Поэтические муки

Промашка у меня случилась с музой,
Но я о том ни капли не тужу.
Спасибо же недолгому союзу
За то, что я поэзии служу.
Даст Бог, кой-что ещё и напишу.

А в чём промашка, спросите, читатель?
Да видит Бог, ума не приложу.
Изрекший прав, что время – испытатель,
А я слепцом во времени брожу
И в нём себя никак не нахожу.

Приходят музы без предупрежденья
И исчезают, не сказав прощай.
А ты скорбишь: исчезло вдохновенье
И в мыслях стал немыслимый раздрай.
Как хочешь, так и сочиняй!

Стихи - рукоделие тоже,
к тому же ещё мудромыслие.
Они с декупажем похожи,
роднит их одно - бескорыстие.

Творят не дельцы, а фанаты.
Доходом им служит внимание.
Людей интерес - им награда,
а труд - неотвязная мания.

Кому-то нужных слов добыча
Сродни добыче радия.
Поэта бич — косноязычье.
Страдает этим братия.

С атеро … как его? — склерозом
Писать — одно страдание:
Стих — искалеченный парезом,
А мысли — заиканием.

И вот словечко вспоминая,
Вскипела википедия.
А что искать, поэт не знает.
Забыл. Опять трагедия (((.
.............
Вот нанесу последний штрих
и успокою ...как их? - нервы.
Рождён был в муках этот стих,
ну как и эти ... что ль? - шедевры.

Сотрясаемый скорбью и плачем портал,
Многоглоточный вопль: «Не оставь нас!»
Это суперпоэт сайт наш в ступор вогнал,
В слёзный, скорбный и траурный пафос.

Нет, не вечно ничто под коварной луной.
Он был первым, на пике и нет его выше.
Ради рейтинга он наплевал на покой,
Наплевал и на качество собственных виршей.

Удалось свою клячу втащить на Парнас.
Наконец-то свершилась мечта идиота.
Чуть живой еле дышит бедняга Пегас,
И наездник бормочет невнятное что-то.

Им не в радость взирать на подножный ландшафт.
Ухайдакана вдрызг альпинизмом скотина.
И поэт уж готов бы вернуться назад,
Но тщеславием глотку сковала ангина.

Неуютно на лысой горе восседать,
Обдуваемым ветрами злых пересудов.
Этот трон для него, как в психушке кровать,
Как мишень для грызущих инет баламутов.

Он ошибку свою только здесь осознал.
«К чёрту рейтинг», - сказал и скатился с Парнаса.
Чтобы память не мучила, бросил портал.
Без друзей, без врагов поживает прекрасно.

Есть на каждом литпортале
комментатор всех и вся.
Он участник всех баталий -
многотрудная стезя.
По следам его комментов
проутюжил весь портал.
Кто-то млел от комплиментов,
кто-то вежливо роптал.
Плохо скрытые восторги
в адрес авторов иных,
тут же каверов подборки
или даже стих на стих.
Некто нежно обожаем,
провоцируя молву,
тут же в "аську" приглашаем
для приватных рандеву.
Для других коммент дежурный,
разговор чтоб поддержать:
стих, мол, чувственный, гламурный -
удовольствие читать.
Есть противники комментов,
отвергают литликбез.
Здесь не только дивидентов,
здесь легко схлопочешь стресс.
Эффективная метода,
безотказный инструмент:
автор нов (иного рода!) -
наготове есть коммент.
Пара строчек, но по шерсти,
покровительственный тон.
Как аванс немного лести
и, считай, в кармане он.
Он польщен и чуть растроган,
шлет свои алаверды,
а ему навстречу слоган
как награда за труды.
Шлют экспромтов вереницы
"комментатор - новичок",
и, глядишь, к концу страницы
автор заглотил крючок.


И я прошел всю дюжину кругов.
С крючка сорвался - был таков.

Покруче есть витии,
писать весь день мне лень.
Ведь я не как другие,
полдюжины чтоб в день.

Да и не в штуках дело,
а мой расчёт простой:
всего лишь я хотел бы,
чтоб был читатель свой.

Поэт для души, а чаще «для дяди» -
Ведь слава и деньги кому не нужны? –
«Изводит единого слова ради
Тысячи тонн словесной руды».
И прут в антологию вирши томами
Рифмованных звуков и дум ни о чем.
Читатель в словесном копается хламе,
Надеясь столкнуться с «жемчужным зерном».
О вкусах не спорят: в тоскливой истоме
Девица, в девичестве вся перезрев,
Глядишь, с умиленьем запишет в альбоме
Стишок о любовных страданиях дев.
Затейник из клуба для общей потехи
Разыщит куплетик о верности жен.
Начальник с трибуны, отметив успехи,
Продекламирует что-нибудь в тон.
А критик разложит все ямбы по-стопно,
На счетах прикинет хорейный размер
И изречет: -Как свежо! Бесподобно! –
Или: - Опус искусствен и сер.
Печатают оптом баллады, сонеты,
Не ведая будут ли это читать.
Бумага у нас в дефиците, поэты!
Молчали б, раз нечего толком сказать.
Не тешусь мечтой гарцевать на Пегасе
И мысль не лелею залезть на Парнас.
Чем тот фимиам, что курят на Парнасе,
Мне лучше за сорок копеек «Пегас».
Забвенье не страшно за три поколенья –
Зачем власяница столетних могил?
Но честно признаюсь, что страшно забвенье
Того, кому сердце и стих посвятил.

Вымучивал стих.
вдруг в какой-то момент,
как выдохом свечку задуло.
Услышал на лире аккомпанемент –
знать, муза ко мне заглянула.

И сразу же стих
сам звенящей струной
с мелодией слился любовной.
Лирический мой
постоянный герой
Обнял меня с нежностью томной.

Что может быть лучше поэту, когда
ЛГ вместе с музой едины?
И темы, и мысли,
не только слова
лишаются ложной личины.

И льются стихи
откровеньем души
под нежные лиры аккорды.
Не будет грехом,
коль поэт согрешит
С божественной музой,
прекрасной и гордой.

Зачем на горло наступать привычной песне?
Она с моей душой срослась.
Иначе не могу.
Пытаюсь, но хоть тресни -
диктует осень свою власть.

Диктует серым и дождливым непогодьем,
свербящей ржавчиной тоски.
Напару с песней неприкаянными бродим,
верны друг другу и близки.

Мы вместе,
сообща встречаем все невзгоды,
пьём горечь бытия вдвоём.
В миноре писаны и спеты песни ноты.
Так и живём,
так и поём.

Но серость, сырость
и осенний сплин не вечны.
Не разрешим душевный спор.
Зимой, весной и летом скоротечным
услышу песенный мажор.

Опять пишу - вот идиот!
Зачем я голову ломаю?
Пишу, хоть знаю наперёд -
никто не прочитает.
Кому пишу, зачем пишу? - не знаю.

На ленте опусов таких
(чуть лучше и намного хуже)
две сотни в сутки. Сладкий миг,
когда и твой загружен.
Так что же, значит, этот миг мне нужен?

А, может, нужен тот момент,
когда в тщеславном упоенье
хвалебный прочитал коммент,
не испытав сомнений?
Побольше бы вкушать таких мгновений ))).

А завтра где мой труд - мой стих?
В архивах сайтовских он сгинул.
Опять пишу. Типичный псих!
Из слов тяну резину.
Кому пишу, зачем пишу? - в корзину.

Лишь только бросил взгляд
На стих Ваш, понял суть,
что краткость и талант, отнюдь,
в родстве не состоят.
Я в изумлении затих,
увидев этот новый стих.
Да, картина неприглядна,
но и на Солнце тоже пятна.
Прав философически смотрящий:
и это тоже преходяще.
Вся жизнь – корявая мура
словес на бреющем полете.
А мысль рожденная стара.
И пусть – на то мы рифмоплеты.

Да что тут, право горевать?
Мы продолжаем все играть.

Пластом ложатся стих на стих,
пишу их в розницу и оптом.
Уверен, что любой из них
твоим запомнится экспромтом.

Мои стихи не без греха,
а их написано немало.
Питаясь соками стиха,
к ним льнет рыбешка-прилипала.

Чужое облизать готов,
ты - мастер каверов, пародий.
Ведь здесь поболее улов,
хоть и свои кропаешь вроде.

Ассенизаторству сродни,
экспромты едки, метки,
и с желчью собственной они
жрут жадно авторов объедки.

Пародий дождь, "как из ведра",
и ведь они кому-то любы!
Твоей Поэзии пора
отрезать маточные трубы.

Душе любезный Автор,
Твой стих, как аллигатор,
Читатель же – лирический Самсон,
Восторга испуская стон,
его терзает на цитаты,
Что значит жить ему века.
А критики, журя слегка,
Быть современниками рады.

Творцы не жалуют инета -
"шедевры", "перлы" там навалом.
Смешон, кто мнит себя поэтом,
Рифмуя строки на порталах.

Так кто ж мы, если не поэты?
Ну, рифмоплеты - это точно.
Тщеславием слегка задеты,
Запали в комп, как в круг порочный.

Рискну. Быть может, и сумею.
Поправят, если где неправ я,
Классификацией своею
Коллег на классы разделяя.

Итак, класс первый - графоманы.
Синдром, известный психиатрам.
Незаживающие раны
В стихах, как музыка за кадром.

Второй класс - чатники, общага.
Здесь демократии раздольней.
Для безлимитных просто благо -
Общайся, в рифму-то прикольней.

А третий класс назвал: хоббисты,
А можно кликать игрунами.
Средь них былые кроссвордисты,
Играть привыкшие словами.

Для них стишок - словес подборка.
Ну, чтоб по смыслу и размерам
И чтобы буквы были впору,
Плюс рифма - это первым делом!

Быть может, список укорочен
И есть другие варианты?
Ваш голос здесь полезен очень,
Мои коллеги и таланты.

Поэт для души, а чаще «для дяди» -
Ведь слава и деньги кому не нужны? –
«Изводит единого слова ради
Тысячи тонн словесной руды».
И прут в антологию вирши томами
Рифмованных звуков и дум ни о чем.
Читатель в словесном копается хламе,
Надеясь столкнуться с «жемчужным зерном».
О вкусах не спорят: в тоскливой истоме
Девица, в девичестве вся перезрев,
Глядишь, с умиленьем запишет в альбоме
Стишок о любовных страданиях дев.
Затейник из клуба для общей потехи
Разыщит куплетик о верности жен.
Начальник с трибуны, отметив успехи,
Продекламирует что-нибудь в тон.
А критик разложит все ямбы по-стопно,
На счетах прикинет хорейный размер
И изречет: -Как свежо! Бесподобно! –
Или: - Опус искусствен и сер.
Печатают оптом баллады, сонеты,
Не ведая будут ли это читать.
Бумага у нас в дефиците, поэты!
Молчали б, раз нечего толком сказать.
Не тешусь мечтой гарцевать на Пегасе
И мысль не лелею залезть на Парнас.
Чем тот фимиам, что курят на Парнасе,
Мне лучше за сорок копеек «Пегас».
Забвенье не страшно за три поколенья –
Зачем власяница столетних могил?
Но честно признаюсь, что страшно забвенье
Того, кому сердце и стих посвятил.

Вымучивал стих.
вдруг в какой-то момент,
как выдохом свечку задуло.
Услышал на лире аккомпанемент –
знать, муза ко мне заглянула.

И сразу же стих
сам звенящей струной
с мелодией слился любовной.
Лирический мой
постоянный герой
Обнял меня с нежностью томной.

Что может быть лучше поэту, когда
ЛГ вместе с музой едины?
И темы, и мысли,
не только слова
лишаются ложной личины.

И льются стихи
откровеньем души
под нежные лиры аккорды.
Не будет грехом,
коль поэт согрешит
С божественной музой,
прекрасной и гордой.

Певцы хронической печали,
Любовной скорби мировой,
Вы от тоски стихи зачали
И окропили их слезой.

И от рассвета до заката
Бурлит слезливая река.
А жизнь, как зебра, полосата
И даже радует слегка.

Но эти радости проходят,
В душе не оставляя след,
А слезы льют - все также в моде,
И ими залит весь инет.

Они наскучили однако,
Как нудный слякотный пейзаж.
Они - поэзии клоака,
Ее пятнают антураж.

Пластом ложатся стих на стих,
пишу их в розницу и оптом.
Уверен, что любой из них
твоим запомнится экспромтом.

Мои стихи не без греха,
а их написано немало.
Питаясь соками стиха,
к ним льнет рыбешка-прилипала.

Чужое облизать готов,
ты - мастер каверов, пародий.
Ведь здесь поболее улов,
хоть и свои кропаешь вроде.

Ассенизаторству сродни,
экспромты едки, метки,
и с желчью собственной они
жрут жадно авторов объедки.

Пародий дождь, "как из ведра",
и ведь они кому-то любы!
Твоей Поэзии пора
отрезать маточные трубы.

Душе любезный Автор,
Твой стих, как аллигатор,
Читатель же – лирический Самсон,
Восторга испуская стон,
его терзает на цитаты,
Что значит жить ему века.
А критики, журя слегка,
Быть современниками рады.

Ох, рейтинг! Ты – валун огромного размера.
Поэт-Сизиф тебя толкает на Парнас.
Все в ТОП хотят – тщеславная Мегера
Беснуется в душе у каждого из нас.

Мы делаем ИГНОР ближайшим конкурентам,
А можно «минус пять» и осадить назад.
«Богатым» подольстим восторженным комментом
В надежде получить желаемый откат.

И «бедным» иногда от щедрости душевной
Коммент изобразим с весомым вкладом в счет.
И хоть цена его сродни копейке медной,
Но и она туда ж, в доходный фонд пойдет.

Как на духу, скажу вам откровенно:
Я исписался, выдохся, устал.
Вот и пишу теперь однокатренно.
Куда ж деваться? – рейтинг-гад достал!

Мой многотысячный читатель,
привет! Хоть ты под ником «гость»,
но я, как все, тщеславный обыватель
дарю стихов рифмованную гроздь.

Себя поздравив с юбилеем,
я преклоняюсь пред тобой.
Ведь, я обласкан и лилеем
тобой, читатель дорогой.

Дружить с поэзией, как с нимфой,
любить, но все ж не забывать:
нельзя грешить глагольной рифмой,
и пуще всех на ЕТЬ, на АТЬ.

Мне тычут в нос: "Покуда строчится
глагольной рифмой, ты - пигмей".
Но мне ведь тоже очень хочется
глаголом жечь сердца людей.

Глагольной рифмой бедный стих
тусовке нашей не в угоду:
"Так пишет не поэт, а псих,
не зная нынешнюю моду".

Глагольных рифм я не боюсь,
на моду просто наплюю я
и перед нею не стелюсь,
глаголы запросто рифмуя.

Престиж профессии,
так в чем критерий твой?
Веление души, романтика, мечтания,
А, может, побогаче жить желание?
Пожалуй,
ныне: коль богат, - герой.

Кому поэт сегодня нужен?
Да и вчера, позавчера?
Круг именитых и не бедствующих сужен,
И вход в него, как волос у пера.

Пяток-десяток, вряд ли боле.
Да что там говорить – подобное везде:
в нотариате, в теннисе, в футболе,
хотя масштабы здесь не те.

Не ту избрал стезю поэт.
В семье он пасынок, не чадо.
Возможно завтра, может через …надцать лет
его и станет надо.

Успех он в этой жизни строчкой мерит,
не оценен, не выслушан, забыт.
Остаток дней своих влачит, но верит:
пройдут года, он станет знаменит.

А что сейчас? За строчку ни гроша.
Ведь это не хоккей и не эстрада.
В поэзию влечет поэта не расчет,
влечет душа.
Она-то знает, что придет тот день,
когда наступит надо.

Мой зуд писать стихи не стих,
Пишу свой юбилейный стих.
Он n-ный здесь на литпортале.
Я рад, что Вы мой труд листали,
Со мною радость испытали
И грусть делили на двоих.

Как дорог для поэта миг,
Когда весь мир вокруг затих,
И строчки, робкие вначале,
Туманным смыслом проступали
И рифмой вязь свою скрепляли.
Я счастье творчества постиг.

В эфир инета мысль струя
С напором, словно из брандспойта,
Поэт, в эмпириях паря,
Глаголит:
«Я вам не какой-то.

Нетленных опусов творец,
Создатель истинных шедевров.
Сам Пушкин (для меня – малец)
Не создавал подобных перлов.

А ныне на кого взглянуть?
Хоть Евтушенко сплел немало,
Но не в количестве же суть.
Его тут рядом не стояло.

Талант, признание – все блажь.
Смердят лохмотья под порфирой.
Поэту нужный антураж:
Парнас, Пегас и муза с лирой».

Ведь до чего же прав поэт!
Нас муза пальчиком поманит –
Мы посидим с ней тет-а-тет,
И мысль, глядишь, стишок сварганит.

В эфир инета мысль струя
С напором умственной натуги,
Поэт прославит свое Я
В глазах … одной своей подруги.

Стихов не знал и не читал,
На них с рожденья аллергия,
Но что бы я не написал,
Все Пушкин, Блок или другие.

Вот я надысь черкнул стишок
Для той, что для меня – затменье.
Так мой начитанный дружок
Твердит про «чудное мгновенье».

Но я ни в чем не виноват,
И Пушкин тоже не виновен.
От вас узнал про плагиат,
Но я от этого свободен.

Да просто каждый человек
Хоть раз, но испытал мученье –
Как Божий дар, как сладкий грех
Такое чудное мгновенье!

Отвык совсем от сладостных мгновений,
давно забыл бурление стихов,
когда душа во власти вдохновенья,
а в мыслях рифмы, словно звон клинков.

А ты писал, как Пушкин, только ранний,
едва достигший возраста трёх лет.
Ушёл, оставив грусть воспоминаний.
Ты был поэт - увы поэта нет.

Зато теперь ты словно возродился
свободным от поэзии оков.
Со мною бы методой поделился -
морально завязать давно готов.

Промашка у меня случилась с музой,
Но я о том ни капли не тужу.
Спасибо же недолгому союзу
За то, что я поэзии служу.
Даст Бог, кой-что ещё и напишу.

А в чём промашка, спросите, читатель?
Да видит Бог, ума не приложу.
Изрекший прав, что время – испытатель,
А я слепцом во времени брожу
И в нём себя никак не нахожу.

Приходят музы без предупрежденья
И исчезают, не сказав прощай.
А ты скорбишь: исчезло вдохновенье
И в мыслях стал немыслимый раздрай.
Как хочешь, так и сочиняй!

Кому-то нужных слов добыча
Сродни добыче радия.
Поэта бич — косноязычье.
Страдает этим братия.

С атеро … как его? — склерозом
Писать — одно страдание:
Стих — искалеченный парезом,
А мысли — заиканием.

И вот словечко вспоминая,
Вскипела википедия.
А что искать, поэт не знает.
Забыл. Опять трагедия (((.
.............
Вот нанесу последний штрих
и успокою ...как их? - нервы.
Рождён был в муках этот стих,
ну как и эти ... что ль? - шедевры.

Величие творца
не в многотомье,
а в строчке,
пронизавшей толщу лет.
Она звучит с факсимиле "Поэт"
в умах потомков
в каждом доме.

Короток век золотой у поэта.
Годы сгорают вязанками строк,
Строфы как будто зрачком пистолета
Напоминают отпущенный срок.

Станет в итоге наградой от музы
Скромный, колючий терновый венец.
Жизнь перекроет поэзии шлюзы.
Темы исчерпаны — вот и конец.

Можешь и дальше забавиться с рифмой,
Строчкой гатить непролазность болот.
Кровь не заменишь водицей и лимфой —
Ты не поэт уже, а рифмоплёт.

Сотрясаемый скорбью и плачем портал,
Многоглоточный вопль: «Не оставь нас!»
Это суперпоэт сайт наш в ступор вогнал,
В слёзный, скорбный и траурный пафос.

Нет, не вечно ничто под коварной луной.
Он был первым, на пике и нет его выше.
Ради рейтинга он наплевал на покой,
Наплевал и на качество собственных виршей.

Удалось свою клячу втащить на Парнас.
Наконец-то свершилась мечта идиота.
Чуть живой еле дышит бедняга Пегас,
И наездник бормочет невнятное что-то.

Им не в радость взирать на подножный ландшафт.
Ухайдакана вдрызг альпинизмом скотина.
И поэт уж готов бы вернуться назад,
Но тщеславием глотку сковала ангина.

Неуютно на лысой горе восседать,
Обдуваемым ветрами злых пересудов.
Этот трон для него, как в психушке кровать,
Как мишень для грызущих инет баламутов.

Он ошибку свою только здесь осознал.
«К чёрту рейтинг», - сказал и скатился с Парнаса.
Чтобы память не мучила, бросил портал.
Без друзей, без врагов поживает прекрасно.

Мне книжки некогда читать —
на стихоплётство времени нехватка.
и в эту ночь не сплю опять.
Скрипит натуженно кровать,
и гонит ночь настольная лампадка.

А ночь всецело отдана
ворам. ментам, любовникам, поэтам,
и видит лишь она одна
(ну, может быть, ещё луна),
какие муки терпятся при этом.

Кровать от творческих потуг
скрипит, деля с поэтом вдохновенье.
А царство сонное вокруг
безмолвием ласкает слух.
И слов, и рифм причудливо сплетенье.

Какие быстрые часы!
В ночной тиши они так быстротечны!
Они, как капельки росы
на нежной зелени лозы,
лишь до утра… Стихи бывают вечны.

Мои стихи не красит перламутр,
Ни злато-серебро и не янтарь.
Я не эстет, а конченый технарь.
Стихи творю по СНиПу, как конструктор.

Ну что же, такова моя планида —
Пристроить кульман к монументу строф
И возводить конструкцию из слов,
Назвав её поэзией для вида.

Я созидал коттеджи для гурманов,
Бывало и хрущёбы для бомжей.
Всё скупо — без излишеств и затей,
Всё по законам истых графоманов.

Всегда был рад читателю, который
В них находил приемлемый приют —
Душе комфорт и потолки не жмут.
Хотя я сам довольствуюсь берлогой.

Мне лишь бы кровлю крепко склеить рифмой
И соблюсти задуманный размер.
Не Корбюзье я, даже не Гомер.
Не вдохновляться музой мне и нимфой.

Рассыпаются буквы по строчкам,
Строчки тесно ложатся на лист.
Видно, мне не уснуть этой ночью.
В эту ночь я немного артист.

Предстоит вжиться в образ поэта.
Не сподоблюсь, скорее всего:
Приземлён я и прост, как котлета,
А поэт – не от мира сего.

Вперить взгляд свой на звёздное небо?
На луну, может быть, повздыхать?
Не писать же про корочку хлеба
И про жатву хлебов не писать.

На луне, погляди-ка, сплошь пятна.
Пусть они для поэта моря.
А от звёзд небо всё неопрятно,
Тучи их закрывают не зря.

Нет, не мне этой ночи красоты,
Стихоплёта не свойственна роль.
Я с трудом подавляю зевоту.
К чёрту стих. Я посплю малость, что ль.

Лишь увижу, сердце скачет,
так и рвётся из груди.
Это что-нибудь да значит -
кто-то сглазил, не иначе.
Ждут несчастья впереди.

Сделал я кардиограмму -
всё в порядке, сбоев нет.
Не виню ни спорт, ни даму:
нет надежды на "Динамо"
и на дам охоты нет.

Почему ж тогда так плохо,
побледневши аж в лице?
Здесь без всякого подвоха,
предсказуемо и строго,
без нежданчика в конце.

Ларчик просто открывался.
Говорю без дураков:
я устал, я исписался,
ими я до гланд набрался,
нужен отдых от стихов.

Жалко мне прощаться с летом,
к стихоплётству прикипел.
Как же я забыл об этом?
Осень ведь Клондайк поэтам!
А я бросить всё хотел.

Я в конкурсах участвовать устал,
разочарован ихним непризнаньем.
Что ни заявка, то опять провал.
Твердят: формат не тот. Вот наказанье!

Как победить в том конкурсе хотел!
Не тот формат? Так этот нате.
И тут, увы, со свистом пролетел
всё с тем же объясненьем: не в формате.

Творю в форматах разных так и сяк.
От мук экстаза творческого в мыле.
Пишу, черчу и впрямь, и накосяк,
а мне твердят, что нужно в А-четыре.

Я ватман на осьмушки искромсал,
чтоб мне горячку не пороть с форматом.
Вот уж теперь что надо написал!..
И пролетел, покрывши конкурс матом.

Путь с детства до сих пор
Украшен рифмой, как цветами.
И жизнь моя – раствор,
Весьма перенасыщенный стихами.

Моей бы голове
Хотя б на час пустой остаться,
Но слышится извне,
Что графоман не волен прохлаждаться.

Поэзии тиски
Сжимают мозг, тиранят душу.
Стучится ритм в виски,
Эмоции все выдавив наружу.

Не лёгкая стезя –
Чтоб в мыслях изъясняться в рифму.
Стих зреет, на сносях,
И ускоряет ток свой кровь и лимфа.

Созрел и вышел плод.
Вздыхает автор с облегченьем.
Но рифма вновь зовёт.
И снова стихоплётные мученья.

И снова лезем в бой.
За рифмой тема народится.
Какой же тут покой,
Когда поэту по ночам не спится?!

Продрогшее утро открыло глаза.
Четыре часа. Ни звёзд, ни луны.
Рассвет, как немытый молочный стакан.
Безлюдье. Чуть слышно бурчат голоса -
быть может, то стон гитарной струны,
а, может, соседи читают Коран.

Не спится в такую тревожную ночь.
За стёклами серость, серость в душе.
И в голову лезет белесая муть,
а сон, ускользнув, не способен помочь.
В бессоннице время подобно парше.
А как бы хотелось забыться, уснуть!

Мне не спится в полнолуние,
беспокоит лунный свет.
Был рождён в июне я -
не лунатик, а поэт.

Свет мертвенный этой спутницы
будоражит зодиак.
Перед взором моим крутится
и начхать ей, что я - "Рак".

Мне Луна сродни наркотикам -
загоняет в мрачный раж.
Скачет мысль блудливым чёртиком,
оседлавшим карандаш.

Говорят, что вдохновение
вместе с Музой снизошло.
Вдруг настало помутнение
и по рифмам понесло.

Гонит сон Луна-проказница,
так и хочется завыть.
Мне, скажу я вам, не нравится
с ней соавторство делить.

Дарю возможный вариант.
Пусть он не так многообразен,
делов побольше, я согласен,
зато итог всегда прекрасен -
других использовать талант.

Чужой осваивайте клад,
без воровства и плагиата.
Ведь не у брата или свата,
а, пусть, у автора из НАТО
берёте тему на прокат.

В инете просто отыскать
стишок француза иль британца,
неплохо турка иль испанца
(но за известные не браться!).
Подстрочник в нете заказать.

Потом, забыв про плагиат,
слегка заимствуете тему.
Потом решаете проблему,
какую лучше выбрать схему.
Ну чтобы минимум затрат.

Ведь можно стих свой написать,
сюжет заимствуя у дяди,
и только для проформы ради
(ведь не останешься в накладе)
в подзаголовке указать,

что по мотивам, мол, стиха
давно забытого поэта.
А можно, наплевав на это,
своё отстаивая кредо,
твердить: - И он не без греха.

Рассыпаются буквы по строчкам,
Строчки тесно ложатся на лист.
Видно, мне не уснуть этой ночью.
В эту ночь я немного артист.

Предстоит вжиться в образ поэта.
Не сподоблюсь, скорее всего:
Приземлён я и прост, как котлета,
А поэт – не от мира сего.

Вперить взгляд свой на звёздное небо?
На луну, может быть, повздыхать?
Не писать же про корочку хлеба
И про жатву хлебов не писать.

На луне, погляди-ка, сплошь пятна.
Пусть они для поэта моря.
А от звёзд небо всё неопрятно,
Тучи их закрывают не зря.

Нет, не мне этой ночи красоты,
Стихоплёта не свойственна роль.
Я с трудом подавляю зевоту.
К чёрту стих. Я посплю малость, что ль.

Путь с детства до сих пор
Украшен рифмой, как цветами.
И жизнь моя – раствор,
Весьма перенасыщенный стихами.

Моей бы голове
Хотя б на час пустой остаться,
Но слышится извне,
Что графоман не волен прохлаждаться.

Поэзии тиски
Сжимают мозг, тиранят душу.
Стучится ритм в виски,
Эмоции все выдавив наружу.

Не лёгкая стезя –
Чтоб в мыслях изъясняться в рифму.
Стих зреет, на сносях,
И ускоряет ток свой кровь и лимфа.

Созрел и вышел плод.
Вздыхает автор с облегченьем.
Но рифма вновь зовёт.
И снова стихоплётные мученья.

И снова лезем в бой.
За рифмой тема народится.
Какой же тут покой,
Когда поэту по ночам не спится?!

Прошлась и легкой ножкой наступила
на мой, едва востребованный стих.
Но, видно, есть в тебе неведомая сила -
напрягся я и в ожидании затих.
Как сформулировано, надо ж,
мудрее этого не скажешь!
Читал и наслаждался.
Пульс бьется в ритме скерцо.
От такого вальса
замирает сердце.
Твой кавер – просто блеск!
Грудь стала колесом.
В суставах только треск,
бумажник невесом.
У тебя, скажу, талант
на такие комплименты.
Лет так надцать покомментим,
заэкспромтимся до гланд.
Читал тебя бы бесконечно,
смакуя каждый комплимент,
но слава так не долговечна.
Отнюдь, я не ее клиент.
Кто о таланте говорит?
Мне это вовсе не грозит.
Смущен я до корней волос,
готов под стол залезть.
Мои стихи - букеты роз,
что в дар тебе. Что есть, то есть.
Конечно, я не Пастернак,
довольствуйся моими. Буду рад
и настрогаю кое-как
тебе с три короба стишат.

Я от души скажу поэту,
который пишет лишь душой,
пренебрегая головой:
"Метода не корректна эта.

Душа — вместилище эмоций.
Ей блеск неведом мастерства.
Чужда ей рифмы красота
и блеск поэзии пропорций.

Душою ты слагаешь здорово,
считаешь, что поэт уже.
Пойми: желательно к душе
приделать как-то голову".

Для графомана нет мучительней процесса,
Чем поиск тем, чтоб зуд унять души.
Ведь истоптали всё поэты, поэтессы,
И в темах не найти глуши.
И вдруг толчок, меня как осенило!
Нехоженые тропы есть:
Вот в кулинарии божественная сила.
Одну любовь ей можно предпочесть.
Я в классиках копался тщетно,
Надеясь отыскать хоть что-нибудь про снедь.
Увы, несовместимость явная заметна:
Писать стихи и есть хотеть.
Я классиков закрыл, не солоно хлебавши,
И понял: подымать МНЕ эту целину.
Ведь я пишу поемши, но не спамши,
Неся за графоманство тяжкую вину.
И чтоб восполнить сей в поэзии пробел,
Я гастрономию воспел.

Скажи мне, друг, чем вдохновение
отлично от простого вожделения?
И там, и там желания бурлят,
реализации хотят.
И вдохновение, и плотский зуд
чудесные мгновения несут.

Отсюда вывод вытекает:
в блаженстве тот, кто сочиняет.
Играть в экспромтах и стихах
одно лишь удовольствие.
Приходится держать себя в руках
и сохранять спокойствие.

"Взлетая, гаснем" -
это ль не печально?!
Какие имена
покинули портал!
Для сайта их уход -
потеря не фатальна.
А кто взамен?
Замены я не увидал.

Один исчез, другой -
печальней нет картины.
Я мог бы многих здесь
поэтов истинных назвать.
Нет им замен.
У нас же есть причины,
на вновь пришедших глядя,
горевать.

Сайт засосал воронкой,
закрутил беспощадным смерчем.
В самый раз бы свалить в сторонку,
но без воли противиться нечем.

И торчу в нём забытый Богом,
упиревши взгляд в монитор.
Стал я жертвой подлога -
вместо жизни рифмованный ор.

Спрут азарта присосками душит.
в глазах лишь стих-балл, стих-балл.
Чем бы полезным заняться лучше.
Тщетно барахтаюсь - сайт засосал.

Не впервой, случалось и ранее
и всё же из омута выплывал.
Добровольно несу наказание -
графоманством себя наказал.

Перебор, тошнит от стихов,
от стриптиза раззявленных душ,
фальшивых улыбок, оскала клыков,
назиданий и квохтанья клуш.

И всё ж соберу волю в кулак,
сделаю всем покедова.
Забуду, как бред, как гулаг,
и шустро махну отседова.

Байкала слава не померкнет,
воды он чистый бриллиант.
И пусть смотрящий не ослепнет,
пусть преумножится и крепнет
на берегах его талант.

Да что о гётах и ньютонах?!
На Русь такая благодать,
что может даже Робинзонов
иркутская земля рождать!

Богат Байкал и островами,
где вдохновение бурлит,
и Пятниц там хоть пруд пруди,
и все к Андрею за стихами
ведут по пятницам пути.

Да, для такого человека
не жаль мозги свои сушить.
Ведь Робин для поэтов Мекка –
экспромтик можно получить.

Ведь это нужно так уметь -
одних друзей иметь!
А недруги, секрет открой,
тебя обходят стороной?
Быть может, стОит уваженья
И миролюбие Луки,
И Иисуса всепрощенье,
Святая жертвенность щеки.
Тебе по морде. Так, слегка.
А ты в ответ: bye-bye, пока.
Какую нужно выдержку иметь,
чтоб утереться и стерпеть.
Во-во, и будешь щёки подставлять -
за что от Господа награда.
А лучше хаму сдачи дать,
чтоб было неповадно.
Создать коммуну в зоопарке!
Ну чем не ноевский ковчег?
Сожрут без жарки и без варки
Чуть зазевавшихся коллег.
Нет, эта ноша непосильна –
Быть миротворцем у зверят.
Волкам не суждено умильно
Следить за играми козлят.

Исписался я до шпента,
ни одной мыслишки нет.
Мой аккаунт с черной лентой:
- Здесь покоится поэт.
Ощущаете потерю?
Захирели без меня?
Сайт, как подиум с моделью,
а модель, конечно, я.

Без цемента, без гвоздей
для себя и для людей
я строчил по сотне в год.
Вырезал слова, как бритвой,
строчку к строчке клеил рифмой.
Зазвучал строфой аккорд.

Год за годом. Юбилей:
вместе с Музою своей
в сети я уже пять лет.
Полдесятка лет в инете!
Затянул в свои он сети.
Муза, где ты? Мой привет!

Ты меня не оставляй.
Лишь с тобой я краснобай.
Без тебя же глух и нем.
Без тебя, мне кажется,
пара слов не свяжется,
не отыщешь в жизни тем.

С юбилеем тебя, Муза!
Выпьем за успех союза!

Есть на каждом литпортале
комментатор всех и вся.
Он участник всех баталий -
многотрудная стезя.
По следам его комментов
проутюжил весь портал.
Кто-то млел от комплиментов,
кто-то вежливо роптал.
Плохо скрытые восторги
в адрес авторов иных,
тут же каверов подборки
или даже стих на стих.
Некто нежно обожаем,
провоцируя молву,
тут же в "аську" приглашаем
для приватных рандеву.
Для других коммент дежурный,
разговор чтоб поддержать:
стих, мол, чувственный, гламурный -
удовольствие читать.
Есть противники комментов,
отвергают литликбез.
Здесь не только дивидентов,
здесь легко схлопочешь стресс.
Эффективная метода,
безотказный инструмент:
автор нов (иного рода!) -
наготове есть коммент.
Пара строчек, но по шерсти,
покровительственный тон.
Как аванс немного лести
и, считай, в кармане он.
Он польщен и чуть растроган,
шлет свои алаверды,
а ему навстречу слоган
как награда за труды.
Шлют экспромтов вереницы
"комментатор - новичок",
и, глядишь, к концу страницы
автор заглотил крючок.

И я прошел всю дюжину кругов.
С крючка сорвался - был таков.

Короток век золотой у поэта.
Годы сгорают вязанками строк,
Строфы как будто зрачком пистолета
Напоминают отпущенный срок.

Станет в итоге наградой от музы
Скромный, колючий терновый венец.
Жизнь перекроет поэзии шлюзы.
Темы исчерпаны — вот и конец.

Можешь и дальше забавиться с рифмой,
Строчкой гатить непролазность болот.
Кровь не заменишь водицей и лимфой —
Ты не поэт уже, а рифмоплёт.

Путь с детства до сих пор
Украшен рифмой, как цветами.
И жизнь моя – раствор,
Весьма перенасыщенный стихами.

Моей бы голове
Хотя б на час пустой остаться,
Но слышится извне,
Что графоман не волен прохлаждаться.

Поэзии тиски
Сжимают мозг, тиранят душу.
Стучится ритм в виски,
Эмоции все выдавив наружу.

Не лёгкая стезя –
Чтоб в мыслях изъясняться в рифму.
Стих зреет, на сносях,
И ускоряет ток свой кровь и лимфа.

Созрел и вышел плод.
Вздыхает автор с облегченьем.
Но рифма вновь зовёт.
И снова стихоплётные мученья.

И снова лезем в бой.
За рифмой тема народится.
Какой же тут покой,
Когда поэту по ночам не спится?!

Привет, взыскательный читатель!
Мне жаль, что ты под ником "гость",
и я, как все, тщеславный обыватель
дарю стихов рифмованную гроздь.

Себя поздравив с юбилеем,
я преклоняюсь пред тобой.
Ведь, я обласкан и лелеем
тобой, читатель дорогой.

Прошлась и легкой ножкой наступила
на мой, едва востребованный стих.
Но, видно, есть в тебе неведомая сила -
напрягся я и в ожидании затих.
Как сформулировано, надо ж,
мудрее этого не скажешь!
Читал и наслаждался.
Пульс бьется в ритме скерцо.
От такого вальса
замирает сердце.
Твой кавер – просто блеск!
Грудь стала колесом.
В суставах только треск,
бумажник невесом.
У тебя, скажу, талант
на такие комплименты.
Лет так надцать покомментим,
заэкспромтимся до гланд.
Читал тебя бы бесконечно,
смакуя каждый комплимент,
но слава так не долговечна.
Отнюдь, я не ее клиент.
Кто о таланте говорит?
Мне это вовсе не грозит.
Смущен я до корней волос,
готов под стол залезть.
Мои стихи - букеты роз,
что в дар тебе. Что есть, то есть.
Конечно, я не Пастернак,
довольствуйся моими. Буду рад
и настрогаю кое-как
тебе с три короба стишат.

Мои стихи не красит перламутр,
Ни злато-серебро и не янтарь.
Я не эстет, а конченый технарь.
Стихи творю по СНиПу, как конструктор.

Ну что же, такова моя планида —
Пристроить кульман к монументу строф
И возводить конструкцию из слов,
Назвав её поэзией для вида.

Я созидал коттеджи для гурманов,
Бывало и хрущёбы для бомжей.
Всё скупо — без излишеств и затей,
Всё по законам истых графоманов.

Всегда был рад читателю, который
В них находил приемлемый приют —
Душе комфорт и потолки не жмут.
Хотя я сам довольствуюсь берлогой.

Мне лишь бы кровлю крепко склеить рифмой
И соблюсти задуманный размер.
Не Корбюзье я, даже не Гомер.
Не вдохновляться музой мне и нимфой.

Рассыпаются буквы по строчкам,
Строчки тесно ложатся на лист.
Видно, мне не уснуть этой ночью.
В эту ночь я немного артист.

Предстоит вжиться в образ поэта.
Не сподоблюсь, скорее всего:
Приземлён я и прост, как котлета,
А поэт – не от мира сего.

Вперить взгляд свой на звёздное небо?
На луну, может быть, повздыхать?
Не писать же про корочку хлеба
И про жатву хлебов не писать.

На луне, погляди-ка, сплошь пятна.
Пусть они для поэта моря.
А от звёзд небо всё неопрятно,
Тучи их закрывают не зря.

Нет, не мне этой ночи красоты,
Стихоплёта не свойственна роль.
Я с трудом подавляю зевоту.
К чёрту стих. Я посплю малость, что ль.