Татьяна Рамбе 249
Лоскутное одеяло
Плывут облаками по небу отрезки из пёстрого ситца,

К лоскутному одеялу пришьёт их смеясь мастерица,

Стежок за стежком приметает, легко, ей бы только не сбиться,

И ниткой надежду прихватит, дождём чтоб на землю пролиться.

Украшено бисером звёздным, прошито лазуревой лентой,

Листом первым, с белой березы, мечтой, что застыла легендой,

А солнца клубок всё танцует, ведомый проворной иголкой,

Сплетая мгновения жизни, так ловко, так крепко, надолго.
25.03.2024 21:02
По весне
Опять пришла пора любить,
стать молодой и беззаботной.
Мне снова хочется чудить,
легко, игриво и свободно.

С ночами полными огня
и молодого сумасбродства.
Вернуть мне хочется тебя
в мой мир печали и сиротства.

Мне вьюг холодных и ветров
уже не вынести, устала.
Ночей унылых - чёрных вдов,
мне не снести, они как жало.

Тоска серебряной слезой
избороздила моё счастье.
Мне снова хочется цветов,
а не притворного участья.

Вновь мыслям хочется парить
и сердце бьётся, значит живо.
Мне снова хочется любить -
свободно, дерзко и красиво.
24.03.2024 11:06
Бессонница
Мне снова мысли не дают уснуть,
Терзая ночь мою напополам,
Где я вершу свой беспощадный суд
И всем по справедливости воздам.

Опять идёт борьба добра со злом,
По полкам разложив былые дни.
Обидела? Подумаю потом,
А кто меня, вот тут притормозни.

На чашу брошены поступки и слова,
Косые взгляды, смолкший разговор,
Их адвокат бледна, полужива,
Ведь говорит суровый прокурор.

Зачитан приговор, пора ко сну,
Наказаны виновные сполна,
Безропотно признавшие вину,
Уходит ночь. Пошла сдавать дела.
21.03.2024 14:01
Лебединая верность
Она его ждала, ему писала,
ложились строчки ровно на листе,
как будто жизнь свою пересказала
бумажным клеткам и перу в руке.

Хранила в сердце милую улыбку,
чем одарил её садясь в вагон СВ
и уронила на листок слезинку,
так сжалось сердце, в грусти и тоске.

А он не отвечал уже полгода,
несли назад заветные слова,
шептаться стали, мол всё ждёт кого-то,
чудачкой окрестила враз молва.

Уж сколько рядом свадеб отыграли,
подруги ей твердили каждый день,
забыть его советы всё давали,
судачили, доступная мишень.

Она не отвечала, улыбалась,
храня в душе заветную мечту.
Лебедушка, что счастья дожидалась,
надеждой затыкала пустоту.

Сменялись дни, меняли вёсны зимы,
чернел внутри ей созданный мирок,
но строчки оставались нерушимы,
судьба вплеталась в клетчатый листок.

Отпели вьюги, лето пролетело,
подруги в школу повели детей,
лебёдушка все очи проглядела
и всё ждала, так ждАла новостей.

Года прошли, украли краски тела,
цвет синевы разъели слёзы с глаз,
но по ночам она во тьму глядела
читая письма, может в сотый раз.

И вот однажды, ей в почтовый ящик,
опущен был потрёпанный конверт,
едва читалось, что писал заявщик,
ни четких букв, ни временных примет.

Дрожали руки, гладили, ласкали,
конверт заветный грелся у груди,
Всю гамму чувств совместно проживали
а сердце умоляло - пощади.

И вот листок, от времени помятый,
она достала из глубин письма,
а там: «Прости, я, Люба, виноватый,
женат давно, такие вот дела…

С тобой мне хорошо было, не скрою,
от быта я бежал и от проблем,
с тобой в любовь, как в омут с головою,
я счастлив был, как до тебя ни с кем.

Я искренне тебе любви желаю,
что было в сердце свято сохраню
и лишь глаза в ночи я закрываю,
с тобою снова на крылах лечу.

Прости, прощай.» И тишина глухая,
и сердце словно обожгло огнём,
и закричала, чувства обнажая,
зажала рот рукой , как сургучом.

И величаво, гордая с рожденья,
без звука опустилась на ковёр
и осознала, за одно мгновенье,
что он и жизнь похитил словно вор.
21.03.2024 14:01
Мечта по перу
Мечтать-это всегда интересно. Так как-то по особенному уютно, до щекотания где-то глубоко внутри или даже до замирания сердца. Как на американских горках. Взлетаешь и проваливаешься. Мечта может быть простая, смехотворная, но не достижимая, как звезда в небе. Я в одно время мечтала о пере, не жар-птицы, все гораздо проще и прозаичнее. Очень хотелось заполучить перо павлинье.
И вот однажды маме выдали на заводе путевки в пансионат в Крыму. Мечта моя заиграла новыми красками. Я видела как стоит мое перышко в вазе, переливаясь яркими цветами, украшая мою комнату, а подруги с завистью просят дать его подержать. А я нет-нет и извините-подвиньтесь.
Ну и вот он красавец Крым, а точнее Алуштинский парк, где по дорожкам, виляя бедрами прохаживаются птицы с диковинными хвостами. Но одно жирное но, никто не хочет расставаться со своими перьями. Я долго выслеживала их, всячески намекая, что красота их не померкнет если станет на одно перо меньше. Но увы, мольбы мои улетали в небо почтовыми голубями, дни отдыха таяли, а заветное перо было не в вазе, а на заду совершенно бессовестной птицы.
Видя мои душевные страдания, мама предложила совершенно безбашенный и до дикости простой план. Догоняешь, наступаешь ногой на хвост и вуаля! Мечта осуществилась. На утро, полна решимости я стояла на песчаной дорожке парка. Сандаль на изготовке. Завидев медленно прогуливающуюся птицу, я прибавила шагу. Ноги тряслись от страха, но заветная мечта тянула к себе магнитом и я решила поставить жирную точку в этом деле, а заодно и ногу на хвост недогадливой птице. И тут воздух вокруг меня взорвался. Павлин обладает очень громким и противным голосом, будто врубили пожарную сирену. Птица, чуть нелишившаяся хвоста, взлетела на дерево и оттуда продолжала орать на весь парк блажным голосом. Все перья остались при ней. Со мной же долго работала охрана парка и мама, старательно сдерживающая улыбку. А мечта моя упорхнула вместе с той бессовестной птицей и больше меня не тревожила.
17.03.2024 18:55
Паноптикум дядюшки Сэмуэля
Очередь медленно двигалась. Извивалась длинным ручьём и затекала в небольшой шатёр, полог которого, как крыло ночной бабочки подлетал вверх и очередные зеваки, растворялись внутри. Чёрное нутро проглатывало их, а крыло опускалось в исходную, ожидая нового взмаха. Сама очередь состояла преимущественно из родителей с детьми, пытавшихся попасть в ярмарочный шатёр. Вывеска над которым гласила: «Паноптикум дядюшки
Сэмуэля: восковые куклы и другие чудеса.»
Внутри шатра царил полумрак. Входящих встречало большое чучело двухголовой собаки. Мастер-таксидермист сотворил поистине чудо. Одна голова собаки, ощерив пасть, скалила белые клыки, вторая же, чуть меньше размером, боязливо опустила голову, признавая превосходство первой. Далее распологался ряд витрин с разной мелкой живностью, подверженной мутации,и всякие безделушки. Толпа останавливалась у каждого экспоната на несколько секунд и передвигалась дальше, к центру, где находилось главное чудо. В центе шатра было сооружено что-то похожее на театр марионеток. Двенадцать восковых фигур держались за руки, образуя хоровод. Они гримасничали, их восковые рты были растянуты в улыбке. Все они смотрели в центр круга, хотя “смотрели” было не совсем подходящим словом. Глаза у кукол отсутствовали. Заменой им служили пуговицы. Разные по цвету, пришитые чёрными нитками, крест на крест. Как они держались было не ясно, так как кукольные личики были сделаны из мягкого воска, а значит и пришивать было не к чему. Все двенадцать пар пуговок были устремлены в центр, на куклу в белом ситцевом платье с большими чёрными глазами. Она единственная кто имел глаза. Огромные и внимательные, они смотрели поверх голов пляшущих фигур, на толпу. Руки куклы были подняты вверх, она как-будто дирижировала невидимым оркестром. И улыбалась. Улыбка выглядела мягко говоря странно, кончики губ были приподняты, словно она усмехалась, приоткрытый рот открывал ряд мелких, острых зубов. Хищный взгляд куклы приковывал. Стоило только заглянуть в их пустоту и что-то неуловимое пролезало внутрь каждого. Оцепенение охватывало всех, но всё же на детей оно распространялось сильнее. Веселый щебет замолкал и они застывали, подобно восковым куклам. Взрослые справлялись с неприятными ощущениями быстрее и схватив за руку малыша спешили увести его прочь из шатра на свежий воздух. В шум и гомон ярмарки.
Ночь. Ветер гонит обрывки афиш. Застревает в канатах чёртового колеса, перебирая их цепкими руками, извлекая гудящие звуки. Тихо кружится на карусели с лошадками и врывается в шатер мистера Сэмуэля. И затихает. В шатре беспорядок, тут и там стоят коробки. Высокий мужчина бережно снимает восковые фигуры с подставок. Каждой уже приготовлен персональный ящик. Морщинистые руки поправляют их платья, приглаживают локоны. Подержав очередную куклу на руках и что-то пошептав ей на ухо, он целует каждую добрым, отеческим поцелуем в лоб и затем бережно укладывает в деревянный ящик. Все двенадцать разложены. Остаётся последняя, кукла с большими, чёрными глазами. Мистер Сэмуэль переводит свой взгляд на маленькое окно. Вот и она. Из-за чёрных туч своё белое тело вытаскивает луна. Она во всей красе, полнотелая. Её свет проникает в шатер. Мистер Сэмуэль ждёт, когда лунная дорожка добежит до ног восковой куклы и отразится в её безжизненных глазах. Сколько раз видел Сэмуэль эту магию, но привыкнуть так и не смог. Глаза куклы тянут лунный свет и из матовых они становятся глянцевыми, влажными. Лёгкая дрожь пробегает по её телу. Сначала скрючиваются маленькие пальчики, палец за пальцем сжимаются в кулачок. Плечи поднимаются к верху, словно у куклы затекла шея. Она поводит ими вверх-вниз, вверх-вниз. Кукла медленно поворачивает голову к Сэмуэлю и тот съеживается под взглядом этих требовательных глаз. Она голодна, голодна как никогда. Подчиняясь беззвучному приказу, Сэмуэль надвигает шляпу на глаза и словно тень выскальзывает из шатра в ночь.
Маленькой девочке снится сон. Играет музыка, кружится яркая карусель. Круг за кругом бегут деревянные лошадки, плавно опускаясь и снова взлетая вверх. Мама и папа машут ей руками. Она весело смеётся и машет им в ответ. Личико девочки улыбается.
Сэмуэль идёт по улице, пытаясь вспомнить, где с утра он видел играющих детей. Во дворе этого дома он видел девочку лет четырёх, пяти. Он подходит поближе к дому и смотрит по сторонам. Не увидев ничего подозрительного он подходит к окну первого этажа. И сразу удача. Окно приоткрыто, в комнате горит ночник. Сэмуэль видит как маленькая белокурая девочка сладко спит. Подтянувшись к подоконнику, Сэмуэль на половину влезает в окно. Он достаёт из кармана конфеты и начинает кидать их в сторону кровати. Конфета ударяется об одеяло и падает на пол, закатившись под кровать. От шума ребёнок просыпается и открывает сонные глаза. Она видит, как с окна ей машет и улыбается дяденька. Девочка улыбается и машет в ответ. Сэмуэль показывает ей конфеты. Девочка спускает ножки на пол и идёт к окну, протягивая руки к цветным фантикам. Сэмуэль нежно берёт ребенка на руки и зажимает девочке рот.
Тишина, такая вязкая, липкая, окутывает всё вокруг. Сэмуэль боится нарушить её, потревожить. Она пугает его, впиваясь болью в каждый сделанный им шаг. Ощущение, что он делает что-то неправильное, мерзкое, снова подкатывает к самому горлу. На его руках спит ребенок. Спит сладко, безмятежно, ручка маленькой девочки сжимает конфету в ярком фантике. Мужчина на минуту останавливается, но пути назад нет, как и места для жалости. И Сэмуэль прибавляет шаг.
В шатре тихо. Кукла в отсутствии своего хозяина даже не шевельнулась. Она давно научилась управлять сознанием этого покладистого человека. Слишком слабого, чтобы сопротивляться её приказам и достаточно сильного, чтобы их исполнять. Кукла знала, что ещё немного и она получит то, что так желает её душа. Да, у неё тоже была душа. Чёрная, как мазут, порождение Хтони. И она хотела есть. Не просто хотела, она требовала.
Мужская фигура скользнула под полог шатра. Сэмуэль, не зажигая света, пробрался между ящиков и положил девочку к ногам куклы. Та проснулась и заплакала. Тонкий и жалобный голос. Сэмуэль отошел к самому входу. Он видел все это уже двенадцать раз. Двенадцать мерзких, ужасных и таких прекрасных раз. Он завороженно смотрел, как охотится хищник. Лунный свет придавал этому зрелищу необъяснимое очарование. Белое лицо куклы словно светилось изнутри. Аккуратный рот был приоткрыт, обнажая клыки, клыки беспощадного убийцы. Но самым завораживающим были глаза. Чёрная пустота ожила, сделалась настолько глубокой, что надумай туда упасть и казалось, что будешь падать целую вечность. Девочка уже не плакала, она скрючилась, словно испорченная игрушка. Её маленькое тело тряслось, будто его бил озноб, оно выгнулось дугой. Маленькие детские ручки заскребли по земле, отпустив фантик конфеты, за который она так отважно держалась и та покатилась к ногам Сэмуэля. Он с ужасом отпрянул от неё . Боясь прикоснуться, словно это была метка, отметина о его человеческой подлости. Он снова перевел взгляд на ребенка. Кукла, не менявшая своего положения, продолжала убивать. Её черные пустоты глаз тянули жизнь из жертвы. Сэмуэль смотрел, как золотистый свет перетекал из глаз девочки, сплетаясь с лунным сиянием и тек в направлении черных глаз демона. Еще несколько минут ребёнок скреб ногтями по земле и вдруг обмяк. Кукла дернулась в последний раз, и словно механическая игрушка, у которой закончился завод, замерла. Сэмуэль стряхнув оцепенение, шагнул вперед, к девочке. Маленькое тельце стало ещё меньше, высохло. Кожа побелела и стала восковой. Он достал из коробки новое платье и надел на ребенка. Две золотистые пуговицы, в тон к волосам, чёрные нитки. Когда работа была сделана, он открыл, приготовленный ящик и аккуратно уложил внутрь новый экспонат паноптикума. Ещё раз всё оглядев, последней он убрал странную куклу с пустыми чёрными глазами. Кукла ещё хранила тепло, тепло, которое она забрала из человеческого тела. Сэмуэль закрыл ящик на замок и вышел прочь из шатра. Утром ярмарка отправится на новое место.
10.03.2024 19:15
Дар женщины
Дар женщины, с летящею походкой -
в её неповторимой красоте,
Как музыка, что с каждой новой ноткой,
становится печальней в немоте.

Вселенная во взгляде мимолетном,
во взмахе быстрокрылом вверх ресниц,
В круженьи мира, этом беззаботном,
твой смех звучит подобно пенью птиц.

И год за годом, словно крупный бисер,
Нанизываешь этой жизни суть,
В сравненьи с ней планет движенье - мизер,
вот только б счастья больше зачерпнуть.

Стереть следы усталости и грусти,
печали прочь, не портили б узор,
Той карты, что любовь и радость впустит,
раскинув пред тобой их как ковёр.
07.03.2024 20:24
Когда уходят…
Теперь всё хорошо и правильно…

Можно спокойно дышать, даже если наши пути разойдутся. Всё это можно будет вспоминать с лёгкой грустью, а не вспыхивать от воспоминаний. Не смахивать украдкой слезу, поднимая глаза к небу, чтобы её не видели окружающие. Не проверять телефон в надежде «а вдруг». Просто жить с чувством, что всё сделано было по-уму, а не назло. Не в отместку. Не умножая боль на боль. Ибо на боль умножать нельзя. Она уже присутствует, а значит её интенсивность уже не имеет значения. Боль уже с тобой, тащится сзади незримой тенью, словно приклеилась, припечаталась намертво. И самое неправильное - это взять ее с собой в попутчики. Смириться с ней, принять.
Если такое случается, значит, вы стали слабы, значит, махнули рукой на оставшийся отрезок пути. Ведь он может быть ещё очень длинным. А рядом с вами та, кто не сделает ваш путь легким, ярким и уж точно не сделает его приятным. Сколько таких незримых «друзей» мы берем с собой в путь? Сами делаем его трудным. Да не возможно отмахнуться от таких попутчиков. Они - как репей. И всё же остановитесь, отдышитесь, загляните им в глаза и даже выслушайте, но потом найдите в себе силы улыбнуться и попрощаться. Это их остановка, их конечный маршрут - не ваш. И уходите, не оборачиваясь, с высоко поднятой головой, налегке. Ибо путь ваш долог. И пусть рядом будут только те, кто этого действительно достоин, кто сделает его ярким и прекрасным.
03.03.2024 13:50
Затмение луны глазами старой собаки
Луна готовилась отдохнуть, такая радость ей выпадала не часто, пару раз в год. Когда можно заняться своими женскими делами и не думать ни о чём.
С недавних пор, стал я замечать за собой непреодолимое желание выть на Луну. Раньше это случалось, только от больших душевных переживаний. Старым стал. Мысли стали посещать разные, да и оглох почти. Вроде и не жив. А завоешь, защекочет внутри, подпрыгнет сердце к самой пасти, а потом хлоп и потекло тепло по жилам, побежала свобода по кровушке и на душе истома. Да и не вой это, песня. Песня по ушедшей молодости. Воспоминания накатили. Помню, как попал я сюда щенком, махоньким, глупым. Мамка, облизала меня в последний раз теплым языком и отошла, много нас у нее было, одним ртом меньше. И вот сижу я в свою первую ночь, страшно, запахи чужие, а в окне Луна. Белая и жирная, как мамкино молоко. Вот тогда первый раз я и завыл. Слабенько так, тоненько. А та смотрит на меня круглым своим лицом и жалеет, а главное слушает. Нет, на жизнь я не жалуюсь, любят меня, за ночные мои серенады не ругают. Добрые. А помнишь, ту спаниелиху, вертлявую такую. Любила она подразнить, да хвостом вильнуть. Не подпускала, сучка. Да разве могла устоять перед таким, как я, ну и пусть не породист, зато как ухаживал. Эх, детей правда наших утопили, а меня только на поводке с той поры выгуливали. Тогда я пел тебе особенно проникновенно. Луна как вроде подмигнула, опустила слегка веко, да так и залип её глаз, на половинке. В глубокой задумчивости.
А помнишь на Новый год, хозяйка холодец варила. Знатный такой, с говяжьей ноги. В честь праздника кость мне перепала, мясная. Да гости стали собираться, ну и решил я её припрятать, от греха подальше. Народишко то разный, голодный, так на еду накинулись, что к полуночи, кроме водки с шампанским ничего и не осталось. А тут кость, да еще с мясом… Хахаль хозяйский тискаться полез к ней, да на кость и наступил, крику было, суеты. Так и не попробовал я её, хахаль с собой унес. А я тогда тебе всю свою тоску излил. До хрипоты.
А Луна совсем закатилась, одна щелочка пробивается, вспоминает наверное, но главное слушает. Внимательно так. Смотрю, а она глаз свой совсем закрыла, веко тяжелое опустила, да вроде уснула. Ну а как? Она хоть и Луна, но отдых и ей нужен. Сколько таких, как я с ней самым сокровенным делится, но ведь самое главное, что слушает и всё помнит. Она ведь женщина.
02.03.2024 09:30
А люди снова жарили блины
В свеченьи золотистого руна,
В сплетеньях нити нежной шелковины,
Рождалась первородность бытия,
Костры горели, ввысь летели к сини.

Тек хороводом к убыли февраль,
Разбрасывая слез метельный ворох,
Но к полудню все явственней печаль,
Его терзала в воробьиных ссорах.

Костры горели, чествуя тепло,
Весеннего озноба жизнь просила
И солнце вдруг по новому взошло,
Знамением на жизнь благословило.

Огнём лучи вонзались в соль земли,
Горели вены, пробуждая травы,
А люди снова жарили блины,
Все ради жизни, а не для забавы.
01.03.2024 13:59
Деревенский детектив
В придорожной канаве лежало тело. Фонарь болтавшийся на ветру, поочередно выхватывал то синий ватник, то кирзовый сапог, испачканный в навозе и глине. Тело принадлежало работнику совхоза Рассвет, зоотехнику Сидорову. Сидоров лежал картинно раскинув руки, приглашая сделать «обнимашки» и не подавал признаков жизни, что могло означать одно из двух. Либо Сидоров был мертвецки пьян, либо тело утратив все жизненные соки, превратилось в труп. Вокруг бродили коровы, дамы, как их ласково называл Сидоров, они продолжали щипать траву, иногда останавливаясь и с задумчивостью поглядывая на неподвижное тело. Богато унавоженные шкуры животных украшали буквы, намалеванные белой краской, они бродили хаотично и слово которое они должны были составлять никак не складывалось. Но то ли тело зоотехника чем-то привлекало животных, то ли они испытывали к нему некую благодарность, но они вдруг разом собрались около распростертого на земле Сидорова и из разрозненных букв сложилось вполне осязаемое слово ДОЛГ. Кому и что должен был зоотехник оставалось загадкой.
Вскоре у канавы стал собираться народ. На место был вызван местный участковый Петров.
- Граждане, попрошу не топтать место преступления.
- А чё его топтать? Вона буренки уже все вытоптали, - заметил местный тракторист, он же первый друг и собутыльник Петька Васюкин.
- И все же, могли остаться улики, граждане, кто и когда видел последним Павла Сидорова живым?
Из толпы раздались возгласы и кто-то заголосил, тонко, по-бабьи.
- Ну я видел, - голос подал всё тот же Петька.
- Когда, где и при каких обстоятельствах? - стал напирать на Петьку Петров.
- Так на ферме, два часа назад, он дамам стихи читал.
- Вы сможете при необходимости опознать тех гражданок?
- А че их опознавать, вон они у вас за спиной, Катька, Зинка, Светка и Машка.
Следователь обернулся в надежде увидеть молодых особ, любящих поэзию, но позади над телом зоотехника Сидорова застыла только группа из четырех коров, продолжавших задумчива жевать траву.
Долгий вопрошающий взгляд был адресован Петьке.
- Ты что, мамонт таёжный, шутить решил со следствием, так я оформлю тебя на пятнадцать суток за шуточки.
- А что сразу оформлю, дамы это коровы, их так Пашка называет, называл,- внес поправку Петька.
Все односельчане дружно закивали.
- Так, предположим.
Следователь осмотрел коров, буквы, вот что изначально не бросилось в глаза. Каждую бурёнку украшала одна буква. Д, О, Л, Г. Переписав их на бумагу, следователь пришел к выводу, что зоотехник Сидоров был убит из-за долга, сумма которого была так велика, что расплатится со своим кредитором Пашка не смог. И теперь вся деревня была свидетелем развязки некоей кровавой драмы, произошедшей в этом месте.
Участковый окинул тяжелым взглядом односельчан. Те стояли понурив взгляд, бабы всхлипывали, мужики топтались на месте и вздыхали. И кто же из них мог дать Пашке Сидорову в долг? Размышление участкового были прерваны Петькой.
- Вот ведь, сука, - радостно изрек Васюкин.
- Выйду на улицу, гляну на село, - Девки гуляют, и мне весело, -
жизнеутверждающе разлилось за спиной участкового. Народ оживился и загалдел.
- Сиська ты тараканья, живой, гад, -
и Петька полез в канаву подымать Паху, который удивленно таращился на собравшихся односельчан.
- Позвольте, а как же долг?- вдруг
задал вопрос участковый, кто-то же оставил послание с предупреждением.
Все уставились на Пашку.
- Какой долг? - Пашка с
недоумением смотрел на Петрова, силясь понять, когда он успел задолжать представителю власти.
- Ну вот же, на коровах? Долг - тыкал пальцем участковый в буренок.
- А, вы про это, - Пашка смущенно опустил глаза. Это мой коллектив, мы с дамами песню разучивали, я их по голосам поставил, а чтобы не путать, краской название написал.
- Долг?
- Да, нет, Голд, ну золотые мои, певуньи.
Петька громко заржал. Участковый сплюнул и зашагал прочь.
01.03.2024 09:37
Кольцо с кошачьим глазом
Городок был неказист. Поезд прибыл на вокзал рано утром. Ну как прибыл, тормознул на короткие полторы минуты. Выплюнул на перрон двух пассажиров и повздыхав и лязгнув тормозами, рванул дальше. Семен поправил галстук, достал телефон, посмотрел время. Рано. В гостиницу еще не заселяют. Придется коротать время среди местных достопримечательностей. Старину он не любил, он дитя большого мегаполиса не понимал душевного парения, которое испытывала при виде старых камней его невеста Полина. Столько сил он потратил на то, чтобы отговорить её от свадебного путешествия по Золотому Кольцу. Она до сих пор на него дулась, ну да ладно, привезу ей что-нибудь из этой дыры, какой-нибудь древний артефакт, ради примирения.
- Кхе-кхе, милок? Впервой у нас? - услышал он за спиной скрипучий голос.
- Да - повернувшись ответил он. Вторым пассажиром покинувшим вагон, оказалась сухонькая старушка.
- А я вот сестру навещала, городская она у меня, важная. - сказала старушка.
- И как вы в этих городах то живете, шум, гам, люди бегут не поднимая глаз, а куда, зачем, э-хе-хе- с горечью сказала она.
- Так впервой говоришь у нас?
- Да, в командировке.
- Ясно, ну что ж, понравится тебе у нас, еще вернёшься. - и старушка заспешила прочь. Странная какая-то старуха, хорошо что командировка всего на два дня, подумал Семён.
За работой утренняя встреча отошла на второй план. Завтра еще дела в филиале компании и сразу на вокзал, домой к Поле. Ах, ты ж, вспомнил он. Поля. Подарок же хотел ей купить.
Вечерело, на поиски подарка, который должен был поразить воображение Полины оставалось совсем мало времени. Город и вправду был не велик, но по своему красив и необычен. Густой запах сирени тек над тротуарами, дурманя и сводя с ума. Семен шел, разглядывая немногочисленные витрины в надежде отыскать то чудо, отчего глаза Поли засветятся, как у довольной кошки, яркими зелеными изумрудами. Так в мечтах, Семен и не понял как оказался перед дверьми небольшого магазина с интригующим названием «Молот ведьм».
- Добрый вечер - приветствовал его продавец.
- Могу чем-то помочь?
- Да, я ищу что-нибудь необычное и редкое, способное удивить сердце молодой девушки - сказал Семен.
- А кем вам приходится молодая особа? - поинтересовался продавец.
- Невеста, через месяц свадьба.
Продавец пристально посмотрел на Семена, во взгляде была какая-то оценка, но Семён этого конечно не заметил, поглощенный разглядыванием антиквариата, свечей и различных пузырьков, заполнявших полки магазина. Продавец, сделав свою оценку, нагнулся под прилавок и достал небольшую коробочку.
- Вот - сказал он.
- Открой.
Семен взял в руки футляр, старый, обтянутый кожей, но почему-то красной. Но то что это была кожа, сомнений не было. Внутри оказалось кольцо. Обычное серебряное кольцо, внутри шли какие-то буквы, они были столь малы, что прочитать их без специальной оптики Семену бы не удалось. А еще кольцо украшал камень, зеленый, яркий.
- Кошачий глаз - сказал продавец.
Именно, что кошачий, подумал Семён, да, такому подарку Поля будет рада.
- Это помолвочное кольцо - снова выдал продавец.
- Беру, лишь бы размер подошел.
- Подойдет, молодой человек, да же не сомневайтесь - продавец, как то хищно улыбнулся.
Но и этого Семен не заметил, продолжая рассматривать кольцо.
- Картой можно? -
- Можно и картой - снова улыбнулся продавец.
- Будьте счастливы.- прозвучало уже для закрывшейся двери. Свет в магазине погас.
Поезд мчал Семена домой, в привычный ритм его жизни, его и Полины. Рука крепко держала красную коробочку с подарком. Маленький городок стремительно удалялся из его жизни, с его дурманящим запахом сирени.
Полина открыла дверь, взвизгнула и прыгнула ему на грудь. Тесно прижалась, засопела и вдруг вспомнив о старой обиде, стала серьезной.
- Ну как поездка - спросила она.
- Поль, я соскучился - прошептал он, вдыхая запах её рыжих и непослушных волос.
- Посмотри, что я тебе привез, не аленький цветочек конечно - неловко пошутил Семен.
Из кармана, на свет божий была извлечена красная коробочка.
- Примерь - попросил я.
Поля надела кольцо. Оно так ладно обхватило палец, словно было сделано на заказ.
А ведь не обманул продавец, мелькнула мысль. Полина подняла руку с кольцом вверх и камень вспыхнул ярким светом, кошачий зрачок уставился на Полю. Она закружилась по комнате, не отводя глаз от камня, засмеялась и вдруг стала танцевать, что-то тихо напевая. Семен стоял и смотрел на изменившуюся Полину, привычный мир для которой перестал существовать. Лес - дремучий, старый, Иван-чай, малиновыми стрелами к небу и папоротник, покрывающий всё на сколько хватало глаз, папоротник, который успел пустить цвет.
Семён поймал Полину в объятья.
- Поля, что с тобой? Поля?
Как будто видя его впервые, она смотрела совершенно чужими глазами.
- Ничего. - прошептала она и пошла
на кухню готовить ужин.
До свадьбы оставалось меньше месяца.
С подготовкой к этому знаменательному событию, Семён стёр из памяти тот случай с кольцом. Полина же менялась на глазах, её больше не интересовала подготовка к празднику, она не вступала в споры, стараясь быстрее согласится во всем, что касалось свадьбы. Однажды ночью, проснувшись, Семён не обнаружил Полю рядом с собой. Та стояла на балконе, вскинув руку вверх и смотрела на кольцо. То ли спросонья ему вдруг показалось, что она кому-то отвечала, глядя в самый центр зеленого, кошачьего глаза. Он отмахнулся, показалось, точно показалось.
Приближалась дата свадьбы. Она была запланирована на седьмое июля.
Вернулся накануне Семён поздно, отмечали мальчишник. Полины дома не было. Резонно, гуляет еще с подругами, мелькнула мысль. Наступила ночь, Полина не возвращалась. Он мерил комнату из угла в угол, когда толкнув журнальный стол, на пол упала та самая злосчастная коробочка, внутри которой была записка. « Прости если сможешь и забудь, он зовёт и ждёт меня, я теперь его невеста.»
И тут в голове закружились мысли, набирая обороты, все, словно калейдоскоп, стеклышко за стеклышком складывались в пугающую картинку. Городок, старуха, продавец, кольцо. «Ты еще вернешься» зазвучал голос.
Утро, снова это утро, в этом городе. Только сиренью уже не пахло, пахло страхом. Семён бежал по старым улочкам в надежде отыскать тот магазин, «Молот ведьм», будь он неладен. Свет не горел, грязная витрина и старый, ржавый замок. Всё говорило о том, что магазин давно не работал. Очень давно. Наступала ночь, ночь с шестого на седьмое июля, ночь на Ивана Купалу. Ночь когда в лесу зацветает папоротник.
27.02.2024 11:30
Вечный спор ( сказка)
В каждом из нас уживаются два противоречивых, но интересных персонажа. Лёгкая на подъем, ветреная и прекрасная дамочка по имени Сердечная чакра. И мудрый и строгий, с большой харизмой, господин Разум. Как вы заметили, они представители разных полов, к тому же родственники. Не родственные души, как это бывает, а связанные одной кровью родства, что накладывает на них определенные обязательства друг перед другом. Но при всём при том, разногласий между ними выше крыши.
Для понимания, вот как обычно проходит их встреча.
Сердечная чакра:
«Скучно, боже, как же скучно я живу. Никаких волнений… О, а это кто? Интересно, я аж подпрыгнула. Определенно, он мне нравится. Даже больше того — мне кажется, я влюблена… Как же сразу стало хорошо. Так, девочки… Да, вы, из массовки, я к вам обращаюсь. Хлопаем ресницами, включаем обаяние. Свет, мотор, начали…Хорошо, ещё один дубль - и он мой».
Легкой, но твёрдой поступью на площадку, где разворачивается действие, входит строгий и мудрый господин Разум.
— Стоп мотор. Нет, нет, ты милая стучи. А вот массовку распускаем.
— Это почему ещё? — надувает губки Сердечная Чакра. — Меня нельзя полюбить? Я некрасива, стара, глупа? — её глаза наполняются слезами, она надувает губки и смотрит жалостливым взглядом.
— Ну что ты, милая, ты же знаешь, что ты у меня лучше всех, ты прекрасна во всех смыслах. Но есть одно «но»…
Здесь повисает жирная пауза. Дамочка смотрит на господина и терпеливо ждёт, ибо привыкла всегда полагаться на него. Да если бы не он… Сколько раз она приползала к родному очагу, словно стрекоза, что пела и плясала… Голодная и промерзшая, больная и униженная. Кидалась на грудь и жалобно просила прощения, обещала, что всегда будет спрашивать его мудрого совета… И снова срывалась.
В это раз господин Разум решил зайти с козырей.
— Как я сказал, есть одно «но». Ты всегда забываешь об одной важной вещи. Чтобы не испытывать боли, надо искать именно родственную душу. Нет, дорогая, не как мы. Это то, что дает начало любви. Когда тянет взяться за руки до боли в костяшках пальцев и начать движение в одном направлении. Две пары глаз видят одно и то же. Да, они смотрят и по сторонам, где их взору представляются соблазны и боль, бывают и слезы, и кто-то, испугавшись, сбивается с шага, но рук, что они сцепили в начале пути, эти двое не разжимают. Если одна пара рук не находит тепла протянутых к ней ладоней, то никакие взмахи ресниц не помогут. Ты снова вернешься израненной птицей под крышу родного дома.
Сердечная чакра делает глубокий вздох, поднимает лицо к небу, ветер подсушивает остатки её слез. И она, погрустив, кидает прощальный взгляд на объект своих желаний, послушно затихает… Господин Разум берет верх в их вечном споре. Он мудр и практичен, и умеет найти нужные слова, чтобы поставить в споре если не точку, то многоточие... В этот раз.
14.02.2024 16:29
Амариллис
К красоте мы тянемся непроизвольно. Беспорядочно хватаем её глазами, руками, своими желаниями. Жажда обладать ею часто перекрывает осознание того, что в естественном виде она живёт дольше…
Снова дождь, и небо мрачнеет отсутствием жизни, без синевы, размытое стальным цветом. Оно стареет, грустит, становится рассеянным и печальным, одним словом — осень. Та осень, что подавляет.
Часы на стене тянули время. Лиза переводила взгляд с монитора на круглый циферблат, острые ноготочки непроизвольно выстукивали ритм «та-там, та-там», созвучный тихому «тик-так». Хотелось бежать, всё равно куда. Лишь бы уйти с работы и бродить по улицам, ходить, вдыхая холодный воздух и грусть. Одиночество, жалобное чувство тоски, оно приходило к ней с осенью так остро, захватывая всю без остатка. Подчиняя невидимому ритму, словно кто-то вспоминал и неслышно звал, а она не понимала — кто и зачем. Но поддаваясь этому зову бежала и искала, в надежде понять свои желания.
У остановки, вдоль железной ограды, стихийный рынок. Ящики с нехитрым товаром, усталые лица продавцов. Лиза медленно шла, сторонясь прохожих и витая в облаках.
— Милая, — кто-то осторожно тронул её за руку. Лиза остановилась и повернула голову.
— Простите, вы что-то сказали?
— Я спросила, милая, хочешь ли ты быть счастливой? — ответила пожилая женщина. Она стояла поодаль от торгующих, на её ящике Лиза заметила с десяток луковиц, скользнула взглядом по гладиолусам, тюльпанам и вновь перевела взгляд на женщину.
— Не понимаю…
— Счастье. Тебе нужно счастье? — женщина держалась спокойно и уверенно, словно точно знала, о чём говорит.
— Да кто же не хочет, — грустно улыбнувшись, ответила Лиза.
— Купи луковицу. Это поможет, просто поверь.
— И что мне с ней делать?
— Посади в горшок и поливай. Это амариллис, цветок любви, — и женщина положила на ладонь Лизы овальную луковицу.
Тяжелая и теплая, та удобно устроилась в ладони, и девушка почувствовала, как тоска ослабила свою хватку. По дороге домой она купила цветочный горшок и грунт. Цветок занял почетное место на подоконнике, впрочем, соперничать ему было не с кем. Он был единственным. И потянулись дни в ожидании обещанного счастья.
Луковица треснула через неделю. Между плотной, коричневой шелухой показался острый зеленый росток. В тот же день на работу устроился новый сотрудник, обаятельный молодой человек по имени Сергей. В череде будней и рабочей суеты повисло некое ожидание праздника. Лизу не тянуло больше в промозглую сырость осеннего города. Пришло ощущение комфорта и лёгкости. Вскоре она стала замечать, что Сергей часто посматривает в её сторону и улыбается, она улыбалась в ответ. Через месяц цветок выпустил четыре парных зеленых листа. А Сергей с Лизой перешли на новый этап отношений. Первое свидание.
Они шли, держась за руки, в осень, которая совсем недавно навевала грусть и отчаяние. А сейчас, вместе с теплотой ладоней пришло счастье, такое долгожданное.
Цветок рос. Позади остались новогодние праздники, приближался февраль. Из зеленых побегов, длинных и неказистых, вверх вырвался стебель, толстый и прямой, его венчали большие плотные бутоны, смотрящие на четыре стороны света. Под тонкими чашелистиками угадывался будущий цвет лепестков, он был красным. Точнее алым как кровь.
Приближался день влюблённых. Лиза чувствовала в себе перемены, некогда робкая и тихая, она носилась по офису как ураган, ловя на себе восхищенные взгляды коллег, вернее их мужской половины. Женская часть коллектива с неодобрением шепталась по углам, затихая при первом появлении Елизаветы.
Амариллис раскрыл четыре огненно-красных больших бутона. Похожие на громкоговорители на столбе, они торчали на огромном, высоком стебле. Лиза, совершая ежедневный ритуал погладила цветок рукой.
— Вот ты какое, моё счастье, — тихо прошептала она цветку, прикоснулась к красным бутонам и почувствовала на пальцах влагу. Цветок отдал ей всю свою силу вместе с ядовитой сущностью. Лиза только улыбнулась и поднесла пальцы к губам для поцелуя.
Сергей пришел на работу пораньше, хотел поставить букет цветов на стол Лизы, но к своему удивлению обнаружил, что на столе уже стояло четыре букета, лежали коробки конфет. Четыре большие открытки в виде сердца, дополняли всю эту картину. Сергей опешил. Поглощенный своим чувством он не замечал, что все мужчины офиса оказывали знаки внимания Лизе. Ревность захлестнула его с такой силой, что букет не подаренных цветов полетел в корзину для бумаг. Весь день он смотрел, как девушка кокетничала с мужчинами и весело смеялась. Поговорить, надо поговорить, стучало у него в висках.
Сергей шел молча, Лиза без умолку болтала, перебирая вслух сегодняшние поздравления, не обращая внимания на настроение спутника.
— Нам надо поговорить, — наконец смог вымолвить Сергей. Лиза повернулась к нему и только тогда заметила, что тот расстроен.
— Зайдешь? — спросила она. Молча поднялись в квартиру.
— Что с тобой? — ещё с порога начал Сергей.
— Тебя как будто подменили.
— Что за ерунду ты несёшь? Я всё та же, — она подошла к окну.
Красные граммофоны цветка были повернуты к ней, словно большие красные рты. Она коснулась их пальцами и улыбнулась. За её спиной Сергей продолжал говорить. Лиза смотрела как цветок жадно слушает каждое слово. Рты пульсировали, словно глотали их. Пили, ненасытно пили боль, которую испытывал Сергей, его обиду, что клокотала внутри. Они поглощали всё, становясь ярче и больше. Лиза стояла рядом и смотрела. Цветок шевелил листьями словно щупальцами. Сергей подошел к девушке с желанием коснуться её плеча, повернуть к себе и посмотреть в глаза. Он подошел вплотную к Лизе, протянул руку и нечаянно коснулся цветка. Руку обожгло, боль, настолько яркая и сильная, пронзила всё тело. Сергей широко раскрыл глаза и упал. Упал к ногам Лизы. Действие яда было стремительным. Его тело корчилось и билось, превращаясь в бесформенную субстанцию, быстро истаивая. Вскоре у ног Лизы осталось лишь большое бесформенное пятно. Цветок перестал пульсировать, затем в последний раз вздрогнул. Соцветия начали чернеть и вянуть, листья пожелтели и засохли. Лепестки упали к ногам Лизы, вернув ей страх и одиночество...
Цветок отцвёл и уснул, уснул до следующей осени. До той поры пока не придет его время, время цветения Амариллиса.
09.02.2024 10:44
Отпуск
Сёма уже две недели набирался решимости подойти к начальнику с просьбой об отпуске, листок с заявлением лежал в верхнем ящике стола, на самом видном месте и терпеливо ждал. Вопрошая, когда же Семён наберется храбрости и решительно заявит о том, что крепостное право отменили еще в 1861 году и он, Сёма, имеет полное право на отдых, при том, что заслуженный, потом и кровью заработанный. Да, в уме все доводы выглядели убедительными, но на деле, один взгляд в сторону кабинета начальника сводил на нет всю решимость Семёна, оставляя листок скучать в ящике стола.
Но тут ему на помощь пришёл тот самый, господин случай. Сёма, как всегда, переминался с ноги на ногу, пока Николай Васильевич, мешая слова со слюной, объяснял задачи на предстоящую неделю, когда его пламенная речь вдруг была прервана звонком мобильного телефона. Бросив взгляд на дисплей, Николай Васильевич, как то осунулся и погрустнел, но на звонок ответил быстро и без запинки.
- Да, пусечка - засопел Николай Васильевич.
-Конечно, понимаю, - глубокое понимание важности дела доказывала испарина на лысине Николая Васильевича.
- Но, кого же я могу отправить, у меня ответственное… - не договорив, он сел на стул и уставился в пол. Телефон погас, сведя на нет все возражения Николая Васильевича.
Сёма продолжал переминаться с ноги на ногу, с огромным желанием быстрее улизнуть, так как начальник слишком быстро менял «гнев на милость» и наоборот. Вот здесь то и сыграл тот самый принцип «не знаешь, где найдешь, где потеряешь».
- Послушай, Петров, вроде ты давно в отпуске не был?
От неожиданности и каверзности вопроса, Семён вздрогнул.
-Да, Николай Васильевич, вот сам хотел...
- Да понятно, понятно, дело у меня к тебе будет.
- Я тебе отпуск на десять дней, а ты одну посылочку доставишь, тёще моей разлюбезной (ведьме старой), она под Саратовом живет.
-Ну, сделаешь?
Сёма даже думать не стал, так мысль об отпуске вскружила голову, да и Саратов лежал на пути следования маршрута от пункта безнадёга в пункт заветная мечта.
Деревня Грязнуха Саратовской области никак не находилась в навигаторе. А именно этот пункт значился для вручения посылки горячо любимой тёще Николая Васильевича. Но все сомнения глушились мыслями о теплом юге, чешском пиве и длинноногих наядах, скучающих в ожидании прибытия Семёна. Посему было решено, что он мчит до Саратовской губернии, а там волею случая кто-нибудь укажет и путь до Грязнухи.
Посылка оказалась тяжелой и сравнительно большой и даже, как показалось Семёну в ней, что-то шуршало, но никаких особых указаний от начальника не последовало, и Семен отбросил все подозрения. Ну, в путь, как говорится, маршрут построен. Семён постучал по коробке, возлежавшей на пассажирском сидении, и нажал на педаль газа.
Ехать предстояло долго, но теплые волны Черного моря шептали о счастье и неге, ему слышались крики чаек, а навигатор деловито вещал о перестройке маршрута, подстраиваясь под мечты Семёна, волна с густой белой пеной шуршала по песчаному берегу, терлась и шептала…
Стоп, Семён явственно услышал, что что-то шуршало внутри коробки. В этот раз звук был четкий. Ошибка была исключена. Семён выбрал место для парковки и остановил машину. Снова прислушался. Тихо. Он приложил ухо к коробке и тихонько постучал. Ничего. Да что же это за чертовщина, пронеслось в голове. Ладно, главное добраться до деревни, отдать побыстрее посылку и к морю. В этот момент, коробка снова зашуршала и даже завибрировала, там явно находилось что-то живое, что-то, о чём Николай Васильевич не счел нужным рассказать, а может просто не захотел. В довершение ко всему, навигатор, издал пищащий звук и женский голос, вдруг ставший неприятным, констатировал, что маршрут до деревни Грязнуха построен. Семён уставился на мигающую коробочку и решил, что чем быстрее он выполнит возложенную на него миссию, тем быстрее окажется подальше от всей этой мистики. Сделав музыку погромче, он нажал на педаль газа и машина сорвалась с места.
Женский голос продолжал давать ценные указания, повернуть направо, повернуть налево. Вот это налево увело машину с трассы на неприметную проселочную дорогу. Еще километров пятьдесят и Семён отдаст пугающую коробку теще Николая Васильевича. Он даже мысленно заготовил речь, что сильно спешит и точно не может остаться и попить чаю. Все вроде логично, он тут по работе, курьер, получите и распишитесь. Дорога свернула в лес. Семён ехал и думал, как в такой дыре, его многоуважаемый начальник мог отыскать себе жену. Пейзаж не по-детски пугал. Машина ныряла в ямы, но дорогу держала, женский голос продолжал плести интригу, обещая конец пути через пять, три, два, один километр. И вдруг машина вынырнула из леса, замелькали колосья, вперемежку с васильками и ромашками и под горкой зачернел силуэт деревни. Всё, кончилось моё испытание, с радостью подумал Сёма. Так, какой там дом на коробке указан. Тринадцатый.
Отдать Глафире Ильиничне Шабаш. Ну и фамилия, подумал Семен. Коробка зашуршала сильнее.
А вот и тринадцатый. В окне горел свет, его приезда явно ждали. Хотя во всей деревне не горело ни одного фонаря, окно тринадцатого дома ласково приглашало в гости. Семён остановил машину и пошел доставать коробку. Внутри кроме шуршания он явственно услышал шипение.
- Доброго вечерочка – раздался бодрый, женский голос.
Семен вздрогнул и покрепче вцепился в коробку.
- А я уже заждалась, да ты не стой, милок, проходи, я потчевать тебя буду, а после банька.
Вся заготовленная речь Семёна застряла где-то глубоко внутри и не успев оформиться и окрепнуть, так и осталась не озвученной. Семён понес коробку в дом.
Внутри изба выглядела вполне обычно, даже уютно. В углу работал телевизор, перед ним в кресле нализывал своё кошачье достоинство огромный черный кот. Больше в доме кроме него и Глафиры Ильиничны никого не наблюдалось. На столе стоял самовар, на тарелках красовалась и соблазнительно источала запахи разная снедь. Семён сглотнул слюну, долгая дорога давала о себе знать, с утра ничего не ел и живот издал предательский клич. Глафира Ильинична понимающе улыбнулась и стала потчевать гостя.
- Да ты не стесняйся, проходи, садись, да поставь ты коробку, вон туда, а сам угощайся,- и хозяйка заботливо наполнила рюмку чем-то прозрачным. Семён, памятуя своё желание быстрее распрощаться, открыл было рот для возражений, но почувствовал, как мягко, но настойчиво Глафира Ильинична надавила ему на плечи, усаживая за стол. Очнулся Семён, когда обжигающая жидкость растеклась по его телу, и осознание того, что сегодня за руль уже ни-ни, да и чего уж там, рука самопроизвольно наполнила вторую стопку. Эх, сказал себе Семён, ладно, завтра встану пораньше и в путь. После второй стопки, голова стала тяжёлой и он провалился в сон.
Семён спал, сквозь сон ему чудился нежный девичий смех, легкие прикосновения, крик чаек и море, ласковое, как кошка, с тихим шипением белой морской пены.
Глафира Ильинична приглушила свет, бросила быстрый взгляд на Семена и подошла к коробке.
- Сейчас, сейчас, моя дорогая,- зашептала она, разрезая ножом скотч, который охранял содержимое коробки от любопытных глаз. В коробке, что-то зашипело и зашуршало. Глафира Ильинична опустила руки в освобожденное нутро коробки и оттуда на свет божий, шипя и поблескивая лаковой чешуёй выползла большая, черная змея, с зелеными глазами.
- Поленька моя, - обрадовалась женщина и поцеловала змеиную голову.
Просыпался Семён тяжело, голова гудела, будто от сильного похмелья. За окном солнце висело высоко, возвещая, что утро уже прошло часа как три назад.
- Утро доброе,- услышал он.
- Ну и горазд же ты спать.
Семён повернулся на голос и обомлел. Перед ним стояла молодая особа, с яркими зелеными глазами и чёрными, как смоль волосами.
- Давай завтракать,- проворковала она.
Семён, потерявший дар речи не знал, что и сказать, он мог поклясться, что вчера, кроме него и Глафиры Ильиничны, да чёрного кота, в доме никого не было. И такой поворот. Под пристальным взглядом зеленых глаз, мысли Семёна начали путаться, в комнату вошла теща Николая Васильевича.
-Гляжу познакомились уже, да ты не стой, Полюшка, потчуй гостя, у него же отпуск, да потом проведи, покажи ему наши красоты.
Отведённые на отпуск дни пролетели незаметно. Проводы были быстрыми, только теперь на пассажирском сидении лежала не коробка, с непонятным содержимым, рядом с Семёном восседала черноволосая красавица, с зелеными, как изумруды глазами. Семён включил навигатор, дождавшись привычного «маршрут построен», нажал на педаль газа.
08.02.2024 13:18
Часы
День угасал. Тихо и безвозвратно уходил в прошлое. В то прошлое, в котором я осталась навсегда. То что было вашим сегодня, через мгновение становилось сегодня моим, но уже поношенным.
Я увидела эти часы на рынке, множество старых вещей свозилось сюда со всего города два раза в месяц. Все эти чудеса расставлялись на капотах или на клеёнках, с любовью расстеленных рядом с машинами. Да, это был своего рода блошиный рынок, манивший любителей старины и просто досужих зевак. Я оказалась там исключительно из любопытства. Так вот, часы. Они стояли на клеёнке одиноко, как маяк на краю земли. Чёрные, с золотыми стрелками и цифрами, которые, словно упали, а сейчас карабкались по отвесной глади циферблата на свои места. Мне даже показалось, что они слегка вибрировали. Рядом стояла женщина, маленькая и неказистая, руки её находились в постоянном движении, одна пересчитывала пальцы на другой руке, затем счёт вела противоположная.
- Купите часы - услышала я.
- Не дорого - опередила она меня.
- Очень нужны деньги, помогите.
Я замялась, просьба о помощи обескуражила, но часы мне были не нужны. При том, что совсем. Но отказать было неудобно. Цена действительно оказалась не высокой. Женщина поспешно сунула деньги в карман, даже не пересчитав их и заспешила прочь, не оглядываясь и как мне показалось, даже прибавляя шаг.
А часы заняли почётное место в моей гостиной.
Тикают часы, тонкая стрелка бежит быстро, цепляя за собой секунды, они грузом давят на минуты и те пересыпаются и падают вниз, час. Время не замедляет свой бег никогда, это самый точный эталон нашей жизни. В какой-то момент я заметила, что со мной оно решило сыграть в игру, игру под названием «попробуй, догони». Сначала я стала замечать, что перестаю вписываться в привычный ритм давно отлаженной мною жизни. Автобус закрывал двери ровно за десять минут как я подходила к остановке, затем я стала опаздывать с обеда, нет, мои часы показывали точно, я даже никогда не волновалась об этом, настолько был выверен мой ритм. Но по удивлённому взгляду коллег, я поняла что они от меня ничего подобного не ожидали, я всегда была точна. Сверка с часами на телефоне, компьютере, всё совпадало с моим внутренним ритмом. По часам, обед только должен закончиться, но по дружному сопению коллег, я поняла, что то ли мой ритм дал сбой, то ли время играет со мной в игры.
На следующее утро всё повторилось, автобус уехал без меня, коллектив трудился, я оправдывалась. Десять минут, по сути это небольшой отрезок времени, которому я не готова была сдавать свою жизнь. На следующий день я вышла на работу на полчаса раньше. По отсутствию людей на остановке стало ясно, что автобус уже ушёл. И всё по новой, недоуменный взгляд коллектива на очередное моё опоздание и неприятный разговор с начальством.
Жизнь моя рушилась на глазах и вдобавок, как откровение, вдруг пришла мысль, что я больше никогда не увижу его. Милого, доброго парня, с пронзительными голубыми глазами и застенчивой улыбкой. Каждое утро запрыгивая в автобус я находила его глазами , а он искал взглядом меня. Это было удивительно прекрасно. Затем он выходил за остановку перед моей и я видела, как он стоит и смотрит вслед удаляющемуся автобусу.
Проживая свою потерю внутри себя, я прибавила шагу и решила пробежаться пару остановок. Было чудесное утро, я торопилась, чтобы не опоздать на следующий автобус, когда услышала пронзительный звук сирен. На перекрестке была большая авария, КамАЗ сходу протаранил пассажирский автобус, почти разорвав его на две половины. Тонны битого стекла, крики людей, десятки убитых и раненых и он, лежащий рядом со светофором и смотрящий пронзительными голубыми глазами не на меня, а куда-то вверх.
В это время в гостиной часы снова замедлили свой бег, зашуршали пересыпаясь секунды, хватая пробегающую мимо стрелку, затем послышался бой и часы, словно дряхлый старик, откашлявшись, снова превратились в механизм, ничем не привлекательный и простой. Эталон времени, моего времени.
05.02.2024 20:25
Васенька
Васька встречал свою последнюю зиму. Откуда узнал, сам не понимал. Чувствовал. Пришла его пора, поманила мягкой лапой кошачья судьба. Кот тяжело встал, выгнул спину и снова сел. Все спят. Тихо. Васька прошел на кухню и запрыгнул на подоконник. Уставился в темноту. За окном сыпал снег. Белый, мягкий, летел с неба большими изящными перьями. Кот следил за их полётом и жмурил глаза. Хорошо. Вся суета кошачьей жизни осталась позади. Все эти ночные скитания, безудержные скачки по дому - все осталось в прошлом. Последний год он больше спал, свернувшись клубком на тёплом пледе, или сидел на подоконнике и смотрел на птиц. Но даже они перестали вносить сумятицу в его кошачьи мысли. Мир стал замирать, тормозить свой стремительный бег. Перестал будоражить его кошачьи чувства своими шорохами и запахами. Кот снова закрыл глаза. Тихо. Снег. Да тикают часы на стене. Вчера поставили ёлку. Кот спрыгнул с подоконника и медленно пошел в комнату. Ёлка безбоязненно раскинула свои ветки-лапы не опасаясь, что будет брошена на пол. Блестит пузатыми шарами. Васька подошел ближе, мокрым носом ткнулся в шар на нижней ветке. Тот закачался. Васька было поднял лапу, но подумав, опустил. Это больше не его проблемы. А вот что его действительно ещё волновало, так это она. Кот посеменил в спальню. Она спала. Кудряшки упали на лицо. Кот уставился не мигающим взглядом на свою хозяйку. Его время уходило. Но на кого он оставит её? Кот зажмурил глаза, вспоминая её смех тысячи звонких колокольчиков. Так он звучит, такой щёкотный, родной. По кошачьим усам скатилась слезинка. Ему будет не хватать этого смеха. Надо что-то предпринять. И словно откликнувшись на его желание на новогодней елке закачался большой красный шар.
Утром Васька приступил к осуществлению задуманного. Немного покрутившись по дому, он сел в прихожей у двери и замяукал. Это даже было не мяуканье, это был крик, громкий, гортанный, требовательный. Наташа подошла к коту:
- Тебе что, на улицу надо? Но там же холодно. Может передумаешь, Васенька?
Кот даже не посмотрел на хозяйку, а продолжил своё гортанно-ультимативное выступление. Наташа накинула пальто и открыла дверь.
- Васенька, только не долго. Зябко. Я подожду. Иди.
Кот выскользнул в приоткрытую дверь и, не оглядываясь, рванул через двор.
- Васенька..- она увидела, как кот скользнул в дырку в заборе и пропал.
Как только хозяйка скрылась из виду, Васька сбавил скорость и медленно побрел вдоль забора. Ничего путного в голову не приходило. Эх, Наташа, Наташа. Кто присмотрит за тобой, когда меня не станет. Кот остановился и сел. Задрав морду, смотрел, как с неба огромными хлопьями падает снег. Белые пушистые бабочки медленно летели к земле и пропадали. Они садились на Ваську и цеплялись за его рыжую шерсть, скоро их стала так много, что кот стал походить на белый сугроб. Мороз крепчал, а Васька продолжал смотреть как летит снег и ему чудилось, что он слышит звон колокольчиков, таких щёкотных и родных. Кот закрыл глаза.
Наташа не находила себе место от волнения. Когда стемнело, а Васька не возвращался, она надев пальто отправилась на его поиски. Следов было не различить. Снег быстро укрывал всё, что попадалось ему на пути.
- Васенька, где же ты ? - повторяла она.
Вдруг впереди она увидела его, вернее почувствовала, что небольшой белый холм и был её верным другом. Наташа бросилась разгребать снег. Васька был мертв. Она схватила его в охапку и побежала домой. Отогреть, ещё можно отогреть, - думала она, крепко прижимая к себе рыжее безвольное тельце.
Наташа принесла Ваську домой, обернула в пушистое полотенце. Она терла его лапы, пытаясь согреть, но тщетно. Васька ушёл навсегда.
И словно в подтверждение этого на ёлке снова закачался пузатый красный шар. С одного бока его блестящее глянцевое тело вдруг запотело. Будто кто-то прижался к нему теплым влажным носом. Часы пробили двенадцать. Наступил Новый год.
Наташа тихо плакала. Вдруг она услышала слабое тихое мяуканье. Она решила, что ей показалось, но из-за двери, а звук шёл именно оттуда, снова раздалось едва различимое жалобное мяу. Наташа распахнула дверь и увидела маленького рыжего котёнка. Шар на елке снова закачался.
- Васенька!
05.02.2024 12:12
Не помню
Нет, не помню уже почему,
Я тобою так долго дышала.
Неосознанно, не по-уму,
Мало было наверное, мало.

Позабыто то чувство тоски,
От щемящего мига разлуки,
Не стучит больше счастье в виски,
К телефону не тянутся руки.

Где ты? С кем ты? Волнует едва.
Потому что, наверное долго,
Я была так тобой нетрезва,
А сейчас эта тяга умолкла.

Открываю себя по чуть-чуть,
Как любимую некогда книгу,
Что так бережно прятала суть.
Я свободна. Снимаю веригу.
01.02.2024 11:39
Зеркало
Скажи, зеркало, чистоты замерзшей гладь, -
Молит девушка, своё счастье показать,
Свечи яркие, пляшут в омуте стекла,
Пальцы бледные, крутят прядку у виска.

Мрак сгущается, гасит всполохи огня,
Отражается, в стекле горькая слеза,
-Где ты, суженый? - ей ответом тишина.
Расплетается, прядь за прядкою коса.

Страшно, мается,в пустоте чья-то душа,
Искажается, голос плачет, чуть дрожа
Всё сужается, коридор в зеркальный плен,
Приближается, чья-то загнанная тень.

Пальцы бледные, обжигает воск свечи.
Где ты, суженый? Отзовись на зов в ночи,
Болью жгучею, сердце выжжено дотла,
С горькой песнею, жизнь ей плен и кабала.

Крик предсмертный, оборвет смеясь палач,
Ликуй демон, смолкла жертва, в горле плач,
Канет в лету, память искренней любви,
Милый сгинул, стекло зеркала в крови.

Плачут свечи, тайной теплятся в волшбе,
Воском слезы, выжигают след в судьбе,
Пепел боли, запорошил снег виски,
Чёрный омут… путь один ей от тоски.
31.01.2024 18:13
Под наркозом…
Белые стены палаты больничной,
Тикают громко часы.
С каждой минутой вбивается в мысли:
«Мне бы дожить до весны…»

Грохот каталки ползёт в коридоре,
Двери открыты. Зовут.
Только мелькают и слепят узоры,
Ламп, что утянут во тьму.

Хочется крикнуть: Зачем так со мною?
Только устало вздохнешь.
В омуте чёрном закружишься снова,
Зябко и страшно…плывёшь.

Тянут и душат, оскалившись, тени,
Страха сжимая тиски.
Но огоньком пробивается вера,
Здесь ещё нужен. Пусти…

И отпускают, тайком облизнувшись,
Лакомый слишком кусок.
Знаю дождутся, разок прикоснувшись,
Только попозже. Не срок.
25.01.2024 09:39
Санькин лёд
Поздний вечер. Снег кружится.
Тонкий лёд под снегом спит,
А с работы, словно птица,
Слесарь Санька резво мчит.

Погромыхивая пивом.
Источая сердца жар.
К своей милой Санька мчится,
Весь аванс он промотал.

Бодро машет целлофаном
С яркой надписью Магнит,
Ноги встретились с барханом,
Свято что сюрприз хранит.

Столько грации в движеньи,
Столько сложных па и «бля»,
Но земное притяженье
Кто-то выдумал не зря.

Целлофан об землю грохнув,
Санька шлепнулся об лёд,
Поджидавший видно лоха,
Что костей не соберет.

Падал снег Саньку на рожу,
Пахло пивом и вином
И саднило сильно кожу,
Где-то в органе мужском.

В мыслях всё перевернулось,
Зря потраченный аванс,
Счастье жопой навернулось
Ловко сделав реверанс.

Поднимался Санька вяло,
Хорошо, что в целом цел,
Всё либидо вдруг упало,
На пакет с тоской глядел.

Только вдруг под толщей снега,
Как рождественский пирог,
Как заначка из сусека,
Чей-то толстый кошелек.

Без хозяина, свободный,
Словно посланный с небес,
Может даже приворотный,
Санька духом вмиг воскрес.

И хромая с магазина,
С яркой вывеской Магнит,
Нёс коньяк домой мужчина
И с бюджетом профицит.
18.01.2024 13:06
Скитальцы
С тобой в любви мы оба близоруки,
О пепел писем греем свои пальцы,
Слова без дома, вечные скитальцы,
Предвестниками стали для разлуки.

Опять спешим, делами глушим мысли,
Которые текут законом Ом(а).
Им тишина наверно не знакома
Гудящим роем вновь опять повисли.

Нещадно жаля. Боль опять продляя.
Звучат фальцетом, по усталым венам.
Как тени, что ползут опять по стенам.
Дурачатся, страданья повторяя.

Тоска уходит. Год спустя, наверно…
Рубцуются душевные нарывы.
Смиримся, когда станем сиротливы,
В судьбу свою играя так покорно.
17.01.2024 11:12
Душа
Горит душа… Сгорает в боли снова,
ей масло подливает темный демон,
безропотно к забвению готова.
Лишь тихо плачет, тает её время…

Взглянуть назад, устало улыбнуться,
былые годы словно на ладони.
Хотелось бы ей птицей обернуться,
забыть о муке, в раскалённом лоне.

Былого не вернуть, ушла минута,
она уже почти всё позабыла.
Но теплятся внутри ещё как- будто,
воспоминания… Она- любила.

Раз здесь она, в пылающей пучине,
знать в жизни в чём-то вдоволь нагрешила.
Колен не преклонила, не простила.
И тем себе пощаду отменила.

Льёт масло темный демон, скалит зубы,
к страданиям души он безучастен.
Не плачь, лети. Уймутся душегубы.
Кто так любил, над ним никто не властен.
12.01.2024 14:24
Для тебя
Открываешь глаза где-то там, далеко,
в суете отдохнувшего города.
Мыслей нет. Тишина. И на сердце легко,
не даёт для волнения повода.

Чувства в файлах, по папкам, всё лишнее в спам,
не апгрейдить, не трогать - пусть копятся,
И на тонны улыбок столичных «мадам»,
уже повода нет беспокоиться.

Свой мирок крутанув, трек любимый включив,
руки гладят гитару, как девушку,
Только с ней можно чувства свои оголив,
без оглядки включиться в полемику.

Загрустить, полюбить, опьяневши собой,
в старых ритмах твоя квинтэссенция,
Струны молят нарушить привычный покой…
Всё же сущность в них прячется женская.
07.01.2024 18:35
Вечность
На реке - чернее смоли,
Серебром блестит челнок,
Месяц в золотом камзоле,
Держит путь свой на восток,
Там где в белой, снежной пене
Солнце новое встаёт.

Постарел, седые пряди
Старика венчают лик,
Теплота сквозит во взгляде
Его путь всего лишь миг-
Между будущим и прошлым ,
Что секреты все хранит.

Та река, дорогой вьётся,
В золотом свеченье звёзд,
Пропадая, вновь сольется,
Двух сторон сплетая мост,
По нему шагать не просто,
Если сердцем не дорос.

Месяц с добрыми глазами,
С сединою на висках,
Мерит помыслы весами -
Быль и небыль в двух мирах,
Кораблями в реку Вечность,
Держат путь отринув страх.
30.12.2023 06:52
Мой танец
Я приглашаю звездный хоровод
Исполнить для меня последний танец,
Пусть загудит, бездонный небосвод,
Мой путь отметят тысячи скиталиц.

Церковный хор прошу не подпевать,
Не тризну праздную, а отступную,
Решила от всего я убежать
И с этой жизнью больше не флиртую.

Что проку задаваться: почему?
Смотреть давясь слезами в преисподню,
Не верю, что сойти дано во тьму,
Да пусть готовят ломаную сходню.

Кружитесь в вихре сказочных дорог,
В созвездье складывая прожитые годы,
Пускай взойдет на небе Козерог,
Такой же ценящий все привкусы свободы.
08.12.2023 15:12
Влюблённый снег
Лохматый, чистый, белый, словно вата,
К земле летел, надежды не тая,
Да разве был он в чём-то виноватый?
Был юн и свеж, наивен, как дитя.

Пока летел, гадал, как это будет,
Где свой окончит радостный полёт,
Упав в сугроб, как миллионы судеб,
Чернеть… пока водой не потечёт.

Наивен, молод и горяч не к месту,
Влюблённый, на неё лишь раз взглянув,
Был жизнью награжден отличным местом,
В её ладонях звездочкой уснув.
03.12.2023 16:04
Снежинки
А завтра снова будет сыпать снег…
Тоскуя о покинутом пороге,
Ищу себе пристанище, ночлег.
Так много душ, что стали одиноки.

Не выбирали, просто шли вперёд,
Беспечностью дорогу освещая,
Не каждому дано упав с высот,
Сверкать, гореть… и меркнуть, погибая.

Забыть про всё, измерив пустоту,
Лететь во тьму, лишь загадав желанье,
Прожить свою короткую весну,
Кольнув снежинкой нежной на прощанье…
30.11.2023 21:38
Герда
Кружился снег, лебяжьим пухом белым,
щеки касаясь бледной и худой,
не таял, падал льдом заледенелым,
в кусочках хрусталя найдя покой.

Она брела, заглядывала в окна,
ища одну заветную деталь,
цветок искала, на замерзших стеклах,
тот яркий, алый, что цветет в февраль.

А руки к сердцу прижимали крепко,
мешая с кожей белой, словно лёд,
уже замерзший, почерневший стебель,
цветка другого, что не оживёт.

Она застыла, словно вспоминая,
твою улыбку, ненаглядный Кай,
в руках горшок с прекрасными цветами,
его слова: «прости, не забывай».

Пропал, ушел, обласканный другою,
лишь вьюга рассмеялась ей в лицо,
замёрз цветок отравленный виною,
лишь снег всё падал и мело, мело.

Остыло сердце, больше не болело.
в холодном взгляде огонек угас,
отравлено и занемело тело,
она брела, но жизнь оборвалась.

По окнам взгляд блуждал неторопливо,
искал тот красный, огненный цветок,
но вдруг застыл, как жизнь несправедлива,
цветок любви её на смерть обрёк.

Она стояла под окном безмолвно,
его увидев сквозь снежинок фарс,
и падал лепесток кроваво-черный,
под взглядом её равнодушных глаз.

И он увидел ту, что не забыла,
вдруг сжало грудь и сердце обожгло,
она смотрела, а метель завыла,
в груди под взглядом сердце жгло и жгло.

На утро под окном на белом снеге,
лежал цветок, холодный словно лёд,
но оставался красным он навеки
на память о любви, что не умрёт.
01.11.2023 20:41
Сердце города
Бьется сердце моего города, пульсирует,
гонит жизнь, пропуская по черным венам,
суматошность вся собрана,
капитулирует,
не подверженна сбоям и переменам.

В ритме твоем десятки улиц звучат репитом,
птичьего пенья просят призывно уши,
ритм твой не сбивается, паузы дефицитом,
громко стучит, колотит, нужны беруши.

Сердце моё тоже в такт с твоим, бьется в унисон,
жАра поддав, распаляется до красна,
в этом движении снова вечный горит огонь,
мы дополняем друг друга связав сердца.
30.10.2023 10:58
Пьеро
Меркнет софитов слепящий оскал,
Маску долой, снимает рогожу,
Белую краску, чёрные слёзы,
Никак не стереть, въелись под кожу.

Грустный, нелепый, уставший Пьеро
Все сочиняет, облезло перо,
Страсть на бумаге, но в сердце зима,
Он постарел.. тихо сходит с ума.

Белый наряд был когда-то к лицу,
Нежный румянец дразнил белизну,
Только чернела не к месту слеза,
Делая грустной усталость лица.

Пылкий поэт все твердил о любви,
Голос дрожал сочиняя стихи,
Только в ответ получала душа
Обидных пощёчин исподтишка.

Плачет Пьеро одиноко в ночи,
Чёрные слёзы из глаз горячи,
Сколько не пудри упрямо лицо
Грусть не замазать, она глубоко.

В свете огней он как прежде стоит,
Грустен, печален потрёпанный вид,
Снова освистан несчастный Пьеро,
Чёрные слёзы обиды клеймо.
18.10.2023 10:56
Зарисовка
Ветер рвёт на клёне шапку,
вынул ножик, хулиган,
Рядом мнется в платье ярком
стайка пестрая цыган,
На груди горят монисты,
потекла романса гладь,
Не по Сеньке вышла шапка,
разлетелась, не собрать.
16.10.2023 14:03
Идёт под дождём
Так звонко по зонту танцует дождь,
Чечетку бьет легко, самозабвенно,
Без перерыва, как одно мгновенье,
Ты слушая ту музыку идешь.

Рукой поправишь ворот и вздохнешь,
Он снова не пришел и не ответил,
И подпоет дождю бродяга-ветер,
А ты слезами вновь заполнишь брешь.

Неугомонный, словно гитарист,
Серебрянные струны режут мысли,
Что стаей черных птиц опять повисли,
Включает не стареющий плейлист.

И ты закроешь зонт, долой преграду
И слезы поцелуются с дождем,
Как хорошо.. мы вместе с ним пойдем,
А руки ищут яркую помаду.
30.09.2023 11:54
Кленовый лист
Нуар асфальта, чёрная дорога,
Вдруг яркое призывное пятно,
Раскинув растопырил свои пальцы,
Кленовый лист, отважно и тепло.

Он первым оторвавшись от опоры
Махнув другим, отправился в полёт,
Вслед листья волновались словно море,
Кричали, что один он пропадёт.

А он летел звездою желтокрылой,
Подставив ветру острые бока
И жизнь ему казалась очень милой,
Он вдруг поверил свято в чудеса.

Парил отважно, волшебству отдавшись,
Мечта сбылась надеждой опьяня,
Кленовый лист свободой надышавшись
О землю припечатан был пленя.

Застыл герой, лежал не шелохнувшись,
Лишь взгляд молил немые небеса,
Взлететь хотел крылами развернувшись,
Асфальт держал, шепнув ему «нельзя».
28.09.2023 20:31
Осеннее
Гонит листья ветер по аллеям парка,
От природы больше мы не ждём подарка,
Остывает небо, пропиталось болью,
Серое свеченье вперемежку с солью.

Щипят понемногу небо птичьи стаи,
Выбрали дорогу птичьи самураи,
Утихает гомон, на поля ложится,
Чтобы с первой пашней снова возродиться.

Воздух словно льдинка в переливах света,
Колется и дразнит в ожиданьи лета,
Пусть и ненадолго, бабье, безнадега,
Лишь бы отогреться, помечтать немного.
22.09.2023 21:15
Холодно
Как же холодно, очень холодно
Здесь стоять и смотреть вам в глаза,
И читать в них своё одиночество
Молча ждать, что увидишь меня.

Я как будто из белого ситца,
Без излишеств и яркой канвы,
В твоих нежных глазах раствориться,
Была рада , не рад был мне ты.
20.09.2023 21:08
Птица из злата
Снова летит над землею
Грустная птица из злата,
Крылья раскинув стальные-
Щурится подслеповато.

В белых, молочных туманах
Ей не уснуть и не скрыться,
Яркое тело не спрятать,
Слишком призывно искрится.

Тянут к ней руки деревья,
Просят ту птицу спуститься,
Солнечного свечения
Жаждут от птицы напиться.

Верят что даром бессмертным
Птица поделится щедро,
Станет зеленое желтым,
Листья напьются от света.

Грустная птица вздыхает,
Каждую осень всё тоже,
Лист пожелтев умирает,
Золото тут не поможет.
20.09.2023 08:40
Холст осени
Серый асфальт словно губка впитавший
Слезы печальных небес,
Вдруг почернел, словно холст пропадавший
Мастера кистью воскрес.

Ярким пятном полотно заиграло
Охры пастозный мазок,
Это кленовый упал и вцепился
В самое сердце листок
И от него, быстро затанцевала
Кисть целовала сукно.

Осеннюю сырость атаковало
Яркого цвета панно,
Желтые листья густыми мазками
Черный укрыли асфальт,
Столько тепла и любви подарили,
Летний закрыли гештальт.
13.09.2023 15:08
Сундук
Опять иду путем извечных мук,
Как платье примеряя самосуд,
Из сундуков не модного тряпья
Я достаю забытую себя.

Там есть шифон, воздушный как тоска,
Прозрачный шелк, прохладная река,
Он тонкий, нежный, но уже поблек,
Погас атласный, огненный цветок.

И бархат цвета красного вина,
Хранитель страсти, потерял тона,
Набрался пыли, больше не горит,
Уже никто ту страсть не оживит.

Всё что имело раньше тайный смысл,
Вместительный сундук освободил,
Подобно моли устремились ввысь,
Мои мечты, свободы дождались.
21.08.2023 14:23
Уходит август
Почти дописана глава, остались мелочи,
За спасом спас опять идет, щебеча
трелями,
Медовый, в золото вобрал всё разнотравие,
Всю терпкость с сладостью отдал и своенравие.

За ним и яблочный спешит, катит по блюдечку,
Быть может счастье ворожит под лета дудочку,
К порогу август подошел, смахнул слезиночку,
Он для орехового спаса сплёл корзиночку.

Ну вот дописана глава, из трав закладочка,
Все сердцу милые слова вместит тетрадочка
И яблок нежный аромат, и чай с малиною,
Уходит август, тянет песней журавлиною.
19.08.2023 11:10
Перо скрипело
Скрипело в комнате перо плетя узоры,
Тянулись ниткой на листе слова-укоры,
Забыл, не пишешь, не звонишь, отгородился,
Ты может даже изменил, а вдруг женился?

Слова, пощечинами фраз мелькали резво,
Кромсали, нанося клеймо под взмахом лезвий,
Ты стал чужим, предал любовь и отношенья,
На белой скатерти листа все прегрешенья.

Перо визжало словно кнут, секло по телу,
Под взмахом чьих-то нежных рук, пиша новеллу,
И вдруг застыло, вскрикнув вслед ушедшей боли,
Взметнулась стая черных птиц на встречу воли.
02.08.2023 11:49
Кораблик
Плывет кораблик, желтенький листок,
По водной глади голубого неба,
Борта резные, крохотный носок,
Пускай не коравелла, плывет смело.

Над ним и небо, небо и под ним
В прозрачных водах лужи отражаясь,
Как флагманский кораблик-исполин,
Он важно плыл асфальта не касаясь.

Пусть рядом ветер листья ворошил,
Кто сдался, тот давно сметён метлою,
А он один, потомок бригантин,
Что послан был за светлою мечтою.

О чем-то важном грезил капитан,
Штурвал крутил, насвистывая Буги,
Ассоль его звала сквозь океан
И он в ответ протягивал к ней руки.
24.07.2023 19:10
В глазах твоих
Снова вижу в глазах твоих осень,
Безграничною веет тоской,
Ливни долгие, что не выносишь,
Отравляют внутри пустотой.

Ты устало плывешь в невесомости
Над земною юдолью паря,
Оставляя солёные полосы,
Что растратили в горе глаза.

Мир поблек, полинял и растрескался,
Тихим шепотом сыпя песок,
Засыпая, теряя отрезками,
Твой обжитый, уютный мирок.

Красота и бездонность утеряны,
Млечный Путь, как осколки стекла
Им истерзаны были, изрезаны
Твоей сини глаза добела.

Вновь идешь, земля стелет туманами,
Вязнут мысли в бездонной тоске,
Чувства звонкой монетой покатятся
Из карманов, мелькнув вдалеке.

Пусть непросто, но плечи озябшие
Ты расправишь, как птица крыло,
И заставишь сжиматься по новому,
Сердце вмерзшее под ребро.
16.07.2023 10:22
Верила в любовь
Ты свято верила в любовь,
Она просила - ты прощала
А крылья, что всегда спасала,
Роняли перья вновь и вновь.

Теряли синь твои глаза,
За каплей капля уходила,
Хрусталиком слеза сходила,
Надежду в счастье унося.

Ты долго верила в слова,
Они туманили рассудок,
Не оставляя промежуток,
Из лжи вязали кружева.

Лишь календарные года
Тоскою сердце наполняли,
Поверить слёзно умоляли,
Что будет счастье погодя.

Но в одночасье всё ушло,
Твоя весна не распустилась,
Лишь пенье птичье доносилось
Опять летать тебя звало.
11.07.2023 18:55
Русалки
Луна купалась в озере за лесом,
Даря ночИ чарующий обман,
Домой шёл полем молодой повеса,
Он песню пел и был немного пьян.

Долга дорога, подустали ноги
ПортЫ намокли, но поёт душа,
Он голосом такую трель выводит,
О том, что жизнь чертовски хороша.

Луна сияет серебристым блюдом,
Льёт свет на поле, стелется туман,
Глядит парнишка, в поле эко-чудо,
Три нимфы-восхитительный обман.

Смеются нежно- льётся птичье пенье,
Волос ручьи струятся по спине,
Плетут венки из водяных растений,
Не видят парня, что окаменел.

Пригнулся он и глаз с девиц не сводит,
Боится, что развеется дурман,
Девицы нежно песнь свою выводят,
Цветы срывают, шепчут на туман.

Скелетов рыбьих вынимают гребни,
По локонам скользят, даря мечты,
Кружатся воя, а повеса бедный
Стоит, глядит, не чувствуя беды.

Русалки встали в тесном хороводе,
Мелькают лица, словно в забытьи,
И медленно к нему кружок подходит,
Ласкают руки, страстью горячи.

Бессилья голос в теле мелодичен,
А шёпот их всё слаще и нежней
И он уже к той жизни безразличен,
Что только воспевал при свете дней.

Они его манят с собою в поле,
Где озеро раскинулось в тиши,
Там ивы свили ветви над водою,
Стоят забором копья-камыши.

Поют девицы, морок только гуще,
Рубаха прочь, но крестик на груди
Луна открыла, закричали злюще,
Заголосили, злые три змеи.

И вместо нимф с прекрасными чертами,
Утопленниц распухшие тела,
С торчащими клоками волосами,
Исчадья Ада, источенья зла.

Вдруг ноги словно ожили, бежал он
( не зря предупреждали старики)
От страха сердце бешено стучало,
Пока не закричали петухи.
04.07.2023 21:18
На заборе
На сером, бетонном заборе,
В промышленном, старом квартале,
Так смело, забудешь едва ли,
«Тебя я люблю»- написали.

Спешили машины куда-то,
Та надпись с забора смотрела,
До глупых признаний кому-то,
Едва ли какое есть дело.

Но чей-то мирок потревожен,
Той надписью был ненароком,
ПАмяти омут взъерошен,
Толкая к немым монологам.

Тоскою внутри отдавалась,
Та надпись на сером заборе,
Внутри что-то сразу сдавалось,
Себя вспоминая в той ссоре.

И только один улыбался,
Стирая остатки с рук краски,
Он смело в любви ей признался,
Без глупой, ненужной опаски.
29.06.2023 20:01
Танец белой ночи
Танцевала ночь на перекрестке,
Лёгкий шелк искрился в лунном свете,
Двух дорог венчавшие подмостки
Словно крест на хрупком силуэте.

Свет фонарный в перекрестье падал,
Пылко, страстно обнимая тело,
Он бездумно танцовщицу сватал,
Тело же в лучах его слабело.

Луч воздушный, целовавший губы,
Таял как мираж теряясь в мраке,
Их признанья может быть и глупы
Только жизнь не принимает знаки.

Танцевала ночь на перекрестке,
Все светлела поддаваясь страсти,
Белый цвет всегда идет невесте,
Крепче чувства если на контрасте.
21.06.2023 10:14
Отпусти
Ты прости меня,- я во след тебе тихо шепчу,
Отпусти меня, - от отчаянья громко кричу,
Ты пойми меня,- мне такое не по плечу,
Я забыть тебя, очень сильно, безумно хочу.

Не жалей меня, я сама себе строила ад,
В этом пламени, чувства-грешники
тихо горят,
Я безумная, эти чувства как кандалы,
Искалечены, ими мысли, печали мои.

Я же странная, всё лепила тебя из песка,
Он податливый, только видно подводят глаза,
Пеплом горечи, рассыпается профиль любви,
Ты прости меня, я забуду, лишь ты отпусти.
12.06.2023 16:10
Тополиный пух
Снова грусть свою и тоску
в небо выпустили тополя,
Белым снегом опять метёт
эта летняя чудо-зима.

Кружит в вальсе и день и ночь
белокрылый и тёплый снег,
Снова шалью на плечи лёг,
Обласкал наш унылый век.

Пухолетье метёт в окно,
Свою нежность легко даря,
Снова лето сквозь снег идет,
Закрывая на всё глаза.

И щекочет, прильнув в щеке,
Приласкав и опять в полёт,
Добрый, нежный, июньский снег,
Летний, теплый круговорот.
02.06.2023 20:53
Уходит май
Лети раскинув крылья яркий май,
Букет собрав сирени с легкой грустью,
Ты снова ждёшь когда любовь отпустит
Весенний оставляя, тесный рай.
А впереди, ознобом летний жар
И воздух переполненный желанием,
Не догоревшим, сдержанным терзанием,
В груди приостановленный пожар.
28.05.2023 15:44
Май
Говорят, что в мае под венец,
Ходят лишь отчаянные люди,
Только те, кто очень сильно любит
Или кто судьбы своей творец.

Не боятся разозлить судьбу,
Крепко в сердце завязали узел,
Так же реки не меняют русел,
Когда двое выбрали тропу.

Маяться? Да разве маята,
Напугает два отважных сердца,
Для печалей пусть закрыта дверца
Двум влюбленным будет навсегда.

А любовь и в мае лишь любовь-
Хрупкая, слепая, беззащитная,
Золотая нитка, безобидная,
Повязавшая два сердца без оков.
23.05.2023 05:58
Красиво уйти
Красиво уйти, это тоже искусство,
Нет смысла тянуть когда нА сердце пусто,
Когда как в колодец, где громкое эхо,
Когда руку сунул, а там лишь прореха.

Когда запечатаны где-то в глубинке
Все ссоры с обидами, вмерзшие в льдинки
И сердце не гонит горячую кровь,
Красиво уйти, это тоже любовь.
12.05.2023 15:44
Белых яблонь поцелуи
Белых яблонь поцелуи, нежный ветер,
Сердце снова затоскует, зов соцветий,
Запах чувства растревожит, память грусти,
Лепестками, как молитвой, боль отпустит.
Как снегами укрывают, лечат душу
Белым пеплом исцеляют, когда струшу
Если память забунтует рвясь наружу
Я цветок зажму в ладони, значит сдюжу.
04.05.2023 10:47
Китайский фонарик
Китайский фонарик из тонкого шёлка
В потоке воздушном свободно кружился,
Он алым, как пламень, на свет появился,
Любовь прославляя, без счета, без края.

Он свет свой дарил, полыхал как в пожаре,
Когда над террасой духов ароматы
И шёлка шуршание, едва уловимо,
Под светом луны миражом разливалось.

Он видел, как дева в свободных одеждах
Свой танец толпе, за гроши продавала,
А он трепетал, от игривого взмаха,
Кружился от счастья, светил распаляясь.

Любовь, как огонь полыхала в светильне,
Он ждал этих встреч, в них горел, что есть силы,
От каждого взмаха он в танце кружился,
Свободно и страстно, ей путь освещая.

Он жизнь отдавал, фитилёк словно сердце,
Под кожей из тонкого, нежного шёлка,
Так яростно, чисто, любил и светился,
Что вспыхнул однажды, взлетая к свободе.

И искры по ветру танцуя кружились,
Алмазною пылью с последним дыханьем,
У ног танцовщицы печально ложились
И там засыпали, сверкнув и простившись.
26.04.2023 13:32
Мечты весны
Так долго выбирала платье
Из синеглазых незабудок
И снова мерила желанье
Оставив глупый предрассудок.

Вновь были долги ожидания
До встречи и любовной муки,
Уже шептались оправдания
К еще несбывшейся разлуке.

Опять к себе манили звёзды
Мечтами закружив рассудок,
И крыш ночных, зыбучий мостик,
Из ночи в день, как промежуток.

И стопки книг про сердца муки
В ночи читались до рассвета,
Не находили места руки
Листая пылкого поэта.

Так в ожиданиях время тлело
Вином весны пьяня желания,
Но скоро всё перегорело,
Померкли глупые мечтания.
25.04.2023 11:03
Пёс 🐕
Тернист и труден был мой путь,
Я в подворотнях мёрз ночами,
Я выл когда саднило грудь,
Без лун и звёзд, давясь слезами.

Я был не раз избит судьбой,
Травили жизнь мою без яда
И покалечен был бичом,
Что кирпичом швырнул не глядя.

Я жизнь по крохе подбирал,
Она не часто подавала,
Я ей упрёков не кидал,
Она же жёстко нагибала.

Я в стае жить не захотел,
Оскалив зубы рвал свободу,
Я еле-еле уцелел
Когда на нас вели охоту.

Когда петлей душили нас
Кидая мяса шмат бордовый,
Себя от боли я не спас,
Когда прогрыз мешок холщовый.

Я бит по рёбрам и под дых,
ПенОй кровавой путь отмечен,
Но оставляла жизнь в живых
Хотя не раз и был калечен.

Судьбу свою не выбирал,
Она сама кидала кости,
Пускай от пуза я не жрал,
Но выживал держась на злости.

Мой век не долог и не прост,
Здесь не живут, здесь выживают
И я уйду под шепот звёзд
Туда, где смертью награждают.
17.04.2023 19:56
По шаблону
Мы взбираемся в небо ступенями,
Разметало все грёзы обрывками,
Мы из мира, сроднИ со сценою,
Что напичкан цветными фальшивками.

Как фигурки проложены ватою
И бумагой с газетною вырезкой,
Мы глазами подслеповатыми
Ищем строки с любовною лирикой.

Мы тепло можем лишь имитировать,
В тех экранно-печатных изданиях,
А эмоции только фрустрировать,
Не успев воплотить их в желаниях.

Завальцована жизнь в полукружие,
То вперед, то назад, лишь качание,
А по сути всё тоже бездушие
И отрезок короткий у памяти.
15.04.2023 17:49
Печали
Серым дождем к нам приходят печали,
Вычурно-въедливым сном в тишине,
Где-то они в синем небе дремали
И вдруг упали, проснувшись во мне.

Вновь их холодные, тонкие пальцы
Лезут за пазуху, жаждут тепла,
Там в переборах, немые скитальцы,
Вдруг обирают тебя догола.

И оставляя свои отпечатки,
Вязью под кожу вплетаясь легко,
Словно безумно тугие перчатки
Давят и метят впечатав клеймо.

Ядом сквозь поры отравлено тело
Сразу лишенное внутренних сил,
Сдалось без боя и враз ослабело,
Цветок печали корни пустил.
13.04.2023 13:02
Воробьи
Воробей на тонких ножках
Плачет тихо, просит крошки,
Осень, поздно, свет в окошках,
Страшно, грустно, нет кормежки.

А в подвал окно разбито,
В щель забилась воробьиха,
Мрак подвальный ей защита,
Молит, чтобы боль утихла.

Когти черной, страшной кошки,
Страх и голод просит крошки,
Друг оставил, боли вспышки,
Хоть не ждут в гнезде детишки.

Дождь холодный мочит крыши,
Сердца стук почти не слышен,
Тихо, лишь вздыхают мыши,
Смерь крадется, ближе, ближе.

Тут теплом её накрыло,
Боль крыло отгородило,
Друг вернулся, в клюве крошки,
Поживем еще немножко.
28.03.2023 12:21
Первоцвет
Ушел во тьму бродяга-снег
Дождем весенним потревожен,
А на проталине побег,
Хоть и немного отморожен.

Зеленой стрелкой к синеве
Тянул он руки, пробиваясь
И балансируя в траве
Он быстро рос, за жизнь сражаясь.

Так он старательно взрослел,
Ночами мерз, листва белела,
Но ни о чем не сожалел,
Пусть и душа его слабела.

Он жизнь без боя не сдавал,
Она ему благоволила
И каждый луч листвой хватал,
А та его от бед хранила.

Чернел проталины мирок,
Но посреди звездою синей,
Весенний, первый оберег,
Нетронутой расцвел святыней.
25.03.2023 12:44
©2024 Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Копирование запрещено!