Приглашаю в мир стихов моих открытый,
Три дороги к творчеству ведут.
В каждой строчке — сердца ритмы,
Где эмоции и чувства оживут.

ВКонтакте ждёт вас m_i_nka — там, где звёзды
Стихов моих мерцают в тишине.
В Инстаграм тот ник найдёте просто,
Там душа поёт о сокровенном мне.

На Стихи.ру как marinav45 известна,
Там хранится главное тепло.
Приходите — будет интересно,
Рада встрече с вами всей душой.

Тяжёлый дар — мой потолок, граница сил.
Память играет со мной без конца...
Хочешь помочь?
Но я не просила.
К чему беспокоить сердца?

Скоро стемнеет вновь, и тогда
мысли пустые обретут очертания.
Без стука придёт к подушке тоска —
мой стеклянный я,
мой затаённый.

И, словно чужая в знакомом краю,
Внутренний шёпот терзает душу...
Дороги открыты,
а я в забытьи,
закрывшись от правды снаружи.

Скоро наступит день без надежд,
но привыкла — завтра не станет светлее.
Жизнь моя — тёмный загадочный лес —
Незнакомцы в него
идут смелее.

Задача весны — дразнить теплотой.
Она расточает свет без сожалений...
Замереть у черты?
Бросаться с мольбой?
Я мудрец или просто тень я?

Скоро растаю в сахарных снах,
упав без сил на краю рассвета...
Но любимого голос вернёт меня в явь.
Я в привычной проснусь
реальности этой.

В калейдоскопе дней и лет
Мы ищем тайный код,
Где каждый найденный ответ
Рождает новый ход...

Как странно устроен мир:
Вверху летят облака,
А где-то далёкий пир
Галактик течёт сквозь века.
Мы думаем, что всё знаем,
Но каждый день, как в первый раз,
Законы жизни открываем,
Что прятались от наших глаз.

Как странно устроен мир,
Где всё по своим местам,
Где каждый находит свой ритм,
Теряясь по временам.
Где случай правит судьбой,
А хаос рождает строй,
Где каждый день – как другой,
Но всё же такой не простой.

В пространстве вечных перемен
Мы ищем свой маршрут,
Среди невидимых систем
И неизвестных смут.
Вселенная играет в прятки,
Меняя правила игры,
И все загадки и разгадки
Текут сквозь времени миры.

Порой так сложно разгадать
Простые чудеса:
Как может время убегать?
Как падает роса?

И в этой странности земной
Есть свой особый смысл,
Что открывается порой
Как самый главный жизни вымысл.

Я заочно в тебе нахожу отражение
Той, какой я могла бы, но так и не стала.
За неловкость свою ты прости опрометчивую,
Я в любви, как в глубоком снегу, увязала.

Если верить, что встречи даны неслучайные,
Почему же так сложно найти тебя вновь?
И приходится мне сквозь ночные бдения
Провожать свою робкую к небу любовь.

Мне пытаться читать между строчек непрожитых,
Где чернила размыты дождями тоски.
Стало б легче, наверно, не видеть будущего,
Где тебя обнимают другие руки.

Ты — как полночь в июле с её откровениями,
Я — лишь эхо, что вторит чужим словам.
Но боюсь, что мои слова неуместные
Превратятся в обузу твоим плечам.

Не хватает мне смелости быть настоящею,
В каждом жесте скрываю дрожанье рук.
И в минуты, когда мы случайно встречаемся,
Я теряюсь в бессмысленном словаре.

Перед зеркалом времени вижу растерянно,
Как лицо моё прячется в тенях морщин.
Ищу в памяти свет, что ты щедро даришь другим,
И себя убеждаю: "он просто таков".

Я устала мечтать о несбыточных встречах,
Где слова находились бы сами собой.
Наши жизни стремятся по разным течениям,
Но в мечтах я всё так же иду за тобой.

И когда-нибудь, верю, наступит отчаянье
Столь пронзительное, что прорвёт немоту.
Не прошу невозможного, только лишь понимания —
Почему я любить тебя так не могу.

Не надо восхищаться тем, что я пишу,
В моих стихах — надгробия несбывшихся надежд.
Я в двоемирье одиночества давно ищу
Обломки света между бездн, где память режет, как мятеж.

Мне ненавистна эта рваная граница бытия,
Где строчки держат крепче, чем объятия живых.
И то, что кажется - исповедь нежная моя,
Лишь саван для умерших чувств, для снов, навек забытых, но живых.

Меж нами — не полотно, а открытая рана из слов и молчаний,
Из задушенных воплей и недосказанных признаний.
В ней чистота несбывшегося сплетается с ядом разочарований,
В узор мучительный несовместимых воспоминаний.

Я бы всё прошлое сожгла в пепел без сожалений,
Чтоб забыть тот проклятый час, когда перо стало скальпелем.
Когда вдруг поняла, что воскрешая тени,
Я превращаю сердце в склеп с незапертыми дверями.

В стихах моих — не память, а кладбище невысказанных слов,
Всех тех, кого не удержала я слабеющей рукою.
Словами создала я вечную тюрьму из снов,
И этот плен стал для меня единственной судьбою.

И потому такая неизбежная, пронзительная боль —
Жить между строк, с душою, разделённой на до и после.
И знать, что каждый стих — не исцеление, а соль
На незакрытых ранах, что не срастутся, сколько ни проси.

Я собираю по крупицам разбитое зеркало души,
Но отражение в осколках только множит страдания.
И снова в ночи рождаются рифмы в тиши —
Моя вечная казнь и единственное оправдание

Простить – не значит позабыть,
Не значит раны отпустить.
Простить – решиться отпустить
Ту боль, что продолжает жить.

Прощение – не слабых путь,
А выбор сильных – долгий труд.
Как камень с сердца отряхнуть,
Чтоб дальше с лёгкостью идти.

Простить – себе дать право жить,
Не вязнуть в прошлом, как в смоле.
Не для других – себя ценить,
Не тратить силы на золе.

Обиды горечь, как полынь,
Всё отравляет изнутри.
Становится она как нить,
Что держит в рабстве. Отпусти.

Мы носим тяжести обид,
Как будто это всё трофей.
А эта ноша только мстит
И не даёт взлететь с земли.

Прощать не значит забывать,
Но значит мудрость обрести.
И с лёгким сердцем выбирать
Свой новый, светлый путь любви.

В тишине пустой квартиры
Слышен только стук сердец.
В многолюдном мире-дыре
Одиночество – венец.

Парадоксы века связи:
Тысячи друзей в сети,
А в душе – осколки фразы
И потерянность пути.

Мы боимся откровений,
От доверия бежим.
И среди толпы видений
Одиноко мы стоим.

В телефонах ищем встречи,
В полночи глядим в экран.
Но тепло простой беседы
Не заменит чувств обман.

Одиночество не в том, что
Рядом нет чужих людей.
Одиночество – в пустоте,
Что внутри души твоей.

Чтоб его преодолеть,
Нужно сердце распахнуть.
Что-то важное суметь
Для других с любовью ткнуть.

В одиночестве есть сила,
Есть и мудрость, и покой.
Но когда душа остыла –
Поделись своей рукой.

Часы стучат неумолимо,
Отсчитывая бег секунд.
А годы мчатся мимо, мимо,
Как будто совершают бунт.

Мы ловим времени песчинки,
Но сквозь ладони – всё равно
Они, как тонкие пружинки,
Слетают птицами в окно.

Чем старше мы, тем время круче
Несётся вихрем за порог.
В пятнадцать – жизнь казалась лучше,
Ведь впереди был долгий срок.

Мы расточительны так часто
С минутами, с часами дней.
И только с возрастом, несчастно,
Мы понимаем цену ей.

Не откладай на завтра встречи,
Не береги для лучших дней
Объятия, признанья, речи –
Дели их с близкими скорей.

Часы идут, и мы стареем,
Но если время не транжирить,
То будем жить, любить и верить,
И каждым мигом дорожить.

Говорили: "Слишком яркая!
Слишком громкая, искрит!"
А она, как спичка жаркая,
Не боялась подпалить.
Все пытались сделать тише,
Но огонь не приручить –
Пламя рвалось выше, выше,
Чтобы звёзды подразнить!

Ей твердили: "Будь как все!"
А она – в своей красе,
Разжигала, полыхала,
Танцевала по росе!
Не боялась быть собой,
Нарушала их покой,
Пока однажды сам Дракон
Не прилетел за ней домой!

Он увидел в ней партнёршу,
Духа родственного свет.
"Наконец-то, вот находка!
Лучше пламени здесь нет!"
Он не стал гасить искринки,
Не пытался остудить –
Дал ей крылья, дал свободу
Быть собой и просто жить!

Теперь они вместе летают,
Огнём расписывая закат.
И все внизу понимают:
Не зря она шла на свой лад!

Пусть говорят, что ты странная,
Пусть называют бедой –
Где-то летает твой дракон,
Влюблённый в твой огонь живой!

География души — загадка века,
На карте нет особенных примет.
Ни адреса, ни почты человека,
Где эта штука прячется от бед.

Её не обнаружишь томографом,
Не выявишь анализом простым.
Но каждый был её немым биографом,
Когда она болела, словно дым.

Невидимая, странная субстанция,
Неосязаемая, как туман.
Но боль её – реальная констанция,
Живой, пульсирующий ураган.

Философы веками бьются в двери,
Пытаясь тайну эту разгадать.
Но только тот, кто горечь сам измерил,
Может о сущности души сказать.

Она не здесь, не там — везде и всюду,
Пронзает тело, разум и мечты.
И словно раскалённую посуду
Мы носим в центре вечной пустоты.

Нет адреса у боли и печали,
Нет почтового кода у души.
Но как же точно все мы распознали,
Когда она кричит: «Не задуши».

Мы взмыли ввысь, разрезав облака,
Мы бороздим морскую глубину,
Но на земле стоим, как чужаки,
Не постигая жизни глубину.

Технический прогресс вознёс наш ум,
Но сердце часто немо и мертво.
В потоке цифр, в водовороте дум
Забыли мы простое естество.

Искусство жить — не в скорости полёта,
Не в глубине бездонной синевы,
А в том, чтоб средь земного поворота
Остаться человеком до поры.

Я нарисую для нас рассвет,
Где солнце плавится в янтаре,
Где тают звёзды, даря привет
Морской, прохладной ещё заре.

Я акварелью вплету в холсты
Твою улыбку и нежность глаз,
И станут явью мои мечты
В тиши, что создана лишь для нас.

Я нарисую для нас мосты
Над бездной страхов и суеты,
Чтоб мы смогли по ним перейти
В страну, где вместе — и я, и ты.

На полотне оживут цветы,
Что никогда не теряют цвет.
И сохранят наши две мечты
Тепло объятий на много лет.

Я нарисую такой сюжет,
Где наша нежность сильней разлук.
Где нашей верности тайный свет
Соединяет касанье рук.

Я нарисую для нас рассвет —
Начало дня, где лишь ты и я.
И это будет любви портрет,
Что сберегу в своём сердце я.

Как странно чувствовать уходящие годы,
Словно песок, утекающий между пальцев.
Мы всё играем с судьбой в переходы,
Ты – в роли беглеца, я – скитальца.

Я собираю осколки нашего лета,
Храню их бережно в шкатулке памяти.
Ты говорил – нас согреет планета,
Но звёзды давно погасли над нами.

На кухне остыл недопитый чай,
Фотографии смотрят укором с полки.
Ты просил никогда не скучать,
Но забыл, как в груди остаются осколки.

Каждый вечер я пишу тебе письма,
Но отправить их некуда – адрес потерян.
В моих снах ты по-прежнему близко,
Наяву – за закрытою дверью.

Мы с тобой разминулись не в городе – в жизни,
Не во времени – в чувствах и целях.
Я тебя отпустила, но мысли
Всё ещё возвращаются в те параллели.

Где мы были счастливы и молоды,
Где мечтали о доме у моря.
Где любовь не знала ни голода,
Ни сомнений, ни боли, ни горя.

Я давно не считаю потери,
Не меняю календарь на стене.
Только сердце по-прежнему верит,
Что ты вспоминаешь обо мне.

Я бы высекла в камне не даты,
Не слова о вечной печали –
А о том, как были богаты
Мы любовью, что редко встречали.

Пусть осенние листья кружатся,
Закрывая прошлого страницы.
Мне осталось только признаться:
Я любила. Люблю. Буду вечно любить.

Полутенями ложатся мои мысли,
Полуправдою звенят мои слова.
Полуверю, что мы могли быть вместе,
Полусгорая от боли без конца.

Полуробко протягиваю руки,
Полунадеясь на встречный шаг.
Полусвязно шепчу я о разлуке,
Полускрывая свой внутренний мрак.

Полутанцем кружусь в воспоминаниях,
Полунапевом вторю тишине.
Полувлюблённая, в полуотчаянии,
Полурастаявшая в полусне.

Полузабытые черты родного лица,
Полустёртые записки в дневнике.
Полувыдуманный образ без конца
Полуживёт в моей тоске.

Полуизлечена от нашей встречи,
Полуранена от лёгких слов.
Полубезумна от твоей беспечности,
Полувлюблённа вновь и вновь.

Полудышу, полусуществую,
Полупою о несбывшемся пути.
Полугорю, полуликую,
Но не могу от себя уйти.

Полусчастливая в своей печали,
Полусвободная в своих оковах.
Вся жизнь моя — на половину дали,
На половину — глубина основы

Туманом серым затянуло даль,
Часы отсчитывают время вполголоса.
Я собираю опустевшую печаль
В ладони, словно нить, что оборвалась.

Твоих шагов растаял в памяти узор,
И запах твой — едва заметный, тонкий —
С годами превратился в тихий разговор,
Что я веду с тобой в ночи негромкой.

Из чашки недопитой горький чай остыл,
Как остывают все воспоминанья.
И я ищу в изломе тающих светил
Причину нашего с тобой непониманья.

Затёртый томик прошлогодних дней
Перебираю я в ночной тиши украдкой.
Мне кажется, судьба становится мудрей,
Когда играет с нами в прятки.

На скатерти оставленный кольцом
След от бокала — как печать разлуки.
Я вспоминаю каждый раз твоё лицо,
Когда дождя я слышу звуки.

Расплавленный янтарь моей свечи
На блюдце каплет медленно и глухо.
И вновь твоё дыханье различить
Пытается моё незримо ухо.

По венам растекается закат,
В груди трепещет маленькая птица.
Я знаю, ты ни в чём не виноват,
Но всё же продолжаю злиться.

Как много лет я собираю впрок
Улыбки, взгляды, радости мгновенья.
Чтоб выучить тот главный свой урок —
Что жизнь есть вечное движенье.

И в этой суете сплетённых дней,
Где я ищу тебя в толпе безликой,
Я понимаю: нет вины твоей.
Есть только боль — глубокая, великая.

Мы задаём вопросы с детских лет:
Зачем живём? Откуда мы пришли?
И есть ли в этом мире некий свет,
Что озаряет все пути Земли?

И каждый раз, когда находим мы ответ,
Рождается десяток новых «почему».
Так разум человека ищет след
Того, что не подвластно самому уму.

Познание – спираль, а не кольцо,
Мы движемся по ней виток за витком.
То, что вчера казалось нам концом,
Сегодня лишь ступенька в мире том,

Где вечные вопросы бытия
Вновь возникают в новой глубине.
Мы ищем смысл, надеясь и скорбя,
Гуляя по познания спирали, как во сне.

Наука дарит крохи объяснений,
Религия предлагает веру как ответ.
Искусство будит бурю вдохновений,
Философия плетёт из мыслей свет.

Но что есть истина? Лишь точка зрения?
Или явление, не зависящее от нас?
Возможно, правда – это лишь мгновение,
Когда сознание расширяет свой запас.

Мы – существа, творящие вопросы,
В них наша суть и наша высота.
Пусть не найдём мы вечные ответы,
Но ценность – в поиске, в дороге без конца.

И если завтра все вопросы мира
Исчезнут вдруг, растаяв без следа,
То умер бы и разум, как пальмира,
И человечество угасло б навсегда.

2021г.

В извечной пляске кружатся начала –
Свет и тьма, жара и холод, жизнь и смерть.
Одно другому служит ритуалом,
Их вечный спор нельзя преодолеть.

Мы созданы из противоположностей,
В нас борются желанье и табу.
То рвёмся ввысь с неистовою сложностью,
То падаем, как камень, в глубину.

Взгляни на мир – он соткан из контрастов:
Где счастье есть, там и печаль живёт.
Где скорбь царит с жестокостью напрасной,
Там и надежда тоненько поёт.

Как день сменяет ночь закономерно,
Так радость вытесняется тоской.
Двойственность природы неизменна –
Её закон и вечный непокой.

Вселенная раскрыта, как ладони,
Где линии сплетаются в узор.
Ты видишь разделение в каноне,
Но в нём единства скрытый договор.

Когда ты понимаешь, что различия –
Лишь стороны единого кольца,
Рождается гармония из личного,
Мудрея от начала до конца.

Противоположности – не враги, а части
Одной симфонии вселенского творца.
Где инь и ян сливаются в причастии
К великой тайне общего лица.

Так пусть в душе твоей танцуют вместе
И свет и тень, и правда и обман.
Их равновесие – как мудрое известие,
Что целостность – наш главный талисман.

Странно устроены наши сердца —
Любим до дрожи не тех, кто врачует.
В аптеках души не сыскать нам рецепта
От имени, что нас незримо чарует.

Я помню твой голос, как первый снег,
Хрустальный, искрящийся, чистый.
Он выжег в сознании огненный след,
Я в нём задыхалась в темнице тернистой.

А тот, кто лечил, был как солнечный свет,
Как шёпот листвы на рассвете в саду.
Не требовал клятв, не бросал горьких слов,
А тихо любил, отводя прочь беду.

Мы ищем пожар, обжигая крылья,
Но раны врачует лишь тихое пламя.
Двух полюсов мира извечный закон:
Болеем одними, другими мы таем.

Когда понимаешь сквозь призму времён,
Что боль превратилась в далёкий лишь отзвук,
Ты видишь, как странно сплелась судьбы нить —
Один надломил, а другой возродил.

Мы болью живём, исцеленьем растём,
В этом и кроется мудрость любви.
Она выбирает не разумом — нет,
А тем, что сильнее всех таинств земли.

Шаги по краю тонкой нереальности,
Обрывки снов несбывшихся надежд.
Мы все заложники безмерной странности,
В которой тонет каждый много лет.

Вчерашний день – лишь тени на обочине,
А завтра может вовсе не настать.
Играем в жизнь по правилам непрочным,
Не смея даже истину искать.

Разбитых зеркал отраженье множится,
И в каждом – маска прожитых годов.
Душа израненная корчится, тревожится,
Но прячет боль за занавесью слов.

Молчание кричит громче исповеди,
А правда горше самой лютой лжи.
Мы все плывём на корабле без компаса,
И берег скрыт туманами души.

И вновь рассвет встречаем с ожиданием,
Что этот день подарит нам ответ.
Но растворяется он в океане странствий,
И тает, словно утренний рассвет.

А за окном туманность бытия
Размыла грани истин и сомнений.
Окутан город сумраком дождя,
И я одна средь тающих видений.

На перекрёстках призрачных дорог
Фонарный свет качается устало.
Часы стучат — отсчитывая срок
Тому, что было и чего не стало.

И лица в лужах смотрят в небеса,
Разбитые на тысячи осколков.
О чём молчат пустые голоса?
Какая тайна в этом крике волчьем?

И каждый шаг по мокрой мостовой
Ведёт меня к неведомой границе,
Где мудрость спорит с вечной пустотой,
А память прячет выцветшие лица.

И где-то там, за гранью темноты,
Забрезжит свет несбывшейся надежды.
Я буду ждать, когда проснёшься ты —
Мой город, спящий в сумраке безбрежном.

Рассыпан город бисером огней,
И ночь плетёт узоры меж домами.
Уйти бы прочь от суматохи дней,
Забыть себя под звёздными шатрами.

Часы спешат, минуты на износ,
И время режет душу, словно бритва.
А в голове всё тот же старый вопрос —
Когда закончится со смыслом битва?

Шумит листва в объятиях ветров,
И шепчет тайны древняя аллея.
Под сводом неба — россыпи миров,
А я стою, от гордости немея.

Ведь это всё — моё и не моё,
Вселенная внутри и вне сознанья.
Полночный город дышит и поёт,
Как эхо неизбежного прощанья.

И жизнь течёт по венам площадей,
И смерть таится в каждом перекрёстке.
Остановись, прислушайся, прозрей —
Увидишь мир в обычной каплях воска.

В старом альбоме фотография спит,
Чёрно-белая, с рваным углом.
В ней застыло мгновение, прошлого миг,
Улыбающийся молодой дом.

Лица смотрят из прошлого века —
Молодые, с надеждой в глазах.
Ещё не знают, как время их лечит,
Как судьба разбросает впотьмах.

Платья длинные, строгие позы,
Но улыбки искрятся теплом.
И как будто доносятся звуки
Смеха юного летним дождём.

Кто они, эти люди из прошлого?
Как сложились их судьбы потом?
Сколько радости было им послано?
Сколько горестей встало ребром?

Вот мужчина с усами и тросточкой,
Рядом дама с цветком в волосах.
Он, наверно, был храбрым и доблестным,
Она — верной в нелёгких годах.

Дети в кружевных белых нарядах,
С серьёзными не по годам глазами.
Что видали они? Революции? Войны?
Что сталось с их детскими снами?

В этом снимке — история целая,
Не рассказанных судеб роман.
Я смотрю, и как будто оживает
Прошлого тёплый обман.

В чёрно-белом кадре застывшем
Бьются жизни, как в зеркале лет.
И мы смотрим на них, позабывших,
Что их больше давно уже нет.

В тиши библиотечных стен
Я нахожу приют от суеты.
Здесь время замедляет бег,
Здесь мысли глубоки, чисты.

Книжные полки до небес –
Сокровищница мудрости веков.
Как будто в зале этом лес
Из тысяч судеб и миров.

Страницы шелестят едва,
Как листья в тихом сентябре.
Я пью глазами их слова,
Как путник воду на заре.

Здесь Пушкин, Гёте и Шекспир
Соседствуют через века.
Их голоса создали мир,
Что не умрёт наверняка.

Вдыхаю запах старины –
Бумаги, кожи, переплётов.
В нём ароматы той весны,
Когда был сделан первый росчерк.

Под сводами витает дух
Всех тех, кто здесь искал ответы.
Библиотека лечит слух,
Перетруженный шумом света.

В святилище познанья я
Нахожу истинный покой.
Здесь книги – лучшие друзья,
Ведущие на подвиг и на бой.

Здесь мысль царит, а не металл,
И душу греет не богатство.
Я в книгах истину искал –
И обрёл вечное братство.

Море дышит размеренно, глубоко,
Бьётся о берег солёной волной.
Мне до истины, кажется, так далеко,
Но она открывается здесь, предо мной.

В шуме прибоя – извечный мотив,
Что звучал до начала времён.
Океан, свои тайны от нас не сокрыв,
Напевает сказания древних племён.

Бирюзовая гладь под лазурью небес –
Два зеркала, смотрящие друг в друга.
И на стыке их – полный загадок замес,
Где сливаются север и юга.

Я стою на границе стихий и миров,
Ощущая величие момента.
Не хватает ни мыслей, ни слов, ни основ,
Чтоб вместить эту вечность в куплеты.

Волны пенные лижут прибрежный песок,
Соль морская на коже искрится.
Я вдыхаю пьянящий, свободный восток,
И душа, словно чайка, стремится

В даль лазурную, в чистый, безбрежный простор,
Где сливаются в танце стихии.
Море музыку вечности дарит с тех пор,
Как впервые запели ветра молодые.

Старинный дом хранит в себе
Дыхание ушедших судеб,
Как будто в вековой резьбе
Застыли голоса и люди.

В нём скрипы половиц поют
О тех, кто здесь когда-то жили,
Кто создавал тепло, уют,
Кто радовался и любили.

Вот зеркало в резной оправе –
Оно видало столько лиц!
И помнит тайны их, и вправе
Молчать о них среди зарниц.

Обои выцвели слегка,
Но сохранили отпечатки
Касаний нежного виска
И детских пальчиков украдкой.

Комоды, письменный старинный стол,
Застывший в тишине безмолвной,
Он помнит перьев тихий скрип,
И свеч мерцающие волны.

Я прохожу по комнатам пустым,
Где время словно замедляет бег,
И чувствую – я не один,
Здесь продолжается их век.

Старинный дом, как верный страж,
Хранит осколки прошлых жизней.
Не предадут забвенью стены,
Пока стоят они в отчизне.

Рассвет рождается в тиши,
Как первый вздох младенца хрупкий,
Когда ещё весь мир в глуши
Окутан сном, как тёплой шубкой.
Он робко трогает листву,
Вплетает золото в туманы,
И птицы, чувствуя канву,
Плетут из трелей звон стеклянный.
Растает ночи тёмный шёлк,
Небес открыв лазурный купол.
И ветер, что давно умолк,
Проснётся, свеж и неподкупен.
Восток пылает, как рубин,
В оправе облачного дыма.
И каждый миг неповторим
В рожденье дня неудержимом.
Я пью глазами эту высь,
Где тают сумрачные тени.
Рассвет – как новой жизни мысль,
Как гимн надежды и прозрений.

Ты, пожалуйста, больше не снись мне в хрустальных ночах,
И не ищи мою тень в переулках знакомого города.
Наши судьбы – как птицы, взлетевшие ввысь при свечах,
Разлетелись по разным мирам в синеву поднебесную гордую.

Я воздвигла свой мир на руинах потерянных грёз,
Где печали не властны, где радость – как первая скрипка.
Где не больно от старых, казалось бы, высохших слёз,
Где рассветы встречаются песней, а не судорожным всхлипом.

В этом царстве моём льётся солнце янтарной рекой,
Люди – словно созвездия, тёплым сиянием манят.
Я смеюсь с ними в унисон, вольным сердцем, душой,
Не храня под ключом ни обиды, ни горького пламени.

В тишине вечеров размышляю: как пишется твой путь?
Всё ль сбылось, о чём грезилось в жарких ночах откровения?
Обрела ли душа твоя пристань, где можно вздохнуть,
Не боясь, что волна унесёт в океан сновидения?

Пусть метели судьбы не завоют у твоего крыльца,
Пусть апрельская свежесть омоет все раны былые.
Пусть попутные ветры наполнят твои паруса,
И фортуна целует твой лоб в дни и ясные, и штормовые.

Я надеюсь, что боль не сковала твои берега,
Что не стали чертами привычными горечь и холод.
Что ты так же умеешь мечтать, глядя в ночь до утра,
Сохраняя в душе своей пламя, как истинный голод.

Знай, среди карусели мелькающих будней и дней,
Среди гула событий, меняющих лица и маски,
Я простила тебе всё, что жгло меня в пламени дней,
Отпустила, как в небо – воздушного змея из сказки.

2013г

Моя любовь — как поле боя,
Где я — единственный солдат.
Я буду драться с целым миром,
Чтоб счастье не ушло назад.

Тебя я никому не дам,
Ни высшим силам, ни судьбе.
Я возведу такой заслон,
Что путь забудут все к тебе.

Пусть это кажется безумством,
Но верность мне дороже слов.
Я сохраню тебя, как чудо,
Как самый драгоценный кров.

Дороги, дороги, дороги...
Ступаю на древний их прах.
Хранят они тайны тревоги
И радости в стёртых следах.

По ним проходили герои,
По ним возвращались с войны.
Они были свидетель и воин
Всех бед и триумфов страны.

Я слышу шаги поколений
В пыли придорожных камней.
В них — память забытых мгновений,
В них — голос ушедших теней.

Дороги, дороги, дороги...
Седые артерии лет.
Вы знали печали и боги
На вас оставляли свой след.

И я — лишь песчинка в потоке,
Мгновение вечных путей.
Иду по следам одинокий,
Как тысячи прежних людей.

Дарит наслаждение небесное скольжение,
Когда в вальсе кружимся с тобой.
В сердце трепет, взгляд горит волнением,
Мы парим над земной суетой.

Шёлковое платье, словно облако тумана,
Развевается в такт хрустальных нот.
Дуновеньем тихим музыка органа
Уносит нас в высокий небосвод.

Касание рук — мгновение священное,
В глазах твоих — вселенная без дна.
Это танца магия нетленная
Опьяняет сердце без вина.

Две души в одном движении слитные,
Две звезды на млечном полотне.
Отражают чувства наши скрытные
В этом плавном, сладостном огне.

Дарит наслаждение небесное скольжение,
Когда сердце с сердцем говорит.
Замирает время в этом кружении,
Где любовь безмолвная царит.

Неподвластны мы земному притяжению,
Когда в танце сходятся пути.
И в глубоком, тихом восхищении
Я боюсь дыханье отпустить.

Пусть продлится вечно это мгновение,
Где с тобой мы вальсируем вновь.
Дарит наслаждение небесное скольжение —
Наш с тобой танец про любовь

Я помню день, когда, устав от лёгких троп,
Решила в гору я подняться, к дальним высям.
Тяжёлым был мой шаг, и пот стекал со лба,
И каждый вдох давался с болью мыслей.

Как просто было жить, скользя по склону вниз,
Лететь, не думая о завтрашнем рассвете.
Но в лёгкости такой таился злой сюрприз —
Мы падаем, когда летим беспечно в ветре.

Мне говорили: «Брось, зачем тебе страдать?
Живи как все — легко, без тягостной заботы».
Но сердце не могло с таким советом спать,
Оно рвалось туда, где ждали нас высоты.

И каждый шаг вперёд был тяжелей вдвойне,
Чем тот, что был вчера, на полпути к вершине.
Я проклинала путь в полночной тишине,
Но утром вновь брела по каменной пустыне.

Мозоли на руках и ссадины колен —
Награды за упорство, за отвагу боли.
А рядом падали десятки слабых стен,
Что не смогли принять своей нелёгкой доли.

Как часто я хотела всё остановить,
Спуститься вниз, где так привычно и комфортно.
Но что-то не давало эту нить сложить,
Что связывала с целью крепко и упорно.

И я брела вперёд, сквозь тяжесть грозных туч,
Сквозь ветер, что сбивал и гнул к земле сурово.
И каждый новый день был как тяжёлый ключ
К замку, что открывал мне измерение новое.

Не смейтесь над трудом того, кто в гору мчит,
Кто задыхается, но всё же не сдаётся.
Ведь тяжесть на пути — надёжный верный щит
От пропасти, что лёгкостью зовётся.

Однажды я взошла на тот заветный пик,
О коем грезила в минуты испытаний.
И мир вокруг меня вдруг изменился вмиг,
И стоил он всех слёз и всех страданий.

Внизу остались те, кто выбрал лёгкий путь,
Кто вниз летел, смеясь над тяжестью подъёма.
Но в пропасть их несла беспечности их суть,
А я стояла там, где высь была знакома.

И поняла тогда простую мудрость я,
Что в жизни нашей есть непреложный опыт:
Лишь тяжесть говорит о верности пути,
А лёгкость — часто в пропасть тихий шёпот.

Так пусть же будет путь тяжёлым, но прямым,
Пусть ноги устают и пот течёт рекою.
Ведь каждый шаг такой становится святым,
Ведя нас к высоте над бездной роковою.

В суете повседневных забот и тревог,
Среди гонки за призрачным счастьем,
Сохрани в своём сердце священный порог,
Где живёт человечность, не властны где страсти.

Береги в себе нежность, как первый подснежник,
Что сквозь наст пробивается к свету.
Пусть твой взгляд остаётся по-детски безгрешным,
Что бы ни было сказано, спето.

Мир жесток и порою безжалостно-груб,
Он стирает наивность и веру.
Но храни теплоту своих искренних губ,
Не впускай в свою душу химеру.

Сохрани состраданье в зрачках своих глаз,
Умноженное мудростью жизни.
Пусть наступит тяжёлый, мучительный час —
Не сдавайся бессмысленной тризне.

Береги свою совесть — бесценный алмаз,
Что не купишь за злато и славу.
Слушай сердце в минуты сомнений и фраз,
Что зовут променять честь на право.

Не давай очерстветь своей чуткой душе,
Не сжигай в ней мосты к милосердью.
Даже если весь мир погрузился уже
В равнодушья холодную твердь.

Не меняй доброту на пустые слова,
Не дари своё сердце гордыне.
Пусть седеет неспешно твоя голова —
Ты храни человечность отныне.

В этой жизни, где каждый — и судья, и палач,
Где успех измеряется златом,
Сохранить человечность — важнейшая из задач,
Золотою отмеченных датой.

Береги в себе свет, что годами не гас,
Несмотря на ненастья и беды.
И тогда в твоём сердце найдётся запас
Для любви, для надежды, для веры.

Не теряй человечность в погоне за всем,
Что считается важным и нужным.
Не скупись на улыбку, не будь глух и нем
К тем, кто стал одиноким и сирым.

Береги в себе чистый, божественный дар —
Человеком быть в мире безумном.
Не гаси в своём сердце священный пожар,
Что пылает во мраке подлунном.

И тогда, через годы, на склоне пути,
Оглянувшись на прожитый век,
Ты услышишь, как эхо в душе прозвучит:
«Ты сберёг в себе всё, что есть человек».

Когда рассудок строит крепости из льда,
А сердце жжёт огнём непрошеной тревоги,
Я знаю — проиграю эту битву, как всегда,
И все мои расчёты рухнут у порога.
Я выстроила стены, начертила путь,
Расставила преграды на любом пороге.
Но сердце вновь находит, где скользнуть,
Расплавив все замки в своём полёте.
Мой разум — генерал без войска на войне,
Все карты, планы, стратегии — напрасны.
Когда любовь грохочет, словно гром в весне,
Все доводы становятся безгласны.
И я сдаюсь. Без боя. Без стыда.
И поднимаю белый флаг признанья.
Пусть сердце правит мной. Теперь. Всегда.
В блаженстве этой сладкой несвободы тайной.

Самая тяжёлая борьба не требует арены,
Она не жаждет зрителей, не просит громких слов.
Она звучит как тихая молитва сквозь все стены,
Как шёпот сердца в час, когда на землю пал покров.

Никто не видит, как ты падаешь во тьму,
И как из пепла поднимаешься опять.
Никто не знает, как и для чего, и почему
Ты выбираешь каждый день дышать и продолжать.

В глубинах глаз твоих скрывается война,
Где страх и вера бьются насмерть до конца.
И только ты свидетель этого огня,
Что очищает душу от сомнений и свинца.

Там, в тишине твоей, рождается рассвет,
Когда решаешь ты не сдаться темноте.
И этот выбор — твой священный свет,
Что держит сердце на невидимой черте.

Там льются слёзы, не увиденные никем,
Там раны кровоточат без лекарств и бинтов.
И каждый вечер ты стоишь пред бременем дилемм:
Проститься с прошлым или стать его рабом.

Самая тяжёлая борьба — она внутри,
В святилище души, где только ты и Бог.
И выбор твой — гореть или остыть,
Начать с нуля или прервать свой путь и вдох.

В окнах погасли последние взгляды,
Стихли шаги на промокшем крыльце.
Я собираю твои листопады,
Те, что остались на бледном лице.

Дождь барабанит по крыше устало,
Словно пытаясь мне что-то сказать.
Время сплетает из нитей опалых
Платье, в котором ты будешь молчать.

Альбом фотографий — застывшие мысли,
Улыбки наивные прошлых времён.
Как странно смотреть на счастливые лица,
Когда между нами лишь призрачный сон.

Чашка остывшего чая на столике,
Рядом записка с твоим почерком.
Кажется, будто мы просто в ссоре,
И ты вернёшься с вечерним лучом.

Но стрелки часов беспощадно кружатся,
Птицами дни улетают назад.
Вещи твои продолжают пылиться,
Каждая хранит теплоту твоих глаз.
Я научилась вдыхать одиночество,
Выдыхать песни потерянных лет.
Между страницами книг твоё творчество —
Засохшие розы, билеты, браслет.

Свечи сгорают до самого донышка,
Воск застывает фигурами снов.
Я собираю осколки оконные
Нашей любви, разбитой вдребезги слов.

Зеркало помнит твои отражения,
Шёпот подушки хранит твой секрет.
Мне же остались лишь стихотворения,
Да пепел несказанных слов в темноте.

Может, когда-нибудь в сумраке комнаты
Я различу силуэт дорогой.
Будем мы снова беспечны и молоды,
Только уже за чертою другой.

Под серым небом стынут фонари,
Бесшумно ветер листья заметает.
Твои шаги растаяли вдали,
И время, словно воск, в руках моих стекает.

Я собираю капли тишины
В ладони, разрываемые болью.
Осколки недосказанной весны
Покрылись равнодушной хладной солью.

Скрипят несмазанные петли дней,
Календаря страницы рвёт безумье.
И в тусклом свете сумрачных огней
Я вижу наших встреч давнишних полнолунья.

Непрошенные мысли, как дожди,
Смывают грим притворства и забвенья.
И сердце шепчет: "Подожди, не уходи",
Но разум отвечает: "Нет спасенья".

В оконном отражении ищу
Черты твои, размытые слезами.
Я в памяти, как в омуте, тону,
Пытаясь удержать то, что не с нами.

Стаканы недопитого вина,
Недолюбивших рук прикосновенья,
Недосказавших губ немая тишина —
Всё превратилось в пыль одно мгновенье.

И я танцую с осенью вдвоём,
Кружась под музыку опавших листьев.
Вчера мы были вместе под дождём,
Сегодня я одна среди безмолвных истин.

Рассыпались созвездия любви,
И холод проникает в сердце глубже.
На дне души хранятся алтари,
Где образ твой, как прежде, мне так нужен.

Я соберу осколки наших снов,
Склею обрывки писем и признаний.
И, может быть, из этих хрупких слов
Создам мосты для новых ожиданий.

На телефоне нежные sms,
Давно не адресованные мне.
Ты говоришь «дела, работа, стресс»,
А сам парфюмом пахнешь не своим.

Стал невпопад смеяться и вздыхать,
Задумчивей и тише, чем всегда.
И по ночам ты начал исчезать,
А утром возвращаться в никуда.

Приносишь в дом букеты пышных роз,
Но видно, что они не для меня.
Я не хочу устраивать допрос –
Мы просто стали разными, как дня и ночь края.

Бери свободу – я не стану красть
Твоё желанье новых берегов.
Я отпускаю – в этом тоже страсть,
Не держат птиц в неволе, и любовь, и снов.

Ну что ж, пора нам точки расставлять.
Судьба – она ведь тоже режиссёр.
Мне больше нечего тебе отдать,
И нечего забрать. Всё, занавес. The end. Аплодисменты. Вздор.

Прошептал октябрь последние признанья,
Тихо тают звуки в сонной тишине.
Обронило небо бледное сиянье
На ладони ночи, думая о дне.

Я сижу у окон, занавесь колышет
Ветер предрассветный, шепчет о былом.
Сердце еле слышно память перепишет,
Грусть перелистает, словно старый том.

Не тревожь печали, пусть она струится
Тонкой паутинкой в тени фонарей.
Пусть ложатся строки на твои ресницы
Россыпью созвездий, негой зимних дней.

Эти расставанья — словно многоточья,
Недописанные письма декабря.
Обними за плечи сумрачные ночи,
Отпусти надежды первого дождя.

Я храню, не зная, может, и напрасно,
Лепестки рассветов, тихих слов тепло.
Всё, что было между нами так прекрасно,
Всё, что между строчек навсегда ушло.

Отзвучали струны золотого лета,
Отцвели в аллеях отблески костров.
На губах остался вкус полуответа,
На руках — касанье тающих миров.

Под ногами листья выстелят дорогу,
Время, как песочные часы, течёт.
Я тебя не буду больше ждать у входа,
Но душа безмолвно всё ещё живёт.

Осколки меня разбросаны по углам,
Острые грани впиваются в пустоту.
Я больше не верю проклятым своим рукам —
Они не умеют собрать эту простоту.

По венам течёт ледяная усталость дней,
Собрать себя заново — как повернуть назад.
И каждое утро становится всё больней,
И каждый осколок — как будто последний взгляд.

Я в зеркале вижу чужие глаза и дрожь,
В них нет ничего от прежней меня живой.
Всё то, что когда-то считала своим — всё ложь.
И некуда больше идти за самой собой.


2019г

Украдкой ночь крадёт остатки дня,
И тени удлиняются, как руки.
Ты больше не приходишь до меня,
Не слышу я твои шаги и звуки.

В оконном отражении ищу
Черты, что были мне когда-то близки.
И тщетно за реальностью гонюсь,
Как будто за упавшей с неба искрой.

Прозрачный шёлк забытых облаков
Застыл в моей душе хрустальной болью.
И я кружусь в спирали вечных снов,
Где мы с тобой — единственные в поле.

Незримой нитью связаны сердца,
Но узел затянулся слишком туго.
И не найти той песне мне конца,
Что начали мы в час, когда друг друга

Любили безрассудно и светло,
Не думая о завтрашнем рассвете.
Мне кажется, что время протекло
Сквозь пальцы, как вода сквозь сети.

Слова застыли капельками рос
На тонких стеблях памяти неверной.
И я ищу ответ на тот вопрос,
Что задаю себе теперь, наверно,

В сотый раз: куда же ты ушёл?
В какие дали, в чьи объятья ныне?
И почему так больно и смешно
Искать тебя в пустой своей гордыне?

А в небе звёзды — точно письмена,
Но я не в силах их прочесть сегодня.
Стираю пыль со старого окна
И вглядываюсь в темноту бездонно.
2010г.

Мой старый дом, как терпкое вино,
Хранит следы несказанных признаний.
Я открываю настежь в ночь окно,
Впуская шёпот давних обещаний.

Здесь пыль часов на выцветших портретах,
И письма те, что некому прочесть.
Мы были счастливы, но только где-то
В пространстве между «завтра» и «теперь».

Старинных книг потрёпанные грани
Хранят тепло касавшихся ладоней.
Нам не дано предвидеть наши раны,
Ни уберечься от глубокой боли.

Уходит ночь, смывая все тревоги,
Растаяв в предрассветной тишине.
Прости меня за все мои пороги,
Что не смогла я перейти к тебе.

Остыли чашки недопитым чаем,
Застыли стрелки на часах стенных.
Мы так давно друг друга не встречаем,
Но я храню твой голос среди них —

Среди осколков прожитых мгновений,
Среди ветров, что бьются о стекло.
Как много было светлых откровений,
Что время безвозвратно унесло.

Но я храню твоей улыбки свет,
И мне не жаль потраченных годов.
Я буду ждать, хоть знаю — тебя нет
Среди живых, но ты в созвездьях снов.

2017г

Когда молчит земное многословье
И стихнет суетливый гомон дня,
Раскрыв свой слух в ночном безмолвье,
Я слышу звуки дальнего огня.

Они плывут созвездьями печали,
Как будто кто-то струны теребит.
Не те ли это, что давно молчали,
Чьи души плачут там, где свет разлит?

Они идут по лестнице эфира,
Незримые для суетных очей.
И пишут песнь на полотне эфира,
Сливаясь с хором трепетных свечей.

А мы стоим у края мирозданья,
Не понимая вечности следов.
И ловим отголоски мирозданья
В холодной дрожи утренних ветров.

Не потому ль сжимается так сердце,
Когда заря вступает в небеса?
Не потому ли рвётся в дверцу
Душа, что слышит эти голоса?

Не для того ли дан нам этот берег
Меж двух миров, невидимых для глаз,
Чтоб тихо верить в то, чего не мерил,
Что вечность помнит каждого из нас?

В часы, когда рассвет целует землю,
Я вижу: там, за гранью синевы,
Меня уже с любовью ждут и внемлют
Те, кто писал симфонию судьбы.

Мы носим маски, сотканные сном,
Из тонкой пряжи страха и сомнений.
Но иногда, под утренним дождём,
Смываются следы былых стремлений.

И проступает истинный узор,
Что вышит был незримыми руками.
Не прячь лица, когда небесный хор
Поёт о том, что не объять словами.

В пыли дорог теряются пути,
Ведущие к истокам нашей боли.
Но свет звезды способен сохранить
Всю чистоту нетронутой юдоли.

Пусть выцветают листья тёмных книг,
Где вписаны законы и запреты.
Но в глубине неведомых долин
Цветут цветы нездешнего рассвета.

Я собираю росы тишины
С невидимых растений мирозданья.
В них — отголоски той святой весны,
Что зародилась прежде мирозданья.

Мы все — сады непрошенных имён,
Цветущие под взглядом равнодушным.
И лишь когда снимается покров,
Мы предстаём пред вечностью послушно.

Там, в глубине космических морей,
Нет ни конца, ни края мукам нашим.
Но каждый вздох становится сильней,
И каждый миг — прозрачней и бесстрашней.

Часы пробили пять. Ещё так рано,
Но женщина встаёт, встречая новый день.
Никто не спросит с нежностью и лаской:
«Что хочешь ты надеть? Не мучает ли тень?»

Её рубашки выстираны ею,
Её обеды созданы с душой.
Никто не позаботится, не греет
Её уставших рук под тающей луной.

Посуда моется, как будто невидимкой,
Полы сверкают, словно в сказке неземной.
А вещи глаженые ждут так терпеливо,
Как будто фея напророчила покой.

Никто не соберёт её к свиданью с миром,
Не подберёт наряд, не тронет локон сна.
Никто не скажет: «Ты сегодня дивно
Прекрасна, как весенняя волна».

Уборка в доме — таинство творенья,
Всё исчезает: суета, тревога, пыль.
Но стоит ей поникнуть на мгновенье —
И рушится невидимая быль.

Ребёнок спросит: «Мама, где же ужин?»
Супруг вздохнёт: «А чистых нет рубах?»
Родные удивятся: «Что случилось?
Всё как-то зыбко в этих бытовых стенах».

Никто не видит тех движений нежных,
Что создают уют, гармонию и свет.
Но замечают сотни безнадежных
Последствий, если вдруг её здесь нет.

И странно как устроена вселенная —
По неизменному закону бытия:
Она всем что-то должна непременно,
Как будто в этом суть её, судьба её одна.

Должна быть нежной, словно лепесток рассвета,
Должна быть твёрдой, как гранитная стена.
Должна быть хрупкой, словно веточка под ветром,
Должна быть мудрой, как извечная волна.

Должна сиять улыбкою при встрече,
Должна быть матерью, подругой и женой.
Должна скрывать усталость каждый вечер,
И быть опорой в суете земной.

Но кто же должен ей? Вопрос растаял,
Он утонул в трясине суеты.
И долг огромный перед ней не назван,
Как будто так и нужно — жизнь её мечты.

Когда-нибудь, в час откровенья ясный,
"Мир" вздрогнет, осознав свой вечный долг
Перед той женщиной, что тихо и прекрасно
Из нитей жизни создаёт любви чертог.

А до тех пор — она встречает зори,
И день за днём вершит свой светлый труд,
Не ожидая славы или доли,
Лишь иногда вздыхая в тишине минут.

Мои стихи становятся с годами глуше,
Как эхо в зарастающем саду.
Когда-то рвали мне на части душу,
Теперь лишь тихо шепчут на ходу.

Я помню, как писала в исступленье,
Когда под сердцем жил холодный нож.
Как каждое моё стихотворенье
Рождалось в муках, вызывая дрожь.

Я собирала боль по каплям в строки,
Несла её, как драгоценный груз.
И думала, что буду одинокой,
Если однажды с болью разлучусь.

Но время — врач искуснее любого,
Оно и раны лечит, и слова.
Мои стихи... они всё так же, снова
Рождаются, но иначе, едва

Касаясь тех глубин, где я храню
Свои воспоминания и тени.
Я боль свою как дикого коня
Приручила для тихого смиренья.

И с ней теперь мы ходим рядом, вместе,
Как старые знакомые в пути.
Мы больше не враги и не невесты,
А спутники, что научились жить.

И пусть стихи мои не так пылают,
Как в дни, когда я падала на дно,
Они теперь, как мудрость, расцветают
В том сердце, что уже не сожжено.

И я не стану извиняться больше,
Что не пишу, как раньше, — в кровь и в крик.
Мне тишина открыла больше боли,
Чем самый оглушительный язык.

Стоит он, забытый, у края деревни,
С провалами окон, как старец слепой.
Когда-то был полон он жизни и смеха,
Теперь же объят тишиной и тоской.

Скрипят половицы под ветра напором,
Обои свисают, как кожа с костей.
Когда-то здесь дети играли с задором,
Теперь паутина свисает с дверей.

На стенах ещё сохранились обрывки
Житейских историй, семейных забот.
На кухне, где пахло домашней выпечкой,
Давно уж никто пироги не печёт.

Здесь плакали, спорили, громко смеялись,
Любили и верили в лучшие дни.
Но время прошло, все куда-то умчались,
Оставив лишь стены пустые одни.

Он помнит прикосновения и взгляды,
Он помнит тепло человеческих рук.
Он помнит, как были хозяева рады
Собрать за столом всех друзей и подруг.

Теперь он стоит, как немой укор прошлым,
Забытым мечтам и ушедшим годам.
И только луна, заглянув осторожно,
Блуждает по тёмным пустым комнатам.

Но в сердце его ещё теплится что-то,
Какая-то память о прежних годах.
И ждёт он, что может, вернётся хоть кто-то,
И снова зажжётся огонь в очагах.

2020г.

Они стоят, часы на полке старой,
Как памятник ушедшим временам.
Когда-то их ценили, заводили,
Теперь же пыль легла по циферблатам.

Когда-то стрелки двигались исправно,
Отмеряя дни чужой любви.
Но механизм устал, и бой их плавный
Затих среди домашней тишины.

Их корпус потускнел от долгой службы,
Не блещет позолота, как тогда.
Когда хозяин, полный нежной дружбы,
Их заводил с улыбкой иногда.

Они видали праздники и встречи,
Молчаливыми свидетелями став.
Романтики вечерней, долгой, вечной,
Той, что исчезла, времени отдав.

Теперь же просто вещь среди безделиц,
Среди сокровищ старых, позабытых.
Не слышен звон, не движутся их стрелки,
А сколько тайн в них бережно сокрыто.

Они застыли словно в ожидании,
Что кто-то вспомнит, повернёт ключом.
Надежда теплится в их тихом здании,
Что время их не кончилось ещё.

Но пыль ложится слоем всё плотнее,
И паутина вяжет кокон свой.
А те часы становятся старее,
Забытые чужою суетой.

2019г

Полувлюблённая, полуразбитая,
Полуобманутая, но не до конца.
Полумечтаю быть тобой хранимою,
Полудыша теплом твоего лица.

Полуоткрыта, полузакрыта,
Полурасцветшая в полумраке ночи.
Полуукрыта шалью недосказанного,
Полустыдливо опуская очи.

Полуневерная в свои желания,
Полунадеясь на твои шаги.
Полуживу на грани ожидания,
Полудрожа от холода тоски.

Полупризнания на полувыдохе,
Полуулыбка от полуслов.
Полунапевы в сердце полузабытые,
Полузажившие от полуснов.

Полудоверчива, полуобманчива,
Полубезумна от твоей любви.
Полуодетая в твои признания,
Полураздетая от собственной тоски.

Полуразлука, полувстреча,
Полупонятная для всех игра.
Я без тебя, как свечка на ветру,
Не догоревшая, но полумертва.

В деревне той, где солнце щедро льётся,
Стояли рядом древних два колодца.
Один всегда был полон до краёв,
Другой же высох, камнем стал основ.

К полнόму шли и старики, и дети,
Черпали воду в утренней просвети.
И каждый раз, когда брали глоток,
Колодец наполнялся, словно в срок.

А тот, что высох, гордо всем вещал:
«Я воду берегу, я не отдал!
Пустых ведёр не вижу у себя,
Ничто не тратил, всё храню любя».

И вот однажды в зной палящий дня
Пришёл к нему старик, едва дыша.
«Дай каплю мне», — он тихо попросил,
Но камень дна был сух, лишён всех сил.

Старик вздохнул и молвил не спеша:
«Всё то, что отдаёшь — к тебе вернётся.
А то, что прячешь, навсегда уйдёт.
Колодец жив, пока вода в нём льётся».

Так в жизни всё — даря, мы обретаем,
А скупость душу высушит до дна.
Лишь тот богат, кто отдаёт с любовью,
И полнится душа его сполна.

Жила на свете женщина одна,
Что боль свою хранила как святыню.
Все беды собирала, как жнея,
Считая путь в рай выстеленным ими.

Она их берегла, как жемчуга,
Перебирала в мыслях день за днём.
А Смерть ей протянула свиток малый
С вопросом главным: «Где любви твой дом?»

«Я всех прощаю и прошу прощенья» —
Простые буквы, тяжкие как гром.
Но сердце вдруг заполнилось смятеньем,
И страхом обернулся разум в нём.

Всю жизнь она свой мрак сама творила,
Винила всех, себя не осудив.
Она считала, что к небесной силе
Восходит по ступеням из обид.

Её мир полнился отравою и ядом,
Он по венам тёк вместо алых рек.
Не создала очаг тепла и лада,
Лишь потому, что злилась на свой век.

Теперь открылась истина простая —
Любовь к себе не в жалости живёт.
Прощение — как ключ от врат закрытых,
Что сердце отмыкает для высот.

Начать сначала — выбор мудреца,
Чтоб душу из-под пепла возродить.
Ту душу, что в темнице задыхалась,
Чтоб научиться искренне любить.

P.S. В основу этого стихотворения легла древняя притча о прощении, рассказывающая о том, что непрощение — это яд, который человек пьёт сам, надеясь отравить другого. Истинная мудрость состоит в осознании того, что прощение освобождает прежде всего самого прощающего, открывая путь к исцелению и внутреннему преображению.

Два камня лежали у края дороги,
Два брата, два спутника вечных времён.
Один был огромный, блестящий и строгий,
Другой был невзрачен, расколот, смирён.

Великий валун горделиво высился,
Смотрел свысока на тропу и людей:
«Я создан для лучшей судьбы, — он хвалился, —
Прославят меня среди ярких камней».

А маленький камень лежал молчаливо,
Терпел он и зной, и морозы, и дождь.
Он видел, как люди идут торопливо,
И каждый свой груз и печали несёт.

Прошли времена, и однажды с рассветом
Явился ваятель с резцом и мечтой.
Он долго смотрел на валун с интересом,
Но выбрал тот камень, что меньше другой.

«Не тронь меня! — камень воскликнул в испуге, —
Я мал и расколот, не годен я в труд.
Вон брат мой могучий, бери его в руки,
Он славу твою до небес вознесёт».

Но мастер ответил: «Смотрю я иначе —
В тебе я увидел твою глубину.
Те трещины, что ты считаешь плохими,
Помогут мне вызволить душу твою».

Он камень забрал в мастерскую под кровом,
И долгие дни там трудился резцом.
А гордый валун всё лежал у дороги,
Сверкая на солнце надменным лицом.

Шли годы, и вот перед храмом великим
Возвысилась статуя, дивный алтарь.
Из камня того, что был малым и хрупким,
Родился святой, осенённый в печаль.

Паломники шли поклониться святыне,
Цветы приносили к подножью его.
А там, у дороги, где путь серпантином,
Валун зарастал сорняком и быльём.

Однажды пришли люди с ломом тяжёлым,
Разбили валун на куски для плиты.
Стал он ступенями к той самой статуе,
Что высечена из смиренной души.

Так в мире всё движется круговоротом,
И каждый получит судьбу по делам.
Не тот велик, кто себя возвышает,
А тот, кто готов послужить небесам.

С каждым вдохом я чувствую время,
Как песок утекает сквозь пальцы.
Я несу непосильное бремя –
Наши встречи, улыбки и танцы.

Я искала тебя в отраженьях
Городских перекрёстков и улиц,
В каждом взгляде, в любом приближеньи,
В звёздной пыли, что с неба спускалась.

Мои письма остались без строчек,
Телефон не звонит по ночам.
Я сказала, что поставлена точка,
Но ты знал – запятая там.

Я бы высекла имя на стенах
Гор высоких и скал неприступных.
Но зачем? Если память нетленна,
И любовь не нуждается в буквах.

Мы живём по привычке, не зная,
Что нас ждёт за очередным поворотом.
Наши души болят, отвыкая
От тепла и от чувства полёта.

Кто-то скажет – всё это от скуки,
Что любовь – лишь игра гормонов.
Но я знаю – нет большей муки,
Чем жить в мире, тобой не согретом.

Я рисую тебя акварелью
На холсте своих снов и желаний.
Ты – мой самый заветный апрель и
Самый горький декабрь расставаний.

Пусть на камне напишут когда-то
Не имён, не заслуг перечисленье –
"Она верила в счастье и святость
Настоящей любви, без сомнений".

Наша осень лежит между строчек,
Все слова превратились в узоры.
Я срываю последний листочек
И шепчу: "Я люблю тебя, слышишь?"


2008г

Я тку свои мысли, как пряжу судьбы,
Из тонкого шёлка несказанных слов.
Не так уж и много осталось борьбы,
Но сердце всё помнит таинственный зов.

Я, как и другие, скрываю свой страх,
На чистых листах оставляя следы.
И пальцы дрожат на забытых строках,
Как будто боятся вернуться в сады.

Где были мы счастливы, глупы, легки,
Где воздух дышал нашей общей мечтой.
Теперь я боюсь протянуть две руки
К тому, что казалось такой простотой.

И Русь наша женщин и мужей своих
Встречает у окон осенних домов.
В молчании горьком до рассветов седых
Мы ищем защиты от собственных снов.

Я заочно к тебе обращаюсь без имени,
Ты – отрада, которой себя лишаю.
За слова, что застыли на кончиках пальцев, прости меня.
Сколько призрачных замков сама разрушаю!

Если встретила я тебя в водовороте дней,
То как птице подбитой поверить в полёт?
Но приходится мне до сих пор надеяться,
Что сквозь собственный страх я увижу восход.

Мне идти по канату натянутых домыслов,
Что от риска довериться сводит висок.
Стало б легче, наверно, в тебя влюблённой,
Если б знать, что нам выпадет общий урок.

Ты – как остров в тумане неясных очертаний,
Чью твердыню так жаждет моя ладонь.
Я – всего лишь скиталица, дочь молчания,
В чьей груди не угасший тобою огонь.

Не хватает мне смелости выйти из сумрака,
Где так долго сплетала из слов кокон.
Что увидишь в глазах моих? Тихое мужество
Или страх, что так долго был в сердце моём?

Сотни писем тебе написала мысленно,
Разбивая в осколки случайных фраз.
Они падали наземь созвездьями пёстрыми,
Освещая мой путь к тебе каждый раз.

Я устала от снов, где ты рядом дышишь,
Где твои прикосновения – как причал.
Там тебе открываю все тайны высшие,
Но наутро молчанье – вновь мой финал.

И быть может, ни разу за годы странствия
Я в глаза твои ясные не взгляну.
Но надеюсь, что в жизни твоей пространстве
Ты почувствуешь эту мою весну.


2015г

Ломкий хребет — мой потолок, отметка утраченных крыльев.
Память выкручивает суставы времени...
Протягиваешь руку?
Я не звала на помощь.
Зачем трясти этот улей?
Скоро расправит крылья ночная медуза,
и крупица соли прорастёт алмазной горой.
Без стеснения вопьётся в подушку обуза —
мой циферблатный я,
мой бесконечный.

И, будто бы я кочевница звёздных пустынь,
Внутренний ветер гонит песок сквозь рёбра...
Нектар искушения брызжет,
а я в скорлупе,
укутавшись в мантию скорби.
Скоро взойдёт день — безвкусный пирог,
но свыклась — изнанка не станет лицом внезапно.
Жизнь моя — вывернутая наизнанку тайга —
Странники молча
в ней исчезают.

Искусство декабря — вымораживать души насквозь.
Его объятия не различают ни мёртвых, ни спящих...
Прирасти к земле?
Прорвать полотно?
Я зеркало или всего лишь отражение?
Скоро упаду в карамельную топь видений,
растворившись чернилами в сумерках будней...
Но голос, звучащий неумолимо знакомо, вытянет нить.
Я в заученной декорации
проснусь поневоле.

Прости за то, что не ждала
и не смогла найти
слова, чтоб рядом быть могла
на долгом том пути.

Прости за то, что взгляд мой был
холодным, как вода.
Что свет в глазах моих остыл,
как зимняя звезда.

Прости, что пятилась во тьму,
не протянув руки.
Что не сумела обогнуть
туман глухой тоски.

"Прости" - звучит так горько вслух,
и воздух им звенит.
И память бередит мой дух,
и сердце леденит.

Теперь смотрю издалека
на прошлую себя.
Какой слепой и лёгкой я
была, тебя любя.

И кто бы знал, что через год
бессонниц и потерь,
Иных тревог круговорот
откроет эту дверь.

Уснуть спокойно не смогу,
пусть много лет пройдёт.
Твой силуэт, как на снегу,
в душе не пропадёт.

Прошедших дней немая тень
тревожит жизнь мою.
В том, что случилось, каждый день
себя я узнаю.


2011г

Сплетенье случайных судеб,
рубашек, зонтов, шарфов.
В маршрутке дышать так трудно,
как будто я вне миров.

Смотрю сквозь стекло запотевшее
на город размытых лиц.
Я – капля в потоке движущемся,
без имени, без границ.

Как мало для счастья нужно мне –
всего лишь глоток тепла.
В автобусе душном, сумрачном
я снова себя нашла.

Люк маленький – вот спасение,
прохладный струится свет.
И лица вокруг осенние,
в них летнего солнца нет.

А я закрываю веки и
представить пытаюсь сад,
где листья летят кленовые
и птицы на юг летят.

Открытый люк – обещание,
что можно и мне уйти.
Оставить здесь ожидание
и правила все пути.

Но вновь невзаимность мучает,
желание – тяжкий груз.
Ведь тянутся руки к случаю,
и взгляды к нему же льнут.

Желаний так много разных,
надежд и несбывшихся снов.
Люк маленький, словно праздник,
который так редок и нов.

Толкаются рядом люди,
чужие плечи, рукав.
И каждый о чём-то думает,
себя в этот миг познав.

И каждый стремится к воздуху,
к свободе и вышине.
Нас много – живых, непознанных,
похожих и разных вполне.

Но счастье такое хрупкое –
открытый в небо портал.
Люк маленький – наше общее,
что каждый из нас искал.

Сплетенье случайных жизней,
маршрутов, миров, дорог.
А я всё смотрю на выси,
где облачный дым глубок.

И думаю, как же странно –
мы все на одном пути.
Но каждый по-своему тянется
к той капле живой любви.

И пусть невзаимность губит,
и пусть мы немы и глухи.
Но тянется сердце к буре,
где небо и свет, и стихи.

Толкаются рядом люди –
их много, так много их.
А люк, как мечта одна на всех,
как общий на многих миг.


Сентябрь 2009г

Не смей любить меня за рифмы и слова,
За то, что в них я кажусь ярче, чем в жизни.
Моё искусство — лишь защитная стена,
Двоичный код из боли, радости и мысли.

Я ненавижу эту ложную игру,
Когда в стихах меня находят, а не видят.
Как будто я бреду с фонариком во тьму,
А за спиной — кто истинная — не знают, не обидят.

От кончиков моих до кончиков твоих
Пальцев летит немое полотно мгновений.
То чёрным, то белым становится мой стих,
Как смена радостных и горестных видений.

Мне б вычеркнуть из памяти и тёмные часы,
И светлые, что больше не вернутся.
Ведь память — как колодец, полный той росы,
Что может и спасти, и ею захлебнуться.

В стихах своих храню я каждого, кто смог
Дотронуться хоть раз до сердца моего.
Ведь слово — это самый искренний итог
Всему, что между нами было и прошло.

И вот теперь — с двойною ношей на плечах —
Я вынуждена существовать и в жизни, и в строках.
Хранить тепло тех встреч в несказанных речах,
И жить с двойною болью в сомкнутых руках.

Июнь 2014

Меняю тебя на пустой рассвет,
На право дышать, не считая дни.
Отчаянно верю, что боли нет,
Хоть память твердит мне: «Остановись, не лги».

Могильным холодом пронизан путь
К дверям, где больше некому открыть.
И каждый шаг стремится обернуть
Меня туда, где оборвалась нить.

Я рву страницы нашего письма,
Стирая адрес, подпись и печать.
Но кто оценит эти письмена,
Что только для тебя могли звучать?

27.09.2010г

Обменяю тебя на глоток весны,
На свободу дышать без тревожных снов.
Все попытки вернуться обречены —
Каждый шаг к пустоте, каждый вздох суров.

Память режет по венам осколком льда,
Вспоминая изгибы твоих дорог.
Что мне делать с пространством, где навсегда
Отпечатался голос, что так глубок?

Я срываю с запястий твою печать,
Провожая в туман уходящий свет.
Но скажи, для чего одной встречать
Каждый стих, что тобою во мне согрет?


27.09.2010г.