весна, и мальчик жаждет чуда.
и май является ему, а вместе с ним -
прекрасное повсюду.
и мальчик так торопиться любить,
спешит обнять весь этот мир
в крупинках звездных.
в доспехах бога - мальчик невредим,
и тонкое мерцание рябин - горит над ним.
и взор его отсвечивает блеском льдин,
неукротимо белоснежных.
а, он вперед пойдет - один/
и путь его в какой то миг
вдруг потеряет острые шипы.
и под ногами - роз лепестки,
впитают кровь из ран,
которые благоухая,
кого - то выцепят из сна/
и кто - то озираясь,
почувствует, что там
за зимней смертью -
есть вечная весна!

Сигаретный дым летит в снеговое морозное небо.
Тим, стоит на мосту и глядит на Льдины, отрешённо плывущие мимо.
Если бы так же в нём, не тревожа Суть, проплыла вся боль,
Тонкой кожи не повредив.
Тим, отчаянно хочет встретить родное лицо и снова ожить.
Только, мир от начала времён - Архитектура Бога,
В смертности всех любимых имён.
Тим, сегодня смятение, полночь Опустошения, порванная струна.
А когда-то сказала мама - «буду вечно жить» - соврала...
Тим, по-детски хотел бы обидеться.
«Ну, раз так, вот и буду один»!..
А снежинки кружатся, тают, и тоже их никому не спасти.
Мальчик, грустный мой, не верь обещаниям.
Просто чаще любимых своих обнимай…
Где-то, белое облако, это мамы твоей душа...
Улетит и измениться, станет новой жизнью, младенцем опять...
Но, перед этим - дождиком майским.
Радугой, что бы тебя повидать...

Постоим в тени времени.
Разлетаются листья осенние
Во все стороны моего потрясения.
Ах, казалось вчера еще то облако
Бело – розово- золотое,
Все слонялось по небу
За мной и тобой…
И нарыв от тоски закрывало мечтой.
Я курю сигареты, я скучаю по лету,
И не верю, что тебя больше рядышком – нет.
Поезд идущий на другую планету,
Под названием - рай,
Промчит мимо наших окон,
Так и знай.
Помашу тебе что ли…
Попрошу – не забудь.
Мы ведь встретимся вскоре.
Этой разлукой - смерти нас не обмануть.

Милая Герда,
за поворотом
что - то иное таиться.
я почти все позабыл...
что - то хочет своим полетом
сказать мне белая птица.

теплый свет окон вечерних,
цветы на балконах,
покатые скаты крыш.
все это родное,
но все же... что-то другое
меня окликает,
около снов беспокойно кружит.

и я просыпаюсь от вьюги...
от чьих-то пронзительных глаз.
шепчет кто-то печально и властно
- "Кай... ты только мой.
отправляйся
со мною сейчас!

нет больше времени - время удел
смертных людей.
Кай!
мы можем смотреть как тают эпохи...
в созвездии воинственных королей.

ты помнишь соцветия северных
льдов, окаймленных нашей мечтой -
бесконечно править морозной страной.

ты из кусочков острого льда
сложил обещание:
помнить всегда.
ты мне отдал частичку себя.
и я в нее проросла...
тревогой остаться одной - без тебя".

ночью яснее далекие миражи.
знаешь Герда, а я полюбил
молчание глубин ледяных.
я вижу как привычный мне мир
рушиться, крошиться в лед.
герда, уйди.
скоро она меня заберет...

я упал на землю, бормотал все тише:
передайте небо на руках рассвета.
положите осень на больное сердце.
позвоните рано, и скажите то что -
мир совсем не драма, а счастливый остров /
в океане звездном, и ракеты это -
лишь безвредный рокот...
а, подростки пишут что - то вновь на стенах,
бредят морем синим и страной далёкой.
и сверчки поют им под луной высокой.
поезд мчится, слышно, окнами мелькая.
где – то, среди поля, мальчик пробегает.
и он счастлив так что - хочется заплакать...
пули - это чётки, дьявол их ласкает.
"мальчик, ты не знаешь, почему я ранен»?
передай любимым:
я сейчас окрепну, и смогу подняться...
что же ты шевелишь ртом своим беззвучно"?
так безмолвен ветер, бессловесны травы,
но мне вдруг расскажут – что я умираю.

мальчик листву поджигает,
и светится закатное солнце в ладошках озябших.
мальчик судьбу сочиняет по бликам в оконцах.
там на крышах, с которых до звезд ему ближе,
ветер его волосами играет и шепчет о дальнем...
после побредет он обратно через город, тот
тоску насыпет за ворот, так бывает, особенно в октябре...
когда отголоски зимней печали уже проступают
в неспящем окне. мальчик проснется в иной тишине.
и почувствует, всё от того, что там за окном выпал снег...