Я потеряла за спиной два крыла,
Но Бог взамен подарил мне четыре.
В них сила, гордость и нежность моя,
Нет никого мне дороже в целом мире.

У меня четыре сына,
Нет опоры что сильней.
Каждый - часть моей судьбины,
Свет в обители моей.

Пусть летят они всё выше,
Расправляя два крыла.
Материнскою любовью
Я укрою их всегда.

В их глазах - моё бессмертье,
В их успехах - жизни суть.
Четырёх сердец биенье -
Озаряет этот путь.

Я молюсь за их дороги,
За счастливую судьбу.
В них - все радости, тревоги,
В них - всё то, чем я живу.

Он её не любил. Так он себе говорил.
Он воображал себя неприступной крепостью.
Она была рядом, тихая и верная,
А он принимал её чувства с дерзостью.

Он её не любил. Повторял как молитву.
Не слышал. Не видел. Не замечал.
В руках его – символы ложной свободы,
А в сердце – пустота, о которой не знал.

Он ведь её не любил. Отчего же тогда
Её искренность и нежность не отпускают?
За её разбитое сердце не заплатил,
А внутри всё горит и сжигает.

Он ведь её не любил! Но в толпе незнакомцев
Вглядывается в лица, ища её глаза.
Он слишком сильно себе солгал.
Теперь понимает — любил её всегда...

Не ищи объяснения поступкам
Тех, в чьей груди — пустота.
Меня как-то внезапно спросили:
«Ты правда веришь, что это любовь твоя?»

И, горько усмехнувшись этим словам,
Я попыталась скрыться в тени.
Односторонность чувства ранит сильнее,
Чем тысячи злых проклятий в ночи.

И нет оправдания тем людям,
Что видят в тебе лишь свою мечту.
Невыносимо принять эту правду —
Что рядом с тобой они любят свою пустоту.

Самое ужасное чувство, что знала я, —
Это улыбаться, когда внутри — гроза,
Это сохранять лицо в толпе людей,
Когда душа разбита на тысячи частей.

Говорить «всё хорошо» обычным тоном,
Когда внутри всё рушится со звоном.
Кивать в ответ и мирно соглашаться,
Когда так хочется на части разорваться.

Самое жестокое — притворяться сильной,
Когда от боли хочется кричать.
Играть спектакль с маской безмятежной,
Когда внутри лишь пепел и печаль.

И нет страшнее этого искусства —
Казаться целым, будучи разбитым,
И улыбаться сквозь осколки чувства,
Когда весь мир внутри уже разрушен.

Однажды мы нечаянно повстречаемся,
Словно не делили когда-то судьбу.
Помнишь, я говорила: «Навеки прощаемся»?
Я тогда не смогла разглядеть
Твою тоску.

Однажды мы случайно где-то столкнёмся,
И призраки прошлого хлынут волной.
Что-то в груди затрепещет, проснётся.
Раны вчерашние светятся болью
Живой.

Однажды мы случайно
Взглядами встретимся.
Мы далеки теперь, у каждого путь иной.
И, не сказав ни слова, тихо разминемся.
Ты не со мной. И я не с тобой.

Там, где беспечно танцевали,
Не предвидели зимних вьюг.
Там, где клялись в верности,
Не знали предательских рук.

И после безоблачной дружбы
Удары судьбы тяжелы.
Столько было нашёптано клятв,
И столько же смыло дожди.

И груз разрушенных замков
Сердце рвёт на куски.
Там, где доверчиво открылись,
Кто-то чертил злые круги.

Если можете мир изменить — не робейте,
Поднимите истории сонной флажок.
И пусть новое солнце взойдёт на рассвете,
Освещая ваш след через каждый порог.

Замахнитесь на то, что другим не по силам,
На высоты, к которым боятся взлететь.
Пусть примером вам будут Гагарин и Пушкин,
Ломоносов и Тесла, великих не счесть.

Мы живём только раз, а что ждёт за порогом
Не открыто пока ещё, к счастью, никем.
Растворятся в земле наши плоть и тревоги,
И останутся частью планетных систем.

Потому — пока разум искрится и светит,
Пока сердце стремится от спячки бежать,
Создавайте вы то, что останется детям.
Меняйте вы мир — это высшая стать!

Мои неловкие кисти
Рисуют дактилем робким.
На полотнах все мысли,
Что бродят тропкой за тропкой.

Каждому нарисовала б
Портреты, пейзажи моря,
Чтобы вы улыбались,
Пока я с тоской в поле спорю.

Мои неловкие кисти
Рисуют порой амфибрахием.
Меняются люди и лики
В рамах моей эпопеи,

А краски всё так же вечны.
За взгляд не прошу награды.
Мои картины не лечат,
Но в них вся моя отрада.

Мои неловкие кисти
Порою бредут в анапест.
Ложится мазок неистов,
Как будто вся жизнь на стаффаж.

Многим сюжет не по нраву,
Многим не так освещенье.
Я с каждым днём всё упрямей
Ищу в живописи спасенье.

Капли цветных откровений
Ярче с годами и проще:
Больше игры светотени,
Больше души на полотнах.

Мои неловкие кисти
Творят для вас даже в стужу.
Мне бы хоть раз убедиться,
Что кому-то действительно нужна.

Ты в понимании того,
Что жизнь мелькает слишком быстро,
Сидишь уже который год
В стеклянной клетке программиста.

И час за часом, день за днём
Ты в монитор глаза вонзаешь.
И вместо встреч с живой душой,
Ты код бездушный исправляешь.

Глядишь на город с высоты,
Сквозь дождь и солнце небоскрёба.
Внизу – людские муравьи,
Внутри – хрустальная утроба.

А время мчится, как экспресс,
(Лежать бы где-то в гамаке)
Но ты, как будто под гипнозом,
Всё торопишься на циферблат в тоске.

И так, дойдя до седины,
По лестнице карьерной робко,
Ты будешь числиться в живых
В стеклянной лаковой коробке.

Что же такое одиночество?
Это шаги в пустынном доме.
Когда не помнишь имя-отчество
Того, кто был когда-то кровным.

Когда твой телефон молчит,
Как будто умер в этом мире.
Когда в квартире не звучит
Ни звука, кроме тишины в эфире.

Когда ты празднуешь один
Свой день рожденья в воскресенье.
Когда бокал вина до дна
Не дарит больше вдохновенья.

Когда на улице весна,
А в сердце вьюга ледяная.
Когда седеет голова,
Но руку нежно не погладят, понимая.

Когда смеются за стеной,
А ты не помнишь смеха вкуса.
Когда ты сам себе чужой,
И в зеркале лишь тень от груза.

Когда часы идут быстрей,
Но дни тянутся бесконечно.
Когда не ждёшь уже вестей,
И календарь не отмечаешь встречей.

Что же такое одиночество?
Шаги ли это в пустом доме?
Или когда забыл ты отчество
Того, кто был тебе родным и кровным.

Все бегут за призрачным успехом,
Жаждут славы, золота, огней,
А кто-то молится под звёздным тихим небом
За сына, что на фронте много дней.

Кто-то хвалится последним лимузином,
Меняет часы дороже, чем чужая жизнь,
А кто-то в домике с облупленной гардиной
Хранит записку с маминым «Держись».

Богач, владеющий империей фасадов,
Вам бросит гордо: «Мир к ногам могу сложить!»,
А где-то девочка с букетом из ромашек сада
Спешит к могиле деда слёзы приносить.

Она кладёт цветы с таким благоговением,
Как будто отдаёт последний в мире клад,
Ведь тот, кто сердцем видит сквозь забвение,
Находит свет там, где другие видят мрак.

А мудрость горькая, как правда на рассвете,
Всем разные уроки суждено пройти —
Кто-то с золотом, но с пустотою в сердце,
А кто-то нищ, но с верой на пути.

Сколько радости.. Сколько света..
Ярким солнцем душа согрета,
И танцует.. Танцует нежно!
Окунаюсь в мечты безбрежно,
Те, что дарят простор и волю.
Может вместе мечтать позволим
Нашим мыслям и днём, и ночью?
Без сомнений, без многоточий,
Без оглядки на все преграды,
Просто жить. Ничего не надо
Кроме веры, что мы сумеем.
Я ладони свои согрею
О твои, и пойдём куда-то.
Хочешь кофе? А может мяту?

Я опять одета не по погоде —
Тонкое платье в холодный день.
Ты говорил, что со мной в природе
Весны цветение, даже в метель.

Я поверила, сбросила шарфы,
Сняла перчатки и тёплый плащ.
В лёгком наряде, как в звуках арфы,
Я растворилась в твоих речах.

Ветер пронзает до самой кости,
Дождь пробирается сквозь шёлк.
Я замерзаю, но сердце просит
Памяти жар, что в груди расцвёл.

Может, и правда, любовь согреет
Там, где не справится тёплый шарф?
Но без тебя только холодеет
Воздух вокруг и внутри меня.

Я опять одета не по погоде —
Лёгкость в душе, когда нужен вес.
Так и брожу по пустым аллеям,
Ища твой образ среди небес.

Вечерний сумрак тает на ладонях,
Шумит листва о чём-то о своём.
Иду одна по улице знакомой,
Где каждый дом наполнен не моим теплом.

Фонарный свет дробится в лужах мелких,
От ветра зонт выкручивает вдруг.
И кажется – в душе моей так мелко,
Что звёзды не найдут там глубину.

Хотя твердили все календари мне –
Июль, макушка лета, благодать.
А сердце в ребра стылыми руками
Всё ловит холод, что нельзя прогнать.

Какая странность. В самом сердце лета
Я чувствую осенний перелом.
Июль дождями шепчет, как приметой,
Что время наше вышло. Всё прошло...

Как сладко полдень провожать
В тени цветущего жасмина,
Где воздух тёплый, как перина,
И можно просто помолчать.
Как сладко... в звонкой тишине,
Где дремлют бабочки на розах,
Глотать настоянный на грозах
Дурман, оставшийся во мне.
Раскрыть ладони для лучей,
Что льются золотом сквозь листья,
И мысли, полные бесстыдства,
Пустить, как рыбок, в круг теней.
А после... после вспоминать,
Как пахло скошенной травою,
Как небо плыло голубое,
Как не хотелось засыпать
В плену полуденных минут,
Что так безжалостно текучи.
И понимать: мы все — лишь случай,
Нас время и пространство мнут,
Как пальцы — мягкую траву.
Ты не спросил, я не сказала.
Но в этом дне осталось мало
Всего, чем я ещё живу,
И как-то беспощадно жаль,
Что мы не встретились иначе.
Но лето дарит нам удачу,
И пусть тебе... моя печаль.

Я влюблена в осенние закаты,
В их медный свет, пронзающий листву,
В тревожный шёпот веток узловатых,
В туманов невесомую канву.

Я собираю золото с дорожек,
Кладу в карманы жёлтые листы.
Мне время года это всех дороже —
В нём столько откровенной красоты.

Люблю я дождь, что музыкой печальной
По крышам и по лужам бьёт в набат.
И первый иней — хрупкий и хрустальный,
И клёнов разноцветный звездопад.

Мне нравится укутываться в пледы,
Пить чай с корицей, глядя на огонь,
И находить в прощальном летнем следе
Покой, что греет ласково ладонь.

Я влюблена в осеннее дыханье,
В прозрачность дней и тихий листопад.
В ней вижу не конец, а обещанье,
Что после зимней стужи — май и март.

Она, наверно, знала с давних пор,
Что быть собой — искусство не для слабых.
Она вела с реальностью свой спор,
Где слёзы — непростительны, как страхи.

Она носила прочность, как наряд,
Что скроен был из гордости и долга.
Не тратила на жалость нежный взгляд,
Не раскрывала сердце без предлога.

Она пила рассветы как бальзам,
Склеив осколки сломанных желаний.
И улыбалась утренним часам,
В груди скрывая бездну расстояний.

Она могла стать пламенем в руках,
А после — льдом, непроницаемым и чистым.
Её душа хранила столько крах,
Что стал напрасным каждый твой допрос неистовый.

А ты всё бьёшься в каменный утёс,
Надеясь, что однажды он ответит.
Она же собирает мёд из грёз,
Идёт вперёд. И взглядом не отметит.

Хочешь, я расскажу, как ушли мои прежние тени,
Как сложила в коробку все письма, где горечь и боль.
Незаметно для всех, я менялась в оттенках и теме,
И впервые за долго, дышать для меня как пароль.

Обещали метели, но вьюга внутри отступила,
Колыбель тишины в моём сердце качает покой.
Я от бега устала, от криков своих охрипла,
И теперь одиночество стало мне верной рукой.

Хочешь, я расскажу, как не рвусь больше в прошлые двери,
Как не жду у окна фонарей, освещающих путь.
Посмотри в мои глаза – там нет ни следа потери,
Я сама стала светом, способным дорогу свернуть.

Может, ты улыбнёшься, когда я скажу: «Я свободна»,
Потому что свобода – не бегство, а встреча с собой.
Обещали ненастье, но я выбираю спокойно
Не искать больше счастья, а просто им быть и тобой.

В лёгкости скрыта великая сила,
В умении просто забыть.
Если боль тебя долго носила,
Значит, время её отпустить.

Не тащи за собой эти гири
Из обид, сожалений и слёз.
Мир вокруг так огромен и шире,
Чем клубок твоих внутренних гроз.

Эти «если бы» – просто уловка,
Чтоб держать тебя в прошлом опять.
Но реальность бывает неловка,
Не желая былое прощать.

Только ты режиссёр своей драмы,
Только ты выбираешь финал.
Сбрось оковы навязанной программы,
И начни свой счастливый сериал.

Да, в простом отыскать можно сложное,
Если очень уж сильно хотеть.
Но зачем умножать непреложное?
Проще пыль эту с сердца стереть.

Не копайся в былом, как археолог,
Не ищи там забытый ответ.
Каждый пройденный шаг был недолог,
И назад возвращения нет.

Отпусти, что болело и мучило,
Словно старый, ненужный багаж.
Что судьбою тебе было вручено,
То прошло, это просто мираж.

Не цепляйся за тени ушедшие,
Не пытайся былое вернуть.
Души, что от тебя отошедшие,
Продолжают свой собственный путь.

Тебя давно нет рядом, но твой дух
Живёт во мне, как старая болезнь.
Я пробовала новых – всё не вслух,
Их голоса – пустая дребедень.

Пыталась выжечь память калёным,
Залить вином, развеять по ветрам.
Но ты во мне остался несломлённым,
Как будто врос корнями в этот храм.

Другие – тени, бледные копии,
В них нет огня, что жёг меня с тобой.
Их прикосновения – утопия,
Не заглушают этот давний бой.

Я обречённо жду, когда же стихнет
Фантомная, изводящая боль.
Но ты во мне, как истина, возникнешь,
Играя вновь свою стальную роль.

Не кричу, что все люди – обманщики,
Ведь и честность на свете жива.
Но кто ищет лишь лживые фантики,
У того и душа такова.

Не твержу, что любовь – это мука,
Ведь и радость она нам несёт.
Но кто видит в партнёре лишь злюку,
Тот, похоже, и сам не мёд.

Я не слышу твоих шагов,
Но я чувствую — ты идёшь.
Ты среди моих тихих снов
Неизменно меня найдёшь.

Я ловлю твой далёкий взгляд
Через тысячи зимних дней.
Ты и пламя, и снегопад
В глубине тишины моей.

Ты пытаешься отпустить,
Вырвать с корнем из бытия.
Но порвётся тончайшей нить —
И исчезнешь из мира я.

Мы повязаны навсегда
Невидимой тонкой нитью.
Не нужна никому звезда,
Что лишь в сердце твоём светит.

Не для счастья дана тебе,
А чтоб помнил среди тревог:
Я — твой компас в любой судьбе.
Твоя вера. Твой тихий Бог.

Это всё не вечно,
Милая душа.
Словно быстрый речной
Поток, спеша,
Унесёт печали,
Скроет их вода...
Знай, что после шторма
Тишина всегда.

Это всё не больно,
Если отпустить.
Сердцу станет вольно,
Снова сможет жить.
Засияет солнце
Ярче, чем вчера.
Это всё не больно,
Кончилась игра.

Тихо стекает вечер
в чашу пустых аллей.
Город немного вечен,
только всегда больней.
Призрачно тают встречи,
сонно дрожат огни.
Каждый сюжет увечен, —
нет у меня брони.
Мосты погружают в воду
свои бетонные сны.
Знаешь, в такую погоду
мысли особо ясны.
Мне бы вернуться к броду,
где ты стоял и ждал...
Город хранит свободу,
которую ты обуздал.

А чувства — не монеты в копилке,
Чтоб их копить, пересчитывать, прятать.
Не вписываю имён в свои визитки,
Если нет смысла их больше читать.

Чем ярче пламя — тем больше пепла,
Тем меньше шансов собрать воедино.
И сердце моё давно окрепло,
Не ноет по тем, кто проходит мимо.

Людей провожая за поворотом,
Я знаю — не стоит ждать их возврата.
Мне кажется глупым держать кого-то,
Когда в нём желанья свободы спрятаны.

А жизнь — это просто чистый холст,
А кисти — решения, принятые нами.
И я выбираю лёгкость, как мост,
Над всеми прошлыми берегами.

Во мне живут и гладь, и буря злая,
То тихий шёпот, то девятый вал.
Душа – как море, без конца и края.
Ты обе стороны её познал?

Легко любить, когда на море штильно,
Когда лишь солнце бликами слепит.
А если шторм, и волны бьют всесильно,
Твоя ли смелость рядом устоит?

Не жди, что буду вечно безмятежна,
Во мне и глубина, и грозный рёв.
И если бездна для тебя не нежна,
То это, знаешь, вовсе не любовь.

Я – это всё: и ласка, и стихия.
Прими как есть, иль просто отойди.
Во мне и штиль, и волны штормовые.
Люби обеих.
А нет — уйди.

Прошу тебя – сбавь своё излученье,
Мой компас сбит, и душа в смятенье.
Ты – вирус в мыслях, сплошное мученье,
И это, знаешь, не просто везенье.

Прошу тебя – выбери путь окольный,
Чтоб наши трассы не шли параллельно.
А я, как спутник, такой подневольный,
Кружусь в орбите твоей беспредельно.

Когда не рядом – тоска несусветная…
А может, хватит играть в эти прятки?
Ведь мысль одна, до смешного запретная:
«Хочу быть первой в твоей тетрадке!»

Когда огонь любви погас в груди,
И только пепел память шевелит,
Не стоит плакать: «Милая, не уходи!»
Ведь прошлое назад не воскресит.

Она была звездой в ночной тиши,
Но звёзды гаснут, такова их роль.
Остался след в глубинах лишь души,
И тихая, смиренная вся боль.

Храните свет тех дней, что были с ней,
Но не живите призраком былого.
Пусть будет путь ваш дальше и светлей.
P.S. Она ушла. И в этом нет дурного.

Не смотрите, что я улыбаюсь,
И кажусь беззаботной такой.
Я внутри каждый день спотыкаюсь,
Обретая и руша покой.

Я и крепость, и хрупкий хрусталь,
Что от слова неловкого – вдрызг.
То зову в неизведанную даль,
То боюсь даже собственный писк.

Не старайтесь понять до конца,
Эту книгу во мне не прочесть.
Есть улыбка на фоне лица,
А есть то, что действительно есть.

Я – загадка с простым ключом,
Только ключ тот не каждому дан.
Может, плачу сейчас ни о чём,
Может, в сердце бушует вулкан.

Сияет солнце в небе голубом,
Салюты славят майский день великий.
Мы говорим о подвиге былом,
О тех, кто мир принёс многоязыкий.

И в этот час торжественный и строгий
Мы встанем с мыслью светлой о былом.
Вспомним всех поимённо, на дорогах
Войны оставшихся под вражеским огнём.

И сыновей, что ныне держат строй,
Героев СВО, их мужество и силу.
Это нужно не мёртвым, славы той
Поток течёт, чтоб жизнь не остыла.

Эта память нужна живым, чтоб знать
Цену победы, цену тихой жизни,
И честь отцов с достоинством держать,
Служа своей единственной Отчизне.

Девятое Мая встречаем снова мы,
И память сердца вновь стучится громко.
Средь мирной, долгожданной тишины
Мы слышим эхо прошлого, негромко.

Давайте встанем все, кто свято чтит
Великий подвиг, слёзы и утраты.
Пусть каждый павший будет не забыт,
Вспомним всех поимённо, как когда-то.

И тех, кто в наши дни, не дрогнув, встал
На рубежах Отчизны обновлённой,
Героев СВО, кто духом стал
Продолжением славы той священной.

Это нужно не мёртвым– им покой,
Их имена навек в граните судеб.
Эта память нужна живым, нам с тобой,
Чтоб новый день ценить и верить в чудо.

Душа порою в груди забьётся,
И планы рухнут, как хрупкий дом.
Но жизнь с тобою не расстаётся,
Лишь дарит опыт своим чередом.

Расслабься, выдохни полной грудью.
Ведь ты – не хуже (скажу честней)
Любого встречного на распутье,
Обычный странник средь этих дней.

К добру ли, к худу – решать не нам ведь.
Запомни: тени других людей
Лишь тогда смогут тебя поранить,
Когда ты сам им откроешь дверь.

Коль радость рядом, хватай смелее.
Всё в мире зыбко, всё мчится вдаль.
Судьба случилась с тобой, поверь мне,
Так отпусти же свою печаль.

Пока мы с тобой свои чувства калечим
И строим баррикады из гордых обид,
Я, в страхе теряясь, но встретив твой вечер,
Хочу передать, что душа не болит.

Пока ты плетёшь свои сети сомнений,
Пока ты во всём находишь подвох,
Мы стали друг другу чужими мишенями.
Мы все заложники собственных слов.

Пока это имя, ещё не остывшее,
Ты ищешь в себе, но не можешь найти,
Мы стали друг другу почти позабывшие.
Мы птицы, летящие прочь по пути.

Пока ты с усердием математическим
Сжигаешь мосты между мною и тьмой,
Я, маски срывая, спокойно и цинично,
Хочу передать, что теперь ты– другой...

Мне нужно выбрать другую тропу.
Хочу покоя. Хочу к теплу.
Я отпускаю твою руку – к себе иду,
К себе настоящей, что так люблю.

Проходят дни, и стирается след,
Мы были рядом, но вышел срок.
Давай не будем искать ответ,
Кто из нас первым шагнул за порог.

Я не искала других имён,
И не хочу я случайных встреч.
Я ухожу от тебя, как сон,
Чтобы себя наконец сберечь.

Себя корила, тоску храня,
А оказалось – всё было зря.
В себе мне нужно изжить тебя.
Теперь я знаю, что это – заря.

Ты шепчешь ложь, и я ей слепо верю.
Я вижу всё, но делаю лишь шаг.
Ты открываешь мне другие двери.
Я в этом лабиринте – злейший враг.
Быть может, я давно сошла с дороги,
На гибель душу обрекая зря.
Я выбрала бы не такие боги.
Но сложно, если это часть меня.

Стать бы сильней, но силы на исходе.
Стать бы добрей, но, видимо, увы,
Что из добра во мне, как в огороде –
Лишь сорняки да горькие плоды.
Молить о чуде я давно не смею.
Все объясненья – это просто звук.
И память моя медленно тускнеет,
Как от свечи оставшийся огарок.

Грешно венчать безумие короной,
И называть проклятие – судьбой.
Когда ты ищешь сладости в отраве,
Ты сам становишься её рабой.
Казни меня иль вознеси до рая.
Нет логики в безудержной игре.
Я с ним иду, тебя во всём теряя.
А кажется, что он – в моей тюрьме.

Возносишь и растаптываешь.
Чувствую, но тянусь как слепец.
Ты моё сердце на части разрываешь.
Я давно не помню его целым.
Может, рассудком своим рискую,
На алтарь безумья его кладя.
Я хотела бы быть иною.
Только демоны не отпустят меня.

Стать бы святой, но непосильно.
Быть невинной, но, вероятно,
Что из святости мне досталось —
Только имя да лик смиренный.
Раскаяний мне не положено.
Прощения я не заслуживаю.
И душа моя всё чернее,
Как колодец, что полон грехами.

Странно славить своё падение,
И называть одержимость любовью.
Если жадно глотать яд страсти,
Можно стать и его сосудом.
Разрушай и люби отчаянно.
Нет исхода в этой игре.
Я им предаю свою верность.
А мне кажется, что и честь свою.

Молчание
порой
красноречивее
тысячи
произнесённых
слов.

Истинная власть
не в короне,
а в мудрости,
что ею правит.

Сердце,
не знавшее любви,
подобно пустыне,
не знавшей оазиса.

Призрак прошлого шепчет: «Не верь»,
Снова сердце сжимает тоска.
И захлопнута наглухо дверь,
Хоть надежда стучится слегка.

Пока не нахлынет Муза,
Идеи внутри тихи.
А разве о ней с конфузом
Не шепчутся все стихи?
Она же войдёт несмело,
Присядет на край стола.
Займёшься привычным делом —
Она уже позвала.
Она же посмотрит косо
На шум/на пустой блокнот.
И ты не терзай вопросом,
Когда же она уйдёт.
Твоим озарив сознанье,
Умчится к другим мечтам.
Наверное, чтоб даянье
Не стало обузой там.

Нить разговоров рвётся на куски.
Кто-то забудет, что сказал вчера ты.
Что ж ты поверил, будто пустяки —
Время и его острые утраты!
Будет апрель, а может быть и май,
Где то, что грело, больше не согреет...
Какая странная игра — не отпускай
То, что само уйти всегда умеет.

Будет рассвет, а может быть восход,
Когда заметишь с искренним смятением,
Как общий путь, что вместе брали влёт,
Вдруг раздвоился с тихим сожалением.

Каждый, имевший право на приют,
Знает, что двери хлопают внезапно.
Даже самые верные уйдут,
Оставив только шаг свой безвозвратный.

И когда кто-то вырастет из нас,
Он не вернётся в прежние объятья.
Дети играют в вечность каждый раз.
Взрослые — понимают, что всё кратко.

Ты должен знать, что я не закричу,
Не побегу тебя просить остаться.
Я просто с гордостью своей молчу,
Хотя внутри — отчаянно боятся.

И наша жизнь — две разные тропы,
Две параллели, что не пересечься.
Так много слов непрошеной толпы,
Так мало места, чтобы просто встретиться.

И носишь ты, как я, печаль свою,
Как украшение из тёмных мыслей.
И каждый день ведёшь с собой игру,
Не понимая, в чём её все смыслы.

Кто разорвёт порочный этот круг?
Кто первым скажет: «Хватит одиночеств»?
Безмолвных гордецов невидим стук
Двух сердец, что сближения так хочет.

2010г

Давай я посмею любить тебя жарко!
Как солнце пустыни — пески золотые,
Как пламя в камине — уют и подарки,
Как южное лето — деньки удалые.

Давай я посмею любить тебя чисто!
Как горный родник — свою воду кристально,
Как детские слёзы — порыв бескорыстный,
Как белые крылья — полёт идеальный.

Давай я посмею любить тебя тайно!
Как звёзды ночные — секреты Вселенной,
Как клады пиратов — под картой случайной,
Как сердце поэта — свой стих сокровенный.

2008г

Мне новое сердце бы, с чистого всё начать,
Память стереть и чувства свои унять.
Тебя забывая, я вновь начинаю скучать —
Настолько, что больно о прошлом не вспоминать.

И крошится время на мелкие дни без нас,
И осень срывает последний с деревьев лист.
А гордость, я знаю, должна сохранять свой глас,
Но он в тишине одиночества еле слышим.

Скажи, чьи мечты теперь бережно ты хранишь?
Чьи тайны скрываешь от чуждых пытливых глаз?
Я так и не знаю, зачем ты в душе царишь —
Настолько, что каждый другой лишь фальшивый пласт.

Когда-нибудь я научусь не искать твой свет,
Когда-нибудь имя твоё не взорвёт мой сон.
Мне новое сердце бы, с чистого всё стереть,
Чтоб голос забыть, что во мне до сих пор силён.


2009г

Я лишь отблеск в твоих сновидениях,
Призрак лета в осенней тиши.
Ты хранишь меня в старых мгновениях,
На окраинах робкой души.

Я живу в твоих редких улыбках,
Когда память внезапно крадёт
Миг, где не было горьких ошибок,
Где любовь, словно птица, поёт.

Не ищи меня в шумном проспекте,
Где когда-то гуляли вдвоём.
Я ушла, не оставив конвертик
С объяснением краткой строкой.

Пусть я стану лишь светлой печалью,
Не обидой, не раной, не злом.
Я тебя никогда не встречаю,
Но живу в каждом вздохе твоём.

Боль, что в душу въелась, словно краска,
Не отмыть, не спрятать под вуалью.
Говорят, что жизнь – сплошная сказка,
Я ж иду со спутницей-печалью.

Не стремлюсь к забвению пустому,
Где стираются и смех, и слёзы.
Этот груз несу по-своему,
Он хранит от будущей угрозы.

Пусть не заживает рана эта,
В ней моя особая примета.
Я не жертва, нет, я часть сюжета,
Где и тьма имеет долю света.

Мне вручили пакет:
Смех, печали, надежды.
Разбираю сюжет,
Сбросив стары одежды.

В нём и солнце, и мгла,
И любовь, и утрата.
Жизнь течёт, как смогла,
Без пути к возврату.

Нет нигде ярлыка,
Где тут «хрупкое», «важно».
Лишь дрожит чуть рука,
Принимая отважно.

А курьер тот исчез,
Не спросив даже имя.
Просто дар от небес,
Что зовётся «отныне».

Пусть говорят: «Ты странный, сложный»,
Пусть чертят рамки и границы.
Для них твой мир – такой тревожный,
Где не летают их синицы.

Не нужно всем светить, как солнце,
И объяснять свои мотивы.
Есть те, кто видит свет в оконце
Твоей души, без слов красивых.

И если кто-то не подходит,
Не понял шутки, не заметил,
Спокойно пусть себе уходит.
Свои всегда тебя услышат.

Есть тишина, что громче крика,
И взгляд, что режет по живому.
Когда душа от боли дикой
Замкнётся, не сказав другому.

Мы копим фразы, как монеты,
В шкатулке сердца, под замками.
А после ищем зря ответы,
Разрушив всё своими же руками.

Ведь слово – лечит, слово – ранит,
Молчанье – строит между нами
Такую стену, что не станет
Прозрачной даже за веками.

Я строю замки в облаках,
Танцую с ветром в поле.
Они твердят: «Всё это прах!»
А ты: «Какая воля!»

Я собираю звёздный свет
В ладони, как алмазы.
Они: «В том смысла вовсе нет!»
А ты: «Как дивны сказы!»

Мой каждый день – цветной узор,
Где нет пустых мгновений.
Они: «Пустой, ненужный вздор!»
А ты: «Ты – просто гений!
Ты видишь то, что им незримо,
Идёшь своей тропою».
Они: «Проходишь мимо, мимо!»
А я лечу... живая!

Заполнить можно дни пустой работой,
И смехом заглушить душевный стон.
Но если сердце жаждет лишь кого-то,
То весь огромный мир – как страшный сон.

И каждый звук, и каждый луч рассвета
Напомнят лишь о том, кого здесь нет.
И нет на главный из вопросов ответа,
И меркнет даже самый яркий свет.

Ведь дело не в толпе, не в окруженье,
А в той единственной, невидимой руке,
Что дарит смысл, покой и утешенье,
И держит якорь в жизненной реке.

У каждого свой холст, своя палитра,
И каждый цвет по-своему звучит.
Что одному – святыня, светлый лик там,
Другому – просто камень, что молчит.

Не меряй мир линейкою привычной,
Не ставь клеймо на то, что не постиг.
Что кажется тебе простым, обычным,
Для чьей-то жизни – самый главный миг.

У каждого свой компас, путь свой тайный,
Свои вершины, пропасти свои.
И чей-то вздох, отчаянный, случайный,
Другому – лишь мелодия любви.

Подари мне себя, я прошу, умоляю,
Лишь на этот сегодняшний, тающий день.
А в другие – пускай хоть она, я не знаю,
Наслаждается там твоей преисподней.

Мне не нужно владеть, обладать, покорять,
Только тела коснуться, как трепетный вздох.
Остальным его можешь сполна отдавать,
Мне – лишь чувствовать рядом, что ты здесь, мой бог.

Лишь дыхание слышать, что с ветром летит,
Сердцебиенья ритм, как священный мотив.
Подари свою тишь, что безмолвно кричит,
Ту, что я лишь пойму, все сомненья забыв.

И глаза, два агата, два пламени страсти,
Их пленительный взгляд, восхитительный свет,
Подари мне сегодня, избавь от напасти
Ожиданья и боли на тысячи лет.

Этот день, как песчинка в пустыне времён,
Сохранится во мне, как бесценнейший дар.
Пусть он будет коротким, как сказочный сон,
Но зажжёт в моём сердце божественный жар.

Так подай же мне руку, приблизься, не бойся,
В этот миг, в этот час – я твоя, ты лишь мой.
А потом – уходи, и ничуть не расстройся,
Я запомню тебя... навсегда... дорогой.

Подари мне не близость, что можно измерить шагами,
А единство незримое, тонкую, прочную нить.
Пусть сегодня сольются над нашими сны-облаками,
Чтобы вечность на миг научилась дышать и любить.

Мне не нужно твоё мимолётное, страстное пламя,
Что сжигает дотла, не оставив следа на пути.
Я прошу о тепле, что рождается между мирами,
Где лишь души способны друг друга случайно найти.

Подари мне ту мысль, что как птица трепещет в груди,
Ту надежду, что светит тебе даже в самой глухой темноте.
Пусть сегодня она обретёт свои крылья, лети
К моему пониманью, к моей сокровенной мечте.

И твой взгляд, как маяк, что указывает путь кораблям,
Пусть сегодня он будет направлен в мою только сторону.
Чтобы я поняла – этот день был подарен не зря нам,
И что сердце твоё моей песне открыто и вторит ей.

… И стены — не картонные преграды. И вера — не свеча на сквозняке.
Чем горше испытания и страды, тем крепче сталь в сжимающей руке.
… И шаг — не по течению безвольно. И слово — не пустой ненужный звук.
Пусть иногда бывает очень больно, но замыкаешь свой надёжный круг.
… И мысль — не воробей, что бьётся в клетке. И цель — видна отчётливо во мгле.
Пусть шансы выпадают очень редки, но твёрдо ты стоишь на злой земле.
… И если плакать — то дождём весенним. И если ждать — то лишь восход зари.
Нашёлся смысл, а значит — есть спасенье. И новый день в твоей душе горит.

И когда ты научишься отпускать
Не как слабый игрок, покидая поле,
Ты поймёшь, что свободу дано познать,
Лишь шагнув за черту по собственной воле.

И когда ты научишься отпускать
Не с проклятьем вослед, а с простым «спасибо»,
Сможешь крылья свои наконец расправлять,
Избежав рокового судьбы изгиба.

И когда ты научишься отпускать
Тех, кто выбрал свой путь, пусть и вёрсты далече,
Перестанешь ты цепи напрасно ковать,
Возлагая всю боль на чужие плечи.

И когда ты научишься отпускать
Призрак прошлого дня, что туманит очи,
Это значит – готова ты выбирать
Светлый день после самой глубокой ночи.

Был мир раскрашен чётко, смело:
Здесь – благодать, а там – беда.
Лишь чёрный цвет и цвет лишь белый
Я признавала без труда.

Героев – к солнцу, без сомненья,
Злодеев – в пропасть, на века.
Но жизнь внесла свои сомненья,
Бывает правда так горька.

И тот, кто падал, смог подняться,
А кто сиял – угас во мгле.
Нельзя так просто ошибаться,
Живя на трепетной земле.

Ведь даже в самой тёмной туче
Порой сверкает бирюза.
А белый флаг бывает жгуче
Предательства, когда гроза.

Теперь ценю я переходы,
Где серость – мудрости сестра.
Ушли те старые методы,
Где мир был – чёрно-белая игра.