Прозаические миниатюры

Александр Посохов


Врать уметь надо

Сидят на скамейке в парке два очень пожилых соседа по дому, два деда, можно сказать. Один неторопливо, по глоточку, отпивает пиво из бутылки. Идут трое полицейских, при полной амуниции, видно, что на дежурстве. Останавливаются перед дедами.
– Почему нарушаем? – спрашивает сержант с планшетом на боку, не иначе как старший по наряду. – Распивать спиртные напитки в общественных местах строго запрещено. Такой порядок. Придётся штраф заплатить.
– Я не пью, – говорит один дед и, показывая на товарища, отодвигается на край скамейки. – Это он нарушает. Я его предупреждал, что нельзя.
– Ребята, родненькие, простите дурака старого, – виноватым тоном заговорил другой дед. – Я вообще не пью. Но сегодня день танкиста. А я в танковых войсках служил. Вот и решил отметить.
– Всё равно не положено, – говорит сержант и берёт в руки планшет. – Предъявите ваши документы.
– Да какие документы, помилуй, сынок, – искренне недоумевает нарушитель порядка. – Я же просто погулять вышел.
– Тогда назовите фамилию, имя, отчество. Я запишу, и вы всё получите по почте.
– Канделябров Давид Мордехаевич, – не раздумывая ни секунды, представился дед с бутылкой.
– Ну и данные у вас, – удивляется сержант, записывая их на листок бумаги в планшете. – Необычные какие-то, редко встречаются.
– Да уж какие от родителей достались.
– А фамилия через «о» или через «а» пишется?
– Через «а», конечно. И в отчестве тоже через «а». Не ошибитесь, пожалуйста.
– Мардехаевич, что ли?
– Нет, третья гласная «а» после «х». Другую гласную тут ставить нельзя, а то некрасиво получится.
– Ладно, записал всё красиво, как вы сказали. Теперь адрес?
– Москва, улица Адмирала Кутузова, дом тридцать один, квартира тринадцать, – опять же без промедления ответил дед и бросил недопитую бутылку в стоящую рядом урну.
– Две чёртовы дюжины, одна против другой, – с улыбкой заметил сержант. – И как вам по такому адресу живётся?
– Нормально. Почти полвека уж обитаем с женой в этом доме.
– Хорошо, – подытожил сержант. – Я всё записал. Ждите квитанцию.
– А вы всё правильно записали? – забеспокоился дед. – А то пришлют не мне и не туда.
– Не волнуйтесь, гражданин. Ваши данные я зафиксировал точно.
Когда полицейские отошли на почтительное расстояние, всё время сидевший до этого молча второй дед, воскликнул:
– Ну ты даёшь, Петрович! Да ещё имя моё присвоил. И ни в какой армии ты не служил, сам же рассказывал. И жены у тебя нет. И дом у нас новый. И номер у него не тот. И квартира твоя две шестёрки. И никаким адмиралом Кутузов не был. Одно правда, что день танкиста сегодня.
– Это ты даёшь, трус несчастный! – возразил Петрович. – Я бы другое имя придумал, если бы ты не испугался и в сторону не отскочил. И про великого полководца нашего я без тебя всё знаю.
– Не обижайся. Я же просто пошутил. Откуда я знал, что они серьёзно привяжутся. Наверняка они тоже спектакль разыграли, ни протокола, ни свидетелей. Ты лучше признавайся, кто тебя так лихо врать научил?
– Отец, когда мне лет десять было. Взял как-то с собой под Новый год в лес за ёлкой. Мороз, помню, был сильный. Срубили мы небольшую ёлочку, идём себе домой, и вдруг лесник с дружинниками. И тоже блокнотик достали и фамилию у отца спрашивают. А он спокойно так отвечает, Канделябров. А я рядом стою, молчу. Записали всё со слов отца и отпустили. Вот с тех пор я и не представляюсь как есть без особой нужды.
– А попроще нельзя было придумать?
– Э-э, Давидка, тебя ли учить этому! Вот сказал бы я им честно, что я Сидоров Иван Петрович, проживающий на улице Ленина, они бы ни за что не поверили. Короче, врать уметь надо.

* * *

Как странно, что песни, которые когда-то теребили душу и заставляли её обливаться слезами, потому что человека больше нет в моей жизни, вдруг согревают её, после сказанных кем-то опрометчивых, обидных слов.
Потому что, человек, который подарил мне эту песню никогда так обо не говорил. Ни содержанием, ни интонацией.
От этого на душе невероятно светло, что не значит, что я хороший человек. Просто во мне видели самое лучшее, и - это главное.
А для всех остальных - я не такая плохая, как вы думаете. Я ещё хуже.

«Вы песню мне сами собой наиграли
О том, что я раньше не знал вас, жалею.
Вы - дождь, промочивший бродягу до ниток
Вы - солнце, которое тут же согреет,
Струна у Паганини на скрипке
Вы - мед, от которого быстро пьянеют.»*

*Мой бог
Михаил Круг

(Микроскопические рассказики)

... — Андрюха, что это у тебя фонарь под глазом?

... — Да, соседку Катьку с соседней квартиры на лестничной площадке поцеловал.

... — Ну!

... — Ну, а жена увидела через глазок и осветила подъезд!

... — Резонно, Паша, резонно!..

Александр Посохов

Героический шутник

1951 год. Таджикистан. Утро. Аэродром. Самолёты на приколе. Рядом здание штаба. У входа чёрный лимузин с дремлющим шофёром. В помещении, похожем на школьный класс, лётчики. Почти все – боевые офицеры. Каждый сидит за отдельным столом.
За последним столом посередине сидит майор с глубоким шрамом на лице и золотой звездою на кителе. Пробивающийся сквозь окно солнечный луч будто специально падает на эту звезду, добавляя ей ещё больше блеска и значительности.
За «учительским» столом стоит пожилой генерал из Москвы, чуть позади от него, прислонившись к двери – адъютант. Генерал говорит уже целый час. И всё о стоящих задачах по укреплению и защите южных границ. При этом он с особенным акцентом произносит фразы типа: «Перед нами стоят задачи», «Мы обязаны выполнить стоящие перед нами задачи», «Поставленные перед нами задачи требуют от нас…» и тому подобные. Раз сто уже сказал в полной тишине про эти самые задачи, которые всё стоят и стоят. И вдруг с последнего ряда раздаётся удар кулаком по столу.
– Вы с чем-то не согласны, товарищ майор? – спросил генерал офицера со шрамом и звездой.
– Согласен, товарищ генерал, – не вставая, как этого требует устав, ответил майор. И тут же продолжил, изображая важную озабоченность. – Только я вот о чём думаю. Вот бы у меня член так стоял, как перечисленные вами задачи!
Такого громогласного хохота горячая таджикская земля не слышала ещё, наверно. Генерал тоже разразился смехом и, закрыв лицо руками, плюхнулся на стул. А, когда слегка успокоился, повернулся к адъютанту и, кивая на рассмешившего всех майора, сказал по-доброму:
– И ведь ничего не сделаешь с этим шутником. Он же Герой Советского Союза.

* * *

(Из воспоминаний военной медсестры)

... Украинец Владимир Коколюш, человек пятнадцати лет от роду, в середине июня 1945 года дошел до Братиславы, держа путь из Западной Германии. Он не хотел дожидаться репатриации в бывшем концентрационном лагере, куда попал еще тринадцати лет, а потому ушёл оттуда сам. Шёл и шёл, всё на Восток, домой.

... В Братиславе было тогда несколько репатриационных пунктов, но Володька явился в Союз партизан. Ему повезло. На другой день он мог уехать транспортом до Дебрецена, а оттуда уже домой, на Украину.

... За те три часа, что мы вместе бегали по разным военным управлениям, он рассказал мне о семье, концентрационном лагере, в котором чуть не пропал.

... Был он приятным русоволосым хлопцем, на лице которого было написано всё, что он пережил за эти два страшных года. Но глаза были веселые, и веселой была речь. Домой идёт человек!

... Через двадцать четыре часа после его ухода в ту же самую комнату в Союзе партизан пришел украинец в штатском. Он ждал несколько часов, пока дойдет до него очередь, чтобы попросить помощи — как ему двигаться дальше, на запад. Сам он с Украины, то едет на попутных машинах, то идет пешком. Хочет попасть...

... — В Германию?

... — Да. Это был первый гражданский человек, который хотел попасть в Германию.

... — А зачем?

... — Сына искать...

... Окончание: во второй части.

(Из воспоминаний военной медсестры)

... Два года назад сына забрали гитлеровцы и увезли. Но он знает, что сын жив, хочет его найти и найдёт.

... — Подывытесь, який гарный хлопец...

... Пораженные, мы смотрим на фотографию. — Так ведь это Володька Коколюш! — вскрикнула я.

... Старшего Коколюша охватило неописуемое волнение. Да, да, это его Володька. Откуда мы его знаем? Где он?

... Когда я ему рассказывала, что сын был здесь, что он уже на пути домой, отец заплакал.

... В советской военной комендатуре нашли список. В нем значилось: «Владимир Владимирович Коколюш». Всё совпадало — имя, дата рождения, место рождения.

... — Тильки мы вже там не живём, — озабоченно заметил старший Коколюш. — Всё враги спалыли. Як вин доберется до дому?

... Тут мы громко рассмеялись — капитан Давыдов и я. Володька Коколюш, который добрался из Западной Германии до Братиславы, да не разыщет дома?

... Заулыбался и старший Владимир Коколюш. А часом позже мы узнали, что транспорт из Дебрецена еще не ушел и его можно догнать на военной машине.

... Когда мы расставались, отец вдруг спросил меня, как выглядит Володька вырос ли...

... И снова мы рассмеялись. Ведь я видела Володьку Коколюша единственный раз в жизни. Так мы и расстались со смехом, хотя у обоих были слёзы на глазах.

... Конец...

(Микроскопические рассказики)

— Васёк, неужели ты знаком вон с этой писанной красавицей, которая только что от тебя отвернулась, когда проходила мимо нас?
— Ещё бы! Даже очень коротко: недавно, мимо вокзальной тошниловки она шла, а я говорю ей с прищуром: — Па-айдём, мадмазелька, со мной пошаурманим ужином немного.
— А она что?
— А она отвечает: — Отстаньте, нахал, или я сейчас полицию позову!..
— А ты чё?
— А я ей отбомбил сразу же: да пожалуйста зови…
— И чё?..
— Ну, и, отсидел пятнадцать суток!..

Александр Посохов


Приговор за топор

Просто посидел с топором в приёмной – и три года лишения свободы.
Это я об одном случае, который произошёл несколько лет назад в Московской области. Иван Денисович, дремучий мужичок пенсионного возраста, пастух, не получил в который раз подряд зарплату, выпил самогонки по такому обидному случаю, облачился в драную телогрейку, взял топор и пошёл разбираться с местным предпринимателем-животноводом.
Пришёл в контору, работодатель в отъезде, тётки успокоили пьяного земляка, от души посмеялись над ним, чаем попотчевали. Он поворчал, посопел и побрёл домой отсыпаться.
На суде, в райцентре, предоставленный государством адвокат из Москвы, такой же, впрочем, с виду никчёмный мужичонка в мятом галстуке, неуверенно попросил вызвать на слушание дела хотя бы одного свидетеля и самого заявителя, выполняющего, по мнению руководства района, очень важную социальную и служебную деятельность в глухой деревне.
– Вы в своём уме! – сурово отреагировала на просьбу адвоката судья, болезненно полная женщина с невыразительным взглядом. – Представляете, сколько им до нас ехать, часа полтора, не меньше.
И немедленно вынесла приговор. Иван Денисович ничего не понял и снова, в спину тяжело и горделиво удаляющейся даме в судейской мантии, стал бормотать что-то про непослушных коров.
Всего времени от начала этого судебного заседания и до его окончания ушло минут десять – суд ведь у нас самый гуманный в мире, зачем зря человека мучить.

* * *

(Микроскопические рассказики)

... — Катюш, ты где сегодня весь день пропадала?

... — Вместо со всем отделом в театре находилась.

... — А что вы там делали?

... — Дезинфекцию проводили.

... — А где там больше всего бактерий?

... — Мне показалось, что за кулисами и в комнатах артистов.

Он так хотел увидеть море,
Но вдруг ушёл в небытие.
И нет теперь сильнее горя,
Один остался я во тьме.
(Николаева Е. )
Дорогой читатель, это произведение о... В прочем каждый найдёт смысл сам для себя; не буду устанавливать какие-то рамки для понимания этой повести.
Сама история началась в старом замшелом замке; серый, каменный, с красивыми окнами и красочными витражами он величественно и мудро возвышался на поляне, окружённой глухим и тёмным лесом. Лес этот, знаете, загадочное место; до города очень далеко, а звуки машин не проходят через плотный сине-зелëный, заглушающий всё напрочь покров. Ни души вокруг совершенно не наблюдалось. В замке том жил мальчик по имени Ру со своим дорогим отцом и псом Джимом. А где была мать мальчика? Никто на самом деле не знает. Может быть, его молчаливый отец хранит ответ глубоко в своей душе, но это явно не то, что нужно знать восьмилетнему ребёнку.

Александр Посохов


Печёнка

Расскажу вам коротенько одну историю. Давно, правда, это было. Но было, даже не сомневайтесь. Семья: муж, жена и трое детей. Супругам по сорок лет. Жена иногда работала по выходным. И вот приходит она как-то зимним вечером домой с работы. В доме порядок, дети накормлены. Заботливый хозяин и жену решил накормить. Подал ей на ужин жареную говяжью печёнку. Жена попробовала и давай недовольно фыркать да замечания делать: не вымочил, пересолил, пережарил. Думать, говорит, надо, а потом делать. Да ладно бы раз сказала. А то ведь и во время еды, и после ужина, и перед сном. Ни словечка нормального. Муж не вытерпел, молча оделся и вышел из дома. Только дверь громко хлопнула. Вышел и пропал. Совсем, окончательно пропал. Никто и нигде его больше не видел – ни в Москве, где он родился, ни в других городах. И ничего о нём неизвестно. Хотя много лет уже минуло. Вот так вот тогда женщина лишилась мужа, а дети отца. И всё из-за никчёмной бабьей сварливости. Так или иначе, но история эта, как и многие подобные, к сожалению, подтверждает одно грустное, почти афористичное, соображение. Мужчина женится для того, чтобы у него была женщина. А женщина выходит замуж для того, чтобы у неё было всё. Но поскольку всего всегда не хватает, то женщина всегда всем недовольна.

* * *

(Микроскопические рассказики)

... — Батюшки, Лидочка, что с тобой? Неделю не виделись, а ты так постарела, похудела! Была больна?

... — Нет.

... — Так отчего же ты так ужасно выглядишь?

... — От счастья…

... — Не поняла?..

... — Да я проехала аж три круга верхом на лошади по Первомайской рощи.

(Микроскопические рассказики)

Доктор:
— Ну, Дамир, давай докладывай, что делают мои больные в десятой палате? Приняли ли они моё лекарство?

Медбрат:
— Шестеро из них умерли в прошедшую ночь.

Доктор:
— Как?.. Так, стало быть, только один ещё жив остался?..

Медбрат:
— Точно так, Абзал Колупаевич.!

Доктор:
— Который же это?

Медбрат:
— Да, тот самый старик, который не хотел принимать приписанные ему таблетки и выплюнул их, когда мы насильно затолкали ему их в рот и уходили из палаты...

(Микроскопические рассказики)

… Одна девушка вышла замуж за вдовца, и по прошествии восьми дней сделалась уже недовольною.

… По этому поводу один остряк сказал:

… — Это очень естественно, потому-то молодая девушка всегда слышала, что если выходишь замуж за превосходительство, то делаешься превосходительною, если выходишь за профессора, то делаешься профессоршей, поэтому она думала, если выйдет за вдовца, то может быстро сделаться вдовушкою, и очень ошиблась в своём расчёте.

(Микроскопические рассказики)

... — Катюша, ты своё платье шить закончила?

... — Нет ещё.

... — А в чём дело?..

... — Да я не знаю, Леночка, чем отделать его лучше: лентами или кружевами?

... — Ах, милая, да как его не отделывай, всё равно наши ухажёры, сейчас же «отделают» его пивом или ещё чем похуже...

Александр Посохов


Свидание с королевой

1965 год. Москва. Пятница. Время 16.15. Иду с завода после укороченной смены для рабочих, обучающихся в вечерней школе. Через дорогу от проходной кинотеатр. Взял билет на 16.30. Название фильма не помню. Очень пожилая контролёрша проверила, пропустила, ничего не сказала. В просторном фойе люди спокойно ходят, портреты артистов разглядывают. Двери в зал открыты, свет горит, и там уже сидят зрители, совсем немного, правда. Звучит звонок, захожу, сажусь на своё место. Двери закрываются. Люстры гаснут. Всё, как обычно. Но дальше… Засветился экран, на нём какой-то мужик, спиной к камере, отъезжающий паровоз, на ступеньках вагона какая-то тётка с растрёпанными волосами, которая истошно кричит этому мужику: «Прощай, Федя!» «Прощай, моя королева», – трагическим тоном произносит мужик, не оборачиваясь. Паровоз с дымящей трубой удаляется в маленькую точку посредине экрана, из которой, всё увеличиваясь, наезжает на зал большое слово «Конец». Длилось это зрелище минуту, не больше. Включили свет. Ну, думаю, сапожники, с обратной стороны плёнку зарядили. Ладно, подождём. Но, что я вижу – зрители все встают и молча дисциплинированно направляются к выходу из зала, в углу возле сцены. И я встал, оглянулся, позади меня уже никого нет, я один остался, двери в фойе закрыты. Помешкал чуть и тоже вышел. Стою на другой улице, за кинотеатром уже, и гадаю, что за случай такой. Пару раз провернулся на месте и в полном недоумении потопал, куда и не надо было пока. Через минут десять, однако, я решил вернуться и выяснить, за что же я отдал целых 50 копеек. Даже матюкнулся про себя, как умел. Тем более, что я тогда уже мечтал стать назойливым адвокатом. Вернулся, выяснил. Оказывается, в кинобудке перед самым концом предыдущего сеанса вырубили электричество. Кто-то из зрителей ушёл, а кто-то остался досмотреть, так как им пообещали быстро устранить неполадки. Вот я и попал в число этих недосмотревших свой фильм зрителей.
– Оставайся на следующий сеанс, – предложила контролёрша. – У меня всегда есть в запасе одно свободное место на всякий случай.
– Нет уж, спасибо, – ответил я. – В 18.30. у меня тут рядом свидание со своей королевой.
– С какой ещё королевой? – удивилась добродушная сотрудница советского кинопроката.
– С настоящей, – уточнил я. – Магомаевской.
Моя королева явилась вовремя. Молоденькие фрезеровщицы тогда не позволяли себе опаздывать на встречу с парнем. Особенно слегка рыженькие, с чудными веснушками, искренней улыбкой и преданным взглядом.

* * *

(Микроскопические рассказики)

... Пожилой парикмахер:

... — К моему великому сожалению, молодой человек, вы этой весной начали очень быстро терять свои пышные волосы... Вы хоть что-нибудь делаете для того, чтобы сохранить их?

... Пациент:

... Да, Григорьевич! Я уже, три дня, как подал заявление о разводе.

(Небылицы из средних веков)

... Геба

… Её занятием было подносить богам вино; она имела завидное счастье достигнуть глубокой старости, не делаясь старухою.

... О ней нечего более сказать, кроме того, что мы желаем подобного счастья всем нашим девушкам и девицам.

(Небылицы из средних веков)

... Эскулап или Эскулапий — это искусственно созданный Древнеримский Бог, якобы нужный всем людям на Матушке Земле, для врачебного искусства, который любил брать с богатых людей, да и не только с них, испанско-португальские монеты «эскудо» в свою мохнатую лапу, создавая им условия, якобы для их выздоровления.

... Так от жадности и легкодоступности к обогащению, появилось это «денежное слово» — Эскулап.

... А вот сами Жрецы Смерти — это последователи Эскулапа, так называемые — врачи, произошли от слова врать, которые всегда смотрели на Эскулапа, как на своего патрона, то есть начальника и повторяли его заученные слова.

... Он был первый, кто сумел внедрить в подсознание императору и его окружению различные заболевания и против кратких болезней прописывал длинные рецепты и взамен собирал золотые монеты мешками.

(Небылицы из средних веков)

... Фемида

… Она была богиня правосудия и изображалась с завязанными глазами и с весами в руках.

... Первое для того, чтобы показать, что правосудие карает наугад, кого попало.

... А второе, чтоб узнать кто из тяжущихся принес больший дар.

… Рассказывают также, что эта богиня сошла однажды на землю, но люди
так оскорбили её, что она опять ушла на Олимп и больше никогда не возвращалась.