Лабиринты рифм

Рассвет рождается в тиши,
Как первый вздох младенца хрупкий,
Когда ещё весь мир в глуши
Окутан сном, как тёплой шубкой.
Он робко трогает листву,
Вплетает золото в туманы,
И птицы, чувствуя канву,
Плетут из трелей звон стеклянный.
Растает ночи тёмный шёлк,
Небес открыв лазурный купол.
И ветер, что давно умолк,
Проснётся, свеж и неподкупен.
Восток пылает, как рубин,
В оправе облачного дыма.
И каждый миг неповторим
В рожденье дня неудержимом.
Я пью глазами эту высь,
Где тают сумрачные тени.
Рассвет – как новой жизни мысль,
Как гимн надежды и прозрений.

Часы пробили пять. Ещё так рано,
Но женщина встаёт, встречая новый день.
Никто не спросит с нежностью и лаской:
«Что хочешь ты надеть? Не мучает ли тень?»

Её рубашки выстираны ею,
Её обеды созданы с душой.
Никто не позаботится, не греет
Её уставших рук под тающей луной.

Посуда моется, как будто невидимкой,
Полы сверкают, словно в сказке неземной.
А вещи глаженые ждут так терпеливо,
Как будто фея напророчила покой.

Никто не соберёт её к свиданью с миром,
Не подберёт наряд, не тронет локон сна.
Никто не скажет: «Ты сегодня дивно
Прекрасна, как весенняя волна».

Уборка в доме — таинство творенья,
Всё исчезает: суета, тревога, пыль.
Но стоит ей поникнуть на мгновенье —
И рушится невидимая быль.

Ребёнок спросит: «Мама, где же ужин?»
Супруг вздохнёт: «А чистых нет рубах?»
Родные удивятся: «Что случилось?
Всё как-то зыбко в этих бытовых стенах».

Никто не видит тех движений нежных,
Что создают уют, гармонию и свет.
Но замечают сотни безнадежных
Последствий, если вдруг её здесь нет.

И странно как устроена вселенная —
По неизменному закону бытия:
Она всем что-то должна непременно,
Как будто в этом суть её, судьба её одна.

Должна быть нежной, словно лепесток рассвета,
Должна быть твёрдой, как гранитная стена.
Должна быть хрупкой, словно веточка под ветром,
Должна быть мудрой, как извечная волна.

Должна сиять улыбкою при встрече,
Должна быть матерью, подругой и женой.
Должна скрывать усталость каждый вечер,
И быть опорой в суете земной.

Но кто же должен ей? Вопрос растаял,
Он утонул в трясине суеты.
И долг огромный перед ней не назван,
Как будто так и нужно — жизнь её мечты.

Когда-нибудь, в час откровенья ясный,
"Мир" вздрогнет, осознав свой вечный долг
Перед той женщиной, что тихо и прекрасно
Из нитей жизни создаёт любви чертог.

А до тех пор — она встречает зори,
И день за днём вершит свой светлый труд,
Не ожидая славы или доли,
Лишь иногда вздыхая в тишине минут.

Расплескалось утро в синей чаше,
Капли света на ресницах дня.
В полудрёме мир становится прозрачней,
Словно в тонком хрустале огня.

Дышит нежность в каждом дуновенье,
Трепет листьев – шёпот давних слов.
И парит в безмолвном откровенье
Память несказанных снов.

Небо распахнуло свои веки,
Обнажая голубую высь.
Так и мы, уставшие от бега,
Вдруг находим в тишине покой.

Запах трав кружит неуловимо,
Обволакивая сердце тайной.
Всё, что было прежде нелюбимо,
Становится понятным и простым.

Согревает солнце тонкой нитью
Замерзавшие в разлуке души.
Из потерь и боли соткан свиток,
Где сплелись все радости и грусти.

Сердце тихо отмеряет время,
Чувствуя невидимую нить.
И несёт тебя воспоминаний бремя
В прошлое, что не дано забыть.

Мир вокруг застыл в своём величье,
Мудром и безмолвном, как века.
В этот миг становишься частицей
Вечности, что будет жить всегда.


7.03.2019г

Тишина... хрупкая тишина
Качается в лодке оконной рамы.
Осень, как старая колдунья,
Шепчет заклятья под ветхими снами.

Рассыпаны дни янтарными бусами
В пыльных шкатулках памяти.
Мысли кружатся тёмными бурями,
Слипшись на кончике пламени.

Вдохновение – птица раненая,
Бьётся в клетке из рёбер отчаянно.
Истина, в строки закованная,
Тает солью в морях нечаянно.

И дрожит между пальцев свобода,
Напрягая последние жилы.
От рассвета и до восхода
Серым пеплом ложатся чернила.


2018г ноябрь

У самого злого человека расцветает лицо,
Когда слышит он: «Я тебя люблю».
Эти слова замыкают незримое кольцо,
Исцеляют душу скрытую, угрюмую твою.

Мы строим стены и носим броню,
Прячем сердце под маской колкой.
Но три простых слова — «я тебя люблю» —
Дробят наши цепи на мелкие осколки.

Как мудро устроены мы, создания земные,
Жаждем любви, но трепещем открыться.
В тайниках души храним мечты простые,
Чтоб после от одиночества лечиться.

Так может, истинное счастье в том,
Чтобы любить, не ожидая ответа?
Чтобы чьё-то лицо озарилось светом,
Не думая о расплате, что настанет потом.

И если даже самый суровый взгляд
Смягчается от искреннего признания в любви,
Значит, в этом высшая из всех наград —
Дарить тепло и свет израненной души.

2017г осень

Румяный свет ласкает гладь воды,
В ней отражаясь нежными мазками.
Проснулись птицы — вестники весны,
Над озером парят, звенят ручьями.

Колышет ветер сонные камыши,
Они шуршат, как будто шепчут тайны.
В прозрачной дымке утренней тиши
Природа дышит, пробуждаясь плавно.

Здесь каждый лист наполнен чистотой,
И капли рос — как маленькие звёзды.
Я растворяюсь в свежести лесной,
Где мысли, словно лёгкие стрекозы.

И в этот миг, когда восходит день,
И солнца луч пронзает сень тумана,
Я понимаю: счастье — просто быть
Частицей мира, данного нам даром.

Сиреневые тени на снегу
Ложатся осторожно, невесомо.
Уснувший лес в серебряном плену
Мерцает в полумраке монохромном.

Сосновые вершины в вышине
Качаются под зимними ветрами.
И звёзды, словно искры в тишине,
Зажгутся скоро вечными огнями.

Морозный воздух звонок и хрустален,
В нём каждый вздох становится видней.
И время здесь течёт совсем иначе —
Не мерой дней, а полнотой мгновений.

Как величав застывший этот мир,
Где даже шорох снега слышен ясно.
В безмолвии рождается покой,
Что наполняет душу тихим счастьем.

Я танцую с ветром на просторе,
В платье из закатных облаков.
Расплескалось по небу всё горе,
Превратившись в стаю мотыльков.

Я свободна, как волна морская,
Что целует берег и бежит.
Никому себя не доверяя,
Я учусь без страха просто жить.

Все дороги, что судьба мне дарит,
Не пугают больше темнотой.
Что бы жизнь мне завтра ни сказала —
Я останусь искренней собой.

Мне не нужно прятаться за маской,
Чтобы быть любимой и желанной.
Я сама себе сегодня сказка,
И сама в ней главная героиня.

И когда заря взойдёт над миром,
Поцелует солнце мою кожу,
Я скажу: «Спасибо за силу,
Что нашла в себе, чтоб стать дороже».

В тиши ночной, когда весь мир объят покоем,
Когда часы безмолвно стрелки вдаль ведут,
Я открываю душу, словно книгу,
И позволяю строчкам течь, как будто ртуть.

Мои стихи — как тайные послания,
Не для чужих, но и не для себя.
Они — мосты меж явью и мечтами,
Они — следы, что оставляю я.

Порой мне кажется — зачем всё это?
Зачем писать, когда не слышат нас?
Когда слова, как птицы безответно,
Летят в пустой, безмолвный час?

Но что-то глубже логики и смысла,
Что-то древнее, чем сам земной наш путь,
Ведёт рукой, диктует каждый образ,
Не позволяя сердцу отдохнуть.

Я пленница своих же откровений,
Я странница в мирах, что создаю.
И с каждой строчкой, с каждым новым словом
Я заново свою судьбу творю.

Никто не знает, может быть, столетья
Пройдут, и мир изменится вокруг,
Но где-то в глубине библиотеки
Мои стихи найдут случайно вдруг.

И кто-то, так похожий на меня душою,
Прочтёт их трепетно при свете ночника,
И вздрогнет, ощутив невольно,
Как бьётся в унисон его строка.

И в этом, может быть, и кроется разгадка —
Мы пишем, чтоб не чувствовать конца.
Мы пишем, чтобы жить в словах и чувствах,
Мы пишем, чтоб оставить след в сердцах.

Мои стихи — как отголоски сердца,
Как шёпот листьев в предрассветный час.
Они живут, пока душа стремится
Услышать музыку невысказанных фраз.

Пишу, когда весь мир уснул беспечно,
Когда часы отсчитывают ночь.
И каждая строка — как путь к извечным
Вопросам, что нельзя превозмочь.

Зачем творю, когда никто не слышит?
Зачем слова, когда молчанье — щит?
Наверное, душа свободней дышит,
Когда перо по строчкам вновь скользит.

Я не ищу признания и славы,
Не жду наград за искренность свою.
Мне важно то, что я могу быть правой
Сама с собой, когда стихи пою.

Быть может, через годы кто-то тихо
Откроет эти строки при свече,
И что-то в сердце вздрогнет еле слышно,
И отзовётся болью на душе.

И в этот миг пространство сократится,
И времени растает толща лет.
Две родственных души сумеют слиться
В единый, нерушимый силуэт.

Так пусть летят слова в пространство мира,
Неслышные среди житейских драм.
Но верю я — они подобны лире,
Звучащей вопреки глухим ветрам.

«Не буду навязываться», — решила она,
Глядя на телефон с пустым экраном.
«Захочет — напишет», — шептала тишина,
А сердце стучало по старым ранам.

«Не буду тревожить», — подумал и он,
Пальцы застыли над клавиатурой.
«Захочет — ответит», — звучал в голове закон,
Придуманный гордостью, страхом, цензурой.

Два одиночества в разных концах земли,
Два ожидания, две немые надежды.
Две пары глаз, что секунды в ночи считали,
И два сообщения, что так и не отправлены прежде.

Молчат телефоны, молчат города,
И тихо историю пишет разлука.
Как странно, что мысли звучат иногда
В двух разных сердцах одинаково глухо.

А время идёт, и уносит следы,
И память стирает несказанные фразы.
Как жаль, что порой мы чрезмерно горды,
И самообман наш становится сразу

Началом истории без конца и начала,
Где каждый ждёт, но никто не пишет.
Где тишина так оглушительно звучала,
Что два сердца друг друга не слышат.

Поэты ходят по земле иначе —
Как будто не касаясь пыльных троп.
Их сердце то смеётся, то заплачет
Над той строкой, что не нашла свой дом.

Они глядят на мир открытым взором,
Все чувства обнажённые до дна.
И часто то, что кажется нам вздором,
Для них — источник радости сполна.

Поэт не выбирает эту участь —
Быть голосом невысказанных слов.
И, между строк раскладывая случай,
Он дарит миру истину и боль.

Они живут на грани всех волнений,
Их души — как натянутая нить.
И каждый взлёт, и каждое падение
В стихах умеют бережно хранить.

Им не нужны признания и слава,
Ни деньги, ни высокие посты.
Им нужно только знать, что не напрасно
Слова их превращаются в мосты.

Они умеют слышать шёпот звёздный
И с Богом говорить на языке
Стихов, что льются искренне и просто,
Как родники по каменной реке.

И лишь когда уходят в бесконечность,
Мы начинаем понимать сполна,
Что в их стихах хранилась человечность,
Которой нам так часто не хватало.

Поэты — странники миров непознанных,
На грани яви и мечты застывшие.
В реальность будничную брошенные,
Но в чудеса навеки посвящённые.

Они умеют слышать то, что шёпотом
Природы голос в тишине рассказывает.
И то, что большинству покажется лишь опытом,
Для них — вселенной тайное послание.

Их души как хрустальные сосуды,
Где собраны все радости и горести.
Их не поймут практичные рассудки,
Их не измерить мерками условности.

Они несут в потрёпанных блокнотах
Обрывки фраз и мыслей недосказанных.
Их жизнь — как море в солнечных полотнах,
То штормовое, то спокойно-ласковое.

Их ищут в бурях смысла и отчаянья,
Когда свои слова уже закончились.
Туда, где нет ни края и ни маятника,
Они уходят — чтобы возвращаться с истиной.

И каждый стих — как маленькое зеркало,
В котором отражаются все сущности.
Их признают, когда уже померкнет
Тот свет, что жил в глазах их неминуемо.

Поэты — дети с мудростью пророческой,
Хранители забытого чистейшего.
Посланники невидимого творчества,
Что делает бессмертной жизнь простейшую.

Я никогда не воевала за любовь,
Не рвала волосы и не стояла на коленях.
Мне не нужна та страсть, где капает лишь кровь,
Где сердце рвётся в мелких треньях.

Не собирала чемоданы для угроз,
Не заставляла выбирать меня слезами,
Не штудировала тайны женских грёз,
Чтоб удержать того, кто не со мной душою.

Не проверяла телефоны по ночам,
Не выслеживала встречи и свиданья.
Я просто знаю цену вечным мелочам –
Моё достоинство не требует страданья.

Когда любовь встаёт на тропы состязаний,
Когда за чувства нужно биться и кричать –
Я тихо ухожу за грань воспоминаний,
Мне незачем себя по крохам расточать.

Мужчина, что готов уйти – пускай уходит.
Не стану я хранить то, что не держится само.
Моя душа иные песни хороводит –
В них гордость, вера и любовь, что ждёт давно.

Я человек со странною душой,
Сама себе порою непонятна:
То жажду говорить наперебой,
То помолчать становится приятно.

Чужие чувства остро проживаю,
Как будто жизнь их стала вдруг моей,
А о своих так часто забываю,
За что корю себя ещё сильней.

Врагу я руку первой протяну,
Готова утонуть, но не предать.
И даже если в муках утону,
Не стану по-другому поступать.

Знаком мне вкус измены и обмана,
И ложь от близких различаю враз.
Но не держу обиды - слишком рано
Тревожить память прожитых прикрас.

Любовь свою я отпускаю с миром,
Не требуя прощенья и мольбы.
Иду вперёд с открытым сердцем, сильным,
По непростой дороге всё судьбы.

В одну реку вхожу я даже дважды,
Поступками, не словом дорожу.
И верю в то, что истина однажды
Придёт к тому, кем искренне дышу.

Живу, люблю всем сердцем, без остатка,
Но громких слов не трачу на ветра.
Пусть я проста, но это тоже сладко -
Быть верной тем, кем дорожу всегда.

Жизнь утратила смысл любить, скучать —
Пустота наполняет каждый вздох.
Не о чем ни грустить, ни мечтать,
Ни желать, чтобы кто-то помог.

За окном проплывают чужие дни,
Безразличные, словно стекло.
И не важно, погаснут ли огни,
Или солнце взойдёт на восток.

Чья-то радость проходит сквозь пальцы, как дым,
Не рождая ни зависти, ни тепла.
И не хочется больше быть молодым,
Ни кричать, что сгорела дотла

Вся палитра эмоций, весь громкий спектр
Трепетаний измученных жил.
Только серый, бесцветный безжизненный свет
Да усталость от призрачных сил.

Не скучается больше по тем, кто ушёл,
Не томится предчувствием встреч.
Вместо сердца — лишь полый и выцветший шёлк,
Что не стоит ни жечь, ни беречь.

Жизнь утратила смысл любить, скучать —
И в бессмыслице этой покой.
Не бороться, не звать, не искать, не мечтать,
Лишь смотреть, как стирается слой

За слоем всё то, что казалось важным,
Что терзало и мучило кровь.
И становится ясно, как день вчерашний,
Что ни к чему вся эта любовь.

Безумная грусть наполняет всё тело,
Как холод, пронзающий до немоты.
И вроде бы номер набрать так несложно,
Но пальцы застыли у самой черты.

Контакты мелькают — десятки имён,
Знакомые лица на фото светлы.
Но каждый в свой собственный мир погружён,
И в нём для меня нет свободной скамьи.

Подумаешь: этот — он занят работой,
А тот — у него своих бед через край.
И третий — он выслушать вряд ли захочет,
И где-то на паузу ставишь печаль.

Телефон тяжелеет в ладони усталой,
Не нужно тревожить ничей там покой.
И снова один в тишине одеяла,
Смотрю в потолок и веду разговор с собой.

Любящий многих – знает женщин,
Любящий одну – познаёт любовь.
В первом случае мир облегчен,
Во втором – в нём бездна вновь и вновь.

Познавший тысячу объятий разных
Собрал коллекцию случайных встреч,
Но тот, кто сердце отдал безотказно
Одной – сумел вселенную пересечь.

В многоликой страсти – лишь поверхность,
Как по воде скользящая ладонь.
Но в единственной любви – безмерность,
Глубокий колодец, вечный огонь.

Первый помнит черты и улыбки,
Запах духов и изгибы плеч.
Второй знает душу без ошибки,
Каждый шёпот и тайную речь.

Кто многих любит – листает книгу,
Читая лишь заглавия глав.
Кто одну – тот познал интригу
Каждой строчки, забыв про устав.

Многие – это коллекция встреч,
Бусы случайно нанизанных дней.
Одна – это путь, что нужно пройти и сберечь,
Глубокий, как море, и чистый, как снег полей.

В любви к одной есть тысяча граней,
Тысячи обликов в разных лучах,
В ней раскрываются тайны познаний,
О которых другой лишь услышит в речах.

Тот, кто любил многих – собирал впечатления,
Как путник, что видел сотни дорог.
Но выбравший одну – нашёл откровение,
Что весь мир может жить на кончиках строк.

Познавший многих – в ширину растёт,
Познавший одну – в глубину и ввысь.
Первый по жизни танцуя идёт,
Второй корнями в вечность врос, как жизнь.

Искатель многих судеб ищет части,
Собирая мозаику из разных лиц.
Нашедший одну – постигает счастье
Целого мира без границ.

И, может, прав был древний мудрец,
Оставивший нам эту простую строку.
Любящий многих – лишь жизни гонец,
Любящий одну – сам стал рекой.