Новые произведения

Это произошло так давно, что даже самые старые и мудрые ничего не знали о том, что произошло.

В одном древнем городе погибла женщина.
Она была молода.
Она была красива.
Её нашли на реке обнажённой и с кинжалом в сердце.
Этот кинжал был её. Тогда все женщины имели кинжалы от храма Аделиды.
Это было страшное и единственное преступление тех мест, потому что правила тех мест гласили: " женщина с кинжалом от храма Аделиды неприкосновенна".
И одели все женщины траурное покрывало чёрного цвета.
И ходили они на рынок и к колодцу в чёрных траурных покрывалах.
И приходили они домой.
Самые отчаянные приходили в чужие дома.
У них у всех были кинжалы.
И испугались мужья за жён своих.
И испугались мужчины за женщин своих.
И испугались мужчины за себя.
Потому что женщина в трауре могла уйти из дома и не вернуться.
Могла вернуться, но не она.
И у них у всех были кинжалы от храма Аделиды.
И собрались мужчины,
И нашли виновных,
И наказали виновных,
И невзлюбили кинжал от храма Аделиды.

Ценность жизни
у нас одна
Любить жизнь
С горы до дна
Ценить в жизни каждый миг
который нас уже настиг
Который ты уже достиг
Который валит нам проблемы
и грандиозные перемены
В борьбе успехи получаем
На вопросы отвечаем
Любим или просто ненавидим
Мир который мы не видим
Но он реально существует
И абсолютно всё дарует
Мы подарки получаем
Всё плохое отметаем
Правила законы нарушаем
И согрешаем
Любовью душу согреваем
И выживаем

Убегала от себя —
вроде оторвалась,
обернулась —
всё же, нет…,
показалось.

В пейзаже больше стало белого цвета
Хотя и зима уже стоит за углом.
Температура вменяемая, радует это
По трассе шёл и любовался селом.

На речке стали закраины появляться
Происходят многолетние изменения.
Хотя, пока не чему удивляться
По воле Божией будет всё, без сомнения.

В осадках пока непонятки идут
То сыплет, то тает, то с крыш метёт.
Лёд скрыт под снегом то там, то тут
Это определённые опасности создаёт.

На днях дождь по крыше стучал
Самое полезное сейчас, терпение проявить.
Видимо даётся это человеку, чтобы не скучал
Эмоционально не пытался скорбеть и тужить.

В пейзаже больше стало белого цвета
Хотя и зима уже стоит за углом.
Температура вменяемая, радует это
По трассе шёл и любовался селом.

День и ночь, без конца
и без устали, бьёт дождь по крыше.
Сад, в безмолвие стылый,
приуныл на ветру сиротой.
Грустью, тронув сердца,
серость туч снежных холодом дышит,
Плед, нетканого дива,
осень бросила, под ноги, свой.

Окунулось в печаль
поднебесье, без птиц, одиноко.
Клин простился последний,
жалким криком, в холодной ночи.
В путь - заморскую даль,
с яркой зеленью, солнышком в окна,
Кинув взгляд, вместо "меди"*,
на родные до боли ручьи.

*мелкие монеты

Вечером вышел к замерзающему озеру, и увидел, что его поверхность покрыта некрупной белой сыпью, ярко выделяющейся (я бы даже поменял всего одну букву — "выбеляющейся") на фоне темно-серого льда.

Сначала я подумал, что, может быть, это вершины водных растений, выступающие из воды напудрены снегопадом.

Но, нет, подойдя ближе я понял, что эти белые бугорки следуют иногда более, иногда менее прихотливым линиям. Нимфейник так не растет.

Может быть, лед на замерзающем озере дал трещины, и кое-где, вдоль разломов, выступили фонтанчики воды, но отчего тогда такие белые?

Пару раз видел людей с параэтническим украшением в виде узоров на коже, образованных рельефными бугорками. Кажется, этот вид модификации пришел из Полинезии, где в небольшие разрезы верхнего слоя кожи втискивали небольшие жемчужинки (и называется такое украшение, соответственно "перлинг"). Имплантация такого рода бывает на самых разных участках тела (я видел только на предплечьях), но… мы сейчас о другом.

А озеро! Какой мастер пирсинга мог тут подрядиться?

И только, когда подошел уже совсем близко, разглядел, что это утки находили.

Когда они идут, то загребают снег перепонками лапок, как малыш совком, и оставляют.

Все просто и красиво.

Не мил и не в радость шум трасс дымных мне,
Не манит метро скоростями.
Глубинка родная - её краше нет!
И к сердцу всё ближе с годами.

Отбросив сомненья несёмся вперёд,
В красивое завтра поверив.
Но дней тех мгновенья нам выставят счёт,
В родной край захлопнутся двери.

Где зорькою алой, всё тот же рассвет,
И утро объявит пичужка!
Чудес небывалых я видел... - Там нет!!!
Зеркальной, в тумане, речушки.

Чуть свет - к ней бегом! По росистой траве,
Босым по проторенной стёжке.
... Повеет теплом, вдруг, в ночной синеве,
При звёздах в открытом окошке.

Короче меж прошлым и будущим путь,
Да стелет, с рожденья без правил...
Неровной дорожку... Судьба! - Не свернуть,
У края её не исправить.

Жизнь строим мы сами и выбор лишь свой,
Рукам головой помогая.
Возможно над нами и есть кто другой -
Была бы другой жизнь - чужая.

В лёгком вальсе кружит первый снег,
Белыми снежинками ложится.
Ты, зима, прекрасна в белизне!
С радостью, улыбками на лицах.

В мир свой приглашаешь до весны,
Занавес задёрнув зимним небом.
Солнышко запрятав, спрятав дни,
Украшаешь землю первым снегом.

Свежесть утра за душу берёт,
И морозец щиплет за одежды.
Всё ж снег первый - чудо каждый год!
Веселит и радует с надеждой.

Приоделся за ночь серый сад,
Снег на ветках белой бахромою.
А снежинки кружат... и летят...
Наполняя сказку красотою.

Змейкой в луг бежит ещё река ,
Где калины гроздья берегами.
То природы добрая рука,
Праздник наш
подкрасила местами

Затаилась в безмолвие природа,
Дымкой тающей брезжит рассвет.
Тонкой ниточкой, даль небосвода,
Разделил день и ночь алый плед.

Дремлют звёздочки в бархате синем,
Мглой прохладу уносит в туман...
Словно плач! - Криком, клин журавлиный
Тронул в путь к берегам жарких стран.

Нежит солнышка лучик с восходом,
На душе чуть теплее. И всё ж -
Новый день - это капелька года,
Где один на другой не похож.

Тихо пробует голос пичужка,
Лаской треплет камыш ветерок,
Рябью мелкой скользнув по речушке,
Сбросил с клёна последний листок.

Миг бескрайности утренней зорьки
Взор пленит, с лёгкой грустью, о том:
Вновь услышу ль, весной, крик тот громкий?!...
Так не просто найти где твой дом.

"Не обещайте деве юной любови вечной на земле".
Б. Окуджава

Ещё бутон весною не раскрыт
И красота под лепестками спит.
Но даже нераскрытость лепестков
Таит в себе ранимую любовь.

Я первым ощущаю аромат,
И пальцы от волнения дрожат,
Когда целую, опьянев слегка,
Застенчивую нежность лепестка.

Румянцем зажигается рассвет –
Мой поцелуй оставил лёгкий след.
Зовут непробуждённые уста,
Но синих глаз пугает чистота.

И страшно мне становится на миг
За поцелуи ранние мои.
Ещё не наступила их пора –
Струится нежность пусть из-под пера.

Жизнь-провидения рука.
Встречи,расставания.
Птичкой маленькой летать-
Скромное желание.

До далёких берегов,
Встретится с симпатией.
Мир и сложен,мир и прост,
Тесен,как объятия.

Если крылышки слабы-
Нет любви полета.
Все доступно молодым-
Времени пилотам.

Жизнь закручена в спираль,
Как маленькое солнышко.
На земле ведь тоже рай,
Не выпит он до донышка.

Что ж, придется созерцать,
Мне лучом играя,
На ресницах миг ловя,
Времени спиралей.

Туз, конечно - в рукаве.
А в руке - синица:
Дело давнее, в Москве
Это часто снится...

А синица-то в руке -
Это очень мило:
Ах, журавль - вдалеке...
Небо заискрило...

Не мое - туз в рукаве...
Иногда - бывает...
Без него никак... В Москве...
Удача - прибывает...

Туз сегодня в рукаве,
А в руке синица...
Было - не было? В Москве?
Почему вновь снится?

Восьмой десяток жизни в судьбе моей бредёт

Шуршала осень с серыми туманами навзрыд,
Пью хмель любви: с чужою женщиной в кредит,
В душе стучит сердечко, чрез раз оно в тиши,
Чаще, в ложе, одиночество не в кайф дрожит!

Тихонечко в постель любовь забралась ночью,
На цыпочках брела, чрез тьму, ко мне воочью,
С собою честь свою несла, - девицы гордость,
Мерилом женского чутья: девы была робость!

Устало солнышко давно менять закат, восход!
Восьмой десяток жизни в судьбе моей бредёт,
На ветвях прошлого любовь мне не даёт покоя,
Напоминая каждый раз мне, будто жизнь изгоя!

Тихонечко в постель любовь забралась ночью,
На цыпочках брела, чрез тьму, ко мне воочью,
С собою честь свою несла, - девицы гордость,
Мерилом женского чутья: была её духовность!

А под окном грехов таилась, будто чья-то тень,
Пьянил в постели запах: апрель, цвела - сирень,
Толкало сердце кровь, тельце пробивала дрожь,
Девицы шепот: "Любовью, милый, растревожь!"

Тихонечко в постель любовь забралась ночью,
На цыпочках брела, чрез тьму, ко мне воочью,
С собою честь свою несла, - девицы гордость,
Мерилом женского чутья: была её греховность!

Шуршала осень с серыми туманами навзрыд,
Пью хмель любви: с чужою женщиной в кредит,
В душе стучит сердечко, чрез раз оно в тиши,
Чаще, в ложе, одиночество не в кайф дрожит!

Тихонечко в постель любовь забралась ночью,
На цыпочках брела, чрез тьму, ко мне воочью,
С собою честь свою несла, - девицы гордость,
Мерилом женского чутья: неги была томность!

Вдоль стены сидели три мудреца.
Разрушенная стена от руин одного древнего храма, от которого осталась лишь стена да обломки от других строений, рассыпанные вдоль предгорья.
Всяк проходящий давал монету старикам за мудрость их.
И пришёл к ним юноша. Был он молод и силён. И очень умён.
И спросил он:
"Скажи мне, мудрец, в чём смысл жизни? Я прочёл тысячи свитков и книг из библиотек, но смысла жизни так и не нашёл..."
И ответил младший мудрец:
"Смысл жизни в сердце твоём. И не надо читать тысячи свитков и книг, что-бы найти его. Ведь живут же люди без книг и свитков, и ничто не нарушает покой их сердец".
И спросил юноша второй раз:
"Скажи мне, мудрец, в чём путь человека? Какого его предназначение?"
И ответил средний мудрец:
"Ты начал свой путь из чрева женщины, и она вела тебя за руку, когда ты не мог ходить.
Ты рос, и менялись женщины рядом с тобой.
Они всегда рядом.
И когда ты пройдешь достаточно, устав от пути, за тобой прийдёт костлявая с капюшоном на голове, не сомневайся...она тоже женщина.
Твой путь укажет тебе твоя спутница. Но кто же она? Есть она у тебя?"
И не дав спросить третий вопрос, слово сказал самый старый мудрец:
"Ты хотел бы занять место у стены. Ты прочитал тысячи свитков и книг.Твои знания книжные, наши знания из жизни. Ступай, поживи среди людей, приходи через каждый год и приноси три монеты нам и одну во славу женщине. И тогда, когда дни мои подойдут к завершению, ты займёшь место младшего мудреца у стены.
Ступай, юноша..."

Превыше правил всех на свете,
Превыше всех на свете он.
По нем живут, и все в ответе,
Ему название — закон!

А правда выше всех законов,
Превыше правил прописных.
Она не бьёт челом поклонов
Не шьётся делом у портных.

Но выше правды — справедливость,
Рассудит честно по делам.
Всю правду, честь и неправдивость
Расставит строго по местам.

А милосердие добрее,
Превыше самых важных дел.
Даётся тем, кто послабее.
Несчастных душ его удел.

Но выше всех на свете правил,
Я повторяю вновь и вновь,
Есть то, что Бог беречь оставил,
Ему название — любовь.

- Петрова, твои прелести
меня глубоко уязвили.
Душа ими греется,
прямо в грудь поразили, -

сказал Соловьев,
руку приложив к сердцу.
- Может, гнездо совьём?
- А ты слышал, что сказал Мерц? -

ответила Петрова,
вдаль глядя.
Соловьев оборвал свое слово.
Политически подкованный был дядя.

***

Курит Бабушка Яга...
Перерыв - артисты...
Костяная ждет нога...
Сторонись, статисты...

Лимонад пьет Дед Мороз -
Щеки покраснели...
Ярче самых алых роз...
Мы остолбенели...

А Снегурочка - пошла -
Трындеть по телефону...
Деткам так она зашла...
И Снежинки - фоном...

Им - девчонкам - не судьба -
Главной героиней...
Только фон они - всегда...
Снег-Поземка-Иней...

Перерыв - так перерыв:
Кто - жует, кто - курит...
Елки - это не надрыв...
Все же врач - дежурит...

Может, детки заревут -
Не стихают слезы...
Елка все ж... Не Воннегут...
Не стихи, не проза...

Курит Бабушка Яга...
Ступа - отдыхает...
Костяная ждет нога...
Дед Мороз - вздыхает...

Без тебя- не жить и любовь- табу.

Мне кругов пройти- не девять, больше

Без тебя- тоска, без тебя- так тошно!

Я тебя найду в пекле и в аду!



Не найти мне слов из красивых букв,

Той любви к тебе из томов и книг.

Я прошу у неба, дай всего лишь миг,

Мне тебя услышать и твой сердца стук!



Прикоснёшься ветром ты к моим губам

И забудешь горе, позабудешь всех.

Ты- моя вселенная, ты мой сладкий грех,

Никому тебя больше не отдам!



Буду вечно я навсегда твоей,

Зареклась других я любить мужчин.

Для любви моей нет таких причин,

Чтоб терять ключи от её дверей.



Коли вдруг мне совы закричат в ответ,

Что к тебе не пустят из лесов и нив,

Я убью всех сов, ты же будешь жив!

Прокляну врагов, я дала обет!

Во мне живёт подавленная грусть
За то, что жизнь моя не оправдалась.
За то, что смерти не боюсь.
За то, что я одна осталась.

Душа моя уж не поёт…
Какие песни раньше пела!
Она не плачет, не зовет.
Лишь обитает неумело.

Когда-то на крылах своих
Она витала в райских сводах.
Теперь гниёт на дне рутин.
Те позабыты горизонты.

Что сделать, чтобы воспарить.
Чтобы почувствовать живое.
Я муки эти возлюбив
Уже не верю в неземное.

Поцелуй меня на прощанье,
Обними , пожалуйста, нежно.
На последнем нашем свидание
Расставание, оно неизбежно.

Отпусти меня , милый, отпусти,
Не держи меня, не держи.

Мы счастливы были с тобою
И до безумия любили.
Мы встретились в мае , весною,
Дожди осенние нас разлучили.

Отпусти меня, милый, отпусти,
Не держи меня, не держи.

А наши чувства незаметно угасали,
И догорали тихо, как свеча.
Сначала мы любовь спасали,
Старались оба, видно сгоряча.

Отпусти меня, милый, отпусти,
Не держи меня, не держи.

Мы обожглись огнём любви,
Останутся на сердце шрамы.
Милый, отпусти меня , отпусти,
Со временем затянутся все раны.

Отпусти меня, милый, отпусти,
Не держи меня, не держи.

Поцелуй меня на прощанье,
Обними пожалуйста нежно.
На последнем нашем свидание
Расставание, оно неизбежно.

Отпусти меня, милый, отпусти,
Не держи меня, не держи.