Он пишет в профиле: "Ценю я простоту" ,
"Без фильтров, масок, лжи и килограммов туши" .
Он ищет "чистую, простую красоту" ,
И говорит, что западает лишь на души.
А после лайкает нарощенный объём
Ресниц, волос, ногтей и губ чуть-чуть пошире.
С тобой он пьёт свой чай, болтая обо всём,
Но взгляд скользит к" богине" в этом бренном мире.
Ты - та "натура" , тот" прекрасный человек" ,
Которому он пишет "ты мой лучший друг" .
Но засыпает он, закончив бурный век
Своих фантазий, с той, что сделала свой "лук" .
И в этом главная ирония веков:
Мужчина хвалит то, что хочет его разум.
А выбирает то, что требует инстинкт.
И не всегда они работают, увы, все разом.

Привычка ждать - коварная змея,
Она вползает в душу понемногу.
Сначала ждёшь хорошего лишь дня,
Потом - звонка, потом - тепла, подмоги.
И вот уже вся жизнь - сплошной вокзал,
Где ты сидишь с потрёпанным билетом.
Твой поезд где-то рельсы потерял,
Но ты всё ждёшь его зимой и летом.
Ты ждёшь, что кто-то вдруг тебя спасёт,
Поймёт, оценит, вытащит из ямы.
А жизнь идёт... вернее, не идёт,
А просто тает, как песок упрямый.
И в этом зале вечных "вот-вот-вот"
Ты сам становишься прозрачной тенью.
Ведь счастье не приходит к тем, кто ждёт.
Оно приходит к тем, кто стал движеньем.

Во мне нет опции "по умолчанию" ,
И заводских настроек не найти.
Я - результат борьбы, а не молчания,
И вечных перекрёстков на пути.

Не подхожу под общие стандарты,
Мой личный ГОСТ написан на ходу.
Я не играю в розданные карты,
А молча жду, когда их поведу.

Не обещаю быть всегда удобной,
Могу скрипеть, могу и замолчать.
Мой механизм устроен бесподобно,
Чтоб каждый не сумел его читать.

И пусть другим всё кажется поломкой,
Несуразицей, багом, ерундой.
Я - свой проект, с душою очень громкой.
И мне нормально быть самой собой.

Себя не строй по левым чертежам,
Пока не рухнул под чужою крышей.
Что для других - надёжный монолит,
Тебя легко оставит неподвижным.

Не бойся сжечь все старые мосты,
Если по ним возят одну лишь горечь.
Поверь, из пепла вырастут цветы,
А на руинах - невиданная мощь.

Ломай шаблоны, что в тебе сидят,
Срывай обои с надоевшим принтом.
Пусть все вокруг с укором говорят,
Что ты идёшь дурным лабиринтом.

Но лучше быть в обломках, но живым,
Искать свой стиль, свой собственный кирпичик,
Чем стать дворцом, красивым и пустым,
Построенным из тысяч серых спичек.

Ты пишешь мне "привет" в пустом окне,
Как будто клеишь сломанную вазу.
Но все твои истории - не мне,
Я их читаю по коротким фразам.

Мы стали как чужие города,
Где свет горит, но улицы безлюдны.
И вроде бы не сказано" когда",
Но ясно, что" когда-нибудь" - не будет.

Твой курсор мигает, как сигнал
С далёкой и потухшей в небе звёзды.
Ты думал, я устрою тут скандал?
Нет, для скандалов мы с тобою взрослы.

Мы просто перешли на "вы" и "Ты" ,
Где каждый сам себе и бог, и зритель.
И все мосты сжигаются. Мосты,
Где ты был главный, кажется, строитель.

Я удалю наш чат, сотру следы,
Чтоб не сквозило прошлым из экрана.
Ты думаешь, мы снова с тобой на "Ты" ?
Нет, поздно. Слишком затянулась рана.

Ты пишешь в общий чат едкий коммент, почти не глядя,
Мол, кто-то там неправ, и всё не так, и правды ради
Ты должен высказать своё единственно верное мнение,
Забыв про такт, про вежливость, про всякое терпение.
Ты сеешь буквы-дротики, слова - колючий тёрн,
И ждёшь, что все оценят твой блистательный перформанс.
А после удивляешься, когда в ответ летит
Такая же волна из злобы, колкостей, обид.

Ты лайкнул фото друга, что уехал отдыхать,
И написал: "Красавчик! Ждём, когда вернёшься вспять".
Ты поддержал коллегу, чей проект не полетел,
Сказал: "Не парься, бро, бывает, это не предел".
Ты сеешь смайлики-улыбки, добрые слова,
И вдруг твой день становится чуть лучше, чем сперва.
И кто-то пишет в личку: "Кстати, помнишь, ты помог?
Спасибо, друг, ты очень выручил в тот сложный срок".

Стара пословица, но в цифре стала лишь видней:
Что ты посеешь в интернете, то пожнёшь Средь своих дней.
Не жди цветов на поле, где сажал лишь сорняки,
Не жди поддержки там, где ставил только синяки.
Ведь каждый лайк и каждый гневный, ядовитый пост -
Это твой личный урожай, предельно ясен, прост.
И прежде чем нажать на "enter" , в гневе и в пылу,
Подумай, что ты хочешь завтра видеть на своём "столу".

Я – старый зонт, в морщинах и заплатках,
Но помню я дождей былых раскаты.
Весенний шёпот, капель перезвон,
Когда влюблённых укрывал я в унисон.
Их робкий смех, касанья невзначай,
Под куполом моим звенел весенний рай.

Потом июльский ливень, как стена,
Смывал с асфальта пыль, лишая сна.
Детишек хохот, брызги из-под ног,
Я был им щит от водных всех тревог.
Я помню их восторженные лица,
Когда гроза пыталась в небе злиться.

А осенью – иная песнь дождя,
Печальный блюз, по листьям уходя.
Под ним шагал задумчивый мечтатель,
Искал в тумане истину создатель.
Я слушал вздохи, тихие слова,
Когда кружилась жёлтая листва.

Я видел слёзы, радость, тишину,
И каждую дождливую весну,
И лето, осень – верный страж всегда,
Храня от влаги хрупкие года.

Пусть спицы гнутся, ткань моя тонка,
Но служба не окончена пока.
Я жду сигнала – капель первых стук,
Мой верный, старый, незабвенный друг, мой дождь!

Я лето назвала твоим именем -
В его жаре твой пылкий взгляд,
В его грозе - твой нрав строптивый,
В его цветах - твой яркий наряд.

Июльским утром шептала имя,
Когда роса дрожала, как страсть.
И солнце помнило наши встречи,
И небо знало, как можно упасть.

Но в сердце тихо живёт признание,
Что я люблю всё же осень больше -
Её печаль, её увядание,
Её дыхание, что всё глубже и тоньше.

В ней нахожу я себя настоящую -
Не в зное лета, не в буйстве красок,
А в тихом шорохе листьев падающих,
В покое дней без излишних масок.

Прости за это моё предательство,
Твоё ведь имя звучит как счастье.
Но осень - мудрость моя и таинство,
Моя свобода и всех ненастий власть.

Я лето назвала твоим именем,
Но выбрала осень - она как я.
И в этом, может, моё спасение,
Среди опавшей листвы бытия.

Я вижу, как гаснут экраны на маминых частых звонках,
Как «после отвечу» повисло в коротких, дежурных гудках.
Как в тягость визиты без спроса, советы про шапку и шарф,
Как будто родители - это какой-то пожизненный штраф.
Их помощь - назойлива, мнения - пыльный, забытый чулан,
Их мир - безнадёжно отставший, их опыт - сплошной талисман
От скуки, который не носят. И дети, в потоке забот,
Не видят, как время их близких уходит, уходит, уходит.
А после - я вижу рыданья над скромным букетом из роз,
И крик, что застрял где-то в горле, и главный, беззвучный вопрос:
«Зачем я молчал? Почему я был вечно так занят и глух?»
Но ветер в ответ лишь качает тополиный испуганный пух.
И в памяти вспыхнет тот самый, ненужный, пропущенный зов,
И станет он самой желанной мелодией из всех голосов.
И жизнь бы дала, чтоб услышать: "Привет, это я. Как дела?"
Но линия эта навеки глуха, холодна и бела.
А я бы молила богов, чтоб вернули мне худших на свете,
Пусть в доме моём будут ссоры, и слёзы, и пьяные бредни.
Пусть будут не правы, жестоки, пусть рушат мой быт и покой,
Но только б я знала, что можно коснуться их тёплой рукой.
Пусть будут обузой, проблемой, источником вечной вины,
Но только б они были рядом, по эту сторону тишины.
Я всё бы простила, забыла, я стала бы тенью для них,
За право сказать им однажды: "Спасибо, что каждый из вас жив" .

Скажи, а что такое любовь? Когда ты ждёшь его звонка?
Когда его рубашка пахнет домом и слегка
Чужими сигаретами? Когда прощаешь всё заранее,
Считая это мудростью, а не самокопанием?
Когда готовишь ужин, зная, что он не придёт,
И врёшь подругам в трубку, что у вас всё напролёт
Идеально, как в кино. Когда меняешь цвет волос,
Свой стиль и даже музыку, чтоб он тебя всерьёз
Воспринимал. Я думала, что это - та любовь.
А оказалось - просто низкий болевой порог.
Слушай…
Я вышла под грозу, чтоб капли смыли тушь с ресниц.
Я ненавижу ливень, но он - лучший из сообщниц.
Ты обесценил всё, во что я верила так свято.
И наше "будущее" для тебя - пустая трата
Времени. Я знаю, что-то есть, но это "что-то" - яд.
Я на краю, ты слышишь? Нервы, как струна, звенят.
Но унижаться пред тобой - нет, это не мой стиль.
Хватит, довольно, просто отпусти и остынь.
Когда не можешь спать, а в лёгких - будто битый лёд.
Когда кусаешь губы, чтоб не вырвался вперёд
Отчаянный, безумный крик. Когда весь мир застыл.
Ты был моим единственным. А я - твой временный тыл.
Мне всё равно теперь: прощать или забыть.
Мне всё равно, как быть, мне важно - дальше жить.
Ты стал лишь эпизодом в драме, что писалась кровью,
Для девушки, что звала это всё своей любовью.
Любовь - это когда ты веришь каждому слову.
Когда готова встать за ним против всего чужого.
Когда его проблемы ранят больше, чем свои.
И ты готова ждать его хоть до скончания земли.
Любовь - это когда ты строишь дом, а не мираж.
Когда его "люблю" - не просто блажь, не просто стаж.
Когда ты для него - не просто тело, не трофей,
А та единственная, что всех на свете горячей.
Зачем опять ты пишешь? Раны только затянулись.
Твои слова, как иглы, снова в сердце мне воткнулись.
Ты целился в доверие, и выстрел был точь-в-точь.
Не проверяй, я выжила. Иди отсюда прочь.
Бессмысленно… Я знаю этот горький вкус победы.
Когда срывает клапан, и все рушатся запреты.
Когда ты шепчешь зеркалу, смотря в свои глаза:
"Я так люблю… нет, ненавижу. Тормоза отказали" .
Сквозь слёзы… я смотрела, как срывался лист осенний.
Он падал так же вниз, как пало моё поколение
Надежд. Но есть одно "но" : весной всё расцветёт.
А я опять поверю, что меня кто-то ждёт.

Я- твой пропущенный вызов в четыре утра.
Тот, который ты видишь и молча стираешь.
Наша близость -секундная, злая игра.
Ты звонишь, только если совсем умираешь.
Я- твой город, в который ведёт тупиковый маршрут.
Ты - мой поезд, что вечно идёт не по той колее.
Все вокруг говорят, что такие, как мы, не живут,
А висят между небом и дном, на последнем нуле.
Я - твоя контрабанда, что прячут от лишних глаз.
Ты - мой самый опасный, мой преданный враг.
Мы почти что смогли, но каждый раз
Отступали на самый последний, решающий шаг.
Я - твой "тихий режим" , ты побудь в моей зоне молчания.
Напиши мне хоть букву, хоть символ, хоть код.
Мне не нужно причин, не нужно отчаяния.
Просто дай мне понять, что есть следующий ход.
И если ты в мою жизнь не вошёл навсегда,
Загляни, как заходят в забытый подъезд - погреться.
Мы включим старый джаз, и пусть тает вода
С твоих мокрых ботинок на старое деревце.
Снимем куртки и с ними - всю тяжесть и ложь.
И пойдём по холодному полу босыми.
Будто ты никуда от меня не уйдёшь.
Будто мы до сих пор ещё чем-то спасимы.
Я знаю, всё вернётся, как старая боль.
У меня под ребром - твоё имя, как шрам.
У тебя - просто ноль, просто сыграна роль.
Ты разделишь наш мир пополам, по углам.
Я знаю, всё вернётся. Но в этом вся соль:
Возвращается только фантомная боль.

«Любовь долготерпит, любовь милосердствует»,
Так сказано в Книге, что вечно права.
«Не ищет своего, не раздражается»,
Простые, казалось бы, сердцу слова.
А ты? Ты считаешь обиды и ссоры,
Ведёшь бухгалтерию мелких услуг.
И ставишь любимому в вечные споры
Всё то, что когда-то сорвалось из рук.

Ты ждёшь, что тебя разгадают, как ребус,
Поймут без намёков, прочтут по глазам.
И если не вышло - взрываешь свой гнев весь,
Устроив трагический, громкий бедлам.
Ты хочешь, чтоб мир лишь вокруг тебя строился,
Чтоб планы менялись, чтоб ждали звонка.
И если партнёр о тебе не заботился
Все двадцать четыре часа и пока,
То это не то, не любовь, не серьёзно.
И ты собираешь свой гордый багаж.

А может, любовь это не виртуозно,
А просто и тихо, как скромный пейзаж?
Где можно молчать и не чувствовать неловкость.
Где можно быть слабым и глупым порой.
Где главная ценность - не страсть и не ловкость,
А то, что есть кто-то, кто просто с тобой.
Кто примет усталость твою и ошибки,
И не посчитает, кто больше вложил.
Любовь это труд без ответной расписки.
И счастье, что ты для кого-то так жил.

« Дорогу осилит идущий», - фраза
Проста, как мир, избита, как асфальт.
Но ты сидишь и ждёшь всего и сразу,
Как будто жизнь, оплаченный круиз-контракт.

Ты хочешь пик, но бесит лезть по склону.
Ты хочешь приз, но лень вступать в игру.
И подчиняясь этому закону,
Ты просто кормишь в сердце пустоту.

Никто не принесёт тебе победу
На блюдечке с каёмкой золотой.
Так поднимайся, к чёрту все беседы.
Шагай. Пусть криво. Главное, что твой.

Пусть прошлое, как старый гобелен,
Истёрлось, выцвело и стало пылью.
Не стоит ждать великих перемен,
Считая сказки выдуманной былью.

Никто не принесёт на блюдце дар,
Не нарисует карту к вашим кладам.
Пока горит внутри живой пожар,
Искать и строить нужно только рядом.

Не бойтесь ошибиться, сбиться с курса,
Свернуть с тропы, протоптанной другими.
Имейте волю собственного ресурса
Наполнить жизнь событиями своими.

Начнётся внезапно и шёпотом,
Ни грома, ни молний, ни бурь.
Обида приходит с опытом,
Под серую в небе глазурь.

Не ливень, что схлынет потоками,
А просто упрямая взвесь.
И ты промокаешь под окнами,
И серым становишься весь.

И вроде укрыться бы надо, но
Ты просто стоишь и молчишь.
Она проникает прохладою
Под кожу, пока ты спишь.

И копится в лужах усталости,
И дышится слишком сыро.
Обида-из тех самых малостей,
Что точат внутри серебро.

Лежит Емеля на печи, в руке - планшет последней марки.
Он щуку не ловил в реке, он промокод урвал по скидке.
И щука - не живая, нет, а нейросеть, что шепчет в уши:
"Сформулируй промпт, мой свет, и просто результат послушай" .

"По щучьему веленью, по моему хотенью,
Сгенерируй мне, нейронка, денег до помутнения!"
И сеть ему картинок накидала про успех:
Ламборгини, яхты, виллы - всё, что тешит праздных тех.

"Не то! - кричит Емеля. - Мне б реального бабла!"
А щука отвечает:" Извини, я не смогла.
Моя задача - визуал, могу создать дипфейк.
А чтоб рубить капусту, нужен труд, а не аффект".

"Ну ладно. По-другому. По щучьему веленью,
Пусть Марья-искусница, царевна, без сомненья,
В меня влюбится сразу, напишет мне в директ!"
И сеть ему создала идеальный женский проект.

Красива, молчалива, и лайкает посты.
Но только всё неправда, всё из пустоты.
А настоящей Марье, живой, из плоти, крови,
Не нужен лоботряс, сидящий хмуро в изголовье.

И вот сидит Емеля, а печь его остыла.
Дрова не едут сами, всё сказка позабыла.
И щука-нейросеть ему мигает огоньком:
"Запрос нераспознан. Попробуйте потом" .

И понял он, что магия сегодня - это код.
Но чтобы им рулить, нужен не ленивый рот,
А мозг, что пашет сутками, и руки, что не спят.
А он - всего лишь юзер. И этому не рад.

У обычных - маршруты построены,
Дом, работа и ужин в семь.
А у нас - две души беспокойные,
Что не сходятся насовсем.

У обычных - «мы», «наше», «общее»,
Ипотека, собака, газон.
А у нас - разговор на обочине,
И гудки в пустой телефон.

У обычных - всё просто и правильно,
Как по нотам, что писаны в такт.
Мы же - музыка, кем-то оставлена,
Недоигранный, сложный акт.

Вся жизнь её - как комната одна,
Где та сидит и ждёт, что позовут.
Она светла, уютна и скромна,
И на часах минуты не бегут.

Она всё ждёт, когда придёт успех,
Когда фигура станет идеальной.
Когда придёт тот самый человек,
И жизнь начнётся, став реальной.

Она всё ждёт, когда придёт момент,
Идеальный шторм, парад планет, не меньше.
Когда ей кто-то даст абонемент
В ту жизнь, где все счастливей и безгрешней.

А за окном проходят поезда,
Летят кометы, женятся соседи.
И чья-то путеводная звезда
Сгорает в небе на велосипеде.

И люди входят, говорят: "Пойдём!" ,
Зовут в кино, на речку, на прогулку.
Она в ответ: "Я после, я потом,
Я жду звонка в своём же переулке" .

И вот она стара, и стул протёрт,
И выцвели обои на старых стенах.
Ждала так долго, что забыла, чёрт,
Кого она ждала в своих катренах.

А дверь была всё это время настежь,
И не было ни стражи, ни замка.
Она лишь ждала... в этом всё несчастье.
Жизнь не пришла. Она всегда была.

Душа моя - заброшенная стройка,
Где ветер воет в пустоте проёмов.
Фундамент залит криво, хоть и стойко,
Из самых первых детских аксиом.

Я тут прораб, и я же тут рабочий,
И я заказчик с планом нереальным.
Хочу дворец, а получается, в общем,
Какой-то балаганчик подвальный.

Я стены возводила из убеждений,
Но в них полно и трещин, и прорех.
Потом ломала в приступах сомнений,
Считая этот снос за свой успех.

Я покупаю лучшие материалы:
Надёжность, честность, веру, доброту.
Но вечно не хватает, как бывало,
И я опять использую мечту.

И стройка эта длится бесконечно,
Забор вокруг, и паспорт стёрся весь.
Я строю дом, чтоб жить в нём безупречно,
Но, кажется, вся жизнь - в процессе здесь.

Рожденье, трепет, колыбель, пелёнки,
Младенец, лепет, погремушки, крик.
Шаги, паденья, ссадины, зелёнка,
Ребёнок, любопытство, новый лик.

Учёба, книги, парта, теоремы,
Подросток, дружба, споры, идеал.
Ошибки, поиски, сомненья и дилеммы,
Экзамен, аттестат, прощальный бал.

Работа, должность, сроки и проекты,
Сотрудник, опыт, взлёты, суета.
Любовь, свиданья, чувства и аффекты,
Семья, заботы, дом и теплота.

Морщины, седина, воспоминанья,
Родитель, мудрость, тишина, покой.
Болезни, немощь, вздохи и прощанье,
Закат, забвенье, вечность, мир иной.

Закат зажёгся, золотом залив
заброшенный, заросший, зыбкий
зал. Забытый замок, знавший
завыванья, застыл, загадку злую
загадав. Здесь знахари
заваривали зелья, зловещий
заговор задумывал злодей.
Здесь звёзды знали, замерли,
застыли, запрятав знанья за
семью замками дней. Зачем
зашёл? Зачем?.. Забвенья
занавес закрыл заветный,
знаменитый знак. Звучат
заклятья, завлекая за собой,
затягивая в зазеркальный мрак.
Замри, замри! Запомни, здесь - западня. Забудь, зачем зашёл.
Захлопнулась.

Мы существуем в разных городах,
И в разных днях, и в разных новостях.
И если видимся, то лишь в чужих стихах,
Или в случайных, выцветших гостях.
Мы выбрали не драму, а покой,
Не выясненья, а сплошной нейтралитет.
Ты машешь мне невидимой рукой,
Я шлю тебе невидимый привет.
И в этом наш негласный договор -
Не нарушать чужой уставший быт.
И наш неначатый большой костёр
Давно остыл, заброшен и забыт.
И геометрия упрямо учит нас,
Что нет пересечений впереди.
Но почему-то каждый божий час
Так сильно что-то ёкает в груди.

Я берегу красивую посуду
Для мифических, выдуманных "Дней" .
А ем пока из треснувшего блюда,
Так проще, будничней, наверно, и родней.

Храню духи для "очень важной встречи",
А в люди — что попроще, не вопрос.
И лучший свитер ждёт свой звёздный вечер,
Который год пылясь в шкафу всерьёз.

Я жизнь свою как будто репетирую,
Как черновик, что можно переправить.
Сама себе всё время аплодирую,
Что я умею лучшее - оставить.

А жизнь идёт. И ей неинтересно,
Что я не нарядилась для неё.
Она проходит мимо, если честно,
Пока я берегу своё бельё.

Ты научил меня ценить молчанье.
Не то, что неловко висит в тишине,
А то, что похоже на обещание,
Которое ты оставляешь мне.

Оно, как плед, укроет от вопросов,
От лишних "как дела" и "что потом".
Оно из тех целительных наркозов,
Что лечат душу правильным бинтом.

С другими тишина - почти тревога,
Как будто связь оборвалась, и сбой.
А наше помолчать - своя дорога,
Где можно просто рядышком, с тобой.

И в этом нет ни грусти, ни печали,
Ни недосказанности впопыхах.
Мы просто всё друг другу рассказали
На самых главных в мире языках.

Ты - мой привычный кофе на бегу.
Горячий, крепкий, с привкусом обмана.
Я без тебя проснуться не могу,
Хотя давно пора лечиться, странно.
Ты обжигаешь губы, но потом
Даёшь заряд на пару встреч и планов.
И я бегу, оставив на потом
Разбор своих истерзанных романов.
Ты - мой двойной эспрессо, нервный сбой,
Мой допинг, что кончается так быстро.
Я каждый день опять плачу за сбой,
Что ты во мне настраиваешь хитро.
И вроде надо бросить, перейти
На чай с ромашкой, на покой и воду.
Но я опять к тебе сворачиваю с пути
За порцией отравы и свободы.

Когда засыпал дом в объятьях ночи,
И гасли окна в сонной тишине,
Я босиком, чтоб быть незримой очень,
Крадучись шла к заветной вышине.

На горке той, где травы пахнут летом,
Где небо ближе кажется на шаг,
Я растворялась в звёздном силуэте,
И млечный путь светил, как верный маг.

А подо мной мерцали огоньками
Далёких сёл знакомые черты,
И время замирало между нами -
Между землёй и морем высоты.

В те детские, волшебные минуты
Вселенная шептала мне: "Мечтай!"
И звёзды рассыпали перламутром
Свои секреты про далёкий край.

И до сих пор, когда встречаю звёзды,
В душе той девочкой становлюсь опять,
Что верила: нет ничего невозможного,
Лишь стоит в небо взгляд свой устремлять.

И пусть года проносятся, как птицы,
Но в сердце жив тот звёздный разговор,
Где маленькая девочка-царица
Мечтами обнимала весь простор...

Снова мысли в космос улетают,
Снова я в вопросах утопаю.
Что такое жизнь и в чём мой путь?
Как с него случайно не свернуть?

Философствую опять о жизни,
Мысли в небе - словно стаи птиц.
Может, это вовсе не капризы,
А мой способ выйти из границ?

Мудрецы веками то искали,
Что в потоке дней мы растеряли.
В суете своих обычных дел
Потеряли то, что ты хотел.

И пускай кому-то это скучно,
Философия - не просто звук.
Это шанс, чтоб сделать жизнь созвучней,
Разорвать обыденности круг.

Продолжай искать свои ответы,
Задавай вопросы в пустоту.
Все открытия на этом свете
Начинались с фразы "почему?".

"Хватит пытаться установить веру, как приложение. Она - это операционная система, на которой ты уже работаешь."


Мы так хотели Бога оцифровать.
Загнать в понятный, правильный формат.
Чтоб можно было веру скачать,
установить и получить возврат,
если не подошло, не помогло.
Мы создали религии, как софт.
Сказали:" Вот лицензия на зло,
а вот на добро". Кто умён, тот поймёт.
Мы написали тысячи мануалов -
священных книг, законов и молитв.
Настроили систему ритуалов,
чтоб защититься от житейских битв.
Мы разделили веру на тарифы:
"Базовый" - просто верь и не греши.
"Премиум" - кайся, соблюдай все мифы,
и будет пропуск для твоей души.
Мы продаём обереги, как антивирус.
Мы ходим в храмы, будто в техподдержку.
И если в жизни появился минус,
мы просим срочно обновить прошивку.
Мы спорим, чей софт лучше, чей надёжней.
Чей Бог - лицензия, а чей - пиратский кряк.
И в этих спорах, становясь безбожней,
мы упускаем самый главный факт.
Что Бог - не программа. Не архив. Не файл.
Он - операционная система.
Он - тот исходный код, что ты вписал
в себя, когда решал свою дилемму.
Он - воздух, в котором летают байты.
Он - электричество, что кормит твой процессор.
Его нельзя засунуть ни на какие сайты,
его нельзя измерить, взвесить, профессор.
И верить - значит просто осознать,
что ты и есть тот самый комп, где он запущен.
И перестать пытаться обновлять
то, что по умолчанию всемогуще.

Он целился в сердце. Он выбрал момент.
Дыханье застыло. Секунда до ада.
И вдруг по рации, как кинолента,
прорвался голос: "Сынок, не надо" .

Четыре слова. Не приказ, не крик.
Не командирский бас, не мат пехоты.
А тихий, старый, материнский лик,
возникший вдруг из вселенской пустоты.

И палец дрогнул. И сместился крест
оптического, точного прицела.
И человек, что был почти что мёртв,
вдохнул, не зная, как душа летела

у снайпера, который в этот миг
увидел двор, качели, запах хлеба.
И понял вдруг, что он - всего лишь блик
чужой войны под равнодушным небом.

Он не нажал. Он опустил винтовку.
Четыре слова, проще пареной репы,
перепрошили всю его настройку,
сломали все военные заветы.

Не пуля убивает. И не сталь.
А слово, что даёт на то лицензию.
И лечит не трава, не магистраль,
а слово, что несёт душе амнистию.


P. S. Одно верное слово, сказанное шёпотом, может заглушить грохот тысячи орудий.

"Когда у тебя нет ничего, кроме души, её пытаются купить по самой низкой цене, уверяя, что это - рыночная стоимость."

Её приданое - не сундуки,
не акции, не метры в новостройке.
Её богатства - это синяки
от прошлой жизни, горькой и нестойкой.
Её ресурс - умение молчать,
когда кричать от боли нету мочи.
И вера в то, что новая печать
в паспорте всё изменит, между прочим.

Она, как "Ласточка" , летит на свет
чужих огней, чужого интереса.
И каждый ей даёт простой совет,
как стать удобной частью сложного процесса.
"Будь мягче, проще, улыбайся в такт,
не спорь, когда решают за тебя" .
И вот она играет этот акт,
саму себя отчаянно губя.

Они глядят, как на товар, на стать,
на возраст, бёдра и её запястья.
Она должна им что-то доказать,
чтоб заслужить своё простое счастье.
А ей хотелось просто одного:
чтоб кто-то разглядел за этой ролью
не лот с торгов, а просто существо,
наполненное до краёв любовью.

"Говорят, истинная любовь разбудит. Но никто не говорит, что потом ты захочешь уснуть снова, потому что реальность страшнее любого сна."

Я - та принцесса в замке из стекла,
что спит сто лет, уколовшись о правду.
Вокруг меня терновая игла
твоих "люблю" , похожих на засаду.
Ты не спешил с мечом рубить кусты,
ты просто сел и стал моим драконом.
И все мои хрустальные мечты
разбились о твои кристальные законы.

Я не спала, я просто замерла,
в кокон из боли плотно завернувшись.
Ты целовал, но не было тепла,
лишь холод губ, к моим губам приткнувшихся.
И я проснулась не в цветущий сад,
а в ту же башню, только с новой стражей.
И твой влюблённый, собственнический взгляд
оказался тюрьмы столетней гаже.

Теперь я сплю с открытыми глазами,
ищу веретено, чтоб всё вернуть.
Ты победил красивыми словами,
но позабыл, что в них таилась ртуть.
И я лежу, покорна и тиха,
мечтая, чтоб другой дракон, посильнее,
пришёл и спас меня от жениха,
и сжёг наш замок до седых углей.

Ты носишься со всеми, как Чип и Дейл,
Спеша на помощь в самый тёмный час.
Чужая драма - главная цель,
Ты лечишь всех, кто ранен и увяз.

Ты - Джинн из лампы, только без лимита,
Три сотни "Да" на каждое "хочу" .
Твоя душа, как старое корыто
Из сказки, вечно служит палачу -

Тому, кто снова требует, рыдая,
Чтоб ты решил проблемы и долги.
А ты, как Шрек, болото защищая,
Кричишь беззвучно: "Господи, беги!"

Но ты стоишь. Ты - Бэтмен в сером мире,
Где каждый встречный - твой заклятый друг.
Ты чинишь их, как старый дом в квартире,
И замыкаешь этот вечный круг.

А ночью, в тишине, когда нет силы,
Ты, как Русалочка, теряешь голос свой.
И хочется спросить у всей стихии:
"А кто-нибудь придёт на помощь мне самой?"

P. S. Тот, кто постоянно спасает других, рискует однажды утонуть в тишине, так и не позвав на помощь себя.

Люби его всего, без сдачи,
Растай в нём, будто леденец.
Решай сама его задачи,
Ты - и начало, и конец.

Дыши им так, чтоб задыхаться,
Живи им так, чтоб умереть.
И перестань зазря цепляться
За то, что можешь ты иметь.

Отдай ему ключи от рая,
И от себя самой ключи.
И, потихоньку исчезая,
О том, что больно, ты молчи.

P. S. Раствориться в другом - самый верный способ потерять обоих.

Мы все подключены к одной большой сети,
Где каждый лайк - укол адреналина.
Мы учимся красиво пропустить
Всё то, что бьёт под дых и рушит спину.
Мы ставим фильтры, чтоб казаться лучше,
Чтоб сгладить боль, морщины и тоску.
И каждый пост - всего лишь частный случай
Того, как мы у вечности в долгу.

Но где-то там, за пиксельной стеной,
Без фотошопа, масок и ретуши,
Копится счёт за наш с тобой покой,
За наши отфильтрованные души.
Реальность ждёт, когда пройдёт гроза,
Когда сигнал последней лжи угаснет.
И страшно посмотреть себе в глаза,
Когда внезапно интернет погаснет.

Мы так боимся показать свой сбой,
Свои помехи, трещины, ошибки.
И каждый день ведём неравный бой
За право на фальшивую улыбку.

Но ток бежит, и сервер не завис,
И лента обновляется привычно.
А жизнь - она не ставится на "бис".
Она всегда жестоко безразлична.

P. S. Мы так увлеклись ретушью своих цифровых аватаров, что забыли: у реальности нет фильтров, и однажды она покажет нам наше настоящее лицо без права на редактирование.

Нас собирают где-то на заводе,
Вставляют в сердце тикающий чип.
И выпускают в мир при всей погоде,
Где каждый шаг - заранее погиб.
Нам в мозг вшивают базовые страхи:
Бояться босса, старости, долгов.
И выдают стандартные рубахи,
Чтоб скрыть отсутствие своих богов.

И мы идём по ленте конвейера,
Где штамп "работа", пресс "создай семью".
И наша главная по жизни вера —
Что мы стоим в правильному строю.
Мы - шестерёнки в слаженном оркестре,
Мы - винтики в огромнейшем станке.
И каждый думает, что он - маэстро,
Сжимая план в дрожащей руке.

Но вдруг конвейер дёрнется и станет,
И мастер крикнет: "Этого - в утиль!".
И кто-то новый на твоё место встанет,
Стирая в порошок былую пыль.

И ты лежишь на свалке запчастей,
Где миллионы сломанных "людей".
А где-то там, в потоке новостей,
Конвейер крутится. Ещё быстрей.


P. S. Самая большая иллюзия - верить, что ты уникальный маэстро, будучи всего лишь стандартной шестерёнкой на бесконечном конвейере бытия.

Ещё чуть-чуть, и тишина-диспетчер
Мне на табло подсветит слово "всё".
И этот опустевший зимний вечер
Меня в свой чёрный список занесёт.
Ещё чуть-чуть... Держусь, скрываю тремор,
Пока онлайн-билеты на руках.
А мой саднящий внутренний таймер
Ведёт отсчёт на разных языках.

И он сорвётся, знаю, безвозвратно,
Сотрёт из кэша общие мечты.
И станет больно так невероятно,
Как в кинозале, где погасли вы.
Я буду гордо селфиться на фоне
Пустых путей, скрывая в горле ком.
И палец зависнет на айфоне,
Чтоб удалить контакт с твоим звонком.

И станем мы на гугл-картах мира
Двумя пинами в разных городах.
Ты будешь лайкать новую квартиру,
А я - тонуть в несбывшихся "когда".
Ещё чуть-чуть, и мой личный хейтер -
То одиночество, что ждёт у двери -
Войдёт и скажет: "Ну, привет. Я - Питер" .
А ты уедешь. Просто.
К ней.
В Твери.

Мир сдаёт тебе карты вслепую, тайком.
Что досталось — неясно: успех иль провалы.
Ты садишься за стол с ледяным холодком,
Изучая других, чьи амбиции вялы.

Твоя ставка - года, твои нервы и силы.
Можно сбросить, уйти, сохранив, что имеешь.
Можно ставить ва-банк, чтоб ветра заносили
Тебя к цели, о коей сказать и не смеешь.

"Блеф" - улыбка твоя, когда хочется плакать.
"Фулл-хаус" - это миг, когда всё получилось.
Жизнь это умение ждать, не срываясь в атаку,
Сохраняя лицо, что бы там ни случилось.

Кто-то выйдет из игры, проиграв состоянье.
Кто-то скромно возьмёт свой небольшой, честный банк.
А в конце все мы вскроемся. В этом сияньи
Станет ясно, кто был шулер, а кто гигант.

Я свой сменила почерк, адрес,
И номер, что ты знал и так.
Я стёрла свой душевный атлас,
Где ты был вписан, как дурак.

Я больше не живу по карте,
Где каждый шаг сплошной контроль.
Я существую в диком фарте,
Играя собственную роль.

Мне говорили: "Ты вернёшься,
Когда поймёшь, что нет дорог" .
Но если в прошлое несёшься,
То не усвоил ты урок.

И я не жду твоих посланий,
Писем, открыток, телеграмм.
Я в эпицентре новых знаний,
И места нет для старых драм.

Ты пробуешь меня на вкус,
Как будто я бокал вина.
Находишь то печаль, то грусть,
То терпкость, что пьянит до дна.

Ты ищешь нотки, полутон,
Пытаешься понять букет.
Но я, не винный аукцион,
И ценника на донце нет.

Сегодня сладость, завтра яд,
Потом - игристое "прости" .
Ты сам такому был не рад,
Когда пытался пригубить.

Так что не морщи умный лоб,
Пытаясь сорт мой угадать.
Я самодельный дикий штоф.
Такой не пьют, чтоб выживать.

Ты врёшь другим, что всё отлично,
Что держишь курс, не сбился с карт.
И улыбаешься прилично,
Включая бодрость и азарт.

Но есть один, кто знает правду,
Кто видит трещины и скол.
Тот, кто с тобой сидит по факту,
Когда ты гол, и зол, и пол...

...под ним качается от боли.
И этот тип - он ты и есть.
Ему не ври про силу воли,
Ему нужна простая жесть.

Он видел все твои провалы,
И как ты плакал в темноте.
Как строил замки-идеалы,
А жил по факту в пустоте.

Не надо врать ему про "завтра" ,
Про "я смогу" и "всё пройдёт" .
Он твой единственный соавтор,
Он твой судья и эшафот.

Скажи ему: "Да, мы раздолбаны.
Да, мы в д...ме. Идём на дно" .
И вот с такой вот честной пробы
И начинается оно.

Ты весь какой-то не по ГОСТу,
Не по шаблону, неформат.
С тобой всё сложно, но и просто,
И чёрт-те знает, кто тут прав.
Ты мой личный сорт ошибки,
Которую хочу опять.
Твои дурацкие улыбки
Мне не дают нормально спать.
И все мои системы рушишь,
Ломаешь внутренний устав.
Ты просто молча меня слушаешь,
И этим бесконечно прав.
Пусть говорят, что мы не пара,
Что это всё сплошной провал.
А для меня ты божий дар,
Который чёрт мне даровал.

Я раньше думала, что сила -
В броне, защите и стене.
А я тебя в себя впустила,
И вся броня теперь на дне.
И это странное явление,
Побочный, видимо, эффект:
Я потеряла с тобой зрение -
Других мужчин как будто нет.
И слух испортился, похоже,
Не слышу их пустых речей.
И стала нервной я до дрожи,
Когда не знаю, где ты, с кем.
Ты - мой диагноз, моя слабость,
Мой самый главный в жизни сбой.
И знаешь, в чём вся эта радость?
Что я больна одним тобой.

Я вытряхнула сумку - чеки,
Огрызки планов и обид.
Вот так же наши человеки
В себе хранят ментальный СПИД.

Мы тащим груз чужих советов,
Осколки брошенных нам фраз,
Коллекцию пустых "приветов"
И пару выплаканных глаз.

А надо бы - одним движеньем
Всё это вывалить на пол.
И с лёгким, дерзким облегченьем
Накрыть свой собственный престол.

И пусть в карманах будет пусто,
Зато в душе - звенящий штиль.
Вот это, кажется, искусство -
Не превращать всю жизнь в утиль.

Ты строишь в мыслях пьедесталы
Для тех, кто бросил пару фраз.
И вот они уже - кристаллы,
Чистейший, сказочный алмаз.
Ты им дорисовал все грани,
Придумал глубину и суть.
И в этой выдуманной дряни
Готов с разбега утонуть.
А человек - он просто человек.
Со слабостью, ленцой и злом.
Он свой короткий, бренный век
Живёт сегодняшним числом.
Не надо вешать ярлыки
Ни святости, ни подлеца.
Все люди - просто сквозняки
Без твоего карандаша.

Быть добрым, мягким и удобным -
Билет в один конец, в тупик.
Твой мир становится съедобным
Для всех, кто хапать лишь привык.

Ты тратишь время, силы, нервы,
Чтоб их комфорт не пострадал.
И вечно в очереди первый,
Кто всё своё другим отдал.

А где-то там, внутри, под кожей,
Кричит уставший человек.
И с каждым днём всё больше гложет
Один простой, как мир, дефект.

Умение сказать простое "нет"-
Не грубость и не эгоизм.
А твой единственный билет,
Чтоб сохранить свой механизм.

Таскать с собой рюкзак обиды -
Привычка многих на земле.
Мы делаем несчастный вид,
Чтоб нас жалели в феврале.

Мы снова крутим киноленту,
Где нас обидели, сожгли.
И кормим эту сантиментальность,
Как будто нет другой земли.

А прошлое - оно как пепел.
Его не склеить, не обнять.
И кто был прав, а кто был светел -
Уже неважно, не понять.

Твой лучший шаг - оставить чемоданы
С просроченным и горьким барахлом.
Залечивай душевные раны
Сегодняшним, а не вчерашним днём.

Я не гонюсь за званием поэта
И не ищу признания толпы.
Мои строки – просто части света,
Что внутри меня горят в ночи.

Мои рифмы совсем не идеальны
И размер порою хромает чуть.
Но, в словах моих живёт реальность
И души открытой честный путь.

Пусть другие ищут совершенства.
Я пишу, как сердце говорит.
В этом всё моё блаженство,
Когда душа с душой творит.

Нам истины пекут, как свежие батоны,
И подают к столу под соусом "как есть".
А кто захочет влезть в чужие бастионы,
Тому предложат яд, приправленный как месть.

И правила игры меняют на ходу там,
Где выгода диктует, что сегодня "правда" .
Вчерашний идеал сегодня стал уродом,
А завтрашний герой – забытая эстрада.

И кажется, что мир – он цельный, неразбитый,
Что веришь в то, что видишь, слышишь и жуёшь.
Но каждый новый день – он будто бы отмытый
От смысла, если сам его не создаёшь.

И ты глотаешь всё, что с конвейера сходит,
Не думая о том, кто этот хлеб испёк.
А истина твоя – она всегда уходит,
Когда чужой рецепт ты принял за урок.

Пожар. Лавина. Падение в бездну.
Пульс отбивает твой ритм во мне.
Любовь, что казалась такой бесполезной,
Вдруг расцветает огнём в тишине.

Ты слышишь мой шёпот в раскатах грома?
В нём имя твоё, как священный обет.
Ты – мой причал, и обломки дома...
И глаз твоих негасимый свет.

Смотрю на тебя, и мир замирает,
Дыхание сбито, слова не нужны.
Душа моя пламенем тихо сгорает,
Чтоб вновь возродиться дыханьем весны.

Пожар, ураган, падение в бездну –
Иначе любить я уже не смогу...
И этой всесильной, опасной болезнью
Я сердце своё для тебя сберегу.

Тебя любили, меня любили,
Но разве можно сравнить огни?
Ты – словно скалы, что вечно были,
А я – как лето, летящи дни.

Там, где спокойствие рек безбрежных
Хранит прохладу твоих речей,
Я б не нашла этих вихрей нежных,
Бессонных, жарких моих ночей.

В твоём размеренном, тихом мире
Мне не укрыться, не замереть.
Мне никогда не понять в Сибири,
Как можно солнцем других не греть.

И карих глаз твоих глубина
Средь наших пальм и солёных вод
Сильней туманит, пьянит без вина,
Чем север весь, что в тебе живёт.

Я б на севере не увидала
Такой души, что как южный зной.
И если это – не лёд металла,
То чем влечёшь ты, далёкий мой?

Быть может, в скалах любовь иная?
Для южных душ холодней она?
Быть может, там, тишину вбирая,
Душа спокойна, но не полна?

Где, кто и как там тебя любили –
Мне не узнать, не хочу я знать.
Я никогда не бывала в Сибири...
Смогу ли холод твой перенять?

Эспромт на стихотворение Дмитрия Кравченко "Белая медведица".

Когда душа к душе стремится страстно,
И хочется оковы разорвать,
Чтоб приручить чужое сердце властно,
Себя спроси: "А сможешь не сломать?"

Ведь близость – это тонкая работа,
Где каждый шаг твой может ранить вдруг.
Сегодня – счастье, нежность и забота,
А завтра – боль твоих неловких рук.

Не торопись доверие заслужить,
Не обещай того, в чём веры нет.
Ведь можешь ты… однажды… разлюбить…
И сам разбить подаренный рассвет.

Он мне возмещенье за потёмки,
За лабиринты, где блуждала я,
За голоса чужие, злые, громкие,
Что отравляли суть небытия.
За одиночество в толпе безликой,
За холод рук, не знавших теплоты,
За ту тоску, щемящую и дикую,
За рухнувшие хрупкие мечты.

Он мне как солнце после долгой ночи,
Как ясный день средь пасмурных недель.
Что может быть прекрасней, между прочим,
Чем знать, что ты - его благая цель?
Как будто ангел мне принёс посланье:
"Ты выстрадала свет, теперь прими" .
И в нём одном - все чаянья, желанья,
И нежность, что не высказать людьми.
Он мне за все невидимые битвы,
За каждый вздох, что к свету приближал.
Что может быть прекрасней той молитвы,
Где он - ответ, который Бог послал,
Чтоб залечить былые все ушибы,
И ощутить любовь, её тепло?

Не соперница я, ЗАВИСТЬ - недуг души,
Но СПОКОЙСТВИЕ внутреннее ценя,
Я теперь свои мысли веду в тиши,
Где нет места тем, кто не слышит меня.

Мир требует: "Давай быстрее!
Не спи, не ешь, беги, спеши!" .
И ты, в успех отчаянно веря,
Сжигаешь топливо души.

Вокруг все маски "достигаторов" ,
Их ленты - сплошь один триумф.
А ты - один из навигаторов,
Чей сбился курс и сел на грунт.

Ты смотришь в зеркало устало,
Не узнавая больше черт.
Энергии так мало стало,
Что каждый день - сплошной концерт,

Где нужно улыбаться, верить,
И делать вид, что полон сил.
Но как себя уже измерить,
Когда весь мир невыносим?

Так дай себе минуту выдохнуть,
Признайся честно: "Я устал" .
Не нужно из себя всё вытряхнуть,
Чтоб доказать, что не упал.

17.10.2024г

Она носила скромное платье,
Смотрела тихо из-под ресниц,
В толпе искала чьи-то объятья
Среди безликих, уставших лиц.
Но он увидел в ней то сиянье,
Что короли находят в звезде,
И превратил все её страданья
В дорогу к царственной высоте.
Ведь только с королём
Становятся королевой,
И сердце горит огнём
Под золотой диадемой.
Из золушки в госпожу
По взмаху его руки,
И мир весь принадлежит
Их царственной любви.
Он научил её гордо голову
Держать среди шёпота и интриг
И превратил все "нельзя" в основу
Для новых взлётов, для новых книг.
Она расправила плечи смело,
Когда поверил в неё король,
И то, что раньше казалось белым,
Вдруг засияло, как звёздный строй.
В его глазах она видит силу,
Что пробуждает её звезду,
И всё, что прежде казалось милым,
Теперь горит у всех на виду.
Так золушка стала королевой
Не по наследству, не по судьбе,
А потому что король увидел
Ту, что дремала в её душе.

На рынке слов дешёвка - честный слог,
Он пылен и лежит в углу без дела.
А ложь - блестящий, яркий каталог,
Что продаётся бойко и умело.

Один кричит: "Вот истина, бери!" ,
Но голос слаб, и вид его невзрачен.
Другой поёт, как райские сады внутри,
И каждый грош ему толпой потрачен.

Неважно, что за ширмой - только дым,
И что товар - подделка, фальшь и скрежет.
Толпа всегда идёт в восторге с ним,
Чья ложь искусно слух и душу нежит.

Улыбка не значит, что боли нет,
За смехом не видно глубоких ран.
Не каждый расскажет свой главный секрет,
Не всякий покажет души изъян.

Спокойствие внешнее — часто лишь грим,
Под ним бушевать может шторм и гроза.
Не меряй покой тишиной, что мы зрим,
У каждого — слёз океан за глаза.

Не каждый, кто плачет, слабее других,
Не каждый, кто молча идёт, одинок.
Не слышно порой самых главных, святых
Молитв, что летят между жизненных строк.

Цени тишину, но не думай, что пуст
Тот мир, что сокрыт от пытливых очей.
У каждого свой нераскрывшийся куст
И тяжесть бессонных, нелёгких ночей.

С тобой - то к звёздам, то на скалы,
То штиль, то сразу ураган.
Мои усталые нейроны
Попали в твой шальной капкан.

Сегодня - "лучшая на свете" ,
А завтра - "ты меня бесишь" .
И я, как лист на злобном ветре,
Ловлю твою больную тишь.

Я слезла. Хватит. Остановка.
Пусть парк аттракционов твой
Найдёт себе другую дуру.
А я хочу пойти домой.

Я разучилась говорить "люблю" ,
Оно застряло где-то в пищеводе.
Я эту фразу намертво гублю
При каждой новой, в общем-то, погоде.

И в каждом новом, кто приходит в дом,
Пытаясь выжечь тень твою со стен,
Я вижу лишь убогий плагиат,
Набор из неоплаченных измен.

Они смеются голосом не тем,
И руки их не так ложатся на плечо.
И я сбегаю от простых систем,
Где всё понятно, но не горячо.

Эта странная привычка
Всё сохранять на облаках.
Любая мелкая вещичка
Останется теперь в веках.

Вот фото завтрака простого,
Вот мысль, что в голову пришла.
И нет мгновения такого,
Чтоб память в сеть не унесла.

Мы создаём себе архивы,
Где будем вечно жить потом.
Красивые, всегда живые,
Под отполированным щитом.

И наши правнуки, возможно,
Наш лайфстайл будут изучать.
Как жили мы неосторожно,
Забыв, что нужно умирать.

Что жизнь - не пост и не сторис,
Не гигабайты на счету.
А просто миг, в котором ты
Поймал реальную мечту.