Стихотворения в прозе

Рассуждать о другом человеке,
мы можем только в рамках своей фантазии.
Скромное пространство
не правда ли!?

Для счастья человека необходимо, чтобы в душе он был верен самому себе
Томас Пейн

Глава четвёртая. Колодец иллюзий

Незнакомая фигура вышла из тени. За мгновение до того, как Вениамин смог разглядеть её лицо, он уже знал, вернее чувствовал всей своей обострённой интуицией, кто скрывается под венком из омелы.
”Рейлинн...” - обернувшийся жрец слегка усмехнулся и направился к Татьяне.
”Куад, служитель Цернунноса, ты снова преследуешь того, кто предназначен Этайн?” - Рейлинн-Татьяна подошла к жрецу и их губы слились в поцелуе.
”У нас был договор , ты помогаешь заманить Предназначенного в жертву, а Цернуннос взамен открывает портал у камней Альмы” - Куад кивнул головой и воины окружили Вениамина.
”Взамен ты получишь других, а этого Белая Леди Фэйри хочет бросить в Колодец Иллюзий” - Рейлинн сняла омеловый венок и надела на голову Вени.
Их взгляды встретились. Ещё одно предательство в бесконечной череде разбитых надежд и обмана. Сколько их уже было за его жизнь и вот даже во сне он снова предан.
” Этайн, как и всё в этом мире - дуальна, она богиня дня и солнечных лучей, она же властительница лунного света и тьмы” - будто читая мысли, Рейлинн смотрела на Веню.
”У всего есть противоположная сторона” - жрец Куад стал у стены и множество его теней змеями расползлись по пещере.
”Цернуннос согласен, но поторопись, Рейлинн, он голоден и должен получить Предназначенного как можно скорее” - Куад повернулся и исчез в проёме.
”Я знаю, ты меня сейчас ненавидишь” - Рейлинн прикоснулась холодной ладонью к щеке Вениамина.
”Но в мире богов всё совсем по-другому, здесь нет морали и привязанностей, а я лишь исполняю то, что должна делать жрица Этайн” - Рейлинн вытащила цепочку со знакомым медальоном - на нём красовалось изображение человека в венке из омелы.
Веня молчал. С этого момента Рейлинн для него умерла навсегда. Как и любовь к ней.
”За всё время из мириад брошенных в Колодец иллюзий трое всё же смогли выйти из него, правда по сути это были уже не люди” - Рейлинн запела тихую и печальную песню.
Сознание Вениамина медленно поплыло, неотвратимо распадаясь на части, становясь карбункуловыми молекулами, нефритовыми атомами, а затем и то последнее, что он считал своим ”Я” беззвучно растворилось в схлопнувшейся Вселенной. Он был линией. Линией в непознанном космическом пространстве. Подчиняясь чужому разуму Веня двигался между бесконечными точками, образуя за собой причудливые геометрические фигуры. Мчались века, тысячелетия, казалось прошла целая Вечность. Наконец из-за туманности показалась белая сфера. Чуждый разум подсказал, что это планета. Десятки странных существ гигантского роста бродили по земле, смотрели на океаны, что-то измеряли и спорили. В одном из существ Вениамин узнал жреца, скорее внутренне почувствовал, так как весь его облик был мало похож на человеческий. Спустя время обнаружилась и Рейлинн - существо с длинными золотыми волосами и голубой кожей сидело на камне и смотрело вдаль. Веня ощутил трансформацию. Он больше не был линией, а стал перламутровым яйцом в нише инкубатора. Вокруг находились миллионы подобных яиц. Существа придумали им название - люди. Вскоре скорлупа раскололась и множество младенцев огласили воздух первыми криками. В течении дня люди становились взрослыми. Их задачей было обслуживать существ и делать за них всю грязную и тяжёлую работу. Люди были бесполыми, сами того не осознавая. У Вени, как и остальных не было имён, а жреца и Рейлинн в этой реальности называли Мардук и Инанна. Изнурённые тяжёлым трудом люди восстали и существа обрушили на них потоп, лишь немногим удалось выжить. Людей разделили на два пола, чтобы они могли самовоспроизводиться. Дальше в сознании Вени проявилась цепь его перерождений: вот он стоит персиянкой с кувшином воды, вот скачет в седле воинственным хазаром навстречу войскам Византии, вот предлагает своё тело портовой шлюхой в Порт-Ройале, вот старым нищим просит подаяние в Лондонских трущобах, вот едет на автомобиле ”Руссо-Балт” по промозглому Петербургу. Вот...
В поёжившемся от мороза мусорщике, стоявшем на подножке мусоровоза Вениамин с удивлением узнал себя. Разум снова стал распадаться, на этот раз превратившись во стаи разноцветных колибри, затем в тысячи летящих майских жуков, в лиловые снежинки и иглистый иней на стекле. Всмотревшись в стекло, Веня увидел грустные глаза Роберта. Пёс словно силился что-то сказать, но только лай разносился в пустом воздухе. Веню подхватил ураганный ветер и стал относить к бордовым огням.

Детей рождая за дверьми,
Привычно копошатся люди,
Их жизнь, похожая на миг,
Бежит по малой амплитуде.
Стареют, не успев понять,
Что пребывают в вечной коме,
Здесь время обратилось вспять,
В заброшенном, кирпичном доме.

Только бы не забыть эти глаза. Единственное, что связывает с миром. С самим собой. Веня вспомнил, как подобрал мокрого и грязного щенка в хмурый мартовский вечер на остановке. Выброшенный людьми или просто заблудившийся, ещё живой комочек боли, голода и страха тихо скулил возле образовавшейся в выщербленном асфальте лужи. Пьяный Вениамин взял его на руки, засунул под утеплённую куртку и принёс домой. Поставив в угол коробку из-под обуви и положив в неё полинявшие спортивные штаны, Веня наковырял из железной банки паштет в тарелку и поставил рядом со щенком. Тот недоверчиво принюхался, залез в коробку и заснул. Проспал он наверное часов четырнадцать, с радостью набросившись на предложенную Веней ливерную колбасу. Так зародилась дружба. А за ней любовь. Бескорыстная любовь двух разных существ, заброшенных в этот мир для выживания. Только с Робертом Веня мог поделиться самым сокровенным, чего никогда бы не доверил бывшей жене и приятелям. И если честно - Веня никогда не испытывал симпатии к людям, если быть совсем уж откровенным- почти всех их он не любил. Лишь печальные глаза верного пса помогли ему не уйти в небытие. Спиральные волны выбросили Веню в Междумирье и он проявился в будущем неприкаянной планеты Земля. Лёжа у покрывающейся ржавчиной металлической решётки Вениамин чувствовал, как снова становится плотью - слабой, подверженной болезням, но отчаянно стремящейся к выживанию. Уродливая Луна светила в бездонном небе, причудливо освещая небольшой пустырь. Мужчина встал, с восторгом ощущая пульсацию крови в живом теле, огляделся по сторонам и уверенно зашагал в направлении виднеющихся высоких зданий.

Я вечный, снова будет сеча,
Горох тираны бросят в пламя,
И души бледными огнями,
Пойдут под холмики с крестом
И я за ними, пусть потом...

При неувязках стремись всё объять,
Как река, что устремляется в дали,
И в бурном потоке, смело, не зная преград,
Ищет истину в размытых очертаниях.
Словно звёзды, сплетающиеся в едином танце,
Мысли сияют, но теряются в мгле,
Распутывая сети, замысловатые и тонкие,
Сердце бьётся в ритме беспокойств и надежд.
Лишь тень на стене, отражение страсти,
И каждый шаг — ловкий манёвр судьбы,
На стыке мироздания и личной истории
Творится чудо — обретение себя.


Стремись всё объять, как художник в поисках света,
На холсте жизни, смелыми мазками,
В каждом штрихе — да, в каждом движении —
Загадка, что раскроется с первыми лучами.
Не бойся неувязок, они — лишь мгновение,
В унисон с сердцем созидания стук,
И на этом пути, где противоречия,
Зреет мудрость, заключённая в простом.

Сложные лабиринты, в которых мы блуждаем,
Не пугают, а ведут к новым вершинам.
С каждым поворотом — свежий взгляд на мир,
Светит надежда, смутная, но прочная.
И в каждом переплете, в каждом столкновении,
Скрыты сокровища, что ждут своего часа.
Мы учимся звучать в гармонии исканий,
Здесь истина прячется, искрится, кроется.


Так, в потоке идей, в ярких философий,
Найдем мы опоры, где прежде был пустын.
Словно птицы, вновь поднимаясь с земли,
Мы вдыхаем воздух создания и мечты.
Пусть неувязки станут нашим движением,
Как ветер, что гонит облака в небе.
Обретение себя — это священное действие,
Где страхи — лишь тени, что покинут нас вскоре.

Еловый бор украсился нарядом белым.
Следы зверей петляют среди разлапистых ветвей ели,
а голос птиц тут никогда не стихает.
А на ветвях, как красные яблоки, сидят,
нахохлившись, снегири. От свежего воздуха за кружилась голова.
Здесь человек - гость. Вот белка скачет в белом снеге,
утопая в кормушку за угощениями, а серые воробьи
не могут поделить горбушку хлеба белого.

И опять я одна, заблудилась,
Через лес иду не спеша.
И дорогу не знаю я вовсе,
Мне подскажет только душа.

А душа моя не на связи,
Заболела, иль, может, ушла.
И теперь я одна в этой тьме,
Где слышатся мне голоса.

Голоса такие болящие,
Будто жизнью убиты давно.
Может, я нахожусь на планете,
Где нет уже ничего?

Хотя нет, походу я сбрендила,
Или просто схожу я с ума.

Кто поможет мне поскорее,
Как избавиться и отойти?
Не хочу я тут находиться,
Я хочу побыстрее уйти!

Только выхода тут я не вижу,
И запуталась что-то совсем.
Мне теперь начинает мерещиться
Непонятное что-то уже..

Подошла я к тому, что мерещилось,
Чтоб узнать, не схожу ли с ума.
И вижу табличку с надписью:
«Извините, вам не сюда».

Развернулась потом и увидела свет,
И снова там надпись: «Сюда пути нет».
И где же тут выход, ведь вход где-то был?

Но слышу я голос, что с небес мне твердил:
«Найдешь ты дорогу в хорошую жизнь.
Подумай немного, жизнь-то одна.
Не стоит грустить из-за пустяка».

Теперь понимаю те крики в тени,
Ведь это были мысли мои.
Искали дорогу, чтоб построиться в ряд.
И как хорошо, что помог мне Аллах.
Теперь я свободна, нашла я свой путь.
Иногда нужен тот, кто сможет к жизни вернуть.

Он загадал своё желание:
"Я хочу чтобы она была моей.
Буду любить её сильнее всех.
Даже в ущерб себе.
Моя !
Со мной !
И больше мне не нужен никто !"
Молодой парень.
Симпатичен.
Не глуп.
Интересен.
Влип в одну девчонку.
Вредину ?
Хиппи ?
В ту, которая сразу заявила:
"Мы - друзья.
Пожалуйста, не трать на меня свое драгоценное время.
Не отвечу на твои чувства с той взаимностью которую хочешь получить."
Все равно он стоял на своём.
А она ?
Махнула рукой и просто наслаждалась собой.
Отсутствием.
Присутствием.
Каких-либо поклонников.
За что ей было держаться то ?
Только за свою Жизнь.
Выбор.
Решение.
Вывод и заключение.
Мечта у неё была проста.
Быть счастливой и без кого-то.
Поблизости.
Вдали.
Ведь на каждого нуждающегося не хватит и пряников сладких.
Кнутиков уж тим паче.
И парню она искренне желала встретить ту самую возлюбленную, которая станет всем Центром его любви.
Преданной и верной.
Красивой и крепкой.
Где он игла, а она ниточка.
Подходящие друг ко другу с первого раза.
Без разрывов и проколов.
Чётко и ровно.

Омела - вечнозелёное растение, род полупаразитных кустарников.

Глава первая. Мусорщик

Мусоровоз, гулко дребезжа по промёрзшей дороге, громадным насекомым неспешно полз во тьме. Колючий январский ветер поднимал снег с земли и позёмкой бросал в чрево улиц. Бледные фонари окоченело застыли на бетонных столбах в ожидании запоздалого зимнего рассвета. Кое-где в домах уже начинали светиться окна, полусонные горожане неохотно вставали и собирались на работу, спотыкаясь о разбросанные на полу пары тапок и всё ещё путая видения и реальность.
Вениамин стоял на подножке мусоровоза и смотрел вдаль. За химическим заводом медленно занималась заря, первые троллейбусы, взрывая искры на инеистых проводах и скрипя, словно жалуясь на свою машинную судьбу, ехали по асфальту. По краю дороги стояли жёлтые пластиковые контейнеры. Вениамин ждал, когда мусоровоз остановится напротив каждого из них, слезал с подножки, подкатывал контейнер, вставлял в нишу и нажимал кнопку. Мусор в целлофановых пакетах падал в зёв мусоровоза и Веня возвращал контейнеры на прежние места.
”Долбаный холод...” - Веня поёжился и представил свою тёплую однокомнатную квартиру, диван и бутылку портвейна в кухонном шкафчике. Но желанный мираж исчез так же быстро, как и появился. Машина снова остановилась напротив контейнера. Веня вздохнул и спрыгнул на снег. Оставались ещё улицы Столярная и Береговая. Раненая пунцовая заря разливалась над домами, стекая вязким крюшоном со сморщенных крыш. Было тринадцатое января, понедельник.
Вениамин Осеев жил в девятиэтажке возле находившейся невдалеке старообрядческой церкви и сквера имени Героев Декабристов. Жил вместе с лохматым кобельком породы двортерьер по имени Роберт и призраками своих несбывшихся надежд. Ещё там жили воспоминания: о прошедшем детстве, годах в школе, четырёхлетнем браке и дочери Леночке, ныне находящейся при бывшей жене Антонине в квартире на другом краю города. Пришедший с работы Веня выгулял радостного Роберта, подогрел вчерашний борщ, налил полный стакан портвейна, выпил, закурил и уставился в окно. Вечерело. Угомонившийся было ветер снова показывал свой норов, во многоэтажке напротив люди встречали Старый Новый год, сосед с седьмого этажа Колька уже орал пьяные песни, потерявшись на лестничной площадке и бестолково ища дверь своей квартиры. Всё как всегда, будто в этом мире ничего никогда и не меняется. Вениамин почистил зубы, лёг в постель и забылся во сне.


Первый сон Вениамина

Очнулся он от толчка. Двое загорелых воинов с короткими копьями тащили его за руки по песку. Веня обнаружил, что совершенно голый, а с его лба тонкими струйками стекает на глаза кровь. Воины бросили Веню перед жрецом-гаруспиком, тот ловким движением вскрыл горло подведённому помощником козлёнку и вырезал у него печень. Затем наклонился над ней и что-то долго изучал. Наконец он посмотрел карими, холодными глазами на Вениамина и дал знак рукой стоящим за его спиной воинам. ” Nupta Contagioso - брак с трупом”- произнёс чей-то голос в Вениной голове и почему-то пришла уверенность, что последние два слова сказаны на этрусском языке.
Только сейчас Веня заметил полуразложившееся тело длинноволосого мужчины невдалеке. Воины схватили Вениамина, подволокли к телу и накрепко привязали верёвками к трупу. Веня почувствовал невыносимое омерзение, а ещё жажду. Рыжее солнце жгло нестерпимо, вскоре на их тела стали садиться рои насекомых, из тела трупа выползли белёсые черви и принялись поедать Венину плоть. Веня задёргался на песке в тщетных попытках освободиться и провалился в глубокий обморок.

Кто-то шершавым, вонючим языком лизал его лицо. Открыв глаза Вениамин с облегчением узнал Роберта. Электронные часы светились зелёными цифрами в темноте и это ещё более убедило Веню, что всё случившееся было сном. Но липкий пот невольно напоминал о происшедшем. Добравшись до кухни, Веня открыл кухонный шкафчик и вылил себе в горло из бутылки оставшийся портвейн. Закусив хлебом с колбасой, он оделся и отправился на работу.
Водитель мусоровоза, Игнатыч, уловил от Вени запах ”свежака”, но ничего не сказал, а только сплюнул на дорогу. И снова покатил железный скарабей по освещённым фонарями улицам, так же стояли жёлтые контейнеры с мусором, словно захороненная армия китайского императора Шихуанди, но только не глиняная, а пластиковая. Наступила короткая оттепель, а Веня курил и думал о своей паскудной жизни. Вспоминался ему детский садик, где он любознательным и бойким мальчиком залезал на грушу возле деревянной крашеной беседки, играл в прятки и ”квача” с одногодками и наотрез отказывался спать в тихий час и есть рыбные котлеты. Затем представился ему пасмурный день ранней осени, когда он наряженный, с цветами и полный недоумения стоял во дворе ближайшей школы среди своих сверстников, а пожилой усатый директор зачитывал приветственную речь. И потекли годы получения знаний.
Первая классная учительница, Раиса Михайловна, искренне верила в своё предначертание - делать из вверенных ей учеников полезных членов общества. Так постепенно через её усилия в Вениамине сначала поселился демон ПОСЛУШАНИЕ (каждый ученик должен быть послушным), за ним демон БУДЬ КАК ВСЕ ( ученики не должны выделяться) и наконец демон ТЕБЕ ЧТО, БОЛЬШЕ ВСЕХ НАДО? (если два первых демона ещё не обрели полную власть). Веня чувствовал, как доселе безграничный мир вокруг него стал медленно, но неудержимо сжиматься. Сидя на уроках, он находился в каком-то полугипнотическом трансе, посмотрев по сторонам замечал, что его одноклассники находятся в таком же состоянии, словно заключили негласный договор и неотступно ему следуют. Краски мира, которые раньше напоминали калейдоскоп из постоянно двигающихся и переливающихся цветных стёклышек, стабилизировались и померкли. В таком состоянии прошли долгие десять лет и вот уже всё тот же директор вручает Вене аттестат, говоря , что школа сделала всё, чтобы подготовить их к жизни. Последующие полтора года в механическом училище ещё более отупили Веню, тогда же он и пристрастился к портвейну, потому как любой автомат без смазки непременно сломается, вот Веня и смазывал уже начавшие покрываться лёгкой ржавчиной шестерёнки своей души.
Пришедшая повестка из военкомата уведомила Веню о том, что настал и его час отдать долг Родине. Никакого долга Вениамин за собой не чувствовал, но не имея возможности откупится, как его бывший одноклассник Славка Булочкин, у которого родители работали в горисполкоме и понимая неотвратимую кару за нежелание исполнять долг, Веня провёл следующие два года в ракетных войсках, где к безразличию к окружающему добавились мутные оттенки злости. После демобилизации демон БУДЬ КАК ВСЕ нашёл для Вени жену - Антонину Кириллову, демон Послушание убедил зачать с ней ребёнка, а демон ТЕБЕ ЧТО, БОЛЬШЕ ВСЕХ НАДО? устроил наладчиком на завод. Вскоре к ним присоединился и четвёртый демон БУДЬ НАСТОЯЩИМ МУЖИКОМ! Впрочем, этот демон жил во многих Вениных знакомых, да и просто прохожих. Чтобы не быть заподозренным в том, что он не настоящий мужик, Вениамин ругался матом, картинно сплёвывая через зубы, употреблял словечки из блатной фени, по пятницам нажирался в умат в гараже токаря Бирюкова с такими же настоящими мужиками, рассказывал, как дома его жена ходит по струнке, хотя сам попал под каблук с первого дня после свадьбы, почти всю зарплату отдавал жене, пряча в вонючий носок небольшую заначку на опохмел. Иногда настоящие мужики устраивали между собою драку по какому-нибудь пустяшному поводу и потом кто-нибудь из них гордо ходил с подбитым глазом или рассечённой губой, хвастаясь по пьяной лавочке:” Это что, он меня только краем задел, видели бы вы, как я ему накостылял!” Под руку мужикам мог попасться шедший за продуктами в магазин ботаник или просто кто послабее и тогда на нём они вымещали весь свой кураж и звериную злобу. Но это почему-то не касалось стоящих возле джипа кавказцев криминальной наружности, которых даже в алкогольном запале мужики обходили за версту. Антонина же, Венина жена, насмотревшись в интернете инфоцыган-коучей, несмотря на то, что была более чем средней наружности, полноватая, низкого роста и умом не шибко вышла, с чего-то возомнила, что ей непременно нужен олигарх, подала на развод и раздел имущества, взяла Леночку и переехала в другую квартиру. Так Вениамин остался один, пока не подобрал апрельским утром на остановке скулящего и голодного щенка, которого назвал Робертом, чтобы хоть чем-то выделиться среди других человеческих клонов. Уйдя в длительный запой Веня лишился и работы на заводе и только спустя месяц через знакомого устроился в местный Жилкомхоз оператором мусоровоза.
Машина остановилась. Вениамин подкатил контейнер. Демон НАДО БЫ ОПОХМЕЛИТЬСЯ навязчиво подсовывал в сознание образы нефильтрованного пива с воблой. ”Будь оно всё проклято!” - вырвалось у Вени и скатившаяся из глаза слеза застыла на небритой щеке. Прошёл ещё один нудный, бесполезный и серый день. Вчерашний жуткий сон не то чтобы позабылся, но поблек, смазался, затаился. Веня никогда не был особенно верующим, но зайдя в находившуюся недалеко от дома церковь минут пятнадцать постоял внутри и вышел уже с надетым на шею кипарисовым крестиком. Выгуляв и накормив Роберта, Вениамин включил телевизор . Передавали футбол. Команда, за которую он когда-то болел проигрывала аутсайдеру со счётом 4:1 уже после первого тайма.
”Придурки!” - отметил Веня, выключил телик и минут двадцать поёрзав наконец заснул.

Второй сон Вениамина

Вениамин открыл слипшиеся глаза, но увидел перед собой белую ткань. Он стоял на коленях и был покрыт саваном. Рядом послышались человеческие голоса. Слов Вениамин не понимал, доселе никогда он не слышал ничего подобного. Мало-помалу стали возвращаться воспоминания. Его звали Айомхэйр, он был крестьянином и жил в Галлии. Близился священный праздник Поклонение Омеле, жрецы избрали Айомхэйра для жертвоприношения. В этот праздник приносились жертвы всем богам сразу, а поскольку преступников и военнопленных не хватало, то прорицатели по полёту птиц определяли имена тех, кого выбрать и из галльского народа. Кто-то рывком сорвал белый саван с его тела. Веня-Айомхэйр вгляделся в открывшуюся перед ним дубовую рощу. В глубине, под сенью вековых дубов находился жертвенный алтарь. Возле него стояли длиннобородые жрецы с острыми серпами в руках, покрытые пыльцой омелы. Рядом с ними находились жрицы с пустынного острова Сенги Лиамбис. Об их крайней жестокости ходили недобрые слухи, даже моряки старались обходить этот остров стороной. Справа стояли на коленях пленные римские легионеры со связанными за спиной руками, охраняемые воинами. Слева в таком же состоянии были преступники и выбранные прорицателями жители. Верховный жрец дал знак и воины схватили первого легионера, подвесив его на дереве.
”Наш дар Езусу!” - пропел жрец и рассёк серпом живот римлянина. Поток крови обагрил изумрудную траву, кишки несчастного вывалились наружу.
”Наш дар богу Тевтатусу!” - продолжал петь Верховный жрец , его помощницы-жрицы бросились к приговорённому к смерти за преступление и затолкали истошно вопящую жертву в огромный кипящий котёл. Конвульсии ужаса пронеслись по Вениному телу.
Из чащи вывели несколько женщин. Воины подвесили их вниз головой на раскидистых ветвях древних дубов. Попеременно жрецы подходили к ним и острыми серпами отрезали груди. Затем снимали окровавленные, ещё живые тела и насаживали на отточенные колья, пронзавшие их насквозь на всю длину.
”Наш дар Таранису!” - снова пропел жрец и четыре жрицы подошли к Вене.
Но вопреки ожиданиям, его повели прочь из леса.
”Неужели пронесло? Не может быть...” - змеями копошились мысли в мозгу.
За опушкой Веня увидел странное сооружение из ивовых прутьев, по форме напоминающих человека. Жрицы ввели Веню внутрь и накрепко привязали к прутьям. Только сейчас Вениамин заметил разложенные внизу дрова. Вышедшей из леса жрец с рыжей бородой подошёл к сооружению, ему подали зажжённый факел.
”Наш дар Таранису!” - как раскат грома, прозвучали роковые слова, промелькнул брошенный факел и жадное пламя лизнуло сложенные дрова. Веня стал задыхаться от дыма. Огонь неумолимо поднимался вверх, к его ногам. Из рощи донеслись очередные душераздирающие крики.
”Эра омелы...” - запели жрицы.
Сквозь пелену едкого дыма Вениамин заметил кружащие над деревьями стаи ворон. Затем всё исчезло.

Веня проснулся в своей квартире и долго лежал, не в силах подняться. В носу ещё держался запах густого древесного дыма, перед глазами стояли принесённые в жертву римские легионеры. Опаловый рассвет еле-еле занимался за шторами.
”Следующую ночь я уже не перенесу” - подумал Веня и стал судорожно перебирать варианты.
Кипарисовый крестик не помог, знакомым об этом не расскажешь - засмеют, а то и пальцем у виска покрутят. Идти на работу Веня однозначно не мог, чувствуя себя совершенно разбитым и подавленным. Он с трудом дотянулся до телефона, набрал Игнатыча и соврал, что воспалилась десна и надо срочно идти к зубному.
”Да мне то не заливай! - раздался в трубке глухой голос Игнатыча - снова , небось портвешка перебрал?- водитель мусоровоза рассмеялся и уже снисходительно успокоил Веню:” Твоё счастье, машина сломалась вчера, а деталь только после десяти привезут, отгул тебе сегодня короче, Марья Прокофьевна вчера просила передать, да я закрутился, хорошо , что ты сам позвонил”.
Вениамин с облегчением положил трубку. Прибежавший Роберт увлечённо лизал Венину руку и пытался уткнутся в лицо холодным носом. Веня встал, заварил себе на кухне крепкого чая и включил ноутбук. В разделе услуги нашёл объявления практикующих экстрасенсов и записал первый же попавшийся номер. В нём значилась некая Татьяна Алфёрова, практикующий маг и сновидец, потомственная ведьма.
”Без ведьмы тут точно не обойтись” - глубоко вздохнул Веня и закурил противную, дешёвую сигарету. Через два часа он набрал номер и приятный женский голос предложил ему прийти на приём сегодня на полчетвёртого, объяснив, как лучше добраться.
У Вени раскалывалась голова, но он твёрдо решил не пить сегодня, так как не хотел предстать перед Татьяной обычном алкашом поймавшим ”белочку”. Хотя, возможно, так оно и было, но посещение нарколога Вениамин считал крайней мерой и нецелесообразной. Одевшись, накинув поводок на лающего Роберта, Веня вышел на улицу. Снежинки, медленно кружа в воздухе, опускались на чернильный асфальт. Дул лёгкий ветерок. Три говорившие пенсионерки замолкли и настороженно посмотрели на Веню. Тот, чувствуя подступившую неловкость поднял воротник утеплённой китайской куртки из кожзаменителя и направился по дорожке к реке, хотя в другое время пенсионерки вполне могли бы услышать от него направление, куда им идти. Спустившись по заснеженному обрыву, Веня долго смотрел на лёд. Роберт, как оглашенный, носился по берегу между заснеженных ив и лаем разгонял одиноких сорок. Вениамин испытал к себе всепоглощающую жалость, а затем такое же сильное отвращение. Где тот счастливый мальчик, который сбивал камешками спелые груши в детском саду? Всего лишь двадцать шесть лет, а жизнь обкорнала, сжала, скукожила. Веня непроизвольно сжал пачку с двумя оставшимися сигаретами в кармане куртки, вытащил и со злостью бросил на снег. Посмотрев на часы, он подозвал к себе Роберта, поцеловал в мокрый лоб и побрёл домой. Время сегодня почему-то тянулось медленно. Пообедав, Вениамин побрился, достал из комода новый свитер и ещё неношеные серые джинсы. Разжевав мускатный орех - верное средство от перегара, Веня Осеев, принаряженный и довольный отправился на встречу к экстрасенсу. Проехав восемь остановок на автобусе до обозначенного места, Веня перешёл улицу и остановился напротив двухэтажного особняка, по виду ещё дореволюционных времён. Особняк сдавался под офисы. Поднявшись на второй этаж Веня прошёл в самый конец западного крыла и застыл перед дверью. Изящная глянцевая табличка сообщала, что именно здесь принимает парапсихолог и сновидец, потомственная ведьма Алфёрова Татьяна Витальевна. Сглотнув предательски подступивший к горлу комок, Веня неуверенно постучал в дверь.
”Вот и дожился, к ведьме сам иду...” - промелькнуло в голове, Веня выдохнул и взялся рукой за латунную ручку.

Продолжение следует...

Пасмурный день.
Прогноз погоды обещал солнышко в обед.
Молодой человек собирался на свою роботу.
Надевал костюм деда Мороза, упаковывая все подарки в свой таинственный мешочек, среди которых были конфеты, игрушки и доброе настроение на целый год.
Молодой сердцем и душой.
Не возрастом, и не опытом.
Утренник.
Дети в ожидании Чуда.
Что же Новый год им сулит ?
У всех свои желания и мечты.
Как и у родителей, которые не меньше всего любят Новый год.
Дед Мороз не волшебник, но мог помочь и добрым словом.
А ведь это самая сложная задача.
Не утратить в своих сердцах - Добро.
Поверить и действовать !
Только так и никак по-другому.
Он верил в свою миссию, где можно помогать детям, не теряя себя при взрослении и старости, так ?
Заиграла музыка.
Праздник начался.
Девочки и мальчики были очень взбудоражены и рады.
Каждый сочинил свой стих.
Приготовил наряд.
Готовы были дедушку поражать.
И лишь одна девочка просила об одном.
Подходя к нему, сам дед Мороз спросил:
"Что же ты желаешь принцесса, говори ?"
Та растерялась, но вовремя ответила:
"Счастье для моей мамы, она грустит, потому что потеряла папу, и мне хочется ей помочь, помоги мне дед Мороз".
Мужчине стало вдруг дурно.
Ответить не знал что.
Он же не Господь.
И девочку жаль было.
И маму её.
Сам потерял сына, на войне, год как назад.
Единственного.
Не зациклился на своей трагедии, и поэтому вот всё ещё здесь.
С детьми.
В образе деда Мороза.
Ответил:
"Стань её источником Вдохновения, мама подарила тебе жизнь, и ты ей ответь тем же, папу уже не вернуть, он навечно останется в твоём и мамином сердце, как и мой сын - драгоценный."
Девочка согласилась с Морозом.
Поблагодарила и приняла подарок с его рук, побежала к маме и крепко-крепко обняла, поцеловав заплаканные глаза, прошептав:
"Я люблю тебя мамуль, и папа любит нас с тобой, вот здесь".
Прижав маленькую ладошку к сердцу своему.
Дедушка Мороз наблюдал и искренне желал каждому человечку: жизни вечной, красивых моментов и добрых дел по силе верной.
Праздник закончился.
Девочка с мамой ушли домой.
Как и остальные дети с мамами да папами.
А он сам отправился на кладбище, к своему родному сыну.
Для чего ?
Для отца он был самым маленьким ребёнком, и тоже хотел увидеть во сне своего дедушку Мороза.
Любите своих детей.
Они ваше Чудо и Свет.

Она глубоко свободный человек.
Он почувствовал это в ней.
Сам же напротив испытывал лютый стресс.
От одиночества в себе.
Подошёл и спросил:
"Милая, привет.
Научи меня быть свободным. Одинокость наносит моему сердцу непоправимый ущерб."
Озадачил.
Ошарашил.
Ошеломил.
Поставил в тупик !
"Этому не научить" - ответила девушка.
И добавила:
"Я свободная в своём Одиночестве, ты же одинок в своей Свободе".
Парень расстроился.
Поник.
Упал и завыл.
"Как же, как же мне обрести такое состояние внутри, девчуль скажи ?"
Девушка пожала плечами и прошла мимо.
Возможно со стороны она была бессердечной.
Бездушной.
Но действительно не могла ничем помочь.
Свобода у каждого своя.
Рай ?
Наказание ?
Кому как.
Одиночество не может быть плохим.
Отличным ?
Может быть.
Она приняла это со спокойным сердцем и научилась ничего не менять в себе.
Ей нравилось уединение и буря внутри.
Размышлять.
Разбирать.
Чинить.
Исцелять.
Но только саму себя.
А другим могла и навредить.
Погубить.
Нечаянно ущемить.
"Ты справишься" - крикнула она парню, улыбнувшись.
А что он ?
Остался один на один.
С собой, в попытках разгадать свой калейдоскоп с желанием отыскать ключ.
К своей Свободе.
В голове ?
Возможно.
Одинокой ?
Невозможно.

Маленькая девочка забрела в чужое королевство.
Выросла и стала злой принцессой.
Возненавидев тупых королей и уродливых королев.
Был у неё верный друг.
Дракон красивейший.
Вместе они покоряли ветер перемен.
Он давал тепло и огонёк.
Она ?
Холод свой.
Вдвоём им было так комфортно.
Возможно это и была Любовь.
Неправильная между принцессой и Драконом.
Ведь все боялись именно его, когда нужно было её.
Принцессу, способную вырвать сердце за Дракона доброго.
Расчленить и потрошить на мелкие кусочки.
Сделать стейк и бифштекс, накормив любимого Дракошу.
Улыбочка !
И жили они счастливо между собой, она убивала, он поедал, убирая улики без лишних глаз.
Любовь зла, да.
А и плевать.
Happy Sunday ! :)

”Ну, с Наступающим!” - краснощёкий Лёха Забелин довольно крякнул, чокнулся тонкостенным пластиковым стаканом со своими собутыльниками и глотком выпил вонючую дешёвую водку.
” С новым счастьем!”- противно хихикнула низенькая рыжеволосая Нинель и притворно сморщившись, отпила бордовый винный суррогат.
”До дна, Ниночка!” - уже немного окосевший Витька Нефёдов закусил тощей шпротиной, улыбаясь своей немного придурковатой улыбкой.
”Ой, мальчики, что-то я совсем разомлела...” - Нинка накрутила перепаленный китайской краской для волос упрямый локон на указательный палец и недвусмысленно посмотрела на Лёху.
Лёха, немного возбуждённый алкоголем и душевной атмосферой, почувствовал признаки непроизвольной эрекции под синтетическим фиолетовым комбинезоном.
”Стоять, Буцефал - ещё рано!” - обратился Алексей к своему естеству и сделал вид, что безумно рад принесённому Ниной в литровой стеклянной банке салату оливье.
Было тридцать первое декабря 202...года, в подсобке продовольственного магазина на улице Разина, за наспех составленным из ящиков столом сидели грузчики Алексей Забелин и Виктор Нефёдов по прозвищу ”Курдюм” , иже с ними находилась уборщица Нина Закружная и охранник Жора Булыкин. Местная элита, в лице директрисы и двух бухгалтеров в это время отмечала наступление Нового года в близлежащем кафе, а простые смертные в виде грузчиков, охранника и уборщицы довольствовались подсобкой.
”Разливай, Лёха, да пора расходиться” - Жора посмотрел на часы и недовольно сморщился.
”Да не гоношись, охрана, всё путём, ещё полчаса и все разбежимся” - Витька разлил оставшуюся водку по стаканам, а Нинке винный кулер ”Лесная фея” и осклабившись уставился на Жору. Допив алкоголь, компания сидела и сосредоточенно закусывала.
”А я вот по телевизору видел, что самец гориллы может грузы до двух тонн поднимать и девять раз сильнее обычного человек” - неожиданно ляпнул захмелевший Витька и все недоумённо уставились на него.
”Мне бы такого напарника” - рассмеялся Жора.
”Лучше бы грузчиком его взять, фуру бы за десять минут разгрузил” - заржал пьяный Лёха и ударил рукой по столу. Ящики судорожно зашатались, явно не одобряя такого к себе отношения.
”Сами вы - гориллы” - буркнула Нинка, вытащила из сумочки маленькое зеркальце и сделала вид, будто ищет на лице несуществующий прыщик.
”Однако, такого в подворотне встретишь - от страха обоссышься” - неодобрительно отметил Жора.
Компания стала собирать вещи, расставив на место ящики и выбросив в мусорное ведро остатки пиршества. Выйдя на улицу, Алексей вдохнул морозный декабрьский воздух и задумчиво закурил. Нинка стояла рядом, ей явно не хотелось отмечать Новый год одной.
”Ну что, Нинель - не хотите ли выпить нам шампанское под бой курантов?” - с видом прожжённого ловеласа Алексей обнял Нину за талию.
”Ой, не знаю, Лёш, так неожиданно, я вообще вместе с подругой собиралась” - игриво соврала Нинка и тут же добавила: ”Ну раз ты настаиваешь...” - полупьяные голубые глаза смотрели на Алексея, обещая все грани земного блаженства.
”Я не могу отказать даме” - икнул Алексей и снова почувствовал позывы эрекции, на этот раз под серыми турецкими джинсами.
Тусклое серое утро осветило комнату ”хрущёвки”. Чувствуя рвотные позывы, проснувшийся Алексей направился в туалет. Но позывы исчезли в тот момент, как Алексей щёлкнул выключателем. Возвратившись назад, Алексей предсказуемо обнаружил в постели обнажённую Нинку. Суматошно припоминая события вчерашней ночи, Алексей никак не мог вспомнить, был ли у них с Нинкой секс и проявил ли он себя жеребцом американских прерий или его накачанный алкоголем агрегат позорно ретировался в нору, подобно скунсу.
”Л-ё-ш-а” - очнувшаяся Нинель прервала его размышления, наградив слюнявым поцелуем.
”Значит всё-таки секс был” - облегчённо вздохнул Лёха и принялся ласкать языком Нинке мочку уха.
”Любимый, а пиво у нас есть?” - Нинка улыбнулась и сжала в руке пенис Алексея.
”Вроде было” - неуверенно отозвался тот, неверной походкой заковыляв на кухню.
Нина ушла только около трёх, они попили пива, покурили на балконе и поклялись друг другу в вечной любви. Проводив пассию на остановку и посадив в троллейбус, Алексей вернулся домой, сделал себе чай и уставился в телевизор. Там показывали сначала новости, потом какой-то концерт. Алексей уснул в кресле. Пробудившись, он посмотрел на экран . С экрана на него глядел самец чёрной гориллы. Причём вызывающе, стуча пудовыми кулаками о свою обсидиановую грудь.
”Если бы это был Нинкин муж, то мне бы точно хана” - подумал Алексей и потянулся к пульту, чтобы выключить телевизор. Но то ли батарейки уже не работали, то ли ещё по какой причине телевизор никак не хотел выключаться, а горилла нагло уставилась на Алексея и не сводила с него глаз. Вскочив с кресла, Алексей потянул за шнур и выключил телевизор из сети. Морда гориллы неохотно исчезла.
”Что за хрень?!” - ругнулся Алексей, достал сигарету из мятой пачки и трясущимися руками закурил.
Незаметно подошёл вечер. Гуляющий народ продолжал взрывать петарды, из дома напротив доносилось: ”Новый год к нам мчится...”., Алексей для проформы позвонил Нинке и спросил, как она добралась до дома. В трубке сначала послышалось :”Кто это?”, затем елейный женский пьяный голос произнёс: ”Лёша, любимый..”, затем грубый мужской бас с неприкрытой угрозой спросил:” Кто звонит?”.
”Так я и думал” - сокрушённо осел Алексей на протёртую банкетку.
”Ну хотя бы потрахались” - успокаивал его внутренний голос.
Достав из холодильника полбутылки выдохшегося шампанского, Алексей налил до краёв в треснувший хрустальный фужер и залпом выпил.
” А теперь - спать”- решил он, снял штаны и рубашку, укрылся одеялом и провалился в небытиё.
Сначала Алексею снилась деревня, дед Антип призывно махал рукой, приглашая взять косу и пройтись по июньской зелёной траве. Потом на небе пролетели какие-то аэропланы, в репродукторе на покосившемся столбе заиграло:” Нас в бой ведёт товарищ Сталин и Ворошилов наш герой...”.
Алексей упоённо косил, юркие ласточки низко летали над землёй, светило солнце. Но понемногу тучи стали заволакивать небо, за холмом уже накрапывал дождь и Алексей, бросив косу, оглянулся на сад, ища, где бы спрятаться от непогоды. Ветер взъерошивал кроны яблонь, потемнело и в блеске молний он с ужасом увидел под деревом прячущуюся гориллу.
”Бо-жеч-ки...” - с оцепенением вымолвил Алексей.
Замеченная горилла, почувствовав, что обнаружена, с бешеной скоростью выскочила из своего укрытия и бросилась на Алексея.
”А-а-а-а!” - разнёсся крик в неприбранной квартире.
Алексей вскочил с кровати, поскользнулся о разбросанные тапки и упал на пол.
Сердце бешено колотилось.
”Твою мать... твою мать...- стучала кровь в висках.
Внезапно в квартиру позвонили. На худых, трясущихся ногах Алексей подошёл к двери.
Заглянув в глазок, Алексей обомлел. На лестничной площадке стоял самец гориллы. Затем раздался удар и металлическая дверь жалобно задрожала. Алексей снова глянул в глазок. Самец гориллы разбежался и со всей дури ударил по двери. На этот раз дверь поддалась, перекосилась и повисла в ожидании последнего удара. Горилла, с налитыми кровавыми глазами готовилась к последнему рывку.
”Гос-по-ди...” - крик Алексея утонул в грохоте падающей двери.
Январский день белёсым глазом уставшего солнца безразлично взирал на город. Приехавшая скорая констатировала смерть Забелина Алексея Михайловича. Диагноз - остановка сердца. Где-то на другом краю города предавалась мужским ласкам неверная Нинка, охранник Жора Булыкин катал детей на ледяной горке, грузчик Витька Нефёдов сблёвывал остатки оливье в белый унитаз. И только далеко на юге, в глубине джунглей, сидя на дереве, сорвав кожуру с гнилого банана, сидела и смотрела вдаль довольная горилла.

На карте города не найдёшь.
Тот дом, где мимо ты пройдёшь.

Длинные кварталы впереди.
Кирпичные дома, ощути.

Помню: в детстве, старый дом.
Десять лет прожили в нём.

Дом, где много кирпичей.
Зимой становится теплей.

Света много, потолок высокий;
Изучали карту: улиц хронологию.

Дома снесли, и нет кирпичей.
Вновь построили: новая кровля...

Знаю я, что в трудный час.
Над добром, дрожать не для нас.

Пионеркой была; писала заметки.
В пионерскую правду, газетки.

Журналисты приходили домой.
Писать для меня не впервой.

Мы всегда "Мечту" найдём...
Большая вывеска на нём.

На углу - многоэтажный дом.
Буквы.. РКЦ, когда иду пешком...

Вижу расчётно-кассовый центр.
Здание граждан- не пресс-центр.

Но мы со временем, вперёд идём.
На улицу Горького - в кирпичный дом...

На левый фланг наш, уходили штрафники,
Они уставшие, голодные и злые.
"Уж продержитесь, Христа ради, мужики…, " -
Просил комбат их. Те, молчали, как немые.

«Опять под танки, бросишь нас? —один сказал,
А где гранаты?! Почему не выдаёте?!»
Говоруна комбат глазами отыскал:
"Гранат не будет, смесь в бутылки разольёте.»

Всё рассмеялись: "Смесь для «тигра», что шлепок,
По бабьей заднице на сене перед случкой", -
Острил всё тот же говорливый штрафничок,
И упрекнул в довесок: "Сам иди, с горючкой... ".

Разрыв снаряда оборвал никчёмный спор,
И кто-то крикнул: " Танки слева! Братцы! Живо!
Бежал штрафбат на левый фланг, а там в упор!
Расстрелян немцем был, безжалостно, игриво!

"Штрафбат - игрушка для штабистов», - повторял,
Неоднократно, дядя Вася -пулемётчик.
В сорок втором его младшой туда попал,
"Моя кровиночка, - он скажет. «Мой сыночек…".

На левый фланг наш, уходили штрафники
Они уставшие, голодные и злые
"Уж продержитесь, Христа ради, мужики, " -
Просил комбат их. Те, молчали, как немые.

На встречу одноклассников один лишь не пришёл:
Валерка Лопухов, из Петроградки.
Учился он не очень. И так же себя вёл.
Решили все, сидит небось, за драки.

А если не пришёл, то можно говорить,
Что хочется, об этом Лопухове,
Что было и что нет. Во всех грехах винить,
Такой вот, мол, он был совсем бедовый!

Налили грязи пуд на имя. Как в сосуд…
Сравнили с лопухом, да посмеялись!
Но заглянул к ним вдруг, тут Лопуховский друг,
Все знали, корешами они звались.

Он извинился. Сел.
Сказал: "Я не хотел,
Вам портить праздник светлый. Не взыщите.
И с грустью сообщил:
"Жаль, друг мой не дожил...
Погиб в Афгане, год как… Помяните."

И задрожали руки. И опустились взгляды,
«Хочу вам передать я, - добавил он, - награды.
Медали за отвагу. Их две. А ещё письма.
В них каждый раз просил он обнять вас, очень сильно.

На встречу одноклассников один лишь не пришёл:
Валерка Лопухов, из Петроградки.
Учился он не очень. И так же себя вёл.
Решили все, сидит небось, за драки...

С днём рождения, папуль⭐
Желаю взлётов
как у пчёлки ⭐
Успехов и денежек
Как будто медом намазано ⭐
Счастья, здоровья , любви
Как пчелосемья в спячке⭐
Чтобы не расстраивали трудности, а заколяли, как после жала⭐

Там в штабе знали, что не просто будет нам,
Отбить атаки вражеской пехоты.
И потому, приказ всем ротным дан,
Разлить по кружкам, либо котелкам,
Солдатам спирт, полученный в сан-роте.

Я до войны ведь, водку то не пил,
Мне был противен запах алкоголя.
А тут, махнул рукой и накатил,
Свои сто граммов. Фронтовую свою долю.

"Ай, Ворошилов! Ай да молодец! " -
Кряхтя от жгучего в кишках глоточка спирта,
Вернувшись с Финской восклицал всегда отец,
Страдая от проклятого артрита.

И только вот один лишь старшина,
Смог удержаться в роте от соблазна.
Он так сказал: «Я выпил бы вина,
Жаль не дают. Да хрен с ним. Ну и ладно».

В Колымский лагерь, - сказывал мне дед
Со мной на кухне, сидя за пол литром.
- Попал и я. За то, что партбилет,
Швырнул в лицо на фронте замполиту.

Приказ в атаку роту поднимать,
Я получил, но так и не исполнил.
А он, гад, матерно вслух вспомнил мою мать,
И про присягу матерно напомнил.

«Там дальше мины, — я ему сказал.
- Сапёров жду. Черт знает, где их носит».
Но тот не слушал. Настоял, чтобы я сдал
Свой партбилет. Я вытащил и бросил.

Затем был лагерь, что на Колыме.
Фронтовики, держались крепкой спайкой.
Как и тогда, в кровавой той войне,
Делились мы и куревом, и пайкой.

Гуляла дева поутру
Мечту озвучила одну...
Шла по платформе номер пять
И время замерло вдруг вспять.
"Желаю я влюбиться
И от любви кружится,
Но так, чтоб было всё взаимно,
Сердца чтоб бились сильно-сильно.
Огонь в глазах не потухал,
От взгляда - чтобы замирал.
Поток эмоций, море слов
Пусть будет буря и любовь!"
Вошла в вагон,
Закрылись двери,
Остались за окном метели...
Зима была и злился ветер,
Трепал он паруса свирепо...
И если море это люди,
То корабли - мечты подруги,
Той, что влюбится так хотела
И молча в поезде уселась.
Летел корабль что есть мочи
Им правил ветер... Среди прочих
Нашёлся тот, кто словно риф
Мечту осуществил, как миф.
Корабль бился, он разбит,
Душа изранена на взрыд.
И дева сон свой потеряла,
Ночами томными вздыхала.
В мечтах своих она жила
Его любила и ждала.
И ей казалось, что любима...
Мечта была осуществима.
Но счастье в жизнь не принесла
Быть вместе - было не судьба.

Шуршит моя мама на кухне,чуть слышно,
проснулась обычно ни свет ни заря.
Хлопочет и завтрак готовит подвижно,
на возраст достойный свой несмотря.

Привыкла всегда быть в движении,
не может на месте без дела сидеть.
Она удивляет в своём увлечении
и некогда, в общем маме стареть.

Под настроение - фото камеру в руки,
выходит по улицам нашим пройтись.
И ничего, что глаза у неё близоруки,
на камеру ловит моменты про интересную жизнь.

Потом же сама в интернете кадры смонтирует
и в сеть выложит видео ролик короткий.
ВКонтакте подписчикам работы продемонстрирует
и видео ролик получится чёткий.

Бывает погода на улице скверная очень,
берётся тогда за картины она.
По номерам рисует - не художник, но впрочем,
от творчества вполне удовлетворена.

Запишется на проекты или на курсы,
погрузится в процесс с душой.
Откуда черпает в себе энергоресурсы
запас , как у девчонки молодой?

Горжусь, что у мамы моей столько талантов,
большое желание жить и во благо творить.
Печататься в годах, среди поэтов - дебютантов,
не уставая - жизнь,как есть, любой любить.

Шуршать на кухне каждый день привычно
спозаранку и вкусности домашние творить.
Всё в этой жизни делать на отлично,
лишь мама всех и всё умеет так любить!

Ах, как сегодня не хватает душевных разговоров за столом,
чтобы с друзьями за рюмкой чая сидели дружно все рядком.
И говорили, долго говорили, делились сокровенным обо всём
и юность вспоминали, и под гитару дружно пели песни вечерком.

А на столе - селёдочка под маслицем, картошечка горячая парком клубилась,
без всяких там изысков - всё с аппетитом в рот просилось.
Всё просто, без всяких там сюрпризов, выкрутасов и всё в меру,
не голосили нам с экрана певички и певцы, да под фанеру.

Мы сами пели от души и танцевали, веселились
и говорили, шутили за столом и мы компанией дружились.
Всё было, казалось недавно, всё было давно,
похоже, как в старом, советском и добром кино.

И поколение, то время в памяти своей хранило,
всё то, что в прошлое,далёкое историей теперь ушло.
Ах, как нам сегодня не хватает душевных разговоров за столом,
чтобы с друзьями за рюмкой чая как прежде, сидели дружно вечерком.