Два гномика

Два гномика едут в автобусе,
в резиновых сапогах.
На улице дождик готовится,
а в небе сгущается мрак.

Болтают, что под руку попадя,
резиновым бьют сапогом,
смеются без лишнего шепота
и мама помощница в том.

За окнами осень готовится,
горит в придорожных кустах
Два гномика едут в автобусе,
в резиновых сапогах.

Смеются, раз счастье возможно,
как в детской судьбе молоко.
Водитель, веди осторожно,
а ехать то не далеко!

11.2024г.

Небольшие неприятности

Мой скудный, мой неполный
бестиарий,
ты старая, истрепана
тетрадь.
В тебя записано
довольно разных тварей,
которые кусают
и шипят.
Которые давно
сроднились с нами,
привычны болью головной
и если вдруг уходят на покой
то станут вдруг,
необходимы сами.
Кто спорит,
если насморк есть,
меж бед иных,
его не трудно перенесть.

11.2024г.

Let My People Go!

Проснись Моисей,
спускайся с облака,
на котором спишь.
Господь твой,
зовёт тебя, Моисей.
Слезай теперь же,
ступай в земли Египта.
Скажи фараону,
пусть отпустит
мой народ,
снимет оковы
с ног его,
отворит темницы.
Пусть,
отпустит мой народ.
Иначе первенец
фараона умрет,
род фараона
пресечен будет,
рукой господа.
Пусть позволит
моему народу уйти.
Верни свободу, фараон!
Ветер в поле
зовёт мой народ,
птицы кричат ему.
Дай моему народу
уйти, верни свободу.
Спускайся Моисей,
ступай в земли Египта,
довольно спать тебе,
жаждут свободы рабы!

11.2024г.

Нервы

Просыпаюсь ночью. Темно, не смотрю вокруг, мне трудно хоть глаз открыть, но знаю - темно. Радио оставленное мной включенным играет что то.
Ужасно хочется спать дальше, я вовсе не выспался. Думаю с тоской-"Сейчас и будильник зазвонит". Рядом телефон и он готов проснуться, растормошить меня.
"Боже, как хочется спать!" Думаю еще-"Боже, если ты есть, сделай чудо, сделай так, чтоб можно ещё поспать! Я стану тогда верить в твое существование... Проснусь и стану верить!"
Думаю, а сам знаю, сейчас зазвонит. Вот прямо сейчас. Это все нервы, а он не звонит. Время идёт, идёт и я снова засыпаю. Потом просыпаюсь опять. Радио бормочет нечленораздельное. То есть ничего не возможно понять.
Беру телефон и погружаюсь в браузер. Радио бормочет и играет, оно совсем не помеха, маскирует посторонний шум, этот шум мог бы разбудить.
Я читаю и времени у меня ещё полтора часа. Вполне достаточно, чтобы почитать что угодно, хоть книгу, хоть стихи...
Спать теперь не хочется. Нужно одеваться, а я лежу и лежу.
Выключаю будильник, передвигаю виртуальный тумблер в телефоне. Теперь не зазвонит. Включу после, ведь завтра ещё пятница. День вовсе не плохой...
Снова мысли обращаются к богу. Вроде я дал обещание верить в него, но вот, если его нет, значит и обещание не действительно. Обещание кому? Пустоте? Выдумке древних чудаков, провидцев и фарисеев?
И еще-"Если есть он, сколько же его обманывают. Но может же и он обманывать, что то вроде:
-Ах, оставьте, надоели вы все!-"
Если бы он существовал, все было бы куда сложнее и ему было ох как трудно..
Все время ему отступать, в леса непроходимые, в пещеры и на горы. Вечно прятаться от нас и уж там, где побывали мы, не показываться.
Забрался человек на самые высокие горы, нет там бога, ну значит на небе он... Помнится так нас учили по научному атеизму, а после того, как Гагарин побывал в космосе, так для всех выяснилось, и там бога нет.
Или есть, но прячется. Стыдлив бог, не хочет являть себя нам, оттого отступает постоянно. Например, в другое измерение, другую галактику.
В другую галактику азбукой Морзе достучаться миллион лет надо и такой он, вовсе умозрительный выходит, как и с другим измерением.
Как слетал Юрий Алексеевич в космос, так старушки иконки поснимали со стен и спускаясь вниз по лестнице, сложили их внизу, у почтовых ящиков! Такой фильм был, документальный.
Удивительно, как человек устроен, верит во все, что ему не говорят. Сказали, повесить, повесит. Скажут снять, снимет.
Не все, но все же, большинство.
Я одеваюсь, мне давно пора. Опаздывать неприлично. Так все говорят. Ну, или почти все.

11.2024г.

Поэзия обязана...

Сначала, хотелось написать что то вроде- "Поэзия должна содержать чувство, поэзия должна быть краткой..."
Ни черта она не должна!
Может форма, рифмы, строфы рождают ее?
Нет, теперь ясно, что нет. Все преодолено, границ не существует.
Тогда что?
В поэзии должно быть то, что делает ее поэзией. Единственное, или не единственное, но должно быть.мм Тайна, колдовство, что то неуловимое.
Так есть Матисс, но есть же просто мазня.
Как то это сразу видно, но даже и это не обязательно. Если долго сообщать- вот вам Матисс2.0? Может выйдет.
Мазня становится Матиссом?
Но как часто от такого насилия одна скука или хуже того, что то вроде чесотки.

За окнами вечер


Уж бархат в окне,
начинается вечер.
А в доме напротив,
мечтают о вечном.
Пора бы расправить
уставшие плечи,
послушай сотрудник,
за окнами вечер!
Все планы на завтра,
гаси наши свечи
откладывай дело,
до завтра, до встречи!
Защелкнуты кейсы,
снимаем очечи.
Вон, выглянул месяц,
за окнами вечер.
Вы двери, закройтесь,
прервите рек речи.
А в доме напротив,
хозяином вечер.


11.2024г.

Груз 200

Груз триста,
груз триста.
Судьба не решит,
пока тишина,
в небе пасмурном
чисто.
Куда отнести,
пехотинца, танкиста?
Груз триста,
груз триста,
ответьте, ответьте
на вызов радиста!
Сжимает тангенту,
минуты спешат.
Уходит, пульсируя
кровь у ребят.
Важнее всего,
головы не терять...
Важнее всего,
чтобы мимо шел
выстрел,
важнее всего...
-Не трогайте рану,
рокою нечистой!
Не трогайте рану...
А так бы хотелось,
мне боль вашу взять
и вес навалившийся
сбросить назад.
Живые и мертвые,
прячутся вместе.
Над ними металл
пролетает визжа.
И трещина между,
чернеет межа.
Груз триста,
груз двести.
Туда и сюда,
Не спросит, уложит
движенье ножа.
Они одинаковы,
бледные лица.
Им жить бы и жить,
им любить и жениться.
Но трещина между,
проходит межа.
Разрушена связь,
остаются лежать.
ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ,
стиснули руки.
Решает судьба,
не отдаст на поруки.
судьей, что рассудит,
и даст избежать
смертельной опасности,
близко межа.
Змеёй извивается близко.
и мимо, как ангел,
проносится выстрел.
Мешается кровь
с пересохшей землёй.
И трещина черной
трепещет змеёй.
Старухой подходит
и косит все ближе.
-Ты видишь, браток?
-Ни хрена я не вижу...

11.2024г.

Не улыбаться!

-Не улыбаться, никому не улыбаться!-
Кричит сердитый режиссер.
А непослушные стараются,
сдержать нахлынувший напор.

А губы сами разнимаются,
их не обманешь, им видней.
Быть хмурыми они стараются,
но светел день, между аллей.

Про время страшное сниматься,
сыграть такое, бог прости...
В кровь губы, но не улыбаться,
тогда улыбки не в чести.

11.2024г.

Обращение днем

Грузовики стучат
железным бортом,
на перекрестке улиц.
Груз отвезли и вот,
спешат за новым.
Пол часа и обернулись.
Им без веса скучно,
с весом, лучше.
Я бы, вес свой скинул,
что на душе теперь лежит.
Мне легче без него,
мой день прожить.
Я также, как они,
спешу и обращаюсь,
в сети улиц.
Я время тороплю,
чтоб звёзды улыбнулись,
серебряной луны,
желание храня.
Но время хирое,
морочит лишь меня
и забирает,
все монетки дня.

11.2024г.

Реальная история


Вооруженный железной трубой
с заострённым концом,
будто это копье,
он охотится в парке!
Не надейтесь, город также опасен,
будто дебри лесные.
Сонный покой, вечер уютный,
где спят фонари,
криком жертвы встревожит.
Одинокий прохожий, будь осторожен,
бегун на пробежке, оглядывай лес!
Может там, меж кустов,
за тобой уж следят.
Наушники скинь, жизнь дороже.
Он любит мужчин, невысокого роста, худых,
но может и тучного взять,
если голод прикажет.
Что ж, если случай принес...
Выберет время, дичь не заметит,
а он нападает!
Наносит удары, нет пощады
попавшему в сеть воробью!
Не успеет опомнится, мертв.
Утащит в хижину бедную,
мясо срезает, крови стекать разрешит.
Но женщин, детей, не желает он бить.
Будто в этом, достоинство есть,
или некий зарок и причуда.
Впрочем, договор тот никем не подписан...
Может прав был Уэллс, вот новые люди,
а прежние в пищу сгодятся.
Ничего не должно пропадать,
решает природа и сила.
Шаг эволюции в сторону, или назад,
в поиске лучших решений?
Его уж лечили, он не может себя объяснить,
так полиции говорит:
- Я был голодным!
Судья посчитает безумца достойным лечения.
Лечат год или два и отпустят на волю.
Пациенту стало лучше,
хорошее поведение,
человеческой плоти не хочет.
Не век же держать в заперти людоеда!
Так решают все те, кто живёт под защитой.
Дом крепость, охрана не дремлет.
Но вам бы сказать-
Нужно жертву жалеть, не палача!
Он после, привыкнув, съест немало ещё.
Что на это сказать, лучше мы сами,
станем себя охранять и родных...

11.2024г.

Русская девочка

В чужой стране,
где север сходится
с теплом,
снег смотрит в южные
просторы,
где облаков темнеют
горы,
где мучает туман
и даль блестит стеклом.
В чужой стране тебя
удочерили,
любили, мучали
убили...
На гроб матрешку
уложили.
И в землю чуждую
потом.
Чужой язык звучал
и обращаясь к богу,
качает колокол
металл.
Ты не похожа,
как ни бейся,
ты птица у замезшего
окна.
Осталась
в неуютном месте,
как будто родине далёкой
не нужна.

11.2024г.

Случайность

Мы эфемерные, случайность,
какое то стечение причин,
решивших стать внезапно нами,
существовать меж женщин и мужчин.
Мы вплетены в иные цепи,
такие же случайные, что мы.
Но странно, что душой наделены,
нелепейшей из всех нелепиц,
которую в себе нести должны.
Уйдем, как будто свет отключим,
но якорем, теряя жизни нить
нам хочется желанием горючим
ещё, хоть памятником быть.
И прошлое связать своею цепью
своею лентой и судьбой,
нелепейшей из всех нелепиц.
Случайнойстью, уставшей быть собой.

11.2024г.

По следам

Великие оставили
следы,
по мокрому песку истории
шагая.
И вслед за ними,
пробовали мы,
тот путь пройти,
желательно до края.
Но ступни велики
и шаг был скор.
И тонем мы в песке,
прибой пугает.
Решили мы,
свой путь с тех пор,
искать и продвигаться
к краю.
И также, как они,
оставить след в песке,
высматривая,
где предел наш вдалеке?

11.2024г.

Хлеб бедных

Был день воскресный,
в магазине,
дешевый хлеб
искал в тот раз
На полках, булочки манили,
но мимо, мимо
не сейчас!
Они помадой ворожили,
корицей пахли,
имбирем,
изюмом томным
и ванилью,
не ограничиваясь
в том.
Они просили:
- На минуту,
остановите быстрый
шаг,
мы из печи лишь
этим утром,
черствеем,
прямо на глазах.
Остановись, тебя мы
знаем,
купи, ты видишь,
пропадаем
Но я от них бежал
тот раз,
все мимо, мимо,
не сейчас...
Искал и вот,
в укромном месте,
лежат батоны грудой,
вместе.
Молчат, не пахнут
всем три дня,
что правда слишком
для меня!
А вид, что кожа
у старухи,
хоть загорела летним
днём,
такую взяв,
опустишь руки.
Я думал,
что то не видны,
любители простого
хлеба,
которые теперь бедны...

11.2024г.

Удачливость

Шел фильм кусками,
снятыми на пленке.
И целлулоид говорил
и пел.
Ну точно был живой
и с нами
был заодно,
проделал сотню дел.
Он воевал, скрывался,
был гоним врагами,
остался жив,
иль умер, между нами,
смерть не брала его.
Он точно дух,
дым сигаретный.
Неуязвим для пули,
для цунами.
Между оград
проносит прямиком.
Мы все, сидящие рядами,
мечтали б о таком.
Пока же, будто спим.
Но дух он, точно дым,
влекомый сквозняком.
Свершится волшебство,
растает дух,
под дождь уйдем,
на наших двух.
Ботинок промочу,
на камень наступаю
и все удачливость
героя поминаю.

11.2024г.

Операция снег

В небесах, в штабе
полном штабною
прислугой,
где идут секретарши,
стуча каблучком.
И склоняясь, едва
сообщают подругам,
что вчера похвалил их
главком.
Где завешены карты,
и стрелки движений,
масс арктических,
брошенных к нам,
на прорыв,
на удачу почти
без сомнений,
город снегом
упавшим покрыв.
Мы не ждали, не думали,
жили как прежде.
Нам их планы
не очень нужны.
Но нахохлены,
в лёгкой одежде,
пробегает мы,
как скакуны.
Операция снег,
не игрою штабною,
настоящий,
не тающий снег!
Наступление зимы,
я окошко открою,
наблюдая атаки успех.
Занавеску как флаг
из руки вырывает,
подбежавший
в ветрах лейтенант.
Небо сизое, темень
и тучи без края,
а зиме, отчего то я
рад!


11.2024г.

Душа и мысль

Нет, не грех все это,
что угодно, но не грех.
Разлад, короткий бег,
часов, спешаших
между всех.
Снующих всех,
живущих всех.
Ночью спящих,
днем обед жующих.
Мой труд простой, не грех.
Моя душа подскажет мне,
она,
советчица ночная
и без корысти помогает,
почти во всем,
но не вполне.
Свобода есть, как сон
во мне.
Она не грех, я спрашиваю:
-Как ты, мы на одной волне?
Или ты ушла и дверь закрыла,
на пыльном,
на четвертом этаже?
Короткие дела вечерние,
свершила,
обрядом постоянным.
Чай выпить, постирать.
Вот сила,
что всех нас в праведников
обращает.
И главное, потом
совсем не думать
о плохом.
Приходит мысль,
является без спроса.
Мне шепчет на ухо,
советчица плохая.
Вас двое,
мысль и душа.
А бог, тот старый судия,
сидит и ждёт,
пока свой выбор,
совершаю я.
Не беспокойтесь,
бог за вами не следит.
Мысль только говорит о всем,
волнующем ее.

11.2024г.

Забыть и вспомнить

Закрыться в ноябре,
дверь затворить,
чтоб ветер,
не беспокоил, не тушил
камин.
И в книге место отыскать,
как жить на белом свете,
когда живёшь,
совсем один.
И строки провожая
взглядом,
закутаться от холода
зимы,
когда ее не ждём
и не желали мы,
а всё-таки, седая рядом.
Закрыться
в ноябре,
уснуть и не проснуться
в течении,
каких нибудь веков.
Забыть все, холод,
вьюги революций,
вдруг встретится
с создателем своим.
Забыть и вспомнить,
мокрый снег,
тепло и дым
и почек прочерк
пробуждающихся к жизни.
Исчезнуть в ноябре,
уснуть, теряя вид
и вдруг, не думая о том,
глаза открыть.

11.2024г.

Корни

Они уходят глубоко,
червями в почву.
В великой жажде,
соки пить
и днём и ночью.
О них забыть?
Поверь легко,
пока рабочие,
а перестанут
жутко жить,
захочется.
Готовы век сидеть
в грязи
и жути трупности
Откажут,
бог не приведи,
так с ними мы,
по совокупности.

11.2024г.

Прикосновение

Дай прикоснусь к тебе,
от этого бывают
дети.
мы созданы
для этого,
объятия важней
всего на свете.
Я обнимаю,
слышу сердца
стук
и понимаю,
я не выпущу
тебя из рук.
Так археолог, откопав
сосуд безценный,
его оберегает пуще
всей вселенной.
Дай прикоснусь,
не оттолкни руки,
уронешь,
будут черепки...


11.2024г.

Правила

Мы обрастаем правилами,
как тиной и чешуей,
как хочется,
чтобы оставили,
в покое
меня с тобой.
Чтоб можно уже
не расчёсывать
и правила не снимать.
Покровами и наносами,
железом
холодных лат.
Я утром проснусь
от тяжести,
они как грибы растут,
и трудно мне,
даже кажется,
я сам приростаю тут.
Не жизнь нам
без указаний,
в скрижалях скрипят
века,
придумывать их
не станет,
кто горбится у станка.
Чей день, пропитания
ради,
Чей стянут ремнем
живот.
Кто правило если
и сладит,
так сам с ним охотно
живёт.


11.2024г.

Ноябрь, доставать чернила!

Ноябрь, вовсе ты
не тот,
кто нравится оттенком,
золотого,
то красного,
то бурого такого,
который кисть
в пленер не изберет.
Твои дожди
унылы, что тоска,
что серая заборная
доска,
измученная
долгими дождями.
Тебя я не люблю,
ноябрь,
но ты с нами,
своими вечными
соплями,
как седина
и пропасть тенью
у виска.
Ноябрь... или мне чернил,
приобрести
пузатую бутыль,
и ручку чтобы брызгать,
перьевую?
Тебя бы, больше
я любил,
когда бы ты приятель,
суше был.

11.2024г.

Пятно крови

Час шестой, иду с работы,
рашпиль бросил у стены,
вижу кровь и сбитый кто то,
чьи ботинки мне видны.
Был октябрь, осень кружит,
полицейские, врачи.
Он лежит, недвижим, тушей
жив бедняга, а молчит.
Тело розовое, просто
кровь смешало с молоком,
там, где сердце, две присоски,
бьют разрядом тела ком.
Кровь пятном, где головой
он упал на мостовой.
Я, ещё один прохожий
на студента был похожий.
А кто быстро ехал, сбил,
след того давно простыл.
Может быть его найдут.
Все уехали, отбыли,
а пятно осталось тут
Переход, автомобили
здесь похожие идут.
День прошел, пятно темней.
Сотни, тысячи людей
мимо ходят, наступают,
жив ли он, а я не знаю...
Всю неделю ждём дождей,
с каждым днём пятно черней.
Дождь прошел и слава богу,
точно вымыло дорогу.
Снова чистый переход.
Впрочем шел и так народ.


10.2024г.

Все же лучше

Ты не столь
убедителен был,
рекламируя вина.
Твой голос дрожал,
может, ты вспоминал,
оттого интонация
стала противна.
Рекламировал курево
новой марки,
мне не хотелось курить,
как курят,
цирковые макаки.
За такую рекламу,
всех бы выгнал я прочь,
прямо в холод и ночь.
А может, тогда
я бы лавочку эту,
закрыл со стыда.
Но средствам гигиены,
я сочувствовал,
у меня трепетали
желанием вены.
Голос твой,
поражал хрипотцой.
Хотелось и мне,
умыться,
точно утренней деве.
В остальном,
был ты беден,
точно нищая мышь,
кухонь вне,
всех собраний,
церковных обеден.
Но в политике,
отыскал себя,
смог отрешиться
от кур, от котлет
и строительных фирм,
коим чисел,
мне кажется нет.
Указывать массе
слепить, сделать
зрячим,
спустить в унитаз
миллион,
обмануть и надуть,
не любителей
тухлой фасоли.
Если придется,
послать на войну,
будут рады,
прочих к станку,
делать снаряды.
Но лучше бы,
чувствовал страх,
звал покупки свершать
и продажи,
рисовал пейзажи.
Все же лучше,
чем кровь на руках.


10.2024г.

Сувениры ниоткуда

Пусть ночь наступает,
утихнет дорога,
лежащая слева
от бога
и в белой побелке
угла,
известного всякой
собаке,
какая бы мимо
не шла.
Накопится тьма,
в нас направленном
зраке,
небесном.
И погаснут напротив
огни,
другие зажгут свой
призыв мотылькам.
Чтобы плыли они,
на радость
покинутым снам.
Достану рукой острожной
свой ящик из шкафа,
В нем сто
и один сувенир,
лежат в папиросной
бумаге,
вдруг руку уколит
в отваге.
И всякий в коробке
положенный,
частица и искра
и мир.
Так камни,
в сережках и кольцах,
хранят тайный пыл,
если свет зажигать.
И шепчат слова,
беспокоятся
И спрашивают:
-Что не ходил?
Так долго.
А я вытираю с них
пыль,
вновь в ящик
болтливых сложу,
пусть ждут!
Дождя или света,
погоды.
А им полагается
годы,
прождать, если что,
а может и сто.

10.2024г.

Маша

Она называется
КУРИЦА.
Так что мальчики
через улицу
станут пялится,
когда
походкой суптильной,
проходит
по улице пыльной,
прожженной
и павшей в навоз.
Платье на солнце
насквозь.
Может и правда, просто,
обвести тебя
около пальца.
Скучно в деревне,
веселее в Антальи.
Ты не Маша, Наталья.
Но всем всеравно.
Не надевай белое
платье,
светишь,
спрятанным у тебя.
Старым уродом,
паспорт твой продан,
телефон на запчасти,
разобран.
Ты в полной
у хозяина власти.
Ночью отдашься
не раз
и ишак
с членом вонючим,
большими усами,
которые любят
все мухи,
будет тебя обнимать.
Пять лет,
ты рабыня юга,
всего то рабыня юга,
с пыльной улицы,
где мальчики назовут
тебя - Маша!
И готовы кидать в тебя
камни,
но скоро придут к тебе
ночью, узнаешь,
пройдет только
год или два,
ты им застонешь,
в ответ.
Маша.
Северная стать твоя,
растворится на солнце,
растает.
Ты точно, снегурка.
От тебя будет
капля памяти,
но и той,
скоро не станет.
Здесь жаркое солнце.

10.2024г.

Кузнец

Я устал
и отложу кувалду,
прочь, чтоб руку
не тянула
и ударить не звала.
Мне немного,
отдохнуть бы надо.
Вот такие, брат дела...
Мне бы закурить,
мне дымом папиросы,
в небе холодеющем
завесить звёзды.
И дыхание спокойною
волной
тише, легче станет
предо мной.
Мне бы отдохнуть,
оставить наковальню,
остудить желание
огня.
Ночь, покой,
оставлю дело.
В спальню
взгляд мой следует
за юною женой,
уходящей побрякушками
звеня.

10.2024г.

Патока

Расплавит мозг,
от пожеланий
добрых,
едва прочтешь стихи,
в которых,
столь патоки, да сахарА,
да крем.
Да темно красный
и слегка опасный
джем.
Ну, разве заблудился,
голодая,
сьел все уже,
один в лесах плутаешь,
ум также сьешь свой,
будешь без ума...


10.2024г.

О тебе

Туманный день, но мысли о тебе.
На небе серые перины,
и ветер холодом долины
наполнил в скудном октябре.
Брожу в упавшей сети улиц,
гляжу на птичий клин, волнуясь,
что после будет, снег да хлад,
да ночь придет, нас собирать.
И подойдут, близки пределы,
а мы их переступим смело.
Наступит новый день и свет,
откроет нам, чего здесь нет.
Что ныне прячут не глубоко,
в улыбке, слове, в полнамека.
Чего не ведаем. К судьбе
я вопрошаю о тебе.
Судьба молчит, глуха до срока.

10.2024г.

Пробуждение

Проснулся, небо тут же в окна,
глядит и плещет синева.
Мой сон закутан был во что то,
в тьму, чернь и газа покрова.
Я в нём барахтался спросонок,
в жару укутанный ребенок.
Измучался неловким сном
и не мечтал уж ни о чем.
Со сном я сбросил одеяло
и небо в счастьи просияло.
Я в страхе думал, так ли смерть,
приходит сон преодолеть?

10.2024г.

Зернышко

Зернышко даст росток,
листик и корешок.
Осторожный зелёный,
будущему обращенный.
Чтобы ему не мешали.
Но, пустота и дали.
Ветра, тучь горизонта,
вот и вся забота.
В бок не давит стена,
не сушит песок.
Тишина и росток,
привереда.
Хочет свободы и хлеба.
Вырастет, себя собрав
из числа вещей.
Большой баобаб.
Но может в борьбе,
в тесноте,
вырастет, точно чудо.
Уродец которого,
больше не будет.
Горбатый,
боль претерпевший,
стыдно смотреть
подошедшим, вздох!
Не заметили...
-Может спилим сразу,
пусть не мучает жизнь
и слеза
не сочится из глазу
у всех,
кто не вовсе усох?


10.2024г.

Ключевая ставка

Висит на небе между туч,
тяжёлый, желтый,
медный ключ,
чья медь позеленела.
А нам, какое дело?
Бывает с громом
в день иной,
известный ключник
ключ рукой,
берет и открывает
замок какой? Не знаю...
Замок висит, не мазан он,
вчера потоп, залит дождем.
Два раза в год, бывает...
Когда? А я не знаю!
Позеленела медь ключа,
ключарь приходит и ворча,
те двери отворяет,
а кто ключарь? Не знаю...
Кричу ему:
-Открой, скорей!
Заснул там старый, у дверей...
на небе снова тучи,
нам дома будет лучше.-
Как только в дом
сухой зайдём
и тут же мокрый плащ
встряхнем,
нам сырость надоела
увы, такое дело,
а медь позеленела.

10.2024г.

Все игра

Одна игра кругом,
а мой театр пуст,
театр одного актера.
Играю в нем,
вверх бью
фонтаном чувств,
не тороплюсь, с желанием
не скорым.
Могу играть и час и день
и два,
да десять лет уйдут,
печали не встревожа.
Не спорю милая,
но в этом ты права,
вся жизнь игра,
я в ней актер хороший.
Сядь, бабочкой
на красный бархат лож,
тревожь духи,
запутанные в платьи.
Играю,
я сегодня не похож
себя вчерашнего
и кстати,
на сегодняшнего
тоже не похож.
Махни платком,
как в век иной,
сигнал давал городовой!
Пусть начинают...
Ночь в окне,
свет слаб горит
и скучно мне.
Я за столом, письмо
твое читаю,
в нем ты мне пишешь,
дорогая.
В руке актера смят
листок,
Герой в той сцене
одинок.

10.2024г.

Одиночество

Ты одиночество, ты мой
последний шанс,
живёшь, как женщина
в пустой квартире.
Ни слова, капли
даже между нас
не будет в сложном мире.
Ты ждёшь,
когда я в комнату войду,
но чаю,
не согреться в вечер.
Ты ляжешь пылью
легкой на тахту,
А я тебя, случайно
не замечу.
Сто лет закончатся,
забудешь и предашь.
Исчезнешь, тенью легкой
в свете.
И угол неуютный наш,
охотно
обустроит ветер.

10.2024г.

Одиночество

Ты одиночество, ты мой
последний шанс,
живёшь, как женщина
в пустой квартире.
Ни слова, капли
даже между нас
не будет в сложном мире.
Ты ждёшь,
когда я в комнату войду,
но даже чаю,
не согреться в вечер.
Ты ляжешь пылью
легкой на тахту,
А я тебя, случайно
не замечу.
Сто лет закончатся,
забудешь и предашь.
Исчезнешь, тенью легкой
в свете.
И угол неуютный наш,
охотно
обустроит ветер.

10.2024г.

Принеси мне ночь

Принеси же мне ночь,
как приносят подарок.
Ждут, протянуты руки,
ждут подарок,
без надрыва, без фальши,
без лишнего звука.
Пусть подарок твой будет
в оберте шуршащей,
чтобы мне ощутить,
тотчас счастье
и после и дальше,
когда шаг ты теряешь,
в переулках лежащих,
скучая без нас.
Принеси же мне ночь,
как когда то,
приносила мне сына,
читать и смеяться.
Пусть мне ночь
взгляд закроет
не быстро, не строго,
как дверь закрывают,
когда посетителей много.
Принеси же мне ночь,
жду и время со мною,
ждать не прочь.
Время ждёт,
но сорваться готово.

10.2024г.

"Englishman In New York"

Ты предлагаешь мне кофе,
Ты предлагаешь мне кофе,
а я выбираю- чай!
Если будешь готовить,
тост мне станешь готовить,
с одной стороны тост обжарь.

Чувства эти глубокие,
настолько чувства глубокие,
трость на прогулке со мной.
Я иностранец в Нью-Йорке,
я англичанин в Нью-Йорке,
я здесь чужой.
Ой-ой, ой-ой,
я иммигрант, боже мой!

Главное, это манеры,
лучшие в мире манеры,
цель, оставаться собой.
Пусть шпепчутся лицемеры,
посмеиваются лицемеры,
когда прохожу, за спиной
Я иностранец в Нью-Йорке,
я англичанин в Нью-Йорке,
я здесь чужой.
Ой-ой, ой-ой,
я иммигрант, боже мой!

Скромность, пристойность
не в чести,
Скромность, пристойность
не в чести,
в этой державе большой.
Милая, мы не вместе,
милая, мы не вместе
мы одиноки с тобой.
Я иностранец в Нью-Йорке,
я англичанин в Нью-Йорке,
я здесь чужой.
Ой-ой, ой-ой,
я иммигрант, боже мой!


"Englishman In New York"
(оригинал с подстрочником, автор Sting)

I don't drink coffee I take tea my dear
Я не пью кофе, я пью чай, моя дорогая
I like my toast done on one side
Я люблю, чтобы мои тосты были поджарены с одной стороны
And you can hear it in my accent when I talk
И вы можете услышать это по моему акценту, когда я говорю
I'm an Englishman in New York
Я англичанин из Нью - Йорка
See me walking down Fifth Avenue
Видишь, как я иду по Пятой авеню
A walking cane here at my side
Трость для ходьбы здесь, рядом со мной
I take it everywhere I walk
Я беру его с собой, куда бы ни пошел
I'm an Englishman in New York
Я англичанин из Нью - Йорка
I'm an alien, I'm a legal alien
Я иностранец, я легальный иностранец
I'm an Englishman in New York
Я англичанин из Нью - Йорка
I'm an alien, I'm a legal alien
Я иностранец, я легальный иностранец
I'm an Englishman in New York
Я англичанин из Нью - Йорка
If "Manners maketh man" as someone said
Если "Манеры делают человека", как кто-то сказал
Then he's the hero of the day
Тогда он герой дня
It takes a man to suffer ignorance and smile
Нужно быть мужчиной, чтобы страдать от невежества и улыбаться
Be yourself no matter what they say
Будь собой, что бы они ни говорили
I'm an alien, I'm a legal alien
Я иностранец, я легальный иностранец
I'm an Englishman in New York
Я англичанин из Нью - Йорка
I'm an alien, I'm a legal alien
Я иностранец, я легальный иностранец
I'm an Englishman in New York
Я англичанин из Нью - Йорка
Modesty, propriety can lead to notoriety
Скромность, пристойность могут привести к дурной славе
You could end up as the only one
Ты мог бы оказаться единственным
Gentleness, sobriety are rare in this society
Мягкость, трезвость - редкость в этом обществе
At night a candle's brighter than the sun
Ночью свеча ярче солнца
Takes more than combat gear to make a man
Чтобы стать мужчиной, требуется нечто большее, чем боевое снаряжение
Takes more than a license for a gun
Требуется нечто большее, чем лицензия на оружие
Confront your enemies, avoid them when you can
Сражайтесь лицом к лицу со своими врагами, избегайте их, когда сможете
A gentleman will walk but never run
Джентльмен будет ходить, но никогда не побежит
If "Manners maketh man" as someone said
Если "Манеры делают человека", как кто-то сказал
Then he's the hero of the day
Тогда он герой дня
It takes a man to suffer ignorance and smile
Нужно быть мужчиной, чтобы страдать от невежества и улыбаться
Be yourself no matter what they say
Будь собой, что бы они ни говорили
Be yourself no matter what they say
Будь собой, что бы они ни говорили
Be yourself no matter what they say
Будь собой, что бы они ни говорили
Be yourself no matter what they say
Будь собой, что бы они ни говорили
Be yourself no matter what they say...
Будь собой, что бы они ни говорили...
I'm an alien, I'm a legal alien
Я иностранец, я легальный иностранец
I'm an Englishman in New York
Я англичанин из Нью - Йорка
I'm an alien, I'm a legal alien
Я иностранец, я легальный иностранец
I'm an Englishman in New York
Я англичанин из Нью - Йорка
I'm an alien, I'm a legal alien
Я иностранец, я легальный иностранец
I'm an Englishman in New York
Я англичанин из Нью - Йорка
I'm an alien, I'm a legal alien
Я иностранец, я легальный иностранец
I'm an Englishman in New York
Я англичанин из Нью - Йорка

Замечательная песня, очень мелодичная! Мне всегда казалось, основная тема в ней -отрыв от родины. Чувство человека, затерянного и одинокого в огромном городе.Да кстати и печаль звучит в мелодии и прерывается иной раз веселой мелодией, будто автор катается на парковых аттракционах, чтобы несколько развеять сплин... Англичанин в Нью-Йорке, вроде свой, но только почти. Ну, как украинец в Москве(!)
Решил узнать, о чём все же песня и удивился. Песня о манерах, об отличии старой доброй Англии от нового света. Очень было интересно.
Читал, что американцы называют англичан "Лимонники".
Может из за долгого, мучительного океанского путешествия, иногда с недостатком витаминов, или цвет кожи прибывавших пребретал в путешествии жёлтый оттенок, напоминающий известный фрукт?
Одним словом, захотелось и мне написать свое стихотворение на эту тему.
Кстати, вот это коротенькое словечко - alien, для всех любителей темы пришельцев в кинематографе, что то да значит!

10.2024г.

Тогда

Тогда по осени, как будто
жухлый лист,
со стен бывало улетала плитка
вниз.
Летела в небе росчерком
похожим
и помахав,
планировала в лоб прохожим.
Была желта, неброской желтизной.
Представьте, подлетит
и лоб целует твой.
А я, предупрежденный,
между тем,
старался не ходить
вблизи от страшных стен.
Но если шел,
то было странно видеть
мне,
ту плитку целой
на чесоточный стене.
Шел на работу, шел под арку,
там где сеть,
провиснув плитке,
не давала пролететь.
Октябрь был,
почти законченного года,
с утра дожди месили грязь
и скверная погода.
Леса теряли всякий,
им привычный цвет.
И было мне,
едва-едва за двадцать лет...
Недавно лета накатило
окончанье,
печали гран и легкость
на прощанье.
Тогда
лишь ночь меняла день
протяжный мой,
я проходил под арку
и домой!
Был вечный дождь
и жаркое свое нутро,
в минутах двух готовило
метро.

10.2024г.

Тьма

Над нашим городом,
чье имя есть -Ершалаим,
тьма пала, тьма смешалась
с ним.
Все поглощает,
всех рабов печальных,
господ и узников
кандальных.
Всех, кто не ждет
судьбой пока храним.
Воров и судей,
всадников военных,
вспотевших в упряже
коней
и в цирк нечистый
брошенных зверей.
Трудом измученных
и ленью развращенных.
И узников,
для смеха ослепленных.
Над городом сгустилась
тьма,
он исчезает в ней.
Все сказки города Ершалаим,
вся быль его и небыль.
Сор, перья голубей и крошки
хлеба.
Мешается с землею
небо.
Царь бежит
и свита в след за ним
и ученик с учителем своим,
бежит и старую тетрадь
учитель не желает
принимать.
Намокли древние седины
и лысиною,
храм большой Ершалаима.
Чей купол вечен над горой
и заслонит луну еще
порой ночной.
Вдруг воды бросились
и дрогнули дома,
и мокнут тайные под ними
закрома.
И рот открыла каменный
тюрьма.
Тут говорит,
одежду поправляя царь:
-Вы не поверите,
как узников мне жаль...
ведь им бы век ещё
в тюрьме моей томиться,
ждать и потом лишь
смерти приобщиться!

06.2022г.

Уличный музыкант

На инструменте малом,
флейте,
за пояс поместить ее
не сложно,
сыграл нам фугу Баха.
Наверно он достаточно учился,
уроки посещал и слухом
не обделён природой,
слава богу!
Его желание давно влекло,
искру таланта, принесенную
ветрами,
старательно в огонь
раздуть.
Ныне пламень горит в нем.
Был бы Апполон доволен!
А музыкант достиг высот исскуства,
он теперь играет в переходе
подземном,
сам город аккомпанирует ему.
Когда качает свод бетонный
электричка,
когда простуженный гудок звучит.
Также я, пишу сей стих усердно,
в желании свою искру разжечь,
пусть будет чем согреть мне руки,
если дует ветер,
неведомо зачем.


10.2024г.

Учёный прошлого

Знать мер пространство,
вес определять,
отталкивать досадные
пределы,
рукой срывать завесы
дерзостно и смело.
Тоскою глупость называть
и у весов серебряное
коромысло,
в задумчивости пальчиком
качать,
когда оно застряло и повисло
и невозможно скоро
вес узнать.
И спорить об основах
и началах,
Звезду на кончике пера
держать.
Пускай блестит она,
как на небе блистала.
Про тайну божию узнать,
покашлять на окалину
металла.
Пять лет возится в руднике,
с подрядчиком ругаться
о копейке.
Зимой без шубы, налегке
ходить сквозь льдистые ухабы.
Ждать, что окончится ноябрь,
худые сапоги весь век
носить.
Смешным быть для одной соседки.
И все за то,
что не умеешь говорить.
В журнал научный почту
слать по февралю.
В конце концов, безвестну,
чахлым летом,
проститься с надоевшим светом,
и порт покинуть свой,
как кораблю.


10.2024г.

Лес самоубийц

Аокигахара – Лес самоубийц,
войдешь туда,
уже под подозрение.
Идут и тянутся ряды,
не поднимая лиц,
теряя меж корней древесных
тени.
При входе транспарант,
он ни о чем,
подумайте мол,
о судьбе своей,
о братиках, о сестрах,
маме.
И хоть постройки иероглифов
на нем,
но в переводе,
с добрыми словами.
У леса не купить лекарств,
снотворного
торговец не достанет
из под прилавка,
вас осматривая в фас.
И о веревке
речи нет меж вами.
Но всё-таки идут,
идут они.
Те, кто экзамен
в школе проворонит,
кто на ногу начальника
бокал уронит
и кто устал тянуть
как невод дни.
Зайдут в чащобу,
оступаясь в валунах,
отложат в сторону
свой телефон мобильный
и тишина приходит
и наводит страх
рукой осклизлой
замогильной.
Здесь тапочки домашние
лежат,
нетбук находят принесённый
и череп разъедает ржа,
оставленный ещё во время оно.
Сюда бывало в прошлом,
стариков,
родные приносили с голодухи.
и утихали в холоде
старухи,
благодаря за все своих
сынков.
А рядом Фудзи гордая, одна
стоит и с головою
непокорной
слепИт глаза самоубийце
белизна,
вершины равнодушно- горной.

10.2024г.

Хельма


Циклон «Хельма»,
блондиночка в свитере,
готова чудить ты в Москве,
или в Питере.
В Твери, Коломне
в Рязани
щиты обрушить
в дурной рекламе.
В Брянске готова
махнуть рукавом,
полным снега,
совсем не со зла,
но для смеха.
Опившись хмельного,
баварского пива,
набравши энергии
где нибудь в Азии,
прибудешь рыдать
и проказить.
И будет, как женщине
это простительно,
но выступлю скромный
проситель.
Прошу не ломай
деревья на улице
и не бросай их
со злостью на жителя.
Окончишь чудить,
улетай восвояси,
в небесный свой дом,
отдыхать,
восстанавливать силы,
халатик надень
любимейший свой.
Косметику почь
надоевшую смой.
Но возвращайся,
устав от прозы,
если захочешь,
улыбчивой, милой.
Спокойной, как девочка,
только с мороза.
Развесишь по веткам
игрушки снежные
и щечки румянцем
украсишь нежные.

10.2024г.

Водка


Вообще, в водке нет ничего, кроме самой водки. Но все же в ней что то есть, что то ещё, нам непонятное. Это ЕЩЕ хитро прячется прямо на дне стакана, если опрокинуть его. Маленькая тайна, растворенная в водке не до конца.
"Как будто Христос босиком по душе пробежал..." -присказка одного неизвестного. Он умел извлекать из водки свое счастье. Дай бог, чтобы он не спился в конец, а если всеже спился, это следует написать на его могиле, как эпитафию, правда, если она, могила у того человека есть.
Ах, как бы хотелось нам, чтобы счастье всегда сочеталось законным браком с прекрасной пользой. Но это не так, они вечно ссорятся, точно молодые супруги перед разводом и один никак не уступит второму. У них нет любимого дитя, выходит у них всегда один конфуз. Некая присказка да и только.
Мне не нравится водка, когда ее пьешь, все нутро мое немного сводит от лёгкого, как утренний прохладный бриз, отвращения. :
- Зачем пить ее?- Спрашиваю себя и нет ответа в моей душе. Но может ответ все же есть. Тот ответ, что все пьют ее, правда вовсе не все.
Помню на один юбилей купили мои сотрудники дорогую водку и один из них, осматривая изящную бутылку, сказал:
-Ну чем она отличается от дешевой?
Я попробовал и точно, не почувствовал никакой разницы. Может быть я не слишком часто пил...
Однажды, когда казалось, все уж летит в "тар- тарары" вместе с доступным и непостижимым простому уму долларом и всем прочим, чему тут не место, а водка стоила почти как пакет молока, впрочем тоже не слишком дёшево, я купил на рынке три разных бутылки водки и разницу в тот раз почувствовал.
Одна из водок как то слабо и неприятно жгла пищевод, когда проходила по нему вниз к моим внутренностям, ожидающим чего то большего. Желудок подумал было, противится и заставить меня скрючится в три погибели, точно как в одном виденном мной учебном фильме для врачей, лечебного профиля. Врач белом халате проходил между рядами людей в серых больничных одеждах, а те попробовав вожделенное, скрючивались в рвотных спазмах. Одним словом, то был вовсе не Христос.
Водка всегда могла пригодится на компрессы, или например, для лечения вдруг заболевшего горла.
В детстве мы нашли чекушку, спрятанную кем то в нашем подъезде. Тогда я попробовал ее, просто на язык. На бутылочке были нарисованы красивые дубовые листочки. В той водке я думал отыскать отголоски вкуса желудей, собираемых мной с братом в соседнем парке. Никаких желудей там и не ночевало.
"Зачем ее пить, чёртову эту воду, она ведь совсем не лечит горло, так, щекочет только и все?-
Спрашивал я себя иной раз и пытался все же лечится. Где то читал, врачи вовсе не рекомендуют лечится водкой, говорят, это даже опасно. Но что не опасно в нашей жизни?
Однажды видел в магазине насквозь простуженную женщину, покупающую бутыль чертова зелья. Она вовсю гремела соплями и кашляла не раз, пока стояла рядом со мной в очереди. Я как мог, отстранялся в сторону, пытаясь уберечься. Мои покупки, в тот раз были просты, как библейская истина- макароны и сыр.
Когда мотылек летает около горящей лампы он испытывает счастье, но от неосторожного движения, подлетев ближе, может вдруг и сгореть.
Думаю, лечится лучше чем то другим, более подходящим нашему измученному организму. Счастье и водка не очень то дружат.

10.2024г.

Гештальт: начало и завершение

Собирать из осколков стекла,
из обрезков от мусора быта
жёлтой глины, что речка несла,
и отсеяло драги корыто.
Ночь не спать, приготовить гештальт,
утолить непонятное чувство
и озлясь на судьбу, об асфальт!
Пусть остануться стекла и мусор.
Видно в этом у жизни финал,
тайный замысел хитрого бога,
собирать, поиграться немного
и разбить надоевший гештальт.
Может труд нас напрасный гневит,
тонкий стебель недавнего чувства,
а пресытившись, краски исскуства,
плод трудов снова в пыль обратить?
Не спешат, но выводят за штат,
среди бега и в одури сонной
ты гештальт, да я тоже гештальт,
но пока оба к счастью не полны.
Вот добавим, а там уж решат,
не пора ли закрыть наш гештальт.
Кораблями плывём, чуть дыша
В трюмах, в рёбрах стальных ослабела,
утопленная жизнью и делом,
невесомая дремлет душа.

10.2024г.

Стрелец и дева

В музее я бродил, скульптуры,
вниманием тревожили своим.
Казалось затаились, только им
без нас остаться и одним
вершить сражения и амуры.
Лишь свет погаснет, скрипнут двери,
стрелец стреле отыщет цель,
а дева в силу плоти веря
раскинет ног своих купель.
Они боятся нас как боги,
краснеют прикрывая ноги.
Мешаем им наверно мы,
ожить бы ночью, среди тьмы.
Стрелец стрелу свою опустит,
а дева время не упустит.
Там будет новый экспонат,
где двое вместе возлежат.
И тонны каменной постели
любовный пот вобрать посмели.
Молчат они, стрелец и дева,
не оживают, сколь не жди.
Я ухожу, ночь впереди.


10.2024г.

Мертвое и живое

Мой старый парк где прежде,
я счастлив был, не думая о том.
Где близко был родимый дом
и я вверял себя надежде.
Ты ныне новый, ты себя сменил
ты новые дорожки пролагая,
в себе находишь массу сил.
А я, судьба моя такая,
остаться бы таким, как был!
Но время новые ведёт морщины,
которыми не дорожат мужчины
и новых добавляет мне седин.
И в этом лишь одно пленит,
жив я, а ты не можешь жить.
Ты эфемерность, ты мое желанье.
Уйду я, ты исчезнешь на прощанье.

10.2024г.

Небесная корова

Однажды сыто и счастливо
корова в небе ночью шла,
от самого реки разлива,
от леса черного угла.
Шла прямо через бездну неба,
звеня копытами меж звёзд.
А из деревни запах хлеба,
лениво ветер в ноздри нес.
Из кузни плыл набат металла,
звучала песня у реки.
Коровье молоко плескало
и твердой жаждало руки.
Ещё шажок, не удержала,
сосцы горячую струю
на голос песни и металла
пустили сладкую свою.
Где пали капли, там блистала
тропа небесного огня.
И хоть бы капля для меня,
но даже капли не упало!

10.2024г.

Небесная корова

Однажды сыто и счастливо
корова в небе ночью шла,
от самого реки разлива,
от леса черного угла.
Шла прямо через бездну неба,
звенья копытами меж звёзд.
А из деревни запах хлеба,
лениво ветер в ноздри нес.
Из кузни плыл набат металла,
звучала песня у реки.
Коровье молоко плескало
и твердой жаждало руки.
Ещё шажок, не удержала,
сосцы горячую струю
на голос песни и металла
пустили сладкую свою.
Где пали капли, там блистала
тропа небесного огня.
И хоть бы капля для меня,
но даже капли не упало!

10.2024г.

Конфеты

Уж видно бес готовил вас,
чтобы смутить пустые души!
Наверно было б много лучше,
без вас и прежде и сейчас.
Вы есть, как яблоко раздора
пустой борьбы и приговора.
Не обойтись уже без вас,
проснусь и ночью, осторожно,
пренебрегая всем и вся
шуршу обертками безбожно
и чай завариваю я.
Без вас скучаю, с вами страх,
какао, сахар на губах.
Мне говорят, все это вредно.
Париж, ты стоил ли обедни?
А чем платить в иных местах?

10.2024г.

Молитва

Ты меня оставил, Яхве!
Старец древний, лунь седой.
На горе сидишь ты в славе,
сон сморил тебя златой.
Ты забыл свои заботы,
книга выпала из рук.
В шестеренках время что то,
подкрутило хитро вдруг.
Проскользнуло, пробежало
осень близко, тьма вдали.
Крутит время стрелок жало,
видит, главный старец спит.
Дождик ныне, шел бы хмурый
да боится, что седин
он промочит перламутры,
разозлится господин.
Листья в золоте и в славе,
к трону падают, шуршат.
Ты меня оставил, Яхве
вот, тревожится душа.

10.2024г.

Здравствуй

Мы почти чужие.
Так, немножко
дождь пойдет,
или туман накроет.
Ночью наколдует
кошка,
промяучит, что нибудь
такое.
Или, как в забытой
сказке,
сбывшейся лет десять
прежде.
Нет и нет, да скажешь:
-Здравствуй...-
те слова, а все не те же.
Или скоро снег
закружит,
заметет своей порошей.
Выйдешь утром,
день недужит,
темень, сырость,
на тоску похоже.
Или мы уж не родные,
не такие
как бывали прежде,
чтобы сердце к сердцу,
кожа к коже.
И ещё немножко,
места для надежды.
Нет, уже не то
как ни старайся,
перечерчены следы границ.
Мы не русские,
мы не китайцы.
Так, знакомых пара единиц.
Встретимся мы,
расстаёмся просто,
океанами и водами
несомы.
Если и встречается,
на горизонте остров,
понимаешь всеравно-
не дома!
Слово МОЖЕТ,
не подходит,
у него не та окраска.
что ни говори,
нам не поможет.
А когда то,
свет блистал нам настом.
Мартовским,
прошедшим снегом...
-Погулять нам что ли?
побродить, побегать.
просто, как знакомым.
-Здравствуй...

10.2024г.

Памятник Мандельштаму во владивостоке

Закутанный в какой то плащ бумажный,
коробящийся неподатливой волной.
Удавка -шарф на шее обернулась дважды,
ты стал на площади, прощальный и прямой.
Как подобает в смелости поэту,
в самоубийственной его стезе.
Из века тьмы ты продирался к свету
и был убит в далёком веке этом,
что не почувствовали, не узнали все.
Рук обмороженных, не чувствующих кожи
тянул ты к шее палочки в ветрах.
Наверно был в тебе предсмертный страх...
Поэзия, предмет самоубийства тоже.
В суровой, хмурой жизни всей
причислена она должна быть меж вещей,
таких как бритва, яд, веревка, ножик...
Внесите же поэзию скорей!

10.2024г.

Первое сентября

Мы в класс вошли,
в нем парты
пахнут краской,
окончены веселые
деньки,
за окнами с прохладной
лаской
снимает осень
с клёнов парики.
Паркет скрипит,
учителя шагами
спустя сто дней,
тревожимый сейчас.
И Ломоносов
строгими глазами
глядит из рамы
не узнавши нас.
Как далеко
умчавшееся лето,
и сколько же,
другого ждать!
Тогда в цветах и фруктах,
в бликах света
освобождая,
явится опять.
Уже мы ожидаем зимний
праздник,
хоть снег не выпал и совсем тепло.
Про стрекозу мы слушаем
Крылова басни,
взгляд убегает
за оконное стекло.

10.2024г.

Утро октября


День готовился сделать прыжок
в неизвестность, в дожди и прохладу.
Женщин выбор- тусклее помаду
и болтливость с утра на замок.
Я проснулся, собрался, как мог,
в рюкзачок уложил, что мне надо.
Я отправился в мутный денёк,
прошагал по листве у ограды.
Ночью был листопад, вышел срок,
все у дворников, хмурые взгляды.
Я прошел, метлы шаркали рядом.
Мне приятна свобода дорог!

10.2024г.

Осенние размышления

Наверно так,
готовимся в июле,
пока не выпал снег
и ветры не задули,
пока сравнительно
тепло.
И время ожиданий
не прошло.
И можно помечтать,
отдаться созерцанью.
Быть не собой,
измученною рванью.
Но кем нибудь другим.
Кто молод и богат,
сам бог кому,
как банкомат.
Наверно так,
об осени печальной
с ее бесплатной сыростью
сусальной,
в июле нужно поминать.
Готовимся к концу
в июле.
Чтоб ожидания нас
не обманули.
Но... вот уж это НО!
От века то заведено,
дан аппетиту
срок в июле,
в октябрь ветренный
нужны уже пилюли.

10.2024г.

Фотография свадьбы

Семь женщин сидят за столом,
среди них есть невеста при том.
Выше всех, будто тортик из теста,
проглотила аршин свой невеста.
Остальные, хотя и такие же,
но на голову ниже...
Ни улыбки, ни знака, ни слов.
Вот так свадьба, там нет мужчков!
Может, видели, знаете сами,
прячут бедных мужчин под столами.
Вот закончится съёмка и раз:
- Если не задохнулся, вылазь!
На столе два граненых стакана,
ждут, но два, а не семь, это странно.
И хранитель наливок и вин
непомерно пузатый кувшин.
Два стакана, а он то один...
Яблок ваза, а к ней пирожки,
ждут сигнала, улыбки, руки.
Ждут, я думаю все же мужчин.
А иначе, зачем там кувшин?

10.2024г.

Я спал и разум был свободен,
оставил мысли в стороне,
я птицей в ветренной погоде,
вверял себя большой стране.
Где был я прежде, все забыто,
леса, поля, дождинок сито.
И на недвижимой реке
случайный выстрел вдалеке.
Я спал, в окно глядела осень,
туман ложился пеленой
и после выстрела, одной
дробиной сон прервался мой.
Сон с глаз повязку тени сбросил.
Проснулся, тяжек сердца стук.
В окно стучит старуха осень,
в руках сухих, клюкою сук.

10.2024г.

Старуха осень

Я спал и разум был свободен,
оставил мысли в стороне,
я птицей в ветренной погоде,
вверял себя большой стране.
Где был я прежде, все забыто,
леса, поля, дождинок сито.
И на недвижимой реке
случайный выстрел вдалеке.
Я спал, в окно глядела осень,
туман ложился пеленой
и после выстрела, одной
дробиной сон прервался мой.
Сон с глаз повязку тени сбросил.
Проснулся, тяжек сердца стук.
В окно стучит старуха осень,
в руках сухих, клюкою сук.

10.2024г.

Спать

Я теперь скупей в желаньях,
я их больше берегу,
как монеты, чье звучание
славно слышать на бегу.
Меньше, тише, осторожно,
поминая чью то мать.
Донести и как положено,
лечь в кровать и спать...

09.2024г.

Водолаз

Вернулся он и вынырнул
со дна,
где тина, холод
тишина
и вод нечистое движенье,
песок и водные растения,
где все не так,
иные виды,
и часто смерть близка,
обнимет без обиды,
как юной девушки рука.
И в запахи ее волос,
вплетает бездна
свой вопрос.
Она хозяйка там,
ее владения,
ее пространства и пески.
Там рыбы смотрят
в удивлении,
плывут на расстоянии
руки.
Он в мир вернулся
полный света.
Мир дышит в мокрое лицо
и маски тесное кольцо
качает в завихреньи
ветра.
Но бездна, дно к себе зовёт
и спрашивает.
Волны бьют
в железный борт.

09.2024г.