Поимели много мнений.
Сфотошопили лицо.
Красной нитью выступлений
Учит курицу – яйцо.
Что ты, что ты... Аты-баты!
Самураи без меча.
Поучают паучата
Паука детей зачать,
Пролистав цитатный ворох.
И ладошкою своей
В грудь стучат без разговора
Впереди планеты всей!
Знают всё и под опекой
Не бессмертного крыла
Носят носик человечки
С гордонравностью орла
И с эффектом ореола,
Одолевшие - кровать,
Словно зяблики в неволе,
Не желают – прозябать.

_______________
Зумеры — представители поколения Z, молодые взрослые и подростки, выросшие в эпоху развития цифровых технологий.

Не грейте на груди змею.
Не убеждайте дятла Вуди,
Не пойте песню – соловью.
И не бросайте жемчуг свиньям.
Не скажет рыба громких слов.
И не нужны лосю - лосины,
А мудрости – ушам ослов.
Не обучайте зря медведя
Бренчать гитарною струной.
Под ярким фантиком конфеты
Не насладиться – глубиной.
Не распыляйтесь пчëлкой Маей
До бесконечности цветов.
Ведь, жизнь, к несчастью, не прямая,
А лишь отрезок – из годов.

Коль погулять – так на последнюю копейку,
Горланить песню если, то – до хрипоты.
Коль тосковать, тогда с моста и сразу – в речку.
Влюбиться - только в королеву (красоты).
Коль в закрома, то чтоб хватило сразу внукам.
Коль согрешить, то за решетку насовсем.
Быть чудаком? Всенепременно с большой буквы
И заменить ее еще – на букву М.
Коль стих писать – то атдуши, а не иначе.
Затеять спор полезно, что ни говори,
Рождая истину единую в усрачке,
А коль уйти, то громко хлопая дверьми.

По фене ботаю стишочки.
Я наблатыкался, как надо:
Парить – не париться над строчкой.
Пишу с душою, буду – гадом!
Базара – ноль. Читатель чтиво
По ходу чтит, скажу без фарса:
Вот наркоты – альтернатива!
Не в падлу мне - точить балясы.
За стих держать готов я мазу,
Открытый критике – приблуде.
Но в нефильтрованном базаре
Блестит перо – заточка урки
Из острых фраз. Поэт – в натуре!
Я сочиняю стих без пОнта.
Смогу вписаться – за культуру
На сходке светского бомонда.
Поэты местного разлива
Главу украсили - короной.
Пришло письмо... Пардоньте, ксива,
Что я теперь – поэт в законе!
С этим статусом в связИ
У меня всё – на мазИ.

Я сижу в своём фигваме,
Краснокожий весь.
Делать неча вечерами –
Сочиню поэзь.
Стихопляска с томагавком,
На башке – перо.
Буду громко выть и гавкать.
Бес попал в ребро.
Трубку мира набивая
Редкой коноплёй,
Призову всех духов Мая
Стих ваять со мной.
Закричу про быль да небыль,
Выплесну я – спесь.
Разведу костёр до неба,
Забубеню песнь.
Ну а после - во вигваме
Со своею сквой
Буду до утра шаманить
Всякой ай-лавь-ёй…
___________________
Не дырявь, читатель белый,
Пальцем свой висок.
Это ястреб в Кордильерах
Выронил стишок.
Я чернила в килобайты
Перевёл как есть
И поклал тот стих на сайты –
Пусть вкусят поезь.

Есть в мире неизведанный недуг,
Подобие китайской древней пытки. 
Представь, однажды ты заметишь вдруг,
Что сон твой обрывается, как нитка.
Физически замучен, ты – устал,
Смыкаются неимоверно вежды,
Но сколько бы cнотворных не глотал,
На сон спасительный мертвы надежды.
Там что-то отключилось – в голове,
И ключ для сна потерян безвозвратно.
Наркоз и кома не погасят свет.
Тебя приговорили к смертной казни.
И ты роняешь дни, что сочтены.
Всевидящее око – неустанно
Мешает мрак и солнце, явь и сны.
Забыться – это блажь не по карману.
Со временем не остаётся сил
Физических, чтоб вынести всё это.
Ты заживо уходишь в тень могил,
Теряя луч последнего рассвета.
И позабыв родные имена,
Беспомощным над пропастью младенцем
Ты ждёшь, когда наступит время сна
С последним вздохом и ударом сердца.

__________________
Фатальная семейная бессонница – редчайшая генетическая болезнь, связанная с постепенной и безвозвратной утратой способности к засыпанию. За всю историю в мире было зафиксировано только несколько десятков случаев болезни. На сегодняшний день лечение не найдено, исход болезни - летальный, организм пациента медленно теряет способности к поддержанию своих функций, что сопровождается галлюцинациями наяву, распадом личности, потерей памяти и полной дезориентацией в пространстве.

Есть версия новой эпохи
О страшном убийстве старухи.
Всё дело предстало подвохом:
Студента подставили, сцуки!
Он там оказался случайно
На месте лихого разбоя.
На зло незаконных деяний
Раскольников был не способен.
Пускай про имеющих право
Писал он, а также про тварей
Дрожащих – всё это фиглярство.
Заставили, знамо, ментяры!
Он был незадачливой пешкой
На поле преступной интрижки.
С метОдой ментов НТВ-эшных
Знакомый я не понаслышке.
Подстава зело очевидна.
Чтоб дело закрыть – нужен крайний.
Устроили явку с повинной
И парня закрыли… Не странно -
В конце позапрошлого века
Не бЫло дактилоскопии*
Сослать на Сибирь человека
Могли без улик, как скотину.
И здесь подсобила оченно -
Шпионка с легендой фурсетки,
Состроив на площади Сенной
Свои мармеладные зенки.
Но я удивляться не стану,
Когда после следствий легальных
В убийство окажется втянут
Какой-нибудь там Свидригайлов.
Пока же – покрыто всё тайной,
Вопрос будоражит умища:
Кто псевдо убийцу подставил?
Кто в пальцах сжимал топорище?


*Дактилоскопия — способ идентификации человека по отпечаткам пальцев.

(Шутка юмора)
А вы любили... чтобы прям – ваще?
Без разных финтифлюшек и вещей.
Ну чтобы зачесало, будто вошь...
И стало прямо резко невтерпёж?
А вы любили залпом... целиком?
Ну сразу в горле, словно снежный ком...
И чтобы прям в поджилках – явно дрожь.
И ажно так... мандраж и невтерпёж?
А вы любили прям, ну чтоб капец?
Как будто увидали... образец?
Чтоб от любви прям заболел живот?
И чтобы вдруг приспичило вот вот...
А вы любили сразу прям... в толпе?
Чтоб от волнения – ни ме, ни бе!
А вы любили прям, как первый раз?
Чтоб угодило точно в грудь и в глаз...
И чтобы вспоминать всю жизнь потом
О том, каким вы были дураком!

(Австралийская Поэзия)
Курю, мудрею и тварю, 
Как одарëнный кенгурю. 
Окинув глазом край саванны, 
Средь облаков Мари Хуанны, 
Рождаю мудрую муру. 
Из кобры сделал кобуру
И написал о том зачем то...
Мой синтез мыслей стал исчерпан. 
Могу писать стихи - в бреду. 
Видал я критика – в гробу. 
В траве забористой гуру
(Тут бамбарбия кергуду)
Ем барбекю из кенгурю.
Несу словесную пургу, 
Кладу с утра стих – на горА.
Страдаю полною фигнёй. 
Пускай смеются надо мной.
Курить бросаю. Бугага! 
Желаю кушать вам – икру, 
Большого счастья по ведру, 
Любви горячей по нутру, 
Но чтоб не выросли рога!
И всë вписалось ко двору
Рамамба харой – в мамбуру. 
Всех вэри мач – благодраю. 

Друг с другом, чаще же - сами с собой.
Обмен идёт, как правило, мечтами.
В такой системе не случится сбой,
Что замкнута всегда самозабвенно
И не пересекается с чужой
Судьбой кругами Эйлера-Венна.
И это даже очень – хорошо.
_____________
Круги Эйлера-Венна – графические схемы в виде пересекающихся окружностей.

Жизнь убеждает меня порой
(Правда, я не люблю убеждаться),
Что путь к согласию – это геморрой.
Можно особо - не утруждаться.
Жить с другими в ладушках,
Исправляя природу-матушку?
Нет, увольте.
Я не ношу кольта,
Так уж вышло – не Клинт Иствуд
И в дрессировщики - не записывался,
Раздавать пряники
И чистить хлебальники -
Дело заведомо неблагодарное.
Жизнь коротка (моменто мори).
Если дупло невдупляемо априори,
Нужно ли доказывать свою аксиому
Чужой идиоме?
А можно ли по-другому?
Если путь к согласию лежит – через пень-колоду,
Тогда сразу в пень - прямая дорога.

_______________
ПыСы:
У Брэма Стокера есть одноименный рассказ. Суть: М и Ж прожили вместе до глубокой старости. Секрет успеха: М влепил пощечину Ж после свадьбы, в ответ на ее запрет. И с тех пор они прожили душа в душу.
Мораль Стокера: возложение на плечи М дополнительной ответственности за воспитание взрослой Ж. В те времена это был тренд. Личные впечатления по поводу прочитанного мною трактованы верно, тщательно обдуманы и наложены выше.

Можно задаваться кучей вопросов
Несерьёзно и всерьёз.
Можно курить папиросы
(Я – разрешаю),
Размышляя в дыму папирос
О том, о сём,
Приводя различные доводы
За и против.
Можно стать логическим роботом,
Измеряя длину своего хобота.
Можно иметь хобби.
Можно стать хоббитом.
Можно оправдывать или осуждать,
Высокопарно париться и выжидать,
Подгоняя теорию под практику,
Подкладывая числа под матрицу.
Собирать факты в папочку,
Поминая чью-то мамочку,
Складывать пазлы,
Чтобы увидеть ночную бабочку.
Заниматься разумным садо-мазо.
И всё равно накрыться - медным тазом.
Прочитать Пушкина, Толстого и Солженицына,
А потом споткнуться и заматериться...
Лучше просто - довериться интуиции,
Без мозготряски.
Она сверкает, подобно зарнице,
Коротко и ясно.

Я захожу в заброшку,
Хоть, ни фига - не сталкер.
Тихо, и редкий шорох
Мыслей не роет свалку.
И не гремит посуда,
Стены покрыла плесень.
Есть ли живые люди
В жизни глухом контексте?
Мне, как обычно, страшно,
Хоть, в мертвецов – не верю.
Я с каждым шагом старше,
Знаю что там... За дверью.
Там всё, как есть и было:
Сухость, бардак и жадность.
Свет – полоса от пыли.
Даже и та сбежала.
Тише, постойте... Ну-ка,
Словно бы где-то клювом
Кто-то живой - застукал!
Нет... Показалось...
Тьфу ты!

Достать обязан из штанин
Перо нетленного творца
Поэт, писатель, гражданин
Глаголом жалящий – сердца
И рифмой, что проела – плешь,
И словом, что взорвало - тишь.
В ночи не спишь и днём не ешь,
Ты землю грешную коптишь,
Но выше света фонаря
Звезду небесную зажгли
Твою.
А значит – всё не зря...
От облаков и до земли
Твой уготован жизни путь.
Самим собою повели!
Пиши, твори и просто... Будь!
Поэт, романтик, арлекин?
Неважен твой репертуар.
Пускай стихийно ржёт Пегас!
Из ширины своих штанин
Яви на свет природный дар
И положи его на нас!

Хола-ла! Буэнос диас,
Сеньорита и сеньор!
Скажет кто-то: "Да иди ты
К Дон Хуану, пор фавор!"
Но упрямо серенады
Я горланю под окном.
Трубадурю!
Мне так надо
Душу вылить перед сном
Для возлюбленной – Кончиты.
Строчит опусы рука,
Словоблудного пиита,
Взяв корову за рога!
Ради вас, мои мучачос,
Поднимаю свой бокал.
Я в стихах – такой весь мачо,
Словно тряпка для быка!
Засвистит Хулито–критик:
"Не раскрыта тема сисек!"
Тут согласен я - си сИ.
Пор фавор, не голоси!
Аста пронто – досвиданья. 
Если вы вдруг испытали
За меня испанский стыд,
Мой лосьенто вам - навзрыд. 
Ну а если вам пофиго, 
Мучас грацияс, амигос!
Улыбайтесь, пор фавор,
Сеньорита и сеньор!

______________________
Хола - привет.
Буэнос диас - добрый день.
Пор фавор - пожалуйста.
Взять быка за рога - начать решительно действовать.
Мучачос - испаноязычный народ.
Си си - да да.
Лосьенто - мне очень жаль.
Мучас грацияс, амигос - большое спасибо, друзья.

Афродита без цензуры
Всем известна и видна.
Не какая-то халтура
(Постарались штукатуры).
Разглядим еë сполна...
Сразу падает взор нагло
На рельефы буферов, 
Словно магия пентакля
Пробуждает сердца зов. 
Жаль, конечно, что не мЯгки. 
Но пленительный овал
Дарит силу нам Геракла, 
И сражает наповал
Всей изящностью искусства
За ненадобностью рук
И покорностью, допустим, 
Разорвав порочный круг. 
Но, однако, целы - ноги!
Взяв начало от конца
Можно мысленно дороги
Проложить нам слегонца
А до куда – вам виднее, 
В меру нравственных оков,
Чтоб Венера не краснела
От нахлынувших стыдов. 
Да, божественна фактура!
Сногсшибательна вовек! 
По такой архитектуре 
Сох и римлянин и грек. 
Но свою аппаратуру
Не пристроит – человек!
Посылаю Афродите
Я воздушный поцелуй, 
Предвкушая: «Да иди ты
От меня куда-нибудь...»
Ведь, во мне сурьёза - нету. 
Я не скульптор – обалдуй. 
И за пошлые куплеты
Не поставят мне статУй. 

Она питается людьми.
Играет с теми, кто покорно
На поводу идёт любви. 
Она и разум - не совместны.
Под жаром пылкого огня
Любовь печёт сосиськи в тесте.
И весь поп-корм, как не в коня!
Стихи и логика - в раздоре. 
Любовь - таблетка перед сном.
И если мало, значит много.
Vivat, Amor... Momento more...
Любовь – жива!
Моментом – в море
Уходит лодка.
Поделом!
___________________________
Поп-корм – традиционное блюдо кинотеатра.

Полное имя героини: Лизетта Шейла Стоун
Профессия: трактирная служанка.
Ради удовольствия готова на всё.
Внешность живописная. Характер скверный.
Не замужем.
___________________________
Пропала давеча шалунья.
Куда девалась эта ледь?
Бранятся все напропалую.
Чего ж теперича хотеть?
Она сбежала – с одноногим...
Тот завещал ей свой сундук!
Её схватили осьминоги...
И полюбили... Ну а вдруг?
Она погибла – от экстаза.
Её похитили орлы...
Её схватили папуасы
И посадили на колы?
Пью (что слепой) её взял силой
В порту на шлюпке...
Просто жесть!
Она нам тупо – изменила.
Да шлюпка, ведь, она и есть!
В монаха старого влюбилась...
Нет, охмурила – короля!
Они резвились...
Где?
На пирсе!
Уверен?
Просто представлял...
Ушла шалунья из таверны.
Была забава, больше – нет.
Все страсти временны...
Не верю!
(Пираты плакают)
The End.

Я один могу её наполнить,
Как страницу чистого альбома,
Красками мелькающего дня.
Напихаю я в альбом цветов
Всяко-разных, чтобы не скучалось,
Пропуская беды и печали,
Я замажу пустоту холстов.
И предстану в центре, на лугу
Главным фигурантом жизнепьесы.
Я от всей души – покуролесю
На своем единственном веку.
Эй, кукушка, сколько мне ку-ку?
Знаю, что закончится мой путь.
Сколько дней отмеряно в итоге -
Неизвестно, мало или много,
Неизменной будет жизни суть.
Что для счастья нужно? Креатив.
Время не растрачивая всуе,
Жизнь свою я просто нарисую.
А потом альбом уйдëт в архив.

Ловлю я дзен в мыслЯх мудрейших, Пером владею, как Басё. 
Сказали мне однажды гейши:
«Сенсей-поэт, Вы – наше всё!»
Поклялся Музой, меч мне в пузо,
Блюсти традиций этикет,
Взвалил поэзии обузу
На плечи я и стал - аскет. 
Покоя нет ни днëм, ни ночью
В моей встревоженной душе. 
Как заведенный тамагочи, 
Пишу я хокку в неглиже,
Слагая в рифму оригами,
Вдыхая свежесть икебан, 
Стихами всех – заикебанил
Я пропитал собой – диван. 
Вот, жду цветения сакУры, 
Попив из ковшика саке. 
И в голове моей кукушка
Уже съезжает налегке. 
Слова звучат, как в караоке, 
Где харакиристый банзай 
Смешался с тянкой синеокой.
Что написал я? 
Сам не знай...
Стихайку, танка, тянка, хокку...
Всё перепробовал не раз.
Теперь пишу я в стиле – похрен
И без особо пышных фраз.

Всем – бонджорно скинул шляпу,
Совершив слегка наклон.
Я тут опус накалякал
Ун моменто в телефон. 
Забелиссил рыльце - маской. 
Как Пиноккио в аду, 
Потерпел в любви фиаско, 
Но обрëл – феличиту. 
Воспевая дольче виту, 
Я царапаю легко
Буквы кактусом небритым
В ретро стиле рококо. 
Или, может быть, барокко?
Впрочем, это – один хрен, 
Если мыслей нет высоких
И душевных перемен. 
Вот таким макаром-хреном
Я держу перо гуся
И на уши вам – спагетти
Намотаю, не спросясь.
Муза плëткой обогрета.
Пусть бомбину - бомбанëт!
А за критику Вендеттой 
Буду мстить я целый год, 
Вам подсуну – жгучий перчик
И какаву - прямо в чай!
Реверанс. Аривидерчи. 
Примадонна, не скучай. 
Тихим сапом дышит Муза,
Не будите до утра.
В общем, баста, карапузы! 
Закругляю – маскарад. 

Ин вино веритас укрылась
На дне бутылки от меня. 
Пишу отныне по латыни. 
Выходит, правда, – чепухня.
Таков уж мой вивенди модус:
Нон фильтер сум базар-вокзал!
На все табу забил я конус, 
Ин анус критиков послал
И всех персонумов нон грата.
Для шибко набожных умов
И духов злых держу рогатку, 
В которой много страшных слов
О хомо-сапиенс природе.
Мой альтер-эго – креатив,
Табула раса априори
И версусом – ненорматив.
Етернум.. Домино... Спиритус...
А на закуску – барбарис!
Вот мой стиховный – катехизис,
Он же словесный экзерсис!


________________________

*Ин вино веритас - истина в вине. 
*Модус вивенди - образ жизни. 
*Персона нон грата - нежелательный человек
*Спиритус - дух, душа. 
*Хомо-сапиенс - человек разумный
*Табула раса - чистый человек
*Версус - против
*Етернум - вечное
*Домине - владыка, повелитель

Рифмую нонеча по-швецки.
Я всем желаю - гуморрон!
Звучит поэзия звездецки,
Порой рождая – геморрой!
Прошу фëлот – за беспардонность.
Такой уж вышел форс-мажор,
Что я стихов нахренькал тонну,
Не вынося из дома – сор.
В башке мелькнула вдруг идея:
Любовь почикать – на троих!
Заранее - ушекта мею.
Хоть, вам на то - большой апчих.
А я хочу таких деталей:
Чтоб фрекен Бок и фрекен Бюст
За шведским таблем обеда́ли.
Уж не взыщите за – искус.
Любите, кушайте и пойте,
Пока исчо горит фитиль,
И шведский стол наполнен пойлом.
Нельзя сдаваться вам – в утиль!
За сим пишу слегка фривольно
(Хотел как лучше, но не смог).
Я всем желаю - смакли мольтид.
И счастья дай вам фрекен Бок!
_________________
Гуморрон - добрый день.
Фëлот - простите
Фрекен - госпожа
Табел - стол
Ушекта мей - извините
Смакли мольтид - приятного аппетита.

Привэт, лубезные! Усем - сдрасьте!
Вон там ведро... Забор покрасьте!
Ты что, ты кто, в натуре, всмысли?
Я отвечаю – в коромысле!
Прям разбежался, щаз канешна.
Ага, угу, ыгы... Конюшня!
В душе – любовь, а в мыслях – страсти.
Чуть не потрескались мордасти,
И в голове зависли мысли,
Трусы на дереве повисли!
Реально? Блин ты чо! Да ладно?
Я отвечаю вам – прохладно.
Я трёхжтажной рифмой крою!
Тук-тук... Сиди, я сам открою!
Кричу с порога сразу – кто?
В ответ я слышу – конь в пальто!
Кто там? Сто грамм.
Свои, короче.
А у кого короче к ночи,
Тот, сидя дома, стихи - строчит!
Вместо вопроса – почему?
Я получил по кочану!
Мораль писульки этой где?
Здесь рифму сами знаетЕ.

Заветных чувств блестящий ювелир,
Философ, диалектик и романтик,
Стихи на кухне пишет – в рваной майке
С душою, что изранена до дыр.

Пышу стыхи я абы-ка́бы.
По-русски только – "бабу бы".
Но так волнуют баобабы
И все изгибы Лимпопы,
Что я луплю душевно в бубен
Под смех всеядных шымпанзы.
Колю ночами куклу вуду
При свете ревностной грозы.
Вы, самахани (извините)
За то, что беден мой волоф.
Строчу про бархатный Ебыпет,
Но не хватает внятных слов.
Кручу-верчу банан вербальный,
Пышу, почуяв – расколбас
О том краю многострадальном,
Где спит на пальме – ананаст!
И все макаки-забияки
Речную хлещут маджи там.
Мой стих – акуна и матата
Под феерический там-там!
В минуты редкого досуга
Красноречивое бу–бу
Я накатал, курнув бамбука,
Свернул и бросил
В Лимпопу́!
Судить ни нада прям так строга.
Пошли все нафиг, с Новым Годом!

_____________
*Самахани - извините
*Волоф - язык
*Маджи - вода
*Акуна матата - жизнь без проблем
*Баобаб - дерево в Африке
*Лимпопо - река в Африке
*Бобо, бубу, бабу бы - индивидуальные средства лексической выразительности.

Стихи пишу я – по фэншую
Китайской практикой «тяп-ляп».
И, душу вывернув большую,
Педалю в темя свой – кап-кап.
Совокупляю – Иню с Яней,
Играю фразами в пинг-понг,
Слегка подвыпивший, не пьяный...
Ловлю ушами древний гонг!
Меня учил ваять – Конь Фуций,
А с ним ещё Лао Цзынь-Цзынь.
С тех пор чуток я – чиканулся,
Но стал поэтом Шаолинь!
Любитель чайных церемоний,
И, как премудрейший пескарь,
Я отыскал судьбы синоним,
Заместо чая лью - вискарь!
Творить стихию лучше – спьяну,
Тогда я сразу мастер слов!
Строчить поэзию – про тянок
С полночи до утра готов.
Но утром гляну узким глазом:
Намалевал я – фиготу́!
Вот же китайская зараза!
Отправлю всё – в Караганду
От графоманского недуга...
Я на семь бед найду ответ.
Молиться молча буду – Будде.
И тот пошлёт меня...
В Тибет!

Щпрехать я могу немного
По-немецки: "О, майн гот!"
Всем желаю – гутен морген
И хомячу бутерврот.
Всë – зер гуд!
Довольна морда. 
Стих рождается под шнапс.
"Вас из дас?" – подумал кто-то.
Это просто – дойче квас.
Данке шон, майн лыбен фрау.
Майне кляйне... Бухаст мищ...
Возбуждающие фразы!
В голове Раммштайн «Ды-дыщ!»
Где мне взять любовный ахтунг, 
Чтоб горел вовсю - майн херц? 
Без любви стихи все - нахен
Посылаются
Капец! 
Шнэле время мчится снова
Вундербар день ото дня.
Что культурному хреново,
То – фантастиш для меня.
В лёгком а́хрене– хулитель.
Рот кривит майн либен фрау.
Видно, мне - уебн зе бите
Из поэзии пора? 
Коль медведь оттяпал ухо, 
И капут накрыл стезю.
Не стихи пищу – похнуху
Безобхазной буквой «зю». 

Всем – бонщур, мосьё и дамы!
Настрочить охота мне
Вкусный стих с особым шармом,
Чтобы был, как – божоле!
Весь такой лямур-тюжурный,
Как ночное рандевю,
Чтобы всё культух-мультурно
И с эффектом – дежавю,
Чтобы было всё в ащуре,
Как ма шерри повелит,
Чтобы хруст фханцузских булок
Вызывал - бон аппетит.
Только вот клише клешнями
Впилось в карму мне, пахдон...
Комильфо – не сочиняю.
Лезет, падла – моветон!
Безо всех шерше ля фамных
Церемоний крем-брюле.
Не Бальзак я и подавно,
Не кошерный я – мусье...
Без излишнего плюмажу
Силь ву пле... Бокуп мерси!
Я на хлеб мехси - намажю
И закрою – жылюзи.
Вот такое вот – из куство
Получилось по-хреньцузски!

Мыслей составлено резюме.
В нём каждый «ох» чередуется с «ах».
Что закипело – крышку трясёт.
Каждое слово - размотанный нерв,
Ищет спасение через полёт,
Словно душа покидает вольер.
И не конкретно, зато иногда
Можно попутать свои берега
Вместе с чужими почти без вреда.
Автор на выдумки – очень богат!
Чувства мешаются, как винегрет.
Душенька снова пустилась в разнос.
Чуть пригубил – вдохновенья поэт,
Взялся за пёрышко и – началось...

Проделан тяжкий путь мужчины.
Я цель свою сумел достичь.
Охочий был до – оленины
В руках с дубиной...
Федя, дичь! ©
Потом одел парик по моде.
Я нарумянился, как шут.
И, пробуждая зов природы,
Любил...
А нынче – засмеют.
Мой дух мятежный стал разгневан.
Но рыцарь, как домашний лев,
Самоотверженно колено
Склонил во имя – королев!
Я благородно рвал и метил...
И принял боль свою, как бой.
Но подустал... Оделся – в денди.
И покорил журнал плейбой.
Я воровал, но не - стремался.
Пришёл, увидел... Стриптиз-бар!
Я пальцы гнул, я мамой клялся,
Я отвечал за свой базар!
А нынче стал – набором качеств.
Но кто в душе я – не бубу...
Товарный вид - итог чудачеств
Со знаком качества – на лбу!
А вот в советскую эпоху...
Без разных мистер-твистер-хай
Мой идеал звучал неплохо:
«Ты просто, Федя, не бухай...»

В таверне нынче жарко снова!
Здесь нет печали и стыда,
Природа сбросила – покровы,
И вот на сцене – нагота!
Народ – пираты, знамо, буйный.
Передрали́сь в борьбе - за куш.
Не вышло страсти обоюдной,
Не разделили – пару груш...
Вперёд пода́лась Мессалинка
Под грохот стульев и посуд:
«Не нужно больше поединков!
Я всем – отдамся... Там и тут...»
Ура!
Сбылась мечта – деви́чья.
Шаланда выгнулась – вверх дном.
В её пробоинах – затычки...
Пошла таверна – ходуном!
Мадам охвачена страстями,
Кто хочет, тот находит – щель.
Насквозь пронизана штыками
Пленённой леди – цитадель.
Накрылось всё не медным тазом...
Сорвалось криком до небес.
Шалунья счастлива в экстазе.
Салют из "пушек" – в её честь...

Когда под ложечкой – печёт,
Неутолима будет жажда.
Коль сердце не ведёт учёт
Ума, гармонии и сути
Природных издревле стихий,
Бурлит зазря вулкан – Везувий,
Когда поэт строчи́т – стихи...
Но нет заветного покоя,
Разбужен пылкий аппетит.
И силуэт у изголовья
Дракона ловко – щекотит,
Чтоб волос дыбом стал всклокочен.
Коль не приспичит Музе вдруг,
Поэт с кровати – не подскочет,
Простая истина, мой друг!
Пускай дракон огнём не дышит,
К чертям сжигая всё подряд!
Не нужно пыток... Хрен им в дышло!
Любви большая доза – яд.

«А я пущусь в полёт, за берега бесформенного мрака,
Чтобы всех освободить.
Попытку предприму один.
Опасный этот шаг никто со мною не разделит!»(с)
Джон Мильтон «Потерянный рай»
________________________________________

johnny-max-cage «Потерянный ад»:


Я в полёт запущен, аки птица,-
Пожинать запретные плоды.
Буду пить, курить и материться,
Сочиняя перлы – от балды,
Чтобы прочитать их проституткам,
Будто бы Есенин и Шекспирт.
Кто меня подбил на эти мутки?
Дьявол – раскумаренный кумир.
Наломаю дров - сломлю систему,
Бред неся и сотворяя – дичь.
Сам в себе я стану – невсебенен,
Чтоб звезду небесную достичь,
Падая стремглав на дно колодца.
В омут с головой – идея фикс.
Хочется уж очень – приколоться.
Пробил час желанный "икс. икс. икс”

Бесплатно на столе белеет соль. 
Стихи без вдохновения – обуза. 
Расплата за любовь - на сердце боль.
Расплата за еду - большое пузо. 
За водку печень предоставит счëт. 
С вампирами расчёт банально – кровью.
Расплата всех и каждого найдëт,
Не шевеля при этом даже бровью. 
За сделанное дело – новый план. 
Расчёт за тяжкий труд - халява сэров. 
Награда за доверчивость - обман, 
За гнев и злость - расшатанные нервы. 
За безмятежность будет ночь без снов. 
За каждый смех - морщинки под глазами.
Бесчисленное множество «грехов»
Сами собой рождаются с годами. 
И в эпилогах жизненной борьбы, 
Когда придëт официант жеманный,
Послать его куда подальше бы...
Да только - хрентос два,
Шурши карманом!

Всегда старался помогать,
Не ведал зависти и злости.
В итоге стал, как будто – гать,
Другим удобен, сам - в болоте.
Не совершал бы я добра,
Не получал бы стрелы в спину.
Был нужен всем ещё вчера,
А нынче нет меня в помине.
Зазря потратил интервал
Судьбы, цепляясь за корягу.
Жаль то, что поздно осознал
Всю эту муторную шнягу.
Трудами лавры не снискал,
И хрен – со мною. Так и надо.
Горб на спине мой капитал,
За благодушие награда.

Вся наша жизнь – базар-вокзал,
А люди – вовсе не актëры.
Простой талант: купил-продал
Яснее всяких аллегорий.
Локтями вширь проложен путь.
Начало есть. Конца не видно.
Толкаться нужно как-нибудь,
Умело, хитро, безобидно.
А если нет локтей, кричи
О том, что на твоëм прилавке
Вкуснее прочих куличи.
В ответ собакам - тоже гавкай.
Не щëлкай клювом просто так,
За это сразу облапошат.
А если добрый, то - дурак.
Неси теперь чужую ношу.
Базар-вокзал не ресторан.
Здесь церемониться не станут.
Но принцип тот же тут и там.
Хоть поменяй ты всë местами,
Везде есть ценник и увы,
Всë чаще ценник этот – конский.
За горстку крошечной ботвы
Придëтся крупно побороться.
Пусть где-то там горит «hotel»,
Или клетушка с койко-местом.
Пришëл, увидел, поимел.
Я не Шекспир, скажу вам честно,
Что без коммерческих наук
Нельзя бесплатно пялить очи,
В ларьке и ЦУМе путь на юг
Покажут вежливо, но точно,
Коль нет бобов. Куда подать
Из экономики навеки?
Да никуда, япона мать...
Базар-вокзал.
Вся кожа – в чеках!

Когда за званием «поэт»
Ты устремляешься исправно,
Чтоб чувства выложить на свет.
И представляя в разных формах
Свою незыблемую суть,
Ты ждёшь признание покорно,
Избрав тернистый этот путь.
И вязнешь плавно в круговерти
Стихий, которым – несть числа.
Но избежать не сможешь смерти,
Душой раздевшись догола.
И даже если станешь членом,
Войдя в писательский союз,
Не станет член твой – по колено,
А если станет – будет груз.

Сочиню-ка я стишок,
Не фильтруя рифму.
Сброшу образов мешок,
Нафиг труд Сизифов?
Жахну просто – атдуши
Светлой, словно пиво!
И всем правилам - шиши
Покажу лениво.
Я такой - простой поэт
Без году неделя.
Посвящу жене куплет,
Чтобы охренела!
Про любовь и голубцы,
Про борщи у тëщи,
Чтобы завистью чтецы
Обтекали молча.
Поэтической иглой
Подшивая будни,
За лексической метлой
Я следить не буду.
Обо всëм и ни о чëм
Напишу и баста,
Карапузики. Ещë
Буду я стараться?
Напишу про зов любви
Или же природы?
Чтоб слезу пустили вы
Со смеху по ходу
Пьесы этой напоказ,
Как "Стиха тваренье".
Закругляю я рассказ –
Лопнуло терпенье.

(долгожданное продолжение эксклюзивного гротеска по многочисленным просьбам читателей)
Таверна славится – развратом!
Где карты, деньги, два ствола...
В дурной компании пиратов
Сидела дама... ша-ла-ла!
Цедила эль она из кружки.
(А, может, это был не эль?)
Не ровен час – пальнут из пушки...
И окропит её... шрапнель.
Кровь будоражит – молодуха,
Когда всё блещет напоказ,
Войти пират желает – в бухту,
Возможно, даже и не раз!
Но нализалась героиня
(Напи́лась, то есть, кто не знал)
И обломала всю малину.
Ушла поспать – на сеновал...
С открытым ртом храпела сладко
И обнажила грудь слегка.
Пробрался к ней пират украдкой
И покорил – исподтишка
Её заманчивые горы.
Открыл Эдема – ворота́.
Влетел урод без договора
Во все доступные места.
Вконец пресытился – греховник...
Проснулась утром красота.
По факту, словно – не виновна.
По горло – похотью сыта!

Как много поступков и актов
Порой совершались напрасно.
Реальность - упряма. De facto.
Она не похожа на сказку.
Что делать? Кого виноватить?
Природу, злодейку-фортуну?
Нет, хватит раскатывать вату
И тискать – сисяндры... В натуре!
Возможно ли что-то исправить –
Дерзайте! Сквозь тернии к звёздам.
Не всё происходит по нраву.
Не всё так до боли курьёзно.
И даже плохая погода –
Всего лишь запущенный триггер.
Цените того, кто приходит.
Прощайте того, кто простился.
Свой сыр отпускают вороны
В уста хитрож@пым лисицам.
Цените синицу в ладонях.
Иллюзия – клин журавлиный.

Густеют осенние сумерки. 
Гремит катафалк по земле. 
Прощание позднее с умершим
Разносится пылью во мгле. 
Вокруг, словно цветом покойника, 
Синеет раздольная степь. 
Над гробом склоняются головы.
Итог этой жизни – нелеп. 
И тени танцуют уродливо,
Ползущие вслед за огнём,
Хранящие тайну загробную,
В могилы ныряют – живьëм. 
И небо, как бездна бескрайняя,
Сливается в тëмный триумф.
И ветки деревьев случайные 
Вздыхают от ветреных дум. 
Кому же пришло это в голову –
Процессию в ночь затевать? 
На кладбище страшно и холодно. 
Пора всем скорбящим в кровать. 
Потише!
Про это безмолвствуют... 
Ночных завещал похорон –
Покойник, прости его, Господи. 
Желание мëртвых - закон!

Не несу я в массы свет,
Стих вещая с табуретки.
Чур меня, я - не поэт.
Не с чего лепить... конфетки.
Я у Музы не в долгу
Красотой слепить экранной.
Да и в целом - ни "гу-гу"
Петь прокуренной сопраной.
Я зачем ваяю «стих»?
Не за ради восхищений.
Много разных соловьих
В поэтической вселенной.
Без меня полно творцов
И философов, и панов.
Так зачем же это всë
Я размазал по экрану?
Просто нужно сбросить пыл
В стихотворческой «уборной».
Не взыщите за посыл,
Мол, сие - не благородно.
Выношу словесный сор
Из избы душевной каши.
Вот такой вот коленкор.
Всëкакесть.
И день вчерашний
Позабудется с утра,
Льётся всё, что накопилось
Без особо пышных фраз
Прямо из ведра на милость
Выбью весь никчёмный хлам,
Из баклажки - тараканов,
Пусть несутся по волнам,
Как бутылка в океане.

Как хорошо вдруг стать - никем,
Быть без внимания и знака,
Иметь безбуквенный никнейм,
Назваться попросту – Никаком.
Быть не поэтом, не творцом
Средь недо и перепоэтов.
И, плешь не пряча под венцом,
Пить вдохновение при этом.
Бросая, словно кандалы,
Свою задетость за живое,
Жить без хулы и похвалы,
С халвой во рту и пахлавою.
Парнас - туманный Эверест.
Когда нет спроса, не ответишь.
Легко на сердце, вот вам крест,
Вернее, мой словесный фетиш.

Голодным ртам всегда услада -
Природы спелые плоды.
В таверне баба – то, что надо,
Даёт всем... пива и еды,
Сверкая взглядом – шаловливо,
Растелешилась, как с куста.
Пират становится – драчливым,
Достав орудие... труда.
Ох, напугали бабу – дрыном!
Такую палкой – не убьёшь.
Люби её и в хвост и в гриву,
Пучину страсти не уймёшь.
Душа и тело коллектива,
Танцует менуэт и тверк.
Руками... инициативу
Берёт, пуская - фейерверк,
Утех постыдных – совершенство,
Качаясь шлюпкой по волнам.
Она - русалка в морской пене,
Хоть, не святая, но блаженна.
Давалка – всем морским волкам.

В сезоны наливных арбузов,
Когда так сердцу хорошо,
Мечта Поэта – это Муза
С широкой и большой... душой.
Манящий образ так и пышет.
А я – пылаю изнутри!
И чей-то голос, будто свыше,
Повелевает мной: «Твори!»
Для вдохновения – напитка
Вкусивши и покой забыв,
Во имя Музы – Эвридики,
Я источаю – креатив.
Обуреваемый любовью,
Чтоб сотворилось хорошо,
Пишу стихи я – не морковью,
Пишу всей трепетной душой.
Пущай обрящет каждый - Музу,
Создав божественный дуэт,
И от священного союза
Стихи рождаются – на свет.

За их достоинство держась...
За то, что в их стихах воспета
Душещипательная страсть
К прекрасной вашей – половине,
За всё за это и за то,
Что дикой нежностью томимы,
Они без вас да кто? Никто!
За то, что чашу переполнив,
Рожают вам стихи – за раз.
И языком стремятся в омут
Нырнуть поглубже ради вас!
Свой опыт пылкий приумножив,
Под купол вылетев небес,
Они, парящие без лонжи,
За вас несут страданий крест,
Идя сквозь творческие муки,
Избрав нелёгкий этот путь,
Берут вас искренне на руки,
Чтоб только слушать вашу грудь.

К дарам судьбы я отношусь – учтиво.
Сегодня есть, а завтра - след простыл.
Я принимаю их застенчиво-игриво,
Мне быть серьёзным - не хватает сил.
Энергия иссякла в нижней чакре,
Дела сердечные – уже не про меня.
Все судьбоносные издержки и подарки
На тишину давно я променял.
К судьбе с протянутой рукой стоять не стану.
Но и фортуны милость я не прогоню.
Я не пою своей судьбе – осанну
И в зубы не смотрю дарёному коню.

(поэзия от женского лица)
Красивой быть – судьбы клеймо.
Куда ни плюнь, везде повесы.
Покоя нет! Моё ярмо
Влечёт кругом одних балбесов.
И брызжут ядом их оча,
Съедая формы женских граций.
А морды просят - кирпича.
Куда, куда от вас деваться?
Как тяжело большую грудь
Носить, ночами не снимая!
А кто не носит – не поймут.
Моя планида - таковая!
Промежду прочим, я не вещь,
Не штучка и не куртизанка!
Вцепиться хочет каждый клещ,
Кричит во мне души изнанка:
Вы подберите челюстя,
Имейте совесть, ротозеи!
Ко мне тянуть грабля - нельзя.
Для вас я – статуя в музее.

Мне от женщины нужно не много –
Были б сиськи большие и ж@па.
Остальное – постольку-поскольку...
Не хочу с ней вести диалоги,
От ушей лишь бы длинные ноги
Раздвигались без всяких намёков
И чтоб не было тени упрёка.
Быстро, качественно и удобно.
Как душе моей будет угодно.
Понимаю... Цинично немного.
Нецензурно, вульгарно, жыстока?
Ну а что здесь плохого такого?
Как по мне, лучше быть «кукловодом»,
Чем каким-то, простите, кукОлдом.
Ни к чему не взываю нисколько.
Просто так, мысли вслух... Да и только.

Воздержаться я должон
От распущенных княжон,
Приберечь – тестостерон.
В этом есть большой резон.
С глаз долой, из сердца вон
Сексуальный рацион,
Закругляется, пардон,
Онанизменный сезон.
Я теперь бледу – канон.
Сразу с места и в разгон.
Двое суток марафон...
Я держусь, но возбуждён.
Одолел тревожный сон.
В нём я слышал женский стон...
Дух мой похоть не унял
И восстание поднял.
Я проснулся и потом
Отхлестал себя – кнутом...
Я борюсь вовсю со злом.
Только мысли – об одном.
Их не вытравить никак.
Поднимаю... белый флаг!

Едва ли придумать смогла бы наука
Волшебное зелье – лекарство от скуки,
Чтоб не было в жизни печали и муки,
Чтоб тонус поднять, словно бабу на руки
И век не почувствовать горечь разлуки.
В натуре, была бы – прикольная штука!
Все беды тогда обернулись бы – в шутки.
Жаль, это утопия, это всё – глюки...
Ещё не придумали средство от скуки.
Лекарство не найдено... Нет предпосылок,
И чешут все члены... науки – затылок...
(Слова по-другому сложить я не в силах).

Девица сочная в таверне
Снуёт везде... туда-сюда.
И аппетитные десерты
Гостям подносит иногда.
Неприхотлива героиня,
А похотлива – через край,
Переливаясь кружкой пива,
Приотворяя двери в рай,
Она доверчива природе.
А гости, дюже нетрезвы,
Подле неё сидят – на взводе,
Признавшись в низменной любви.
Обнажены со смехом явства.
Из чувств – одно превыше всех.
И слово «дай» звучит, как «здравствуй».
В разгар волнительных утех
Слаба на перед Мессалина,
Под бурным натиском кругом
Вся безоглядно – неприлична
И за столом, и под столом.
Совсем, как ветреная шхуна,
Идя кормой своей ко дну,
Грехом наполнилась шалунья.
Одна – на всех, все – на одну!

И с жарким пылом жеребца,
Слегка настойчивей барана,
В дары принесший мех песца,
С приданым и большим... хозяйством,
Чуть ароматнее, чем скунс.
На всё согласный, как Герасим,
Слегка солидный, но не скуф.
Чуть ниже южного жирафа,
Как слон довольный иногда,
Быстрей коня – на переправах,
С улыбкой доброй верблюдА,
Немного преданней собаки,
Как хищный лев... туда-сюда...
И вот опять из зоопарка
Сбежал мужчина – хоть куда!

Кто отвлекается – лукавит.
Кто милосерден - носит нимб.
Кто волен в мыслях - неприкаян.
Кто величавый, тот смешон.
Кто всюду весел - беспросветен.
Кто облачился в капюшон,
Того прохожие заметят.
Кто безоружен - виноват,
Кто грешен, тот судья невинных.
Кто бросил спичку - бьёт в набат.
Кто стражник, спит у бочки винной.
Кто предан, тот неисправим.
Кто цепью скован - вдаль стремится.
Кто роль играет, смоет грим.
Кто в зеркалах, меняет лица.
Кто Бога чтит, не значит свят.
Кто клятву дал напропалую,
Того запреты соблазнят.
Кто дышит страстью, тот ревнует.
Кто внемлет сердцу, тот влюблён.
Кто сделал взмах - ещё не птица.
Кто встретил чудо - видит сон.
Кто пишет стих, тому не спится.

Он смотрит – в миску.
Любовь за дверь гони, она влетит в окно.
И сколько сахара ни сыпь – горька редиска.
Об стену сколько ни ударься – всё одно.
Как ни гляди в глаза, а зыркают – украдкой.
Пришёл, увидел, наследил и был таков.
Как только ты кота ни гладь –
Нагадит в тапки
И скажет: «Скучно жить совсем без – котяхов!»
Как ни ложись на камни, будет неудобно.
Сколько ни парься в бане, совесть не чиста.
В погожий день, в одно и то же время года
Мелькает проза жизни с белого листа.

Я желаю, чтоб скорее
Наступили холода.
Солнце пусть меня не греет,
И с небес пускай вода
Льётся вожделенным ливнем.
Пусть ветрище по щекам
Надаёт мне очень сильно,
Липнет грязь к моим ногам.
Бей, Ненастенька, резвее!
И пронзай меня насквозь.
Я уже благоговею,
Как маньчжурский абрикос.
Пусть пристыженно краснеет
И желтеет старый лист.
Осень – это Дульсинея.
Я – погодный мазохист!

Какой блестящий марафет!
Твоя профессия - важнейша
И так заманчив силуэт,
Что будит издревние чувства,
Любую боль убрав с телес.
Ты – не путана, ты - искусство.
Изыскан твой деликатес.
А кто решил, что ты – блудница,
Умом тот явно недалёк.
Ты с давних пор - любови жрица
С устами, как вишнёвый сок.
Заворожительна фактура
Твоих телес на молоке.
Ты распустилась, как сакура
В расцвете сил, в самом – саке!
Твои волосья, как лианы,
Упали медленно до плеч.
Открылась тайна икебаны
Твоей при свете жарких свеч.
И меч - освобождён из ножен,
Вот плоть и кровь на острие,
А яд меча уже под кожей.
И тело вновь - на алтаре
Твоё, безропотная Гейша!
Измята страстию кровать.
А утром снова ты – воскреснешь
И будешь дальше умирать.

Моя супруга – вовсе не святая.
Ей нравится «гулять» вовсю тайком.
Люблю, когда она мне изменяет
С каким-нибудь развязным жеребцом.
Не царское, признаться, это дело...
И я всегда поглядываю... в щель.
Люблю в чужих руках – супружье тело.
Красавица моя – фотопанель.
Пускай прелюбодействует... Хоть кто-то
Пыхтит над ней с усердием коня.
Как здорово, что сложную работу
Бесплатно исполняют – за меня!

Силикон. Импланты. Гели. Ботекс.
Сексапильной быть всегда охота.
Мода. Порнография. Работa.
Грудь упала. И порвалась попа.
Губы вдруг потрескались нечайно.
Силикон – дешёвый. Made in China.