Стихотворения в прозе

(В очарованье сладких грёз)

И в этом прощально-волшебном
Тёплом сиянии заходящего дня,
Когда вечерние причудливые,
Таинственные тени сгущаются,
А живое сверкающее золото
Пламенеющего вечернего заката
Постепенно и плавно переходит
В роскошный багрянец ночи,
Произвольно и радостно рождается
Тихая романтическая мелодия.
Она звучит в шелесте травы,
В отдалённом плеске реки,
В крике одинокой птицы, —
Стремительно летящей домой.
Это старинная, грустная песня
Уходящего солнечного дня,
Полная неподдельной грусти,
И радостно-радужной надежды...
Существенных, невосполнимых потерь
И новых потрясающих начинаний...

Я пьян. Галиматью несу,
То тихо, то кричу, то голосю.
Соседи говорят, что вызовут ментов.
А мне скандалы ни к чему. Я жду кентов.

Культурный вечер, вот, решили провести,
Попить, поесть. Покой в душе приобрести.
На старой даче, стариков моих наследство,
Мы стресс снимаем. Погружаемся в блаженство.

Мои кенты - они все байкеры со стажем,
На Харлей Дэвидсоне - Сёма. Самый старший.
Он, разменяв седьмой десяток на неделе,
Всегда за кипиш за любой. Короче - в деле!

Помладше Сëмы, это Витя. Кент из Химок.
Профессор НИИ, кандидат наук он, химик.
Ушёл на пенсию. Сказал: "Осточертело!"
На БМВ сел в шестьдесят. По мне так - смело!

А третий кент - харизматичный Вася Громов,
Оратор в прошлом, комсомола и парткомов.
«Ямаха Харлей», стал Ваську железным другом,
И был подарен ему щедрым его внуком.

Накрыли стол мы. Я достал гармонь со шкафа,
Играл пол ночи я Прокофьева и Баха!
С трудом соседи пережили эту ночку,
Дай бог здоровья им. Невесту их сыночку.

(В очарованье сладких грёз)

Царило время песни
Уходящего солнечного дня,
Когда причудливые, таинственные
тени сгущаются, а сверкающее золото
Пламенеющего вечернего заката
Плавно переходит в роскошный багрянец ночи...

В это время произвольно рождается
Тихая романтическая мелодия.
Она заманчиво звучит в шелесте травы,
В отдалённом плеске извилистой реки,
В тревожном крике одинокой птицы,
Стремительно летящей домой.

Это старинная, грустная песня
Уходящего солнечного дня,
Полная вечерней, неподдельной грусти
И радужной, честолюбивой надежды,
Серьёзных, невосполнимых потерь
И новых потрясающих начинаний...

(В очарованье сладких грёз)

Заблудшая душа,
Воспарившая к горным вершинам,
Обычно всегда,
Неожиданно и просто находит
Безошибочное утешение
В раскрытых ладонях заката.

Она инстинктивно
Чувствует холодное прикосновение
Блаженно-бездонной вечности,
А также её ласковое тепло...
И вместе с ним неземной,
Благодатный, абсолютный покой.

В этом поворотном,
Кульминационном моменте
Медленно растворяются
Все смутные, мучительные тревоги
И невольно возникающие,
Тягостные сомнения...

Остается лишь безграничное,
Искреннее и чистое,
Неподдельное восхищение
Волшебной красотой мира
И, окружающей этот древний мир,
Дикой живописной природы!

За стеклом расположился голубь,
ждёт, когда я снова прогоню.
Его грудь – раздувшийся парусом тщеславия пузырь,
перья – осколки небесной лазури,
скомканные в пыль повседневности.
Он смотрит на меня глазом-бусиной,
полным наглого любопытства, словно я –
диковина в его серой, голубиной вселенной.
Наглец! Он возомнил себя Данте,
наблюдающим за моими кругами ада,
в которых я, как Сизиф, вечно
качу камень рутины.

Его воркование – это нудная проповедь о свободе,
о крыльях, рассекающих ветер.
А я заперт в четырех стенах,
моими крыльями стали мысли,
беспокойно бьющиеся о черепную коробку.
Он – воплощенная дерзость,
жирный намек на то,
что жизнь проходит мимо,
пока я копаюсь в пыли отчетов
и упущенных возможностей.

Каждый раз, когда я хлопаю в ладоши,
прогоняя его,
во мне вспыхивает искра злорадства.
Как будто я изгоняю не птицу,
а собственную тоску по несбывшемуся.
Но он всегда возвращается.
С настойчивостью кредитора,
с терпением судьбы.

И вот он снова здесь, у стекла,
эта пернатая метафора моей собственной несвободы. Смотрит на меня своим пронзительным,
птичьим взглядом, и я чувствую,
как внутри меня просыпается странное,
болезненное родство.
Мы оба пленники: он –
инстинктов
, я – обстоятельств.
И мы оба ждем.
Он – крошек,
я – чуда.

(Молнии философского ума)

Все правы́, но... — вот исправить,
Ничего уже нельзя!
А это моё сочинение, было написано
Для умственного, так сказать вам усвоения,
Родилось оно во мне, вдруг стремительно,
Да и выглядело на листе бумажном —
Я бы сказал — дюже восхитительно...
После полуночи 12 апреля,
Две тысячи двадцать пятого года...
Я от вас за него ничего не скрываю,
Если кому творение понравилась,
Огромное-преогромное «спасибо»,
Нашему благородному коньячку,
Что продаётся теперь во всех супермаркетах,
А не только по блату, в Центральных Магазинах,
Как при великом государстве СССР!

И всем моих любимым читателям,
А также моих постоянным почитателям
Я этот стих бессмертный, что закончил 15 апреля,
С радостью большой-пребольшой дарю!
И искренне, как говорят у нас на Руси,
От всей души — Благодарю!.. Благодарю!..
Желаю обретённого счастья вам огромного,
А также добра, удачи и здоровья!..
Ну, а вы Славяне-Древляне — держитесь вместе —
Не сгибаетесь и не сгинайтесь под ярмом,
Хоть пока и не понятно под чьим...
И детей своих не уничтожайте...
Всякими айфонами, смартфонами и прочей гадостью
Навязанную всему миру искусственно созданными паразитами!..
Лысыми, круглолицыми толстяками не делайте их,
А иначе погибнет наш окружающий нас древний мир...

(В очарованье сладких грёз)

Внизу, в живописной долине, мерцали далёкие огни,
Словно рассыпанные самоцветы на бархате ночи.
Их слабый свет не мог незаметно проникнуть
Сквозь плотную пелену надвигающейся тьмы,
Но, загадочно манил, обещая тепло и уют.
Однако, одинокое сердце тянулось не к ним,
А к безмолвному величию скалистых гор,
К той самой непостижимой силе,
Что дышала в каждом тяжёлом камне и камешке,
В каждой травинке, уцепившейся за скалу.

Восточный ветер доносил едва слышные шепоты
Древних легенд, восторженные рассказы
О легендарных героях и великих богах,
О жестоких битвах и настоящей большой любви,
И о вечной борьбе солнечного света и кромешной тьмы.
Казалось, что сами огромные, священные горы –
Живые свидетели этих знаменательных событий,
Хранят абсолютную память о минувших эпохах
В своих глубоких сумрачно-извилистых ущельях
И головокружительных, заснеженных вершинах.

(В очарованье сладких грёз)

Сердца замирают в горах Алатау
В предчувствии чудного чуда,
Когда луч последний
Беззвучно коснулся
Горной, щетинистой кручи.

Природа степенно
Вокруг затихает,
Словно ждёт в ожидание худа,
И тишина звенит,
Пронзая слух могуче.

А в горной долине,
Зажигаются огни,
Как россыпь звезд,
Упавших с небосклона.

Там жизнь кипит,
Там люди — размазни,
Готовятся с утра,
Достичь тех мест,
Где «Копи Соломона» !..

(Из житейских параллелей)

Вечерний туман беззвучно крался
Между раскидистыми деревьями,
Словно сказочное привидение,
Обволакивая их мокрыми объятиями.
Ветви, казавшиеся ещё недавно
Четкими и ясными, теперь расплывались,
Теряли свои знакомые очертания
И превращаясь в причудливые тени.
Окружающий внешний мир вокруг
Утопал в серо-полотняной пелене,
В которой с большим трудом
Угадывались знакомые предметы.

Уличные фонари, запоздало включённые,
Пытались отчаянно пробиться,
Сквозь плотную магическую завесу...
Но, их неяркий свет беспомощно тонул в тумане,
Создавая вокруг себя мерцающий ореол
Фосфорического мистического свечения.
С оборотной стороны невольно казалось,
Что все доносящиеся звуки приглушены,
Словно кто-то убавил громкость в жизни.
И лишь тихий шелест весенней листвы,
Да редкие крики полуночных птиц
Нарушали зловещую ночную тишину.

(В очарованье сладких грёз)

Здесь, на горной высоте,
Где ветер лишь один гуляет,
Где мысли чисты и логичны,
А душа парит безмолвно и легко,
Над облаками величаво...
Я чувствую себя совсем свободным,
Словно птица в большой стае,
И забываю все заботы далеко-далеко...

Пламенеющий закат неумолимо уходит,
Уступая место волшебной весенней ночи,
И звезды, словно небесные бриллианты,
Загораются, сверкая вдали, над вершинами гор.
Умиляя гордой самобытностью и неповторимостью.
Я знаю, что меня с нетерпением ждут...
Ведь здесь хранятся великие пророчества,
И верю, что смогу их воплотить в свои дни.

(Из житейских параллелей)

Говорят, что даже в самой тёмной
Весенней ночи есть проблеск надежды.
Где-то вдали мерцает далёкий огонек,
Являющийся символом тепла и уюта.
Может быть, это свет в окне дома,
Где ждёт запаздывающего хозяина любящая семья.
А вполне возможно, это крохотная искра
Давнего воспоминания о счастливых днях,
Способная разогнать таинственный мрак.
Главное - не дать душевной хандре
В такой момент поглотить себя целиком
И не позволить ей погасить огонь в душе.

Ведь даже после самой сумасшедшей
И самой длинной бессонной ночи
Всегда наступает долгожданный рассвет.
И с первыми лучами восходящего солнца
Всегда рассеиваются тени, уходят страхи,
И приходит вера в то, что все можно изменить.
Нужно лишь найти в себе жизненные силы
И превозмогая дрожь самого себя,
Суметь решительно сделать, самый первый,
Жизненно необходимый, — тот самый твёрдый,
Решающий шаг — навстречу новому апрельскому дню,
Навстречу солнечному свету, новым делам и любви!..

(Из житейских параллелей)

Непонятные звуки ночного города
Были приглушены непроглядной пеленой
Беспокойной весенней ночи,
Словно кто-то специально накинул на мир
Милосердное, плотное покрывало забвения.
И тем не менее, редкий вой сирены
Нестерпимо режет гнетущею тишину,
Напоминая о невидимых драмах,
Разворачивающихся в бесформенной тени.
Фонари, словно испуганные глаза,
Робко освещают узкие полоски тротуаров,
оставляя остальное в плену мрака.

В этой атмосфере сумрака и тревоги
Рождаются самые странные мысли.
Они крадутся из бездонных глубин
Нашего неугомонного подсознания,
Как тени, и шепчут о несбывшихся мечтах,
О потерянных реальных возможностях,
О вечном духовном одиночестве.
Весенняя хандра, эта зловещая спутница,
Обвивает сердце ледяными объятиями,
И кажется, что уже нет спасения
От скрежета наших горячих сердец
Её гнетущей и неограниченной власти.

«Чем мельче украдёшь, тем больше срок», -
сказал мне, поседелый дядя Коля.
Прибавив: «Я свой первый кошелёк,
стянул, когда ещё учился в школе.

А девку ту, кошель чей, до сих пор,
Забыть не в силах. Назвалась она мне Ритой.
Эх, если б знала эта Рита, что я вор,
Тогда и сумочку, держала бы закрытой.

В трамвай я прыгнул и следы стал заметать,
Тут оживилась вдруг, ни кстати, моя совесть.
И заявила: «Между прочим, её мать,
Герой войны гражданской. Грудь в крестах за доблесть!»

Искал я Риту и нашёл, спустя полгода,
Вернул все деньги. До копейки. А она:
"Жаль кошелька нет. Там ручная вся работа,
Его я сшила в десять лет себе сама".

(Молнии философского ума)

Все правы́, но... — вот исправить,
Ничего уже нельзя!
И хотя над Родною Землёю,
Над горами, лугами и водами
Злобный Дух тучи чёрные тянет...
И нет больше вечера,
Нету в красках заката...

А без заката пурпурного,
Не будет туманных рассветов,
Исчезнет навеки Весна,
А за ней уже следом и Лето;
И жёлтая Осень умрёт,
С известным всем
Сказочным Бабье Летом...

И останется жить навсегда,
На планете, что была голубая...
Той, где жизнь не кончалась вся...
На нашей земле, Земле-Матушке,
Лишь одна и совсем одинёшенька —
Бесконечная и суровая,
Но, бесснежная ныне Зима...

(В очарованье сладких грёз)

В далёком звёздном небе,
Хорошо видимым ночью
На огромном небесном своде,
Словно россыпь бриллиантов,
Сияют созвездия, указывая путь
Заблудшим странникам и соплеменникам,
А также неисправимым мечтателям
И покорителям горных вершин.

Лунный свет серебрит вершины гор,
Создавая причудливые тени и игру света.
И так хочется раствориться
В этой чудной ночной красоте,
Слиться с окружающей природой,
Ощутить себя составной частью
Бесконечной, неотъемлемой вселенной.
Вдыхая грудью свежий горный воздух.

И всем телом почувствовать, как жизненные силы
Постепенно возвращаются в уставшее тело,
А мысли становятся ясными и чистыми.
А глаза синими и лучистыми!..
А здесь, в ночи, вдали от городской суеты,
Всегда можно найти гармонию с собой
И внешним звёздным миром,
Обрести вдохновение и новые смыслы...

(В очарованье сладких грёз)

Звуки пришедшей лунной ночи постепенно
И таинственно, оживают в наступившей темноте:
Уже слышно уханье проснувшейся мудрой совы,
Тихий шелест крыльев оголодавшей летучей мыши...
Под лапами неведомого ночного зверя,
Иногда раздавался лёгкий треск сухих веток...
Вдали мерцают огоньки костров неугомонных туристов,
А может быть и профессиональных альпинистов...
Они-то, невольно и привлекают взор многих ночных животных,
Включая крупных и опасных хищников, —
Эти огоньки, словно заблудшие в бесконечном мироздании звёзды,
Манящие случайных путников к теплу и уюту,
Настойчиво зазывали поменять свою дневную,
Стандартную орбиту одиноких охотников или путешественников...
Душа же, тем временем, наполняется покоем и умиротворением...
Отступают естественные тревоги и все заботы прошедшего дня...
И влечёт она вперёд, — к светящимся призракам разгоревшегося огня!..

(Молнии философского ума)

Все правы́, но... — вот исправить,
Ничего уже нельзя!
И над притихшей чёрной землёю
Рыжебородый подлый Иуда летает
Лапокрылыми всем белый свет,
Сам-собой, застилает, намертво закрывает, —
И ни с кем не рассуждает,
А также никого не пропускает!..

И в зловещей, огромной тени,
Что растут под теми крылами,
Все живущие на земле вмиг загнивают...
А Лупоглазые же все, без добывания злата
В адских муках, скорчившись, умирают...
Но, их уже народ не вспоминает
И, за общим столом, в дни похорон,
Как в былые времена не поминает...

- уставшему сердцу некуда деться...
оно в грудной клетке так долго билось.
- послушай, ба! мы же с тобой в 21 веке!
ну что нам стоит собраться семьей
поставить тебе шарниры?
в общем, вернуть тебя на ноги!
ведь уже подрастают внуки!
да что им вечно сидеть в этом компе...
да это же рехнешься со скуки!
другое дело -
с тобой они
будут гонять мячи!
они бывают ершисты...
но любят тебя!
и будет радостно знать им:
что ты про таблетки забыла.

вздыхает бабушка, смотрит в окно.
- я бы, конечно, не против:
внуки... варенье зимой,
вязание, чтение книжек.
только вот, когда дед
умер прошлой зимой,
сердце мое тогда просто
случайно не остановилось.

(Молнии философского ума)

Все правы́, но... — вот исправить,
Ничего уже нельзя!
Увы, а теперь остается лишь нам
Пожинать плоды своего бездействия...
С щемящей грустью мы растерянно,
То изумлённо взирая
На руины былого величия
Окружающего нас мира.
И очень жаль, что исправить
Уже ничего нельзя...

И это, то самое
Мучительно-запоздалое осознание,
Которое, словно Дамоклов Меч,
Висит беспомощно
Над нашими с вами
Опушенными головами, —
Напоминая всем о цене
Дальнейшего промедления
И важности своевременных действий,
От всех «кармических воздействий»!

Такое ощущение ощутила ...

Сегодня вечером
Приехав я домой

Как будто я куда-то полетела
Причём я полетела вниз и по кривой

Вдруг резко, будто бы очки сняла я розовые
И поняла что я достигла дна!!!

Я резко осознала что то ,чем занимаюсь я сейчас
На планку
Даже две- ниже меня!

И вдруг,как будто окунулась с головою в прошлое
В которое возврата больше нет!

Мне нужно приводить людей в рабочий дом
И в рабство попадают те в момент!

Я осознала то, что против воли их
И в основном
В неадеквате их берут

Они на безнадёге едут в дом
Но Каравай не ожидает тут!!!

Сегодня корень я увидела всего
Живым примером оказался человек

Когда запрет вдруг наложили там ему
Ключи хотел отдать он девушке
Сказали нет!


Но более всего я ощутила дно
Когда я съездила одна
На тот вокзал...

Куда мы вместе ездили
Туда-обратно
Парень тот
Меня и привозил и прям до дома доставлял

Во-первых так устала сильно я
Ещё и безнадёга в полный рост
Потратила Я на проезд и на еду
Те деньги, что давались
Мне как взнос!

Я прямо до костей прочувствовала дно
И поняла ,что покатилась вниз

Завуалированно так было всё
что лёжа на диване зарабатываешь лежишь

И Я в моменте испытала отвращение ко всему
Все принципы здесь нарушаются
Всерьёз

Здесь нет выздоровления и служения нет!

Здесь люди наравне слово навоз...

И поняла ,что даже раньше ,так
Я не жила
И в будущем не хочется так жить

И стало страшно
Мне всеръëз
Ну слава Богу можно ещё процесс остановить

Я уж молчу, про этот контингент
Который ищет покурить и заварить

Помойки ,грязь ,какашки голубей

И Сфера
Безысходности
И нет у них вообще желания жить

Я поняла что у меня ведь по-другому в жизни всё

Работа дом успех улыбка дочь

И рядом со мной не стояли люди те

Да им вообще уже нечем мне помочь

Короче просто дико ощутила дно

Опасность утонуть в этом дерьме

И Слава Богу есть ещё момент
Остановить процесс

Необходимо ,пока не стало поздно
Быстрее выйти из игры мне. ..