Сокровенное

Я отчаянно люблю дождь,
Он стучит по крышам украдкой,
И рисует узоры на стекле.
Он смывает тревогу и ложь,
Обнимает прохладой сладкой,
Прибивая пыль к сырой земле.
Он не требует верить в него,
Не играет моими чувствами,
Лишь танцует в свете фонарей.
Он — живое дыханье всего,
Что наполнено смыслами грустными
И надеждой счастливых дней.
Моё сердце с ним в унисон
Отбивает ритм медитации,
Отпуская привычную боль.
Он — волшебный мой камертон,
Что не требует аплодирующих оваций,
Позволяя мне быть собой.

P.S. И когда я под ним стою,
С мокрым лицом, где слёзы с каплями слиты,
Он принимает всю правду мою,
Смывая маски, что были сшиты,
Чтобы скрыть уязвимость свою.

Я отчаянно люблю тишину,
Она мягко укрывает плечи,
И баюкает сознание моё.
Она знает каждую глубину,
Исцеляет незримые течи,
Превращая боль в былое.
Она не требует громких слов,
Не зовёт и не манит обманом,
Лишь стоит у порога, ждёт.
Она — самый надёжный кров
Для души с незажившим шрамом,
Что по краю бездны идёт.
Я в неё погружаюсь, как в сон,
Растворяюсь безвольным туманом,
Обретая утраченный путь.
Она — самый чистейший тон
В этом мире кричаще-обманном,
Где так трудно порой вздохнуть.

P.S. И когда я с ней наедине,
Без масок, без фальши, без лишнего,
Она бережно держит меня,
Как ребёнка в ночной тишине,
Не спрашивая ни о чём бывшем,
Просто светом любви храня.

Протянуты незримо нити ко мне
От каждой встречной и случайной фразы.
Я чувствую чужую боль в ладони,
И вижу скрытые за смехом стразы –

Нет, не камней – застывших горьких слёз,
Обид, надежд, несбывшихся мечтаний.
Я проживаю сотни тысяч грёз,
И тысячи безмолвных расставаний.

Эмпатия – мой крест, моя печать,
С ней каждый день – как новая страница
Чужой судьбы, что я должна читать,
И в чьей-то шкуре заново родиться.

Но эта ноша – мой источник сил,
Моя палитра красок и сюжетов.
Кто столько видел, столько пережил –
Тот может рассказать про всё на свете.
И я пишу, чтоб выплеснуть поток,
Чтоб обрести покой хотя б на строчку.

Я – зеркало для тысяч разных глаз,
Ловлю их свет, их сумрак, их смятенье.
И каждый шёпот, каждый тихий сказ
Во мне находит эхо, отраженье.

Порой не знаю, где кончаюсь я,
Где начинается чужая драма.
Вся эта боль, что не моя – моя,
Лежит на сердце шрамом или храмом.

Мне сложно жить, когда внутри – толпа,
И каждый просит слова и участья.
Моя тропа – неровная тропа,
Где эмпатичность – и беда, и счастье.

Но этот хор, что не даёт уснуть,
Становится мелодией и словом.
Я выдыхаю их нелёгкий путь
На чистый лист покровом за покровом.
Пишу о многом – ведь во мне живут
Все те, кто мне доверил сердца стуки.

Моя душа – не крепость, а причал,
Куда спешат суда чужих историй.
Я каждой боли молча сострадала,
И каждое я счастье с кем-то спорю.

Во мне живут не сотни – тысячи людей,
Их смех и слёзы эхом отдаются.
Я – лабиринт из прожитых путей,
Где голоса их шепчут и смеются.

Мне тяжело нести весь этот груз,
Чужую радость и чужое горе.
Но из осколков этих хрупких уз
Рождается моё живое море –

Мои стихи, где каждый может жить,
Где боль чужая обретает голос.
Я не могу иначе слёзы лить,
Чем превращая их в созревший колос.

Мои стихи рождались не мгновенно —
Они, как вина, зрели много лет.
Я не спешила выпускать на сцену
Слова, в которых прятался мой свет.

Писала медленно, с особой тщательностью,
Не гонясь за модой или суетой.
Каждая строка пропитана той данностью,
Что жизнь даёт лишь искренней душой.

Долго я считала их неактуальными,
Прятала в тетрадях от чужих глаз.
Лишь изредка строками музыкальными
Делилась я в сети, словно напоказ.

Но время собирает все творения,
И вот пришёл черёд моих стихов.
Они — как письма из иного измерения,
Медленно писавшиеся без лишних слов.

Пусть не спешили строки появляться,
Но в них частица подлинной меня.
Возможно, им судьба теперь остаться
В сердцах других, где теплится заря.

21.03.2025г

Душа — как инструмент старинный,
Настроенный рукой творца.
В ней звуки радости и грусти длинной,
В ней мелодичность без конца.

Не торопись касаться струн чужих,
Не зная, что в них отзовётся.
Твоё прикосновенье может в миг
Раздать той боли, что не уймётся.

Ты не умеешь слышать тонких нот,
Что в глубине души той дремлют.
Один неверный шаг — и хрупкий свод
Рассыплется, и эхо не приемлет.

Чужая жизнь — не книга на столе,
Чтоб небрежно страницы листать.
Она как сад в прозрачном хрустале,
Что можно словом грубым растоптать.

Учись сперва прислушиваться к тем,
Кто рядом ищет понимания.
Не назначай диагнозы проблем,
Не предлагай пустых признаний.

Ты можешь стать целителем души,
Когда научишься с любовью слушать.
Но если с лёгкостью чужих судить спешишь —
Ты ранишь тех, кого бы должен слушать.

Не зная карты глубины морской,
Не стоит бросить якорь наугад.
Так и с душой — не управляй чужой,
Иначе превратишься в палача стократ.

Господи, услышь мои слова,
Простые и идущие от сердца.
Я на коленях, тихо, чуть дыша,
Молю Тебя открыть благую дверцу.

Храни Ты тех, кого душой люблю,
Всех близких, всех родных моих и милых.
В молитве искренней к Тебе взываю,
Даруй им жизни светлой, доброй, сильной.

Пошли им хлеб насущный каждый день,
Согрей теплом в часы земной прохлады.
Когда настигнет их беды тень,
Приставь к ним Ангела как знак отрады.

Даруй им счастье, радость и покой,
Прости ошибки их, грехи, сомненья.
Смиренно я стою перед Тобой,
С надеждой, верой, жаждой утешенья.

Научи нас любовь в сердцах нести,
Прощать друг друга в трудные мгновенья.
Дай силы нам себя в пути найти,
И сохранить святое единенье.

Пусть дольше будут те, кто дорог мне,
На этом свете, полном испытаний.
Господи, я лишь прошу Тебя —
Храни моих родных от всех страданий.

Не золото, не платина, не камни дорогие,
Не россыпи алмазов и не жемчуга —
Дороже всех сокровищ на свете остальных
Простая бирка в первый день была.

На ней лишь цифры: вес и рост, и время,
Когда ты в этот мир пришёл, дыша.
И этот миг, разрезавший всю жизнь на «до» и «после»,
Остался в памяти, как вечная весна.

Та бирка из резины на крохотной руке,
Подобна нити, что связала нас навек.
И нет ценнее украшенья на земле,
Чем первый твой, мой милый человек.

Я сберегу её, как главную святыню,
Как первый документ твоей судьбы.
В шкатулке памяти, где хранятся дни родные,
Где самые бесценные дары.

Не ювелир создал, а сам Господь вручил
Мне этот браслет, свидетельство рожденья.
И нет на свете драгоценностей таких,
Что стоили бы этого мгновенья.

2012 г