Далеко за Окой

Далеко за Окой, так, что выйти за топи,
за измученный скудными почвами лес,
за дорогой, привычной колесам и попе
я ходил между сорными травами, здесь.

Я мечтал заблудиться в унылом пространстве,
упустить из руки путеводную нить,
и местам незнакомым, но злым, улыбаться,
и оглохшего к просьбам напрасным, просить.

Заплутав отпускали, коварные тропы,
выводили к обычным до дури местам.
Чахлый лес из осин и берёзок, да топи,
да песок по карьерам, да сушь по кустам.

И с тех пор мир теснее, мелеют пространства,
заблудится в знакомых местах не дают.
Далеко за Окой заблудиться и странствовать,
сорок лет потеряв и себя и уют.

9.2025.

Привычка ко всему

Утром к перрону подъехала электричка, была она опять как вчера, как третьего дня, старая и грязная, что сам ад. По краям тамбура стояли мрачные фигуры, в вагоне душно, в нем застоялся неистребимый дух человеческого общежития.
Я тут же отыскал себе местечко, неудобное и тряское, но ехать- то было четыре остановки, что совсем немного. Иные едут от самой Рязани! Да кто - то ещё, когда я только вошёл в тамбур, чуть подвинулся в сторону, осторожно и медленно, так, что мне стало немного удобней, "Удобней, процентов на 10!"- Подумал я. Успокаивало меня, что ко всему, что с нами и вокруг нас и около и где - то совсем далеко, на самом краю сознания, так, что и мыслью не дотянуться, привыкаешь так быстро, может скорее, чем к иным удобствам.
Мы рождены, чтобы привыкать, врастать во все нам предложенное, подошедшее к перрону, а сказки к нам приходят потом, сами и нашёптывают всякую ерунду, не относящуюся прямо к жизни.
Я раскрыл бесплатную газету, один лишь уголок ее, что позволяло отнятое мной у тамбура пространство, а время тут же сделало свой обычный скачок вперёд.
9.2025.

Повезло

На дороге рубль потемнелый,
два окурка, битое в труху стекло.
Осень продолжается несмело,
значит, повезло.

Будто август детскую читает книжку
снял очки, вздыхает тяжело,
и во сне уж, улыбаются мальчишки,
значит, повезло.

Ежится синоптик, бурю обещает,
рек разливы, приготовите весло?
Я смеюсь, как идиот, игра такая.
значит, повезло.

Мир в движении, с утра непрочен,
мир картина в кухне, над столом,
все пройдет, и засыпая ночью,
думаю, что значит повезло.

9.2025.

Не кури!

Киса - киса, не кури!
Станешь, мумией бесплодной,
станешь жёлтой и холодной,
и снаружи и внутри.
Киса - киса, не кури!
Знаю, хочется бедняжка,
после сна одну затяжку,
как отходишь от двери.
Киса - киса, не кури!
Я иду, тебе не рад,
может это, самосад?
Или, что - нибудь такое,
ну, про что, не говорят?
Киса - киса, не кури!
Зря здоровьем не сори,
потеряешь, не бумажку,
жизнь не сможешь повторить.
Курят разные подруги,
курят лётчики, прислуги,
все друг другу говорят:
-Завтра брошу, точно брат!
Воробьи и снегири,
прилетают и не курят.
Может быть, нас боги дурят?
Киса - киса, не кури!

9.2025.

Основатель династии Ку

Взгромоздясь на ку-чу пес-ку
и немного скопивши жир-ку,
голубок здесь себя ощущает,
первым членом, династии Ку...
Будет править династия Ку,
в Поднебесной, по царскому праву,
голубиц привле-кут,
голубят нарожают ораву.
и гнездом наградят кучу ту,
а помет их покажет,
недоросшему сопля-ку,
что такое, династия Ку!
Посягнет, тут же скатится вниз,
разобьётся о ку- Чи помета,
что отходом, династии Ку.
Дождь не смоет отходы,
могут они отравить,
все, что лишним династии Ку.
Пусть же клоун трепещет,
пусть, слюной своей плещет.
Основы тверды,
ветерок умирает свободный,
прикоснувшись к династии Ку.
Даже дворни-ку, неприступна,
династия славная Ку.
Дворник сразу поймет,
не ему разгрести сей помет.
Через год, раздобреют фигурами,
может, станут наследники ку-рами...

9.2025.

Переживания маленького пони

Среди высоких девушек, я- пони,
определяющий готовность их и вид.
Хожу и голову мою немного клонит,
от невозможности достигнуть и любить.

Мир скаковых рождает совершенство,
но маленькому пони нужно передать,
наследие и пусть победно шествует,
его передают как водится, отец и мать.

Забраться не могу, в отчаянии прыгаю,
они сторонятся, с презрением ржут.
Им покупают жеребца под Ригою,
а я же, холостым останусь, около хожу.

Вот, сделайте подставку деревянную,
я тоже не сторонник до смешения пород,
но если доберусь и хорошенько встану я,
посмотрим, кто еще меня...

9.2025.

Ремонт и два мужчины с ящиком

Два мужчины с ящиком,
по лестнице восходят,
они конечно, сварщики,
или что - нибудь вроде.

Становятся на колени,
склоняются над работой
и ходят по стенам тени
и сверлят бетонное что- то.

Коридор обретает кожу,
покраской гордятся стены
и плитка в местах отхожих,
испытывает тягу к ранению.

Изъяны взгляд ищет, кружит,
по коридора телу.
Ремонт, это дело нужное,
и приятно ремонты сделать.

9.2025.

Одиночество

Одинокая туча, вот ей одиноко,
оставаться единственной в сини глубокой.
Разобьётся на перья, растреплется в пух,
может проще толпой и числом, хоть до двух?

Отыщи себе пару в просторах вселенной,
обнимись, да исчезни, как нуль совершенный.
Но пока задеваешь хламидой дома,
оставайся достаточной, туча одна.

Провода и антенны и башен полет,
задеваешь и ткань твою белую рвет.
Через тернии к звездам и за город в глушь,
где леса да поля, да спокойствие душ.

Где охочь до стиха, тебя сторож заметит,
и коровам с цветами являются дети.
Проплывай, как царица до верхних высот,
где простуженный ветер, да скованный лёд.

Или в горы, там старый в папахе утес,
тучу ждёт молодую, упрятав в снег нос.
Будешь с ним ночевать, зацепившись за льды,
и тебе, ледниковой предложат воды.

И служанки великого хана в метель,
белой странице пухом устелят постель.
Рано утром отпустят, как солнце взойдет,
и заноет, сверкая вдали самолёт.

9.2025.

Сегодня же...

Сегодня же утром, но я бы уехал,
железной дорогой, плацкартом, да так.
От нудных потерь, от рублевых успехов,
от шумных соседей, от лая собак.

Оформлю билет до конечного пункта,
а там, на перроне, я б лег, да заснул.
У моря, у гор, чтобы хмурое утро,
слегка тормошило неполный баул.

Сегодня же утром, я бросил бы цепи,
и пусть баргузин раскачает мне вал
и всем кто мешает, с размаху залепит,
чтоб спать не мешал.

9.2025.

Старуха- пряха

Проворная судьба, старуха- пряха,
сплела из нитей мне, столь лёгкую рубаху.
Рубаху эту, с благодарностью ношу,
но кое где, старуху починить прошу.

Ох боже мой, старуха, тут мне тесно,
здесь ветхо, там пустое место.
здесь порвано, тут метка давних дней,
а здесь заплатка, вшитая рукой моей.

Прошу старуху все к утру подправить,
рубаху ту, перед тобой хочу представить.
Чтоб не заметно было ни стежка,
ну, торопись, столетняя рука!

Здесь подшивай, да нитку нужно в тон,
там шире чуть и да, поправь потом,
тут, кое что прошу подкрась,
И сделай же, хоть что- нибудь сейчас...

9.2025.

Бегущий человек

Я бежал от человека,
который бежал за мной.
А тем временем, мой,
город торопился, ехал,
пенил шум за спиной.
Дома сходились стеной,
косаясь стены за спиной.
Я бежал от человека,
который бежал за мной.
Улицы стали реками,
полны движенья машин,
далёкими человеками,
но за мною бежал один.
Он дышал и потел,
он добраться хотел,
со всеми успехами,
с головою больной,
мыслями , что поехали,
решили столкнуться со мной.
Акациями, кленами,
сентябрьской мишурой,
около цоколя,
блеском, что в окнах,
вечерним моноклем,
город следил за мной.
Но уменьшал движение
и становился мал,
фигуркой, игрушкой, тенью,
человек бежавший пропал.

9.2025.

Верлибр

Верлибр ваш, трепещет сложный.
Он догорит, рукою осторожной,
я углей в нем найду огни,
я вижу, как горят они.

То рифмы, дую, что есть силы,
мне голову немного дым кружит
отечества, в котором жить
и понимать по- русски
ваш верлибр милый.

Под пеплом угли отыскать,
вздохну от счастья- славная минута!
И может самому, затеплить слово будто
и пламенем нежарким запылать.

Пусть холод, есть тепла немного,
среди окаменевших и пустых долин
мне голос чудится один
и не гляди ты, будущее строго.

9.2025.

Враг

Войны не делать в перчатках белых,
замараны будут перчатки в раз.
Ты и враг, одно дело делаете,
и он убьет, не убитый сейчас.

Здесь не место пустым сентиментам,
непротивленцев, охватит дрожь.
но если враг, прибегает к ракетам,
ну и ты, отметель его тоже.

Убей его, улучив минуту,
застигни врага, глухарем на ветвях.
Пусть же историк потом распутает,
мог ли на жалость надеятся враг!

И всеже и всеже, говорят, уставали,
от крови налипшей у них на руках.
И очередь в кассу, они пропускали,
чтоб мог увернутся их враг.

А он, не упустит, а может, упустит...
Как чёртову душу поймёшь?
Немного левее и в зубы до хруста,
или, по шее- нож!

9.2025.

Бабье лето

Ещё, ещё, остаток лета,
не догорело ты, чуть чуть,
в обертке солнечного ветра,
недели -две у нас побудь!

Не загорели до черна,
не насмотрелись из окна.
Ещё хотелось нам ответа,
когда же ты, вернешся, лето?

Ещё- ещё один глоток,
ещё неделю и денёк.
Пусть будет свет, а мы за это,
подарим два стиха поэта.

Гости ещё и не забудь,
мы любим осень дня и света,
листву, венчающую путь,
и нам приятно бабье лето...

9.2025.

Полковник Штауффенберг


Полковник
достает пистолет,
пуговка при том отлетела
прочь.
А на улице ночь.
-Понимаете, выхода нет...-
Теряет реальность
вес,
отлетает шариком,
нет ее здесь.
За дверью- SS.
Справа стоят и слева.
Ждут и торопят,
переминается
с ноги на ногу.
-Офицер,
сегодня работы много,
по списку,
по расписанию принятых
мер.
Того навестить, другого...-
-Точно, иной в истерику,
женщины в вой!-
- Ха! Как не хочу
я к палачу!
Милая, я расстанусь
сегодня с тобой!
Завтра в кирхе,
поставь свечу.-
-Боже мой, я не хочу!-
-Хватит болтать, рядовые!
Полковник,
вы же мужчина!
Расстегните китель
и приложите...
всего- то нащупать курок!-
А рука задрожала,
холодит ее черное жало,
в смазке ружейной,
жилка бьётся в висок.
-Полковник, может
помочь?
Нажмем на курок вместе,
пустим в голову ночь?
что подобна невесте.
Или, в подвалы пройдем,
если сегодня не в мочь.
Отправимся выяснить,
чего не хватало.-
-Вольно же вам,
полковник,
готовить заговор.
теперь отвечайте
на главной вопрос,
кто не донес?-
-Вы случайно, не красный
внутри...-
-У фюрера жизни три,
и не вам, их отнять,
полковник...
Дубовый стол его спас...-
Выстрел.
Смотрят на циферблат.
-Так и запишем в рапорте,
первый час...-

9.2025.

"Клаус Филипп Мария Шенк фон Штауффенберг— полковник вермахта, один из основных участников заговора 20 июля, осуществивший покушение на Гитлера 20 июля 1944 года."

Два астронавта и луна

Два астронавта и луна,
два человека и порода.
Здесь неизменная погода,
здесь камни, пыль и тишина.
Скажи великие слова,
произнеси для идиота.
Такая у тебя работа,
но есть же дети и жена...
Собака есть и черт возьми,
она теперь в саду с детьми.
А у динамика жена,
тебя на кухне ждать должна.
И лает на луну собака,
ты у посадочного бака,
(или простите, бага).
Но это все теперь слова,
оставь ещё открытой дверь!
Поставить флаг, топтать поляну,
собрать камней и все по плану.
Но отрицает план момент,
очнись, на связи президент!
У флага вы, он- в белом доме,
в любимом кресле и в истоме.
Связь меж Землёю и Луной,
меж жизнью, смертью и тобой.
Слова летят через пространство,
тьму бесконечную и свет,
через иные государства,
волне, не нам, предела нет.
На башне ты, на землю вниз
взгляд брошен твой,
теперь пожалуйста, вернись!
Как обещал, домой.

9.2025.

"Аполлон -11. Экипаж состоял из трёх человек: Нил Армстронг, Эдвин Олдрин и Майкл Коллинз. 20 июля Армстронг и Олдрин совершили посадку в Море Спокойствия. Они оставались на Луне более 21 часа." Кстати сидят на снимке- те, кто совершил посадку на Луне-Нил Армстронг, Эдвин Олдрин, стоит -Майкл Коллинз, он ждал на орбите.

Качели

Туман, сентябрь, умирает тихо лето,
во двор приходят охра и кармин.
Но стёрто все туманом белым, это
показывает, с нами он один.

А день еще, глаза раскрыть не может,
и смотрит щурясь, в тесноту двора,
качелей скрип, не спящего тревожит,
на них качается, судьба сама.

Вот кончит мучить ржавое железо,
пойдет и замолчит, совсем одна
и спорить с ней как прежде бесполезно,
особенно, когда наступит тишина.

А сонная дорога ей свое бормочет,
и вороны голодные, пророчат.
Сопливая судьба, иди в свой детский сад,
я час ещё, счастливый буду спать.

9.2025.

Я еду

Двойное поле, пресечено дорогой,
по сторонам дороги- пустота.
Бегут машинки маленькие, одинокие
и исчезают за пределами холста.

Их бог рождает, кажется без пользы,
вновь обращает за пределом в пыль,
чтоб наблюдатель и фотограф больше,
не думали поймать автомобиль.

Так я возник и еду как положено,
пересекаю это поле наискось,
а съеду в бок, спеша, неосторожно,
считайте, просто- так пришлось.

Я не хочу дорожных происшествий
и нарушать божественный галоп,
в поэзии немного сумасшествия
и очень много скуки и дорог.

9.2025.

Домой с дачи

По России сонной и печальной
Едет поезд, разрывает темноту.
Воздух схлопывается вслед хрустальный
Не переносящий пустоту.
Поезд пробежит и тихо снова.
Птиц ночных переговоры далеко.
Мы идем, тропа едва видна и слово
Произносится не так легко.
Бесконечна тьма, огни мерцают.
Ступишь в сторону и точно упадешь.
Лето, ночь и глушь такая,
Что в кармане пошевеливает нож.
Вот и станция, ее кривы ступени.
Под подошвами хрустит стекло.
Отступают нерешительные тени.
Дышим, поднимаясь тяжело.

18.12.2019

Прощание с морем

Прощай, неласковое море!
Я не вернусь к тебе вполне,
подобно ветру и волне
я буду всякий раз другой.
Увидишь, стоит нам расстаться,
тебе же, не судьба меняться.
Все те же волны, да песок
и ветра лёгкий бег далёк.
А мы, прибыв из разных мест,
спешим к тебе, мы ждем чудес.
Но время дышит тяжело
и сообщит, что все прошло.
Сентябрь и пространства суши,
торопят в путь слова и души.
Мы точно ком травы сухой,
спешим, увидившись с тобой.
Нас вечно ждет, далекий край,
Я может быть вернусь, прощай!

9.2025.

Комета

Июнь, жара, начало лета,
Иссушен блеклый небосвод.
А поздно вечером комета,
Хвост распушив во мгле плывет.
Не ты ль, богов предначертание
Из бездн холодных и глухих.
Давно устало ожидание,
Ждать странных милостей твоих!
Пугает твой неясный пламень
И небывалый тонкий вид.
Пришла судьба разрушить камень,
Непобедимых пирамид.
Они стояли здесь веками,
Под жалом солнечных лучей.
И спин шершавый жёлтый камень,
Жег нежность царственных ступней.
2019

Небесный хорал

Вверху, в пространстве голубом,
где жёлт вечерний свет светила,
поет турбина медленный псалом,
то выше голос, то совсем остановила.

Как будто то, божественный орган
и музыка в сей час приятна нам.
Раскручивает кругом звук стальной,
так самолёт поет над головой.

Свободно перед ним пространство,
лежит полно свободой голубой
и редок туч едва заметный строй,
не терпящий границ и постоянства.

А я, затерян в тишине и сам,
в постройках городских и тени,
сгустившейся к шести часам,
сочувствую свободе и движению.

9.2025.

Спеленутая

О, сколь узко у девы этой платье,
наверно снявши опостылевшее прочь
ей хочется раскрыть цветком объятия
и принимать простую данность- ночь!

Идёт едва, спеленутая туго,
шаг осторожен, черепашьи мал.
А я бы, будучи едва знакомым другом,
осмелился и эти путы снял.

Освободить плененную, от лягушачьей кожи.
Пусть даст свободу телу и ногам,
ведь женщина, она свободна тоже
ей просто бегать хочется, подобно нам.

9.2025.

Парад планет

Планеты выстроены в ряд,
и у планет есть свой парад.
Шагает Марс, звенит доспехом,
идёт Венера с белым мехом,
на беломраморных плечах.
Меркурий быстрый
с ртутью схожий,
по ходу дамам строит рожи.
Земля, старушка голубая
с луной идёт, Луну вращает,
и вкруг нее бежит Луна,
Земле всегда близка она.
Идёт Юпитер бог чудес,
меж лун- наложниц, тех, что здесь.
Сатурн, великий царь земной,
свой нимб несёт над головой.
Уран с Нептуном, тени дети,
чей тускл свет, чей путь не светел,
идут, совсем окоченев,
им оттого, плевать на дев.
За то, ругает их Венера,
и права древнего планет,
лишит обоих для примера,
да как -то все причины нет...


9.2025.

Непокорная

День близился как узник, к середине,
да к месту лобному, среди шумливых толп,
где тешился палач в узорном казакине
и поднимал пустую голову древесный столп.

И шум толпы, мгновеньем озаренной,
разноголосица, вдруг лязгает металл,
когда над площадью со смехом и поклоном,
паяц кровавый голову поднял.

Внемлите сонные, не пробудившиеся звери,
закройте книги книгочеи и глупцы!
Свершилось правосудие, а кто тому не верит,
молчать обязан, как советуют отцы...

И возвратясь в свой угол углем черный
перебирая утварь скудную и мелкие дела,
ум мысли предается непокорной,
что незаметно следом в дом вошла.

9.2025.

Ночь

Ночь, черный бархат, пыль на нем,
горит, холодная огнем
и не прожжет, не канет в тень,
но бледной станет в близкий день.

И всякой ночью не слепой,
тот черный бархат надо мной
и точки дальней, мелкой пыли,
что все до нас и после плыли.

Лишь только полог тучь сырых,
отучит взгляд поднять на них.
Тогда, как будто давит полог,
ночь коротка и день мой, долог.

И капля неба в тишине
летит слезою старца мне.
Зачем ты плачешь, если мог,
задуть сей утлый уголёк?

9.2025.

Мой телефон...

Мой телефон от ста желаний,
рвет меж продаться и купить.
уйду, усну, не перестанет,
он для того в трудах добыт!

Звонит украинец прилежный:
- Курьер из Польши, дайте код!
И я бросаю, безмятежно:
-Пошел ты в задницу, урод!

Я не закончу разговоры,
не все до точки сообщил,
мне звонят реки, парки, горы,
днем, ночью, падая без сил.

Звонят с угрозою недетской
из дальней стороны немецкой,
из шхер, затопленных водой:
-Дай код один мне, дорогой!

Низинам, стороне далекой
теперь, но также через год,
я отвечаю так жестоко:
-Пошел ты в задницу, урод!

Звони, молчи ж, дитя природы,
гул дальних городов поет
и задом сев на небосводы,
всем вдруг, Фортуна отольет.

9.2025.

Осень и кухня

Сделаем осень уютней,
кухне- корзин и вина!
Пусть злые ветры воюют,
сводит с ума тишина.

Кухне огонь так привычен,
греют огня языки.
Малое, нужное, личное,
здесь мы всему далеки.

Будет ноябрь седовласый,
улицы вымостит льдом.
Всюду, а здесь он не властен,
но постоит под окном!

В кухне, не в выстывшем зале,
где по углам сквозняки,
свитер не нужен, да шали,
месту сему, далеки.

Где ты, любимая кружка?
Вечер и лета вино,
час, да второй, но потушит,
ночь все огни и окно.

9.2025.

Поэты срок...

Поэты срок не избирают,
но если могут, то живут,
а нет, не могут, умирают
и превращаются в траву.

Смешны седой судьбы поблажки,
скудны монеты и бумажки,
но добр будь, продолжи путь,
когда сумел родится тут.

Но может памятник чугунный
потомок втиснет в чахлый сад,
пугать бродягу, ночью лунной,
с рукой протянутой стоять.

Поэт- служитель Апполона,
хранитель древнего закона,
стирает с ямбов тусклых пыль,
зачем, и сам уже забыл.

Хореем мучает погоду,
язык коверкает в угоду,
что сочинит- два три стиха,
да те совсем не без греха.

Другой за ним продолжит дело,
в начале тускло, неумело,
но впрягся, так кати возок,
и прочь печаль, что путь далек.

Что ждать? Забвения и ссылки?
Тюрьмы, да славы десять лет?
И не войти в ряды великих,
которым счастья в этом нет.

9.2025.

Стихи о разных настроениях

Говорил весёлый грустному:
-Как хорошо себя я чувствую!
А потому я рад сосед,
бог мне твои отдал пять лет!

Но бог к тебе несправедлив,
дай день тебе, уж ты счастлив...
Бывал и малому доволен,
вне дня труда и звука штолен.

На это грустный промолчал,
не взяли б больше сгоряча!
Но, чтоб казаться веселей,
просил на пиво сто рублей.

9.2025.

Шум кольцевой автодороги

Шипит дорога кольцевая,
проснусь и слушаю- шипит...
Ее шипение навевает,
одно спокойствие души.

Вот так Гомер, слепой от горя,
просыпав золота песок,
сидел и сочинял у моря,
и наслаждаться видно, мог.

Живёт и движется и дышит,
волну ленивую колышет,
в нем крики чаек, пены дух.
И рифмы бег до строчек двух.

Пиши мой раб, седой помощник,
готовь скорей чернил хороших.
Теперь негоден для трудов,
но быть полезен мне готов.

Пиши, я строчку сочинил,
но не жалей же брат, чернил.
Я помню, также приносил,
служитель в класс кувшин чернил.

Пиши и не забудь про перья,
дай в руку мне одно теперь...
И крепко помни, вдохновенье,
спешит, оно одно мгновенье.

Не схватишь, прочь оно сбежит
и нет счастливому закона,
как ветра шум и сон души,
да расставание без стона...

9.2025.

Из чего стихи произрастают?

Из мусора стихи произрастают,
из веточек, бумажек и травы,
из фантика подаренного ветру,
из тишины, из неба синевы.

Из сентября поры дождливой
из февраля погоды лживой,
ещё немножко из тебя,
когда пишу тебя любя.

Что травы сорные растут,
которых рвешь, они все тут.
Но боже упаси при этом,
среди знакомых слыть поэтом!

9.2025.

Земля

Черна ты, кайма под ногтями,
заметил, кайма -то со мной
и стыдно мне, перед вами,
вчера я работал с землей.

Я вычищу все без намека,
чтоб взгляду эстета не сжечь,
над почвою с башни высокой,
напрасно не капала желчь.

Стараясь не выдать обрежу,
окружья знакомых ногтей.
Пусть будет картошка, а все- же
полезно общение с ней.

Ты в древних сказаниях сила,
а что до эстетики, пусть...
Земля подмосковной России
тебя никогда не стыжусь!

9.2025.

Три вокзала

Три вокзала сошлись в Москве,
три волшебника, три вокзала.
Им вокзалам, здесь места мало.
в тесной города синеве.

Между улиц ее, площадей,
в даль бросают они арканы,
разговаривают, великаны
и притягивают они, людей.

Им послушные поезда,
пол Земли обежав иногда,
прибывают под своды вокзала
и рассказывают про города.

Про далёкое эхо долин,
растянувшихся в километры,
про леса и про реки, про ветры,
что касались железных их спин.

И под сводами залов журчит
прибывающих речь народов
и под сенью стеклянных сводов,
точно движет лесные ручьи.

Ярославский вокзал, Ленинградский,
а где двое те, близ Казанский.
Прислонясь плечами рассказывают
про желание дальних странствий.

9.2025.

С камнем камень

И то и это,
с тенью свет.
Забыть и вспомнить.
Раздвоенность,
а середины нет.
Но всем известно,
причину бросив,
мысль лишаем места,
положенного.
Взгляд и око.
Лишь оторви
от плюса минус,
только,
между ними,
ход начнет
движение тока.
Пытается соединить,
судьба оборванную нить.
Связать по проводу
прямому,
даже путанному.
Между нами,
мало путного,
столкнемся мы
плечами,
с камнем камень,
искры высекаем,
Все в нас раздельно,
мы с камнем камень,
камень же,
не плачет.
Судьба велела,
быть нам мягче.

9.2025.

Самое большое яблоко

В одежде белой,
будто я маляр и мельник,
а также санитар,
в саду пока,
на яблоню я влез,
ох береги же божия
меня рука!
Как это я решил,
бездельник.
Бог Август, или
бог Сентябрь,
между ее ветвей
плодов припас
для скудной
трапезы моей.
Бог ядов отступи,
пред хОдами червей!
Не столь же, яркие плоды,
в листах качаются
перед рукой моей.
Пыль сыпется мукой,
пыль давних летних дней.
Держи же лестница
меня верней!
Я дотянусь до яблока
в прохладной синеве,
до самого большого,
зрелого, кивающего мне!

9.2025.

Холод

Сегодня холод, вечер тварью синей.
Свет умирает, убежав от огонька.
Нам ждать- переживать, когда привыкнем,
но холод чувствуем, живем пока.

Врастать по миллиметру в осень
и кожей чувствовать и править ход реки.
Которая чуть что, так в темень сбросит
и не выносит дня и маяки.

Приходит и уходит, но желание скрывает,
на окна инеем наносит свой узор.
Весною неохотно отступает,
но к сентябрю проснется и возобновит напор.

9.2025.

Черепаха Тартилла

Черепаха Тартилла,
которой триста лет,
смотрит на розу,
которая увядает,
которой и года нет.
Черепаха Тартилла,
переживает-
кончается лето
день уменьшает свет,
который розу питает.
Шла по дорожке и стала.
Думает- "Как же мало,
розе увядшей лет.
Несправедливо
устроен свет!
Одному -красота,
а другому,
все триста лет.
Но и этого мало,
как компенсации
за то, чего нет!"
Роза увяла.
Черепаха Тартилла,
уходит спать,
в угол свой,
где ржавеет кровать
а с потолка ,
водорослей пучок
жёлтых, как ее рука.
Но завтра,
для оставшихся всех,
вволю- снег.
И -
Черепаха Тартилла,
увидит потом,
потоп, который
поглотит всех
переживших осень,
но это уже, о другом.

9.2025.

Повезло

Осенние хлопоты,
крылья хлопают.
По дорожкам топоты,
снова осенние хлопоты.
Мысли загодя,
про грибы да ягоды.
На небе вес,
висит тучь- телес.
Яблоки зелёные,
а листья опаленные.
Жёлтые и красные-
сентябрь, здравствуй!
А гулять, идёшь,
пока не дождь?
И то повезло,
в выходной тепло.
Солнце при этом,
прямо женское лето.
Мужским июль,
был, когда не уснул!
Две б недели прошло
таких и то- повезло.

9.2025

Савой

Став вещью ты не перестанешь
также быть собой,
так не перестает Савоем быть Савой,
всего ты человек, не миллион, не слиток золотой,
в кувшине,
спрятанный в низине голубой.
Не брошенный окурок с серебра каймой.
Ты будешь состоять из серебра монет, частиц
и каждая тебя продолжит
сотней миллионов лиц,
когда уйдешь ты прочь, в тот мир иной,
оставь лазейку нам, ну ключ, или шифр твой,
от той двери, что пыльный номер
отворит в Савой.
Где золото и слитки и рубинов вой.
Нам интересно, как ты жил, ещё живой.

9.2025.

Безумие и воля

Безумие, есть ход твоей души,
когда устав, рассчитывать и верить,
она ответный ход свой совершит,
слоном, конем, или иным, нам неизвестным зверем.

У магазина ты непонятый стоишь,
рассчитываешь может, на подачку.
Есть жвачка, просто дарят жвачку,
есть шиш, спокойно дарят шиш.

Есть пиво, наливают в чашку пива,
я видел, куртка на тебе сидела криво,
ее как видно выбросить пора,
между лопаток, на спине- дыра.

Таких вас странных, много более,
которых бросит жизнь, когда спешит.
Или теперь, вас выпустили всех на волю,
а воля всё-таки, приятна для души.

9.2025.

Молочный путь

Великий да прямой лежит,
один молочный путь.
Иван царевич по нему пошел,
да вдруг решил свернуть.
Идет, долина темная,
здесь виноград - вино,
здесь жажда есть огромная,
не утолить ее...
Хотел к пути молочному,
уж путь он отыскать,
но дело было ночью,
не повернешь опять.
Стоят кусты колючие,
да камни у дорог,
да лгут ему попутчики,
да компас не помог...
А там- пряма дорога,
творожная, бела.
Свернул, прошел немного,
а жизнь уже прошла.
Палатою пробирной
проверен путь лежит,
спокойной жизни мирной,
одной ей стоит жить.
Но печень, печень- грешница,
и сердца перестук...
Сворачивать поспешно,
не торопись мой друг!

9.2025.

Сбежавшая река

Река сбежала, нам- следы,
оставила, камней ряды,
безвестным брошенных бутылок,
бог весть когда и тьмы опилок.

Бежала прочь и нет реки,
ходи по берегу пустому,
смотри по сторонам в истоме,
пусть бури крики далеки.

Но сколько дряни ты несла:
древесный остов от весла,
лошадку детскую без ног,
сто лет заржавленный звонок.

Скелет собаки или хуже,
вкруг шеи провод у него,
лежит покоен в серой луже,
не сообщает, ничего.

Река верни же в русло воды,
пусть впредь они скрывают дрянь.
Стеречь грехи не перестань,
что дарим мы и непогоды.

9.2025.

Старое фото

От тебя осталось фото,
мутный снимок давних лет.
Неизвестный щёлкнул кто- то,
он поймал тебя, привет!

Он волшебник, может время,
исхитриться, взять за хвост,
чтобы в клетке, перед всеми
век тому сидеть пришлось.

Грызть железо, бить ограды,
жрать протухшее зерно,
ждать и верить, но- досада
знать, ты в клети всеравно.

Лишь огонь, чураясь грусти,
старых писем, мишуры,
снимки мятые отпустит
в воды темные Куры.

9.2025.

Сентябрь, брат...

-Сентябрь брат, что ж делать, в сентябре?
-Продолжим жить, как жили прежде,
что должно, отдадим надежде,
да будем в меди счастье искать и в серебре!

9.2025.

Муравьи

В железном ящике со стеклами, землёю,
и хвоей высохшей давно в лесу,
они своей семьёй большой,
дом строят и хвоинки брёвнами несут.

У них царица есть, она им мать, опора,
единственная плодоносит им она.
Не на свободе их, плененный город,
да и свобода им, как будто не нужна.

На улице дожди и сентября туманы,
им всеравно, им принесут поесть.
царица снаряжает караваны,
за сахара куском, который брошен здесь.

И может быть, когда уже наскучит город,
и скучно станет, на него смотреть богам,
в лес отнесут его, но это все не скоро,
а так, тот город интересен очень нам.

8.2025.

Ночь

К нам ночь приходит, осторожна,
меняет правила огня,
все, что являлось невозможно,
глядишь, исполнит для меня.

Беги ж скорее, день прилежный,
танцуй, холодной дымкой снежной,
устав от дела шумным днём,
охотней вечером уснем.

Что ложь, несбыточность, тревожит,
что обещал напрасно день,
во сне недолгом вдруг предложит,
седая мама, ночи тень.

Придет унять огонь желаний
и остудить горячность дум,
да выслушать, что слышать двум,
а трем, уже излишне станет...

С тем боль пройдет, иссохнув вроде,
заботы прочь, что день не мог
и торопливо ум подводит,
потерь дневных пустой итог.

Свободна мысль и сон и чувство,
стихи, проснувшись час слагать.
Седая ночь, седая мать,
не ты ли есть само искусство?

8.2025.

Летаргия

Моя душа пять лет молчала,
моя душа пять лет спала.
Забыла нот своих начала,
отбросив нужные дела.

Ветра качали океаны,
сходили тучи вниз с небес,
меняли очертания страны,
лгал вечный счастья продавец.

Но день настал, она проснулась
и виновато улыбнулась:
-Как странно долго я спала,
хоть ждали ноты и дела...

Я вижу, все теперь иное,
и день и ночь и неба свод,
но живы вы, и вы со мной
и дальше наша связь живёт.

Мне все скорее расскажите,
да только петь, не торопите.
Спала я, голос мой пропал,
все оттого, что не звучал...

Но пару нот душа пропела.
Как прежде, юная она,
душа, в кого ты влюблена?
Все та ж, да скоро поседела...

8.2025.

Август- голубчик

Август продолжит движение света,
Август - голубчик, спасибо за это!
Только немного тепла дорогой,
так нам приятно общаться с тобой.

Если надумаешь нас покидать
сделай все это, не резко опять.
Пусть будет легче с тобой расставание,
ждём возвращения и обещания.

Август- голубчик, так славно с тобой,
помнить мы будем, твой взгляд голубой.
Букли тяжёлых зелёных кудрей,
сладость подарков, корзины твоей.

В холоде ночи и рокоте дня,
Август- голубчик, мы помним тебя!
Сахарных настов и лужи сироп,
в дни ноября, ожидающих поп.

Август- голубчик, уедешь от нас,
только одно хорошо, не сейчас!

8.2025.

Ночь без сна

Ночь без сна, бомжи, вокзал,
холод здания большого.
Чтобы я не засыпал,
бормотание и слово...
Жёлтый свет покойных ламп,
ряд колонн, фронтонных лап.
Я измучен, я научен,
я придавлен лавкой- тучей.
Сон- не сон, но чей -то стон.
Или это мне приснилось?
Дождь по стеклам, звон окон,
жесть трепещет, спит фронтон,
жёлтых лап- ряды колонн.
Все поддельно, все неправда
я не здесь, но этот сон,
слева бомж и тоже справа,
без носков и капюшон.
Говорят, что невозможно,
на секунду не заснуть,
ускользает осторожно,
нить связующая, путь.
На часы смотрю- второй...
за окошком тьма горой.
Дождь да снег, да крики чаек,
холод вечности встречает.
Без носков мой бомж уснул,
ног касается баул.
Все возможно, осторожно
время движется вперёд,
дождь изводит небосвод.
Ночь скользит и этот зал
третий час в осаду взял.
Взять рукою жизни нить,
может следует звонить?
Ничего теперь не знаю,
я не знаю, а пока
ждёт звонка моя рука.
Засыпает, засыпает
душу жёлтый слой песка.
.......
Утро, слабый свет пока,
в окна скудный свет у дома.
Дождь идет, а ночь истому
убирает от виска.
Пятый час, ужасно рано!
Фары дальние машин
деловиты, но размыты.
Ночь прошла, или обман?
Я в том городе- один...

8.2025.

Мой сон

Мой сон ночной прервался в середине,
так прерывается исхоженная нить.
Нет продолжения пустоте и тьме и тине,
наплывшим вечером, мои глаза закрыть.

Чтобы не видел я ни звёзд, ни тучи полога,
не слышал ненадёжной тишины.
И спал спокойно до рассвета, долго
и пребывал не здесь, но где - нибудь, в мирах иных...

Но я проснулся, сдвинул снов обузы,
беспамятство отринул, здесь возник
и Эдвард Григ пригладил душу музыкой,
ах этот, столь далекий Эдвард Григ!

И Иоганн Бах спешит ему на смену,
мой сон счастливый сделать совершенным.
Есть счастье, мелодию во сне обнять,
не лечь ли на бок мне, чтоб дальше продолжать?

8.2025.

Переход HUBNER

Утром в Москве дождь. Лето, как мы ни старались удержать его, кончается и сегодня- последняя пятница августа. Еду в электричке и там духота. Правда, это совсем новая электричка, а значит, духота в ней не достигает критического уровня. Прежде, в старых ржавых электричках дышать было совсем невозможно. Наверно, люди в них вовсе не дышали, в морских млекопитающих они обращались. Вдохнут раз в полчаса- и хватит. Дальше едут. Им так приходилось приспосабливаться, потому что железнодорожники тогда не знали, что люди дышат. А теперь железнодорожники знают о нас много больше. Например, даже туалеты в поезде есть...
Еду и чтобы легче дышалось, а также из за отсутствия свободного места в вагоне, поезд то идёт из области, стал я в переходе между вагонами. Чистый переход, закрытый по сторонам красивой пластиковой гармошкой. Раньше -то переходы между вагонами были почти открытые, темные, ржавые. Там все гремело железом, видны были бегущие мимо рельсы. И там же , отчаявшиеся, торопливо с ужасом и отвращением к себе, пассажиры справляли нужду. Как говорится, все мы не ангелы.
В том переходе сверху на меня дул поток прохладного воздуха и я был вполне доволен собой, примостившись между двумя красивыми ручками жёлтого цвета. Вагоны двигались друг относительно друга, но немного, вполне сносно, чтобы проехать 10 минут и выбежать под дождь.
Подняв взгляд к потолку я увидел на нем две таблички, видно относящиеся к одному и другому вагонам. Там большими синими буквами было указано- "Hubner", а ещё помельче дата и заводской номер.
Я подумал, что тот конструктор разработал весь этот переход и слава богу, что только переход между вагонами он разработал, а не какой то,
Panzer IV, следующий в Москву, куда он так и не доехал, сгорев дымным костром под Вязьмой и став металлолом, пошедшим после переплавки в железобетон пятиэтажек. Представил я того конструктора за кульманом, в белом халате, почти лысым и в очках.
Позже, я узнал, что ошибся-
"Hubner (Германия) основана в 1934 г. – производитель уникальных специальных ударопрочных и вибростойких энкодеров, которые применяются на крановых и лебедочных двигателях..."
Одним словом, совсем не Панцер, но все же, с 1934 г компания, скорее всего и на войну работала, армию снабжала, которая в СССР рвалась... Правда, СССР уже не Россия (и ещё не Россия), но всеже, наши же люди гибли и мои родные тоже. Тем более, что теперь СВО, или, как пишут ещё SVO и мы в кольце экономических санкций.
От всех этих мыслей мне стало немного душно и я снял с головы капюшон дождевика. Тут, проходящий мимо бочком пассажир сделал мне некое замечание, в том смысле, что не место стоять в переходе, между вагонами, где люди ходят... Я показал ему глазами на две понравившиеся мне таблички сверху- "Смотрите, а это переход Hubner!" На что он лишь пожал плечом и прошел дальше, видно времени у него совсем не было продолжать пустой разговор. Сказал и прошел. Кажется, он так и не понял меня, а объяснять, по понятным причинам, желания у меня тогда не было.

8.2025.

Осенние хлопоты

Кто ты мой друг, комбайн или агрегат?
С тобой вчера работали мы вместе,
мы оба поняли, картофель с поля убирать,
не с гирей баловаться, что пол пуда весит.

Я надорвал у поясницы ненадёжной вязь,
меж хрящиками тонко городскими,
теперь есть повод к трезвости у нас,
рука стакан без напряжений, не поднимет.

Сейчас и я с запасом на зиму, как ты.
Но вот вчера, помешивая блюдо ложкой,
я вспомнил, мы копали перегной,
но все из темноты,
звала коварная картошка!

8.2025.

Время и силы

Не было времени, не было сил,
этих две ягодки я попросил.
Будут со мною и в холоде дня,
сжаты рукою, согреют меня.
Хлещет по коже холодным дождем,
что бы там ни было, но подождем.
Или забыла старуха судьба,
как прижимает невзгода- борьба?
Будет же старая, тщательно вить,
лёгкую душу несущую нить!
Пропасть под нами, в ней тучь острова,
ходят, ботинок касаясь едва.
Час и второй, но кончается сон,
серой спиной, примет шаг наш бетон.
Выйдем и ветер, да тучь чернота.
В город ли ехать? Посмотрим, что там...
Карлик березы на сопках сажал,
ветер, да море, песок да металл.

8.2025.

Небесное маршмеллоу

У беременных небом турбин,
ходит маленький техник один.
Подъезжает машина с горючим,
а на небе расходятся тучи.

Муравьи мы, у этих турбин,
у заправочных, толстых машин,
у блестящих бортов из дюраля
и у крыльев, что ныне летали.

Разрезали они облака,
будто повар ножом, чья рука,
отделяет зефира громады,
для гурмана безумной услады.

А когда он наестся до слез,
прыгнет в воздух, как в воду с колес.
Начиная движение круто,
не считая, что ночь, или утро.

Пусть хватает в небесной столовой,
для гурманов и нас маршмеллоу.

8.2025.

В Москве

В Москве соединим мы наши тени,
Москва притягивает понемногу нас,
есть сила в ней, что в солнце для растений,
чей околдовывает широко открытый глаз.

Из разных мест, забытых поколений,
привычных к холодам и тишине движенья лет,
соединяем мы в Москве слова свои и тени,
нам улицы Москвы, спешат произнести привет.

Мы часть единого, разбитого в осколки,
ступив на площадей целебнейший гранит,
собой мы станем, мы в пространствах долгих,
продолжим континентом целым плыть.

8.2025.

502 Bad Gateway


Знакомый сайт, мой сайт обычный,
сегодня ключ открыть его не смог.
Закрыта дверь его внезапно, неприлично,
ключ не подходит или отказал замок?

Вот раньше все решалось просто,
а ныне, просто лоб о дверь разбей!
Когда ты разбежался в чувствах росных,
на встречу выкатит это- "Bad Gateway".

Ты можешь разозлиться, станцевать внезапно джигу,
молчать, дышать обидой, злостью всей.
Не пустит дверь, покажет фигу
и надпись приговором - "502 Bad Gateway!"

Но после, чуть или совсем измучив,
но непременно, ты уже поверь,
откроется, пропустит в мир иной и лучший,
вновь ставшая послушной эта дверь.

Вот так в полет тебе откроют двери,
когда пройдешь таможенный контроль
и весь багаж просветят и проверят,
а неба синий стяг, дрожит над головой!

8.2025.

Стеклянные плоды

На люстре у меня,
плоды садов стеклянных,
качают сквозняки
и крутит окаянных.
Малиновый и синий,
толкаются, звенят.
Плоды садов стеклянных,
на люстре у меня.
Плоды не портит время,
к ним птица не летит
не созревает семя
в стеклянной их плоти.
И бабочке напрасно
в июне у шаров,
покажется, что красный
уже созреть готов!
Покажется, что синий,
согреть бы хоть крылом.
Но в совершенстве линий,
тот холоден стеклом.
Пусть август не тревожит,
не крутит дождь седой.
Под новый год, быть может,
толкну шары рукой.
Закружатся напрасно,
два бестолковых, те.
Два шара, синий красный,
в бесплодной суете.
Декабрьских им елей,
оттаявшую плоть,
от пыли поседели
декабрь в них живёт.

8.2025.

Проси иль не проси...

Проста и тяжела наука расставания,
меж нами пролегает холод долгих дней,
минут отвердевает выдуманный клей
и никогда уже, соединять судьба не станет,
проси иль не проси, унизишься скорей!
Меж нами поле с убранной пшеницей,
с торчащими остатками сухих ее стеблей.
Лоб расшиби, но не соединиться,
проси иль не проси, унизишься скорей!
Меж нами лес, где ели и березы,
там взгляд теряешь свой в обыденности дней.
Дождинок бег на окнах поезда и слезы,
проси иль не проси, унизишься скорей!
Проста и тяжела наука расставания,
раскрою книг пергаментную прель,
все дальше мы, но ближе мы не станем,
как невозможен в августе апрель.
Проста и тяжела наука расставания,
проси иль не проси, унизишься скорей!

8.2025.

Пустота

Я не люблю пустые строки
и давит груз цветистых фраз.
Меж ними мысли одиноко,
и скуке вить гнездо тот час.

Прочти и брось, уж взгляд стремится,
в пустое небо уместится.
Все лучше, тоже пустота,
но может что, увидишь там!

Звезду, комету или птицу,
без лишней мысли, без следа,
так дни идут, мелькают лица,
так убегает прочь вода.

Так и огонь бумагу гложет,
стихов порыв унять поможет.
Мир собираем, но всегда,
он ускользает без следа.

8.2025.