Чего ты ищешь в мире падшем?
И что пытаешься спасти?
И в прошлом здесь, и в настоящем,
Дороги нужной не найти.

Извне — пространство многолико,
И сколько в нём миров несчесть,
Но прозябаем в месте гиблом,
Здесь лишь страдания и смерть.

Обречены остаться тенью,
Навек застряв внутри зеркал,
И ветер в окнах, перед смертью,
Всем что-то на ухо шептал...

Среди могил и мрачных плит,
На них построен этот город,
Лишённый снов, столетья спит,
И источает вечный холод.

Деревья шепчут на ветру,
Стенают реки голосами,
Сегодня я пришёл к Творцу,
С пустыми как всегда руками.

Но как и прежде, красота,
В глазах смотрящего виднелась,
А кто-то молвил — "ерунда!",
Тебе всё это показалось!

А мне плевать, я верю в чудо!
Наступит счастье на Земле.
Ни где-то там, отнюдь, а всюду,
Но нынче мир лежит во зле.

И этот мир я отвергаю,
Где зреет злоба и вражда,
Со стороны на всё взираю
И жду второй приход Христа.

Покрытые туманом топи, заснеженных лесов, равнин,
В их отражениях лики многих,
Уже забытых, не живых,
Глаза, слепых, бездонных окон,
Открыв навстречу мертвым путь,
Сквозь дождь и слезы, снег хрустальный,
Манят других что ищут в жизни суть.

В лесу же, в чаще запредельной,
Слышны лишь крики мертвых птиц,
Манят чарующе, но звучно -
их голоса предел границ.

А за границей понимания, сквозь двери,
ледяных квартир,
В домах разрушенных, но стойких,
разносится в округе крик.

Ужасный крик, полон надежды, разрушенных надежд и снов,
Он вдалеке провозглашает - и не на миг не умолкает,
Лишен эмоций, стерт из жизни, чудак что далеко зашел,
гонимый отовсюду странник, встречает узника глубин.

Глубин сознания, очертания, расплывчатый немой узор,
Там за дверями кто то бродит, мелькают в темноте глаза,
Он кровожаден и опасен, будь осторожен и внимай,
То шепоту, то голосам, безликому огней скоплению,
В забвение канувшим внимай.

Там за грядой воспоминаний, чужих стремлений, начинаний,
пройди же наконец свой путь...

­­Космические дали манят своей сугубой мерзлотой
покрытые туманом запавшие глазницы сочатся кровью из артерий
и вверх зовут в кладбищенский покой
я окунусь в разверженую пасть чудовищных видений
мне не сомкнуть отчаянные смрадом пасти псов
они на привязи меж звезд созвездий и планет
в холодном сумраке внимаю Андромеде
почившим узником я повторяю мантры
Их темнота к агонии стремится
Их темнота к агонии стремится
Их темнота к агонии стремится
Их темнота к агонии стремится
Пылая одиноким яростным огнем
и разрезая плоть огромным тесаком
космическая стая пустых и мертвых птиц
чернеет тучей над моим плечом
я обернусь взывая заклинанию
я перепачкаюсь в холодной словно сталь крови
в гробу не тесно если он летает
над вечной мерзлотой земли
И по орбитам гнилостных кишок
в черпак созвездий головы роняя
греша нарушить свой святой зарок
Левиафан проглатывает дали
И запредельно высунув язык
внимаю жажде я пустых открытий
я провонял испортился протух
я уничтожил собственную душу
где ты, когда тебя искал я
где ты, когда тебя искал я
О был ли ты спаситель в искушении
Опровергая все трактовки. аксиомы
я навзничь рухну закатив глаза
я подыхаю в собственной загадке
загадке новых необъятных лиц
что встретятся когда за горизонтом
Я проморгав очнусь покойником в тиши
Глаза беснуясь
выползли из тени
распахнуты гормонами их рты
они сношаются, плодя себе подобных
себе подобных закидывают в рты
Круговорот моей постыдной жизни
в свечах каморки в судорогах маня
мое бесстыдное распластанное тело
окропленное каплями крови
не обещаю что исправлю что - то
я улетаю прочь от суеты
вините тех кто не за что не любит
кто никогда не знал силы любви
в моем бреду я нахожу ущелье
безоблачных в антагонизме снов
О космоса черные дыры схватите мой обкусанный язык
разрежьте мозг и уничтожьте вирус
по крови что разносит ветром путь
Я заблужусь в покорнейших заботах
я положу тебя на пьедестал
я заберусь на верх
и упаду в обрыв
В холодный космос из глубин сознания...

Они рыщут во тьме, притворяясь живыми,
Тени самых ужасных, аморфных существ,
Безымянные дети на мертвой планете,
Поглощенные в сумраке тысячи звезд.

Их ужасный оскал и слепые глаза,
отражаются в стеклах замерзших вулканов,
Их гниющее чрево рождает туман,
ядовито - кровавого пепла.

Сквозь отверстия узких песчаных пещер,
Они прячут добычу, что поймали когда то,
Смрад и вонь, разложение,
страх и болезнь,
вскоре вновь приземлятся
не званные гости.

Сколько странников ушлых погибло уже?
Сколько времени кануло в карстовых ямах?
Сколько боли и ужаса создано здесь?
Сколько жизней оставили здесь недоумки?

Ненасытны утробы, инкубатор подобных,
Черных дыр промежутки, между смертью и сном,
Пожиратели судеб, они - некромОнты,
Безымянные дети на мертвой планете,
Поглощенные в сумраке тысячи звезд...

Лишь ветер осенний завывает в дубравах,
Покинутый днем, одиноким до ночи,
в листве как в молитве, находит он правду,
чтоб светлая грусть новых слез добавляла.

Он рыщет в тумане, обходит равнины,
листвой шелестит в придорожной трясине,
людской доброте он не верит отныне,
и вновь копошиться навеки забытый...

Но он как и прежде, ни о чем не жалеет,
на выбранный путь он стремится сильнее,
туда, где луга и поля зеленеют,
туда, где морозом сковало деревья.

Хранитель времен он был от начала,
ему было мало людского признания,
он выбрал свободу, и право вот так -
навеки блуждать и свой путь проторять.

Преграды ему теперь не помеха,
лишь дымкой туманной его бремя согрето,
несет он отныне, свой крест окаянный,
и нету на свете счастливее ветра...

Прикоснуться к великому и ввести в заблуждение всех,
Окунуться в тщеславие и забыть кем ты был в эти дни,
Протянуть руку помощи обрывая все связи с былым,
В этой жизни беспомощным быть, точно так же как в смерти живым.

И пускай колокольчик звонит и на сердце кошки скребут,
Будь что будет дружище, не в первой по окопам ползти,
Жизнь - война или смерть так сладка и не видно не зги,
Выживает сильнейший слабак из безликой толпы.

Ведь никто не рискнет повернуть и не сбросит оковы свои,
Предначертано ползать на брюхе пресмыкаясь бояться петли,
В угол загнанный зверь от рождения слеп,
Вырывает из жизни беспощадный контекст.

Я проснулся и узнал,
прочитал в газете Правда,
то что Родина моя,
отдана была без боя.

Эй, фашистская свинья!
Можешь выстрелить мне в спину,
Но не смей смотреть в глаза,
матерям убитых горем.

И разграблена была,
пьяным быдлом и шпаною,
Была русская земля,
Но отныне все чужое.

Эй, фашистская свинья!
Можешь выстрелить мне в спину,
Но не смей смотреть в глаза,
матерям убитых горем.

Где же раньше были вы,
по прошествии пол века,
Ваши лозунги пусты!
И призывы ваши лживы!

Эй, фашистская свинья!
Можешь выстрелить мне в спину,
Но не смей смотреть в глаза,
матерям убитых горем.

Буду помнить все равно,
Лица тех кто был со мною,
В тех далеких временах,
Не предал своих героев.

Эй, фашистская свинья!
Можешь выстрелить мне в спину,
Но не смей смотреть в глаза,
матерям убитых горем.

А в самом конце коридора
нет даже намёка на прожитый день
В краю одноликих — меняет узоры
Разбитые стёкла — чужая свобода

А в крематории судеб
зажигаются звёзды
На другой стороне
замедляется время

Подземные дыры
Крысиные норы
И музыка листьев
пожухлых весной

Горит синим пламенем
Ветер свободы
Приносит лишь боль
И забытые сны

А в самом конце коридора
нет даже намёка на прожитый день
В краю одноликих — меняет узоры
Разбитые стёкла — чужая свобода

­Посвящается событиям в октябре 93 го.

И я бреду куда - то, как в бреду,
И кажется, что нет пути обратно.
Я засыпаю, словно и не сплю,
И плачу я, в бессилии нещадно.
Я засыпаю, словно и не сплю,
И плачу я, в бессилии нещадно…

Пускай потерян и оборван путь,
Пускай разрушен мост к воспоминаниям,
Пускай назад мне больше не свернуть,
Я не ищу конца своим страданиям.
Пускай назад мне больше не свернуть,
Я не ищу конца своим страданиям…

Легли под ноги годы, пролетели,
Покрылись белой сединой виски,
Потух огонь в глазах, и высохли мечты,
И утонул рассвет безвременно в ночи.
Потух огонь в глазах, и высохли мечты,
И утонул рассвет безвременно в ночи…

И я бреду куда - то, как в бреду,
И кажется, что нет пути обратно.
Я засыпаю, словно и не сплю,
И плачу я, без повода нещадно.
Я засыпаю, словно и не сплю,
И плачу я, в бессилии нещадно…

Всегда существовали правила, которые необходимо соблюдать. Всевышний Генералитет позаботился о беспрекословном подчинении в мире, где слабые духом облекаются в материю — время становится надежным спутником оступившихся на самое дно.

Для того чтобы выбраться, достаточно просто вернуться назад к скоплению одинаковых дверей, выставленных в ряд. Открыв одну из них, покажется еще одна, затем следующая. И пока ты доберешься до последней — твое время выйдет. Ты начнешь свой путь сначала, ибо колесо уже запущено, и ты продолжишь бег по кругу в бесконечность. Для подопытного, эксперимент никогда не заканчивается, все предрешено для тебя и против твоей воли.

Затяжные дожди не могут смыть наносное убранство человеческого бытия, равно как и молния не способна высечь искру истины из глаз смотрящего только вперед. Прошлое — синоним спасения, и те кто могут повернуть время вспять — становятся свободны и пересекают пространство всеобщего ограничения.

В данном контексте, забвение становится прерогативой немногих, нетленное право которых — начать жизнь с чистого листа. Новое рождение — стирает прошлое, возвращает в настоящее и определяет будущее.

В приемном покое -
покоем не пахнет
все бесы и демоны
здесь собрались
Их пристальный взгляд
меня провожает
когда ординатор
зовет в кабинет

Готовят растворы
И ставят уколы
для тех кому больше
невмочь эта боль
для тех кто в миру
нажитое оставил
для тех кто почти
отыграл свою роль.

И некуда деться
И некуда бежать
И белые халаты
внушают только страх
сменяемость в палатах -
ногами на восток;
И если новый вписан -
Вчерашний уже сдох.

День за днем проходит
Ночь всегда права
Водоворот страданий -
Новая заря

=

Не спасут рецептурные транки
даже если все и сразу принять
не способны душевные ранки
и гниющий нарыв залатать.

Все внутри полыхает до рвоты
Не унять эту странную дрожь
Каждый день это кладезь тревоги
Или может от трусости блажь.

Можно смело курить и ширяться
Можно литрами водку глушить
Все равно этот трэш не решится
Жизнь свою невозможно проспать.

Пьяный проспится - дурак никогда
А мне путь заказан, не туда - не сюда
По жизни мотаюсь как зомби безвольный
Плыву по течению в сторону бойни.

Рогатый ублюдок уже дело мне шил
Чего я не сделал и что совершил;
Кому жизнь испортил?
Когда согрешил?

И все то он знает тот демон упертый
И совесть мою как волчок теребит
Терзает, записывает и отмечает:
Где прочерки ставит, где сразу зеро.

Не раз и не два наслаждался грехом
То в небо взлетал, то падал на дно
То камнем лежал, то стремился сбежать
Упорно ничего не пытался менять.

По жизни: таблетки, шприцы и вино
С единственной целью выйти в окно
С мечтою по жизни закончить игру
Досрочно покинув планету сию.

В междометиях истины бьется раненый зверь
протяни ему ладонь или выстави за дверь
голос Бога сравняет это место с землей
ты проснулся слишком поздно -
Где теперь твой Дом?

Ты падаешь навзничь

тебя поднимут руки

это ангелы смерти

призраки разрухи

аниматоры судеб

в общем котле
готовится ужин
на радость Сатане

Нет! Нет! Нет! НЕТ!
Это время застыло
превратилось в стилет
оно режет твою плоть
на лоскуты
жизнь проносится в кадре
как диафильм

Рушится мир цивилизаций
в промышленном смоге
и в утечке информации

Обещают Эдем
всевозможные СМИ
ты один меня поймешь
они все лжецы

Я спрячусь
но не буду бежать
я уйду на войну
но не стану воевать
в Детство не спрячешь
розовых очков
их заляпают пальцами
и разобьют лицо

Рушится мир цивилизаций
в промышленном смоге
и в утечке информации

Обещают Эдем
всевозможные СМИ
ты один меня поймешь
они все лжецы

Подлый порядок
неизменный закон
ты выдумал СВОЙ мир
живи теперь в нем

Они сбиваются в стаи
Они слепые с рожденья
Ячейки ИКС поколений
Гротеск грядущего века

Лелеют мысли, идеи
Годами строят, ломают
В зашоренных кулуарах
Друг - друга поощряют
Возводят на пьедесталы
Чтоб с новой декадой
Низвергнуть
С придуманными врагами
В песочнице мира
В войнушку играют

И если звёзд
На небосводе мало
То я песчинка
В мировом бульоне
И в зеркалах
Не отражаюсь
И не отбрасываю
Тени

Мой след теряется
В трёх соснах
Что предки
называли лесом
И в жизни общества
не значусь
Из списков вычеркнут
Навечно

Спроси кого
не вспомнит имя
Хоть давеча
Мы с ним встречались
О жизни скорбной
Вспоминая
С Зелёным Змием
Побратались

В конце
Этапа
Километры
И молчаливы
Конвоиры
В товарном
Составе
Без знаков отличий
И связаны руки
Натянуты нервы

Не смею выразить
Я мысль
А так же не найти мне
Слова
Когда вокруг
Перед глазами
За окнами
Цветёт
Помойка

Какой раздрай
Везде
Пластмасса
И зуб на зуб
Не попадает
Что делает других
Сильнее
И чем от них
Я отличаюсь
Искусственными
Небесами
Меня на прочность
Проверяли
И наспех выдуманным
Миром
Мозги эфиром
Засоряли

Царьки кругом
Царьки во власти
Царьки в миру
И на войне
Они заправляют
Большими деньгами
И контролируют
СМИ

Прельщают нагло
и без спешки
Без задней мысли
Невзначай
Наделы всех
Телеканалов
Поделены
Между собой

Сносят памятники, дома,
Памятные даты, таблички
Стирают со света города
Взамен на плэйграунд
Для нищих

На верхушке каждой карусели
Как гирлянды новогодние - скелеты

В каждой из квартир живое мясо
Нравственно прогнившая зараза

Праздник новогодний к нам пришел
Смерть с косою усадил за стол

Очередной уйдет, за ним другие
Новых поколений крепостные

Хлеба и зрелищ уже не хватает
Новую сволочь мразота рожает

Хрюкает свинка, копытами машет
Крутится счетчик, число возрастает

Стремящийся в вечность
Забыл свое имя
Отличный от всех
Встречает погибель

Здесь он чужой среди чужих
Среди послушных и еле живых
Всегда равнодушных,
слепо глухо немых

согласен со всем?
тогда тебе к ним

То участь дана
Чтоб обратно вернуться
Познав свою суть
Правотой поперхнуться

Реальности сон
Или чей - то мираж
Придумавший время
И трудовой стаж

Не выплыть отсюда
На какой - нибудь берег
И ты не Господь
А говно - человечек

Движение жизни - круговорот
А мне перекрыли опять кислород

И некуда деться, забиться, сбежать
Придется рождаться, чтоб потом умирать

Крутится молох в труху превращает
Судьбы жернова оборот набирают

Подавившийся икрой пусть помнит
От всех болезней лечит только смерть
И не опознан даже среди мертвых
Тот кто среди живых себя не узнает

Из рукотворных икон стекает на пол вода,
А из воды на поверхность выходит душа,
Она плывет мотыльком,
сверкает ночью луна,
ее не сможешь поймать,
ведь бестелесна она.
И прокричали вдогон ее ушедшие дни,
ты не мешай нам идти, не стой у нас на пути,
перекрестись и зажги огни церковных лампад,
и упорхни в небеса не оставляя следа.
Плыви на север и юг,
плыви туда где уют,
туда где времени нет,
где твой последний приют.
И засверкали глаза у тех кто был в стороне,
кто не забыл что такое жить в темноте,
кто не поверил стенаниям падшей души,
обременительно долго стихали шаги.
И выплеснув на прощание долгий привет,
она откроет все двери и выпорхнет вслед,
Она забудет ключи от сердца множества ран,
Она покинет весну и улетит на луну.
А на луне ее ждет холодный свет янтаря,
запечатлевший казалось все времена.
И год за годом пройдет,
всплывут из памяти сны,
где мы гуляли вдвоем,
и были нам не чужды,
любви запретной плоды,
мы пожинали их вновь,
и упивались вином,
солено красным как кровь.
В могиле плавает труп,
стремится к небу земля,
но упорхнула надежда,
душой в никуда...

Гербарий с домашними животными
не помещается в Книге Жизни
набираю на псарне новых
и все они с человеческими лицами

Мимикрия дает им шанс
влиться в элитное общество
особняк для мертвых духом снят на месяц
в нем Хью Хефнер снова молодой
он наверное даже не догадывается
как черты лица его заострились
скорее всего скоро снова умрет
с блаженной улыбкой на лице

Птица Феникс собирается из
частиц пепла докуренных мной сигарет
Завариваю пакетик чая по третьему кругу
во рту только привкус ртути остается
собираюсь покинуть тело
Через тридцать минут пол шестого
последний рейс на Монмартр
Да я вечный студент и живу с родителями

Да я не долечу скорее всего и
нужно просто смириться
самолет сделан из фольги
и рухнет

Мир сделан из папье маше
Голливуд придумал такую
иллюзию для всех
да, да, и ты тоже не исключение
раз веришь в реальность
происходящего

а я просто кусок мяса
который сегодня завтра
окажется на прилавке
в одном из павильонов
Вселенского рынка

- "Граждане, не расходимся!
Сегодня скидки! Все мясо натуральное
и еще вчера бегало и смеялось!" -

Кричал косоглазый арменин
похожий на цигана
он наверное тоже притворяется
прикрываясь отсутствием таланта

Отбелил зубы, сделал язык как у змеи
тридцать три татуировки
помогают мне понять японскую письменность
а как иначе заставить их сделать
совместное сэлфи?
Японцы непредсказуемы и мало едят
неприхотливые и не поддаются дрессуре

Вчера я хотел стать директором цирка
вычленять шизофреников из общего
числа собравшихся в зале
а они только ходят жрать бутерброды
с икрой в буфет
попробуй разберись кто из них кто

Сегодня вспоминаю странного латышского
паренька который приносил косяки с травой
в вечернюю школу
ХЗ что это было, но в голове играла песенка
Винни Пуха "Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь..."
Потом от смеха лопались аорты и переворачивались столы
а свет в помещении приобретал фиолетовые оттенки

Веселое было времечко, однако

Училка по английскому превращалась в улитку по четвергам
в остальные дни передвигалась по коридорам школы
как каракатица, натужно сопела упершись слоновьими ручищами
в парту и орошала потом пространство под собой

Кап - кап - кап водичка капает из ржавого крана
прямо на потрескавшийся кафель
из толчка несет недоеденным бутербродом
на нем горы тараканов откладывали свои яйца

А я робко озирался по сторонам
пряча непобритое затравленное лицо
ловя взглядом спины проходящих
сквозь меня

Воздушный шарик лопнул под потолком,
когда суммируя все происходящее
я пришел к выводу что меня не существует
Вовсе

Я как печеночный паштет заточенный
в консервной банке
вкус которого никто не распробует
потому что не осталось более любопытных
и опытных дегустаторов

Узники совести заточенные внутри меня
плачут и не дают заснуть уже которую ночь

Вспоминаю как:

От души сыпанув соль на раны
Аннушка снова разлила масло
пустив товарный состав под откос
рисковая была девка
жаль что я с ней так и не успел познакомиться

Ценители Редких и Уникальных
Красот Иного Где и Когда
развешены на бельевой веревке
и сохнут под палящими
лучами Нездешнего Солнца
замурованные
на одном и том же балконе
в Недосягаемости Высот

Лезешь во все дыры
но ты не блондинка
ты исследователь
и камня на камне
не оставишь
рушишь картонные стены
загоны для свиней пусты
металл покрывается ржавчиной
только в твоих глазах интерес
сменяется маниакальностью
Дедушки Ленина
Кромсай пластилин
пластмассовые чашки
и чайники
формальдегид осевший на
стенках желудка
ты просыпаешься
песком сквозь пальцы
в другой сон
пока не привыкнешь
декорации убоги
но черт возьми
ты мастер перевоплощения
кусаешь на морозе губы
трескаешься на асфальте
лед плавится
это не лед а осколки стекла
через лопасти мясорубки
проворачиваешь холодец мозга
тренируешь третий глаз
и солнечное сплетение
всего лишь связка дорог
в биении сердца
чужого человека
не принадлежащего
никому
он проходит насквозь
сквозь масло артерий
бездонных глазниц
фасадных окон

Чужой человек
никому не принадлежит
он ничейный
случайный посланец
с далекой звезды
безымянный
чуждый для этого мира
случайно пришедший послушать
на кухню ко мне

Гости стремглав забились
в крысиные норы
почуяв запах серы
уловив движения
краем глаза

А он подошел и сбросив кости
обмяк у меня под ногами

От серого пальто воняет мочой
надо бы выгулять
долговязого человека
змеей что обвился вокруг
советского столика

Все чаще и чаще он
напоминает мне
факультативного учителя
по шахматам
который пугал меня
в младших классах
назову его
Гроссмейстером

Как воздушные шарики в вечность взмывали
Как луны безобразная харя пялилась в окна
Как корявые рожи я кормил бельевыми клопами
Как вростал в половицы деревянными фронтовыми культями

В бесконечности сна багряного рассвета
В пластилиновых далях слонялся по свету

И КАЖЕТСЯ ЧТО - ТО ПОЗНАЛ
И КАЖЕТСЯ ДАЖЕ ПРОСНУЛСЯ

ПО ПЕРВОМУ СНЕГУ
ПО РЖАВОЙ ВОДЕ
В ОСКОЛКАХ
ХРУСТАЛЬНОЙ РОСЫ
КОЛОДЕЗНЫЙ ВЕТЕР
ЗАМЕЛ ВСЕ СЛЕДЫ

Заросли травы на моей голове белеют
Седина пробивается превращая мой скальп
В перегной осенних листьев собранных
безжалостной рукой механического дворника
Он сгребает их в кучу нагромождений из мыслей
воспоминаний и отголосков чего - то так и несбывшегося
Запрограммировавший смерть на этом участке
Придумал старость

Тут все какие - то не такие какими их я представлял
Они травят себя ртутью и оксидом серебра
Чтобы прорастать в новые поколения с нерушимой
верой и определенным набором качеств
Извиваются в земле запутавшись в проводах
кладбищенских подземных коммуникаций
Им не нужны стены чтобы окружить себя сиянием
Они создают реальность и с легкостью ее меняют
Ходят под себя вырождаясь с каждым ново прибывшим
На этот свет уходят все но я не один из них
Я не ношу шляпу котелок и стараюсь не поддаваться на провокации

Они вычленяют чужих из толпы
Дрессируют загнанных в рамки
В загонах доставшимся им в наследство
от ПРОМАТЕРИ
Мертвые звери не умирают
Они просто не способны переродиться в человека
Порой и я сам не узнаю себя в нем
А зеркала везде разбиты
Потому - что им не нужно помнить
Свои отражения
Они не помнят себя детьми
и продолжают стареть
Никто из них не умирает
и вряд ли когда - либо умрет
Это участь отличного от них Меня
У меня нет имени подтверждающего
мою правоту
Я замолкаю и готовлюсь ко сну
Я замолкаю и сею свое зерно в поредевших от холода полях

Поджелудочная не справляется с обилием информации
Форматное мышление не дает развернуться
в поисках правильного поворота на Север
Сплошь и рядом пустыня из страшных сказок
так и не написанных кем - то от руки
Все механизированно и отдает плагиатом и копией
Пародия на пародию на пародию на пародию
Стоит ли говорить что механический дворник
Всего один кто просто делает свою работу?
Я выбираю меня выбирают ты выбираешь...
Всего лишь склонения в городе высеченном неумелой рукой
известного на этой стороне скульптора
Они ничего не значат когда все и вся вокруг
СПЛОШЬ ОДИНАКОВЫЕ
ИДЕНТИЧНЫЕ!!!!
Барометр мой друг
Я иногда разговариваю с ним о будущем
и иногда мне кажется что он понимает мой язык

Они следят за мной через глазницы своих черепов
И ходят по большому когда приспичит

Часы переводят мое состояние от сна в бесконечность
Коматозного оцепенения

­­­Уж лучше быть вскормленным волками с рождения, чем постигать сущее среди людей, где ничего не имеет ценности, где ничего не свято...

Так уж получается, что приходиться писать, по сути, об одном и том же. Особенно в последнее время, когда казалось бы, уже пришло время сделать наконец - то хотя бы один шаг в сторону неизвестности, которая скрывается за пределами зоны комфорта (она, к слову, уже давно перестала таковой быть) в которой я обосновался. Выход всегда один, во всех ситуациях работает только один принцип. Наладить жизнь здесь не получится, среди всех тех, кто уничтожал и продолжает уничтожать до сих пор самим своим присутствием ту атмосферу, которая на толику мгновения проявилась в Детстве, которое по настоящему Свято. Может эти воспоминания о нем и не дают мне совершить этот нырок в следующее НИЧТО, а может быть это всего лишь одна из отговорок, к которым я уже успел привыкнуть, не знаю. Все эти перипетии перетекают из пустого в порожнее, да и что толку толочь в ступе воду, когда простор всегда остается открытым. Дернуть с места, просто открыв дверь и не оглядываясь раствориться в предрассветном тумане. Влажная ночная свежесть должна исцелить, необходимо довериться ее инерции и просто напросто отправиться в путь. Это так просто заглянуть за горизонт своего обособленного мирка, в котором, по сути, нет никакой ценности, прошедшее здесь время не привело доводов в обратном. Время бесценно. а для человека склонного к уединению его ценность увеличивается стократно. Но если отбросить всю эту романтику воспеваемую незрелыми подростками тогда и сейчас, остается только сугубая реальность, лишенная гибкости и какой бы то ни было вариативности. Эта серость здесь не приобретет оттенки и там за чертой невозврата. В этом мире катастрофически не хватает магии, этакого чуда, выбивающегося из контекста зацикленности всего сущего. Зацикленность всего сущего множит отсутствие Чуда и в какой - то момент ты понимаешь что находишься в Северной Корее. Весь мир - это Северная Корея, со всеми этими дерьмократиями и псевдосвободами, плодящаяся и питающаяся ценностями для избранных. Гурманы потребляют в пищу себе подобных, занимают чужие места в транспорте и в местах проживания. Толпа, одетая всегда одинаково, в одни и те же серые пальто или плащи, сливается в едином потоке, все чаще и чаще превращая действо своего существования в бесконечную сатанинскую оргию. Пир во время чумы, праздник который никогда не кончится, так и не начавшись. Существует тонко выверенная грань между теми, кто руководит оркестром и всеми остальными - вакханалия, четко очерченные роли, массовка жаждущая хлеба и зрелищ. Каннибализм - есть суть всего этого язычества и непотребства. Опиум для народа дурманит всех, таково его предназначение. Опытные маркетологи позаботились об этом, будьте уверенны. Дозировка соблюдена в равных пропорциях и эффект выверен верно, равно как и конечный результат. Если рассудить, то все это быдло, вся эта отсталая биомасса - это мы с вами, а я не снимаю с себя этого ярлыка, несмотря на свой статус... статус заключенного. Легко считать себя исключением, пока не приходит время принимать правила игры, от участия в которой нет никакой возможности отказаться.

Термитник пожирает муравейник, а Муравейник пожирает термитник. Круговорот. Сказка. Чего б не жить, да? Змея, кусающая свой хвост - крассссотаа! И этот водоворот повторяющихся событий не отпустит так просто. Не так то просто выплыть оттуда, где нет конца и края, где глубина бесконечна как пропасть недосказанности между людьми. И вот я задаюсь вопросом, каков конечный итог - если и так все предсказуемо? Коллективизм и глобализация сделали свое дело, а эти мои планы/мечты, являются всего лишь вульгарным отголоском моих прошлых инкарнаций. Был ли я негром на плантации, или же, каким нибудь степным кочевником, все это былые сущности одного меня, унаследовавшего от всех понемногу, вот эту вот тягу к свободе. Недосягаемость ее манит и сладость ее абсолютна. Нерушимость и стойкость во взглядах не так уж и важна, особенно в общей канве происходящего.

Стоит ли убегать, если колесо крутиться в одну сторону? Скорость его неизменна, так же как и незаметна для глаз степень смещения земного шарика? Бессмысленность сего удручает, равно как и безысходность своего положения. Да, сударь, это вам - не слоников из говна лепить, это вам не Дзен! За тридцать лет созерцания краски на полотне безжалостно поблекли и общая композиция потеряла всякую ценность. С тем же успехом можно всматриваться в заляпанные грязью стекла окна - вот она, реальность лишенная не столько Чуда, сколько всякой надежды вырастить его собственноручно на каком нибудь обособленном от мира балконе. Когда нибудь я покину это место. В моем случае, это произойдет так же как и у всех происходит в таких случаях - ногами вперед.

Конвейер смерти никогда не сбавит обороты. Зная, или не зная об этом - мы все равно обречены.

­­Я плачу по всем хорошим, умершим
Скорблю по тем, в ком себя никогда не узнаю...
Недостойные же останутся навсегда.

Мой мир - опустошитель, превращающий мое существование в пустое от сна к очередному пробуждению. Может показаться на первый взгляд, что это не относится к чему - то вне моего восприятия действительности. Что это я "агент Отчаяния" сам по себе и сущий ад вокруг как раз таки таковым не является, потому что все остальные сподобились до сих пор как - то гармонично в нем существовать и даже наслаждаться своим пребыванием в оном. Скорее всего есть такие же как и я, раскусившие иллюзорность происходящего, вне всяких сомнений такие есть. И все мы архаичные представители какой - то забытой древней цивилизации разрозненны по всему миру. Центр Связи не работает на этой стороне реальности и мы не узнаем друг друга при встрече. Да и сколько этих встреч уже произошло одному Богу известно. Здесь никто не подаст нам руки помощи, мы из касты Неприкасаемых. Изгои - сигнализирующие о своей беззащитности в окружении голодных хищников с человеческими лицами. Мы скрываемся в своих жилищах изредка проводя рейды в защитных костюмах по чуждым просторам их Где и Когда и порой вносим коррективы в защитные коммуникации наших личностных миров и вселенных. Они зиждятся внутри нас, а мы возводим все новые и новые воздушные замки. И все мечты и фантазии претворяются в жизнь, становясь лишним напоминанием о том что нужно и необходимо продолжать гнуть свою линию вопреки всем ограничениям и запретам, которые пытаются найти здесь опору из внешних пределов их существования. Все просто: есть мы, и есть они, они всегда враждебны по отношению к нам, а мы должны научится скрывать свою принадлежность от них еще лучше. Вынуждены скрываться на своих конспиративных квартирах, прорубая запасные выходы в стенах, ибо все остальное пространство уже давно оцеплено их цепными псами. Они научились наблюдать за нами, таким образом, что часть наших мыслей обрабатывается ими каким - то невообразимым телепатическим образом на расстоянии. Для них не существует преград, именно поэтому для нас не существует дневного света, мы приучили себя к выживанию по ночам. И ночь явно благоволит нам. Они теряются в оставленных нами ложных следах, застревают на узких молчаливых улочках с разбитыми фонарями.

Мы продолжим свое движение дальше по Некрополю вопреки и назло всему. И хотя я не знаю их имен, не узнаю их лиц в тысячах точно таких же, все что мне известно - они не имитация, я чувствую их присутствие прямо сейчас как в своих снах, так и в бодрствовании рядом с собой, вот так плечом к плечу, я ощущаю себя в связке с ними.

Тяжелая поступь по кафельному покрытию в оцинкованных воспоминаниях заколоченного в четырех стенах узника. Как выбраться отсюда? Как выпутаться из этой липкой паутины , в которой тебе не рады, но все хотят урвать свой кусок пирога. Так или иначе, все хотят быть счастливыми за чужой счет. Этот мир приносит меня в жертву обществу, которое питается моей жизненной энергией. По сути они все уже давно мертвы.

И тем не менее, я гармонично себя ощущаю в том, о чем пишу. Пишу изредка, потому что это может накапливаться месяцами, а то и годами. Можно даже составить некую аналогию с сеансом у психотерапевта, в любом случае для меня сие действо является неким подобием очищения, что ли. У каждого свое Благо, у меня оно такое. Даже день прожитый здесь, для меня является вечностью. И хотя этот мир не равнозначен тому, что в Священном писании именуется Адом, именно им по сути он и является для меня. Да, это субъективное мнение убежденного эскаписта, не имеющего средств к покупке собственного Необитаемого Острова, но все равно мнящего себя неким подобием Робинзона Крузо, вынужденно проживающего волею судьбы среди людей и зачастую в каком нибудь мегаполисе. Не люблю называть их Людьми, считаю их скорее мертвецами, и это более верное определение того, кем они на самом деле являются и что из себя представляют, но тем не менее, всем любопытным, читающим этот пост не объяснить, да и вряд ли они поймут до конца о чем это я тут вообще вещаю.

Полагаю живые закончились N - ное количество лет назад, мимикрировав в ту биомассу, что можно наблюдать сегодня.И многие из них наверняка предвидев свое будущее нравственное и духовное разложение сделали это быстрее остальных своих товарищей по несчастью изначально родившихся здесь. Сегодня пир во время Чумы справляют другие "герои", сущность которых знает вкус крови и человеческих страданий.

Когда нибудь города опустеют; вековые дожди смоют с них лоск и ложную благопристойность, обнажив груду истлевших костей на которых они были построены в свое время.

Северный ветер, мой друг и проказник,
Долго ты шел, но сегодня твой праздник,
В окнах открытых, печальные лица,
Ждут не дождутся когда возвратишься.

Целый букет из заснеженных листьев,
Собранный вовремя, лишь для тебя,
Ветер, позволь им с тобою проститься,
Завтра опять ты уйдешь как всегда.

Но с каждым годом, холодной порою,
Ты возвращаешься, крест свой неся,
Северный ветер, чего ты боишься?
Что тебя гонит в чужие края?

Что повидал ты в широтах далеких?
В землях каких сеял ты холода?
Многих ли странников этой зимою,
Ты провожал, слез своих не тая.

Северный ветер, мой друг и проказник,
Долго ты шел, но сегодня твой праздник,
В окнах открытых, печальные лица,
Ждут не дождутся когда возвратишься.­

Правильные выводы ли я сделал? Вот почему - то именно сейчас настал такой момент, когда я не совсем в этом уверен. Не знаю что именно может сподвигнуть человека сделать шаг в неизвестность, конечно если только он не фанатик какой - нибудь идеи. Что - то такое незримое заставляет порой сделать реверс в противоположную сторону и оказаться на пороге давеча покинутого тобой дома. Ты просто возвращаешься к истокам, к тому кем ты когда - то был, к себе настоящему и вспоминая свое имя, просыпаешься у себя в постели постепенно понимая что возвратился в Детство и более нет нужды куда - то бежать сломя голову. Твое место всегда было и оставалось до сих пор незанятым в Детстве, да - да, где - то там в первых рядах все еще обитает твой фантом ввергнутый в некое подобие анабиоза. Это состояние, подобное летаргическому сну, а в некоторых случаях может быть классифицировано некими безымянными эскулапами как клиническая смерть. Пробуждение из Настоящего в Прошлое, это ничто иное как погружение в собственные воспоминания, но чтобы достичь конечного пункта назначения нужно отринуть и очиститься от скверны сегодняшнего дня. Сегодняшний день, в прочем, как и вчерашний, есть проекция в сонме бесконечных миражей нынешнего и последующего. Последующее, не всегда равнозначно будущему, потому - что зачастую может быть фатальным окончанием твоей очередной инкарнации Здесь и Сейчас. Если же нить связующая тебя настоящего, с тобой прежним оборвется, ты никогда не сможешь вернуться домой. Нужно во что бы то ни стало тянуться к своему Прошлому, собирать свою личность по крупицам, которые рассыпаны подобно бисеру на кафельном полу Вселенского морга. Ты должен стать подобен Лазарю, если хочешь увидеть настоящий рассвет, вдохнуть полной грудью Жизнь а не зациклиться в своем существовании. Вокруг меня фигуры, аморфные и безымянные, сгустки непонятной энергии стремящейся в бездну своей неизбежной энтропии. Они безымянные и лишенные личностных характеристик, питают этот сложившийся порядок в мире топливом собственной энергии. Энергия оных всегда зиждется на подчинении и страхе, замыкая невидимую цепь повторяющихся событий. Эти события безрадостны и сеют безнадегу на моем пути к самопознанию. Я не могу просто так выйти наружу и объявить внешним пределам войну. Нет, никаких запретов не существует, просто когда - то давно я потерялся внутри самого себя подписав негласный пакт о ненападении. Мне тяжело это признать, но я сдался на тот момент, и в последствии перестал чувствовать почву под ногами. Так или иначе наше существование не является Жизнью, это бытие овоща прикованного к инвалидной коляске. Мы наследуем наши будущие больничные койки с ремнями на поручнях и в очень скором времени становимся готовыми к перенятию очередной вахты.
Капельницы с физ - раствором и принудительная вакцинация, в последствии закончатся отповедью священника, хотя это конечно по желанию. Мне лично без разницы, что и как, если я не смогу в последствии договориться с самим собой, если я в конце - концов не смогу обрести гармонию своего Я.

Сегодня я решился выйти навстречу солнцу и был в очередной раз жестоко обманут, ветер бил мне в лицо, трепал нервы, превратив меня в Сизифа мчавшегося в гору на своем зеленом старом велосипеде. И когда я еле - еле добрался до дверей своего подъезда, я в сотый раз заглянул внутрь себя не обнаружив там ничего нового.

Человек всегда меняется в худшую сторону и никогда наоборот. Эта аксиома доказанная временем, не дает мне расслабиться и отпустить себя при знакомстве с новыми людьми. Время ничего не значит, когда по истечении, к примеру, десяти лет, человек, которого ты считал своим лучшим другом, превращается в самого гнусного предателя когда либо существовавшего в истории человечества. Меряйте всегда максимальными величинами и не ошибетесь, делите на сто. И это происходило и происходит со всеми моими старыми и новыми знакомыми, которые волею судьбы набивались в близкое ко мне окружение. Ты никогда не можешь быть уверенным в своей свите, ибо момент когда оно перестанет тебя узнавать и считаться с тобой настанет неминуемо. Нет смысла, также связывать себя узами любви, потому что где - то глубоко в подсознании, ты уже знаешь что она от тебя уйдет еще раньше чем дружба и привязанность. Легче опуститься на самое дно своего потаенного существа и нащупать в сердцевине хитросплетений жизни незаживающую рану. Она зреет с годами и, более того, уже пустила свои метастазы с самого твоего появления на свет. Гниющий мир очистится, когда последний человек сдохнет и превратится в напоминание о самом себе. Мне достаточно того, чем социум себя окружил, будь то памятники или предметы архитектуры. Я гармонично существую в своем замкнутом пространстве, в своем закутке, где ничего не происходит и не меняется изо дня в день.

Чего уж говорить про ублюдков соседей и прочую шелупонь с которой ты просто вынужден делить свое личное пространство. Пространство. которое и так ограничено неписанными законами, такими как рождение и смерть. То, что по середине, не всегда можно охарактеризовать как Жизнь, в большинстве случаев, это ничто иное, как Существование. Существование, граничащее с выживанием, беспощадно Банальное и погруженное в бытовуху и рутину череды сменяющих друг - друга одинаковых дней. Нет смысла ссылаться на опыт и достижения меньшинства достигших какого - то эфемерного роста в своих духовных поисках. Мне не грозит заглянуть за завесу великой тайны, пока меня окружают двуногие вырожденцы многочисленного человеческого племени. Сколько миллиардов их уже на планете, а они все плодятся как кролики в брачный период, пора и честь знать. К большому сожалению, сокращение их поголовья, не в моей юрисдикции. А может быть, это банальная трусость, как знать...

Являясь ярчайшим представителем индивида - изгоя, я не сразу понял что же меня так тяготит и, попросту, не смог определить вовремя, что между мной и ими стоит непреодолимая глухая стена, этот DEAD END и тупик по совместительству, не дает мне надежды продолжить свой путь и оторваться от преследования. Мне никогда не удастся обойти их кордоны, и рано или поздно их цепные псы схватят меня за задницу. С каждым годом притворяться таким же как они, становится все труднее, и от того невыносимо больно просыпаться в мире, в котором отсутствует малейшая надежда хоть на какой - нибудь благоприятный исход.

Девять лет проведенных в школьном аду, сродни вечности, в каком - нибудь концентрационном лагере без права на помилование. Это существование овоща со всеми вытекающими, с бесконечными построениями и унижениями. Это время, когда цена на розовые очки становится недосягаемой для их приобретения. Это семь кругов ада, пройдя которые, ты оказываешься у разбитого корыта. Это поствоенный синдром в мире, который никогда не наступит. Единицы прошедшие весь этот путь до конца, всю эту обязаловку делать то, чего от них ждут другие, кто рангом повыше, обречены на очную ставку со своими личными демонами, и полагаю не многие воспользуются услугами этих лекарей души, и уж тем более еще меньше из низ тех, кто станет завсегдатаем церквей. Для большинства же, это время пролетит незаметно и не будет выделяться в их жизнях чем - то особенным. Они будут встречаться, вспоминать, потом создавать семьи и рожать свое потомство, которое в свое время примет от них эстафету. И жернова закрутятся с новой силой, запустив свой инфернальный механизм в мире повторяющихся событий.

И вот еще что, я не думаю, что какое - то "освобождение" вообще возможно. Порой же кажется, что клетка в которую ты помещен заварена с двух сторон и не существует ключа которым ее двери можно было бы открыть, равно как не существует самого отверстия для этого ключа. Реинкарнация повторится в бесконечный раз и ты перестанешь вообще что - либо мало мальски соображать и тем более понимать. А я, продолжаю собирать по крупицам свои воспоминания, что - то в них оплакивая (какие -то события и эпизоды), а что - то продолжая лелеять как последний шанс возвращения в Священное для меня Детство.

Комната, да и вся квартира в целом, была наполнена мертвой энергетикой. Здесь все как и раньше, все те же стены, интерьер, но атмосфера была мертва уже не первый год. Все светлое и живое, вся свежесть былого счастья была похоронена и спрятана от посторонних глаз по ящикам в секретере и антресолям старых советских навесных шкафчиков. Прошлое умещалось в застывших лицах, остановленных событиях и знакомой местности на старых пожелтевших фотографиях. Прошлое, чья летопись была скрупулезно отображена в тетрадях и блокнотах — не тянула даже на подобие личного дневника. Всё остановилось и закрепилось в безвременьи уходящего дня и времени года. Краски остались те же, но их оттенки поблекли и не привлекают больше. В отражении настенных зеркал уже нет того человека, который был когда-то тебе знаком. Вокруг творилось несусветное. Страшно смотреть в окно, не только потому-что те остатки человечества не смогут тебе помочь. Страшно от того, что могут сделать только хуже, навредить тебе, уничтожить. Помощи ждать не от кого и неоткуда.

Так мерзко и гнусно не было ещё никогда... Мир сдвинулся, постепенно сползая в бездонную пропасть. Погрязнув во грехе и пороке, человечество бьётся в агонии, захлебываясь в бесконечных войнах и самоуничтожении. Мне стыдно быть частью этого порочного общества, общества потребления, подмены понятий и отсутствия совести. Что-то изменилось кардинальным образом за эти долгие десять лет. Нет, краски все те же, картина на холсте все так же прекрасна и сбивает с толку, но что-то глубоко внутри покрылось плесенью и гнильцой, отравляя пространство вокруг себя.

А где-то за пределами этого мира все по другому. Ибо мир этот не конечен, вопреки всем представлениям и знаниям о Вселенной. Где-то там нет человеческой мысли, но всепоглощающая и дарующая покой Тишина. Созерцание иных красот, чуждых человеческому пониманию прекрасного. Сакральная Даль, где у каждого идущего в верном направлении будет место сосредоточения вечных и не материальных ценностей.

Пора стряхнуть с сапог пыль этого Где и Когда...

Сколько их осталось, мнимых в своем величии, но так и оставшихся безымянными. Сколько из них сгинуло в пучине Забвения в очередной попытке выплыть на поверхность. Глубина недосказанности, а может быть просто невозможность выразить мысли словами, давит с каждым днем, и пресс все сжимается и сжимается, давит внутренности потенциала, превращаясь в бесконечную пытку для ищущих, но никогда не достигающих своих целей.

Конечность существования, соизмеримая с безысходностью — удел не только слабых духом. Вот и еще одного погрузили в обоз Времени, возможно ты узнаешь в нем себя, но не сейчас, в данный миг ты продолжаешь движение, которое как тебе кажется должно быть бесконечным и нескончаемым вовек.

Остановись и посмотри вокруг, чем ты и тебе подобные отличаются от серого нагромождения костей и мяса, аморфная, бесформенная масса, сочащаяся вокруг и извне, ты прилипаешь к поверхности, когда пытаешься расправить крылья и взлететь.

"Не выходи из комнаты, не совершай ошибку." (с) Иосиф Бродский.

Однообразные, крамольные лица — я чувствую их присутствие, здесь, в непосредственной близости, среди голых серых стен, в темных коридорах времени — они шепчутся и скрипят дверями. Иногда, когда ослабевают чары сна — я просыпаюсь в совсем другом месте, в безопасном и отгороженным от сумрачных, сводящих с ума образов и миражей. Я знаю, что в тумане собственных сновидений, реальность теряет очертания, и самое главное у меня остается надежда, дарующая покой и умиротворение в бездыханном пространстве отсутствия жизни. Кто-то говорил мне… кажется это было так давно, что жизнь за пределами этого мира, на другой стороне зеркал, исполнена счастья и эмоций. Но, кто бы он ни был, он забыл уточнить что Эмоция всего одна. Эмоция, которую не трудно распознать как СТРАХ. Страх и ужас, одиночество и полное замешательство — это все что теперь я испытываю.

А мертвые, тем не менее наблюдают. Черт возьми, я могу ощутить их присутствие с холодом воцарившейся здесь тишины. Мне кажется, что время здесь сломалось. Здесь всегда что-то происходит, а я не меняюсь. Остаюсь все тем же любопытным сукиным сыном, который имел неосторожность сунуть свой нос куда не следовало. Они могут читать мои мысли, я знаю это точно. Они наблюдают, играют со мной… Боже, пожалуйста, продли этот миг как можно дольше.

С каждым днем, они подбираются все ближе. В этом месте по странным обстоятельствам великое множество окон и дверей, которые меня крайне тревожат. Иногда когда тьма сгущается больше обычного, я могу видеть как все двери в этом месте медленно открываются. И вот тут мне становится по настоящему не по себе…

Десятки злобных глаз испепеляют мой рассудок, впиваются в мое нутро, будто сканируя меня до остатка, до самой глубины души. Тени копошатся по углам, их резкие движения из стороны в сторону, неврастенические стенания тонут в клекоте незримых существ, роящихся внутри стен и в перекрытиях верхних этажей.

Я никогда не поднимался на верхние этажи. То, что происходит повсеместно в этом мире, там наверху искажено до неузнаваемости.

Иллюзорные лица растворяются во чреве гниющего города. Повсюду разлагающееся мясо построек — былое величие человека, гальваническим узлом стягивает петлю на шее не упокоившихся под землей. Так же как мертвые, что не могут закрыть глаза — живые не видят снов и не отражаются в калейдоскопических стёклах реальности. Творец Сущего нажимает на «СТОП» — и всё останавливается, только призрачные тени утонувших животных, всё ещё грезят о продолжении рода — в мире чуждом сострадания, растет и развивается раковая опухоль. Кто-то не поверит никогда, кто-то не увидит своего отражения в мутном вареве разбитого зеркала, а кто-то Определится и откроет Дверь в Обитель Кочующих Ветров.

Пустота — синоним Забвения, место встречи для начинающих новую Жизнь. Дыхание потустороннего шага доносится эхом от металлических стен и глухих переходов. Под землей, в темноте преломляющегося света — находят останки самих себя, забываются долгожданным сном в рукотворных могилах своего Бренного Тела.

Памятники ли, фигуры из воска и камня — все они крошатся в руках Немого Безымянного Старца, разрушаются от времени при прикосновении с Материей. Стареет мысль и отождествляется Время — остановившееся, но по прежнему бурлящее за чертой брошенного в песках Убежища.

Жернова судьбы разбились о камни, и время перестало существовать. В немом скоплении реальных образов, все сущее утопает в миражах. Осколки зеркал все больше напоминают разбитые надежды тех немногих, отважившихся найти кратчайший путь в Заповедную Даль.

Сколько их было, никто не скажет, сколько дорог было пройдено, никто не знает. Туман неизвестности все так же манит и притягивает ищущие сердца.

Одиночество - это цена вечного пребывания в пути, сменяется для одних старостью и забвением, для других становится единственной отдушиной от бесконечного бега по кругу.

У тебя амнезия.
Ты забыл свое имя.
Не помнишь себя,
И не помнишь что было.

И лишь в отражениях
Странные тени.
Предвестники смерти
Или забвенья.

Не разбивай зеркал,
Иначе всё исчезнет.
Снаружи целый мир —
Внутри лишь запустенье.

Предупреждений нет,
И нет ограниченья.
Ты волен сделать выбор —
Свободное паденье.

Но всё обман — исчезнешь.
Не возвратить момент.
Кто верил в воскрешенье —
Оставит только след.

Развеют прах по ветру
Родные и друзья.
Кто был никем с рожденья —
Могильная плита.

Переболит — отпустит.
Ежели нет — исчезну.
Будучи безымянным,
Никто не заплачет,
не вспомнит.

Пусть ветер имя моё помнит.
Пусть дождь сотрёт кровавый след.
Распластанное на асфальте тело —
Уже не я, меня здесь нет.

Придет ли день
Когда закончится тревога
В рассветной дымке
Схлынувшего сна
И кто - то скажет
Важные два слова
И улыбнется на прощание
Весна...

Дорога стихнет
Путь не близок, знаю
До той двери
Рукою не подать
Но верю я
Откроется мне скоро
Других красот
Иная Благодать

Коматозным сознанием ночи
Мне откроются тайны Вселенной
До рассвета ходить буду долго
По дорогам без сна и тревоги;
Обойду все известные тропы
И на тайных хайвеях исчезну
Стану спутником ветру с дождями
Кочевые встречая рассветы:
Вспомню дом, что когда - то оставил.
Может встретится кто на пороге —
Чтобы Вечность со мной разделить?

Здесь не растут деревья, завяли все цветы,
Здесь нет течения времени, дома давно пусты,
Закат рассвет сменяет, и светят две луны,
Здесь зона отчуждения и стерты все следы.

Здесь пустошь и забвение играют свою роль,
Здесь горечь поражения смешалась с пустотой,
Здесь время остановлено, не тикают часы,
Радиоактивный дождик взрастил свои плоды.

Здесь хлам и запустение и горький вкус воды,
Здесь памятник лишь Ленину не стерт с лица земли.
Все остальное кануло, живые мертвецы,
Как призраки из прошлого несут свои грехи.

Здесь не растут деревья, завяли все цветы,
Здесь нет течения времени, дома давно пусты,
Закат рассвет сменяет, и светят две луны,
Здесь зона отчуждения и стерты все следы.

Я не помню когда в этой комнате в первый раз пошел снег. Может быть во сне, когда я открыл красную дверь? Или когда духи проникли сквозь открытые окна и убили остальных домочадцев? Не знаю, не знаю... возможно это не просто отголоски прошлого, оно исчезло за вереницей дней, лет, столетий. Нет. Прошлое - это оскал мертвеца. Череп с застывшей ухмылкой, наглое и похотливое лицо грехов и ошибок, вырванных тобой когда - то в пропасть предстоящего. Будущее же, костлявое заостренное рыло соседа, что лезет со своим уставом в твой монастырь. Тебе все равно, ты хранишь целибат, и все же что - то не живое, липкое и безгранично мерзкое тянется к твоей шее, иногда превращаясь в петлю бельевой веревки, что небрежно свисает со старой люстры на кухне.

Какая разница от чего и как умирать, если открывшаяся дверь таит в себе совсем не то, что ожидал найти в конце пути? Есть ли смысл продолжать свое восхождение к кажущимся такими близкими пенатам Шамбалы, когда каждый следующий шаг лишь отдаляет тебя от цели. Намеченное легко перечеркнуть, когда ты перешагнул черту. Да, да, тот самый невидимый рубеж, который интуитивно понятен лишь тебе. Не стоит искать приближенных в вопросах сакрального, они не смогут разделить не то что твой путь до конца, они не смогут принять твоей радости от очевидного поражения в итоге. Проигрыш не существенен по существу, ты продолжишь свой путь без них, но никогда не достигнешь финиша. Так уж устроен этот метафизический поход в НИКУДА.

Амбиции дают ложное представление не только о том, кем ты себя мнишь, но и о том, что любая деятельность, будь то творческая или какая другая, смежная с этим - непреложная часть твоей личности, жизни, существования, того что в конце - концов создает иллюзорность представления тебя в этом мире, и определяет твое место в нем же.

Холод в скоплении лиц, отчуждение от самих себя — убивает сострадание, чистоту дарованной Богом души. Кажется, что в их глазах никогда не растают ледники. Они повсюду. И от них не скрыться за металлическими дверями выбранного одиночества. Это ли не тяжкая доля страждущего в ледяной пустыне всеобщей непригодности и разобщенности? Даже неприступная когда-то стена мыслей, рушится под тяжестью бренности всего сущего. Всё сокровенное — уже не свято. Что это, просто закономерность, движимая временем на эшафот судьбы, или же ошибка Создателя, который окончательно сошел с ума?

Как бы там ни было — они продолжают движение. Болезнь прогрессирует, и превращается в сочащуюся скверной червоточину. Поколение за поколением искажалась реальность, в которой здравый смысл, пребывал в пограничном состоянии, между безумием и откровенным цинизмом.

Человечество не готово к пробуждению. Человечество наследует смерть, и побуждает действовать тех, кто в будущем будет управлять им как стадом.

Мир, что остался за закрытыми окнами — это твоё воспоминание. Возможно детство, которым ты так и не успел насладиться всласть. Неважно сколько было пройдено тобой дорог, кем в итоге ты стал и во что превратил свою жизнь. Итог, как и любая иная закономерность всегда один. В начале ты не узнаешь своего отражения в зеркале. Реальность теряет краски и цвета, пространство тебя окружающее — теряет запахи, звуки, все вдруг блекнет и проносится мимо. В немоте беспощадного равнодушия ты теряешь самого себя, и в результате перестаёшь жить. Дни проносятся за твоей спиной, годы, целые столетия других черно-белых судеб вырванных из контекста твоего сугубо личного одиночества.

Потом ты перестаёшь узнавать своих друзей. Один за одним они превращаются в памятники самим себе. Когда ты видел их в последний раз живыми — ты не вспомнишь...

Далеко и одновременно так близко, где-то у рубежа поверхности и бездонной глубины, у самой кромки воды плещется Чудо в обрамлении Знания, но никто, включая тебя не умеет плавать...

Все краски жизни выцвели под чёрным радиоактивным солнцем, оставив пустошь и непонимание среди себе подобных.

Спешка, суета — отсутствие восприятия. Любое действие превращается в бесконечную гонку за счастьем, которого на протяжении всей жизни невозможно достичь. Даже осознание бренности всего сущего не приносит покоя. Смерть для уже мёртвого — насмешка слепого беззубого Бога. В его надменности и беспощадности не приходится сомневаться. Ты уже набираешь скорость, чего таить — ты уже разогнался на всю катушку, а его дыхание, что дуновение ветра, гонит твой фрегат на скалы.

Холодно.
до костей промерзло
время в зеркалах исчезло
смертью впиталось в стены
Всё бесполезно...
Всё бесполезно...
И неизбежно.

Точкой на карте
путь лежит в бесконечность
Этот маршрут был задан неверно
Все поломается или канет в Лету
Это ль к признанию или к забвению?

Выбери сам
или прими поражение
Горькую правду
Или самообман

Путник!
Эта жизнь в простенках
Выхода нет!
Лишь зеркальный купол -
Как отражение
И иллюзорность
Брошенных взглядов
И загубленных судеб

Каждый из нас
молчаливая копия
никто не согласен
и считает иначе
Под пластилиновой
маской сознания
воссоздает
свою микровселенную

И в миражах
И в пустыне страдания
Есть только миг

Тишина

И молчание

И эхо былого
как назидание

Брошено в вечность
Словно Белое Знамя

Меркнут остатки иллюзий
в мертвом промышленном смоге
каждый из нас - человечек
разумом обделенный

Настежь откроются двери
В будущее поколений -
знайте, мы не заблудшие
но это ничего не изменит

Вторят друг-другу раскаты
Молнии стелят под ноги
Держат весь мир угрюмо
Новые горе-атланты

Пытаются стать иными
Их монолитные плечи
Стонут под грузом гиганты
Жалкими стали их речи

Словно чрез тернии к звездам
словно сквозь медные трубы
огонь разжигают в горнилах
антагонисты их - гномы

Нет, не святые пророки,
и не вершители судеб,
просто случайные гости
дети забытого Бога

Свирепеющие плечи
от натуги прогибаясь
вырывают с корнем мясо
у разбитого корытца
перевернутые лица
волочатся вдоль дорожки
сонмом тратуарных лун

В открытых окнах руки и глаза
От самого низа до самого верха
И растворяется время и голоса
В колодцах лестничных проемов

По этажам и по пустым квартирам
И в перекрытиях сквозных систем
Чердачным эхом завывает ветер
Проникший из вентиляционных стен

Мой дом - застава, междумирье мертвых
Мой дом - очаг для сбившихся в пути
Мой дом - как Мавзолей в пустыне Фараона
Мой дом - не значится на карте, не ищи...

На самом верхнем поднебесье
Спит сторож беспробудным сном;
Истлевший старец, проводник, раскольник
Забытый узник рухнувшей страны

Не знаю почему один остался
На Заставе Лет...
среди исчезнувших
и без вести пропавших...
ОТВЕТА НЕТ.

На проводах лишь треск, помехи и гудки:
И писем нет
Одно молчанье...

Пусть развеваются из окон занавеси - стяги
В немом приветствии, молчании времен
В застывших стеклах, зеркалах разбитых
Лелея прошлое - один и тот же сон.

Святое Детство, пластилин желаний!
Недосягаем в мире мертвеца;
Здесь правит балом безысходность
Лишь тлен и тщетность бытия.

­­В их открытых глазах извиваются черви,
Чрево их источает омерзительный запах,
Старый храм под землей их родная обитель,
Забываются сном в рукотворных могилах.

Прорастают младенцы ветвями на север,
Удобряют бесплодные, мертвые земли,
Там где падает плод - умирают живые,
Где господствует ночь не проснуться отныне.

Эмбрионы в земле плодоносят кишками,
Их пустые глаза собираются в стаю,
Окровавленный дождь превращается в слезы,
Милосердия нет и не чувствуют боли.

Они рыщут во тьме притворяясь живыми,
Из гофрированных труб выползают иными,
Скрытый облик манит привлекает добычу,
Пожирают живьем заплутавших, бессильных.

Голубые глаза катарактой закрыты,
Сквозь туман созерцают поглотители истин,
В черном небе звезда их маяк искуситель,
Трупный запах земли покрывается сыпью.

В их открытых глазах извиваются черви,
Чрево их источает омерзительный запах,
Старый храм под землей их родная обитель,
Забываются сном в рукотворных могилах.

Венозные язвы
Черноокой луны
Промозглые спазмы
Ночной тишины
Под бархатом сна
Открываются окна
С небес кровоточат
Мёртвые звезды

Под пологом укроюсь
Нестерпимая боль
Врезается в мысли
Я теряю контроль

Спаси-сохрани
Уже не помогает
Здесь времени нет
И жизнь догорает
Последний лоскут
С многострадального тела
Что вышло из праха
Подвержено тлену

Укройте меня деревья и травы
Спасения нет и нету пощады
Змеиной тропой выстелен путь
И смерть за спиной
Не дает продохнуть

Ржавого, ржавого цвета
Кровь выступает на стенах
Кафельные морщины
Сочно вплелись в сценарий

Дергаю нити звонко
Словно когда-то в детстве
И оловянной походкой
Больше не чувствую тела

Кружатся подо мною
Небо, земля и звезды
Я поднимаюсь все выше
ступени уходят в вечность

Звуки и очертания
Сплелись в какофонии мыслей
Запах гниющего мяса
Из близлежащих высоток

Кто я?
Откуда?
Кто знает?
Черные дыры
Как крысы
Все что осталось
Сжирают

Нету меня, я потерян
Где-то в незримых пространствах,
Что будет с миром, он болен
Зеркалом бьется на части

Белый свод каменный
Глаза не открываются
Когда в настежь открытые двери
Ветер со смертью врываются

Корчатся где-то на кафеле
Кровью исходят и опорожняются
Становятся полупрозрачными
В стёклах зеркал словно на фотографиях

Память по комнатам тут и там разбросана
В старых шкафах полированных

Сущности страхом питаются
Вестники смерти стараются
Можешь уже и не прятаться
Можешь уже и не прятаться

Словно безмолвные тени
Запертые в четырёх стенах
Эхо былого — хозяева
В комнатах запертых
Маются

Будет ли что-то еще
все равно неизвестность
прошлое и настоящее
метафизическое
и сакральное
правильное
монументальное

Высечен лик на стенах
Гнездятся кровавые кости
Мёртвые дети в застенках
внутренних коммуникациях

Скрытое в стенах кладбище
Детскими душами полнится
Прежними, беспризорными
ввергнутыми в забвение

Это не выход к спасению
Просто глухая стена
Двери заварены намертво
Двери заварены намертво

Двери замараны кровью
В комнатах пустота
множатся полупрозрачные
в стёклах зеркал навсегда

Нелегко собирать себя по кускам
На асфальте лишь фарш -
Это все что осталось

Бытия мясорубка
или просто судьба?
Или может быть вовсе
никто и не выжил?

Никогда и нигде
не рождался
не жил
завернул не туда
или просто забыл?

Механизмом запущен
обратный отсчет
кто был частью системы
ничего не поймет

Никогда не почувствует
боли и страха
Его время пришло
Но он хочет обратно

Превратят в удобрение
в корм для собак
для кладбищенской почвы
сгодился бы всяк

Кто же ты, доброволец?
Или просто дурак?

Крышку гроба заколотили намертво
А я сижу в углу и будто каменный
Нет не памятник и не изваяние
Просто тень что умрет до темна

Словно неоновый снег
Он искусственный
Зуб на зуб не попадает
Все пластмасово
Сам на себя не похож
Когда
Трескается зеркало
Надвое

Множатся в зеркале личности
Так на тебя не похожие
Нынче так сложно дожить до весны
Хочешь не хочешь повесишься

Можешь бежать?
Можешь прятаться?
Или срываться в отчаянии
Можешь скитаться
И плакаться
Все одно
Нужно прятаться

Не обойти
И не выбраться
Ночью ли днем
без разницы
Дверь замурована
Намертво
Готовься к мумификации

­­­Кроты прогрызают дыры в моем потолке и вместе с мертвыми просачиваются сквозь стены. Я открываю настежь окна, чтобы скрыть трупный запах - соседи очень подозрительны. Когда они вламываются ко мне с той стороны реальности, я притворяюсь спящим. Вот так проходит мой день исполненный тревогой и опасностью. Я не охотник и не победитель по жизни. Я оставил свой дом в наследство своему зеркальному двойнику - он к слову любитель устраивать светские рауты и балы с животными. Звери всегда готовые к обильным возлияниям, не ограничиваются только алкоголем, некоторые приносят наркотики.

Жив ли он сейчас или уже лежит на погосте, не знаю. Я не навещаю его и прячу свои воспоминания в запечатанном пространстве уходящего времени. Карусель раскручивается быстрее и я наблюдаю небо. Я прорастаю в его прозрачность, превращаюсь в вязкий кисель. Понимание приходит постепенно, совсем необязательно в этот же миг. Я еще не проснулся? А кто докажет обратное? Никого ведь нет и ничто не окружает. Свободная воля дарует простор брошенной в пустоту стрелы познания. Познание не возможно, когда ты находишься в тисках обстоятельств.

Цилиндрическая поверхность Центра Связи подобная зыбучим пескам Намибии облеченная в витражный купол, отражается мириадами красок в солнечных бликах этой небесной обители.

- Эй, а почему тебя никто не окружает. Где они? Куда ты спрятал трупы - вопрошает нечто не имеющее формы и структуры за моей спиной.

- Соседи? Я никогда не видел их лиц и не помню имен. Их ли ты имеешь ввиду? Когда проходит очередной цикл N, сразу после мумифицированной весны, начинается сбор урожая. Старые возвращаются в детство. Именно их эмбрионы я упаковываю в полиэтиленовые мешки. Я складываю их у себя в подсознание.

Мама пришла. Мама хочет есть. Чем кормить маму, когда она в печали? Как утолить ее голод в этих бесплодных землях? Каждый упавший плод на счету. Я закапываю их, чтобы выкопать их уже живыми. Все циклично, все повторяется. Так функционирует организм моей матери, когда она переваривает их соком утробных глистов. Они безмолвны, но безусловно являются частью ее организма.

Она любит свежатинку, а мне остаются лишь объедки в виде их чаяний и мыслей. Я высасываю из остатков их плоти - личность, она нетленна и определяет мое настоящее здесь.

Когда же я обрету самостоятельность, когда придет то заветное время перестать кормить этих сиамских близнецов неизвестности? Я не фермер и не люблю копаться в земле. Я мечтаю возвести подземный храм и наладить промышленное производство пищевой продукции. Путников хватит, чтобы увеличить объем сырья.

Мама говорит что соседи невкусные. Разные национальности, разные судьбы - для нее все они, всего лишь сопутствие ее одиночеству. Я не могу привнести в ее жизнь хоть какие - то новые краски. Они тем более. Другое дело пришлые, странники с сумеречных дорог.

Новая формация ушедшей когда - то в небытие цивилизации, обретает здесь свой новый дом. Правда ненадолго. Я завожу свой ржавый грузовик и отправляюсь на дальний участок плантации. Сегодня я не только соберу урожай, но и выкурю косячок с Чудо - травой. Я делаю это крайне редко, но сегодня Великий Праздник.

Бестелесные духи прибудут к полуночи. Вместе с ними мы будем горланить ветряные песни и дождливые романсы. Я люблю это место и ни за что не покину отчий дом. Кстати отца так и не нашли, хотя я и не помню пропал ли он без вести. Здесь одиночество рождается вместе с тобой и сопутствует всему интервалу жизненного пути.

Они всегда приходят внезапно. Их мало, но все они долгожданные гости. Духи предков никогда не покидают тех, кто остался на этой стороне восприятия. Они то как раз ничего и не чувствуют, поэтому не могут надоесть с единственным советом убираться отсюда. Чувства - соль, приправа разъедающая костную эмаль. Плоть и нематериальное сосуществуют в этом месте и временами соприкасаются. Кажется я уже говорил что сегодня Праздник? Хотелось бы видеть их почаще, но увы.

МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ СКРЕЖЕТ И ЛЯЗГ МЕХАНИЗМА,
В МИРЕ, ГДЕ ПРАВИТ ЭПОХА ЦИНИЗМА
СКРЮЧЕННЫМ ВОРОХОМ НА ПОТОЛКЕ
Я ВОПЛОЩАЯСЬ ПРИБЛИЖУСЬ К ТЕБЕ, МАМА...

***

И все - таки что это было? Я очнулся на двенадцатом этаже какой - то многоэтажки, остальные еще не проснулись и я не сразу вспомнил кто эти люди. Кажется я потерялся в течении времени, сегодня оно ускорилось под воздействием запрещенных веществ. Болит голова, боже как же болит голова и снова это чувство тотального опустошения.

­­"Напрасно вы меня похоронили,
я ведь не мёртв" -
(c) Фредди Крюгер

Имеет ли смысл делить вещи на черное и белое, на полутона и оттенки? Существует ли разница между хорошим и плохим, праведником и серийным убийцей, если в конечном итоге и того и другого ждет небольшой участок земли на городском кладбище. Каждый умирает в одиночестве и не имеет значения была ли у тебя семья, друзья, родственники и каково их количество. Человек наделяет смыслом все что он делает, создает, творит; наверное так он устроен и по другому и быть не может. Хотя, кто знает, может быть, тот, кто создал все сущее, знает правильный ответ на вопрос: "что было первым, курица или яйцо?" А на данный момент, и то и другое носит скорее риторический характер из разряда - почему небо синее или почему трава зеленая. В свою очередь, наличие смысла в чем бы то ни было, создает некую иллюзию превосходства над всеми остальными живыми существами что здесь обитают. Человек венец природы, с этим нельзя не согласиться, но только с маленькой поправкой на местечковость происходящего. Ареал обитания хомо сапиенса не то чтобы слишком мал, но в масштабах Вселенной, мягко говоря незначителен.

То, что еще вчера считалось табу, сегодня приветствуется и всяческие поощряется. Толерантность давно перестала быть таковой, когда переступив через черту терпимости, человечество допустило подмену понятий. Чем хуже, тем лучше - принцип, пришедший к нам из прошлого наглядно показывает что исключений нет и быть не может, тем самым доказывая правило. История повторяется и ощущение постоянного дежавю не прекращается. Круговорот говна в природе, вот она хваленая всеми человеческая цивилизация. И ладно бы еще была возможность просто сменить место своей дислокации, но вопреки досужим домыслам и суждениям, хорошо там, где нас нет. Единственный выход, а он невозможен в принципе, это никогда не рождаться, перешагнуть через столетия в один момент. Я не люблю крайности, если это показуха и позерство. Я принимаю крайности во всем, если они возведены в абсолют. Нынешний же день не принес мне ничего нового, он ровно такой же, как и вчерашний. В этом плане зацикленность существования, не более чем имитация жизни. Времена года проносятся настолько стремительно и молниеносно, что перестает чувствоваться их разница. Наступает момент, когда ты начинаешь понимать слова песни "У природы нет плохой погоды" совсем под другим углом, находишь скрытый смысл, о котором возможно, и сам автор не догадывается.

Ученые построили свой адронный коллайдер, нашли Бозон Хиггса, так называемую частицу Бога, существование которого, они, к слову всячески и яростно отрицают. Противоречия множатся, как и множится армия атеистов. Пусть простят меня причисляющие себя к ним, но у них все сводится к религиозной теме. С чем - то я даже могу с ними согласиться в этом вопросе, закрыв глаза на нюансы и морально - нравственную составляющую. Мне не близок атеизм, не из - за фанатичной приверженности к какой - нибудь вере или учению, отнюдь, то что я крещенный православный, в моем случае - одно название. Факт с которым я живу не углубляясь в подробности. И думается мне, большинство людей относятся к сему аналогичным же образом. Никто не задается подобными вопросами, потому что данность имеет свойство ничего не значить. Мне не близок атеизм, а скорее всего даже чужд, по причине того, что он не предполагает в себе всякое наличие у индивида фантазии, склонности мечтать и развивать воображение. Жизнь по принципу, верю в то что вижу; мнимое убеждение, что весь мир, чего уж там, вся Вселенная крутится вокруг человека, и соответственно тезис, что все что можно было открыть - уже открыто и известно. А то, что неизвестно, то, чего нельзя пощупать, сломать как детскую игрушку, препарировать на операционном столе, несостоятельная блажь, по причине отсутствия сего в природе. "Не существует" - ответственно заявляет известный академик и стадо вторит ему в ответ соглашаясь. Стадо множится, поголовье увеличивается. Пустой сосуд можно наполнить, если он не треснул пополам.

Казалось бы все сущее соткано из взаимоисключающих противоречий, запутаться в которых возможно, если человек по своей природе мыслящий. По моим наблюдениям, жизнь таким дается сложнее, чем тем, кто привык плыть по течению. У последних всегда одно направление, но не выбранный вектор, парадокс, который сложно объяснить с точки зрения человека гибкого, имеющего пытливый ум и склонность к познанию того, что лежит за гранью видимой реальности.

Так или иначе, государство даст просраться всем, причем любое из существующих ныне, предварительно подготовив для обывателя свой пакет "развлечений".

Хотите хлеба и зрелищ? Получите и распишитесь, а главное, получайте наслаждение от увиденного и услышанного. Возражения не принимаются по причине их отсутствия. Опиум для народа вызывает привыкание и необратимые изменения в мозге. Хотя кого это заботит и кто об этом лишний раз задумается.

Реальность закованная в цепи пустого рационализма - все равно что тюремная камера осужденного на пожизненный срок. Вся жизнь в черно - белом цвете, напрочь лишенная оттенков. Жизнь, испещренная полосами от света проникшего сквозь тюремную форточку сплошь забранную металлической решеткой. Вся жизнь - метафора к существованию, прелюдия к возвращению в исходное ничто. "Из праха мы вышли и в прах обратимся" - аксиома доказанная временем.

Человеческий цикл достиг своего автоматизма, больше не нужен тот, кто переворачивает песочные часы. То что раньше было необходимым, потеряло всякий смысл, а то что наоборот, всегда было незначительным возведено в статус обязательного. Пластмассовый мир синтезирует марионеток, кукол для битья и это месиво пополняется новой армией послушных и слепых к происходящему терпил. Господь терпел и нам велел, а вы плодитесь и размножайтесь.

Я ждал двенадцатый год в надежде что вакханалия наконец - то прекратиться, а когда он наступил и ничего не произошло, я плюнул на все и перестал ожидать пришествия Мессии. Нет необходимости искать смысл, потому - что это всего лишь слово, ничего не значащее если его вырвать из контекста человеческого существования. Сегодняшние реалии доказывают главное правило сложившееся в истории, трактовку которой можно понимать по разному, иносказательность которой выгодна Здесь и Сейчас, но неспособная скрыть свою цикличность в ходе существования человеческой цивилизации.

­­Незачем было менять место действия, декорации везде одинаковые. Так мне говорили, а я не верил. А эти ничего не скажут, да-да, эти зазеркальные - они у себя дома, это мы пришлые, нам ничего не объясняют, здесь нам вообще ничего не положено знать. Случайные гости, так они нас называют, а мы и не против, главное чтобы не трогали. Когда они прикасаются ко мне своими холодными пальцами - могилы пустеют. Тревожно тут. Не так как я ожидал. Чувствую ли я себя чужим на этом празднике? Да. Но праздник тут не заканчивается, а душа требует застолья. Вот так и живу. Ни нашим ни вашим. Смеюсь где -то в глубине себя, царапаюсь словно капризный ребенок и строю рожи уходящему дню. Здесь каждый день цикличен, никогда не знаешь когда он начинается и когда закончится.

Я существую в ожидании ночных огней. Дневные оттенки скользкие и неприятные на ощупь, в них нет глубины. Они рождают безрадостный сумрак внутри меня, переворачивают страницы жизни не оставляя надежды вернуться в прошлое. В прошлом хорошо, я бы ничего не менял, может самую чуточку только.

Загадочный Центр связи отдает мне указания, я называю это курсом молодого бойца. Чтобы в дальнейшем, отделившись от основной группы, суметь выжить в полевых условиях отсутствия всякой надежды. Я был окрылен, пытался взлететь, теперь я прижат лицом к земле. Учусь ползать, чтобы когда - нибудь стать похожим на них.
Они созидали вечность для будущих поколений и называли себя НЕПРИХОДЯЩИМИ.

Неизменными их сделало отсутствие времени.

Здесь стеклянные стены, хотя в путеводителе утверждают что из хрусталя, а в некоторых случаях из кварца и мрамора. Сплав сухожилий - структура их речи, все, абсолютно все в НИХ, говорит что они не любят шутить. Словно натянутый нерв - тревога плотно засела во мне.

Кровавое облако, мертвые сны, металлические стулья, грязный оборванный диван, полинялые обои - все это я вижу в прозрачности существующих по ту сторону зеркал. С этой стороны реальность поселившаяся там выглядит более вычурно, нежели раньше.

Меня ведет чудесная нимфа, Серебристая Дева, она единственная здесь объясняет мне простые вещи, чтобы потом окунувшись в водоворот событий не стать собакой на сене. Здесь ничего никому не принадлежит. Но ее глаза говорят обратное. Проводница врет, она явно что - то скрывает. Открыв очередную дверь, мы выходим в звездный сад. Здесь вместо цветов, растут звезды, они мигают, затихают, пробуждаются, сверкают в полную силу и снова откатываются к началу.

Возможно ли полюбить женщину, по сути ничего о ней не зная? Какое место она занимает среди себе подобных. Похожих на нее я не видел даже здесь. Утопая в ее влажных глазах, наследую Свет и жду своего восхождения в Дивный Новый Мир обновленным и нагим словно Адам.

Я знаю она не согласится, все тщетно. Она читает меня как открытую книгу, меняя расположение страниц, букв и сюжет в ней по своему усмотрению. Мне кажется она играет со мной, притворяя частичку моих грез в реальность, чтобы усыпить мою бдительность. Металлический коридор скоро кончится и мы упремся в тупик. Любую стену можно сломать, когда с тобой королева. Она заставляет мертвецов спать, когда они просачивются сюда сквозь открытые окна. Как она утверждает, в снах они видят себя снова живыми. Я никогда не верил в жизнь на той стороне, поэтому я здесь. Мы молчим уже целую вечность, наверное потому-что я не могу подобрать правильные слова. Вот так всегда. Ожидаешь от себя того, чего в тебе нет. А так хочется кому-то соответствовать, быть похожим, мимикрировать в чуждое тебе изначально общество.

- Стой. Мы пришли - сказала она резко одернув меня за рукав.

Честно скажу, я ничего не увидел, серая дымка, словно грязная простынь застилала пеленой глаза.

- Тут ничего нет, куда ты меня привела - я осекся, пытаясь оценить ситуацию, в которой невольно оказался.

Говорят, дуракам легко живется, да и вообще они ребята хоть куда. Будучи честолюбивым по натуре, я никогда не полагал себя таковым.

Вот как можно увидеть то, чего не существует, нельзя пощупать то, что находится от тебя вдали. Близким было только ощущение собственной никчемности, чувство несоответствия всем и всему здесь происходящему. Неужели и в этот раз я не смогу прикоснуться к чему - то по настоящему новому, тому что зачинает и рождает собой Чудо.

- Пелена рассеется, имей терпение, когда незрячий в первый раз открывает глаза, туман какое - то время продолжает путать краски. Иллюзия не рассыпается в момент, терпение мой друг, и ты узреешь Чудо. - отпустив мою руку, она сделала шаг вперед.

И исчезла.

Через мгновение я стал наблюдать, как фрагментарно, частичка за частичкой из ничего возникла большая витражная дверь. Она была соткана из всех цветов радуги и проявлялась в пустоте этого места все больше и больше.

Неужели за ней скрывается, та самая сокровенная комната. Комната, где нет ничего кроме Света и радости. Место, где обитает детство обретшее Жизнь и ставшее вечным в сакральности моих воспоминаний. Неужели я смогу стать прежним и вернуться Домой.

Для всех вас, когда закроется занавес, у меня не будет продолжения. Я не хочу делиться с вами своей радостью, равно как и дарить надежду всем последующим по моему пути.

­­Рушится небо на стенки песочных часов
Отмирают степные недомолвки в вареве прошлогодних дней
Подземный источник животворящего яда
Возвышается время в брезентовом поле

Мертвой водой уходит под землю правда
Пластмассовой хваткой червится ржавое солнце
Коматозным сознанием восприятие рухнет
В кровавых созвездиях земляничным туманом

Под землю уходят города континенты
Струится надеждой слепой манекен предстоящего сна
Волнуется дождь на матовом экране оконных глазниц
Пепел сквозь пальцы в гниющую почву сознания

Увяз по горло
По самое зеркало
Осенней смертельной тоской
По еловым тропинкам
Домой!
Домой!
Домой!

­Черепа словно зубы прорастают в эмали земли,
костных солей отложенья в жерновах хрустальных вулканов,
Песни поют на маковом поле нездешней отчизны сыны,
Кроманьонцы в полях надышавшиеся ангельской пыли

Из пещер выползают на звездное ложе сутулое
Из заплешин земли выползают останки их сфер
Корабельный металл через мох возвышается в лес
На вершинах зеркал отражаются странные символы

Трескается кожа - рыбы выходят на берег
ЭВОЛЮЦИЯ имеет всякого кто дожил до первых седин
Первородная сыпь изменяет их лица как опытный пластик
Как податлива стать в пластилине кисельных равнин

Я не хочу молиться перемалываясь в мясорубке истин
Я не хочу каменистый лик отождествлять с живым
Я не хочу из стен дышать плесневатым сбором трав собранных в трехлитровой банке
Я не хочу чтоб кости растворились превратив меня в ползучий серпентарий
Я не хочу ломать представления знающих все обо всем
Я не хочу стрелять рябиной в окна мертвых орангутангов

Душистый пол прижался к моему лицу
Стены сжимаются, сходятся как на первом свидании
Свадебный МАНДРАЖ гниющих отростков брошенных в келью
Кегельбан голов с лицами друг на друга похожих
Эй! Прохожий, остановись!
Регулируй бытие правильно,
За мылом в душевой не прогнись
Изменчивый мир не всегда правильный

Люблю ходить по заброшенным мыслям
С облупившимися стенами в крутую, в мешочек и всмятку
Превращаюсь в колючую небритую проволоку
Обвиваю потолок лопая лампочки как маринованные огурцы
Здесь, там, извне, как прежде, может быть, возможно
Кнопку нажимаю, стираю пальцы до костей
Пишу послание заточенное в капсуле времени
Замурованный пепел дрожит на сквозняке недокуренных сигарет прошлого
Кто там? КТО ЗДЕСЬ?
ЭТО все же я сомневаться не приходиться
Запишу это для кармических внуков и их потомства
Собираю в траве брошенные лица самого себя
Надо попуститься по первому снегу с горящими обрубками
На фронте остался всего лишь писарем
Награды пришли по почте
Раз медаль, два медаль, орден
Двухглавый орел оскалился что - то шепчет
Я внимаю и остаюсь на своем месте
Мое место шахматная доска
Факультативный учитель похож на Чикатило
Деревянная походка его ранит мои чувства
Я стал слишком сентиментален
Пойду заварю звезды пойманные в стекле окна
Окно вяжет как черемуха
Будет забористо и смешно

Пишущая машинка стучит по рельсам моих мыслей
Я враг своего врага, друг своего друга, мать своего отца, отец своей матери, брат своего брата, дочь своей дочери, я пансионат убитых алкоголем внутренностей, сжимаю их в гармошку, надрывно дышу, хрип всего лишь отголосок будущего отраженного в линии на мониторе в больничном коридоре. Игра в змейку ждет каждого, превращение в кирпич недостроенного здания, стройматериал прощания в вечности ожидания своего возвращения.

И глазом моргнуть не успеешь, как за тобой закроют дверь, а ключи выкинут в жерло какого нибудь вулкана. Ты вышел из зоны комфорта, чтобы встретить свою старость. Ты сделал свой выбор от которого невозможно было отказаться изначально. Никаких вариантов или схем, обходных путей и прочего. Отринь это сейчас, если не сделал этого раньше. Так или иначе, твой духовный поиск уперся в тупик, стену, что образует отнюдь не Кайлас или какая - то другая приснопамятная вершина. Тибетские тайны скрыты от глаз непосвященных, а чтобы почерпнуть в этой степи хоть что - то максимально приближенное, нужно быть рожденным в этих местах силы и никак иначе.

ПРИБЛИЖЕННЫЙ - слово ласкающее
ВЕТЕР СЕВЕРНЫЙ
ЗА ОКНАМИ СНЕГ ПОШЕЛ
Холодильник беззубый скалится
Пуст как мои карманы
Но не знает моего имени
Скроюсь во снах
В цветочном поле аллергическая реакция
Революционное новшество
Сдохнуть не тут, ни там

Этот мир бежевого цвета
Прожевал и выплюнул
Вылепил силуэт из глины
Четырехугольную тень
Неповоротливое существо
Грузное
Слоновая поступь увядает
как цветок папоротника
в ночь на Ивана Купалу
Я не тот что вы видите
Мир не тот что вы знаете
Не спящий не приходящий
Крамольный до поры до времени
Отзовись меня отзывают
На облако
Ну и хуй с ним
Там и останусь

Витражное эхо
Разбивается на осколки
несуществующих зеркал
РЕВЕРС
На пол оборота
Оп! Я оловянный солдатик
на детском столе
чьего - то детства
В одном из
Воспоминаний
незнакомого человека
А он меня узнает?
Лицо покрылось кафельной плиткой
не передает эмоций
Непроницательно
и отрешено

Спальной бархат пропитан морфием
и имманациями сна
Амбре стоит такое
клонит в конус
Прямое тело
Не успею дописать
мемуары
ползу в отхожее место.

Способов может быть много
Выход всего лишь один
Выбравшись из этого мира
Никто еще не победил

Никто еще не связался
Вышел и сразу пропал
Может быть перед смертью
Запоздалый услышишь сигнал

Способов может быть много
Но мне нужен только один
Необходимо до срока
Дойти до запретных глубин

Тонешь в источниках знаний
В кипах прочитанных книг
Но ни в одной не описан
План на досрочный побег

Способов может быть много
Но мне неизвестно о них
Не существует в природе такого
Кто смог бы мне их объяснить

Снова унылое утро
Пепел и дым сигарет
Кажется все уже было
И повторяется впредь

И вопреки продолжаю
А может быть даже назло
Всем повторениям внемлю
Верю, надеюсь и жду

Способов может быть много
Но мне ни один не найти
Были оставлены двери
И к ним не подходят ключи

Эти стены хранят молчание
В этих стенах сокрыто лишнее
Каждый раз ниоткуда возникшее
Иллюзорное, Редкое, Стихшее

Коматозным сознанием ночи
В перекрытия снов проникшее
Может чудо обрамленное знанием
Может таинство дверей заколоченных

Город пустеет
В развязках дорог
только черная мантия ночи
Словно саван укрыла
И нет никого
Кто бы смог мне помочь
Мой микрокосмос -
Пустыня

Ветер стенает
Скрипит в проводах
Окон открытых
Пустые глазницы
Зловонье подъездов
Колодезный смрад
А может быть
Мироточение

Когда открываются окна - появляется надежда. Главное не упустить белую нить и следовать за мистером кроликом через цветущий сад, вырезать самую свою суть сквозь колючую ограду и ступить босиком на песок. Песок это костные отложения существ приходящих сюда умирать веками. Но и ты не забывай, просто помни - что эта пустыня твоё спасение. Видишь, вон там, вдалеке высятся многоэтажки, смотри внимательно, видишь как ветер врывается в их нутро, с грохотом раскрывает их окна настежь, колышет время впавшее в анабиоз внутри них. Они пусты и никто никогда не сможет сказать точно, кто их построил и населял. Возможно ли такое, что Небесный Архитектор просто создал их для увековечивания своего созидательного образа. Да, как некое подобие Божества, ведь никто не сможет опровергнуть его божественную природу, если он сам в своё время отгородил себя от них. Приятель, эта пустыня дышит прошлым и никогда не постигнет настоящее нашего Где и Когда. Её прошлое, это прошлое из фильма Лангольеры. Только без случайных гостей. Здесь не бывает случайных гостей. Ты не веришь?

Нельзя искать то, чего не существует. Где - то глубоко внутри ты всегда это знал. И что же? Теперь ты не веришь, так? Это место находится вне круга параллельных вселенных. Это твой квазар. Твой личный. Ощути свежесть этого места, ведь солнце здесь ярче, но не обжигает. Никто по настоящему не задумывался о самой природе Света. Это как весенняя капель на запотевших от холода листьях. Это как замерзшие глазницы хрустальных вулканов, они здесь есть. Я ничего не воображаю. Ты сможешь увидеть в них свое отражение, а после придумаешь себе новое имя. Оставь всё старое с пожитками на той стороне. Ты больше не увидишь их лица, да и какой в этом смысл. Тебе дарована вечность. Здесь ничего нельзя увековечить, кроме самих себя. Здесь нет нужды в творчестве и созидании, всяком разрушении и ведении войн. Ты не являешься проектом запущенным Небесным Архитектором, ты здесь не рождался. Тебе протянута открытая ладонь, ступив в пенаты которой, ты проявляешься на другой стороне. Отражений много, и каждый раз ты будешь находить себя в разных местах. Не пытайся с ними заговорить, они ничего не скажут. Слушай ветер, он подскажет, но не будет ждать. Ступай же, ступай...

Он так и не дошел до скопления многоэтажек, его поглотил Секретный Склеп Ледяной Пустыни.

Слышали ли вы, чтобы деревья плакали? Призывно так, в унисон ветру. Когда окна открывались сами по себе, а за дверью притаились тени давно почивших предков - черно - белые фотографии обретают цвета и фигуры запечатленные в зеркала времени начинают движение к невидимой лестнице с той стороны реальности. Лица в памяти блекнут, становятся недосягаемыми в обрывках подсознания. Имена сводятся к набору букв и больше никого не олицетворяют. Человек забывает, когда приходит пора подводить итоги. Время его летоисчесления замирает на отметке невидимого календаря, пожелтевшего от старости и никогда не существовавшего. Человек! Оскаленный череп при свете свечей, высохшая мумия забытая в Мавзолее собственного бренного тела. Нынче тело - храм, внутренний мир - мусор. Песчинка несознательного в океане самолюбования пробивается ростком непонимания и осуждения в обществе, которое существует Здесь и Сейчас, но могло и не существовать вовсе. То что не имеет значения, не имеет ценности.

Да отворятся двери и выпустят Нечто, что изменит существующий порядок вещей! Бесформенное облако, духовный импульс, что заполнит пустоту и низвергнет хаос отчуждения и равнодушия. Предательство как стимул добраться до сути своей гадливости не изменяет человеку, он буквально идет по трупам к своей цели, превращая в компост, превращая в удобрение всех тех, кто возможно был ему когда - то дорог. Никто не несет ответственности и груз грехов больше не давит на плечи. Балласт скинут и Центр Атеизма строится с новой силой в священном когда - то городе Иерихон.

Ты слышишь трубный зов? Окстись! Это всего лишь эхо прошлого... здесь больше не за что воевать, идеи попраны а вера растоптана сапогом невежды и слепца, уверенного в собственной исключительности. Сейчас когда идет отрицание Бога как такового, не отменяет Его существования в миазмах жизнедеятельности каждого.

Итак, пришло время одеть свою мантию и хотя бы на миг перевоплотиться в волшебника, который сможет открыть портал к другим горизонтам.

­­Знаешь, я пытался разомкнуть этот порочный круг однажды. Я даже знал тех, кому это удалось сделать. Понимаешь, в этом месте — время, такое постоянное и беспощадное, течет только в одном направлении, но иногда, в редкие мгновения отпущенной нам Всемогущим возможности — время не просто замедляет свой ход — оно останавливается. И тут уж друзья и ближние, дальнейший исход зависит только от твоей воли, или же наоборот её отсутствия. Всегда есть выбор: из двух тропинок, ты выберешь одну, на которую и свернешь впоследствии, даже не оглянувшись назад, из множества одинаковых дверей, откроешь всего одну — единственную, заветную, как тебе может на тот момент показаться. А когда придет разочарование, или даже отчаяние от увиденного и найденного там, будет уже поздно повернуть назад. В конце концов, что такое время для потерявшего память, или же для спящего в летаргическом сне?

Не знаю как вам, но мне и здесь комфортно, лишь бы не трогали. Одиночество — обожествляет, знакомит тебя с самим собой, будто жизнь, что ты прожил за чертой, была прожита кем-то другим, совершенно не знакомым тебе человеком. Все стирается и теряет четкость, забывается и гниет где-то там в темноте, в бесконечной осени заблудившихся и отрицающих свою природу.

Я знаю, что пройдена только половина пути. Стремление приблизиться к обетованной земле, утерянной где-то в разломах вселенского плена, где одиночество само по-себе становится синонимом свободы и освобождения — не только для уединения в самом себе, но и для избавления от нарастающей тревоги и страха — олицетворения божественного промысла.
Беспомощные здесь, окантованные в материю и неспособные различить настоящее от временного, там — становимся отражениями в водах Забвения.

­­­­«Можешь ли ты забыть
на мгновение
воспоминание своего
отражения
в зеркале Жизни»

«У самой кромки судьбы -
нанесенный узор на лице.
Время стирает прошлое.»

Есть ли такое место вне времени и пространства, где тебя будет бесконечно много, всегда и повсюду? Где будешь только ты — настоящий, лишенный масок и размытых образов. Ты — смотрящий цветные сны наяву, даже не предполагающий что, реальность всего сущего гораздо больше, чем просто остановка дыхания.

Сны складываются в продолговатый ящик твоего кропотливо-ищущего сознания, ты постоянно перескакивающий с места на место, уносишься ввысь и продолжаешь созерцать вычурность небесных красок. Где-то там зажглась твоя звезда, в первый и в последний раз ты видишь ее столь ослепительный, манящий свет. Это знак того, что тебе пора трогаться в путь. Казалось бы, среди этого нагромождения грубых бетонных сводов, ты разучился мечтать и цели, что намечал себе когда-то сам, опали с осенней листвой. Утопая в перегное собственных стремлений, ты, связующий свою жизнь с тропами иных миров, выплываешь из наваждения несвязных, цепляющихся одну за другую мыслей. Пробуждение ошеломляет тебя, и ты вспоминаешь. Хрустальный след на воде, все что ты оставишь этому Где и Когда во времени, где судьбы иных сплетаются в одно единое целое. Преобразованные под лучами выжженного солнца, они созидают энергию для проявления в потрескавшейся от нарывов и язв почве отдельных ростков нездешней реальности.

Бескрайний бег в водоворот забвения, не лучший способ убраться отсюда. Эта иллюзия сломила волю многих, так на тебя похожих. О, ты бы удивился, если бы узнал, что до тебя попытки вырваться оставлял каждый второй, а каждый первый погибал на подступах к крутым вершинам чужедальних призрачных сфер.

Так и будут расцветать твои золотые годы в призме неизвестности, ибо в этом гиблом месте ничего и никогда нельзя предугадать наверняка. Но знай, там за горизонтом, все еще не оставили надежду вырваться за пределы своего сугубого одиночества, те немногие, кому есть что поведать тебе.

Закопчённые своды заводов
Стены стальные под треснувшей кровлей
Скрытый от глаз антураж декораций
Трупные черви, зараженные язвы

Кости, скелеты, чуть - чуть разложения
Механизаторов мертвых строения
Что - то веками здесь создавалось
Сеялась жизнь, пожиналась лишь старость

Лунное племя туземцев нездешних
Аборигены святилищ подземных
Песни поют безымянному Богу
Жертвы приносят и рожают пророков

Эти заводы — кротовые норы
Трубы бетонные, канавы, болота
Лес городов как застывшие лица
Окон открытых пустые глазницы

Все кто здесь жил, давно уже сдохли
Пустуют больницы, ночлежки, приюты
Чумные бараки, лепрозории, тюрьмы
Увековечены в кладбище судеб

Концлагеря, санатории, вечность
Свалка истории один муравейник
Благими намерениями выстроен ад
Этих квартир запустение и смрад

В сгнивших мозгах шестеренки сломались
Свинок в загоне ведут на убой
Узники совести смертью питались
А пропитались святою водой

Весь плебс сегодня развлекается как может,
Кто чем горазд: кто убивает, кто в религию уходит
Вокруг сплошные лицемеры, перевертыши
Но для меня они не люди — насекомые.

Клопы, тараканы, блохи и черви
Рождённые ползать в своих экскрементах
И каждая мразь норовит укусить
Но как их давил, так и буду давить

Возводят свои города-миллионники
Плодится потомство насекомых уродливых
И мерзкая сущность из них так и прет
Дефекты в развитии теперь их генофонд

Пускай растут и разрастаются кладбища
Пусть морги строятся размером с небоскребы
Пускай мечты мои о будущем сбываются
Но преданы земле должны быть мертвые

На выжженной земле не зародится семя
Всему время свое, что растить и где сеять,
Семь казней египетских, ядерный гриб
Исчез ареал, где мог жить человек

Творец всего сущего в летаргическом сне,
Не ведает Он что творят на Земле,
Потомки и дети Адама и Евы,
Сродни паразитам на теле планеты.

Я не хочу пинать сапогом надгробные плиты,
Под землю ушли города, континенты,
Границы открыты на всех направлениях,
Что хочешь твори, здесь господствует ветер

Радиоактивный пепел смешался с прахом человечества
Смертельный коктейль, апогей их невежества,
Пропащих в грехах, однажды сгинувших в Вечности,
И нет никого, кто продолжит их Летопись.