Мне бы в мир, где нету вечной гонки.
Так порою хочется туда.
Где не рвутся связи, нити тонки,
Не летят впустую поезда.

Не бежать. Нельзя бежать так слепо,
Пропуская главное в пути.
Чтобы даже небо так нелепо
Не казалось точкой взаперти.

Только всё настолько скоротечно,
Что боишься просто опоздать.
Глупо. Но особенно беспечно,
Если жизнь стремишься обогнать.

У других - свершения, победы,
А у нас - лишь вечный марафон.
Это поначалу лишь беседы,
А потом... навязчивый трезвон.

А потом уже не видишь смысла
В тишине, покое, медленном дне.
Мысль одна над головой зависла:
"Нужно быть успешней и вдвойне" .

И теряешь вкус, и цвет, и запах,
Задыхаясь в этой суете.
Мне бы в мир, где ценят каждый запах,
А не тонут в вечной беготне.

Хоть жизнь - война, хоть - шахматный турнир,
Где ты стратег, а не солдат в шеренге.
И только ты решаешь, что есть мир,
И стоит ли сражаться в этой свалке.

Всё это тактика чужих побед,
Ответь себе: а в чём твоя задача?
Необязательно оставить в мире след,
Как Александр, от горечи не плача.

Неважно, кто кого загнал в тупик,
И кто поднял свой флаг над цитаделью.
Ты - свой единственный противник и двойник.
Поверь, у всех - свои дуэли.

И орден свой за мужество и честь
Вручишь ты сам, без лишнего солдата.
Ведь главный твой судья — он тоже здесь.
Так достучись до адресата.

*Александр - отсылка к Александру Македонскому, великому полководцу, который, по легенде, заплакал, осознав, что завоевал весь мир и ему больше некого побеждать.

У каждой боли свой конечный срок,
Как у таблетки с полки в магазине.
Ты носишь в сумке пройденный урок,
Запакованный в плотной резине.

Порой он давит, тянет где-то вниз,
Мешает сделать шаг легко и смело.
И шепчет кто-то: "Просто откажись,
Оставь его, тебе какое дело?"

Но в нём лежат осколки тех зеркал,
В которых ты себя не узнавал.
И карта тех дорог, где ты плутал,
И эхо слов, что зря кому-то дал.

Ты можешь вытряхнуть его до дна,
Идти налегке, будто чистый лист.
Но эта ноша не зря тебе дана,
В ней опыт твой и он предельно чист.

Ведь у всего есть правильный резон,
И этот груз не гири, а опора.
Он сделал так, что твой кругозор
Теперь обширней всякого простора.

Пусть каждый шаг — лишь эхо в коридоре,
Где тени прошлого танцуют на стене.
И в каждом слове, в каждом разговоре
Звучит мотив, что слышен лишь во сне.

Мы ищем знаки в трещинах на камне,
В узорах, что оставил на стекле мороз.
Пытаясь разгадать в великой драме,
Кто задал нам единственный вопрос.

Но все ответы — выцветшие строки
В забытом свитке, что лежит в пыли.
И мы бредём, не зная нашей роли,
Пока не станем горстью той земли.

Считай, что ты - загадочное семя,
Что брошено в огромный огород.
Идёт твоё неведомое время,
И кто-то сверху дождь на землю льёт.

Вокруг тебя растут цветы и травы,
Одни стройны, другие так себе.
И ты не знаешь правил той облавы,
Что сорняки выносит по весне.

И ты растёшь, не ведая, что будет:
Шикарный куст иль скромный василёк?
И почему садовник не забудет
Полить твой одинокий стебелёк?

Не думай, для чего ты здесь посажен,
И почему твой рост так неказист.
Твой путь на этой грядке очень важен,
Пускай ты просто подорожный лист.

Пора понять, что жизнь - большой вокзал,
Где поездам стоять отведено недолго.
Один тебя с собою в путь позвал,
Другой увёз кого-то с чувством долга.
И ты стоишь на вечном сквозняке,
В руке сжимая скомканный билетик.
Чья-то фигура тает вдалеке,
А кто-то новый вдруг тебя заметит.
Нельзя угнаться, рельсы не согнуть,
Нельзя купить билет в вагон "вчерашний" .
У каждого из нас свой личный путь,
И каждый миг - по-своему бесстрашный.
И в этом шуме, в гуле поездов,
Есть лишь одно простое расписанье:
Быть к новой встрече внутренне готов
И отпускать, шепнув им "до свиданья".

Никто из нас не думал, что заряд
Закончится вот так, посередине.
Мы шли вперёд, не глядя на разряд,
Как будто вечно будем на вершине.

Ты был мой плюс, а я твой минус, да.
Мы замыкались, создавая искры.
Казалось, это будет навсегда,
Что наши чувства так сильны и быстры.

Но мы давали слишком много сил
На споры, на обиды, на пустое.
И индикатор красный говорил,
Что скоро всё закончится простоем.

И вот теперь ни света, ни тепла,
Лишь два контакта, что остыли рядом.
Энергия совместная ушла,
И зарядить её не выйдет взглядом.

Я изучила все свои недуги,
Все трещинки на сердце и в уме.
Я лучшая из всех своих подружек,
Что вечно шепчет правду в полутьме.

Зачем врачи, психологи, гадалки?
Я ставлю сотни диагнозов в день.
Мои симптомы на кофейной гуще гадки,
Моя болезнь - моя же тень.

То "синдром самозванки"
обострился,
То "хроника несбывшихся надежд" .
Мой внутренний Минздрав предупредил уж:
"Не вылечишься, сколько слёз ни режь" .

И я киваю, достаю аптечку,
Где вместо йода - порция вины.
Я - свой больной, свой врач, своя сиделка.
Мы с внутренним " я" обречены.

В сети статус "был(а) недавно онлайн"
Застынет, как памятник времени, где-то.
Кто-то подумает - просто на спам
Телефон поменяла, или нет интернета.

Друзья напишут: "Ты где пропала?"
Знакомые скажут: "Наверно, дела" .
А где-то там тихо свеча догорала,
И жизнь незаметно на выдох ушла.

Мы все здесь транзитом, все временно тут:
Аккаунты, статусы, лайки, репосты.
А где-то родные с молитвой несут
Того, кто навеки покинул свой пост.

Цените моменты, цените людей,
Пока они дышат, пока они рядом.
Важнее нет правды и истин важней:
Жизнь это больше, чем просто "что надо".

Один день не будет меня в интернете...
Но важно, чтоб память осталась живой
О том, как любили, как жили на свете,
О том, как ценили момент золотой.

Не человек, а чайный пакетик,
Что создан для единственной заварки.
Он отдал цвет, тепло своё и этим
Себя исчерпал в небольшой помарке.

Он был так ярок, полон аромата,
И обещал насыщенный настой.
Но вот уже водичка бледновата,
И он лежит размокший и пустой.

И нитка, за которую держался,
Теперь промокла и слаба на вид.
Он честно сделал всё, на что решался,
И больше ничего не повторит.

Ты можешь выжать, высушить, поверить,
Что он ещё на что-нибудь горазд.
Но он лишь воду сможет подколерить,
А вкус и душу больше не отдаст.

Так лучше с благодарностью проститься
За тот единственный, но яркий миг.
Позволь ему на дне истлеть, забыться,
Как эхо фраз из недочитанных книг.

Не пытайся меня починить,
Словно я механизм с дефектом.
Перестань меня вечно учить,
Прикрываясь благим прожектом.

Я не пазл из твоей коробки,
Чтоб вписаться в чужой рисунок.
Все твои указания робки
И похожи на детский поступок.

Ты мне ставишь клеймо "не такая" ,
Мол, во мне заводской брак.
Я, по-твоему, просто слепая,
Что не видит единственный знак.

Только мир твой стерильный и скучный,
Где все ходят по струнке одной.
Мой же мир дикий, вечно кипучий,
И мне нравится быть шальной.

Я неровная, злая, странная,
И в моих недостатках сила.
Твой диагноз самозваный
Я давно уже пропустила.

Так что спрячь свой набор хирурга,
Инструменты для вправки мозга.
Я сюжет своего драматурга,
И финал будет очень жёстким.

Во мне иногда просыпается зверь.
Он хочет крушить и рычать.
Но я запираю тяжёлую дверь,
Чтоб после себя не прощать.

Внутри меня - склад боевых арсеналов.
И хватит на тысячу войн.
Но я не из тех, кто стреляет в наглов.
Я просто покину конвой.

Не каждый способен сдержать ураган,
Что рвётся наружу из вен.
Но я не позволю свой личный капкан
Повесить на чей-нибудь плен.

И если ты видишь, что я на пределе,
Что воздух вокруг стал свинцом,
То лучше исчезни на этой неделе,
Не трогай меня подлецом.

Ты лечишь и тут же калечишь.
Я знаю, но жду новый шрам.
Ты что-то невнятное лепечешь,
А я делю мир пополам.
Тот мир, где ты есть - это пытка,
И рай одновременно с ней.
Моя оборона прошита,
Я стала намного слабей.
Ты тянешь ко мне свои руки,
А я в них иду, как в капкан.
Мы оба - рабы этой скуки,
Где каждый и трезв, и пьян.

Стать проще бы, но не выходит.
Стать тише бы, но не могу.
Во мне ураганы бродят,
И я их сама берегу.
Просить о пощаде - нелепо.
Молчание - лучший ответ.
Душа моя тёмного цвета,
Как будто в ней выключен свет.
Я пробую жить по-другому,
Искать в серых буднях уют,
Но снова бегу к тебе, к дому,
Где любят меня и убьют.

Смешно называть это "чувством",
Искать в этом высшую цель.
Когда в голове твоей пусто,
Ты селишь меня на мель.
Люби и бросай, если хочешь.
Я правил давно не ищу.
Ты днём меня в мыслях пророчишь,
А ночью я не отпущу.
Мы в этой запутанной басне
Играем без всяких прикрас.
Чем дальше, тем только опасней.
И нет никого, кроме нас.

Здесь опасно, как в клетке с пантерой.
И я, может, потом пожалею
Об этой своей сбитой настройке,
Где я рядом с тобой цепенею.
Мне нельзя говорить тебе правду.
Я тебя… Всё, закончили фразу.
Ты не просто вошёл в мою карту,
Ты сжёг все маршруты и сразу.
Я ношусь с этим внутренним сбоем,
Как с программой, что вечно висит.
Это вирус. Нас в связке двое.
И, наверно, мой личный транзит.
Я хотела уйти по-английски.
Я пыталась стереть номера.
Я сама себе рушила списки.
А с тобой начиналась игра.

Ну вот, арендовал мою душу.
Без договора, на честном слове.
Я твой покой ничем не нарушу,
Но как ты там, в этой новой обнове?
Не тесно в ней? Не сквозит из щелей?
Не слышен шёпот моих демонов?
Ты с каждым днём там сидишь всё наглей,
И гонишь прочь всех моих клоунов.
Ты самый дерзкий мой постоялец.
Других жильцов разогнал без труда.
Мне б знать, ты там не завял, как страдалец?
Или цветёшь, как весной лебеда?
Ну вот, арендовал мою душу.
И съехать вряд ли тебе разрешу.
Ты правила все мои рушишь.
А я... а я тобой просто дышу.

Сломался внутренний твой навигатор.
И ты не знаешь, прямо иль левей.
Я - это я, а не твой симулятор
Для исполнения странных идей.

Иди на свет, если видишь дорогу.
Иди на звук, если слышишь мотив.
Я не могу твою вылечить ногу,
Пока лежу под обломками плит.

Сначала маску - себе, это база.
Потом ребёнку, жене и коту.
Кто не сберёг себя ради показа,
Тот не спасёт никого за черту.

Лишь тот, кто сам себе верный спасатель,
Поможет выбраться людям другим.
Ты для себя - и творец, и создатель.
А для других - просто необходим.

Скажи мне, а чего боишься ты?
Я думала, что страшно быть одной,
Боялась этой мёртвой пустоты,
Что следует повсюду за спиной.

Но как-то раз, оставшись взаперти
С собой наедине на целый час,
Я поняла, что все мои пути
Вели к тому, что мучает сейчас.

Не тишина страшна, а голоса,
Что в ней звучат отчётливей всего.
Их не заглушить, закрыв глаза.
Боишься не молчанья. А его.

Того, кто шепчет: "Ты совсем не тот" ,
Кто помнит все ошибки и грехи.
И этот шёпот никогда не врёт,
И от него не спрячутся стихи.

Ты говоришь, что мы почти у цели,
Что нужно сделать лишь один рывок.
А мы с тобой на ржавой карусели
Летим по кругу, выучив урок,

Что нет ни цели, ни пути иного.
Есть только этот повторяющийся бег.
И в этом нет ни капельки смешного,
Но мы смеёмся, человек и человек.

Ты - мой канат, а я - твоя опора.
И в этом главный, в общем-то, подвох.
Мы держим равновесие, в котором
Без одного немедленно умрёт и второй.

Внутри меня живёт побитый пёс,
Что верит всем и лижет злые руки.
Живёт змея, что травит свой донос,
И попугай, что дохнет от разлуки.
Там есть ленивец - мастер прокрастинаций,
И лев, что рыком глушит здравый смысл.
Есть хомячок, что вечно копит хлам,
И мотылёк, что к гибели завис.
И каждый день они решают, кто
Сегодня будет главным в этом теле.
Кто выйдет в мир в потёртом пальто,
И что натворит он к вечеру недели.
А я - лишь сонный, пьяный зоотехник,
Что потерял ключи от всех вольеров.
И наблюдаю этот дикий цирк,
Пытаясь сохранить остатки нервов.

Сказали мне: "Займись-ка саморазвитием" .
Я честно начала - содрАла старый слой.
Под ним — обиды, трещины, события,
Что сделали меня вот такенной, стальной.

Я шпаклевала комплексы и страхи,
Грунтовочкой из йоги залила.
Но лезут вновь, как ржавые лишаи,
Все детские "нельзя" и" не смогла".

И я забила. К чёрту евро-глянец!
Пусть будет лофт, бетон и кирпичи.
Мой внутренний уродец и засранец -
Такой же житель, как и все врачи,

Что душу мне пытались "починить" .
Теперь в ней всё по-честному, без фальши.
И если хочешь в ней со мною жить -
Прими мой ад. И не мешай жить дальше.

То я люблю тебя до звёздной пыли,
То ненавижу так, что сводит пах.
Мы чувства, как мотор, воспламенили,
И мчимся на дымящихся парах.

Сегодня - бог, целую твои руки.
А завтра - тварь, и вещи за порог.
Мы - мастера взаимной сладкой муки,
Наш личный, персональный мордобой.

Психолог бы сказал: "Нездорово, токсично" .
Подруги шепчут: "Господи, беги!"
А мне с тобой так дьявольски привычно
Сжигать дотла последние мозги.

Мы - два больных, зависимых ублюдка,
Наш диагноз - вечный рецидив.
И наша страсть - маршрутка-душегубка,
Где выход — только через мощный взрыв.

Я на тусовке - шутки, смех, харизма.
Сияю, как начищенный пятак.
Я - генератор супер-оптимизма,
Душа компании и главный весельчак.

Я слушаю чужие излияния,
Киваю, наливаю всем вина.
И трачу внутренние сбережения,
Чтоб чья-то грусть была побеждена.

Но вот такси, знакомый ключ в замочной.
И я сползаю по стене в прихожей.
Мой индикатор стал критично-красным,
И на себя я больше не похожа.

Внутри молчание, пустыня Гоби.
Я выжатый до капельки лимон.
И мой единственный и лучший кореш
Режим полёта в телефоне. Он.

Они постят в сеть свой идеальный быт:
Улыбки, фильтры, завтраки в постели.
И каждый так божественно красив,
Как будто ангелы им песни пели.

Вот он успешный, с книгой и в очках,
Она богиня, в позе для журнала.
И ни морщинки на счастливых щах,
И жизнь их - декорация для бала.

Но свет погаснет, камера умрёт,
И смоет грим холодная водица.
И он в свой телефон опять орёт,
Она в подушку будет тихо злиться.

Ведь за фасадом пустота и хлам,
Осколки ссор и пыльные кредиты.
Но утром снова фото в инстаграм,
Где все счастливы, влюблены и сыты.

И ты сидишь, свой бутерброд жуя,
И думаешь, что жизнь твоя ошибка.
А это просто цирк, где ты и я
Лишь зрители, купившие открытку.

Тебе в лицо улыбку нарисуют,
И скажут: «Как тебе идёт наряд!».
А за спиной тихонечко смакуют,
Какой на вкус твой персональный яд.

И будут жать твою ладонь так крепко,
И поздравлять с успехами в делах.
А сами в мыслях делают пометку,
Чтоб подпилить опору впопыхах.

Не верь улыбкам, что блестят как стразы,
Не верь словам, что слаще, чем сироп.
Порой за самой вежливой фразой
Скрывают для тебя готовый гроб.

Твоя тоска, как забытый плейлист,
Что ты включаешь в старом телефоне.
Там каждый трек пронзительно-чист,
И каждый словно о тебе на разном фоне.

Вот эта песня - ваш случайный вальс,
Под ту - смеялись до глупой икоты.
А эта - ставит всё на "минус два",
Сбивая напрочь прежние высоты.

Ты жмёшь на "shuffle", будто бы играешь
В рулетку с памятью, где главный приз -
Минута, где ты снова оживаешь,
И снова падаешь карнизом вниз.

И музыка становится наркотиком,
Что лечит боль, но требует ещё.
Ты самый верный и больной её котик,
С царапиной на сердце и плече.

С тобой мы, как в лифте, застряли надолго
Меж первым и вечностью, где-то в пути.
И вроде бы вместе, но толку-то сколько,
Когда ни подняться, ни просто уйти?

Мы жмём на все кнопки: "тревога" , "отмена",
Пытаемся двери раздвинуть плечом.
Но связи с диспетчером нет, неизменно,
И мы в этой клетке с тобой ни при чём.

Ты смотришь на стены, я в зеркало молча,
И воздух становится вязким, как ртуть.
Любовь превратилась в стальную оболочку,
Откуда так просто не выпорхнуть.

И может, однажды нас вызволит кто-то,
И двери откроются с треском и вдруг.
И мы разойдёмся, как с глупой работы,
Нажав на прощанье не тот этаж, друг.

Я не дворец изящной архитектуры,
Где каждый гость обязан снять пальто.
Я - старый дом с облезлой штукатуркой
И мой фундамент не спасёт ничто.

Во мне скрипят прогнившие ступени
И в стенах - трещины от прожитых обид.
Я - памятник великой, дикой лени
И всех моих ментальных панихид.

Не надо делать евроремонт во мне,
Менять проводку и ровнять полы.
Я существую на своей волне,
И ваши стройматериалы мне до лампочки.

Хотите жить в уюте - стройте новый.
А мой удел - однажды рухнуть вниз.
И этот снос, по-своему кайфовый,
Исполнит мой последний и основной каприз.

Я не торгую правильностью мнений,
Не продаю душевный компромисс.
Мой склад забит не гением, а ленью,
И настроенье скачет вверх и вниз.
Я не скрываю внутреннюю свалку,
Где есть и злость, и зависть, и печаль.
Мне эту требуху ничуть не жалко
Вам вывернуть, как старую мочалку.
Там вперемешку детские обиды,
И взрослый циник, что устал от драм.
Там позабытые мечты-атлантиды
Лежат на дне, как бесполезный хлам.
Кто ищет нимб - пускай идёт к иконам,
Кто ищет мудрость - к старым мудрецам.
А я живу по внутренним законам
И честно шлю весь этот пафос к праотцам.
И пусть мой мир кому-то неопрятен,
И в нём порой случается бардак.
Зато он честен, прост и мне понятен.
А жить иначе не могу никак.

Ты для себя - не фоновый шумок,
Что можно сделать тише или выключить.
Ты - основной и главный твой урок,
Который за тебя никто не выучит.

Не нужно под чужой мотив плясать,
Ломая ноги в неудобном ритме.
Свою мелодию не дай переписать,
Не растворяйся в общей их палитре.

Твой голос - не помеха в тишине,
Не сбой системы, не ошибка в треке.
Не пой фальшиво, угождая всем извне,
Ведь связки рвутся в человеке.

Не заглушай себя чужим "попкорном".
Ты - целая симфония. Звучи.

Я не сломалась. Просто сел аккумулятор.
Я не сбежала. Взяла технический тайм-аут.
Мой внутренний, надёжный навигатор
Сказал, что выбранный маршрут - провальный раут.

Я не грущу. Я просто молча наблюдаю,
Как мир бежит, а я стою на обочине.
Я никого ни в чём не обвиняю,
Но все мои ресурсы обесточены.

Не надо дёргать, звать и торопить.
Не надо говорить, что я ленива.
Мне нужно просто взять и починить
Тот механизм, что делает счастливой.

Я не сломалась. Просто я устала.
И это не трагедия, не драма.
Я - женщина. И моего запала
Не хватит вечно. Вот и вся программа.

Запомни, ты не массовый продукт.
Не вещь с конвейера, не копия другая.
Ты - штучный, эксклюзивный артефакт,
Который кто-то вечно проверяет

На прочность, на износ, на слабые места.
Пытается согнуть, сломать, исправить.
Их логика до ужаса проста:
Заставить жить по их дурацким правилам.

Не нравится им твой "не тот" окрас,
Твой резкий смех, твой голос, твои мысли.
Они хотят, чтоб ты был "как сейчас
Все носят". Чтоб в системе ты завис.

Но в этом мире, полном дубликатов,
Где каждый хочет кем-то другим стать,
Бесценен тот, кто средь всех автоматов
Решился кнопку "быть собой" нажать.

Ты использовал моё терпенье,
Как будто это проездной билет.
И думал, хватит на все направленья,
На много зим и очень много лет.

Ты брал мою любовь, как мелочь в банке,
Когда на сигареты не хватало.
И прятал по карманам наизнанку,
Чтоб совесть по ночам не доставала.

Ты думал, я — бесплатное такси,
Что подождёт, пока ты нагуляешься?
Ты даже "как ты? *толком не спросил,
А сразу в душу лезешь, не стесняешься.

Прости, но лимит кончился. Финал.
Ищи другую станцию для высадки.
Ты просто слишком долго проверял,
Насколько хватит заводной лошадки.

Смотри, как я спокойно засыпаю.
Без снов, где ты опять меня зовёшь.
Я больше по тебе не умираю.
И эта новость — как в печёнку нож.

Не лезь ко мне с вопросами о личном.
Не спрашивай, с чего такой подъём.
Ты думал, будет вечно всё трагично?
Что я — твой дом, твой временный приём?

Я не квартира, чтобы снять на лето.
Не вещь, чтоб обладать и поломать.
Я выучила правило простое это,
Устав тебя из пепла поднимать.

Ты ищешь в моём взгляде отраженье
Своей больной и собственнической лжи.

А я нашла простое уваженье.
Попробуй хоть денёк с ним поживи.

Я не подарок, даже не сюрприз.
Скорее квест с пометкой "для отбитых" .
Мой главный и единственный каприз,
Чтоб не читали по глазам открытым.

Я сборник всех известных "но" и "если",
Коктейль из "уходи" и "обними" .
И если мы с тобой в одном замесе,
То просто выдохни и чёрт меня возьми.

Я не прошу ни звёзд, ни обещаний,
Ни клятв в любви до самых до седин.
Лишь будь готов к моим самокопаньям
И к фразе: "Знаешь, лучше будь один" .

Во мне живёт и ангел, и стервоза,
И обе шепчут разное тебе.
Одна приносит чай, другая слёзы,
И обе правы в праведной борьбе.

Так что, когда решишься быть со мною,
Забудь про логику и правильный ответ.
Я буду то войною, то покоем.
Такой вот у меня иммунитет.

Не строй иллюзий, не рисуй воздушных замков,
Я их разрушу, просто от тоски.
Я выхожу за все известные мне рамки,
И собираю душу на куски.

И если ты ещё не испугался,
Не убежал, не проклял этот день,
То, может, ты один и догадался,
Что я сама себе и свет, и тень.

1.06.2010год

Ты взял кусок холодной глины,
Сказал: "Сейчас я сотворю!"
И мнёшь его наполовину,
Как я тебе и говорю.

Но пальцы лепят образ странный,
Совсем не тот, что есть во мне.
Ты видишь шрам, а лепишь рану,
И треск на гладкой белизне.

Ты отсекаешь всё, что лишне,
Но по своим кривым шаблонам.
Чтоб я стояла совсем недвижимо
На шатком, зыбком пьедестале.

Вот здесь подправишь, там убавишь,
Добавишь выдуманный скол.
Ты думаешь, меня прославишь?
Но это творческий прокол.

Ведь я - не гипс и не гранит,
Я - плоть и кровь, огонь и ветер.
Твоя скульптура лишь хранит
Твой личный взгляд на этом свете.

Я в этой жизни, видимо, Жанна д'Арк,
Веду бои за мир, любовь и ужин.
А где-то в сердце тлеет едкий мрак:
Мне этот героизм совсем не нужен.
Хочу быть молью. Серой, вашу мать!
Сидеть в шкафу, где тихо и немарко.
И дорогую шубу молча жрать,
Не думая о курсе евро, жарко ль.
Чтоб мой удел - лишь пыльное крыло
И цель одна - испортить кашемир.
Когда всё в этой жизни задолбло,
Быть молью - самый восхитительный трактир.

Тревога, слушай мой приказ: "Вольно!"
И марш отсюда, вязкая тоска.
С меня довольно, слышишь ты? Довольно
Дрожать от каждого чужого сквозняка.
Ты думала, что я твоя обитель?
Что будешь вечно грызть меня внутри?
Но я - своей души единый житель,
Так что пакуй манатки и умри.
Не смей шептать мне в ухо свои страхи,
Я больше не ведусь на этот бред.
Мои доспехи - не из черепахи.
Закрой свой рот. Вопросов больше нет.

Надежда, ты опять уходишь, стой!
Не оставляй меня наедине
С моей уставшей, серой пустотой
И с трещиной на внутренней стене.

Я знаю, я сама тебя гоню,
Когда теряю веру в мелочах.
Но ты, пожалуйста, не верь огню,
Что гаснет на моих немых свечах.

Ты просто будь невидимо со мной,
Как воздух, что вдыхаю каждый раз.
И помоги мне справиться с зимой,
Что наступила в сердце здесь, сейчас.

Мы думаем, что мы идём по тропке,
Проложенной кем-то давным-давно.
И ставим жизнь в стандартные коробки,
И смотрим в предсказуемое окно.

Нам кажется, что всё предрешено:
Вот поворот, вот яма, вот подъём.
И то, что было в детстве нам смешно,
Мы взрослыми серьёзно назовём.

А что, если дороги вовсе нет?
Есть просто поле, дикое, пустое.
И каждый шаг, что мы творим на свет -
Лишь семечко, посаженное тобою.

Из одного - цветок обиды злой,
Колючий, острый, с ядом в лепестках.
Другое семя - прорастёт травой,
Что лечит раны на твоих руках.

Вот дерево сомнений и тревог,
Что тень бросает на твой светлый путь.
А вот - любви и нежности росток,
Что не даёт в отчаянье свернуть.

И ты не путник, ты - садовник, знай.
Тебе решать, что будет здесь расти.
И превращать свой личный дикий край
В тот сад, в котором хочется цвести.

Внутри стучит набат, а не будильник,
И каждый новый день — как приговор.
Я возвожу из страхов холодильник,
Чтоб заморозить пламенный восторг.

Я не философ и не верю в чудо,
Я инженер обрушенных мостов.
И если жду гостей, то жду Иуду,
И для него мой ужин уж готов.

А если вдруг увижу свет в туннеле,
Решу, что это встречный паровоз.
Все оптимисты в розовом сгорели,
Оставив мне лишь прах увядших роз.

Быть позитивным это дар небесный.
Но вместе с ним вручают слепоту
И нож, что друг вонзит в порыве честном,
Пока ты славишь мира доброту.

Не доверяй протоптанной дороге,
Где знаки расставлены везде.
Цените драгоценные минуты,
Когда вы не летите, как в узде.

Уж лучше быть похожим на бродягу,
Что ищет путь, доверившись ногам,
Чем мчаться по чужому автобану
К навязанным и выдуманным снам.

Не слушайте советов навигатор,
Что шепчет, где положено свернуть.
Ведь главный в этой гонке оператор —
Лишь тот, кто сам осмелился рискнуть.

Какой бы ни была дорога гладкой,
И кто бы ни сулил короткий путь,
Своя тропа, с ошибкой и оглядкой, —
Единственная, в чём таится суть.

Ночной фонарь,
Как в старый букварь,
Бросает свет на тротуары.

Ты вечно прав,
Я вечно права.
Две несложившиеся пары.

Мы строим мост
Из лживых звёзд,
Спасаясь от душевной кары.

Ночной фонарь,
Открой словарь,
Где слово "мы" — уже не даром.

2009г

Когда душа до самой изнанки,
На это чувство нет цены.
Распахнута, как двери на Таганке,
И в ней гуляют сквозняки.

Всё так привычно в царстве "какнастроево".
Всё так стандартно в мире "расскажи".
Я это поле для себя устроила,
Где вместо злаков проросли ножи.

И я молчу, что всё внутри поломано,
Ведь эту боль не лечат всемером.
Душа, как крепость, что врагами полная,
Пришедшими под дружеским шатром.

Они приходят с миром, с комплиментом,
И оставляют грязь своих сапог.
А ты стоишь под этим монументом
Своих несбывшихся тревог.

И каждый шаг их гулок, словно в храме,
Где вместо Бога — пустота.
Они играют чувствами, словами,
И в этом вся их простота.

Говорите, что выбор свободен,
А давайте посмотрим в упор?
Вот вам рамки, вот страх, вот "не годен" .
Вы не этот вели разговор?

Выбор... так вы его называли.
Снова путая волю с ценой.
Но маршруты вам предначертали.
Очень сложный с дорогой прямой.

Вот вам долг перед близкими, долг перед веком,
Ожидания строгих судей.
Разве можно быть тут человеком,
Средь навязанных с детства идей?

Вот вам мода, вот тренды, вот мненья.
Вот вам "надо" , "должно", "принято" .
Посмотрите, вот вам сомненья:
Свобода - это просто ничто.

Да не лгите, себе-то не лгите!
Словно это ваш личный трофей.
Будто вы — своей жизни правитель,
А не раб из чужих галерей.

Выбор... так вы его назовите.
Есть он.
К сожалению, у дверей.

Душа порой ценнее ста советов.
Нет, я сейчас не про духовный рост.
Не строй себе воздушных минаретов,
Когда достаточно построить мост.
Потом ведь падать с высоты неловко,
И собирать осколки по частям.
Не нужно драмы, лжи и забастовки,
Когда всё ясно искренним глазам.
Чужое мнение — туман надменный,
Он испарится, стоит солнцу встать.
То ты немодный, то обыкновенный,
То говорят, что нужно помолчать.
Толпа - всего лишь временное эхо,
Кричит сегодня, завтра - тишина.
Ты сам себе и щит, и часть доспеха.
А их вердикт? Да в грош ему цена.

Я - твой личный, ходячий хаос,
Ты - мой самый надёжный порт.
Я в душе - оголтелый страус,
Ты - мой самый любимый сорт.
У другого б взорвались схемы,
Полетел бы к чертям весь план.
Ты решаешь мои проблемы,
Словно опытный капитан.
Ты, наверно, из суперсплава,
Или выкован из руды.
Я - твой яд и твоя отрава,
Ты-глоток ключевой воды.
Если смотришь с такой заботой,
Из меня вылезает зверь.
Я - плохая, но только под кофтой.
Ты же знаешь... Открой мне дверь.

Я устала от скомканных фраз,
И когда говорят "всё вернётся" .
И от блеска назойливых страз
Там, где ткань безвозвратно порвётся.
Меня злит этот правильный быт,
И когда заставляют смириться.
И когда человек позабыт,
Но во снах продолжает мне сниться.
Утомляет дешёвый парфюм,
И когда говорят "не волнуйся" .
И в себе этот тягостный шум
Из десятков непрожитых улиц.
Ну а ты... ты лишь трещина в шве
На стене, что бела и безлика.
Ты не боль у меня в голове.
Ты – безмолвный свидетель без крика.

2007 год.

Вы строили замок из веры своей,
Где стены из чести, а шпили из грез.
Но он оказался картонным, и клей
Не выдержал первых же утренних рос.
Вы верили в дружбу, что крепче брони,
В незыблемость клятвы, в пожатье руки.
Но в мире, где царствуют только они —
Холодный расчёт и свои кошельки.
И эта наивность, как хрупкий цветок,
Что вырос на скалах, ветрам вопреки,
Вдруг вянет, когда ледяной ветерок
Коснётся его уязвимой щеки.
Доверие — хрупкая, тонкая вещь.
Вас многое может расстроить вблизи.
И вы, не найдя ни огня, ни картечь,
Уедете в старом, скрипучем такси.

Когда холод ползёт по рукам,
Словно в венах не кровь, а ртуть,
Просто дай волю этим слезам —
Пусть найдут свой солёный путь.

Даже если появится скол
На душе, как на тонком стекле,
Не изменится весь протокол,
По которому быть на земле.

Что сегодня — глубокий разлом,
Завтра — блик на гранях кристалла.
Каждый пишет свой личный закон
На обрывках судьбы, что достала.

Что в итоге? Не прятать лицо.
Не играть в самозванца и труса.
Если треснуло это кольцо,
Может, в нём и не было вкуса?

Скажи мне, ты так устроен?
Чтоб снова идти на риск?
Ты будешь опять расстроен,
Услышав знакомый писк.
Пора бы запомнить, право,
Что этот слепой маршрут —
Не просто игра, забава,
А самый суровый суд.
Держись за своё спасенье,
За тонкую эту нить.
Нельзя принимать решенье,
Которое не прожить.
И зная, что будет дальше,
Я просто стою вдали.
Ведь в мире нет большей фальши,
Чем правда чужой любви.

Так смешно, что доходит до слёз,
И логично, как дважды два:
Все боятся серьёзных гроз,
Но их ранит едва-едва.

Так печально и так стандартно,
Что, имея один билет,
Люди ищут чужие карты,
Где их собственного следа нет.

Так загадочно и туманно,
Что, желая душевных уз,
Мы боимся любви, как раны,
Как тяжёлый и вечный груз.

Так, увы, иронично вышло,
Что, стремясь обрести покой,
Мы его от себя не слышим
За придуманной суетой.

Где-то там, в глубине зрачка,
Все мы прячем свои печали.
Даже шутки у остряка —
Это то, о чём умолчали.

Все мы строим свой личный мост
Через реку чужих суждений.
Этот мост и хрупок, и прост,
И боится землетрясений.

Доброта — это странный дар,
Что не купишь и не отнимешь.
Ты его отдаёшь в угар,
А взамен ничего не примешь.

Счастье — это такой момент,
Как бы долго его ни ждали,
Промелькнёт. И вот, конкурент —
Грусть, что вечно сидит в финале.

А знаешь, Правда? Ты уродливая баба!
А знаешь, Правда? Ты колючий саксаул!
Всегда приходишь поздно и некстати,
Когда обман уже давно разул
Всех тех, кто верил в сладкие рассказы,
Кто строил замки на сыром песке.
Ты рушишь их мечты, надежды, сразу,
Оставив с горькой складкой на виске.
А после, глядя в лица ледяные,
Ты требуешь признанья и наград.
Но все твои подарки — лишь стальные
Оковы для несчастных тех бедняг.
Надежда, вера, сладкая иллюзия —
Вот то, чем дышит этот бренный мир.
А ты приходишь, как в бою контузия,
И превращаешь светлый замок в тир.

Как много стен возводишь ты вокруг,
Из кирпичей "а что же скажет свет?" .
И сам себе становишься не друг,
А стражник, что твердит повсюду "нет".

Ты чертишь план по правилам чужим,
Где каждый шаг расписан наперёд.
И этот мир, что стал тебе немил,
Твоими же руками и живёт.

И ты боишься выломать засов,
Что сам повесил, веря в правоту
Тех безымянных, лживых голосов,
Что держат твою душу в плену.

О, Судьба, какая ж ты актриса!
О, Судьба, какой в тебе расчёт!
То даришь роль царя, то статиста,
Толкаешь то назад, а то вперёд.

Признайся, ты ведь пишешь по шаблону,
Где логики и смысла вовсе нет.
Тому, кто жаждет власти, дашь корону,
Тому, кто ищет тьмы, подаришь свет.

А после, сидя в бархатном партере,
Ты смотришь эту драму свысока.
И нам, твоим обманутым актёрам,
Лишь остаётся боль наверняка.

Интриги, ложь, коварство и измены —
Вот реквизит для пьесы на века.
Мы все играем роли на арене,
А правит представлением лишь твоя рука.

Чужие связи — козырная карта,
Что бьёт любые честные труды.
Ты пашешь до седьмого инфаркта,
А кто-то просто рвёт с куста плоды.

Чужие связи — пропуск за кулисы,
Где бездари пируют на костях
Талантов, что остались в роли крысы,
Забытой в театральных новостях.

Они смеются, хлопая по плечи
Таких же, как они, пустых господ.
Их речи — лицемерные предтечи
Того, что твой закончился полёт.

Чужие связи — ржавая удавка.
Ты можешь быть умён, силён, богат,
Но если в их колоде ты — пиявка,
Тебя раздавят. И не поглядят.

Не страшно больше быть осмеянной.
Какие-то слова, молва
Проносятся, как дым, развеянный.
Наверно, так растёт трава

Забвения на старых ранах,
Где раньше бушевал пожар.
И в этих мыслях, чуть туманных,
Я вижу свой бесценный дар.

И спесь ушла, не попрощавшись.
Не то чтоб я нашла покой,
Но все вокруг, в борьбе увязши,
А я махнула на всё рукой.

Окинув взглядом это стадо,
Что топчет травы и цветы,
Осталось высадить из сада
Свои последние мечты.

И больше не искать причины
В поступках глупых и чужих.
Раз нет у вечности личины,
Придумала я собственный свой стих.

Неважно, что сюжет избитый.
Хоть логика твердит «конец»,
У жизни довод есть гранитный:
Она - творец, и я - творец.

Давайте будем без надрыва,
Без этих клятв на крови.
Мы ждём ответного порыва
На наши приступы любви.

Давайте будем объективны,
Хоть это рушит весь уют.
Нам не нужны альтернативы,
Где нас не ценят и не ждут.

Не ждут. Нас. Вот она, заноза.
Когда в ответ — лишь пустота,
Мы думаем, что это проза,
А не другая высота.

Себя мы мерим высшей пробой,
Как будто мы — бесценный сплав.
И отрицаем с дикой злобой,
Что кто-то может быть неправ,

Считая нас обычным камнем,
А не гранёным бриллиантом.
И этот факт, как острый пламень,
Нас обжигает многократно.

Себе не просто дать отбой,
Когда обида точит камень.
Мне б примириться бы с собой,
Не раздувая в сердце пламень.

Того, кто был не прав и слаб,
И оступился поневоле,
Мне б отпустить, как в небо флаг,
Пока не прикипела к боли.

Но я храню в своей казне
Осколки прошлых столкновений.
А мне б довериться весне,
Пока не грянул лист осенний.

И не тащить тяжёлый груз
По всем дорогам и ухабам.
И сбросить тяжесть этих уз,
Пока душа не стала слабой.

Вы ищете правду в сплетении строк,
Пытаясь мой почерк примерить на душу.
Но зачастую мой стих — это просто мазок,
Которым я мир иллюзорный наружу

Спешу показать. В нём убийца и вор,
Влюблённый, святой, и ревнивец, и гений.
Но это не мой личный приговор,
А лишь отражение чьих-то сомнений.

Не нужно судить по чернилам о крови,
Не нужно мой вымысел звать биографией.
Я просто играю. И в каждом слове
Живёт персонаж со своей эпитафией.