Лавандовой водой всечасно умывался
И руки тёр он цедрой от сочных апельсинов,
За облаком букета скрыть душу он пытался,
Что вонью источалась, подобно мокрой псине.

Нещадно он пытался сменить свою природу
Под куполом приятных для публики эссенций.
И от того казалось, что вечно он голодный
Бродяга, что ворвался в прилавок ярких специй.

Готовя в спешке угощенья,
С утра колдуя над столом,
Под хруст имбирного печенья
Я наслаждаюсь Рождеством.

В кругу семьи, чуть-чуть все в ссоре,
Поскольку выбились из сил,
Расставим лишние приборы,
Чтоб гость нежданный приходил.

Пяшчотна і шчыльна кранацца жадаю,
Як можа дазволіць бялізна да скуры,
Але ў руках сябе моцна трываю,
Бо нельга палохаць адразу натуру.

Кранаюся толькі тканіны кашулі,
А ў мроях хапаеш ды моцна цалуеш...
Да дрыжыкаў гэта мяне так хвалюе!
Як добра, што думкі мае не пачуеш!

***

Нежно и близко коснуться желаю,
Как может позволить бельё к коже,
Но в руках себя крепко держу,
Ибо нельзя пугать сразу натуру.

Касаюсь только ткани рубашки,
А в грёзах хватаешь и крепко целуешь...
До дрожи это меня да волнует!
Как хорошо, что мои мысли не услышишь!

Пишу я тебе, ничего не скрывая,
О чём я мечтаю, сейчас что заботит;
Печальная песня иль шутка смешная,
Но письма к тебе до сих пор не приходят.

На почте твердят, что доставлено срочно,
Читал недовольно при них получатель,
Вёл пальцем по каждой исписанной строчке,
Но я отвергаю как истый мечтатель.

О данной досаде пишу эту весть
И вскоре к тебе я сама прилечу,
Чтоб смог ты довольно всё это прочесть,
Послание лично тебе я вручу.

С ветрами привествие шлю и объятья,
Да только природа в пути изменит
В обидное сердцу глухое проклятье,
Пощечину звонкую лихо вручит.

Гореть будут щёки от пакости ветра,
Обиду держать будешь долго в себе,
И так не узнаешь, за что же так щедро
Послала гостинцы такие тебе.

Пыталась приличия я соблюсти,
Но вышло, что вышло. Пойми и прости.

Бедняк на коленях молил для того,
Чтоб больше не чувствовать голода в яви.
Услышал молитву сонм добрых богов
В период упорной работы на жатве.

С тех пор человек не метался в борьбе
За корочку хлеба и сытную крошку,
И плесень росла в его скудной крупе,
Испортив худые запасы картошки.

Ему не хотелось идти на работу.
Он смысла не видел, поскольку не ел.
Умело хитрил над своей же природой,
Но ветер неспешно крепчал, холодел...

Явилась зима, и народ торопился
Согреться в домах, насладиться едой.
Бедняг же в лачуге ужасной ютился,
Зияла дыра над его головой.

Забывши работу, остался без средств,
Не глядя вперёд, позабыв всё, забросив,
Страдал от своих же поступков и действ,
И смерть свою скорую встретил в морозе.

Ведь иногда для счастья нужно:
Увидеть красочные сны,
Открыть окно коль слишком душно,
Простой, приятной тишины.

И не гоняться за успехом,
А жить сейчас. Вот в этот миг.
Понять, что всё оно не к спеху,
Не заводить себя в тупик.

“Я должен сделать...” Нет. Не должен.
Придёт твой час вершить дела.
Любой исход для нас возможен -
Сжигай сомнения до тла.

Даёт он последний ничтожный сантим,
Чтоб приобрести марокканский жасмин.
Ему говорят: “Погоди, господин,
Ты должен ещё мне такой же один.”

Смотрел на торговца седой бедуин,
Властитель бескрайних, опасных пустынь.
Снимая с жены шерстяной палантин,
Торговцу отдал, словно это рубин.

Забрав свой товар, положивши в кувшин,
Сбил с толку бывалых торговцев-мужчин
И, не объясняя поступков причин,
Ушёл в мир бесплодных, песчаных глубин.

Наводит смуту твой характер
И очерёдность твоих действ.
Со мной ты холоден, бестактен,
Недостижим как эдельвейс.

Быть может, ну его, те горы,
Что ставишь на моём пути!
Мне надоели срывы, ссоры -
Полезней будет мне уйти.

Зови меня к себе гостить,
Когда вокруг уже стемнеет,
Чтоб вместе мы смогли испить
Ром с ароматом карамели.

И на балконе обсудить
Проблемы, новости и сплетни.
Зови меня к себе гостить,
Ведь это лучшие моменты

В погоне счастья, второпях,
Когда всем вечно плохо, мало,
Старайся не найти себя
На дне широкого бокала.

И пусть пугает ночь безмолвием и мраком,
Внушая ощущение, что света больше нет,
Надеюсь и пытаюсь хранить свою отвагу,
Чтоб встретить, обещающий нам многое, рассвет.

Забрезжит первый луч, снующий в поднебесье,
И с гордостью скажу, что я была права.
Сейчас же нахожусь в медлительном процессе,
Когда в ночи блуждаю и вижу всё едва.

Душа вся преисполнена
И тонет в изобилии -
В груди торчат, как молнии,
Кусты белёсой лилии.

То символы надежды,
Как саженцы взрастают.
От чувств приятных, свежих
“Бутоны” расцветают.

“Тягучий, вялый, как вода!” -
Тебе судьбу в тени пророчат,
Но вспомнят люди сквозь года,
Что эта жидкость камень точит.

Когда все быстро бьют по скалам
И тратят силы на мишень,
Ты неспеша водою талой
Пройдёшь в явившуюся щель.

И кто дурак в итоге будет?
Тот, кто бездумно бил и сдался?
Всё верно. Он же гневно судит
Того, кому тот путь удался.

Накинув плед и выпив чай,
Я чищу мужу апельсины.
Мой это личный зимний рай -
Дарить любовь своему мужчине.

Я выбрала быть худшей среди лучших,
Чтоб шанс иметь куда-нибудь расти.
Но что же так терзает, бьёт и душит,
Велит свернуть уже на полпути?

Тянусь творить на грани идеала:
От маленьких рассказов до поэм,
Но, кажется, что делаю так мало,
Что чувствую себя совсем “никем”.

Я молод был, но всё же помню
Молочно-сладкий аромат
От кожи шёл. Манящий. Томный.
Но был с ней робок, грубоват.

И потому жизнь я потратил
За шанс вернуть, что упустил.
Нашёл её. Возможно спятил.
Десятки лет боготворил.

Дала мне шанс начать сначала.
Обнял тебя. Я был в истоме,
Но с моих уст лишь прозвучало:
“Ты стала пахнуть по-другому...”

Лишившись чувств, упала взник.
Затем, очнувшись, с жаром веры
Издала страстный бодрый вскрик,
Желая звуком сбить барьеры:

“Увидев сонм, я убедилась,
Что Бог на самом деле есть!
Не зря со мной всё приключилось!
Он объявить хотел мне весть!”

И всех толкая, убегала,
Крича об ангелах и сне,
Но за спиной толпа шептала,
Поддавшись резкой суетне:

“Жара настала. Вот упала,
И оттого ей всё померкло.
На своде фреску увидала.
А что ж ещё заметно в церкви?

И потому ей херувимы
Кружились словно бы взошли.
Бывает. Что же, все ранимы.
Закончим гул. Мы не шмели...”

“Свободу жизни ощущаю!
Её хватает здесь с лихвой!
Бывает сложно. Привыкаю.
Ведь край пока мне не родной.”

Он усмехнулся, выпил пива,
И дальше вторил мне о том,
Как всё здесь здорово, красиво
И веет будущим теплом.

Но почему-то лик сменился
С необычайной быстротой,
И грустно мне проговорился:
“Но всё же я хочу домой...”

Когда вокруг всё расцветает,
Без лишних слов и сантиментов,
Я с ними вместе оживаю,
Вкушая зёрнышки Деметры.

Мир дышит, властвует в то время
И обретает чудный вид,
Как будто это часть Эдема
Иль сад игривых Гесперид.

И прелесть в том, что всё невечно -
Зима уйдёт, придёт всё внове.
Ну а сейчас, забыв беспечность,
Я пребываю в зимней дрёме.

“Опять не та!” - роняя ключ,
Я изрекаю вновь досаду,
А воздух, жарок и тягуч,
Не даст и шанса для разряда.

Очередную дверь пытаюсь
Открыть, но снова не она.
Каков мой путь? Я вновь теряюсь.
Боюсь дойти до мрака дна.

Хоть коридор и очень длинный,
Но и ему придёт конец.
А будет что-то мне посильно?
Я зритель всё же иль творец?

Когда мечтала быть как Ева,
Прожив всю жизнь у пяльцев, плит,
Но время тяготы и гнева
Сменяет Еву на Лилит.

“И что случилось? Где же робость?
Что за причина перемен?”
Всё просто: девственная скромность
Попала в будничный свой плен.

Мне к горлу подступает ком,
Судьба велит смириться,
Ведь я мечтаю лишь о том,
В чём шанса нет случиться

Просоленная пыль в глаза летит и щиплет,
А ветер вновь играет с лохматой шевелюрой,
В ушах свистит настойчиво, надрывно, даже сипло
В попытках запустить с утра морскую увертюру:

“Морской туман рассеется, и солнце к нам вернётся.
Буквально лишь минуты осталось потерпеть.
Волна, как молоко, теплом к ногам прольётся,
И жизнь в городке опять начнёт кипеть...”

Он подарил ей цепь на шею,
Сказав, что это знак любви.
Она шептала “Не жалею”,
Не смея ранить визави.

Но цепь имела свойство мучить,
Сжимаясь крепко как петля,
И боль была с ней неразлучна -
Она терпела всё любя.

Душила цепь, душил и он,
День ото дня неся урон.

И, перекрыв ей кислород,
Слегла она, разинув рот.

“Ещё одно дитя для вас
Посмертно будет. Вы не в силе
Родить для мужа. Ещё раз
Свой долг исполните в могиле...”

Вещал прискорбно господин,
Что принимал младенцев дамы.
Жалел один среди мужчин,
Надеясь вылечить все раны.

Десятый раз был долгожданным
Для мужа дамы, для тирана.
Родился мальчик громким, здравым,
Согласно варварскому плану.

Исполнив долг жены покорной,
Приняв хвалу от мужа, вмиг,
Уйти от участи придворной
Звала, переходя на крик.

Муж долго медлил с разрешеньем.
Шли дни и месяцы, но всё же
С тех пор его прикосновенья
Сопровождались гадкой дрожью.

Найдя жену себе другую,
Отправил даму в монастырь.
Она ушла и, торжествуя,
Нашла в тех стенах дом и мир.

Покой сменился подозреньем:
Второй луны прошли все дни
Возникли старые явленья,
А регулы* так не пришли...



*Регулы - менструация. Отсутствие менстурации является первым явным признаком беременности. Ранее регулы отслеживали по лунному циклу.

Пред сном веду я список дел:
Стремлюсь к намеченному плану.
С утра пыл сходит словно хмель -
Проснулась и ...
уже устала.

Взлетев, следи за гонором,
Хвали судьбу несмело.
А то утратишь голову,
От “танца Саломеи”. *

Заметишь слишком поздно,
Провал в большую бездну:
Сегодня венценосный,
А завтра неизвестный.


*За свой танец перед царём Иродом, Саломея запросила казни Иоанна Крестителя. После осуществлённого, ей принесли голову убиенного на блюде.

Твой ярый фанатик ликует и шепчет
Молитву о вечной и сильной любви,
И каждый день вера становится крепче:
Прибуду к тебе, втихаря воззови.

О если бы ты был религией света!
Я проповедь мира несла б как слепец.
Дышала тобой в письменах и заветах,
Псалмах, литургиях, как будто я жрец.

И если религия требует жертвы,
Внесла бы себя на алтарь как ягня.
И прах моей были смели б сны и ветры -
Исчезло бы прошлое, старое “я”...

Явленье необузданно
Приводит к угасанию:
Жестоко и бесчувственно
Пустое ожидание.

Мяркотнасць і агіда трымаюць маю душу,
Надзея ад чакання знікае назаўжды,
Калі зацята чую, як штось зрабіць я мушу,
Але ледзь адчуваю пагрозу ад бяды.

“Ня слухай сваё сэрца, трымай у ім пустэчу –
Так лепей табе будзе бяз болю існаваць.
Прасцей быць памяркоўным і, нават, так бяспечна... ”
Але я не згаджаюсь, жадая адчуваць.

---

Мерзость и отвращение захватывают мою душу,
Надежда от ожидания исчезает навсегда,
Когда настойчиво слышу, как что-то должна я сделать,
Но лишь чувствую угрозу от беды.

"Не слушай своё сердце, хранив нём пустоту –
Так лучше тебе будет без боли существовать.
Проще быть терпимым и, даже, так безопасно... "
Но я не соглашаюсь, желая чувствовать.

Как много впитали мы жертвенной крови,
Не раз наблюдая бездарную смерть!
И нас омывали кристальные воды,
Желая всё это быстрее стереть.

Точили нас ради орудия, крова,
Огнём обжигали, пытали песком.
Наш крик был беззвучен, безмолвно и слово -
Поныне мы служим для вас ремеслом.

Рождались вы в муках и быстро сгорали,
А мы наблюдали ваш цикл всегда.
А сколько историй вы переписали,
Что правда не явит себя никогда!

И только мы помним событий порядок,
Но уши не слышат гранита речей.
Лишь только насечки подарят загадок -
Послание предков для их сыновей.

Вы жаждите вечности - мы же иначе,
Сполна ощутили отвратный наш дар.
Как жаль, что мы, камни, не стонем, не плачем,
Терпя ваш болезненный, хлёсткий удар!

- Предвидев падение ясного Феба*,
Смотрю на прозрачное тёмное небо.
Пытаюсь всмотреться в заурядную тьму,
Но истину так я найти не могу.

- Отыщешь созвездие ты Ориона,
Побудь в тишине, вспомни каждое слово.
Смотри как сияет, мерцает Венера -
Пройдёт не напрасно в раздумьях вечеря.

Советы послушав, я стала смотреть,
Но так не смогла ничего разглядеть,
А мысли подавно не шли ко мне следом,
Смиренно сдаваясь досаде свирепой.

Браня все наказы, ушла от домов
На зов вечной тиши, полей и лесов.
И там, избежав всех огней фонарей,
Увидела множество звёзд, как людей.

Всё стало на место, но просто, насущно,
Рассеялась страха, невежества гуща.
И быстро забылась я сном, утомившись,
Сполна красотой тихих звёзд насладившись.

Феб - Аполлон, бог света в древнегреческой и древнеримской мифологиях.

Художник, который творил совершенство,
Дышал и питался искусством окрест.
Испытывал счастье, восторг и блаженство,
Когда видел юность прекрасных невест.

Себя заставлял он упорно трудиться,
Чтоб в ряд стать средь гениев прошлого, но
Считал, что всё этого можно добиться,
Смакуя искусство как сон и вино.

Случилось однажды увидеть средь ночи
В одном из балконов младую луну
С копной золотистых волос и веночек
Из лилий, накрыв на глаза пелену.

Художник влюбился в красу неземную,
Найдя в ней прекрасную музу судьбы.
Мечтал целовать эту деву златую,
Навечно стать жертвой её ворожбы.

Его “Симонетта”* ночами встречала
Смеясь, улыбаясь, бросая букет.
Влюблённость его в один миг вдохновляла -
Встречал за работой свой каждый рассвет.

“Женюсь!” - разрешил свои думы мужчина,
И в этот же день постучался он в дверь,
Позвал на беседу отца-господина,
Прося руки пылко, но в рамках манер.

Отец осторожно и вкрадчиво начал
Молву свою горькую, портя мечту.
Своим он ответом юнца озадачил
И выдал историю начистоту.

Среди дочерей не имеет блондинок.
Лишь младшая следует моде на них.
Сначала купала власы розмарином,
Виной и мочой ради волн золотых.

Но волосы выпали, клочья остались,
И носит с тех пор она лишь парики
С безумцев, бродяг, бедняков, что продались,
И дочь лишь причёски творит мастерски.

“Сказал я всю правду, чтоб знал наперёд.
Ведь дочь я люблю и жалею до боли.
Надеюсь, что ей как-нибудь повезёт -
Найдётся однажды ей друг сердобольный...”

Художник дослушал молву до конца,
Просился подумать, стенал, что не сил.
Корил себя в мыслях за спешку глупца
И больше ночами он не приходил.

Симонетта Виспуччи - муза Сандро Боттичелли. Известна образом богини в картине "Рождение Венеры".

Теперь твёрдо знаешь, что будет потом,
Но если идёшь по тропе и не вбок.
Однако не веет, как в мыслях, теплом
И тянет обратно на юго-восток.

О чём так желала, случилось извне.
Томление спало, и радость пришла.
“Ну вот, наконец, снова будешь в стране,
Где значимость имени бы возросла.”

И вот всё вернулось: семья, быт, друзья.
Но мысли тревожат “А дома ли я?”

Я гордо шагаю как будто познала
Всю суть испытаний и разных событий:
Себе наставления твёрдо сказала
И вышла на поиск хороших открытий.


А прошлое чётко оставила ветру –
Его позади я с собой не тащу,
Но что-то как тень в расстоянии метра
Преследует так, что, бывает, грущу

Маўклівы назіральнік

“Маўклівы назіральнік” - вось так сябе я клічу.
Кажу я ўсім пра гэта, як быццам то здабытак.
Натоўп у захапленні меня дасціпным лічыць,
На лаўрах спачываю ў ліку фаварытак.

Вакол мяне ліслівасць, што лашчыць мае вушы,
І гэта ўсё так гучна і вельмі ўрачыста!
Але зацяты шэпт даходзіць, крыху душыць
Той праўдай, што хавала пад маскай мараліста.

“Ты проста баязліўка. Трымацца ў баку -
З'яўляецца аховай ад розных хваляванняў.
Нагода не для гонару мізэрна, на слуху,
Сумленне з-за падману пускаць на катаванні...”

***

"Молчаливый наблюдатель" - вот так себя я зову.
Говорю я всем об этом, как будто то достояние.
Толпа в восторге меня остроумным считает,
На лаврах отдыхаю в числе фавориток.

Вокруг меня лесть, что ласкает мои уши,
И это все так громко и очень торжественно!
Но упорный шепот доходит, немного душит
Тот правдой, что скрывала под маской моралиста.

"Ты просто трусиха. Держаться в стороне -
Является защитой от различных волнений.
Повод не для гордости ничтожно, на слуху,
Совесть из-за обмана пускать на пытки...”

“Конец свой встретишь ты во сне,
Когда не будешь того ждать...”
И дрожь у девы по спине
От слов смогла вдруг пробежать.

Приняв всё к сердцу и желая
Сменить итоги ворожбы,
Прощалась с солнцем, понимая,
Что это нужно для судьбы.

Сменив свой день на ночь, веселье,
Спала по несколько часов -
Вот так и шло её сраженье,
Чтоб не попасть в мир вечных снов.

Всё это быстро отразилось
На коже, стане и лице,
И красоты своей лишилась,
Танцуя ночью в кружевце.

С годами чаще уставала -
Была уже немолода.
И тяжелее в бал вступала -
Всё это стоило труда.

Иссякли силы от веселья,
Прикрыв глаза на пять минут,
Утратив чуткость на мгновенье,
Нашла в том свете свой приют.

В память А.Н.

Всё воздаётся, пусть и поздно,
Но каждый встретит свой конец:
Под ореолом венценосным
Быть может выцветший чепец.

Пока одна жила в достатке,
Купаясь в розе, молоке,
Другая шила вновь заплатки,
Что были в дряхленьком мешке.

Кормить детей она пыталась,
Прося людей о доброте.
Себя кормить уж забывалась,
Привыкнув к боли в животе.

Увидев даму, что свезло ей,
Родиться в правильной семье,
Тянула руку всю в мозолях,
Моля прискорбно о еде.

Но та не вняла просьбе боли
И, оскорбив, ушла с пути.
Была собой тогда довольна,
Сумев всю брань произнести.

Судьба, бывает, грозно шутит,
Снося, как буря, все мосты:
И так случилось, что в приюте,
Просила дама та воды.

Она утратила с годами
Богатство, силу, красоту
И укрывалась лоскутами,
Чтоб скрыть срамную наготу.

Болея, грезила о каше,
Пусть даже раньше не могла
Сгоревшей съесть. Теперь и в саже -
За это всё бы отдала.

Теперь она, забыв о прошлом,
Съедала крыс в свой лучший день.
Когда-то ей и было тошно,
Пока не стал большим ремень.

Та женщина, что снедь молила,
Дала от жалости свой хлеб,
Простив за всё, что с нею было -
Сейчас равны были как цепь.

Былая дама, взяв подарок,
Не смела слова и сказать -
Исчезла тень среди лекарок,
Не смея даме той мешать.

За неточности заранее извиняюсь - экспериментирую, издеваюсь над языками.
P.S. Это лишь образ, который никак не соответствует реальности.


Da che parte dovrei andare? - в какую сторону мне стоит идти?
Dove c’e incertezza e il mare, - Где есть неопределённость и море,
O dove la legge è ingiusta, - Или где закон несправедлив,
Ma bene. Qual è il via giusto? - Но хорошо. Какая стезя правильная?

Ovunque l’alba e la stessa, - Везде рассвет одинаков,
E quasi nulla mi interessa. - И почти ничто меня не интересует.
Mi sento solo un ospite - Я чувствую себя гостем
E non c’e gusto per la vita. - И не испытываю вкуса к жизни.

“Судьба твоя великой будет -
Твой муж величие добудет.


Получишь трон свой скоро, дева.
Ты будешь больше королевы!”

На картах женщина гадала,
Всегда была она права.
Но Жозефина восклицала,
Не веря в лестные слова:

“И как я стану королевой?
Погибнув вновь от силы гнева?

Не искушай меня надеждой -
Не будет так, как было прежде.


Законы наши непреложны:
Монархом быть уж невозможно.


На гильотине одна сталась,
С судьбой своею доигралась.”


Но годы шли. Страна менялась.
И брак второй случился вскоре.
За мужем слава закреплялась:
В тот миг он был для всех в фаворе.


Страна в то время процветала
За счёт его больших амбиций.
“Жозе” гадалку вспоминала
Как стала первой императрицей.

На маскараде появилась,
Внося с собой загадки шлейф.
Она волна, что яро билась,
А все вокруг - прибрежный верфь.


Пластичность в танце волновала
И соблазняла на дуэль
Меж двух бойцов за сердце дамы -
Её прельщала эта цель.


Просили толпы в восхищеньях
Предстать без маски хоть на миг.
Была жестока в изреченьях:
“Никто не взглянет на мой лик!”


И оставалась безупречной,
Когда рассвет прервал игру:
Бросалась фразами беспечно
И исчезала поутру.


“Она богиня. Идеальна!
О боже, как же хороша!”
Играла дама гениально -
Черна была её душа.


Носила маску постоянно,
Боялась в зеркало взглянуть -
В глазах была частичка яда,
Что отражала дамы суть.


И потому, желая прятать
Всё то, что видимо для всех,
Все силы тратила на платья -
И в том имела свой успех.

Гласит легенда, что, в тот миг,
Весталка чудом избежала
Стать жертвой всяческих интриг,
Когда любовь бы испытала.


Когда стрела Амура мимо
Летела, ранив ей плечо,
Осталось сердце невредимо -
Весталке было нипочём.


Из раны кровь стекала к розе,
Что под ногами зацвела.
Случилась с ней метаморфоза -
Цвет новый вдруг приобрела.


Сменила бель на алый бархат,
И сок цветка слепил глаза,
Лишая грусти, боли, страха,
Творя другие чудеса.


Сок опьянял, влюблял как стрелы.
Любовь невинна лишь была:
Влюблённый был до гроба верный,
Как вера девы в божества.

В тот вечер я была одна -
Итог, казался, предсказуем.
Но вдруг была награждена
Твоим вопросом “Потанцуем?”


С тех пор я вижу каждый вечер
Твою улыбку, взгляд спокойный.
И благодарна этой встрече -
Навечно стала я влюблённой.



Посвящается мужу И.

Слепа была от чувств сначала -
Лечила душу я больную.
Увы, тогда ещё не знала,
Что ты уже любил другую.



Посвящено Л.

“Не любим друг друга. Закончим стараться:
Ко мне ты, как я, до сих пор холодна.
Советую нам поскорее расстаться.
Ты просто боишься быть снова одна. ”

Я злилась на это и всё отрицала,
И свой показала обидчивый нрав,
Хотя, в глубине, я тебя понимала:
Сказать лишь боялась, что был тогда прав.





Посвящается Д.

­Должна выйти замуж как велено смладу.
Союзом своим поддержать должна мир.
“А если посмеешь перечить аббату,
То лучше отправься быстрей в монастырь.”

Унижена сроду своим появленьем.
Мой дядя забрал из-под рук мою власть.
Орудием стала покорным, смиренным,
Поскольку “Негоже здесь лилиям прясть.” *

* "Негоже лилиям прясть" - Роман Мориса Дрюона, описывающий данное событие. Лилия - символ Франции.

Пытаюсь приобнять тебя, но хочется отпрянуть.
В руках не ощущаю знакомое тепло.
В глазах твои пытаюсь, с усилием, но глянуть,
Но чувствую тревогу, что что-то тут не то.

Твой голос удручает, а речи так пустынны,
И в мыслях вопрошаю: “И как мне с этим быть?
Что стало с этим нежным и чувственным мужчиной?”
Я просто перестала теперь тебя любить.

Имя Ева моё. Жизнь людям даю,
Но коварство таится в том даре.
Ты со мной будешь в этом заветном раю,
Если будешь мне ты благодарен.

Коль не будешь дарить, что дарю тебе я,
Заберу эту жизнь мгновенно.
Будешь ты существом, постепенно гноя,
Вспоминая меня вдохновенно.

Я спросил у Высшей Силы:
“С кем я стану вновь любимым?

Как любовь свою найти?
На каком она пути?”

И ответ пришёл мне сразу:
“Очищай сначала разум:

Полюби себя таким
И дари любовь другим.

Как найдёшь своё ты “Я” -
Всё поймёшь, уже любя...”

Почему я выбрала другого?
У меня ответ на это есть давно:
Не люблю, когда меня убого
С пьедестала сносят вниз на дно.

Не вернусь, как ни было тоскливо,
Потому что я желаю быть счастливой.

“В отражение взгляни и найдёшь ответ,
Что давно в тебе таится, сбросишь суету...”
Посмотрела в зеркало, слушая совет,
И в глазах нашла я только грусть и пустоту.

Дарадцы паўтараюць: “Маўчы і ўсміхайся.
Табе не зразумець усіх падзей ў свеце.
Даўжэй быць незаўважнай ты лепей намагайся -
Бяспечна пражывеш паводле запавету.”

Жыву сабе спакойна, як раілі мне людзі:
Няма на што мне скардзіцца, і нават, і злавацца,
Ня ведаю былое, што зараз ёсць і будзе,
Але ўмею толькі маўчаць ды ўсміхацца...

...

Советчики повторяют: “Молчи и улыбайся.
Тебе не понять всех событий в мире.
Подольше быть незаметной ты лучше старайся -
Безопасно проживёшь согласно завету.”

Живу себе спокойно, как советовали мне люди:
Не на что мне жаловаться, и даже, и злиться,
Не знаю прошлого, что сейчас есть и будет,
Но умею только молчать да улыбаться.

Касалась руками я стен, что стояли
Две тысячи долгих и тягостных лет.
Со временем стёрлись рисунки, детали,
И надписей многих давно уже нет.

Глаза восхищались, а руки дрожали,
И пальцами перебирала все сколы.
Уверена, стены всё так же дышали,
Когда освящались земские соборы.

А стены надменно смотрели на это,
Смеясь мне в лицо, понимая величие:
“Кто это? Во что нынче сущность одета?
И сильно ли с прошлым пришедшим отличие?

Мы видели смерть и величие массы.
По плитке шагали шуты, короли.
Во мне исполняли солдаты приказы,
Не раз жертву разным богам вознесли.

Мы видели войны, победы, рождение.
Империи пали, а мы всё стоим.
Мы видели страх, нищету, эпидемии -
Не сможешь прожить даже сотню тех зим.

Лепрозные люди касались меня,
И вздох свой последний они оставляли.
Ничто не боюсь: ни чумы, ни огня.
Ох сколько по мне легионы стреляли!

А кто ты такая? Блоха и ничтожество!
Твой век так ничтожен, что просто смешон.
Таких я видала великое множество...”
Мне стены шептали так все в унисон.

На что я ответила, так же касаясь:
“Вы правы. Блоха я. И жизнь коротка.
Не спорю я с вами - со всем соглашаюсь.
Но это не повод смотреть свысока.


А свойство блохи - высоко, незаметно
Скакать по различным местам, закоулкам.
Прошу вас немедленно дайте ответ на
Вопрос: посвящали ли время прогулкам?

Не видели новых вы мест и морей.
Стоите на месте, теряя обличие,
Прожив миллионы нерадостных дней.
И это, по-вашему, точно величие?”

Когда тебя увидела впервые в этот день,
Запомнился навечно мне он запахом корицы
С деталями, с нюансами, с изъянами. Поверь,
Я приняла его в тот час, поддавшись интуиции.

Теперь корицу чувствую, касаясь твоей кожи:
Тепло и бархатистость присущи вам двоим.
И радость вы мне дарите в любой день непогожий.
С корицей ты навечно никак не разделим.

“Стоит только начать дело вашей мечты,
И процесс, как река, вдруг польётся.”
Говорят так зачем-то лишь для красоты -
А на деле лишь горстка добьётся.

Говорили бы правду, что время и труд,
И упорство в тандеме сгодится.
Люди правду услышат и даже поймут -
Только мало кто дальше решится.

Здесь не будет совета “Что делать?”, речей -
Ничего я вам не предлагаю.
По прошествии множества будничных дней
Мой ответ остаётся: “Не знаю.”

Sakyk nuolat taip, kaip nori,
Kad būti toks, kaip visi čia.
Atminki, namai tavo toli -
Ir čia tu kvaila ir tuščia.

“Ar tai blogai arba gerai?
Sakyk greičiau, kaip manai tu?”
As atsakau į visa tai:
“Аtsiprašau, nesuprantu...”
...

Говори постоянно то, что хотят,
Чтобы быть такой, как все здесь.
Помни, твой дом далеко -
И здесь ты глупая и пустая.

"Что есть плохо или хорошо?
Говори быстрее, как думаешь ты?"
Я отвечаю на всё это:
"Простите, не понимаю..."

«Открою тайну мудрецов -
Житейской хитрости отцов,

Прожив немало, но сто лет
В запасе будет на обед.

По жизни в спешке нет нужды.
На всяк приказ ты подожди.

Что будет глупым, то уйдёт,
А то, что нужно, всё придёт.

Любовь иль деньги – есть свой счёт
И в жизнь придёт под свой черёд.

И торопить ты не спеши:
Растратишь силы. Запиши.

Для блага лучше долго жди
И путь свой в жизни разыщи,

Чтоб всё, что нужно, враз пришло,
Не спутав время и число…»

Один из старцев прошептал
И сказ свой длинный продолжал:

«И я всё жду, вот потому
Так много лет ещё живу…»

“Сила, ум, богатство, слава - ключ к тому, чтоб стать царём.” -
Так гласила мудрость предков. Повторяли день за днём.
Но как ветер пыль разносит, изменяя все холмы,
Так и фразы искажают даже лучшие умы.

Дальше люди говорили, грань и тонкость потеряв,
Общим стал когда-то ныне точный, грамотный устав.
“Сила, ум, богатство, слава - станешь с этим королём.” -
Вот немного изменился фразы нынешней объём.

“Сила, ум или богатство - станешь славным королём.”
“Сила, ум богатый, славный - станешь с этим королём.”
“Сильный ум, богатый, славный - с ним ты станешь королём.”
И исчез дух правды вскоре, словно выжжен был огнём.

К сожаленью, современник, прочитав обрубок фраз,
Верил в до него дошедший, грубый, жалкий парафраз:

“Глупость это - сказ от предков. Ничего не знали ведь.
Ты сравни любые фразы и хоть что-нибудь приметь.
Разве это актуально? Помогает их совет?
Правды в них или порядка - ничего уже тут нет.

Разве ум поможет вскоре стать властителем людей?
И ни деньги, и ни силы не помогут мне быстрей?
Ни поддержки от народа? Только ум мне нужен? Всё?
Предки наши сочиняли чушь, бессмыслицу, враньё...”

Листая страницы потрёпанной книги,
Тону в мире старых, но верных цитат.
Обложка шершава и пахнет гвоздикой,
И кожи тосканской летит аромат.


Бордовые буквы, закладка с ажуром,
Сушёный шиповник, пятно от вина,
Страница с загадочной, странной гравюрой,
Бумажка с заметкой к ней прикреплена.


“Пучок розмарина и тмина добавьте...”
“Лакрицу лишь ложку в настой не забудь...”
Неважно как чётко писал это автор,
В заметках его понимаешь всю суть.