Александр Посохов


Святой

– Святого привели, товарищ полковник.
– Заводи, только сам постой у двери, мало ли что, – приказывает начальник исправительной колонии своему помощнику. – А сержант пусть за дверью покараулит.
– Я так и сказал ему, – отвечает капитан.
– Ну, на кой бес я тебе понадобился? – обращается полковник к вошедшему заключённому. – Всё ведь уже решено, документы твои вот они на столе.
– Я оду хочу написать. На злобу дня, так сказать.
– Зачем?
– Затем, что они на нас накладывают, а мы на них наложим. Они экономически, а мы поэтически.
– Кто и чего накладывает, говори толком?
– Америка на нас санкции накладывает.
– Прямо на тебя, что ли? А ты, капитан, не хихикай там, стой смирно.
– Да не обращайте вы на него внимания, гражданин начальник, пусть лыбится, молодой ещё.
– Вот ты ещё будешь указывать мне, на кого внимание обращать. Старик нашёлся. Отойди от стола. Тебе десять лет не хватило, что ли? Припёрся, понимаешь, ровно за неделю до освобождения.
– Так я на прощание колонию вашу прославить хочу.
– Ну прославляй, кто тебе мешает?
– Так мне четыре дня без работы надо и пачку бумаги. По замыслу ода большая должна получиться. Ни дня без строчки.
– Скажите пожалуйста, замыслы у него ещё какие-то. Ну хватит ржать, капитан! Вот разжалую в рядовые, будешь знать.
– Правильно, – одобряет Святой.
– Опять указываешь! Так ты поэт, что ли?
– Самый настоящий. Даже в Российской государственной библиотеке книжка моих стихов имеется. Можете проверить.
– Как, в Москву съездить?
– Никуда ехать не надо. Я сейчас напишу реквизиты, а капитан посмотрит в интернете.
– Пиши.
Святой начеркал чего-то на подсунутой полковником бумажке, капитан взял её и удалился в приёмную.
– Так, пока он там ищет, расскажи-ка мне лучше другое. Зачем ты всё-таки попа на тот свет отправил?
– Да он сам отправился. У меня как раз в этот момент нимб над головой засветился. Поп увидел его, рот открыл от удивления, крестом осенил себя и грохнулся на пол.
– Ты кому-нибудь рассказывал об этом?
– Всем рассказал.
– Так вот почему у тебя прозвище такое. А лампадку старинную зачем спёр?
– Для интима. Меня же попова дочка там в укромном месте ждала. Я к ней и пришёл. На паперти в пасху договорились. Представляете, церковь замшелая, иконы скорбящие, тишина гробовая и лямур в полумраке! В вашей жизни наверняка ничего подобного не было.
– Всё везде было.
– И на вышке охранной?
– Скажи ещё на колючей проволоке. Дальше давай.
– А что, оригинально. Пробираюсь я, значит, по алтарю к дочке, а тут батюшка её иконостас раздвигает и смотрит на меня.
– А к ней-то ты пробрался?
– Разумеется. Она уже лежала там в специальном закутке ко всему приготовленная, в чём мать поповская родила. Ну точно кающаяся Магдалина перед грехопадением. На белой простынке, волосы у неё…
– Разрешите?
– Входи, капитан, вечно ты не вовремя. Показывай.
– Так, – читает полковник вслух выписку из интернета. – Избранные стихи, автор такой-то, издательство такое-то, шифр хранения такой-то, международный стандартный книжный номер такой-то. – А ты, Святой, и на самом деле поэт, официально.
– Да, я всемирно известный колониальный поэт.
– В телогрейке, – добавляет капитан.
– Тогда ладно, – говорит полковник. – Хрен с тобой, пиши! Даю тебе четыре дня, на работу можешь не выходить. А оду положишь мне лично вот сюда. До меня никому её не показывай. Понял?
– Понял.
– А теперь дальше. Пусть капитан тоже послушает.
– Так вот я и говорю, волосы у неё водопадом растекаются, грудь вулканами поднимается…
– Как на Камчатке? – перебивает без разрешения капитан.
– Действительно, Святой, давай без этих подробностей, – ворчит полковник. – Про деву Марию я уже слышал.
– Про Магдалину.
– Да какая разница.
– Ну вы, гражданин начальник, даёте! Может, тогда и дьявол с ангелом одно и то же?
– Может быть.
– Ну, как хотите. Так вот, она трясётся вся от страсти порочной, а я не могу. И лампадка интимная не помогает.
– Чего ты не можешь, трястись?
– Ребёночка не могу сделать.
– Как так, тебе же всего двадцать пять лет было? Ну ты урод!
– Хуже, бычара с мочалом. Был бы тогда серп рядом, я бы точно себя кастрировал.
– Успеешь ещё. А поп, значит, в это время мёртвый лежит? А, если девка в закутке тёмном была, чего ж она призналась на суде, что сама видела, как ты отца её за бороду по престолу возил.
– Да какая там борода, в носу и то больше волосинок бывает. А вы бы на её месте что сказали, если бы с вами такое произошло? Она же попёнка гениального от меня хотела родить. А не вышло. Вот она и отомстить мне за грёзы несбывшиеся.
– Так, погоди маленько. Давай полюбуемся, как капитан от смеха давится, лопнет сейчас.
– Товарищ полковник, но Святой кого угодно рассмешит. Весь контингент об этом знает.
– Тогда всё. Проводи его и распорядись там насчёт освобождения от работы и бумаги. Всё равно оставшиеся дни проку от него, как от солдата перед дембелем. А так хоть ода какая-то останется. Знать бы ещё, с чем едят её.

Прошло четыре дня. Тот же кабинет начальника исправительной колонии и те же лица.
– Никому не показывал?
– Да боже упаси.
– А то перепишут ещё и за своё выдадут. Давай сюда.
Святой вынимает из кармана телогрейки скомканную бумажку, сам разворачивает её и кладёт на стол, как и было указано.
– Не лезь к России, успокойся, – читает полковник с выражением. – И не дыши ты на неё поганым ртом. Ещё хочу сказать тебе при том, как говорят у нас на зоне, бойся! – Что это?
– Обращение к Америке.
– И всё?
– Всё.
– Грандиозно! Ты чего-нибудь понял, капитан?
– Понял, товарищ полковник. Это четверостишие такое.
– Точно, – подтверждает Святой. – Ни дня без строчки, как обещал.
– Да я с тобой знаешь, что сделаю за такое фуфло!
– Знаю. Ничего не сделаете. Поздно уже и засмеют ведь. Капитан вон снова хохочет. Да и вы тоже улыбнитесь и дело с концом. Не поэт я никакой. Вот только эти строчки и сочинил вчера. Да и вообще я прошлый раз просто дурака валял, на ходу всё придумывал. И про нимб, и про лампадку, и про серп. И кликуху такую мне ещё в школе дали. Потому, что я слово свататься через я написал.
– А как же сборник стихов в библиотеке?
– Это правда. Тут такая история, гражданин начальник. Когда-то на Арбате я с одним нищим поэтом познакомился. Хотя в поэзии он вообще ни бум-бум. Кстати, на вас чем-то похож, брови такие же хмурые.
– Ну ты посмотри, Святой, у капитана опять рожа улыбается!
– Вы только не наказывайте его. Подчинённых с чувством юмора нельзя понижать в должности.
– Поучи ещё.
– Короче, бабок у этого чмошника не было, а у меня были. Вот я и купил у него право на издание его стихов под своим именем. Правда, редактор честно предупредила, что это не стихи, а муть голубая. Но за деньги у нас любой отстой напечатают. Подумал я тогда, а вдруг пригодится. И надо же, как в лужу глядел.
– Ладно, проехали. А чем ты четыре дня занимался?
– В порядок себя привёл, побрился, помылся, отвальную с кем и как надо организовал.
– Да знаем мы, – замечает капитан.
– Ну, и весточку ещё на волю передал.
– Дочке поповской?
– Ага, как раз. Это же она подставила меня. А отца её религиозного я пальцем не трогал. Он уже лежал на полу кем-то по башке тюкнутый. А я, как дурак, нарисовался там по зову природы. Шерше ля фам, в натуре. Только фам эта гнидой оказалась. Приход в области, а ей в центре Москвы захотелось жить. От отца, который был против, избавилась, денежки молебные присвоила и в столицу перебралась.
– Вот такие шалавы и едут туда. Совсем бабы от рук отбились. А ты как считаешь, капитан?
– Так точно, отбились, товарищ полковник! Не знаешь, как и прибить их обратно.
– Ладно, Святой, проваливай. Сам знаешь куда. На свободу с чистой совестью. А стишок у тебя злой получился, пусть думает.
– Ладно, гражданин начальник, желаю вам на пенсию выйти без происшествий. А помощнику вашему до полковника дослужиться. Только людей зря не обижайте.

* * *

Александр Посохов


Министр и Фея
(басня)

Я басню новую вам расскажу,
По старой дружбе.
----------
Один Министр мух ловил на службе.
Одну поймал, затем другую,
Потом ещё такую же простую.
И вдруг поймал он золотую,
Всё брюшко у которой золотом горит.
– Я Фея, – Муха говорит. –
Тебя за убиение подруг я не сужу.
Простыми мухами мир переполнен.
Меня ж отпустишь, вмиг исполню,
Что пожелаешь.
– А не обманешь? –
– Нет, исключено.
В устройстве добрых дел враньё
Распознаётся быстро.
– Тогда, вот пожелание моё:
Хочу я не работать, но иметь
Как минимум доход министра.
– Задачу поняла, могу лететь?
– Лети, но исполнение приму по акту.
– А всё и так уже исполнено по факту, –
Сказала Муха, вылетев в окно.
----------
Грешно при бедности других
Просить себе того богатства, что давно
Уже имеется в избытке у самих.

* * *

Александр Посохов


Ножичек

Заканчивается судебное разбирательство уголовного дела по факту убийства в небольшом лесном массиве рядом с жилыми домами на окраине Москвы сорокалетнего мужчины, нигде не работающего, ранее судимого, алкаша и дебошира. В зале заседания, уже в качестве публики, три бывших свидетельницы – жена обвиняемого, соседка по этажу и консьержка. Последнее слово предоставляется подсудимому.
– Ваша честь, – обратился обвиняемый к судье, монументально красивой женщине с проницательным взглядом. – Я постараюсь коротко, по существу и по пунктам. Первое. Пусть я всю жизнь до пенсии проработал учителем в школе, к правоохранительным органам отношения не имею, но всё равно не могу понять такой юридический казус. Почему единственное, чем доказывается в деле моя вина, это мой маленький складной ножичек, с которым мы с женой иногда ходим за грибами? Которых, кстати, всё меньше и меньше, а в этом году вообще почти не было. Никто так и не ответил мне на вопрос, являюсь ли я идиотом, если я как бы вначале убил этим ножичком, а потом сам же аккуратненько положил его рядом с трупом? Кроме того, я много раз спрашивал следователя и просил адвоката выпытать это, а каким образом почти мгновенно после обнаружения трупа, дознаватель прямо из лесочка явился именно ко мне и предъявил мне мой ножичек? На нём что, моя фамилия и адрес имеются, или он действует как навигатор? Второе. В деле фигурируют отпечатки моих пальцев на ножичке. Правильно, потому что он мой, и я признал его своим. Хотя, если бы я, не дай бог, убил кого-то, то отпечатков, как и самого ножичка, я бы не оставил. И жене своей наказал бы ни за что не признавать этот ножичек нашим. Но вопрос даже не в этом, а в том, как и когда эти отпечатки появились на ножичке? Человек в штатском пришёл, представился дознавателем и, ничего не сказав про убийство, достал из кармана ножичек, дал мне его в руки, спросил, мой или нет, потом забрал его у меня, положил в пакетик и сообщил о страшном происшествии. Такой способ получения доказательств явно смахивает как минимум на должностной подлог. Третье. В материалах дела нет даже намёка на объяснение того, а зачем вообще мне понадобилось убивать этого своего соседа с верхнего этажа? Да, он часто выпивал, матом ругался, во дворе скандалы устраивал. Да, он громко включал музыку. Да, дома у него собиралась пьяная компания. Да, я жаловался, что он спать не даёт. Но убивать, чтобы остаток дней своих провести в колонии, извините. Мне восемьдесят лет, но деменции у меня пока нет, можете не сомневаться. В одном этом соседе проблема, что ли. Его не будет, другой такой же поселится. Или многодетная семья. Или мастер какой-нибудь в обнимку с дрелью. Идеальной тишины в многоквартирном панельном доме всё равно не добиться. Все шумят. Так что теперь, во всех подряд перочинным ножичком тыкать. Четвёртое. Следователь уверен, что я просто взял и потерял ножичек. Но как это вообще могло быть? Убийство произошло днём, всё видно, и вдруг окровавленный нож незаметно для преступника падает рядом с телом. Так, что ли? Ну кто ж оставляет такую улику. Я рассказывал и следователю и так называемому государственному защитнику, что убиенный с сомнительными дружками своими спускался на этаж ниже и заходил к нам в квартиру пару раз, чтобы удостовериться в издаваемом его аппаратурой громком звуке с потолка. И соседка подтвердила это. Ему казалось, что мы с супругой просто вредные и всё придумываем. Сам он при этом проходил в комнату, стоял, прислушивался, а дружки его в коридоре околачивались, где у нас в тумбочке или на ней, возможно, этот самый ножичек лежал и ключ от квартиры. В это время можно было слепок ключа сделать или просто изучить замок в нашей входной двери, чтобы прикинуть, какие примерно отмычки нужны для его открытия. А потом изобретательно воспользоваться этим. Я объяснял и готов сто раз повторить, что понятия не имею, как мой ножичек исчез из квартиры. Пятое. В деле нет ни одной страницы с характеристикой личности соседа. Про меня всё написано, заслуженный, не имел, не привлекался. А про него ничего нет. А ведь он был весь в долгах, между прочим. У него только за коммуналку задолженность на сегодня в полмиллиона. Помимо этого, он сам жаловался, что на него коллекторы недавно наехали за какой-то долг в несколько миллионов. Ещё и банк какой-то от него чего-то требовал. По словам консьержки, сотрудники этого банка несколько раз приходили к нему с какими-то бумагами, но не заставали его дома. Плюс у него была вражда с бывшей женой из-за квартиры. Она вроде как хотела продать её, а он был против. Да и квартира, оказывается, у него была под залогом. Короче, зная о моих жалобах на него, меня могли элементарно подставить. Именно эта версия и является, на мой взгляд, самой правдоподобной. Однако ни следователя, ни защитника она нисколько не заинтересовала, и ничего в этом направлении сделано не было. Ровным счётом ничего. Ни по кругу общения убитого соседа, ни по возможным конфликтам его с другими людьми, ни по семейным дрязгам. А ведь на трупе, как сам же следователь и проговорился, имеются явные следы борьбы. Возможно, соседа вначале избили до бесчувствия, а потом нанесли точный удар моим ножичком? Хотя что это за удар, если сам этот ножичек вместе с ручкой чуть длиннее спичечного коробка будет. Шестое. Никак не учтены и такие два важных обстоятельства. Убийство было совершено примерно в обед. А я вообще в этот день до позднего вечера не выходил из дома. Консьержка и устно это подтвердила, и на записях видеонаблюдения у неё в каморке не зафиксированы мои передвижения по подъезду. За грибочками мы ещё раньше перестали ходить. И ничего не сказано также о том, что отношения между мною и убитым были в целом вполне нормальными. Когда он не пил и не шумел, то мы спокойно и по-людски общались. Я даже как-то помог ему в ванной течь устранить, а он помог мне козырёк над лоджией прикрепить. Я только просил его не шуметь и всё. Ну на кой чёрт, извините, мне убивать-то его понадобилось? В чём тут логика и умысел? Наоборот, мне даже жалко его было, неприкаянным он каким-то был. Я знаю, что по закону я не ограничен во времени и могу говорить до того момента, пока не выражу все свои мысли. Главные свои мысли я уже выразил и заявляю, что не согласен с предъявленным мне обвинением, считаю его абсолютно надуманным и предвзятым. Сам по себе перочинный ножичек не может являться достаточным доказательством. Раньше так нерадиво и с таким равнодушием к судьбе человека не работали. Я имею в виду молодого следователя и такого же молодого адвоката, которого мне подсунули бесплатно. То ли их плохо обучали, то ли они чей-то заказ исполняли, то ли без взяток уже вообще ничего толком не делается. А совесть где? Сляпали всё за месяц и довольны. Подумали, наверно, старик своё пожил, не жалко, пусть за колючей проволокой подыхает.
– Всё у вас? – спросила судья у подсудимого и, получив утвердительный ответ, добавила. – Суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора.
Оглашение приговора состоялось, как и было объявлено, ровно через час. В резолютивной части было чётко указано: признать подсудимого невиновным в связи с его непричастностью к совершению преступления.

* * *

Александр Посохов


Предел
(басня)

Шакал,
Прославиться мечтая
И удаль показать свою,
На Льва напал.
Тот безмятежно спал,
Не зная лучше рая.
И вдруг к нему,
Природой данному Царю,
Шакал без спроса прикоснулся.
Лев сразу же проснулся,
Встрепенулся,
Огрызнулся…
Короче, зря Шакал
На Льва напал.
Шакала глупого Лев разодрал
По праву силы и короны.
Узнав об этом, три вороны
С густой ветвистой дуба кроны
Заголосили: «Обороны
Необходимой тут предел
Установить Лев не сумел
И с явным злом его превысил.
А потому Льва, как и любого,
Зайчишку там иль хомячка какого,
Под суд отдать закон велит.
Пусть тоже в клетке посидит».
Услышав сей вердикт,
Лев так взревел,
Что вздрогнули аж тучи.
И вмиг на дерево взлетел
Одним прыжком своим могучим.
«Я покажу вам, где предел
Царя валить со всеми в кучу!»

* * *

Александр Посохов


Любовь по паспорту

Очередной раз, слава Богу, у пожилой супружеской пары, шибко интеллигентных москвичей, опять всё получилось. Почти так, как в их лучшие молодые годы. А почти, потому что жене как-то не по себе было. По завершении навязанного природой процесса муж спросил у жены заботливо:
– Что-то ты, любимая, заприохивала сегодня?
– Заприохиваешь тут, когда ты удержу не знаешь, – проворчала жена, потягиваясь. – Выгибаешь меня, как вздумается, будто мне двадцать лет или я гимнастка какая. Все мышцы болят.
– Ну, знаешь, раз в неделю и потерпеть можно, – возразил муж.
– А ты в паспорт давно заглядывал?
– По этому поводу никогда, – ответил муж и добавил после некоторого раздумья. – Ладно. Намёк понял. В следующий раз учту.
Прошла неделя. Жена в полумраке привычно устраивается на кровати, зная о предстоящем событии. Подходит муж и перед тем, как приступить к вожделенным действиям, он что-то старательно кладёт на подушку, рядом с головою супруги.
– Что это? – спрашивает жена, оборачиваясь.
– Как это что, паспорт, – отвечает муж. – В раскрытом виде. Буду заглядывать иногда.
– А ты чей паспорт принёс?
– Твой, конечно.
– Нет уж, и свой неси тоже. Положишь его с другой стороны…
Как там получилось у них в этот раз, неизвестно. Но смеялись они долго и с обоюдным удовольствием.

* * *

Александр Посохов


Друзья
(басня)

Однажды утром у плетня
Вдруг говорит Коту Свинья:
– Из нашего двора лишь я
Могу не плакать, не грустить.
Меня уж точно навестить
Хозяин наш не позабудет.
Мы с ним друзья,
И всё, что будет,
Он мне покушать принесёт.
Потом почешет мне живот,
За ухом поскребёт, погладит.
И даже песенку споёт.
– Это чего же ради? –
Воскликнул удивлённо Кот.
– А ради сытости моей.
Под пение я ем живей.
– И делаешься всё жирней, –
Добавил Кот, прочь убегая.
----------
Мораль сей басенки простая:
Не дай нам Бог таких друзей!

* * *

Александр Посохов


Врать уметь надо

Сидят на скамейке в парке два очень пожилых соседа по дому, два деда, можно сказать. Один неторопливо, по глоточку, отпивает пиво из бутылки. Идут трое полицейских, при полной амуниции, видно, что на дежурстве. Останавливаются перед дедами.
– Почему нарушаем? – спрашивает сержант с планшетом на боку, не иначе как старший по наряду. – Распивать спиртные напитки в общественных местах строго запрещено. Такой порядок. Придётся штраф заплатить.
– Я не пью, – говорит один дед и, показывая на товарища, отодвигается на край скамейки. – Это он нарушает. Я его предупреждал, что нельзя.
– Ребята, родненькие, простите дурака старого, – виноватым тоном заговорил другой дед. – Я вообще не пью. Но сегодня день танкиста. А я в танковых войсках служил. Вот и решил отметить.
– Всё равно не положено, – говорит сержант и берёт в руки планшет. – Предъявите ваши документы.
– Да какие документы, помилуй, сынок, – искренне недоумевает нарушитель порядка. – Я же просто погулять вышел.
– Тогда назовите фамилию, имя, отчество. Я запишу, и вы всё получите по почте.
– Канделябров Давид Мордехаевич, – не раздумывая ни секунды, представился дед с бутылкой.
– Ну и данные у вас, – удивляется сержант, записывая их на листок бумаги в планшете. – Необычные какие-то, редко встречаются.
– Да уж какие от родителей достались.
– А фамилия через «о» или через «а» пишется?
– Через «а», конечно. И в отчестве тоже через «а». Не ошибитесь, пожалуйста.
– Мардехаевич, что ли?
– Нет, третья гласная «а» после «х». Другую гласную тут ставить нельзя, а то некрасиво получится.
– Ладно, записал всё красиво, как вы сказали. Теперь адрес?
– Москва, улица Адмирала Кутузова, дом тридцать один, квартира тринадцать, – опять же без промедления ответил дед и бросил недопитую бутылку в стоящую рядом урну.
– Две чёртовы дюжины, одна против другой, – с улыбкой заметил сержант. – И как вам по такому адресу живётся?
– Нормально. Почти полвека уж обитаем с женой в этом доме.
– Хорошо, – подытожил сержант. – Я всё записал. Ждите квитанцию.
– А вы всё правильно записали? – забеспокоился дед. – А то пришлют не мне и не туда.
– Не волнуйтесь, гражданин. Ваши данные я зафиксировал точно.
Когда полицейские отошли на почтительное расстояние, всё время сидевший до этого молча второй дед, воскликнул:
– Ну ты даёшь, Петрович! Да ещё имя моё присвоил. И ни в какой армии ты не служил, сам же рассказывал. И жены у тебя нет. И дом у нас новый. И номер у него не тот. И квартира твоя две шестёрки. И никаким адмиралом Кутузов не был. Одно правда, что день танкиста сегодня.
– Это ты даёшь, трус несчастный! – возразил Петрович. – Я бы другое имя придумал, если бы ты не испугался и в сторону не отскочил. И про великого полководца нашего я без тебя всё знаю.
– Не обижайся. Я же просто пошутил. Откуда я знал, что они серьёзно привяжутся. Наверняка они тоже спектакль разыграли, ни протокола, ни свидетелей. Ты лучше признавайся, кто тебя так лихо врать научил?
– Отец, когда мне лет десять было. Взял как-то с собой под Новый год в лес за ёлкой. Мороз, помню, был сильный. Срубили мы небольшую ёлочку, идём себе домой, и вдруг лесник с дружинниками. И тоже блокнотик достали и фамилию у отца спрашивают. А он спокойно так отвечает, Канделябров. А я рядом стою, молчу. Записали всё со слов отца и отпустили. Вот с тех пор я и не представляюсь как есть без особой нужды.
– А попроще нельзя было придумать?
– Э-э, Давидка, тебя ли учить этому! Вот сказал бы я им честно, что я Сидоров Иван Петрович, проживающий на улице Ленина, они бы ни за что не поверили. Короче, врать уметь надо.

* * *

Александр Посохов

Героический шутник

1951 год. Таджикистан. Утро. Аэродром. Самолёты на приколе. Рядом здание штаба. У входа чёрный лимузин с дремлющим шофёром. В помещении, похожем на школьный класс, лётчики. Почти все – боевые офицеры. Каждый сидит за отдельным столом.
За последним столом посередине сидит майор с глубоким шрамом на лице и золотой звездою на кителе. Пробивающийся сквозь окно солнечный луч будто специально падает на эту звезду, добавляя ей ещё больше блеска и значительности.
За «учительским» столом стоит пожилой генерал из Москвы, чуть позади от него, прислонившись к двери – адъютант. Генерал говорит уже целый час. И всё о стоящих задачах по укреплению и защите южных границ. При этом он с особенным акцентом произносит фразы типа: «Перед нами стоят задачи», «Мы обязаны выполнить стоящие перед нами задачи», «Поставленные перед нами задачи требуют от нас…» и тому подобные. Раз сто уже сказал в полной тишине про эти самые задачи, которые всё стоят и стоят. И вдруг с последнего ряда раздаётся удар кулаком по столу.
– Вы с чем-то не согласны, товарищ майор? – спросил генерал офицера со шрамом и звездой.
– Согласен, товарищ генерал, – не вставая, как этого требует устав, ответил майор. И тут же продолжил, изображая важную озабоченность. – Только я вот о чём думаю. Вот бы у меня член так стоял, как перечисленные вами задачи!
Такого громогласного хохота горячая таджикская земля не слышала ещё, наверно. Генерал тоже разразился смехом и, закрыв лицо руками, плюхнулся на стул. А, когда слегка успокоился, повернулся к адъютанту и, кивая на рассмешившего всех майора, сказал по-доброму:
– И ведь ничего не сделаешь с этим шутником. Он же Герой Советского Союза.

* * *

Александр Посохов


Приговор за топор

Просто посидел с топором в приёмной – и три года лишения свободы.
Это я об одном случае, который произошёл несколько лет назад в Московской области. Иван Денисович, дремучий мужичок пенсионного возраста, пастух, не получил в который раз подряд зарплату, выпил самогонки по такому обидному случаю, облачился в драную телогрейку, взял топор и пошёл разбираться с местным предпринимателем-животноводом.
Пришёл в контору, работодатель в отъезде, тётки успокоили пьяного земляка, от души посмеялись над ним, чаем попотчевали. Он поворчал, посопел и побрёл домой отсыпаться.
На суде, в райцентре, предоставленный государством адвокат из Москвы, такой же, впрочем, с виду никчёмный мужичонка в мятом галстуке, неуверенно попросил вызвать на слушание дела хотя бы одного свидетеля и самого заявителя, выполняющего, по мнению руководства района, очень важную социальную и служебную деятельность в глухой деревне.
– Вы в своём уме! – сурово отреагировала на просьбу адвоката судья, болезненно полная женщина с невыразительным взглядом. – Представляете, сколько им до нас ехать, часа полтора, не меньше.
И немедленно вынесла приговор. Иван Денисович ничего не понял и снова, в спину тяжело и горделиво удаляющейся даме в судейской мантии, стал бормотать что-то про непослушных коров.
Всего времени от начала этого судебного заседания и до его окончания ушло минут десять – суд ведь у нас самый гуманный в мире, зачем зря человека мучить.

* * *

Александр Посохов


Симулянт
(басня)

Конечно, знал Козёл,
Что лучше в лес не заходить,
Тем более, не с краю.
Но всё равно зашёл,
Уж больно травка там густая.
Решил, наемся и назад в сараи.
Медведя ж хлебом не корми,
Дай побродить
По собственным владениям.
Но вот козла падение
Не видел он ни разу,
Чёрт возьми.
Ну вылез шумно из кустов,
Ну фыркнул импульсивно,
А тот упал на спину и готов,
Обнюхивать и то противно.
Ну а когда Медведь исчез,
Козёл вдруг взял да и воскрес,
Как по приказу.
----------
И нет тут никаких чудес:
Всяк сущий наделён талантом
Быть симулянтом.

* * *

Александр Посохов


Печёнка

Расскажу вам коротенько одну историю. Давно, правда, это было. Но было, даже не сомневайтесь. Семья: муж, жена и трое детей. Супругам по сорок лет. Жена иногда работала по выходным. И вот приходит она как-то зимним вечером домой с работы. В доме порядок, дети накормлены. Заботливый хозяин и жену решил накормить. Подал ей на ужин жареную говяжью печёнку. Жена попробовала и давай недовольно фыркать да замечания делать: не вымочил, пересолил, пережарил. Думать, говорит, надо, а потом делать. Да ладно бы раз сказала. А то ведь и во время еды, и после ужина, и перед сном. Ни словечка нормального. Муж не вытерпел, молча оделся и вышел из дома. Только дверь громко хлопнула. Вышел и пропал. Совсем, окончательно пропал. Никто и нигде его больше не видел – ни в Москве, где он родился, ни в других городах. И ничего о нём неизвестно. Хотя много лет уже минуло. Вот так вот тогда женщина лишилась мужа, а дети отца. И всё из-за никчёмной бабьей сварливости. Так или иначе, но история эта, как и многие подобные, к сожалению, подтверждает одно грустное, почти афористичное, соображение. Мужчина женится для того, чтобы у него была женщина. А женщина выходит замуж для того, чтобы у неё было всё. Но поскольку всего всегда не хватает, то женщина всегда всем недовольна.

* * *

Александр Посохов


Свидание с королевой

1965 год. Москва. Пятница. Время 16.15. Иду с завода после укороченной смены для рабочих, обучающихся в вечерней школе. Через дорогу от проходной кинотеатр. Взял билет на 16.30. Название фильма не помню. Очень пожилая контролёрша проверила, пропустила, ничего не сказала. В просторном фойе люди спокойно ходят, портреты артистов разглядывают. Двери в зал открыты, свет горит, и там уже сидят зрители, совсем немного, правда. Звучит звонок, захожу, сажусь на своё место. Двери закрываются. Люстры гаснут. Всё, как обычно. Но дальше… Засветился экран, на нём какой-то мужик, спиной к камере, отъезжающий паровоз, на ступеньках вагона какая-то тётка с растрёпанными волосами, которая истошно кричит этому мужику: «Прощай, Федя!» «Прощай, моя королева», – трагическим тоном произносит мужик, не оборачиваясь. Паровоз с дымящей трубой удаляется в маленькую точку посредине экрана, из которой, всё увеличиваясь, наезжает на зал большое слово «Конец». Длилось это зрелище минуту, не больше. Включили свет. Ну, думаю, сапожники, с обратной стороны плёнку зарядили. Ладно, подождём. Но, что я вижу – зрители все встают и молча дисциплинированно направляются к выходу из зала, в углу возле сцены. И я встал, оглянулся, позади меня уже никого нет, я один остался, двери в фойе закрыты. Помешкал чуть и тоже вышел. Стою на другой улице, за кинотеатром уже, и гадаю, что за случай такой. Пару раз провернулся на месте и в полном недоумении потопал, куда и не надо было пока. Через минут десять, однако, я решил вернуться и выяснить, за что же я отдал целых 50 копеек. Даже матюкнулся про себя, как умел. Тем более, что я тогда уже мечтал стать назойливым адвокатом. Вернулся, выяснил. Оказывается, в кинобудке перед самым концом предыдущего сеанса вырубили электричество. Кто-то из зрителей ушёл, а кто-то остался досмотреть, так как им пообещали быстро устранить неполадки. Вот я и попал в число этих недосмотревших свой фильм зрителей.
– Оставайся на следующий сеанс, – предложила контролёрша. – У меня всегда есть в запасе одно свободное место на всякий случай.
– Нет уж, спасибо, – ответил я. – В 18.30. у меня тут рядом свидание со своей королевой.
– С какой ещё королевой? – удивилась добродушная сотрудница советского кинопроката.
– С настоящей, – уточнил я. – Магомаевской.
Моя королева явилась вовремя. Молоденькие фрезеровщицы тогда не позволяли себе опаздывать на встречу с парнем. Особенно слегка рыженькие, с чудными веснушками, искренней улыбкой и преданным взглядом.

* * *

Александр Посохов


Семён и Моська
(басня)

В фуфайке старенькой
С собачкой маленькой
Гулял по парку дед Семён.
Собачку звали Моська.
Была родной ей каждая берёзка,
И каждый кустик ею был учтён.
И остролистный клён,
И дуб корявый,
И между ними пень трухлявый,
И ёлочка с рябинкой,
И к выходу тропинка,
И норных холмиков гряда.
Но вдруг Семён свернул туда,
Куда ни разу не ходили
За десять лет.
Совсем свихнулся, что ли, дед.
Глазёнки Моська на него таращит,
А он цепляет поводок
И тащит
Ни Моськин взгляд, ни голосок
Хозяина не убедили.
Держал он крепко шнур в руке.
----------
Мораль сей басни налегке,
Без аллегорий:
Не знаю я таких историй
О том, как волоком на поводке
Кого-то в рай втащили.

* * *

Александр Посохов


Допрос

В кабинете отдела полиции Китай-город двое, молодой полицейский и пьяный гражданин пожилого возраста.
– Ну что, мужик, давай поговорим?
– Давайте, только сначала выпьем.
– Нет, давай поговорим, а потом выпьем, может быть.
– Да кто же так в Москве работает?
– Я так работаю.
– А наоборот не пробовали?
– Не твоё дело.
– А, если не моё, чего тогда говорить?
– Для протокола.
– Так вы писать будете?
– Буду.
– Ну, пишите.
– Итак, что ты сказал потерпевшим?
– Сказал, что мужик сказал-мужик выпил.
– А потом?
– Сказал, что мужик выпил-мужик сказал.
– И что ты сказал?
– Сказал, что все говорят.
– А что все говорят?
– А то вы не знаете.
– Не знаю.
– Сказал, что они говорят.
– Кто они?
– Мужики.
– Какие мужики?
– Которые говорят, что мужик сказал-мужик выпил.
– А потом мужик выпил-мужик сказал, так что ли?
– Так точно.
– Ты уже это говорил.
– И ещё скажу.
– А я ещё раз спрашиваю, что ты сказал потерпевшим?
– А то вы не знаете.
– Не знаю, скажи.
– Так я же уже сказал.
– Да что ты сказал-то?
– Давайте выпьем, потом скажу.
– А без выпивки не скажешь?
– Не скажу.
– А что я в протокол должен записать?
– Не знаю. Я уже столько наговорил, а вы не пишете.
– А чего писать-то, хрыч старый?
– Это вы уже сами должны знать.
– Что я должен знать?
– А вы не понимаете?
– Не понимаю.
– А поговорить хотите?
– Хочу.
– Ну вот, когда работать научитесь, тогда и поговорим.
На том допрос и закончился.

* * *

Александр Посохов


Мартышка с кубышкой
(басня)

Мартышка, та ещё воришка,
Стащила у людей
Бочонок с крышкой.
А что с ним делать, не поймёт.
Подходит к пальме Бегемот.
И спрашивает у него Мартышка:
– Скажи, братишка,
Что это вот, похожее на пень?
– Да это же кубышка.
Бананы сберегают в ней
На чёрный день.
– Какая чушь! –
Воскликнула Мартышка.
Но три банана сунула в кубышку.
Полгода пролетело уж.
Жару сменил сезон дождей,
Похолодало,
Бананов стало мало.
Открыла обезьяна крышку
И чуть не задохнулась враз.
----------
Мораль звучит тут, как приказ:
Что не сберечь, то ешь сейчас.

* * *

Александр Посохов


На посошок!

Москва
2025


Данный сборник состоит из четверостиший и частушек. Если четверостишия, как правило, претендуют на некое глубокомыслие, то частушки – это разнообразная игра слов, просто шутки. Но и те и другие, по мнению автора, несколькими словами вполне способны выразить почти всё, о чём мы думаем и говорим.


* * *

В признание иль в наказание
Последним может стать любой стишок.
Так выпьем же, друзья, заранее –
На посошок!

* * *

Вчера, отправив Лиру в ссылку,
Я выпил целую бутылку.
И позабылось как-то вмиг
Всё то, чего я не достиг.

* * *

Зачем, не знаю, но скажу:
Я не еврей и не был им, ей-богу,
И не ходил я сроду в синагогу,
Но я и в церковь не хожу.

* * *

Жаль, что русская душа
Бескорыстно хороша.
Все поют ей дифирамбы,
Но не ценят ни шиша.

* * *

Как лампочка для мотылька во тьме
Поэзия ума является обманной.
Строфа и рифма не рождаются в уме,
Они рождаются во сне и в ванной.

* * *

Тяну, тяну свои я вирши
К высоким образцам вершин.
А Пушкин всё равно повыше:
Конечно, он же «сукин сын»!

* * *

Всё думаю, но не могу понять,
Свободный я поэт иль узник?
И что мне на Парнас с собою взять,
Кляп здоровенный иль подгузник?

* * *

Ума у человека слишком много,
Вся власть тут, на Земле, в его руках.
Готов он даже превратить всё в прах,
Нисколько не считаясь с властью Бога.

* * *

Направо ходил, налево ходил,
Взад и вперёд слонялся.
То ли я умный, то ли дебил,
Если нигде не остался?

* * *

Вечер близится к концу,
Звёзды засверкали.
Подлецу клеймо к лицу,
Если б выжигали.

* * *

Подстрекает всех медуза
Без разбора и подряд.
– Ничего! – сказал Кутузов. –
Пусть немного погорят.

* * *

Как-то я спросил у Бога:
– Почему поэтов много?
– Потому, – сказал Всевышний. –
Что поэт для дела лишний.

* * *

Как хорошо, что мы другими стали,
Что всё повывелось, как моль в шкафу:
НКВД, Ежов, товарищ Сталин,
Культ личности, враги народа… Тьфу!

* * *

Скажем прямо, без намёка:
Кто есть трус и лежебока,
Тот во всём винит страну,
Власть, погоду и жену.

* * *

О Родине красивых слов полно.
Добавить даже толком что не зная,
Готов, однако, я сказать одно:
У Родины должна быть власть родная.

* * *

Все мы были, есть и будем
И не вымрем никогда,
Если русский не забудем
В предстоящие года.

* * *

«На что смотреть, о боги,
На грудь или на ноги?»
«В глаза её смотри, балбес!» –
Услышал я ответ с небес.

* * *

Москва! Как много в этом звуке –
И радость встреч, и боль разлуки,
И стыд отторгнутых невежд,
И крах несбывшихся надежд.

* * *

Шиворот-навыворот,
Бяки-кулебяки.
Русский валится народ,
Дуб подгнивший аки.

* * *

Противоречиями раздираем
Не мог принять решения мудрец.
А вот, когда мы умираем,
Одно всегда для всех решение – конец.

* * *

Вчера я обнаружил грыжу.
Не абы где-то, а в паху.
Я грыжу эту ненавижу,
Но меньше, чем попа в греху.

* * *

Если слов «необходимо»
Больше, чем необходимо,
То из них, как следует,
Ничего не следует.

* * *

Всяк может срифмовать слова сатира и сортир.
Примерно так же, как квартира и трактир,
Конфета и буфет, манжета и сюжет.
Хотя зачем? – сатиры ведь у нас давно уж нет!

* * *

Напасть случается в любой стране.
Но власть не борется с напастью,
Пока напасть не угрожает власти
И дружит с нею наравне.

* * *

Это не бред, а веление времени,
Не социальная галлюцинация.
Все мы теперь без роду без племени.
Все мы теперь – российская нация.

* * *

Не с мерцающей лампадой,
Как по Млечному Пути,
А земным путём нам надо
К вечным истинам идти!

* * *

Вот пройдёт ещё полвека
И наступит сказка вновь.
Мир спасёт от человека
Однополая любовь.

* * *

Всё изменилось, между прочим.
И мы другими стали очень:
Хватает почему-то мочи
Читать лишь то, что покороче.

* * *

Если на крест упасть,
То в старости для меня всего-то трагического –
Это зависимость
Умственного состояния от физического.

* * *

Ну, наконец-то, объяснили, кто развалил СССР.
Оказывается, это Ленин, приверженец благих химер
И равноправия головоломки.
А я-то думал, это мы, его бездарные потомки.

* * *

На большой российской свалке
Бомж искал, чего бы съесть.
А нашёл, копая палкой,
Ум, достоинство и честь.

* * *

Закончен путь наш грешный,
Хоть что тут говори.
России нет не внешне,
России нет внутри.

* * *

Пора признаться, наконец,
Что тот же самый наш Творец
Склоняет нас, пока мы живы,
Душить прекрасные порывы.

* * *

Люди, я вас интереснее!
К вам, добротою обуянный,
Всем поделиться могу я.
Не поделиться бы… плесенью.

* * *

Я букву «Г» давно уж ненавижу.
По мне, так лучше ляжь или бежи.
Где буква «Г», там Горбачёва вижу
И перестроечные миражи.

* * *

Всё, что кому-то пришло одним махом,
Как в девяностые годы в России,
Всё отберут, всё окажется прахом:
Несправедливость рождает насилие.

* * *

На кладбище государств
Одна эпитафия:
«Государство уходит –
Приходит мафия».

* * *

Что одиночество такое –
Не то ль, когда ты без людей с утра до вечера?
Нет, это совсем другое –
Это, когда сказать им нечего.

* * *

Других не признаю я мнений
С тех пор, как превратился в деда.
Никто из нас, увы, не гений
В глазах супруги и соседа.

* * *

Ну и юмор нынче в моде –
Как репейник в огороде:
То считается смешнее,
Что глупее и пошлее.

* * *

Политики двуличны по природе –
Такая уж печать на их судьбе:
Чем меньше можно думать о народе,
Тем больше можно думать о себе.

* * *

Сказал мне дьявол у ворот
Пылающего ада:
«Безгрешным может быть лишь тот,
Кому грешить не надо».

* * *

Душил меня удав,
Кусала меня пума,
Лишали меня прав,
А умер я от шума.

* * *

На асфальте вдруг женьшеня
Вырос тонкий стебелёк.
– Не пойдёт без разрешения! –
Дворник с ломиком изрёк.

* * *

Не одна у вепря чушка,
Топчет всех подряд глухарь.
Так что лишняя подружка –
Не для всякой пары тварь.

* * *

Из двух источников течёт вода,
Знакомы мы с обоими.
В речах она присутствует всегда,
А в трубах – с перебоями.

* * *

Всё вокруг наоборот:
Тот правдивее – кто врёт,
Тот у власти – кто берёт,
Тот оратор – кто орёт.

* * *

Вновь ложусь устало я
На продавленный диванчик.
Облетела жизнь моя,
Как июньский одуванчик.

* * *

От роста цен бросает в жар,
Душа черствеет.
А просто жизнь, как божий дар,
Всё дешевеет.

* * *

Что ни строчка – всё не в масть,
Ни шипов, ни роз.
Помоги мне в детство впасть,
Дедушка Мороз!

* * *

Вражески-предательская взвесь
Тянет по чиновничьим постам.
Власть и деньги получают здесь,
Жизнь себе устраивают там.

* * *

Кто-то сеет, кто-то пашет,
Кто-то смело в бой идёт,
Ну, а кто-то ручкой машет
И фальшиво гимн поёт.

* * *

Где крапива – там малина,
Где малина – там медведь,
Где нет водки – там чужбина,
Где нет Родины – там смерть.

* * *

Мыслишкой я одной загружен,
И душу мне она не греет.
Детишки наши жили хуже,
Но были лучше и добрее.

* * *

Все беды у нас от речей,
А речи всегда от бессилия.
Таких, как сейчас, москвичей
Не знала ещё Россия.

* * *

Так с утра нам дружится,
Любится и дюжится,
Пляшется, хохочется,
Что вставать не хочется.

* * *

По вождям вся Россия не плачет,
Как Индия по Ганди.
Коммунизм не построили. Значит,
Построим нечто «анти».

* * *

Безо всякой там улыбки
Верю я – наступит век:
Не раскопки, а засыпки
Будет делать человек.

* * *

Всю Россию обглодал
Ненасытный Бог наживы.
Если б знал, что все так лживы,
Я б за правду не страдал.

* * *

Такой вот получился стих
Из пахнущей субстанции:
«Они на нас, а мы на них
Накладываем санкции».

* * *

Я знаю жизни суть,
Она такая вот:
У женщин дышит грудь,
А у мужчин живот.

* * *

В душе обида, злость и холод.
Молчит гитарная струна.
И где тот Серп, и где тот Молот,
И где она, моя страна?

* * *

За Смоленском Беларусь,
За Читой Монголия.
Не мои подруги – грусть,
Скорбь и меланхолия.

* * *

Для кого-то как Мессия
От запора – клизма.
Призрак бродит по России,
Призрак дебилизма.

* * *

Всё в этой жизни – ерунда:
Болезни, горести, напасти.
Смешить друг друга – в нашей власти.
Не унывайте, господа!

* * *

Гаврила – в рыло, я – в карман.
Гоп, сердорпупия!
Остроумен Губерман,
Да не так уж туп и я.

* * *

Зря силы тёмные веют над нами,
Вихри враждебные нас не сгнетут,
Что захотим, то и будет с врагами.
Мы, россияне – вечные тут!

* * *

Вновь призывают нас издалека
Тени давно умерших:
«Хватит терпеть, создавайте ЧК,
ОГПУ и СМЕРШи!»

* * *

Где-то там, в английском Йорке,
Джентльмены, леди.
А в Москве, как на галёрке,
Пьяные соседи.

* * *
– Что есть любовь? – спросила девочка у мамы,
Сующей ножки ей в унты.
– Не шевелись, – сказала женщина. – Стой прямо.
Любовь, малышка, это ты.

* * *

Эх, Бунин, Пастернак и Бродский,
Не признаёт вас мир уродский,
Мир оцифрованных невежд,
Без чувств, без боли, без надежд.

* * *

Твари в природе встречаются разные:
И неказистые, и несуразные,
Мерзкие, скользкие, злые, заразные,
И, наконец, человекообразные.

* * *

Я думал, правда – сила, а правда бессильна.
Я думал, вера вечна, а вера конечна.
Я думал, мы другие, а ты с другими.
Я думал, бог поможет, а боже не может.

* * *

Поздно, бывает, богу молиться.
Поздно, бывает, вора убить.
Поздно, бывает, снова влюбиться.
Но не бывает поздно любить.

* * *

Я от мыслей не потею,
Денег не краду.
И умру не за идею
И не за еду.

* * *

На даче тыкв гора,
Капусты дозреванье:
Прекрасная пора,
Харчей очарованье!

* * *

Я жизнь воров не понаслышке знаю,
Они так думают всегда:
«Землица общая, и с урожаю
Делиться надо, господа!»

* * *

«Во многой мудрости много печали» –
Всяк повторяет, как мантру, сей спич.
А я бы добавил, чтоб не скучали:
«Если ты мудрый, то ты – старый хрыч».

* * *

Все мы здесь, конечно, кто?
Пушкины, Ахматовы!
А они бы нас за то
Вилами, ухватами.

* * *

Забрались на пьедестал
И друг друга гладят.
А я мыслить перестал –
Вдруг ещё посадят.

* * *

Решил закрыть глаза мне офтальмолог,
Сказал: «Они вам больше не нужны».
На что я закричал, откинув полог:
«А как же буду видеть я глаза жены!»

* * *

Мы – поколение хающих,
И чуда ждущих.
Поэтому выживающих,
А не живущих.

* * *

Встретил я в Москве за раз
Сто мошенников.
Почему ж они у нас
Без ошейников!

* * *

– Не лезь к России, успокойся,
И не дыши на нас зловонным ртом!
Ещё хочу сказать тебе при том,
Как говорят у нас на зоне – Бойся!

* * *

Они разъединяют всех:
Обман, измена, жадность, грех.
Сближают страх, невзгоды, беды
И долгожданные победы.

* * *

Любая власть всё знает от и до,
Подсказчикам она не рада.
Ей хорошо известно то,
Чего народу знать не надо.

* * *

От роста цен бросает в жар,
Душа черствеет.
А просто жизнь, как божий дар,
Всё дешевеет.

* * *

Вор ворует и не знает,
Что репей за вишнями.
Денег много не бывает,
Но бывают лишние.

* * *

Без женщин жить на свете можно, но
Без тех лишь, что показывают нам сейчас в кино.
А без домашних, чья стезя –
Быть верной, сильной, терпеливой – жить нельзя.

* * *

Храни тебя Господь,
Как самую святую святость!
К тебе безмерная предвзятость
Обожествляет плоть!

* * *

Явись, мгновение любви,
Явись и оживи, на милость.
Дай вновь надежду, позови
За той, что так красиво снилась.

* * *

Зачем мужчине умная жена,
Никто из мудрецов не знает.
Когда не дура круглая она,
То этого вполне хватает.

* * *

Не сохранить нам русский мир, покуда
Мы наших женщин не вернём оттуда,
Куда их дьявол уволок –
В порок.

* * *

Зима. На улицу маня,
Летают мелкие снежинки.
А на верёвке у плетня
Висят трусы большие жинки.

* * *

Никто не знает точно даты,
Когда в грехи нас занесло.
А, что Христос сказал когда-то,
Быльём давно уж поросло.

* * *

Заболела свинка свинкой,
Жаба – жабою грудной.
Как во льдах мне было с финкой,
А с кубинкой – как в парной.

* * *

Вначале женщине мужчина нравится.
Она живёт с ним, радуясь, смеясь,
Потом терпя, страдая и стремясь
К тому, чтоб как-то от него избавиться.

* * *

– На тебе сошёлся клином
Белый свет!.. –
Пел в шкафу у бабы Зины
Свой скелет.

* * *

Я обожал вас, как Иван Тургенев, блин, «Муму»,
Как Фёдор Достоевский, блин, «секретную» тюрьму.
А вы, Наташа, знали, блин, о том и посему
Сбежали, блин, с Ашотом в город Сочи есть хурму.

* * *

Был я на Псковщине, был на Орловщине,
Был на Тамбовщине, на Ярославщине,
Был я на Брянщине, был на Смоленщине,
Но, где бы ни был я, тянет всё к Женщине!

* * *

И вновь скажу я лапидарно.
Запомни, друг, товарищ, брат:
От тех, обманут кто коварно,
Всегда избавиться хотят.

* * *

Я верю в инопланетян,
В большую чёрную дыру,
В СССР, когда не пьян,
В одно не верю – что умру.

* * *

Посмотришь вспять –
Там и бедных родителей уважают.
А нынче взять –
Если нет, что с них взять, со свету сживают.

* * *

Сказал мудрец: «Миг только – жизнь твоя,
Будь счастлив этим мигом ты сполна».
Всё так оно, мудрец не мудрствует зазря.
Но вот вопрос: а если этот миг – война?

* * *

Как человек я уж давно – ни то ни сё.
Ничья мне песня душу не тревожит.
Живу по принципу, что деньги – это всё.
А соловей без песни жить не может.

* * *

А Сталин, что Иосиф, был усатым.
А Черчилль, что Уинстон, был пузатым.
А Рузвельт, что на фото в Ялте, не в пальто.
А я здоров, без пуза, без усов… и что?!

* * *

Не гений я и не злодей.
Но что тут скажешь, коли так:
Народу больше, чем людей,
И, кто умнее, тот дурак.

* * *

Может, я и стихоплёт,
Никому не нужный.
Но частушка так и прёт
Вырваться наружу.

* * *

Прошлым летом в Татарстане
Жили мы у бабы Тани.
И узнал я лишь тогда,
Что такое «Киль манда».

* * *

Пригласила антиквара,
Вышла в полном неглиже.
Антиквар же из кармана
Вынул яйца Фаберже.

* * *

Наготове ложка,
Дуб в огне трещит.
Варит Бабка-Ёжка
Из Кащея щи.

* * *

Сочинил какой-то бард
Песню про «Бутырку».
А я лиру сдал в ломбард
И купил бутылку.

* * *

Опять событием гнетущим,
Как по затылку кирпичом.
А был бы я телеведущим,
То сообщил бы ни о чём.

* * *

Меняю шило на мыло,
А также часы на трусы.
Какое ж свиное рыло
Испортило вкус колбасы?

* * *

Я бросил в подъезде окурок
И сплюнул во след по-блатному.
Поскольку с рожденья придурок,
Схвативший не ту хромосому.

* * *

По реке плывёт бревно,
На бревне сидит Махно.
Если это не колядки,
Значит, будут беспорядки.

* * *

Шла девчонка по мосту
В ситцевой юбчонке.
Возбуждались за версту
Даже собачонки.

* * *

Может, кто от обезьянки
Где-то там произошёл.
А у нас, так после пьянки
Ванька к свиньям спать ушёл.

* * *

Бокалов звон,
Бокалов звон…
Как много дур
Разводит он!

* * *

Я живу, мечту лелея,
Выйти замуж за еврея.
Одержима я идеей
Стать богатой иудеей.

* * *

Не короли, не принцы мы.
Но после пьянки, в принципе,
Вдруг, умирая, я ли, вы ли,
Мы тоже можем крикнуть: «Отравили!»

* * *

Санта-Клаус, Дед Мороз –
Самозванцы оба.
Сказки все с собой унёс
Джугашвили Коба.

* * *

Пить любитель –
Езжай в Питер.
Жить хочешь –
Езжай в Сочи.

* * *

Что говорят они друг другу – ложь!
Как эхо соловьиной трели.
Не ценят муж с женою правду ни на грош,
Вся правда между ними лишь в постели.

* * *

То, что Россия больная –
Это кляуза и враньё.
Просто пока такая
Менопауза у неё.

* * *

Тащить всегда, тащить везде,
Чтоб не было упора.
Тащить – и никаких гвоздей!
Вот лозунг гвоздодёра.

* * *

Семью попотчевать мечтая,
Сварил уху я из минтая.
И кости съели и хвосты,
Без лишних слов и тошноты.

* * *

Снега просит лыжня,
Крыша просит стропил.
Я Фортуну споил –
Будет жить у меня!

* * *

В Москве в отдалённом районе
Жена пирожков напекла,
Поэтому я не у Тони
В семнадцатом доме с угла.

* * *

В крови у олигарха
Ненависть к пролетарию.
А я ненавижу Болгарию
За то, как визжит «болгарка».

* * *

Встретил я вчера в Кремле
Феликса Дзержинского.
Сразу вспомнил, обомлев,
Надо делать жизнь с кого.

* * *

Что такое шуры-муры
Знает дед у бабы Шуры.
Каждый раз, как напивается,
С кошкой Муркой обнимается.

* * *

Всё, что дьякону не мило,
Пусть идёт попу в кадило.
Всё, что в жизни не по мне,
Пусть идёт в упрёк жене.

* * *

Застыл меж перронов-грядок
Поезд «Россия – Порядок».
Со Сталиным на звезде
И с «головою» в «хвосте».

* * *

В МГУ студент речистый
Громко высказался так:
«Сталин клёвый был чувак,
От дерьма страну очистил…»

* * *

Распустились лепесточки
На ветвях рябинушки.
К олигарховой я дочке
Подбиваю клинушки.

* * *

Что за фильмы нынче в моде,
Удивляется народ.
Будто все их производит
Мыловаренный завод.

* * *

Повстречался мне Тарзан,
Настоящий вроде.
Я была, конечно, «за».
А вот Чита – «против».

* * *

Ни туда и ни сюда,
Ни в объезд, ни юзом.
С Новым годом, господа!
И со старым грузом.

* * *

В СМИ сейчас политсуждений,
Репортажей и статей,
Комментариев и мнений
Стало больше, чем людей.

* * *

Я по правде тобою горжусь,
Слыша звуки Российского Гимна.
Я любил и люблю тебя, Русь!
И уверен, что это взаимно.

* * *

Теперь на пчёлок поглядим,
У нас и с ними ненормально:
Кусают вроде натурально,
А мёд искусственный едим.

* * *

Всем чиновникам, кто ворует,
Ход истории рекомендует:
Чтобы всё под рукой у них было –
Скамейка, верёвка и мыло.

* * *

Время внесло ясность
В то, что произошло:
Нам, большинству – гласность,
Им, меньшинству – бабло.

* * *

Из двух источников течёт вода,
Знакомы мы с обоими.
В речах она присутствует всегда,
А в трубах – с перебоями.

* * *

Я – атеист, чего же более.
Что я ещё могу сказать.
Здоров, как бык, ничем не болен.
И на талмуды мне плевать.

* * *

Даром просто воды напиться
И сходить в туалет – чёрта с два!
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!

* * *

Устроен мозг наш как-то бестолково.
До седины живём умом юнца.
Когда ж решаем вдруг начать всё снова,
Мешает приближение конца.

* * *

Что ни номер – всё не в масть,
Ни шипов, ни роз.
Помоги мне в детство впасть,
Дедушка Мороз!

* * *

После зон-лагерей
Понял старый еврей:
Над тираном не ржи,
Нос по ветру держи!

* * *

Прогресс – движение вперёд,
За что учёные и ратуют.
А в жизни всё наоборот –
И лучше б в сторону обратную.

* * *

Свободы развитие – прежде всего,
К этому надо стремиться.
Но, кто так вещает, молчит, до чего
Можно вообще доразвиться.

* * *

Спросила Муха на лету
У Паука: – Зачем в дни эти
Всё старые плетёшь ты сети?
– Я сети новые плету.

* * *

Совесть утратили,
Души пусты,
Всюду предатели!
Бечь-то куды?

* * *

Как же я живу давно
И длинны мои лета,
Если помню я в кино
Образ честного мента.

* * *

Погас я опять –
Ни словечка.
Где б молнию взять,
А не свечку!

* * *

Молчи, поэт! Одна лишь мука –
Внимать пустым твоим речам.
Молчи! Ты не достоин звука,
Коль правды вес не по плечам.

* * *

И сам как тень,
И жизнь плоха.
В тот хмурый день,
Что без стиха.

* * *

Созрели вишни
В саду у дяди Вани.
Муж старый – лишний
На новеньком диване.

* * *

Всё, что было – не беда.
Всё, что будет – не беда.
А беда у нас, когда –
Ни туда и ни сюда.

* * *

Кто-то отравился,
Кто-то застрелился,
Кто-то удавился.
Я же вновь влюбился.

* * *

У нас, у гениев, одна погрешность –
На вид мы, будто сброд.
Иван Крылов имел такую внешность,
А я вообще урод.

* * *

Кто-то хвалит, кто-то нет
Мои почеркушки.
Сколько жить частушке лет,
Знают лишь кукушки.

* * *

Александр Посохов


Барсук-лежебока
(басня)

В норе всю зиму было тихо,
Но на дворе уж май.
– Вставай! –
Ворчит на мужа Барсучиха. –
– Не приставай! –
Сказал Барсук. –
А волки ночью приходили?
– Были.
– Вот зверьё!
Покоя нет вокруг.
А мишка из берлоги вышел?
– Нет ещё.
– Вот обормот!
В тайге работы выше крыши,
А он чего-то там сосёт.
И ты состарилась до срока,
С такою жить одна морока.
А дождь идёт?
– Идёт.
– Ну, вот!
----------
Действительно, ну вот:
Когда муж трус и лежебока,
То он во всём винит страну,
Власть, погоду и жену.

* * *

Александр Посохов


Сила Пасхи

Не чтя мессий, жрецов и жриц,
На бой я с ними бросил клич.
А сам вчера купил кулич
И десять крашеных яиц.

* * *

Александр Посохов


Если не забудем

Все мы были, есть и будем
И не вымрем никогда,
Если русский не забудем
В предстоящие года.

* * *

Александр Посохов


Казнь
(басня)

Вот что приснилось ночью мне.
В какой-то сказочной стране,
Чиновничье нарушив братство,
За казнокрадство
Очень быстро
Решили порешить министра.
Но вот оказия –
В день казни
Под виселицей новой
Скамейки не нашлось готовой.
Казнь отложили. Но потом,
Совсем уж наподобие издёвки,
Не оказалось главного – верёвки.
А в третий раз не оказалось мыла.
Пришлось работать топором,
Венчая приговор суровый.
А утром вспомнил я о том,
Что с мылом здесь,
У нас,
Когда-то тоже плохо было.
Зато как хорошо сейчас –
Всё есть,
И воры живы и здоровы!

* * *

Александр Посохов


Гипнотизёр

Хотите – верьте, хотите – нет. Было это очень давно. Я, начитавшись разных книг и статей о гипнозе, решил сам кого-нибудь загипнотизировать. А кого? Приятелей по двору – бесполезно. Надо, чтобы испытуемый совсем не знал меня, не видел раньше в своём кругу и безусловно верил, что я обладаю гипнотическими способностями. Типа: написано «Правда» – значит, правда; указано на афише «Народный артист» – значит народный артист; сказано, гипнотизёр – значит, он самый.
Для эксперимента выбрали одного обычного парня из соседнего цеха (работал я тогда токарем на АЗЛК, и было мне восемнадцать лет – почти мужик уже взрослый по тем временам). И наш и тот другой цех были огромными, под тысячу работников каждый. Кто-то из нашей бригады просто случайно знал того парня и несколько раз по моей специальной подсказке рассказывал ему обо мне, как об уникальном субъекте. Тот заинтересовался и согласился прийти в обеденный перерыв и попробовать моё воздействие на себе.
Вот он пришёл. Мы (я, он и человек десять любопытных и исподтишка хихикающих рабочих) спустились в подвальное помещение цеха, в раздевалку. Я попросил всех молчать, поставил его лицом близко к стенке между шкафами, сам расположился чуть сзади, а за мной – сильно сомневающаяся во всей этой затее разновозрастная публика.
Сеанс начался. Я монотонно, прерывая счёт усыпляющими фразами, досчитал до десяти, приказал парню слушать только меня и спать. И он, правда, заснул, слегка наклонившись вперёд и прижавшись с закрытыми глазами лбом к стенке. Я сам растерялся, опешил даже, но не подал виду и стал приказами поднимать ему поочерёдно руки, то до плеча, то выше. Движения его были неестественно послушными, роботоподобными какими-то. Просто усилиями извне опустить ему руки было невозможно, они опять, как на пружинах, поднимались в то положение, которое я обозначил словами.
Неискушенная в таких делах публика была поражена. Все видели, что никакого подвоха тут нет. Парень действительно погрузился в гипнотический сон с непосредственным восприятием внушений с моей стороны. Конечно, нашлись сразу шутники, которые начали советовать мне снять с него штаны, поставить на колени, заставить ползать и проделать с ним прочие смехотворные манипуляции. Но мне было совсем не до смешков. Я никого толком не слышал, а думал лишь о том, как вывести испытуемого из этого самого сна.
До сих пор рад тому, что всё завершилось благополучно. Я досчитал до десяти, прерывая счёт картинками пробуждения. Но этого оказалось мало. Пришлось считать дальше, украшая процесс новыми ощущениями выхода в реальность. Хорошо, что я ни разу не сбился и не заикнулся. На счёте двадцать парень проснулся, очумело взглянул на всех и направился к выходу. Я только успел спросить его, помнит ли он что-нибудь. Он отрицательно покачал головой и признался, что вообще не заметил, как уснул. На том всё и закончилось. Больше я никогда ничего подобного не проделывал. Хотя мог, наверно, совершенствуя такие навыки.
Однако, я не только об этом случае, как таковом. А о том ещё, почему же всё-таки нормальный с виду парень попал в подневольное гипнотическое подчинение. Полагаю, что на моём месте и на его месте мог быть кто угодно. Как персонально, так и коллективно. Наверное, все мы делимся в разнообразных формах и проявлениях на тех, кто внушает, гипнотизирует, и на тех, кто спит или полудремлет с несамостоятельным восприятием происходящего. Чтобы жить в реальном мире и не подчиняться чужим командам, нельзя никого и ничего принимать просто на веру. А мы все, в большинстве своём, принимаем. Вот и ползаем зачастую без штанов и на карачках. Сами при этом смеёмся и других потешаем. Да ладно, просто смеёмся, а то ещё и в драку лезем под влиянием веры в кого-то или во что-то.

* * *

Александр Посохов


Горчица с икрой

Новогоднее застолье. Семья Громовых с улицы Новая Басманная пригласила в гости давних своих друзей – семью Гиршиных с улицы Старая Басманная. Громовы считали себя русскими, хотя кого только не намешано было в их родах и по жене и по мужу. А Гиршины считали себя евреями, хотя в целом по предкам, даже со стороны жены, со стопроцентным доказательством это тоже не подтверждалось. Дети их выросли и отмечали праздники уже сами по себе.
– Холодец у тебя сегодня просто бесподобный, – похвалил вдруг жену Василий Петрович.
– Куда ж ты столько горчицы положил? – удивилась она.
– А я люблю её и могу сколько угодно съесть.
– Прямо без мясного, в чистом виде, – шутливо добавил Арон Шаевич.
– А что, целую столовую ложку запросто съем и даже не поморщусь.
– Не верю.
– Спорим?
– Спорим. На что?
– На банку икры.
– Согласен. Дамы, вы свидетельницы.
После этого Василий Петрович действительно взял ложку, выдавил на неё из тюбика приличную горку горчицу и, театрально причмокивая, съел её. Конечно, ему было ужасно плохо, во рту всё заполыхало, глаза заслезились, но… спор есть спор.
– И где ты деньги на икру возьмёшь? – спросила жена Арона Шаевича.
– Не вижу ничего особенного, – вместо прямого ответа заявил вдруг её муж. – Я тоже так могу.
– Попробуй, – предложил Василий Петрович.
– И пробовать нечего, – сказал Арон Шаевич и в точности повторил всё то, что сделал с горчицей Василий Петрович.
Когда прощались, то перед самым уходом жена Василия Петровича спросила жену Арона Шаевича, да так, чтобы мужья слышали это:
– Сара, а ты не знаешь, зачем наши умные мужчины по ложке горчицы съели?
– Откуда я знаю, Наташа, – пожала плечами жена проигравшего спорщика. – Главное, что никто никому ничего не должен.

* * *

Александр Посохов


Как хорошо!

Как хорошо, что мы другими стали,
Что всё повывелось, как моль в шкафу:
НКВД, Ежов, товарищ Сталин,
Культ личности, враги народа… Тьфу!

* * *

Александр Посохов


Лисья память
(басня)

В курятник забралась Лиса.
Но не было в деревне пса,
Который не имел бы весу.
Услышав лай, Лисица – к лесу.
А псы за ней. Не псы, а бесы
В собачьих шкурах.
О курах
Думалось Лисе:
«Стать жертвой из-за них проклятых.
Да пропади они совсем!
Забуду даже, как едят их.
Дай Бог, мне только убежать».
Бог дал и полежать
На бугорке, покрытом мохом.
«Как я могла так думать плохо
О милых птичках, вот дурёха, –
Смеялась над собой Лиса. –
Забыть о курах – чудеса!»

* * *

Александр Посохов


Бабушка умерла

1971 год. У нас с братом умерла бабушка, было ей почти восемьдесят. Жила она когда-то в Питере и, если верить ей, то она даже с Лениным встречалась, в Смольном. Вспоминала его и плакала при этом почему-то. Помню, особо отмечала, что вождь был невысокого роста, чуть выше неё – метра полтора с кепкой, как говорят. И всё причитала, качая головой: «Хороший человек был».
Но не о том речь. Мне было двадцать один, а брату девятнадцать. Я работал в учреждении культуры простым инструктором, а брат на крупном оборонном заводе электриком. По нынешним временам – ну кто мы такие? Никто, самые обычные люди, пацаны ещё, можно сказать, ни связей, ни положения, только жизнь самостоятельную начинали. Москва – город большой, а мы в нём – одни из миллионов.
Однако… Я лишь заикнулся на работе, что у меня умерла бабушка, похороны в такой-то день, и мне сразу, без лишней волокиты, выделили автобус. А брату сказали, что выделят бригаду с машиной. Бабушка у нас тоже была самой обычной пенсионеркой. Выдающихся заслуг перед государством у неё не было, и никто из посторонних о ней ничего не знал. Но никаких подтверждающих документов о том, что она наша и что она действительно умерла, мы своим начальникам не предоставляли.
И вот похороны. Декабрь. На улице минус тридцать! «Мой» автобус с утра у дома, а «машина брата» задерживается. Полдень уже. Ну, думаем, обманули. Вдруг, чувствуем и слышим, дорога задрожала. Видим, к дому подъезжает громадный военного образца грузовик с колёсами, почти такими же, как у трактора «Беларус». И шесть мужиков в кузове стоят за кабиной. Поздоровались с братом и спрашивают: «Ну, где бабуля?». Оказывается, они до прибытия по указанному адресу могилу на кладбище копали…
Похоронили мы нашу бабушку достойно. Родственников и других, ещё живых бабушек, после поминок развезли на автобусе по домам. Мужики-помощники, что с завода, славно выпили и закусили, даже песни попели. Короче, всё получилось как-то ладно, по-человечески. Несмотря на крепкий мороз и мелкие материальные затраты. Никаких официально отгулов на день похорон никто нам с братом не оформлял, и ни копейки из своих зарплат мы за невыход на работу никому не компенсировали…
Давно это было, очень давно. Но помнится с каким-то щемящим умилением и светлой грустью до сих пор. Попутно и время минувшее вспоминается. Но так, что не хочется сравнивать при этом некий социализм с неким капитализмом и рассуждать, а были ли они или есть в российской истории и что из них лучше. Но жизни-то реальные в разные времена, сейчас и тогда, сравнить можно. Без политических россказней. Бабушка-то наша реально умерла, и «культурный» автобус, и рабочие на грузовике с известного на всю страну завода реально были. И мы с братом реально чувствовали себя тогда вполне уже взрослыми и вроде как уважаемыми людьми. За спиной у каждого из нас вроде как реальный коллектив был, и реальные товарищи были, если позволите. И многие из наших товарищей тоже могли тогда без разорительных хлопот, с честью и приличием, похоронить своих бабушек. Жаль только, что через двадцать лет мы всем народом свою страну так же достойно похоронить не сумели.

* * *

Александр Посохов


Лишний

Как-то я спросил у Бога:
– Почему поэтов много?
– Потому, – сказал Всевышний. –
Что поэт для дела лишний.

* * *

Александр Посохов


Учитель
(басня)

Зимою Голубю немножко
Насыпал кто-то хлеба крошки.
Но вдруг, откуда ни возьмись,
Учитель кушать объявился.
И тут ученья начались.
– Не налетай, не торопись!
Один вот так вот подавился.
А, если б слушать не ленился
И обратился бы ко мне,
Я б показал ему, как есть.
Да подожди ты в стороне,
Не лезь!
Успеешь ты ещё покушать.
И Голубь Воробья стал слушать.
Пока он слушал и смотрел,
Учитель хлебушек весь съел.

* * *

Александр Посохов


Поздно

Поздно, бывает, богу молиться.
Поздно, бывает, вора убить.
Поздно, бывает, снова влюбиться.
Но не бывает поздно любить.

* * *

Александр Посохов


Бородатый мишка

– А борода у него какая, если бы ты только видел, длиннее рогов! – и Димка опустил правую ладонь почти до пола. – А перед нашим отъездом в Москву он ещё дядьку одного закатал.
– Как это закатал? – удивился Алёша, слушая на перемене рассказ школьного дружка о его приключениях летом в деревне у бабушки.
– Ну, так бабушка сказала, – и в этот миг раздался звонок на урок. – Забодал, короче, как козлы бодают, не знаешь, что ли.
– Все выучили басню, которую я задавала? – спросила учительница, уткнувшись в классный журнал.
Алёша чувствовал себя уверенно, уж он басню «Квартет» выучил на пятёрку.
Именно его, как по заказу, и вызвала учительница к доске.
– Проказница-мартышка, осёл, козёл, да бородатый мишка затеяли сыграть квартет, – громко продекламировал Алёша.
И тут по непонятной для него причине все ребята в классе расхохотались.
– Давай сначала, – тоже почему-то улыбаясь, предложила учительница.
– Проказница-мартышка, осёл, козёл, да бородатый мишка затеяли сыграть квартет, – снова продекламировал Алёша.
– Так, это уже не смешно, – строго прервала его учительница. – Скажи честно, ты выучил задание?
– Конечно, выучил, – признался Алёша, хотя сам уже начал сомневаться в этом, потому что класс продолжал дружно смеяться.
– Тогда читай точно по тексту, – приказала учительница. – И не забывай, что ты не в цирке.
– Я не забываю, – с обидой в голосе тихо произнёс Алёша и снова, в третий раз уже, у него получился бородатый мишка.
Дальше учительница ничего слушать не стала. Заподозрив, видимо, что-то неладное в поведении своего третьеклассника, она спокойно усадила его на место без оценки ответа.
Потом, правда, быстренько всё прояснилось. Когда Алёша узнал, как он неумышленно, просто оговорившись, переделал самого дедушку Крылова. А всё из-за этого Димки с его бородатым козлом.

* * *

Александр Посохов


Диагноз
(басня)

Однажды летом, в тёплый день,
В лесу, строительство где шло,
На пень
От срубленной намедни ели
Две птицы рядом сели.
– Ты, Филин, вероятно, спятил, –
Сказал соседу Дятел. –
Зачем ты ухаешь, когда светло,
Кого ты тут пугаешь?
– Ну, как же ты не понимаешь,
Чугунная твоя башка!
Если строителей не запугать,
Они весь лес тогда погубят.
А без него не выжить нам никак.
– Да на твоё им уханье плевать,
Для них ты просто пустобрех.
Где им прикажут, там и рубят.
– А что, если Медведя нам позвать.
Пусть явится сюда хозяин леса,
Закроет стройку и прогонит всех.
– Теперь ты, Филя, точно спятил, –
Поставил свой диагноз Дятел. –
– Каким же надо быть балбесом,
Чтобы того звать на подмогу,
Которому возводят здесь берлогу.

* * *

Александр Посохов


Убийство в Большом театре

Лихие девяностые. Трое молодых рэкетиров требуют деньги у пожилого коммерсанта. Это такое кино смотрит по телевизору Анжела. Вдруг звонок по смартфону мужа, который греется в ванне. Уверяет, что горячая вода для сосудов полезна и думать помогает. Анжела берёт аппарат и, не отрываясь от экрана телевизора, говорит:
– Слушаю.
– Кто это?
– А вы кто?
– Соломон Кавалерия.
– И что вам надо?
– Позовите Михаила.
«Ага, сейчас, – взволнованно подумала Анжела. – Разбежался. Это точно те кавказцы, которые наехали на Мишину фирму».
– Его нет, – стараясь не выдавать испуг, соврала она.
– Передайте ему, когда появится, что звонил Соломон Кавалерия.
«Ну, надо же, с кем связался, – снова подумала Анжела. – Имя-то какое-то подозрительное, а фамилия вообще бандитская».
– Не передам.
– Почему?
– А он умер.
– Давно?
– Похоронили уже.
– Где?
– На Новодевичьем кладбище, – вспомнив первое попавшееся, ответила Анжела.
– Большой человек, однако, сочувствую, – произнёс собеседник и отключился.
– Звонил кто-то? – выйдя из ванной, спросил муж, здоровенный такой тридцатилетний бугай, бывший боксёр, чемпион. Только чего Анжела сказать точно не смогла бы, путает постоянно.
– Звонил какой-то Соломон Кавалерия, – не хотела, а всё равно проговорилась Анжела.
– А кто это?
– Тебе лучше знать, – продолжая смотреть телевизор, ответила Анжела. – Ты же постоянно вляпываешься в разные истории.
– В какие ещё истории?
– А вчера что ты рассказывал про кавказцев?
– То, что они приехали. И мы вместе будем создавать новый бойцовский клуб. А при чём здесь это?
– При том, что себя не жалко, так меня пожалей.
– Ну, началось. Так, я не вижу последний номер, – взяв свой смартфон, сказал Михаил. – Надо перезвонить и спросить, кто же это такой Соломон Кавалерия.
– Не надо.
– Почему?
– Наверняка бандит какой-нибудь.
– У тебя все бандиты. И я бандит. Смотришь ерунду всякую. Где номер-то?
– А я удалила его, – призналась Анжела и, чтобы не нарваться на скандал из-за этого, решила тут же поменять тему разговора. – Ты лучше скажи, когда в Большой театр меня сводишь? Сколько я могу напоминать об этом! Я же говорила тебе, что ни разу там не была.
– Обязательно свожу, не беспокойся. Вот как раз насчёт билетов из мэрии должны позвонить. Специально для тебя заказал лучшие места в партере. В кассе на них билеты не купишь.
Но никто из мэрии Михаилу не позвонил. Ни через день, ни через неделю, ни потом. Неудобно, но Михаил всё же решил сам позвонить новому знакомому, чиновнику по спортивным делам, который и обещал достать билеты в Большой.
– А мне сказали, ты умер, – удивился этот самый знакомый, тоже бывший боксёр.
– Это кто такое сказал! – в свою очередь удивился Михаил.
– Жена твоя, наверно, если ты женат. Я позвонил, хотел билеты тебе передать, а она сказала, что тебя уже похоронили.
– А как ты назвал себя, когда позвонил?
– Как есть, так и назвал, Соломко Валерий. А что?
– Так это ты, оказывается, Соломон Кавалерия?
– Не понял.
– Да это ей так послышалось
– А зачем она придумала, что ты умер?
– Да ей всё бандиты мерещатся. Извини, что так получилось. Но от билетов мы не отказываемся.
– Теперь только через месяц, дорогой, не раньше.
Вечером Анжела спросила мужа:
– Когда в Большой театр пойдём?
– А театр закрыли на месяц, – с невозмутимым выражением лица ответил Михаил. – В связи с убийством. Представляешь, какой-то солист балета прыгал-прыгал по сцене, потом достал пистолет из бандажа, это такие обтягивающие трусики, и выстрелил в первый ряд прямо во время спектакля.
– А как он туда пистолет-то засунул?
– Потом покажу. А тебя только это интересует, а кого убили тебе не интересно?
– Ну, и кого же?
– А помнишь, мужик звонил, меня спрашивал?
– Соломон Кавалерия, что ли?
– Его самого.
– А за что?
– А чтобы чужих жён не отвлекал, когда они телевизор смотрят.
– Ну и правильно! – решительно заявила Анжела. – Туда ему и дорога, бандит несчастный.

* * *

Александр Посохов


Выбирая жену

«На что смотреть, о боги,
На грудь или на ноги?»
«В глаза её смотри, балбес!» –
Услышал я ответ с небес.

* * *

Александр Посохов


Поэт и придурок
(басня)

Художника обидеть может каждый.
Но не поэта –
Стихи его страшнее лома,
Нет против них приёма!
----------
Однажды,
Летом,
У окна
Меж лестничных площадок
Многоквартирного жилого дома
Один мужик сказал
Другому:
– Курилка тут запрещена,
Не надо нарушать порядок.
Иди на улицу, сосед.
А тот в ответ:
– Иди ты на…
Но не пошёл туда поэт,
А кисть да краску взял
И на двери курильщика намалевал:
«Он бросил в подъезде окурок
И сплюнул во след по-блатному.
Поскольку с рожденья придурок,
Схвативший не ту хромосому».

* * *

Александр Посохов


А если война

К деду на юбилей приехал внук из Москвы. Внук искренне любил деда за свои весёлые и беззаботные детские годы. До школы он почти всё время жил у дедушки с бабушкой. А, когда бабушка умерла, и дед остался один, внук навещал его только вместе с отцом, раз в несколько лет. Дед многому научил внука. Особенно тому, что сам неплохо умел – разлагольствовать на разные темы и не молчать, когда спрашивают.
– Родители, значит, не смогли приехать, тебя прислали, – горестно вздохнул дед, наливая себе и внуку по рюмке водки. – Жалко. А вдруг не увидимся больше. Ну да ладно. Давай, за встречу. Я шибко по тебе соскучился.
Выпили, закусили.
– Как ты тут один? – спросил внук. – Старенький ведь уже.
– А что мне про себя рассказывать. Живу воспоминаниями. То бабушку вспомню, то тебя. Помнишь, как мальков для рыбалки ловили? Сачка не было с собой, так мы твою маечку использовали.
– Помню, дед, всё помню, – ответил внук.
– А помнишь, как ты в лесу за опятами под бревно полез, а там крапива, и ты руки себе по локоть обжёг?
– И это помню. Бабушка ещё мне каким-то жиром их мазала.
– А у нас в посёлке, как видишь, всё без изменений. Дома, правда, скоро совсем разваляться. Никому мы тут не нужны. А как вы там живёте?
– Нормально.
– Отец на пенсию собирается?
– Пока нет. Ему же ещё рано. Это ты в шестьдесят вышел, а он на пять лет позднее пойдёт по новому закону.
– И ты считаешь это нормально?
– Нет, конечно. А что делать?
– А вот мы, коммунисты, всегда знали, что делать.
– Ну ты, дед, положим, не простым коммунистом был, а секретарём райкома. Где-то, наверно, мог выступить, возразить.
– Да не во мне дело. Раньше само государство за людей было.
– Может, не будем о политике, – предложил внук. – Она и без того надоела мне хуже горькой редьки. Давай лучше выпьем за твои восемьдесят лет. Наливай. Папа, мама и я желаем тебе крепкого здоровья и прожить ещё столько же.
– Спасибо! – произнёс дед и запросто, одним глотком, выпил вторую рюмку. – Нет уж, я скажу, дорогой внучок, авось пригодиться. Вот тебе тридцать лет, ты политолог, то есть болтун нанятый. А, если война и тебя призовут, пойдёшь?
– Ну и логика у тебя, дед. Работа-то моя при чём здесь?
– Как это при чём? Ты же по телевизору выступаешь.
– И что?
– Вот и ответь. Только честно и прямо, как я учил тебя.
– Пойду.
– А зачем?
– Родину защищать.
– А кого конкретно?
– Тебя, отца с матерью, себя, наконец.
– От кого?
– От недругов.
– А кто они наши недруги сейчас?
– Ну ты, дед, даёшь! Воевали же в Великую Отечественную.
– Ту войну не трогай, она святая. На той войне прадед твой погиб. На ту войну я бы и сам пошёл, без призыва. И дрался бы до последней капли крови за нашу землю, за наше государство, за нашу культуру, за равенство и социализм. Понял?
– Понял. Ты только не волнуйся.
– А сейчас от кого ты нас защищать собрался? Какая нам разница, под каким капиталистом жить! Строй же теперь у всех одинаковый. И там деньги главное, и у нас тоже. И там эксплуатация, и у нас тоже. И там земля в частной собственности, и у нас тоже. И там цены растут, и у нас тоже. У нас даже больше. Капиталисты ведут себя в мире, как бандиты на рынке. И ты не нас, а их жадность защищать будешь.
– Успокойся, дед, пожалуйста. Никакой войны, слава Богу, нет.
– Погоди, они её как пить дать развяжут. Они без неё не могут. И Бога они не боятся. Ленина читай.
– Почитаю, дед, обязательно почитаю. И мы давай ещё выпьем немного и к речке пойдём. Посидим там на нашем местечке.
Выпили. На этот раз бабушку помянули, по просьбе деда, и пошли к реке, что виднелась за огородами.
– Бутылку не забудь и пару огурчиков, – приказал дед, выходя из двухкомнатной квартиры в старом хрущёвском доме на окраине тихого уральского посёлка, бывшего когда-то административным центром большого и многолюдного района.
– А воевать за Россию я всё равно буду! – произнёс громко внук, подойдя вместе с дедом к берегу. – Что бы ты мне тут ни говорил.
– Молодец! – как ни в чём не бывало, похвалил его дед. – И я тоже буду, если смогу. Без нас она пропадёт, а мы без неё.

* * *

Александр Посохов


Глухарь-баснописец
(басня)

Глухарь явился к Журавлю,
Тот был издателем, и говорит:
– Я басни Филина люблю
И знаю.
Но кто-то ж и сейчас творит.
Я тоже вот давно их сочиняю
И про лисиц и про ворон.
– Зачем?
Ведь всё равно, как он,
Писать ты никогда не сможешь.
– И что ж?
– Ну как ты, глупый, не поймёшь.
Он эталон,
Известный всем.
Тебя с ним рядом не положишь.
Поэтому, глухой,
Лети домой.
Один великий баснописец есть
И хватит!
----------
Кстати,
Вчера у нас в столице здесь
Кого-то памятной доской прибило.
Правда, было.

* * *

Александр Посохов


Родненькая

Умер Иван Трофимович – месяц всего до восьмидесяти пяти не дотянул. Крепкое здоровье и довольно долгое присутствие своё на Земле объяснял он всегда тем, что родился в посёлке Боровое на севере Казахстана. Говорил, озёра там глубокие, горы высокие, леса хвойные, воздух чистый – рай, одним словом, и даже лучше. Потом армия, институт, работа, Москва.
На поминках жена Ивана Трофимовича, в состоянии вдовы уже, всё гадала вслух и со слезами, что означали последние слова его «Тебя-то я не посчитал, родненькая». Случилось это рано утром. Услышав тревожные хрипы, она подошла к мужу, склонилась над ним, а он посмотрел на неё ласково, улыбнулся едва заметно, произнёс эти самые загадочные слова и умер. «Родненькая» – понято, это было его любимое обращение к жене. А вот, почему он её не посчитал, так и осталось тайной.
А ничего таинственного и не было в том, если знать, кого же считал Иван Трофимович всю ночь перед смертью. Женщин он считал. Тех, с кем у него было. До боли напрягал память и считал. Не по порядку, конечно, а по тому, что всплывало по времени, по событиям, по случаям. Драматических ситуаций, связанных с любовными похождениями, у него не было. Ибо человеком он был достаточно осторожным, и голова у него была на месте, как и всё остальное. Но не это главное. А то, что он всю свою долгую жизнь действительно любил только свою жену.
Никакого учения о христианском браке при этом Иван Трофимович не признавал и с самого начала семейной жизни сохранять верность жене не собирался. А с кем, сколько и как у него было до свадьбы вообще никого не касается. А после, рассчитывая, как повести себя, он взвешивал всё со всех сторон и вспоминал частенько, что сказал ему когда-то давно старый еврей в электричке: «Налево ходить по уму надо, никто ничего знать не должен. Встречайся, с кем хочешь, но жену не бросай. Я вот в лагере долго сидел, а жена честно ждала меня». Насчёт ума, огласки и бросания Иван Трофимович тогда в принципе согласился, а вот насчёт честного ожидания категорически нет.
И были на то у него свои основания. Так, например, девяносто седьмая по ходу его воспоминаний, проводив на выходные мужа-охотника за добычей в другую область, оставляла дверь в квартиру открытой для Ивана Трофимовича. Который терпеливо томился за домом в ожидании, когда погаснет свет в вожделенном окне. Девяносто восьмая сама спешно и радостно звонила Ивану Трофимовичу по случаю отъезда мужа-альпиниста в очередную экспедицию в Гималаи. А девяносто девятая предпочитала встречаться с Иваном Трофимовичем в поле за военным городком. Причём не под стогом сена, а на нём. И специально в те дни и часы, когда у мужа-лётчика полёты были. Да ещё напевая страстно и с издевательским восторгом «…следить буду строго, мне сверху видно всё – ты так и знай!»
К рассвету девяносто девять женщин Иван Трофимович кое-как насчитал. Но ему сто хотелось. Для достойного подтверждения того, что прожил он на этом свете не зря. Пусть, дескать, другие мужики завидуют. «Вспомню последнюю и помру, – думал он, задыхаясь. – Ну, кто же она, кто, почему не является?» Тут и подошла к нему его родненькая…

* * *

Александр Посохов


И снова о поэтах

Один ныне здравствующий «специалист» вопрошает: «Но, может быть, пора прекратить сокрушаться и принять как данность, что стихи это архаика и они больше не вписываются в современный культурный контекст?» Другой возражает: «Духовно существует каждый человек, на каком бы интеллектуальном уровне он не стоял. Вот очень важная часть этого духовного существования – поэтическое восприятие мира». Третий сокрушается: «Родители перестали детям читать стихи». Четвёртый разъясняет: «Это беда общества, в котором живут поэты, в котором пишутся стихи, в котором издаются книжки, и которое при этом их не замечает, их не читает, этим не пользуется. К этому привело все развитие нашей товаропроизводящей и товаропотребляющей цивилизации». Пятый подытоживает: «Поэт в России всегда жертвовал собой за право писать правду и жить по правде. Мы сначала убиваем поэтов, а потом им поклоняемся – так заведено в России. Сейчас потребительское отношение к жизни растоптало человеческий образ в человеке». Шестой или сто первый «специалист» в данном случае – это я. Ибо тоже не удержался и порассуждал о поэзии и поэтах в своей статье, которую привожу ниже. Я уже публиковал её некоторое время назад. Но поскольку указанная тема мне самому очень интересна практически, то я решил повторить публикацию этой статьи.

11.05.2020 г.

Поэты и мы

«Современную поэзию ещё рано изучать – давайте сначала её напишем… От страны отлетела душа. Вот и нету поэзии: ей бы пришлось говорить вещи, которых поэтическая материя часто не выдерживает» (из интервью Дмитрия Быкова для одного литературного портала).

Молчи, поэт! Одна лишь мука –
Внимать пустым твоим речам.
Молчи! Ты не достоин звука,
Коль правды вес не по плечам.

Быков, бесспорно, классный профессионал, прозаик, поэт, публицист, журналист, преподаватель. Человек умный и смелый. Однако… Поэты ни в чём не виноваты. Они есть среди нас, и деться они никуда не могут. И души поэтов никуда не улетели, если иметь в виду людей, говоря о стране. И поэтическая материя выдержит, что угодно. На то она и поэтическая. Проблема не в поэтах, а в нас, в читателях. Мы, как «потребители поэзии» за последнее время стали совершенно другими.
На кой чёрт она, поэзия эта, сдалась нам сейчас? Вот в чём вопрос! В душе-то мы все поэты, наравне с признанными и неизвестными. Каждый почти когда-нибудь и что-нибудь срифмовал в любовном порыве, в порыве гнева либо в сладостном и тупом безделье.

Как лампочка для мотылька во тьме
Поэзия ума является обманной.
Строфа и рифма не рождаются в уме,
Они рождаются во сне и в ванной.

На том у современного человека интерес к поэзии и пропадает. Нет на неё свободного времени, и нужды знать её нет. Со своей просвещённостью в поэтической сфере даже повыпендриваться не перед кем. Ни на какое уважение в обществе, ни на какую карьеру и даже на успех у женщин это никак не влияет. Чужие стихи перестали быть объектом не только поклонения, но и самой примитивной любознательности. Толстый кошелёк в кармане сейчас куда важнее томика стихов за поясом. Кто сколько украл и заработал – обсуждается, а кто и что написал – никому не интересно.

Как-то я спросил у Бога:
– Почему Поэтов много?
– Потому, – сказал Всевышний. –
Что стихи из моды вышли.

Да и сами современные поэты выглядят сейчас некими бесполезными чудаками. Пушкина-то мало кто нынче читает. Многие и не знали бы вовсе его стихов, если бы не школьные программы.

Тяну, тяну свои я вирши
К высоким образцам вершин.
А Пушкин всё равно повыше:
Конечно, он же сукин сын!

То есть даже великие на все времена постепенно и неумолимо уходят в забвение. И мода на красивые книжки в шкафу безвозвратно прошла. А тут какой-то ныне здравствующий беспокойный субъект, как не от мира сего, лезет со своей наивной и доморощенной отсебятиной на всякие сомнительные по сроку дожития литературные сайты. И поэтические сборники ещё за свой счёт издаёт и тщеславно выставляет их на публичное обозрение. Как будто его кто-то читать будет. Делом надо заниматься, а он стишки сочиняет. Вот так примерно думает сейчас большинство нашего населения, давно уже не самого читающего или уже самого нечитающего на планете.

Как-то я спросил у Бога:
– Почему их так немного?
– Потому, – ответил Бог. –
Что Поэт для дела плох.

При этом, повторяю, сам «чудик», как правило, ни в чём не виноват. Любой истинный поэт пишет по зову души и как может. У него сугубо человеческая потребность такая. В том числе он был и остаётся способным «говорить вещи, которых поэтическая материя» выдержит. Это господствующие в обществе отношения не всегда выдерживают, и мы не выдерживаем. У нас, нынешних, не те потребности, разные они у нас с поэтом.

Как-то я спросил у Бога:
– Почему нас так немного?
– Потому, – сказал Всевышний. –
Что Поэт для дела – лишний.

Никуда всё же душа не улетела, особенно в масштабе страны. Это раньше душа летала. А сейчас она прочно уселась на денежную купюру. Поэтому, повторяю, проблема в наше деловое время не в поэтах, а в нас, в тех, к кому они обращаются. О самих поэтах и их творчестве можно говорить бесконечно, раскладывать всё по полочкам и разбирать до мелочей, хвалить, ругать, поучать, указывать. Однако, к примеру, всё это будет похоже на изучение состояния солёных огурцов в бочке. Без изучения того, кто эти огурцы есть будет. Кому они вообще нужны, короче. И я, короче, заканчиваю излагать свои абсолютно дилетантские рассуждения. Такою вот басней.

Поэт и боты

Себя давно
Свободной птицей представляя,
В окно
Смотрел поэт,
Ворон считая.
Уж много лет
Он не имел другой работы.
Боты
Сушились тут же на окне.
И говорят они вдруг тихо, сухо:
«Не птица ты, поэт, а муха.
Летаешь с нею наравне,
От койки и окна – к буфету,
А от буфета – к туалету».

2020 г.

* * *

Александр Посохов


Скажем прямо

Скажем прямо, без намёка:
Кто есть трус и лежебока,
Тот во всём винит страну,
Власть, погоду и жену.

* * *

Александр Посохов


Туда-сюда

Направо ходил, налево ходил,
Взад и вперёд слонялся.
То ли я умный, то ли дебил,
Если нигде не остался?

* * *

Александр Посохов


Иван и таракан

В просторном, светлом, новом доме,
Который выстроил Иван,
Вдруг появился мухи кроме
Большой усатый Таракан.
Иван, избрав почти что ласку
В борьбе с каким-то там жуком,
Навёл под Таракана краску
И перекрасил весь свой дом.
Не видно стало Таракана.
Иван смеётся, так-то, мол.
И с кружкой пива в три стакана
Садиться весело за стол.
Но, что такое, что за номер!
Не ожидал того Иван –
На кружке с краю мухи кроме
Сидит спокойно Таракан.
Опять за кисть Иван берётся
И красит даже муху ту.
Опять за стол, опять смеётся.
А Таракан уже во рту…
----------
Моралью тут
Не удивить:
Не красить надо, а давить.

* * *

Александр Посохов


Спой нам про Витьку Махова

Было это в начале шестидесятых прошлого века. Я, мальчишка ещё по меркам нынешних времён, работал уже кадровым электриком по обслуживанию детских садов в одном из районов Москвы. В постоянных напарниках у меня, или я у него, был мужчина, лет сорока пяти, фронтовик. Нормальный в общем мужик, но пил сильно. Однажды, 8 мая, после работы и сытного обеда в каком-то садике мы зашли с ним в небольшую ремонтную мастерскую местного жилищно-коммунального управления. Помещение мастерской располагалось в подвале красивого сталинского дома. Спустились, поздоровались. Двое мужиков, что там были, моего напарника знали и возраста они все были примерно одного. Сразу же на дощатом столе без скатерти появилась водка, закуска – хлеб, колбаса, консервы. И сразу же мужики выпили по целому стакану за предстоящий День Победы. Я тоже немного выпил, но от продолжения отказался. Они не обиделись. Смотрю, чуть поодаль, возле шкафа с разным монтёрским хламом, лежит на скамейке старенькая семиструнная гитара. Я взял её – бренчит. Подтянул струны, заиграл и тихонько запел. Мужики ещё выпили, захмелели, на меня ноль внимания, болтают о чём-то сумбурно. Но, когда они уже напились совсем вдрызг, что называется, мой напарник вдруг оборачивается ко мне и говорит:
– Спой нам про Витьку Махова.
– Про какого Витьку? – спрашиваю.
– Ну, что ты не знаешь, что ли! Про Витьку Махова…
С трудом, но всё же удалось выяснить у пьяной компании, что Витька Махов – это, оказывается, Серёжка с Малой Бронной и Витька с Моховой.
И, надо же, я как раз пару дней назад, хоть верьте, хоть нет, выучил эту грустную песню под гитару. Она мне очень нравилась и легко подыгрывалась.
Я, конечно, согласился. Запел. Думал, похвалят, спасибо скажут. Но слушатели мои после слов «Друзьям не встать. В округе без них идёт кино. Девчонки, их подруги, все замужем давно» громко разрыдались. Напарник мой при этом зло по столу начал стучать кулаком. Другой мужик откинулся на спинку замызганного дивана и крепко сдавил лицо руками. А третий, что с глубоким шрамом у виска, выскочил из-за стола, принял стойку бойца и с безумным взглядом стал строчить куда-то в стенку из невидимого автомата, громко выкрикивая «ты-ды-ды-ды-ды-ды-ды-ды-ды…» Потом я узнал, что у этого третьего после страшного ранения в голову случались иногда такие припадки.
Всю жизнь свою, долгую уже, помню я тех молодых ветеранов войны из шестидесятых. И песню «про Витьку Махова» не забываю.

* * *

Александр Посохов


Басни для поступающих
в театральные ВУЗы

Москва
2025

Басня – это почти всегда смешно. Мало того, что поступающий в театральное учебное заведение должен понимать юмор, он должен ещё уметь этот юмор интересно передать, создать некий крошечный образ и заставить улыбнуться зрителей. При этом очень важно, чтобы басня нравилась самому абитуриенту. В ней должны быть яркие, характерные и обязательно говорящие герои. Именно на текстах персонажей и обнаруживаются соответствующие способности. С хрестоматийными баснями всё понятно. Однако автор предлагаемого сборника своих басен уверен, что можно вполне успешно выступить и с малоизвестными современными баснями. Лишь бы они позволяли раскрыться в избранном направлении.

Волчья смекалка

Не тыкай лишний раз в шпаргалку,
Включай природную смекалку!
----------
Зря он без взрослых в лес ходил,
Он в волчью яму угодил.
– Ты цел?
– Ага, язык лишь прикусил, глядите.
– И я вот также загремел.
– Так вы меня сейчас съедите?
Зачем, какой в том толк!
Я ж не крыловский страшный волк,
И ты не басенный ягнёнок,
А кучерявый пацанёнок.
Вокруг и так полно зверей.
Ты лучше думай поскорей,
Как нам отсюда выбираться?
А то я тут уже простыл.
– Я не могу.
– А почему?
– А я смартфон свой позабыл.
– И что?
– А то!
Попробуй без него узнай,
Как надо вылезать из волчьей ямы.
Тогда давай,
Я заберусь тебе на холку,
Ты встанешь в полный рост,
Потом я зацеплюсь за ёлку,
А ты за хвост…
----------
Законы бытия упрямы:
Попал в беду, так не плошай,
Своим умом соображай.

* * *


Про папу и лапу

Год выдался плохим,
Голодным.
И как-то вечером холодным
С дрожащим отпрыском своим
К его отцу Медведица пришла.
И разрыдалась:
– Насилу я тебя нашла.
Вот твой медвежонок, ты его отец,
Без помощи твоей ему конец.
До заморозков чуть осталось,
А нет у нас ни пищи, ни жилья.
Одна его ни в силах я
Ни прокормить, ни обогреть.
– Да я не то, что помогу,
Я сам сожрать его могу,
Если останусь без мясного, –
Взревел в ответ Медведь. –
Тебя, облезлую, я знать не знаю.
И наперёд предупреждаю:
Не вздумай заявиться снова,
Заломаю!
----------
Читательницы, впредь,
Чтоб не сосал сыночек лапу,
Не выбирайте для него медведя-папу.

* * *


Москва и Питер

В хорошей басне всё случается,
В ней даже города встречаются.
----------
Сижу я на вокзале в Бологом,
Что меж столицами посередине,
И вдруг в зал ожидания Москва заходит
С пирогом.
За нею следом Питер входит
С пышкой.
Садятся рядом, как простолюдины,
И начинают есть.
– Не лишку? –
Спрашивает Питер у Москвы. –
Вы ж скоро жиром заплывёте.
– А я смотрю, и вы
Не впроголодь живёте! –
Заносчиво ответила Москва.
– Но вас-то, барышня, я здесь
Вообще признал едва-едва.
Где ж ваш нарядный сарафан из шёлка,
Кокошник, бусы, кружева?
– Тогда и вы уж, сударь, объясните толком,
Прошло всего-то двести лет,
А вы без сабли на боку, без эполет,
И вместо ментика какой-то свитер?

Потом Москва уехала в Москву,
А Питер в Питер.
----------
Мораль тут предлагаю наугад:
Нельзя отметины былого
Перенести на новую канву.
Тем более, что много лет назад
И города-то не было такого –
Бологого.

* * *


Профессионал

Пришла старушка как-то к Волку.
К тому, что жизнь свою без толку
Вином залил,
И был
Уж через то ненастоящим.
– Сыночек, – голосом молящим
Сказала жалобно она. –
Не боров вырос – сатана.
Здоров, как бык, и зол, как псина.
Такая жуткая скотина,
Что могут вызвать даже в суд.
Зарежь его, прошу как сына.
Представь, что ты ещё мужчина
И будто всё ещё в лесу,
А я за это поднесу.
Волк понял – будет похмелиться.
– Враз завалю, как говорится.
Без визга, профессионально.
В свинарник он вошёл нормально,
Успел и дверку запереть.
А вышел – страшно посмотреть:
Изодран весь почти что в клочья
И дышит из последней мочи.
– Ой, бедненький ты мой сыночек!
Да кто ж из вас кого зарезал?
– Не знаю, бабка, но раз врезал
Я всё ж ему
По пятаку.

* * *


Бог не помог

Деваться некуда уже,
Решил Иван, и обратился к Богу:
– Мне тридцать лет,
А денег нет,
И дома нет.
Свернув на старую дорогу,
Народ остался в неглиже,
Пошёл назад и подошёл к итогу:
Теперь у нас опять
Князья,
Графья,
Маркизы
И их служивые подлизы,
Дворяне новые, ни дать ни взять.
Короче, Боже, умоляю,
Жени меня на дочери министра.
– Не могу!
– А почему?
– Вопрос, Ванюша, непростой,
Я ж вас по титулам не различаю.
Мне что дворянка,
Что крестьянка,
Была бы женщина святой,
С душою чистой!

* * *


Смерть Кощея

– Бессмертие Кощея – бредь! –
Сказала Лешему старуха-Смерть. –
Да я его в два счёта разбессмерчу.
И, надо ж, он идёт навстречу.
– Привет, больной!
– А что со мной?
– Так у тебя же остеопороз,
Артрит, артроз, хондроз и сколиоз.
И это при твоём-то росте!

Явился Леший через год
К Кощею в гости,
А там на троне только меч да кости.
----------
Выходит, правду говорит народ:
Причину смерть всегда найдёт.

* * *


Иван и лев

Лежит Иван,
Взор в телевизор уперев.
Вот львицы зебру завалили,
Подходит лев,
И львицы отступили.
– Вот видишь, – говорит Иван жене. –
А ты одно талдычишь мне,
Кончай давить диван,
Сходи на рынок, есть ведь хочется.
А лев вообще вон не охотится.
Потом вдруг на экране полчища гиен
Младую львицу взяли в плен,
Кусают, подлые, за ляжки,
Скаля рыло.
Но встрепенулся лев тут ото сна
И раскидал всех тварей, как бумажки.
– Вот видишь, – говорит жена. –
А ты соседу-пьянице
Боишься дать по заднице.
Не лев ты никакой, Иван, пойми,
Коль не защитник ты семьи.
Поэтому, иди на рынок.
----------
Мораль сей басни в разнице
Меж гордым, сильным, смелым львом
И современным мужиком.

* * *


Прыщ

Процесс судебный начался, и аккурат
У бедного судьи прыщ на лице вскочил.
На что тут прокурор сурово заключил:
– Давить!
– Ни в коем случае! – заспорил адвокат. –
Прыщ по закону надо удалить,
В больнице.
Судебный пристав к знахарке судью послал,
Свидетель мазь какую-то достал,
Несчастный потерпевший плакать стал,
Старушка в зале осенила всех крестом,
А обвиняемый, взглянув на прыщ, заржал.
Потом
Судья так и судил с прыщом,
Пока не разнесло весь фейс, как говорится.
----------
Я, собственно, здесь вот о чём:
Для власти сохранить лицо –
Не просто красное словцо.

* * *


Анекдот

Идёт по просеке Медведь, хохочет,
И созывает всех вокруг: – Кто хочет
Услышать классный анекдот?
В лесу известно, кто живёт,
Назвать всех сразу невозможно.
Но всякий житель осторожно
За Мишкой следом побежал.
Поскольку всякий обожал
Над анекдотом посмеяться.
– Ну что ж, располагайтесь, братцы, –
Сказал Медведь и сел на пень. –
Займу я вас на целый день,
Такой вот длинный анекдот.
А что до дела, подождёт,
Всеобщий смех куда полезней.
Залезли.
Кто на деревья, кто под них,
Кто просто замер в отдалении,
Кто вместе рядышком присел,
А, кто совсем уж осмелел,
Тот Мишке прямо на колени
Забрался храбро и затих.
Рассказывал Медведь не очень,
Всё про каких-то глупых пчёл.
Два слова скажет и хохочет,
Не объясняя, юмор в чём.
И стало солнце уж садиться
И лес заметно потемнел.
Стал кто-то молча расходиться,
А кто-то тут же засопел.
Посмел,
Однако ж, Чиж-юнец
Спросить, предвидится ль конец?
Помялся Мишка, сбавив пыл,
И говорит вдруг тихо: – Я забыл.
Конец-то, братцы, я не помню…
Неровня,
Мелкота,
И та
На Косолапого кричала:
– Уж лучше б ты забыл начало!

* * *


Иван и Полкан

То ли волк уже не хищник,
То ли пёс не волкодав.
----------
Иван, узнав,
Что пёс Полкан, работу ищет,
Потомком волкодавов став
Случайно,
Взял охранять его свою овчарню.
Год миновал, и что ж?
– Ты почему овец не стережёшь,
Вчера пропали враз две матки,
Позавчера ягнёнок и баран! –
Бранит охранника Иван.
– А я-то что, я ж вроде лаю
На волчью стаю.
– Ну а давить-то их когда начнёшь?
– Не знаю.
----------
Пускай
С моралью тут не всё в порядке,
Зато доподлинно известно мне,
Что накануне при Луне
Вожак, перемахнув ограду,
Вручил Полкану за притворный лай
Какую-то медаль в награду.

* * *


Ветеринар

К ветеринару,
На пару
С козочкой своей,
Пришла старушка вековая.
И говорит: «Какая,
Скажи, беда случилась с ней?
Всю жизнь доилася скотина,
Как вдруг уже семь дней
Без молока я.
Уж ты найди, касатик,
В чём причина».
Надев застиранный халатик,
Животный врач давай смотреть.
То есть давай её вертеть,
Козу больную пред собой.
Раз повернул,
За ним другой,
Потом прогнул её дугой.
Рога замерил,
Пульс проверил,
Хвост к позвоночнику задрал.
Коза от боли даже села.
И тут старушка не стерпела:
«Ну что, касатик мой, нашёл?».
В ответ уверенно и смело,
Взяв авторучку, врач сказал:
«Осмотр, бабуля, показал,
Что у тебя теперь козёл».
_______

А я хочу сказать за дело:
Кто сам в работе бестолков,
Тот всюду ищет дураков.

* * *


Сердитый ангел

Не подлежит то обсуждению,
Что Бог решил чего.
Вот так и появился зам его
По деторождению.
Теперь, чтобы родить,
Согласие необходимо получить
У ангела с сердитым ликом.
Стоят влюблённые пред ним,
Молодожёны.
И спрашивает он, поправив нимб:
– Так, субчики, ответьте,
Зачем вам дети?
– Не знаем.
– О, господи, пижоны! –
Зашёлся ангел криком. –
Одна морока с этими людьми!
Вы же не абы кто,
А хомо сапиенсы, чёрт возьми!
Детишек нарожаете и что?
– Не знаем.
– Любить их будете?
– Не знаем.
– Беречь их будете?
– Не знаем.
– А в детский дом их не сдадите?
– Не знаем.
– Очень жаль!
Согласие я вам
Не дам.
И уходите!
----------
Мораль:
Когда инстинктам потакаем,
Подумать надо бы о том,
Как поведём себя потом.

* * *


Заяц и телевизор

– Вчера по телику узнал,
Как сделать шашлычок из жабы,
Представляешь,
Очень хвалят, –
Сказал соседу Ёж. –
Берёшь побольше нож
И режешь пополам.
Потом все бородавки вырезаешь…
Постой, Косой,
А где же телевизор твой?
– А я его кроту отдал,
Пусть слушает хотя бы.
– А сам-то почему смотреть не стал?
– Но я же не медведь,
Чтоб, не дрожа, на то глазеть,
Как волки там
Всё время зубы скалят!

* * *


Система

Когда и сам без славы ложной
Живёшь и мыслишь, как святой,
Тогда ругать, конечно, можно.
_______

Густой
Пуская важно дым,
Уж два часа после обеда
Ведут беседу
Волк с Косым.
– Да, – рявкнул Волк. – Кругом хапуги.
Что ни чины, то чьи-то слуги.
Возьмём коррупцию, к примеру.
Я эту воровскую сферу
Давно уж раскусил.
Ты у меня спроси
И я скажу тебе, как брату:
Всё растащили, всё по блату.
– Согласен, – заявил Косой. –
Мздоимцы косят нас косой.
Болезненная тема.
Но кто-то ж в этом виноват?
– Система, брат,
Система!
Ещё через часок
Зайчишка в туалет прыг-скок.
А Волк взял телефон и позвонил:
– Шакала мне. Дружище, ты?
Лады.
Я сделал то, что ты просил,
И подписал, и разрешил.
Ну, а в расчёт всё, как обычно,
Овечий зад и яйца бычьи.

* * *


Енот-нечистюля

Один Енот, как вор
Или бандит,
Через крапиву и татарник,
Залез без спроса в чей-то двор.
А там свинарник,
И жирная Свинья в грязи лежит,
Похрюкивает и елозит.
– Ну, вот! –
Вскричал Енот. – Какой позор!
Морковка, репа, яблоки в навозе.
Давай я их к оврагу оттащу,
Прополощу,
Вернусь и всё сложу в корыто.
– Заранее благодарю! –
Ответила Свинья. – Хрю-хрю!
Куда потом исчез Енот,
То шито-крыто.
И был ли в том овраге ручеёк?
----------
Кому тут что-то невдомёк,
Тому моральная пилюля:
Не верьте никаким чистюлям.

* * *


Старушки

Раз в дороге,
В электричке,
Перепутав все таблички,
Две старушки,
Как подушки,
Сели друг напротив дружки.
– Ты куды?
– В Москву, а ты?
– Я ж в Калугу из Москвы.
– Вот так здорово!
– Уж, да!
В разны стороны нужда
Нас с тобою завела,
А вагон один дала.
– Ну, голубушка, дела.
Я таких больших чудес
Сроду не видала.
– Значит, шибко ты отстала.
Это ж, матушка, прогресс:
Вместе рядышком сидим,
В разны стороны летим.
И молчи ты, горя мало,
Довезут, куды пристало.

* * *


Ад и Рай

Как жить тебе, сам выбирай.
Но, если что не так потом,
То на себя пеняй.
----------
Проходит мимо Ада Рай:
Тьма грешников кругом,
И черти их к вратам сгоняют,
Передних пропихнут,
Другие сзади напирают.
– Всё, не могу – пожаловался Ад. –
В одном котле толпой горят.
Смола кончается, чертей нехватка.
Ну никакого на Земле порядка.
Такое впечатление, что там
Совсем безгрешных не осталось,
Ко мне всех шлют,
А у тебя почти пустой приют.
Так прояви к соседу жалость.
Давай мы их поделим пополам.
– Давай, –
Ответил добродушный Рай.
И поделили.
Но подойти к чужим вратам
Никто из грешников не смог:
Дорогу ангелы им перекрыли,
И с ними Бог.

* * *


Вопрос

Однажды чей-то жирный Кот
В чужой прокрался огород
И развалился там вальяжно.
Любому Псу тут очень важно
Природный выполнить приказ:
Облаять наглеца, прогнать,
На дерево его загнать.
Так всё и вышло в этот раз.
Так, да не то.
Сидит Кот на высокой ветке
И говорит Псу: – В клетке
Тебя бы надо содержать.
Ты ж непонятно кто!
А лучше бы вообще прикончить.
Ни гончий,
Ни пудель ты, ни фокстерьер,
Ни мопс, ни шпиц, ни бультерьер,
Ни лабрадор, ни волкодав.
Одно и можешь – гав, да гав.
Да собирать ещё объедки.
Не предки
У тебя, а сброд.
И выродок ты редкий
От морды до хвоста.
Ещё такого я не знаю.
Молчал бы вовсе уж, урод,
И убирался в будку.
Не взять меня тебе, ублюдку.
Нос не дорос.
– Ах, так! – взбесился Пёс.
И против жирного Кота
Созвал всю местную собачью стаю.
_________

Вопрос:
Куда теперь тому деваться,
Кто любит сверху издеваться?

* * *


Акустический садист

В одном лесу, и днём и ночью,
Стал Волк вдруг страшно выть, когда захочет.
Притом, как начинает выть,
Так напрочь заглушает соловья
И оглушает даже глухаря.
– Уж лучше б квакал, как лягушка, –
Сказала Цапле прилетевшая из глухомани Выпь. –
Я что-то не пойму, подружка.
Волкам положено выть только на луну,
А этот и на солнце воет.
Собраться должен весь лесной народ
И объявить ему войну.
Пусть знает, что для нас он не артист,
Не птица певчая, а сумасброд
И акустический садист.
Никто не вправе нарушать закон природный.
– А я так думаю, протестовать не стоит.
– Почему?
– Не на того обрушим мы свой общий гнев.
Закон нарушил Лев,
Присвоив Волку звание «Народный».
Хоть нет у Волка никаких заслуг,
Ни голоса, ни слуха.
Но Волк давно – придворный друг
И пьёт со Львом из одного стакана.
А Лев – наш царь, и у него охрана.
Вот и решило всё царёво брюхо:
За звание Волк Льву ягнёнка приволок,
А за какой-нибудь там орденок
Пообещал ещё аж целого барана.

* * *


Признание

Едва
Смогли узнать друг друга два
Товарища – так сильно сдали.
– Пойдёшь?
– Пойдём.
Поковыляли.
Пришли, расположились, взяли.
И потекла живая речь.
– Однажды выложил я печь,
Такую печь, что до сих пор
Меня там помнят.
Да, Егор.
Работал я и печником.
– А что потом?
– Потом я был массовиком
Потехи ради.
– Вот не подумал бы, Аркадий.
– Потом с тоски преподавал,
Афиши в клубе рисовал,
Тайгу валил,
Дома рубил,
В кино работал,
Крыши крыл,
Китов ловил,
Баранов брил,
Огонь тушил,
Костюмы шил,
Играл в оркестре на трубе,
Таскал диваны на себе,
Был массажистом в финской бане,
Брал чаевые в ресторане,
Фотографировал,
Доил,
Полы паркетные стелил,
Потом работал в профсоюзе,
Потом выделывал на пузе
В каком-то цирке номера,
Давал и уголь на-гора.
Потом писать пришла пора.
– Да, необъятно как-то очень.
Но больше всё ты был рабочим.
А вот начальником ты был?
– Был я этим, правда, был.
В одном
Совете областном.
– А был ли ты парашютистом?
– Был.
– А журналистом?
– Был.
– А?..
– Был.
– Так кем же не был ты?
– Специалистом.

* * *


Водка и Горилка

Нашёл Бомж две бутылки –
От Водки и Горилки.
И положил их на ночь рядом.
Одна сверлит другую взглядом
И произносит: «Я вкуснее».
В ответ другая: «Я пьянее».
Одна: «А я моложе».
Другая: «Я дороже».
Одна: «Мне каждый рад,
А ты фальсификат».
Другая: «Я всех чище,
А ты питьё для нищих».
И так они в ночной тиши –
А я… а ты… а я… а ты…
Тут Бомж им выдал от души:
«Кончай базар, давайте спать!
И зараз будем спочивать.
Вы обе дюже хороши,
Когда полны, а не пусты».

* * *


Муравей и Стрекоза

Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела,
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
Но не тем удручена,
К Муравью ползёт она:
– Схорони меня, кум милый,
Дай мне отдышаться силы
И хотя бы пару дней
Не пускай ко мне друзей.
– Кумушка, мне странно это,
Отдохнула ли ты в лето? –
Говорит ей Муравей.
– Я про отдых не забыла
И, что надо, получила
От любезных стрекозлов.
Ну, а ты к зиме готов?
– Был готов. Но, было дело,
Тут ко мне оса подсела.
Я её и пожалел,
Накормил и обогрел.
А она припасы съела
И внезапно улетела,
Будто вовсе без души.
– Связь с осою, это смело:
Вот теперь и попляши!

* * *


Бабочка на навозе

Сказала Бабочка родителям своим:
– Чего в селе-то мы сидим?
В столицу надо улетать.
Там гладиолусы, тюльпаны.
Газоны, клумбы и фонтаны.
А здесь всё заросло плющом.
Репейник, правда, есть ещё.
– Ну почему же, – возразил отец. –
Есть одуванчик и чабрец
Есть василёк и зверобой.
– Есть даже хвощик полевой, –
Добавила с любовью мать.
Но дочка уж сама могла летать.
Была она в столице или нет,
Никто доподлинно не знает.
«У скотного двора едва порхает, –
Поведал как-то шмель, сосед. –
Не может до села добраться.
Сидит красавица, боясь мороза,
На куче свежего навоза».
_______

Мораль я изложу тут вкратце:
Не надо бы туда нам лезть,
Где не по нашим силам честь.

* * *


Дятел и Молоток

Спросил у Дятла Молоток
– Как чувствуешь себя, браток?
– Нормально, брат, пока живой.
– И всё в порядке с головой?
– Бывает, поболит, но мало.
– А мне совсем не в тягость труд.
Вот рукоятка вдруг пропала,
Другую, новую, воткнут.
Боёк вообще же из металла.
С такой заботой век живут.
А твой век короток, приятель.
– Зато, – сказал спокойно Дятел. –
Я отдыхаю и стучу,
Когда и сколько захочу.

* * *


Огород

Решили Заяц и Зайчиха
Свой огородишко завесть
(Когда-то ж надо сытно есть).
И завели.
Капуста лихо
Росла у них. Пустой земли
На грядках не видать уж было.
– Боюсь я, как бы не подстыла.
Пора, наверно, убирать.
– Ну, знаешь, это как сказать.
Не торопись, жену послушай.
– А я считаю, коли уши
Мои замёрзли, значит, срок.
– А я считаю, что чуток
Ещё незрел наш урожай.
– Не возражай.
– Не возражай…
Всю ночь проспорили зайчишки.
А утром глядь – ни кочерыжки.
Ну, братцы-кролики-воришки!
_______

Такие вот, друзья, делишки:
Взрастил капусту, должен знать,
Когда и как её убрать.

* * *


Диагноз

Однажды летом, в тёплый день,
В лесу, строительство где шло,
На пень
От срубленной намедни ели
Две птицы рядом сели.
– Ты, Филин, вероятно, спятил, –
Сказал соседу Дятел. –
Зачем ты ухаешь, когда светло,
Кого ты тут пугаешь?
– Ну, как же ты не понимаешь,
Чугунная твоя башка!
Если строителей не запугать,
Они весь лес тогда погубят.
А без него не выжить нам никак.
– Да на твоё им уханье плевать,
Для них ты просто пустобрех.
Где им прикажут, там и рубят.
– А что, если Медведя нам позвать.
Пусть явится сюда хозяин леса,
Закроет стройку и прогонит всех.
– Теперь ты, Филя, точно спятил, –
Поставил свой диагноз Дятел. –
– Каким же надо быть балбесом,
Чтобы того звать на подмогу,
Которому возводят здесь берлогу.

* * *


Друзья

Однажды утром у плетня
Вдруг говорит Коту Свинья:
– Из нашего двора лишь я
Могу не плакать, не грустить.
Меня уж точно навестить
Хозяин наш не позабудет.
Мы с ним друзья,
И всё, что будет,
Он мне покушать принесёт.
Потом почешет мне живот,
За ухом поскребёт, погладит.
И даже песенку споёт.
– Это чего же ради? –
Воскликнул удивлённо Кот.
– А ради сытости моей.
Под пение я ем живей.
– И делаешься всё жирней, –
Добавил Кот, прочь убегая.
----------
Мораль сей басенки простая:
Не дай нам Бог таких друзей!

* * *


Старики и патриоты

В порядке якобы демократизма
Собрал Медведь Лесной Совет
По состоянию патриотизма.
Приглашена была чиновничья элита,
То есть одна Медвежья свита.
«Проблем с патриотизмом нет.
Такой любви к родному лесу, как у нас,
Сейчас не сыщешь в целом свете.
И лес и вас, хозяина, защитника, отца,
Народ наш чтит, как никогда.
И славить подготовлен без конца»
С трусливой лестью на Совете
Заверили Медведя господа.
– А я осмелюсь вставить без прикрас, –
Вдруг как оплошность в общем хоре
Раздался клич Совы,
Лесных финансов всех главы. –
Непатриотов надо изводить,
Не спорю.
В том преуспели мы, не буду повторять.
Но есть ещё постыдные примеры:
Проблему создают пенсионеры,
Которые всё продолжают жить и жить.
А лишних денег нет в бюджете,
Чтоб пенсии подолгу им платить.
При этом они вредные такие,
Нужду и голод не хотят терпеть.
Со ссылкой на леса другие
Грозятся, если пенсии им не поднять,
Все просеки и трассы перекрыть.
Не знаю даже, что и предложить.
– Я знаю, – недовольно проревел Медведь.
И тут же подписал Указ в пять слов:
«Пенсионеров-стариков
Из патриотов исключить!».
----------
Хотя вопрос совсем не в том, кто патриот:
Для власти, что не представляет весь народ,
И прочего безнравственного руководства
Все старики всегда – отходы производства.

* * *


Паук и Муха

Спросила Муха
На лету у Паука:
– Зачем в дни эти
Всё новые плетёшь ты сети?
Уж стынь давно, зима близка.
– Не слышу я тебя, старуха, –
Тугим на ухо
Притворясь,
Пробормотал Паук. –
Не мельтеши и не жужжи.
Сядь рядом и скажи,
Что именно тебя тревожит?
Я мухам друг
И помогу, быть может.
– Ась? –
Взаправду будучи слегка глухой,
Переспросила Муха.
И села
Рядышком на сук,
Где в паутине было всё вокруг.
Вмиг на неё напал Паук.
Взлететь она успела,
Да от испуга в сторону не ту.
Уткнулась прямо в сети,
Вскрикнув «Ой!».
– Вот для чего я их плету, –
Признался, наконец, Паук,
Связав добыче крылья, лапки.
_______

Бабки,
Доверчивые, милые старушки,
Держите ушки на макушке:
Злодеи не перевелись на свете.

* * *


Секрет

Лежит Кот сутками и дремлет,
Встаёт лишь ночью иногда.
Работу, труд он не приемлет,
Лень обессилила Кота.
На что его ещё хватает,
Так это только кошки знают.
И вдруг ранёхонько намедни
Зашёл к нему Петух соседний.
– Я от актива, – говорит. –
Вопрос у нас один стоит.
Мы вот хотим тебя спросить,
Когда начнёшь мышей ловить?
– А никогда! И так я сыт,
Упитан, крепок и здоров
Без ваших мелких грызунов.
– И в чём сей сытости секрет?
– Секрета никакого нет.
Не будь, сосед,
Таким наивным:
Все кошки для котов
Весьма гостеприимны.

* * *


Вожак

Расправив чёрное крыло,
Летал он смело за село.
Кричал довольно громко.
Слова во рту не комкал.
От стаи он не отставал.
Поля вокруг неплохо знал.
И молод был при всём при том.
Вот потому-то вожаком
И выбрали его когда-то.
Но как ни сунутся с той даты
К нему в казённый кабинет,
Так Галка-секретарь в ответ:
– Прошу, товарищи, потише.
Его с утра сегодня нет.
То есть он есть, но он всё пишет
И приказал не отвлекать.
На юг когда же улетать
Пришла пора, к нему опять
Вся стая с криком заявилась.
Но Галка снова заступилась:
– Его с утра сегодня нет.
– Да как же это? Столько лет
Срывались дружною мы стаей.
– Сейчас, минуточку, узнаю.
И Галка тихо в кабинет
Вошла и вышла задом вспять.
– Он приказал вам передать:
«Пусть улетают без меня».
_______

Брехня,
Что можно, в небо не маня
Своим натруженным крылом,
Быть вожаком.

* * *


Сон

Приснился как-то Ваньке сон,
Что будто ночью на балкон
К нему вскарабкалась старуха.
Иван, конечно, оробел
И даже свет зажечь хотел,
Но не успел –
Старуха рядом уж стояла.
Стянув с Ивана одеяло,
Она шепнула прямо в ухо:
– Должна я страшный суд свершить –
Тебя в постели задушить.
– За что? – пролепетал Ванюша.
– За то, что опоганил душу
И до сих пор не окрестился.
Такой вот сон Ваньку приснился.
Вскочил он утром и пустился,
Как обезумевший в церквушку.
А ночью вновь пришла старушка:
– Теперь обязанность твоя –
Молиться, глядя на меня,
Всю ночь без устали и лени.
Вставай и падай на колени.
А то возьму и задушу…
_______

Давать советы не спешу,
Не смею.
Но есть один – почти клише:
Не вешай крест себе на шею,
Коль пусто где-то там в душе.

* * *


Гусыня и Павлин

Глупа, слепа и зла гордыня.
_______

Гусыня встретила Павлина
И говорит ему Гусыня:
– Муж у меня, конечно, есть,
Но он какой-то бледно-серый,
Да и в быту не те манеры.
То он не может, то не хочет,
То вдруг некстати загогочет.
Короче,
Сочту за счастье и за честь
Яичек от тебя снести штук шесть.
Хочу не сереньких гусят,
А чудных полупавлинят.
– При чём тут честь и яйца, блин! –
Воскликнул с гордостью Павлин. –
Достоинство моё совсем не в том,
А в том, как я трясу хвостом!

* * *


Жук и Лягушка

Случилось – надо дровосеку
(Имею я в виду Жука)
Вдруг перебраться через реку.
Подумал он: «Ох, широка!»
И уж хотел взлететь, как мушка.
Но тут заквакала Лягушка:
– Давай, дружище, помогу.
На том мы будем берегу
С тобою быстро и надёжно.
– А ты под воду не уйдёшь?
– Ну ты, усатенький, даёшь!
Да разве ж так с друзьями можно?!
И Жук тихонько, осторожно
Вскарабкался на спину к ней.
Поплыли
(Речка – не ручей).
Когда на середине были,
Лягушка тут и говорит:
– Чего-то как спина болит, –
И сразу – шмыг под воду.
Жуку, бедняге, дальше ходу,
Конечно, нет – закончен путь,
Осталось только лишь тонуть.
Хотя немного, как-нибудь
Пытался он ещё грести.
– Прости, усатенький, прости, –
Услышал он издалека. –
Плохая я тебе подружка,
Изменница и врушка…
_______

Наверное,
Лягушка может быть царевной.
Но в сказке и для дурака.

* * *


Трусливый индюк

Большой воды Индюк не видел сроду
И не ступал по грудь он даже в воду.
Не знал он, что такое речка, пруд.
И вдруг Гусь с Селезнем его зовут:
– Развлечься хочешь?
Природа, женщины, вино.
Решайся, друг, ведь всё равно
Ты в суп когда-нибудь схлопочешь.
Послушай нас,
Сорви хоть раз
Оковы брака и морали.
Лишь только это и сказали.
Издав свободы крик,
Индюк решился вмиг.
И сник,
И весь к земле приник,
И задрожал овечкой –
Вели его за речку.
Поплыл спокойно Гусь,
И Селезень поплыл.
– А я, а я… вернусь,
Я там уж был.
----------
Иной герой не в басне, в жизни,
Отведав роли индюка,
Глядит на воду с укоризной.
И думает наверняка,
Что пьянство, блуд не разумеет,
Что надо образцово жить.
А сам и рад бы согрешить,
Да жалко, плавать не умеет.

* * *


Гвоздь и Магнит

Крик о свободе – только крик.
_______

Как и другие железячки,
Как даже Кнопочки-гордячки,
К Магниту сильному Гвоздочек – прыг,
Прижался плотно и сидит.
Одна забота лишь – следи,
Чтоб ржа тебя не одолела.
Но жизнь такая надоела
Гвоздочку нашему. И вот
Как закричит он, заорёт:
– Довольно нам друг к другу жаться,
Пришла пора и разбежаться,
Хочу познать свободы рай.
Так что, Магнитище, давай,
Меня скорее отпускай!
Обиделся на то Магнит
И недовольно говорит:
– Вот это брат, вот это друг!
Забыл, голубчик, с чьих ты рук
Всё время досыта кормился.
Чьи токи пил, к чему стремился?
Гвоздочек пуще в крик пустился:
– Свободу мне, права и волю!..
Не стал Магнит с ним спорить боле.
Взял, да отторгнул бунтаря.
И зря.
Гвоздочек не освободился:
Как ни цеплялся, ни крепился,
Он тут же прыг – и прилепился
К другому сильному Магниту,
Составив снова только свиту.

* * *


Самоубийца

Собрался весь лесной народ
Толпою пёстрой у ворот,
Где Заяц с малых лет живёт.
Точнее, жил.
Ведь поздно ночью
Он всем соседям объявил,
Что утром сам с собой покончит.
Довольно, дескать, бремя несть
Земных забот, коих не счесть.
Не лучше ль сразу в петлю влезть.
Стоит, молчит лесной народ, робеет
К Косому в домик заглянуть,
Тут Мишка вдруг:
– Кто послабее,
Прошу, не путайтесь в ногах.
Мне Заяц друг,
И как-нибудь
Я сам улажу всё с покойным.
Все расступились беспокойно.
Тревожный
Гул
Пошёл вокруг.
Ступая тихо, осторожно,
Дверь лапой Мишка подтолкнул,
Да так и замер в изумлении.
Под потолком на проводах,
Поджав к животику колени,
Не мёртвый только, а живой,
Висел подцепленный Косой
Прищепками двумя за уши.
– Послушай, –
Сказал несчастному Медведь. –
Какой же толк вот так висеть,
Как груша?
Уж коль решил ты удавиться,
Вкруг шеи надобно обвиться.
– Я так и пробовал сначала,
Но стало воздуху мне мало…
_______

Совет иной тут дать пристало:
Расстаться с жизнью не спеши,
И не греши,
И не смеши.

* * *


Пришелец

Кот безымянный, деревенский
Пробрался как-то в город энский
И заглянул там в зоопарк.
Вороний карк,
Навоза горы,
Сараи, чердаки и норы –
Знакомые ему дела.
А тут экзотика пошла,
И изумление.
А перед Львом вообще остолбенение
С бестактным вскриком «У-у, корова!»
– Здорово! –
Сказала женщина с метлой. –
Да это ж Лев, сородич твой.
Немедленно же извинись,
И брысь!
– Простите, – обратился Кот ко Льву. –
Я вас впервые навещаю.
– Да без проблем, родной, прощаю.
– У-у, – снова изумился Кот. –
Она ещё рычать могёт!..
_______

Какая тут мораль, не знаю.
Но, думаю, что место самому
Такому вот Коту – в хлеву.

* * *


Щенок, хозяин и козёл

Чужой козёл
Во двор забрёл.
А под крыльцом щенок ютился.
Пока он на козла глядел,
Тот в огороде всю капусту съел
И удалился.
Хозяин утром очень рассердился:
– Ты почему добро не уберёг!
– Не знаю, – заскулил щенок. –
А вдруг я вас бы разбудил.
Прогнал мужик несчастного щенка,
Поддав пинка.
А через год большой бездомный пёс
Козла того волкам отнёс,
А мужику тому чего-то откусил.
_______

Не в том хозяйская бравада,
Чтобы на улицу прогнать:
Щенков учить и гладить надо.
Хотя, конечно, как сказать.

* * *


Инфляция на болоте

Подкрался Бобр к Осине
И говорит:
– В плотине
Моей дыра опять.
Так что давай
Пушистых веточек штук пять.
– А раньше ты просил четыре,
Три,
Две,
Одну.
– Инфляция бушует в мире,
Цена на жизнь растёт везде.
– Но я и так едва
Жива.
– Не умоляй.
Я торговаться не люблю,
А то возьму да подпилю.
И вся как есть пойдёшь ко дну.
_______

Свободный рынок без оков
Всегда таков:
Чуть наши деньги подрастут,
Зубастый Бобр тут как тут.

* * *


Волк и цирковые собачки

Пышногривый Пекинес
И кудрявая Болонка
С весёлым лаем забежали в лес.
И видят, на лужайке, чуть в сторонке,
Худой, облезлый, старый Волк лежит.
– Вы кто такие? –
Говорит.
– Мы из Москвы,
Собачки цирковые.
А вы?
– А я издалека пришёл к столице,
Чтобы полегче прокормиться.
Но дичи никакой тут нет,
Одни заборы и дороги.
– А вы идите к нам, у нас порядок строгий:
Попрыгал, поскакал – обед,
Покувыркался – ужин.
– Такой порядок, мне не нужен!
Я лучше сдохну прямо здесь,
Чем буду бегать по арене.
_______

Ну не мораль, так просто мнение:
Не вытравить из волка честь,
Как из того, кто за прокорм покорно служит
На задних лапах, поджав передние.

* * *


Просто мама

Сидят на ветке две вороны.
Одна молчит, а у другой всё стоны:
– Совсем забыл меня сынок,
А я уж так его любила.
Хотела, чтоб летал он, как орёл,
И петь умел хотя бы, как щегол.
Во все кружки и секции его водила.
Ругала, если что, и даже била.
Всем для него была и вот итог –
Ни слуху от него, ни духу.
А как я возражала, чтобы он
Не выбирал себе жену среди ворон
И не привёл бы в дом старуху.
– А мне, так всё равно, как говорится,
На ком сыночек мой решил жениться
И что умеет он и как летает.
Зато меня не забывает, –
Прокаркала соседка.
И, правда, вмиг на ту же ветку
Подсел её сыночек к ней
С кусочком сыра.
----------
Я в материнских чувствах не проныра,
Но всё ж мораль такая видится тут мне:
Быть просто мамой для своих детей
Достаточно вполне.

* * *


Берега

– Беда на левом берегу,
Зальёт ведь всех, смотри, какие тучи,
А ветер-то какой, берёзы гнёт в дугу,
Ну, точно, всё погубит буча.
И что они там, за рекою, будут есть?
– Да ты бы лучше посмотрел, что здесь! –
Прикрикнула на муженька Зайчиха. –
Своё предотвратил бы лихо.
В подвале грязь, на чердаке дыра,
В кладовке пусто,
Ни яблок, ни моркови, ни капусты.
А ты всё ладно, да потом,
То не хочу, то не могу.
И – грянул гром,
И дождь полил, как из ведра,
На… правом берегу.
----------
Совет я тут, конечно, дам
Таким мужьям,
Авось поможет:
На свой-то дом поглядывайте тоже.

* * *


Храбрый хвастун

Совет бывалых, как закон:
«Медведя бойся!»
----------
Весь день ловил в протоке он
Лосося.
Чтоб, как положено, успеть
К холодной спячке растолстеть.
Потом забрёл в дремучий ельник
И спать улёгся возле пня,
Подмяв случайно муравейник.
Все муравьи, как от огня,
Бежать пустились, что есть мочи.
А самый храбрый вдруг упёрся:
– Да я ему сейчас хребет перешибу!
Залез на ель и с ели той
Пал на медвежий позвоночник.
Медведь лишь выпятил губу
И с удовольствием о пень потёрся
Своей могучею спиной.
----------
Мораль сей басни такова,
И многие об этом знают:
Не жди добра от хвастовства,
Когда победные слова
С возможностью не совпадают.

* * *


Заяц в раю

– Там рай, а здесь бардак! –
Пробарабанил вдруг беляк. –
И убежал в Европу.
Но заячью, простите, попу
В жилище кроличье не пропихнёшь.
Вот и живи, как хошь.
А как?
Зима бесснежная, лесок сквозной,
И стал мишенью белою косой.
А шляпы у охотников чудные,
С пером на трезвых головах.
Короче, ох да ах,
Скорей домой,
Пока живой.

Да здравствуют места родные!
Сугробы по уши, леса густые,
Под каждым пнём готовая нора,
Охотнички весёлые с утра
И дуют не в рожок.
----------
Читай Есенина, дружок.
«Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою»

* * *


Непобедимый

Тьма хищников в миру безбожном,
И жадность их границ не знает.
----------
Окружили,
Обложили
Медведя бурого и ждут,
Когда он околеет тут,
В краю таёжном,
Замрёт
Помрёт
И прекратит рычать.
А он лишь выбирал, с кого начать.
Пришиб, как мух, одним ударом
Койота, пуму, ягуара.
А тех, кто с Сены, Одера и Темзы,
Он продырявил, словно пемзу,
Когтями крепкими, как сталь.
Затем улёгся возле ели
И говорит хохлатой свиристели:
– Не верю я,
Что можно победить меня!
----------
Мораль:
Всесилен тот, кто поражение своё
Не допускает.

* * *


Хоррор

Устала бабушка с внучком Егором,
Всё пристаёт к ней, что да как.
Пристал с вопросом тут, чудак,
Что означает слово хОррор?
А бабушка хитрющая была,
Пропела колыбельную и завела
Внучонка в сонную пещеру.
Кого ж там только не узрел Егор:
Шипящих тварей целый хор,
Кикимору, Бабу-Ягу, Химеру,
Дракона, чёрта с бородой,
Все чудища явились чередой
Пред спящим взором.

А через год Егору в первый класс.
Пришёл из школы он и выдал враз:
– Теперь я знаю, что такое хОррор!
----------
Бояться наяву важнее,
У жизни жанры пострашнее.

* * *


Мадам и годы

Мадам,
Разглядывая в зеркале любимый образ свой,
Заметила на вдовьем мысе
Волосок седой,
И у виска ещё такой,
И там ещё, и там.
Боясь казаться пожилой,
Решила женщина их повыдёргивать долой.
И принялась уж было за прополку,
Как вдруг ей зеркало и говорит:
– Что толку!
Остаться можно даже лысой,
Но прожитые годы выдергать нельзя.
----------
Мораль сей басни в том и состоит,
Друзья.

* * *


Болонка и Барбос

В московский дворик, лая звонко,
Вбежала шустрая болонка,
Породы избранной – Бишон-фризе,
Красивая, не то, что шимпанзе.
С хозяйкой в гости прилетела из Парижа,
На шее бантик для престижа.
А во дворе лохматый пёс,
Породы так себе – Барбос,
На шее колтуны, как грива.
– Жизель, –
Представилась мадемуазель игриво. –
А вас как величать, месье?
– Чего! – оскалился кобель. –
Вали отсель!
----------
Природа неподвластна моде,
На каждого не соберёшь досье,
Общаться лучше по породе.

* * *


Памфлет и Притча

Случается –
Отправились в дорогу разом
Памфлет и Притча.
Памфлет орёт,
Клеймит, ругается,
Пугает всех сарказмом,
Издевается,
Упрёками наотмашь бьёт.
А Притча рядышком идёт
Задумчиво, прилично,
Поклоны раздаёт,
Подсказывает, учит, улыбается.
Год вместе шли, устал Памфлет,
Ни сил, ни голоса уж нет.
И говорит он, издыхая:
– Похоже, дальше мне никак.
– Ну что ж! –
Сказала Притча тут в ответ. –
Большую жизнь не проживёшь,
Всё время злясь, ворча и хая.
А у меня судьба иная –
На века.

* * *


Вор и Молва

Метёт по городу Молва
И вьётся.
----------
Все знают, что она права,
А ей неймётся.
Кричит, что всё равно его посадит.
Подумал Вор: «Нехорошо!»
И каяться к Молве пришёл
На площадь главную из мэрии:
– Прости, родная, Христа ради! –
И глазки увлажнил, как нищий дед.
На что послышалось в ответ:
– Ты лучше сдайся,
А не кайся.
Молва слезам не верит!

* * *


Ежовый суп

В лесочке под Москвой,
За лугом,
Ёж поселился из Калуги.
Кто он такой,
Никто не знает,
Как раньше жил, не разглашает.
– Скажи, сосед,
А почему с тобой ежихи нет,
А как тебе нора досталась,
А старая куда девалась,
А детки есть иль были,
А почему нас в гости не зовёшь?
Да ладно б только раз спросили,
А то всё признавайся да скажи.
И донимают не ежи,
А змеи, крысы, выдры, жабы.
Устал от них несчастный Ёж
И, дабы
Отвадить от себя их, наконец,
Позвал всех надоевших в гости,
Сварив супец.
Даю его состав, вдруг пригодится:
Улитки, осы, пауки,
Навозные жуки,
Мокрицы,
Стрекозы, мухи, червяки,
Тритоны, слепни, слизняки,
Пиявки,
Сушёные козявки,
Рыбьи кости,
Чей-то клык,
И сверху хвостик серой мышки.
Поставил Ёж котёл
На стол.
А вонь такая из-под крышки,
Что гости все исчезли вмиг.
----------
Да здравствует ежовый суп –
Всем надоедливым отлуп!

* * *


Курятник

Ха-ха!
Прогнали куры петуха,
Квохча до хрипа: «Надоел!»
Петух и ахнуть не успел,
Как уточка одна его пленила,
Которой мужа не хватило.
Что было дальше с петухом,
Молва отсутствует о том.
А вот у кур всё, как в бедламе:
Порядка и покоя нет,
Наседки старые молодок обижают,
К кормушке их не подпускают,
Индюк кулдыкает вослед,
Цыплята больше не рождаются,
Коты и гуси изгаляются,
Без глазу куры разбредаются,
То в яму попадают, то в кювет,
За выгулом никто не наблюдает,
От ястреба и лис не отбивает,
В гнездо не зазывает,
И двор собой не украшает.
----------
Какая здесь мораль, решайте сами.
Но басенка любая без неё плоха,
Как жизнь в курятнике без петуха.

* * *


Вертлявый писатель

Решив писателем вдруг стать,
Лохматый дед достал тетрадь
И сел за стол на кухне.
«Колени-то чего опухли?»
Погладил, помассировал, потёр.
Встал, форточку открыл.
Сел, взял авторучку,
Изобразил большую закорючку.
Встал, закурил.
«А что ж вначале написать,
Роман или рассказ?
Схожу-ка лучше я на двор,
Подумаю и причешусь как раз».
Вернулся, сел.
«А где-то у меня была халва?»
Встал, отыскал, поел.
И снова сел.
«Творить на сквозняке негоже!»
Встал, форточку закрыл,
Тулуп надел.
«А то чего-то мёрзну».
----------
Мораль сей басни такова:
Рождённый ёрзать,
Писать не может.

* * *


Правда и Ложь

Начало осени, и посему
Две вечные соседки по селу
Засобирались за грибами.
– Корзинку не забудь, –
Сказала Правда.
– Уж не забуду как-нибудь,
Возьму побольше, –
Ответила ей Ложь. –
Шли к лесу полчаса, не дольше,
Балакая о том о сём.
И вдруг табличка со словами:
«Съедобные – направо.
Несъедобные – налево».
– Не может быть! – вскричала Ложь. –
Меня не проведёшь.
И подалась налево.
– Господи, да как же ты живёшь! –
Вскричала Правда ей вослед. –
Сама всем врёшь
И никому не веришь – это ж бред.
И подалась направо.
А потом.
Съев дома бледную поганку,
Строчок, сморчок и мухомор,
Ложь бегала всю ночь на двор…
----------
Я выдумал грибы тут, как приманку.
Но Правда ест их до сих пор.

* * *


Удавка

Один Шакал
Вдруг храбрым стал,
Как в сказке.
Всё нехорошее про Льва
Он предаёт огласке.
Кричит:
«Народ не чтит,
Ломает под себя законы,
Не слышит жалобы и стоны,
Куда ни ткнёшь, везде грабёж,
И львица кто, не разберёшь,
Ни мира в царстве, ни покоя!».
Льву не понравилось такое
И обратился он к Сове,
Специалистке по молве:
– Какую выбрать мне удавку
На эту лающую шавку?
И выдала совет Сова:
– Не хочешь ты Шакала слушать,
Дай бедному ему покушать.
И прорычи:
Молчи,
Коль ешь казённые харчи!
----------
Пернатая была права:
Шакал наелся и заткнулся,
Лишь раз тихонько поперхнулся.

* * *


Медведь и порядок

Медведь любого может завалить,
А тут его вдруг завалили.
Не наяву, а письмами, гуртом:
«Кабан разворошил наш дом!»
И подпись – Муравьи;
«Бобры черёмуху спилили!»
И подпись – Соловьи;
«Волк угрожает нас убить!»
И подпись – Лисы;
«С ужами надо делать что-то!»
И подпись – Крысы;
«Верните нам родимое болото!»
И подпись – Кулики.
– Вот, чудаки! –
Сказал Медведь
Токующему глухарю. –
Не могут то уразуметь,
Что я порядок навожу на всей планете.
----------
Давным-давно писались письма эти,
Но как жила тайга, так и живёт.
Поэтому мораль такая вот:
Когда порядка нет в своём краю,
А ты решил вдруг навести его везде,
То это значит, что нигде.

* * *


Дураки

Я, было, в зеркале увидя образ свой,
Тихохонько Крылова толк рукой:
«Смотрите, говорю, учитель мой,
Что это там за рожа с басней «Дураки»?
Я удавился бы с тоски,
Когда бы сочинил такую ахинею,
Ещё и в интернет бы вышел с нею.
А ведь, признайтесь, нынче есть
Из баснописцев дураков пять-шесть,
Я даже их могу по пальцам перечесть».
«Чем дураков считать трудиться,
Не лучше ль на себя оборотиться?»
Крылов мне отвечал.
Но сей совет лишь попусту пропал.
----------
Таких примеров много в мире,
Никто не любит узнавать себя в сатире.
Вот Климыч сочинил дурацкий стих,
Все говорят ему, стихи не пишут так.
А он кивает на Петра и на других:
Что, мол, не я ж один такой дурак.

* * *


Хищники

Столкнулся Тигр с Грузовиком.
– Куда ты так спешишь, братуха?
– Охотники кругом,
Убить меня хотят за Муху.
Собачку звали так,
Которую я слопал с голодухи.
– Так поделом же, вот чудак.
– Ага, тебе так, значит, можно
Давить несчастных голубей,
Ежей, мышей, гусей,
– Скажи ещё, людей.
– Скажу. И всё равно ты не злодей.
Они тебя ещё и кормят, охраняют.
Как и твоих подружек
Легковушек,
Калечащих и взрослых и детей
Безбожно.
И все давно об этом знают.
А я собачку съел одну за год,
И всё – меня в расход.
Ты вместо бы того, чтобы смеяться,
Помог бы лучше мне смотаться
Подальше от села в тайгу.
– Конечно, помогу.
Лезь в кузов и вперёд!
----------
Сюжет сей басенки, увы, наигран.
Но я бы точно вслед за тигром
Загнал в глухой дремучий лес
Иной технический прогресс.

* * *


Козёл с деньгами

Сидит пилот и думает себе:
«Вздремнуть немного, что ли?»
И слышит вдруг: «Бе-бе!»
Окно в кабине приоткрыл – козёл
Стоит на лётном поле
С мешком и с парашютом.
Пилот решил, скотина шутит.
Но, оказалось, нет.
Когда тот в доказательство привёл,
Тряхнув мешком,
Что за прыжок заплатит щедро,
Хоть долларами, хоть евро.
– Так что, врубай свой драндулет
И полетим вдвоём!
----------
Морали всякие бывают,
И эта басенка не без:
Козлы с деньгами высоко летают
И падают на нас с небес.

* * *


Медведь и червяк

С Медведем спорить бесполезно.
----------
Любезно
Он никого не привечает.
Как молотом кузнец,
Даст лапой – и конец.
Вот было тут намедни.
Кабан поверженный пред ним лежит,
И вдруг червяк к добыче подползает.
– Давай делиться, –
Говорит. –
Уж так и быть, тебе копыта,
Ешь досыта,
А остальное мне.
– Чего! – взревел Медведь. –
Впервые слышу я такие бредни!
Сгинь с глаз моих,
Пока не раздавил!
----------
Медведь не псих
И не дебил.
Здоров Топтыгин наш вполне.
Чтоб с ним судиться да рядиться,
Такую ж силу надобно иметь.
Но всё равно его не одолеть,
Прав он иль не прав,
Такой уж у Медведя нрав.

* * *


Клопы

В Москве,
В квартире у Ивана,
Вдруг тьма клопов образовалась.
И обратился он тогда к Сове,
Которая премудрою считалась
И никогда не засыпала рано:
– Скажи,
Как вывести мне этих кровососов?
– Да нет вопросов! –
Ответила Сова. –
Сначала ты их строишь по ранжиру,
Затем командуешь «Ать-два,
Вон из квартиры!»
Не вздумай только рассмеяться.
Ивану некуда деваться,
Поэтому он так и поступил.
Входную дверь открыл,
Распорядился строго,
Клопы и подались цепочкой за порог.
А вот последний маленький не смог
Переползти – упал с порога.
Ивану б подождать немного,
А он расхохотался, как дебил.
Клопишка тот и завопил:
– Ребята,
Возвращаемся, хозяин пошутил!
----------
Мораль достойна тут плаката:
Сперва победы ты добейся,
Потом хоть до упаду смейся.

* * *


Без разрешения

Два деда, Пётр и Илья,
По очереди вышли от врача,
И у обоих ишемия.
Один смеясь, другой ворча,
Но оба по рядочку
Влюбились в медсестру
По имени Мария.
Дед Пётр проснулся поутру,
Поцеловал Марию в щёчку,
В ответ «Ещё хочу…»
А дед Илья пошёл к врачу.
– Скажите, доктор, разве можно
При ишемии заниматься сексом?
– Нельзя! –
Поведал врач открытым текстом.
– А осторожно?
– Никак!
– А Пётр занимается.
– Так он же страхами не мается.
----------
И я, друзья,
Того же мнения:
Жизнь коротка,
Хоть что тут говори,
Поэтому живи, люби, твори
Без разрешения!

* * *

Александр Посохов


Криминальный поцелуй

Почти все как-то вянут, кукожатся утром после честного и желанного свидания на одну ночь. Глаза виновато отводят, смотрят куда-то мимо, спешат поскорее исчезнуть, будто грех какой совершили. Спасибо друг другу не скажут, не спросят о самочувствии, кофе не попьют вместе. Не пожелают удачи и не намекнут даже на возможное продолжение знакомства. А у этих всё наоборот.
– Я провожу тебя до остановки, – сказал он.
– Хорошо, – согласилась она.
Вышли на Пролетарскую. Раннее воскресное утро. Тихо, безлюдно. Нормальные люди спят ещё. А ненормальные, типа вот этой маленькой сгорбленной старушки с двумя сумками, стоят и ждут первого трамвая. А сумки большие, туго забитые чем-то и не застёгнуты даже от избытка содержимого.
Зная, что предстоит скорое расставание и, не зная, что будет с ними дальше, он нежно поцеловал девушку в губы.
– Безобразие! – прервала сладостное мгновение старушка. – Ни стыда, ни совести! При всём честном народе! Ай-я-яй!
– А честной народ это вы? – поинтересовался парень у старушки. – Никого же нет.
– А я что, не человек, что ли!
– А не на барахолку ли намылился этот честной человек?
– А ты почём знаешь?
– А чего тут знать-то. Вон он утюг ржавый из сумки торчит. Ни стыда, ни совести!
– Сам ты ржавый! – отмахнулась старушка. – С такой пенсией и трусы рваные продавать понесёшь.
– Неужели купят?
– Купят, – заверила старушка. – Мигранты всё купят. Я вон сорок лет в школе учительницей отработала, а денег и мне ни на что не хватает. Соседи избавятся от чего-нибудь, я и везу на рынок. Всё лишняя копеечка.
– А самой вам сколько лет?
– Восемьдесят пять.
– Ого! – воскликнули в голос молодые люди. – Как же вы там одна, бабуля?
– Почему одна! – с достоинством возразила старушка. – У нас там коллектив.
– Коммунистического труда?
– Ну, посмейся, посмейся, коли шибко охота, – беззлобно заметила старушка. – Мы там праздники отмечаем, дни рождения, Зимой выпьем, бывает. Для сугреву, как говорится.
– Песни про Ленина поёте, наверно? – и парень запел, вытянув правую руку вперёд, как на памятниках вождю. – Ленин всегда живой. Ленин всегда с тобой. В горе, надежде и радости.
– Дурачок ты! – обозвала парня старушка и обратилась к его спутнице. – Как ты с ним живёшь только?
– Вот так и живу, – отшутилась девушка. – Люблю потому что.
В этот миг за дальним поворотом послышался стук трамвая, на рассвете далеко его слышно.
– Можно? – попросил разрешения у старушки парень, прижимая к себе девушку.
– Да целуй уже. Только сумки помоги поднять.
Поцеловав подружку и шепнув, что позвонит, парень галантно помог ей войти в вагон, затем легко поднял увесистые сумки и вместе со старушкой поставил их на пол, подальше от двери, отступил немного назад, и трамвай поехал. Но девушка успела всё же грустно улыбнуться на прощание. Парень-то оказался добрым и с юмором. Чего так не хватает многим мужчинам.
Я думаю, они встретятся ещё и обязательно вспомнят, сколько бы лет не прошло, свой криминальный поцелуй на остановке, за который их отчитала старенькая учительница со ржавым утюгом.

* * *

Александр Посохов



152 БАСНИ ПОСОХОВА

МОСКВА
2025


Басня – один из самых древних и популярных литературных жанров. За иносказательным рассказом с вымышленными персонажами скрываются, как правило, нравственные и общественные проблемы. В данный сборник вошли басни, написанные автором преимущественно в традиционной форме, но с современной тематикой.


Чудо из чудес

Чуть сэкономив на провизии,
Купили звери телевизор.
Всем миром взяли, сообща.
Пища,
Крича, визжа и споря,
Во избежание слёз моря
Поставили его на пень.
Пусть, дескать, те, кому не лень,
Из чащи кто или с опушки,
От Волка серого до Мушки,
Сидит и смотрит целый день.
А, может, даже и всю ночь.
Прочь,
Ягоды, грибы, коренья!
Прочь,
Игры, пляски, шутки, пение!
Набравшись жуткого терпения,
Все звери вдруг без исключения,
Как в Библию иль как в Коран,
Уткнулись в голубой экран.
Шёл бесконечный сериал про лес:
Про ягоды, грибы, коренья,
Про игры, пляски, шутки, пение…
----------
Ну, точно, чудо из чудес.

* * *


Про папу и лапу

Год выдался плохим,
Голодным.
И как-то вечером холодным
С дрожащим отпрыском своим
К его отцу Медведица пришла.
И разрыдалась:
– Насилу я тебя нашла.
Вот твой медвежонок, ты его отец,
Без помощи твоей ему конец.
До заморозков чуть осталось,
А нет у нас ни пищи, ни жилья.
Одна его ни в силах я
Ни прокормить, ни обогреть.
– Да я не то, что помогу,
Я сам сожрать его могу,
Если останусь без мясного, –
Взревел в ответ Медведь. –
Тебя, облезлую, я знать не знаю.
И наперёд предупреждаю:
Не вздумай заявиться снова,
Заломаю!
----------
Читательницы, впредь,
Чтоб не сосал сыночек лапу,
Не выбирайте для него медведя-папу.

* * *


Поэт и боты

Себя давно
Свободной птицей представляя,
В окно
Смотрел поэт,
Ворон считая.
Уж много лет
Он не имел другой работы.
Боты
Сушились тут же на окне.
И говорят они вдруг тихо, сухо:
«Не птица ты, поэт, а муха.
Летаешь с нею наравне,
От койки и окна – к буфету,
А от буфета – к туалету».

* * *


Лиса и Петух

– Нет, нам с тобой не по пути, –
Сказал Петух Лисе-пройдохе. –
Не стану я мешок нести.
Та ж снова принялась за вздохи:
– Да я живу-то шаг всего,
За тем вон крайним поворотом.
А, если ты подумал что-то,
Так я совсем не та давно
И ем теперь одно пшено.
Его полно в мешке и этом.
Кому не надо бы, но мне-то
Ты можешь, Петенька, помочь.
За то позволю на всю ночь
Зайти ко мне и подкормиться.
«Неужто впрямь Лиса поститься?» –
Засомневался Петушок.
И, чтобы лично убедиться,
Полез в расставленный мешок.
----------
А дальше было то, дружок,
Что всюду и всегда бывает,
Когда вдруг кто-то забывает
Про чьё-то рыльце и пушок.

* * *


Старушки

Раз в дороге,
В электричке,
Перепутав все таблички,
Две старушки,
Как подушки,
Сели друг напротив дружки.
– Ты куды?
– В Москву, а ты?
– Я ж в Калугу из Москвы.
– Вот так здорово!
– Уж, да!
В разны стороны нужда
Нас с тобою завела,
А вагон один дала.
– Ну, голубушка, дела.
Я таких больших чудес
Сроду не видала.
– Значит, шибко ты отстала.
Это ж, матушка, прогресс:
Вместе рядышком сидим,
В разны стороны летим.
И молчи ты, горя мало,
Довезут, куды пристало.

* * *


Акустический садист

В одном лесу, и днём и ночью,
Стал Волк вдруг страшно выть, когда захочет.
Притом, как начинает выть,
Так напрочь заглушает соловья
И оглушает даже глухаря.
– Уж лучше б квакал, как лягушка, –
Сказала Цапле прилетевшая из глухомани Выпь. –
Я что-то не пойму, подружка.
Волкам положено выть только на луну,
А этот и на солнце воет.
Собраться должен весь лесной народ
И объявить ему войну.
Пусть знает, что для нас он не артист,
Не птица певчая, а сумасброд
И акустический садист.
Никто не вправе нарушать закон природный.
– А я так думаю, протестовать не стоит.
– Почему?
– Не на того обрушим мы свой общий гнев.
Закон нарушил Лев,
Присвоив Волку звание «Народный».
Хоть нет у Волка никаких заслуг,
Ни голоса, ни слуха.
Но Волк давно – придворный друг
И пьёт со Львом из одного стакана.
А Лев – наш царь, и у него охрана.
Вот и решило всё царёво брюхо:
За звание Волк Льву ягнёнка приволок,
А за какой-нибудь там орденок
Пообещал ещё аж целого барана.

* * *


Гвоздь и магнит

Крик о свободе – только крик.
----------
Как и другие железячки,
Как даже Кнопочки-гордячки,
К Магниту сильному Гвоздочек – прыг,
Прижался плотно и сидит.
Одна забота лишь – следи,
Чтоб ржа тебя не одолела.
Но жизнь такая надоела
Гвоздочку нашему. И вот
Как закричит он, заорёт:
– Довольно нам друг к другу жаться,
Пришла пора и разбежаться,
Хочу познать свободы рай.
Так что, Магнитище, давай,
Меня скорее отпускай!
Обиделся на то Магнит
И недовольно говорит:
– Вот это брат, вот это друг!
Забыл, голубчик, с чьих ты рук
Всё время досыта кормился.
Чьи токи пил, к чему стремился?
Гвоздочек пуще в крик пустился:
– Свободу мне, права и волю!..
Не стал Магнит с ним спорить боле.
Взял, да отторгнул бунтаря.
И зря.
Гвоздочек не освободился:
Как ни цеплялся, ни крепился,
Он тут же прыг – и прилепился
К другому сильному Магниту,
Составив снова только свиту.

* * *


Сапог и валенок

Кричал на Валенок Сапог:
– А помнишь, как-то ты промок,
Хозяин даже заболел!
– А ты однажды в грязь засел,
Да крепко так!
– Молчи, дурак!
Ведь всё равно
Главнее я!
– Нет, я!
– Нет, я!
– Нет, я!
– Нет, я!..
Напрасно спорили друзья:
На свалке оба и давно.
----------
Себя ты уважать, конечно, можешь,
Но от господ не жди того же:
Слуг старых никому не жаль.
Такая в басне сей мораль.

* * *


Язык и лопата

Где трудиться не хотят
И не знают толк в работе,
Там Лопата не в почёте,
А Язык почти что свят.
----------
В одном заштатном городишке
Почти разрушились домишки,
А грязь такая, что лишь вброд
По улицам ходил народ.
И вот
Собрался, наконец, всеобщий сход
По поводу того, что делать надо.
– Давайте же засучим рукава,
Я поработать буду только рада, –
Произнесла совковая Лопата.
Но развязавшийся Язык
Враз перебил её и в крик:
– Послушайте меня, друзья!
Необходимо!.. Следует!.. Вперёд!..
Свобода!.. Рынок!.. Инвестиции!..
Недавно побывал там я,
В провинции:
Лопату не видать, Язык орёт.
А что народ?
Всё слушает его который год.
И всё – слова, слова, слова…

* * *


Лев и моль

Какой-то Лев не от зазнайства,
А от вопроса «быть, не быть?»,
На Север перебрался жить.
И там богатым стал, хозяйство
Огромное завёл.
Олень всегда ему к обеду шёл.
А что в шкафу – так, мать честная:
По сотне всяких свитеров,
Носков,
Штанов
Из шерсти.
Рая
Не надо при добре таком.
А что до чести,
То мороз
Решает правильно вопрос:
Кто не желает околеть,
Тот позволяет силе сметь
И одевается теплее.
Но нет на шерсть заразы злее,
Чем вкривь летающая Моль.
Её пароль –
На вещи дырка.
И всякая большая стирка
Тут совершенно ни при чём.
Случилось то и с нашим Львом.
Одежда стала, будто таять.
И ничего о том не зная,
Что Моль в шкафу имеет дом,
Лев побежал за ней с кнутом.
Догнал – и хлесть её по крыльям,
Заставил снизиться, упасть.
И пасть
Открыл уже в ухмылье.
Как вдруг заговорила Моль:
– Позволь
Сказать тебе пред смертью.
Ты зря со мной свиреп и крут,
Детишки всё мои сожрут.
----------
Равно почти что милосердию –
Использовать так плеть иль кнут.

* * *


Без разрешения

Два деда, Пётр и Илья,
По очереди вышли от врача,
И у обоих ишемия.
Один смеясь, другой ворча,
Но оба по рядочку
Влюбились в медсестру
По имени Мария.
Дед Пётр проснулся поутру,
Поцеловал Марию в щёчку,
В ответ «Ещё хочу…»
А дед Илья пошёл к врачу.
– Скажите, доктор, разве можно
При ишемии заниматься сексом?
– Нельзя! –
Поведал врач открытым текстом.
– А осторожно?
– Никак!
– А Пётр занимается.
– Так он же страхами не мается.
----------
И я того же мнения:
Жизнь коротка,
Хоть что тут говори,
Поэтому живи, люби, твори
Без разрешения!

* * *


Ветеринар

К ветеринару,
На пару
С козочкой своей,
Пришла старушка вековая.
И говорит: «Какая,
Скажи, беда случилась с ней?
Всю жизнь доилася скотина,
Как вдруг уже семь дней
Без молока я.
Уж ты найди, касатик,
В чём причина».
Надев застиранный халатик,
Животный врач давай смотреть.
То есть давай её вертеть,
Козу больную пред собой.
Раз повернул,
За ним другой,
Потом прогнул её дугой.
Рога замерил,
Пульс проверил,
Хвост к позвоночнику задрал.
Коза от боли даже села.
И тут старушка не стерпела:
«Ну что, касатик мой, нашёл?».
В ответ уверенно и смело,
Взяв авторучку, врач сказал:
«Осмотр, бабуля, показал,
Что у тебя теперь козёл».
----------
А я хочу сказать за дело:
Кто сам в работе бестолков,
Тот всюду ищет дураков.

* * *


Пришелец

Кот безымянный, деревенский
Пробрался как-то в город энский
И заглянул там в зоопарк.
Вороний карк,
Навоза горы,
Сараи, чердаки и норы –
Знакомые ему дела.
А тут экзотика пошла,
И изумление.
А перед Львом вообще остолбенение
С бестактным вскриком «У-у, корова!»
– Здорово! –
Сказала женщина с метлой. –
Да это ж Лев, сородич твой.
Немедленно же извинись,
И брысь!
– Простите, – обратился Кот ко Льву. –
Я вас впервые навещаю.
– Да без проблем, родной, прощаю.
– У-у, – снова изумился Кот. –
Она ещё рычать могёт!..
----------
Какая тут мораль, не знаю.
Но, думаю, что место самому
Такому вот Коту – в хлеву.

* * *


Подхалим

Льстец-подхалим
С начальником своим
Попал в беду:
Еду
Себе искали злые волки.
Это у нас амбары, полки.
А у зверей –
Что Бог послал.
Быстрей
Бежал
Прочь Подхалим.
Начальник же, весьма томим
Огромных габаритов тяжким брюхом,
Был съеден так, что даже мухам
Там нечего уж было есть.
Но лесть
И здесь
Нашла приманку.
Смотря на бренные останки,
Вот что сказал наш Подхалим:
«Мы все скорбим,
Мы не простим,
Мы отомстим,
Дань отдадим…»
(То есть почтим и доедим).

* * *


Вопрос

Однажды чей-то жирный Кот
В чужой прокрался огород
И развалился там вальяжно.
Любому Псу тут очень важно
Природный выполнить приказ:
Облаять наглеца, прогнать,
На дерево его загнать.
Так всё и вышло в этот раз.
Так, да не то.
Сидит Кот на высокой ветке
И говорит Псу: – В клетке
Тебя бы надо содержать.
Ты ж непонятно кто!
А лучше бы вообще прикончить.
Ни гончий,
Ни пудель ты, ни фокстерьер,
Ни мопс, ни шпиц, ни бультерьер,
Ни лабрадор, ни волкодав.
Одно и можешь – гав, да гав.
Да собирать ещё объедки.
Не предки
У тебя, а сброд.
И выродок ты редкий
От морды до хвоста.
Ещё такого я не знаю.
Молчал бы вовсе уж, урод,
И убирался в будку.
Не взять меня тебе, ублюдку.
Нос не дорос.
– Ах, так! – взбесился Пёс.
И против жирного Кота
Созвал всю местную собачью стаю.
----------
Вопрос:
Куда теперь тому деваться,
Кто любит сверху издеваться?

* * *


Две валюты

Сцепились как-то в схватке лютой
Известные всем в мире две валюты.
– Я припечатаю тебя одним шлепком.
– Горазда шлёпать ты лишь языком.
Бой начался… Удар, ещё удар…
Всего минута.
И вот уже одна валюта,
Как пьяная или больная,
Лежит в бредовой темноте.
– Да ты ж бессильная совсем, кошмар! –
Сказала, уходя, другая. –
– Печатают тебя не те.

* * *


Не мухи если бы

Один Сизарь
Вдруг вспомнил – встарь
Все голуби в деревне жили
И все здоровы, сыты были.
С отливом грудь,
Во взгляде радость,
В размахе крыльев сила, стать.
А нынче взять –
Не жизнь, а гадость,
Унылый путь
В трубу котельной.
А, может, лучше жить отдельно,
Вдали от города, в глуши.
Воркуй там нежно от души,
Ешь спелую в полях пшеницу,
Пей чистую в пруду водицу…
И городская сроду птица
Умчалась в райский уголок.
Кругом поля, сады, лесок.
И с чистым, теплым чердаком
Красивый, крепкий, сельский дом,
Не небоскрёб, не развалюха.
Вот на него-то Голубок
И сел наш. Тут же села Муха.
Обыкновенная, из местных,
Шмелю мохнатому под стать.
И горожанина кусать
Как напустилась, прямо в темя.
– Эх, первобытное вы племя, –
Обиделся незваный гость.
– Дичь деревенская.
Ни дать, ни взять.
Провинция!
Культурного, видать,
Здесь нету никого.
---------
В столице я
Недавно повстречал его.
Летит, как чуморной,
На горсть
Какой-то дряни возле урны.
Больной,
Худой,
Почти слепой.
Зато... культурный.

* * *


Водка и Горилка

Нашёл Бомж две бутылки –
От Водки и Горилки.
И положил их на ночь рядом.
Одна сверлит другую взглядом
И произносит: «Я вкуснее».
В ответ другая: «Я пьянее».
Одна: «А я моложе».
Другая: «Я дороже».
Одна: «Мне каждый рад,
А ты фальсификат».
Другая: «Я всех чище,
А ты питьё для нищих».
И так они в ночной тиши –
А я… а ты… а я… а ты…
Тут Бомж им выдал от души:
«Кончай базар, давайте спать!
И зараз будем спочивать.
Вы обе дюже хороши,
Когда полны, а не пусты».

* * *


Верблюд в космосе

Известно каждому, в пустыне
Верблюд не пьёт, а всё идёт.
Но кто ж того простит скотине,
Что, как ей в голову взбредёт,
Она плюёт.
И вот
Решил один животновод
Послать Верблюда на Венеру.
Там, дескать, он свою манеру,
Попав в другую атмосферу,
Перерождаясь, изживёт.
Одобрил, поддержал народ.
И ужаснулся через год.
С Венеры так всегда плюют,
Что гаснут звёзды там и тут.
----------
Мораль сей басни все поймут:
Верблюд и в космосе верблюд.

* * *


Дятел и молоток

Спросил у Дятла Молоток
– Как чувствуешь себя, браток?
– Нормально, брат, пока живой.
– И всё в порядке с головой?
– Бывает, поболит, но мало.
– А мне совсем не в тягость труд.
Вот рукоятка вдруг пропала,
Другую, новую, воткнут.
Боёк вообще же из металла.
С такой заботой век живут.
А твой век короток, приятель.
– Зато, – сказал спокойно Дятел. –
Я отдыхаю и стучу,
Когда и сколько захочу.

* * *


Иван и таракан

В просторном, светлом, новом доме,
Который выстроил Иван,
Вдруг появился мухи кроме
Большой усатый Таракан.
Иван, избрав почти что ласку
В борьбе с каким-то там жуком,
Навёл под Таракана краску
И перекрасил весь свой дом.
Не видно стало Таракана.
Иван смеётся, так-то, мол.
И с кружкой пива в три стакана
Садиться весело за стол.
Но, что такое, что за номер!
Не ожидал того Иван –
На кружке с краю мухи кроме
Сидит спокойно Таракан.
Опять за кисть Иван берётся
И красит даже муху ту.
Опять за стол, опять смеётся.
А Таракан уже во рту…
----------
Моралью тут
Не удивить:
Не красить надо, а давить.

* * *


Поэт и придурок

Художника обидеть может каждый.
Но не поэта –
Стихи его страшнее лома,
Нет против них приёма!
----------
Однажды,
Летом,
У окна
Меж лестничных площадок
Многоквартирного жилого дома
Один мужик сказал
Другому:
– Курилка тут запрещена,
Не надо нарушать порядок.
Иди на улицу, сосед.
А тот в ответ:
– Иди ты на…
Но не пошёл туда поэт,
А кисть да краску взял
И на двери курильщика намалевал:
«Он бросил в подъезде окурок
И сплюнул во след по-блатному.
Поскольку с рожденья придурок,
Схвативший не ту хромосому».

* * *


Диагноз

Однажды летом, в тёплый день,
В лесу, строительство где шло,
На пень
От срубленной намедни ели
Две птицы рядом сели.
– Ты, Филин, вероятно, спятил, –
Сказал соседу Дятел. –
Зачем ты ухаешь, когда светло,
Кого ты тут пугаешь?
– Ну, как же ты не понимаешь,
Чугунная твоя башка!
Если строителей не запугать,
Они весь лес тогда погубят.
А без него не выжить нам никак.
– Да на твоё им уханье плевать,
Для них ты просто пустобрех.
Где им прикажут, там и рубят.
– А что, если Медведя нам позвать.
Пусть явится сюда хозяин леса,
Закроет стройку и прогонит всех.
– Теперь ты, Филя, точно спятил, –
Поставил свой диагноз Дятел. –
– Каким же надо быть балбесом,
Чтобы того звать на подмогу,
Которому возводят здесь берлогу.

* * *


Учитель

Зимою Голубю немножко
Насыпал кто-то хлеба крошки.
Но вдруг, откуда ни возьмись,
Учитель кушать объявился.
И тут ученья начались.
– Не налетай, не торопись!
Один вот так вот подавился.
А, если б слушать не ленился
И обратился бы ко мне,
Я б показал ему, как есть.
Да подожди ты в стороне,
Не лезь!
Успеешь ты ещё покушать.
И Голубь Воробья стал слушать.
Пока он слушал и смотрел,
Учитель хлебушек весь съел.

* * *


Лисья память

В курятник забралась Лиса.
Но не было в деревне пса,
Который не имел бы весу.
Услышав лай, Лисица – к лесу.
А псы за ней. Не псы, а бесы
В собачьих шкурах.
О курах
Думалось Лисе:
«Стать жертвой из-за них проклятых.
Да пропади они совсем!
Забуду даже, как едят их.
Дай Бог, мне только убежать».
Бог дал и полежать
На бугорке, покрытом мохом.
«Как я могла так думать плохо
О милых птичках, вот дурёха, –
Смеялась над собой Лиса. –
Забыть о курах – чудеса!»

* * *


Казнь

Вот что приснилось ночью мне.
В какой-то сказочной стране,
Чиновничье нарушив братство,
За казнокрадство
Очень быстро
Решили порешить министра.
Но вот оказия –
В день казни
Под виселицей новой
Скамейки не нашлось готовой.
Казнь отложили. Но потом,
Совсем уж наподобие издёвки,
Не оказалось главного – верёвки.
А в третий раз не оказалось мыла.
Пришлось работать топором,
Венчая приговор суровый.
А утром вспомнил я о том,
Что с мылом здесь,
У нас,
Когда-то тоже плохо было.
Зато как хорошо сейчас –
Всё есть,
И воры живы и здоровы!

* * *


Друзья

Однажды утром у плетня
Вдруг говорит Коту Свинья:
– Из нашего двора лишь я
Могу не плакать, не грустить.
Меня уж точно навестить
Хозяин наш не позабудет.
Мы с ним друзья,
И всё, что будет,
Он мне покушать принесёт.
Потом почешет мне живот,
За ухом поскребёт, погладит.
И даже песенку споёт.
– Это чего же ради? –
Воскликнул удивлённо Кот.
– А ради сытости моей.
Под пение я ем живей.
– И делаешься всё жирней, –
Добавил Кот, прочь убегая.
----------
Мораль сей басенки простая:
Не дай нам Бог таких друзей!

* * *


Предел

Шакал,
Прославиться мечтая
И удаль показать свою,
На Льва напал.
Тот безмятежно спал,
Не зная лучше рая.
И вдруг к нему,
Природой данному Царю,
Шакал без спроса прикоснулся.
Лев сразу же проснулся,
Встрепенулся,
Огрызнулся…
Короче, зря Шакал
На Льва напал.
Шакала глупого Лев разодрал
По праву силы и короны.
Узнав об этом, три вороны
С густой ветвистой дуба кроны
Заголосили: «Обороны
Необходимой тут предел
Установить Лев не сумел
И с явным злом его превысил.
А потому Льва, как и любого,
Зайчишку там иль хомячка какого,
Под суд отдать закон велит.
Пусть тоже в клетке посидит».
Услышав сей вердикт,
Лев так взревел,
Что вздрогнули аж тучи.
И вмиг на дерево взлетел
Одним прыжком своим могучим.
«Я покажу вам, где предел
Царя валить со всеми в кучу!»

* * *


Министр и фея

Я басню новую вам расскажу,
По старой дружбе.
----------
Один Министр мух ловил на службе.
Одну поймал, затем другую,
Потом ещё такую же простую.
И вдруг поймал он золотую,
Всё брюшко у которой золотом горит.
– Я Фея, – Муха говорит. –
Тебя за убиение подруг я не сужу.
Простыми мухами мир переполнен.
Меня ж отпустишь, вмиг исполню,
Что пожелаешь.
– А не обманешь? –
– Нет, исключено.
В устройстве добрых дел враньё
Распознаётся быстро.
– Тогда, вот пожелание моё:
Хочу я не работать, но иметь
Как минимум доход министра.
– Задачу поняла, могу лететь?
– Лети, но исполнение приму по акту.
– А всё и так уже исполнено по факту, –
Сказала Муха, вылетев в окно.
----------
Грешно при бедности других
Просить себе того богатства, что давно
Уже имеется в избытке у самих.

* * *


Конфуз

Пёс пудель Бим
Был страсть любим
В среде ценителей от Бога.
Он рисовал давно и много,
Имел и звания и фонд.
Им восторгался весь бомонд
В Москве, в Париже, в Праге, в Риме.
В энциклопедии о Биме
Была аж целая статья.
Житья
Такого псам другим
Желал от сердца славный Бим.
И тут-то с ним,
Уже седым,
Конфуз обидный приключился.
Та баня, где он раньше мылся,
За подворотнею как раз,
Его поддела на заказ.
Примерно год художник бился
С идеей, с красками, с собой.
И в результате получился
Пейзаж с болонкой, как живой.
Повесили картину в бане.
А через день несут назад.
– Клиенты наши говорят:
«Давайте даму в крупном плане.
Не полубоком, а с хвоста.
И чтобы шерсть не так густа…»
----------
Идея басни сей проста:
Работа для таких судей
Не стоит никаких идей.

* * *


Индюк и куры

Он стар уж был, дурён собою.
Подолгу, съёжившись, стоял.
И точно знал,
Готов к убою.
Но вдруг огонь его пронял.
Последний, видимо, пред гробом.
Шла мимо Квочка с толстым зобом,
И он ей прямо так сказал,
Пониже опустив «соплю»:
– Люблю, люблю, люблю.
Детей я наших прокормлю…
Когда ж у Квочки той снеслись
Два подозрительных яйца,
Все куры-дуры понеслись
Оповестить о том отца.
А тот, бедняга, выдал номер –
Взял срочно, да и помер.
----------
Читатели, я не учу.
И без меня вас тем балуют.
Но дать совет один хочу:
Сопливых вовремя целуют.

* * *


Общий род

В каком-то сказочном краю,
Как и положено царю,
Без компенсаций, просто даром,
Могучий Лев одним ударом
Сдирает шкуры со зверья.
Тем мало нижнего белья:
И холодно, и стыдно,
И больно, и обидно.
Но делать нечего, идут
Туда, где царствует Кот-плут.
Тот всё, что нужно, продаёт.
Но тоже так при том сдерёт,
Что сразу видно – Лев и Кот
Один имеют общий род.

* * *


Старики и патриоты

В порядке якобы демократизма
Собрал Медведь Лесной Совет
По состоянию патриотизма.
Приглашена была чиновничья элита,
То есть одна Медвежья свита.
«Проблем с патриотизмом нет.
Такой любви к родному лесу, как у нас,
Сейчас не сыщешь в целом свете.
И лес и вас, хозяина, защитника, отца,
Народ наш чтит, как никогда.
И славить подготовлен без конца»
С трусливой лестью на Совете
Заверили Медведя господа.
– А я осмелюсь вставить без прикрас, –
Вдруг как оплошность в общем хоре
Раздался клич Совы,
Лесных финансов всех главы. –
Непатриотов надо изводить,
Не спорю.
В том преуспели мы, не буду повторять.
Но есть ещё постыдные примеры:
Проблему создают пенсионеры,
Которые всё продолжают жить и жить.
А лишних денег нет в бюджете,
Чтоб пенсии подолгу им платить.
При этом они вредные такие,
Нужду и голод не хотят терпеть.
Со ссылкой на леса другие
Грозятся, если пенсии им не поднять,
Все просеки и трассы перекрыть.
Не знаю даже, что и предложить.
– Я знаю, – недовольно проревел Медведь.
И тут же подписал Указ в пять слов:
«Пенсионеров-стариков
Из патриотов исключить!»
----------
Хотя вопрос совсем не в том, кто патриот:
Для власти, что не представляет весь народ,
И прочего безнравственного руководства
Все старики всегда – отходы производства.

* * *


Слон и паук

Гостей незваных жизнь полна.
----------
Однажды в доме у Слона,
На стенке, прямо за карнизом,
Без спроса, паспорта и визы,
Без «здрасьте» и пожатий рук
Возник Паук.
Слон глянул на него беспечно,
Вздохнул, зевнул, газету взял
И добродушно так сказал:
– А, Бог с тобой, живи хоть вечно.
Коль ты не враг, так друг.
Того и ждал Паук.
Слова услышав эти,
Плести он начал сети.
Сперва карниз весь переплёл,
Причём, довольно шустро.
Затем два кресла, стулья, стол,
Часы с кукушкой, люстру.
И принялся уж за кровать.
Слону, конечно, надо б встать,
Да просто сдунуть Паука.
Но не решиться он никак
Обидеть злую кроху.
С досады даже охнул
И поругал себя.
Паук же, медлить не любя,
Связал слоновью тушу
И целый век свой кушал.

* * *


Портной

Какой-то Ёж, сочтя иголки,
Что были на его спине,
А также то сочтя, что не
Хватает будто бы портных
И потому вещей простых,
Решил начать кроить и шить.
И вот к весне на барахолке,
Благодаря которой можно жить,
Не расточаясь на поклоны,
Вдруг появились панталоны.
«Весенние» назвал их Ёж.
– За что так здорово дерёшь? –
Спросила у него Коза.
Но, услыхав в ответ: «Глаза
Протри и посмотри, что за
Тобой уж очередь стоит»,
Добавила: – Ну, паразит!
Завёртывай давай.
Прошло полгода. Рай,
Везение
Ежу сполна на барахолке.
Те ж панталоны, с той же полки,
Он продаёт дороже вдвое.
Название-то у штанов другое –
«Осенние».

* * *


Костёр

Сказал приятелю Иван:
– Нет, я не изверг, не болван.
Плевать мне на привычки, моду.
Не стану я губить природу,
Как это было до сих пор.
Так он и сделал. Взял топор,
На всякий случай, водку, спички,
И на последней электричке
Уехал в лес. Чтоб там, на месте,
С несрубленною ёлкой вместе
Культурно встретить Новый год.
И вот
Пред ним красавица живая,
Ветвистая, пушистая, прямая,
Стоит, в сугробе утопая.
На ней игрушки представляя,
Иван всю водку выпил сходу.
За Новый год, за мать-природу,
За дружбу с нею, так сказать.
Но всё равно стал замерзать.
Зима – не лето…
До рассвета
Горел из ёлочки костёр.
----------
Мораль сей басни вне сюжета:
Мороз в лесу – не приговор,
Когда есть спички и топор,
И эта, как её, ну эта…

* * *


Гиена и Елена

Гиена встретила Елену,
Которая в ночную смену
Клиентов поджидала у Кремля.
– И носит же таких Земля,
Шалав бесстыжих и срамных! –
Не совладав с собой,
В сердцах произнесла Гиена.
– Пасть, старая, закрой.
А то как пну под дых! –
В ответ оскалилась Елена.
Гиена тоже, как гиена,
Клыками гневно повела
И недовольная ушла.
Сказав, однако, перед тем:
– Твой труп охотно бы я съела.
А так, гуляй и дальше смело.
Живую падаль я не ем.

* * *


Диво

Известно всем, что рыболовы
Раздуть успех всегда готовы.
----------
Намедни
Бреднем
Сообща,
Поймали трое вдруг леща.
Удачи больше не ища,
Смотаться тут они решили.
Потом леща распотрошили
И, как то принято давно,
Повесили его в окно.
Пусть, дескать, сушится до пива.
А вышло вот какое диво.
Под стать вестям их там и сям
С враньём великим пополам
Лещ дулся, рос и расширялся,
На всё окно распространялся,
Всё больше затемняя дом
И отравляя воздух в нём
Гнильём.
----------
Кто с ложью в жизни заодно,
Тому и душно, и темно.

* * *


Свинья в бане

Решила вдруг свинья Маланья
На баню обратить внимание.
Довольно, дескать, всем на смех
Быть постоянно с грязным рылом.
Пора воспользоваться мылом.
У Мишки баня не для всех.
Поддашь парку, как говорится,
И можно запросто свариться.
– Ну, что ж, попробуй, но смотри,
От жару там не угори, –
Предупредил Медведь Маланью.
Весь день до самоистязания
Свинья скоблилась, растиралась,
Дубовым веником хлесталась.
Но всё равно ей всё казалось,
Что где-то грязь ещё осталась.
Спасли её при издыхании…
----------
Такая баня не по мне.
Кому-то лучше, как свинье,
В грязи валяться, а не вне.

* * *


Засада

Узнав про жалобы на Волка,
Решил Лев прямо, без умолка,
Сам о злодее рассказать.
То есть наглядно показать,
Как выглядит бандит.
И вот под руководством Льва
В лесу был установлен щит
С изображением злодея.
И были на щите слова
О том, какой ужасный Волк,
Какой он хищник, троглодит.
С тех пор, на тот портрет глазея,
К щиту, кто подбежит,
Спустя мгновение
Растерзанный лежит.
----------
Какой в сей басне толк?
Не знаю. Но у меня есть подозрение,
Что за таким щитом,
Как за кустом,
Сам страшный хищник и сидит.

* * *


Перья

Всё. Надоело. Не могу.
Довольно. Хватит. Убегу!..
И убежал он
За кордон.
Без дела там он
Пошатался.
Как что-то где-то поболтался.
Куда-то чем-то окунулся.
И вновь на родину вернулся.
По старым улицам идёт,
Но ничего не узнаёт.
Запутался, устал, согнулся,
Раз сто без толку обернулся,
Примерно столько же запнулся,
Не отдохнул, не пообедал.
А тут ещё Ворона эта.
Следит, как будто он не свой.
И каркает над головой
С охотой явной заклевать,
А не обнять, поцеловать
Прибывшего из далека
Полуживого земляка.
Хотел Ворону он прогнать,
Да, вот беда, забыл, как звать
По-русски эту птицу злую.
Тогда он ей,
Являя злость свою,
Кричит с чужим акцентом: «Эй!
Перья, кыш отсюда!»
А та в ответ: «Привет, Иуда!
Отбросы я всегда клюю,
А не целую».

* * *


Редактор и трактор

Какой-то работящий Трактор за весну
Вспахать задумал целину.
Чтоб взращивать на ней полезную культуру.
Не для себя, конечно, для людей.
Но не учёл он ту натуру,
Которую имел Редактор
Всех местных земледельческих работ.
И вот
Стоит на поле Трактор
И получает от начальства нагоняй:
– Всё, отпахал, ретивый, на себя пеняй,
Не надо было лезть, куда не просят.
Одни проблемы от твоих идей.
Согласен, каждого заносит,
Ну в грязь, ну в яму, ну в кювет.
Тебя ж в бурьян зачем-то потащило.
Ума в тебе, как видно, никакого нет.
Зато в две сотни лошадей
Есть необузданная сила.
Так я её убавлю быстро.
Солью бензин и ни канистры
Ты не получишь больше впредь.
И после этих слов Редактор
Сливную крышку стал вертеть.
Взревел на то мгновенно Трактор
И резко двинулся вперёд,
Вскрывая землю крупными пластами…
----------
Великий наш чиновник-господин,
Коль ты имеешь властный чин,
Напутствуй, помогай, учи.
А не чини препятствий доброй силе.
Иначе, что б ни говорили,
Рискуешь, как Редактор тот,
Попасть под Трактор вместе с сорняками.

* * *


Паук и муха

Спросила Муха
На лету у Паука:
– Зачем в дни эти
Всё новые плетёшь ты сети?
Уж стынь давно, зима близка.
– Не слышу я тебя, старуха, –
Тугим на ухо
Притворясь,
Пробормотал Паук. –
Не мельтеши и не жужжи.
Сядь рядом и скажи,
Что именно тебя тревожит?
Я мухам друг
И помогу, быть может.
– Ась? –
Взаправду будучи слегка глухой,
Переспросила Муха.
И села
Рядышком на сук,
Где в паутине было всё вокруг.
Вмиг на неё напал Паук.
Взлететь она успела,
Да от испуга в сторону не ту.
Уткнулась прямо в сети,
Вскрикнув «Ой!».
– Вот для чего я их плету, –
Признался, наконец, Паук,
Связав добыче крылья, лапки.
----------
Бабки,
Доверчивые, милые старушки,
Держите ушки на макушке:
Злодеи не перевелись на свете.

* * *


Мышеловка

В квартире на Тверской,
В столице,
Вдруг мышка завелась.
Поймать её живой
Не получилось – удирала ловко.
Одна, но всё-таки нашлась
У старого соседа мышеловка.
Наткнули ломтик сыра на крючок
И подложили к норке в половице.
Неделю ждут – молчок.
Сыр заменили на кусочек сала.
И с ним зря мышеловка простояла.
Не соблазнилась жертва и сосиской.
Однако Бог помог –
Кремль оказался близко.
Сходил туда сосед
В обед
И выпросил чуток
Колбаски, что осталась
От трапезы вельмож.
И что ж?
Лишь насадили ту колбаску на крючок,
Как мышка сразу и попалась!
----------
Мораль:
Хвостатую, конечно, жаль.
Но в жизни так вот и бывает –
Власть серых мышек убивает.

* * *


Секрет

Лежит Кот сутками и дремлет,
Встаёт лишь ночью иногда.
Работу, труд он не приемлет,
Лень обессилила Кота.
На что его ещё хватает,
Так это только кошки знают.
И вдруг ранёхонько намедни
Зашёл к нему Петух соседний.
– Я от актива, – говорит. –
Вопрос у нас один стоит.
Мы вот хотим тебя спросить,
Когда начнёшь мышей ловить?
– А никогда! И так я сыт,
Упитан, крепок и здоров
Без ваших мелких грызунов.
– И в чём сей сытости секрет?
– Секрета никакого нет.
Не будь, сосед,
Таким наивным:
Все кошки для котов
Весьма гостеприимны.

* * *


Горе

Ошибки совершает каждый.
----------
Однажды
Решил Всевышний наш Творец
Вражде смертельной положить конец.
И повелел всем сущим в мире жить.
Не есть друг друга, а дружить.
Протестовать и вслух тужить
Не всякий сразу же решался.
Вот и якшался,
Кто с кем мог.
В иное б время на порог
Друг друга даже не пустили.
А тут как будто всё простили,
Живут в согласии, в ладу…
– Да лучше нам гореть в аду! –
Послышалось, однако, вскоре.
Вопили все вокруг, слёз – море.
А в чём же горе?
Горе в том,
Что не друзья фазан с орлом,
Кобыла с волком, лань со львом,
Комар с лягушкой, жук с кротом,
Карась со щукой, мышь с котом,
А человек – тот со скотом.

* * *


Вожак

Расправив чёрное крыло,
Летал он смело за село.
Кричал довольно громко.
Слова во рту не комкал.
От стаи он не отставал.
Поля вокруг неплохо знал.
И молод был при всём при том.
Вот потому-то вожаком
И выбрали его когда-то.
Но как ни сунутся с той даты
К нему в казённый кабинет,
Так Галка-секретарь в ответ:
– Прошу, товарищи, потише.
Его с утра сегодня нет.
То есть он есть, но он всё пишет
И приказал не отвлекать.
На юг когда же улетать
Пришла пора, к нему опять
Вся стая с криком заявилась.
Но Галка снова заступилась:
– Его с утра сегодня нет.
– Да как же это? Столько лет
Срывались дружною мы стаей.
– Сейчас, минуточку, узнаю.
И Галка тихо в кабинет
Вошла и вышла задом вспять.
– Он приказал вам передать:
«Пусть улетают без меня».
----------
Брехня,
Что можно, в небо не маня
Своим натруженным крылом,
Быть вожаком.

* * *


Орёл и ворон

Борца за жизнь присвоив честь,
Задумал Ворон ясность внесть
И справедливость в быт пернатых.
Кому-то всё – и власть, и лесть,
И до отвала всласть поесть,
Кому-то ж – ничего. И в виноватых
Такой беды, такого зла
Признал он гордого Орла.
Три года Ворон наблюдал,
Следил, шпионил, выявлял:
Вот сделал то Орёл, вот это,
Зайчиху съел зимой, а зайца летом.
Козла он ободрал, козу прогнал,
Лису от скуки заклевал.
Помалкивал борец при этом,
Но всё записывал рядком.
Когда ж три тома набрались,
Предстал он с ними пред Орлом.
Тот выслушал его сурово
И, не сказав вообще ни слова,
Когтищи сжал,
И Ворон стих.
----------
Вот так всегда в борьбе за жизнь:
Один – не хил, другой – не лих.

* * *


Богоявление

Давным-давно один ваятель
Старинный Бахуса приятель
Чего-то вылепил, как смог,
И всем сказал, что это бог.
Но видно было, что не тот
У образа сего живот,
И зад не тот, и рот,
И голова наоборот,
Не бог, короче, а урод.
Но восприимчивый народ
И на такого стал молиться,
К перстам холодным так и льнёт.
И вдруг сам Бог сошёл на Землю,
И что он видит – люди внемлют
Какой-то пьяной небылице.
Его ж никто не узнаёт,
Ни по лицу, ни по одежде.
И прежде,
Чем он представиться хотел,
В него булыжник полетел.
Прижавши нимб, задравши тогу,
Бежать пришлось живому Богу…

* * *


Сон

Приснился как-то Ваньке сон,
Что будто ночью на балкон
К нему вскарабкалась старуха.
Иван, конечно, оробел
И даже свет зажечь хотел,
Но не успел –
Старуха рядом уж стояла.
Стянув с Ивана одеяло,
Она шепнула прямо в ухо:
– Должна я страшный суд свершить –
Тебя в постели задушить.
– За что? – пролепетал Ванюша.
– За то, что опоганил душу
И до сих пор не окрестился.
Такой вот сон Ваньку приснился.
Вскочил он утром и пустился,
Как обезумевший в церквушку.
А ночью вновь пришла старушка:
– Теперь обязанность твоя –
Молиться, глядя на меня,
Всю ночь без устали и лени.
Вставай и падай на колени.
А то возьму и задушу…
----------
Давать советы не спешу,
Не смею.
Но есть один – почти клише:
Не вешай крест себе на шею,
Коль пусто где-то там в душе.

* * *


Дуб и рябина

Дуб важный, вековой,
Издал однажды тяжкий вой:
– Хочу семью и дом я свой!
И вот к Рябине молодой
Он прикасается листвой.
– Послушай-ка, соседка,
Чем гнуться, будто ветка,
И обниматься с клёном,
Иди ко мне под крону.
– Нет, Дуб, я не дубина, –
Ответила Рябина.
– Но отчего и почему
Ты так привязана к нему?
Ведь клёну даже одному
Стоять под ветром трудно.
Да, выглядит он чудно.
Так это ж просто ерунда,
Коль коротки его года.
А я, по крайней мере,
Ещё лет сто отмерю.
– И что! –
Воскликнула Рябина. –
Живи хоть сто,
Хоть по сто по сто,
Живи хоть сколько,
Думай только.

* * *


Признание

Едва
Смогли узнать друг друга два
Товарища – так сильно сдали.
– Пойдёшь?
– Пойдём.
Поковыляли.
Пришли, расположились, взяли.
И потекла живая речь.
– Однажды выложил я печь,
Такую печь, что до сих пор
Меня там помнят.
Да, Егор.
Работал я и печником.
– А что потом?
– Потом я был массовиком
Потехи ради.
– Вот не подумал бы, Аркадий.
– Потом с тоски преподавал,
Афиши в клубе рисовал,
Тайгу валил,
Дома рубил,
В кино работал,
Крыши крыл,
Китов ловил,
Баранов брил,
Огонь тушил,
Костюмы шил,
Играл в оркестре на трубе,
Таскал диваны на себе,
Был массажистом в финской бане,
Брал чаевые в ресторане,
Фотографировал,
Доил,
Полы паркетные стелил,
Потом работал в профсоюзе,
Потом выделывал на пузе
В каком-то цирке номера,
Давал и уголь на-гора.
Потом писать пришла пора.
– Да, необъятно как-то очень.
Но больше всё ты был рабочим.
А вот начальником ты был?
– Был я этим, правда, был.
В одном
Совете областном.
– А был ли ты парашютистом?
– Был.
– А журналистом?
– Был.
– А?..
– Был.
– Так кем же не был ты?
– Специалистом.

* * *


Помощник

Хоть верьте, хоть не верьте,
Любил он молоко до смерти
И всё смотрел, здорова ль
Хозяйская корова.
Бала корова, хоть куда,
Да вот беда –
Слегла.
Но не Бурёна,
А Матрёна.
Лежит Матрёна – нету силы,
А рядом кот лежит Василий.
И говорит она коту:
– Поди-ка сена дай скоту,
Налей воды Бурёне в кадку,
Потом возьми метлу, лопатку,
Почисти всё и подмети,
А утречком доить иди.
Встал Васька, головой кивнул,
Тихонько вышел и уснул
В укромном месте под крыльцом,
Кольцом
Прогнувши спину.
Проснулся поздно, вечерком,
И сразу – прыг за молоком.
Сарай открыл, а тот пустой...
----------
Смысл в басне сей весьма простой:
Забудешь покормить скотину,
Уйдёт к соседу на постой.

* * *


Месть

Всё в этом мире очень просто,
Всяк хочет жить, существовать.
Но, как начнёт Мужик копать
Свой огород лопатой острой,
Так червяков загубит целый слой.
На Мужика за то Червь злой.
До самой крышки гробовой
Готовит он ему расплату.
И, только выронит лопату
Мужик бессильною рукой,
Червь медленно ползёт на бой.
----------
Любой из нас герой
Точить того, кто неживой.

* * *


Яма

Когда политики упрямо
Копают лихо заодно,
Не зная, где оно там – дно,
То остаётся только яма.
----------
Играл в песочнице мальчонка,
Ручонкой ямочку копал.
Вдруг слева кто-то крикнул звонко:
– Ну что, малыш, поди, устал?
А ну-ка, сядь-ка,
Я копну.
И здоровенный с виду дядька
Берёт лопату, раз лишь ткнул –
Полметра вглубь как не бывало.
Потом ещё копнул, и стала
Ему уж яма по плечо.
Вдруг справа кто-то горячо:
Привет, малыш!
Сидишь?
Сиди.
Я помогу тебе, гляди.
И вот другой уж дядька в яме.
Копают вместе, кто быстрей.
Притом стараются позлей.
Азартно шевелят ноздрями,
Пыхтят, толкаются, потеют.
Передохнуть никак не смеют,
Перекурить,
Обговорить,
Зачем вообще-то надо рыть?
Мальчонка наш тут от дыры,
В какую превратилась яма,
Отполз назад и сразу в дом.
Пришёл, спросил тревожно: – Мама,
А дядьки вылезут потом?
----------
И я не ведаю о том.

* * *


Иван и Степан

Иван и друг его Степан
Работали на Каме.
Сказали им: «Дадите план,
Двойной оклад за нами».
Ещё сказали: «Если что,
Немедленно звоните.
До берега тут метров сто,
Извольте, доплывите».
Всё вроде было хорошо,
Всё было вроде ладно.
Но вдруг Иван на дно пошёл,
Воочию, наглядно.
И тонет, тонет наш Иван,
Хоть Кама и не Терек.
А что же делает Степан?
Плывёт… звонить на берег.

* * *


Чёрный ворон

Решил однажды Чёрный Ворон,
Что он давно уж «чёй-то хворый».
То больно тут ему, то там.
Не знает, правда, толком сам,
Когда, и где, и что болит.
– Обидно шибко, – говорит. –
Я ведь не просто кто, а ворон.
Мне б жить да жить и полон
Я должен силы быть.
Юнцом ещё мне век ходить.
А коль не так,
То верно – рак.
И вот в согласие речам
Пошёл наш Ворон по врачам.
Осунулся, согнулся,
Чернее стал, чем был. Уткнулся
В журнал «Здоровье», в словари.
Закаркал тише.
Глухари,
Так те вообще его не слышат.
На ветку ели,
Что повыше,
Теперь он больше не стремится,
И еле-еле, еле-еле
По белу свету волочится.
И вдруг, ну надо же случиться,
Явился в гости зять Павлин,
Приверженец заморских вин,
Бездельник разноцветный.
Сказал, не любит пить один,
И помаленьку, незаметно
Больного тестя напоил.
Как Ворон ожил, как зажил!
Послал подальше эскулапов,
Расправил крылья, хвост и лапы,
Запел дроздом,
Напялил шляпу,
Оставил дом
Свой на опушке
И полетел во след кукушке…
Идёт по лесу болтовня,
Что от кукушки воронья
Штук сто уж в стаю наберётся.
А Ворон лишь на то смеётся.
----------
Как часто мы себя хороним
Лишь потому, что много стонем.

* * *


Трусливый индюк

Большой воды Индюк не видел сроду
И не ступал по грудь он даже в воду.
Не знал он, что такое речка, пруд.
И вдруг Гусь с Селезнем его зовут:
– Развлечься хочешь?
Природа, женщины, вино.
Решайся, друг, ведь всё равно
Ты в суп когда-нибудь схлопочешь.
Послушай нас,
Сорви хоть раз
Оковы брака и морали.
Лишь только это и сказали.
Издав свободы крик,
Индюк решился вмиг.
И сник,
И весь к земле приник,
И задрожал овечкой –
Вели его за речку.
Поплыл спокойно Гусь,
И Селезень поплыл.
– А я, а я… вернусь,
Я там уж был.
----------
Иной герой не в басне, в жизни,
Отведав роли индюка,
Глядит на воду с укоризной.
И думает наверняка,
Что пьянство, блуд не разумеет,
Что надо образцово жить.
А сам и рад бы согрешить,
Да жалко, плавать не умеет.

* * *


Ну и ну!

Опять зарплату получил,
Зашёл, купил, запил…
И был такою жизнью недоволен.
«Не алкоголик я, не болен.
Работник я вполне хороший.
Меня подводят только гроши.
Вот захочу и сразу брошу».
Так думал землероец Крот.
И точно – вот
Он на приёме у главбуха.
Сопит и чешется за ухом,
Всё объясняет, что к чему.
– Урежьте срочно мне зарплату.
Одному,
Брать лишнее не по уму.
На водку только.
– И сколько
Ты хочешь в месяц получать,
Шесть тысяч, как по штату,
Или пять?
– И с этого запью опять.
Давайте тыщу.
– Ну и ну!
Совсем ты обнаглел, дружище.
Не мог придумать, что похуже.
Я говорю тебе, как есть:
Чтоб на такие деньги сесть,
Диплом какой-нибудь, да нужен.

* * *


Огород

Решили Заяц и Зайчиха
Свой огородишко завесть
(Когда-то ж надо сытно есть).
И завели.
Капуста лихо
Росла у них. Пустой земли
На грядках не видать уж было.
– Боюсь я, как бы не подстыла.
Пора, наверно, убирать.
– Ну, знаешь, это как сказать.
Не торопись, жену послушай.
– А я считаю, коли уши
Мои замёрзли, значит, срок.
– А я считаю, что чуток
Ещё незрел наш урожай.
– Не возражай.
– Не возражай…
Всю ночь проспорили зайчишки.
А утром глядь – ни кочерыжки.
Ну, братцы-кролики-воришки!
----------
Такие вот, друзья, делишки:
Взрастил капусту, должен знать,
Когда и как её убрать.

* * *


Анонимка

Один приличный с виду Лис
Вдруг на Козе худой женился.
Год с лишним прожил – не запился,
Не захирел, не удавился.
Но вот в распутство всё ж пустился.
Да так, что даже змей и крыс,
И тех, стервец, не сторонился.
За то и казус с ним случился.
Отбыв шальную ночь в обнимку,
Пришёл с рассветом он домой.
Жена не спит – подол сырой,
В копыте держит анонимку.
– В чём дело, – спрашивает Лис. –
Плохое что-нибудь в письме?
Коза молчит, ни бе ни ме.
– Ну, что ты плачешь, отвечай.
Не про меня ль бумажка, чай?
Он не ошибся, про него
Всё говорилось в анонимке.
Да всё такое, от чего
Завяли б уши, если б вслух
Мы то письмо прочесть сумели.
Как будто кто-то в невидимке,
А, может, просто козий дух,
Стоял со свечкой у постели.
«Не на того, друзья, насели.
Не так легко меня свалить!» –
Подумал Лис и стал хитрить.
– Ну, что сидишь, пустила нюни, –
С притворным гневом начал он. –
Молчишь, молчи. Всё накануне
Предвидеть надо. Вой и стон
Души моей ты не слыхала.
Конечно, был бы я нахалом,
То я б действительно кутил.
Или б разок-другой побил
Тебя за недостаток страсти,
Потерю чуткости, тепла.
Козла, того б ты обняла,
Не дав сказать ему и «здрасьте».
Меня же, мужа своего,
Ты избегаешь, как напасти.
Вот почему и отчего
Не стал я дома ночевать.
А, чтоб совсем тебя пронять,
Письмо вот это написал.
И вижу – точно в цель попал.
Так что кончай напрасно выть,
Учись как следует любить.
А то взаправду, может быть,
С тоски заделаюсь кутилой…
Коза потом уж так любила,
Что даже рожки надломила.
А муж в порядке лисьих правил
Исправно вновь ей их наставил.

* * *


Шахматист

Такой вот «грех» у Мишки был –
Он сильно шахматы любил.
Но, как найдёт кого в партнёры,
Так ждут в лесу великой ссоры.
И никакие уговоры,
Ни чай с малиною, ни мёд
Не помогают – всё ревёт.
А то ещё и лапой бьёт,
Намедни было как-то вот.
Проходит мимо Лось сохатый.
– Привет!
– Привет!
– В три хода мат ты
Не хочешь разве получить?
Лось игроком был тоже страстным.
– В три хода мат? Ну что ж, прекрасно!
Чтоб так кого-то победить,
Нужно великое умение.
И менее,
Чем за четыре хода,
В присутствии всего народа
Хозяин леса проиграл.
Король его с позором пал.
За ним и пал бы Лось сохатый,
Да ладно, вовремя удрал.
----------
Мораль проста тут до предела:
Игрою более умелой
Посмеешь Мишку обижать,
Не будешь знать, куда бежать.

* * *


Хитрецы

Во рту у одного
Два языка с рожденья было.
И, как ни встретит он кого,
Так сразу спорить – во, хитрило! –
Что вместе на двоих
У них
Не два, как надо, языка,
А три найдётся.
Конечно, всякий тут смеётся
И в спор идёт наверняка.
«Не верю, парень, не дури».
А рты открыли – правда, три.
«Гони монету, да смотри,
Так глупо впредь не попадайся».
Собрал он денег, хоть купайся.
Но вмиг однажды бедным стал,
Поскольку сам впросак попал:
На кон поставил всю сберкнижку,
А вышло зря оно и лишку.
У одного, у старика,
Вообще рот был без языка.
Но как старик тот говорил,
Никто не знает – во, схитрил!
----------
Не уморил
Я вас, конечно, этой басней.
Беда не в том. Куда опасней
Себе казаться кем-то вроде
Единственного хитреца в природе.

* * *


Самоубийца

Собрался весь лесной народ
Толпою пёстрой у ворот,
Где Заяц с малых лет живёт.
Точнее, жил.
Ведь поздно ночью
Он всем соседям объявил,
Что утром сам с собой покончит.
Довольно, дескать, бремя несть
Земных забот, коих не счесть.
Не лучше ль сразу в петлю влезть.
Стоит, молчит лесной народ, робеет
К Косому в домик заглянуть,
Тут Мишка вдруг:
– Кто послабее,
Прошу, не путайтесь в ногах.
Мне Заяц друг,
И как-нибудь
Я сам улажу всё с покойным.
Все расступились беспокойно.
Тревожный
Гул
Пошёл вокруг.
Ступая тихо, осторожно,
Дверь лапой Мишка подтолкнул,
Да так и замер в изумлении.
Под потолком на проводах,
Поджав к животику колени,
Не мёртвый только, а живой,
Висел подцепленный Косой
Прищепками двумя за уши.
– Послушай, –
Сказал несчастному Медведь. –
Какой же толк вот так висеть,
Как груша?
Уж коль решил ты удавиться,
Вкруг шеи надобно обвиться.
– Я так и пробовал сначала,
Но стало воздуху мне мало…
----------
Совет иной тут дать пристало:
Расстаться с жизнью не спеши,
И не греши,
И не смеши.

* * *


Мы и вождь

Взаправду с нами это было.
Чудовища – на нас,
И рыло
У каждого взамен лица.
Но мы решили: «До конца
Бороться будем. Час
Настал!
Умрём же гордо все как люди.
Никто за смелость не осудит».
И сами первые –
В навал
Со скрежетом зубов и с криком.
Наверное,
Мы победили б иго.
Тем более, что вёл
Вперёд нас вовсе не осёл,
А старый вождь, старейший даже.
Но видел плохо он уже и как же
Ему, такому вот слепцу,
Узнать было того, кто с тылу:
Он правой бил по рылу,
А левой – по лицу.
----------
Мораль:
Нам вождь тогда – товарищ, друг,
Когда он видит всё вокруг
И вдаль.

* * *


Волк и цирковые собачки

Пышногривый Пекинес
И кудрявая Болонка
С весёлым лаем забежали в лес.
И видят, на лужайке, чуть в сторонке,
Худой, облезлый, старый Волк лежит.
– Вы кто такие? –
Говорит.
– Мы из Москвы,
Собачки цирковые.
А вы?
– А я издалека пришёл к столице,
Чтобы полегче прокормиться.
Но дичи никакой тут нет,
Одни заборы и дороги.
– А вы идите к нам, у нас порядок строгий:
Попрыгал, поскакал – обед,
Покувыркался – ужин.
– Такой порядок, мне не нужен!
Я лучше сдохну прямо здесь,
Чем буду бегать по арене.
----------
Ну не мораль, так просто мнение:
Не вытравить из волка честь,
Как из того, кто за прокорм покорно служит
На задних лапах вскок, поджав передние.

* * *


Кутерьма

Что «до того» вам обещали,
То это просто трали-вали.
----------
Лежу я раз на сеновале
И слышу сквозь ночную тьму
Любви кошачьей кутерьму.
Она ему:
– Меня ты любишь?
Он ей:
– Да.
– А очень?
– Очень.
– Повтори.
– Люблю, люблю, люблю, люблю!
– Мышей наловишь?
– Наловлю.
– А много?
– Много!
– Ну, смотри…
И стихло всё, конец борьбе.
Вопрос, казалось бы, улажен.
Но вдруг он ей со злостью даже:
– А зачем они тебе?

* * *


Урок

В свободный от работы день,
Когда мышей ловить не надо,
Материнская отрада –
Повоспитывать детей.
----------
Проверив остроту когтей,
Вот учит Кошка,
Как из плошки
Культурно следует лакать:
– Ни в коем случае толкать
Свои мордашки вниз нельзя.
Пить надо с форсом, так как я.
И Кошка-мать изящно, плавно
(Со стороны весьма забавно)
Макнула лапку в молоко,
Затем ту лапку высоко
Над головою занесла
И ловлю капель начала.
Котятам странный сей урок
Пошёл, конечно же, не впрок.
Они испачкались, как свиньи,
И разбежались, кто куда,
Повергнув мать свою в уныние.
И та с досады что ль тогда,
Как самая простая кошка,
Толкнула морду прямо в плошку
И вылакала всё до дна.
Зачем чудить, когда одна?!

* * *


Яйцо

Факт налицо:
В семействе страусов – яйцо!
Да вот родители
В убытии
Насчёт великого яйца.
Оповещают без конца
Своих знакомых, мать, отца
О том, что их других белее,
Круглее, толще, здоровее,
Спешите видеть – там оно…
Вараном съедено давно.
----------
Не мудрено
Яичко
Птичкам
Как божий дар на свет извлечь.
Куда важней его сберечь.

* * *


Туз и козявка

Не просто вор, а VIP-ворюга
Столкнулся в арке с давним другом.
Учились вместе в пятом «А»,
И были рядом их дома.
Ворюга – Туз, а друг – Козявка:
Пиджак, застёгнутый булавкой.
До пяток стёрты каблуки,
Обмяк и не подал руки.
– Здорово, Гоша, как живёшь,
Похоже, очень устаёшь,
Затылок лысый, поседел,
Давно очки на нос надел?
– Я инженер, – промямлил друг
И будто встрепенулся вдруг. –
А ты, Антоша, как живёшь,
Всё также сильно поддаёшь,
И всё, что видишь, то крадёшь?
– Я тоже, было, посидел,
Но волос мой, как видишь, цел.
А что до пьянки, в прошлом это,
Я ж наверху, у госбюджета.
В порядке все мои дела.
– А от меня жена ушла, –
Поведал друг, вертя булавкой. –
Сказала, мало тащишь в дом…
----------
Моральный разворот здесь в том,
Что Туз не может быть Козявкой,
Козявка ж может быть Тузом.

* * *


Услуга

Прознали юркие стрижи,
Что Петуху лишь накажи,
Он раньше всех тебя разбудит.
Вот и решили – хватит, будет
Рассветный час нам сторожить,
Когда придётся вдруг спешить.
А что Петух – он услужить,
Конечно, птичкам милым рад.
– Ну, брат!
Ну, друг!
Услышал как-то он с сарая. –
Пришла пора,
Мы улетаем
На юг.
А то вот-вот
Мороз ударит, снег пойдёт.
Прокукарекай завтра рано,
Но только честно, без обмана…
Шумели сверху допоздна,
До самого темным-темна.
Трещали, пели, целовались,
Взмывали ввысь и кувыркались,
И с воробьями всё прощались,
Вообще без сна
Чуть не остались.
А рано утром тем стрижам
Кричит Петух: – Вставайте, вам
Теперь уж спать небезопасно!
Но голос он срывал напрасно.
Проснулись «братья» только днём.
Ещё бы спали, да подъём
Устроили им снег и холод.
Петух и так-то был немолод,
А после трёпки от «друзей»
(Его клевали стаей всей)
За то, что просьбе их не внял,
Совсем уж сдал
И в суп попал.
----------
Коль призван ты будить – буди.
Но бди
И знай:
Прокукарекал – убегай!

* * *


Жук и лягушка

Случилось – надо дровосеку,
Имею я в виду Жука,
Вдруг перебраться через реку.
Подумал он: «Ох, широка».
И уж хотел взлететь, как мушка.
Но тут заквакала Лягушка:
– Давай, дружище, помогу.
На том мы будем берегу
С тобою быстро и надёжно.
– А ты под воду не уйдёшь?
– Ну ты, усатенький, даёшь!
Да разве ж так с друзьями можно.
И Жук тихонько, осторожно
Вскарабкался на спину к ней.
Поплыли
(Речка – не ручей).
Когда на середине были,
Лягушка тут и говорит:
– Чего-то как спина болит, –
И сразу – шмыг под воду.
Жуку, бедняге, дальше ходу,
Конечно, нет – закончен путь,
Осталось только лишь тонуть.
Хотя немного, как-нибудь
Пытался он ещё грести.
– Прости, усатенький, прости, –
Услышал он издалека. –
Плохая я тебе подружка,
Изменница и врушка…
----------
Наверное,
Лягушка может быть царевной.
Но в сказке и для дурака.

* * *


Субординация

Начальник встретил подчинённого,
До неприличия начинённого
Общественным добром.
– Нутром,
Голубчик, чую, тащишь.
Ну что ты на меня глаза таращишь!
Неправду что ли говорю?
– Да нет, всё так.
– И потурю
Тебя со службы. Ишь, бедняк.
Ни совести, ни чести.
А коль уж влип на месте,
Потащим дальше вместе.

* * *


Профессионал

Пришла старушка как-то к Волку.
К тому, что жизнь свою без толку
Вином залил,
И был
Уж через то ненастоящим.
– Сыночек, – голосом молящим
Сказала жалобно она. –
Не боров вырос – сатана.
Здоров, как бык, и зол, как псина.
Такая жуткая скотина,
Что могут вызвать даже в суд.
Зарежь его, прошу как сына.
Представь, что ты ещё мужчина
И будто всё ещё в лесу,
А я за это поднесу.
Волк понял – будет похмелиться.
– Враз завалю, как говорится.
Без визга, профессионально.
В свинарник он вошёл нормально,
Успел и дверку запереть.
А вышел – страшно посмотреть:
Изодран весь почти что в клочья
И дышит из последней мочи.
– Ой, бедненький ты мой сыночек!
Да кто ж из вас кого зарезал?
– Не знаю, бабка, но раз врезал
Я всё ж ему
По пятаку.

* * *


Система

Когда и сам без славы ложной
Живёшь и мыслишь, как святой,
Тогда ругать, конечно, можно.
----------
Густой
Пуская важно дым,
Уж два часа после обеда
Ведут беседу
Волк с Косым.
– Да, – рявкнул Волк. – Кругом хапуги.
Что ни чины, то чьи-то слуги.
Возьмём коррупцию, к примеру.
Я эту воровскую сферу
Давно уж раскусил.
Ты у меня спроси
И я скажу тебе, как брату:
Всё растащили, всё по блату.
– Согласен, – заявил Косой. –
Мздоимцы косят нас косой.
Болезненная тема.
Но кто-то ж в этом виноват?
– Система, брат,
Система!
Ещё через часок
Зайчишка в туалет прыг-скок.
А Волк взял телефон и позвонил:
– Шакала мне. Дружище, ты?
Лады.
Я сделал то, что ты просил,
И подписал, и разрешил.
Ну, а в расчёт всё, как обычно,
Овечий зад и яйца бычьи.

* * *


Согласование

Медведь издал указ:
Чтоб митинг провести или собрание
С протестом против хищника какого,
Нужно согласование.
Иначе – враз
Налапники и наказание,
До крови вплоть и растерзания.
Порядок же согласования таков:
Кто против волка – обращаться к волку,
Кто огорчён орлом – к орлу,
Кто недоволен рысью – к рыси,
Кто возмущён лисой – к лисе,
То есть к самой плутовке рыжей…
----------
А дальше мои мысли скрылись,
И рифмы притаились все:
Настолько сей указ бесстыжий.

* * *


Две песни

В эфире, голосов обители,
Две песни встретились,
Вот как хотите вы.
И спрашивает гордо та,
Что целый день орёт с утра:
– Скажи, сестра,
А кто твои родители?
– Не знаю, право, – был ответ. –
Да их давно в живых уж нет.
А кто ж тогда тебя поёт?
– Народ.
– Ну, вот!
Я так и знала наперёд,
Что на тебе покров из пыли.
– Зато, как видишь, не забыли
И здесь, на радио, меня.
– А без меня оно ни дня
Не может даже обернуться.
– Ты погоди, когда загнуться
Твои родители, а ты
В пылу эфирной суеты
Вдруг вместе с ними не схлопочешь.
Тогда и хвастайся, сколь хочешь.

* * *


Анекдот

Идёт по просеке Медведь, хохочет,
И созывает всех вокруг: – Кто хочет
Услышать новый анекдот?
В лесу известно, кто живёт,
Назвать всех сразу невозможно.
Но всякий житель осторожно
За Мишкой следом побежал.
Поскольку всякий обожал
Над анекдотом посмеяться.
– Ну что ж, располагайтесь, братцы, –
Сказал Медведь и сел на пень. –
Займу я вас на целый день,
Такой вот длинный анекдот.
А что до дела, подождёт,
Всеобщий смех куда полезней.
Залезли.
Кто на деревья, кто под них,
Кто просто замер в отдалении,
Кто вместе рядышком присел,
А, кто совсем уж осмелел,
Тот Мишке прямо на колени
Забрался храбро и затих.
Рассказывал Медведь не очень,
Всё про каких-то глупых пчёл.
Два слова скажет и хохочет,
Не объясняя, юмор в чём.
И стало солнце уж садиться
И лес заметно потемнел.
Стал кто-то молча расходиться,
А кто-то тут же засопел.
Посмел,
Однако ж, чиж-юнец
Спросить, предвидится ль конец?
Помялся Мишка, сбавив пыл,
И говорит вдруг тихо: – Я забыл.
Конец-то, братцы, я не помню…
Неровня,
Мелкота,
И та
На косолапого кричала:
– Уж лучше б ты забыл начало!

* * *


Гусыня и павлин

Глупа, слепа и зла гордыня.
----------
Гусыня встретила Павлина
И говорит ему Гусыня:
– Муж у меня, конечно, есть,
Но он какой-то бледно-серый,
Да и в быту не те манеры.
То он не может, то не хочет,
То вдруг некстати загогочет.
Короче,
Сочту за счастье и за честь
Яичек от тебя снести штук шесть.
Хочу не сереньких гусят,
А чудных полупавлинят.
– При чём тут честь и яйца, блин! –
Воскликнул с гордостью Павлин. –
Достоинство моё совсем не в том,
А в том, как я трясу хвостом!

* * *


Реклама

Чуть сэкономив на провизии,
Купили звери телевизор.
Всем миром взяли, сообща.
Пища,
Крича, визжа и споря,
Во избежание слёз моря
Поставили его на пень.
Пусть, дескать, те, кому не лень,
Из чащи кто или с опушки,
От волка серого до мушки,
Сидит и смотрит целый день.
Но всё равно случилась драма –
Всех довела до слёз реклама.
Сказали, натуральный сыр под елью.
Ворона вмиг туда, а там
Лиса уж мёртвая лежит,
И рядом сыр, попробованный ею.
Сказали, что в бору сосновом
Дупла новые
И современный быт.
Туда примчались белки,
А там не быт, а срам –
Стволы без веток, дыры, щелки.
Сказали, кто хоть ягодку, хоть шишку
К берлоге летом принесёт,
Тот будто бы потом к весне
Вдвойне
Весь вклад съестной себе вернёт.
Но не сказали ничего про Мишку.
А тот, проснувшись в марте, встал
И всё сожрал.
После чего решили звери
В болоте
Телек утопить
И больше никому не верить.
----------
Мораль: не по рекламе надо жить,
А по своей природе.

* * *


Борщ

Намедни это было,
Хозяйка борщ сварила:
Говядинка, картошечка,
Капусточка, морковочка,
Томаты, зелень, чесночок,
Свеколка, перчик и лучок…
Сама поела и решила
Свинью с собакой накормить.
Поставила им целый таз,
Обеим, дескать, в самый раз.
– Мой борщ! – залаяла собака.
– Нет, мой! – захрюкала свинья.
Три дня
Шла между ними драка,
Пока не сбавили свой пыл.
А борщ тем временем простыл,
Прокис давно и забродил.
-----------
Коль всё равно – всем вместе жить,
В одном дворе, как говорится,
Мириться надо и делиться.

* * *


Врунишка

– Узнал я, братцы, что на поле
Мешок с капустою стоит.
А, может, даже и с морковкой.
«Ну, молодец, провёл их ловко.
Пусть порезвятся, пусть бегут.
На пользу только, не умрут» –
Хвалил себя Зайчишка-плут.
Но через час помимо воли
И сам туда же побежал:
«А вдруг я правду им сказал?»
----------
Мораль тут вот в чём состоит:
Обманешь, обхитришь, соврёшь,
Потом и сам не разберёшь,
Где в жизни правда, а где ложь.

* * *


Заячьи уши

В лесу переполох:
Солидный Заяц, что не спился,
В красавицу Лису влюбился.
«Ты дуб, ты пень, ты лох.
Тебе пора уж на погост,
А ты запал на рыжий хвост.
Нашёл же, на кого молиться.
Не лучше ль сразу удавиться» –
Кричали все ему вослед.
Но нет,
Решил он на Лисе жениться.
Тому радёхонька была Лиса:
– Не надо мужа мне другого.
Свели нас, видно, небеса.
Дай лапу, дед,
И никого не слушай…
Остались после свадьбы от Косого
Только уши.
----------
Любого
Любовь готова погубить
И надо знать, кого любить.

* * *


Всем летать

Ко Льву явился Гриф один,
Стервятник ненасытный.
– Что у тебя?
– Да вот, проект указа подготовил я.
О том, что птицы все должны летать,
Доступно, на виду, нескрытно.
И в том числе пингвин.
А то запрячет тело жирное своё
В утёсах. И как его оттуда взять,
Никто из ваших слуг не знает.
Указ подписан был. И Лев улёгся спать,
Обмахиваясь царственным хвостом.
----------
Подсказывает мне чутьё,
Что так опасно управлять –
Совсем не ведая о том,
Кто плавает, а кто летает.

* * *


Бабочка на навозе

Сказала Бабочка родителям своим:
– Чего в селе-то мы сидим?
В столицу надо улетать.
Там гладиолусы, тюльпаны.
Газоны, клумбы и фонтаны.
А здесь всё заросло плющом.
Репейник, правда, есть ещё.
– Ну почему же, – возразил отец. –
Есть одуванчик и чабрец
Есть василёк и зверобой.
– Есть даже хвощик полевой, –
Добавила с любовью мать.
Но дочка уж сама могла летать.
Была она в столице или нет,
Никто доподлинно не знает.
«У скотного двора едва порхает, –
Поведал как-то шмель, сосед. –
Не может до села добраться.
Сидит красавица, боясь мороза,
На куче свежего навоза».
----------
Мораль я изложу тут вкратце:
Не надо бы туда нам лезть,
Где не по нашим силам честь.

* * *


Обмен

Не знаю,
Будет ли ещё такое впредь.
Один мужик, интеллигент Данила,
И зверь один, силач Медведь,
Решили совершить обмен:
Ум – силачу, интеллигенту – сила.
И что же каждый получил взамен
По жизни? Отвечаю.
Сосед назвал Данилу дураком,
Тому – пинком.
Жена вновь замахнулась каблуком,
Ей – кулаком…
А что в тайге с Медведем? Там
Волк дал ему от скуки по мозгам,
Лось от малинника отпнул,
Зайчишка палкой в морду ткнул,
А крот за задницу куснул…
----------
Совет один могу тут дать:
Не стоит
Ценой потерь своих достоинств
Чужие обретать.

* * *


Истина и дурак

В одной деревне жил дурак.
И всё-то делал он не так –
Не так, как истина ему твердила.
Вот, было,
Целый день дурак сидит.
А истина ему и говорит:
– Не высидишь ты ничего без дела
И с голоду умрёшь.
Иль вот сломался дом у дурака,
Аж крыша до земли просела.
– Без дома пропадёшь, –
Сказала истина. – Строй новый.
Никто тебе не даст готовый.
Ты ж не чиновник из района.
И стать не можешь им никак
С такою
Головою.
----------
Читать мораль тут нет резона:
Все знают – истина не врёт.
Но с дураками всё, увы, наоборот.

* * *


Лахудра с пудрой

В угоду уличному трёпу
Лахудра собралась в Европу.
Схватила пудру, что осталась
От прежней жизни, и помчалась
К заветной западной границе.
Но там ответственные лица
Её в Европу не пустили.
Сказали грубо: «Вон отсель,
Твой внешний вид не в нашем стиле
Не для таких, как ты, Брюссель!»
Обиделась на то Лахудра:
«Я ж морду пудрила всё утро».
В ответ услышала: «И что ж?
Лахудрость пудрой не затрёшь».

* * *


Скунс на слуху

Нашёл же Скунс себе забаву –
Помериться со Львом за славу
Всесильного царя зверей.
«Я тоже хищник, да ещё какой.
Лев сам меня обходит стороной» –
Воскликнул Скунс и начал бой.
Собрал так называемых друзей:
Шакалов, пауков, мартышек,
Зелёных попугаев, серых мышек,
Гиену старую, змею,
Хамелеона, жабу, рака.
И приказал про львиную семью
Нести сплошную чепуху.
Чтоб самому быть на слуху –
От Скунса якобы весь компромат.
Не дрогнул царский пьедестал,
Царя никак Скунс не достал.
Но мир для всех вонючим стал.
И как за это наказать – вопрос.
----------
Однако,
Не Скунс в том прямо виноват,
А тот, кто запах от него разнёс.

* * *


Прививка

В зверином царстве кутерьма.
Никто закон не уважает,
И всяк живёт себе, как знает.
Притом ещё и не молчит,
На Льва придирчиво ворчит.
«Весь вред для власти от ума, –
Прокравшись к уху по загривку,
Шепнул царю навозный Жук,
Знаток каких-то там наук. –
Поставить надо всем прививку,
Чтоб меньше думали вокруг».
Привили всех, как приказали,
От вредной хвори головной.
Ослу ж в прививке отказали.
----------
Выходит так, читатель мой:
Коль ты дурак, то не больной.

* * *


Щенок, хозяин и козёл

Чужой козёл
Во двор забрёл.
А под крыльцом щенок ютился.
Пока он на козла глядел,
Тот в огороде всю капусту съел
И удалился.
Хозяин утром очень рассердился:
– Ты почему добро не уберёг!
– Не знаю, – заскулил щенок. –
А вдруг я вас бы разбудил.
Прогнал мужик несчастного щенка,
Поддав пинка.
А через год большой бездомный пёс
Козла того волкам отнёс,
А мужику тому чего-то откусил.
----------
Не в том хозяйская бравада,
Чтобы на улицу прогнать:
Щенков учить и гладить надо.
Хотя, конечно, как сказать.

* * *


Власть и свобода

Шла, ослабев, по кругу Власть
И вдруг споткнулась о Свободу.
Та встать как раз и крикнуть собралась:
– Народу
Ты, Власть, как сила, не нужна,
Тебя ругает вся страна.
– Ну что ж, – сказала Власть и отступила. –
За шаткий трон я не держусь.
Теперь, Свобода, ты на время сила,
Коль шествовать нам прямо не дано
И мы по кругу врозь гонимы.
А я пока тут отлежусь.
Когда, ослабнув, обернёшься,
Тогда уж об меня споткнёшься.
----------
И так, друзья мои, давно:
Пути сих героинь исповедимы.

* * *


Яблоня и яблоко

В назначенный природой срок
Упало с ветки яблоко созревшее.
Сказала Яблоня: «Успешная
Должна быть жизнь твоя, сынок.
Катись вперёд, к свободе, к свету,
Вблизи меня простора нету.
А там ты точно прорастёшь
И буйным цветом зацветёшь».
Но никуда сын не хотел катиться –
Сильнее жизни оказалась лень.
Так вот и сгнил он, бесполезный,
Под кроной матери любезной.
----------
Вредна родительская сень
Для взрослых чад, как говорится.

* * *


Рассудительный медведь

Коль ты хозяин, так сказать,
То и веди себя под стать.
----------
Совсем уж обнаглев,
К тайге подкрался Лев.
Медведю б надобно его поймать
И по загривку надавать,
А он сидит на пне и рассуждает:
«Я точно больше и сильней,
Но Лев – бесспорный царь зверей.
Тем более, кто знает,
Что скажут Волк, Лиса и Рысь,
Кабан, Барсук, Змея с Совою.
Не зря же за моей спиною
Они со Львом давно дружны.
А мне протесты не нужны.
Пожалуй, рявкну просто – брысь!»

* * *


Выборы в зоопарке

Вождь должен быть один,
Един,
Свободно избранный, как у людей,
Решил директор зоопарка,
И выборы назначил меж зверей.
И приказал – не сметь
Давать корм впредь
Тому, кто вдруг откажется голосовать.
Такого щедрого подарка –
Главным стать –
Никто из хищников не ожидал.
И каждый сразу зарычал:
«Я лучше всех!»
Но вышло будто бы на смех –
Как претенденты ни рычали,
Вождём… директора избрали.
----------
Такие выборы, увы, нередки:
Кто кормит, тот и вождь для тех,
Кто в клетке.

* * *


Инфляция на болоте

Подкрался Бобр к Осине
И говорит:
– В плотине
Моей дыра опять.
Так что давай
Пушистых веточек штук пять.
– А раньше ты просил четыре,
Три,
Две,
Одну.
– Инфляция бушует в мире,
Цена на жизнь растёт везде.
– Но я и так едва
Жива.
– Не умоляй.
Я торговаться не люблю,
А то возьму да подпилю.
И вся как есть пойдёшь ко дну.
----------
Свободный рынок без оков
Всегда таков:
Чуть наши деньги подрастут,
Зубастый Бобр тут как тут.

* * *


Баран за чаем

К свинье-подруге заглянул Баран.
Один стакан, другой стакан…
И маленький глоточек чая
Отпил из кружки и отчалил
К друзьям-ослам, к друзьям-козлам.
И там по-дружески, и там…
А утром череп пополам,
И печень жалобно болит.
Лежит Баран и говорит:
– Вот так мы гроб и получаем.
Пора кончать, пожалуй, с чаем.

* * *


Воронья месть

Уж сколько раз твердили миру,
Что месть гнусна, вредна. Но только проку нет.
Вот вам пример, как мстят и через двести лет.
----------
Ворона, где-то прикупив кусочек сыру,
На ель опять же взгромоздясь,
С Лисою разобраться собралась.
А сыр в когтях держала.
На ту беду Лисица прибежала.
Ворона ей и говорит, швырнув продукт на землю:
– Лесть гнусную и вредную я не приемлю.
Поэтому в знак искреннего восхищения
Твоим блистательным умом
И замечательным хвостом
Прими, подруга, угощение.
Лисицына вскружилась голова,
Хоть сырного и не было у сыру духа.
Зато какие аппетитные слова
Для уха.
И даром корм притом.
Короче, сыр Лисица сразу съела.
Ворона тут же улетела,
Свой замысел осуществив сполна
Коварным способом, известным всему миру.
Лиса же ночью околела.
Откуда знать могла она,
Что нет давно съедобного в России сыру.

* * *


Муравей и стрекоза

Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела,
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
Но не тем удручена,
К Муравью ползёт она:
– Схорони меня, кум милый,
Дай мне отдышаться силы
И хотя бы пару дней
Не пускай ко мне друзей.
– Кумушка, мне странно это,
Отдохнула ли ты в лето? –
Говорит ей Муравей.
– Я про отдых не забыла
И, что надо, получила
От любезных стрекозлов.
Ну, а ты к зиме готов?
– Был готов. Но, было дело,
Тут ко мне оса подсела.
Я её и пожалел,
Накормил и обогрел.
А она припасы съела
И внезапно улетела,
Будто вовсе без души.
– Связь с осою, это смело:
Вот теперь и попляши!

* * *


Брат народа

Решил Евсей стать депутатом.
А, чтоб им стать, стать надо братом
Для всех людей.
– Я брат вам, – заявил Евсей. –
Народ и я навек едины,
Одни пустые щи едим мы.
Стал депутатом он и что ж –
Народу жить всё невтерпёж.
Спросили люди, в чём причина?
Сказал Евсей, зевая чинно:
– Я вам теперь совсем не брат.
Я ж не народ, а депутат!
----------
Мораль тут аж от Моисея:
Не сотвори себе Евсея.

* * *


Совет

Спросил у Зуба старый Крыс:
– Чтоб я всё время грыз и грыз,
Как надобно тебя беречь?
– Ну, наконец-то, слышу речь,
Достойную твоим годам.
И дам
Тебе совет я запоздалый:
Бери теперь, что по зубам.

* * *


Пикник

Позвал дед бабку на пикник
И сник:
Пришла старушка с внучкой,
С козой и с Жучкой,
Зубастая такая собачонка.
Дед приготовил пива два бочонка,
Хотел он бабку напоить.
А дальше всё такое, может быть,
Ну, как в кино,
Хватило б только духу.
Но…
Коза сжевала деду ухо,
Собачка укусила в пах,
А внучка выпила всё пиво.
----------
И нет тут никакого дива.
Любая смелая мечта
Умрёт и превратится в прах,
Коль вовремя её не сотворить,
Победными украсив розами.
Иль обрастёт, как бабка та,
Внучатами, собаками и козами.

* * *


Телезритель

Чуть сэкономив на провизии,
Купили звери телевизор.
Пусть, дескать, все, кому не лень,
Сидят и смотрят целый день.
– Ну, надоели! –
Пожаловался Ёж Кроту
Через неделю. –
Показывают всё одно и то ж,
То про грабёж, то про кутёж,
То про какую-то звезду.
А где ж сюжеты про червей,
Про слизней, гусениц и змей,
Про мышек, насекомых рой!
Короче, даже не жалей,
Что ты слепой.
----------
Смысл басни сей
Весьма простой:
Что ёж ворчливый кушает,
То видит то и слушает.

* * *


Испытание

Мораль, предупреждение, совет:
Не верить от бессилия – бравада,
В неверие по силам верить надо.
----------
Решил вдруг Человек, что Бога нет –
Такое вот его постигло искушение.
А Бог решил, что это нарушение
Законов жизни на Земле. И стал гадать,
Какое ж испытание назначить Человеку.
«А сделаю-ка я его умом калекой
И посмотрю, как с этим можно совладать
Без божьей помощи и облегчения».
Но выжить с покалеченным умом
И в слабости духовной Человек не смог.
Однажды он в бреду спалил свой дом
И сам сгорел при этом.
Не удалось ему спастись.
А что же Бог?
А Бог ушёл по Млечному пути
К другим планетам.

* * *


Забор

На Родину вернуться можно, но
А примет ли?
----------
Неслыханное дело –
В тайгу, где живности полно,
Гиены забрели.
Им, видите ли, падаль надоела.
– Ой, – завизжали громко крысы тут. –
А вдруг они и нас сожрут.
Не лучше ли в места другие убежать на время,
Пока Медведь не изведёт чужое племя.
– Мы с вами, – прошипели змеи. – А потом
Обратно вместе приползём.
Но не подумали они, подружки, вот о чём,
До этого в родимом доме сытно жравши:
Когда Медведь врагов извёл,
Он вкруг тайги забор возвёл
От всех сбежавших.

* * *


Помёт

Сей случай для того придумал я,
Чтобы понять, как вертится у нас Земля.
----------
В Гостиный двор, как во дворец,
Проник однажды двор-терьер-малец,
На Венский бал явился молодец.
Хотел он соблазнить французскую болонку,
Лизнуть её и в вальсе покружить.
Не всё ж трусливо в подворотне жить.
Однако,
Едва вообще остался жив наш Дон Жуан.
Танцмейстер покусал его, собака,
В кровь,
Такой холёный доберман,
И прорычал ещё вдогонку:
– Беги отсюда, обормот,
Ведь ты не нашего помёта.
----------
Теперь, возможно, объяснит мне кто-то:
Сословия в России вновь –
Это вращение Земли назад или вперёд?

* * *


Просто мама

Сидят на ветке две вороны.
Одна молчит, а у другой всё стоны:
– Совсем забыл меня сынок,
А я уж так его любила.
Хотела, чтоб летал он, как орёл,
И петь умел хотя бы, как щегол.
Во все кружки и секции его водила.
Ругала, если что, и даже била.
Всем для него была и вот итог –
Ни слуху от него, ни духу.
А как я возражала, чтобы он
Не выбирал себе жену среди ворон
И не привёл бы в дом старуху.
– А мне, так всё равно, как говорится,
На ком сыночек мой решил жениться
И что умеет он и как летает.
Зато меня не забывает, –
Прокаркала соседка.
И, правда, вмиг на ту же ветку
Подсел её сыночек к ней
С кусочком сыра.
----------
Я в материнских чувствах не проныра,
Но всё ж мораль такая видится тут мне:
Быть просто мамой для своих детей
Достаточно вполне.

* * *


Писклявый мышонок

Обчистил вор поместье прокурора,
Пихал в мешок вещички без разбора,
Затарился – и от ворот.
Но кто-то за спиной попискивает вот.
Снял он мешок тяжёлый, развязал –
На шубе норковой сидит детёныш мышки,
Такой же маленький, как в детской книжке.
Сам засмеялся вор и рассмешить решил его.
Язык ему зачем-то показал,
Стал корчить рожицы, как корчит их макака.
И аккурат тут полицейская собака.
А дальше суд и приговор,
Барак, баланда, ватник, шконка.
----------
Не надо в том винить мышонка:
Кого поймали – тот и вор,
А не поймали – прокурор.

* * *


Берега

– Беда на левом берегу,
Зальёт ведь всех, смотри, какие тучи,
А ветер-то какой, берёзы гнёт в дугу,
Ну, точно, всё погубит буча.
И что они там, за рекою, будут есть?
– Да ты бы лучше посмотрел, что здесь! –
Прикрикнула на муженька Зайчиха. –
Своё предотвратил бы лихо.
В подвале грязь, на чердаке дыра,
В кладовке пусто,
Ни яблок, ни моркови, ни капусты.
А ты всё ладно, да потом,
То не хочу, то не могу.
И – грянул гром,
И дождь полил, как из ведра,
На… правом берегу.
----------
Совет я тут, конечно, дам
Таким мужьям,
Авось поможет:
На свой-то дом поглядывайте тоже.

* * *


Малина

Не связывайся с теми, кто сильней,
Партнёры делятся по чину.
----------
Медведь и мужичок Корней
Решили вместе посадить малину.
Медведь кусточков натаскал,
Корней сажал и поливал.
Малина удалась на славу,
Любому бы пришлась по нраву:
Цвет ягод – розовая медь,
Вкус – неземной,
И отделяются легко от плодоножек.
И что же?
– Тут всё моё! – вдруг заявил Медведь,
Когда пришла пора делиться.
Корней стал спорить с ним, рядиться.
Но вмиг
Унял его медвежий рык:
– Проваливай, пока живой!

* * *


Прыщ

Процесс судебный начался, и аккурат
У бедного судьи прыщ на лице вскочил.
На что тут прокурор сурово заключил:
– Давить!
– Ни в коем случае! – заспорил адвокат. –
Прыщ по закону надо удалить,
В больнице.
Судебный пристав к знахарке судью послал,
Свидетель мазь какую-то достал,
Несчастный потерпевший плакать стал,
Старушка в зале осенила всех крестом,
А обвиняемый, взглянув на прыщ, заржал.
Потом
Судья так и судил с прыщом,
Пока не разнесло весь фейс, как говорится.
----------
Я, собственно, здесь вот о чём:
Для власти сохранить лицо –
Не просто красное словцо.

* * *


Старый друг

В России не был он лет пятьдесят,
Вернулся, рад,
Как будто вновь обрёл своё имение.
И сразу в гости друга детства пригласил.
Накрыл по-русски стол: пельмени,
Капуста, водка, огурцы, грибочки,
В надежде проболтать всю ночку,
Девчонок вспомнить, школу, институт,
Сравнить, как там живут, как тут.
Но друг не понял дружеского плана,
Горячих чувств не проявил,
Наелся досыта, напился,
И, не сказав ни слова, удалился.
----------
Мораль сей басни такова:
Бывает, новый друг иль два
Намного лучше старого чурбана.

* * *


Медведь и порядок

Медведь любого может завалить,
А тут его вдруг завалили.
Не наяву, а письмами, гуртом:
«Кабан разворошил наш дом!»
И подпись – Муравьи;
«Бобры черёмуху спилили!»
И подпись – Соловьи;
«Волк угрожает нас убить!»
И подпись – Лисы;
«С ужами надо делать что-то!»
И подпись – Крысы;
«Верните нам родимое болото!»
И подпись – Кулики.
– Вот, чудаки! –
Сказал Медведь
Токующему глухарю. –
Не могут то уразуметь,
Что я порядок навожу на всей планете.
----------
Давным-давно писались письма эти,
Но как жила тайга, так и живёт.
Поэтому мораль такая вот:
Когда порядка нет в своём краю,
А ты решил вдруг навести его везде,
То это значит, что нигде.

* * *


Удавка

Один Шакал
Вдруг храбрым стал,
Как в сказке.
Всё нехорошее про Льва
Он предаёт огласке.
Кричит:
«Народ не чтит,
Ломает под себя законы,
Не слышит жалобы и стоны,
Куда ни ткнёшь, везде грабёж,
И львица кто, не разберёшь,
Ни мира в царстве, ни покоя!».
Льву не понравилось такое
И обратился он к Сове,
Специалистке по молве:
– Какую выбрать мне удавку
На эту лающую шавку?
И выдала совет Сова:
– Не хочешь ты Шакала слушать,
Дай бедному ему покушать.
И прорычи:
Молчи,
Коль ешь казённые харчи!
----------
Пернатая была права:
Шакал наелся и заткнулся,
Лишь раз тихонько поперхнулся.

* * *


Заяц в раю

– Там рай, а здесь бардак! –
Пробарабанил вдруг беляк. –
И убежал в Европу.
Но заячью, простите, попу
В жилище кроличье не пропихнёшь.
Вот и живи, как хошь.
А как?
Зима бесснежная, лесок сквозной,
И стал мишенью белою косой.
А шляпы у охотников чудные,
С пером на трезвых головах.
Короче, ох да ах,
Скорей домой,
Пока живой.

Да здравствуют места родные!
Сугробы по уши, леса густые,
Под каждым пнём готовая нора,
Охотнички весёлые с утра
И дуют не в рожок.
----------
Читай Есенина, дружок.
«Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою»

* * *


Колпачок и авторучка

Один известный журналист
Из пула президентского
Забыл в Кремле простую авторучку
Без колпачка.
И та, свободной став, исподтишка
На целый канцелярский лист
Такую наваляла кучку
Дерьма иноагентского,
Что журналиста бедного того
Из статусного пула
Будто сдуло.
----------
В Кремле не забывают ничего.
И ты не забывай, приятель, впредь
На авторучку колпачок надеть.

* * *


Мадам и годы

Мадам,
Разглядывая в зеркале любимый образ свой,
Заметила на вдовьем мысе
Волосок седой,
И у виска ещё такой,
И там ещё, и там.
Боясь казаться пожилой,
Решила женщина их повыдёргивать долой.
И принялась уж было за прополку,
Как вдруг ей зеркало и говорит:
– Что толку!
Остаться можно даже лысой,
Но прожитые годы выдергать нельзя.
----------
Мораль сей басни в том и состоит,
Друзья.

* * *


Непобедимый

Тьма хищников в миру безбожном,
И жадность их границ не знает.
----------
Окружили,
Обложили
Медведя бурого и ждут,
Когда он околеет тут,
В краю таёжном,
Замрёт
Помрёт
И прекратит рычать.
А он лишь выбирал, с кого начать.
Пришиб, как мух, одним ударом
Койота, пуму, ягуара.
А тех, кто с Сены, Одера и Темзы,
Он продырявил, словно пемзу,
Когтями крепкими, как сталь.
Затем улёгся возле ели
И говорит хохлатой свиристели:
– Не верю я,
Что можно победить меня!
----------
Мораль:
Всесилен тот, кто поражение своё
Не допускает.

* * *


Сперва и потом

Без пищи чуть не околев,
Погнался за жирафом лев,
Сколь ни ленись, а кушать надо.
Но видит – львица за кустом,
Виляет чувственно хвостом.
Лев сходу к ней – она и рада,
Так прямо лапами и скёт,
Трясётся вся и ждёт,
А он… не может.
Зря только шею искусал ей в кровь.
----------
Мораль тут вот на что похожа:
Сперва жираф, потом любовь.

* * *


Болонка и Барбос

В московский дворик, лая звонко,
Вбежала шустрая болонка,
Породы избранной – Бишон-фризе,
Красивая, не то, что шимпанзе.
С хозяйкой в гости прилетела из Парижа,
На шее бантик для престижа.
А во дворе лохматый пёс,
Породы так себе – Барбос,
На шее колтуны, как грива.
– Жизель, –
Представилась мадемуазель игриво. –
А вас как величать, месье?
– Чего! – оскалился кобель. –
Вали отсель!
----------
Природа неподвластна моде,
На каждого не соберёшь досье,
Общаться лучше по породе.

* * *


Срок жизни

У каждого срок жизни свой,
Судьба жестока.
----------
Морозным вечером домой
Шёл молодой поэт Гаврила,
Через лесок поближе было.
Вдруг в темноте протяжный вой
И страшные глаза за ёлкой.
«Волки!», –
Решил поэт и в снег зарылся
С головой…
А жаль,
Зря он в сосульку превратился:
Глаза – так это дом светился,
А вой – так это вьюга выла.
----------
Мораль:
Кто духом пал,
Тот и пропал,
До срока.

* * *


Хоррор

Устала бабушка с внучком Егором,
Всё пристаёт к ней, что да как.
Пристал с вопросом тут, чудак,
Что означает слово хОррор?
А бабушка хитрющая была,
Пропела колыбельную и завела
Внучонка в сонную пещеру.
Кого ж там только не узрел Егор:
Шипящих тварей целый хор,
Кикимору, Бабу-Ягу, Химеру,
Дракона, чёрта с бородой,
Все чудища явились чередой
Пред спящим взором.

А через год Егору в первый класс.
Пришёл из школы он и выдал враз:
– Теперь я знаю, что такое хОррор!
----------
Бояться наяву важнее,
У жизни жанры пострашнее.

* * *


Памфлет и Притча

Случается –
Отправились в дорогу разом
Памфлет и Притча.
Памфлет орёт,
Клеймит, ругается,
Пугает всех сарказмом,
Издевается,
Упрёками наотмашь бьёт.
А Притча рядышком идёт
Задумчиво, прилично,
Поклоны раздаёт,
Подсказывает, учит, улыбается.
Год вместе шли, устал Памфлет,
Ни сил, ни голоса уж нет.
И говорит он, издыхая:
– Похоже, дальше мне никак.
– Ну что ж! –
Сказала Притча тут в ответ. –
Большую жизнь не проживёшь,
Всё время злясь, ворча и хая.
А у меня судьба иная –
На века.

* * *


Енот-нечистюля

Один Енот, как вор
Или бандит,
Через крапиву и татарник,
Залез без спроса в чей-то двор.
А там свинарник,
И жирная Свинья в грязи лежит,
Похрюкивает и елозит.
– Ну, вот! –
Вскричал Енот. – Какой позор!
Морковка, репа, яблоки в навозе.
Давай я их к оврагу оттащу,
Прополощу,
Вернусь и всё сложу в корыто.
– Заранее благодарю! –
Ответила Свинья. – Хрю-хрю!
Куда потом исчез Енот,
То шито-крыто.
И был ли в том овраге ручеёк?
----------
Кому тут что-то невдомёк,
Тому моральная пилюля:
Не верьте никаким чистюлям.

* * *


Куриная любовь

И вновь
На смертный петушиный бой
Явилась курочка одна.
– Ко-ко! – прококола она,
С восторгом крыльями взмахнула
И победителя и приз его, мешок зерна,
К себе в курятник умыкнула.
Петух, как и любой
После таких боёв, был очень плох
И ровно через сутки сдох.
А курочка на новый бой явилась
И новым призом поживилась.
----------
Уж такова куриная любовь.

* * *


Ад и Рай

Как жить тебе, сам выбирай.
Но, если что не так потом,
То на себя пеняй.
----------
Проходит мимо Ада Рай:
Тьма грешников кругом,
И черти их к вратам сгоняют,
Передних пропихнут,
Другие сзади напирают.
– Всё, не могу – пожаловался Ад. –
В одном котле толпой горят.
Смола кончается, чертей нехватка.
Ну никакого на Земле порядка.
Такое впечатление, что там
Совсем безгрешных не осталось,
Ко мне всех шлют,
А у тебя почти пустой приют.
Так прояви к соседу жалость.
Давай мы их поделим пополам.
– Давай, –
Ответил добродушный Рай.
И поделили.
Но подойти к чужим вратам
Никто из грешников не смог:
Дорогу ангелы им перекрыли,
И с ними Бог.

* * *


Гиппопотам в деревне

Из московского зоопарка сбежал Гиппопотам.
И правильно сделал, не место там старикам.
Зато теперь в деревне за угощение и кров
Он катает на себе кучу пацанов.
А намедни всего-то за несколько бочек пива
Он очистил всю околицу от крапивы.
А всего-то за несколько тонн овощей
Он очистил весь пруд от осоки и хвощей.
А ещё по заявкам и с одобрения
Он разбрасывает, где надо, ценное удобрение.
И, где не надо, бывает, случается,
Но ему, забавному толстяку, всё прощается.
С коровой одной молодой подружился.
Не бык племенной, но всё же сгодился.
Короче, прижился.
И служит тем самым наглядным примером,
Что следует делать пенсионерам.

* * *


Ежовый суп

В лесочке под Москвой,
За лугом,
Ёж поселился из Калуги.
Кто он такой,
Никто не знает,
Как раньше жил, не разглашает.
– Скажи, сосед,
А почему с тобой ежихи нет,
А как тебе нора досталась,
А старая куда девалась,
А детки есть иль были,
А почему нас в гости не зовёшь?
Да ладно б только раз спросили,
А то всё признавайся да скажи.
И донимают не ежи,
А змеи, крысы, выдры, жабы.
Устал от них несчастный Ёж
И, дабы
Отвадить от себя их, наконец,
Позвал всех надоевших в гости,
Сварив супец.
Даю его состав, вдруг пригодится:
Улитки, осы, пауки,
Навозные жуки,
Мокрицы,
Стрекозы, мухи, червяки,
Тритоны, слепни, слизняки,
Пиявки,
Сушёные козявки,
Рыбьи кости,
Чей-то клык,
И сверху хвостик серой мышки.
Поставил Ёж котёл
На стол.
А вонь такая из-под крышки,
Что гости все исчезли вмиг.
----------
Да здравствует ежовый суп –
Всем надоедливым отлуп!

* * *


Курятник

Ха-ха!
Прогнали куры петуха,
Квохча до хрипа: «Надоел!»
Петух и ахнуть не успел,
Как уточка одна его пленила,
Которой мужа не хватило.
Что было дальше с петухом,
Молва отсутствует о том.
А вот у кур всё, как в бедламе:
Порядка и покоя нет,
Наседки старые молодок обижают,
К кормушке их не подпускают,
Индюк кулдыкает вослед,
Цыплята больше не рождаются,
Коты и гуси изгаляются,
Без глазу куры разбредаются,
То в яму попадают, то в кювет,
За выгулом никто не наблюдает,
От ястреба и лис не отбивает,
В гнездо не зазывает,
И двор собой не украшает.
----------
Какая здесь мораль, решайте сами.
Но басенка любая без неё плоха,
Как жизнь в курятнике без петуха.

* * *


Вертлявый писатель

Решив писателем вдруг стать,
Лохматый дед достал тетрадь
И сел за стол на кухне.
«Колени-то чего опухли?»
Погладил, помассировал, потёр.
Встал, форточку открыл.
Сел, взял авторучку,
Изобразил большую закорючку.
Встал, закурил.
«А что ж вначале написать,
Роман или рассказ?
Схожу-ка лучше я на двор,
Подумаю и причешусь как раз».
Вернулся, сел.
«А где-то у меня была халва?»
Встал, отыскал, поел.
И снова сел.
«Творить на сквозняке негоже!»
Встал, форточку закрыл,
Тулуп надел.
«А то чего-то мёрзну».
----------
Мораль сей басни такова:
Рождённый ёрзать,
Писать не может.

* * *


Заяц и телевизор

– Вчера по телику узнал,
Как сделать шашлычок из жабы,
Представляешь,
Очень хвалят, –
Сказал соседу Ёж. –
Берёшь побольше нож
И режешь пополам.
Потом все бородавки вырезаешь.
Постой, Косой,
А где же телевизор твой?
– А я его кроту отдал,
Пусть слушает хотя бы.
– А сам-то почему смотреть не стал?
– Но я же не медведь,
Чтоб, не дрожа, на то глазеть,
Как волки там
Всё время зубы скалят!

* * *


Бог не помог

Деваться некуда уже,
Решил Иван, и обратился к Богу:
– Мне тридцать лет,
А денег нет,
И дома нет.
Свернув на старую дорогу,
Народ остался в неглиже,
Пошёл назад и подошёл к итогу:
Теперь у нас опять
Князья,
Графья,
Маркизы
И их служивые подлизы,
Дворяне новые, ни дать ни взять.
Короче, Боже, умоляю,
Жени меня на дочери министра.
– Не могу!
– А почему?
– Вопрос, Ванюша, непростой,
Я ж вас по титулам не различаю.
Мне что дворянка,
Что крестьянка,
Была бы женщина святой,
С душою чистой!

* * *


Иван и Полкан

То ли волк уже не хищник,
То ли пёс не волкодав.
----------
Иван, узнав,
Что пёс Полкан, работу ищет,
Потомком волкодавов став
Случайно,
Взял охранять его свою овчарню.
Год миновал, и что ж?
– Ты почему овец не стережёшь,
Вчера пропали враз две матки,
Позавчера ягнёнок и баран! –
Бранит охранника Иван.
– А я-то что, я ж вроде лаю
На волчью стаю.
– Ну а давить-то их когда начнёшь?
– Не знаю.
----------
Пускай
С моралью тут не всё в порядке,
Зато доподлинно известно мне,
Что накануне при Луне
Вожак, перемахнув ограду,
Вручил Полкану за притворный лай
Какую-то медаль в награду.

* * *


Правда и Ложь

Начало осени, и посему
Две вечные соседки по селу
Засобирались за грибами.
– Корзинку не забудь, –
Сказала Правда.
– Уж не забуду как-нибудь,
Возьму побольше, –
Ответила ей Ложь. –
Шли к лесу полчаса, не дольше,
Балакая о том о сём.
И вдруг табличка со словами:
«Съедобные – направо.
Несъедобные – налево».
– Не может быть! – вскричала Ложь. –
Меня не проведёшь.
И подалась налево.
– Господи, да как же ты живёшь! –
Вскричала Правда ей вослед. –
Сама всем врёшь
И никому не веришь – это ж бред.
И подалась направо.
А потом.
Съев дома бледную поганку,
Строчок, сморчок и мухомор,
Ложь бегала всю ночь на двор…
----------
Я выдумал грибы тут, как приманку.
Но Правда ест их до сих пор.

* * *


Дураки

Я, было, в зеркале увидя образ свой,
Тихохонько Крылова толк рукой:
«Смотрите, говорю, учитель мой,
Что это там за рожа с басней «Дураки»?
Я удавился бы с тоски,
Когда бы сочинил такую ахинею,
Ещё и в интернет бы вышел с нею.
А ведь, признайтесь, нынче есть
Из баснописцев дураков пять-шесть,
Я даже их могу по пальцам перечесть».
«Чем дураков считать трудиться,
Не лучше ль на себя оборотиться?»
Крылов мне отвечал.
Но сей совет лишь попусту пропал.
----------
Таких примеров много в мире,
Никто не любит узнавать себя в сатире.
Вот Климыч сочинил дурацкий стих,
Все говорят ему, стихи не пишут так.
А он кивает на Петра и на других:
Что, мол, не я ж один такой дурак.

* * *


Храбрый хвастун

Совет бывалых, как закон:
«Медведя бойся!»
----------
Весь день ловил в протоке он
Лосося.
Чтоб, как положено, успеть
К холодной спячке растолстеть.
Потом забрёл в дремучий ельник
И спать улёгся возле пня,
Подмяв случайно муравейник.
Все муравьи, как от огня,
Бежать пустились, что есть мочи.
А самый храбрый вдруг упёрся:
– Да я ему сейчас хребет перешибу!
Залез на ель и с ели той
Пал на медвежий позвоночник.
Медведь лишь выпятил губу
И с удовольствием о пень потёрся
Своей могучею спиной.
----------
Мораль сей басни такова,
И многие об этом знают:
Не жди добра от хвастовства,
Когда победные слова
С возможностью не совпадают.

* * *


Москва и Питер

В хорошей басне всё случается,
В ней даже города встречаются.
----------
Сижу я на вокзале в Бологом,
Что меж столицами посередине,
И вдруг в зал ожидания Москва заходит
С пирогом.
За нею следом Питер входит
С пышкой.
Садятся рядом, как простолюдины,
И начинают есть.
– Не лишку? –
Спрашивает Питер у Москвы. –
Вы ж скоро жиром заплывёте.
– А я смотрю, и вы
Не впроголодь живёте! –
Заносчиво ответила Москва.
– Но вас-то, барышня, я здесь
Вообще признал едва-едва.
Где ж ваш нарядный сарафан из шёлка,
Кокошник, бусы, кружева?
– Тогда и вы уж, сударь, объясните толком,
Прошло всего-то двести лет,
А вы без сабли на боку, без эполет,
И вместо ментика какой-то свитер?

Потом Москва уехала в Москву,
А Питер в Питер.
----------
Мораль тут предлагаю наугад:
Нельзя отметины былого
Перенести на новую канву.
Тем более, что много лет назад
И города-то не было такого –
Бологого.

* * *


Вор и Молва

Метёт по городу Молва
И вьётся.
----------
Все знают, что она права,
А ей неймётся.
Кричит, что всё равно его посадит.
Подумал Вор: «Нехорошо!»
И каяться к Молве пришёл
На площадь главную из мэрии:
– Прости, родная, Христа ради! –
И глазки увлажнил, как нищий дед.
На что послышалось в ответ:
– Ты лучше сдайся,
А не кайся.
Молва слезам не верит!

* * *


Волчья смекалка

Не тыкай лишний раз в шпаргалку,
Включай природную смекалку!
----------
Зря он без взрослых в лес ходил,
Он в волчью яму угодил.
– Ты цел?
– Ага, язык лишь прикусил, глядите.
– И я вот также загремел.
– Так вы меня сейчас съедите?
Зачем, какой в том толк!
Я ж не крыловский страшный волк,
И ты не басенный ягнёнок,
А кучерявый пацанёнок.
Вокруг и так полно зверей.
Ты лучше думай поскорей,
Как нам отсюда выбираться?
А то я тут уже простыл.
– Я не могу.
– А почему?
– А я смартфон свой позабыл.
– И что?
– А то!
Попробуй без него узнай,
Как надо вылезать из волчьей ямы.
Тогда давай,
Я заберусь тебе на холку,
Ты встанешь в полный рост,
Потом я зацеплюсь за ёлку,
А ты за хвост…
----------
Законы бытия упрямы:
Попал в беду, так не плошай,
Своим умом соображай.

* * *


Смерть Кощея

– Бессмертие Кощея – бредь! –
Сказала Лешему старуха-Смерть. –
Да я его в два счёта разбессмерчу.
И, надо ж, он идёт навстречу.
– Привет, больной!
– А что со мной?
– Так у тебя же остеопороз,
Артрит, артроз, хондроз и сколиоз.
И это при твоём-то росте!

Явился Леший через год
К Кощею в гости,
А там на троне только меч да кости.
----------
Выходит, правду говорит народ:
Причину смерть всегда найдёт.

* * *


Медведь и червяк

С Медведем спорить бесполезно.
----------
Любезно
Он никого не привечает.
Как молотом кузнец,
Даст лапой – и конец.
Вот было тут намедни.
Кабан поверженный пред ним лежит,
И вдруг червяк к добыче подползает.
– Давай делиться, –
Говорит. –
Уж так и быть, тебе копыта,
Ешь досыта,
А остальное мне.
– Чего! – взревел Медведь. –
Впервые слышу я такие бредни!
Сгинь с глаз моих,
Пока не раздавил!
----------
Медведь не псих
И не дебил.
Здоров Топтыгин наш вполне.
Чтоб с ним судиться да рядиться,
Такую ж силу надобно иметь.
Но всё равно его не одолеть,
Прав он иль не прав,
Такой уж у Медведя нрав.

* * *


Козёл с деньгами

Сидит пилот и думает себе:
«Вздремнуть немного, что ли?»
И слышит вдруг: «Бе-бе!»
Окно в кабине приоткрыл – козёл
Стоит на лётном поле
С мешком и с парашютом.
Пилот решил, скотина шутит.
Но, оказалось, нет.
Когда тот в доказательство привёл,
Тряхнув мешком,
Что за прыжок заплатит щедро,
Хоть долларами, хоть евро.
– Так что, врубай свой драндулет
И полетим вдвоём!
----------
Морали всякие бывают,
И эта басенка не без:
Козлы с деньгами высоко летают
И падают на нас с небес.

* * *


Однажды в Москве

Идёт старушка по Тверской,
По левой стороне и «Ой!» –
Упала,
И память вполовину потеряла.
Подумала старушка: «Не-е,
Пойду-ка я по правой стороне».
Идёт и снова «Ой!» –
Упала,
И память вовсе потеряла.
На площадь Красную пришла,
А что за мавзолей на ней,
Не помнит.
И что за храм такой чудной,
Цветные купола,
Не помнит.
И что за башня со звездой,
Не помнит.
Подумала старушка: «Жаль!
Стою тут, будто на чужбине,
Ни дать ни взять».
----------
Мораль:
Не хочешь память потерять,
Иди посередине.

* * *


Строфа и рифма

Сидит поэт, сидит,
Не спит.
Пред ним тетрадный лист
И авторучка.
А за окном Луна и тучка,
Фонарь и мотылёк –
Пейзаж лирический.
Напряг он ум свой поэтический,
Да всё не впрок.
Остался лист тетрадный чист.
«Чего я зря сижу,
Ума не приложу?
Пойду-ка лучше в ванне полежу».
Водичка тёплая, журчащая,
Лафа!
А вот и рифма подходящая,
И первая строфа
О тучке, о Луне…
----------
Сия история, друзья, о том,
Что не рождается стих за столом.
Поэзия ума является обманной,
Душа творит, увы, лишь в ванной.
Ну, может быть, ещё во сне.

* * *


Хищники

Столкнулся Тигр с Грузовиком.
– Куда ты так спешишь, братуха?
– Охотники кругом,
Убить меня хотят за Муху.
Собачку звали так,
Которую я слопал с голодухи.
– Так поделом же, вот чудак.
– Ага, тебе так, значит, можно
Давить несчастных голубей,
Ежей, мышей, гусей,
– Скажи ещё, людей.
– Скажу. И всё равно ты не злодей.
Они тебя ещё и кормят, охраняют.
Как и твоих подружек
Легковушек,
Калечащих и взрослых и детей
Безбожно.
И все давно об этом знают.
А я собачку съел одну за год,
И всё – меня в расход.
Ты вместо бы того, чтобы смеяться,
Помог бы лучше мне смотаться
Подальше от села в тайгу.
– Конечно, помогу.
Лезь в кузов и вперёд!
----------
Сюжет сей басенки, увы, наигран.
Но я бы точно вслед за тигром
Загнал в глухой дремучий лес
Иной технический прогресс.

* * *


И я за то

Коль хищники они,
То жить без войн не могут.
И не жили.
----------
Лосиху волки обложили.
И некого позвать ей на подмогу,
Лесной красавицы дни сочтены.
Глухарка в том трагедию узрела
И с жалобой к Медведю прилетела:
– Совсем ведь озверела волчья стая,
Нельзя подобное терпеть.
– И я за то, – сказал Медведь,
Кабанью тушу доедая.

* * *


Сердитый ангел

Не подлежит то обсуждению,
Что Бог решил чего.
Вот так и появился зам его
По деторождению.
Теперь, чтобы родить,
Согласие необходимо получить
У ангела с сердитым ликом.
Стоят влюблённые пред ним,
Молодожёны.
И спрашивает он, поправив нимб:
– Так, субчики, ответьте,
Зачем вам дети?
– Не знаем.
– О, господи, пижоны! –
Зашёлся ангел криком. –
Одна морока с этими людьми!
Вы же не абы кто,
А хомо сапиенсы, чёрт возьми!
Детишек нарожаете и что?
– Не знаем.
– Любить их будете?
– Не знаем.
– Беречь их будете?
– Не знаем.
– А в детский дом их не сдадите?
– Не знаем.
– Очень жаль!
Согласие я вам
Не дам.
И уходите!
----------
Мораль:
Когда инстинктам потакаем,
Подумать надо бы о том,
Как поведём себя потом.

* * *


Иван и лев

Лежит Иван,
Взор в телевизор уперев.
Вот львицы зебру завалили,
Подходит лев,
И львицы отступили.
– Вот видишь, – говорит Иван жене. –
А ты одно талдычишь мне,
Кончай давить диван,
Сходи на рынок, есть ведь хочется.
А лев вообще вон не охотится.
Потом вдруг на экране полчища гиен
Младую львицу взяли в плен,
Кусают, подлые, за ляжки,
Скаля рыло.
Но встрепенулся лев тут ото сна
И раскидал всех тварей, как бумажки.
– Вот видишь, – говорит жена. –
А ты соседу-пьянице
Боишься дать по заднице.
Не лев ты никакой, Иван, пойми,
Коль не защитник ты семьи.
Поэтому, иди на рынок.
----------
Мораль сей басни в разнице
Меж гордым, сильным, смелым львом
И современным мужиком.

* * *


Плохой танцор

Есть в мире пауки,
Которые танцуют перед самкой.
Отплясывает воздыхатель и не знает,
Что, если танец даме не понравиться,
То исполнителя она съедает.
Но не таков был наш паук,
Попавший случаем в края чужие.
Ему выпендриваться было не с руки
Перед какой-то там заморской дамкой,
Скакать, кривляться, кланяться.
И он поведал ей без лишних мук,
Что планы у него большие,
Что из-за них танцор он никакой,
Учиться некогда и бесполезно,
Зато мужчина он лихой,
Дай бог остаться ей самой живой…
Жива осталась паучиха и довольна.
----------
Совет я всё равно тут дам:
Веди себя, мой друг, достойно.
В одном чего-то где-то там мешает,
В другом оно же возвышает.
А вот каким танцором был Адам,
Мне неизвестно.

* * *


Клопы

В Москве,
В квартире у Ивана,
Вдруг тьма клопов образовалась.
И обратился он тогда к Сове,
Которая премудрою считалась
И никогда не засыпала рано:
– Скажи,
Как вывести мне этих кровососов?
– Да нет вопросов! –
Ответила Сова. –
Сначала ты их строишь по ранжиру,
Затем командуешь «Ать-два,
Вон из квартиры!»
Не вздумай только рассмеяться.
Ивану некуда деваться,
Поэтому он так и поступил.
Входную дверь открыл,
Распорядился строго,
Клопы и подались цепочкой за порог.
А вот последний маленький не смог
Переползти – упал с порога.
Ивану б подождать немного,
А он расхохотался, как дебил.
Клопишка тот и завопил:
– Ребята,
Возвращаемся, хозяин пошутил!
----------
Мораль достойна тут плаката:
Сперва победы ты добейся,
Потом хоть до упаду смейся.

* * *


Без разрешения

Два деда, Пётр и Илья,
По очереди вышли от врача,
И у обоих ишемия.
Один смеясь, другой ворча,
Но оба по рядочку
Влюбились в медсестру
По имени Мария.
Дед Пётр проснулся поутру,
Поцеловал Марию в щёчку,
В ответ «Ещё хочу…»
А дед Илья пошёл к врачу.
– Скажите, доктор, разве можно
При ишемии заниматься сексом?
– Нельзя! –
Поведал врач открытым текстом.
– А осторожно?
– Никак!
– А Пётр занимается.
– Так он же страхами не мается.
----------
И я, друзья,
Того же мнения:
Жизнь коротка,
Хоть что тут говори,
Поэтому живи, люби, твори
Без разрешения!

* * *


Беда

Беда в лесу – пожар!
Вся живность, мал и стар,
С огнём вступила в драку:
Кто пламя бьёт,
Кто воду льёт,
Кто землю прёт.
Кто корни рвёт.
А кто-то гонит всех вперёд,
И в бой зовёт,
И гимн поёт,
Давая с гимном… драпу.

* * *


С о д е р ж а н и е

1. Чудо из чудес
2. Про папу и лапу
3. Поэт и Боты
4. Лиса и Петух
5. Старушки
6. Акустический садист
7. Гвоздь и Магнит
8. Сапог и Валенок
9. Язык и Лопата
10. Лев и Моль
11. Без разрешения
12. Ветеринар
13. Пришелец
14. Подхалим
15. Вопрос
16. Две валюты
17. Не мухи если бы
18. Водка и Горилка
19. Верблюд в космосе
20. Дятел и Молоток
21. Иван и таракан
22. Поэт и придурок
23. Диагноз
24. Учитель
25. Лисья память
26. Казнь
27. Друзья
28. Предел
29. Министр и Фея
30. Конфуз
31. Индюк и куры
32. Общий род
33. Старики и Патриоты
34. Слон и Паук
35. Портной
36. Костёр
37. Гиена и Елена
38. Диво
39. Свинья в бане
40. Засада
41. Перья
42. Редактор и Трактор
43. Паук и Муха
44. Мышеловка
45. Секрет
46. Горе
47. Вожак
48. Орёл и Ворон
49. Богоявление
50. Сон
51. Дуб и Рябина
52. Признание
53. Помощник
54. Месть
55. Яма
56. Иван и Степан
57. Чёрный ворон
58. Трусливый индюк
59. Ну и ну!
60. Огород
61. Анонимка
62. Шахматист
63. Хитрецы
64. Самоубийца
65. Мы и вождь
66. Волк и цирковые собачки
67. Кутерьма
68. Урок
69. Яйцо
70. Туз и Козявка
71. Услуга
72. Жук и Лягушка
73. Субординация
74. Профессионал
75. Система
76. Согласование
77. Две песни
78. Анекдот
79. Гусыня и Павлин
80. Реклама
81. Борщ
82. Врунишка
83. Заячьи уши
84. Всем летать
85. Бабочка на навозе
86. Обмен
87. Истина и дурак
88. Лахудра с пудрой
89. Скунс на слуху
90. Прививка
91. Щенок, Хозяин и Козёл
92. Власть и Свобода
93. Яблоня и Яблоко
94. Рассудительный Медведь
95. Выборы в зоопарке
96. Инфляция на болоте
97. Баран за чаем
98. Воронья месть
99. Муравей и Стрекоза
100. Брат народа
101. Совет
102. Пикник
103. Телезритель
104. Испытание
105. Забор
106. Помёт
107. Просто мама
108. Писклявый Мышонок
109. Берега
110. Малина
111. Прыщ
112. Старый друг
113. Медведь и порядок
114. Удавка
115. Заяц в раю
116. Колпачок и авторучка
117. Мадам и годы
118. Непобедимый
119. Сперва и потом
120. Болонка и Барбос
121. Срок жизни
122. Хоррор
123. Памфлет и Притча
124. Енот-нечистюля
125. Куриная любовь
126. Ад и Рай
127. Гиппопотам в деревне
128. Ежовый суп
129. Курятник
130. Вертлявый писатель
131. Заяц и телевизор
132. Бог не помог
133. Иван и Полкан
134. Правда и Ложь
135. Дураки
136. Храбрый хвастун
137. Москва и Питер
138. Вор и Молва
139. Волчья смекалка
140. Смерть Кощея
141. Медведь и червяк
142. Козёл с деньгами
143. Однажды в Москве
144. Строфа и рифма
145. Хищники
146. И я за то
147. Сердитый ангел
148. Иван и лев
149. Плохой танцор
150. Клопы
151. Без разрешения
152. Беда

* * *