Слепа была от чувств сначала -
Лечила душу я больную.
Увы, тогда ещё не знала,
Что ты уже любил другую.



Посвящено Л.

“Не любим друг друга. Закончим стараться:
Ко мне ты, как я, до сих пор холодна.
Советую нам поскорее расстаться.
Ты просто боишься быть снова одна. ”

Я злилась на это и всё отрицала,
И свой показала обидчивый нрав,
Хотя, в глубине, я тебя понимала:
Сказать лишь боялась, что был тогда прав.





Посвящается Д.

­Должна выйти замуж как велено смладу.
Союзом своим поддержать должна мир.
“А если посмеешь перечить аббату,
То лучше отправься быстрей в монастырь.”

Унижена сроду своим появленьем.
Мой дядя забрал из-под рук мою власть.
Орудием стала покорным, смиренным,
Поскольку “Негоже здесь лилиям прясть.” *

* "Негоже лилиям прясть" - Роман Мориса Дрюона, описывающий данное событие. Лилия - символ Франции.

Пытаюсь приобнять тебя, но хочется отпрянуть.
В руках не ощущаю знакомое тепло.
В глазах твои пытаюсь, с усилием, но глянуть,
Но чувствую тревогу, что что-то тут не то.

Твой голос удручает, а речи так пустынны,
И в мыслях вопрошаю: “И как мне с этим быть?
Что стало с этим нежным и чувственным мужчиной?”
Я просто перестала теперь тебя любить.

Имя Ева моё. Жизнь людям даю,
Но коварство таится в том даре.
Ты со мной будешь в этом заветном раю,
Если будешь мне ты благодарен.

Коль не будешь дарить, что дарю тебе я,
Заберу эту жизнь мгновенно.
Будешь ты существом, постепенно гноя,
Вспоминая меня вдохновенно.

Я спросил у Высшей Силы:
“С кем я стану вновь любимым?

Как любовь свою найти?
На каком она пути?”

И ответ пришёл мне сразу:
“Очищай сначала разум:

Полюби себя таким
И дари любовь другим.

Как найдёшь своё ты “Я” -
Всё поймёшь, уже любя...”

Почему я выбрала другого?
У меня ответ на это есть давно:
Не люблю, когда меня убого
С пьедестала сносят вниз на дно.

Не вернусь, как ни было тоскливо,
Потому что я желаю быть счастливой.

“В отражение взгляни и найдёшь ответ,
Что давно в тебе таится, сбросишь суету...”
Посмотрела в зеркало, слушая совет,
И в глазах нашла я только грусть и пустоту.

Дарадцы паўтараюць: “Маўчы і ўсміхайся.
Табе не зразумець усіх падзей ў свеце.
Даўжэй быць незаўважнай ты лепей намагайся -
Бяспечна пражывеш паводле запавету.”

Жыву сабе спакойна, як раілі мне людзі:
Няма на што мне скардзіцца, і нават, і злавацца,
Ня ведаю былое, што зараз ёсць і будзе,
Але ўмею толькі маўчаць ды ўсміхацца...

...

Советчики повторяют: “Молчи и улыбайся.
Тебе не понять всех событий в мире.
Подольше быть незаметной ты лучше старайся -
Безопасно проживёшь согласно завету.”

Живу себе спокойно, как советовали мне люди:
Не на что мне жаловаться, и даже, и злиться,
Не знаю прошлого, что сейчас есть и будет,
Но умею только молчать да улыбаться.

Касалась руками я стен, что стояли
Две тысячи долгих и тягостных лет.
Со временем стёрлись рисунки, детали,
И надписей многих давно уже нет.

Глаза восхищались, а руки дрожали,
И пальцами перебирала все сколы.
Уверена, стены всё так же дышали,
Когда освящались земские соборы.

А стены надменно смотрели на это,
Смеясь мне в лицо, понимая величие:
“Кто это? Во что нынче сущность одета?
И сильно ли с прошлым пришедшим отличие?

Мы видели смерть и величие массы.
По плитке шагали шуты, короли.
Во мне исполняли солдаты приказы,
Не раз жертву разным богам вознесли.

Мы видели войны, победы, рождение.
Империи пали, а мы всё стоим.
Мы видели страх, нищету, эпидемии -
Не сможешь прожить даже сотню тех зим.

Лепрозные люди касались меня,
И вздох свой последний они оставляли.
Ничто не боюсь: ни чумы, ни огня.
Ох сколько по мне легионы стреляли!

А кто ты такая? Блоха и ничтожество!
Твой век так ничтожен, что просто смешон.
Таких я видала великое множество...”
Мне стены шептали так все в унисон.

На что я ответила, так же касаясь:
“Вы правы. Блоха я. И жизнь коротка.
Не спорю я с вами - со всем соглашаюсь.
Но это не повод смотреть свысока.


А свойство блохи - высоко, незаметно
Скакать по различным местам, закоулкам.
Прошу вас немедленно дайте ответ на
Вопрос: посвящали ли время прогулкам?

Не видели новых вы мест и морей.
Стоите на месте, теряя обличие,
Прожив миллионы нерадостных дней.
И это, по-вашему, точно величие?”

Когда тебя увидела впервые в этот день,
Запомнился навечно мне он запахом корицы
С деталями, с нюансами, с изъянами. Поверь,
Я приняла его в тот час, поддавшись интуиции.

Теперь корицу чувствую, касаясь твоей кожи:
Тепло и бархатистость присущи вам двоим.
И радость вы мне дарите в любой день непогожий.
С корицей ты навечно никак не разделим.

“Стоит только начать дело вашей мечты,
И процесс, как река, вдруг польётся.”
Говорят так зачем-то лишь для красоты -
А на деле лишь горстка добьётся.

Говорили бы правду, что время и труд,
И упорство в тандеме сгодится.
Люди правду услышат и даже поймут -
Только мало кто дальше решится.

Здесь не будет совета “Что делать?”, речей -
Ничего я вам не предлагаю.
По прошествии множества будничных дней
Мой ответ остаётся: “Не знаю.”

Sakyk nuolat taip, kaip nori,
Kad būti toks, kaip visi čia.
Atminki, namai tavo toli -
Ir čia tu kvaila ir tuščia.

“Ar tai blogai arba gerai?
Sakyk greičiau, kaip manai tu?”
As atsakau į visa tai:
“Аtsiprašau, nesuprantu...”
...

Говори постоянно то, что хотят,
Чтобы быть такой, как все здесь.
Помни, твой дом далеко -
И здесь ты глупая и пустая.

"Что есть плохо или хорошо?
Говори быстрее, как думаешь ты?"
Я отвечаю на всё это:
"Простите, не понимаю..."

«Открою тайну мудрецов -
Житейской хитрости отцов,

Прожив немало, но сто лет
В запасе будет на обед.

По жизни в спешке нет нужды.
На всяк приказ ты подожди.

Что будет глупым, то уйдёт,
А то, что нужно, всё придёт.

Любовь иль деньги – есть свой счёт
И в жизнь придёт под свой черёд.

И торопить ты не спеши:
Растратишь силы. Запиши.

Для блага лучше долго жди
И путь свой в жизни разыщи,

Чтоб всё, что нужно, враз пришло,
Не спутав время и число…»

Один из старцев прошептал
И сказ свой длинный продолжал:

«И я всё жду, вот потому
Так много лет ещё живу…»

“Сила, ум, богатство, слава - ключ к тому, чтоб стать царём.” -
Так гласила мудрость предков. Повторяли день за днём.
Но как ветер пыль разносит, изменяя все холмы,
Так и фразы искажают даже лучшие умы.

Дальше люди говорили, грань и тонкость потеряв,
Общим стал когда-то ныне точный, грамотный устав.
“Сила, ум, богатство, слава - станешь с этим королём.” -
Вот немного изменился фразы нынешней объём.

“Сила, ум или богатство - станешь славным королём.”
“Сила, ум богатый, славный - станешь с этим королём.”
“Сильный ум, богатый, славный - с ним ты станешь королём.”
И исчез дух правды вскоре, словно выжжен был огнём.

К сожаленью, современник, прочитав обрубок фраз,
Верил в до него дошедший, грубый, жалкий парафраз:

“Глупость это - сказ от предков. Ничего не знали ведь.
Ты сравни любые фразы и хоть что-нибудь приметь.
Разве это актуально? Помогает их совет?
Правды в них или порядка - ничего уже тут нет.

Разве ум поможет вскоре стать властителем людей?
И ни деньги, и ни силы не помогут мне быстрей?
Ни поддержки от народа? Только ум мне нужен? Всё?
Предки наши сочиняли чушь, бессмыслицу, враньё...”

Листая страницы потрёпанной книги,
Тону в мире старых, но верных цитат.
Обложка шершава и пахнет гвоздикой,
И кожи тосканской летит аромат.


Бордовые буквы, закладка с ажуром,
Сушёный шиповник, пятно от вина,
Страница с загадочной, странной гравюрой,
Бумажка с заметкой к ней прикреплена.


“Пучок розмарина и тмина добавьте...”
“Лакрицу лишь ложку в настой не забудь...”
Неважно как чётко писал это автор,
В заметках его понимаешь всю суть.

­Дайте веру человеку,
Будет он её хранить,
Но взрастит потом калеку –
Сможет так боготворить.

Сказ о том, как люди верят
В то, что не смогли познать:
Запрещают, лицемерят,
Тайн не смея открывать....
...
Был народ, что жил в пустыне.
Стал он видеть божество.
Днём блистало там, в долине
Чудо, диво, божество.

Ночью блики исчезали,
И народ узрел в том знак,
Что за ним днём наблюдали,
Но никто не сделал шаг.

День за днём случалось это.
Страхи стали лишь сильней.
И взрастил народ легенду,
Что всё это бог огней.

Позже вера лишь окрепла:
“Эти блики – света край.
Подошла я и ослепла –
Хочешь верь или ругай.”

Так безумцы толковали,
Утверждая в своей лжи.
Громче всех они кричали,
Проклиная миражи.

И не смел народ поближе
Подойти, узнать в чём суть –
Каждый верил в знак тот свыше,
Страх не смел свой отряхнуть.

Но решился вдруг прохожий
Подойти к тому концу –
Весь народ был враз встревожен,
Страх вселяли гордецу.

Предрекали гибель, боли,
Сонм страданий и грехов:
“Не в твоей земной уж доле
Беспокоить сон богов.”

Но отважный не послушал:
Вслед кричали, что глупец.
И побрёл он безоружный.
“Что ж, считайте он мертвец.”

Но пришёл под утро в город
Тот отважный человек
И в руках держал осколок,
Чтоб рассеять страх навек.

“Вот, смотрите, их там много.
Как на солнце он блестит!
Никакого нет там бога!
Пусть вас это удивит.

Потому в ночное время
Не видали ничего.
Больше нет у вас проблемы!
Зря боялись все его!”

Страх сознание меняет,
Порождает кривотолки,
Потому, не размышляя,
Мы пугаемся осколков.

Чтобы навечно с тобою мне слиться,
Я заплету свои косы в твою.
Словно во сне помоги мне забыться -
Пусть это чувство потянет ко дну.

Жадно вдыхая молекулы кожи,
Чувствую вкус твой горячий в устах.
Он так желаем и страшен до дрожи.
Выразить сложно мне это в словах.

Всё так неправильно, даже безумно,
Но в этот миг я любовь познаю.
Чувство моё всё равно неотступно.
Только с тобой я себя признаю.

Благодарил судьбу и плакал
От счастья, клялся мне в любви,
Но время шло - сказ был обратный,
А взгляд был в бездне пустоты.

Он так мечтал создать шедевр,
Что потерял друзей и сон,
Творил ночами – днями, верил,
Что муза не покинет дом.

Эскиз готов был, но вопрос
Висел над ним, не исчезая.
«Ведь всё не вечно, есть износ.
Так из чего лепить? Не знаю».

Боялся скульптор, что уродство
Наложит время на творенье.
Далось решение непросто:
Создать скульптуру на мгновенье.

« А в этом ведь есть скрытый смысл
И больше ценности имеет.
Поддержат люди эту мысль,
Перечить даже не посмеют».

Творить решил он изо льда.
Скребок и щётка наготове.
Готов он был как никогда,
Идеей был своей доволен.

Задумав нечто сотворить
Великолепное, как смех,
План был его изобразить
Богиню, что прекрасней всех.

Работал долго, не жалея
Ни сил, ни рук – всё для неё,
Красивой девы. Он лелеял
Свою мечту- она есть всё.

И вот готово его чудо,
Но с ним расстаться не сумел.
Припал он на колени, будто
Был это идол, как хотел.

Но дело было не в бахвальстве,
Он деву эту полюбил.
Она теперь не путь к богатству.
Страх расставанья холодил.

Проводит время только с ней,
И сердце бешено стучит.
Ему от мысли всё больней,
Ведь « стала нечто мне живым».

Не выдержав своих страстей,
Обнял скульптуру изо льда.
Прильнул губами сильно к ней.
Был счастлив он как никогда.

Но вот проникло упущенье:
Любовь была так горяча,
Что кровь кипела и кипела,
И полыхал он, как свеча.

И прикасаясь кожей к деве,
Губил её своим объятьем.
Сначала он глазам не верил.
Любовь была ему проклятьем.

Вода стекала между пальцев,
Сидел он в луже из мечты-
Вот что случилось с его счастьем.
А что попросишь у воды?

Я был глупцом, когда в то утро
Помог собрать твой чемодан.
Обиду скрыв, сказала мудро:
"На этом всё. Прощай. La fin". (ля фА-конец)

Ты улетела. Год прошёл.
Со мною рядом non toi. (нон туА-нет тебя)
Нигде тебя я не нашел.
И где ты? Боже, dîtes moi! (дИт муА-скажи мне)

Вернулся я на тот вокзал
Найти в надежде, ma chérie. (ма шерИ – моя дорогая)
Но нет тебя. Чего я ждал
Смотря на разные шаги?

Но вот знакомый silhouette (силуэт)
Мелькнул средь сотен бледных лиц.
Я мчусь к тебе, мчусь comme une bête (кОмунбЭт – как зверь),
Готов к ногам я падать ниц.

Кричу вдогонку тебе в спину:
"Прости! Ошибся в тот апрель! "
Но мне сказали как кретину:
"Excusez-moi. Je ne suis pas elle".
(ЭкскьЮз муА. Жен сьЮ пазЭль. – простите меня. Я не она. )

Мяне папярэджваў: “Трымайся спякоты,
Што маю ў сэрцы сваім я заўжды.
Ты страціш са мной усю ўпэўненнасць, цноту -
Спазнаеш жа моц разнастайнай бяды”.

На гэтыя словы табе адказала,
Што трэба ад полымя бегчы хутчэй:
Яго я ў сабе вельмі доўга трымала,
Таму падыходзіць ня варта бліжэй.

Ня верыў і рукі цягнуў свае голыя -
У выніку знік ад нястрымнага полымя.

Прыемна адчуць водар бэзу ў траўні,
Як быццам з удыхам пусціў яшчэ дух
Надзеі, жыцця, пачуцці хвалявання -
І ў сэрцы няўяўны ствараецца рух.

То час заляцанняў, абдымкаў, размоваў
Да ночы на лаўцы, калі свеціць месяц.
Пакуль малады і таксама здаровы,
Спяваем ля вогнішча разам у лесе.

А ў чэрвені чуць водар моцнай шыпшыны,
Любоў адчуваць кожнай клеткай да свету:
І выкід магутны ў крыві эндарфінаў,
Бо зараз валодае моцнае лета.

Не верится ныне в иную реальность.

Я помню то время, когда был огонь

В глазах и поступках, твою уникальность,

Твой крик доброты средь безликих тихонь.



Сейчас я в глазах не увижу и блеска:

Коварная смотрит сквозь нас пустота.

Моменты всплывают как ленты обрезки.

Сама сомневаюсь: “Да где же она?”



Как будто меняли тебя поэтапно.

Себе я признаюсь, свой страх не тая,

Но в следующий раз, хоть печально, отвратно,

Боюсь, что не вспомнишь ты больше меня.

Посвящается М.

За столько лет ни строчки, ни слова не писала
Тебе и о тебе, как будто избегала.
Сама себе довольно я сильно запрещала
И подбирала время, пока себя прощала.

Сказать спасибо хочется за то, что с нами было:
Как сильно ненавидела, так сильно и любила.
Я помню всю ту нежность, примешанную с грустью,
И наше расставание как бурной речки устье.

Хотела бы общаться как с давним, старым другом
Без чувств, забыв о прошлом, но не случится чудо.
Нельзя вернуть всё сказанное – жизнь не перепишешь.
И даже этих строк, увы, ты тоже не увидишь.

Жыццё – гэта кола з цікавых падзей.
Прадзеі ўсе розныя – ўжо так бывае.
А добра ці дрэнна, спазнаеш пазней:
Сансара сама за цябе вырашае.

Вот сёння пануеш ты на ўзвышэнні,
А заўтра спазнаеш усю цемру дна.
Як цар Саламон нам казаў у вучэнні:
“Усё гэта пройдзе”. Няма тут канца.

Як лета і восень змяняюцца вечна,
Так кола жыцця нам змяняе бакі.
Забудзься пра смутак і будзь жа ўдзячным
За тое, што маеш шматлікія дні.

Легко надеяться на силу,
Что правит где-то с высоты.
А что принёс людскому миру
Вот непосредственно сам ты?

Всегда ведь можно сесть и плакать,
Жалеть себя, пенять судьбу
И ждать, когда какой-то дьякон
Обрядом сгонит твою тьму.

Бывают в жизни те моменты,
Когда решить не можешь, но
Не так их много в этой ленте
Судьбы, что нам отведено.

Не надо думать за кого-то.
Нет в слабых «Духа» иль «Отца».
Пока идёшь своей дорогой,
Взрасти в себе своего «Творца».

«Мята, малина,
Кусок апельсина.
Режу имбирь для остринки сюда.

Сушенных яблок,
Цветочной охапки –
Всё достигает стеклянного дна» -

Я консервирую жизнь в этой банке
И напеваю составы как мантру.

Чайный напиток из лета и трав
Скоро отправится в кухонный шкаф.

Будет вселять в меня жизнь потихоньку
С каждым глоточком и каждой щепоткой.

Память всплывёт, будто включат пластинку
И заиграет мелодия Глинки,

Даст пережить мне морозные дни –
Чай и заварник, а в нём все огни.

Ну а пока я сушу все дары
И сохраняю до нужной поры.

Ты наблюдаешь крах империй.
А что скрывает горизонт?
Очередной удар потерей
И уничтоженный бомонд?

Смола стекает тонкой струйкой,
А враг пробил врата и мчит.
Вот он стоит уж на трибуне,
Твердит, тебя он победит.

А ты глядишь из башни скорбно
И держишь в старческих руках
Свою проклятую корону,
Что превратится скоро в прах.

Say, please me, what does it mean?
I thought you really miss me,

When you was talking a story,
That I’m the edge of your glory.

But now I’m holding your shoulder
And feel like it’s getting colder.

What happened since that last call
When you said your heart has gone?

What did you hear on the phone,
That you chose to be alone?

Please, stop it being taboo.
I really want to help you.

So tell me what can I do,
Despite the fact that I knew.

В сплетении ног и объятиях страсти
Мы сняли изжившие время все маски,
Что раньше носили, скрывая желание,
Прикрытое слабо горячим дыханием.

Касаясь нагого и влажного тела,
Пространство сужалось, мгновенно темнело,
Заполнив себя ароматами пота
В смешении с мускусом и бергамотом.

Лишь простынь запомнит остатки событий:
Всех криков и стонов, стыдливых прикрытий
И взмахи волос, и зажатые пальцы,
Конечный итог и блаженный румянец.

Никто не узнает о нашем секрете,
Когда разойдёмся с тобой на рассвете,
Сплетённые вместе невидимой лентой
С того откровенного в жизни момента.

Если мнишь себя вольною птицей,
В клетку тесную вмиг посажу
Или лучше в сырую темницу –
Так любовь свою я покажу.

Если вдруг ты захочешь свободы,
То ударю тебя по лицу.
Прожила ведь со мной эти годы –
Не своди нашу жизнь к концу.

Будь со мной, улыбайся, танцуй,
Пока это я не запретил,
И покорно со мной существуй,
Чтобы снова тебя не побил.

А кричать от бессилия станешь,
То верёвкой тебя удавлю,
Пред Всевышним за дерзость предстанешь –
Вот так сильно тебя я «люблю».

То время уже равноценно легенде,
А столько событий с тех пор уж прошло:
Никто и не вспомнит об этом моменте,
Но что я узнала, то вмиг потрясло.

У знатной особы желание было –
Вся роскошь утешить его не могла.
Так страстно желала, что сердце аж ныло,
Ведь знатная дама была влюблена.

Но юноша славный, что жаждала дама,
Никак не хотел подчиняться соблазнам.
Но женщина в страсти горда и упряма
Принять не могла, что над чувством не властна.

Сжимала в объятиях и умоляла
Понять и принять её чувства к нему,
Но как она сильно его ни склоняла,
Ответ его вверг разум дамы во тьму.

Он скромно признался, что любит другую,
И чувство взаимно уж очень давно:
«Её по утрам сладострастно целую.
На вас, к сожалению, мне всё равно…»

Приказано было следить за мужчиной
И выследить ту, что посмела отнять
Любовь той особы и стала причиной
Того, что нельзя его враз обаять.

Нашли очень быстро виновницу бедствий,
И даме досаднее стало ещё:
Та дева была сплетена из кокетства,
Прельщала красою и алостью щёк.

Не выдержав ревности, дама решила
Любовь их навечно, как камень, разбить:
Себя бы на деву она заменила,
И юноша смог бы её полюбить.

В момент, когда юноша был с этой девой
И жадно впивался в младые уста,
Увидела дама, и, силою гнева,
Влюблённую пару окутала тьма.

Остались навечно они в виде камня,
Но дама решила идти до конца:
Приказано было разбить молотками
Всю статую девы, оставив юнца.

С тех пор лишь рассвет наступает у моря,
Особа подходит к скульптуре всегда.
Теперь её счастье, что юноше горе –
Целует, как дева, хладные уста.

Не раз наблюдали за статуей люди:
Что только забрезжит густая заря,
Глаза наполнялись печалью и смутой,
Из них выступала скупая слеза.

Как явь всё вижу -
Неизбежно
Всё это мне остановить.

Пока всё дышит
Безутешна -
Ничто нельзя мне изменить.

Я вижу сны страшнее мрака,
Но эти сны, увы, не сны.
Судьба лишь ждёт толчка иль знака,
И жизни их уж сочтены.

Болезни, смерти и утраты -
Я предрекаю всем беду.
Неважно: бедный иль богатый -
Живу давно я как в аду.

Мои уста вещают беды,
Но люди верить не хотят:
А после, те же, только в гневе,
Во всём меня лишь и винят.

Как зритель мерзкого театра
Терплю злосчастный, тяжкий рок...
"Уйди подальше. Там Кассандра,
Несчастий горестных пророк..."

Не нужно начинать всё с чистого листа!
Ты продолжай и дальше марать кусок бумаги,
Чтоб гармоничней текст был (здесь логика проста) –
Не трать на чистоту своей большой тетради.

Не нравится история? Так сделай что-нибудь!
Добавь, исправь иль зачеркни – хоть что-нибудь, но сделай.
Но вырывать страницы никак нельзя, забудь –
Утешишься на время иллюзией победы.

И не стесняйся прошлого – твори свою судьбу.
В конце любой истории закончится тетрадь,
А арабеска скрасит всю ложь и черноту,
А потому не бойся – успей всё написать!

Сейчас ты в горе безутешном
Гоняешь всех от сердца прочь,
А я иду, но шаг неспешен -
Не знаю как тебе помочь.

Я понимаю сколько боли
Таит в себе в раздумьях ночь.
Сказать хоть что-то – нет уж воли.
Не знаю как тебе помочь.

Боюсь сказать не те слова,
Избито в кучу всё толочь.
Связать хоть слово или два…
Я не могу тебе помочь.

Прости меня за мою слабость -
Мой страх, увы, не превозмочь,
Но я хочу пресечь всю жалость –
Скажи мне, как тебе помочь…

Как ни пришлось бы нам
стараться,
Придётся падать, снова
подниматься.
Как ни было бы больно и
обидно,
Придётся нам терпеть, а там
… «уж будет видно».
Во всём награда есть от каждого
поступка.
Всё нужно нам терпеть и
не терять рассудка.
Поднимемся мы вверх, смеясь на все
проблемы.
Надейся нa себя, своих друзей
… и веру!

Каждый ищет свой запах по жизни,
Кому в память впечатался он?
Мы живём им, поём или дышим,
Но я в поиске, где мой бутон?
Запах моря солёного может?
Запах яблони летом в саду?
Запах леса, волос или кожи
Той особы, что сильно люблю?
Запах дыма, костра, древесины?
Запах терпких и сладких духов?
Запах вишни, клубники и дыни?
Запах свежих и сильных ветров?
Может быть это запах свободы
Или запах цветов из полей?
Может быть он так редок в природе?
Но придёт он ко мне, только верь.
Мне самой дожидаться придётся,
Но как только его я найду,
Буду счастлива я , и вернётся
Интерес и восторг ко всему.

Сейчас три ночи. Во рту горечь.
Услышал в страхе слово «нет».
Ушёл весь сон, а на повторе
Я вспоминаю твой ответ.

Разбит как будто я хрустален –
Не склеить сердце в эту ночь.
Никто из нас не идеален!
И сиротливость не пророчь!

Сейчас страдаю от разлуки,
Хотя чрез месяц полюблю
Очередную «мисс» от скуки
И вновь во страсти раздавлю.

А имена забуду вскоре –
Вот так мне будешь дорога.
Всё понимаю, мне не внове,
Но нынче маюсь я сполна.

В облаке цитрусово-мшистых молекул
Ярко врываюсь, как летний рассвет.
Громко взываю в объятьях к ответу,
Пока вдыхаешь с волос мой букет.

Если же хочешь иметь рядом даму,
Шершаво-медовый надену я шлейф
Иль облачусь в аромат фимиама –
Буду подобием всех королев.

Если желаешь невинную деву,
Миндально-древесный мой будет наряд.
Покорной, весёлой и глупой как Ева
Я буду тебе – лишь бы только был рад.

Мой образ бывает изменчивым, разным,
Смотря какой выберу утром флакон:
Обычный, весёлый иль яростно-страстный,
Но снова вгоню тебя в сладостный сон.

Ты даже не видишь моих одеяний.
Мой шлейф – самый лучший наряд от кутюр.
Невольно я шлю тебе сотни посланий
Чрез тысячи формул и их рецептур.

Никто не думал наперёд,
Что что-то будет дальше –
Всему приходит свой черёд
В подробностях мельчайших.

Неловкость первых встреч была
Без ярких вспышек, красок –
Поток лишь вечный из тепла
С щепоткой из огласок.

Весь путь из вечного «люблю»
С беседами о вечном –
И вот уж пред тобой стою…
… Я в платье подвенечном.

Плотные ткани и вставки шифона,
Узкий корсет, выпирающий лиф –
Будто богиня сошла с Вавилона,
В облике девы себя оживив.

Капли лауданума губы покрыли,
Блеском играют на алой помаде.
В веке прошедшем о нём позабыли,
А у неё он для томности в взгляде.

Чтобы загадочность правила балом,
К шляпке пришита проста вуаль.
Служит всегда кружевным покрывалом.
Словно актриса из жанра нуар.

Руки в перчатках из ткани сатина.
Носит всегда лишь чулки, каблуки.
Тянется шлейф с ароматом жасмина,
Розы, ванили – все ноты крепки.

Только за обликом роковой дамы
Старая женщина прячет свой страх,
Что постарела. Спасаясь от правды,
Предпочитает топиться в грехах.

Из комнаты в комнату.
Робко и тихо.
С опаской и страхом разносится шёпот.

За ним наблюдают.
За вздохом и чихом.
Злодейский, уродский разносится гогот.

А шёпот крепчает.
Становится речью.
И он обретает огромную силу.

Его всё пугают
Что жизнь быстротечна.
Сведут все поступки в тюрьму и могилу.

А голос протеста
Растёт и возносит
Свободу и правду, что так долго ждали.

Стервятники в креслах
Удары наносят.
Дрожат на груди их фальшивки-медали.

Крик силы и веры
Сметает всю плесень,
Проевшую стены их общего дома.


Бегут «те» в пещеры
От шума и песен –
Они проиграли момент «перелома».

Закрой глаза, не говори ни слова.
Дай насладиться вкусом твоих губ,
Дыханье твоё слышать . Взгляд суровый
Направишь на меня. Невыносимо груб.

Давай побудем нежными минуту
Дай насладиться радостью любви,
А позже превратим всё это в шутку,
Как будто не было всего. Ты мне соври.

Забуду я, а может не забуду,
Но вспоминать не буду при тебе.
Давай побудем нежными минуту,
С тобой, суровым, мне не по себе...

Под видом любви и всемирного блага
Тебя затолкают в зловонную яму,
Богатую гнилью и полную мраком,
По лужам топтаться, твердя "Всё по праву"

"И всяко так будет с любым иноверцем:
Найдём, заточим и свершим правосудье!"
От этих угроз вновь сжимается сердце,
Ведь в яме такой мы сидеть скоро будем.

Утопи все события прошлого
В дождевой и прохладной воде -
Смоет с плеч твоих сильно изношенных
Груз печали во всей полноте.

Уложи под снегами массивными
Разговоры о самом пустом,
Чтоб весною ручьями несильными
Унеслось и забылось как сон.

Унеси ветром тихую злобу.
Прокричи вслед, что больше не ждёшь.
Доверяй ветряному потоку
С убежденьем, что переживёшь.

Иссуши своё сердце лучами
От обильного летнего солнца,
Чтобы боли не знать и устами
Не слагать о ней, если вернётся.

Проложи ты тропинку лесную,
Чтоб дойти до прямого шоссе.
Зашагай, чтоб начать жизнь простую,
Чётко к цели, в своей полосе.

Чем больше времени отводишь
На то, что сделает судьба,
Сполна своё потом находишь,
Лишь только дольше потерпя.

Любой мерзавец по заслугам
Ответит за свои дела
Спустя года и пересуды,
Сжигая все мосты дотла.

Поверить нужно - жизнь умнее;
Придёт в свой час ко всем врагам,
И потому шепчи сильнее
В сердцах от злости "Аз воздам"...

Tylko miłość między nami,
Jak jezioro w ciemnym lesie.
Do pływania łódkę mamy
Żeby kochać i żyć w szczęściu.

Kocham mocno, ale nie tych-
Stoją z nami tam na brzegach
Naprzeciwko. W niepożądkach
Wzszystko jest w zmęczonych rękach.

Как явь всё вижу -
Неизбежно
Всё это мне остановить.

Пока всё дышит
Безутешна -
Ничто нельзя мне изменить.

Я вижу сны страшнее мрака,
Но эти сны, увы, не сны.
Судьба лишь ждёт толчка иль знака,
И жизни их уж сочтены.

Болезни, смерти и утраты -
Я предрекаю всем беду.
Неважно: бедный иль богатый -
Живу давно я как в аду.

Мои уста вещают беды,
Но люди верить не хотят:
А после, те же, только в гневе,
Во всём меня лишь и винят.

Как зритель мерзкого театра
Терплю злосчастный, тяжкий рок...
"Уйди подальше. Там Кассандра,
Несчастий горестных пророк..."

Давно все судачат о вредных вещах,
Что слабость душевную в сердце взращают,
Внушают неверие в сердце и страх -
На путь исправления встать нам мешают.

Но мало кто знает об этой заразе.
Избавиться сложно от этого, верьте.
Проявится в поздней, для слабого, фазе,
Замучает хворого до полусмерти.

Слова – вот проказа, коварнее соли.
Привычка сильна и равна никотину,
А хлёсткие дозы доводят до боли –
Ничто не подвластно живому токсину.

Слова-обещания силу приносят,
Но это обманчиво в топь лишь затянет.
Как сеть, в твою душу надежду заносят –
И в этот наркотик несчастного втянет.

Слова, словно дым, рассеются вскоре.
Желанное снова услышать захочешь.
И вновь окунёшься в словесном растворе –
Как раб, ты в экстазе, от дозы бормочешь.

От слов, источающих желчь и злорадство,
Прогнили все зубы, эмаль источилась.
И это лишь малая доля коварства –
Ужасно, когда ты с проказой смирилась.

Последняя стадия этой болезни,
Когда «слово» может сказать за тебя
Твоей жалкой личности слово «исчезни»,
И станешь лишь тенью, себя загубя.

И я, если честно, зависима сильно.
И больше без дозы я жить не могу.
Мне справиться с хворью, увы, непосильно,
Особенно с фразой «Тебя я люблю»…

Вздох, смирение, забег,
В мыслях шёпот «Торопись»,
А в конце подсчёт всех лет
Под привычным кодом «Жизнь».

Нас никто не звал на гонки,
Но случилось там всем быть.
Стали все в одну колонку,
Чтобы жизнь свою прожить.

И бежим мы всю дорогу,
Кто-то путь свой сокращает.
Нет здесь штрафов за подлоги –
Всё равно все проиграют.

Если бы выбор давался судьбою
Между познанием тайн и тобой,
Я б избрал тебя с чистой душою -
Радостный, глупый, но, всё-таки, твой.

Если бы мог я лишиться покоя
Или же сна, чтоб смотреть на тебя,
Ночи провёл бы, как страж, ровно стоя,
Чтобы хранить сон твой мирный, любя.

Если бы мог я ослепнуть от горя,
Будь я свидетелем горестных слёз,
Стал таковым бы, ни раз не споря -
Ради улыбки бы всё перенёс.

Если бы мог целовать тебя вечно,
Но позабыв насыщенье и вкус,
Уж распрощался бы с этим беспечно,
Ведь я к губам твоим вмиг прикоснусь.

Если же хворь покорит твоё тело,
Сделаю всё, но тебя исцелю,
Даже себя отдав сразу всецело -
Вот как безумно тебя я люблю.

Если б жизнь измерялась водой,
Не хватило бы даже кувшина.
Зачерпнешь ты водицу рукой –
И вот детство проносится мимо.

И сквозь пальцы по капле настойчиво
Пробежит твоя молодость бурная,
Созревание, радости, прочее –
Проплывут быстротечно секундами.

Ты проглотишь остаток в надежде
Продлить жизнь вот такими путями.
Посмеётся судьба над невеждой –
Выйдет жизнь вековыми слезами.

И в конечном пути сожалеем,
Что растратили воду мы зря,
А вернуть ничего не сумеем –
К сожалению, это нельзя.

Кто-то льёт свою воду на чадо,
Кто-то плещется в луже своей.
Лучше так. Может быть, так и надо,
Чем считать сколько выйдет нам дней.

Мы бежим босиком по траве
И промокли с тобою до нитки.
Дождь прошёл. Он прошёл как во сне.
Окончательно с толку я сбита.

С неба красный листочек упал,
Приземлился к тебе на плечо.
Ветер с ним беспощадно играл,
А ему будто всё нипочём.

Следом падают тысячи листьев
И танцуют для нас этот танец.
Я не видела бурь, диких вихрей,
А сейчас всюду яркий багрянец.

Дождь из листьев. Как всюду красиво!
Существует такое в природе?
Как чудесно, роскошно и дивно:
Летом дождь из листвы на восходе...

Через леса, овраг и поле
Иду домой к любимой Джейн.
Нас разлучило как-то горе –
Прошло с тех пор немало дней.

Любовь была. Жениться думал,
Но вот созвали всех юнцов
Идти войной, и очень глупо
Я из толпы сказал: «Готов».

Хотел прославиться я в битвах –
Героем стать в своей стране.
И зов услышан был в молитвах.
Ушёл на битву по весне.

А Джейн слезами провожала,
Просила думать наперёд,
Вернуться вскоре умоляла –
Был не по нраву мой уход.

Я обещал вернуться целым,
Жениться, злато принести:
«Всегда я буду мужем верным.
Пиши и жди, …за всё прости».

На первый год войны жестокой
Я был под чарами отваги.
И несмотря на путь-дороги
Я получал любовь в бумаге.

Она писала и ждала,
Просила думать и о ней,
Что скоро будет уж стара,
А в девах ходит по сей день.

На год другой писала реже,
Но письма длинными остались.
И как-то раз один невежа
Сказал, что мы все ошибались.

Твердил он рьяно без умолку,
Что мы застряли не на год:
«От этих действий нет здесь толку –
К нам смерть стремительно идёт».

И много нас погибло вскоре,
Но я остался жив и цел.
Любовь спасла: на суше, в море
Я в письма Джейн не раз глядел.

Шёл третий год моих походов,
И письма Джейн короче стали,
А через несколько восходов
Они теперь не поступали.

Пришёл к нам как-то новый парень.
Его я знал – он был соседом.
Сказал, что вестью буду ранен,
Но это счёл я грубым бредом.

Он говорил, что Джейн влюбилась
И замужем давно теперь:
«Она серьёзно изменилась.
Забудь её. Увы, поверь».

Прошло ещё с тех пор пять лет,
Но я всё думаю о том,
Что Джейн исполнила обет –
И скоро я вернусь в свой дом.

Через леса, овраг и поле
Иду домой к любимой Джейн.
Нас разлучило как-то горе –
Прошло с тех пор немало дней.

Одевшись как Мерлин Монро
Она подходит не спеша
К большому зеркалу, потом
Подкрасит губы, сделав шаг.

Она мечтает быть как дива:
Танцует так себе, поёт,
И стан её весь горделивый -
Но ей, увы, то не идёт.

И спрятав собственное "я",
Она довольна результатом,
Но что-то шепчет ей «всё зря» -
Правдиво то, что есть за кадром.

Она не та, кем быть хотела:
Дешёвый фарс – и нет огня.
Не личность, сила – просто тело,
Вино, бокал и простыня.

Демон бурлящий.
Демон кричащий.
Демон, что жрёт меня, он настоящий.

Он истощает все силы и мысли,
Делая их массой смрадной и слизкой.
Он окунает меня в эту жижу.
Дна иль просвета – ничто я не вижу.

Демон ужасный.
Демон опасный.
Демон, что жрёт меня, свет мой погасит.

Он застилает туманом глаза –
Всё, что я вижу, лишь грусти слеза.
В панике громко считаю до ста,
Выдох и вдох – впереди пустота.

Демон коварный.
Демон кошмарный.
Демон, что жрёт меня, нет ему равных.

В страхе я мечусь отчаянным бегом
В поисках нужных сейчас мне ответов.
Он отнимает желание жить:
Жить и творить, улыбаться, любить.

Демон мой душный.
Демон бездушный.
Демон, что жрёт меня, жизнь мою рушит.

Тонкий луч света пробьёт мой туман –
Лишь бы не был он надежды обман.
Станет началом для тихой борьбы
С тем, что творится со мною внутри.

Демон разящий.
Демон корящий,
Скоро погибнешь, а я найду счастье.

Неважно какая религия правит,
Ведь суть философии жизни о том:
Как скверно судьба себя может и явит,
Но главное – не становись мудаком.

Невежда, диктатор иль чтец всех традиций –
Вот тот, кто за догмами прячет всю суть.
Скрывает всю правду за ширмой амбиций,
Вводя человека в обманчивый путь.

Ни старец, ни книга всех тайн враз не явят
И не приоткроют премудростей врат.
А если от действий твоих пострадают,
То, что ж, поздравляю, ты тоже мудак.

Где-то в тихой дали,
В ночь пред Рождеством,
Девушки гадали,
С кем быть суждено.

Три девицы смотрят
В зеркало одно,
Видят, как уходят
Тени все в окно.

Вот лучина гаснет.
Стало уж темно.
Вдруг одна тень ясно
Стала за плечо!

Девушка в восторге,
Люб ей этот парень.
Тень вторая вскоре
За плечом мерцает.

И вторая девка
Молвит, чуть дыша:
«Люди, это ж Лёвка
В виде жениха».

Нет всё третьей тени.
Солнце уж зашло.
Третья всем ответит:
«Мой так не пришёл».

Горько плачет дева –
Будет уж одна.
Те девицы слева
Понеслись к домам.

Спать идёт девица –
Ночь же всю ждала.
Плохо деве спится:
Дума тяжела.

Ей во сне приходят
Голоса судьбы.
Быстро все уходят –
Не исчез один.

Молвит он жестоко:
«Радуйся, что так.
Будешь одинока,
Но познаешь благ.

Первый парень глупый,
Но красив для всех.
Будет с девой грубый –
Жаждет он утех.

С ним уж не познает
Счастья и любви.
Душу потерзает –
будет всё в крови.

Лёвка хоть и добрый,
Но с питьём дурак.
Поломает рёбра
Девке только так.

Ты сиди спокойно,
Путь свой изберёшь.
Хоть одна достойна –
Лучше проживёшь.

С тобой я рядом и вдали.
Тебя понять я не могу:
То говоришь мне: «Уходи»,
То позже: «Я тебя люблю».

Я будто всюду и нигде.
И вроде пред тобой стою,
Мелькают мысли в голове,
Что быть здесь точно не могу.

Признаться вслух хочу порою,
Что если нет меня с тобой,
Тогда, чего уж там, не скрою –
Увидит кто-нибудь другой.