Стихотворения в прозе

На карте города не найдёшь.
Тот дом, где мимо ты пройдёшь.

Длинные кварталы впереди.
Кирпичные дома, ощути.

Помню: в детстве, старый дом.
Десять лет прожили в нём.

Дом, где много кирпичей.
Зимой становится теплей.

Света много, потолок высокий;
Изучали карту: улиц хронологию.

Дома снесли, и нет кирпичей.
Вновь построили: новая кровля...

Знаю я, что в трудный час.
Над добром, дрожать не для нас.

Пионеркой была; писала заметки.
В пионерскую правду, газетки.

Журналисты приходили домой.
Писать для меня не впервой.

Мы всегда "Мечту" найдём...
Большая вывеска на нём.

На углу - многоэтажный дом.
Буквы.. РКЦ, когда иду пешком...

Вижу расчётно-кассовый центр.
Здание граждан- не пресс-центр.

Но мы со временем, вперёд идём.
На улицу Горького - в кирпичный дом...

На левый фланг наш, уходили штрафники,
Они уставшие, голодные и злые.
"Уж продержитесь, Христа ради, мужики…, " -
Просил комбат их. Те, молчали, как немые.

«Опять под танки, бросишь нас? —один сказал,
А где гранаты?! Почему не выдаёте?!»
Говоруна комбат глазами отыскал:
"Гранат не будет, смесь в бутылки разольёте.»

Всё рассмеялись: "Смесь для «тигра», что шлепок,
По бабьей заднице на сене перед случкой", -
Острил всё тот же говорливый штрафничок,
И упрекнул в довесок: "Сам иди, с горючкой... ".

Разрыв снаряда оборвал никчёмный спор,
И кто-то крикнул: " Танки слева! Братцы! Живо!
Бежал штрафбат на левый фланг, а там в упор!
Расстрелян немцем был, безжалостно, игриво!

"Штрафбат - игрушка для штабистов», - повторял,
Неоднократно, дядя Вася -пулемётчик.
В сорок втором его младшой туда попал,
"Моя кровиночка, - он скажет. «Мой сыночек…".

На левый фланг наш, уходили штрафники
Они уставшие, голодные и злые
"Уж продержитесь, Христа ради, мужики, " -
Просил комбат их. Те, молчали, как немые.

На встречу одноклассников один лишь не пришёл:
Валерка Лопухов, из Петроградки.
Учился он не очень. И так же себя вёл.
Решили все, сидит небось, за драки.

А если не пришёл, то можно говорить,
Что хочется, об этом Лопухове,
Что было и что нет. Во всех грехах винить,
Такой вот, мол, он был совсем бедовый!

Налили грязи пуд на имя. Как в сосуд…
Сравнили с лопухом, да посмеялись!
Но заглянул к ним вдруг, тут Лопуховский друг,
Все знали, корешами они звались.

Он извинился. Сел.
Сказал: "Я не хотел,
Вам портить праздник светлый. Не взыщите.
И с грустью сообщил:
"Жаль, друг мой не дожил...
Погиб в Афгане, год как… Помяните."

И задрожали руки. И опустились взгляды,
«Хочу вам передать я, - добавил он, - награды.
Медали за отвагу. Их две. А ещё письма.
В них каждый раз просил он обнять вас, очень сильно.

На встречу одноклассников один лишь не пришёл:
Валерка Лопухов, из Петроградки.
Учился он не очень. И так же себя вёл.
Решили все, сидит небось, за драки...

С днём рождения, папуль⭐
Желаю взлётов
как у пчёлки ⭐
Успехов и денежек
Как будто медом намазано ⭐
Счастья, здоровья , любви
Как пчелосемья в спячке⭐
Чтобы не расстраивали трудности, а заколяли, как после жала⭐

Там в штабе знали, что не просто будет нам,
Отбить атаки вражеской пехоты.
И потому, приказ всем ротным дан,
Разлить по кружкам, либо котелкам,
Солдатам спирт, полученный в сан-роте.

Я до войны ведь, водку то не пил,
Мне был противен запах алкоголя.
А тут, махнул рукой и накатил,
Свои сто граммов. Фронтовую свою долю.

"Ай, Ворошилов! Ай да молодец! " -
Кряхтя от жгучего в кишках глоточка спирта,
Вернувшись с Финской восклицал всегда отец,
Страдая от проклятого артрита.

И только вот один лишь старшина,
Смог удержаться в роте от соблазна.
Он так сказал: «Я выпил бы вина,
Жаль не дают. Да хрен с ним. Ну и ладно».

В Колымский лагерь, - сказывал мне дед
Со мной на кухне, сидя за пол литром.
- Попал и я. За то, что партбилет,
Швырнул в лицо на фронте замполиту.

Приказ в атаку роту поднимать,
Я получил, но так и не исполнил.
А он, гад, матерно вслух вспомнил мою мать,
И про присягу матерно напомнил.

«Там дальше мины, — я ему сказал.
- Сапёров жду. Черт знает, где их носит».
Но тот не слушал. Настоял, чтобы я сдал
Свой партбилет. Я вытащил и бросил.

Затем был лагерь, что на Колыме.
Фронтовики, держались крепкой спайкой.
Как и тогда, в кровавой той войне,
Делились мы и куревом, и пайкой.

Гуляла дева поутру
Мечту озвучила одну...
Шла по платформе номер пять
И время замерло вдруг вспять.
"Желаю я влюбиться
И от любви кружится,
Но так, чтоб было всё взаимно,
Сердца чтоб бились сильно-сильно.
Огонь в глазах не потухал,
От взгляда - чтобы замирал.
Поток эмоций, море слов
Пусть будет буря и любовь!"
Вошла в вагон,
Закрылись двери,
Остались за окном метели...
Зима была и злился ветер,
Трепал он паруса свирепо...
И если море это люди,
То корабли - мечты подруги,
Той, что влюбится так хотела
И молча в поезде уселась.
Летел корабль что есть мочи
Им правил ветер... Среди прочих
Нашёлся тот, кто словно риф
Мечту осуществил, как миф.
Корабль бился, он разбит,
Душа изранена на взрыд.
И дева сон свой потеряла,
Ночами томными вздыхала.
В мечтах своих она жила
Его любила и ждала.
И ей казалось, что любима...
Мечта была осуществима.
Но счастье в жизнь не принесла
Быть вместе - было не судьба.

Шуршит моя мама на кухне,чуть слышно,
проснулась обычно ни свет ни заря.
Хлопочет и завтрак готовит подвижно,
на возраст достойный свой несмотря.

Привыкла всегда быть в движении,
не может на месте без дела сидеть.
Она удивляет в своём увлечении
и некогда, в общем маме стареть.

Под настроение - фото камеру в руки,
выходит по улицам нашим пройтись.
И ничего, что глаза у неё близоруки,
на камеру ловит моменты про интересную жизнь.

Потом же сама в интернете кадры смонтирует
и в сеть выложит видео ролик короткий.
ВКонтакте подписчикам работы продемонстрирует
и видео ролик получится чёткий.

Бывает погода на улице скверная очень,
берётся тогда за картины она.
По номерам рисует - не художник, но впрочем,
от творчества вполне удовлетворена.

Запишется на проекты или на курсы,
погрузится в процесс с душой.
Откуда черпает в себе энергоресурсы
запас , как у девчонки молодой?

Горжусь, что у мамы моей столько талантов,
большое желание жить и во благо творить.
Печататься в годах, среди поэтов - дебютантов,
не уставая - жизнь,как есть, любой любить.

Шуршать на кухне каждый день привычно
спозаранку и вкусности домашние творить.
Всё в этой жизни делать на отлично,
лишь мама всех и всё умеет так любить!

Ах, как сегодня не хватает душевных разговоров за столом,
чтобы с друзьями за рюмкой чая сидели дружно все рядком.
И говорили, долго говорили, делились сокровенным обо всём
и юность вспоминали, и под гитару дружно пели песни вечерком.

А на столе - селёдочка под маслицем, картошечка горячая парком клубилась,
без всяких там изысков - всё с аппетитом в рот просилось.
Всё просто, без всяких там сюрпризов, выкрутасов и всё в меру,
не голосили нам с экрана певички и певцы, да под фанеру.

Мы сами пели от души и танцевали, веселились
и говорили, шутили за столом и мы компанией дружились.
Всё было, казалось недавно, всё было давно,
похоже, как в старом, советском и добром кино.

И поколение, то время в памяти своей хранило,
всё то, что в прошлое,далёкое историей теперь ушло.
Ах, как нам сегодня не хватает душевных разговоров за столом,
чтобы с друзьями за рюмкой чая как прежде, сидели дружно вечерком.

Грусть без лишних слов.

Это золото без лишних примесей.

Сказать одно другому врозь —

Это уже попахивает ересью.


Слова летят из уст гнилых,

Вонзаясь в сердце без доспехов.

Что доставляет дуракам

Безудержную зла утеху.


Не ужасайся, не страшись.

Наш мир таков — он настоящий.

Ты только Бога не стыдись

Среди пропахшей гнили с фальшью.


Наш мир пройдет, облекшись в ругань.

Наш мир таков, каков он есть.

И вряд ли в этом пошлом мире

Хоть луч надежды слабый есть.

Я отказался от звезды героя.
Считаю, что её не заслужил.
Приказ был: высоту взять малой кровью,
Не получилось. Роту положил!

"Бывает, - мне сказал комбат. «То правда.
А без потерь, не выполнить приказ,
Тем более, он письменный, из штаба,
Откуда прилетит к тебе награда.
Как примут генералы твой отказ?

Шуруй-ка, братец, в пятую ты роту,
Они без командира. Осмотрись.
Вливайся в коллектив. Чтоб завтра сходу!
Ни мне! Ни штабу! Родине в угоду!
Взять высоту, а немца сбросить вниз!»

А перед штурмом ливень начался,
Склон превратился в месиво из грязи.
И в этом месиве, карабкаясь скользя,
«За Родину!» - истошно голося,
Мы лезли вверх, как черти восвояси!

"Ай, молодцы! - нахваливал комбат,
Нас пятерых потом. Живых, из пятой роты.
- Спасли вы от врага наш Сталинград!
Заняв его важнейшие высоты."

Я отказался от звезды героя,
Считаю, что её не заслужил.
Приказ был: высоту взять малой кровью,
Не получилось. Роту положил…

Копали погреб и наткнулись на останки,
И смертный рядом медальон лежал солдатский.
Внутри записка. С ней всю ночь мы провозились.
Истлела малость. Но прочесть всë ж получилось.

Иван Петров. Двадцатый год,
Губерния -Тверская.
Вторая рота. Третий взвод,
Арт-батальон, сто первый полк,
Дивизия шестая.
Коли погибну невзначай,
Отправьте похоронку,
В колхоз «Заветы Ильича».
Там мать моя, с сестрёнкой.

В архив отправили запрос,
Оттуда, шлют ответ:
Расформирован уж колхоз,
Полвека его нет.

В могиле братской ваш солдат
Лежит под Таганрогом.
Тут я взорвался: "Хватит врать!
У нас он! Под забором!"

Опять запрос в архив строчим.
Ответ пришёл. С намёком.
Что, если мы не замолчим,
Что, если мы всем раструбим,
Петров - нам, выйдет боком.

Похоронили мы бойца.
В лесочке. Речка близко.
Над ним созвездие Стрельца,
Заместо обелиска!

Иван Петров. Двадцатый год,
Губерния -Тверская.
Вторая рота. Третий взвод,
Арт-батальон, сто первый полк,
Дивизия шестая.
Коли погибну невзначай,
Отправьте похоронку,
В колхоз «Заветы Ильича».
Там мать моя, с сестрёнкой…

Выпуск тридцать первый:

Говорят, что диплом даёт в наши дни больше прав, чем ум.

Говорят, что язык — это штопор для откупоривания мыслей.

Говорят, что бывают лгуны, у которых при молнии нет правды.

Говорят, что своим зонтиком женщина кокетничает с солнцем и тучками.

Говорят, что гречневая каша сама себя хвалит, а пустые щи всякий бранит.
Говорят, что женский язык — это язык цветов… только искусственных.

Говорят, что первое единственное удовольствие в супружестве, — это развод.

Говорят, что сперва вытащи утопающего из воды, a затем уж спроси, как он туда попал.

Говорят, что врачи разделились по специальностям, чтобы один пациент мог лечиться у всех.

Говорят, что тысячная бумажка напоминает полицию: когда она крайне нужна, тогда её нет.

Говорят, что неимущему служат весы богини справедливости, но зачем они ему, если на них нечего взвешивать?..

Говорят, что, когда женщину называют ангелом, у меня появляется мысль, что ангел очень старое существо.

Говорят, что вместо одной женщины в сорок лет, многие старые и молодые мужчины предпочтут двух двадцатилетних.

Говорят, что Легче украсть десять афоризмов чем один придумать, а ещё легче десять конфисковать, чем один хороший украсть.

Говорят, что все недостатки не подчиняются законам перспективы: те самые недостатки, которые кажутся нам очень маленькими в близких людях, и очень большими в тех людях, которые нам далеки.

В лабиринтах мысли я брожу,
Ищу ответ, но не могу найти.
Я спрашиваю, но никто не отвечает,
В отчаянии кричу, но тишина лишь завывает.

Я ищу себя в зеркалах,
Но отражение чужое, не моё.
Я ищу себя в толпе,
Но среди лиц знакомых не вижу своего.

Я ищу себя в книгах,
Но страницы молчат, не говорят.
Я ищу себя в песнях,
Но мелодии несут чужие мечты.

Я ищу себя в путешествиях,
Но дальние страны не дают мне ответа.
Я ищу себя в любви,
Но она лишь разбивает мне сердце.

Я ищу себя в религии,
Но боги молчат, не отвечают на мои вопросы.
Я ищу себя в философии,
Но мудрецы спорят, не приходя к единому мнению.

Я устал искать, но не могу остановиться,
Потому что знаю, что если я сдамся, то потеряю себя навсегда.
Я буду продолжать искать, пока не найду,
Или пока не умру в поисках.

«Твои дружки, сынок, - писала мать в письме.
Спросили, где ты. Я сказала им: в тюрьме.
Они мне сразу: так и так, тёть Маш, Валерик,
Остался должен нам большую сумму денег.

Чтобы твой долг, сыночек, грузом не висел,
И чтобы срок свой, ты спокойно отсидел,
Квартиру с дачей, я соседям продала.
Продешевила. Зато долг твой отдала.

Живу, сыночек, в гараже я, у подруги.
Ночами холодно и мёрзнут ноги, руки.
Но не волнуйся, я дождусь. А как иначе?
Черт с ней с квартирой! Да и черт с ней, с этой дачей!

Мне важно, милый, чтобы ты ко мне вернулся!
Чтобы не злобился, и сердцем не замкнулся!
А что касательно другого остального,
Ты разберёшься. Не суди меня уж строго…»

Когда я строки её, шёпотом читал,
Я как покойник был. Я точно не дышал!
Лишь между строками, зубами скрежетал!
Да всё кричал: не брал я, мать! Я в долг не брал!

Потом, долбил я, кулаками по стене.
Кипела кровь внутри меня! Как на огне!
Конвой ворвался, тут же, в камеру мою,
Но для себя я всё решил: вернусь - убью!

Да, я о тебе думаю и переживаю.
Мысль о тебе окрыляет и вдохновляет.
Хочется глубоко проникнуть в мир твоих глаз и души. Лишь бы с тобой рядом , пусть и в тени. ..
Взаимопонимание , без слов , наполняет простор вокруг создавая невидимую связь.
Поймала себя на мысли , что в молчании чувствую твою душу рядом.
Мы смотрим в одну сторону.
Наши взгляды пересекаются на горизонте надежд, где граница между «я » и « ты » становится незаметной и кажется, что вот - вот перейдет в «мы »
Возможно, я и не знаю , в полном смысле, что значит «любить» , но чувствую , что вместе мы создаем что- то великое.
Люблю ли я? А разве это важно ?

Поэт Билецкий пил четвёртые сутки. Пил безбожно, зло, запойно. Во вторник его исключили из Союза Литераторов за конформизм, романтизм и недостаток соцреализма. Сожительница поэта, Сонечка, узнав об этом, сразу же переселилась в квартиру к престарелому писателю Барбарисову, у которого соцреализма было с избытком.
"Ну вы меня ещё вспомните!" - Аристарх Билецкий, как был в трусах и майке спустился в холл бывшего дворянского особняка, в котором нынче располагалось коммунальное жильё, подошёл к тяжёлому высокому зеркалу в золочёной оправе, чудом сохранившемуся от прежних владельцев и красной губной помадой, забытой в спешке Сонечкой, написал на нём:

"Что ж ты смотришь так, морда мятая?
Али с правой в глаз мутный хошь?
А в штанах моих да в карманчике,
Выкидной лежит острый нож,

Морда наглая, морда спитая,
Хоть в трактир иди - попляши,
Мало всё, видать, тебе спирта то,
Так и плюнул бы от души."

Морда подленько усмехнулася,
Заблестела вся, что алтын,
Отвечала мне: "Что беснуешься?
Морда в зеркале - это ты."

Гордый своим поступком и с удовлетворением отметив, что его никто не видел, он поднялся в свою комнату. Налив остаток водки в стакан и выпив залпом содержимое, поэт Билецкий упал на жёсткую железную кровать и впал в забытьё. Очнувшись через неопределённое время, он с изумлением обнаружил, что за его столом сидит чёрт.
"Ну вот и допился" - вздохнул Билецкий.
Чёрт между тем не показывал никаких проявлений агрессивности, более того - он поставил на стол бутылку и довольно приятным баритоном сказал: "Ликёр "Моунтайн Блу - рекомендую."
"Ну и хрен с ним, с чёртом я ещё не пил" - Аристарх Билецкий сел на табурет напротив чёрта и подвинул к нему свой стакан.
"Весьма недурственно!" - отметил Аристарх, опорожнив стакан от приторно-сладкой жидкости голубого цвета.
"Контрафакт не пьём, только качественный продукт" - чёрт цокнул языком и налил ещё.
"Теперь ты у меня душу потребуешь?" - Аристарх закурил и недобро уставился на чёрта.
"В любое другое время - безусловно, но сегодня в аду день исполнения желаний, который бывает раз в несколько тысяч лет. Выпала моя очередь и я выбрал тебя , до завтрашнего утра могу выполнять все твои желания. "
Билецкий задумался, снова пододвинул стакан к чёрту и сказал: "Наливай до краёв".
В актовом зале Дома Литераторов, у перекрёстка Котельнической и Малой Можайской проходило собрание на тему: "Соцреализм - орудие пролетариата против декадентов". Председательствующий, Степан Пестрорядов зачитывал с трибуны об усилении классовой борьбы в мире и роли искусства, как средства просвещения масс. Внезапно из боковой двери показались Аристарх Билецкий и чёрт, одетый в узкие клетчатые щеголеватые брюки, жёлтый короткий пиджак и цилиндр. Сам же Билецкий важно ступал в тоге римского императора.
"Товарищи, сюда нельзя, здесь проходит заседание!" - Пестрорядов недоумённо смотрел на вошедших.
"На какую тему, позвольте спросить?" - нагло поинтересовался чёрт, ласково поглаживая когтистой лапой свои покрытые бриолином волосы.
"Вас это никоим образом не касается. товарищи, ну выведите же их отсюда!" - нетерпеливо закричал председательствующий.
Но его голос прервали заигравшие фанфары и из соседней двери показалась целая процессия. Голые нимфетки и молодые атлеты в костюмах Адама несли на подносах всё то, о чём советский человек мог только мечтать: жареную дичь на фарфоровых тарелках, экзотические фрукты, нарезанные балык и ветчину, французские сыры и прочее. Два здоровенных абиссинца тащили большую амфору с душистым древнеримским вином, подросток-малаец нёс дорогие кубинские сигары.
Нимфетки тотчас же принялись усаживаться на колени поэтов и писателей, молодые атлеты флиртовали с писательницами и поэтессами. а Билецкий и чёрт взошли на сцену к президиуму. Отстранив окончательно ополоумевшего Пестрорядова, Билецкий произнёс речь:
"Соцреализм, говорите? Ну-ну...Сейчас проверим. Кто считает себя соцреалистом - пусть покинет собрание, мы никого не держим, дверь открыта. "
По залу пронёсся ропот, однако никто, за исключением больного язвой, простатитом, мочекаменной болезнью и давно из-за возраста не интересующегося женщинами критика Юрия Гоголевского не встал с места.
"Так - продолжал Билецкий - может быть вас сдерживает обстановка, не хотите ли перенестись в земной рай?"- Аристарх подмигнул чёрту и стены и потолок исчезли, собравшиеся оказались на изумрудной лужайке с фонтанами и кипарисами. Абиссинцы принесли кубки и каждому подливали душистое древнеримское вино. Очень быстро борцы с декадентами превратились в пьющих, закусывающих и устроивших страстную оргию персонажей.
"Соцреализм" - хмыкнул чёрт и подмигнул Билецкому.
"Пусть порезвятся" - отозвался тот.
С наслаждением выкурив по сигаре, чёрт и Билецкий смаковали охлаждённое шампанское.
"Ну пожалуй хватит, скоро утро" - неторопливо проговорил чёрт.
"Да, соцреализма уже с избытком" - согласился Аристарх.
"Тогда прощай" - чёрт протянул Билецкому когтистую лапу.
"И кстати, между нами - я на самом деле никакой не чёрт" - чёрт вздохнул и испарился.
Лужайка исчезла и все снова оказались в актовом зале Дома Литераторов. Пока публика приходила в себя, Аристарх по-быстрому смылся. Взойдя по лестнице на свой этаж. он обнаружил у двери комнаты Сонечку, стоявшую с видом нашкодившей кошки.
"Недолго твой соцреализм с Барбарисовым длился" - на ходу бросил Билецкий.
Сонечка виновато кивнула и поцеловала Аристарха в щёку.
"Вымой полы, постирай вещи и не буди меня до полудня" - добавил Билецкий. Сонечка вновь согласно кивнула.
"Соцреализм" - отметил про себя Аристарх, разделся, лёг на кровать и погрузился в безмятежный сон.

Нет, мне не нужно звонить и писать 24/7. Но как я иначе узнаю, что с тобой все хорошо?
В мире, полном суеты и постоянного движения, иногда просто необходимо остановиться и сделать паузу, чтобы оглянуться вокруг. Я не требую постоянства, лишь небольшого знака внимания.
Иногда тишина может говорить громче слов. В ожидании - миллионы мыслей , а вдруг что-то случилось, а вдруг ты просто забыл?
Возможно, ты изо всех сил пытаешься справиться с бурей своих мыслей, как и я…
Я не прошу о многом, лишь о маленьком свидетельстве того, что наши пути продолжают пересекаться, что ты все еще тот же человек, с которым я могу разделить свои мысли...
Пусть это будет просто случайное сообщение, но важно, чтобы оно пришло.

Денёк с утра, как видно задался,
Теперь и жизнь такая будет вся.
Вчерась пошёл посвататься я к Верке,
К неразговорчивой, застенчивой соседке.

Я к ней с душой открытой. Нараспашку!
Я к ней одел красивую рубашку!
Пиджак накинул, что от бати мне достался,
Вздохнул поглубже и у Верки оказался.

Она, как баба, хороша ещё собой,
А муж у Верки, бегал всё, к одной, к другой.
Потом отбегался, вдруг помер от инфаркта,
На той, другой. Как раз во время акта.

Ну это в прошлом. Верка ж встретила меня,
По-человечески. Как будто я, родня.
Когда узнала цель визита моего,
Накрыла стол. Вина налила своего.

Свой возраст Верка не скрывала. И призналась,
Что к сорока её годам уж не осталось.
К нам мужикам ни веры, ни надежды,
И уж тем более нас видеть без одежды.

Мы с ней беседовали, ночь всю напролёт.
К утру почувствовал я, тает Веркин лёд.
На предложение женой стать, чуть смутилась,
И улыбнувшись закивала. Согласилась.

«ЛЕВ И ЛАНЬ»
Я ездил на сафари, меня пленила явь – не быль.
Позднее старожилы рассказали
Мне посчастливилось воочию лицезреть легенду,
Что до сих пор не превратилась в пыль:
Тот день был зноен, жарок, душен.
Живое прячась, где попало,
второпях искало тень.
Кочующее стадо диких антилоп
не будоражило прайд львов.
На них смотреть,
что там охотиться, им даже, было лень.

Вожак, чью морду украшали шрамы,
Был горделив, силён и закалён в боях.
И к территориям его враги не подступали.
Боялись нарушать границы стаи в тех краях.

И молодые львы, и львицы, даже львята,
Беспрекословно слушались сурового,
но справедливого «царя».
Щедрот, как с барского плеча, полна была оплата,
Когда с охоты возвращалась львиная семья.

В разгар жары полуденного зноя
Чертоги хищников осмелилась нарушить молодая лань,
Которой чужды были: страх, запрет и колыбель покоя.
Жила одним: её манила горизонта даль.

Но вот, нежданно, дыхание гостьи участилось.
И оглянувшись в жуткий час по сторонам,
Увидела, как смерть вокруг вальяжно развалилась.
Ждала отмашки: разорвать добычу, угодившую прямо в
жерло, как в капкан.

Без шансов. Как говорят: "Безапелляционно".
Вот-вот природа жертву заберёт.
Но коль уж умирать, так умирать - достойно.
Тем, кто рискует, пусть всегда везёт!

Шагнула первой лань судьбе на встречу.
И приклонив колено, поклонилась королю зверей.
Её глаза горели ярко, словно свечи.
В них не мольба. Свободы пламя полыхало всё сильней.

Нет! Не забыть мне щедрости той львиной.
По-императорски он гривой в сторону махнул.
Тут расступилась стража пред бесстрашия силой.
Свободной пленнице чуть видно в след король кивнул.