Я стану царапиной на оконном стекле,
Которую видно лишь в солнечном свете.
Напомню о хрупком, ранимом тепле,
Когда ты один на холодной планете.
Ты будешь скользить по ней пальцем невольно,
Пытаясь понять, как она появилась.
И станет на миг нестерпимо и больно,
Как будто внутри что-то снова разбилось.


Не болью, не криком, не горечью слёз —
Лишь тихим уколом, почти незаметным.
Оставлю себя в памяти, как вопрос,
Что так и остался твоим безответным.
Оставлю себя, чтобы ты не забыл,
Как можно касаться и ранить так просто,
Как ты меня видел, как ты говорил,
Как рушился мир наш у тихого погоста.

Я стану песчинкой в твоём башмаке,
Что будет колоть и мешать при ходьбе.
Забытым рисунком на чьей-то руке,
Чтоб ты вспоминал иногда о себе.
Тем самым, каким ты был рядом со мной —
Немного наивным и чуточку смелым.
Но этот маршрут оборвался виной,
И сердце твоё стало каменным, белым.

Не болью, не криком, не горечью слёз —
Лишь тихим уколом, почти незаметным.
Оставлю себя в памяти, как вопрос,
Что так и остался твоим безответным.

Над городом вывеска светит неона,
Надпись на ней — «Сделано в Китае».
Ты мне говоришь о любви непреклонной,
А я в твоих фразах гарантий не знаю.

Как вещь с распродажи, что сломана будет,
Едва принесёшь её в тихий свой дом,
Так сердце моё о тебе не забудет,
Но верить боится, что будет потом.

И вроде всё ярко, и вроде всё честно,
И скидка на чувства почти в половину.
Но этой любви в моём мире так тесно,
Как будто купила её с витрины.

Под куполом серого аэродрома,
Где ветер гуляет и пахнет грозой,
Он снова готовится вылететь к дому,
Но дом его — в небе, над этой землёй.

Он ищет в приборах знакомые знаки,
Прокладывая в тишине свой маршрут.
А где-то внизу зажигаются маки
Огней городских, где его вовсе не ждут.

Но есть там окно, где не гасят лампаду,
И девушка смотрит на звёздную пыль.
Она провожает его канонаду
Турбин, что уносят за тысячи миль.

И он пролетая, крылом ей мигает,
Секундная вспышка в бездонной ночи.
Она ему молча в ответ посылает
Тепло своей верной и тихой свечи.

Он связан с полётом, со сталью и риском,
Где каждый подъём — как последний билет.
Она его ангел, так далеко-близко,
Хранящий его от падений и бед.

Слепые глаза ищут в небе ответы,
Кричат, что вокруг только тёмные ветры.
Они разучились в других видеть свет,
Им просто светили фальшивкой в ответ.
Слепые глаза ищут в небе ответы,
Кричат, что вокруг только тёмные ветры.
Они разучились в других видеть свет,
Им просто светили фальшивкой в ответ.

Да, я знаю, что зрячих слепцами не сделать,
Есть те, кто от вспышек боится быть смелым.
В моей галерее полно тёмных пятен,
Кто сказал, что мой взгляд на любовь неприятен?
После каждой иллюзии, каждого блика
Я учусь различать полутона в многоликом.
Продолжаю смотреть, потому что я знаю,
Какие рассветы я в сердце встречаю.

Слепые глаза ищут в небе ответы,
Кричат, что вокруг только тёмные ветры.
Они разучились в других видеть свет,
Им просто светили фальшивкой в ответ.
Слепые глаза ищут в небе ответы,
Кричат, что вокруг только тёмные ветры.
Они разучились в других видеть свет,
Им просто светили фальшивкой в ответ.

Я бы стала маяком среди скал и тумана
Для того, кто увидит меня без обмана.
Чтоб опять, как звезда, что прорвалась сквозь тучи,
Я сияла назло всем, кто зол и колючий.
Ведь сильные души, прозрев, идут дальше,
Как бы ни слепило от всей этой фальши.
Пусть их не видели, но всё ещё будет.

Припев:
Разбитые люди боятся объятий,
Кричат, что любовь — это сумма проклятий.
Они не позволят себя починить,
Им просто рвали душевную нить.
Разбитые люди боятся объятий,
Кричат, что любовь — это сумма проклятий.
Они не позволят себя починить,
Им просто рвали душевную нить.

1куплет
Да, я знаю, что целых людей не бывает,
Есть те, кто осколки свои собирает.
Моё сердце похоже на витраж из стекла,
Кто сказал, что я хрупкой и слабой была?
После каждой потери, что била наотмашь,
Я учусь в своих трещинах видеть не полночь,
А узор, сквозь который пробивается свет.
Я жива, и другого ответа здесь нет.

Припев :
Разбитые люди боятся объятий,
Кричат, что любовь — это сумма проклятий.
Они не позволят себя починить,
Им просто рвали душевную нить.
Разбитые люди боятся объятий,
Кричат, что любовь — это сумма проклятий.
Они не позволят себя починить,
Им просто рвали душевную нить.

Завершение:
Я бы склеила мир золотыми руками
Для того, кто поймёт, что мы целые с вами.
Чтоб опять, как искусство кинцуги в Японии,
Стать дороже и краше в своей дисгармонии.
Ведь сильные души, собрав себя, идут дальше,
Как бы ни было больно от всей этой фальши.
Пусть их ломали, но всё ещё будет.

Разбитые люди...
Разбитые люди...
Разбитые...
Люди...

Нам радость продают в обёртке золотой,
И мы спешим купить, не глядя на состав.
Забыв, что настоящий смех – он не такой,
Что он рождён внутри, не из рекламных глав.

И лайки собираем, как трофеи дня,
Меняя фильтры, маски, образы в сети.
Боимся показать себя, как есть, храня
Тот страх, что нас осудят на своём пути.

И кажется, что жизнь – весёлый карнавал,
Где каждый ищет блеск, но натыкается на пыль.
И кто-то громко пел, а кто-то просто врал,
Что счастье – это вещь, что можно взять «за шпиль».

Но гаснут фейерверки, наступает тишь,
И в этой тишине ты слышишь сердца стук.
Пока не разглядишь, чем ты на самом деле жив,
Весь мир – лишь мишура, замкнувшая свой круг.

Из толпы ни вперёд, из толпы ни назад.
И привычен маршрут, и навязчив гудок.
И вина не звучит под давлением аркад.
И на ум сам собою приходит рывок.

А рывок из толпы, как рывок из толпы.
Этот импульс заметен по сжатым губам.
И сомнение тоже диктуют столпы:
Разве кто-нибудь место уступит мечтам?

И когда я сверну на безлюдный проспект,
И когда обрету я свободу шагов,
Вдруг окажется так, что потерян аспект,
Станет эта толпа мне нужней всех врагов.

Вдруг окажется так, что я всюду не здесь,
Вдруг окажется так, что мне тишина – враг.
Что она из толпы мне казалась как песнь,
А в безмолвии вовсе теряется всяк.

И идущему вечно искать свой маяк,
То в витринах, то в лицах, то в шуме машин,
Убеждая себя, что ты вовсе не всяк,
Кто теряется в городе тысяч причин.

И толпа будет всюду, повсюду толпа.
Но однажды придёт понимание вдруг,
Что свобода – всего-то своя лишь тропа.
Без неё целый город – начертанный круг.

Я иду, я живу мне отмерянный путь.
Хорошо, что маршрут, поворот и толпа –
Это не наказание, не в этом вся суть.
Это – выбор, где сердце найдёт свой устав.

– Какие люди, расскажи?!
– Они как маски на картинке.
Меняют контуры, виражи,
Играя с собственной начинкой.

Вот этот сделал всё светлей,
Убрал морщинки, стёр усталость.
Другой добавил потеплей,
Чтоб скрыть душевную прохладность.

Есть маска «мудрость прошлых лет»,
Как будто опыт там сокрытый.
А кто-то выбрал «чёрный цвет»,
Где драма вся наружу влита.

И каждый ищет свой эффект,
Чтоб лучше выглядеть, казаться.
Но где же подлинный субъект,
Когда так хочется меняться?

А может, маска – лишь игра,
Чтоб настоящим быть смелее?
Ведь жизнь – большая кутерьма,
И с маской чуточку теплее.

Мы строим профиль, как хрустальный дом,
Где каждый снимок – выверенный кадр.
И за улыбкой, спрятанной с трудом,
Пульсирует души израненный театр.

Лайки – валюта, что питает взгляд,
Зависимость от цифр на дисплее.
И этот глянцевый, пустой наряд
Скрывает то, что делает больнее.

Мы все немного здесь – самообман,
Продавцы иллюзий, мастера ретуши.
И в этом мире, где царит туман,
Теряем связь с собой, слабеют души.

Слова застыли, не коснувшись губ,
Как будто в горле ледяная пробка.
И этот мой невысказанный клуб
Чувств заперт на стальную скобку.

Лежит письмо в черновиках души,
Где каждая строка горит и плачет.
Но я боюсь его отправить. Тише.
Пусть лучше так, пусть будет всё иначе.

Молчание – мой щит, моя броня,
От слишком острых взглядов и вопросов.
И только ночь услышит у меня
Всю правду слёз, без лишних философств.

Когда-нибудь, возможно, я решусь
Открыть замок, сломать свои запреты.
А до тех пор я просто сохранюсь,
Храня в себе все главные ответы.

Мой старый профиль, как забытый дом,
Где аватарка смотрит из былого.
И каждый лайк под выцветшим постом –
Лишь эхо слова, сказанного снова.

Онлайн-статус больше не горит,
Но память кэшем бережно хранится.
И виртуальный мир во мне не спит,
Рисуя те же лица, те же лица.

Я удаляю чаты, чищу диск,
Пытаясь прошлое стереть беззвучно.
Но этот цифровой немой обелиск
Стоит внутри, и это так не скучно.

И в рекомендациях мелькнёт опять
Знакомый ник, как будто привиденье.
Себя от этих уз не отвязать,
Застыло в пикселях прикосновенье.

В наушниках сегодня только джаз,
Хотя вчера гоняла жёсткий рок.
Мой плейлист меняется сто раз,
Как настроение – прыг-скок, прыг-скок.

То грустный инди, то весёлый поп,
То вдруг захочется чего-то из ретро.
Я не пытаюсь втиснуться в сироп
Чужих стандартов, мне важнее это –

Чтоб музыка созвучна была мне,
Той, что сейчас, не той, что ждут другие.
И пусть мой вкус кому-то не по цене,
Зато эмоции всегда живые.

Мне говорили: "Стой, туда нельзя!"
Советовали тихую пристань.
А у меня внутри своя стезя,
И компас свой, такой до боли личный.

Я не боюсь свернуть с протоптанных дорог,
Где каждая коряга так знакома.
Пусть будет трудно, пусть не хватит ног,
Но я иду, ведомая изломом

Привычных схем, навязанных идей.
Мой GPS настроен на свободу.
И среди сотен правильных людей
Я выбираю собственную моду.

Пусть говорят, что я иду не так,
Что выбрала не ту совсем дорогу.
Но в сердце бьётся мой особый знак,
Ведущий прочь от общего порога.

Мне шепчут вслед: "Одумайся, вернись!",
Рисуют страхи, путают следы.
Но я иду вперёд, стремглав и ввысь,
Туда, где нет навязанной беды.

Мой тихий бунт – не крик и не борьба,
А просто выбор быть самой собою.
Пусть сложная порой моя судьба,
Но я её пишу своей рукою.

И если мир вокруг твердит "нельзя",
Я улыбнусь и сделаю свой шаг.
Ведь только мне моя видна стезя,
И только мне горит родной маяк.

Мой тайный гость, что шепчет мне стихи,
Порой такие выдаёт грехи
В рифмованных строках, что просто жуть,
Но без него мне строчки не тянуть.
Он ночью будит, требует писать,
Идеи сыплет – не успеть собрать.
А днём он прячется, как будто нет,
И я сама несу за всё ответ.
Мол, это я такая вот поэт,
А он смеётся, выключая свет.
Так и живём: он – тёмный вдохновитель,
А я – его прилежный исполнитель.

2022год

Мой альтер эго, мой второй пилот,
Он за штурвалом, когда жизнь трясёт.
Когда проблемы сыплются, как град,
Он говорит: "Спокойно, я не рад,
Но разберёмся, ты пока вздремни,
А я тут с этим делом, чёрт возьми!"
И я ему, конечно, доверяю,
Ведь он – это почти что тоже я, но
С запасом нервов, будто из титана,
А я пока побуду у дивана.
Он всё решит, а я потом проснусь,
И снова в лёгком платьице явлюсь.

Средь клумб, где всё по линеечке растёт,
Где каждый лепесток – почти канон,
Ты – дикий мак, что ветром занесёт,
Нарушив строгий, выверенный сон.

Твой алый цвет для них – чрезмерно яркий,
Изгиб стебля – немыслимый изъян.
«Сорняк!» – шипят садовники-помарки,
«Не вписываешься в наш ухоженный план!»

И тянут руки, чтоб тебя сорвать,
Иль подогнать под общий трафарет.
Забыть, как вольно можешь ты дышать,
Какой в тебе горит нездешний свет.

А ты цветёшь, назло всем их указам,
В тебе и солнце, и шальная прыть.
Пусть лучше быть непонятым проказом,
Чем в вазе душной свой огонь сокрыть.

Ведь красота не в правильности линий,
А в смелости быть просто лишь собой.
И пусть ты – вызов их тепличной сини,
Ты – настоящий, трепетный, живой.

Кто ответит мне? Кто скажет прямо,
Не скрывая правды за туман?
Почему лишь брошенного драма
Вызывает слёз солёный океан?
А тот, кто произнёс: "Прости, прощай",
Собрав всю волю слабую в кулак,
Невидимую перейдя черту и край,
Не мученик ли он, попавший в мрак?

Ему не плачут вслед подруги хором,
Его не утешают в поздний час.
Он остаётся с внутренним раздором,
С решением, что ранило и вас, и нас.
Возможно, он ушёл, чтоб не калечить
Надежды хрупкой тоненькую нить.
Возможно, знал, что время не излечит
Того, что суждено похоронить.

И эта боль – она совсем другая,
Не криком рвётся, а молчит внутри.
Она, как яд, по капле отравляя,
Сжигает душу от зари и до зари.
Он видит сны, где всё ещё как прежде,
Где смех звучит и нежность есть в глазах.
И просыпается в глухой одежде
Из одиночества, вины и словах "нельзя".
Так прежде чем клеймить и осуждать,
Попробуйте на миг представить это:
Каково любовь свою предать,
Чтоб дать другому шанс на лучик света?
Иль просто потому, что нет пути,
Где двое счастливы, а не один страдает.
Кто бросил – тоже учится нести
Свой крест, о чём никто порой не знает.

Меня к тебе безумно тянет, знаешь?
Как будто в омут, в сладкую волну.
Ты улыбнёшься – и во мне всё тает,
Но я боюсь пойти ко дну, ко дну.

Есть та черта, невидимая глазу,
Но ощутимая, как тонкий лёд.
И если мы её нарушим сразу,
То счастье хрупкое на миг умрёт.

Так и живём – на грани притяженья,
В молчаньи взглядов, в недосказанности фраз.
Безумный зов, но здравое решенье –
Не разрушать того, что держит нас.

Я разрешаю смех и нежность с нею,
Касанья рук, что мне уже не греть.
Хоть сердце от тоски почти немеет,
Тебе даю возможность улететь.

Пусть ревность жжёт, как уголёк под кожей,
И каждый вздох твой с ней – мне острый нож.
Но душу я твою не потревожу,
Хоть знаю, без тебя – всё это ложь.

Наши пути легли по разным картам,
Тебе – вперёд, мне – в стороне стоять.
Я отпускаю, хоть и больно адски,
Чтоб ты сумел другую повстречать.

У каждого свой океан безбрежный,
И шторм девятый, и кромешный мрак.
Не нужно ждать погоды безмятежной,
А нужно строить свой надёжный фрак.
И если мачта треснет под напором,
И волны захлестнут со всех сторон,
Поверь, что где-то там, за тёмным бором,
Маяк надежды для тебя зажжён.
И доплывя до тихого причала,
Оставив бури все за кормой своей,
Ты знай, что чья-то вера помогала,
И ты не был один средь бурных дней.

Куда уходят наши дни? На споры без конца и края,
На ожиданье у окна, когда весна придёт другая,
На страх ошибки совершить, на зависть к тем, кто чуть смелее.
Куда уходят наши дни?
А надо б их прожить теплее.

Сжигаем дни в пустой борьбе, за место под холодным солнцем,
За право громче заявить, что мир под нас сейчас прогнётся.
В погоне за чужой мечтой, теряем собственные краски.
Куда уходят наши дни!
А надо бы на миг без маски.

Мы прячем дни от доброты, боясь, что слабостью сочтётся,
От искренних и тёплых слов, что эхом в сердце отзовётся.
Копим обиды, как багаж, тяжёлый, пыльный и ненужный.
Куда уходят наши дни?
А нужно бы на свет радушный.

Были бури и грозы, был холод и мрак,
Но в душе моей тихой горел мой маяк.
Не сломили удары, не сбилась с пути,
Знала, нужно подняться и дальше идти.

Сквозь сомненья и страх, через боль и туман,
Я несу свою правду, свой личный роман.

Эта искра внутри, не погаснет она,
Даже если вокруг только боль и стена.
Я иду за звездой, что мне светит во мгле,
Моя вера – мой щит на этой земле.

Мир бывает жесток, ставит рамки, запреты,
Хочет сделать послушной, отнять все ответы.
Но мой дух не сломить, он свободен, как птица,
И мечта моя будет лететь и стремиться.

Не нужны мне короны и громкая слава,
Лишь бы сердце стучало и пело по праву.
Просто жить, просто быть, просто верить и знать,
Что любовь и надежда помогут опять.

Эта искра внутри, не погаснет она,
Даже если вокруг только боль и стена.
Я иду за звездой, что мне светит во мгле,
Моя вера – мой щит на этой земле.

Эта жизнь – как дорога, петляет, бежит,
То под солнцем, то в грозах, то вверх, то лежит.
Спотыкаешься часто, теряешь свой след,
И не знаешь, кто рядом, а кто просто бред.

Но когда твоя рука крепко держит мою,
Я любую гору возьму, любую бурю пройду.
Вместе по этой дороге, не страшен крутой поворот,
Когда рядом ты, сердце знает: всё пройдёт.

Были дни, когда силы совсем на нуле,
Хотелось просто сдаться, лежать на земле.
Шёпот страха и боли звучал в голове,
Что одна в этом поле, одна в синеве.

Но когда твоя рука крепко держит мою,
Я любую гору возьму, любую бурю пройду.
Вместе по этой дороге, не страшен крутой поворот,
Когда рядом ты, сердце знает: всё пройдёт.

Может, путь наш не гладкий, может, много преград,
Но с тобой даже камни – как ступени в закат.
Эта сила внутри – это наша с тобой,
Наш невидимый щит, наш незримый герой.

Сквозь все сомнения и страхи,
Ты шёл со мной, не дрогнув, нет.
И даже если мир был в прахе,
В твоих глазах был свет.
Ты верил, когда надежды
Во мне почти иссякли все.
Ты мне открыл на счастье двери,
Мой милый, мой родной, мой свет.

И каждый шаг наш был нелёгок,
Но мы держались, ты и я.
Ты мой единственный, мой воздух,
Чтоб становиться лучше день ото дня.

Мы строили наш мир по крохам,
Из нежных слов и тёплых встреч.
И пусть завистники вздыхали охом,
Нам удалось любовь сберечь.
Ты научил быть сильнее,
Не опускать в бессилье рук.
С тобой мне дышится вольнее,
Мой самый верный, лучший друг.

И если спросят, в чём же сила,
Что нас ведёт сквозь бури все,
Скажу – любовь нас сохранила,
И вера в нас, на всей земле.

С тобой я знаю, всё возможно,
С тобой не страшно ничего.
Ты рядом – это так надёжно,
Ты – смысл сердца моего.

Помнишь, как всё началось?
Случайный взгляд, пара фраз.
Мир будто бы перевернулся,
И время застыло для нас.
Я не искала, не гадала,
Но поняла – это оно.
Сердце так сильно стучало,
Как будто выпрыгнет вон.

Каждый твой жест, улыбка, твой смех,
Всё это врезалось в память навек.
Я не знаю, как жила до тебя,
Теперь без тебя – ни дня, ни огня.

Мы строили планы на вечер,
А вышло – на целую жизнь.
Гуляли под дождём, не заметив,
Как город вокруг нас затих.
Твои волосы пахли мечтою,
А в голосе – летний рассвет.
Я поняла, что только с тобою
Найду на любой свой вопрос ответ.

И пусть говорят, что так не бывает,
Что это лишь сказки и сны.
Моя душа точно знает –
Мы друг для друга рождены.

С тобой каждый миг – это вечность,
С тобой мне не страшно лететь.
Ты – моя бесконечность,
Я буду всегда тебя греть.

Всё в мире просто, ясно, как кристалл,
Но мы привыкли вечно усложнять.
И каждый то, что в сердце воспитал,
То и получит, чтоб потом пенять.

Мы строим замки из пустых тревог,
И в них блуждаем, позабыв пути.
А счастья тихий, ласковый порог
Так просто было бы душой найти.
Но ум лукавый шепчет: «Всё не так!
Ищи подвохи, тайны и обман!»
И мы ведёмся, попадая в мрак,
Где правит бал иллюзий океан.

И ролью жертвы, словно плащаницей,
Себя укутав, слёзы льём рекой.
Не видя, что за этой вереницей
Страданий – выбор, сделанный тобой.

Стряхни оковы вымышленных драм,
Взгляни на солнце, что встаёт для всех.
Не нужно строить свой отдельный храм,
Где эхом отзывается лишь грех
Уныния и жалости к себе.
Ведь сила скрыта в ясности простой,
В доверии к божественной судьбе,
Что создаёшь ты сам своей мечтой.

Так выбирай: блуждать ли в лабиринте
Своих же страхов, множа суету,
Иль распахнуть объятия Аментет,
Встречая жизни свет и красоту?
Ведь каждый миг – подарок, не урок,
Где нужно вечно что-то доказать.
Мир ждёт тебя, как ласковый поток,
Готовый нежно душу обнимать.

Открой глаза, ведь истина проста:
Мир – отраженье мыслей и сердец.
Не сложность правит, а души тщета,
Когда ты сам себе и враг, и жнец.
Прими ответственность, отбрось печаль,
И простота тебе укажет путь.

Так пусть же свет простого бытия
Наполнит сердце, разум просветлит.
Ведь в этом – мудрость, магия твоя,
Что новый, ясный мир тебе дарит.

P. S. Всё в этом мире просто, в самом деле,
(и тут бы хватило пары строк),
Мы получаем то, что захотели,
Лишь жертвы роль мешает нам принять итог.
А голова моя привыкла усложнять.

Мы в мире странном, где рассвет багрян,
Пропитан кровью, пролитой за мир.
И каждый стяг, победою что пьян,
Скрывает слёзы, заглушает пир.
На алтаре иллюзий и потерь
Мы ищем правду, но находим боль,
Стучимся в запертую кем-то дверь,
Играя предначертанную роль.

Надежда шепчет: «Скоро всё пройдёт»,
Но эхо битв несётся сквозь века.
И каждый новый день опять зовёт
На бой слепой, где цель так далека.

Стреляем в тире, целясь наугад,
Во зло добром, что злобой рождено.
Не видя, что добро – лишь светлый сад,
Где сорняку расти не суждено.
И в этом танце яростном теней
Теряем суть божественной любви,
Не замечая средь кровавых дней,
Что свет внутри, а не в чужой крови.

Мы строим мир на сломанных мечах,
И гимны мира пишет нам война.
Забыв, что свет живёт лишь в тех очах,
Где тьмы вражды погасла глубина.
Мы жаждем мира, но куём доспех,
И слово «мир» звучит как приговор.
В погоне за добром свершаем грех,
Ведя извечный, безнадёжный спор.

О, если б только разум мог постичь,
Что тьма есть лишь отсутствие лучей,
Что зло не сила, а души паралич,
И ключ к добру – в смирении ночей.
Не в громе битв, а в тишине сердец
Рождается гармонии рассвет,
Где каждый – мироздания творец,
И в каждом – негасимый, чистый свет.

Стреляем в тире, целясь наугад,
Во зло добром, что злобой рождено.
Не видя, что добро – лишь светлый сад,
Где сорняку расти не суждено.
И в этом танце яростном теней
Теряем суть божественной любви,
Не замечая средь кровавых дней,
Что свет внутри, а не в чужой крови.

И ищем свет, не потушив огня,
В котором правда корчится, стеня.
Когда же мы поймём, из века в век,
Что мир в душе находит человек?

Развеять бы печаль, как пепел над рекой,
Чтоб унесла вода всю тяжесть прошлых дней.
И обрести покой, желанный и простой,
Вдали от суеты и призрачных огней.

Пусть память, как стекло, рассыплется на сто,
Осколков не собрать, да и к чему они?
Когда на сердце шрам, и в мыслях – решето,
И только пустота считает молча дни.

Забыть бы имена, что ранили так больно,
И лица тех, кто предал, не взглянув назад.
И выдохнуть свободно, тихо и спокойно,
Как будто сбросил с плеч тяжёлый свой наряд.

Но каждый новый вздох – лишь отзвук той грозы,
Что бушевала здесь, оставив только след.
И капают с ресниц непрошеные слёзы,
На них одно молчание в ответ.

Нам кажется – вольны, как ветер в степи,
Но лишь выбираем мы новые цепи.
Одну ли наденем, иль связку из двух –
В том воля и прячется, гаснет и дух.

Кто выберет страсти горячий капкан,
Кто – долга холодный, безмолвный туман.
Кто – веры слепой золочёный венец,
Но каждый – зависимый, каждый – творец

Лишь той кабалы, что милее душе.
Свобода – лишь выбор на этом клише.
Каким повелителем будешь ведом?
Вот в чём проявляется воля с трудом.

Не то, что судьба нам в ладони кладёт,
Не россыпь даров, что без спроса даёт,
Не жребий слепой, что назначен звездой,
А то, как мы путь выбираем земной.

Из крох, что достались, из пыли дорог,
Мы строим свой замок, свой светлый чертог.
Пусть дан нам лишь камень, холодный и серый,
В нём искра таится божественной веры.
Мы можем рыдать, что он груб и невзрачен,
Иль высечь ступени, где путь предназначен.

Искусство не в том, чтоб принять без труда
Подарок небес, что сияет всегда.
А в том, чтоб из боли взошла бы звезда,
Чтоб горечь и слёзы, пройдя через сердце,
Открыли к сиянию тайную дверцу.
Из тьмы извлекая мерцающий свет,
Мы сами даём на вопросы ответ.

Так жизнь – это пламя, что в нас не погасло,
Творящее чудо из скудного масла.
Не то, что дано нам в начале пути,
А то, что сумели мы в нём обрести,
Что создано волей, упорством, мечтами,
Сияет нетленными вечно огнями.

Как минимум, я не сломлюсь под гнётом обид.
Как максимум, стану сильней, чем когда-либо была.
Пусть буря вокруг, и грохочет, и злобно рычит,
Я выстою в вихре дней, расправив свои два крыла.
Как минимум, я не сломлюсь, не склоню головы,
И прошлому плену вовеки себя не отдам.
Зажгу в себе новый огонь, ярче звёздной канвы,
Протяну вперёд ладонь навстречу грядущим годам.
Пусть шрамы напомнят о битвах, что были не зря,
Я выковала в них волю, как сталь у огня.

Последний луч скользнул по голым веткам,
Октябрь вздохнул, прощаясь не спеша.
Холодный ветер стал порывом метким,
И стынет под ногами, чуть дыша,
Земля, что лета помнит буйный цвет.
Уж скоро ляжет первый снег на крыши,
Сотрёт следы осенних прошлых лет,
И мир замрёт, и станет тише, тише.

Я на себя смотрю, и взгляд мой полон скорби,
В нём отразилась слабость, что грызёт.
Полжизни позади, а я стою на кромке,
Где нет карьеры, лишь забот полёт.

В зеркальном омуте – усталое виденье,
Чьи силы тают, словно дымка грёз.
Забыты ласки, нежность прикосновенья
К себе самой, средь бытовых угроз.

Маникюр? Что это? Давняя легенда.
Причёска? Та же, что и десять лет назад.
Сутулость – словно вечная аренда
У старости, чей тягостен обряд.

И боль в спине – печатью ста веков,
Напомнит о невидимом труде.
Я жизнь свою откладываю вновь,
Ведь есть дела важнее, чем везде

Найти себя. Семья, муж, дети – центр мира,
Их нужды – компас, что ведёт вперёд.
А я? Я лишь служанка их кумира,
Чей голос в хоре голосов умрёт.

Не та, кому бы горы посвятили,
Кому бы звёзды падали с небес.
Наоборот – на плечи возложили
Всё то, что мир не вынес бы, весь вес.

Я масло в старенькой машине поменяю,
Починю кран, прибью гвоздь, если надо.
И никогда об этом не роптаю,
Ведь это часть неписаного склада.

Стирка, готовка, глажка – бесконечный круг,
Уборка, что не знает выходных.
Кружки, секции, тренировки – вечный бег,
Учебный год – таксиста вечный рейс.
Развозки, школы – мой привычный брег,
Где каждый день – изматывающий кейс.

Четыре сына – радость и забота,
Но их вещей разбор – отдельный ад.
А летом – ждёт меня моя работа,
Чтоб отдохнуть от домашних эстакад.
Но отдых ли? Там тоже свой парад.

А муж? Он принесёт пирог с витрины,
«Устала, милая?» – дежурный жест пустой.
«Нормально выглядишь, ведь есть причины –
Четыре сына – это ж подвиг твой!»
И невдомёк ему, что я душой больной.

Устала женщиной быть, этот крест нести,
Мужчиной быть, должно быть, так легко.
Проснулся, поел, на работу пойти,
Не зная бремени, что давит глубоко.

Я потерялась в этом лабиринте,
Где выход – только в зеркале пустом.
Ищу себя в усталом этом сплите,
Мечтая стать хоть раз самой собой.

Меня покинула моя богиня света,
Та муза, что дарила лёгкость строк.
И каждый день, как будто без ответа,
В душе моей темнеет уголок.
Всё тяжелее подбирать слова,
Как будто разум скован льдом немым,
И мыслей тонкая, живая тетива
Ослабла, стала призраком пустым.
Я помню, как летели рифмы стаей,
Как образы рождались на лету.
Теперь же я с тоской их провожаю,
И в сердце чувствую лишь пустоту.
Мне кажется, что стала я абузой
Самой себе, своим мечтам, стихам.
И эта мысль тяжёлым, горьким грузом
Лежит на сердце, причиняя шрам.
Теперь мне хочется лишь одного – молчать,
Укрыться в тишине от суеты.
Не подбирать слова, не сочинять,
А просто слушать шёпот пустоты.
И гардероб мой – отраженье дум:
«Удобно» – вот единственный закон.
Не радовать других, уйдя от шумных сумм
Пустых похвал, фальшивых унисон.

Июньской лаской дышит синева,
Едва проснувшись от весенних снов.
И пенит волны лёгкая молва,
Касаясь нежно бархатных песков.

Ещё не зной, но солнце льёт тепло,
Прозрачен воздух, светел небосвод.
И море шепчет, будто бы назло
Всем бурям прошлым, свой манящий код.

В его дыханье – нега и покой,
И привкус соли на губах чуть-чуть.
Зовёт оно за призрачной мечтой,
В лазурь свою безмолвно окунуть.

Прислушайся – в нём музыка сама,
Мелодия рассветов молодых.
Июньским морем ты сведён с ума,
В объятьях волн чарующих, морских.

Вернись ко мне хотя бы тенью лёгкой,
Знакомый шёпот в тишине ночной, –
Мой путь к тебе – туманной, зыбкой стёжкой,
Где каждый шаг пропитан лишь тобой.
Смешались явь и вымысел упрямый,
Разрушен хрупкий карточный мой дом.
Когда казалось, мы едины, странно,
Я оставалась с болью лишь вдвоём.

Я верила слепо в призрачное счастье,
Что соткано из нитей лунных снов, –
Что будем мы над временем не властны,
Сплетая воедино зов и кровь.
Пусть разум шепчет: «Всё давно забыто!»
И сердце бьётся в клетке взаперти…
Но в тёмном небе, звёздами расшитом,
Лишь твой маяк мне освещает дни.

Разлад в душе – как горькое прозренье,
Раскол на «до» и «после» бытия:
Всю ночь искать твоё прикосновенье,
А утром понимать – всё это я,
Придумала, выстрадала, верила в чудо…
И эта боль, как яд, течёт в крови.
Мне без тебя невыносимо худо?
Иль без мечты я стала не собой?

Приди опять, нарушив все запреты,
Сквозь толщу стен, сомнений и тоски!
И я шепну, едва забрезжит светы:
«Послушай, милый, ты останешься насовсем?»

2010год

Я говорю — Всевышний,
Куда ведёт мой путь?
Стал этот мир мне лишний,
Хочу я отдохнуть.
Он говорит — терпенье,
Мой замысел глубок.
Я говорю — сомненья
Терзают, как клинок.

Он говорит — Я знаю
Все мысли и дела.
Я говорю — страдаю,
Душа моя бела,
Но пачкается грязью
Обид и суеты.
Он говорит — Я связью
С тобой, где Я, там ты.

Я говорю — а счастье,
Оно вообще придёт?
Он говорит — ненастье
Пройдёт, и лёд сойдёт.
Я говорю — спасибо,
Что слышишь голос мой.
Он говорит — красиво,
Когда ты сама с собой

В гармонии и вере.
Я говорю — учусь.
Он — открываю двери.
Я — больше не боюсь.

Ты слишком худа – анорексичка, больна,
Твоя красота никому не нужна.
Полнеешь? Ну вот, распустилась она,
Забыла про меру, про все времена.
Ты красишься ярко? Вульгарна, безвкусна,
Твоя показуха для всех так искусна.
Без грима? Бледна и уныла, искусна?
Скрываешь что? Тайны хранить ты искусна?

Ты хочешь свободы? Зачем, ты же баба,
Твой путь – это кухня, семья, и услаба
Для мужа, для сына, для всех, кто придёт,
А воля твоя пусть в темнице гниёт.
Покорна? Ну да, вот такая растяпа,
Об тебя вытирают все ноги, как тряпка.
Сказала, что думаешь? Грубая, злая,
Твоя прямота никому не родная.
Промолчала в ответ? Значит, точно пустая,
Душа твоя, видно, совсем неживая.

Ты ищешь любовь? Одинокая птица,
Что бьётся о прутья, не может смириться.
Нашла? Под каблук угодила, девица,
Теперь ты рабыня, а не царица.
Ты веришь в добро? Ну и дура, конечно,
Наивность твоя будет бита неспешно.
Цинична? Бездушна, черства, бессердечна,
Твоя холодность будет длиться вечно.
И каждый твой шаг, каждый вздох под прицелом,
Ты меришься миром, чужим, оголтелым.

И в этом плену отражений кривых,
Где нет ни живых, ни почти что мёртвых,
Ты бьёшься, как рыба, об лёд тишины,
Пытаясь понять, кто же ты, без вины.
Твои слёзы – лишь повод для новых насмешек,
Твой смех – доказательство прошлых огрехов.
И в этой тюрьме из чужих злых зеркал,
Ты видишь лишь то, что тебе мир сказал.

И вот ты стоишь, задыхаясь от боли,
В невидимой, страшной, безжалостной доле.
Твой образ разбит на осколки стекла,
И в каждом – чужая, кривая хвала
Иль ругань, что душу на части порвёт.
И больше никто тебя здесь не спасёт.
Ты просто исчезла в сиянье зеркал,
Которые мир для тебя создавал.

Раз любить, то как пламя, что рвётся извне,
Согревать, освещать, быть единственным светом.
Ты не просто звезда в полуночной мне мгле,
Ты – ответ на вопрос, что не сказан поэтом.
Каждый миг без тебя – словно вечность в тени,
Каждый вздох о тебе – как молитва святая.
В лабиринтах судьбы мы с тобою одни,
Где любовь наша – нить, что ведёт, не петляя.

Раз я выбрала путь, где твой след – ориентир,
Значит, сердце моё бьётся только с твоим в такт.
За тобой хоть на край, в самый огненный пир,
Ты – мой главный закон, мой единственный факт.
Пусть твердят мудрецы, что любовь – это боль,
Что за счастьем всегда притаилась утрата.
Я готова играть эту сложную роль,
Лишь бы знать, что ты рядом, моя отрада.

Не хочу полумер, не хочу полуслов,
Раз любить, так душой, без остатка, до дна.
И пусть даже весь мир будет против готов,
Я с тобою останусь, навеки верна.
Пусть же вечность сама нам рассудит потом,
Был ли сон то, иль явь, что так сердце тревожит,
Но пока ты со мной – это мой отчий дом,
И никто эту веру сломить уж не сможет.

У девчонки были планы – горы покорить,
И в кармане компас, старый, верный друг.
Собирала травы, чтоб отвары вкусные варить,
Мир казался книгой, что манил вокруг.

Верила в удачу, в знаки на пути,
Что рассвет подарит новую мечту.
Каждый день – открытье, хотелось ей цвести,
Рисовала солнце, видя красоту.

А теперь квартира, окна в серый двор,
Компас пылью кроется на полке где-то там.
Графики, отчёты – скучный разговор,
И мечты рассыпались по разным пустякам.

Где те горы, травы, где тот детский смех?
За окном всё тот же монотонный гул.
Говорит: «Всё в норме, лучше ведь, чем у всех»,
Только дух ребячий словно бы уснул.

Свобода – не в праве кричать о былом,
Не в громких словах, что слетают с пера.
Она там, где ложь не стучится в твой дом,
Где правда – как воздух, с утра до утра.

Где взгляд не отводишь, стыдясь и тая,
Где сердце открыто, как летний цветок.
Где мысль не петляет, изгибы кроя,
А льётся свободно, как чистый поток.

Не нужно щитов, ухищрений и масок,
Когда твоя суть не боится лучей.
Свобода – не дар из волшебных подсказок,
А мир, где не нужен обман для очей.

Ты знаешь, мой друг, а ведь нам тоже сложно.
Ты видишь улыбку, нарядный фасад.
А в мыслях: «Всё сделать! И как это можно?»
Карьера, и дом, и цветущий чтоб сад.

«Ты ж женщина, будь же всегда на вершине –
Красива, умна, и хозяйка на «ять».
И чтоб не морщинки, и чтоб без унынья», –
Нам с детства твердят, не давая вздохнуть.

А если карьера? «Забыла о главном!
Часы-то идут, где же детский тот смех?»
А если семья? «Стала скучной и плавной,
Где блеск тот в глазах, что пленял раньше всех?»

Ты знаешь, мой друг, нам ведь тоже не просто.
Нам плакать нельзя, если видят вокруг.
Мы сильными кажемся, выше мы ростом,
Скрывая в душе свой израненный круг.

И ищем того, кто поймёт без упрёка,
Кто примет и слабость, и смех через плач.
Кто скажет: «Ты справишься, пусть и жестоко
Порой обошёлся с тобою палач –
Судьба или люди, не важно, родная».
Но часто встречаем лишь взгляд свысока.

Так что не суди, если видим мы планку
В мужчине, что рядом захочет идти.
Ведь если сама ты – стальная гражданка,
То спутника ищешь под стать на пути.

А вы умеете плакать, замирая,
Чтоб даже вздох никто не услыхал?
Когда душа, от боли умирая,
Находит в темноте свой тихий причал.

Не всхлипнув, не издав ни звука, Боже,
Лишь слёзы катятся солёною рекой,
И кажется, что нет на свете схожей
Печали, что уносит твой покой.

А вы умеете, выплакав всё это –
Предательство, ушедшую любовь,
С рассветом, первым лучиком согрета,
Надеть улыбку и ожить здесь вновь?

Идти по жизни, гордо выпрямляя
Уставшие от тяжести плеча,
Как будто сердце, боль превозмогая,
Зажгло внутри себя огонь, свеча.

О чём мечтают женские сердца?
О нежности, что дарится без просьбы.
О взгляде, что читает до конца
Те мысли, что не выразить сквозь слёзы.

О чём тоскуют женские глаза?
О том, что взгляд его не замечает
Как часто ей нужна его рука,
Что просто гладит, просто обнимает.

О чём вздыхает женская душа?
О безответных чувствах и обидах,
Что копятся, как мелкая крупа,
В прозрачных, но наполненных сосудах.

О чём болит израненная грудь?
О том, что годы вместе — не спасают.
Что можно рядом жить, но не свернуть
На ту тропу, где двое понимают.

О чём безмолвствует любовь её?
О том, что, даже лёжа слишком близко,
Они — как два далёких островка,
Не связанные даже лёгкой искрой.

О чём молчат мужчины после встречи?
Когда часы бьют полночь за окном.
О том, что ищут женские они речи
В молчанье гулком, тихом и пустом.

О чём молчат мужчины в час рассветный?
О том, что часто силы не нашли
Сказать слова, что были бы заветны,
Что от души до сердца бы дошли.

О чём молчат мужчины среди ночи?
О том, что видят трещины в глазах,
Но делают вид, будто всё как прочим,
Хотя и видят боль в её слезах.

О чём молчат мужчины на рассвете?
О том, что много женщин знали, но
Одну лишь ту не встретили на свете,
С которой счастье было бы дано.

О чём молчат мужчины после страсти?
О том, что в сердце – холод, пустота.
И что боятся искренней той власти,
Что дарит женщина, любя его всегда.

Пусть ад рисуют – пламя, боль и мрак,
Где грешники томятся в вечной мгле.
А рай – как сад, где каждый шаг – пустяк,
Без страсти, что горит в моей душе.
Но если все, кто любит горячо,
Осуждены гореть в том адском пекле,
То я скажу: «Мне рая не надо!» – вот что,
Ведь без любви и рай покажется мне блеклым.
Коль суждено влюблённой быть в аду,
Средь тех, кто сердцем пламенным горел,
То я свой путь с тобою там найду,
Ведь рай без чувств – безрадостный удел.
И пусть твердят, что рай – святая тишь,
Мой рай – где ты со мною говоришь.

Законный брак – не вечная печать,
И страсть другая может постучать.
Любовницы объятья – сладкий плен,
Но и от них легко уйти взамен.
Мужское сердце – сложный механизм,
Где часто правит дерзкий эгоизм.
Но есть один незыблемый закон,
Когда он искренне и сильно так влюблён.
Когда «любимая» – не просто звук пустой,
А целый мир, желанный и родной.
Тогда соблазнам не найти ключа,
Душа его горит, как яркая свеча.
Ты можешь ткать интриги кружева,
И обещать, что ты всегда права.
Но если свет её в его глазах горит,
Он на другие чары не глядит.
Она – его причал, его маяк,
И с ней не страшен никакой пустяк.
Ведь есть один незыблемый закон,
Когда он искренне и сильно так влюблён.
Когда «любимая» – не просто звук пустой,
А целый мир, желанный и родной.
Тогда соблазнам не найти ключа,
Душа его горит, как яркая свеча.

Когда порыв сердечный, чист и светел,
Ведёт тебя добро другим дарить,
И ты награды за него не встретил,
Лишь тихий свет в душе сумел хранить.

Но если ждёшь ты отзвука, признанья,
И благодарность – цель твоих щедрот,
То не даренье это, а желанье
Продать тепло души за сладкий мёд.

Бескорыстный дар, как ручеёк весенний,
Струится сам, не требуя похвал.
Он не для глаз, не для пустых суждений,
Он просто есть, как Бог его создал.

А если ждёшь ты отзвука, признанья,
И благодарность – цель твоих щедрот,
То не даренье это, а желанье
Продать тепло души за сладкий мёд.

Пусть доброта цветёт без ожиданья,
Как полевой цветок в густой траве.

Нас судят те, кто сам не без греха,
Чья зависть точит сердце изнутри.
Их слово колко, мысль порой лиха,
Но свет души им всё же не затмить.

А те, кто мудростью своей богат,
Кто духом выше, чище и сильней,
На пересуды не потратят взгляд,
Им недосуг до сплетен наших дней.

Так пусть же каждый выберет свой путь:
Кому-то – ядом брызгать в тишине,
Кому-то – звёзды с неба почерпнуть.
А мы идём к своей святой весне.

Он посмотрел – не так, как все подряд,
А будто видел душу нараспашку.
И все защиты рухнули, горят,
Срывая с сердца старую рубашку.

И я открылась больше, чем могла
Себе позволить в играх осторожных.
О, моя гордость, ты меня сожгла!
Теперь так много мыслей невозможных.

Он просто был собой, без лишних масок,
И этим обезоружил мгновенно.
И мир привычный потерял окраску,
Когда он тихо произнёс: «Наверно…»

И я вдруг поняла, что вот оно –
То чувство, что сбивает все радары.
Мне с ним легко, как будто быть дано
Совсем другой, не зная старой кары.

По непроверенным данным из сети,
Когда-нибудь боль станет тише, легче.
Ты видел тех, кто смог себя найти,
Когда другой сказал: «Держись покрепче»?

Ты видел тех, кто в ленте новостей
Искал ответ, листая дни часами?
Душа – не код. Ей нужен не апдейт.
Её латают тёплыми руками.

Они же лайки ставят, как броню…
Забудь про миф, что время – панацея:
Когда кого-то держит на краю,
Бездушный таймер – слабая затея.

Его отсчёт безжалостен и сух,
Стирает память, но не лечит раны.
А ты вдохни в отчаявшихся дух,
Будь рядом, даже если это странно.

Ты видел тех, кого спасает час?
Ты веришь в этот призрачный целитель?
А по законам, что связали нас,
Людей спасает только их спаситель –

Другой такой же, кто поймёт без слов,
Кто просто будет рядом, не осудит.
По доказанной истине веков:
Людей всегда вытаскивают люди.

Я не играю в игры "кто кому",
Не собираю лайки под портретом.
Своим живу, особенным чутьём,
И не торгую внутренним секретом.

Мне не нужны чужие костыли,
Чтоб твёрдо на своих ногах держаться.
Пусть говорят: "Осталась позади!",
Я выбираю медленно меняться.

Не жду спасителя, не верю в фарт,
Что сам собой придёт и всё исправит.
Мой главный бой – с собой, мой личный старт,
Где только я сама оценки ставлю.

И если долг какой-то есть во мне,
То лишь себе – за смелость быть другою.
Не той, что видят все в цветном окне,
А той, что дышит правдой и собою.

Мне нужен день, чтоб просто помолчать,
От мира скрыться, взять тайм-аут краткий.
Не потому, что нечего сказать,
А силы кончились, и нервы не в порядке.

Я не сломалась, просто нужен сброс,
Чтоб обнулить все счётчики тревоги.
Пусть этот день не принесёт мне роз,
Но он расчистит к будущему дороги.

И если кто-то спросит: «Что с тобой?»,
Отвечу честно: «Собираю части».
Ведь иногда полезен этот сбой,
Чтоб после стать сильнее настоящей.

Не бойтесь слёз, они – как летний дождь,
Смывают пыль и старые обиды.
И после них ты снова дальше прёшь,
Хоть были раны и порой не видны.

Я признаю, что РЕВНОСТЬ - плен чувств пустых,
Но СВОБОДУ как воздух в груди храня,
Я сегодня не трачу слова на тех,
Кто вчера не потратил слова на меня.

Простая истина, но как она важна —
Что доброта способна мир менять.
Не сложные теории нужны,
А сердце, чтобы ближнего понять.

Представь, как просто жизнь преобразить,
Если в ответ на холод улыбнуться,
На резкость — тихим словом возразить,
И к чувствам каждого душой прикоснуться.

Мы часто мчимся, словно в забытьи,
Не замечая боли и тревоги
В глазах прохожих, что спешат свои
Проблемы скрыть на жизненной дороге.

А что, если замедлить этот бег?
Что, если руку протянуть в участье?
Какой простой, обычный человек
Способен подарить кусочек счастья.

Нам доброта не стоит ничего —
Ни денег, ни особенных талантов,
Но как меняет мир вокруг того,
Кто дарит свет в минуты дисбаланса.

И мир становится светлее и теплей,
Когда улыбка расцветает в каждом взгляде.
Когда мы все — чуть ласковей, добрей,
И не проходим мимо чьей-то пряди.

Так просто день наполнить теплотой,
Так просто сделать чью-то жизнь приятней.
И эта цепь добра, что за тобой
Потянется — поверь, она бескрайня.

Так пусть же каждый с этих самых пор
Задумается: что я могу сегодня
Для мира сделать? И погаснет спор,
И вспыхнет свет любви в душе свободной.

Ведь жизнь и правда станет так проста,
Когда мы будем чуточку добрее.
И в этой простоте — вся красота
Того, что делает нас всех мудрее.

Давай с тобой станцуем танго,
Как дождь и ветер в листопад,
Где каждый шаг - судьбы команда,
И нет дороги нам назад.

Твоя рука в моей, как птица,
И взгляд горит в вечерней мгле.
Позволь же страсти закружиться
В неистовом дождливом дне.

Мы - отражения на глади
Ночных огней и мокрых крыш,
И в этом танце без пощады
Ты всё без слов мне говоришь.

Пусть капли бьют по тротуарам
В безумном ритме танго с тьмой -
Мы растворяемся в пожаре
Дождя, что правит всей землёй.

Не приходите с букетом к могильной плите,
Не шепчите признаний остывшей земле.
Все те слова, что хранили в немой пустоте,
Были нужны мне живой, а не во мгле.

Любовь нужна здесь и сейчас,
Пока горит огонь в глазах.
Что толку в правильных словах,
Когда их время в пепел и прах?

Не рыдайте над камнем, роняя цветы,
Не кладите конфеты на серый гранит.
Я при жизни нуждалась в частичке теплоты,
А сейчас уже поздно - душа не болит.

Скажите близким о любви,
Пока их сердце бьётся рядом.
Дарите нежность на пути,
Пока вы можете быть садом.

Не несите раскаянье к мёртвой траве,
Не просите прощенья у вечной тиши.
Все признания ваши нужны были мне,
Когда я искала их в глубинах души.

Цените живых, берегите сейчас,
Дарите тепло, пока светит их взгляд.
Потом будет поздно, погаснет свеча,
И слов не услышит молчащий закат...

Мама, я снова на детской площадке,
Где качели скрипят, как кости,
Где ветер играет в прятки,
С моими давно умершими мечтами.
Карусель времени крутится вхолостую,
С каждым витком всё больнее дышать,
Я продолжаю играть в эту игру,
Хотя знаю, что некому ждать.

Я так устала, мама, устала,
От этих игр, что ведут в никуда,
Небо моё навсегда стало алым,
Как рана, что не заживёт никогда.

Папа ушёл, оставив лишь тень,
Крылья сломаны, не взлететь,
Каждый день - это новый день,
Где я должна просто успеть.
Успеть улыбаться, успеть молчать,
Успеть прощать, успеть терпеть,
Успеть в этой жизни страдать,
Успеть, пока не успею сгореть.

Все видят маску, но не видят лица,
Смех мой - лишь эхо пустого окна,
За каждой улыбкой - глухая темница,
Где я одна, навсегда одна.


Мама, прости за минуты слабости,
Просто душа попросила строк,
Знаю, что в этом безумном пространстве
Нет ни спасения, ни дорог.

2019 год.

Есть место в душе для священных бесед,
С Творцом говорить можно там о любом.
Но если любви угасает в ней свет,
Общение это — спасительный дом.

Вновь веру зажжёт и наполнит добром,
Всё станет понятным, как день пред лицом.
Исчезнет тоска и смятенье уйдёт,
И жертвой проблем больше дух не падёт.

Кто ищет ответы в молитве святой,
Находит источник и силы, и сил.
В беседе с Всевышним раскроется вновь
Та истина жизни, что каждый забыл.