Стихи на Пасху (Светлое Христово Воскресенье)

(Микроскопические рассказики)

… Маленький Жоржик, видя, как из насиженных курочкой яиц вылупляются
цыплята, решил положить в гнездо любимой наседке Хохлушке своё красное
яичко, которым похристосовалась с ним бабушка.

… Хохлушка, заметив это, осталась очень недовольна и, бегая по курятнику, выражала свой гнев сердитым кудахтаньем.

… — Дедуся! А почему, эта наша хохлушка недовольна, что я положил в её гнездо своё красное яичко? Ведь из него красный цыплёнок должен вылупиться на белый свет!.. — спросил Жоржик своего деда, вбегая к нему в рабочий кабинет.

… — Эх, внучок, внучок! — рассмеялся дедушка, — ведь яичко то твоё уже крутое, а не жидкое, то есть оно уже бабушкой сваренное, так как же из него может живой цыплёнок-то вылупиться?..

… — А-а-а! Я всё понял, дедуля! — ответил Жоржик и быстренько побежал вытаскивать крашенное яйцо из гнезда!

Ангел мой розово-крылый,
плачущий золотом слез,
я в твоем сердце хранила
ворох алеющих роз.

Преданный, кроткий и нежный,
очень желанный, святой,
ты добротою безбрежной
щедро делился со мной.

Долгие сильные взгляды
в душу смотрели мою.
я ощущала, что радость
мира небесного пью.

Ты улетал ненадолго
и возвращался во сне,
хрупкого счастья осколки
склеивал часто во мне.

Ты меня снова покинул,
помни, что я тебя жду.
Не оставайся с другими,
не обрекай на беду.

Я не одену власяницу,
и в тесной келье не умру,
я с тёмным злом должна сразиться
в людском миру.

Ведь ангел мой высокоростый,
в сиянье свеч,
в уста вложил мои преострый
духовный меч.

Он так горяч, что кровь вскипела,
как от огня,
но ты не зря, Хранитель Белый,
избрал меня.

Пусть я слаба и небезгрешна,
нехороша,
но хочет истины нездешней
моя душа.

Ты не ошибся, Небожитель,
да, страшен враг,
но я детей своих учитель,
мой меч – в устах.

Все покинут меня, только ты никогда не покинешь,
только ты все поймешь и меня пожалеешь, любя.
Свою песню пою, уверяясь, что Ты не отринешь,
свою песню пою о Тебе, пред Тобой, для Тебя.

Знаешь, Закланный Агнец, в одеждах пурпурных и белых,
за меня испытавший позорную жуткую смерть,
прикоснуться к Тебе я своею душой не сумела
и глазами в глаза, согрешив, не смогла посмотреть.

Ты – за тонкой чертой, разделяющей так нерушимо,
я к потиру иду, чтоб вкусить Твою плоть, Твою кровь.
Умоляю Тебя, не неси все светильники мимо
и на брачный свой пир позови меня гостьей, Господь.

Мой рай пришёл весенним сном
и был прекрасен,
я долго растворялась в нём,
теряя страсти.

Там краски все одна в одну,
переливались,
и херувимы в глубину
пространств спускались.

Их лики юные мудры,
и синеоки,
они струили сквозь миры
добра потоки.

И больше не было времён,
повсюду – вечность,
и длился, длился этот сон,
как бесконечность.

И ткани тела моего
пронзались светом
и дух, прозрачный, как стекло,
дрожал при этом.

Он из обителей греха,
он не свободен,
не отражалась чистота
в его природе.

Но я могла тогда летать,
была с крылами,
повсюду Божья благодать
цвела, как в храме.

Я стройных гимнов чистоту
ловила слухом
и ощущала красоту
Святого Духа.

Настало утро, отрок май
взглянул в оконце,
растаял вожделенный рай
с лучами солнца.

(Небылицы из средних веков)

Пасха красная! Пир Воскресенья святой!
Светлый праздник любви и прощенья!
Станем, братья, без распри и злобы пустой,
Целоваться, полны примиренья!
Нищета и богатство, владыка и раб,
Счастье гордое с жалким страданьем.
Кто велик и могуч, и кто немощно-слаб, —
Обменяйтесь по-братски лобзаньем!
Поцелуйтесь, забывши «оклад» и «доклад»,
Ты — начальник и ты — регистратор!
В этот день прокурор осужденному брат...
Либерала целуй консерватор!
Наряжаются все в этот радостный день,
Девы блещут своей красотою...
Брат, свой лучший убор в этот день ты надень,
Полный радостью чистой, святою...
Пусть, как яйца красные ярко горят
И людские сердца в Воскресенье...
Каждый сильный земли, — вынь свой лучший наряд:
Человеком ты стань на мгновенье!..
Как яичком с сюрпризом для малых детей,
Похристосуйся сердцем ты с нами!
В этом сердце-яйце жалость к мукам людей
Как сюрприз да заблещет лучами!..

(Из житейских параллелей)

Там, где вечно снег сияет
Молчаливою красой,
Колокольный звон сзывает
Всех к молитве в храм святой.
Там давно, в века былые,
Монастырь основан был,
Он заветы дорогие
И поныне сохранил.

Там в молитве вдохновенной
Чернецов смиренный хор
Славит господа вселенной
С высоты суровых гор.
Тяжки подвиги смиренья
Средь борьбы земных страстей;
Но превыше их спасенье
Погибающих людей.

В час ночной, средь бури снежной,
Горе путникам в горах,
И погибель неизбежна
Заблудившимся в снегах.
Но идут монахи смело
На спасенье бедняков. -
И творят святое дело
Вот уж несколько веков.

Много жизней драгоценных
Мирные спасли борцы,
И о подвигах смиренных
Знают мира все концы.
Славься-ж, мирная обитель,
Бедных путников приют!
Да хранит тебя Спаситель
На великий мирный труд!

(Пасхальный мотив)

... Христос воскрес!..

... В весеннем воздухе, светлом и ароматном, при блеске золотистых лучей солнца, раздается колокольный звон!..
... Среди оживающей природы среди тихих ликований просветляется душа, радуется сердце, смиряется на мгновение человеческая гордыня...

... На момент, на миг перестаёт биться людское сердце глухой злобой и чёрствой завистью; в его сокровенном когда-то непорочно-чистом, святилище вспыхивает вновь ярый луч Веры, Надежды и Любви...

... Христос воскрес...

... Мир ложный и коварный, наполненный повседневными ужасами разврата, козней и насилий, под блеском лучей весеннего солнца перестаёт дышать атмосферой произвола и в этот наступивший порыв душевного мистического экстаза, в момент непреодолимой жажды любви к ближнему, свободы и правды — ведь так ярко сияет солнце! — мысленно уносишься за 2000 лет назад, к великому событию сегодняшнего дня...

... Уносишься мысленно к тем счастливым и вместе с тем и несчастным предкам, которые были свидетелями земной жизни и мученической кончины Христа, которые знали неимоверную радость и неимоверное же горе, и невольно содрогаешься от мысли, что целые тысячелетия не искоренили в людях, населяющих мир, вражды и злобы к несущим светоч правды и любви, не искоренили вражды их против учения свободной мысли и признания права единосущего человека на свою жизнь и свое счастье.

... Великие дни воскресения учителя слова Истины год за годом уходят в вечность, но они оставляют непоколебимую надежду, что наступит момент духовного воскресения человека, когда он свободно и гордо скажет:

... — Да. Он воистину воскрес!..

Весенний БлАговест,
Пасхальный перезвон!
На свете много мест,
Где раздаётся он.
К высокой радости
Духовный переход
От бед и горести..
Ликует весь народ!
Великий Пост минул,
И православный мир
На обновление
Берёт ориентир!

Яйца я покрашу,
Испеку кулич.
Радостью раскрашу,
Благ чтобы постичь.
Завтра воскресенье,
Праздник христиан.
Пусть благословение,
Бога будет нам.

(Обо всём понемногу)

Раз крутые Куличи
И красавцы Калачи,
Сидя в булочной печи,
Завели великий спор
И вступили в разговор.

— Мы вкусней, — Кулич сказал, —
Нас весь город заказал,
За неделю к Светлым дням,
И Калач неровня нам!

Но, последний возразил:
— Ты бы уж не егозил,
Вас неделю ест народ,
Ну, а нас так целый год!..

(Небылицы из средних веков)

Страдал божественный Учитель
Великой правды и любви.
Безумцем был его мучитель,
Омывший длань в его крови.
Распят он был. Толпа смотрела.
И содрогалась грудь земли.
Его истерзанное тело
Рыдая в землю, погребли.

Но, пробил час. В одно мгновенье
Безумцев пало торжество.
В великой славе воскресенья
Предстало миру Божество.
Страдал поборник убеждённый
Свободы, правды и любви...
Рукой безумною сраженный, —
Он гордо пал в своей крови.

Он был убит. Народа горе
Убийц не тронуло ничуть, —
И труп его был кинут в море,
Откуда праха не вернуть.
Но Дух страдальца благородный
Всё кличет Родину вперед, —
И никогда герой народный
В сказаньях славных не умрёт.

Мой ангел, ты пришел ко мне опять
и крылья опустил свои устало.
Что ж ты молчишь? Какой теперь я стала?
Ты мог бы меня заново принять?

Возможно, не понравится тебе,
что я теперь обычная, земная -
создание вне ада и вне рая,
в духовной проигравшее борьбе.

И все-таки прошу, остановись
и отдохни в душе моей немного.
Мы вместе ненадолго, на дорогу
в глаза мои попристальней всмотрись.

Они тебе расскажут, ангел мой,
о том, о чем молчать всегда стараюсь,
о том, как от себя я отрекаюсь,
как часто я хочу лететь с тобой.

Не знаешь ты, а жить мне тяжело,
ты многого во мне сейчас не знаешь,
но мир мой так лучами прожигаешь,
как будто я прозрачное стекло.

Позволь же крылья обниму твои,
меня другие на земле осудят,
ведь не всегда же только тех и любят,
кто стал достоин ангельской любви.

Золотые кудри рядом,
около плеча,
голубым, как небо, взглядом
озарилась я.
Мне давно хотелось встречи,
верилось давно,
что в один чудесный вечер
ты впорхнёшь в окно.
Я всегда жила надеждой
и всегда ждала.
Разреши погладить нежно
два твоих крыла.
Как же часто ты мне снился,
звёздное дитя.
Ты совсем не изменился,
изменилась я.
Для тебя душа прозрачна
до своих глубин,
и увидеть, что я значу
можешь ты один.
Помоги же, как и прежде,
мне себя понять,
твои белые одежды
дай поцеловать,
твоим светом жизнь насытить,
скрыться от тоски.
Отпусти мне, небожитель,
все мои грехи.
Ты же рядом не случайно,
так развей мой страх.
Почему печать молчанья
на твоих устах?
Знаю, знаю, нет ответа,
за вопрос прости.
Вновь зовут тебя с рассветом
горние пути.
Да, я к этому готова,
мне не привыкать.
Ты уйдёшь, и буду снова
и любить, и ждать.

Нет, не звёзды в бездне прячутся –
это ангелов глаза.
Вот опять по небу катится
заблестевшая слеза.

Часто плачут души ясные,
тяжкой горечью полны.
Ах, зачем они, прекрасные,
видеть нас обречены?

Два ангела живут в душе моей
и рядом дышат, шелестят крылами,
и смотрят в мир огромными глазами,
что неба одинокого синей.

Один белее снега, чище сна
ещё несогрешившего ребёнка,
загадочный волнующий и тонкий
и радостный, как ранняя весна.

Другой – земли распаханной черней
озлобленный коварный искушённый,
отвергнувший старинные законы,
наполненный тревогою своей.

Их ощущая, чувствую порой
как борются они, друг друга раня,
и жгут меня, и мучают стихами,
и истекают кровью золотой.

Светлый праздник – Пасха!
Чудеса кругом:
Радужная сказка
Озаряет дом!

Как блестят красиво
Яйца, куличи…
Бабушка их живо
Вынет из печи.

Чудо-Воскресенье
И равно под стать
Заново рожденье…
Мир и Благодать!

(Микроскопические рассказики)

… Когда Анечка проходила мимо кондитерской, то увидела в витрине много
куличей и пасх, украшенных красивыми цветками.

… Девочке пошёл всего шестой год, она многого не знала и решила, что это выросли на куличах и пасхах настоящие цветы.

… — Тетя Надя! — спросила Аня, вернувшись с прогулки, — а что нужно сделать, чтобы цветы выросли?

… — Нужно их посеять, детка, ответила тетя Надя. — А для этого то и существуют, у цветков семена.

… — А у нас есть эти семена? — продолжала разговор девочка.

… — Да, есть! Дедушка ВлаСт на днях купил их для весенней посадки на даче. Если хочешь поглядеть, пойди к нему, в кабинет, там на письменном столе лежат цветные пакетики с семенами.

… Анечка быстренько побежала, отсыпала себе семян и, когда вечером месили тесто для куличей, потихоньку всыпала туда семян чтобы на куличах. выросли цветы… И с большим нетерпением ждала того момента, когда они испекутся.

… И вот, наконец, этот момент наступил. Бабушка их достала из духовки, выложила на блюдо и отнесла в столовую, чтоб они остыли…

… Анечка побежала следом и вдруг увидела... что на испечённых куличах красовались не цветы, а сахаристые барашки.

… — Тётечка! А как же это? Я же посадила цветы, а выросли барашки? —кинулась к тете Наде изумленная Аня.

… Тётушка мило разулыбалась обняла её и, выслушав, объяснила, как это всё произошло.

… Целый месяц потом, когда все собирались на ужин, шутили домашние и спрашивали у девочки: — А помнишь, Анютка, как ты на куличах цветы посеяла, а барашки то и выросли?.. — И все слушали ответ девочки и дружно смеялись!

Кто Ты, кто Ты, меня создавший,
источающий вечный свет,
за чужие грехи страдавший,
от созданий своих принявший,
муку, равной которой нет.

Люди строят повсюду храмы,
чтобы жизнь не была пуста,
чтобы в души к ним, в души прямо,
Ты незримый и сущий самый
через царские шёл врата.

Люди в звёздное смотрят небо,
созерцая Твои пути,
чтобы каждый из них – Твой слепок,
причастившись вином и хлебом
в Царство горнее смог войти.

Там, высоко – космический провал,
и тишина бездонная, как в склепе,
там Тот, кто мир из вечной тайны лепит.
Зачем? Никто из смертных не узнал.

О! Как покровы хочется сорвать,
но жалкий мозг не вынесет разгадки.
Мы с истиной века играем в прятки,
нам можно только жаждать, но не знать.

Лишь около, лишь с краю, лишь чуть-чуть,
незримый вирус тайны бродит в венах.
Как трудно нам, трепещущим и тленным,
в глаза слепые вечности взглянуть!