Твердые формы - запад: сонеты

Зима теплом нежданным нас лаская,
Про стужу и метель совсем забыв,
На деревах уж почки распуская,
Среди зимы весною одарив.
Зима, ещё совсем не вечер,
Метели, вьюги пока, что затаились,
И в подворотне где-то схоронились,
Лишь завывая, плачет тихо ветер.
Не верю, что зима вот-вот отступит,
Весне свой вдруг черёд, негаданно уступит,
Вновь вьюги взвоют, вновь заметут метели,
В сосульки превратятся все нежданные капели.
Зима – зимою, а весна – весной,
Как ночь сменяет утренней порой.

За дружеским хмельным столом,
Как встарь по новой повстречались,
Венчая разговоры все вином,
Смеялись громко, обнимались.
Спиртное служит лишь приправой,
Для разговора меж друзей,
Для усиления страстей,
И нескончаемой забавой.
И уважения мерилом,
Всем выпитым вина бутылям,
Воспоминаньем о минувшем,
О будущем, пока грядущем.
С годами дружба всё сильней,
Коль мы становимся взрослей.

Бывает горе от ума,
От глупости бывает тоже,
И совершено не спеша,
Ударит в спину кара божья.
Запутан и непрост итог,
Где ваши мысли заблудились,
С рассудком, где вы распростились,
Отрезав ухо, как Ван Гог.
Что страшно, больно по живому,
Коль не выходит по-другому,
И коль избыточность ума,
И в голове давно пурга.
То закуривши сигарету,
Вскричал, «Карету мне, карету!»

Огонь любви, мерцающий в ладонях,
И как топор неумолимый палача,
Табун в несущихся полями конях,
Всё к одному, на всё одна судьба.
Я верю в тот порыв суровый,
Который не требует слова,
Тебе в душе оставлю навсегда,
И в кучу скинул все свои оковы.
Заблудший и жестокий этот мир,
Последний отмечает роскошный пир.
Наполнено страданьем и тоской,
Мгновения прощания с тобой!
Прощай огонь безумств угасший,
И я всё это написавший.

Снегом белым, чистым снегом
Заметает всё вокруг.
За тобой иду я следом.
Снова вместе, милый друг.

Быть - обычным человеком.
Жить - в объятиях сильных рук.
Так ничтожно мало века
Слушать сердца мерный стук.

Сколько пройденных тропинок...
Привела к тебе - одна.
Жизнь - из крохотных крупинок.

Каждому - своя дана.
Крестит странник - месяц инок.
Скрепит наши имена.

Прекрасен зимний, чуть морозный день,
Коль непогода не шуршит позёмкой,
И снеговик с ведёрком набекрень,
Затихший под заметенной снегом ёлкой.
Уж третий день, как Новый год,
В свои законные права вступил,
Фейерверками нас всех ошеломил,
Ликуя, праздновал народ.
И утомившись от обильного застолья,
От развлечений и просто алкоголя,
Притихших улиц, сейчас почти пустых,
Прохожих редких и хмельных.
Приветствую восторженно я Новый год,
Проблем, забот и дел ещё невпроворот.

Увы насильно мил не будешь,
На всякого не угодишь,
Не так напишешь, иль пошутишь,
Не так глядишь, не так сидишь.
Ведь очень много разных мнений,
Исполнить всё хотя бы чуть,
Или другое, что загнуть,
Фантазий либо размышлений.
А мне увы то не по силам,
Для каждого не будешь милым,
В глаза глядеть, хвостом вилять,
Всех без разбора забавлять.
И я увы таков, как создал бог,
Не гений, не герой и не пророк.

Я словно воск, подтаявший на солнце,
Твоим теплом нечаянно согретый,
Как часто, сильно бьётся в сердце,
Мотив нечаянно воспетый.
Аккорд из губ твоих и глаз,
Меня несчастного терзает,
В истоме сердце замирает,
Рыдая, плача и смеясь.
За что - такое наказанье,
За что - Сизифово страданье,
Катить валун на склон горы,
Итогом вечной сей игры.
Сердечных чувств моих смятенье,
И столь прекрасные мгновенья.

Любовь таких прекрасных дам,
Нас вдохновляет непременно,
И вы, наверное, мадам,
На грешных нас глядя надменно.
Играя в жизни чёт и нечет,
На каждое из утвержденья -да,
Три тысячи ответов -нет, почти всегда,
Вас выбирают, вы выбираете в ответ.
Судьба коварною бывает,
Порой и Вас так выбирают,
Что хоть на стену взгромоздись,
Или сквозь землю провались.
Ау кричи иль не кричи,
В ответе нет увы любви…

Я не терплю измен коварных,
Когда в чести удар исподтишка,
И в истину я слов высокопарных,
Поверить не готов наверняка.
Когда на похвалу врага пробило,
«Вы так добры и сильны мой друг,
Как вы умны и умнее всех вокруг»,
Такое много раз уж было.
Нам лестью голову забить,
И обмануть, и победить,
От Вас другого и не ждали,
Теперь поверим мы едва ли.
Так слову джентльмена верить,
Как это надо лицемерить.

Горящий вечно в нас огонь,
Нас поднимающий в атаки,
С благословенных тех времён,
Что встали мы под наши стяги.
Присяга — это только раз,
Мы по-другому не умеем,
Но право слово не жалеем,
Страна позвала, пробил час.
Не ищем мы судьбы иной,
Что нам дарована судьбой,
Коль Родина нас призовёт,
И час, решающий пробьёт.
Плечом к плечу мы встанем все,
Быть со щитом иль на щите.

Как тайнами, вся наша жизнь полна,
У каждого в шкафу свои скелеты,
То солнце светит нам, а то луна,
Закат сменяется рассветом.
А время всё быстрей бежит,
С минутой каждой ускоряясь,
Воспоминаньям умиляясь,
И пламенем негаснущей свечи горит.
Что делать, уже за шестьдесят,
Минувшего страницы шелестят,
Когда порою их листаю,
Былое с грустью вспоминаю.
Быть сложно все же стариком,
Пред зеркалом, с морщинистым лицом.

И вновь огнём горит земля,
И ждут от нас освобожденья,
Деревни, сёла, города,
Кресту святому избавленья.
Вы нам увы, уже не братья,
Вы предали и продали на век,
То, чем гордится русский человек,
И в спину словно нож, воткнув проклятья.
«Чума на оба ваших дома»,
Вам в миг большого перелома,
Иудами стать суждено,
Что было, к сожаленью сожжено.
Как тут верёвочке не виться,
На ней вам только удавиться.

Святые храмы русские века,
На землях киевских стояли,
Завоеватели сносили без следа,
Но куполами вновь они сверкали.
Отстраивали их деды наши вновь,
И к небесам молитвы возносили,
За родину погибших хоронили,
Героев, что не жалели животов.
И суждено предательству случиться,
Святою верой поступиться,
Отступникам - проклятия позор,
И вот совершенный приговор.
Безумные вы сгинете в веках,
Лишь ветер западный развеет прах.

Огонь небесный засыпая,
Зарёй вечерней исходя,
И алым цветом догорая,
И в ночь поспешно уходя.
Наполнив звёздами лукошко,
Вокруг ночная тишина,
На небосводе юная луна,
Моргнув, глядит в моё окошко.
Фонарь и улица во тьме,
Ночь пишет чётко резюме,
Закружит снежная метель,
Как вышивает канитель.
И всё покрыто серебром,
Деревья, переулок за окном.

Я полон чувств нежнейших к Вам,
Созданиям прелестнейшим на свете,
Общаться с Вами истинно бальзам,
Хотя бы от заката до рассвета.
И в Вас, ну очень милых дам,
Столь ласковых, столь трепетных и нежных,
Влюблен без всяческой надежды,
В тех неподвластных прожитым годам.
Аристократок – презрительно надменных,
Простушек – банально откровенных,
Всех истинных жеманниц – Евы дочек,
В шелках заморских или укутанных в платочек.
Вы женщины, пред Вами преклоняюсь,
Любуясь откровенно восхищаюсь.

Неясной тенью, утром ранним,
Или мне всё чудится во сне,
Иль вновь пленён воспоминаньем,
Как отраженьем на стекле.
Бессонница играет в прятки,
И с полной мыслей головой,
Я не могу найти покой,
Опять загадки и отгадки.
В тумане ожиданья, сладких снов,
Я мучаюсь под тяжестью оков,
Без сна мне снова ночь дана,
Ворочаться и думать до утра.
Прошу прощения у всех, кого любил,
Я искренне, из всех душевных сил.

Вот вечер тьмой по закоулкам,
Нас затопить всё норовит,
Но уличный фонарь, что в переулке,
Пусть тускло, но в ночи горит.
Он освещает путь местами,
Идите, где светло мадам,
Свой сохраняя истый шарм,
Вам щедро данный небесами.
А шёпот, что гремит, как гром,
В безмолвии ночи, кругом,
Что говорит Вам о любви,
Растает призраком в дали.
И только эхом повторю,
Люблю, люблю, люблю…

Млечный путь меня манит,
Где в хаосе из ярких звёзд,
Мне безымянная звезда, горит,
Маяк восторга диких грёз.
И мне сияют с вышины,
Все нити Млечного пути,
Дрожа, как пламя у свечи,
И освещая путь в ночи.
И я за ним идти готов,
До самых дальних городов,
И дальше, наверное, за край,
Где ждет меня иль ад, иль рай.
Где я исканья завершу,
Свечу дыханьем затушу.

Глаза, глядящие в глаза,
Я словно растворяюсь в них,
Взлетаю словно в небеса,
Проваливаюсь в глубь пучин морских.
Я очарован и пленён,
Сопротивляться не могу,
Тому волшебному огню,
Который был во мне зажжён.
И выхода не видно здесь,
Моё ярмо и мой тот крест,
Нести который только мне,
По грешной этой вот земле.
И вариантов нет иных,
Среди решений не простых.