Стихи на день Октябрьской революции 1917 года

(В дни революции 1917 года)

Снег падал тяжело и густо,
Собаки жались на ветру,
И пахло кислою капустой
И хлебом от мужицких рук.
Поскрипывали сани с гробом,
И лошадь, как в кошмарном сне,
Тащилась вязко по сугробам
Сквозь ветер и упрямый снег.

Изба-читалья. Остановка.
Короткая тугая речь:
— Товарищи!.. Перо—винтовка...
Он не сумел себя беречь...
А ветер речь крутил и комкал, —
Он был доволен, пьян и сыт...
Седой старик заплакал громко
Под похоронный марш навзрыд.

И Петька, ярый комсомолец,
Гармошку вытянув дугой,
Смотрел с тоской в густое поле,
С тоской и ненавистью злой...
Вот снова тронулись. Дорога
То вверх, то вниз, то впрямь, то вкось;
Собака брызнула под ноги,
Увидев сглоданную кость...

Какая глушь... Погост. Могила...
Снимали шапки. Дед сопел...
А ветер с новой дерзкой силой.
Пьянея, плясовую пел.
Уже по снегу вечер сонный
Густые кудри разбросал
И Петька вместо похоронной
Сыграл —
Интернационал.

(В дни революции 1917 года)

Часть третья:

Спокойно глядит величавый поэт
Летящим саням в запорошенный след.
Чтоб быть на заре — когда в дымке все крыши —
Еще величавей, спокойней и выше.

Бульваром! Бульваром! Бульваром на мост,
С которого виден Кремлевский погост:
Кресты, усыпальницы, призрак орла
И лёгкая странница — белая мгла.

Налево, направо — куда ни взгляни —
Один купола! Ничего, кроме них.
Стоят и мерцают. Стоят и горят
Огромные горы горящих гранат.

Но, выплыл завод из туманной грязи.
Высокой трубою, как пальцем грозит...
Гудок прокатился волною тугой
И разом на зов отозвался другой.

И сразу на церкви полезли дома
Зубами карнизов ловить и ломать.
И дымка рассвета, как пушечный дым,
Качнулась, рванулась и скрыла следы.

Светлее разжиженной ночи мазут...
Крестьяне поклажу на рынки везут.
И красное знамя — кумач огневой —
Заря развернула над вставшей Москвой.

(В дни революции 1917 года)
Часть вторая:

Все глуше, все реже опавшие шумы...
Молчанье прибрежий привычно угрюмых.
Молчанье долины, открытой ветрам, —
Червонным дельфином — Храм!..

Багрового мрамора гладкие глыбы,
Распластанные окровавленной рыбой,
Сползающей к берегу медленной массой
Лоснящегося и тяжелого мяса...

Вдали — перелёты и арки моста.
Покинутой барки зальдевший костяк...
Поодаль — плотина и пена...
Под ней — зрачки, в зеркала забежавших огней.

Бульвара спина, от деревьев крылата,
Выносит на спящую площадь Арбата,
Где Гоголя выбелил снежный занос,
Набив седины меж чугунных волос.

Глядят часовым окна «Струкова дома*» ...
А в улочках узких укрылись хоромы,
Зарывшись в железных оград кружева,
Дремать и морщинистый век доживать.

Никитский бульвар до Никитских ворот,
Где в буйные дни лопотал пулемёт.
И вон — впереди — лесником на опушке —
Без шляпы — курчавый, задумчивый Пушкин.

Примечание:
Струкова дома* — Автором первоначального проекта будущего дома Моссельпрома в Калашном переулке стал зодчий Н. Д. Струков, выполнявший заказ купца А. И. Титова.

(В дни революции 1917 года)

Часть первая:

Бессонною ночью бродил по Москве,
Чтоб выйти вдруг молча, студёный рассвет.
Ступая по белой, как соль, мостовой —
Когда, осовелый, весь город немой.

Оборки заборов, кибитки ларьков...
Витье переулков, чей лад бестолков.
Базар или табор? Разбойный ли бор?..
Деревья, деревья... ларек и забор!

В лимонном соку, в апельсинных тонах
Желтеют, рыжеют, огнятся дома...
Мелькают, как спицы, в цветном колесе..
Не то—небылица?.. Не то—карусель?..

Кокошник Кутафьи — насквозь прорезной —
Дурманит манеж снеговой белизной.
Мережка и прошва добротных оград...
Кремлевский сосед — Александровский сад.

На Красную площадь по ленте стены.
Здесь в узел столетий мечты вплетены...
А сбоку — амбары с пахучею кладью,
Часовни, трактиры и лавки Зарядья...

Сбегают ступеньки гурьбою и вскачь
К ногам задремавших извозчичьих кляч.
И — юркнув в калитку — лежат во дворе
У ржавых, суровых, степенных дверей.

Она вошла —
И сполохами затенив,
Росла, как степь,
Как полк Буденных.
И вот России эти дни,
Как почерки
Весенних молний.
Как с гор ручей,
Она впадает в темень лона,
Она ночей
Вникает полноту,
Или к земле
Тревожно ухо клонит,
Чтоб отозваться
Музыкой и тут.
- - - - - - - - - - - - - - - -
Так шли года —
Лукавая и полая вода:
И золотая
Медлила секира
И, грозами
Играть устав,
Светлела
За холмами мира.

Свершилось! Мечтою всех времён
День ликовал на пепелище рабства
И дрогнул мир, от зарева знамён
На поприще свободы, равенства и братства
Мела позёмка у стальных ворот
Нева смотрела холодно и строго
И шар Земли, её привычный оборот
Вписал в эпоху праздника людского
В эпоху долгожданный перемен
Навстречу испытаниям и сомненья
Россия встала! Её крутой и резкий крен
Не обещал всем, всемирного спасенья
И брат на брата! Боже сохрани!
Уйми их страсти, сдержи их силы
Бог отвернулся! Бога прокляни!
Там нет его, где братские могилы
В былом раздоре, штурмом Зимний пал
Оплот последний памятного года
А сколько полегло их там, никто и не узнал
Во имя братства, равенства народа
И сколько ещё взлётов и невзгод...
В России будет до скончанья века
Всё это в прошлом, и был это не лучший год
Судьбою ненавистный к человеку

Этот день мы запомним надолго,
Этот день был красным в году,
Революцию мы отстояли,
А ещё победим и войну.

Что ж ты Ленин стоишь печальный?
Улыбнись всё у нас хорошо,
Революция нам не помеха,
Мы запомним надолго её.