Я вернулся в твою голову, как тот, разделённый пополам кот.

Вам придётся умереть, так что не верь кротам, народ.

Не плачь, мама, мы не сможем выйти из нищеты, как тот богатый полиглот.

Все грехи, как электроды, прошли по мне, хоть я не катод.

Пишу друзьям, занимаю в долг, занимаю у сатаны.

Мне всё равно, я должен умереть, о боже, помоги.

Одно радует — я сдохну красочно, как в книге Кристи Агаты.

Я не вылезу из книги, смотря на конец, представляя только проволоки.

Сегодня праздник.

Сегодня день клоунов.

Сегодня на вечеринке каждый проказник.

Сегодня день избиения полуумов.

День пасмурный, и сильный дождь,

День, когда проказники получат всё, что есть мочи.

Может, разрешетят чью-то дочь,

Но никто не забудет, что было в ночи.

Мне стыдно за всё, что сделали люди.

Мне стыдно, что меня родили без модной худи,

Что я недоделанный и не могу пассивно развиваться,

А всё такой же мутный и странный человек.

Страдания, которые выдуманы, наслаиваются, как медовик.

Мы живём, нет, выживаем, и смотрим на крио-век.

Стыдно, что ты меня используешь не только как половик,

Стыдно, что мы не можем дисциплинировать новое поколение.

Стыдно, что вырастают никому не нужное, и моё мнение.

Стыдно, что люди покупают маломерки от НИИ,

В поисках навязанной надежды, пеленай себя другими руками и беги.

А я сижу в углу и пытаюсь не показаться себя большому таракану,

И смотрю, как стадион «Маракана» канул в Лету и стал вторым Вавилоном.

А ты представь, что это пишет фетишист на мальчиков, фашист бейбибон.

Мне стыдно за всех вас и отчасти от себя,

Мне стыдно, что рифмы разглядывая, лапают бобыля тебя.

Мне стыдно, что мы все такие.

Мне он нравится просто поведением и заигрыванием с публикой. Считай, он уже такой дедушка для инди-рока. Такой расслабленное чувство, когда я слушаю его. Особенно нравится клип на трек «Passing out pieces».


Такой немного пугающий и непонятный клип. Не, он вообще классный тип, все, чтобы его послушали хоть немного.

Когда я приходил к тебе в квартиру,

Я любил твоего мира картину,

Любил у тебя почитать книжки про рыбалку,

Представлял когда-то, что защищал тебя от монстров, махая палкой.

Я учился у тебя и познал много толку.

Думал, что я супергерой, пока играл с твоей кофтой.

Как надо мной издевались, а ты давал мне кофе с молоком,

Учил меня через видео, как пользоваться молотком.

Показывал, как мафиози остужали горячие чашки кофе.

Мы с тобой никогда не ругались, даже когда ты был в умате.

Я не обижался, когда ты легко выигрывал меня в споре.

Извини, что не смог навестить тебя, когда ты был в палате.

Извини, что не обращал на тебя внимания,

Когда думал, что ты чувствовал себя немного хуже.

Я хочу с тобой ещё поговорить без всего этого,

Чтобы показать фотку цапли тебе получше,

Чтобы с тобой провести время ещё маленько.

Прости меня, когда я не плакал на твоих похоронах,

И прилети когда-нибудь ко мне на облаках.

Мама, прости меня за это, что я курю с седьмого класса.

Меня очень притягивает эта свёрнутая бумагой коричневая масса.

Ты видела, как поздно приходил я с обугленными пальцами?

Ты думала, как хорошо я сажаю саженцы руками.

Весь под перегаром полз в свою комнату, где делал на завтра самокрутки.

Да, знаю, должен сделать себе сам порку.

Когда уходил, я, надеюсь, что ты не переживала.

И что курить плохо, я знаю, но тогда меня поломало.

Курам на смех, как потом приходил с запахом полыни во рту.

И знаю, почти никто не делал это смолоду.

Но тогда с пацанами предпочитали перегар и рвоту.

И сочиняли на ходу балладу после папиной баланды.

И сидели, хвастались, что курили бамбук, как панды.

Ещё раз прости меня, мама, за всё это безобразие.

Но ты не замечала пропажи всех зажигалок и спичек?

Тогда я был для сигарет подземным Кинчевым.

Да, когда твой единственный сын…

Собирает во время дождя бычки и кладёт в сигов ковчег.

Извини, что было перед грозой, тогда мне нужно было охладить свой стресс и пыл.

Не сердись, мама, всё будет хорошо.

Если даже будет у меня рак лёгких, то буду показывать себя для девочек горячо.

Моё сердце распорото снаружи нитками,

Вены вскрылись и начали петь поэзию фольги.

Вырастают от кучки набитой пустой гугли,

Выдавливают из себя одну каплю пипетками.

Сложно среди кала творить всё собой,

И пусть эти рифмы смывает весь человеческий гной.

Я задорный для всего дерьмица, и расцвела из меня весна.

Я собранный из красных побегов из мухоловки, как икебана.

Забитый в хлам злой хищник капибара,

Куда ты тащишь своё тело, ты — обскурант?

И пофиг, ты всю ложь забудешь в умат,

И пофиг на твои бриллюки и мувики.

Если отбросишь, будешь богаче стократно,

Корнелиус заявил так, так-то.

И раз плывёшь в серой массе, двигайся солидарно.

Для тебя нужно выбирать личного маэстро,

В котором только слово «личный» не от собственного мнения.

Чему тебя научит земля, если внутри её мрак?

Что тебе сказать, что всё твоё и моё — это гегемония.

Копии одной утопии являются белой краской на твой Барак.

Так ты проводишь свой вечер смотря за теми, кого мало улетают.

Мы с тобой остались одни на этой профанации,

Ждя свой воздушный шарик у окна от высшей станции.





Вдохновенно альбомом "Нитки" от Краша

каждом городе есть один проживалец.

У него нет денег, любви, эмоций.

Одно распоротое брюхо из смешков.

Человек был с множеством грешков.

Трясётся, как будто не запихивал в себя пару, как все, белых порций.

Но почему у всех летают бабочки под башмаками?

И зачем он нацепил члены тараканов под губами?

Почему у него все органы отпали?

Просто он себя вывернул на изнанку.

Просто он не стал ингредиентом человеческой солянки.

В солянке — родители, подростки, дети.

На завтра обед и ужин, еда из кишков плети.

Их страна — бледный, наблевавший в поварёшку устолоб,

Который пытается избавиться от блох,

Поджигает себя и рисует себя на лоб.

А дурачок преклоняется перед большим тараканом

И становится отличным салатом с шпинатом.

Маленькому мальчику нужна забота, чтобы вылечить свою психики без обезбола.

Причина ясна – семейная бытовуха.

Папа бьёт бутылкой голову мамы. Это житуха.

Он прячется в своей комнате.

Чтобы не слышать, что мама с папой ссорятся.

Нервно играет в игрушки решив кричать в окно: "помогите"

Как вдруг дверь открыта на распашку.

Папу берёт дробаш с алкашкой.

В мгновение сына видит силуэт то, что осталось от мамы.

Что У неё пробита голова до макушки.

Как ствол находится во рту сыны.

Да, остаётся от него только в кармане папины ириски.

Я просыпаюсь в холодном поту.

На меня кричит сержант, как какаду.

На фронту летают только шестерные Марабу.

Я работаю, подобно рабу.

Пуля-дура отнимает жизни, а я их краду.

Захватываю пару плохих детей к кроту.

Нам говорят, что победа за милей, за триста.

Так невольно я присылают какую-то дочку к трактористу.

А так, за деньги, можно по блевать в каску.

Видя всю красную блевотную краску.

Мои друзья превратились в сморщенную киску.

Когда они сняли патриотическую маску.

Френдли-фаер по Своим, хотя они с другой стороны.

Я люблю свою страну под предлогом Моменто Мори.

Но этих Стих не о горе.

А пока Мошки умирают от мора.

Так красное небо встало и сказала: "о Фёдор, моли!"

Пришли два слона на две стороны от Сальвадора Дали.

Они слиплись и смешались в чёрную дыру.

Ну, похоже, так всё и я умрёт

Мол люди говорят: "это не со зла"

Но я не вижу их – Сплошная дыра.

Опять иду домой – Скучная мгла.

Все слиплись к мышеловке из сыра.

По очереди отрубает им лапки.

Я не ведусь на их пранки.

Скрываю улыбку прячясь за горожа.

Коль возможно выделиться из толпы, то натыкаюсь на похожих людей – это миражи.

Все живут только по типажам.

Все выбирают себя по корешам.

Я не выбираю себя меня собирают мрази по частям.

Я не могу им сказать правду.

Ведь они и так отпинают меня палкой.

Жить с мамой, папой понарошку.

Жрать маминых слёз в поварёшке.

Расщепляя худой желудок в кишке.

Заполняя ничем свои эмоции в мешке.

Ну, а папа идёт ко дну то на высоту.

Папиных жидких горстей я их даже пробую.

Кое-как стоим только из-за соплей.

Выхожу на балкон взяв собой ашку.

Смотря как части кошки выкидывают нараспашку.

Так сидя я разговариваю с мухой.

После филосовской темы давлю её мушкой.

Дальше стону от голода перед самой мукой.

Мама встречается с пальто-конём – Муркой.

А так у неё воняет рыбой тухлой.

И пришла настоящяя боль припадков.

Достав цианит я быстро избавился от приказов.

Ну, более менее нормальная семья мне казалось,

Лежу, как муха у которой брюшко сломалось.

Люди бывают разные.

Загнанные, заброшенные и грязные.

У людей от не стандарта начинается тряска.

Поэтому у людей две маски и ни одной масти.

Танцевать, жить и умирать в реали.

Младенца из коробок, под сапог сломали.

Всё хотят свой Грааль, но офигеют в край. То, что находится в нём.

В нём бесконечные трущобы и работа на небе.

А пока человеческое мясо прилипло у Бога на нёбе.

Так выживают богачи на парящем соборе

Пришли крысы их снимать при общем сборе.

Пока мухи делают групповухи или жест на лице людей.

Я хожу в полу кровавом городе.

Крысы и тараканы мстят за своих детей.

Ну, а я что? Стал лидером на тараканем стуле.

Новая эра даёт появиться смуте.

В итоге нас выпнула из жизни белый луч небес.

Создаёт бог новый мир, а с ним я - бес.

Всё пошло гладко.

Рождение, детский сад, школа.

В 13 лет понял, что всё в мире гадко.

Так ко мне привязались мухи до дома.

Начали они появлятся со второго класса.

Извивались, жужжили и мешали.

Другими вещами не занимались.

Только к ним другие присоединялись.

Долго терпел их издёвки.

Не нашёл лучшего средства, чем папиной мухоловки.

Раз, два, три.

Всё мухи в школе мертвы.

Но у меня все персты в крови.

Без мух у меня пропал к жизни интерес.

И что меня возьмут под арест.

А мухобойка превращается в пистолет.

Так и умирает последний человек.

Мухи поглотили нашу землю на век.

Больше некому продолжать человеческий проект...

Я насыщаюсь с каждым унынием и перееданием.

Я чувствую грусть сильнее, чем другие.

Так в десять пытался повесится из-за трудоалергии.

Все органы бесятся и выходят наружу.

Слуша патриотическую музыку или большую пушку.

Рот закрыт и вырваться не может.

За меня решают держа за манжет.

Давая детские игрушки на каждый месяц.

Бесконечный магазин без выхода.

Бьют по носу, держа палец, тем самым забирают сердце.

В некоторый раз меня уносит высота.

Я парю над большии небом избегая панельки.

Но не дают ничего. Внизу немота.

Так нахожу себя загнанным в четыре стенки.

Вижу в окнах, что матери едят детей до смерти.

Хочу очутится на месте младенцев, но нужно дальше идти.

Каждый раз я прощаюсь с тобой.

Каждый раз ты давала мне покой.

В понедельник сломал пару муравьёв.

В вторник делал творог из кучки крысиных мозгов.

В среду пристрелил медвежонка с барсуком.

В четверг жонглировал головами Котов.

В пятницу убил пару петушков.

В субботу засунул динамит бобру в толстую кишку.

В воскресенье надул жабу до взрыва. В честь недели которую я жду.

А в основном хороши дни, что будут сидеть в моих воспоминаниях.

Вы все такие красивые тополя.

Мне нужно крополя тебя.

Чтобы писать про расчленёнку гопаря.

Ты кропаешь меня.

Даёшь копать себя.

Когда твои листья движутся.

В голове мои идеи искрятся...

На дворе лето, солнце, жара.

Последнее для нас.

Для каждого и даже для той, которая шмара.

Только у нас дождь говорит: "пас"

Есть и другое. То, что люди убивают друг друга.

Смотреть, что мир очищается от грехов одна мука.

Вроде в своем доме с банкой пива.

Но всё равно хочется выйти из этого маленького мира.

Ночью смотрю в окна видя горящий дом соседа.

Понимаю это всю люди уже с приветом.

После этого мне нужна профилактическая беседа.

Что-то стучится в мою дверь следом.

Это девочка без привета ломиться с криками, плача при этом.

Смотрю в глазок от неё осталось пару кусков мозга и один смотрящий на меня глазок.

Так и сижу третий день без еды и ласок.

В итоге плюю на это всё и вбегаю на улицу с ружьём.

Там и меня схавал мужик то есть гость живьём.



Вдохновенно игрой "No, I'm not a human"