Иронические стихи

-Юра на рыбалку поедет едва ль
У него болит голова -
Дала его жена наводку,
Вытирая погнутую сковородку...

Вот, недавно ты вышел из прошлого,
Подвернулся нечаянный случай...
Только, уж, привыкаешь к хорошему,
Как становиться жить ещё лучше

Этот мужчина – не просто явление, это сложный социологический эксперимент, который постоянно доказывает, что красивые слова работают даже лучше, чем акции на распродаже.
На самом деле, он не "сердцеед", он скорее гастролёр. Приехал, дал пару концертов, собрал овации и уехал в следующий город, не оставив даже адреса.
Он никогда не говорит, что он "влюблён", он говорит: "Я так давно не чувствовал этого особенного трепета, который вызывает только твоя уникальная душа".
Каждый раз, когда он произносит эту фразу, у него где-то в подсознании включается счётчик: плюс один к самооценке, минус ноль к ответственности
Его образ жизни – это бесконечный, но тщательно отрепетированный спектакль, где он неизменно играет роль Главного Героя, чьё сердце почти свободно.
Внешне он выглядит идеальным, но в разговоре обязательно упомянет, что он "очень сложный". (На самом деле, он просто сложно запоминает, что кому обещал.)
Он всегда "очень занят" или "на грани важного открытия". (Он занят подготовкой к следующему гастрольному туру и отсылкой тех же самых СМС-сообщений ещё трём "уникальным душам").
Он мастер эффекта присутствия без фактического присутствия. Когда он говорит о том, как он "устал от фальши", он невольно описывает самого себя.
Вот такой мастер короткометражек с идеальным, но абсолютно пустым финалом.

-Девочки, беременна я даже!
Надо же такому, вот случиться!
-А какое ему имя дашь?
-Мне бы с отчеством определиться!

Ты говоришь: Листвою осень отзвенела,
Багряной рощей, словно свечка, отгорев.
Ты ждёшь зимы. Давно, уж не одну неделю,
Но только вместо снега дождик в декабре.

А потому, забудь метелиц зимних танцы -
Мелькает за кормой осенняя весна,
И к нам летят не лета и зимы посланцы,
А просто зелень вдруг сменяет рыжина

Порой мелькнёт морозец утром, спозаранку -
И всё, на что способна декабрём зима.
Бывает солнце, словно лeди-иностранка,
Меж туч проглянет героинею Дюма.

И так весь год. Парят над городом туманы.
Случайный выпал снег... Случаен солнца луч...
Аллеей лес, газоном заменил поляны,
А время года узнаю по журавлю.

На север журавли летят порой весенней,
Осенним днём они торопятся на юг -
Вот так укажут журавли и цвет растений,
Что время года совершило полукруг.

У зим спрошу: Не заблудились ли в Сахаре,
Барханы превратив в заснеженный сугроб?
А может балуют туристов в Занзибаре,
И для прохлады дарят им с утра озноб?

А солнца луч отправив к Антарктиде снежной,
Пингвинам лето хочет подарить загар
И рядышком, тут Дедушка Мороз насмешник,
Халат набросив, тоником сбивает жар.

Ты мне опять: Листвою осень отзвенела...
Тебе в ответ: Быть может, просто стёкол звон...
Зима, быть может, просто в прошлом засиделась,
А солнца луч в январь - обычный летний сон.

Душевной мукою томим,
и чувством голода загружен.
Я друга пригласил на ужин,
но не довольствовался им.

Потом я пригласил врага.
Врагов съедать всегда приятно.
Вкусна была его нога,
все эти родинки и пятна.

Мой друг был тощ. А враг был худ.
Закуска от голодной смерти.
На завтрак, может быть, сойдут.
На ужин нужен был мне третий.

Вы – чистый Образец, с головы до пят:
Поклон, изгиб, манера разговора.
Ваш лайк всегда уместен, Ваш наряд – богат,
Вам нет нужды сходить до разговора.
Ваш голос тих, Ваш взгляд предельно скромен,
Вы жертвуете, молитесь, спешите в Храм.
И Ваш послужный список столь огромен,
Что вызывает зависть даже там.
Мы знаем: Вы не совершите ошибки,
Не бросите ни грубости, ни зла.
Настолько Ваши правила не гибки,
Что к Вам не прицепится даже зола.
А то, что в сердце нет тепла и света,
А лишь холодный, трезвый расчёт –
Неважно! В эпоху эту
Ваш имидж просто всех превзойдёт

Да этот мир вообще замысловат.
Рисует нам забавные сюжеты,
Где пляшут "клоуны" бросая вверх "конфеты".
И жизнь сама как фейерверк и маскарад.
И ты не знаешь где ты пан, а где профан.

Порой, люди ведут себя так... Смешно.
И не подозревают, что многие видят их насквозь.

Быстрый экспромт в диалоге.
Аксинья Мир
17.07.2025 г.

Опять в дурдоме объявили выходной.
И как один все разбежались разом психи.
Маньяки сексуальные пошли домой.
Но только дом принадлежал тот главврачихе.

Махно с Котовским снова были подшофе.
Но в этот день они почти не пили.
Устроив шоу, фейерверк, аутодафе.
Одну старуху вместо Жанны Д Арк спалили.

Крупнее прочих погорел Наполеон.
На две недельки, мол, махну я на Канары.
Махнул стакан. Махнул пузырь. Махнул баллон.
И в результате в КПЗ он лег на нары.

Принц Гамлет снова заминировал проспект.
И как обычно за собой забыл прибраться.
А в местном морге нет теперь свободных мест.
Людей нормальных просим дома оставаться!

Мы коммунисты с человеческим лицом.
Мы демократо-депутато-президенты.
Ну, что же делать, если вся страна дурдом.
А мы в нем граждане. А значит пациенты!

Тюремщик:
Листаю старые свои дела,
всплывает сразу в памяти былое.
Какая жизнь тяжелая была,
как только вспомню, сразу сердце ноет.

На фотографиях знакомых лиц ищу.
Иных уж нет, а те, увы, далече.
Короче, то, о чем я сообщу,
назад лет десять было бы секретной речью.

Вот Чипполино, вор-рецидивист.
Фальшивые монеты делал гладко.
Бывало дашь ему простой тетрадный лист,
за пять минут он сделает десятку.

А вот повыше птица, Винни-пух.
Все царство он у нас держал в угрозе.
И должность невысокая, главбух,
а если точно - главный мафиози!

А это кто? Так это ж Колобок.
Известный сутенер и алкоголик.
Он получил пятнадцтилетний срок,
и все пятнадцать лет провел на воле.

Вот Дед Мороз. Теперь уж точно дед.
Страдает ревматизмом и одышкой.
Оправданный живет за давность лет,
а ведь когда-то он имел три вышки.

Две фотографии от одного лица.
Зачем эти портреты нужны в МУРе?
Так это же два брата-близнеца.
И Карабас и Барабас. В натуре.

Известные барыги-торгаши,
а также содержатели притонов.
Один недавно сдох от анаши,
другой преуспевает за кордоном.

Снегурочка - воровка на доверье.
Старик Хоттабыч - шулер-аферист.
Емеля, открывавший все-все двери,
но не открывший тайну яйцев-глист.

Кот в сапогах - бандит с большой дороги.
Иван-дурак - растратчик и масон.
Кок Сильвер - отравитель одноногий.
Убийца и грабитель КарлсОн.

А вот три самых крупных проститутки.
Мальвина, Золушка и Бабушка Яга.
Всех развращали деда и малютку.
У многих жен от них растут рога.

Вот Голубой Щенок. Баптист и кришнаит.
И в Бога верил он, и состоял в парткоме.
На фото - он умен и деловит.
Растлитель и садист. Короче, гомик.

Да, многих, многих посажал я.
Я был угрозой для воров.
Пенсионер, но при медалях,
И, если что, всегда готов!

На голове моей пустыня
трясутся старые мослы.
Но все ж, я грозен и поныне.
Ведь мой девиз: вперед, козлы!

Сюжет из «Бременских музыкантов». Король позвал историка к бунтующей принцессе, чтобы рассказать ей об Дездеморде.
Историк:
Девице Дездеморде пришел самый расцвет.
К ней женихи слетелись, как мухи в туалет.
Но выбрав кавалера без чина, без прикрас.
Пошла замуж за негра из угнетенных масс.

Он храбр был и беден, почти пролетарьят.
Кристально неподкупен средь хамов и ворья.
Он видел много черных Изольд и Дездемон.
Красавец черномазый. Отелло-гегемон!

Прошло всего лет десять, как он с лианы слез.
Почти дитя природы, не ангел и не бес.
Рвет на груди рубаху, ширинку на штанах.
Давайте мне невесту, ведь я же не монах!

Он после первой ночи слегка был не в себе.
Не то всю ночь любил он, не то провел в борьбе.
Усталый весь и взмокший, в вонючей простыне.
Уже почти к рассвету уснул он на жене.

Король:
Слушай, что сказал мужик. Он брехать ведь не привык.
Разве только материться. Ну, не сдержан на язык.
Зная, что сказал народ, все поймешь ты наперед.
Из историков расейских - он единственный не врет!

Историк:
Все следущее утро он думал о делах.
Была жена девицей, а может, не была?
В конце концов Отелло решил, что он рогат.
И стал он план убийства вынашивать в мозгах.

Сперва он взял топорик, но нет, не подойдет.
Мышьяк был в дефиците, да и размах не тот.
Вдруг взгляд остановился на вонючей простыне.
Нельзя ей утереться, но удушить - вполне.

А что же делать с трупом? Не закопать, ни сжечь,
чтоб на суде не слышать обвинительную речь.
Придумал тогда выход дешевый и простой.
Что было Дездемордой, то стало колбасой.

Девчонки, девки, бабы, не верьте неграм вы!
В объятьях черных рук не теряйте головы.
Вы плюньте в эти подлые и лживые глаза.
Сегодня он Отелло, а завтра Бокасса!

БЛМ:
Я хочу, чтоб белый свет называли черным.
Байден:
Бред!
БЛМ:
И чтоб негры стали символ всех
расейских сигарет.
Байден:
Символ станешь. Не вопрос.
(Трампу) "Беломор-Канал"?
Трамп:
Оф коз.
Ты его слегка пророешь. Сразу станешь папирос.
БЛМ:
И еще моя мечта. Снять Христа с его креста.
Трамп:
Где же ему висеть?
БЛМ:
На пальме.
Трамп:
Чо ты гонишь, супостат?
У меня терпенья нет, чтобы слушать этот бред.
Тоже мне, Шамиль Басаев. Черножопый моджахед.
Ты мозги не парь, братек. Олигарх ведь не совок.
И реальным содержаньем наполняй наш диалог.
БЛМ:
Я борец. Я патриот. Всей душой я за народ.
Я хочу, чтоб разделились Дивуар и его Кот. (Кот Дивуар).
Чтоб квадратным стал горшок. Чтоб дырявым стал мешок.
Чтоб навеки запретили все стиральный порошок!
Я борьбе всю жизнь отдам, за Анголу и Вьетнам!
Чтоб рожать всем разрешили, в том числе и мужикам!
Я борюсь против ментов. За отмену паспортов.
Я всю жизнь готов бороться.
Байден:
Лишь работать не готов!
БЛМ:
Моей мамой и отцом я рожден, чтоб быть борцом!
В этом вся моя харизма.
Байден:
Лучше б папа был скопцом!
БЛМ:
Без борьбы я не могу. Я всегда готов в борьбу.
Я в гробу бороться буду.
Байден:
Лишь бы не лежать в гробу!
Трамп:
Он, наверное, больной. Часто падал головой.
А когда к врачам водили, то те брали выходной.
(Байдену)
Надо что-то делать с ним. Может киллеру сдадим?
Байден:
Киллер убивает ночью. Ночью негр неуязвим.
Ведь его не разглядеть, даже, если захотеть.
Он же, гад, чернее грязи и страшнее черта, ведь.
Я его скормил бы псам, но он им не по зубам.
Трамп:
Ведь отравятся собачки.
Байден:
Это точно! Знаю сам.

Есть русская изба –
ФИГ ВАМ!
Уверена, что тоже вы встречали!
Настроишься, придумаешь –
Она мечты твои и пылищу превращает!
И вроде бы препон каких-то нет,
И будто запланировал приятно,
Но результата вам не даст ответ,
Мечты рассыпались в труху и безвозвратно….
Как замки из песка на берегу –
Красивые, с колоннами, узором,
Но налетит волга, и смоет вдруг
С любовью возводимые постройки…
А у индейцев хорошо стоят,
И в них живут всегда большие семьи,
С любовью об избушках говорят…
Так может быть иначе их зовут?
Проверим?!
Вигвамы мы не строим, ставим сруб.
Чтоб основательно надолго, чтобы прочно….
А то ветра и ураганы унесут…
И рассмеются вам вослед нарочно!
Одна лишь буква, но меняет смысл,
Меняет результат – уж не избушка!
Давайте правильно слова произносить,
Чтобы не только слышать, будем слушать!!!

Вновь зима за окошком и капает якобы снег
Словно белый ковер на асфальте распластались лужи
Современной природы стремительный суетный бег
Актуальной погоды теперешний трендовый ужас

Липнут слёзами капли обманутых белых надежд
Запорошило горем горячее теплое сердце
Как же ты допускаешь объёмного мира Главред
Сделку с дьяволом тьмы. Тень ошибочных, злостных коммерций

Ты зачем продаешь чистоту белоснежной пурги
И скрываешь от нас за границей свои интересы
Допускаешь тот факт, что хозяин сибирской тайги
Не способен заснуть. Без берлоги замучали стрессы

А цены скачут, скачут.
Причём по лесенке наверх
И что же это значит?
А значит неудавшийся пример.

Инфляция, так это называют
И непонятно, где конец.
А цены с каждым годом прибавляют
— Капитализма кризиса венец.

Кто жил в эпоху СССР,
То помнит постоянную стабильность,
Где цены не менялись, как теперь
И называют это — волатильность.

Чем кончится конвейер набуханий
Наверно деньги новые введут.
Но нету ясности и пониманий.
А многие уже не доживут…

10.12.25.

Вечер.
За окошком воет ветер.
Пусто.
Ни снежинки ни дождя.
Грустно.
Свист в окно, выглянула,
Никого…
Одинокая слеза вдруг
Скатилася из глаза.
Капнула,
Мне душу бередя…
Вспомнила тебя.
Уходил,
Не попрощался
И уехал в никуда.
И не стала я реветь.
Зря.
Поревела бы тогда,
Долго.
Может и вернулся б ты…
Зачем, только?
Отболело, отвалилось.
В кашу все переварилось.
У меня.

Сидит священник, теребя псалтырь
Зевает прибывший паталогоанатом
А помирающий старик,
Кряхтит жене под нашатырь
«Отстань, карга». А остальное благим матом

На надо душу бередить в последний час
О том, что годы твои лучшие испортил
Не говори беззубым ртом:
«В аду мы встретимся потом»
Боюсь ожить я из-за слез твоих на морде

Тебя я недостоин? Ясен пень
Тебе достойных нет почти в природе
Чтоб был богат, как поп-звезда
Чтоб был красив, как Джигурда
Ну, на совсем худой конец Сергей Мавроди

Не провожай меня в последний путь.
Дай отдохнуть мне от тебя, хоть после смерти.
Чтоб мог свободно я вздохнуть,
ты обо мне сейчас забудь.
Чтоб плоть мою спокойно жарили бы черти.

Тогда своих вопросов не задашь.
Где был? С кем пил? Откуда этот след помады?
Что ты святая, а я гнусь!
Что ты царица, я алкаш.
И вспоминать меня на третий день не надо

Диктор:
С Бабкой Ягой, костяною ногой сыграли жестокую шутку.
Дурак-водяной зайдя к ней домой,
нанес ей удар по рассудку.
Бабка и так чоканутой была, а нынче совсем опупела.
В мини-бикини, то есть в чем мать родила,
отправилась бабка на дело.
Холодно, ветренно, жуткий мороз.
Погода совсем не как в мае.
А в небе, расцвеченном россыпью звезд,
голая Бабка летает.
Увидел все это подвыпивший черт,
встревоженный Бабкой нагою.
Решил он забраться к ней в ступку за борт,
предаться разврату с Ягою.
И ступка летала. Сплетение тел.
Без курса - налево-направо.
А черт сделал с Бабкою все, что хотел.
Исполнив самцовское право.
Прошел всего месяц, и Бабки той вид
слегка изменился в фигуре.
Она ощущала бремя любви.
Нельзя забываться в амуре.
Пошла она к черту, а он ей не рад.

Черт:
Тебя, Бабка, в первый раз вижу.
И помню я точно, что месяц назад
в болоте лечил свою грыжу.

Диктор:
А Бабка совсем опупела потом,
куда ей с ненужным довеском?
На курьих ногах однохатовый дом.
В нем нет ни удобства, ни места.
Лишь леший узнав все, что сделал с ней черт.

Леший:
Сочувствовать начал бабуле.
Сказал напрямик ей - ты сделай аборт.
Отбрось все, что ветром надули.

Диктор:
Короче, живем, точно как на земле.
Разгулы, раздоры, развраты.

Баба Яга: (указывая на живот).
И как же теперь мне летать на метле?

Диктор:(вторит ей).
За что называют нас адом?

Истец:
Сижу. И сам себе не верю. И правда верится с трудом.
Быть может, я ошибся дверью.
Быть может, надо мне в дурдом.
Быть может, это просто шутка. А может, кара от небес.
Мой телефон стал проституткой.
В него вселился чей-то бес.
Вот я уже снимаю трубку.

Оперативник:
Куда звонил?

Истец:
Звонил я в торг.
"Хочу тебя" - мне шепчут в трубку.
Хотел меня расейский морг.
Звоню в депо, мне шепчут, "Милый.
Ну, что ты сжался, как кулак?
Ведь здесь постель, а не могила.
Давай смелей. Вот так! Вот так!"

Оперативник:
Все будет тихо. Шито-крыто.
Вдали от всех нескромных глаз.

Истец:
"Я спермою твою облита", - кричит довольно мне горгаз.
О, Боже мой. Ну, что там было? Наверно, сделал я потоп.
"Целуй мне губы, что есть силы",
- буквально требует райтоп.

Оперативник:
Кончайте мучить человека.

Истец:
Звонил в ближайший я бардак.
"Вас слушает библиотека"... "Хочу тебя! Вот так! Вот так!"

Екатерина Вторая решила распроститься с одним из своих любовников посредством казни, и вот что из этого приключилось.

Екатерина Вторая:
Где у нас палач, его же третий месяц не видать.

Министр:
На святой он дух похожий. Запах есть, а не сыскать.
Обвиняемые даже прекратили вой и плач.
До сих пор их не накажут. Может, утонул палач?

Екатерина Вторая:
Чтобы утонули в водке, я не слышала пока.

Министр:
Если окунуть по глотку?

Екатерина Вторая:
Это ж водка, не река.
Вот он, легок на помине. Смесь портвейна с каберне.
Целый квартал ты, разиня, был у нас на бюллетне.
Что уставился игриво? Снова пиво потреблял?

Палач:
Водка - правильнее пива! Заратустра так сказал!
Ведь недавно сели, вроде, и сказали первый тост...
Я сейчас готов к работе.

Екатерина Вторая:
Отправляйся на погост.
Там лежит приговоренный, обживает новый гроб.
Не казнен он по закону, а от старости усоп.
Вот еще клиент.

Палач:(критически)
Неважный.

Екатерина Вторая:
На башку великоват.

Любовник:
Требую суда присяжных!

Екатерина Вторая:
Сам себе ты адвокат.
Можешь речь сказать в защиту, мы послушаем пока.
Мы же ведь не лыком шиты. Есть и суд свой, и УКа.

Любовник:
За мои геройства, люди. Мне сулят тюремный срок.
Там ноги моей не будет.

Екатерина Вторая:
Ладно, отнесут без ног!
Жаль писцов не пригласила из "МКа" и "Огонька".
Ты бы стал героем, милый. Демократом навека!
Ну, а так в библиотеках будет только приговор.
Ведь у нас друг человека был и будет - прокурор!

Министр:
Все мотивы дела взвесив, захотел я предложить.
Расстреляв его, повесить! А повесив, задушить!