Цветы и ягоды прогресса

Ну-ка, Чмо, бери-ка счёты,
С панихид и похорон,
Подведёт итог работы
У тебя сам Байден Джон.
Тпру-ка, ну-ка, ай-люли —
Раскорячишься смотри.

Тельник Гнус одел по моде,
Тотчас брюхо вспучило:
В сорок пять, как моль в комоде,
Превратился в чучело!
Тпру-ка, ну-ка, ай-люли —
Приспособить не смогли.

Бзырь нюхнув кокс спозаранку,
Ждёт потом обед большой:
Гложет с колбасой таранку
И таранку с колбасой.
Тпру-ка, ну-ка, ай-люли —
Задом, Скунс, не шевели.

Жрёт и зрит, чтоб Бандерлоги
Не упёрли колбасу
И готовит диалоги
Для инета, как самсу.
Тпру-ка, ну-ка, ай-люли —
Лох! Мозги свои встряхни.

Ждал народ на День Победы
Что смерть Пшюта заберёт.
Сдохнет Зе, во имя Деда,
А за ним в ад шваль попрёт...
Тпру-ка, ну-ка, ай-люли —
Многих Фашиков смели!

(После праздничные мысли)

Было время в стары годы:
Не знавали мы свободы
И брожения —
Угощались, наряжались,
И на нас не совершались
Покушения.

Не боялись всякой швали,
Уж мы жили-поживали,
Припеваючи.
Как из собственной мошонки,
Из казны гребли деньжонки,
Не считая их...

А теперь статья иная,
Словно нация другая,
Ядовитая!
Ничего ей нет святого,
Не боится прокурора —
У, сердитая!

Всё пугает грабежами,
Да злодейскими делами
Власть «народную».
Что ни день, дрожишь со страху,
Что отправишься с размаху
В преисподнею.

(Из житейских параллелей)

Сдвинув брови с важным видом,
Полон разных отношений,
Канцелярской тайны полон,
Он глядит, как некий гений...

Чуждо всё ему на свете,
Он не знает чувств волненья, —
Подавай ему законы,
Справку, рапорт, донесенье...

Пред начальством он спокоен,
Педантичен, политичен,
Он исправен и за это
Перед прочими отличен...

(Сплошь да рядом)

В роскошной зале богача,
И в комнатушке бедной девы,
В приёмной модного врача,
И в спальне падшей девы Евы
Довольства нет нигде... Нигде
Людей счастливых нет и трети...
А потому твердят везде:
Как стало трудно жить на свете!

Богатый зал... Оркестр гремит,
Гулянка шумная в разгаре...
Хозяйки бала дочь летит,
Легка, как Пери, — в первой паре.
Устала... Сил запас иссяк...
И в туго стянутом корсете
Упавши в кресло, шепчет так:
Как стало трудно жить на свете!

С морщиной ранней сквозь белил,
Бредёт по улице блудница.
Теперь бедна... Момент же был,
Когда она жила, как львица.
В дырявом платьишке идёт,
А ездила в кабриолете...
И что её в грядущем ждёт?
Как стало трудно жить на свете!

Превкусный скушавши обед,
В одной из комнат дальних клуба,
Полулежит толстяк, — жилет
Свой расстегнув, с сигарой «Куба».
Была закуска хороша,
Был вкус в пулярке и омлете...
И вдруг добавил, чуть дыша:
Как стало трудно жить на свете!

(На обломках сгинувшего зла)

Как на острове Буяне,
Где о доблестном Салтане
Не слыхать уже давно,
Впрочем, это всё равно...

Развесёлый шут сидит,
«Браткам» сказки говорит;
Сладко, складно и красиво,
Остроумно и игриво...

Прямо сущая потеха!.. —
Даже куры мрут со смеха...
Что твоя Шахерезада?
Лучших сказок и не надо.

Удалось вдруг, как-то мне
Сказки все подслушать те.
Только стану вспоминать,
Начинаю хохотать.

В них сплелась вкруг ложь красиво
С небылицей, как на диво, —
Только правды в них, беда,
Не найти вам ни-ког-да.

(Из житейских параллелей)

Часть вторая:

Нет свободы ни сердцу, ни взору:
То — зачем ты вздохнула не впору,
То — зачем посмотрела в окно?..

Чересчур тогда строги бывали!
И грустить лишь тогда позволяли,
Если родственник старый умрёт:

А коль сердце затронуто было, —
Хоть-бы чувство его и убило —
— Ничего, — всё слезами пройдёт!

Будто сердцу тоску назначаешь!
Иногда-то и сам ведь не знаешь,
Отчего нападает хандра:

Может быть, оттого мне и скука,
Что наскучила вся их наука,
И давно бы на волю пора.

Точно будто судьба человека
Обрекает, в конце его века,
Жить на горе себе и другим!

Нет, я, верно, такой вот не буду
И под старость никак не забуду,
В чём не надо мешать молодым.

… Конец…

(Из житейских параллелей)

Часть первая:

Как неловко и странно на свете,
Если в каждом невинном привете
Люди видят не дружбу — любовь.

Иногда всё-бы сердце сказалось,
Но и в нём будто тоже осталось
Недоверье к себе, с чужих слов.

Отчего-б не поверить сначала,
Если просто расскажешь, бывало,
Как со мной человек говорил;

Как остро он шутил и смеялся,
А в моём воспоминанье остался
Оттого лишь, что весел и мил?

Непременно желают старушки
Все веселые наши игрушки
По старинным примерам судит:

В их-то время шутили не в шутку
И за каждый их взгляд, прибаутку,
Должно было уж сердцем платить.

Что за странные эти творенья!
На уме у них все подозренья,
Всё не так, неприлично, смешно.

Окончание: во второй части.

(Из карманов времени)

Как тяжко жить, когда свободной
Нам жизни скоро не видать,
Когда вполне всех прав народных
Нам вряд при жизни отстоять?

Нет больше сил... уж слишком больно...
Людские слёзы наблюдать...
И подсознание невольно
С душой стремилось всё объять

Вот где — единственное право,
Какое нам сохранено:
Служить мишенью для забавы —
Нам в этой жизни суждено...

Но, может быть, наступит время,
К которому стремились мы:
Взойдёт посеянное семя —
И люди вырвутся из тьмы.

Исчезнет рабство, и свободы
В удел достанутся людям;
Пройдут житейские невзгоды,
Столь ненавистные всем нам.

Погибнет царство злого мрака,
Взойдёт заря пяти свобод,
И смелый гимн над нашим прахом
Свободе будет петь народ.

(Из книги безумия)
Сегодня Лох орёт: — Вперёд!
Дерзит в инете пред «народом» …
На завтра — курс другой берёт:
Идти, мол лучше задним ходом!
Кокс — это цель его труда…
И тут не ждёт его осечка;
Ведь Лох к правителям всегда
Заходит с заднего крылечка!
Его значенья возросло
С успехом прямо бесподобным…
Лох любит заднее число
При всяком случае удобном.
Он ничего вам не простит;
Разносит фейки в мир безмерно;
А если вам в глаза польстит, —
То, с мыслью заднею, наверно.
Сам Жоха — гнус. Ещё в одном
Дополнить можно общий слепок:
Да, крепок Лох не только лбом,
Но, и умишком задним крепок!

(На горизонте Гименея)

Часть третья:

В южные страны, на лоно природы,
В степи, к подножью седых пирамид,
В край, где священные светлые воды
Ганг вековечный струит.
Правда, жена и мила, и красива,
И беззаветно так любит меня,
Ею безумно увлечься не диво,
Я и увлекся, кляня...

Слабость людскую. Но все ж целоваться
Даже с женою нельзя целый век,
Должен серьезным трудом заниматься
Сильный трудом человек.
В жизни любовь — развлеченье, забава,
Но не тяжелая цепь, не ярмо.
Брак не кладёт на избранников славы
Вечного рабства клеймо.

Сбросить мне цепи пора уж давно бы,
Рады моей апатии враги...
Счастье еще, что детей нет, а то бы
Просто из дома беги!
Пусть я решился святому призванью,
Гордой свободе своей изменить,
Но не могу ж я к пустому созданью
Вечно привязанным быть.

Все предрассудки отброшу я смело,
Дышит вольней наболевшая грудь.
К свету, к науке! За дело, за дело!
Время придёт отдохнуть!
Ручку опять он хватает и пишет,
Только, тяжелою думой полна,
Слов этих горьких по счастью не слышит
В ночь молодая жена...

… Конец…

(На горизонте Гименея)

Часть вторая:

Он для известности, славы трудится,
Лавры ученого нужны ему.
Мыслью с женой он не может делиться —
Я ничего не пойму!
Слушаю все объясненья со скукой,
С просьбой: не тратить напрасно бы слов.
Скоро ж исчезла, столкнувшись с наукой,
Страстная мужа любовь!..

Если б еще хоть детей нам послало
Небо — я б счастлива ими была,
Я б их любила, растила, ласкала,
Всю бы им жизнь отдала.
Жизнь мне такую ль судьба обещала?
Горькая участь за что мне дана?
Скоро ль конец ей?.. — волнуясь, шептала
В ночь молодая жена.

Быстро серьезную мысль развивает
Муж, беспокоясь — ясна ли она,
Думая сам: — а за мной наблюдает
Всё втихомолку жена.
Сердится, верно, зачем я не с нею,
Вздор не болтаю, не нежусь, не сплю,
Из-за чего над работой моею
Целые ночи корплю.

Светлой науки ей чужды идеи,
В русой головке один ералаш.
Труд мой заветный — одни лишь затеи,
Прихоть пустая и блажь.
Да, тяжелы вы, семейные узы!
Их не неволей я, правда, надел, —
Только без этой докучной обузы
Я бы давно улетел...

Окончание: в третьей части.

(На горизонте Гименея)

Часть первая:

Жаркой щёчкою к подушке прижавшись,
Грустною, тяжкою думой полна,
В тёплой постели лежит разметавшись
В ночь молодая жена.
Мысль спокойно уснуть ей мешает,
Зыблется груди упругой волна.
Взгляд из-под длинных ресниц всё бросает
В угол передней она.

Там, перед лампой с цветным абажуром,
Нервно давно уж работает муж
Бледный, угрюмый, в лице его хмуром
Много заботы к тому ж.
Глядя на профиль лица исхудалый,
Нос заострённый и впалую грудь,
Думает бедная: — скоро ль усталый
Ляжет и он отдохнуть?

Вот уж которая ночь так проходит!..
За диссертацией докторской он
Целые сутки давно уж проводит...
Что ему пища и сон!
Пишет да курит, все курит да пишет,
Дымом противным табачным лишь сыт...
Спрашивать, звать — всё напрасно! Не слышит,
Злится, бормочет, молчит.

Будь еще бедность — её поняла бы,
Вынесла всё бы: лишенья, беду,
С ними б боролась, хоть силы и слабы,
Вся отдалась бы труду.
Но, мы ни в чём недостатка не знаем,
Дом наш уютен, красив и богат.
Жизнь наша, право, могла бы быть раем,
Ну, а теперь она ад.

Продолжение: во второй части.

(Из таинственных рекомендаций)

Все достоинства есть у меня,
Чтоб занять важный пост депутата:
По натуре я полон огня,
Сердцем мягок, как легкая вата!
За словами не лезу в карман,
И за рюмку, другую портвейна
Не пойду на открытый обман,
Коль его можно сделать келейно!

Избиратели могут дремать
За моей депутатской спиною:
Я о них позабочусь, как мать,
А тем более их же мошною!
В отношенье крестьян и господ.
Пред которыми все мы запляшем,
Я нашел бесподобный исход
В услужение нашим и вашим!..

Одним словом, признаться я рад,
В наше время, уж как там не падко,
Уживётся во мне демократ
И адепт правового порядка!

(Из карманов времени)

Часть вторая:

… Но, в наши дни не то!..
И завтрашний Иуда
Сегодня говорит,
Что он твой верный друг,
И трудно угадать,
Опасность ждать откуда:
От тайных ли врагов,
От явных ли услуг...

… Да! Много лживых слов
Жужжит теперь на свете:
«Добро» и «красота»,
«Правдивость», «стыд» и «честь» ...
Я жажду «новых слов» !..
Мне надоели эти,
Довольно нам о них
В истории прочесть...

Примечание:

… Фальшивые слова* — эта очень больная тема касающаяся всех, и вся, очень долго мучила мою душу…
… Меня особенно шокировало тогда, когда эта фальшь лились с трибун либерастов, со всех радиоточек и с экранов телевизоров, вводили страну в косный и тупиковый застой своими разговорами, переполненными нашими душевными мучениями, и этими самыми «фальшивыми словами» радости, в период до и после развала СССР, чтоб всем казалось, что всё в их жизни идёт нормально.
… Прошло время, когда события уже теперь давно прошедших лет, у меня постепенно выливались в эти прочитанные вами строки…

… Конец…

(Из карманов времени)

Часть первая:

Я жажду «новых слов» !..
Мне надоели эти,
Который жужжат
Кругом меня теперь...
Фальшивые слова!..
В истории столетий
Написано везде: —
Их музыке не верь!..

Опошлилась «любовь» —
Святое прежде слово, —
На рынок принесли
И продают любовь…
«Подержанный» товар
Сбывается за новый,
Не душу для любви,
А кошелёк готовь!..

Под «дружбою» у нас
Когда-то разумели
Святой союз сердец...
Велик союз был тот!
Друзья не на словах,
Друзья на самом деле,
Умели за друзей
Идти на эшафот...

Примечание:
Окончание во второй части.

(Бойцам-защитникам России)

Когда бушует ураган —
И в вихре всё кругом сметает,
Могуч и смел будь,
Как Титан,
Пусть рабский страх
Тебя не знает!..

Верь!
После бури и дождя,
Природа пышно расцветает...
Так и свобода,
Тёрн пройдя,
Бриллиантом чудным засверкает

(Бойцам-защитникам России)

— Вперёд, бойцы!..
Назад ни шагу!
Позор тому, кто изменил,
Кто бодрость духа и отвагу
В расчётах мелких схоронил...
Уж коль погибнем — дети наши
Итоги жизни подведут...
И на могилу, в битве павших,
Венок лавровый принесут.

(Крупицы глубокомыслия)

… Дай, оглянусь!..
А. С. Пушкин

Едва мы дожили — торопимся прожить;
Вперёд, вперёд!.. У нас одна забота,
О прожитом не любим мы тужить
И не хотим давать себе отчета!..
Боимся мы наедине с собой
Хоть на одно мгновение остаться:
Что если вдруг со дна души больной
Всё прошлое задумаете подняться?..
Как жалки мы покажемся тогда
Самим себе!.. Близка уже могила!..
Порывы честные погибли без следа,
На мелочи расходовалась сила...
Мы прожили спокойно целый век
И роль завидную разыгрывали в жизни
(Завидную — для нравственных калек!..),
Ни нашим ближним, ни своей Отчизне
Мы не могли как следует служить...
Нам стыдно за себя... и вот, боясь укора,
На прошлое мы не бросаем взора,
А вот дожив — торопимся прожить!..

(Философские заморочки)

... Когда вокруг нависла глупость
И невозможно отойти...
Перестаю я говорить и слушать, —
Соблюдаю принцип тишины.
... Николай Проявитель-Гончаров

Когда над нами глупость нависает
И нет возможности уйти иль отойти...
Ложь, метеором блудным, пролетает, —
По кромкам замусоренных житий.

И в тот-же миг в душе застопорилось,
О чём смешно и горько говорить...
Судьба-судьбой, но если всё приснилось,
То рок реальность может изменить!..

Оспорить всё, да так, что не докажешь,
Да и смешно об этом всем твердить...
Где на мозгах замком стоит усталость
И нежеланье здравой жизнью жить...

Красою слов, чарующих сверкает
Закат над морем! — и загадочный висит...
Но, в тоже время быстро догорает —
Весь бликами пурпурными прошит!

И темнота спустилась с тишиною
С прибрежных гор, чтоб успокоить мир...
Решивших выправить своей душою —
Ночным покоем, дух перевести!

(Крупицы глубокомыслия)

… Когда человек
Не совсем здоров, —
Он уединяется.

… Когда ему приходится жить
На два дома, —
Он раздваивается.

… Когда появляется
У жены утешитель,
То супруг расстраивается.

А вот после
Юбилейного обеда,
Юбиляр учетверяется.

(Листки воспоминаний)

В былые дни, в былые ночи,
На радостной заре годов,
Вокруг меня, резвясь, кружился
Блестящий вихорь лёгких снов.

И я в безумном упоенье
Глядел на это волшебство, —
И дивный мир виднелся смутно
Сквозь сумрак радужный его.

Теперь уж навсегда развеян
Мой тайный рай чудесных грёз.
Его я помню, как зимою
Мы помним запах летних роз.

(Крупицы глубокомыслия)

Враги России —
Руки прочь,
Смотрите —
День восходит!

Гремя цепями,
Злая ночь,
Скрежещет
И уходит!

Смотрите —
Всё светло кругом,
Свободу
Славят птицы;

Спешите сгинуть! —
Грянет гром:
Уже блестят
Зарницы!

(Баллады, притчи, байки, легенды, сказания)

Часть вторая:

Племя рабов по лесам разбежалось,
Силы и мощи твоей испугалось?..
Прячется робко в траву и кусты?..
Их коль и хочешь, не словишь уж ты!..
Что же зевал ты счастливой порою?
Что не держал их могучей рукою?..
Сам виноват ты что голод теперь,
Сам ты виновен! Уж мне то поверь…

Эх, простофиля — вы!.. Эх, вы вороны!
Ну, издавали б скорее законы,
Что, мол, не будем людей пожирать —
С полным желудком ходили-б опять!
Снова настало б счастливое время!
К вам бы вернулось трусливое племя,
Прямо сбежалось бы с разных сторон,
Их «охранял бы» могучий закон!

Только… Ну, это уж вам то понятно!..
Кто им позволит убраться обратно?
Я подаю вам не только совет —
Горы бифштексов и горы котлет!
Как вам захочется — так поступайте!
Если уж ослы вы — тогда голодайте!..
В Африке знойной страна есть одна,
Жизнью и силою блещет она,
Там на законных основах обеды
Из… ну, из граждан, едят людоеды.

,,,Конец…

(Баллады, притчи, байки, легенды, сказания)

Часть первая:

В Африке знойной страна есть одна,
Около моря возникла она,
После блестящей и славной победы,
Там основали свой град людоеды.
Прежних же жителей властной рукой
Всех по лесам разогнали домой.

И разбрелось вкруг трусливое племя,
Их не ловили сначала, но, вот,
Стал голодать победителей род;
Стали сидеть по часам без обеда,
И невозможною стала беседа…
Всё переели — мышей и клопов…
Только и слышно, что скрежет зубов!

Всюду уныния, всюду стенанья:
Нет побеждённого, нет пропитанья!
И людоедам приходит конец!..
Дочку — мамаша, а сына — отец
На огоньке уж поджаривать стали,
И при обрядах священных съедали…
Месяц проходит, как будто бы год:
Всё поедает друг друга народ.

Там, где людей замечал я так много,
Лишь черепами покрыта дорога…
Только, однажды, пред мрачной толпой
Старец явился, худой и седой:
— Что это, племя могучее, мало,
После победы то славной, вас стало?
Где человеческий вкусный обед?
Пуст твой желудок, никак, людоед?..

Примечание: Окончание во второй части.

(На горизонте Гименея)

… Он:
— Итак, вы, мадам, не склонны идти для меня на какие-нибудь уступки?
… Она:
— Что вы хотели? Ведь я и так действую в истинно-либеральном духе.
… Он:
— Но, помилуйте! Лишь только я возвращаюсь домой, — вы производите обыск моих карманов, вы лишаете меня обеда, когда я хочу спать — вы играете на пианино… А так жить нельзя… Пора прекратить эти репрессии.
… Она:
— Это всё ради порядка, мой друг! Ради порядка! И это не репрессии, а самые натуральные либеральные реформы.
… Он:
— Когда я хочу сказать вам слово — вы всегда затыкаете мне рот.
… Она:
— Молчание — золото! Так что молчи, а когда спрошу — тогда и отвечай.
… Он:
— Нет я так больше не могу! В таком случае давай разведёмся.
… Она:
— Как бы не так! Закон на моей стороне.
… Он:
— Вы скоро, таким образом, доведёте меня до крайних поступков.
… Она:
— Вы забываете про новые суды.
… Он:
— А в этом случае, мне лишь только остаётся покончить с собой!
… Она:
— Неужели? Ха-ха-ха! Поверьте мне, мой муженёк, моя вторая половинка, что я давно слежу за каждым вашим шагом. Для меня совсем не выгодно, чтобы вы кончали с собой. Вы должны, а вернее обязаны меня содержать…
… Он:
— Но, в таком случае дайте мне, наконец полную свободу.
… Она:
— А худую не хотите ли? Ведь вы и так её имеете, но разумную свободу.
… Он:
— Но ведь это невыносимый гнёт, вы не даёте мне шагу ступить…
… Она:
— Ради порядка в нашем доме, мой друг, только лишь ради порядка!

(которому приснилось, что он занимается астрономией)

Часть вторая:

И чем с звёздами возиться
Да глазеть с обсерваторий,
Лучше домом заводиться,
Разводить бобы, цикорий.
Там, в надзвёздной высшей сфере
Нет для дома матерьяла;
Здесь я дом по крайней мере
Взгромозжу на полквартала.

Коль умру я звездочётом —
Лягу в гроб простой, дощатый;
Эконома же с почётом
В гроб уложат пребогатый.
Астроному шиш ко гробу
И венок: не вышел чином;
А мою меж тем особу
Повезут под балдахином.

И не крестик чёрный, скромный
На моей воткнут могиле:
Мавзолей взнесут огромный
В византийско-русском стиле,
Чтоб прохожий умиленно
Перед ним остановился,
И коленопреклоненно
О душе моей молился.

Ведь за душу астронома
Меньше надобно молений,
Чем за душу эконома,
По числу их прегрешений.

…Конец…

(которому приснилось, что он занимается астрономией)

Часть первая:

Не хочу быть астрономом,
Тратить время в наблюденье;
А хочу быть экономом,
При казённом заведенье.
Между звёздными мирами
Не пристало мне носиться;
Лучше буду с поварами,
С кашеварами возиться.

Пусть в количестве несчётном
Ходят по небу кометы! —
Буду мясо сам в Охотном
Покупать я на котлеты.
Что за толк во всех Плеядах,
В этих выдумках науки? —
При казённых же подрядах
Буду греть себе я руки.

Есть какой-то путь там Млечный,
Да по нём нет людям хода;
Здесь источник бесконечный
Для безгрешного дохода.
Так горите ж, Орионы,
Марсы и Альдебараны! —
Мне ценней вас макароны,
Поросята да бараны.

Примечание: Окончание во второй части.

(Вниманию юристов)

… Муж нашел нечаянно незваного гостя в спальне своей жены и в ярости выбросил его через окошко второго этажа.

… Гость упал на проходившего мужика, которого сильно пришиб.

… Мужик подал в суд просьбу о взыскании с виновных убытков, понесённых им за время болезни.

… Муж взвалил вину на гостя, тот на мужа.

… Первая инстанция призвала виновным незваного гостя, так как муж имел полное право выбросить из своей квартиры не принадлежащий и неприятный ему предмет.

… Во второй инстанции решение это отменили и постановили взыскать с обоих, на том основании, что хотя муж и имел право выбросить посторонний предмет, но, бросая на улицу громоздкую вещь, должен был обязательно крикнуть: — Берегись!..

… Вот как блестяще можно решить юридическое осложнение, даже и при отсутствии мудрого Соломона.

(На обломках сгинувшего зла)

Очнулась, наконец,
Дремавшая Россия,
Стряхнув кошмар,
Гнетущий издавна.
Шумит, волнуется
Народная стихия,
В смятенье страшном
Стонет сторона.

Исчезли сны,
Что грезились веками,
Действительность
Взглянула ей в глаза,
И жертвует она
Послушными сынами,
И волонтёров
Ждёт военная гроза.

— Кто ж виноват
В отечественной тризне?
Не уж-то судеб
Роковых закон?..
— Не спрашивай внучок,
Прости родной Отчизне,
И нерадение,
И долгий её сон!

Наша жизнь — альбом карикатурный,
Тот же спор неистовых страстей,
Лишь размер у них миниатюрный
Сквозь смешную призму мелочей.

Бесконечных счеты миллионов
До копеек здесь уменьшены.
Страсть и муки из больших драконов
В мелких блох судьбой обращены.

Вот курносый образ идеала
Восстаёт с растрёпанной косой,
И любовь мне сердце искусала,
Как комар язвительный и злой...

(Фигняцинальная зуботычишка)

У президента США ЗеЛох
Украл чизкейк, что в кухне сох...
Заюморил, беды не чуя;
Кусочек съев, пирог смакуя!..
Шеф моментально покраснел:
— Фигляр негодный!.. Как посмел
Без спросу брать и позволенья?..
— Иди ж на казнь без промедленья!

Злодей над комиком стоит:
Зондирует ужасный вид!..
Приняв «отпущенные шишки»
Позёр обделался в штанишки...
Но, за мгновение до срока,
Трамп взял — помиловал ЗеЛоха.
И в зал обеденный зовёт,
И дольку пирога даёт...

Шут, исказился в отвращенье,
И наплевал на угощенье...
Тут новый подхватив запал
Босс на придурка заорал:
— Дебил!.. Решил гнушаться блюдом,
— От смерти спавшийся испугом?..
— Гей! Где палач?.. Сюда!.. Эгой!..
— Воришке черепок долой!..

Но, хрипло завопил с кишок
Американский пирожок:
— Я угощение-причуда:
— Ешь — плохо, а не жрёшь — так худо!..
И Дональд громко рассмеялся,
А скоморох в живых остался...
Теперь Зеленский, хоть дурак,
Всё делает: и так, и сяк!..

(Из книги безумия)

… Ты знаешь край, где всё обильем дышит.
… А. Толстой.

Ты знаешь край, где всё насильем дышит,
Где льётся кровь рекой по воле палачей,
Где юность «смерть ему!» от скакуасов слышит,
Где в сёлах, в городах — охота на людей?..
Там ЗеляЛох царит, «друг искренней свободы»,
Готовить для неё тюремные он своды.

Бандеровцы, идут под ручку с властью,
Терзают яростно и женщин, и детей...
Реакция с раскрытой, гнусной пастью,
Мечтают дать стране, как в старину, плетей.
Свобода там дана десяткам злобных катов,
Чтоб сохранили власть, для кучки бюрократов.

Ты знаешь край, где мрачные застенки
Грозят вождям, воскликнувшим «Долой!»
Где временщик с народных денег пенки
Снимает день и ночь. Где дикою войной
Хотели отдалить расплаты, приближенье,
Но, близок час врагам народа мщенье.

Там были казнены геройскою рукою
Насильники... но сколько их живёт!
Забывшись в оргии с похмельной головою,
Они не ведают, что скоро гнёт спадёт.
Кровь опьянила их, невинных кровь святая,
И жадно пьёт её мерзавцев злобных стая.

(На обломках сгинувшего зла)

… Я не на вилле рос,
Средь роскошных палат,
Не знавал я ласкающих рук.
Не учили меня
С неба звёзды хватать…
Только старый Полкан мне был друг.
… Сиротой от родных
Я остался двух лет;
С малых лет я ходил в зипуне;
Только солнце теплом
Я был в детстве согрет,
Ласк иных мне не снилось во сне.
… С малых лет на руках,
Я мозоли узнал,
Я работал и ночью, и днём;
Меня каторжный труд,
Никогда не пугал —
Вам нужда, мне она — нипочём.
… Над злодейкой судьбой
Я смеялся не раз,
Я не раз с нею в битву вступал…
Если песню я пел —
Песня речкой лилась —
Соловья умолкать заставлял.
… Если старший совет
Мне давал — я молчал —
Уважал я всегда седину;
Униженно ж, как раб,
Я спины не сгибал —
И теперь я её не согну.
… Я был беден хотя,
Но я не был рабом,
Добровольным рабом. Уважал
И жалел я людей
В темноте под ярмом,
Добровольных рабов презирал…

(Правдивые истории)

Светлеет Восток —
Вестник раннего утра.
А в сёлах, посёлках встают петухи,
Но, дворники в городе
Спят непробудно,
Да, и в дере́внях храпят пастухи…

Из бара два парня —
Высокий и низкий, —
Тащили друг друга, — ну, как экспонат…
И с чистой, простой
Материнской любовью,
Уже полчаса, как расстаться хотят!..

На перекрёстке
Стоят обнимаясь
Орут, горлопанят, домой не спешат…
Такая уж дружба
У стойки мужская
Родилась за полночь у этих ребят!..

— К-как же пойду я,
Од-дин без под-держки? —
Захныкал вдруг низенький «другу» в плечо… —
Да и в г-глазах
У меня всё д-двоится!..
И нос зачес-сался, ждёт в-видно вино…

Высокий утешил: —
Закрой глазик свой
И влево иди, через парк, безъязыко…
Там вскоре наткнёшься
На дрын головой,
Встаёшь, — чтоб ни звука, ни стона, не крика!..

(На обломках сгинувшего зла)

Часть вторая:

Одинокой и спокойной —
В красоте природы вечной...
Но, иные в мире слёзы
Есть — они скорбей и тяжелей...

В них порой не блещет даже
Солнца луч участьем светлым; —
В мастерской сырой, в подвале,
В душной фабрике смахнёт лишь
Их холодный грязный фартук
Иль рукав, впитав бесследно.

Иногда всё те-же слёзы,
С безысходною тоскою,
С жуткой думой возникая,
Грудь росят во мраке ночи;

А порою те-же слёзы
Высыхают, вкруг сжигая
Утомленные ланиты,
Высыхают, выжигая
Сердце, душу, — отравляя
Мысли тяжким страшным горем…

То — живые слёзы муки,
То — больные слёзы скорби,
То — сознательные, злые,
Человеческие слёзы.

…Конец…

(На обломках сгинувшего зла)

Часть первая:

Раз срубили на опушке
Леса ёлку молодую,
И упала тихо ёлка
На песок под ней горячий.

И горели долго слёзы
На её румяном теле,
Словно искры золотые
Под лучом весёлым солнца.

И потом застыли слёзы,
А потом они засохли,
И рассыпались вдруг пылью,
Белой пылью перелетной,
По пескам, что вкруг лежали.

Так пропали слёзы ёлки...
Так никто на них не кинул
Взора, только солнце с выси
В них играло чудным блеском
Целовало слёзы эти...

Это были слёзы жизни —
Безотчетной и безмолвной,
Безрассудно-равнодушной, —
Это были слёзы смерти.

Окончание: во второй части.

(Из песен земли)

Фовик, с кучерявым Женей,
Голым роль свою играл
И, с гитарою по сцене,
Прыгал зайцем и скакал…
Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты —
В геи кадры вовлекал!

ЗЕлбан парится в подвале,
Там видосики «творит» …
Кокаин нюхнёт вначале,
А потом всем говорит:
— Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты
Лоб, мозгой не шевелит!

Толстозадый коротышка,
В бункер спрятался, в дерьмо,
И сидел в нём, словно мышка,
Хвост поджавши за трубой.
Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты —
Что хохлы зовут тюрьмой.

Проходимец ЗЕсучовый
Не работал, не служил…
Он, по жизни — жлоб моржовый
Много бед наворотил.
Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты,
Шут обделался — смотри!

Власть, у ЗЕльца подхалима,
Но, не по его уму…
Потому неотделимо
Погрузились все во тьму.
Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты…
В Сатанизма кутерьму!

(Правдивые истории)

… — Ну, что дружище... гадал на прошедших святках в этом году?.. Смотрел ли в стакан?

… — Нет, конечно, не гадал... я всё больше в рюмки различные смотрел — то в свою, то в чужие...

… — Ну. а в зеркало-то гляделся?

… — Да! — каждый день, но уже после того, как четыре синяка на левой стороне своей физии классно подставил. Тьфу-ты! Поставили…

… — И у дверей, наверно, подслушивал, как учили когда-то?

… — Не только что подслушивал, но, даже и ночевал два раза у них, когда не в силах позвонить был.

… — А олово лил?

… — Когда тут олово было лить, если я только едва успевал пули отливать жене после того, как по ночам домой не являлся...

… — Но, сапогов, наверное, за ворота не кидал?..

… — Сапогов, признаюсь честно, не кидал, а вот жену кузена выкинуть за двери пришлось, да ещё и два раза.

…— А я вот люблю на улице у хорошеньких девушек имена спрашивать...

… — Ну, а я так, кроме имени, еще и отчество, и фамилию, ну и адресочек конечно спрашиваю, а потом и еду к ней на квартиру проверять всё ли верно она мне сказала, не обманывает ли?..

… Зеля речист да душой не чист.

… Зе Клоп сам с воробья, — а сердце с кошку.

… И в тихом омуте болота бандерлоги водятся.

… Видят хохлы молоко, да рыло стало коротко.

… Если Бог не выдаст — Микроб Войны не съест.

… Кусаются бандеровцы, да комары лишь до поры.

… Кабы на Клопа не мороз, так он бы и тын перерос.

… Языком, Зе-Дурень, болтай, а волю рукам не давай.

… Посадишь Бандерцев за стол — они ноги сложат на стол.

… Для красного словца не пожалеет Лох ни матери, ни отца.

… На Россию в танках вскачь, — сразу труп и горький плачь.

… С виду, бандерлог-детина, а в остальном во всём — скотина.

… Закон Бандеровцам не писан, так как, он злобой весь излизан.

… Не всё у бандерлогов сбывается, что ими так сильно желается.

… Рано, Кастрюлеголовые, запели — как-бы крысы вас не съели.

… Чем дальше взад, Бандера, влезет — тем тише будешь там сидеть.

… Скоро сказка Бандеровская сказывается, да дело не скоро делается.

… Захотелось хохлу-попрыгунчику от кошки лепешки, от собачки блинов.

… Пошел-бы бандеровец в лес за грибами, да есть в лесу медведь с зубами.

… Дай время с БандерМордами справиться и хохлы нам все будут кланяться.

(Мысли-мыслишки)

Борьба — огонь,
Борьба — титан,
Куёт из стали крылья...
Борьба —
Бездонный океан,
Где тонет мрак бессилья...

Борьба —
Предвестник светлых дней,
Горнило обновленья...
Борьба и право —
Жизнь людей
Единой цепи звенья...

(Красно-горочная элегия)

Жизнь полна колючих терний
И соблазнов крепки сети:
Красной горкой, в час вечерний,
Много гибнет душ на свете!
Гименей куёт поспешно
Цепи будущим супругам:
Смотрит «милый взор» безгрешно,
С робкой лаской и испугом.

— Что-то будет в жизни новой?
Мыслит юная головка.
Что? — Дорожкою готовой
Вы направитесь, плутовка!
После первых дней «медвяных»
Будет «он» не так уж сладок:
Жизнь утратит много пряных
И таинственных загадок!

Дальше — вздохи... тяжесть плена...
Скорбь о том, что в сердце стужа...
Жажда ласки... флирт... измена...
И.… рога, рога у мужа!
Хоть не счесть любовных терний,
К браку все спешат, как дети...
Красной горкой, в час вечерний,
Много гибнет душ на свете!

(Из песен земли)

В бункере висит картина,
Лох к ней ходит, как к окну,
Посмотреть, как два мудилы,
Подняв руки звуки льют.
Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты,
Брюки, скинув, звук дают!

Лох с тоской глядел на водку,
Взял бутылку и вздохнул:
Вот бы лёгкую походку,
Но, увы, пить не рискну...
Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты
Кокс нюхну и на луну...

Солнце рвётся на осколки,
Русской жизни сгинул след...
Грязь, враньё, плюс кривотолки,
Льёт Брехун с утра в инет.
Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты
Снова Фофан перегрет…

Членограй, став попрошайкой,
Захотел от США слизнуть,
Но, придётся Молдавайкой,
В царстве тёмном утонуть.
Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты
Лох, себя не обмануть!..

Бьют ракеты и снаряды —
Ферт плюётся допоздна:
— Вот же Малорусы гады!..
Задави их Сатана!
Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты…
Истощилась США казна…

(Из книги безумия)

Потряс ЗеЛох надетым колпаком.
Запрыгали бубенчики вокруг,
Рассыпались серебряным смешком
Среди дебилов и покорных слуг.
Тряхнул позёр дурацким колпаком
И нацики смеются свысока,
Хохочет жлоб, закрыв лицо платком,
И держится вся челядь за бока.
Ещё звенит по Раде звонкий смех,
А взгляд шута нахмурен, строг, упрям.
И вдруг — черты искривлены у всех,
Гримаса побежала по губам...
Гундос трусливый «шляпку» теребит,
Потупив взор, пажи стоят кругом
И челядь, как побитая молчит...
А Зеля, машет новым колпаком!..

(Сверхзаумные стихоболтозы)

Я весёлый Недоклован —
Недоросток, Почтичлен;
Я судьбой недобало́ван,
Полкварталом Трёпгиен...
Я игрец на полпиано,
Часто вешаю лапшу...
С почтирода попрыганов,
Полумудом всех чешу!..

ЯнеЛох, Плут, Чепушила
И почти, что Фуфелшмерц;
Попрашайка, Дрозофила
Чуша, Пеньтюх, Голубец...
Я почти в Европе презик —
Сверхгундосый Зубдаюн;
Жру рапанов, словно кексик,
И треплюсь, не думаю...

Я прихвостень, почтидурок
Часто нюхаю хренью́...
Мне сегодня недошуток,
Я даю пшик-интервью.
Недоклоп почтиокрайны
Недопук Зеко́ваный,
Вот сижу, в полуонла́йне,
Весь с утра оплёванный —
ДемониЗЕрованый!..

(Из книги безумия)

… 01. Живя, как паразит, во мраке пустоты,
За счёт народа сыт всегда быть должен ты.

… 02. И праздников тебе не надобно притом,
Заботься о себе лишь только о самом.

… 03. Понравилась жена соседа твоего
Смани, если она собою ничего.

…04. Подлогом оттягай у мужа скот и дом,
Пируй в нём и гуляй, с любовницей притом.

…05. Не веруй ни во что, не признавай закон,
Ведь Бог — это ничто, тебе не нужен он.

… 06. Свобода — твой кумир, а золото — другой,
Им завоюешь мир презренный и пустой.

… 07. Обманывай везде, за это мзду взымай,
И ложную в суде присягу принимай.

… 08. Покорным ты не будь пред матерью, отцом
Скорее их забудь, став нашим молодцом.

… 09. Свободно убивай людей из-за угла,
Побольше причиняй своей Отчизне зла.

… 10. Законный брак, поверь, уж не волнует кровь.
Свободная теперь должна царить любовь.

… 11. Тащи, бери, воруй с оружием в руках,
Добычу сбыв — пируй, в бардельных кабаках...

… 12. В инете нагло ври, не брезгуй клеветой...
А взятки все бери, — с обычной простотой.

(Посвящение просроченному президенту)

Трепач, не дорожи доверием народным!
Орудий танковых люби немолчный гром,
Ракеты яркий блеск, и пули свист холодный.
Будь вечным трусом и, гадливым холуём...

Под шапкой фюрера, дорогою свободной,
Не зная робости, без страху и без дум, —
Иди вперед, куда влечёт короткий ум,
Не чуя задницей свой подвиг сумасбродный.

А Русичам назло бреши — тебя поймут,
Их кровью смрадною кропи свой схрон-приют,
Плюс красный эшафот и будь на нём художник.

А глупая толпа пускай тебя бранит
И, злобою дыша, надменно говорит:
— Он наркоман, тиран, предатель и безбожник!

(Из книги безумия)

Яркие краски сплошь у них тут и там тускнеют,
От духовных ценностей остался только чёрно-сизый дым.
Слова приятные сердца их больше не греют,
И яды льются внутри всем хохлам молодым.
Пышет ненависть со злостью из отверстий на теле,
Любовь к себе закрывает всё, то есть всё-всё на пути...
Один лишь только крик, запечатляющий в деле и на деле зло,
И злобы гримаса, толпы-биомасса, на всё — расширяет лицо;
Потому, что ведь каждый, томимый весь жаждой порочить
Своих старших братьев, отцов, матерей и дедов с полуслов...
Ищут рога у детей ангелочках, а также в судьбине своей.
Кричат, что они все с Архангелом дружат, и много лет уже ему служат… Хотя в их сердцах уж давно всё сыреет и скакуасы сильнее звереют.
Выпучив глазки, с жадностью смотрят, как мёртвых внутри и режут, и роют.
Пульсирует в них кровь безмозглой кретинки и плюс животных инстинкты Скотинки, да размножающих США в них пиндинки...
В крови, и в мозгах, да и, в сущности, тоже, в делах, что видать на их рожах.
Идя на убийство, молят о поддержке самого Сатану
А я никак не пойму — ведь не жизнь у них, а сплошной ужас,
Берут, хватают и гребут, а евреям-душегреям,
Командующими ими, хвалу несут и деньги дают, создавая им уют...
Забыв о стариках, родителях, младенцах... Но, восхваляя
Фашистов-нововыведенцев всяких-яких отщепенцев-перерожденцев!..
Летят вперед, невидя ничего по бокам себя и себе подобных...
Праздников! Праздников!! Праздников!!!
Требуют их тела, ведь душа их давно испарилась и,
Зомбированные инетом и школами, желая быть новыми,
Жаждут убить кацапов и так захватить-ить всю Р-Азию, то есть Ра́сию.
А зачем, для чего не доступно их высохшему мозгу.
Убивая всех подряд, в радость бандеровскому отморозку!..
Веря в то, что крыса Зельц за них, с радостью впряжётся...
Перед Штатами... увы, постоит, пожмётся...
Но, нюхнувши кокаин, сразу же заврётся!..
Так зачем его тогда приближают каждый день?..
Когда же терпенье у всех на планете прервётся...
И богатых они с землей моментально... с уровня...
А дальше... дальш… и даль..., и дал.… — одна дребедень…
И плюс чёрный, чёрно-чёрный, длинный-предлинный наступит день...

(Крупицы глубокомыслия)

Разорвав оковы вечности;
Сбросив гнёт былых веков,
В ясной дали бесконечности
Мы узрим своих богов.

И, в сиянии чарующем,
Вновь грядущей красоты
Мир откроет всем тоскующим —
Радость сбыточной мечты.

(Крупицы глубокомыслия)

С лицом ребенка, с душой мятежной,
Горячим сердцем открылся нам…
Пришел к России с любовью нежной,
И с гневом пылким к её врагам.

Страна родная лежала в прахе,
Народ от шока стонал во тьме…
Огонь героев угас на плахе,
И гибла правда в сырой тюрьме.

Но, рыцарь духа в пылу сраженья
Не испугался враждебных сил:
Не дрогнув телом, с немым презреньем,
Он бросил вызов — и победил!

(Из книги безумия)

На собранье чрезвычайном
«Звездоносцы» заседали.
Осудивши всю Россию,
Казни ей изобретали.
Длинной речи впечатленье
Не боясь в умах ослабить,
Гниде Зе рекомендует
Просто — всех и вся ограбить.

Предложил Эммануэль тут:
— Чтоб отечество прославить —
Всё, что можно — уничтожить,
Остальное — окровавить.
Олаф Шольц тут, приподнявшись,
Рассмеявшись беззаботно,
Предложил Россию сделать
Всю — мишенью миномётной.

А вот Дуда думал просто,
Что польются «счастья реки» ...
Если всю страну заложим
Мы немедля — и навеки.
Зеля пёрнул от волненья,
Предложив — сказав по-русски:
— Москалей всех поголовно
Расстреляю, иль в кутузки....

Целый час болтал гундосо,
Озираясь вкруг тревожно:
— Мы, конечно, примем меры...
Но, лишь-те, что нам возможно...
Нерешительность такая
Многим странной показалась, —
А в окошко заглянула
Жизнь — и громко рассмеялась...

Грустною порою тёмной —
Ночью бурною, осенней,
Собрались толпой огромной
Перепуганные тени.

— Лихо мчитесь, стаей вьётесь,
Угрожающие птицы…
И докуда донесётесь,
Дебилоиды столицы?..

— Мы летим угрюмым роем,
Тихо плачемся, рыдаем…
Недовольны Путинстроем,
Рашку срочно покидаем.

И мгновенно в небо взвились
Кодлой шлюх необычайных,
Правда, лысины светились
У гундосов музыкальных…

(Правдивые истории)

О, где ты, Русь? Вокруг могилы,
И над смертельною тоской
Они одни, «живые силы»,
Справляют шабаш бесовской!
О, где ты, Русь? Лишь ворох гнили
Плакучий ветер — тиховей.
«Живые силы» — там, в могиле; —
Живые скопища червей!..

(Из современных мотивов)

Здравствуй, годик младой! С чем пришёл?
Подозрителен вид твой весёлый!
Ни убавишь ли нам вкоренившихся зол
Не осветишь тьмы душной, тяжелой?..

Может быть, удалой народившийся год,
Уничтожишь служенье кумиру?
И не будет стонать Малорусский народ
Вторя злобы царящему пиру!

Крупный вор, знатный хлыщ, тупоумный ЗеЛох,
Ликовать по ночам будут снова…
Нюхать кокс за банкетным, массивным столом
Оскверняя правдивое слово.

Новый Год! В побрякушки и краски твои
Слепо верит Зельц, с мордой бульдожей…
Он не вестник свободы добра и любви,
А — навоз маскарада «вельможей»!

(Из житейских параллелей)

Задымились безгранные дали,
Загорелся кровавый костёр…
Демон ночи, тоски и печали
Неподвижные крылья простёр.
Воздух бойней народа приправлен,
Кровью девственный снег обагрён,
Духом сильных, чей мозг не отравлен,
Был Россией в Окрайне спасён.
Ослеплённые, тёмные братья,
Обезумев, идут убивать,
Изнывает от слёз и проклятья
Терпеливая Родина-мать.
Душит горечь не смытой обиды,
И предательство жалких рабов,
И медлительный ход Немезиды,
И живучесть прогнивших оков.
Но, разгонит творящее пламя
Бледный ужас насилья и тьмы
И взовьется свободное знамя
На обломках фашисткой тюрьмы!..

(Из книги безумия)

Отравляет людей
Ядовитый разврат,
Зло царит в нерушимом покое.
И на оргиях пошлые песни звучат,
И ликует всё тёмное, злое!..

Сколько мрачных картин!
И любовь на словах
И притворно продажные ласки…
Злая зависть в душе, лютый холод в сердцах
И на лицах надменные маски…

Непроглядная тьма!
Но, чем больше кругом
Вижу мрака и зла пред собою —
Я тем больше бороться хочу с этим злом
И отвагой горю боевою…

(Стихи из карманов времени)

Однажды Перун громовержец,
На мир шебутной рассердился.
В аффекте, великом и правом,
Грозой над землёй разразился.

И молнии-стрелы летели,
А там, где они упадали,
Как месть непослушному миру,
Земные перуны вставали.

И нынче во всех управленьях,
Царьками они заседают,
Судьбу мелкой сошки всевластно
За щедрые взятки решают.

(Стихи из карманов времени)

01.
Изменились времена. Вражду штампуя,
Зависть точит когти крепкие на сердце.
Честь, упавшую к ногам на мостовую,
Затоптали сапогами изуверцы.
«Желтый Дьявол» правит бал приватизаций,
Память Рода, затирая до забвенья.
В виде грантов иностранных корпораций,
Делит Родину на барские владенья.

Припев:
Кошмар нельзя нам называть своей недолей,
Когда поймём, что враг людей Златой Телец,
Свобода вырвется на волю из неволи,
И, канув в Лету, тьма исчезнет, наконец.

02.
Поменялись времена и ложь повсюду,
Навязали проходимцы свой регламент.
Нос суют свой с поцелуями иуды,
Превращая жизни в ад, а души в камень.
Я в стихии непонятных отношений
Стал седым, как лунь, а был чернобородым,
Мне из чисел на часах и совпадений,
Циферблат земли отсчитывает годы.

Припев: тот-же

03
Устоялись времена, но чёрной стаей
Кружат вороны, влекомые бедою.
И всё мечется, душа, не понимая,
Что случилось вдруг с любимою страною?
Где друзья, а где враги? – ответ не знаю,
Заплутал в кромешной тьме и в буреломах.
Всё с тоской Союз Советский вспоминаю…
Проклиная современные Содомы.

Припев: тот-же

(Астрономо-метеорологические наблюдения)

Лютые морозы, буйные метели
Всю-то — всю Европу грозно облетели...
Даже край счастливый золотого юга
Ныне посетила северная вьюга.
Где в янтарных гроздьях горные откосы,
Даже там свирепы снежные заносы,
Даже там замёрзли голубые воды,
Где всегда прозрачны, ясны небосводы...

То мороз ужасный, азиатский, дикий
С жизнью всей людскою бой завел великий.
Наполняясь злобы грозной, ледовитой,
Двинулся войною, мрачный и сердитый.
— Мало мне России, мало мне Сибири!..
Нет, хочу все страны покорить я в мире...
Что мне скифский север!.. Он и так не в меру
Туп и неподвижен. — Сделаю карьеру…

Я в Европе дальней, где резвее пресса,
Где в народном лоне колыбель прогресса...
Власть моя лихая, власть моя, цари же
В Вене и в Берлине, в Лондоне, в Париже!
Целый мир заставлю кутаться тулупом!..
Так на всю Европу в самодурстве глупом
С Эйфелевой башни зарычал он в мире, —
Заведу порядки, как в родной Сибири...

— Ну, владыка! — слышен чудный голос где-то
Из страны далёкой и тепла и света, —
Пусть твоей Сибирью всё на свете пахнет,
Юное, живое вянет всё и чахнет...
Но, уж недалёко и, — весна—царица,
Гостья дорогая, красная девица...
Разобью я, старче, всю твою систему,
И спою я людям на другую тему...

(Из житейских параллелей)

Часть вторая:

Растут рецептушки-рецепты
И, точно волны буйных рек,
Текут внушительные лепты
В казну таинственных аптек.
Грудь заболей, нога распухни,
Начнитесь боли головы, —
И вот услуг латинской кухни
Должны искать поспешно вы.

Чуть после пищи исполинской
Начнёт желудок вдруг «стрелять»,
Знакомства с кухнею латинской
Не избежите вы опять.
И снится долго, точно бука,
Вам после тысячи мытарств:
Фармакология — наука
О составлении лекарств.

Не приходи в великий гнев ты
Перед лекарством дорогим.
Случайно могут фармацевты
Один рецепт смешать с другим…
Пусть, после этого, из списка
Живущих вычеркнуть тебя,
Проникнись весь величьем риска,
Не унывая, не скорбя.

Аптечной мудрости адепты
Довольно ясно говорят,
Что перепутывать рецепты —
Еще не значит дать вам яд!
Они, конечно, в этом правы, —
И, если болен ты лежишь,
То, может стать, что их отравы,
По счастью, вовсе избежишь.

(Из житейских параллелей)

Часть первая:

Известно всем, что человеку
Болеть с рожденья суждено
И посещать всю жизнь аптеку —
В необходимость вменено.
Пусть гигиеною полезней
Предупреждать такое зло,
Но, всё ж искусственных болезней —
Неограниченно число.

Их пыл особенно безбожен
В наш нервный, воспалённый век,
Который был бы невозможен
Без докторов и без аптек.
Но, началась нужда в аптеке
Чуть народились доктора, —
И в нашем двадцать первом веке
Она совсем уже стара.

В аптеках водятся лопаты,
Чтоб ими деньги загребать…
Ведь, не привыкли аллопаты
Гомеопатам уступать!
О, вы, больные! Вы, калеки!
Стократ печален ваш удел…
Давно заботятся аптеки,
Чтоб кошелёк ваш оскудел.

Дай Бог терпение воловье
Всем людям тем, в ком склонность есть
Легко терять свое здоровье
И часто схватывать, болезнь.
Довольно тягостна опека
Уже и самых докторов,
А тут ещё грозит аптека
Тому, кто сильно нездоров…