Девушка, девушка, стойте!
Девушка, стойте прошу…

Солнце, какое яркое солнце
В синих таких облаках.
Если она обернется,
Взрывом в песочных часах
Станет несчастное сердце (моё),
Что перестало дышать,
Девушка, девушка, стойте!
Я не успел вам сказать.

Девушка, девушка, стойте!

Девушка, девушка, стойте,
Ваша улыбка, как мир,
Просто поведать позвольте,
Тайну, что долго хранил.
Видел я вас лишь однажды
В снах одинокой ночи,
Вы говорили, а сердце
Мне прошептало: «Молчи…»

Девушка, девушка, стойте!
Не исчезайте, прошу,
Может быть сон этот странный
Вижу теперь наяву.
Да, я могу ошибаться,
Только, вот сердце не лжёт,
Шепчет оно беспокойно:
«Заговори, ведь уйдёт…»

Девушка, девушка, стойте!
Девушка, стойте, прошу…
Девушка, девушка, стойте!
Сердцу ответьте…молчу.

Любовь - не сущее, а доказательное…
Взгляд говорящий больше тысячи слов,
Улыбка, рассеивающая тьму и сомнения,
Прикосновение, целительное и нежное.

Без слов, без жестов, просто быть рядом…
Сплетение душ, нежное и неожиданное,
Но абсолютно неизбежное.
Веселая птичка на весеннем подоконнике.

Помечтать о жарком лете и теплом море,
Когда волны ласкают берег и душу,
Солнце согревает каждую клеточку,
И время иногда останавливается, на мгновение.

Погрустить об осени, о ее уходящей красоте,
Об увядших листьях и прощальных дождях,
Но забыть о зиме, о ее вечном холоде
И снеге, в котором прячется солнце.

Весёлая птичка на весеннем подоконнике
Заставляет верить в чудеса,
Вызывает желание радоваться, грустить и мечтать,
Говорить и думать о любви.

Иди вперед!
И не сдавайся!
Ты – лучше всех!
Эй, поднимайся!

Секунды собираются в минуты,
Минуты собираются в года,
А нас зовут спортивные маршруты,
Вокзалы, стадионы, города.
Командный дух победы закаляют,
Они не достаются просто так,
Мы жизнь свою сначала начинаем
В любой игре, как будто первый такт.

Иди вперёд и не сдавайся,
Упал – быстрее поднимайся,
Нелёгкой жизнь порой бывает,
Она тебя так закаляет.

Иди вперёд!
Ты лучше всех!


Но есть еще особые причины,
Чтоб победить соперника в борьбе,
Послушно тело лишь на половину,
Но сила духа крылья даст тебе.
И в проигрыше тоже есть наука,
Понятная не сразу, но всегда,
Победа над собой и помощь друга
С тобою в этой жизни до конца.

Иди вперёд и не сдавайся,
Упал – быстрее поднимайся,
Нелёгкой жизнь порой бывает,
Она тебя так закаляет.

Иди вперед!
И не сдавайся!
Ты – лучше всех!
Эй, поднимайся!

Иди вперёд и не сдавайся,
Упал – быстрее поднимайся,
Нелёгкой жизнь порой бывает,
Она тебя так закаляет.

Иди вперед!

Как хорошо, что есть на свете жизнь,
Она любая небо освещает.
Не говори, что слабый, а держись,
Ведь сила духа тело исцеляет.

Не унывай и не смотри назад,
Всё то, что в прошлом, ты менять не вправе,
Но, то, что в будущем, пусть реет, словно стяг,
На семь ветров без прежних, старых, правил.

Пусть кто-то скажет, что ты – не такой,
Что победить навряд ли здесь удастся,
Но главная победа над собой,
И никогда не торопись сдаваться.

Яркая витрина длинного проспекта,
Светится огнями неземного спектра,
Смотрят на прохожих детские игрушки,
Зайки, мишки, котики, хвостики и ушки.
Роботы-трансформеры, куклы заводные
На витрине этой, будто бы живые,
Магия из детства в воздухе витает,
И сердца прохожих перед нею тают.

Детство, детство, детство!
Я хочу назад.
Кукла машет глазками,
Бантик в волосах,
Сладкую конфету,
Фантик золотой,
Магазин игрушек,
Я иду, постой!

Маленькая девочка возле куклы встала
И дышать от счастья просто перестала,
Радостью сияют голубые глазки:
«Эта кукла точно к нам пришла из сказки.
Только почему-то грустная такая,
Может снится мама, тоже неземная,
Я бы с куклой этой весело играла,
Чтобы она маму больше не искала.»

Детство, детство, детство!
Я хочу назад.
Кукла машет глазками,
Бантик в волосах,
Сладкую конфету,
Фантик золотой,
Магазин игрушек,
Я иду, постой!

Ночь тихо падает на город,
В который днём пришла Весна.
Танцуют тени на асфальте.

Нуара запах и любви
По улицам разносит ветер,
Как будто вор, крадущий разум.

А с неба яркими глазами
На мглу и тайну смотрят звёзды.
Ночной покров их не обманет

Не пишите мне стихов,
Они не подвластны уму,
В моих обещаниях лишь дружба.
В каждом вашем слоге,
Запятой или точке,
Согретая вашим дыханьем зима,
Следы вашего лета,
Частичка вашей весны,
И ваша королевская осень.

Мы очень разные.
Вы пишите, что соловей поёт о любви,
А я слышу, как он плачет о ней.
Мы будем несчастны в ваших стихах.
Пишите другим,
И пишите другим слогом,
Не тем, которым для меня.
Я знаю, вы нарушите запрет...

Случайно расстегнувшейся заколкой
В каштановых волосах,
Лёгкой музыкой звёздных нот,
Демоническим взглядом чёрной пантеры.
Но зачем, если я не люблю вас?
Я никогда не захочу ваших стихов,
Ваших погод и вашего дома
Настолько, чтобы забыть другие.

Расскажи мне, звезда, о любви
Кому знать, как не яркой тебе,
Как приходят красивые сны
Смутной явью к истёртой стене.

Ты же слышала шёпот и крик
Всех признаний, не спящих в ночи,
Ты же видела много улик,
Расскажи о любви, расскажи.

Говорят, что её больше нет,
Всё придумали джины, с тоски,
Заточённые тысячи лет
В красных звёздах небесных пустынь.

В саду сгорали вишни,
Высыхали и чернели сладким тягучим соком.
Солнце жгло, ветра хлестали, вишни опадали,
Но продолжали ждать жадных прикосновений.

Ранняя теплая весна,
Дружное цветение под шелест юной листвы,
И такая унизительная, убийственная ненужность.
Физической боли не было, была другая.

Вишни, спелые и полные,
Как небо перед долгожданной грозой,
Равнодушно лежали на земле
В ожидании неминуемого позора.

Время должно спешить,
Чтобы рождаться много раз.
Его нельзя останавливать,
Иначе кто-то не успеет.

Весной мы рождаемся
Среди цветущих садов
И всю жизнь вдыхаем
Запахи любви и нежности.

Рождение летом
Приносит нам
Жаркое солнце и море,
Огонь страсти, пылающую душу.

Рождённые осенью,
В усыпанных листвой колыбелях,
Мы полны мудрости
И тоски по ушедшему.

Зимой
Наши новорожденные сердце
Мерзнут от покоя и тишины
Снежных полян.

Время торопится
Совсем не случайно,
Оно спешит
За собою, новым.

На циферблате
Часов две стрелки
Сплелись в едино
Тихой молитвой
Совсем иному
Скупому богу.

Секунд растоптанных
Столетья
Грохочут жутким
Камнепадом,
Две стрелки вниз
Упасть боятся.

Сухая плеть
Ветров язычных
Их разделяет
И гонит дальше
По нескончаемому
Кругу.

Я вижу страх,
Я слышу слёзы,
Не помогаю,
Не успею
Я вновь родиться
Многим завтра.

Рукой морщинистой
Качаю
Я колыбель свою,
Чтоб плакать
Малютка громко
Перестала.

Огонь незыблемого
Рока
Все знаки в небе
Начертал
И времени отдал
Корону.

Мальчики и девочки,
Зайчики и белочки,
Соски, погремушки,
Сладкие макушки.

Ах, какое счастье может быть на свете,
Если в этот мир к нам приходят дети,
Маленькие ангелы, чудные создания,
Крошечные капельки тайны мирозданья.

Между прошлым и будущим,
Тонкий мостик спасения,
Жизнь в правах утверждающий
Детский крик о рождении.

Зайчики и белочки,
Мальчики и девочки...


Мальчиков и девочек аисты приносят,
А еще в капусте, если очень просят,
Радостным подарком дети расцветают,
От улыбок детских даже лёд растает.

Между прошлым и будущим,
Тонкий мостик спасения,
Жизнь в правах утверждающий
Детский крик о рождении.

Сладкие макушки,
Соски погремушки,
Зайчики и девочки,
Мальчики и белочки.

Между прошлым и будущим,
Тонкий мостик спасения,
Жизнь в правах утверждающий
Детский крик о рождении.

Благие вести,
Как вы меняете мир,
Особенно, когда приходите нежданно
К потерявшему надежду
Порогу.

Приносите её обратно,
Размещая в красном углу
Со словами: «Вот твой дом,
Не теряйся больше».

Потерянная надежда,
Ещё не верящая своему счастью
Обретения прежнего дома,
Робко улыбается
И украдкой вздыхает,
Осматриваясь,
Вспоминая.

Да, это тот самый дом,
Только молчаливый и сумрачный,
Худой и небритый,
Без вкусных запахов,
Безучастно лежащий завёрнутым в старое тряпьё.
Слышны только скрипы и шорохи.

Но вот,
Открываются ставни,
Распахиваются окна,
В дом влетают солнечные лучи,
Уличные звуки,
Бабочки и листья,
Запахи ручья и цветов,
Всё это кружится в веселой кутерьме,
Стайками носится по комнатам.

С легким чувством испуга
И радости
Дом начинает оживать.

Человеческое в нас от духа,
Животное от тела,
И хоть задано природой,
Тело любить и беречь,
Но ограничивать просто необходимо,
Чтобы рабом не стать.
Тяжело быть стоиком,
Иммунитет нивелирован,
Но нужно помнить и стараться,
Сильное тело при слабом духе
Тоже слабо.

Отрубленные головы медуз-горгон
Псевдо-заветные желания отслеживают
И на пути к ним нас в оборотней
(В человеском обличье) превращают.
А чтобы даже мыслей о спасении не было,
Корабли, прежними обращёнными,
Уже на подкорке сжигаются
И отражаются в глазах новых адептов
Пламенными всполохами
Звериной жажды
Вечно голодного волка,
Днём выходящего на охоту,
А ночью воющего: «Хочу-у-у-у!».
И сколько бы не кормил превращенный
Своего монстра,
В надежде вернуть себя прежнего,
Теряя время, силы и энергию,
Всё равно в конце
Только безразличие и хаос.

Тот, кто хочет зла человечеству,
Выдавая мертвецов за живых,
А больных за розовощёких и здоровых
Точно знает,
Животное на приманку побежит,
За добычей погонится, не задумываясь,
Что сам давно добыча,
А сегодняшних победителей оставляют в живых
Только для завтрашнего боя.

И как понять молодому и наивному,
Что он среди скелетов находится,
Ему себя за идеал показывающих.
И даже закричи он во весь голос,
То верно ли услышит вопль страха,
А не клич торжества.
Как, как понять?
Вскочить на коня и поскакать в огонь, в пекло,
И вылететь из ненастоящего пламени
Чистеньким и невредимым,
Потом с обнаженным мечом в толпу,
А никто не разбегается,
Потому что наполнены пустотой.

Как часто мы спешим к неведомым местам,
Не зная, что причиной жажды перемен
В нас беспокойство солнечной орбиты.
Незрелую материю души она желанием волнует
Увидеть и понять...везде есть небо,
Но для души метания вредны.

Для жизни нет предела, кроме жизни,
Которой жизнь свою ты отдаёшь
Из разума, сознательно и верно.
Ведь по законам жизни ты пришёл,
И по законам жизни ты уйдешь,
Когда всё испытаешь и поймёшь себя.

Невзгоды закаляют, словно битвы,
Теряя, обретаешь небеса,
А получая, любишь их сильнее.
Мы что-то большее, чем люди на земле,
Нас кто-то бережно хранит и смерти ему нет,
И нам, по его воле, тоже.

Я крашу красной краской
кровавые осколки,
Впиваются они
зубами, словно волки,
Им мало красноты
оторванной от плоти,
Хотят живой души
попробовать на взлете.
Смешать кровавый цвет
с небесным, непорочным,
И выпустить на свет
сплав дикий, самый прочный.
Но лью на чью-то кровь
я краску, не жалея,
Чтоб волчью пасть заткнуть
той краснотой скорее.
Хрипит, глотая жадно,
и давится, в испуге,
Старается обратно,
но вязнет в красном круге.

Какие странные сны
Вижу я под утро,
А может и не сны вовсе,
А знамения
От неведомых сил,
Тёмных или светлых,
То ли по отдельности
Психику мою прощупывающих
То ли вместе изо всех сил
Старающихся.
Уж такие загадки и ребусы,
Что живёшь потом
Несколько дней,
Словно в воду опущенный,
И только на поверхность,
За воздухом,
Как опять на дно
Из-за знаков этих,
Жутких.

Вот иду я по кладбищу
К могилке своей,
А на ней, вместо креста,
Табличка с датами.
Зрение у меня слабое,
Поэтому, хоть и страшно,
Поближе стараюсь,
Из любопытства.
Табличка в сторону флюгером,
Я вокруг могилки крУгом,
Но погост – не парк развлекательный,
Не карусель какая-то.

После карусели
Лабиринт случился,
Где мне на четвереньках,
В числе прочих
Для меня неизвестных личностей,
Маячивший и исчезающий выход
Искать пришлось.

Ну и убийца кровавый с душителем
За мною гнались
С грязными ругательствами,
И гора на пути выросла,
И бег мой отчаянный
В безнадёжность уже,
Но ступеньки в горище появились,
А как я поднялся,
Пропали.
Внизу душегубы ругаются,
А у меня облака на голове.

Он просто шёл навстречу,
Но я сразу поняла,
Что иду не туда.
Ветер раскачивал мир,
С неба стекали прозрачные реки,
И усталые ангелы
Уже начали спасать города.

А мы стояли
И смотрели друг на друга
Весенними окнами.

«За этими двумя вернёмся потом.
Они влюби-и-и-ли-и-сь!
Навсегда-а-а-а!» -
Крикнул один
Очаровательный ангел,
И смеясь легонько толкнул меня
В лужу.

Но я этого совсем не заметила,
В моих глазах
Плясали солнечные зайчики.

Я живу на каких-то задворках обалденно красивого дома,
Говорю о известных потомках в телогрейке мечтательно томной.
Может сдох по пути навигатор, вроде шли, а дойти не сумели,
И глядит на меня экскаватор из супружеской тёплой постели.
И луна отражает флагштоки в полнолуние, каждую среду.
Подают здесь опять артишоки, вместе с совестью нашей, к обеду.

Никогда ничего не бывает просто так, кирпичи не летают,
Голова говорящего бота тоже чья-то под небом работа,
И дожди не смывают печали, если страхом тебя накачали.
И взрослеют вчерашние дети в новых сказках под свист новой плети,
Без эмоций и чувств настоящих, твердо веря, что нету смотрящих.
Эх, анархия, может сначала! - в тишине чья-то мысль прозвучала,
Но затихла под свист ультразвука, долго пульсом стекая упруго.
Кофе, дым сигаретный с утра, кирпичи полетели. Ура!

Сколько раз я смотрю на цветок этот тихий и юный,
Столько раз замираю пред ним в удивлении детском,
Лёгкий шёпот и вздох белой лилии слух мой тревожит,
Слышу нежность я, слышу страданье.
Сумрак крылья свои, словно тень, над тобою раскинул,
Он так хочет вернуть в глубину тёмных вод красоту.
Неземное в земном заточенное чудо, ты плачешь,
Что никто не поможет и жизнь не отдаст.
Но даже время скользит по поверхности мимо, в испуге.
И я дальше пойду, и забуду тебя.

******
Сколько раз я вижу этот тихий и юный цветок,
Столько раз замираю, в детском удивлении и испуге,
Лёгкий шёпот и вздох белой лилии тревожат мой слух,
Я слышу нежность и слышу страдание.

А ещё видятся мне тени сумрачных крыльев,
раскинутые над его лепестками,
Словно кто-то ужасный хочет забрать красоту в царство тёмных вод.
Неземное чудо, заточенное в земном, плачет и просит о помощи,
Но никто не отдаст своей жизни.

Даже время быстрее скользит по поверхности мимо,
А тишина затаилась и молчит, как немая рыба.
И я тоже уйду, стараясь забыть эту встречу,
Только чувство вины будет тащить меня в глубину.

Сколько раз смотрю на этот цветок,
ослепительно-белый,
торжественно-благородный,
неприступный.
Столько раз замираю, в удивлении
перед его загадочностью,
неожиданностью.
Нимфея… Белая лилия…

Укрытый от лишних взоров,
молчаливый,
говорящий только с тишиной.
Тихий и нежный, как лёгкий вздох.
Его красота видится мне неповторимой и вечной
тайной,
ослепительной нежностью,
проникающей сквозь тень и страдания.


Цветок, отвергнутый землёй,
одинокий,
утонченный и чувственный.
Неземное существо,
заточенное в мрачную глубину тёмных вод,
заклинающее нас о спасении
парящими над поверхностью воды
лепестками.

Нимфея… Белая лилия…
Я плачу перед тобою от своей беспомощности.
Мне кажется,
что и твои лепестки покрыты слезами.
Страдание не умаляет красоты,
а лишь придаёт ей новые оттенки.
Истинное величие не подвластно
времени.

Господи, как же я хочу, чтобы она замолчала,
чтобы она прекратила.
И она затихла...
Она замолчала и прекратила.

И в этой жуткой тишине
моей онемевшей души
замолчала и прекратила
моя жизнь.

Погас свет, исчезли звуки,
словно никогда ничего и не было.
Жила только моя память,
бедная и несчастная.

Если бы не осталось и её,
я был бы рад и даже счастлив.
Господи, как же я хочу, чтобы она замолчала,
чтобы она прекратила...

Ну вот, теперь и памяти нет.
Значит всё хорошо.
Скоро будет.
Ждём.

«Все влюблённые легко могли бы
стать звёздами,
падающими с земли на небо.
Ах, как бы они сверкали там,
во мраке!
Как сияли бы искрами!»
- Думала я, глядя на твои мерцающие следы
в моей комнате.

Ты, словно звезда, что упала с небес
в мои ладони,
но я не могу удержать
твою светилу.
Я чувствую, что ты падаешь дальше,
в бездну моих сомнений,
и там непременно разобьёшься,
вместе с моей надеждой.

Люди – не звёзды,
их падение не так красиво,
они теряются в суете
и обыденности.
Их любовь часто гаснет,
как затерянный свет.
Но если бы они, всё-таки,
падали в небо, как звёзды!

О, их падение было бы танцем
на грани судьбы,
их свет проникал бы сквозь бесконечную тьму,
и открывал тоновые миры.
Да, люди могли бы стать звёздами,
разбросанными по небу,
если бы звёзды назывались
любовью.

Не играйте с огнем, я прошу Вас,
Мое сердце готово вспыхнуть,
Оно жаждет пламени, но не знает опасности,
Неукротимо, горит и жжет.

У стихии границ не бывает,
Ее огонь бушует без остановки,
Не спрашивая о разрешении,
Просто пожирает и разрушает.

Любовь и боль переплетаются,
Пламя обнимает и обжигает, легко и жестоко,
Не щадит и не прощает,
Оставляет лишь прах.

Не играйте с огнем, я прошу Вас,
Моя внешняя холодность обманчива.
Любви нет, есть лишь доказательства любви,
Мои, поверьте, убийственны.

Вот твои стул и стол, кот и чашка,
Все на месте, кроме тебя.
Твои следы ещё здесь,
Но где ты сам, я никак не понимаю.

Пустая чашка без твоего прикосновения,
Стул, на который ты больше никогда не сядешь,
Твой кот без хозяина,
Стол без твоей теплой улыбки.

Ты ушел и оставил лишь пустоту,
Все на месте, кроме тебя.
И я всегда буду помнить,
Вот твои стул и стол, кот и чашка.

Зажгите свечи, в комнатах темно,
Огонь сожжёт ночную суету,
Неспящим в доме будет всё равно,
Что свет проник сквозь мрака глубину.

На стенах тени станут танцевать,
Но тем, кто в доме, будет не до них,
Покой сердец их трудно не понять,
Когда весь мир вокруг давно затих.

Под мягкий свет свечей и грустных глаз,
Холодный дом глотнёт чуть-чуть тепла,
И лёгкий сон придёт сюда на час,
Чтоб души все уснули до утра…

Не лгите о тоскующей луне,
Что может знать она о грусти снов.
Текучие, как реки в глубине,
Сбираются они на тихий зов
Звезды-души.
Что ищет смысл для жизни на земле,
И нитью бесконечною светла,
И смерти, тени ночи на крыле,
В минуты вдохновенья не видна,
Гармония вселенной ей в помощь создана и ритм свободы слушает она.

Сквозь мир, и мир, и множество миров,
Спешит душа за вечностью всегда,
За ветром времени, пространством, светом снов,
Упрямства непонятного полна,
Сильна-нежна.
Загадка жизни манит и зовёт,
И ускользает тайною во мрак.
О, ты, что нить души моей ведёт,
Подай надежду, веру, просто знак,
Что жизнь осмысленна в дыханье каждом и малое мгновенье – не пустяк.

Как отражение в воде ответы-сны,
Вальс линий, звуков, танец неземной,
Размыты голубым и не видны.
Остановись, мелодия, открой
Ответ и образ (свой).
- «Пусть ищет смысл всегда твоя душа…»
- «Скажи, хотя-б, бессмертна ли она?».
- «Живой кристалл звезды не может знать
О небе ничего. Лишь только, как сиять
– есть знание его.
Пусть непонятна цель, но мы идем, и в этом видим смысл, когда сойдём…»

Ветер плачет, дождь смеется, солнце тоскует.
Природа живет своей эмоциональной жизнью,
Она дышит, чувствует, любит без условий.
Свободный поток чувств.

В то время как человек замыкается в своем эго, игнорируя красоту мира вокруг.

Слезы ветра стекают по лицу земли,
Смех дождя наполняет воздух свежестью,
Грусть солнца освещает скрытые уголки души
самого сурового камня.

Но человек остается слепым и равнодушным, упиваясь собою в своей собственной пустоте.

Может ли человек учиться у природы?
Способен ли он проникнуться эмоциями ветра, дождя, солнца?
Прикоснуться рукой к морщинистой поверхности теплого камня
и прочесть живую историю в каждой трещине?

Захочет ли освободиться от оков своего эгоизма и обрести истинное счастье и свободу,
Или предпочтёт останется нарциссом, любуясь только собой?

Я иду направо, а ты идёшь налево,
Если есть король, то есть и королева.
Мы так одиноки тёмными ночами,
Просто не хотим всё начинать сначала.

Яркие гирлянды, маски лихачей,
Жизнь, как будто в сказке, мчится всё быстрей.
Я взлетаю выше, ты скатился вниз,
Солнце затерялось где-то между крыш.

Зеркала не верят и плюют в лицо,
Лёгкая улыбка, жест всё хорошо.
Белые метели, шумные дожди,
Круг опять замкнулся, точкой стали мы.

Сказочные сказки,
Сказочная пыль,
Хватит строить глазки,
Сказки – это быль.

Истина рождается

не в споре,

а в любви.

Ты раненной птицей стекаешь сквозь лица
Что смотрят, не видя и любят лишь сны.
Усталость от дома, где всё незнакомо,
И дни, словно ночи, а ночи пусты.
Душе твоей плохо без полного вздоха,
Но, всё, что ты ищешь, всё это есть ты.
Зачем тебе люди, ряды ярких студий,
Где лето встречают началом зимы.

Надежда – это страх,
Живи, пока живой.
На солнечных часах
Лишь время – ангел твой.

Когда все потери сберутся у двери,
Отдай, что им нужно, без гнева и слёз.
Ведь если придёт настоящее горе,
Последнее слово обрушит весь мост.
Ты каменной птицей сквозь небо стремишься,
Но падаешь вниз, словно ищешь того,
Кто времени вновь здесь поставил границы,
Не зная, что время уже не его.

Надежда – это страх,
Живи, пока живой.
На солнечных часах
Лишь время – ангел твой.

Я когда-то давно так любила гулять
По сырым небесам, ноги вязли в туман.
Не спешила спросить, не спешила сказать,
Звуки неба вокруг, остальное обман.

Облака проплывали тяжелой волной
Многослойной реки, берега не видны.
И шагал по воде кто-то рядом со мной,
И упорно твердил о какой-то любви.

Ну о чём ты всё шепчешь, упрямец смешной,
Говоришь о любви, а в глазах тишина.
Знаешь, я же любила уже неземной,
Но земная пришла и его забрала.

Ещё чуть-чуть и ты поймёшь,
Услышишь этот звук.
Не выпускай моей руки
Из своих нежных рук.
Всё близко так и далеко,
Как солнце в облаках,
Мне нужно всё и ничего,
Мой мир в твоих глазах.

Скажи: «люблю», губами мне скажи.
Звук сердца не обманет, не молчи.
Признание нас сделает сильней,
Я говорю: «люблю» и ты сумей.

Мой долгий путь был не простым,
Но я тебя нашёл.
По звуку чувств сквозь миражи
Меня мой Бог привёл.
Я всё отдам за радость стать
Частицею тебя.
Ведь без любви мне не узнать,
Каким был создан я.

Скажи: «люблю», губами мне скажи.
Звук сердца не обманет, не молчи.
Признание нас сделает сильней,
Я говорю: «люблю» и ты сумей.

А я девушка-фантом,
Не динамо, но потом.
Улетела в облака,
А, ты ждёшь?
Привет. Пока.

Я в движухе постоянно,
Вверх и в низ совсем не странно,
Исчезаю – появлюсь,
Нет, я чувства не боюсь.
Просто я такая вот,
Жду, ну, где ты, мой пилот!
Бак мой полностью пустой,
Ты сегодня холостой.

А я девушка-фантом,
говорю всегда: «Потом».
Не динамо, это факт,
жду, когда поднимешь флаг.

Ты белый флаг!

Утром я звоню тебе:
«Настроенье на нуле,
бак мой полностью пустой,
ты, надеюсь, холостой?»
И вот….
Ты с цветами у дверей,
Только я тебя быстрей!
Улетела в облака,
А, ты ждёшь? Привет! Пока!

А я девушка-фантом,
говорю всегда: «Потом».
Не динамо, это факт,
жду, когда поднимешь флаг.

Ты белый флаг!

Улетела в облака,
А, ты ждёшь?
Привет. Пока.
Я – фантом…

Бредут раскосые туманы, наощупь, вскользь, забыв мечты.
Они тоской голодной то пряны и от неё совсем пьяны.
Глотают сумрачно и жадно дома, людей, машины, парк.
Всё поглощают безвозвратно и раздуваются, как шар.

А я смотрю на этих монстров с чуть сероватою хандрой,
И говорю себе: «Не бойся, в тумане мир совсем не злой».
И эту мрачную громаду тяну за маленькую прядь,
Чтоб спрятать в лёгкую браваду ужасный страх туманом стать.

И рассыпается на капли...микроскопический излом,
И возникает так внезапно спасённый парк, спасённый дом.
Огнями щурятся спроспекты. Огни машин, слова людей.
Размытых серых пятен спектры асфальт стирает все быстрей.

Через тернии к звёздам не надо мне сроду,
Не хочу разгребать я пустую породу,
Должен где -то быть проще и радостней путь,
Чтоб на яркие звёзды сквозь небо взглянуть...

Йопаза.

Я ношу твою одежду и читаю твои мысли,
иногда.
Я чиню твои крылья и плачу, если ты
чувствуешь боль.
Я ныряю в твой океан даже в шторм
и рассказываю тебе сказки,
молча.
Я всегда смеюсь над твоими шутками,
потому что ты умный.
Мне хочется мурлыкать, когда ты
гладишь кошку
и улыбаешься ей.
Я никогда не уйду от тебя, потому что ты
меня не держишь.
И да, иногда ты меня бесишь,
но моя злость,
на удивление,
трансформируется в созидательное,
поэтому я люблю тебя дразнить.
Этот список признаний не полный,
но у нас с тобой
ещё много жизней.
Когда распадусь на атомы,
в каждом из них
будет частичка
тебя.
Я допишу...

Пусть каждая звезда найдет человека,
ради которого захочет упасть на землю.
Пусть каждый человек поймёт,
что любовь или есть, или её нет.
Пусть солнце никогда не задумывается
о своем предназначении, а просто будет.
Свет звёзд, свет любви и свет солнца
чем-то неуловимо похожи.
Краски небесных светил всегда ярче,
под светом любви.
И наоборот, без любви красота иных спектров
не раскроется полностью.
Люди бы тоже падали с земли на небо ради звёзд,
если бы те назывались любовью.
Солнце и звёзды - автоматический бонус к любви,
а возможно и ее воплощение.
Настоящее чувство всегда примирительно,
нельзя любить отдельно от мира.
Вся любовь мира - всего лишь мир любви.
В моих глазах солнце и звёзды, потому что
я люблю.

Наша жизнь – наказанье, награда, урок…
Я луною плыла между маленьких строк.
Беспокойные души скользили во мгле,
Одинокие слёзы стекались ко мне.

Безграничное «за», безраздельное «пред»,
Между ними туман. Там, в тумане, ответ.
Бледность кожи румянцем немного прикрыв,
Я луной поплыла средь пространств неземных.

Все эмоции стихли, все страсти ушли,
И последние слёзы из глаз потекли.
И покой растворил мой обманчивый лик,
Тишиною укрыв непоседливый вскрик.

«Ах, если бы слова могли молчать»
- сказало зеркало с печальной грустью.
«Я б перестало правду отражать,
В надежде мир чуть-чуть улучшить.»

Все равно, какая осень теперь,
Красивая, жёлтая, яркая,
Золотая, поздняя, дождливая.
Все равно, все равно, все равно!
Моя осенняя память переполнена,
Приходит новая осень, а я достаю старую.

Баюкающий шум дождя,
Блики робкого солнца на леденцовой листве,
Приглушённые, отдаленные,
Чуть тревожные трамвайные трели,
И невозможно близкие, рассыпающиеся искрами,
Смеющиеся глаза.

Новой осени не нравится мое равнодушие,
Она плачет и дуется, наряжается пуще прежнего.
Свернутое одеяло и подушка под покрывалом.
Силуэт.
Нет меня.
Нет нас.

В старом пальто и старых промокших ботинках,
На старой скамейке, под старым зонтом,
Я смотрю в смеющиеся глаза,
И мне всё равно, какая вокруг осень.
Я не замечаю ничего, но помню
Даже лужи, цвета морской волны.

Как холодно внутри, и мрак окутал всё,
Две огненных луны сияют высоко,
К какой из них идти, чтоб светом снова стать,
Зов волка, помоги ответ её узнать.

Зов волка – крик души,
Лети, спеши, зови,
Так холодно внутри,
Любовь мне приведи.
Зов волка – тень в ночи,
Ответь мне, не молчи,
Где след её искать,
Чтоб светом с нею стать…

О-о-у -у, чтоб светом лунным стать…


Летит мой крик в ночи сквозь сумрачную высь,
Вдруг пламенем свечи погас полночный диск,
И шорох за спиной услышала душа,
«Ты звал меня, мой волк, и я к тебе пришла».

О-о-у -у, к тебе, мой волк, пришла…

Зов волка – крик души,
Лети, спеши, зови,
Так холодно внутри,
Любовь мне приведи.
Зов волка – тень в ночи,
Ответь мне, не молчи,
Где след её искать,
Чтоб светом с нею стать…

О-о-о-У-у-у…
Чтоб лунным светом стать…

Сколько мальчиков красивых
И парней шикарных есть,
А мужчин, так чтоб спортивных
Лишь по пальцам перечесть.
Куда парни эти делись,
Куда мальчики ушли,
Подтянитесь, хоть немного,
Подтянитесь…мужики!

Брюки подтяните и живот большой,
Солнце ярко светит летом и весной,
Не сдавайтесь сразу, будьте огурцом,
Милые мужчины, чувства – не потом!

Сколько мальчиков красивых
И парней шикарных,
А мужчин спортивных,
Это что, не главное?

Я хожу вздыхаю, что же здесь не так,
Пузико на ножках, редкостный чудак,
Был таким красивым, славным пареньком,
Что же с ним случилось, сделалось потом.

Брюки подтяните и живот большой,
Не сдавайтесь сразу будьте огурцом,
Солнце ярко светит летом и весной,
Милые мужчины, чувства – не потом!

Сколько мальчиков красивых,
И мужчин, так чтоб спортивных,
И парней шикарных есть,
Их совсем не перечесть!


Не сдавайтесь сразу, будьте молодцом,
Чувства не догонишь завтра и потом!

Золотая рыбка на крючок,
Три желанья выполню твои,
Отпусти меня ты, отпусти!

Три желанья,
Три желанья,
Три желания твои…

Раз у речки голубой парень с удочкой простой,
Коротая вечерок, думал, как он одинок.
Жить на свете, не любя, тяжелей день ото дня,
Много девушек вокруг, но не слышен сердца стук.

Золотая рыбка на крючок,
Отпусти меня скорей, дружок,
Три желанья выполню твои,
Отпусти скорее, отпусти.

Три желанья,
Три желанья,
Три желания твои…

Три желанья не нужны, а одно исполни ты,
Подари красивую, подари счастливую
Мне любовь прекрасную, ярче солнца ясного,
Чище неба синего, крепче ветра сильного.

Золотая рыбка на крючок,
Отпусти меня скорей, дружок,
Три желанья выполню твои,
Отпусти скорее, отпусти.

Рыбка хвостик золотой, в глубину умчала свой,
На прощание сказав: «У любви капризный нрав,
Но тебе я помогу отыскать любовь свою,
Ярче солнца ясного, самую прекрасную!»

Чище неба,
Крепче ветра,
Самую счастливую,
Ярче солнца и огня,
Как душа красивую!

Три желанья,
Три желанья,
Три желания твои…

Золотая рыбка на крючок,
Отпусти скорей меня, дружок,
Золотая рыбка на крючок,
Три желанья выполню твои,
Отпусти меня ты, отпусти.

Три желанья,
Три желанья,
Три желания твои…

Три желанья,
Отпусти!

Бойтесь голодных глаз, победит голоднейший,
Охотник плачет под образами,
голод ждёт часа.
Вершитель, молох, вечный двигатель,
голод нормален до безумия.
Все реки его, все поля его, все горы его, все леса его,
Все люди его, все звери его, а он сильнейший зверь.
Познавший голод не насытится,
жрать, брать, прятать, впрок,
Никогда. Безвкусица и раб навсегда. Меры нет.
Мир голодных рабов - самое страшное оружие,
"Я накормлю вас всех. Я дам вам все, Я - ваш кумир"- голод под сытой маской.
Всегда смотрите в глаза, голод знает материальное,
Глазницы без глаз, рот, пищевод, желудок, кишечник и вонючие кучи.
Мозг бессилен, спасения нет, но... оружие молчит,
Пока охотник плачет под образами.
Стройте храмы, спасайтесь в них от голода,
Просто прекратите жрать.

Ты ходил за мною долго, прятал в панике глаза,
Прожигал мне взглядом спину, поняла, что так нельзя.
Лучше сразу объясниться, чтобы время не терять,
Опускаю вниз ресницы и хочу тебе сказать…

Если я твоя девочка,
Значит брючки со стрелочкой,
Все носочки по полочкам,
И игрушки на ёлочке.
И цветы, и конфеточки,
И подарки, чтоб с ленточкой,
И кольцо обязательно,
За вниманье признательна.

Звон весеннего проспекта заглушает все слова,
Взгляд твой в тысячу электро, словно током бьёт меня,
Я смотрю, не понимая для чего я здесь стою,
Улыбаюсь сквозь ресницы и неслышно говорю…

Если я твоя девочка,
Все подарки со стрелочкой,
Все игрушки по полочкам,
И носочки на ёлочке,
Брючки с розовой ленточкой,
Если я твоя девочка,
За конфеты признательна,
И цветы обязательно.

Если я твоя девочка,
Все носочки по полочкам,
Чтобы брючки со стрелочкой,
И игрушки на ёлочке.
И цветы, и конфеточки,
И кольцо обязательно,
И подарки, чтоб с ленточкой,
За вниманье признательна.

Если я - твоя девочка,
Если я - твоя девочка,
Если я...

Засыпает, засыпает,
Этот город видит сны,
Время розовой совы…

Шумный город засыпает,
Он устал от суеты,
Наше время наступает,
Время розовой совы.
Двери тайного пространства
Открываются для нас
Здесь дорог безумных царство,
Мир, где царствует форсаж.

Лети, лети вперёд,
На розовый мой свет,
Мой ангел, мой пилот,
Других сегодня нет.
Даль крыльев распахни,
Я жду, не подведи.
Лети, лети,
Лети.

Время розовой совы,
Мои крылья, как твои,
Пока город видит сны…

Ночь укроет, но не скроет
Шлейф от яркого огня,
Я с тобой на всё готова,
Жми на газ ради меня,
Время любит только первых,
Остальные все не в счет,
Эта жизнь, как скорость света,
Все сердца наперечёт.

Лети, лети вперёд,
Мой ангел, мой пилот.
На розовый мой свет,
Других сегодня нет.
Даль крыльев распахни,
Я жду, не подведи.
Лети, лети,
Лети.

Время розовой совы,
Пока город видит сны,
Мои крылья, как твои,
Лети!

Утро. Вставать не хочется.
Кто-то чавкает на кухне.
Уже начала жрать.
Прожорливая, тварь.
Сколько там меня осталось,
А она всё не остановится.
Сама серая и тощая.
Не прокормить мне её.

Скоро придёт ещё один.
Этот, наоборот, пузатый.
Станет требовать водки.
Придётся дать,
А не то от него и сдохну.
Сердце заколотится,
Воздуха будет не хватать.
После пары стопок отпускает.

Может и ещё одна заявиться.
Начнет скрести и царапать,
Под кожу лезть.
Лучше от пузатого окочуриться.
Вот такая троица не святая,
Такая моя компания.
Тоска, Страх и Тревога.
Утро. Солнца опять нету.

Надо сходить за хлебом
И переклеить обои.
Неделю ключи от входной двери
Найти не могу.
Как все соберутся, спрошу.
Может из них кто видел.
Если взяли они, то не вернут.
Пакостливые, давно их знаю.

Пусть наши храмы воссияют под небом нимбом золотым,
И света радужные крылья откроют души всем святым.
Пускай горячие молитвы повергнут в прах врагов людских,
Пусть стихнут войны, тяжбы, битвы, и впредь не будет их иных.
Пусть каждый суету оставит, хотя б на несколько минут,
И в небо этот мир восславит, сказав о том, чего так ждут.
Ждут поколения людские, те, что ушли, и что придут,
Сияйте, храмы золотые! Молите смерть о жизни тут.

В её комнате по вечерам было тепло,
Воздух напоминал парное молоко,
Она любила спать раздетой.
Об этом знало старое треснутое зеркало.

Зеркало появилось в комнате вместе с нею,
Они заселились оба, как тайные любовники.
И любовались, любовались,
Любовались…

Её гитарные изгибы были хороши необычайно!
Хороши умопомрачительно,
Хороши безостановочно,
Хороши безупречно.

Но все великолепие этой созревшей юности
Ещё дышало невинностью.
Невинностью совершенной...
Непосредственной и наивной.

Отсутствие стеснительности свидетельствовало явно,
Свидетельствовало точно,
Что бросающаяся в глаза привлекательность
Была еще совсем не осознана ею.

Но уже просыпалось тайное знание,
Тайная власть, маленький демон -
Роковая женская красота…
Неудержимая и неумолимая.

«Боже! Боже!» - стонало по ночам старое зеркало,
Сотри эту морщинистую трещину,
Верни мне гладкость, глубину и былой блеск.
Я так хочу отразить ее всю.

И розовую беспечную пятку, и сильные упругие бедра,
И немного мягкий, но неподатливый живот…
Пока она любуется собою только во мне,
Впервые пробуждая свою женственность."

Улетели листья, словно птицы,
Только в небесах не суждено
Стаями им лёгкими кружиться,
Всё для них давно предрешено.
Так же вот и мы с тобою стали
Жёлтою осеннею листвой,
И любовь оставила лишь память
Птицами у нас над головой.

С крыльями в распахнутое небо
Не взлететь нам больше никогда,
Опалила крылья, опалила
Та любовь, которая пришла.
Яркая, шальная, озорная,
Как огонь, взметнулась высоко,
Стала не нужна любовь другая,
Та в которой чувство отцвело.

Улетели листья, словно птицы,
Только в небесах не суждено
Стаями им лёгкими кружиться,
Всё для них давно предрешено.
Улетели листья, улетели,
Унося остатки красоты,
Этого с тобой мы не хотели,
Но ветра холодные пришли.

Улетели листья, улетели,
Унося остатки красоты,
Как цветы осенние в апреле,
Мы с тобой оттаять не смогли...

Я влюбилась,
Так бывает,
Кто любил,
Тот это знает...

Я влюбилась!
Я влюбилась!

Я влюбилась, бывает,
Кто любил, это знает,
Сердца стук, как безумный,
Каждый шаг не разумный.

Люблю в глазах его сливовую грустинку,
Люблю в мечтах его я каждую картинку,
Люблю молчать и говорить с ним до упада,
Люблю его, какой он есть, других не надо.

Я влюбилась!

Солнце жаркое светит,
И никто не ответит,
Отчего дрожь по коже,
И в глазах блики тоже.

Я влюбилась,
Так бывает!

Люблю в мечтах его я каждую картинку,
Люблю ресниц его пушистую грустинку,
Люблю молчать и говорить с ним до упада,
Люблю его, какой он есть, других не надо.

Я влюбилась,
Я влюбилась...
Так бывает,
Так бывает...

Люблю в глазах его сливовую грустинку,
Люблю в мечтах его я каждую картинку
Люблю молчать и говорить с ним до упада,
Люблю его, какой он есть, других...
Не надо!

Давайте изменять реальность обычными необычностями, родившимися из нереальности чувств и звёзд. Блистают одни и сияют другие такой гаммой разноцветья, что даже через крепко зажмуренные глаза видны оттеночные вспышки.

Откуда появляются эти воздушные яркости понять совершенно невозможно. Все похоже на чудесный аттракцион, праздничный праздник, конфетный дождь, конфитюрную радугу, распахнутые ворота розовой шоколадной фабрики, гору золотых яблок и перламутровое перо жар-птицы в улыбающейся пасти серого волка.

Глаза открывать категорически не хочется, потому что где-то там, глубоко-глубоко внутри, ты отчётливо понимаешь, что все это не настоящее,
что так не бывает даже у далёких звёзд, которым тысячи лет суждено дарить мечты и иногда падать на землю ради самых сокровенных желаний.

Осенний день, туманное окно,
Бродячий кот спускается по крыше.
Как полотно его пушистый хвост
Колышет ветер.
Вдоль улицы огромными пажами
Застыли изваяния столбов.
Машины вереницею скользят
По лужам.
Печальный город утонул во мгле.
И, словно миражи планет, его огни
То исчезают, то являют свет
Из ниоткуда.
Осенний день, ты скоро растворишься!
Осенний вечер, как бродячий кот,
С осенней крыши спустится в туман,
Холодный и сырой…
Осенний вечер.

Когда-то я найду тебя во сне,
Ты встанешь у открытого окна,
Раздетая от мыслей в глубине,
И, кажется, совсем, совсем одна.

Тепло твоих каштановых волос,
Согреет обнаженную тебя,
И сон мой будет чуточку всерьёз,
Лимонная опустится луна.

Деревья бросят сказочную тень,
Зефирных щёк коснётся ветерок,
Счастливый и влюблённый менестрель
Прижмёт к губам надушенный платок…

Бескрайний мир, безбрежное пространство,
Лишь куполом размытая лазурь,
Под нею изумрудно-ярким ханством
Леса, как будто пенная глазурь.
На островках, впитавших столько света,
И темноты, и снега, и дождя
Ни одного развеянного века,
Всего, что было долго до меня.

Беру в ладонь земли комочек малый,
И чувствую внутри себя тепло,
Как неделимы боги разных храмов,
Так безгранично наше бытие.
Об этом знают, верно, только реки,
В своих потоках время унося,
И звёзды, что рождают человека
Из пламени далёкого огня.

Разбит мой миг на сотни ярких вспышек,
Глаза закрыл-открыл, они кружат.
Быть может, где-то времени излишек,
Кромсают его молнии ножа,
И брызги, словно огненные капли,
Сливаются за облачной стеной
В тончайший миг, стремительно внезапный,
Бурливою удушливой волной.
И отпускают, и проходят мимо,
По горлу холодком скользя едва.
Незримая, но явственная сила,
Ты отпустила, всё-таки, меня…

Было всё, как в кино, он увидел её,
И…
Она тоже ему улыбнулась в ответ,
Чувства ярким огнём, словно первый рассвет.
Блеск в огромных глазах очень близко сейчас,
Им вдвоём хорошо, что же нужно ещё,
Но…
В белых облаках маленькая жизнь,
Думай о любви, за неё держись,
Сверху видно всё, и не изменить,
Знаешь, как потом с этим трудно жить.

Она думала он – настоящий герой,
Две полоски – как жизнь где-то за темнотой,
Но он бросил в ответ: «Не люблю, не готов,
Срок совсем небольшой, можно сделать аборт».
А там…
В белых облаках маленькая жизнь,
Думай о любви, за неё держись,
Сверху видно всё, и не изменить,
Знаешь, как потом с этим трудно жить.

Он летел по шоссе и давил всё на газ,
Он хотел убежать, миг тянулся, как час,
Что-то ныло внутри: «Не будь трусом, вернись,
Где-то там в темноте ждёт тебя твоя жизнь.
Да…
В белых облаках маленькая жизнь,
Думай о любви, за неё держись,
Сверху видно всё, и не изменить,
Знаешь, как потом с этим трудно жить.

Ты слышишь?
Твой ребёнок живой, не предай, помоги,
Поверни все назад, время останови!

Казалось, мир идёт ко дну, повсюду страх, разруха, стон…
И человеческому дню, как будто, срок определён.
Смеялась с превосходством смерть в лицо пресветлым образам:
«Пред именем моим не сметь! Крупицы ангелам не дам.
Вам, светло-крылым, не объять укрытый мраком сад теней,
Бессмертных Бог не смог создать, всё смертно волею моей».
Но вдруг среди кромешной тьмы огнём взметнулись два крыла,
Поднялся алый херувим из пепла, заревом горя…
И закружил за кругом круг, и искры сыпались дождём,
И нежный разливался звук от освещенных им икон.
А ангел огненный парил и возводил для жизни трон,
И светом яростным его был смерти взгляд заворожён:
«Остановись, сгоришь дотла, безумный мир не изменить,
Живи, как мы живём всегда, зачем бессмертие дарить
Тому, кто даже не поймёт, что жизнь ценна не правом быть,
А даром отдавать её за счастье эту жизнь любить…»