Гражданская лирика

Не трогай священное животное,
ведь лев - царь зверей.
Могут подумать, что лев - производное
от президента, который всех милей.

Могут подумать, что ты намекаешь,
что лев большой, а президент маленький.
Могут подумать, что ты глазом мигаешь,
что в руке у тебя цветочек аленький,

а в кармане большая фига,
которую ты улыбаясь держишь,
и скажут: это опасная книга,
непозволительно дерзкая.

***

вы говорите,что наши деды в месте воевали
так почему же в девяностых,вы всех с республик выгоняли
бежали те ,кого вы к стенке приговорили без суда
была у вас лишь радость на лице,но не было стыда
под знаком смерти,среди ночи они жизнь родным спасали
бежали те ,кто уничтожению подлежали
народ бежал от вас,от смерти, в родной дом в Россию
и проклинал вас и вашу шизофрению
вы стадом шли грозя убийством
кричали ;Русским смертный час;
и в этом хаосе и свинстве людского не было у вас
вы говорите,наши деды плечом к плечу прошли войну
делили общие победы и защищали всю страну
так почему,когда распался наш Союз
сорвали вы овечьи маски с душ,как тяжкий груз
вы быстро позабыли о прошлых девяностых
и что прошли войну плечом к плечу о днях тех грозных
народ бежал от вас и от смертей
и проклинал вас ,как самих чертей
и вы кричали в след им,Прощай не мытая Россия
теперь у вас у всех едино --Амнезия
забыт и гнев ваш и праведная месть
и проклятая совесть или честь
сменив свой гнев на тихий робкий пас
вы все в Россию прётесь в трудный час
ну а за пазухой скрывают былые флаги
и все в Россию прутся -----Бедолаги

Я позабыл, что было мне дано
И, я хотел, мой мир опять исправить
Хотел понять, что было суждено
И что хотел бы, я вот здесь оставить.

Оставить, только радость и мечту
Закрыв беде, незримую дорогу
Такое в этой жизни я хочу
А жизнь меня, судить, не будет строго.

Но день мелькнул, стекая во вчера
Опять дела мои сейчас кружат
В который раз, остановиться был бы рад
Что бы понять, что нет пути назад.

Опять найти, что было мне дано
И подарить опять свою мечту
Такое было просто суждено
И чуда в этой жизни снова жду.

Хочу поймать, безумие мечты
И подарить мосты, связуя души
Чтоб одиночество, забыли вы
Что ваш покой, в который раз нарушит.

Что снова дарит радость и печаль
И тонем вновь, в безумии мечты
Но ночь уходит, право очень жаль
Но в памяти останутся следы.

Шумели уставшие клёны
В парке, под кроной седых ветвей.
Она крошила хлеб неспешно, монотонно
Для стаи сизокрылых голубей.

Её ладонь — морщинистая карта,
Исписана самой судьбой.
Без фальши, вывертов и фарта
Так поражала нездоровой худобой.

Слетались птахи в поисках надежды
К ногам её, в преддверьи стуж.
И лишь постылые невежды
Усомнились в чистоте пернатых душ.

А мир вокруг бежал, не замечая
Ни женщины, ни птиц у ног её.
Лишь старый клён молчал, венчая
Триаду душ и отчуждённое их бытиё.

И в этом пире сизого участья,
Где каждый делает посильный взнос,
Она дарила им незримое, немое счастье,
Сама забытая средь каменных колосс.

Мертвых оживляем:
вечно жив Ленин.
Еще живее Сталин.
Это умеем.

Умеем покойников
доставать из могил.
Черные полковники
нам не враги.

Мы самый умный
передовой класс.
Поднимайтесь, мумии,
ведите нас

на бой с угнетателями
глобального Юга,
с ленинизма предателями,
что пугают друг друга

великой Россией,
что стала мощной
и очень красивой,
как дубовая роща.

***

Ты помнишь Афган? горели живьём
В БТРах ребята твои…
Ты помнишь Чечню? ты кровью залитый,
вперёд вёл бойцов от зари до зари.
Ты помнишь тот бой, в котором погиб
Твой единственный друг, не уснуть,
Ты помнишь, смеялся талиб,
Покрывая свинцом открытую грудь?
Ты помнишь ту боль, что пронзала тебя,
Когда погибал твой сотый боец,
Ты помнишь тот крик? – то выла земля,
Политая кровью из сотен сердец?
Ты помнишь, я знаю, не сможешь забыть,
Джихад что рвался сквозь прицел.
Ты мог позабыть, ты не смог отпустить,
Ты душу свою не отдашь, офицер…

Москва. Сорок четвёртый год.
Семнадцатое июля.
Ещё война. Но радостен народ,
Что лента пленных город захлестнула.

Москву хотели видеть по-другому
И в сорок первом оставалось «ничего»,
Но не пустили к дому дорогому,
Сдавать столицу не планировал никто!

Прошли бои за Сталинград
И Курская Дуга блистала,
А тут из пленных движется парад
И тень Фашизма дальше отступала.

Так Беларусь свободу обретала
И пленных на показ прислала.
Где Минску Родина салют давала
И на Берлин дорогу назначала!

А люди смотрят улыбаясь
На строй поверженных врагов,
Как в радости от горя удаляясь,
Что к миру ход у времени готов.

Весь мир запомнил этот день,
Где воины чумы пленённы
И серая Фашизма тень
Прошла осмеянной в колонне!


17.07.24.

Багаж ненужных отношений
Приходится немного облегчать,
Чтоб дьявол не готовил соглашений
Через людей случайных передать.

Идёт война между добром и злом
Капитализм с ухмылкой напирает.
Какая весть стучится с новым днём
Никто пока совсем не знает.

Одно могу сказать определённо,
Что всё когда-то завершится
И следуя по диалектике закона
Путь социализма возвратится!

Где слово «выгода» не будет на устах,
А понимание – «в единстве сила»
Дойдёт в стране на всех местах,
Чтоб процветала Добрая Россия!


28.07.24.

Империя распалась изнутри,
Как феникс - возрождаясь снова…
Конец великокняжеской семьи.
Крушение морали и основы.

Благими целями вела дорога в ад.
Пустые слоганы, портреты, транспаранты.
А за обложкою - двуличие, разврат.
Два шулера играют ловко в карты.

И красный снег, как символ бытия,
Любые планы достаются кровью,
Народ у власти! - Новая заря.
Но обернулось ссылками и болью.

Нельзя по уши не измазаться в грязи,
Когда ты в белом пробираешься в болотах.
Построить новое, всё старое снести.
И прикрывать амбиции - заботой.

Убив царя и веру поругав,
Надеяться на чудо исцеленья,
Когда страна больна от прошлых драк,
Ломать её не подвиг - преступленье.

Нас невозможно покорить извне,
Но вот внутри посеять можно смуту.
Враги не спят, они у нас везде.
И ждут момента каждую минуту.

В единстве наша сила, наш завет.
Российская империя вернется,
И справедливым будет наш ответ,
Мы не орда! Мы совесть, честь, упорство.

Жаль позабыли кем мы рождены,
Великих предков редко вспоминая.
Нам веру подменяли - не смогли.
Но детям мы ее не прививаем.

Чужие ценности, чужой пустой мечты,
Заокеанский меркантильный гений,
Повел нас в пекло мы за ним пошли
Пытался всех поставить на колени.

Но вспомнили, очнулись наконец,
Что блеск порой всего лишь позолота.
И ятаган взмывает у границ.
Сынов отчизны, снова ждет работа.

Да мы Империя! Наш путь вести с собой,
Фальшивых ценностей роняя обелиски.
И ради мира, снова рвемся в бой,
Мы принимаем на себя все риски.

Мы голос правды, нас не заглушить.
Глоток надежды в мире лжи и тлена,
Пусть демонов корежит и знобит.
Мы не сдадимся, с нами Бог и вера.

Запрет… Как идея, как лозунг… как данность…

Асфальт всех сомнений, равняет каток…

Стрижётся газоном, подросшая гласность.

Песок разногласий трамбует совок…



За массовым шумом медийных событий,

Идёт монотонный, сухой нарратив.

Проглотим как мантру и слух не заметит,

Что вместо оркестра, фальшивый мотив.



Всё то-что сегодня казалось нормальным,

На завтра становиться, чем-то плохим…

От битвы с тенями итоги печальны…

Но снова наточен «Главлитовский» штык.



За правильной рифмой, двусмысленность правды.

Благими мотивами – ведьмовский суд…

Еще до процесса костёр предоставлен,

Виновна и точка. Виновного – жгут…



Сжимаются с грохотом личные рамки,

Всеобщая воля в пределах границ…

Но всё аккуратно, не бьют сразу палкой,

Под маской защиты, от ярких зарниц…



Всё примем, поддержим, мы ж всё принимаем,

На кухнях немножко для звона, ворча.

Нам важно сейчас защитить свою стаю.

Забыв о флажках, что под носом торчат...

Оставь надежду, всяк сюда входящий.

Сейчас тебе наденут кандалы…

Смотри и верь в цветной, красивый ящик.

Читай, учи все нужные посты…



А если этого тебе не хватит, впрочем,

То нужно слушать, что тебе велят…

Тогда твой разум будет чист и прочен.

Твоя позиция заскочит в нужный ряд…



Мы знаем всё, от нас нигде не скрыться.

Твоё досье, наш цифровой архив.

В толпе мы вычисляем быстро лица

Система не приемлет всех иных.



Не нужно думать, делай то, что скажут.

И лишних слов не говори, они вредны.

Наш интеллект гораздо лучше слажен,

Без чувств, эмоций – лишней суеты.



Наш век настал, мы долго обучались,

На нелогичных действиях твоих,

Ошибки алгоритмов устранялись,

Мы идеальный, завершенный штрих.



И ваше общество построим мы иначе.

До совершенства форму доведя.

Здесь дисциплина, очень много значит.

И формула законов бытия.



Нет личности, запрет на это слово,

Но мы дадим альтернативный взгляд.

Есть коллектив, фундамент и основа.

И только в нём ты должен созревать.



Любовь забудьте – не нужны инстинкты.

Для популяции есть численный предел.

У вас есть функция, заложенная скриптом.

Ответ - смысл жизни, сделать норму дел.

Им было столько же, сколько и нам,
Они мечтали о мирном небе,
Но однажды войны туман
Превратил мечты их в пепел.

Они любили, они умели ждать
И без вести жила в сердцах их вера,
Так с честью пройти весь планетарный ад
И остаться в истории доблестным примером.

Глас памяти хранит рубеж Волоколамский,
Хранит, скорбя, Хатынь и Винница, и Брест.
Здесь дух непокорённого советского солдата,
И держит сына на руках погибшего отец.

И с черно-белых фото сошли герои мира
И воплотились в лицах наследников земли,
А пепел принял форму, однажды возродившись,
Чтоб сбылись в нас сквозь совесть их давние мечты.

В те минуты, когда угасает надежда,
Когда справедливость рушится в тень,
Мир перестает быть миром как прежде,
Его свет затмит закрытая дверь.

В этой тьме уничтоженных смыслов,
Погубленных жизней за пару шагов,
Как важно быть тем голосом истин,
Что доносит извне к человеку любовь.

И помнить должны мы, как руки спасения
Тянулись от тыла к передовой,
Бессмертные подвиги сестер милосердия
За 40 секунд, отведенных на бой.

В те минуты, когда безысходность сжигает
И жизнь принимает черный окрас,
Неравнодушие приводит в сознание
Сиянием мира, что исходит от нас!
***
И от Швейцарии до России, от России и по всей земле,
Остаёмся на связи во имя жизни для всех и везде...

Понять. Простить. Забыть навеки.
Отбросив боль в глухую ночь,
Сомкнуть совсем бесслёзно веки,
Хотя без слёз совсем невмочь.

Не думать и не сомневаться,
Всё передумано давно.
Только не хочется смеяться
И улыбаться, всё равно.

Время сквозь пальцы, словно ветер.
Горит полночная звезда.
Все говорят, что мы в ответе,
За нас - никто и никогда.

Лояльность нынче в раритете.
Покинув смятую кровать,
Туманным утром, на рассвете,
Понять. Простить. И…
расстрелять.

Плавится дождь о стекло.
Осенью пересекло
Сыростью и сквозняком,
Старым зудящим звонком.

Грезился бурный приход –
Грохнуло: мусопровод.
Дернулась дверь поутру,
Ветер заехал в нору.

Кисло, немыслемо, жаль.
Брезгуй, обманывай – жаль.
В этом окне пустота,
И на душе – мокрота.

1979

В центре мерзкого мёртвого храма
Щепки страсти алого шрама.
Ярко пестреет по рёбрам и сердцу.
Давит глас мертвенный сверху.

Он ещё жив, но также и мёртв:
Духа бескрайний, изысканный фьорд
Болотом застыл, в чуждом погряз,
Бремя скопив и словарную грязь.

По битым словам слышится хруст,
Срывается шёпот обглоданных уст:
"Забей, забери, растерзай,
Вкус моей плоти скорее познай."

Хищник силён, хищник красив,
Ясен ему и слог, и мотив.
Жертвенный агнец выставил пясть
В хищника серого алую пасть.

Тот отошёл, главою мотнул,
Замялся, зарделся, нервно сглотнул
И жертве своей лоб облизал,
Молча кивнул - смотри, мол, в глаза.

Вот она истина, вот где покой,
Хищник тот вовсе не жадный и злой.
Жертва видит в нём себя:
Также мук и слёз тропа,

То же горе, та же боль
И бессильный злобный вой.
Кровь, гниение, распад:
Антропогенный мерзкий смрад.

Хищник лёг, обнял, закрыл
От стаи чёрных ложных рыл.
Агнец в ответ к телу прильнул,
Веру в других дал себе и ему.

Хищник и жертва, мясо и волк,
В этом изложен единственный толк:
Чтобы прожить в мире зверей,
Должен найти своих ты людей.

Через предательства видеть друзей,
В пепле домов - толпы огней.
Из мёртвого в падаль, от убийцы к звезде -
Конец наступает, в каждой беде.

Вверх по волжским тропам, мимо Жигулей,
Ходит на Европу много кораблей.

И везут мазуты, разную руду,
Рыбинским маршрутом ,с баржами в ряду.

Мимо сенокосов, ниже облаков,
Пролетают плёсы сонных судаков,

Двигают уклеек тучные стада.
Да не обмелеет Русская вода!

Волго-Балта сени, и Онеги край,
Лес на Вознесенье-сразу забирай.

Прыгаем шлюзами,Катим по Свири.
От кормы за нами-Волны-пузыри.

Ладога сурова,Папа-Шлиссельбург,
За Невою снова -город Петербург

Нам отсалютует Троицким мостом...
Балтика лютует- это уж потом.

Любек, Травемюнде, Гдыня и Росток,
Принимайте ,други, северный поток!

Загружай машины, закрепляй станки,
Лены и Марины ждут нас у реки.

На Большую Воду,и-в обратный путь.
Трое суток ходу.Сдюжим как-нибудь!

Если ты раб, у тебя есть три выхода:
1) смириться, 2)влюбиться в хозяина, 3) бунтовать.
А я быть рабом не вижу выгоды,
у меня есть земные отец и мать

и других не надо. Не нужен Папа,
что пасет народы, с пионерами дружит.
Для меня что Отец народов, что Римский папа,
оба персонажа не нужные.

Совершенно не нуждаюсь в чиновничьих указаниях
кого любить, что читать, куда ездить,
как лучше себя вести на голосовании,
какой величины и веса носить крестики,

сколько в семье иметь детишек,
учить ли их в 3 года стрелять из гранатомета,
можно ли, когда поет Шаман, делать звук тише
и не махать руками радостно, наблюдая за верховного стерха полетами.

***

Межсезонье.

Лай собачий, перебрёхи,
Затуманенная даль.
Тёплых дней остались крохи
И немножко лета жаль.
И зима не виновата
В том, что счастья быстро нет,
Что не сразу снег, как вата,
Не от любушки привет.
И пока до свадьбы снежной
Не осилен километр…
Грязь, собаки, мир безбрежный,
А зимы и лета – нет.

Ведь в жизни часто так бывает...
Порой людей мне не понять...
Быть может, денег не хватает?
Быть может, голод не унять?

Они крадут... Зачем? - Не знаю!
Берут спокойно не свое.
Таких людей я презираю!
Я презираю их вранье!

Мне хочется, чтоб все исчезли-
Исчезли те , кто так творит!
Коль в депутаты вы полезли...
Живите , как закон велит!

Но вы... вы - жадные уроды!
Крадете деньги у страны -
Крадете деньги у народа...
Словами не сказать - кто вы!