Религиозная лирика

Заледеневшая опора-мечта сугроба.И природа
Лелеет белой белой красотой,
Каких не видано с тех пор
Когда была война на свете,
Когда стреляли полки медью,
Когда дрались все на убой,
И видно было лишь огонь.
Но все прошло, все побелело.
Вернулась Божья красота,
И мир наполнился мечтой
И радостью полны уста
Я всех людей прошу на свете
Не портить этот план Творца!
И что Господь нам дал навеки,
Нам сохранить Его дела!!!

Сверхреальность искусница,
гипермир искуситель.
В этом веке забудется
тихой жизни обитель.

До Вселенной расширятся
наши комнаты скромные,
и войдут в многомирие
супержизни огромные.

Нет пределов для разума,
мирозданье наш дом.
Жизнь наполним прекрасную
мастерством и трудом.

***

Дети, не заходите
к старым колдуньям в логово.
Тёмное обходите
логово светлой дорогой.

Будет дорога вольной,
там солнце и птицы.
Там вас не уколят
ржавыми спицами.

***

Богомол тянет наверх свои хитиновые лапки,
клешнями зелеными щелкает.
Надеется попасть в рай для насекомых сладкий,
но приходит самка богомола и откусывает ему голову.

И рад бы заплакать богомол от досады,
да нечем: головы нет.
Лежит, похожий на выкопанную котом рассаду
и не мил ему божий свет.

***

Прочти молитву на коленях,
Для Бога, может для себя,
Земной обители ты пленник
И тонкой грани бытия.

Я знаю, выберешь ты снова
Тяжелый вдохновенья крест,
И удивительное слово
Для всех божественных чудес.

И проплывешь печальным звоном
Путь скорби обращая в дар,
Твоя душа давно готова
Принять разлуку и печаль.

И осветить блаженством лица,
И одиночество понять
И в лике света проявиться
Когда придется умирать.

Времени скажешь – настало!
Завтра я в путь соберусь,
Голуби, двор постоялый,
Ржавая вывеска – Русь.

Скажешь ты богу – я дома,
Кладбище, озеро, мост.
Встанет старик незнакомый
Вместо судьбы у ворот!

Тронутся в путь караваны,
Всласть отщебечут сады,
Чуть погорюют туманы
И зарумянятся льды.

Нежною струйкою дыма,
Ликом иконы родной
Будешь молиться незримо,
Свой обретая покой.

Время распустится песней,
Щедрою станет земля,
И красотою сердечной
Вновь расцветут тополя.

Любви нет крепче и сильней,
Чем милости Божьей и молитвы моей,
Когда мне грустно, посмотрю на Небеса,
И на Сердце ляжет счастья слеза!

За любовь Всевышнего благодарю,
В Душе своей я не сорю,
Злом на зло не отвечаю,
На других я не серчаю! ️

Страшной силой время летит,
С неистовой силой Бог Любит,
Жизнь Вечная сильнее смерти,
Мы будем Там перед Господом в ответе!

Не имеет края и конца,
Сила любви Небесного Отца,
И Дух Сильный только у тех,
Кто может простить абсолютно всех!

Если бы я родился в Африке,
не стал бы почитать богов племени Мумба-Юмба.
Не плясал бы, как дурак, вокруг костра
под гул шаманского бубна.

Уехал бы в Россию,
наслаждался б здесь свободой вероисповедания
и с белокурыми девушками красивыми
в рощу ходил на свидание.

***

Антихристы сегодня правят балом!
Незримо заползли они на пьедестал.
Волною режут землю золотым оралом,
Телами сеют ниву, черный час настал.

Кровавыми слезами поле поливают
Тех вдовы, что безвременно ушли.
С проклятиями в сердце презирают
Антихристов, что править здесь пришли.

Без жалости, страданий и упреков,
Антихристы свой страшный правят пир.
Без сожаления, в обличии пророков,
Сожгли до тла когда то светлый мир.

Внушая каждому, что лечь в сырую землю
То честью есть для каждого из нас.
Я их шипенью лживому не внемлю,
Не пробил мой смертельный, крайний час.

Букеты цветов, шарики разноцветные.
Скрепоносцы морщатся.
Оставить бы белый да черный цвет.
А борщ,

а щи из свежей капусты,
а пенная брага?
Да чтоб вам всем было пусто!
Рисуйте, коли есть карандаши и бумага.

***

Сначала был свет.
Он был неярким, мягким — как утренний туман, сквозь который пробивается рассвет.
И в этом свете появились они — два крошечных создания с прозрачными крыльями, похожими на лепестки.
— Где мы?.. — тихо спросил один, озираясь.
— Не знаю… — ответил другой, замирая от невесомости. — Здесь так тихо. И тепло.
Перед ними раскинулось Небо. Оно не было похоже на облака, которые видят люди. Оно пело — тихо, нежно, как будто тысячи добрых голосов молились одновременно.
Вдруг рядом появился высокий мужчина в белом сиянии. Его глаза были похожи на звёзды, в которых отражалась вечность.
— Не бойтесь, — сказал он ласково. — ибо вы в доме своём
— Доме?.. — переспросил один из малышей. — Но... разве у нас не было мамы?
Иисус на мгновение опустил взгляд, и в его глазах мелькнула печаль.
— Она у вас есть, — произнёс он. — Просто сейчас она ещё не знает, что вы здесь.
Они не понимали. Им хотелось обратно — туда, где чувствовалось биение сердца, где было тепло и где звучал нежный голос, похожий на песню.
— Мы хотим к маме, — прошептал младший.
Ангел коснулся их крыльев.
— И вы к ней вернётесь, — сказал он. — Но не так, как думаете. Теперь вы будете рядом с ней всегда. Невидимо. Вы — её маленькие ангелочки.

Ангел чернеет от сатаны,
Блеск потерял утром купол,
Вера шатнулась от каверзной лжи,
Время войны и смуты.
Знак нам подскажет ранний рассвет,
Ярким лучом сверкнёт купол,
Правда одна , Бог даёт нам совет,
Что вера в него неотступна.

В лесу глухом, где сосны до небес,
Монах на камне, Саровский странник чудес.
И холод ночи пробирает, колени, плоть,
Но он не мог, он не мог бросить молитву, эту, нашу боль.
И два камня в его келье простой —
Один для дня, другой для ночи слепой.

Тысяча ночей на гранитном камне,
Тысяча дней — одинокой скалой, в лютую не погоду.
Радость моя,— живи в благодати, —
Христос Воскресе, мы с Тобой!
Радость моя, молю, себя спаси!
И тысячи вокруг спасутся
Светом своим мир озари!
Дух мирен, благодать стяжи!

И приходили звери, к другу,
Медведь косолапый приносил мёду.
Он крошки им с ладони раздавал,
Страсти побеждал, побеждал
И Благодать причастия в тиши там дышала.
Он в каждом видел не зверюгу,
А отражение рая, мир друг к другу.

Тысяча ночей на гранитном камне,
Тысяча дней — одинокой скалой, в лютую не погоду.
Радость моя,— живи в благодати, —
Христос Воскресе, мы с Тобой!
Радость моя, молю, себя спаси!
И тысячи вокруг спасутся
Светом своим мир озари!
Дух мирен, благодать стяжи!

И поднимался он, каждый день от ран свят,
И светился, добром, душевным теплом распят,
И говорил всем: "Спасись сам,
Во Христе
И вокруг тебя спасутся тысячи!"
Радость — не веселье, а тихий крест,
Которым сам Господь бойца крестит.
Рай достигать, главную цель стяжать помогает.

Тысяча ночей на гранитном камне,
Тысяча дней — одинокой скалой, в лютую не погоду.
Радость моя,— живи в благодати, —
Христос Воскресе, мы с Тобой!
Радость моя, молю, себя спаси!
И тысячи вокруг спасутся
Светом своим мир озари!
Дух мирен, благодать стяжи!

И холод ночи пробирает плоть,
Но он не мог, он не мог бросить молитву, эту, нашу боль.
Цель, смысл жизни Христианской
Всему Миру проповедая, даря!

В воскресенье труды обычные
Божественная литургия в храме.
Для верных они привычные
Разобраться сможете сами.

Храм исторический в центре села
Не проехать, мимо его, не пройти.
Вот такие братья и сестры дела
И всё же стараются храм обойти.

Строили предки его на века
Православную веру они имели.
Мелеет преемственности река
Неужели так души закостенели?

Игнорировать Бога напрасный труд
Нужно стараться, Его принять.
Миновать не возможно Страшный суд
Это каждый способен понять.

В воскресенье труды обычные
Божественная литургия в храме.
Для верных они привычные
Разобраться сможете сами.

Высоко в горах святой земли,
Где все грешники от гнева в соль сгорели,
Я шёл туда, где свет и тьма,
Где сказка вечно жива.
Козье молоко на губах, Вкус примирения,
Спросил я у социума: "Что надо от меня?"
Ответил шептун: "Любовь твоя".

RaMaХa, RaMaХa, кто поссорил, тот и помирит,
Никто и не против, все хотят мира, просто не знают, что любят в кумире.
Пожелаем всех благ друг другу,
Весело и страшно, в нашем кругу.
Козёл отпущения, вкус солёного молока,
Видение ведёт к Богу как всегда.

Сказка старая, но вечно нова,
Где горы поют, а ветер — слова.
Я видел, как люди идут ко Храму,
Смеются, плачут, идут к Богу сами.
Кто поссорил, тот и помирит,
Шептун спросил: "Откуда ты знаешь это?
Никто и не против, все хотят мира,
Просто не знают, что любят в кумире.

RaMaХa, RaMaХa, кто поссорил, тот и помирит,
Никто и не против, все хотят мира, просто не знают, что любят в кумире.
Пожелаем всех благ друг другу,
Весело и страшно, в нашем кругу.
Козёл отпущения, вкус солёного молока,
Видение ведёт к Богу как всегда.

В горах святой земли,
Где время остановилось,
Я понял, что любовь —
Это и есть примирение.
Козёл отпущения, каждому нужен другу,
Ты выберешь жертву моей жизни, любви подругу.

RaMaХa, RaMaХa, кто поссорил, тот и помирит,
Никто и не против, все хотят мира, просто не знают, что любят в кумире.
Пожелаем всех благ друг другу,
Весело и страшно, в нашем кругу.
Козёл отпущения, вкус солёного молока,
Видение ведёт к Богу как всегда.

Высоко в горах святой земли,
Где сказка вечно жива,
Я шёл туда, где свет и тьма,
И понял: любовь — это всех примиряющая Лава, Лава, Лава.

RaMaХa, RaMaХa... .

Всех благ.
Примирения!

Светлая душа, давай не скромничай,
Покажи себя во всей красе!
Часто у тебя просили помощи,
Помогла, отдав ты силы все.

Ничего себе ты не оставила,
Только веру в Бога, как хрусталь.
Похудела, милая, растаяла,
Только людям наплевать, не жаль.

И каменья подняли, завидуя,
Чтоб тебя, белешеньку, убить.
Со своими ты простилась силами,
«Всё, — сказав, — тому, наверно, быть!»

И кружила злая стая воронов,
Некому их было отогнать,
Помощь с неба вдруг пришла высокого,
Пожалев твоих отца и мать.

Обняла тебя, душа невинная,
Божья благодать и сил дала,
Попрощалась с клином журавлиным ты,
На земле родимой ожила.

Ты жива и начинаешь заново
Людям потихоньку доверять,
А за что с тобой свершили так они,
Не узнать тебе и не понять.

Что ж, иди опять своей дорогою,
А плохое просто зачеркни.
Светлая душа, пришла от Бога ты,
Всех прости и примирись с людьми!
10.11.2025 год.

Решили Бога разделить на всех,
И каждому раздали по кусочку.
Но многим не хватило. Знать, не точно
Расчёт осуществили. Чей же грех?

Что долго рассуждать — виновен Бог:
Он слишком рано умер при делёжке.
Снабженцы подобрали Божьи крошки
И под шумок закрыли под замок.

Так пишут в книгах. Врут ведь, как всегда!
Бог — умер, но воскрес. И слава Богу!
Не то беда, что Бога в нас немного,
Что мы согласны с этим — вот беда!

Бог — не для всех, он только для тебя!
Для каждого — во всей великой силе,
Вся бесконечность. Только бы вместили,
Не прячась за слова и не дробя.

Нет ничего дороже для меня,
Всевышнего и Его дня,
Я верю в милость Божию,
Дорожу своей Душой и стану на Творца похожим!

Дороже жизни у меня нет ничего,
И Ангела-Хранителя не забуду я Вечного,
И пусть нет никого со мною рядом,
Но Вездесущему Душа моя всегда будет рада!

Ты расскажи нам, товарищ Пушкин,
кто ты такой и где ты был.
А там мы может и послушаем,
с кем ты там пил и кого любил.

И почему вы из кружки с няней
хлещете бражку по ночам.
Вообще, мы мало что у тебя понЯли.
И покажись-ка ты, брат, врачам.

***