Коль мне дарованы невзгоды,
Из всех даров моей судьбы,
Подобны изменению погоды,
И настроению толпы.
Они нечаянно возникнут,
Где их уже совсем не ждешь,
И всё равно тебя настигнут,
Каким бы ты не был хорош.
Кому-то ты не симпатичен,
Стремленьем счастье обрести,
И ты становишься токсичен,
Коль не способен донести:
Презенты нужным людям,
И лесть шершавым языком,
Тем, кто порою всех нас судят,
И проверяет на излом.
Увы я им не так удобен,
Как, то желают «господа»,
И становлюсь я неугоден,
И в чёрном списке навсегда.
Своей спиною не поклонной,
Отсутствием желания предать
И головою непреклонной,
И неумением прощать.
Шутить всегда, когда возможно,
Смеяться даже над собой,
Увы порой неосторожно,
С моей мятежною душой.
И в спор с готовностью вступая,
Чтоб точку зренья подтвердить,
Предупрежденья отвергая,
И без желанья угодить.
Таков наверно уродился,
Таков мой жизни путь,
Пусть я порою горячился,
Себя мне не в чем упрекнуть.
Стараясь собеседника понять,
Не обижать других старался,
Нетерпимости - не проявлять,
И сам не сильно обижался.

Мадам, лежащая в шезлонге,
На пляже, под большим зонтом,
И «ноут» пальцем закрывая,
Коктейлем наслаждается притом.

Часы двенадцать раз пробили,
Бокалы звоном хрусталя,
Встречают этот Новый год.

*

Как тяжело под гнётом прожитого,
На пройденный оглядываясь путь,
Шекспировскую вновь решать дилемму.

*

Погоды изменчивый характер,
То снег, то дождь идёт с небес,
Погода тоже женщина наверно.

*

Под ёлкой пушистой,
Украшенной игрушками изрядно,
Приятно встретить Новый год.

*

Стол полон яств,
Да и напитков там хватает,
Лишь настроенья недостаток.

*

Прекрасен зимний, чуть морозный день,
Коль непогода не шуршит позёмкой,
И снеговик с ведёрком набекрень,
Затихший под заметенной снегом ёлкой.
Уж третий день, как Новый год,
В свои законные права вступил,
Фейерверками нас всех ошеломил,
Ликуя, праздновал народ.
И утомившись от обильного застолья,
От развлечений и просто алкоголя,
Притихших улиц, сейчас почти пустых,
Прохожих редких и хмельных.
Приветствую восторженно я Новый год,
Проблем, забот и дел ещё невпроворот.

Ночь, под Новый год, волшебна,
Сбываются желанья и мечты,
Мерцанье звёзд - великолепно,
Как отраженье вечной красоты.
Той красоты, наполненной когда-то,
Твоей крутой закрученной косой,
Непримиримым дерзким взглядом,
Той девы вечно молодой.
Нам дарит Новый год мгновенья,
Былое переживая вновь и вновь,
Томиться заставляя с исступленьем,
И миражами нереальных снов.
Так подходя естественно к итогу,
Имея за плечами, груз прожитых лет,
Уже пора молиться богу,
Встречая утренний рассвет.
Так каждый выбирает для себя,
Свой путь проложенный судьбою,
И образ жизни, проще бытия,
Нетленною, бессмертною душою.

Укутанный снегами город,
Горит гирляндами огней,
И чудом новогодних ёлок,
Нарядных улиц, площадей.
И кажется сейчас приедет,
На тройке Дедушка Мороз,
Все ёлки он в снега оденет,
Чтоб, что желали всё сбылось.
Вот мчится тройка удалая,
На облучке снегурочка и снеговик,
Коней неспешно погоняя,
Летят почти, что напрямик.
У Дедушки Мороза в санках ,
Лежит с подарками мешок,
И словно в новогодних сказках,
Тихонько падает снежок…

Поздравить с Новым годом,
Спешу без исключения всех,
Под ярко-звездным небосводом,
Под песни и весёлый смех.
Желаю право всем здоровья,
Желаю счастья и любви,
Для всех весёлого застолья,
Чтобы желали и могли.
Чтобы желания сбывались,
Не изредка, а чтоб всегда,
Любимые не расставались,
И вместе были навсегда.
Чтоб дети радость доставляли,
И гордость пусть теплом в груди,
И так же сами ощущали,
Всю полноту родительской любви.

Увы насильно мил не будешь,
На всякого не угодишь,
Не так напишешь, иль пошутишь,
Не так глядишь, не так сидишь.
Ведь очень много разных мнений,
Исполнить всё хотя бы чуть,
Или другое, что загнуть,
Фантазий либо размышлений.
А мне увы то не по силам,
Для каждого не будешь милым,
В глаза глядеть, хвостом вилять,
Всех без разбора забавлять.
И я увы таков, как создал бог,
Не гений, не герой и не пророк.

Я словно воск, подтаявший на солнце,
Твоим теплом нечаянно согретый,
Как часто, сильно бьётся в сердце,
Мотив нечаянно воспетый.
Аккорд из губ твоих и глаз,
Меня несчастного терзает,
В истоме сердце замирает,
Рыдая, плача и смеясь.
За что - такое наказанье,
За что - Сизифово страданье,
Катить валун на склон горы,
Итогом вечной сей игры.
Сердечных чувств моих смятенье,
И столь прекрасные мгновенья.

Метёт метель позёмкой стылой,
В порывах ветра за окном,
И завывает с новой силой,
И дребезжит слегка стеклом.
И ночь в свои права вступает,
Фонарь на улице горит,
Метель зверюшкой завывает,
И только снег вокруг кружит.
С тоской на улицу взираю,
Резона веселится нет,
Твою улыбку вспоминаю,
Похожую на полуночный бред.
Наверно, нету мне прощенья,
Наверно, в чём-то виноват,
Мои раскаяния, сожаленья,
Сквозь мрак, в ушах моих стучат.
Ах независимый и гордый,
Куда же деться от себя,
Такой упрямый, благородный,
И нет иного бытия.
Как просто в жизни ошибиться,
Искать и потерять свой путь,
В трех соснах можно заблудиться,
На пень присевши отдохнуть.

Любовь таких прекрасных дам,
Нас вдохновляет непременно,
И вы, наверное, мадам,
На грешных нас глядя надменно.
Играя в жизни чёт и нечет,
На каждое из утвержденья -да,
Три тысячи ответов -нет, почти всегда,
Вас выбирают, вы выбираете в ответ.
Судьба коварною бывает,
Порой и Вас так выбирают,
Что хоть на стену взгромоздись,
Или сквозь землю провались.
Ау кричи иль не кричи,
В ответе нет увы любви…

Я не терплю измен коварных,
Когда в чести удар исподтишка,
И в истину я слов высокопарных,
Поверить не готов наверняка.
Когда на похвалу врага пробило,
«Вы так добры и сильны мой друг,
Как вы умны и умнее всех вокруг»,
Такое много раз уж было.
Нам лестью голову забить,
И обмануть, и победить,
От Вас другого и не ждали,
Теперь поверим мы едва ли.
Так слову джентльмена верить,
Как это надо лицемерить.

Мне надоело, выслушивать советы,
Как жить, что почитать,
И как писать сонеты,
А также с выраженьем, их читать.
Поймите, я готов учиться,
Достойному, реальному, тому,
Чем я могу в итоге восхититься,
За то, чему могу сказать – благодарю.
Мне быть важнее чем казаться,
А равнодушие я не могу понять,
Приходится порой сквозь слёзы улыбаться,
Гордыню внутри себя смирять.
Мне надоели пустые извиненья,
За то чего не совершал,
«Мадам! Прошу прощенья!»,
За взгляд косой или чего не так сказал?
Мне ханжество чужое не по нраву,
И хамство под соусом любым,
Да я люблю свою державу,
Я патриот и мне не быть иным.
Мне быть важнее чем казаться,
Врага на поле боя побеждать,
Перед героем преклоняться,
И всех достойных уважать.

Безумный мир с ума сошедший,
Он полон страхов и угроз,
И ощущений сумасшедших,
И красотой увядших роз.
Меняют страны президентов,
Их выбирают тут и там,
Из списка явных претендентов,
И снова мир напополам.
Обижен вновь экс-президент,
Не так иного избирали,
Не легитимный претендент,
И править сможет он едва ли,
Таков он демократов мир,
По правилам неписанным живущий,
Где правит бал безумный сей кумир,
Долгоживущий, толерантный и блюдущий.
Следящий уверено за всем,
Что отличается от ихнего стандарта,
Решает множество проблем,
На пользу золотого миллиарда.

Горящий вечно в нас огонь,
Нас поднимающий в атаки,
С благословенных тех времён,
Что встали мы под наши стяги.
Присяга — это только раз,
Мы по-другому не умеем,
Но право слово не жалеем,
Страна позвала, пробил час.
Не ищем мы судьбы иной,
Что нам дарована судьбой,
Коль Родина нас призовёт,
И час, решающий пробьёт.
Плечом к плечу мы встанем все,
Быть со щитом иль на щите.

Как тайнами, вся наша жизнь полна,
У каждого в шкафу свои скелеты,
То солнце светит нам, а то луна,
Закат сменяется рассветом.
А время всё быстрей бежит,
С минутой каждой ускоряясь,
Воспоминаньям умиляясь,
И пламенем негаснущей свечи горит.
Что делать, уже за шестьдесят,
Минувшего страницы шелестят,
Когда порою их листаю,
Былое с грустью вспоминаю.
Быть сложно все же стариком,
Пред зеркалом, с морщинистым лицом.

И вновь огнём горит земля,
И ждут от нас освобожденья,
Деревни, сёла, города,
Кресту святому избавленья.
Вы нам увы, уже не братья,
Вы предали и продали на век,
То, чем гордится русский человек,
И в спину словно нож, воткнув проклятья.
«Чума на оба ваших дома»,
Вам в миг большого перелома,
Иудами стать суждено,
Что было, к сожаленью сожжено.
Как тут верёвочке не виться,
На ней вам только удавиться.

Святые храмы русские века,
На землях киевских стояли,
Завоеватели сносили без следа,
Но куполами вновь они сверкали.
Отстраивали их деды наши вновь,
И к небесам молитвы возносили,
За родину погибших хоронили,
Героев, что не жалели животов.
И суждено предательству случиться,
Святою верой поступиться,
Отступникам - проклятия позор,
И вот совершенный приговор.
Безумные вы сгинете в веках,
Лишь ветер западный развеет прах.

Огонь небесный засыпая,
Зарёй вечерней исходя,
И алым цветом догорая,
И в ночь поспешно уходя.
Наполнив звёздами лукошко,
Вокруг ночная тишина,
На небосводе юная луна,
Моргнув, глядит в моё окошко.
Фонарь и улица во тьме,
Ночь пишет чётко резюме,
Закружит снежная метель,
Как вышивает канитель.
И всё покрыто серебром,
Деревья, переулок за окном.

Я полон чувств нежнейших к Вам,
Созданиям прелестнейшим на свете,
Общаться с Вами истинно бальзам,
Хотя бы от заката до рассвета.
И в Вас, ну очень милых дам,
Столь ласковых, столь трепетных и нежных,
Влюблен без всяческой надежды,
В тех неподвластных прожитым годам.
Аристократок – презрительно надменных,
Простушек – банально откровенных,
Всех истинных жеманниц – Евы дочек,
В шелках заморских или укутанных в платочек.
Вы женщины, пред Вами преклоняюсь,
Любуясь откровенно восхищаюсь.

Неясной тенью, утром ранним,
Или мне всё чудится во сне,
Иль вновь пленён воспоминаньем,
Как отраженьем на стекле.
Бессонница играет в прятки,
И с полной мыслей головой,
Я не могу найти покой,
Опять загадки и отгадки.
В тумане ожиданья, сладких снов,
Я мучаюсь под тяжестью оков,
Без сна мне снова ночь дана,
Ворочаться и думать до утра.
Прошу прощения у всех, кого любил,
Я искренне, из всех душевных сил.

Война, кровавою тропою,
Всю жизнь былую разделив,
Для нас является судьбою,
Жизнь в испытанье превратив.
Вставать с колен порой накладно,
Но не согласны мы с судьбой,
Врага накажем мы нещадно,
В войне, для нас воистину святой.
Паук фашизма снова вылез,
Из европейских тех тенёт,
Европа вновь не долечилась,
Её опять озноб трясёт.
Старушку снова мы подлечим,
Коль не рассыпится она,
Применим клизму, вставим свечи,
Чтобы очистилась до дна.
Всех выловив, опасных психов,
Таблеток горсть или укол,
И станет сразу, тихо-тихо,
Их всех в психушку за забор.
Пусть там безумными мечтами,
Лелеют дальше слабый ум,
А не гремят вовсю мечами,
Смутители народов дум.
Наш старый враг-партнёр за морем,
Вновь спичками посмел грозить,
Ох обернётся это горем ,
И вас придётся подлечить.
Помогут вряд ли вам уколы,
Таблетки тоже ни к чему,
Лишь Ониксы, Кинжалы, Посейдоны,
Научат, может быть уму...

Вот вечер тьмой по закоулкам,
Нас затопить всё норовит,
Но уличный фонарь, что в переулке,
Пусть тускло, но в ночи горит.
Он освещает путь местами,
Идите, где светло мадам,
Свой сохраняя истый шарм,
Вам щедро данный небесами.
А шёпот, что гремит, как гром,
В безмолвии ночи, кругом,
Что говорит Вам о любви,
Растает призраком в дали.
И только эхом повторю,
Люблю, люблю, люблю…

Дороги, выбранные нами,
Ведут по жизни нас подчас,
Их меряя ногами и сердцами,
Молясь на свой иконостас.
Нам их пройти, даровано судьбою,
Иного не дано уже увы,
Юдолью определяется земною,
Мольбою и глубинами мечты.
Нам так уж решено по жизни,
Свернуть куда-то не судьба,
При всей своей дороговизне,
Наш путь, бескомпромиссная борьба.
И за решенье выбранное нами,
Готовы мы ответить сей же час,
Своими грешными главами,
На взрыд, рыдая и смеясь.

Млечный путь меня манит,
Где в хаосе из ярких звёзд,
Мне безымянная звезда, горит,
Маяк восторга диких грёз.
И мне сияют с вышины,
Все нити Млечного пути,
Дрожа, как пламя у свечи,
И освещая путь в ночи.
И я за ним идти готов,
До самых дальних городов,
И дальше, наверное, за край,
Где ждет меня иль ад, иль рай.
Где я исканья завершу,
Свечу дыханьем затушу.

Глаза, глядящие в глаза,
Я словно растворяюсь в них,
Взлетаю словно в небеса,
Проваливаюсь в глубь пучин морских.
Я очарован и пленён,
Сопротивляться не могу,
Тому волшебному огню,
Который был во мне зажжён.
И выхода не видно здесь,
Моё ярмо и мой тот крест,
Нести который только мне,
По грешной этой вот земле.
И вариантов нет иных,
Среди решений не простых.

Дайте воли мне полною мерой,
Не держите в неволе меня,
Чтоб свобода была не химерой,
Лишь одною, на все времена.
Чтобы утром с солнцем всходила,
И горела прелестной зарёй,
Над моею святою землёй,
В ней как водится, истины сила.
Я свободен от ханжества лжи,
Не пленяют меня миражи,
Наслаждаюсь полной свободой,
И прекрасной цветущей природой.
Так и надо, наверное, жить,
Чтоб работать, любить и дружить.

Быть тварью бессловесной, не люблю,
И болтуном пустым, быть не по нраву,
Я сам собою только быть хочу,
Быть человеком, кажется по праву.
Хочу работать в меру сил,
Хочу любить и быть любимым,
Успешным быть и быть счастливым,
Свершить того, что не свершил.
Я не люблю, пред кем-то быть в долгу,
Пред кем-то пресмыкаться не могу,
Дружить хочу я по велению души,
Не за большие барыши.
Короче, быть хочу достойным,
Воистину свободным быть и вольным.

Ах может быть, ах может быть,
Судьба закрученная хитро,
Нам позволяет завершить,
Что не совсем ещё забыто.

Того, что мы не отложив,
Устав от дел и от забот,
Мы заново спешим прожить,
Хотя вердикт порой суров.

Ах может быть, ах может быть,
Сложится только в этот раз,
Чтобы рисунок нам раскрыть,
Пока огонь в нас не угас.

Мы так доверчивы порой,
Наивны словно дети,
Когда испытываем боль,
Попав, в обмана сети.

Ах может быть, ах может быть,
Разочарованье нас минует,
Не сможем попросту забыть,
Того, что нас пока волнует.

Что нас настойчиво звало,
В край юности туманных грёз,
Что с возрастом минуло и ушло,
К созвездью неизвестных звёзд.

Ах может быть, ах может быть,
Нам в этой внутренней борьбе,
Себя, увы не победить,
Лишь только корчиться в огне.

Снова наступило межсезонье,
И листья пожелтев опали,
Деревья в уважительном поклоне,
Застыли с выражением печали.
Зима идёт на встречу право,
Снег падает и тает рьяно,
И лужи на асфальте постоянно,
Зима придет, ну если не забудет.
А с неба падает дождём вода,
В душе же только грусть – тоска.
И настроение, под стать погоде,
Всё в соответствии природе.
Мы с нетерпеньем ждём зимы,
Где мандарины, Новый год, сиянье мишуры…

Мир полон ложных правил,
Где в норму возведён обман,
Где старый дед страною правит,
И набивает свой карман.
Где разной масти проходимцы,
Ведут всегда свою игру,
Все торгаши и кровопийцы,
Там, где они не быть добру.
И так запутан свод из правил,
За стол уселись шулера,
Тут передёрнул, тут слукавил,
Отсыпал злата – серебра.
Казна бывает пропадает,
Но что поделаешь игра,
И коль аферу затевают,
Ложь выдавая на – гора,
Страна прожжённых аферистов,
И спекулянтов, шулеров,
Лоббистов и контрабандистов,
И продавцов, и игроков…

Не говорите со мною о любви,
Наверное, слова уже напрасны,
Как прежде вы конечно же прекрасны,
И бог от бед вас всех убереги.

Не надо ваших клятв мне о любви,
Не надо слёз, оброненных с досады,
Понять друг друга так и не смогли,
И расставанье было полною бравадой.

Не надо обещаний очень громких,
Обид, уже не значивших ничто,
Всё вновь вернуть попыток робких,
Как вдруг прокисшее вино.

Вы прошепчите мне на ухо,
Обиды вашу, Вашу боль,
И вдруг как выстрел, оплеуха,
Всё вновь помножили на ноль.

Ночь упала непроглядной тьмой,
Лишь фонари на улице желтеют,
Потерян сон, утраченный покой,
Но голову утратив, о прочем не жалеют.
И не терзаюсь право ни о чем,
Зачем печалиться, напрасно,
И понимаю все прекрасно,
Хотя и никогда не быть вдвоём.
И годы мимо чередой проходят,
Ответа право не находят,
Не сбывшихся былых желаний,
Минувших и пустых мечтаний.
Синицу крепче держи в руках,
Журавль затерялся , где-то в облаках.

Над Америкой - рассвет,
Демократия в закате повисла,
Либерализма пожухлый букет,
Вновь лишенный всякого смысла.
И героям уже пора на покой,
Всех вокруг они утомили,
Руководили дружной толпой,
Всё загадили и наследили.
Так страною своею никто,
Пренебречь никогда не решился,
Сделать лишь России назло,
Но их план уже провалился.
Всё вокруг радужным цветом,
Размалевано всё же не вдруг,
Долю горькую даря своим детям,
В виде евнухов, геев и слуг.
Республиканцы готовят рассвет,
Что получится право не знаю,
Всё исправить, Вам хватит ста лет?
Понимаю, удачи желаю!

Ночь к завершению стремится,
Сереет утро за окном,
И мне конечно-же приснится,
С твоей улыбкой милый гном.
Он стоя тихо у кровати,
Мне нежно трогает плечо,
И в ухо шепчет горячо,
«Вставай, уж дрыхнуть хватит».
И крохи сил нашёл проснуться,
И виновато улыбнуться,
Как все же это хорошо,
С утра глядеть в твоё лицо.
И смеха полные глаза,
И знать, что это навсегда.

Упала ночь на зимний город,
И тускло фонари качаются, горят,
На ноль просел уже и холод,
Но с крыш капели пока, что не звенят.
Ночь крыльями своими всё вокруг накрыла,
И тени у подъездов собрались,
И грусть-тоска меня почти-что победила,
На этом полигоне, под названьем жизнь.
И в этом мраке, меня взяло сомненье,
Не так наверно жизнь прожил,
Не сохранил те чудные мгновенья,
Когда я ошибался и любил.
Когда был бесшабашно молод,
И реки в брод переходил,
Порой испытывая голод,
Но не стонал и не грустил.
Не бил унижено поклоны,
Был ироничен и шутлив,
Не стриг, естественно, купоны,
И был естественно счастлив!

Порой непониманье раздражает,
Когда умнее мнят себя, чем есть,
И центром мира себя воображают,
В итоге это лишь сплошная спесь.
И самомнением порой таким страдают,
Величием, непогрешимостью души,
Что для себя создавши фетиши,
В них верят и в восторге замирают.
Но страшное бывает пробужденье,
Когда им истины откроется мгновенье,
Их липкая накроет паутина,
И захлестнёт тогда тоска кручина.
Своих ошибок, заблуждений роковых,
И настоящих, и былых.

Зима и снег упал на землю,
Дороги, белый тротуар,
Без листьев ветви, тихо дремлют,
Их нынче не богат репертуар.
Укрыты чистым одеялом,
Которое пока, белым бело,
И незамерзшее окно,
Взирает с грустью небывалой.
В свой срок к нам праздник подойдёт,
И Рождество и Новый год,
И запах ёлки с мандарином,
Засыплет конфетти и серпантином.
Окутает нас радости теплом,
Собрав за праздничным столом.

Мы прошлое тоскуя, вспоминаем,
Всё кажется былое нам честнее,
Но лишь с годами это понимаем,
Когда становимся старее.
Седою головою - мы блондины,
Умом нетленным – академикам подобны,
В суждениях мы непоколебимы,
И норовом добры, не злобны.
Да мы ошибки тоже совершали,
И верили порой не тем, не тех любили,
Не тех порой в пути встречали,
Не с теми расставались и забыли.
Что делать, человекам грешным,
Какими мы воистину бываем,
Поступками своими мы поспешно,
Порой кого-то обижаем.
Прошу прощения смиренно,
У всех, кого обидел я когда-то,
Молю простить меня самозабвенно,
Молю я днём и ночью, с рассвета до заката.

Нас ностальгия настигает,
О прошлом сожалением и болью,
И взор порою застилает,
Той нашей старою любовью.
Увы мы ограничены, убоги,
В своем стремлении вернуться,
К былому снова прикоснуться,
И избежать той безнадёги.
И если всё вокруг обман,
Себя загнали мы в капкан,
И годы к нам, как прежде строги,
Мы платим страшные налоги.
Прожитых вновь, впустую лет,
Такой запутанный сюжет.

Ноябрь – напоминаньем революций,
Виденьем демонстраций, в красных флагах,
И доли жалкой экзекуций,
В крови утопленных атаках.
Авроры залп звучащий глухо,
И Зимний вновь берут с разбега,
Мешая с грязью талым снегом,
А будущее так-же смутно.
И мир рождённый вдруг,
И старой гвардии испуг,
Друзей подруг, в боях теряя,
И новый мир всё ж предвкушая.
Идём упрямо мы вперёд,
Туда, где нас победа ждет!

Мне город снится, в розах весь,
Войной ещё не опалённый,
И мы сошедшие с небес,
В аэропорт благословлённый.
Там задержались, лишь на час,
Увидев лишь кусочек сказки,
Как ярки, натуральны краски,
Влюбляясь по уши подчас.
Увы теперь полны печали,
Те цветники, что нас встречали,
Развалины глядят с укором,
Под тем же синим небосводом.
Но верю город возродится,
Такой же в розах, как и снится.

Дождь в моё окно стучится,
Капли слышно: стук да стук,
Нынче, что-то мне не спится,
Под их дружный перестук.
Наши взявши в полон души
Навалилась грусть – тоска,
И печали, настигает пелена,
Небо - серо, на асфальте - лужи.
Не грущу уже о прошлом,
О прошедшем - невозможном,
Толи было, толи нет,
Ведь прошло уж много лет.
Грусть пройдет, тоска минует,
И подруга поцелует!

Мне не забыть твои глаза,
И те мгновения прощанья,
Вот на щеке блестит слеза,
Как клятва, словно обещанье.
Что будет встреча навсегда,
Меня дождутся в этом доме,
И осушённая слеза,
Исчезнет в сладостной истоме.

Хочу тебе ещё сказать,
Всё, что несказанно ночами,
Ещё разок поцеловать,
Тебя почувствовав губами.
С тобой неспешно я прощусь,
В объятьях крепко обнимая,
И я, конечно, возвращусь,
Куда я без тебя, родная.

Нам предстоит добить врага,
Что наши деды не добили,
Теперь уже наверняка,
Чтоб больше пальцем не грозили.
Чтоб мистер, месье иль пан,
Навек забыли к нам дорогу,
Развеять вражеский дурман,
Послав их к черту или к богу.

Я верю в то, что победим,
И нет у нас другой дороги,
И вновь Россию защитим,
Родные защитим чертоги.
Мы, как всегда, не поглядим,
На их гнуснейшие упрёки,
И новый мир мы создадим,
Мир справедливый, не жестокий.

Вы здесь давно уже чужие,
Не украинцы – «западенцы»,
Захватывая у нас, края родные,
Все маскируя, множеством сентенций.
А гонору, гляди как много,
Презренья к «клятым москалям»,
И к православным, и к церквям,
Была бы только «Перемога».
Вы точно знаю нам не братья,
Готовы задушить в объятьях,
Любую мерзость совершить,
России напоследок насолить.
Мы забираем всё обратно,
Чтоб было больше не повадно.

Попытки безуспешные врагов,
Поражение России нанести,
Их дружный топот сапогов,
Подсказкой к кладбищу пути.
Тот, кто с мечом сюда пришёл,
Не понял может быть добром,
Или тайком, иль напролом,
Свою погибель здесь нашёл.
Земля всех точно упокоит,
В могилах братских успокоит,
И вам «не братья» здесь не жить,
Пора в леса уже валить.
И закопаться в ваши схроны,
Достойно справить похороны.

Землянка,. Тусклый огонек,
Стол еле-еле освещает,
А в сердце тлеет уголёк,
В итоге встречу предвещая.

Письмо написано любимой,
Момент затишья уж истёк,
Лицо подернуто щетиной,
Бойцу наверно невдомёк.

Что снова в бой, зовут нас трубы,
Без нас не будет тех побед,
Идти вперёд, сжимая зубы,
У нас один приоритет.

Разбить всех этих непутёвых,
Что стаей дикой собрались,
Со множеством понтов дешёвых,
Бандеры внуками звались.

Коль не добили в сорок пятом,
Простили и давали жить,
Их непутёвых, звали братья,
Помиловать, так как нельзя казнить?

И с милостью вы нашей пролетели,
Своей греховностью гордясь,
Добились вы чего хотели,
Хоть идентичности стыдясь.

Не спорим, ложкой не копали море,
Рабов вовек не надо нам,
И если вор, у вас, сидит на воре,
И в ранг искусства возведён обман.

Вы гибели во истину достойны,
И братьями увы не будем вам,
А если надо зацепим и Европу,
И наведём порядок там.

И не найти покорных вам холопов,
Рабов безликих для ваших грязных дел,
И всю Европу маршем мы протопав,
Для русских это не предел.

Берлин мы брали не однажды,
Париж для нас не томная мечта,
Когорты наши, по-прежнему отважны,
И горькая вас ждет тогда судьба.

И Лондон столицу коварства и обмана,
Что грабежами колоний рождена,
На дно навечно, опустим океана,
И будет кровь рабов отомщена.

А если надо, то пойдем за лужу,
Америку, как пик своей мечты,
Немного только силы под натужим,
Индейцам степи, горы возвратим.

Глаза напротив глаз моих,
И бархат губ я ощущаю,
В твоих объятьях колдовских,
Я чувствую, что я взлетаю.
Над нашим шариком земным,
Взмывая свечкой в небеса,
Со мной творятся чудеса,
Что и не снятся остальным.
Любовь, одним лишь этим словом,
Очищено всё скрытое покровом,
Стыда, томленья, восхищенья,
Терзания, волненья, наслажденья.
Всю гамму чувств, словам не передать,
Всё это надо проживать.

Я, несомненно, очень зол,
На глупость, заблуждения пустую,
Меняющих жизнь в мире на танцпол,
Жизнь прожигающих, так вхолостую.
Вы призываете к протестам,
Когда все против, только и всего,
Но не изменит это ничего,
Назло всем вашим манифестам.
Ах либералы, вы враги свободы,
Вы «против», когда все «за», народы,
Вам красоваться и стричь купоны,
Вы пиетета недостойны.
Лишь только труженик и воин,
Он уважения достоин.

Шабаш Европа объявила,
Собравши ведьм и колдунов своих,
Брюссель же, тьма почти накрыла,
Уставшего от всех забот мирских
Безумный Байден их благословляет,
Сестрица Нуланд, шлет большой привет,
Их новодел фашизма вдохновляет,
Таков уж их менталитет.
Их богиня Дер Ляйен - гинеколог,
Их Председатель Кошта – очередной политикан,
И Каллас – иностранных дел - адвокат-астролог,
Она, как заклинатель погоды и шаман.
Похоже Европа угасает,
Как прогорая - горсть углей,
И в эвтаназии своей, почти, что догорает,
Что делает её намного злей.
Безумная и санкциями избитая,
И мазохизмом, как чумой больна,
ЛГБТ распятая, убитая,
Где правит бал сам сатана.
Прощай же просвещенная Европа,
Страна столь толерантных нелюдей,
Теперь понятно выраженье «жопа»,
Коль правит извращенец фарисей.

Чудна, изыскана природа,
Коль бабье лето на дворе,
Ведь это время года,
Как сказка рая на земле.
С деревьев, листья безвозвратно,
Над мостовою закружат,
И на земле ковром лежат,
Шуршат, но очень деликатно.
Люблю я осень золотую,
И листьев круговерть цветную,
И ночи холод, и дня тепло,
И утро, когда солнышко взошло.
Природа нам волшебные мгновенья,
Дарует в виде поздравленья!

Всё было когда-то в этом мире,
И повторяется всё это вновь,
И сволочь при оружии в мундире,
Как воду проливает чью-то кровь.
С трибун ООН неистово вещая,
Кровавый клоун, похожий на предтечу своего,
Чьё самомнение было, очень велико,
Он также миру боль и горе обещает.
Как надоели все эти художники, актеры,
Их обещания пустые, разговоры,
О том, как разрушить этот мир,
И как прекрасен по завершенью будет пир.
Увы не верю в ваш Армагеддон,
А верю я в Сармат и Посейдон.

Как страшно стало нынче жить,
Все в мире, бряцая оружьем,
Но гегемону нас не победить,
Танцуя в танце неуклюжем.
Свою он гибкость потерял,
И толерантную ведя игру,
Как целым оставаться поутру?
Инструкции пока не написал.
«Дон Педро» смотришь, здесь и там,
Не верю уж своим глазам,
Где гордый белый человек,
Сам с пьедестала, он себя низверг.
И топчет безразличная толпа,
Былого мира, вожака.

Желаю Вам в сей светлый день,
Забыть заботы и тревоги,
Одолевая за ступенькою ступень,
Прошедших лет своей дороги.
На годы сложные пришлись,
Те времена, что проживаем,
И за детей переживаем,
Что делать, коль такая жизнь.
Но школу верную прошли,
И через время пронесли,
Души прекрасные порывы,
Всегда разумны и красивы.
Желаю Вам лет ста, без бед,
И много всяческих побед.

Предсказаны нам дальние дороги,
Родными и чужими просторами бродить,
Пока мы не придем в богов чертоги,
Чтоб вместе пировать и водку пить.
Нам многое давалось волей свыше,
Мы многое смогли преодолеть,
Но юности нам глас почти не слышен,
О чем сегодня можно пожалеть.

Припев:
Мы годы, как круги одолевая,
Вот поворот или участок по прямой,
Но точку рано ставить, запятая,
Мы знаем нестареющей душой.

Сединами украшены изрядно,
В душе мы все по-прежнему свежи,
Мы в авантюры лезем безоглядно,
Как веруем в бессмертие души.
С трудом передвигаясь в подпространстве,
Пространства по названию Земля,
Нас обвинить ни в чванстве, ни в мещанстве,
Увы по-прежнему нельзя.

Припев:
Мы годы, как круги одолевая,
Вот поворот или участок по прямой,
Но точку рано ставить, запятая,
Мы знаем нестареющей душой.

А мы всё те же юные создания,
Что повстречались много лет назад,
И на просторах мироздания,
Цветов вдыхали чудный аромат.
В дороге многие уже отстали,
Не в силах дальше путь преодолеть,
И помня их мы дальше прошагали,
Ведь многое нам надобно успеть.

Припев:
Мы годы, как круги одолевая,
Вот поворот или участок по прямой,
Но точку рано ставить, запятая,
Мы знаем нестареющей душой.

Девиз бессмертный и призыв,
Звучащий на родных просторах,
Весь мир сегодня для себя открыв,
И в чувствах, и в деяниях, и в спорах.
Он в обращенье прост и непредвзят,
Лишь кто-то вскрикнет «Пацаны!»,
А мы друзьям всегда верны,
Мы грудью встанем за ребят.
Что говорить, да мы грешны,
Проспали сдуру полстраны,
Но мы, не безнадёжны,
Грешны, но все же не безбожны.
В любовь, зарю и первый крик младенца,
Мы верим до крайнего удара сердца.