Меланхолия

Полутенями ложатся мои мысли,
Полуправдою звенят мои слова.
Полуверю, что мы могли быть вместе,
Полусгорая от боли без конца.

Полуробко протягиваю руки,
Полунадеясь на встречный шаг.
Полусвязно шепчу я о разлуке,
Полускрывая свой внутренний мрак.

Полутанцем кружусь в воспоминаниях,
Полунапевом вторю тишине.
Полувлюблённая, в полуотчаянии,
Полурастаявшая в полусне.

Полузабытые черты родного лица,
Полустёртые записки в дневнике.
Полувыдуманный образ без конца
Полуживёт в моей тоске.

Полуизлечена от нашей встречи,
Полуранена от лёгких слов.
Полубезумна от твоей беспечности,
Полувлюблённа вновь и вновь.

Полудышу, полусуществую,
Полупою о несбывшемся пути.
Полугорю, полуликую,
Но не могу от себя уйти.

Полусчастливая в своей печали,
Полусвободная в своих оковах.
Вся жизнь моя — на половину дали,
На половину — глубина основы

Ломкий хребет — мой потолок, отметка утраченных крыльев.
Память выкручивает суставы времени...
Протягиваешь руку?
Я не звала на помощь.
Зачем трясти этот улей?
Скоро расправит крылья ночная медуза,
и крупица соли прорастёт алмазной горой.
Без стеснения вопьётся в подушку обуза —
мой циферблатный я,
мой бесконечный.

И, будто бы я кочевница звёздных пустынь,
Внутренний ветер гонит песок сквозь рёбра...
Нектар искушения брызжет,
а я в скорлупе,
укутавшись в мантию скорби.
Скоро взойдёт день — безвкусный пирог,
но свыклась — изнанка не станет лицом внезапно.
Жизнь моя — вывернутая наизнанку тайга —
Странники молча
в ней исчезают.

Искусство декабря — вымораживать души насквозь.
Его объятия не различают ни мёртвых, ни спящих...
Прирасти к земле?
Прорвать полотно?
Я зеркало или всего лишь отражение?
Скоро упаду в карамельную топь видений,
растворившись чернилами в сумерках будней...
Но голос, звучащий неумолимо знакомо, вытянет нить.
Я в заученной декорации
проснусь поневоле.

Не смей любить меня за рифмы и слова,
За то, что в них я кажусь ярче, чем в жизни.
Моё искусство — лишь защитная стена,
Двоичный код из боли, радости и мысли.

Я ненавижу эту ложную игру,
Когда в стихах меня находят, а не видят.
Как будто я бреду с фонариком во тьму,
А за спиной — кто истинная — не знают, не обидят.

От кончиков моих до кончиков твоих
Пальцев летит немое полотно мгновений.
То чёрным, то белым становится мой стих,
Как смена радостных и горестных видений.

Мне б вычеркнуть из памяти и тёмные часы,
И светлые, что больше не вернутся.
Ведь память — как колодец, полный той росы,
Что может и спасти, и ею захлебнуться.

В стихах своих храню я каждого, кто смог
Дотронуться хоть раз до сердца моего.
Ведь слово — это самый искренний итог
Всему, что между нами было и прошло.

И вот теперь — с двойною ношей на плечах —
Я вынуждена существовать и в жизни, и в строках.
Хранить тепло тех встреч в несказанных речах,
И жить с двойною болью в сомкнутых руках.

Июнь 2014

Сумрак... вечерний сумрак
Льётся по венам города.
Время играет угрюмо
С тенями, что ждут у порога.

Память развешана клочьями
На проводах одиночества.
Часы наполняют ночи
Звуками вечной прочности.

Небо распахнуто настежь,
Звёзды – как россыпь пороха.
Стрелки часов на запястье
Считают последние всполохи.

И шёпот, затихший в прошлом,
Плывёт по волнам забвения,
В мыслях, как в зеркалах, отражённый –
Между словом и тенью сомнения.


3.04.2019г

От счастья до депрессии — одна мысль,
Одно слово, сказанное впопыхах.
Между светом и тенью тонкая нить,
Что качается, словно на весах.

Улыбаюсь — и солнце в моих глазах,
Небо синее кажется вечным.
Но мелькнёт воспоминание в цепях —
И всё счастье уже быстротечно.

Этот мир состоит из хрупких границ,
Из мгновений, что рушатся в пыль.
Пролистаешь страницу — и сотни лиц
Превращаются в горестный шпиль.

От восторга к отчаянью — шаг один,
Ежедневно хожу по канату.
Я фигурка на шахматной доске судьбы,
Что подвержена вечному мату.

Но я помню: и радость, и боль — всё пройдёт,
Мысль приходит и мыслью растает.
В этой тонкой игре — каждый сам выбирает,
Что в душе своей он сохраняет.

Она считала, их уже не слышно,
Они забыты, стёрты, сметены.
Но в глубине души они все дышат,
Безмолвным хором голоса полны.

Подавленная радость стала маской,
Втиснутый гнев — фундаментом стены.
Непрожитое горе стало краской,
Что красит сны в невидимые сны.

Они внутри неё переплетались,
Как корни древа, что растёт во тьме.
Они в её поступках отражались,
В её словах, в молчании, в огне.

Она не замечала их влияния,
Но каждый шаг был ими предрешён.
И каждый выбор — только отражение
Того, что было в тишину сведён.

Она не знала, что они сильнее,
Чем разум, логика и воля дней.
Что все эмоции, что не имеют голоса,
Живут и правят в крепости теней.


Август 2022г

Когда в тупик заводят нас дороги,
И кажется — стена со всех сторон,
Когда надежды тают понемногу,
И мысли вязнут, как в трясине сон...

Когда от страха холодеют руки,
И сердце бьётся птицей о стекло,
Мы забываем главную науку —
Решать самим, как быть и что прошло.

Мы называем тупиками стены,
Что сами возвели в своей судьбе,
И ждём, что кто-то даст нам перемены,
Тихонько причитая о себе.

А выбор есть всегда — не сомневайся!
Пусть даже между пламенем и льдом.
В любой стене есть двери — лишь решайся
Искать их, не откладывая на потом.

Порой решенье — это просто смелость
Взглянуть иначе на привычный путь.
Или признать, что сердце отболело,
И время новой жизнью зачеркнуть.

А иногда — принять, что мы ошиблись,
И повернуть туда, где страшно нам.
Или сказать: «Прости» — когда забылись,
И сделать шаг навстречу чудесам.

Нет в мире безысходности и плена,
Есть только страх решения принять.
Любая боль проходит непременно,
Когда решишься что-то поменять.

И если ты на краешке обрыва,
В отчаянье готов махнуть рукой,
Знай: выход есть, пусть даже нелюдимый —
Он ждёт, когда ты выберешь покой.

Обыденность — маска для тайных чудес,
Что прячутся в складках привычного мира.
Большинство проживает, не поднимая завес,
Не слыша безмолвного пира.

В дождливую осень, когда всё вокруг
Уныло, промозгло и серо до боли,
Толпа пробегает, не замедляя свой круг,
Не видя в обыденном воли.

А я вижу в луже не грязь, не препону,
А космоса тайное отражение.
В ней плещется небо, танцуют сонно
Звёзды, рождая во мне вдохновение.

Луна в этой луже — не меньше луны,
Что в небе парит величаво над нами.
Мы сами так часто бываем слепы
К чудесам, что рассыпаны под ногами.

Так просто увидеть лишь то, что хотим,
И в мире найти подтверждение скуке.
Но стоит взглянуть на всё сердцем иным —
И жизнь запоёт в многоцветном звуке.

По грязным дорогам бредут миллионы,
Проклиная судьбу, непогоду и слякоть.
А кто-то находит в них чудо-икону,
В которой вселенная может заплакать.

Всё дело во взгляде — как смотришь на мир:
Через призму усталости, злобы, обиды?
Или видишь в обычном волшебный пунктир,
Что ведёт к красотам, что для многих сокрыты.

Бывают дни, когда лучшее платье — одеяло,
А самая лучшая компания — тишина.
Когда всё, что было важным, вдруг значит так мало,
И хочется мира, где только ты и она.

Она не перебивает, не требует смеха,
Не просит быть яркой, красивой, всегда на виду.
Она принимает такой, как ты есть, без помехи,
Не ставит условий, не требует быть начеку.

Одеяло — твоя крепость, надёжная пристань,
Где можно не быть, а просто дышать и молчать.
Где мысли текут, как река, прозрачно и чисто,
Где сердце имеет возможность себя услыхать.

И это не слабость — укрыться от мира порою,
Не бегство от жизни, а мудрость себя сохранить.
Ведь в этой тиши ты встречаешься с самой собою,
Без масок и роли, что вынуждена ты носить.

Бывают дни — и они нам даны не напрасно —
Когда тишина нужна больше, чем сотни речей.
И право побыть в одеяле — совсем не ужасно,
В нём право на счастье и тысячи новых лучей.

Я сама от себя устала —
Каждый день проживать, как вчера,
Замыкаясь в кругу ритуала,
Где давно не горит мой костёр.

Я устала от собственной маски,
От улыбки, что лжёт по привычке,
От историй без права на сказку,
От себя в золотой клетке птичьей.

Я устала нести это бремя —
Быть такой, как другие хотели,
Подчиняться безжалостно времени,
Не найдя для души своей цели.

Но однажды, как будто случайно,
Я решилась сорвать все печати,
И разрушить привычные тайны,
И себя, наконец, не утратить.

Я сожгла то, что было ненужным,
Распахнула закрытые двери,
И вдохнула свободу наружу,
И в себя я сумела поверить.

И теперь, когда смотрят с вопросом,
Что случилось, ведь я изменилась,
Я скажу: «От себя я устала,
Но теперь я с собой примирилась».

Солёная вода ласкает тело,
Но жжёт внезапно каждую царапину.
Шаг за шагом, осторожно, несмело
Мы входим в море, скрывая за улыбкой панику.

Какие шрамы носит наша кожа?
Лишь малая часть видимых потерь.
Ах, если б душу вымочить могли бы тоже,
Какая боль открылась бы теперь!

Нам кажется, что мы ещё дышим,
Что утром встаём и вечером ложимся.
Но правда в том, что истину не слышим —
Мы мертвецы, что жизнью лишь гордимся.

От скольких слов увяло наше сердце?
Сколько предательств погасило свет в глазах?
Нам не найти уже того заветного средства,
Что воскресило б нас, развеяв страх.

Мы ходим, говорим и даже любим,
Играем роль живого человека.
Но боль давно все чувства наши губит,
Мы умерли душой ещё до века.

Солёность моря — лишь слабое подобие
Той горечи, что в душах мы храним.
Мы носим в сердце скорбное надгробие
И пепел чувств, что стал совсем седым.

Уже третий год во мне идёт битва чувств,
Совсем не знакомых, странных, пугающих.
То отпускает меня, и я к небу тянусь,
То вновь бьёт по сердцу волной обжигающей.

Я учусь принимать эту новую суть,
Это странное чувство — и радость, и боль.
Не могу ни уйти, ни к тебе повернуть,
Ни сыграть до конца предназначенную роль.

В зеркалах отражений я вижу себя —
То сильную, гордую, то вновь уязвимую.
То пламя внутри, то замёрзшая вся,
Меж прошлым и будущим — неразделимая.

Я больше не та, кем была я вчера,
Но той, кем я стану, ещё не родилась.
В сумерках чувств заблудилась игра,
Где я отпускаю и вновь держусь из последних сил.

Уже третий год... Может, хватит войны?
Может, время сложить все оружия к ногам?
Принять эту битву как часть глубины,
Как путь, по которому я иду к берегам.

Где буря стихает, и солнце встаёт,
Где чувства сливаются в мудрость одну.
Где сердце без страха и гордо поёт,
Принимая и радость, и боль, и вину.

А что если сдаться?
Позволить себе упасть
И больше не подниматься,
Смирившись с тем, что есть.

Я столько раз сражалась
С судьбой и с собой,
Но раны не заживали —
Лишь множились с каждой борьбой.

Есть ли тот самый предел?
Та точка невозврата,
Где силы покинут тело
И душу, давно измятую?

Я больше не вижу причин
Бороться за призрачный свет.
У каждой истории есть конец,
И, может быть, мой наступил.

Не жду ничего от завтра,
Не верю в обещанный рай.
Я просто устала бояться
И в этом нашла свой покой.

Я знала вкус надежды — он был сладким,
Как первый снег на языке ребёнка.
Теперь лишь горечь на губах осталась,
И привкус пепла от сгоревших лет нелёгких.

Мои мечты разбиты на сотни осколков,
Я их храню в шкатулке из печали.
Стеклянные, пустые обещания,
Что жизнью никогда не засияли.

Я помню каждую — цветную, яркую, живую,
Как бабочек, пойманных в ладони.
Но крылья их давно истлели в пальцах,
Оставив только след на сломанной иконе.

Когда-то верила, что звёзды достижимы,
Что сказки могут сбыться наяву.
Теперь я знаю — мир жесток и равнодушен,
И я в нём — лишь песчинка на ветру.

Осколки режут сердце без пощады,
Кровоточит душа от каждой мысли.
Воспоминания о том, чего не стало,
Страшнее, чем предчувствие бессмыслиц.

Я собираю их — осколки разной формы,
Коллекцию несбывшихся историй.
Как будто это чьи-то чужие мечты,
Но каждая была когда-то мною.

Тяжёлый груз того, что не случилось,
Несу я молча в выцветшей котомке.
И нет уже ни сил, ни слёз оплакать
То, что осталось в памяти негромкой.

Мне больше нечего просить у мироздания —
Я выдохлась от веры и стремлений.
Стою одна среди руин желаний,
Управительница царства поражений.

Есть тишина, что в мире разлита —
В полях заснеженных, в лесу на рассвете,
В пустынном храме, где лишь темнота
Да свечи тают в полумраке светлом.

Есть тишина уютная, когда
Лишь дождь стучит по крыше монотонно,
И книги шёпот, и в окне звезда,
И чай, что остывает благосклонно.

Но есть иная — та, что изнутри
Подкрадывается бесшумным хищником.
Она не лечит, не даёт пути,
Она — как эхо в доме пустом, излишнем.

Моя тишина — не просто тихий звук,
Не мир без шума, не покой природы.
Моя тишина — невидимый недуг,
Что не даёт душе коснуться свободы.

Моя тишина имеет вес и цвет —
Тяжёлый, давящий, как свинца отливы.
В ней не рождается ни музыка, ни свет,
Лишь пустота и мысли сиротливы.

Моя тишина звучит во мне набатом,
Хоть парадоксом кажется сие.
Она кричит о том, что было когда-то,
О несказанном, спрятанном в нутре.

Она — не отсутствие, она — присутствие.
Присутствие всего, что я в себе душил.
Она — мой страх и голос безрассудства,
Стена из слов, которых не сложил.

Тишина моя угнетает не молчаньем —
А тем, что говорит со мной о том,
Что прячу я под маской и отчаяньем,
Что заперто внутри стальным замком.

В обычной тишине есть мир и благодать,
Есть шанс услышать шёпот мироздания.
В моей — лишь бездна, где нельзя дышать,
Где я один, без права на признание.

И каждый звук, что мог бы прозвучать,
И каждый крик, что мог бы вырваться наружу,
Застыл внутри, и мне не распознать,
Как выпустить их из плена стужи.

Так тишина становится не другом,
А клеткой, где я сам себя запер.
И этот круг, мучительный и трудный,
Моя тишина — мой личный приговор.

Шаги в пустоте отдаются гулко,
Стены сжимают пространство вокруг.
Путь мой вперёд — бесконечно долгий,
Тьма поглощает и север, и юг.

Это как будто идти по коридору,
Где ни конца, ни начала не видно.
Пальцы скользят по холодному бору
Стен, что хранят свои тайны ревниво.

Каждый мой шаг — это вера слепая,
Каждый мой вдох — ожидание чуда.
Нет указателей, нет здесь трамвая,
Только дорога, ведущая в «туда».

Сколько ещё? — вопрошаю у мрака.
Эхо в ответ лишь смеётся беззвучно.
Я продолжаю движение наугад,
Даже когда становится скучно.

Може быть, свет впереди уже близко?
Може быть, он за ближайшим поворотом?
Или до цели ещё слишком далеко,
И не дождусь я желанной свободы?

Но остановка — страшней, чем движенье.
В статике — смерть, в бездействии — гибель.
Так что вперёд, сквозь замки сомнений,
Через лабиринты непознанных истин.

Пальцы немеют от долгих касаний
Шероховатых, безжизненных стен.
Нет здесь ни звёзд, ни цветущих растений,
Только надежда на лучший момент.

Може быть, выключатель запрятан искусно?
Може быть, нужно лишь руку поднять?
В тёмных тоннелях бывает так грустно,
Но перестану ли я в свет верить, ждать?

Это испытание — долгое бденье,
Это проверка на прочность души.
Люди проходят сквозь тьму поколений,
Чтобы увидеть, как свет впереди.

Верю, что где-то в конце коридора
Или внезапно — в его середине,
Вспыхнет сияние, ярче которого
Мир ещё не был озарён поныне.

Это как жизнь — идти в неизвестность,
Не зная, когда же наступит рассвет.
Но в этом пути есть своя интересность —
В том, что у тьмы всегда кончится век.

Хочу уснуть и не проснуться сразу,
А только лишь когда наступит срок,
Когда душа исполнит ту же фразу,
Что говорила ей: «Ты сможешь, только срок

Дай времени пройти сквозь сновидения,
Дай телу отдохнуть от суеты».
И я ныряю в сон без сожаления,
Как в озеро спасительной воды.

Я буду спать, пока не станет ясно,
Что я опять могу и жить, и петь.
Что всё, что так томило — не напрасно,
И можно дальше с этим улететь.

Мой сон — не бегство, он передышка,
Он пауза между вдохом и выдохом дней.
И в нём я не теряюсь, словно книжка,
А собираю части себя сильней.

И утро не наступит прежде срока,
Когда внутри не вспыхнет свет живой.
Я просыпаюсь не по зову долга,
А только лишь когда я снова свой.

Незнакомка в зеркале

Я чувствую себя потерянной внутри себя,
Как будто в собственном я доме заблудилась.
Искала выход я, от комнаты к комнате идя,
Но только глубже в лабиринт свой погрузилась.

Внутри меня — созвездия непрочитанных страниц,
Я собственное сердце разучилась слушать.
И больше не могу я различить тех лиц,
Что прежде составляли мою душу.

Моя рука касается зеркальных берегов,
В попытке ощутить своё отражение.
Но девушка напротив избегает моих слов,
И взгляд её туманится сомнением.

Я помню, что когда-то я знала эту суть —
Быть цельной и единой с тем, что в сердце.
Но стала чуждой сама себе, и в этом жуть —
Я гостья там, где прежде открывала дверцы.

Я чувствую себя потерянной внутри,
Но, может, это шанс родиться новой?
Из этих спутанных и сложных дней пути
Сплести себя, как песню, свежим словом.

Я буду терпеливо собирать себя из звёзд,
Рассыпанных внутри моей вселенной.
И пусть вопрос о том, кто я, непрост —
Я стану для себя находкой несомненной.