6-
-Беда Дедал,
наш подмастерье,
Талос...
задумал птицей
стать,
ему мечталось,
как птице
со скалы слететь...
-Николас, я прошу,
остановись,
немного тут,
а я теперь закончу
труд.
Не завершу,
рассердится Афина!
С утра твердила мне она,
пройти дорогой
длинной,
резцом вести
по грани, до угла,
а после...ты вбежал,
Афина не могла....
произнести ни слова!
(Час провели
в молчании они,
резец скрипел,
как он скрипел,
в все дни...)
.............
-Так... завершил я,
все готово.
И кажется мне,
сделал славно!
Рабу теперь полировать
с усердием
и плавно!
Что Талос,
подмастерье наш,
сегодня сделал?
- Он задумал птицей
стать,
ему мечталось,
точно птице
со скалы летать...
- Что с Талосом
сегодня приключилось?
Племянник мой,
достаточно умен.
В цеху я видел,
осторожен он!
Мозоли, правда
получил,
когда учился...
Так что же,
Николас?
- Он разбился!

Был праздник

Был праздник,
небо золотило
весной счастливое
светило.
Сошлись огонь
и синева
и улыбалась
нам Москва.
Был праздник
древний,
прежде тайный,
не одобряемый,
случайный.
Почти чужой,
почти немой.
Мычащий, странный,
неживой.
Старушечий,
не разрешенный,
но вдруг,
явился нам
сто звонный.
Прорвав молчание
всех слов,
какие нам
ни говорили.
Наперекор холодной
силе.
Наперекор словам
царя,
что книг страницы
говорят.
Наперекор тому,
что было,
почти сто лет
плотина стыла.
Сто лет был
страх.
Почти сто лет,
но куличи,
в корзинах белых
на столах.
Был праздник,
небо нам светило.

04.2025г.

5-
-Ох, Талос!
День сегодня лучший,
для размышлений,
всем казалось,
дождь будет,
небо лоб свой
хмурит тучей.
Но нет!
Прогнали туч стада,
погонщики -ветрА...
Ты видишь,
птицы над скалой
Афинской,
спешат собраться
в путь
не близкий...
-Что птицы, Николас,
мое сверло,
покою мне не даст.
Куда не посмотрю,
его везде
находит глаз.
В полете пчел,
неугомонных,
качании веток ивы,
сонных.
Я думаю,
в сверле нам будет
польза,
а не одна,
рабам твоим угроза.
-Я Талос,
вылечил раба.
Сам виноват он,
раз поранил руку
и в том судьба!
Ты лучше посмотри
на птиц полет
свободный!
Вот нам бы полететь,
в колонне той
походной.
День пролетит,
уж в Африке
весь клин,
а тут сиди,
скучай в цеху один!
-Не интересно мне,
создание живое...
Мне кажется,
большой нет тайны
тут...
-А тайну, что полетом
все зовут?
Открыть,
как свой полет
проводят птицы.
Для мастера
и этот труд сгодится...
Я думаю,
разбег свой со скалы
Афинской,
начнут,
а дальше...
путь лежит не близкий.
-Ты, Николас решил,
они что пух,
или перо на воздухе
опору ищут,
посредством
крыльев- рук?
-Так Талос!
Разбег, прыжок,
потом парить осталось!
Кто первым
совершит такой
полет,
воздушный океан,
пересекать начнет!
Я пух собрал уже,
пера тебе собрал,
вот удивился
дядя твой, Дедал!
Раз воздух держит
крепко и перо и пух,
как не сдержать ему
в руках героев двух?

4-
-Дедалу,
надо бы сказать,
Василис,
мастер первый...
-Да что случилось,
Николас?
Пусть мастер ты
второй,
а делаешь работу,
наравне со мной.
Твоя рука,
моей не хуже.
Дедалу ты,
как левая рука,
но нужен!
-Подмастерье Талос,
меня тревожить
ныне стал.
Он выдумщик
безбожный,
вчера в цеху
веревки протянул,
чтоб ночью мрамор
в них,
поймать возможно.
Тот мрамор
говорят,
в движении весь.
Оставим ночью там,
он утром будет здесь...
-Но сам Дедал,
нам говорил,
племянник,
когда нибудь
небесных звёзд
достанет...
-Я знаю,
сын его сестры,
Пердики...
Племянник!
В этом скрыто все!
А мы рабы безлики.
Трудись ты год
и десять лет подряд,
а все напрасно!
Перечеркнет бастард,
твой труд,
ручонкой властной...
-Не знаю я,
одобрит ли Дедал,
что ты в порыве
откровений
мне сказал.
Друзья мы Николас,
но дружба
не до гроба.
Пока нужны в цеху,
мы у Дедала
оба...
-Ещё хочу сказать,
Василис,
Талос выдумал сверло.
Вот уж, плохая штука!
-А чем сверло
тебе не по душе?
Дедал одобрил
выдумку уже...
-Сверлом мой раб
поранил руку...
-Впредь осторожен
раб твой будет.
Железные тела
ножей,
и берегитесь, люди!

Человек красит стену

Человек красит стену.
Выбрал место и краску разлил,
он уверен в себе, совершенно,
как положено всем,
кто был занят, покраской стен.
Он закрасит присохшую,
прошлую пену.
Обновление, вот цель труда!
По весне, подсыхают,
заборы и стены,
краски слой покрывает тогда.
Осторожная кисть, обалденно!
Это точно по пяткам вести,
бродит кисточка в стыках
и венах,
рассмеются, их станет трясти...
Человек красит стену.
Краска и достойная случая кисть.
Обновление, вот цель вселенной!
Возрождается дерева лист.
Каплет краска ему на колени.
Человек красит стену!
Обновление старых фасадов,
после зим и осенних дождей,
после слякоти слов и вождей,
все отбросив, истерики, лени,
без издёвки и разных затей,
просто стал человек красить стену.
Обновление мысли и сна,
так является в гости весна
и примета тому есть одна-
не поверите, он красит стену!
Хлопать будете, так обалденно,
может быть, благодарна стена!

04.2025г.

3-
-А ты, что
не на службе
Василис?
Ведь знаешь,
служба вся,
не только фартуки
носить.
-Да, помню хорошо,
слова Дедала,
Порой и дня
для дела будет мало...
Как быть,
жена рожает, Талос.
Бедная с утра кричала.
Теперь вот
с дочкой мы,
нам дочки
не хватало!
Но были б руки,
сделаю,
что мне Дедал велит,
будь мрамор,
будь металлы...
-Позволь, тебя поздравить,
Василис!
-А если по пути нам,
разделим персики
по двум корзинам!
- Вот между прутьев,
персик просится
один,
возьми себе,
облегчить вес корзин.
-Возьму ещё один,
раз пробовать,
так два,
чтоб дело понимать,
а не одни слова!

2-
-А вот и Талос! Здравствуй,
подмастерье!
-И ты, Василис,
первый мастер, здраствуй!
- Я вижу,
фрукты ты несёшь
в корзинах?
Они легки для живота,
но тяжелы на спинах...
-Я послан был
Дедалом,
великим мастером
моим,
за персиками,
что теперь навалом,
лежат
на рыночных столах.
Торговцы,
отдают их
точно даром...
-Ты знаешь Талос,
мастеров,
работа жаждой
мучит.
Когда я подмастерье был,
так плел корзины
лучше...
-Ах, вот что!
значит любит мастеров
Дедал.
-Да, он не тот,
ужасный скряга,
который мрамор
нам вчера продал.
Ты помнишь,
как божился он,
что блок без трещин,
а блок, теперь
стал много
меньше.
А всеравно,
хотя применим клей,
дай бог нам
справиться
с работой всей!

Дедал

1-
Эрихтей, царь основатель
города Афины,
сын Пандиона и Зевксиппы,
брат Бутта,
Прокны, Феломелы,
имел детей,
которых посылали боги,
столь многих,
ум мутит
от их числа.
Так яблоня,
что в скудости росла,
на каменистой
пустоши,
без вод плохих
и редко
приносит сладкий
плод.
А рода славного,
привитая искусно,
плодов таких родит,
без коих будет
грустно,
когда за стол
усядется Синклит.
Царь Эрихтей
с женой
среди иных
детей,
имели сына Метиона,
а Метион уже,
с женой Меропой,
явили нам
Делала, Пердику
и Медиадусу.
Странный ряд имён,
но греческому уху,
мне кажется,
вполне привычен он!

Пасифая

У бога Гелиоса,
чье лицо,
порою можно видеть
в небе,
две дочери-
Кирка и Пасифая,
да сын один, Эит.
Дети на земле,
Бог в небе светит,
дни безвылазно
сидит.
Он там, свою работу
исполняя,
детей отправил вниз,
на землю жить.
"Пусть хорошенько,
жизнь узнают"- видно
так решил.
Часто же отцы,
на небе, светят
сами же, слепцы.
Колдуньи сестры,
что не бесполезно,
живут в стране они
опасностью известной.
Здесь неприятности
подстерегают
и богов...
-Бессмертие с колдовством,
набор для вас
в дорогу!
Ступайте жить,
но одного прошу,
не трогать,
верховной власти
Зевса!
Улыбка, смех,
да не касаются
основ...
на все иное
Зевс закрыть
глаза готов.
Да сам я,
между облаками
бывает спрячусь,
видели вы сами.
Кричите, если что,
врага испепелю!
Ну, в добрый путь,
идите, вас люблю...

2-
Пасифая женою
Миноса живёт,
Крит остров,
море плещет близ
и солнышко- отец
с любовью смотрит
вниз.
Как радостно ему,
за дочерью следить,
когда она походкою
дородной,
нагая входит в стынь
воды холодной.
И чаек крик
и шум волны,
а в замке царском
звуки музыки
слышны.
Там царь Минос
служанку распекает,
столы готовы,
блещут серебром.
Несут вино и фрукты
и потом,
свершится свадьба,
музыка играет...

3-
Царь Минос
верности супруге,
не сохранил.
Он полюбил,
служанок груди,
что упруги
и белых юбок,
чары он открыл.
Бывало ночь
едва заглянет,
а Солнце Гелиос
потупит мутный взгляд,
уж он в беседке
где-нибудь,
и окружён цветами,
он нимфу тонкую берет
за за...
И томная волна,
все в мире повторяя,
то набежит,
то прочь уйдет,
играя.
Вот только есть
у женщины глаза,
богиня, смертная,
а все одно- слеза...

4-
В те дни,
горением июля
полные,
неутоляющие
всех желаний волны,
плескались и томили
Крит.
Теряли девы
от любви свой стыд.
Играли запоздало
свадьбы,
теряли разум и
открыв объятья,
ночь не умели их
разьять.
День приближался
жертвоприношений.
Бог моря, Посейдон,
быка ждал,
с непонятным нам волнением.
Его седая борода,
меж пен и волн
мелькала иногда.
Был с Посейдоном
у царя союз,
не трогать корабли,
беречь от порчи
груз,
за то бывал быком
бог моря награждён.
Раз в год,
в условленное время,
быка вели,
рабов десяток племя.
Бык упирался
и копытом бил,
хрипел, завидев волны
в пене.
Будто знал,
какую цену,
какую жертву
он платил.
Но чудо,
в этот раз-
белый бык из моря
прежде жертвы
выплыл,
точно Посейдон,
решил и сам
пришедшим людям,
дарить быка.
Царь Минос
удивлен,
и в море,
двух быков,
велел гнать он,
а белого,
отправить в стадо,
где быку,
с коровами
общаться надо.
Пасифаю же,
вид быка растрогал.
Взгляд в сторону,
вела стыдлив.
"Странно белый,
необычен видом
и красив..."
Не верен Минос ей,
а бык бы,
был счастлив...
О! Любопытство женское!

5-
Есть правило богов,
неукоснительно тому
послушны люди.
Что богом создано,
то не мешается
вовек.
Осел останется
ослом,
бык быком,
а человеком человек.
Но тайна нам,
желанье бога,
мы все испробовать
хотим,
хоть капельку,
совсем немного.
Отбросить,
если что,
нас испугавшего,
его.
А если бог он,
тайно с ним,
соперничества
мы хотим.
И странно-
Зевс закон установил
и сам закон нарушил.
Будто рыболов,
приманку бросил
и готов,
ждет нарушение,
чтоб пресечь.
Понять нет сил!
Об этом дальше
речь.

6-
Пасифаю Зевс проклял
страстью к быку,
что точно,
его же, Зевса
планы нарушало.
Какие мысли
в небесах влекут,
что не позволены
быку?
Идёт к Дедалу
Пасифая,
просит,
просьба у нее такая-
станок создать,
из шкур коров,
жердей и досок,
в нем постель
чтоб ночью
было мягко спать.
Отверстие, куда влезать,
могла бы к ночи Пасифая.
И все,
но для быка,
где Пасифаи лоно,
решено
ещё отверстие одно.
Страсть ждёт
настойчиво,
Дедал,
два дня пилил,
стучал,
строгал.
И наконец сказал:
- Корова,
царица, вам уже
готова.
Немного страшная,
но бык,
наверно,
не к таким
привык!
Сегодня ночью
двор уснет,
бык испытание
свое начнет.
А если скрип да шум,
я помогу,
вам, это точно спать
в стогу...

7-
Любовь детей
родит,
а в этом цель
любви,
любовь какая-
дети таковы.
Свершилось чудо,
родила она,
но прежде налилась,
что жёлтая луна.
Ходила осторожно
в зале,
меж колонн,
и временами
слышен был
ее негромкий стон.
Ей нравились
травы сухой пучки
и сны дневные
в поле ей легки.
До срока ей
родить пришлось.
Сын удивил,
бык головой,
ребенка торс.
Подрос немного
в замке бегал, блеял.
По -своему смеялся.
В общем, славный паренек.
Служанки
Минотавром звали.
Да чтоб не осмеяли,
пастись он
только ночью мог.
Как надоест,
прогонит нас судьба,
с небес,
хоть бога, хоть быка.

8-
Прошло два года,
вырос сын.
Два рога
жёлтой, гладкой
кости
и если мать
приходит в гости,
он может:
- Мама!- промычать.
В отца- в тяжёлых
мышцах сила,
а нрав такой,
что лучше было,
ни в чем ему
не помешать.
Теленком был,
любви и ласки,
он просил,
но вырос,
в бешенстве быка,
слугу поднять мог
на рога.
Все говорят:
-Он царской крови,
пусть и бастард!
Сам Посейдон,
с ним встрече рад,
когда раздвинув
телом волны,
в них входит бык,
бегут покорны,
они от кожи
огневой.
Войдёт и станет,
где вода по пояс.
А тело трет и моет
раб слепой.

9-
Меж тем,
заметили служанки,
к коровам
равнодушен бык.
Во время игр
и купаний,
стремиться к девам
он привык.
Одну он пробовал
подмять,
да прогнала седая мать...
Женить быка,
на ком захочет,
советовал
семейный врач.
Но было видно,
не привык,
возить жену
на холке бык.
Рабов и слуг
своих калечил.
и чтобы всех
не изувечил,
на цепь рассерженным
царем
в подвал дворцовый
помещен.
Раз в год
на каменном полу,
с рабыней
он водил игру.
Мычал и труп потом
искали,
в кровавых капельках,
в подвале...
Но сын коровий,
полубог Эол,
допущен с лаской
и цветами,
касался кож его
губами,
любил.
В день летний
в лабиринт ходил.
Нёс запах трав,
песка и моря.
Плутал
и всякий завиток,
пройти
у лабиринта мог.
Не нужен
факел сквозняку,
спешит, ступает
на ступени.
Свистит
среди камней и тени
и минотавру
в день осенний,
принес он смерть,
но не тоску.

04.2025г.

Мое время

Скор времени
безмолвный ход.
Бежит, крадётся,
осторожно,
пушистой кошкой,
безнадежно,
его поймать рукой
за хвост.
Схватил,
лишь воздух взять
пришлось,
сжать между
пальцев, вот же,
злость!
А то вдруг прыгнет,
да играя,
минуту схватит
со стола,
минута, бог с ней,
раз прошла.
Бывает,
год не замечаешь,
как пропадет
и потеряешь.
Печально,
год меж рук
уйдет.
Потом ищи,
пропало время!
Прошу, верните,
целый год!
Замри минута,
ты прекрасна!
Или обман,
а ты ужасна...
Не знаю,
утром жду ее,
дверь открываю,
не идёт...
Прошу, входи
моя минута,
по комнатам
пройдись,
туманным утром,
пол вымой тряпкой
наконец...
нет времени
ценнее здесь.
Проснусь
и голод мне
велит:
-Меняем время
на рубли!
Меняю, рубль
на минуту.
-Все, полно спать!-
велит мне утро.
Я открываю,
скряга злой,
свой кошелек
почти пустой.
А в кошельке моем
замрут
десяток нищенских
минут.

04.2025г.

Иллюстрация: Сальвадор Дали

Ты, как будто...

Ты такая воздушная,
в платье белом,
ты как будто спишь,
ты не занята делом,
не торопишься ты,
босоножками, боса.
Ты ещё на постели,
завернута в простынь.
А часы осторожно
подводят минуты,
не решаясь звоночек
включать свой,
как будто.
Проходя подарила
тепла,
и улыбку случайно,
когда мимо прошла,
а во всем этом тайна.
И не о чем больше,
рассказывать.
Только, я невидимой связью,
с тобой теперь связан.
Дальше в памяти спрячу
моей,
тянет нить твоя,
станет больнее.

04.2025г.

КИрка

1-
КИрка, старшая
из трёх детей,
которых,
Гелиос пылкий,
послал за разумом
между людей,
должна была
за младшими следить.
В обиду не давать,
а быть меж ними
ссоре,
залить огонь ее,
песком засыпать,
бросить в море.
Но разум потерялся
меж людей,
а троица распалась.
Пасифии на Крит,
путь в брачную
постель лежит.
В ней ждёт
богиню Минос.
Брак был у них,
но счастья
не случилось...
Судьба Эита-
быть царем Колхиды.
Судьба богам
благоволит.
Им всюду рады,
им готово место,
а смертным, нам
что приготовят,
неизвестно...


2-
-На остров Эйю,
Кирку занесло...
а с нею- нас.
Сестра ты помнишь,
парус да весло,
которые нам боги дали?
-Как мне забыть
тот мрак ночной,
когда дворец
царя сарматов,
спеша покинули
с тобой...
Дворец в огне,
а в нем добро,
браслеты, камни,
серебро...
-Да, правду говорят,
поторопилась Кирка,
смерть царя,
чернь обозлила...
-А что им царь,
была бы Кирка им
царица!
-Видно
милее им мужские
лица.
С курчавой
черной бородой,
а то и с лысиной
большой...
Как обидно!
- Ещё ты помнишь,
к нам вбегают люди,
а царь лежит
лицом на блюде...
-Да, Кирка зла,
но царь был злей
а был бы жив он,
но с другой, не с ней...
- У них с царем от ругани
дошли дела до яду,
а нам в бега,
с царицей рядом.
-Мы две овечки,
но сестра,
мы смертны обе,
нам рожать пора.
Для Кирки вечность,
все пустяк,
а месяц нам,
с рубля пятак!
О боги!
Дайте нам мужчин!
Ну, пусть,
хоть на двоих один!
-Ах, что ты говоришь,
сестра,
идём скорей,
нам во дворец пора...

3-
В борт волны бьют,
а Одиссей,
склонился над водой
забортной,
и тонет взгляд
в пучине водной.
Всех жажда мучает,
но вод,
соленых вод,
никто не пьет.
-Один корабль наш,
на родину плывет,
избежать пучины
смог,
а сколько нас отплыло,
помнишь,
Эврилох?
Боги нам мешают...
- Я помню, царь мой,
Одиссей,
но встреченное нами
племя людоедов,
не боги,
и не похожи на людей!
-Вели по сторонам
смотреть прилежно,
быть может,
где -нибудь,
меж небом и землёй,
Итаку, встретит
взгляд твой...
-Нет царь мой,
если будет остров,
то не Итака будет,
а песок и камни
просто,
И слава Зевсу,
если б там
нашлось воды
немного нам!
-А лучше,
если стадо коз!
- Чтоб молоко
нам пить пришлось!
-Что ж,
сотворим
молитву Зевсу,
пусть видит,
что в делах
усердны мы
и к родине
своей устремлены.
А после,
подумаем, как быть
и может
берег оттолкнем,
продолжим плыть.

4-
-Я вижу царь,
над островом
столб дыма.
Горит очаг там.
Может быть,
готовят нам свинину...
Пойду в разведку я,
спрошу у дикаря,
где нам воды набрать
а где свиней...
-Будь осторожен
Эврилох,
нас осталось мало,
каждый воин
теперь особенных
забот достоин.
Потрачены в боях
и путешествии
войска,
а мы смелее,
под рукой они пока.
Вот пропадут солдаты,
жди подвоха,
царю грубить начнет,
любой
пройдоха.
-Все понял царь.
Эй вы, солдаты,
что у борта, трое,
мечи берите,
да за мной!

5-
-Царь! Я спешил
предупредить вас,
здесь,
колдуньи царство,
ей покорен лес
и поле.
Остров весь,
полн ее коварства.
Везде
невидимые нити,
которые
наш взгляд не видит.
Как паук,
не покладает
КИрка рук.
Теперь,
у ткацкого станка
она колдует,
тянет в небе нить,
а ветер без приказа,
не думает
по рощам проходить,
рукой невидимой
листву кудрявую
лелеять,
и дождь пролить
слезу не смеет.
Опасно оставаться
здесь.
Лев у колдуньи есть,
котом мурлычет,
волк собачкой,
в руки носик
тычет.
Она улыбкой
встретила отряд.
А кудри рыжие ее,
огнем горят.
Солдатам по душе
пришлось вино,
которое колдунья
предложила,
но я не пил,
хоть жажда
жгла мне жилы.
Солдаты пили,
Минута удовольствия,
и вот,
зря жажда
открывала рот!
Трех греков, воинов,
больших мужей,
колдунья обратила
в трёх свиней!

6-
-А не ошибся ли
ты, верный Эвлилох,
сам говорил,
она вас опоила,
весь том подвох...
Что пьяный видит,
трезвому нет сил,
увидеть...
-Поверь мне Одиссей,
вина не пил!
Она лишь палочкой
махнет-
промчится миг,
в хлеву заплачет
мини пиг!
Все трое чувствуют,
но вот сказать-
ни звука!
-Ах вот как, плачут!
Будет им наука,
пусть плачут,
женщине
слеза мужская
ни чего не значит!
Но повод для испуга,
солдатам прежде
слушаться царя,
а нет того,
помощника царя
и друга!
(Так пред ничтожеством, нулем,
склоняет миллион,
щетину гордую,
своих знамен!)

7-
- Знай, Эврилох,
ко мне Гермес
явился,
бог покровитель
путников и краж,
глашатаев, послов
и юности,
но даже,
любитель красноречия,
что дам,
сердца с трудом,
со скрипом
но, склоняет к нам.
Гермес, советовал,
на колдовство,
в чем женщины
бывают мастерицы,
к такому средству
обратится,
как травка моли.
Видишь, у меня
в руке мешочек?
В нем трав сушеных
смесь,
которую она
заполучить захочет.
Попробуем,
в совете смысл
есть!

8-
-Год я живу
царица -КИрка,
в твоих объятьях,
пью любовь и мир.
И счастлив я,
слепцы- судьба
и случай,
корабль мой,
моих солдат
направили
на остров в море
лучший...
-Ах, Одиссей
и я тебе премного
рада.
Скучно мне одной,
среди зверей
послушного отряда.
Вот лев,
мне кошкой служит,
он ласков,
но с мышами дружит.
А псина волк,
разбойник серый,
в ногах лежит,
да спит
без меры...

9-
-Скажи мне Кирка,
дорогая,
вчера,
во время
ночи бурной,
когда бог моря,
потерял покой
и как старик тряс
головой,
местами лысой
и седой,
я слышал
дятла стук,
стучал он по доске
сухой.
Казалось,
дятел ждёт чего -то.
Или просто,
у него в саду работа?
-То Пик,
мой милый Одиссей!
Пик бог был,
вольный бог полей,
уединений,
где настигает нас
воспоминаний
боль.
Уколет
и отпустит,
не страшен тот укол!
Пик также
бог предсказаний,
смутных и неполных.
Однажды Пик
любовь мою
отверг,
а с нею облик свой,
и дятлом стал для всех.
Теперь стучит,
осматривает сад.
Был волен,
начал охранять...
Любовь и колдовство,
творят повсюду
чудо.
Сегодня в скакунах,
а завтра быть
верблюдом...
-Пик верно служит?
За любовь твою,
хоть не просил,
но служит сотню лет
в раю?
-Пик славный,
он предупредить готов,
предательство друзей
и происки врагов!
-Жаль Пика КИрка мне,
но более того,
хотелось,
весть на Итаку
передать жене...
и всем родным,
ты КИрка, знаешь,
царь едва выходит
вон,
а уж придворные
готовы
сбросить трон!
- О чем ты, Одиссей,
чем день,
любимого тревожит?
Ночь скоро,
может быть,
она поможет?
-Царица, вот к чему,
склоняю речь,
что дело царское-
свой трон
сберечь!
Не дай бог быть
в державе переменам,
весть передам
родным,
и сердце успокою
тем...

10-
-Вам путь на родину,
лежит,
меж Сциллой и Харибдой.
Воды бурные,
ужасен неба вид.
Хмур Зевса взгляд,
в том крае.
Зевс в скалы
бьёт копьём
и фиолетовым огнем,
искра
по скалам пробегает...
-Ах, дорогая Кирка,
жаль покинуть
остров твой...
Знай милая,
я счастлив был
с тобой.
Но боги
и товарищи твердят:
- "Царь Одиссей,
скорей вернись назад!
Где,
царь рождён,
там жить и умереть
обязан он!"
-Что ж делать Одиссей...
но я хочу предостеречь,
быть осторожным
всем,
когда вам плыть,
близ острова
Сирен!
-КИрка, я тебя люблю!,
за сердце, за любовь
тебя благодарю.
-Прощай любимый,
нашу связь прервав,
оставь на память
мне мешочек трав,
сухих.
Пусть осушит
он слез следы
моих...
да чтоб заклятие
мое не повторить,
прошу всех вас,
вино уж впредь
не пить!

04.2025г.

10-
-Вам путь на родину,
лежит
меж Сциллой и Харибдой.
Воды бурные,
ужасен неба вид.
Хмур Зевса взгляд,
в том крае.
Зевс в скалы
бьёт копьём
и фиолетовым огнем,
искра
по скалам пробегает...
-Ах, дорогая Кирка,
жаль покинуть
остров твой...
Знай милая,
я счастлив был
с тобой.
Но боги
и товарищи твердят:
- Царь Одиссей,
скорей вернись назад!
Где,
царь рождён,
там жить и умереть
обязан он!
-Что ж делать Одиссей...
но я хочу предостеречь,
быть осторожным
всем,
когда вам плыть,
близ острова
Сирен!
-КИрка, я тебя люблю!,
за сердце, за любовь
тебя благодарю.
-Прощай любимый,
нашу связь прервав,
оставь на память
мне мешочек трав,
сухих.
Пусть осушит
он слез следы
моих...
да чтоб заклятие
мое не повторить,
прошу всех вас,
вино уж впредь
не пить!

04.2025г.

Маяк

Среди нагромождения
валунов,
немного ноги замочивши
в пене,
он стал и в ночь бросать
готов
куски огня
и блёстки вдохновений.
На башне кружат зеркала,
и запах тления свивают
с морем
и брызги мелкие
летят прочь от стекла,
и от огня,
спасая голову,
поднявши руки обе.
Свет поглощает,
ненасытна тьма.
Чуть отвернись,
она лишит вас силы.
В низинах тлеют искорки-
дома,
игрушечные, маленькие,
милые.
А там, где море разевает
рот,
и бродят голову теряя
пены,
схватив руками
опоздавший пароход,
бог моря выходить готов
на сцену.

04.2025г.

9-
-Скажи мне Кирка,
дорогая,
вчера,
во время
ночи бурной,
когда бог моря,
потерял покой
и как старик тряс
головой,
местами лысой
и седой,
я слышал
дятла стук,
стучал он по доске
сухой.
Казалось,
дятел ждёт чего -то.
Или просто,
у него в саду работа?
-То Пик,
мой милый Одиссей!
Пик бог был,
вольный бог полей,
уединений,
где настигает нас
воспоминаний
боль.
Уколет
и отпустит,
не страшен тот укол!
Пик также
бог предсказаний,
смутных и неполных.
Однажды Пик
любовь мою
отверг,
а с нею облик свой,
и дятлом стал для всех.
Теперь стучит,
осматривает сад.
Был волен,
начал охранять...
Любовь и колдовство,
творят повсюду
чудо.
Сегодня в скакунах,
а завтра быть
верблюдом...
-Пик верно служит?
За любовь твою,
хоть не просил,
но служит сотню лет
в раю?
-Пик славный,
он предупредить готов,
предательство друзей
и происки врагов!
-Жаль Пика КИрка мне,
но более того,
хотелось,
весть на Итаку
передать жене...
и всем родным,
ты КИрка, знаешь,
царь едва выходит
вон,
а уж придворные
готовы
сбросить трон!
- О чем ты, Одиссей,
чем день,
любимого тревожит?
Ночь скоро,
может быть,
она поможет?
-Царица, вот к чему,
склоняю речь,
что дело царское-
свой трон
сберечь!
Не дай бог быть
в державе переменам,
весть передам
родным,
и сердце успокою
тем...

8-
-Год я живу
царица -КИрка,
в твоих объятьях,
пью любовь и мир.
И счастлив я,
слепцы- судьба
и случай,
корабль мой,
моих солдат
направили
на остров в море
лучший...
-Ах, Одиссей
и я тебе премного
рада.
Скучно мне одной,
среди зверей
послушного отряда.
Вот лев,
мне кошкой служит,
он ласков,
но с мышами дружит.
А псина волк,
разбойник серый,
в ногах лежит,
да спит
без меры...

7-
- Знай, Эврилох,
ко мне Гермес
явился,
бог покровитель
путников и краж,
глашатаев, послов
и юности,
но даже,
любитель красноречия,
что дам,
сердца с трудом,
со скрипом
но, склоняет к нам.
Гермес, советовал,
на колдовство,
в чем женщины
бывают мастерицы,
к такому средству
обратится,
как травка моли.
Видишь, у меня
в руке мешочек?
В нем трав сушеных
смесь,
которую она
заполучить захочет.
Попробуем,
в совете смысл
есть!

Организованность

Вокруг меня
организовано пространство,
растут дома из темноты,
из хаоса свои тела
вытаскивают,
становятся доступны
и просты.
Деревьев стиснутая
вольница,
растет внизу и ни о чем
не беспокоится.
Все точно,
где должно быть,
там,
где лет полста назад,
уже хотелось нам.
Протягивают в неизвестноссть планы
ноги-
легли, как предугаданно,
дороги.
И звуки музыки чисты,
организованы,
как арки и мосты.
Висят над пропастью
молчания.
Все точно там,
где наши планы и желания.
Организован мир,
откинут хаос в тень.
Я спать теперь могу,
воскресный мой,
не начинался день!

04.2025г.

6-
-А не ошибся ли
ты, верный Эвлилох,
сам говорил,
она вас опоила,
весь том подвох...
Что пьяный видит,
трезвому нет сил,
увидеть...
-Поверь мне Одиссей,
вина не пил!
Она лишь палочкой
махнет-
промчится миг,
в хлеву заплачет
мини пиг!
Все трое чувствуют,
но вот сказать-
ни звука!
-Ах вот как, плачут!
Будет им наука,
пусть плачут,
женщине
слеза мужская
ни чего не значит!
Но повод для испуга,
солдатам прежде
слушаться царя,
а нет того,
помощника царя
и друга!
(Так пред ничтожеством,
нулем,
склоняет миллион,
щетину гордую,
своих знамен!)

5-
-Царь! Я спешил
предупредить вас,
здесь,
колдуньи царство,
ей покорен лес
и поле.
Остров весь,
полн ее коварства.
Везде
невидимые нити,
которые
наш взгляд не видит.
Как паук,
не покладает
КИрка рук.
Теперь,
у ткацкого станка
она колдует,
тянет в небе нить,
а ветер без приказа,
не думает
по рощам проходить,
рукой невидимой
листву кудрявую
лелеять,
и дождь пролить
слезу не смеет.
Опасно оставаться
здесь.
Лев у колдуньи есть,
котом мурлычет,
волк собачкой,
в руки носик
тычет.
Она улыбкой
встретила отряд.
А кудри рыжие ее,
огнем горят.
Солдатам по душе
пришлось вино,
которое колдунья
предложила,
но я не пил,
хоть жажда
жгла мне жилы.
Солдаты пили,
Минута удовольствия,
и вот,
зря жажда
открывала рот!
Трех греков, воинов,
больших мужей,
колдунья обратила
в трёх свиней!

4-
-Я вижу царь,
над островом
столб дыма.
Горит очаг там.
Может быть,
готовят нам свинину...
Пойду в разведку я,
спрошу у дикаря,
где нам воды набрать
а где свиней...
-Будь осторожен
Эврилох,
нас осталось мало,
каждый воин
теперь особенных
забот достоин.
Потрачены в боях
и путешествии
войска,
а мы смелее,
под рукой они пока.
Вот пропадут солдаты,
жди подвоха,
царю грубить начнет,
любой
пройдоха.
-Все понял царь.
Эй вы, солдаты,
что у борта, трое,
мечи берите,
да за мной!

К фотографиям поэтов прошлого

Вы глядите из прошлого,
в помощь давно
и владение ваше
то время дано.
Беспредельно,
какое могли,
вы собрать, будто соль
у не щедрой земли.
Вы росли, вы качались
вершинами,
с каждым годом
росли над долинами.
Поднимались на метр,
на четверть, на два!
Глянуть вниз, в пустоту,
закружит голова.
С фотографий,
вы смотрите с вызовом:
- Как потомки,
живётся с низу вам?
Копошитесь в квадратах,
в отрезках у трасс.
Подрастайте потомки,
нам скучно без вас!
Станем рядом,
касаясь вершинами,
если ветер шумит
над долинами.
Если буря склоняет
упругость ветвей,
над землей,
называемой с детства
твоей...

04.2025г.

80 лет

Победе восемьдесят
лет,
война победы нашей
старше.
Пенсионерки две,
сомнений нет,
от дел своих,
по -своему уставшие.
Сидят на лавочке,
а мимо жизнь идёт,
чирикает,
разбужена весной.
Сидят и каждая
свое,
перебирает в памяти
живой.
И смерть солдат
и смерти лагеря,
и печи лагерные
в памяти еще горят...
Тот дым и ныне
фрау спать не даст.
не слышимый,
преследует всех нас.
И фрау в кирхе,
в треске восковых
свечей,
забудет,
может быть,
смердящий дым
печей.
Подругами не быть им
тем, двоим,
в улыбке не разьяться
губам восковым.
Враги, но вместе
в памяти
живых солдат.
И в нашей памяти.
О чем им говорить?
Молчат...

04.2025г.

3-
В борт волны бьют,
а Одиссей,
склонился над водой
забортной,
и тонет взгляд
в пучине водной.
Всех жажда мучает,
но вод,
соленых вод,
никто не пьет.
-Один корабль наш,
на родину плывет,
избежать пучины
смог,
а сколько нас отплыло,
помнишь,
Эврилох?
Боги нам мешают...
- Я помню, царь мой,
Одиссей,
но встреченное нами
племя людоедов,
не боги,
и не похожи на людей!
-Вели по сторонам
смотреть прилежно,
быть может,
где -нибудь,
меж небом и землёй,
Итаку, встретит
взгляд твой...
-Нет царь мой,
если будет остров,
то не Итака будет,
а песок и камни
просто,
И слава Зевсу,
если б там
нашлось воды
немного нам!
-А лучше,
если стадо коз!
- Чтоб молоко
нам пить пришлось!
-Что ж,
сотворим
молитву Зевсу,
пусть видит,
что в делах
усердны мы
и к родине
своей устремлены.
А после,
подумаем, как быть
и может
берег оттолкнем,
продолжим плыть.

Ничего предосудительного!

Утро четверга, ужас как холодно и вьюжно! Иду в фойе станции и скоро мне торопится, выходить на улицу под снег, под вьюгу, идти по противно скользкой дороге.
От впереди меня идущего мужчины сильно пахнет огуречным рассолом, таким рассолом, каким его представишь только жарким летним днём, когда хочется забыть все и отдохнуть...Я чувствую, как пахнет огуречным рассолом и мне оттого довольно нехорошо. Пахнет так, что я наконец и терпеть не могу, я бегом обгоняю впереди идущую темную фигуру.
А он, точно вещий ворон, во всем черном, черная куртка с длинными полами, капюшон надвинут по самые брови.
А ещё он поднял кверху острые свои плечи в черной куртке и опустил голову, будто уж собрался взлететь в неясное, полное снегу небо.
Я обгоняю его и сбоку, задыхаясь от сдерживаемого мной дыхания, тайно, смотрю на него. Интересно мне, как он выглядит. Нет ли в нем чего- то такого, особенного, что бы объяснило мне все. И черную куртку его и поднятые острые плечи.
Крючковатый нос у него, совсем землистого цвета. Лицо осунолось. Вижу, что ему нехорошо этим вьюжным утром... Но держится, идёт себе и все. Куда- то он торопится?
"А впрочем, ничего предосудительного" - думаю я -"подумаешь, рассол! Может же человек утром выпить рассолу и остаться самим собой! Просто человеком."
Я ещё ускоряю шаг и уже далеко, оборачиваюсь ещё раз, ищу взглядом незнакомца. Я не вижу его, видно свернул он где - то в сторону, но чувствую, он мог так же смотреть и мне в спину, пока я шел впереди и думать при том -"Вот же, человек идёт, торопится. Куда он торопится, куда бежит? А впрочем, ничего предосудительного!"

04.2025г.

2-
-На остров Эйю,
Кирку занесло...
а с нею- нас.
Сестра ты помнишь,
парус да весло,
которые нам боги дали?
-Как мне забыть
тот мрак ночной,
когда дворец
царя сарматов,
спеша покинули
с тобой...
Дворец в огне,
а в нем добро,
браслеты, камни,
серебро...
-Да, правду говорят,
поторопилась Кирка,
смерть царя,
чернь обозлила...
-А что им царь,
была бы Кирка им
царица!
-Видно
милее им мужские
лица.
С курчавой
черной бородой,
а то и с лысиной
большой...
Как обидно!
- Ещё ты помнишь,
к нам вбегают люди,
а царь лежит
лицом на блюде...
-Да, Кирка зла,
но царь был злей
а был бы жив он,
но с другой, не с ней...
- У них с царем от ругани
дошли дела до яду,
а нам в бега,
с царицей рядом.
-Мы две овечки,
но сестра,
мы смертны обе,
нам рожать пора.
Для Кирки вечность,
все пустяк,
а месяц нам,
с рубля пятак!
О боги!
Дайте нам мужчин!
Ну, пусть,
хоть на двоих один!
-Ах, что ты говоришь,
сестра,
идём скорей,
нам во дворец пора...

КИрка

1-
КИрка, старшая
из трёх детей,
которых,
Гелиос пылкий,
послал за разумом
между людей,
должна была
за младшими следить.
В обиду не давать,
а быть меж ними
ссоре,
залить огонь ее,
песком засыпать,
бросить в море.
Но разум потерялся
меж людей,
а троица распалась.
Пасифии на Крит,
путь в брачную
постель лежит.
В ней ждёт
богиню Минос.
Брак был у них,
но счастья
не случилось...
Судьба Эита-
быть царем Колхиды.
Судьба богам
благоволит.
Им всюду рады,
им готово место,
а смертным, нам
что приготовят,
неизвестно...

Бог

Был день весны,
не твердой и хромой.
Погода портится грозила
поминутно.
Я ехал в поезде,
я в тамбуре с тобой,
стоял и мерз,
а ты была в шарфах
закутана.
Был день как день,
как сотни дней таких,
под простынями облаков, безумно серых.
Но в тамбур бог вошёл,
потребовавший веры,
не то он измочалит нас осадками,
как псих.
Грозил метелью всем, топтался, мучил взгляд.
Пугал, пытаясь образумить паствы
стадо.
Бог также заявил, что подаяние
надо,
ему, а не посреднику отдать.
Все ежились, улыбку
затая,
вдруг бог ушел,
не получив ни крошки
но видно все же,
бог собрал немножко,
для поддержания божьих
сил,
он пиво на вокзале
жадно пил.

04.2025г.

9-
Меж тем,
заметили служанки,
к коровам
равнодушен бык.
Во время игр
и купаний,
стремиться к девам
он привык.
Одну он пробовал
подмять,
да прогнала седая мать...
Женить быка,
на ком захочет,
советовал
семейный врач.
Но было видно,
не привык,
возить жену
на холке бык.
Рабов и слуг
своих калечил.
и чтобы всех
не изувечил,
на цепь рассерженным
царем
в подвал дворцовый
помещен.
Раз в год
на каменном полу,
с рабыней
он водил игру.
Мычал и труп потом
искали,
в кровавых капельках,
в подвале...
Но сын коровий,
полубог Эол,
допущен с лаской
и цветами,
косался кож его
губами,
любил.
В день летний
в лабиринт ходил.
Нёс запах трав,
песка и моря.
Плутал
и всякий завиток,
пройти
у лабиринта мог.
Не нужен
факел сквозняку,
спешит, ступает
на ступени.
Свистит
среди камней и тени
и минотавру
в день осенний,
принес он смерть,
но не тоску.

04.2025г.

8-
Прошло два года,
вырос сын.
Два рога
жёлтой, гладкой
кости
и если мать
приходит в гости,
он может:
- Мама!- промычать.
В отца- в тяжёлых
мышцах сила,
а нрав такой,
что лучше было,
ни в чем ему
не помешать.
Теленком был,
любви и ласки,
он просил,
но вырос,
в бешенстве быка,
слугу поднять мог
на рога.
Все говорят:
-Он царской крови,
пусть и бастард!
Сам Посейдон,
с ним встрече рад,
когда раздвинув
телом волны,
в них входит бык,
бегут покорны,
они от кожи
огневой.
Войдёт и станет,
где вода по пояс.
А тело трет и моет
раб слепой.

7-
Любовь детей
родит,
а в этом цель
любви,
любовь какая-
дети таковы.
Свершилось чудо,
родила она,
но прежде налилась,
что жёлтая луна.
Ходила осторожно
в зале,
меж колонн,
и временами
слышен был
ее негромкий стон.
Ей нравились
травы сухой пучки
и сны дневные
в поле ей легки.
До срока ей
родить пришлось.
Сын удивил,
бык головой,
ребенка торс.
Подрос немного
в замке бегал, блеял.
По -своему смеялся.
В общем, славный паренек.
Служанки
Минотавром звали.
Да чтоб не осмеяли,
пастись он
только ночью мог.
Как надоест,
прогонит нас судьба,
с небес,
хоть бога, хоть быка.

Опять зима!

Сегодня снег,
с утра засыпан город,
в неочищенной дороге
шаг скользит.
Я, грешен думал лето
скоро,
а лето обленилось,
не спешит.
Его остановился скорый поезд,
у окон стали пассажиры,
спрашивают:
-Что такое?
Деревья черные в снегу...
Разверзли рот дороги хляби,
пойдешь, так им башмак оставишь.
Все замерло, часы одни бегут.
Писать бросаю, далее ни строчки не могу!

04.2025г.

6-
Пасифаю Зевс проклял
страстью к быку,
что точно,
его же, Зевса
планы нарушало.
Какие мысли
в небесах влекут,
что не позволены
быку?
Идёт к Дедалу
Пасифая,
просит,
просьба у нее такая-
станок создать,
из шкур коров,
жердей и досок,
в нем постель
чтоб ночью
было мягко спать.
Отверстие, куда влезать,
могла бы к ночи Пасифая.
И все,
но для быка,
где Пасифаи лоно,
решено
ещё отверстие одно.
Страсть ждёт
настойчиво,
Дедал,
два дня пилил,
стучал,
строгал.
И наконец сказал:
- Корова,
царица, вам уже
готова.
Немного страшная,
но бык,
наверно,
не к таким
привык!
Сегодня ночью
двор уснет,
бык испытание
свое начнет.
А если скрип да шум,
я помогу,
вам, это точно спать
в стогу...

5-
Есть правило богов,
неукоснительно тому
послушны люди.
Что богом создано,
то не мешается
вовек.
Осел останется
ослом,
бык быком,
а человеком человек.
Но тайна нам,
желанье бога,
мы все испробовать
хотим,
хоть капельку,
совсем немного.
Отбросить,
если что,
нас испугавшего,
его.
А если бог он,
тайно с ним,
соперничества
мы хотим.
И странно-
Зевс закон установил
и сам закон нарушил.
Будто рыболов,
приманку бросил
и готов,
ждет нарушение,
чтоб пресечь.
Понять нет сил!
Об этом дальше
речь.

Воскресший папа

Наверно могут так лишь боги,
устав и умерев, простив врагов и чад,
и протянув на километр ноги,
вдруг глаз открыть и оторвать от почвы зад.
Сто раз сердито мама говорила,
и дочь запомнила уже:
- Твой папа умер, нет его на кухне, в гараже...
Не встретился с друзьями, у которых тоже дети...
Нигде нет, просто нет его теперь на свете.
А дочь заученно твердила:
-Нет уже...
Нет в парке, нет в саду, на даче,
нет у соседей, где всегда ребенок плачет.
Нет, как печать, сердитой матери совет.
Другого папу мама купит в ГУМе,
или ещё где, в пору распродаж,
а этот папа наш, случайно взял и умер,
хотя и был живой, весёлый, точно наш.
Но вот весной, в цветение и грозы,
в воскресный день, до невозможного простой,
вернулся папа, дверь открыл веселый,
и утирая слезы,
закричала дочь:
-Воскрес наш папа, он как бог, теперь живой!

04.2025г.

4-
В те дни,
горением июля
полные,
неутоляющие
всех желаний волны,
плескались и томили
Крит.
Теряли девы
от любви свой стыд.
Играли запоздало
свадьбы,
теряли разум и
открыв объятья,
ночь не умели их
разьять.
День приближался
жертвоприношений.
Бог моря, Посейдон,
быка ждал,
с непонятным нам волнением.
Его седая борода,
меж пен и волн
мелькала иногда.
Был с Посейдоном
у царя союз,
не трогать корабли,
беречь от порчи
груз,
за то бывал быком
бог моря награждён.
Раз в год,
в условленное время,
быка вели,
рабов десяток племя.
Бык упирался
и копытом бил,
хрипел, завидев волны
в пене.
Будто знал,
какую цену,
какую жертву
он платил.
Но чудо,
в этот раз-
белый бык из моря
прежде жертвы
выплыл,
точно Посейдон,
решил и сам
пришедшим людям,
дарить быка.
Царь Минос
удивлен,
и в море,
двух быков,
велел гнать он,
а белого,
отправить в стадо,
где быку,
с коровами
общаться надо.
Пасифаю же,
вид быка растрогал.
Взгляд в сторону,
вела стыдлив.
"Странно белый,
необычен видом
и красив..."
Не верен Минос ей,
а бык бы,
был счастлив...
О! Любопытство женское!


Иллюстрация- Валентин Серов "Похищение Европы"

Одиночество

Труда простого полюбил плоды,
на даче молотком стучу, строгаю.
Мой день проходит прочь без суеты,
без лишних слов, без шума, дорогая.
Проснусь с рассветом и от холода дрожу,
чай пью и паром я дышу.
Пол на террасе у меня скрипучий,
по радио болтают, что купить на случай,
когда из города, где редкость тишина,
и где одна, совсем одна жена,
приедешь ты, с напрасной болтовней докучной.
Ночь сну я отдаю, работе дни,
есть счастье горькое, когда живём одни,
Когда на кухне стук посудный,
не мучает нас в этой жизни многотрудной.
Жить одному, искусство и искус,
свобода летняя от суеты и чувств.

04.2025г.

3-
Царь Минос
верности супруге,
не сохранил.
Он полюбил,
служанок груди,
что упруги
и белых юбок,
чары он открыл.
Бывало ночь
едва заглянет,
а Солнце Гелиос
потупит мутный взгляд,
уж он в беседке
где-нибудь,
и окружён цветами,
он нимфу тонкую берет
за за...
И томная волна,
все в мире повторяя,
то набежит,
то прочь уйдет,
играя.
Вот только есть
у женщины глаза,
богиня, смертная,
а все одно- слеза...

Письмо из Ленинграда

Вчера письмо
из Ленинграда,
мне пришло.
Письмо из города
того, из ада.
Из грязного, исхоженного
снега,
неторопливости
минут,
которые идут и не идут,
из сна предсмертного,
из бега,
лучей над городом ночным,
когда тяжёлый груз,
проносит враг над ним,
освободив,
беременное смертью
чрево.
Из города, в котором
лежат в кульке
сто грамм,
замерзшего, черствеющего
хлеба.
Лежат они на мостовой
и вдруг
все граммы исчезают
там
и делится судьба людей
напополам.
На до и после.
Граждане ночами
слышат метроном.
и каждую минуту
ждут начала,
нормальной жизни.
в нем.
Ждут дня начала,
дня спасения.
Ночь длинна
и коротко горит
свеча одна.
Письмо из Ленинграда,
брошенное в лету.
Куда ещё бросать,
чтоб принесло поэту?
В нем пишут:
"Хлеба, хлеба, хлеба!
Какой найдете,
шлите нам любого.
Есть старый? -Старого.
Сухой? -сухого!
Нас голод мучает,
жуёт нас глухо,
съел волосы уже,
живот и ухо.
Мы можем жить ещё,
Пришлите,
здесь,
смерть подступает,
нужно есть.
От собственных
излишеств
оторвите каплю нам.
Мы поделенные
напополам.
На до и после.
Тех, кто живы
и тех, кому не жить.
У нас все,
кроме хлеба лживо.

04.2025г.

2-
Пасифая женою
Миноса живёт,
Крит остров,
море плещет близ
и солнышко- отец
с любовью смотрит
вниз.
Как радостно ему,
за дочерью следить,
когда она походкою
дородной,
нагая входит в стынь
воды холодной.
И чаек крик
и шум волны,
а в замке царском
звуки музыки
слышны.
Там царь Минос
служанку распекает,
столы готовы,
блещут серебром.
Несут вино и фрукты
и потом,
свершится свадьба,
музыка играет...

Пасифая

У бога Гелиоса,
чье лицо,
порою можно видеть
в небе,
две дочери-
Кирка и Пасифая,
да сын один, Эит.
Дети на земле,
Бог в небе светит,
дни безвылазно
сидит.
Он там, свою работу
исполняя,
детей отправил вниз,
на землю жить.
"Пусть хорошенько,
жизнь узнают"- видно
так решил.
Часто же отцы,
на небе, светят
сами же, слепцы.
Колдуньи сестры,
что не бесполезно,
живут в стране они
опасностью известной.
Здесь неприятности
подстерегают
и богов...
-Бесмертье с колдовством,
набор для вас
в дорогу!
Ступайте жить,
но одного прошу,
не трогать,
верховной власти
Зевса!
Улыбка, смех,
да не касаются
основ...
на все иное
Зевс закрыть
глаза готов.
Да сам я,
между облаками
бывает спрячусь,
видели вы сами.
Кричите, если что,
врага испепелю!
Ну, в добрый путь,
идите, вас люблю...

7-
-Уж не чума ли в городе,
солдат,
ты слышал,
птицы черные,
нам с крыш кричат?
-Афины храм,
заполнен до предела,
зайдешь, так
рвет одежду в нем
толпою тело.
Кто с бусами,
кто с брошью на груди.
Ребенка, точно щит,
иной толкает впереди.
-Да, смерть царя,
не то, что моряка,
из них болезнь,
забрала только двух,
пока...
-Про моряков теперь
молчок!
а праздник омрачать,
не любит
городская знать.
-Идем солдат,
посмотрим храм
Афины,
смерть всех ровняет
под себя,
ребенок ты,
девица или
с копьем родившийся мужчина.
-Ступай вперёд,
я под лодкой
спрячу нож,
с оружием в храм божий
не войдёшь!

8-
Толпа и плачь,
и запах благовоний,
и масляные, жирные огни.
кто вдруг
смеётся нервно,
кто от горя стонет.
Как вместе счастливы,
так будут
вместе в горе,
рыдать, молится,
волос рвать они.
"Богиня, где ты"-
плачь летит под
своды,
под нависающий
над ними груз камней...
Молчит богиня,
плачут и поют народы.
И слышно вдруг,
сквозь стоны песнопений:
-А лекарь, что?
-Пытать мерзавца,
всем расскажет пусть,
как отравил царя...
-В темнице лекарь,
говорят,
и запоздало кается.
-Как не раскаяться,
молчанье зря,
когда под ребрами
подводят якоря...
-Кто говорит?...
-Но тише, дура,
смотри, священники
идут,
в медвежьих
шкурах,
один, безмерно толст
и худ второй,
у третьего Афины лик
над головой,
на ткани, золотом,
и разными камнями,
Афина грозная сама,
с небесной глубины
глазами!

9-
В море шторм.
ослепло небо,
белой тканью
стало,
взбесилось море,
лодки прочь,
бросает щепками
на скалы.
Себя привязывают
к мачтам моряки,
отвязывают,
в тень летящий
парус,
и от богов недалеки,
кому еще,
дышать досталось.
То в море вырастет
гора,
в кустах, в расщелинах,
с ручьями,
то пропасть,
бешенства полна,
зев открывает
перед нами.
Горе и бездне,
слить свой пыл,
да как просить,
моряк уже забыл.
Два дня бесился
Посейдон,
болел и плакал,
между волн.
Вдруг, в море все
остановилось,
и солнце белое явилось.
И всем казалось,
что оно,
двухдневной бурей
смущённо.


10-
Три дня спустя,
устав от погребальных
стонов,
от пения, от слов,
от колокольных
звонов,
Тесея стали хоронить.
Его, как павшего
героя,
царя и мужа
на лафет
перенесли
и два копья
под ним прогнулись
до земли.
Движеньем правит Ипполит,
как то,
сыновний долг ему
велит,
Близ моря им двоим
дорога.
Сыну и отцу.
Лень близится к концу.
А в море тихо и сейчас,
все в нем и рядом
спит немного,
к тому теперь
зовёт и нас .
Он ехал, мокр хрустел
песок,
колеса след свой
оставляли,
вдруг вод распалась
гладь морская,
из моря чудище являя.
По виду, будто крокодил,
а голова его
мужская...
Есть борода и седина,
а росту в нем,
как старая сосна...
Пал животом
на экипаж,
и сам вдруг умер.
С ним царевич наш.
Решили после-
Посейдон,
ни кто иной,
но только он.
Как тут не вспомнить
про вино,
уж верно,
было странное оно ...
С тех пор замечено-
спокойней стало
море,
и шуму меньше в нем
и много меньше
сора.

11-
Осталась одинока
Федра,
как одинокая земля,
что не родит,
не просит ветра,
с дождем не дружит,
не грешна.
Не любит солнца,
но покорна,
и свету дня
и ночи черной,
чья нам несносна
пелена.
Носила черные одежды,
но скоро,
очень скоро
бросила она.

03.2025г.

6-
-Федра...ты?
Я вижу, и тебе
не спится,
а я привык на корабле,
в дороге, в час ночной
молиться...
Зажгу лампадку,
и священных слов,
произношу ряды
во мрак, к другим
ушедших снов.
Засну с молитвой,
Зевс является порой,
да сыплет перхоть
со своей башки седой...
- Бог знает,
что ты говоришь,
Тесей,
скажи мне лучше,
боль прошла твоя,
или терзает все?
Тесей! В дороге,
в море, все возможно,
есть, пить и спать в пути
нам нужно
осторожно.
Придет болезни
черный дух
иль бездны песни
наш терзают слух...
-Федра,
знаешь, я во всём
прилежен,
в молитве,
в исполнении разных
дел,
с рабынями и женами рабов
не слишком
нежен.
Я не гневил богов,
и лишних слов
на женщин
тратить не хотел.
Богам, тебе
и знахарю в угоду,
всегда мешал с вином
предложенную
воду.
Мой знахарь, раб,
мне близкий человек,
от кушаний моих,
немного
пробовали всех...
- Какое пил
по вечерам вино,
то, что тебе в дорогу
я давала?
-Ах, Федра!
То, твое вино,
в тяжёлой бочке,
с обручем серебряным
металла,
что ты в дорогу
снаряжала,
в пути закончено оно.
-Чем обошлись Тесей,
как сей вопрос решили?
Или уже совсем
не пили?
-Сын местного
царя,
богами брошенная
на задворки знать,
своих запасов винных,
решил нам часть
прислать.
Ему в ответ,
я подарил рабыню,
ту, что тебе,
была не слишком по душе.
Она в ту пору,
надоела мне уже.
Так, славно было решено,
ему- рабыня,
нам- вино!
Не зря же
за столом порою говорят,
кто ныне пьян,
тому с бутылкой,
а не с женщиной,
роман!
-Ты видно часто
пил вино,
знай, нас во мрак
ведет оно...
- Сама Афина
тайный знак
мне подаёт,
Федра, Афина
говорит мне...
нет не могу сказать...
ох мой живот!
-А сын царя
вино с тобою пил?
-Он очень за подарок
мой благодарил.
От неизвестных,
нам причин,
земля в том крае
скупо дев родит,
но все одних мужчин...
Ах, Федра!
Счастье наше
долго не живет,
вернулся я,
но мучает живот...
-Пошлю за лекарем,
Сильфиду,
будит пусть,
с ней двух солдат,
для обретения
старцем чувств.
-Федра! Встать
мне помоги,
такого места
нет в твоей постели
чтобы удары боли
не летели.
В пути,
качаясь на груди
морской,
я думал, счастье быть
с тобой!
......
(Федры крик)
-Сильфида! Где ты,
полно спать,
царь болен твой,
покинь свою кровать!

Мир без чудес

Я не поезд,
мне доступно возвращение,
я не постесняюсь
сдать назад.
Путами условности,
придуманного тенью,
мне не первый раз,
пренебрегать.
Я не верю в колдовство,
в приметы
и считаю бредом,
что планеты,
как- то могут нами
управлять.
Не опасны черных
кошек козни,
это детство,
это не серьезно.
Отвергаю суеверий всякий
бред,
есть наука,
а чудес на свете нет!
Жалко, может быть,
теплей с потусторонним,
как нибудь, задобрить
и просить.
Движемся вперёд,
и мы богов догоним,
захотим, так в сказках
будут жить.

03.2025г.

Канарейки

Клеточки в которых мы живём, у нас все разные. У кого клеточка меньше, у кого побольше.
От пола до потолка летит наше воображение и больше нет сил ему лететь дальше. Хлоп и вот он, ваш предел. Остановится душа, осмотрится, потом замрёт и летит вниз, к полу, чтобы там снова оттолкнуться и опять взлететь. Не слишком высоко взлететь, до потолка только и все.
У каждого своя клеточка, разные они, маленькие, большие, совсем огромные, но есть они у всех.
Можно долго учится, отодвигать свои, тебе положенные пределы и отодвинуть их в сторону, иногда совсем немного. А бросишь все, махнешь на себя рукой и пределы приблизятся, сожмут тебя и уж не продохнуть тогда будет.
Вот, ударится человек в своем полете о пределы и вниз летит, к нижнему пределу. Потом вверх, так и живёт, не может человек лететь без пределов.
Только полный абсолют, или бог не имеет пределов, бесконечен бог. Не имеет своей клеточки. Не поставлены ему пределы, некому ставить пределы богу. Сам он есть предел, абсолют. Иначе, зачем придуман он, абсолют, как не показать нам, к чему стремится.
Я сижу в своей канарейской клеточке и распеваю канарейские песни. В переносном смысле, конечно. Но все же.
Совсем давно у меня был сосед, в квартире которого стоял невообразимый гвалт, от целой сотни канареек. Наверно он думал, что любовь к сотне канареек, равна любви к одной, умноженной на сто, но так не получается. Любовь не делится и не умножается.
Сосед жил в подвале нашего дома, там было как -то неуютно, немного сыро и душно. Не помню уж, зачем я пришел к нему. Но так уж вышло.
После, очень скоро он съехал, подвал отдали нам под хранение картофеля. Хорошо помню этот сладковатый запах проросшего картофеля, исходивший из большого деревянного ящика, который весной открыла мать.
Но канарейки жили с тем соседом, им некуда было деться, либо им жить в своей клетке, либо совсем не жить.
Они жили и пели. Мне неприятно было в гостях у того соседа. Я сразу хотел уйти, но чувство приличия, удерживало меня.Что то я чувствовал. Какая то духота была подвальная, или что- то в нем самом, в общении с ним. Это теперь хорошо знаю, что не нужно ходить в гости к незнакомым, или почти незнакомым людям. А тогда я не знал.
Я поторопился уйти и ушел. На прощанье, сосед подарил мне отличную клетку для канарейки. Сделана она была из кусочков полированного дерева и стальной проволоки, чьи отрезки продеты были через деревянные бруски. Канарейку мне он не подарил, может быть думал, что я приду в гости ещё раз, но я больше не ходил в гости к любителю канареек. Это были маленькие жёлтые и шумные птички, нужно сказать, мне они совсем не понравились.
Однажды я шел по улице рядом с домом, где живу теперь и услышал такой же канареечный гвалт из квартиры на втором или третьем этаже. Этот шум и напомнил мне того, давнего любителя канареек.

03.2025г.

5-
-Здесь ты, Сильфида,
верная
служанка?
-Я, госпожа моя,
Федра!
Всегда готова услужить...
-Светильник гаснет,
а запасов масла
мало,
все фонари
дворца горят устало...
Если мне,
царице Федре,
света нет,
одной полно
золы,
как слуги,
вы, обходите углы?
-Я, госпожа,
не знаю,
по наитию идем,
да с краю.
Мы держимся руками
стен,
а то огрызок свечки,
подожжен.
-Вот горе,
все Тесей на море
тратит,
нам оставит
что,
того едва уж
хватит.
А ты жена,
сиди одна
в палате.
-Не смею госпожа
о том судить,
хотела лишь сказать я,
ждёт вас Ипполит.
-Как ждёт,
нашел мальчишка время!
Теперь,
для урожаев дни,
а не затем,
чтоб бросить семя!
-Я точно так ему скажу...
-И будь Сильфида
осторожна,
пусть и царица я,
но и царям
не все возможно.
-Остерегусь шуметь
и песни распевать...
Я передам
монетой ваше слово,
пусть купит масла нам,
раз тьма идти
готова!
-Иди сама и меньше
рассуждай,
да что и я,
придти к нему хотела,
передай!

Солдат, писавший стихи

Поэт- солдат,
не кормчий,
боже упаси.
Не генерал,
любимец
высших сфер,
бросающий
войска в атаку.
Не офицер.
Поэт -солдат.
Войны рабочий,
в форме,
о которой говорят,
что предана земле
и смерти.
Вечно,
измазана в золе.
Поэт - солдат,
конечно,
он хочет рассказать,
что невозможно
нам понять.
Чему слов нет,
на языке,
любовных сплетен,
кухонных забот,
беременной жены,
и скуки
круглый год.
Поэт -солдат,
был в тех полях
где музы
обязаны молчать.
"Красотка,
рот ладошкой
свой,
чтоб дыму не глотнуть,
прикрой!
Смерть правит здесь,
одна она болтает,
свободна и
измазана в крови
солдат."
Богиня смерти.
Ищет взгляд
ее тяжёлых
медных грудей.
Из коих,
нам не молоко,
но яд!
Богиня смерти
песнь ее,
как бездна
увлекает разум.

03.2025г.

Время

Мужчина с женщиной
беседуют,
на непонятном языке.
У них за словом
слово следует,
понятные,
в их далеке.
У них все слажено,
отточено,
умение говорить
они,
поддерживали
днем и ночью.
Как поддерживают,
маяков огни.
Чтоб в темень бури,
с чернотою споря,
лучи разбрасывали
в море.
Корабль спасут
и моряков.
И я их слушаю,
совсем не понимаю,
Зачем так много
говорят,
не знаю...
Наверно вот теперь,
сейчас,
обнимутся
и в кадре свет погас...
Нет, все они болтают.
Зачем,
так много говорят,
не знаю.
Но много дел,
помимо этого
ещё
и там в их далеке
как и у нас,
влечет.
Конечно деньги,
воспитание
детей,
старушка мать
и дружба,
что в беде,
спасает.
Мужчина с женщиной
беседуют,
беседа складно
их течет.
А знают,
они, что времени
и дней,
всего- наперечет?

03.2025г.

4-
-Что видно было
вам в стране чужой,
какие звёзды там,
и вид луны какой?
Также, она желта
и светом желтым
окрашивает рощи,
город, волны?
-Все тоже самое
там милая, но
Луна,
бывала часто
цвета крови,
солнце тамошнее
вас испепелить готово,
так оно
раскалено.
-А сфинкса видели,
солдат,
на льва похож,
и на собаку, говорят!
-Да, видел сфинкса,
но песок,
почти похоронил его.
Пол туловища,
морда, хвост и все!
-Его или ее?
-Того не знаю...
-Чего же больше
нам желать,
чем путешествий
без больших затрат!
Также говорят,
он улыбнется
и миры сгорят!
-Нет, ничего такого
я не знаю,
все врут, наверно,
лжи теперь нет краю...
-Там пирамиды есть?
И кто их мог сложить?
-Огромные, а видом
точно миражи...
-А караваны
видели в пустыне?
Погонщиков,
товары и мешки
и пальмы,
что у солнца
просят тени?
- Все видел,
много там песка,
а Нил мне кажется,
ленивая река.
Течет неторопливо
к морю,
от жара зелень чахлая,
по берегам,
с горячими песками
спорит...
-Как интересно!
Вижу, вы солдат,
умеете красиво
рассказать...

3-
-Солдат!
попробуйте кефаль,
не часто
праздники
в спокойной жизни
наших мест.
Работа, сон,
купанье, лес.
Шум речи, музыка,
подразнит
и убежит,
а скучно здесь...
-Спасибо, девушка,
вино,
к общению нас
располагает,
прогонит скуку
и кто знает,
придешь ты,
если не оно...
-Не торопитесь,
ночь теперь грешна,
Афина в храме
спит одна...
-Так, а теперь
добавь мне рыбы,
да пей сама,
и знай, красавица,
мы тем счастливы...
.........

Я станок

Я работаю на износ,
на износ,
на износ...
Как станок,
токарный, железный
которому много
пришлось,
переделать
вещей
полезных.
Я станок,
я железный станок.
Обхватив
и вращая детали,
я бы мог,
понимаете, мог...
но теперь не могу
даже если б,
меня умоляли.
Я станок.
Я станок.
Я станок.
У меня нету ног.
нету ног,
нету ног.
Дорогая,
станок вы включали?
Я станок.
Я станок.
Я станок.
Руки мои оторвали.
Дорогая,
станок вы включали?
Нажимаете
кнопку ОК
на панели,
панели,
панели.
Вы когда нибудь,
также гудели?
я станок,
я станок,
я станок.
Токарный,
наподобие
дрели.
Я станок.
Из железа,
из стали,
я станок.
Электричество
медных сетей,
дребезжит
под станиной моей,
я привинчен,
прикручен,
прикручен,
прикручен.
Инженер меня мучил.
Мучил,
мучил.
мучил.
Я вращаю,
я резать могу.
Я могу.
я могу.
Я слуга,
я слуга,
я слуга.
Но когда- нибудь
днём
или ночью,
все на части
порву,
я от них убегу,
убегу
убегу.
Вытащу
корни,
сеть мою
оторву,
оторву,
оторву.
Я терплю,
все терплю.
А пока,
пробегают
желания
тени,
но терпение,
у меня отрастает
нога...
или лучше
того...

03.2025г.

Двуликий Янус

Нам нужны два лица.
Одно, смотрящее вперёд, в будущее, в бурные, набегающие волны. Это лицо торопит нас и оно с вечно голодным взглядом.
Ноги наши ещё здесь, а взгляд торопит, не ждёт. Как бы нам не споткнуться, не полететь на земь, не разбиться в кровь. Но нет, не остановишь ту жадность будущего, ещё не увиденного, может и никем еще.
Именно это в нас создаёт все новое.
Но создав, оглядываемся мы вспять, осматриваем прошлое, пройденное уже.
Все ли так сделано нами, как должно, как следует из чувства, не понятной нам меры.
Как бы внутренний критик, читатель наш собственный сидит в нас, смотрит на уж пройденный путь и говорит нам, где совершены ошибки. Что не так, не правильно. Это второе лицо видит наши ошибки и диссонанс. Поспешность и размеренность. Полет и черепаший ход.
Такой странный Янус, существующий в будущем и прошлом, жадный и осторожный, щедрый и скупой.
Смешение совсем противоположного.
А можно ли одновременно быть и тем и другим. Быть и в будущем и прошлом? Это точно две мелодии, два такта, существующие в нас одновременно, разрывающие нас на части.
Хочется отдаться лишь одному, посвятить себя ему полностью, погрузить разум в него и уж потом, вынырнуть и набраться воздуха. Отдышаться и осмотреться и уж потом достичь завершения и, может совершенства, если оно для нас только, или вообще, возможно.

03.2025г.

2-
Афины убраны цветами,
гирлянды, смех счастливый,
с нами,
сегодня царь,
он возвратясь,
своей улыбкой дарит
нас.
Колонна моряков
и стража
и конфетти
из экипажа.
Но взгляд усталый
и рука
перил коснется
так, слегка.
Посмотрит царь,
уйдет с балкона.
Царь устал,
вдвоем с царицей,
завтра снова,
продолжить празднество
готовы.
Но горожане и купцы,
пьют, веселятся,
жарят рыбу,
а волны плещут
в сны залива,
и желторожая луна
всю ночь,
без звёзд глядит
одна.

Федра
1-
Тесей, великий царь
Эллады,
на месте не сидит,
трон пуст,
стоит и зря мозолит
взгляды,
близ языки исторгнут яды,
скопившиеся
в оградах уст.
Тесей не любит
дух дворцовый,
не терпит пыли он
ковровой,
не любит принимать
послов,
тоску размеренную
слов,
во сне почти,
кивая слушать.
Ему в пути
и в море лучше.
Он любит стук сухой
копыт
и парус любит,
что раскрыт.
Вчера из Африки вернулся,
в Египте год
провел, как сон
и говорят,
сам Посейдон,
с трезубцем,
с пенной бородой
с царем из вод
переглянулся.
Царь вылил в море
все вино,
что было в путь
припасено,
затем,
по просьбе капитана
живыми бросил
трёх баранов.
И скрыл личину
Посейдон,
лишь борода еще
кипела,
между стадами
синих волн.

Стеклянное сердце

Хрупкое сердце,
смотри разобьешь,
если, неосторожно
возьмёшь,
если рукою лениво,
устало,
треснет дешевым,
тонким бокалом.
Если сжимает,
кольцом потных рук,
станет осколками
острыми вдруг.
Выскажет все,
перед залом, вокалом.
Выпить вино,
что его наполняло.
Красное, теплое
плещет оно.
Плоть, это фикция,
плоть, это ложь.
Будь осторожнее,
лучше, не трожь!
Трещина станет
сначала бежать,
сердце укрыть бы
покровами ват.
Спрятать в хранилище,
в ящики в пыль.
Не доставать,
не касаться,
забыл!
Чтобы подальше,
от зла, от греха,
чтобы его,
не касалась рука.
Если коснется,
оно разобьётся.
Хрупкое сердце,
изгибы стекла.
неосторожность
нам остаётся,
вместе с кусками
цветного стекла

03.2025г.

20-
-О чем ещё беседует
на улице народ,
что праздные умы,
помимо дела
развлечет?
-Также говорят,
для беглецов,
дороги перекрыты,
теперь границы
царства на замке,
а треть бежавших,
пойманы и перебиты...
-Как царство
удержать царю в руке?
Страна, теряющая свой
народ,
становится,
что озеро без вод.
Полна засохшей тиной,
яма
и смерть теряя стыд,
сама в ней правит прямо...
-Да вот ещё,
хотел спросить,
словоохотливый
прохожий,
поэт здесь где -то жил,
немного
был он на вас похожий.
Вот думаю, остановить,
кричу -"Постой!"
Да оттого, весь разговор
пустой.
-Поэтов много,
голод камень заточной,
из двух болтающих,
один прозаик,
а поэт второй...
Имел ввиду того,
который много слов,
своих и наших,
тратит на любовь...
- Да, нечем заплатить
и слово,
монету золотую,
заменить готово.
-А где он?
-Умер,
недавно
был зарезан,
знаете вы, тут,
поэты точно мухи
не живут.
-Остались ли стихи,
от мертвого поэта?
-Да, вороха бумаг.
Не разобрать что он писал,
теперь одно- топить очаг....

21-
Ночь или день на улице,
солдат?
-Ночь госпожа,
стоит,
вам можно спать,
а мне служить,
как то уставы говорят...
-Нам окон нет,
светило нам одно,
всему, что здесь
заключено.
-Я знаю, кто он...
-Ты проницателен солдат!
Приятно встретить ум
и силу,
которые, во всем
дружны,
продолжат мир они,
а нет, так ход войны...
-Благодарю вас,
госпожа Наама.
-Вот чудо,
знает как нас звать!
Но муж законный,
вздумал забывать...
-Я вижу госпожа,
вы все грустите,
на службе я
и нужно мне идти...
- Тогда идите...
- Проверю галерею,
зал и двор,
а после, если скучно,
разговор,
продолжим...
- Ах, солдатик! Приходите!

22-
-Скажи солдат,
какая ТАМ погода,
теперь, я слышала
июнь?
-Нет, май еще,
царица
и моя Наама.
Природа пробуждается,
идут дожди,
прочь прошлое
с дорог
смывают прямо.
Считаю дни,
освободит в горах
дороги май,
свободны мы,
любую выбирай.
-Пусть май,
а женщине
близка природа,
цветок она,
любое время года,
мелодию свою
смычком сыграй,
которой обожаем
повторенье.
Солдат мой, начинай
играть,
впредь, обещаю
не стонать.

23-
-Не забывай, солдат-
меня зовут Наама,
звала меня,
так в детстве
мама.
С 11 лет
живу одна, не ведаю
давно, где мать
и роль пустую продолжаю
исполнять.
О бог мой,
ты исполнил прихоти
мужчины,
а счастья мое?
жду день, другой...
мне счастья нет,
оно проходит мимо,
как травы у дороги,
под рукой...
-Я -Тибр,
был легионером
Рима,
мой легион непобедимый,
бежал, в боях разбит.
И если я вернусь теперь,
мой Рим меня
казнит.
-Солдатик,
жаль тебя!
Но прежде чем,
бежать,
хотела я Суламифь
долг один отдать!
- Долг? Что за долг,
большая сумма
денег?
-Ты подожди, день
мне хитон оденет,
я скажу.

24-
-Наама!
Август стал
благословенный,
дороги горные чисты,
мы живы,
кое -где посты
на них побег сдержать
могли бы...
Нет голода,
но всякий день
ненастья приближает
тень.
-Ты помнишь, Тибр,
я должна Сильфиде.
Долг чести,
честь моя важна,
врагу отмщенье
и война!
-Зачем ещё
ведутся войны?
-Я царской крови,
я достойна!
Так в воду, в бездну,
все мечты
и мы свободны, я и ты...
-Исполню долг твой
и в пути, в ненастье,
в стране чужой
согреет душу счастье.
-Мне говорили,
Соломон,
теперь Суламифь
пресыщен...
- Наама, правда,
неприятен
мед,
когда его ешь
круглый год!
-Смелее Тибр,
миг, другой
и птицы
мы свободные с тобой...

25-
-Что слышно?
-Царь теперь печален,
но не смертельно,
дев страна,
корзиной грузною полна.
Страны просторы,
ещё родят,
ее поля и горы,
как фрукты,
как созревший плод.
На царский стол
слуга
плоды опять несёт.
-Благословим же,
царские корзины
и слуг натруженные
спины...
-Да, чтобы со столов,
что кормят
только звёзд
слуга и нам плодов
порой принес.
-Царь слышно,
вновь ходил к Нааме...
-Ну, с ними бог,
а также
может, с нами...

26-
-Ты видишь служка
огонек,
горит и теплится лампада?
Потухнет,
храм тогда падёт
и мы погибнем
в пасти ада...
-Ах, вижу метишь ты
в пророки...
Тьма отступила,
живы мы
а голод в странах,
нам теперь далёких...
Молись и место знай
свое.
Царь жив,
а лето нам,
тепло свое даёт.
-Плоды земли,
страны питают соки.
С царем и нас,
которые ему далеки...

03.2025г.

19-
-Как Соломон?
-Кто знает,
сегодня молчалив он,
завтра,
гневом полон.
Как царство
удержать в руке!
Зима и голод,
а дома стоят пустые,
умирают люди.
-Бежать через пустыню,
стать рабом...
-Такая мысль
и мне явилась,
неизвестный...
я думал,
быть рабом и жить...
-И что казалось
лучше,
рабство или смерть?
-Думаю, весна нам даст
надежду...
-Последний
месяц требует терпения.
Проснется солнце,
будет наше воскресение.
-Все бросить,
перейти пустыню...
- Говорят, там,
в Финикии сладкой,
всех ожидает плеть...
-Говорят,
из 1000 жён и наложниц
Соломона,
осталась треть...
-Значит,
царь делит
тяготы с народом...

18-
700 наложниц,
300 жён,
сомнение их мучает
и безделье,
тоже мука.
Не сеют, не прядут
а тут,
любви им нет,
хотя, для 1000
она должна быть
многорука.
Как всех запомнить,
обогреть
и обслужить?
Десятерых на дню?
А прочим скука...
Любовь должна быть
многорука.
А слезы, а истерики,
а сплетен кисея,
ну, не могу того
представить я!
А 1000 поползновений
на единствоенного мужа,
рождение детей,
права,
даруемые,
взятые назад.
2-3, ещё куда ни шло,
но 1000, мне кажется,
себе во зло.
Да, кстати дети,
этот детский сад,
с ума сведёт любого,
кто на 1000 женат!

15- песнь вторая
Шла я по городу,
стан мой,
шагами осторожными
колышет.
Живот мой, ждёт тебя
любимый,
поцелуем,
твоим живёт и дышит.
Груди,
мешают мне сосцами.
В них молоко любви,
что между нами.
Любимый мой,
ищу тебя везде,
мой день устал
он лег туманами,
дождями.
Подходят стражники,
кудрявые мужчины,
где друг твой,
спрашивают, кто он?
Им отвечаю- Соломон,
царь ваш...
Так, будто ты со мной,
идёшь незримо,
хранишь
ты честь мою и жизнь,
любимый.


16- песнь третья
Ныне, мне
одному собирать
сладкий твой виноград.
Зреет на солнце он,
ночью,
сторож не спит, бережет,
твой виноград.
Всякий захочет,
ночью
забраться в твой сад.
Сторожу я говорю,
не береги виноград!
Я тебя выбрал,
сладость твою,
что ты успела
на солнце собрать.
Буду тебя целовать,
только лишь день
поменяется с ночью,
а тени,
у ног твоих станут
лежать.


17-
-Ашарот! Ты- хитрец,
недаром мать твою
в Ассирии купили,
не поскупились вижу,
славно заплатили!
Отец у нас один,
по матери
кудрявой,
Ассирии ты сын,
чужой державы.
Наложниц любим мы,
царей,
несут еврейки нам
в большой любви своей.
Ты не из наших,
тем мне ценен,
одной ногой застрял
в чужом владении.
Мне кажется
уместным твой совет,
поэту нужен царь,
царю- поэт.
Пусть он придет,
поэт твой неизвестный,
да о любви,
слагает пару песен...
Согласен ты?
Тогда к себе ступай,
уж ночь спешит
и неба держит край...
"Строитель он,
теперь ещё поэт,
не дорого поэты стоят,
если хлеба нет..."

14- песнь первая
Скажи незнакомка,
где,
тот, кого любишь ты,
кто стада
свои многие,
пригонял целовать
твои ноги.
Кто блуждал
по холмам кустистым,
платье рвал
о колючки и листья.
Кто он,
который мог,
к роднику припасть
твоей плоти.
Где скажи мне,
ты полдень
проводишь?
Утопленная солнцем,
ветер,
кос твоих
движет черные плети.
Вот пришел я
в сад твой,
пить нектар,
пчел отгоняю
рукой.
Пчелы жужжат, жалят
руки мои.
Мешаю им
деловитым,
знающим свойства
цветов,
собирать по капле
любовь.