Гражданская лирика

-Владимир,мы стали хрустальными,
с нашей эпической ядеркой.
- Дональд, стеклянными станем мы
пылью на лопнувшем шарике.

Ну вот, к примеру, у Си,
вводится ежегодно
сколько зарядов , спроси,
в Срединной, Народной?

А нам ведь и наших этих бы,
русско-американских.
Точно,хватило бы для пальбы,
чтобы в минуты стать Марсом.

В сумме изделий немало,
их слава не сильно померкла,
у Эммануэля и Карла,
для атомного фейерверка.

-желание неистребимо,
ты бы его урезонил,
Строить ракеты у Кима,
в корейско-японской френдзоне.

И , знаешь ли,как- то не тихо,
точно,куют арсеналы,
Где-то Нарендра с Асифом,
Наследники Мохенджо-Даро.

- Мутят ЮАР и Израиль
- Тут и Иран на подходе
- И Украина желает
- И Белоруссия вводит.

-А вашего сколько разбросано,
от Турции до Германии,
Гнездятся ядрёные осы
в благословенной Италии.

-Куба?
-Их нету на Кубе,
но, мы с тобой знаем больше,
Если вам надо будет,
в Румынии встанут, и в Польше.

В пучине подводные лодки,
с экватора метят,иль полюса,
А там и космические беспилотники
угрозу грозятся поднять до космоса.

Дело дурное, хоть хитрое.
Боссы повсюду желают
Веса добавить политике,
иметь в арсенале-нокаут….

Лидеры мира -очень могучи…
И где-то ,над Фудзи-горой,
Печальный, Цутому сидит Ямагути,
умудрённой покачивает головой.

Изображение: ИИ Шедеврум
Сгенерировал автор.

08.01.2025

Две пятерки на табло
Вроде ,будто бы ,ничья
Только первая - пол века
А вторая,как дитя.

Время выкормило годы
Годы сделали свое.
Вот красуются пятерки
На моём ,теперь,табло.

Что сказать?
И в мыслях пусто
Был,служил,не состоял.
По тропинкам и оврагам
Шел вперёд и грязь топтал.

Помню взгляды людей честных
Им спасибо говорю.
Что поправили мыслишки
В те года там пацану.

Ну а сердце ,пока бьётся
Хочется вперёд идти.
Несмотря на буреломы
Не природной,но тайги.

Хочется рукою твердой
Делать только лишь добро
Гравировку- Богу Слава!
Завершит мое кайло.

Детский смех.
Влюбленных пары.
Запах вкусных пирогов.
Я -за счастье без оправы
Говорю без дураков!

Пусть на небе голубь мира
Делает для всех кульбит.
Пусть так сладко в моем сердце
Мысль надеждой томит.


Р.s. Фото 1991 г

Войны с Россией вы хотитете?
За наш ответ тогда простите!
Мы извиняемся сейчас.
Начнете - мир окажется без вас.
И церемониться не станем,
Всю силу русскую покажем.
Подумайте, что натворили!
Нацистов валом наплодили.
Задуматесь еще о том,
Как сохранить детей и дом!
Не русские вам угрожают -
Тираны жизни пожирают.
За власть продали все и вся.
Уже течет кровавая река.
На берегах там погибают,
А подстрекатели мечтают
Как больше жизней погубить
И все народы разделить.
Уж лучше ненависть смирить,
Мир сохранить и дальше быть,
Да провокаторов погнать,
Хороших лидеров избрать!

Ах, улочки - опричники
Пряничный шум и гам,
Приколотый гвоздичками
Небес сияет Храм.

От ангелов открыточки
В морозный каблучок,
Ах, елочки столичные
Ах, праздничный каток.

Купеческими красками
Любуются шары,
Украшенные сказками
Ажурной хохломы.

Арбата симпатичные
Желтеют фонари,
Метелями скрипичными
Краснеют снегири.

Рябиновыми кистями
Украшен потолок,
Построен альпинистами
Хрустальный городок.

Вивальди над столицею
Летит, как легкий звон,
И пахнет божьей милостью
Любой московский двор.

Москва преображается
Вся -в кудрях, кружевах,
Ты - спящая красавица
На зависть всем врагам.

Покровка, Новодевичий
Рассвет монастыря,
Небесное Отечество
Живет в нас, Свет храня.

С Москвою обручальною,
Снежинки обнялись,
Куранты прозвучали нам
И закипела жизнь!

- 2 -

Улыбкой затаилась
На маковках Кремля
Парчовою царицею
Российская земля.

Иконой запорошенной
Блистают купола,
И бирюза кокошников
Им косы заплела.

Не памяти юродивой
Здесь возводили Храм,
А светлый лик господний
Навеки послан нам

России Рать Небесная,
Прозреньем бытия,
То ангелом, то фрескою
Коснется здесь тебя.

Кириллицею греческой,
Молитвой и молвой,
Царь Колокол отмечен был
Здесь русскою судьбой.

Живут здесь Воскресением,
Надеждой светлых рек,
На всех – одно спасение
Мир божий – Человек.

Порою жизнь кабальная
И Русь – совсем не мать,
Набатом, светлой памятью
В миру нам умирать.

И белой, сине-красною*
Теперь во век ей быть
Златой Москвою, Радостью
Мир сможем искупить.

*- цвета флага России

**Пролог**

Дождь в городе N — это не погода, а состояние. Он не льет, а сеется мелкой, назойливой пылью, застилая серым пологом черепичные крыши старого центра и стеклянные коробки новостроек. Именно в такой дождь, ранним утром вторника, на набережной реки Свияги нашли тело Аркадия Валерьевича Сомова. Он лежал на спине у подножия памятника основателю города, аккуратно, как будто его положили. Его дорогой, отутюженный в полоску костюм был сухим. Это была первая странность. Вторая — абсолютно спокойное, почти умиротворенное выражение на лице. И третья — в руке, прижатой к груди, он сжимал старую, потрепанную детскую книжку сказок, открытую на истории «Городок в табакерке».

**Часть первая: Безупречный покойник**

**Глава 1**

Игорь Стрельцов, капитан полиции, ненавидел философствовать на месте преступления. Но Сомов заставлял. Миллионер, меценат, владелец сети аптек «Фармакор» и главный спонсор восстановления городского театра. Человек-скала, столп общества. Не было ни врагов, ни долгов, ни скандалов. Женат вторым браком на бывшей балерине, есть взрослая дочь от первого брака, живущая в Лондоне. Идеальная жизнь. Слишком идеальная.

— Самоубийство? — спросила лейтенант Анна Миронова, его напарница, щелкая фотоаппаратом. Она только что вернулась из академии МВД, пахла энергией и кофе, и это слегка раздражало Стрельцова со его вечной усталостью.

— С прыжка с памятника? — флегматично заметил Стрельцов, оглядывая двухметровый постамент. — Не похоже. Да и лицо не то. И книжка. Нет, его убили. Аккуратно и с посланием.

Книгу забрали в качестве вещдока. Экспертиза показала: на страницах, кроме отпечатков Сомова, есть еще несколько старых, неидентифицированных. А на форзаце детским почерком выведено: «Аркашу от папы. Помни, что самое важное всегда спрятано внутри».

**Глава 2**

Расследование двигалось по двум направлениям: бизнес и семья. Бизнес оказался чистым, как операционная. Конкуренты уважали, партнеры обожали. Но копнув семью, Стрельцов наткнулся на пласты тихого холода.

Вдова, Лилия Сомова, поразила своей ледяной красотой и абсолютным самообладанием. Она выразила «глубокую печаль» и дала исчерпывающие, выверенные показания. Ее алиби (ночной сеанс массажа на дому и сон) подтвердилось. Но в ее карих глазах Стрельцов не увидел ни капли горя. Скорбь была из салона.

Дочь, Мария Сомова, прилетела из Лондона. В отличие от мачехи, она была разбита. Но сквозь слезы прорывалась странная эмоция — не горечь, а страх.
— Он что-то искал последние месяцы, — сказала она, кутая руки в рукава свитера. — Звонил каким-то старым друзьям, рылся в архивах. Говорил, что хочет «закрыть старый долг». Я думала, это про деньги. Теперь… не знаю.

**Глава 3**

Тем временем Анна Миронова работала с книгой. «Городок в табакерке» Одоевского — история о мальчике, попавшем внутрь музыкальной шкатулки и познавшем ее механизм. «Самое важное спрятано внутри». Она навела справки о детстве Сомова. Он вырос в этом городе, в старом районе «Табакерка», названном так из-за тесной, плотной застройки вокруг часового завода. Завод давно закрыт, район — трущобы.

Объезжая «Табакерку», Анна наткнулась на заброшенную библиотеку. В архиве, под грудой списанных учебников, она нашла карточку на книгу «Городок в табакерке», выданную в 1985 году… Аркадию Сомову. А сдал ее, согласно пометке карандашом, «В. Костин».

**Глава 4**

Виктор Костин, бывший одноклассник Сомова, ныне — опустившийся алкаш, живущий в той же «Табакерке». Увидев полицейских, он побелел и попытался сбежать. В его комнатушке, пахнущей плесенью и дешевым портвейном, Стрельцов нашел старую фотографию. Трое мальчишек лет тринадцати: улыбающийся Сомов, коренастый Костин и третий — худой, в очках, с серьезным лицом. На обороте: «Аркаша, Витька, Серый. Друзья навек. Август 86-го».

— Кто такой Серый? — спросил Стрельцов.

Костин затрясся. — Вам лучше не знать. Это всё из-за той дурацкой шкатулки, да? Я говорил Аркадию не копать. Он не послушал.

— Какая шкатулка?

— Музыкальная. Мы ее нашли тогда, в подвалах завода. Внутри… там была не музыка. Там были бумаги. Планы. Завод работал на оборонку, это были чертежи. Мы, дураки, не поняли. Поиграли и бросили. А на следующий день за нами пришли «дяденьки» в штатском. Забрали только Серого. Его отца. Мы с Аркашкой струсили, молчали. Серого с отцом после этого никто не видел. Сказали — переехали. А мы знали…

Внезапно Костина передернуло. Он схватился за горло, изо рта пошла пена. Вызванная «скорая» констатировала отравление метанолом. Бутылка портвейна, стоявшая на столе, оказалась смертельным оружием.

**Глава 5**

Теперь у Стрельцова была нить. Завод. Пропавший мальчик «Серый». Шкатулка с секретами. Сомов, терзаемый чувством вины, начал расследование прошлого. И наткнулся на кого-то, кто не хотел, чтобы тайна 1986 года всплыла.

След привел в городской архив. По сохранившимся спискам они установили: «Серый» — Сергей Петрович Голубев. Его отец, инженер завода, исчез в 1986-м с формулировкой «выбыл по личным обстоятельствам». Анна, просматривая микрофильмы местной газеты за тот год, нашла крошечную заметку в разделе происшествий: «Трагически погиб при падении в шахту лифта подросток С. Голубев. Проводится проверка».

«Погиб»? Но Костин говорил, что его «забрали». Ложь во всем.

На вырезке стояла фамилия журналиста — Вадим Резник. Ныне — успешный медиамагнат, владелец регионального телеканала и друг… покойного Аркадия Сомова. Именно он вел репортаж с благотворительного вечера Сомова за два дня до убийства.

**Глава 6**

Стрельцов и Миронова приехали в роскошный офис Резника. Тот был обаятелен и покладист.
— Да, помню это дело. Грустная история. Мальчик сломался, отец спился. Мы тогда скромно написали, чтобы не травмировать общественность. А какая связь с Аркадием?

— Они были друзьями, — жестко сказал Стрельцов. — И Аркадий перед смертью искал правду о Сергее. Он стал вам неудобен?

Резник улыбнулся, но в глазах не было тепла. — Капитан, вы смотрите слишком много фильмов. Я скорблю о друге. А совпадения… Они случаются.

Выйдя из здания, Анна вздрогнула.
— Он врал. Когда вы спросили про неудобство, он потер большой палец левой руки. Классический признак стресса.

— Хорошо, — кивнул Стрельцов. — Теперь у нас есть подозреваемый из высшего общества. Но нет мотива. И главное — нет орудия убийства. Как убили Сомова? В его организме нет следов яда, насилия, удушения. Он просто… умер. Как будто выключили.

**Глава 7**

Прорыв случился там, где его не ждали. Эксперт, изучавший книгу сказок, обнаружил на корешке микроскопические частицы, непохожие на бумагу. Химический анализ показал: сложный органический полимер с примесью атропина и скополамина. Сильнодействующий алкалоид, производящийся из растений семейства пасленовых. При попадании на кожу вызывает паралич, остановку сердца и — галлюцинации.

Орудие убийства было *внутри книги*. На корешок был нанесен невидимый гель-яд замедленного действия. Когда Сомов перелистывал страницы, вещество впиталось через кончики пальцев. «Самое важное спрятано внутри». Это была не сентиментальная надпись. Это была подсказка убийцы. Издевательство.

Убийца знал о детской книжке. Значит, он был из близкого круга. И он хотел, чтобы смерть Сомова выглядела либо как необъяснимая загадка, либо как мистическое наказание за старый грех.

Стрельцов собрал в кабинете всех, кто имел доступ к личным вещам Сомова в последние дни: вдову, дочь, секретаря, водителя. И Вадима Резника, который накануне вечера заходил к нему в кабинет «обсудить сюжет».

Он положил на стол фотографию трех мальчишек.
— Кто-то из вас знает правду о том, что случилось в 1986-м. Сомов хотел все исправить. И он умер. Костин, который молчал, тоже умер. Остался один человек из этой фотографии — Сергей Голубев. Если он жив. Или тот, кто за него мстит.

В комнате повисла тишина. И тогда Лилия Сомова, ледяная вдова, не выдержала. Ее взгляд метнулся к Вадиму Резнику с немым ужасом и вопросом.

Резник медленно поднялся. Его обаятельная маска спала.
— Сергей Голубев не жив, капитан. Он умер в том подвале в 86-м. Не случайно. Его убили, чтобы скрыть кражу секретных чертежей, которую организовал мой отец, тогдашний директор завода. Ваш покойный Аркадий и пьяница Костин просто были не в то время не в том месте. Свидетелями. Им дали выбор: молчать и жить в достатке, или разделить участь Сергея. Они выбрали первое. Мой отец построил империю на тех чертежах. А Сомов, этот праведник, вдруг решил покаяться. Раскопать историю. Вернуть «долг». Он поставил под удар всё: мою семью, мое имя, мой бизнес. Он хотел отдать все деньги семье Голубевых. Нашел внука Сергея, нищего художника.

Резник выпрямился.
— Я не хотел его смерти. Я предложил сделку. Молчание в обмен на жизнь того самого внука. Он отказался. Сказал, что книга — его символ. Напоминание о друге и о предательстве. Что ж… Я сделал так, что символ стал оружием.

Раздался щелчок — это Анна Миронова незаметно сняла предохранитель на табельном пистолете. Стрельцов медленно подошел к Резнику.

— Вы арестованы по подозрению в убийстве Аркадия Сомова и Виктора Костина. Все ваши признания записаны.

Резник горько усмехнулся, глядя в окно на серый дождь над городом.
— Знаете, капитан, в этом городе все друг друга знают. И все друг за друга держатся. Тихий город. Тихий сговор. Вы пытаетесь пробить стену. Удачи.

**Эпилог**

Дело было передано в Следственный комитет. Начались долгие, утомительные процессы. Империя Резника рухнула. Внук Сергея Голубева получил наследство Сомова, как тот и хотел.

Стрельцов стоял на той же набережной, где нашли тело. Дождь закончился, но серость не ушла. Он думал о «тихом сговоре». О выборе между правдой и спокойной жизнью. Сомов, прожив жизнь в лжи, выбрал правду и погиб. А город N продолжал жить. Тихий, сырой, полный секретов. И Стрельцов знал — этот случай был лишь верхушкой айсберга. Где-то в закоулках «Табакерки», в кабинетах власти, в уютных гостиных, новые тайны обрастали тиной, и новые «безупречные» люди готовы были на все, чтобы их тихий город никогда не нарушила буря.

Но он будет искать. Потому что дождь рано или поздно смывает грязь.
Конец.

Всплески души, как капризы погоды,
Мирно живут, отдыхая в тиши!
Выхода ждут, затаившись на годы.
Где-то в кулисах притихшей души!
Всплески души, словно стон океана,
Страстное эхо кричащей любви,
Словно горящее жерло вулкана,
Или потоки кипящей крови!

Там ураганы страстей и желаний
Спят, убаюканы штилем дневным,
Вместе с туманами воспоминаний,
С ветром солёным, почти неземным.
Внешне – спокойствие, гладь и безбрежность,
Солнце играет на зеркале вод.
Кто бы подумал, что буря и нежность
Быть равнодушной душе не даёт!

Разума сила, и мысли стремления,
Милостью божьей, нам с вами даны.
Всплески души, словно миг озарения,
Словно ласкающий шёпот волны.
Всплески души как сердец ликование,
Словно внезапная, жгучая боль.
Словно в любви затаённой признание,
Или украденный кем-то пароль!

Часто коснувшись случайного слова,
Или знакомый послышится звук —
Всё, что дремало, проснуться готово,
Вырвавшись разом из замкнутых рук.
И за мгновение небо темнеет,
Хлещет па окнам неистовый дождь…
Это душа, что иначе не смеет,
Выплеснуть в мир затаённую дрожь.

Всплески души, будто волны цунами.
Очень внезапны, сильны как утёс!
Словно играя, парит над волнами,
Белой мечтой альбатрос!
Всплески души, это тайны познание,
Что не успел совершить, соверши!
Ведь озарённое мыслью сознание,
Лучший подарок влюблённой души!

15.11.2006г.

Вы — лишь тени на выцветших фресках,
Позабытые в пыльных томах.
Ваши судьбы — в кровавых пролесках
Ваши клятвы развеяны в прах.
Там, где злоба, где ярость и гнёт,
Где любовь и где радость забыты...
Там, где земли боями изрыты,
Жизнь вернётся, душа расцветёт!

***

Слёзы, горе... Война – это смерть!
Снова стон слышен в мирное время.
Недобитков фашистское племя
Развязало войны круговерть...
Вновь бои... Но какою ценой?
Наши предки за правду боролись,
А теперь, ядовитая поросль
Повернулась к той правде спиной...

И теперь, за чертой мирозданья,
Где ни света, ни права на вздох,
Вы несёте своё наказанье —
Вечный холод и мёртвый чертог.
А живые, взглянув на руины,
Что остались от ваших побед,
Понимают: из горькой полыни
Не родится спасительный свет.

Мук, теперь, украинских не счесть
И в России от вас много горя.
Вы продали родные просторы,
Вы утратили совесть и честь...
Символ ваших потерянных лет:
Это скачки безумной морали,
Где вы совесть свою проскакали.
Яд бездушия, лживости след!

Слёзы, горе, слепые безумства.
Слышен стон сквозь туманы веков.
Вам, в грядущее, нет пропусков,
Только сумрак, где скомканы чувства!
С вами, нет, наших общих побед
И молитв ваших Бог не услышит.
Ветер русское знамя колышет-
Знать ему, в мире, равного нет!

18.05.2025г.

"… Час утренний делам,
любви - вечерний,
раздумьям - осень,
бодрости - зима…
Весь мир устроен
из ограничений,
чтобы от счастья
не сойти с ума
Б Окуджава
_____________________________________

В утренний час мир бодрящий и светел,
Осень в сплошном разноцветии дум.
Свежесть зимы воспевают поэты,
Вёсны, капели, берёзовый шум.
Кружится лето в мечтах разноцветных
Лечится время, стремясь в глубину.
Бодрым и свежим объятием крепким
Речку мороз заковал в тишину!

Сотканный свет из душевных туманов,
Всё, что болело, но всё же, прошло.
Шёпот негромкий несбывшихся планов,
Горечь потерь и надежды тепло!
Пусть на Земле будет больше объятий
И несмываемый памятный след —
Не из великих и громких распятий,
А из любви, что спасает от бед.

Из вечеров и закатных волнений
Мир создаёт уникальный рассвет.
Он из частиц самых нужных мгновений
Тех, что прошли и непрожитых лет.
Шаг по земле, иногда, как распятье,
Льётся из мук и отчаянья свет.
Пусть на Земле будет больше объятий
И несмываемый памятный след.

В жизни есть всё, но всему есть лимиты.
Много путей и так много преград.
Опыт и радость, восторги открытий,
Много безумств и ярчайших цитат!
Всё в этой жизни из ярких мгновений:
Лето, зима и осенние дни,
Ночь для мечты, для любви, сновидений,
Только границы и страхи в тени.

08.12.2024г.

А там и страхи, а там и залпы...
А здесь и радость, а здесь и смех...
Ты, если раньше об этом знал бы,
То в хороводе сводил бы всех?

А здесь салюты и ряд концертов...
А там расчёты и блиндажи...
В каких костюмах сейчас на центр
Поставить можно детей, скажи?

А там и злоба, а там и боли...
А здесь и дерзость, а здесь и блуд...
Ты мог бы честно, да в каждой школе
Сказать, что детям во многом лгут?

А здесь подарки и выходные...
А там приказы и кровь друзей...
У ёлки можно запеть с родными
О двух народах в одной слезе?

А там бесследно... А там навеки...
А здесь в надежде... А здесь в мольбах...
Ты сам-то веришь(как в смысл некий)
"Твори благое, пока пальба"?
/к_медведев/03.12.25/

Воевать с кем-нибудь нам не любо совсем,
Мы устали от распрей и ломаных схем.
Нам бы строить мосты, а не рыть блиндажи,
Только память хранит боевые ножи.

Но вот если начнёт вдруг Европа опять
На границах своих мускулами играть,
Если двинется тенью железных колонн,
То услышит в ответ погребальный трезвон.

Мы не будем просить, убеждать и терпеть,
За спиной у нас правда, а с правдою — смерть
Для любого, кто мир наш посмеет отнять.
Так что лучше, соседи, не начинать.

Вечер по каплям смакует сплин.
Мы - дети прокрастинации.
Тысячи скорбно согнутых спин
В креслах своих, и в прострации.

Гаджеты сжаты в пальцах глухих,
Намертво, и не сорваться бы!
Нам не нужны проблемы других:
Не услышать, не отозваться...

Нам бы свои проблемы решить,
Реальные, иль никакие?
Куда нам идти, как дальше жить?
Глухие мы или слепые?

Как понять, нужны или нет мы?
Кто постарше - давно впереди,
В спину дышат нам малолетки,
И стесняется сердце в груди.

Вечно откладывать - точно не жить?
Прокрастинация- приговор??
Молоды мы, улыбается жизнь,
Впереди - интернета простор!

Подожди! Наиграются дети...
Пару-тройку... десяток лет!
Ведь вся наша жизнь - в интернете!
А другая зачем? Где ответ?

Тянем и тянем... А время идёт,
Утекает по капле смелость...
Время идёт, что странно, вперёд,
Не стоИт, как нам бы хотелось.

Посмотрите, мы всё ещё здесь!
Мы, жертвы прокрастинации!
Подождите нас, время ведь есть???
Куда вы? Дайте собраться нам!!!

19.11.2025

Здравствуй папа я к тебе вернулся,
Только над могилой тишина.
Ты немножко может не дождался,
Но не смог в округе шла война.
Я зажгу лампаду над могилой,
И заплачу не жалея слёз ,
Мне твоя могила будет милой,
И букеты не завянут роз.
Ты ведь попрощался напоследок,
Руку от души пожал.
Я ведь сын твой и последок,
Всё что мог ты мне для жизни дал.

Забудьте слово
Справедливость.
Ведь есть на свете
Ложь и клевета.

А правда где? Её
Нету и не докажишь
Властям не фига.
Так где же эта

Справедливость?
И нет воды, и цены
В пляс, а власти
Словно по бесились

Зарплаты маленькие
У нас, Война ,разруха
И тревоги, мы
Выживаем не живем.

Услышите нас прошу
Же Боги, и скоро с
Голоду помрëм.
Рабы не вольные

Трудяги, за грошь
Мы трудимся живём
А цены снова
Подскачили на

Коммунальные с
Огнём?! И где же
Эта справедливость?
И правды нету не

Фига. В стране
Разруха нищета.
А люди гибнут и
Страдают. Живут

С зарплаты, до
Зарплаты, и цены
Снова повышают.
Рыдают, и копейки

Всë считают. А
Правды нету не
Фига...

Сколько пытались с Россией сразится.
Те, кто зовётся теперь заграница -
Немцы, поляки, французы и шведы,
Били их прадеды, били их деды...

По их же столицам несли наши стяги,
Был в сорок пятом такой на рейхстаге.
Но ныне опять собирается НАТО,
Опять на Россию идти хочет Запад.

Уж подросли у них внуки, как видно -
За жизни того поколенья обидно -
Ведь бросят опять их в горнило войны,
Разруху неся и для нашей страны.

Одумайтесь, люди! Кому это нужно?
Живите достойно, счастливо и дружно.
Ведь предлагает Россия вам дружбу,
Жить и встречаться. Вражда была б чуждой.

Пусть счастливо дети живут на планете,
Мы, взрослые все за детишек в ответе.
Пусть хлебом засеяны будут поля,
И взрывов тротила не знает земля.

Как похожи порою мы на тараканов,
На живущее с нами давно существо
Жизнь ломает нас, поздно, иль рано,
Пусть не каждого, но большинство.
Не желаю вставать пред судьбой на колени,
Я такую судьбу на другую сменю.
Приготовлю себе наших русских пельменей
И гранёную чару хмельную налью.
Вряд ли стоит бездарно судьбе покоряться
И гранёный стакан не помощник в беде,
Но когда подлецам улыбается счастье
Разрешаю испить под пельмешки себе.
Ничего, завтра снова появится солнце.
Буду через колено ломать
Я судьбу чтоб до самого донца,
В бесконечной любви доживать.

Мы продаем свои сердца,
На рынках ночью, просто так.
Мы справедливо требуем суда,
Но лжём в свои же зеркала.

В бутылках мысли погибали.
В каком то баре на отшибе,
Друзья сидели выпивали.
И миром были уж забыты,

И мир забыли и они.
Горел табак от сигареты,
Остались глупые мечты,
Упавшие на дно бутылки.

Хотелось горе утопить,
Но утопало только счастье.
Тоску желающую жить,
Теперь никак не победить.

Ты слово «П Л О Т Н И К» произнёс
Как лёгкий вздох далёких гроз,

Как речь гортанную строителей ковчега.
В нём - старой истины глоток,

и крест ,и гвоздь ,и молоток,
И скат тесовый ,защищающий от снега.

В нём-титул гордый юного царя,
и -старт для будущего президента.

Спасает ,греет ,придаёт не зря
нам силу дерево с далёкого момента,

Как диковатый кроманьонский мужичок
приладил острый ,твердокаменный кусок

лианой гибкой к буковому топорищу.
И так ,любое деревянное жилище

Нам сплачивают с этих давних пор,
и ныне ,плотники ,святые ,и не очень.

В работе-сказочники, не в обиду прочим...
Так заводи пилу, закончен разговор!

17 фев 2020 г., 05:54

Шесть сотен миллионов лет назад,
так говорят умнейшие учёные,
был на Земле буквально сущий ад.
Растениями позже наречённые,

тогдашней жизни первые следы
сидели, ну, буквально, без еды.
У этой жалкой плёнки на камнях
и вид, и перспективочка не ах,

по- видимости, точно, были бы,
когда бы вдруг не выросли грибы
на умерших растительных остатках,
скопившихся в базальтовых распадках.

Грибы-давай в расщелины нырять,
из минералов фосфор растворять.
Растений первобытные корения
впитали вдруг, о, чудо!, удобрения.

Росток зеленоватый сразу вылез,
и начал тут ,по малу ,фотосинтез
из атмосферы углекислый газ
использовать в растениях как раз,

для роста организма- углерод,
и выдавать в округу- кислород !!!
Таков был шаг, возможно, самый первый,
до нынешней, от прошлой атмосферы.

Здесь нам, потомкам, крикнуть бы: Ура!
Не продохнуть без этого добра
животным самым первым, самым старым,
таким, как , например, эдиакары.

С годами эти странные наросты
от кислорода прибавляли в росте,
плодились , разветвлялись, размножались,
в другие существа преображались.

Растения с грибами- тоже в рост.
Их путь совместный вовсе был не прост,
но вместе - они сделали планету
хрустальную, сапфировую эту.

На ней теперь соседствуют киты,
и выхухоль,и бабочки, и ты.
Вот осенью пойдёшь ты по грибы-
смекай, они-творцы твоей судьбы

уж миллионы лет, да и сейчас.
Поганку поднял? Брось её тот час!
Не то грибы нам могут обернуться,
в последствии,обратной эволюцией.

А правильным грибам- я только рад!
В лесу- азарт, в тарелке- аромат,
и -вкус ,за шляпку так и тянешь в рот!
И даже- в атмосфере кислород.

21.10.2021

Хлеб созревает под солнцем –
Жаркая сила в зерне
Песней весёлой прольётся
Вновь в наступающем дне.

Жёлтое море без края!
Волны в комбайн все текут,
После себя оставляя
Жёсткий, тернистый свой путь.

Едут машины от поля:
Собран большой урожай.
Дышит хлебами раздолье,
Славен трудом каравай.

Хлеб созревает и в печке
С летним загаром весной.
Детское эхо на речке
Слышит твой домик родной.

Чтоб ощутить себя на взлёте
И чувствовать подъёма дрожь,
С собою главное берёте:
Бесстрашие и духа мощь.

Преодолев с трудом земное,
Наполнив мыслью свой полёт,
Не забывай всё то родное,
С чем жизнь твоя вперёд идёт:

Глаза любимой, запах поля.
3апомни тех, что ждут тебя.
Да, крылья – это воля,
А жизни лёт – твоя судьба.

И притяженье к ней так сильно –
Вновь возращенье тебя ждёт.
Дорога в небо очень длинна –
Не каждому сигнал на взлёт.