Вопрос
Сотрудник халатно относится к своим обязанностям. Каким документом это зафиксировать?

Ответ
Халатное отношение к труду — это неисполнение должностных обязанностей.
Фиксируется докладной запиской. Далее — объяснительная, акт, приказ о взыскании.

В начале девяностых мы с Феликсом играли в ресторане небольшой гостиницы в Литве. По вечерам сюда захаживали люди с тяжёлыми взглядами и вежливыми манерами. Заведение держал под собой авторитет по кличке Меркурий.

Он был среднего роста, слегка лысоватый, всегда в белой рубашке. Говорил мягко и тихо. Когда появлялся Меркурий, я убавлял звук саксофона, а Феликс переводил синтезатор на мягкие стринги — воздух в зале сразу сгущался.

Меркурий садился в дальний угол. В течение вечера к нему подходили по одному. Остальные ждали. После каждого разговора официантка меняла пепельницу, ставила чистые бокалы. Меркурий пил колу с виски, поднимал палец — и следующий садился напротив.

Случайные посетители не догадывались, кто эти тихие люди в углу. Иногда из-за кухни выглядывал хозяин гостиницы, кивал Меркурию и сразу исчезал.

В перерывах нам приносили еду. Наш стол стоял рядом, но разговоры не прекращались. На нас просто не смотрели. Мы — тоже.

Последним вошёл Гипс. Два метра тяжёлого тела, неуверенная походка. Меркурий поднял палец, закурил и долго смотрел ему в глаза.

— А вот и Гипс. Ну?

— Хозяин… не вышло. Клиент оказался крепким.

— Я говорил: бери троих. А ты решил геройствовать. Сам, да сам. Провалил дело — отвечай.

— Исправлю. Клянусь.

— Нет.

Гипс дёрнулся. Закусил губу. Кровь медленно потекла по подбородку.

— Знаешь, как это называется?

— Не надо…

— Это называется — халатное отношение к труду.

Гипс завыл. Долго, по-детски, без стыда.

— Сопли подотри, гипсовый козлик, — сказал Меркурий, встал, подмигнул нам и вышел.

Гипс сидел ещё минут десять. Потом поднялся и, шатаясь, ушёл.

Появился хозяин гостиницы.

— Всё, ребятки, на сегодня хватит. Слышали? Халатное отношение к труду. Ха-ха. Это ведь не про вас?

Через два дня в городской газете, на предпоследней странице, появилась заметка: «Вчера, скоропостижно, от сердечного приступа скончался главный акционер холдинга». Похороны — в закрытом гробу. Фотография в чёрной рамке никак не отражала двухметровый рост усопшего.

2022-08-01

Приснился сон. Еду на машине, идёт дождь. Тормозит полицейский, приглашает в микроавтобус.

— Вы, мол, превысили скорость.

Я согласен, жду, когда составит протокол, выпишет штраф. Но неожиданно блюститель закона спрашивает:

— Вы еврей?

Не понимаю причину вопроса, хоть убейте, но на всякий случай соглашаюсь.

— Ах, еврей, — радостно говорит полицейский, — тогда вот вам бумага, ознакомьтесь с текстом и подпишитесь.

Нехорошее предчувствие… так я себе подпишу статью уголовного кодекса. Деваться некуда, думаю, почитаю писульку, а там видно будет. Достаёт из папки, протягивает. Читаю длинный текст, с трудом улавливаю смысл:

"Парламент страны объявил сегодняшний день — не верю глазам — Днём толерантности к евреям. Именно сегодня за мелкие дорожно-транспортные нарушения лицам еврейской национальности платить штраф не надо, расходы на себя берёт государство."

— Подпишитесь, что ознакомились, — напоминает полицейский. — Я вам выписал штраф в размере 100 евро, но платить не надо, ещё раз подпишитесь. Приятного пути, не нарушайте больше.

Сажаюсь в машину, достаю ключ зажигания. Почему меня остановили? Полицейский уезжает, машет мне рукой. Что за бред? Оказывается, теперь один раз в году можно иметь конкретную пользу от национальности. Только вот в чем беда — скорость я ведь не превышал!


24 10 2020

Перешёл я вброд
через небосвод,
руки за спину заложил.

Друг со мною шёл,
пел он хорошо —
а потом меня заложил.

Перешёл я в бред.
После бурных сред
закрутили в сеть доктора.

Не расслабить пут,
долог ночи путь
от бессонницы до ведра…

1983

Это реальная история. Всё, о чём дальше пойдёт речь, действительно произошло.

Старший сержант Дудченко был «куском» — сверхсрочником и кларнетистом полкового оркестра внутренних войск. Летом он играл партии вторых кларнетов — более простые, чем первые, где требовалось больше мастерства. А зимой, при сильном морозе, кларнет становился опасно хрупким: инструмент из дерева мог треснуть. Поэтому по требованию военного дирижёра Дудченко переходил на тарелки — инструмент, на котором мороз нипочём.

Семьёй он не был обременён и потому частенько позволял себе «залить за воротник». А в особо суровые дни — и по службе мог пропустить «лечебную стопочку». Пьяницей он себя не считал: «Норма есть норма, — любил повторять Дудченко. — При норме комар носа не подточит. А уж замполит — тем более».

Замполит, майор Каплун, чуял спирт за километр и наказывал беспощадно. Стоило запахнуть перегаром, как появлялся старший лейтенант Стук со своей командой. Стук был начальником гарнизонной «губы» — гауптвахты. Человек грозный: ему честь отдавали даже офицеры постарше.

Дудченко Стука боялся, как огня. Если выпивал сверх меры, переодевался в гражданку и уходил с территории части — так спокойнее: патруль не прицепится.

Но однажды всё пошло наперекосяк.

Старший сержант напился вдрызг в форме, вышел из части и по дороге домой окончательно потерял ориентацию. Каким-то чудом забрёл на товарную станцию, влез в открытый вагон и мгновенно уснул.

А дальше началось невероятное.

Проснулся он утром, выбрался наружу, облегчился под колесами — и только тогда понял, что вокруг что-то не так. Место незнакомое, народ странный: идут по путям, курят, поглядывают на него как на пришельца.

Дудченко попытался уточнить время — в ответ получил длинную фразу на непонятном языке. Двухметровый детина покрутил пальцем у виска, а другой, с лицом вылитого Ленина, бросил понятное слово:

— Халера.

— Где я? — взмолился Дудченко.

Ответ прозвучал как удар ломом:
— Варшава.

Рабочие Варшавского депо вызвали полицию, та — военный польский патруль. Советский сержант в советской форме — куда его девать? К вечеру он уже сидел в одиночке советского гарнизона (всё той же Польши), и всю ночь коридор оглашали вопли с просьбами вернуть его Стуку — родному, страшному и знакомому.

Наутро в кабинете командира дивизии раздался звонок.
— Ваш военнослужащий, в форме, перешёл государственную границу СССР и был задержан в Варшаве.
— Где-где? — переспросил генерал. — И как же ваши орлы его профукали?..

Дело замяли. Дудченко был объявлен душевно больным и задним числом уволен из армии. Майор Каплун провёл 10 суток в апартаментах гостиницы Стука, за плохую воспитательную работу с личным составом. А на тарелках стал играть солдат срочной службы. Фаготист.

04.06.2019

Зачем ты залезла в розетку,
Моя однолюбая скорбь.
Открыл для свободы я клетку,
А вышло – захлопнулся гроб.

Замкнуло там пламенем синим,
Компьютер убийственно сник.
Скулила собачка в корзине,
Кряхтел во дворе грузовик.

Пробилась сквозь шум и помехи
Последняя жуткая весть -
Король нарядился в доспехи
И умер, пытаясь присесть.

2019

"Анти-дисконнект" – средство или действие, которое помогает не потерять связь (с человеком, с реальностью, с самим собой).

Первый признак шизофрении часто проявляется в виде продромальных симптомов, таких как социальная изоляция, равнодушие к окружающим, эмоциональная холодность и снижение интереса к ранее любимым занятиям. Также могут наблюдаться нарушения сна и трудности с концентрацией внимания.

Ко вторым признакам шизофрении относятся: прерывание мыслей, постоянные галлюцинации (не только слуховые), кататония (изменённые двигательные состояния), выраженные негативные симптомы, а также изменения поведения, такие как стремление к уединению и социальная изоляция.

Третий признак шизофрении, помимо позитивных и негативных симптомов, — это когнитивные нарушения. Эти нарушения влияют на память, способность к обучению, концентрацию внимания и принятие решений.

Алиса, ИИ.

А теперь своими словами:

Первый признак.
Представьте, что вы выходите из дома, и через пять минут вас начинает мучить навязчивая мысль:
— А закрыл ли я входную дверь на ключ?
Вроде всегда закрывал и думал об этом сознательно и машинально, но в этот раз хоть убейте — не помню. Надо вернуться проверить или нет?
Возвращаетесь, дергаете дверь… И она закрыта!

Второй признак.
Вы вышли из дома и тщательно закрыли дверь. Через некоторое время закрадывается тревожная мысль:
— А выключил ли я утюг?
Думаете логически: дверь закрыта, значит утюг выключен. Но тревога сильнее логики… В итоге квартира сгорела.

Третий признак.
Студент консерватории, пианист Витя, за день до заключительного экзамена сломал мизинец. Диплом пролетел.
— Видимо, судьба, Миша.
— Да брось переживать, пересдашь через год.

Витя был чертовски талантливым и притягивал женское внимание: высокий, хорошо сложенный, с юмором. Его любимая шутка была про «два признака шизофрении». Родители Вити были потомственными врачами, а дедушка служил секретарём у самого Шаляпина.

Прошло десять лет. Витя стал психиатром, жил и работал в Германии. Личная жизнь не сложилась: жена была чрезмерно ревнивой и устраивала скандалы. Витя сбежал в Литву, оставив дом жене и уволившись с работы. Чтобы продолжить карьеру, он собрал комиссию из авторитетных психиатров и сдал диплом экстерном, пройдя три года практики в районной больнице.

Ещё через десять лет мы встретились:
— Я недавно стал профессором психиатрии.
— А как же диплом пианиста?
— Получил тоже, экстерном.
— А личная жизнь?
— Четвёртая жена.

— Помнишь свою консерваторскую шутку про два признака шизофрении?
— Про ключ и утюг? Конечно.
— А какой третий признак?
Витя задумался:
— Не хотел говорить… Ладно. Знаешь, кто никогда не проигрывает в казино?
— Владелец.
— А знаешь, кем надо стать, чтобы никто не смог определить третий признак шизофрении?
— Кем?
— Профессором психиатрии.

12 07 2025

Детская музыкальная школа. Конец 80-х.. В то время Литва ещё называлась Литовской ССР. Мужской туалет давно не видевший ремонта. Входит молодой преподаватель по фортепиано Роберт, секретарь комсомольской организации. Критический взгляд пробегает по стене. А вот и первая шальная надпись шариковой ручкой: «Моцарт козёл, Бах идиот». На дверцах кабинок — несколько неприличных рисунков. Наверху огромными русскими буквами — короткое и едкое слово. То самое, что болтается у слона и обезьяны между ног. Два обгорелых бычка прилипли к когда-то белому потолку, оставив вокруг себя два чёрных пятна. Секретарь морщится. Пытается помыть руки — течёт слабая струйка ржавой холодной воды.

— Ладно, — рассуждает секретарь. — В туалетах всегда пишут неприличности. Главное — никакой политики, а рисунками пусть занимается завхоз.

Начало 90-х. Музыкальная школа. Лидер местной ячейки «Саюдиса», он же бывший комсомольский секретарь, входит в туалет. Опять надписи — и это после убогого ремонта. Зато нет ни одного русского слова — уже прогресс. Чёрной краской каллиграфическим шрифтом выведено: «Свободу Литве». О музыке ни слова. Хотя нет — опять Моцарт непонятно кто.

— И когда они это пишут, ночью, что ли?

Девятый год независимости. Новый директор музыкальной школы, бывший преподаватель по фортепиано Роберт, прохаживается по своим владениям. Идут занятия. Звуки музыкальных инструментов сливаются в сплошной гул. Из подвала вырываются духовые, скрипки — с третьего этажа. В классе музыкальной литературы надрывается патефон.

Надо бы зайти в туалет мальчиков на первом этаже. Недавно на европейские деньги поменяли клозеты и раковины, покрасили стены. Детей строго предупредили, что за «художественные» проделки будут исключать из школы.

Директор заходит. Никого нет. Всё чинно, чисто и даже немного уютно. Уборщица явно постаралась. Стены стерильные, как в больнице.

А что там в кабинках, за пределами видимости?

В первой — чистота и порядок. Директор открывает вторую дверь — и, о Боже! Чем-то выжжена надпись: «Музыка говно, бандитизм — сила!»

Остолбеневший директор открывает последнюю дверцу — и на уровне глаз читает: «Моцарт козёл, да здравствует хеви-метал!»

— И куда катится молодёжь… Никакого прогресса.

Спустя десять лет. В ожидании суда за растрату в туалет изолятора входит постаревший бывший директор музыкальной школы. Машинально смотрит на стену — и видит микроскопические три магические русские буквы, обозначающие его сегодняшнее состояние души. Каким-то чудом под клозетом обнаруживается огрызок карандаша. Рука сама тянется к стене. Пишет.

Через два часа очумевший надзиратель вылетает из туалета с криком:

— Кто это сделал?! В карцер!

Начальник тюрьмы спускается из кабинета:

— Что написали в туалете? Оскорбление? В мой адрес? Надо самому посмотреть. Что там… Кто козёл, я козёл?.. Ах ты су...

Бедный бывший директор музыкальной школы не знал, что начальник тюрьмы носит редкую австрийскую фамилию. Угадали какую?

17.01.2021

У осени расклад простой -
переболеть перед зимой,
уйти от душной доброты,
содрать листву до наготы.

Корячиться, упорно лгать -
мол, лето приползёт опять
в конце ноябрьских ночей,
без птиц и солнечных лучей.

Декабрь сохнет на ветру,
мороз подобно маляру
туманит серебром окно.
И у меня в душе темно.

Диагноз - цифр и букв кроссворд.
Переведен и перетёрт.
(На кухне подлость, сломан кран...)
Как будто тонет океан.

2019

Падали капли – бледные, вялые.
Листья шуршали, как дети малые.
Поздняя осень – серая, старая –
Мне говорила: "Просто устала я".

Вeчером гадким эстрада белая,
В галстуке новом музыку делаю.
В третьей октаве погасли окурки,
Нет, не нoктюрн играю..."Мурку".

1998

Сердце моё подсказывало, что связываться не стоит. Но я всё же согласился поиграть на банкете для русских людей. Приезжаю — громадный дом в пригороде. Из дверей выходит хозяин, грузный мужчина лет семидесяти, в тренировочном костюме.

— А вот и саксофонист Миша.
— А вы юбиляр, Витя?
— Юбилей у жены Надежды, а вот и она.

Я устроился в уголке напротив камина, поставил колонку и начал готовиться, ощущая интуитивно: неприятности ещё впереди.

— А это мои детки, — сказал Витя.

Детками оказались суровые ребята за сорок: один весь в татуировках, в майке, другой — в очках.

Очкарик первым заговорил:
— Надо выпить, Миша.
— Спасибо, я воздержусь.
— Тогда садись, закуси.
— Нет, не голоден.
— Не уважаешь?
— Мне играть пора, гости уже собираются.

Гости — человек двадцать — заняли свои места. Посыпались тосты: то по-литовски, то по-русски. Братья за первые полчаса разделались с бутылкой водки.

Тот, что в майке, произнёс:
— Буду говорить по-русски, а то бабушка половину не понимает…

Очкарик перебил:
— Скоро придут русские, тогда всё будет понимать.

Вечер набирал обороты. Братья подрались, потом помирились. Друг Вити, не худой Коля, их разнимал, а мама Надежда тихо наблюдала со стороны. Мне чуть не опрокинули колонку и настойчиво предложили сделать перерыв, закусить и выпить.

— Не буду, — сказал я.
— Объяснись,
— У меня диабет.
— А у меня геморой.
— Уважаемый, прошу не тыкать, я почти ровесник вашего папы.
— Ах, пардон…

Коля снова вмешался:
— Оставьте человека в покое.

Внезапный звонок, который получил мой защитник, и махания Вити заставили всех замолчать.

Братья требовали:
— Сыграйте лезгинку!
— Никакой лезгинки не будет, — пробубнил хозяин дома,
— только что у Коли умер папа.

Я сел и тихим, печальным звуком сыграл на саксофоне «Миллион алых роз». Мелодия заполнила комнату, словно тёплый, грустный свет осеннего заката. Гости произнесли три тоста за усопшего и вызвали машину.

На прощанье Коля выпил и сказал:
— Я хотел побыть с папой честно, а он мне — проваливай на пьянку к друзьям. Я лучше с внуком попрощаюсь. А с тобой завтра поговорю! Поговорил ?

Коля уехал. Очкарик поспешил в уборную — его внезапно стошнило, а его брат стал разбираться с их отцом Витей, зачем тот отпустил музыканта.

Но я уже был за порогом. В кармане хрустели три помятые купюры.
Кончился последний день осени.

01 12 2025

Волга. 70-е годы прошлого столетья. Наш теплоход плывёт по бесконечной реке из города Горького. Позади — многочисленные населённые пункты, шлюзы, толпы разношёрстных людей. Астрахань — последний пункт назначения.

Пять тридцать утра, август, берег в лёгкой дымке. Порт — минут через двадцать-тридцать. Проснулись птицы, восходит солнце. Мне шестнадцать лет, стою на палубе. Вглядываюсь в спящий город. Ни людей, ни машин. Плывём тихим ходом ещё минут десять. Берег всё ближе. Солнце всё выше.

Вдоль берега дорога, вымощенная камнями, упирается в тупик, к будке. Издалека она похожа на общественный туалет. Ещё ближе — различаю детали. За будкой молчаливая очередь. Люди стоят спиной друг к другу. Пятьдесят человек… нет, сто. Цепочка тянется и тянется. Потерял счёт. Боже, сколько ж их здесь! И почему? Что такого в этой будке? Или что — все хотят в туалет?

Проплываем. Вот и порт. Глухим низким звуком теплоход трубит прибытие. Швартуемся. Мои вещи остаются в каюте. Наша экскурсионная группа из Литвы на этом же теплоходе поплывёт завтра назад, вверх по течению. Гид будет ждать через три часа на берегу, в девять утра.

Выхожу на берег. Быстрым шагом иду вдоль реки. Гложет любопытство. Вот и очередь впереди. Людей очень много. Размахивают руками, голдят, проснулись, топчут пыль. А вот и будка — всё ближе и ближе. Деревянные двери, окно. На дверях надпись. Подхожу, читаю. Всего одно слово. Сначала не понимаю, потом доходит. Коряво, от руки, красной выцветшей краской намалёванное сакральное слово — «МЯСО».

2020-07-06

В багровых тучах нежится закат.
Я исполняю пафос первой ноты,
я исполняю собственный затакт
в разгоряченной пьесе идиота.

В бегущих мыслях слышится разлад.
Так можно и спалить галантность коды,
когда твой слишком обнаженный взгляд
срывает покрывало эпизода.

В багровых тучах морщится закат.
Сгорает день,шипит на сковородке.
Я исполняю вопли на заказ,
a друг в соседней комнате пьет водку.

2021

Англичане много лет кичились своей мнимой всеобщей толерантностью к национальным меньшинствам, представителям других рас и эмигрантам. Всё это прорвало Брекситом, показав внутренние нарывы больной части общества. А мне кажется, что неприятие чужого было уже давно…

Вы когда-нибудь видели прическу «петух»?
Сидит вот такая «обезьяна» на Трафальгарской площади. Голова выбрита налысо, а сверху — грива красного цвета. Костюмчик ещё тот: сапоги с подбитыми железом каблуками, кожаные штаны на ремне с пряжкой в виде черепа, куртка — тоже кожа, чёрная. На рукавах цепи, на руках браслеты с шипами, в ноздре кольцо, в бровях — осколки бритвы, в ушах — строительные заклёпки. Взгляд голодного каннибала.

Подходит лондонский полицейский.
— Сэр?

И сразу же мрачное лицо громилы-бандита растворяется в невинной улыбке воспитанника детского сада. Полицейский уходит.

Тут же с опаской подкрадывается группа французских туристов. Самый смелый вежливо просит разрешение сфотографироваться вместе на фоне памятника адмиралу.
— Десять фунтов! — огрызается панк.

У местного злодея оказывается своя ставка. В 1990 году это неплохие деньги для Лондона. Француз лепечет:
— Никаких проблем, конечно, сэр. Вот ваши деньги.

Щёлкает затвор фотоаппарата, и довольные французы убираются восвояси.

На площади много людей, ещё больше голубей. А он, символ британской силы и непоколебимости, — один. Полицейских не в счёт.

Несколько часов погуляв по центру Лондона, ищу метро. Моё временное жильё в районе Финчли на севере города. Мой английский соответствует той оценке, что стояла в аттестате зрелости.

Пытаюсь спросить, путая слова:
— Где тут станция метро?

Последнее слово никто не понимает.

Появляется верующий, немолодой еврей в пейсах и шляпе, говорящий по-русски с одесским акцентом.
— Молодой человек, здесь нет метро, как и в Одессе. Здесь есть «андеграунд». А вы еврей?

Киваю головой.
— Из Литвы, на гастролях. Еврейский театр. Живу в семье адвоката, денег нет.

Он не слушает. Показывает пальцем направление:
— Вокзал Виктория. Люди уезжают и выбрасывают однодневные проездные билеты. Не ленись, найди мусорку, подбери — до полночи они годны. Тебе пятая зона. Там же твоё «метро». Завтра приходи в синагогу. Всё!

Хлопнул меня по заднице и ушёл.

Поздний июньский вечер. Вокзал Виктория нахожу через десять минут. У трёх мусорных вёдер на земле валяются среди сотни презервативов несколько использованных проездных билетов. Нужный нахожу сразу.

И вот я уже еду. Пустой вагон. В одном конце сидят трое типов — братья-близнецы того с Трафальгарской площади: петушиные причёски, звериные взгляды. У одного в руках моток ржавой цепи. На моё появление — ноль реакции.

В другом конце вагона сидит молодой афроангличанин. Изучает свои жёлтые ботинки. Лицо цвета шоколада. Сажусь напротив, разглядываю — из любопытства: в моём мире чернокожих людей нет. Видно, я нарушаю какое-то неписаное правило — смотрю слишком долго, в упор, беспардонно.

Чернокожий чихает, дрожит, вскакивает и виновато удаляется в другой вагон. Троица в конце восторженно хлопает:
— Сэр! Браво, браво! Вондерфул!

Какой ужас. До меня медленно доходит, что они приняли меня, миролюбивого бедного литовского еврея, за своего. За нео — того самого. Фашиста!

Вот и моя станция. Выхожу. Краем глаза вижу — стоят по стойке смирно. Ждут. Что мне им сказать?

Двери открываются.
— Яволь.
Двери закрываются.
— Гитлер капут.

14 июля 2020

Вы когда-нибудь играли гимн Гватемалы? В лихие 90-е подвалила как-то братва в ресторан. Разбрасывали шальные деньги направо — налево: на девочек, на выпивку, на музыкантов. Мы пели и играли всё, что умели… и не умели. К концу вечера набились полные карманы мелких купюр.

Дело шло к финальному аккорду, и тут на сцену влез волосатый громила — метр девяносто. Вытянул из кармана смятую пачку однодолларовых банкнот, засунул в мой чехословацкий саксофон и прорычал:

— Гимн Гватемалы!

— Чего чего? — переспросил барабанщик.
Басист отключил инструмент, а пианисту срочно понадобилось в туалет.

— Гимн! — прорычал бандюган.
— Как её?
— Гватемалы! — заорали из зала очумевшие дружки.

Пытаюсь овладеть ситуацией, изображаю придурка, изрекаю стандартную фразу:

— Уважаемый, будет через десять минут, сразу после перерыва.

Верзила сползает со сцены, задевает официанта и кричит:

— Неси ещё выпить!

Вокально-эстрадный коллектив убирается в бронированную комнату для аппаратуры. Акордеонист чешет репу и клянется уйти с работы насовсем. Все смотрят на меня. Я крайний, раз принял заказ. Говорю спокойно:

— А кто его знает этот гимн? Они что, специалисты по Карибскому бассейну? Ребятки, функции «Бесаме мучо», в темпе марша — я чего-нибудь сыграю.

Вышли. Начал играть какую-то хрень, аккордеонист подхватил. Получилось неплохо. Лишь бы не попросили повторить, потому что повторить это было бы невозможно даже самому Раймонду Паулсу.

Не попросили. Похлопали по столу и тут же ушли в соседний ресторан.

Назавтра узнаём, что там побили музыкантов. За что? Догадайтесь. Их тоже попросили сыграть гимн Гватемалы, а они выдали версию в стиле похоронного марша Шопена. Не поверили!

2020–07–07

Литовская консерватория. Год 1983. Экзамен по музыкальной истории народов СССР. Надо знать всех основных национальных композиторов союзных республик и их творчество. Контрольной по музыкальным темам, слава Богу, нет. Экзамен устный. Билетов тринадцать! Две союзные республики отсутствуют — Литва и Россия, у них свои предметы.

Старенький профессор-весельчак постоянно шутит. Говорит, что сам иногда путает узбеков и таджиков. Заходим по одному. И он один. Никакой комиссии. Это вам не марксизм-ленинизм, даже не специальность. Ну не самый важный предмет, скажем, как музыка в средней школе. Должен быть — и всё тут. Никаких дискуссий.

Итак, моя очередь. Захожу, профессор миролюбиво предлагает тянуть билет:
— Вы не суеверный? Билетиков-то тринадцать.

Тяну ближайший. Громко читаю, пытаясь преодолеть стресс:
— Композиторы Молдавской Советской Социалистической Республики.

— Неплохо, — говорит профессор. — Сегодня ещё никто на этот вопрос не отвечал.

Начинаю готовиться, пытаюсь вспомнить молдавские фамилии. Не получается. Профессор подходит к окну и наблюдает погоню двух худых дворняг за громадным котом. Видно, бабушка-хозяйка пустила его погулять, а тут такая неприятность. Котяра спасается в боковом подъезде консерватории. Через минуту его выносит за «шкварку» известный композитор в берете.

Ситуация благоприятная — успеваю ознакомиться со шпаргалкой, которую сделал с первыми петухами в пять утра. Уверенно начинаю повествование о музыкальной жизни Кишинёва и Тирасполя:

— Молдавские композиторы — Марк Рувимович Копытман.

Профессор заикнулся:
— Кто ?
— Автор первой оперы Давид Гершфельд и его папа…
— Григорий Исаакович, — радостно выпалил профессор. — Знаем такого!

Продолжаю быстро, пока не забыл:
— Аркадий Люксембург, Семён Златов, Нахман Лейба, Мотл Пилянский, Давид Фейдман, Олег Мильштейн, Семён… как его… Лысый!

— Стоп! — заорал профессор.
— Что-то не так? — спрашиваю.
— Не так? Так ведь это одни евреи!
— Я не виноват, что так получилось!
— Уважаемый, — взмолился профессор, — назовите хотя бы одного молдаванина.
— Одного могу: Штефан Няга, автор гимна…

Тишина. Профессор, очаровательным голосом:
— Я не хочу вас заваливать. Тяните любой другой билет и отвечайте без подготовки.

Тяну. Латвия.
— Простой, лёгкий билет. Латыши — наши соседи, наши братья, — бормочет экзаменатор.

А я ничего не помню. Из глубины подсознания вырывается автор многочисленных латышских танго:
— Строк Оскар Давидович.

Профессор морщится:
— Вы это специально? Оказывается, и с Латвией плохо.
— Нет, не плохо! Я вспомню.
— Кого же вы, уважаемый, вспомните?
— Этот… как его… Раймонд Паулс…

— Вам повезло, что он не еврей. Ставлю тройку! Следующий.

01.07.2020

Вы знаете, что такое «музыкальная история»? Это не сборник анекдотов о композиторах и не название новогоднего музыкального шоу. Господа, «музыкальная история» — один из самых страшных предметов, которые преподают будущим музыкантам в консерватории. Причём это не один предмет, а целый букет дисциплин.

В 80-е годы прошлого века в Литовской государственной консерватории на инструментальной кафедре студентам предстояло изучать: зарубежную классическую музыку, зарубежную современную, русскую, советскую, литовскую и музыку народов СССР. Современную зарубежную историю музыки вёл доцент Т. Его стиль преподавания претендовал на новаторство, но, вероятнее всего, был порождён личной ленью и лёгким презрением к студентам.

Первые две лекции он ещё проводил лично. На третью — явился с огромным катушечным магнитофоном. Включил кнопку и… удалился, оставив аудиторию под взгляды друг на друга. Лекция «началась». Монотонный голос записанного лектора сменялся отрывками произведений экспрессионистов начала ХХ века. Звучали жуткие аккорды и вокальные вопли.

Вы когда-нибудь слышали оперу «Замок герцога Синяя Борода»? Если хорошо спите — поставьте на ночь. Сон пропадёт навсегда.

Ровно за минуту до окончания лекции доцент возвращался — неторопливо, походкой тюремщика, подходил к магнитофону и выключал кнопку. Студенты молча расходились.

Надобности в магнитофоне, к слову, не было вовсе. Аудитория имела телефонную связь с фонотекой: лаборант мог включить нужную запись прямо оттуда. Но доцент придерживался собственной педагогической философии.

В конце первого семестра состоялся зачёт. Аудитория заполнилась заранее. Доцент принёс магнитофон, раздал всем листочки со своей подписью, сел на стул, вытер платком лысину — и включил запись. Нужно было определить название каждого звучащего произведения. Чтобы усложнить задачу, некоторые темы звучали вовсе не в оригинале. Так, ария герцога из «Синей Бороды» ревела в исполнении баяна и балалаек.

Из двадцати звучавших отрывков достаточно было угадать десять. Казалось бы — гуманно. Но предмет даже не был экзаменационным: без зачёта студента не допускали к сессии. Несколько несчастных не смогли опознать и половины.

Для них на следующий день предназначался «заключительный этап последней надежды». Студенты называли его порнографией. Входившему по одному студенту доцент показывал фотографии нот — и давал минуту на ответ. Как в игре «Что? Где? Когда?», которую тогда ещё не придумали. Одному не повезло: своё музыкальное образование он продолжил уже в Советской армии.

В начале второго семестра доцент объявил, что по окончании курса состоится годовой зачёт. Условия менялись: из двадцати музыкальных тем можно было ошибиться только один раз. Из десяти нотных фотографий — ни разу. Студенты были напуганы: задача сдать предмет становилась почти фантастической.

Пришла весна. На доске объявлений появился график зачётной недели и экзаменов. После зачётов всегда давались две свободные недели: время, когда студенты репетировали специальность и больше ничем не занимались. И вдруг — как гром среди ясного неба — объявление: зачёт по современной музыкальной истории состоится за день до экзамена по специальности. Доцент находился в Праге на конференции и вернуться раньше не мог.

Студенты взбунтовались. Как готовить концерт для скрипки или кларнета в таких условиях? После бурных обсуждений выбрали делегата и отправили к декану. Тот выслушал — и неожиданно согласился:

— А пошёл он к чёрту, этот доцент! Зачёт откладывать нельзя.

Наутро в Прагу ушла телеграмма. Ещё через день появилось новое объявление:

«Всем студентам второго курса явиться к декану с зачётной книжкой для получения зачёта по истории современной зарубежной музыки… кроме одного».

Отгадайте с первого раза, кто оказался крайним?

Правильно. Делегат.

30.06.2020

Грозный, стареющий доберман с ласковым именем Тобик лежал под стулом и слушал философские рассуждения своего лысеющего хозяина — Семёна Аркадьевича Кипишблатта. Был вечер первого дня ковидной весны 2021 года. Семён Аркадьевич листал альбом со старыми фотографиями.

— Вот президентский дворец Жуана Виейры, — сказал он, показывая снимок. — Фото из окна гостиницы напротив. Дата: первое марта 1981 года. Тобик, ты помнишь его?

Пёс радостно тяфкнул — на своё имя реагировал всегда.

— Ах да, где тебе помнить… — вздохнул хозяин. — Ты тогда ещё не родился. Очень чёрный и мрачный человек. Сегодня тоже первое марта. Через восемнадцать лет после этой фотографии его зарубили топором солдаты — прямо в этом дворце.

Тобик поднял уши, но потом сладко зевнул.

— В тот год мы с ремонтной бригадой по заказу правительства Гвинеи-Биссау вылетели туда. Воздушный флот государства состоял из трёх вертолётов. На одном на острова летал президент Виейра, другой был в личном распоряжении начальника штаба. Третий, резервный, ремонтировали мы. В основном сидели в душной гостинице и ждали, когда привезут запчасти.

По воскресеньям обедали в консульстве. Посол Гвинеи-Биссау, он же заодно посол Островов Зелёного Мыса, любил рассказывать басни Крылова.

Тобик, услышав слово «обедали», рванул под шкаф и вернулся с косточкой.

— На чём я остановился? Ах да. Гостиница — огромные тараканы. Бедная, пыльная страна. За коробку спичек можно было купить… но тебе, Тобик, это неинтересно.

Пёс проворчал и улёгся на ноги хозяина.

— Каждое утро начиналось одинаково. Посреди площади, перед президентским дворцом, рос огромный баобаб. Сразу после рассвета прилетала стая грифов и садилась на дерево. Птиц было так много, что не оставалось ни одной пустой ветки. Через час они, как по команде, улетали, оставляя за собой на брусчатке едкий, невозможно неприятный запах…

Тобику последнее слово не понравилось.

— Но это ещё не всё. Ровно в полдень из дворца выходила рота национальных гвардейцев и до поздней ночи мыла площадь. Большей бессмыслицы я в жизни не видел. И так каждый день.

Пёс недоверчиво покачал головой.

— Через несколько лет многовековое дерево спилили по приказу главы государства. Весь этот цирк ему надоел. А на утро следующего дня группа заговорщиков прокралась в президентский дворец и… Ты слышишь, Тобик?

Пёс залаял.

— Ты правильно понял, мой друг. Они зарубили президента. А будь на дереве грифы, они подняли бы галдёж и предупредили охрану.

— Диктатор потерял нюх. Надо было уходить вовремя, — так подумал пёс.

— Везде в природе есть свой скрытый смысл. Это же ясно, Тобик.

— Что же ясно-то, хозяин?

— Незачем было спиливать дерево. Баобаб!

У каждого диктатора — свой баобаб. Спилишь — потеряешь власть.

31.01.2021 / 16.11.2025

1979 год. Вильнюс. Консерватория. Последний вступительный экзамен — русская литература. До зачисления один шаг; провалюсь — и в армию.

— Ваш билет, — говорит старушка, сухая и хрупкая, словно выцветшая тряпка. Она с кафедры марксизма-ленинизма, но экзамен принимает по литературе.
Я вытягиваю бумажку. Некрасов. Последний, девятый предмет — и именно он. В голове туман: Зайцы, Мазай — дальше пустота.

Собираю остатки мужества.

— Некрасов… великий поэт, сочувствовал бедным, — произношу я, слыша, как голос звучит слишком громко в тишине.

Старушка поправляет очки. Морщины на лице складываются в выражение настороженного сомнения.
Затравленный писатель, член комиссии, сжимает ручку так, будто держится за неё, чтобы не провалиться в собственные мысли.
Молодой профессор сидит прямо, уверенно; подбородок подперт рукой, приподнятая бровь говорит о готовности уловить ошибку.

— Прочитайте стихотворение, — наконец произносит старушка.

Кабинет будто становится теснее.
Какое стихотворение?
В памяти всплывает нелепое: «Старый Мазай разболтался в сарае». Снова пустота. И вдруг — отчаянная мысль, вспышка дерзости.

— Есть одно стихотворение… Он написал его в юном возрасте. Разрешите? — выдыхаю я.

— Гений он всегда гений, — уверенно говорит профессор.
— Что молодой, что старый, — добавляет писатель с уставшим достоинством.
Старушка выдёргивает волосок из уха и морщится, как человек, которого куда больше занимает собственный комфорт, чем судьба классика.

Я и не подозревал, что Некрасов — гений в каждом слове. Но выбора нет.

Я начинаю почти шёпотом:

— «А в поле ветер свищет…»

Они вслушиваются.
Старушка хмурится, будто сверяет строки с внутренним каталогом.
Профессор наклоняется чуть ближе — уже не с холодной уверенностью, а с интересом.
Писатель едва заметно грозит мне пальцем: не заходи слишком далеко. Но молчит.

Я читаю ровно. Внутри холод, но голос не дрожит.
Поняли ли они, что стих — мой? Сомневаюсь. У Некрасова томов пятнадцать, и вряд ли кто-то из присутствующих держал перед глазами все.

Когда я заканчиваю, тишина длится долю секунды, но кажется вечностью.

— Хорошо, — говорит старушка, медленно кивая.
— Четвёрка.

Я выхожу, и воздух в коридоре кажется теплее. Руки дрожат — не от страха, а от неожиданного облегчения и странной гордости.

Лишь годы спустя я понял, что сошлось сразу два эффекта.
С моей стороны — чистое безрассудство: выдавать своё за Некрасова, не представляя масштаба дерзости. Сейчас бы я так не рискнул.
С их стороны — равнодушие комиссии, для которой экзамен был не разговором о литературе, а пустой формальностью.

Им, по правде сказать, было всё равно.
Им просто было наплевать на Некрасова.

Стих, который я прочитал

В поле ветер свищет,
Старый клён скрипит.
Под забором нищий
Безразлично спит.

Он продрог до нитки —
Шутка ли, мороз!
Хлопает калитка,
Лает старый пёс.

В щелях узкой будки
Нежится тепло,
А бродяге — жутко,
Ночью так темно.

Почему ж усмешка
На его губах?
Снится ему печка,
Тёплая изба.

14 ноября 2025, стихотворение 1977

Плавится дождь о стекло.
Осенью пересекло
Сыростью и сквозняком,
Старым зудящим звонком.

Грезился бурный приход –
Грохнуло: мусопровод.
Дернулась дверь поутру,
Ветер заехал в нору.

Кисло, немыслемо, жаль.
Брезгуй, обманывай – жаль.
В этом окне пустота,
И на душе – мокрота.

1979

Мой друг – пятидесятник,
Посылку получил.
Другой, в душе – развратник
Его разоблачил.

Мой третий друг – не местный,
Скрипач. Играл концерт
До своего ареста.
Потом пришел четверг.

Зарезал друг четвёртый
Больного в три утра.
Хирург? Лечил аорту?
Шпион из за бугра!

Друг пятый – одноклассник
С очками на носу,
Он полицейский – частник,
Работает в лесу.

Шестой приятель чудо
Воспитывал кота...
Двенадцатый – Иуда,
Шутя продал Христа.

2018

"Первая причина это ты,
А вторая все твои мечты,
Третья это все твои слова,
Я им не поверил едва."
Никоваев (текст из песни)

Уже поехала кукушка –
Застрял в грязи мусоровоз.
Проспали рыжие войнушку –
Причина: кончился кокос.

Восстали в джунглях обезьяны,
прогнали в море черепах.
Грибов наелись великаны –
и все остались в дураках.

Пустынный остров, дым пожарищ,
Акулам – долгожданный пир.
По кругу ходит конвоир –
Тамбовский волк ему товарищ.

Мораль:
Безумие – это не сбой системы.
Это когда система стала безумием.

2023

Я убиваю собственную тень.
Что польза в ней ? – ни в радости, ни в горе.
Потухнут лампы в длинном коридоре,
Когда прочтут последний бюллетень.

В луче прощальном, в тучах лунной стали
Сольются тень и кровь на алтаре.
Пойду на свет в холодном ноябре,
А выйду в мае – в похоронном зале.

Я убиваю душу каждый час,
Когда не сплю тревожным сном удачи,
Когда в окне стоит актер незрячий
И говорит спиной, не шевелясь.

2020

Гармония, движение реки,
Законы физики и танца –
Он понял сущность консонанса,*
У червяка вдруг выросли мозги.

Крючки и пробка для баланса –
Готовились к улову рыбаки,
Не замечали ницшеанца:**
Быть умным червяком не – по-людски.

Приманкой не был гений сроду,
Смотрел на прочих свысока.
Грузило унеслось под воду –
И съела рыба червяка.

2019

* Консонанс, от лат. consonantia — созвучие, согласное звучание.Категории :математический ,физический или акустический,физиологический,психологический.Применим также в лингвистике и стиховедении.Противоположностью консонансу является диссонанс.

**Ницшеанец-приверженец философского учения Ф. Ницше.

Распласталось бабье лето –
закидон.
Задымили сигаретой
под окном.
Ветер свежий, запах листьев
в голове.
Стало суетно и кисло –
подшофе.

Осень – прыткая подруга –
убежит.
Упирается пролесок
в гаражи.
Бабье лето огрызается
теплом.
Похоть счастья отрезает
под углом.

Распласталось бабье лето –
закидон.
В небе новая примета –
серый дрон.
В тишине листвы горчичной –
хрип ворон,
соло музыки скрипичной...
Похорон.

2019

Если жить неинтересно -
вечер, опускайся в кресло.
Графоманов пруд пруди.

Шаришь пристально в экране -
сколько разноцветных граней,
каждый сноб и эрудит.

Пишут взрослые и дети,
все "великие" поэты -
каждый третий о любви.

Остальные - про природу,
Про войну и несвободу :
"Уж...опять...тоска...увы"

Я такой же в этой куче,
рифмы поиском замучил,
стихоплётный озорник.

Выросло произведенье -
что за странное растенье ?
Новый сочный борщевик !

2019

Жил на свете какаду,
пИсал только на ветру.
Дважды в сутки легкий бриз
исполнял его каприз.

Пальмы,лето круглый год,
тихий островной народ,
туристьё из разных стран...
Вдруг ворвался ураган.

Между небом и землей -
грохот пушек,адский вой.
Вихрем кружися песок,
плачет детский голосок.

Испугался какаду,
рухнул с пальмой на корню.
В бочку влез из-под вина,
в ней дрожал четыре дня.

Тишина пришла и штиль,
балаган - на много миль.
Стал от стресса какаду
пИсать только на лету. *

2022

*
Первоночальная версия стихотворения начиналась так:

" Лес рубят , щепки летят" ( русская нар. поговорка)
" После урагана попугаев не считают" (попуасская, авторская поговорка Михаила Явича)

По натянутой струне всей жизни
Балансирую - шестом качаю.
Пролетают птицы,афоризмы -
Чтобы не упасть не замечаю.

Но уходит груз в пике - оземь,
И канат уже поверх шеи.
И любуюсь, как тону в осень,
И любить, как прежде не смею.

По натянутой струне - танца
Обертоны голосят тихо.
И мелькают огоньки станций -
Исчезают навсегда...лихо.

2018

Справедливостью сыты по горло.
Правда стала предметом насмешек.
Отклоняем любимое гордо,
Забираем золу головешек.

Разбавляем признания ложью,
Задираем носы, как болваны.
Настоящее выберем позже —
Биографии, новые страны.

Мне б немного свободы безлюдной,
Без твоей полулжи, полуправды.
Обещала мне вечные будни —
Получил я увядшие лавры.

Растопил этим веником печку,
Бросил рукопись, старые ноты.
Копошились вокруг человечки —
Правдолюбы, одни идиоты.

Я из чёрной оставшейся массы
Сделал краску — подобие ночи,
Красил здания — злобные маски.
Не поэт, не писатель, не зодчий.

А когда не осталось ни грамма —
Доиграл вместо музыки гамму.

1986

Я встретил тётю Валю
с гармошкой на вокзале.
На стульчике сидела
и пела про любовь.

Фальшивым контральто
проделывала сальто.
Во рту сигарка тлела -
в нём не было зубов.

А детки тёти Вали
уехали в Майами.
Живут на побережье -
там тёплые дожди.


Они врагами стали,
ведь им товарищ Сталин,
и даже слабый Брежнев -
преступные вожди.

Она поёт и плачет,
она монеты клянчит,
загубленные годы
и санкции клянёт.

А рядом бывший мачо
глотнув из банки чачу,
орёт : "Жи...вотноводы
угробили народ!"

2019

Я картошку пожарю на масле,
Сверху сало - румяный кусочек.
Не хочу жить амебой на Марсе
Или в лунном кратере в бочке.

Круглосуточно крутится счетчик,
Не ржавеют бетонные стены.
Я посыплю сверху укропчик,
Банку пива открою с пеной.

В этом бункере карты не в масть,
Вся гряда под одним покрывалом.
Я картошку пожарю на масле.
Здесь ? Ну что вы - за тем перевалом.

2021

Кто придумал ступени ?
Лучше б - скользкий карниз.
Я шагаю от лени
Сотни раз - вверх и вниз.

Кто придумал ступени -
Монотонности меру.
Наступают на тени
Потерявшие веру.

В тупике коридоров,
В чаще улиц безликих
Умирают от споров,
В своих собственных криках.

А живут только эти,
Кто за логовом волчьим
Видят пламя рассвета
И прощаются молча.

1982
*
Версия 2 финала -

А живут только эти,
Кто за логовом волчьим
Видят серое в цвете
И прощаются молча.

Версия 3 финала -

А живут только эти,
Кто за логовом волчьим
Ходят с волчьим билетом
И прощаются молча.

В поле коза забздела,
привязали животное к столбику.
Барин сидел без дела -
нюхал коку на подоконнике.

Тётка с красивым телом
увела из семьи полковника.
Новый учитель с мелом
рисовал гильотину школьникам.

Бункер, посольство, Вена.
В сейфе золото, "евры" в стольниках.
По программе обмена
привезли в Сенегал покойника.

2022

Мы все помешаны на чём то -
Карьера, личное, досуг.
Один зовет на помощь чёрта,
Другому - селфи лучший друг.

Один готов поверить в сказку -
Под кайфом ангелы вокруг.
Другой застрял в болоте вязком,
Где доминирует испуг.

Ты верен вектору полёта,
Ты забияка и драчун,
Зверюга - хваткий на работе!
Придешь домой - слезливый лгун.

Сидишь пол ночи в интернете -
Король, сжигающий мозги.
А это время твои дети,
Сжигают прошлого мосты.

2017

Скорбь висящая,уходящая, леденящая.
Стал я облаком - в черном городе белым ящером.
Стал я голодом - в поле крошечном без растения.
Стал я вороном - в мире взорванном,отвращением.

Камни древние не расплачутся,не расплавятся,
Не поведуют,не уверуют,не покаются.
На земле больной, под пустой луной - черти с трубами.
А в пивной - покой, совершен разбой ...с двумя трупами !

1990

Распотрошила радость новизну
журчанием медицинского раствора.
Вуаль упала, обнажив весну -
и белизну прогнившего забора.

Дыханье опьянело: чистый спирт
пронзил насвозь. Размашистой походкой
зашел главврач - так входит клоун в цирк -
и зачитал умершых за ночь сводку.

1986

Он оставляет за собой
Немногочисленные пьесы,
Что сочинял в объятьях стресса -
Звучащий трепетно гобой.

Стихи, похожие на всплеск
Воды, стекающей по кругу, -
Никем не сыгранную фугу
И глубину органных месс.

Он оставляет за собой
Листы исписанные кровью,
И табурет у изголовья,
И марш бравурный и взрывной.

Воспоминанья, пересуды,
Покрытых копотью прелюды,
Сгоревших нот ушедший строй.

2019

Мой старый кореш, спекулянт
подсел на гаммы.
Он ненавидит ноту "ля"
контроктавы.

Его облезлый контрабас
горел в музее.
Мой старый кореш - попуас,
он из Гвинеи.

Теперь представьте балаган :
Берлин , оркестр.
Выходит гневный Караян -
то есть маэстро.

Все в чёрном цвете до носков,
в шести бемолях.
А сзади партию басов
играет ...голый.

2021

* Абсурдно-сатирический сюжет стихотворения : спекулянт, ставший контрабосистом в Берлине. Голый оркестрант - это не про расу, а про гротеск и абсурд искусства, где всё смешано и доведено до фарса. " Попуас из Гвинеи " - метафора " дикого таланта ", парадоксального персонажа .

Вздрогнули оковы
Серебристых чар.
Воздухом свинцовым
Опьянён январь.

Узкие оконца,
Сажа на снегу.
Матовое солнце
Красит синеву.

Улицы,как струи,
Уплывают вверх.
Холодом смакую,
Забираюсь в сквер.

Накидаю в банку
"Серебро" и "медь".
- Брат, сыграй-ка "тангу",
Что б не околеть !

В ледяном фонтане,
Музыкант в надрыв
Пилит на баяне
Простенькой мотив.

Узкие оконца,
Свечи на ветру.
Соберёт червонцы -
Он на наркоту.

1987

"... Угас, затих, а сердце билось.
И время стало – и прошло.
И ничего не изменилось.
И никому не повезло."

Органа выдох многогорлый
Владимир Мялин
-------------------

Мы родились в стране не той,
Не в тишине Тасманских гор.
Наш главный орган влип в застой,
А запасной уполз в запор.

Наш самолет летел в грозу,
Пилот ушел в неадекват.
Диспетчер пьянствовал внизу -
Никто, ни в чём не виноват.

Прорвало - выдохся орган,
Звенел отчаянья свисток.
Автобус въехал в ураган -
Водитель смылся под шумок.

На корабле последний шанс,
И во все щели потекло,
И капитан уходит в транс -
И никому не повезло.

2019

Кому-то — отпуск на Кубе,
Кому-то — дешёвый газ.
Расстреляли в YouTube’е
Партию детских глаз.

Щебечет кузнечик в Уганде,
Во Франции — строгий ампир.
Стреляли герои в угаре
В свой собственный, ряженый мир.

И где-то, на Гималаях,
Не доберётся TikTok.
Победу десятого мая,
Страдая, празднует Бог.

2022

Ошарашенный мир вечно спорящих лет,
Нескончаемый пир, нескончаемый бред.
Поиск старых врагов в фолиантах скупых,
Расщепление лбов — парадокс молодых.

Леденящий покой, всплеск ненужных идей.
За далёкой рекой время губит людей.
В чаше космоса тир обезумевших душ,
Ну а дома — сортир, протекающий душ.

На развалинах грёз строем храм до небес,
А за храмом пророс новый ядерный лес.
Всё на свете черня, забавляемся впрок —
Это было вчера, с нами жил ещё… Бог.

1998

Угрюмая девушка Ночь
Уснуть не даёт капитану.
Закончились водка и скотч*,
Осталась вода океана.

Корявая девушка Грусть.
Поступки артиста спонтанны:
Читает стихи наизусть
И кровью рисует тюльпаны.

Коварная девушка Страсть
Уводит на площадь монаха,
И там заставляет украсть
В толпе полицейскую бляху.

Безумная девушка Смерть
Меняет любимым прописку,
Вершит в неизвестность трансферт,
Без права на переписку.

.2019

*скотч — шотландский виски

Зачем ты залезла в розетку,
Моя однолюбая скорбь.
Открыл для свободы я клетку,
А вышло - захлопнулся гроб.

Замкнуло там пламенем синим,
Компьютер убийтвенно сник.
Скулила собачка в корзине,
Кряхтел во дворе грузовик.

Пробилась сквозь шум и помехи
Последняя жуткая весть -
Король нарядился в доспехи
И умер, пытаясь присесть.


2019
Анти-дисконнект. Одно из значений :
Средство или действие, которое помогает не потерять связь ( с человеком, с реальностью, с самим собой )

Новый акт - занавес вверх.
Задыхается в приступе паники зал.
А актер улыбается, вешает птиц
И сморкается в скомканный шарф.

Новый день - открыт шифоньер.
Ищут темно-синюю форму глаза.
Там, в подъезде толпа молодых учениц.
Здесь сантехник залез в писсуар.

Новый месяц - окна больниц,
Дождь кислотный надуло с дрожащих Канар.
А актер в одиночестве вешет птиц :
- Все, приехали батенька ... стационар.

2021

Я уходил в пространственную даль,
Наперекор отчаянных каденций.
Открылась дверь,упало полотенце,
И молоко пролилось через край.

Я полумрак ловил полушутя,
Из хрупких матриц возводил иконы,
И соблюдал приличия законы,
Был королем в обличии шута.

Обои выцвели,как память старика.
Монета старая,что закатилась в щель,
Ушла давно в другую параллель.
Открылась дверь порывом сквозняка.

2019/2025

Муха пикирует по коридору.
Буду начальником крупным я скоро,
Буду иметь золотой кабинет.
Мухам навозным - привет.

Кот провожает идущее в сером.
Буду безжалостным функционером,
Буду в Стокгольм летать на обед.
Кошкам голодным - привет.

У таракана отточенность бега.
Буду орлом,кровожадным стратегом,
Будет на привязи личный поэт.
Всем тараканам - привет.

Кролик от бешенства смелый и бодрый.
Буду карательным псом,держимордой,
Будет горячим в лесу пистолет.
Кроликам павшим - привет.

2019

*

Образы животных :

1. Муха — символ мелочности, раздражающих деталей жизни, навоз — грязная работа.


2. Кот — наблюдатель, возможно, осторожность или равнодушие внешнего мира.


3. Таракан — ловкость, настойчивость, возможно, “низменные” качества, которые герой планирует подчинить себе.


4. Кролик — жертва, смелость, но беспомощность, символ тех, кто пострадал от власти.

Он кресты рисовал –
Звёзд утраченный свет.
Кто кого убивал
В книге судеб и лет.

Кто пронизывал страх
Нитью раненной тьмы?
Кто летал на волнах,
Растлевая умы?

Стерлась внешняя боль,
Пылью выцвела кровь.
У воды привкус – соль,
Память слёз, катастроф?

В страшном аде земном
Он бы выручить мог?
Но причина в ином –
Слишком юным был Бог.

06.08.2019/ редакция 26 09 2025

Я уеду в Уругвай,
к черту на кулички.
Довезёт меня трамвай
или электричка.

Там не буду я служить
Цербером на вышке.
Там я буду мирно жить
в маленьком домишке.

Буду наблюдать овец
в бесконечной пампе.
Буду кушать холодец
и болтать по скайпу.

В черном небе Южный крест
и звезда Канопус...
Но трамвай свернул, объезд.
- Предъявите пропуск.

2022

Обьединяю все "Мемы" в одном пространстве. Как и в нашей жизни, истина лежит где-то между постиронией абсурда и лжи. Любая ирония без пояснения может быть принята за правду, и наоборот. Приятных ассоциаций.
Мемы

Я купаюсь летом в луже,
Помесь дятла и пингвина.
Кто тебе так срочно нужен?
Трезвый, молодой мужчина!

Сну не будет продолженья.
У реки одни кастраты,
А у лужи до заката
Будет ждать тебя блаженный.

У святой любви проблемы,
Отвалились крылья-цапли.
Вместо них витают мемы —
Океана страсти капли.


---

Мемы 2

Я взлетаю еле-еле,
Как орёл с живым бараном.
Подо мной (и это странно)
Всех баранов люди съели.

Машут палками, стреляют
В небо стрелами из луков.
Подо мной собаки лают,
Львы рычат, шипят гадюки.

Я взлетаю еле-еле
На последнем издыхании,
Отфутболив на прощанье
Прописные параллели.


---

Мемы 3

Я расстроенная скрипка
В симфоническом оркестре.
Дирижёр мычит под пыткой —
Мы за фальш в ответе вместе.

Мы симфонию играли,
Разве это преступленье?
Получилось — оплевали
Гениальное творенье.

Музыкальный критик быстро
Пропесочил наше Presto.
Там скрипач играет чисто,
А фальшивит весь оркестр.



---

Мемы 4

Мой мир полон срезанных слов,
иллюзий.
Единственный среди орлов,
и лузер.

Под пальмой сидящий кот —
отшельник,
Снимающий стресс раз в год —
ошейник.

Рисующий туалет —
художник.
Прихлопнутый домосед —
заложник.

Идущий дорогой вниз —
не дворник.
Приплыли, на сцену приз —
намордник…


---

Мемы 5

Я в постеле ранним утром
Ноги выпрямлю вперёд.
Поступлю, как гений, мудро.
Или «набооборот»?

Сон приснился очень странный,
Перед тем, как за окном
Мотоцикл филигранно
Заводил пузатый гном.

Сон о том, как в океане
Утопили пароход,
И лежу теперь я в ванне.
Или «набооборот»?

Эльфы, гоблины и троли
Ходят задом наперёд.
Плюрализм в протоколе.
Или «набооборот»?


---

Мемы 6

Птичьи полки
над садом вишневым.
Книгу снимаю с полки.

Мою носки
в котле трёхлитровом.
Воют под ухом волки.

Вот таракан
бежит осторожно.
Книга его расплющит.

На «Маракане»
сегодня тревожно,
А на «Диномо» — гнетуще.

Варится суп
из мяса бульдога,
Всех канареек съели.

Включен утюг.
В Большой синагоге
кто-то забыл гантели.


---

Мемы 7

Мой левый глаз взирает автономно,
как муха крутит мертвую петлю.
А правым глазом я её давлю —
телепатически, дистанционно.

Кольнул вакцину, вот и результат —
холодный пот и свойства неземные.
Я третим глазом вызвал камнепад,
а бабушку вогнал в шизофрению.

Погнался за собакой хохоча
и укусил машину на проспекте.
Потом играть заставил скрипача
сонату на албанском диалекте.

Теперь я босс, банкир и меценат,
Всесильный принц, чужой неандерталец.
Я очень стильный скрытый психопад.
Тебе, артист, показываю палец.


21 12 2018-04 04 2021 ©

Сижу в темноте, в холоде,
без электричества
в корабле космическом.

А где-то в большом городе,
на планете Его Величества,
динозавр летит мифический.

В пещере отшельник смолоду,
в единственном количестве
беседу ведет с Богом.

Палач отрастил бороду.
Страх у него клинический-
он смерти боится панически
в туалете убогом.

2022

Это ли конец усталой славы?
Светятся во тьме пещер кристаллы.
Морщатся в колосьях струи ветра —
не было б беды, всего полметра.

Только по прямой лететь в паденье,
в чёрных зеркалах — ни отраженья.
Тонет альбатрос, ступивший в лужу, —
больше не отдаст на сцене душу.


2020

Мне сегодня немного грустно.
Вспоминаю, как жил Аугусто
Пиночет.

В потолке - советская люстра,
На гитаре играю с чувством
флажолет.

В небе месяц - противно тусклый.
Без трусов кто-то под капустой,
Человек ?


Черный хлеб и коньяк француский.
Динозавр говорит с моллюском
тет-а-тет.

Стали джинсы на Люсю узки,
Надевает на вечер блузку
и берет.

2023

"В соседнем доме окна жолты.
По вечерам - по вечерам..." ( Александр Блок )

В соседнем доме в окнах готы.
По вечерам - по вечерам
В срамной одежде ходит кто-то,
По этажам - по этажам.

И глухо заперты ворота,
А на стене - а на стене
Рисует контур эшафота
Приятный дедушка в пенсне.

Тускнеют фонари в тумане,
Зима почти- зима почти.
Я, развалившись на диване,
Стараюсь бодрствовать в ночи.

Дрожит полуночный прохожий,
Гудит внизу автомобиль.
Противно воет мопс бульдожий,
Разбилась об асфальт бутыль.


Бульвар напротив перекопан.
А по утрам - а по утрам
Народ прокладывает тропы
По вновь заснеженным дворам.

2023

Кто-то от страха не спит,
кто-то по-глупому шутит.
Мой самолетик сбит-
я прыгаю... без парашюта!

Кто-то напуган- орёт.
плачет, дрожит от смеха.
Я открываю рот-
чтоб плюнуть на землю сверху!

Зазвонит телефон:
"Не огорчайся,что ты...
Мы еще поживём,
как вольные птицы- в полёте".

Падая камнем вниз,
перевернём страницу-
чтоб осветила жизнь
вспыхнувшая... зарница!


2021

Париж, инкогнито, мотель.
Он выпивает свой коктейль.
Калининград, квартира, торт,
Окно, асфальт, ближайший морг.

Любовь, классическая страсть,
Игра на деньги, карты в масть.
Опять квартира, грязный торг,
Прыжок с балкона, тот же морг.

Париж, весна, пустой мотель,
Он возвращается в метель.
Калининград, квартира, суп,
Звонок, арест, районный суд,
... и на цепочке двадцать су.

2019/2025
* Стихотворение написанно вспоминая литовскую поэтессу Соломею Нерис,с очень противоречивой биографией.В 1937 году в Париже она написала стихотворение " 20 су",которое знает каждый литовский школьник...Есть перевод Анны Ахматовой.
**
Nuvargę stingsta pirštai,
Ir akyse tamsu.
Gyvenime! Aš mirštu –
Dėl dvidešimties sū!

Дословный перевод последней строфы: - "Уставшие пальцы закаменели,в глазах тьма...Жизнь !Я умираю-из за 20 су."

В моем кабинете* стол да стул,
портрет кашалота.
Карта города- это Стамбул,
футляр от фагота.

В моем кабинете узкий матрас
и коврик кошачий.
Раньше в углу стоял контрабас
в нем прятали чачу.

В моем кабинете старый чертеж-
план вечной движухи.
Убили кота, на коврике еж
и дохлые мухи.

В моем кабинете залит потолок
и нет виноватых.
Снаружи табличка- к врачу звонок,
стучать к адвокату.

2022

* Стихотворение перекликается с Волошином ( " Я мысленно вхожу в ваш кабинет..." ), но сдвигает акцент. Здесь не кабинет мэтров литературы, а гротескное, абсурдное пространство, где кашалот соседствует чачей и "вечной движухой ". Волошин видел кабинет храмом духовных сил, здесь же комната хаоса и сатиры.

Утро - обухом по голове
Ударило лаем собачьим.
Рядом пили всю ночь - под шафе,
Сосед обрыгался по даче.

У другого соседа ревёт мотоцикл,
Звуки низние чувствую кожей.
Тихий пригород вдруг превращается в цирк.
В люк открытый свалился прохожий.

Ложусь обычно около двух,
Просыпаюсь в семь утра.
Лето,окно открыто.
Острое желание пройтись пешком
Пересиливает желание спать.

Все стихло. Я опять лежу.
Беру примитивный китайский транзистор,
Переключаю на длинные волны.
Европа рядом, но волны капризные -
Могут и ничего не поймать.
Это как на рыбалке.

Ловлю русскоязычные станции.
Чаще всего-Вести ФМ.
Там по утрам заливается господин Соловьев.
Бывает и редкие "рыбы":
Радио Китая,Албании или Германии.

Сегодня поймал русскую речь.
Разговор шел об путешесвии по Ирану,
О том какие там дружелюбные люди...

Что за станция ? Не могу заснуть.
То появляется, то исчезает.
Наконец любопытство удовлетворено.
Засыпаю. Говорит русская служба...
Польского радио.

Утро раннее - шесть сорок пять.
Настрою транзистор на Польшу.
Всё стихает. Попробую спать,
Если псина не воет больше...
Говорят о Катыне опять.

21-22 05 2019 Литва (редакция 09 09 2025)

Диптих -слово обычно применяется к парным изобразительным произведениям (картинам, гравюрам, фрескам), объединённым общей идеей или сюжетом. Также это слово употребляется в отношении малых литературных форм, в первую очередь стихов.

Я стою под дождем, под слякотью
В освещении тусклых ламп.
Я молюсь, обреченный пахотью,
В отражении скупых реклам.

Я стою между днем и сумраком,
В перепутье свинцовых рек.
Я молюсь, отупевшим умником
Между споров безликих сект.

Я стою среди всех обиженных,
с номерами,без лиц,без одежд.
В поле слов на страницах вызженных,
В топкой жиже пустых надежд.

Я стою.

2020/2025

Ненароком в полудрёме
Заберу я напрокат
Разноцветные хоромы,
Голубой весенний град.

Дух доверчивого леса,
Дым вечернего костра.
Божий храм и каплю места
Среди беглово двора.

Заберу себе на память
Всю неистовую злость.
Подниму тяжелый камень,
Перейду бумажный мост.

Призову удачу в пару,
Чтобы дрогнула беда.
Поменяю тротуары
На дорогу в никуда
1987

Кони бледные вальсуют
под весенний костолом.
Крышу с окнами рисую,
нарисую целый дом.

БлАди * лошади вальсуют
под весенний депресняк,
Я цветы и пруд рисую,
нарисую старый парк.

Клячи пьяные вальсуют
под весенний тарарам.
Пристань тихую рисую,
уходящую в туман.

Сумасшедшие кобылы
отправляются в галоп.
Рисовать не стал могилы
и затопленный окоп.

2023

* "Блади"
1.Английский след -" bloody"(кровавые/чертовы)
2.Фонетическая игра-" бледные "