Снарядами земля Донецкая изрыта,
Трехсотых и двухсотых достаточно кругом,
И к ним ещё живым, ползёт почти открыто,
Девчонка медсестра, чтоб вытянуть с трудом.
Но вновь хлопки и завывают мины,
Сквозь этот ад Вам надобно пройти,
Подумайте, без женщин, беспомощны мужчины,
Их надобно найти, перевязать, да и вообще спасти.
Вы женщины, вы ангелы победы,
Нам жизнь почти ушедшую, даря,
И отведя руками наши беды,
Вы всё берёте скопом на себя.
Тащить тяжёлого по полю,
Слезинки по щекам уже бегут,
Наплачетесь девчонки с нами вволю,
Тут не минуты, часы мгновеньями идут.
И закрывая не убитых от обстрела,
Ловя осколки их собой прикрыв,
Ты, вскрикнув, больше побледнела,
Ползёшь ты дальше про себя забыв.
И руку протянувшая помочь,
Души порывы, истинно прекрасны,
Ты боль свою сумела превозмочь,
И смерти больше неподвластна.

Красотка дивная, свободною походкой,
Ты шествуешь, как будто на парад,
Плывешь сногсшибательной молодкой,
В душе мужчин звучит неистовый набат.

И как верёвочке не виться,
Всему приходит свой конец,
Тебе положено влюбиться,
Пойти с любимым под венец.

И той же дивною походкой,
Детишек в садик отводить,
Греметь на кухне сковородкой,
Всех напоить и накормить.

И быть заботливою мамой,
И верной быть всегда женой,
Пусть даже самой, самой, самой,
Под этим солнцем и луной.

Бабулей мудрой стать в итоге,
Достойно внуков воспитать,
И ждать всех в гости на пороге,
Ну и немножечко ворчать.

Жил – был бродячий менестрель,
Он много и неплохо пел,
Прошёл он множество земель,
Народу, нравиться умел.
Он пел всегда и всем с душой,
И чувства меры не терял,
И оставаясь сам собой,
Одну лишь даму прославлял.
Он был влюблён в неё давно,
Увидев только раз один,
Он слово дал, как суждено,
Как православный пилигрим.
Он ей служить поклялся вечность,
Себя принесши на алтарь,
И сердце словно драгоценность,
Ей преподнёс в бесценный дар.
Дар, не отвергнув эта дама,
Решила, будет про запас,
Так развивалась эта драма,
Любовь и корысть, как контраст?
Но строго если, между нами,
Настанет все же та пора,
Слияния реальности с мечтами,
И зазвонят колокола.
И корысть чудом превратится,
В любовь земную, хоть на миг,
Нам хватит, чтобы насладиться,
И выдать восхищенья крик.

Читатель с нетерпеньем ждёт,
Мгновений истинно волшебных,
Любовь, когда к героям вдруг придёт,
И чувств безбрежных, вдохновенных.

Пред дамами долгов не признаю,
Любезен с дамами по жизни,
И денег, как гусар я не беру,
Мои порывы право бескорыстны.
Красивых женщин множество кругом,
Живым букетом словно окружают,
Своей любовью, лаской, колдовством,
От бед, злосчастий всяческих спасают.
Как оберег иль талисман,
Который нам приносит счастье,
И будешь даже если в стельку пьян,
Получишь ты от них участье.
Уложат хотя бы на газеты,
Накроют аккуратненько другой,
И вновь в себя придёшь, любимым и одетым,
А кто тебя принёс домой?
Хотя порой упрямы до безумства,
И мнение своё умеют отстоять,
Маркетинг возведён у них в искусство,
Ведь как умеют нами управлять.

Опять про дев, про дев …
Прекрасных без сомнений,
Чей щебет словно бы напев,
Дарящих грёзы сновидений.
Тех аппетитных, сдобою особой,
Округлостью приятных форм,
Не тяготящихся свободой,
И не сторонников реформ.
Тех ласковых и нежных пери,
Что из легенд и сказок к нам пришли,
Для них всегда открыты наши двери,
И для души, и для любви.
Нельзя с соседом прожить букой,
Не понимая, что по чём,
Века сдружили нас наукой,
Всё проверяется бедой.
За дружбы полном дастарханом,
В застолье точно все равны,
Вина, компота ли стаканом,
Глядь все проблемы решены.
Ещё нас связывают узы,
На ком и кто из нас женат,
Вот эти брачные союзы,
Нас всех во истину роднят.

Бегут барашки облаков,
По небосклону в синеве,
И до скончания веков,
Им бегать в этой вышине.
И нам с тобой на них глядя,
Так грустно и тоскливо,
Что даже ссоримся любя,
Хотя и молчаливо.
А ты опять на всё ворчишь,
Живу увы не по фен Шую,
С укором на меня глядишь,
С вопросом: как я существую.
И что тут можно предпринять,
Найти какую-то лазейку,
Чтоб ты могла меня понять,
Да и мою, судьбу злодейку.

Мы помним, что мир спасённый,
От грязи, мерзости фашизма,
Солдатом русским сохранённый.
Что было со столицею нацизма?

Берлин, что брали русские не раз,
Щадя врага, что поднял руки,
Мы можем повторить сейчас,
Доделать дело дедов, мы их внуки.

Парижу, увы гордиться нечем,
Лишь скромно кукарекать в уголке,
Он засорён трансгендерным весельем,
Там гомики и ЛГБТ почти везде.

Но в этот раз, платить не будем,
В расход кафе и кабаки,
Погрязшим в непристойном блуде,
За пепелище, что осталось от Москвы.

Лишь Лондон замком неприступным,
Над островом туманным воцарился,
Он выгодам своим сиюминутным,
Всё подчинил и в этом растворился.

Но гадит англичанка, как и прежде,
Не в силах воздержаться, знать понос,
Мы объясним велико роднейшей невежде,
Сворованное всё вернуть и это не вопрос.

Мы помним все чинимые обиды,
Мы помним все предательства, измены,
Не прощены увы и не забыты,
На всём пространстве великой ойкумены.

Скопление дорог и перекрёстков,
И направлений может быть,
Смущает только лишь подростков,
Для нас препятствие, что нужно переплыть.
Нам это скопище путей,
Не выбираем путь, он выбирает нас,
Из множества достойнейших людей,
Всему своя минута или час.
Да что ж, мгновения прекрасными бывают,
А женщины прекрасны в этом мире все,
Особо коли в нас желанья зажигают,
Такие как: «Носится бесштанным по росе».
Или, когда прекрасная наяда,
По той росе сбегает в неглиже,
Догнать её моя награда,
Из прошлого чудесном кураже.
О дамы, вы истинно прекрасны,
И молоды, желанны, как никто,
Порою только с нами вы несчастны,
Такое вот простите шапито!

Как радостно встречала нас весна,
Когда нам по семнадцать только было,
И умных разговоров кутерьма,
В ночь увлекла и там же растворила.
Луны, горящей серебром,
На тонкой нити, звёзд скоплений,
На небо брошенных ковром,
Окрашенных в цвета сомнений.

Взрослея с каждым годом, день за днём,
Мы старше становились и мудрее,
Дорога называется судьбой,
А мы увы не молодеем.
Луна на нас глядит с небес,
И обрамленье звезд всё то же,
Даря нас ожиданием чудес,
Как в юности, похоже.

Вот день пришёл и пробил час,
Солидно серебря причёску,
Нас внуки радуют подчас,
Нам помогая поднести авоську.
Луна всё там, же в небесах,
Глядит на нас с немым укором,
О всех несбывшихся мечтах,
И потому с суровым приговором.

Дороги, которые нас выбирают,
Которые порой не выбираем мы,
И мысли разные бывают,
И разные порой мечты.
А о тебе мой друг сердечный,
Мечтою дивной поражён,
С проблемой истинно извечной,
Как малолетка увлечён.
Тут выбор может быть один,
И нет уже пути иного,
Ты иль хозяин – господин,
Либо слуга – инстинкта основного.

Наступает вновь весна,
Вот и повстречались,
Расставаясь навсегда,
Мы тогда прощались.
Нам свидание судьбою,
Невзначай назначено,
Да и долей роковою,
Всё уже оплачено.

Так фортуна разыгралась,
Рассмешить старается,
Долго нами любовалась,
Может издевается.
Может всё нам кажется,
Может и привиделось,
Иль судьба куражится,
Или ты обиделась.

С истеченьем времени,
Те дела далёкие,
Чувствами весенними,
И словами колкими.
Всё запутано сильней,
И затянутым узлом,
Стали мы на век умней,
В размышленье о былом.

Ах ты воля моя волюшка,
Небо голубое,
Ах ты доля моя долюшка,
Только чисто поле.
Солнце жарко светит,
Нам с небес сияя,
Дева встречей грезит,
В предвкушенье рая.

Чисто поле мне награда,
Доля моя доля,
Где же ты моя наяда,
Воля моя воля.
И закатною зарёю,
Солнце провожаем,
Вместе с девой молодою,
Мы на встречу с раем.

Я прощаться не спешу,
И напьюсь я вволю,
Что поделаешь, грешу,
Нету мне покою.
Звёзды ночь раскинула,
Россыпью блистающей,
Ты меня покинула,
На метле взлетающей.

Утро красит, алым цветом,
Солнца знойного восход,
Значит это, скоро лето,
И весны почти исход.
И почти разоблачаясь,
Бабы бродят тут и там,
Видом чудным восхищаюсь,
Вы прелестны все, мадам.
Женщин шарм подобен бомбе,
Мужиков бьёт по мозгам,
И при всём моём апломбе,
Не встречал подобных вам.
От подобного сиянья,
Очарован даже я,
Вы загадки мирозданья,
Тайны смысла, бытия.
Кто создал подобных чуду,
Вас особ прекрасных форм,
И не скрыться, вы повсюду,
Много вас, ну целый сонм.
Признаюсь в любви покорно,
Признаю, что был не прав,
Жить без женщин невозможно,
Прав господь, был вас создав.

Хороша была девица,
Девятнадцати годов,
И красива баловница,
Пери дивная из снов.

И стройна фигурой дивной,
Ножка сказочно стройна,
Не вполне была наивной,
И не очень-то глупа.

Так призывно целовалась,
Шармом не обделена,
Сладко вместе так мечталось,
И гулялось до утра.

Отгуляли, отмечтали,
Расставание с тобой,
Отлюбили, отстрадали,
Разведенные судьбой.

И года прошли неспешно,
Год за годом, день за днём,
Встреча наша неизбежна,
С истечением времён.

Обстоятельства, как прежде,
Подождать ещё чуток,
Может в сбывшейся надежде,
Положительный итог.

Восемь десятков минуло годов,
Как мы с душой опалённой войной,
С развалин храмов и городов,
Победы добились, как таковой.
Жертвы мы клали на этот алтарь,
Враг вся Европа, дикою сворой,
То тихою девой, то вредной сеньорой,
Пред нами предстала, как в давнюю встарь.
Их мы жалея, сочувствуя даже,
Простили их во всём антураже,
Не стали судить и рядить всех подряд,
«Взгляд виноватый, хвостик поджат».
Но всё возьмём, что нужно теперь,
Не будем скрестись в закрытую дверь.

Ты бедовая была,
Ты бедовая была,
И как сладки были поцелуи,
В плен ты сердце забрала,
В плен ты сердце забрала,
Но те дни давно уже минули.

И расставшись невпопад,
И расставшись невпопад,
Как и встретились тогда внезапно,
Вот и кончен листопад,
Вот и кончен листопад,
Кончен он наверно безвозвратно.

Годы мигом пронеслись,
Годы мигом пронеслись,
Встреча нам ничто не предвещала,
Где ау ты отзовись,
Где ау ты отзовись,
Видно всё нам предстоит сначала.

Постарели мы уже,
Постарели мы уже,
Седина в висках уж серебриться,
Но по-прежнему в душе,
Но по-прежнему в душе,
Есть желание ещё напиться.

Ты как прежде молода,
Ты как прежде молода,
И осталась молодой девчонкой,
Не старея никогда,
Не старея никогда,
Той стервозой, нежною и тонкой.

Ты бедовая была,
Ты бедовая была,
И как сладки были поцелуи,
В плен ты сердце забрала,
В плен ты сердце забрала,
Но те дни давно уже минули.

Минувших лет, великие свершения,
Победы, одержанной когда-то,
И истинно живое отраженье,
Для нас дарованных восходов и закатов.
Там наши предки жизни отдавали,
За не незнакомых им ещё потомков,
Не за награды: ордена или медали,
Не за отголоски славы очень громкой.
И имена всех павших за отчизну,
Запечатлённых в памяти навечно,
Достойный дав отпор фашизму,
Свой долг исполнив безупречно.
И в вечном шествии, их поминая,
По улицам родной страны,
"Бессмертный полк" эпически шагая,
Он память сохраняет той войны.

Разлука нагрянувши внезапно,
С сиреной, объявлением войны,
Картина мира, нарушенная залпом,
Нарушенная «Балом сатаны».
Прощались с мужьями жёны,
Отцы с детьми, прощались навсегда,
В бой уходили батальоны,
Свои, чтоб обессмертить имена.
Не дрогнув, перед вражьей силой,
Не преклонив колен и головы,
Не только братскою могилой,
Навек оставшись в памяти страны.

Наш общий праздник, День Победы,
Что предки щедро даровали нам,
Пройдя через страдания и беды,
И отплатив за всё врагам.
Один дед без вести под Ржевом сгинул,
У бабушки брат из пяти один домой пришёл,
Другой же правою рукою заплатив, за то, что он могилу минул,
И все с увечьями, раненьями домой.
Нам дом всего важнее и главней,
Он лечит раны тела и души,
На ноги ставит побыстрей,
Порю даже чем врачи.
Мы в этот День Победы,
И павших поминаем и живых,
За всё, за что сражались наши деды,
Нам не забыть иначе мы мертвы.

Как года теперь летят,
Будто бы торопятся,
Мне сейчас за шестьдесят,
Но пожить так хочется.
И встречали мы рассветы,
И следя за звёздами,
Получали мы ответы,
Вперемежку с грёзами.

Тихими скитальцами,
По пути заблудшими,
И не чуждых шалостей,
Не вполне разумными.
Заплутали в трёх соснах,
Потерялись в полюшке,
Наяву или во снах,
Мы по доброй волюшке.

Мы всегда о том мечтали,
Что с любовью встретимся,
Утоли мои печали,
Может, что изменится.
Или снова встретимся,
Может снова влюбимся,
Снова всё завертится,
Иль на миг почудится.

Как года теперь летят,
Будто бы торопятся,
Мне сейчас за шестьдесят,
Но пожить так хочется.
И встречали мы рассветы,
И следя за звёздами,
Получали мы ответы,
Вперемежку с грёзами.

Горящей свечки огонёк,
В ночи таинственно мерцает,
Но вьётся, кружит мотылёк,
И пламя крылья опаляет.

Мы люди словно мотыльки,
На свет любви всегда стремимся,
Сгорая в пепел, в угольки,
В огне, чтоб снова возродиться.

Горящей свечки огонёк,
В ночи таинственно мерцает,
Он для кого-то Рагнарёк,
Где всё живое погибает.

И жизнь порой полна огня,
Огня любви, огня познанья,
И жизни жар в душе храня,
Храним мы тайны мирозданья.

Горящей свечки огонёк,
В ночи таинственно мерцает,
Напоминаньем или как упрёк,
Тем, кто огня не сберегает.
_________________________________________________
Рагнарёк, или Рагнаро́к (др.-сканд. Ragnarök, Ragnarøkkr — букв. «Судьба богов», «Сумерки богов»), в германо-скандинавской мифологии — гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.

Не могу сказать прощай, не могу сказать прощай,
Очень больно, очень больно расставаться,
Ты почаще вспоминай, ты почаще вспоминай,
Что не так уж безопасно нам влюбляться.

Коли сердце {ты отдал} (отдала), коли сердце {ты отдал} (отдала),
Ничего не требуя в награду,
{И} (он) тогда поцеловал, {и} (он) тогда поцеловал,
И пропел любимой серенаду.

Было право хорошо, было право хорошо,
И цвели цветы и пели птицы,
Если что-то суждено, если что-то суждено,
Пусть тогда оно уже случится.

Вот и нудные дожди, вот и нудные дожди,
Небо серым затянули тучи,
Ты немного подожди, ты немного подожди,
Солнца появился снова лучик.

Не могу сказать прощай, не могу сказать прощай,
Очень больно, очень больно расставаться,
Ты почаще вспоминай, ты почаще вспоминай,
Что не так уж безопасно нам прощаться.

Застольная песня

Пора вернуть окраину на место,
И вспомнить, что славяне все они,
И нас месили из того же теста,
Без добавленья злобной болтовни.
Мы были, да и есть мы братья,
Из прошлого, с разрушенной семьи,
А слышим мы от них одни проклятья,
Признания в их стойкой нелюбви.
Им так советчики мозги промыли,
И зависть к нам у них в глазах стоит,
Так, что вы сделали и что вы совершили,
Надеясь, что старший брат опять простит?
Мы многое прощали по незнанью,
Не веря в подлое нутро,
На слово доброе, вы отзывались бранью,
И ухмыляясь так хитро.
Советчиков у вас всегда хватало,
Французов, американцев, англичан,
Старались рушить, что нас объединяло,
Распространяя зловонный свой дурман.
Не верю, что вернётся всё обратно,
И вас не братья, в рабство продадут,
Увы мы расстаёмся безвозвратно,
Не радуйтесь вас снова предадут…

Как нас позвали на войну,
С врагом не до конца добитым,
За целый мир, за всю страну,
С агрессором почти уже забытым.
Но он курилка, как живой,
В крестах готических, как прежде,
Мы в бой вступили роковой,
В последней и единственной надежде.
Победа полная нам жизнь дарует,
На много, на много поколений,
Народ наш праведно ликует,
Мы на коленях лишь в часы молений.
Страшна была последняя война,
Где наши деды жертвы приносили,
Мы разгромили их и как всегда,
За то молились и с этим победили.
Враги сегодня ответят нам по полной,
Возиться надоело каждый век,
Пусть будет горько, будет больно,
В раба не превратится человек.
Пусть лучше нас они боятся,
Все эти сэры, месью и господа,
А сделки заключать, не будем и пытаться,
Хитрить и воровать отучим навсегда.
Прощенья нашего вы не достойны,
Забудьте о дружбе навсегда,
Мы, как всегда, достаточно спокойны,
Вам не украсть победы нашей никогда.

Сегодня подарить хочу,
Вам самых ярких чувств,
А также всех вас попрошу,
Изгнать скорее грусть.
Чтоб радость в сердце поселилась,
Покой и божья благодать,
Добро скорее возвратилось,
К тому, кто сам готов воздать.
Желаю крепкого здоровья,
Во всем удачи и успеха,
А также бодрого настроя,
Веселья вашего и смеха,
Тепла, внимания, любви,
И нежных солнечных объятий,
И коль обидел кто прости,
Так будь терпимей, непредвзятый.
Живи с надеждою и верой,
И понимая всех вокруг,
Всех мерь ты только общей мерой,
И будь всегда в кругу друзей, подруг!

Вот и снова непогода,
Дождь и снег стучат в окно,
Разыгралась вновь природа,
Бьёт настойчиво в стекло.
Словно мороком запутан,
Я как будто бы во сне,
Благодарен тем минутам,
Говорящим о тебе.
Словно бредом полуночным,
Где витают миражи,
Или кругом непорочным,
Где сплошные виражи.
Я укутанный так плотно,
Что и вздоха не свершить,
Невозможно беззаботно,
Дальше жить или любить.
Но в твоих объятьях нежных,
Я растаю без следа,
И в своих желаньях грешных,
Я погрязну навсегда.
Неги сонной предаваясь,
Обнимая дивный стан,
Всё за нимфами гоняюсь,
Сквозь обманный сей дурман.

И вновь дождливая погода,
Весна решила землю напоить,
А что поделаешь природа,
Она же может пошутить!
Бывало, что и снег в июне,
Дожди или суровая жара,
Или ещё вдруг, град ударит в струны,
Весеннего иль летнего дождя.
Погода и сурова, и жестока,
Как женщины, обманутой слова,
Порою следствием слепого рока,
Неотвратимей, чем сама судьба.
И в храме бьём неистово поклоны,
И просим боже сохрани,
С надеждою глядим в иконы,
И молим: спаси и сбереги.

Нет никого желаннее на свете,
Чем ты мой ласковый и нежный зверь,
С тобою куролеся до рассвета,
Был счастлив я, уж ты поверь.
И вроде всё почти, как надо,
Чего ещё такого нам желать,
Ты близко так, почти что рядом,
И разжигаешь снова страсть.
Худышка милая моя,
Зачем ушла ты так внезапно,
Зачем покинула меня,
На сорок лет, мне не понятно.
***
Минувший времени кусок,
Окончился почти свиданьем,
И жизнь - запутанный клубок,
Твоим прерывистым дыханьем.
Крупнее стала, тяжелей,
А грудь воистину, царицы Савской,
Ты о прошедшем не жалей,
С такою осанкой гордой, царской.
Но я не в праве требовать свиданья,
Желать свершения греха,
Оставим же, напрасные страданья,
«Подруга в Интернете», но моя.

И словно древний акын,
Что вижу то и пою,
Евразии сын и славянин,
В Европе на самом краю.
Мне горы Урала, как колыбель,
Чудесных сказаний полны,
Напевы курая и тишины,
И горных речушек купель.
За Родину, в час суровой беды,
Жизнь отдавали наши деды,
И вновь протрубили сегодня призыв,
Пора ликвидировать старый нарыв.
Сквозь боль ампутации, горечь потерь,
За счастье всех НАШИХ людей!

Сюжет закрученный когда-то,
Как безрассудства юности пример,
Не всё, что дорого, то злато,
Я точно знаю, мне поверь.
Минули годы дружной стаей,
И унеслись пропав вдали,
Лишь мы седые провожаем,
Гримасы прошлые любви.
И будто счёт ещё не списан,
И мы, как прежде молоды,
Но жизни лист почти исписан,
И по дороге сорваны цветы.
Мне дороги немногие мгновенья,
Что подарила нам судьба,
Страданья или наслажденья,
Теперь со мною навсегда.

Мадам, минули времена,
Мы изменились и не вечны,
Но не забыты имена,
Что в нашей юности беспечной.
Дарили нас любви безумством,
Манили всюду за собой,
И мы с достойным безрассудством,
Шагали дружно за судьбой.

У всех по-разному сложилось,
Не всем по жизни повезло,
Мадам лишь только божья милость,
Что перед вами я, судьбе назло.
Да отболел свой срок безумством,
И безответно отстрадал,
Опасным чувством вольнодумства,
Но я себя не потерял.

Нашёл на тропках мирозданья,
Свою любовь, свою тропу,
Себе достойные деянья,
Что суждены лишь одному.
Мадам вы не забыты тоже,
Я память свято берегу,
О той, что всех была дороже,
Как путеводную мечту.

Мы были молоды и глупы,
Запутавшись в своих мечтах,
На комплименты очень скупы,
Порой витая в небесах.
Как долго мы уже в пути,
Былое мутным миражом,
Мадам нам только лишь дойти,
Сквозь непогоду, дождь и шторм.

Как много я хочу сказать,
В сей час вечернего заката,
И всё ли надо вспоминать,
За что приходит нам расплата.
За нежность, что дарил любя,
За ласки, что мене дарила,
Ты всё уже давно забыла,
Погасли отблески огня.
Лишь тень былого промелькнула,
И тут же в вечность ускользнула,
А в памяти вкус нежных губ,
И годы горестных разлук.
Целуя нежно твою руку,
Скажу: спасибо за науку!

Родная Русь, коль враг пришёл,
Его достойно встретить надо,
Чтобы конец он свой нашёл,
И знал, что ждёт его расплата.
Убей врага, нет уничтожь,
И памяти о них не станет,
Их времечко конца настанет,
Когда всех их к ответу призовёшь.
За слёзы жён и матерей,
И за отцов, и за детей,
За города, лежащие в руинах,
И за поля усеянных, все в минах.
За всех замученных, убитых без разбора,
Львов с Киевом сполна ответят, как Содом с Гоморрой.

Премьер - министр или сэр,
Британии великой в прошлом,
Нас вызываешь на дуэль?
Как в анекдоте пошлом.
Что испугался и притих,
Но ножик точишь втихаря,
Глотни с устатку вискаря,
Наверное, пока не полный псих.
Следи прошу за языком,
Ведь мы ответим кулаком,
На всю твою хулу худую,
Ошибку просто роковую.
Накажем мы туманный Альбион,
На дно весь ваш пиратский галеон.

О канцлер будущий, он не лишён страстей,
И яйца у него, наверное, стальные,
Язык, как надо, без костей,
Идеи, как всегда шальные.
Он Рейх очередной создаст,
Направит точно на восток,
А там, какой восторг,
Сосед все почести воздаст.
Мы всех зароем, кто придёт,
Кто не сдаётся, тот умрёт,
Короче встретим, как умеем,
Преступников, мы вешаем за шею,
Запомнит пусть каждый интервент,
Ждёт эшафот его, не постамент.

А вот из Галлии петух,
Уже ощипанный порядком,
Он фанфарон и повелитель мух,
И сибарит по всем ухваткам.
Очарованьем полон до сих пор,
Да экстерьер пока, что надо,
На негров падок, вот засада,
А с этим полный перебор.
Благоухает, как флакон духов,
Являясь скопищем грехов,
Готов всегда и всех предать,
Или украсть, или продать.
Казаться «человеком» нелегко,
Увы до Бонапарта далеко.

И снова небо затянуло,
Сквозь тучи солнца не видать,
И ладно что не ливануло,
Чуть алым, обнажив закат.
И накрывает хмарь с туманом,
И грусть с тоской туманит мозг,
И недоступен в Асгард мост,
Так замени его диваном.
Иль ящик, что ТВ включи,
Свои печали утоли,
Игрою признанных актёров,
И репортажем репортёров.
Готовой «пищей» для тебя,
Обильно дарят не любя.

Вновь серым небо затянуло,
Вновь дождик капает слегка,
Но солнце к нам не заглянуло,
И накатила вдруг тоска.
Уходит время безвозвратно,
Не очень и велик запас,
Весна танцует дивный вальс,
Нас призывая очень страстно.
Мне мнится или это явь,
Танцую я тебя обняв,
Я знаю это чересчур,
И завершаю дивный тур.
Мгновений столь счастливых череда,
Увы всё в прошлом, навсегда.

Весенний дождь стучит по крышам,
Сквозь солнце, зайчика ловя,
И я капель весны заслышав,
Пою мелодию дождя.
Дождь, солнца яркий свет,
И дождь слепой стучит стаккато,
Меня зовёт с собой куда то,
Где не был я уж много лет.
Где я с собою встречусь прежним,
Красивым, молодым и грешным,
И рухну в омут твоих глаз,
Румянец щёк и губ атлас.
Сойти с ума, всё так и было,
Душевно очень и красиво.

Да я хочу понятным быть,
Пусть прослыву почти безумным,
И чувства, чуть лишь, приоткрыть,
Чтоб не казаться полоумным.
На вас хочу произвести,
Я впечатленье полной мерой,
И все метания души,
Такой ранимой, нежной, щедрой…
Ну что, опять не удалось,
Не складно что-то получилось,
Всё как-то в жизни так сошлось,
И так судьба уже сложилась.

О, дорогая с днём рожденья!
Что, снова восемнадцать лет?
Тебе желаю без сомненья,
Лет сто ещё встречать рассвет!
Жить полной жизнью, не грустить,
Такой же желчной оставаться,
И так же горячо влюбляться,
И так же горячо любить.
И беззаветно отдаваться,
Минутой каждой наслаждаться,
И не о чём тебе жалеть,
Лишь песню до конца допеть.
И в неге нежной раствориться,
Увы всё вряд ли повториться.

Весна пришла, как рано,
Сугробы испарились вдруг,
Асфальт подсох и как ни странно,
Весны уж ощущаю дух.
Тепло пуховою периной,
Согрело всё даря теплом,
Весна бушует за окном,
С упрямством свойственным любимой.
К нам девушка пришла весна,
Полна любви, полна тепла,
Души оттаяв закоулки,
Как надоели полушубки.
Весна, пора цветенья и любви,
Ты наш прекрасный визави.

«Бойтесь данайцев, дары приносящих»,
Даром, дары не дают никогда,
Изменой, предательством сильно смердящим,
Пропитана сделка, почти что всегда.
Сделка так сделка, Канаду берите,
Гренландию, тоже можно забрать,
Европу на выбор. Есть, что выбирать?
А Англию мой вам совет утопите.
Оставьте просторы былой Украины,
Шпицбергена горы и просто равнины,
Прибалтику тоже оставьте в покое,
Нам дорого очень Балтийское море.
Ну Польшу и Финку вы можете взять,
Но знайте, однавши предавшим, нельзя доверять!

Из искры возгорается пожар,
В душе, искрой любви зажжённый,
Всё кинув разом на алтарь,
Увы любви неразделённой.
Одна лишь только в том беда,
Ответных чувств в помине нет,
И одиночества рассвет,
Лишён ответного тепла.
Лишь по прошедшему тоска,
И грусть с печалью на века,
Наградой мне судьбой дана,
Воспоминаний облака.
Пройдёт, минует все в итоге,
Туман рассеяв по дороге.

Мадам, пока не спешите,
Красу словами прикрыть,
И в волю, по полной грешите,
Вам есть чем других поразить.
Коль тело прекрасно упруго,
Торчит вызывающе грудь,
В объятиях милого друга,
Готовы вы вновь утонуть.
Тоните, уходя с головою,
С любовью и ранней весною,
Горящая в ночи свеча,
В вас не угаснет, уже никогда.
Вы женщина, в этом секрет,
Секрет ваших нег и побед.

Вот и весна стучится в двери,
Снежком прикрытая едва,
Всплакнули скрипки и свирели,
Пока, что не ушла зима.
Тепло дневное, ночь остудит,
Ледком покроется вода,
Но это только до утра,
И утро вновь весну разбудит.
И кашу снежную меся,
Машины едут неспеша,
По тротуарам прохожие бредут,
По льду скользят, почти плывут.
Вот так, весна ворвалась к нам,
Снег, лёд, с водой напополам.

Вам милым и прекрасным дамам,
Хочу сегодня пожелать,
Во всём всегда с природным шармом,
Как чудо чудное сверкать.
Чтоб неземною красотою,
Светить вам, как маяк в ночи,
И быть во всем всегда душою,
В стихах и в жизни, и в любви.
О леди вам ли быть в печали,
Вам дан в награду божий дар,
Вы мир собою освещали,
В душе мужчин зажгли пожар.
Богини так владеют слогом,
Лаская рифмой, как рукой,
Чтоб устоять быть надо богом,
Перед красою неземной!!!

Букет прошу принять всех дам,
Я так его спешу преподнести,
И вам мадмуазель и вам мадам,
С моим признанием в любви.
Примите ландышей, подснежников букетик,
Здесь розы и ромашки есть,
А глаз анютиных не счесть,
Гвоздики и волшебный семицветик.
Вам дамы пожелания само собой,
Блистать, чтоб красотою неземной,
На всех балах всегда кружиться в танце,
И в румбе, в танго либо в вальсе.
Примите трепетное пожеланье,
Всё лишь для Вас, о райские созданья.

Источник лучших наших чувств,
И вдохновенье, и творенье,
И буйство всяческих безумств,
И все прекрасные мгновенья.
О женщины - все трепетные лани,
Цветы, что нам дано найти,
Лишь на удачу, встретив на пути,
Как розы вы полны шипами.
Нежны, полны противоречий,
Как праздник редкий, наши встречи,
Какое горе, сей прощаний миг,
Источник грёз, утерянный родник.
Без женщин, жизни нет на свете,
Всё бытие отражено в дуэте.

В муаре памяти фантазий,
Губ нежный шёлк к тебе влекущий,
Поток любви воспоминаний,
К себе в ночи меня зовущий.
Вкус ягод - губ твоих весенний,
Глаз яркий блеск в тени подъезда,
Бескрайний космос, ласки бездна,
Любви источник, наслаждений.
И в памяти любовь, слегка качает,
То в верх то вниз, душа пылает,
Изгибы тела узнавая,
К груди прекрасной перепадая.
И страсть нежданно накрывая,
В истоме яркой замирая…

На небе рог луны растущий,
Сияя в обрамленье звёзд,
Нас бесконечно стерегущий,
Источник чувств, любви и грёз.
Тьма наплывает ночью сонной,
Неторопливо снег летит,
Фонарь на улице горит,
И небо кажется бездонным.
Который день уже весна,
Зима увы не пройдена,
Ещё метели на подходе,
Мечты о скором ледоходе,
Пока останутся мечтами,
Загадкой с карими глазами.

Как изготавливать булат,
Огнем, пылающим пытая,
И получая результат,
Водою ключевой остужая.
В итоге твёрдость достигает,
Собравши всё в одном букете,
Огонь, вода и вольный ветер,
Клинок булата закаляет.
Шутя нас время испытает,
Огнём горячим чувств, сгорает,
Даря на миг один прохладу,
Даря нам жизни миг, в награду.
Чтобы прожить, мне кажется, пристойно,
И пред творцом, предстать достойно.

В ночи горящий огонёк,
Мне маяка дарящий свет,
Мой путь во тьме увы далёк,
Огнем в пути своём согрет.
Бреду неспешно по тропе,
Устало шаркая в ночи,
Я верю, что приду к тебе,
Под свет немеркнущей свечи.
Увы я раб своей любви,
И обстоятельств тоже раб,
С тобой общаться – визави,
Таков судьбы у нас масштаб.
Так нить судьбы ведёт в пути,
И не свернуть не заплутать,
Моё раскаянье – прости,
Любовь, а это как дышать.
И пусть таков каков я есть,
Я в чувствах словно бы в сетях,
И мне всего не перечесть,
В ночи горящих фонарях.

Мне кажется, иль чудится порою,
Прошедшее всё больше проявляясь,
Что всё былое, было не со мною,
Со временем мечтами испаряясь.
Пытаясь быть значимей чем казаться,
К себе быть строже и серьёзней,
И относясь к былому скрупулёзно,
Пытаясь вообще не ошибаться.
Но то, что нам дано, того нельзя нарушить,
И память нам порой спасает души,
Души бессмертие нам кажется бесценным,
Во истину таким благословенным.
Хоть внешне и подобные богам,
Подвластны мы увы грехам.

А прошлое, сияньем серых глаз,
Мне маяком бессменным светит,
Среди невиннейших проказ,
Тебя, конечно, где-то встретит.
То хохотали не в невпопад,
То в голос мы порой рыдали,
Теперь уж встретит нас едва ли,
Своим сияньем звездопад.
И ночь волной нас накрывает,
И в небе звёзды зажигает,
Луна, что цветом серебра,
Светить нам будет до утра.
Но все минует, все пройдёт,
И рана в сердце заживёт.

Бывает в жизни полоса,
Меняющая плюс на минус,
Тепло сменяют холода,
Хороший вкус на только привкус.
Бывает всё, сомнений нет,
То электричество, то свечи,
То расставания, то встречи,
То чёт, бывает и не чёт.
Многообразие во всём,
И ночью темной и светлым днём,
Под звездным небом и луной,
Когда один, когда с тобой.
Уж такова судьба моя,
Огня там много и дождя.

Так равнодушием полна,
Жизнь потихонечку кружится,
И безразличия волна,
Накрыть нас всё-таки стремится.
Не верю в эту непредвзятость,
Нейтральность, только лишь обман,
Афера, жалкий балаган,
Попытка выдать грех за святость.
Вам трудно что-либо решить,
А невиновного клеймить,
Ведь право самое простое,
Такое смелое, хмельное.
Затравим зверя целой сворой,
Кипя презрением и злобой.

Зима теплом нежданным нас лаская,
Про стужу и метель совсем забыв,
На деревах уж почки распуская,
Среди зимы весною одарив.
Зима, ещё совсем не вечер,
Метели, вьюги пока, что затаились,
И в подворотне где-то схоронились,
Лишь завывая, плачет тихо ветер.
Не верю, что зима вот-вот отступит,
Весне свой вдруг черёд, негаданно уступит,
Вновь вьюги взвоют, вновь заметут метели,
В сосульки превратятся все нежданные капели.
Зима – зимою, а весна – весной,
Как ночь сменяет утренней порой.

За дружеским хмельным столом,
Как встарь по новой повстречались,
Венчая разговоры все вином,
Смеялись громко, обнимались.
Спиртное служит лишь приправой,
Для разговора меж друзей,
Для усиления страстей,
И нескончаемой забавой.
И уважения мерилом,
Всем выпитым вина бутылям,
Воспоминаньем о минувшем,
О будущем, пока грядущем.
С годами дружба всё сильней,
Коль мы становимся взрослей.

Бывает горе от ума,
От глупости бывает тоже,
И совершено не спеша,
Ударит в спину кара божья.
Запутан и непрост итог,
Где ваши мысли заблудились,
С рассудком, где вы распростились,
Отрезав ухо, как Ван Гог.
Что страшно, больно по живому,
Коль не выходит по-другому,
И коль избыточность ума,
И в голове давно пурга.
То закуривши сигарету,
Вскричал, «Карету мне, карету!»