Я плетью нервы щекочу,
И упиваюсь этой болью.
тебя страдать Я научу,
ты называй это любовью.

Тотальный, полный Мой контроль,
Вздохнуть не смей без разрешенья.
Пока испытываешь боль,
Я чувствую к тебе влеченье.

Такая странная игра,
У каждого свои роли.
— "Хочешь страданий больше?"
— "Да!"
— "Так получи же больше боли!"

Сильнее каждый Мой удар,
И каждый взмах напитан кровью.
Вся твоя боль — тебе Мой дар,
ты называй это любовью.

Крючками тело разорву,
Клочки души Я разметаю.
Всю душу в прах испепелю,
Об этом только и мечтаю.

Все иглы, что есть соберу,
Воткну тебе их прямо в сердце!
— "Мой милый, только так хочу..." —
Проникнуть в тайные все дверцы.

Все, что хочу — Я получу,
Спастись от плети не надейся,
В твой мозг Я камнем постучу,
Побольше в раны сыплю перца.

Запомни! ты — мой раб навек!
Стони и плачь, Мне так угодно!
Не личность ты, не человек,
тобой играю бесподобно!

Пока любовь горит — плевать на убеждения,
Любовный идеал никто не затмит.
Пусты всех окружающих наставления,
Ты одержима ею, пока она горит.

Её лелеешь ты, хранишь от соглядатаев.
Ту тайну бережёшь, пока хватает сил,
И шлёшь ты далеко телесных завсегдатаев.
Сейчас один кумир, лишь он для тела мил.

Не знаешь как сказать, привлечь к себе внимание,
В ту сторону, где ты, его прекрасный взор.
Испытываешь трепет, страх, негодование,
Когда с тобой заводит он простой, нелепый разговор.

И худших нету дней, когда его не видела,
Все валится из рук, и мысли об одном.
Ты строишь планы где, когда его увидела.
Если не свидитесь — твой мир вверх дном.

Когда почувствуешь его искру' внимания,
Мир станет как цветущий, майский сад.
Порыв нежности, сердец слияния
Вам раем будет, а ревнивцам будет ад.

И станет, навсегда любовь взаимная
Такою вечной, как любовь у лебедей.
Для любящих сердец — бессмертная,
Её предать не думай и не смей.

Увы! Как мрачен и безлик тот мир, что я живу.
Не слышу я небесных лир, но все же я пою.
Пою о жизни я своей, унылой и слепой.
Куда примчимся мы вместе с ней?
Куда придем с тобой?
О, жизнь моя?!
Жизнь так быстра, бурлива, велика.
Но для меня — жизнь только ночь, без света маяка...
Нет! Я не умер, — я живу,
И жизнь живёт во мне,
И, может быть, ещё спою о лучшем, светлом дне.

В уютном, красном теремке
Жил гномик, в чёрном сюртучке.
Невзрачен был и лысоват.
Не вышел ростом, маловат.
Опухло все лицо его,
От ботокса иль там чего.
Моложе он хотел казаться,
При власти, чтобы удержаться.
В миру для всех держался скромно
И разговаривал он ровно.
Смиренно вел себя, учтиво,
Что всем казалось — эка диво!
В начале царствия его
Народ влюбился прям в него.
Безжалостным лишь к тем он был,
Кто без усердия любил.
А он любил лишь гребешки.
Не те, что носят петушки,
А те, что в море во глубоком,
Живут на камешке далёком.
Простому люду не понять,
Как можно их вот так умять.
Простой народ от гребешков
Не обонял и запахов.
Ещё любил девиц он страстно,
Младых и гибких, и напрасно,
Что в теремке жена жила.
В летах, что он, она была.
Недолго думая о том,
Что люди скажут там потом,
Жену он выселил с палат
И этому был очень рад.
Чтоб не вернулась впредь она,
Всем объявил, что влюблена
Она в кого-то и теперь,
Ей к терему закрыта дверь.
Так второпях, не от души,
Сослал её он в Камыши.
Из глаз долой, из сердца вон,
Свободен стал со всех сторон.
И с молодухою, девицей,
Он тайно зажил под столицей.
По слухам, детки рождены,
Моложе внуков от жены.
С годами дева раздобрела,
Вся округлилась, потолстела.
Но тем он был не удручен,
Её любовью увлечен.
Но сверх всего любил он власть,
Неизмерима в нем та страсть.
Её он с детства вожделел,
Мечтал и грезил, и хотел,
Чтоб высшей властью обладать,
Ничем тот голод не унять.
Лишь гулом орющей толпы,
Хоть возгласы ее тупы.
Но в восхвалениях услада
От власти, то ему награда.
А всяких там говорунов,
Клеймил нещадно на врунов
При помощи своих игрушек —
Безвольных, кукольных петрушек.
Того в темницу посадил,
Того без жалости убил.
Кто трезво мыслит — сразу в грязь,
С умом неистово борясь.
Тупою массой легче править,
А мыслящих труднее сплавить.
Кого, чтоб мором заморить,
Кого словами задурить.
Ведь власть на то же и дана,
И так навек утверждена.
Любил во власти высоту,
Охват, объёмность, полноту.
Чтоб голову могло вскружить
И во главе всех выше быть.
Амбициям тем, нет конца,
Присесть бы рядом близ творца!
Своего уж царства не хватало,
Влияния там было мало,
Хоть царство то — на полземли.
Нечистый дух ему вели,
Войну затеять брата с братом,
Подогревая всех диктатом
Своих холопов. И тогда,
Зажглась там кровная вражда,
Навеки вечные. И в том
Лишь виноват один тот гном.
Не раз он так практиковал,
Людей он кучи убивал.
Пороком алчности был грешен,
Но церковью он был утешен.
В делах своих был утвержден,
Поддержан, словом вдохновлен
От пропаганды той святой,
Из уст святейших головы,
Что призывала убивать,
Насиловать и истязать
Простого люда, что рубаху,
Последнюю отдаст монаху,
Или какому-то святоше,
Последние отдавши гроши,
За царство Божие. Не те,
Здесь окопались в бытие.
Святые чувства извратив
И многих так заполучив
В свои объятья лживых песен.
Для них, тот мир был тоже тесен.
Влиянье церкви расширять,
А убивать, так убивать.
Убийство ведь не грех, не сглаз,
Святое дело, и весь сказ.
Такую кашу заварили
Немало времени убили
На то, чтоб славный свой народ,
Бесславно пал в боях. И вот,
Такой сплеталась там интрига.
Казалось бы, с какого фига,
Ты лезешь к брату в огород,
Разинув настежь весь свой рот?
Но издревле все так сложилось,
Вокруг той темы все кружилось,
Что нападут на нас враги,
Держи под лавкой сапоги,
Чтоб сразу выступить туда,
Куда призвали господа.
И жизнь, коль надо — там сложить,
В копилку мира положить.
Такую в царстве истерию,
Всем накрутили. Эйфорию
Испытывали все тогда,
Когда вещала их труба.
С трибуны дули всем своим —
Не покорить нас тем другим,
Что за границей там живут,
Что спят и видят, как пойдут
Они на нас, как зашумят,
Затопают и закричат.
Как спалят нам они дома,
Какие там все без ума —
Клеветники, лжецы враги,
Инаковерцы, недруги.
Таких нам надо убивать,
И грабить все, и разрушать.
Чтоб не осталось ни горшка.
Но нападем из подтешка,
Чтоб неожиданно все было.
Чтоб те с постели,— мы им в рыло,
С ноги, ещё из кулака,
Чтоб не устала бить рука.
За пару дней все будет сшито
И вмиг захвачено, разбито.
И воевать, мол, не придется
И что стрелять не доведётся.
Сдадутся сразу и тогда,
Нам слава будет и хвала.
Так порешили и за дело.
Все завертелось, загремело.
Вторженье началось! Но тут,
Не тут-то было... Что за плут,
Тот незатейливый народец,
Что дал отпор, вот так знакомец!
Притормозил он супостата.
Не ждал такого результата,
Ни гном, ни вся его прислуга,
И ни гражданская подруга,
Ни дети их, ни пёс Барбос,
Что в доме их за год подрос.
Но всем и вся он все твердил,
Что все по плану. И стыдил
За недоверие к властям.
Должны все рады быть вестям,
Что он вещает повсеместно,
Хоть с правдой то есть несовместно.
Про то никто не говорит.
Кто скажет, тут и навредит
Тот сам себе, то помнит он
С незапамятных времён.
Война надолго затянулась.
Во многом всем им отрыгнулась
Вся их беспечность, горделивость,
Бесцеремонность, неучтивость
к другим народам. И потом,
Стал всем роптать тот мелкий гном
О том, что все так получилось,
Из-за того, что так случилось,
В связи с причиной нынче той,
что все погрязли с головой
в войне не с теми, что хотели.
А ожидали в две недели,
Или за месяц победить,
Чтоб и себе не навредить.
Но все не так там обернулось,
В жестокий бой все развернулось.
Потери в тысячи пошли...
Повоевали и ушли
Ни с чем, ни солоно хлебавши,
В боях кровавых побывавши.
А гномик хвостика прижал,
Засуетился, задрожал.
Ведь отвечать-то всё ж придется.
И он потом обзаведётся
Скорбящими за ним. А он
Быть одиноким обречён.
Навеки сгинуть без следа,
Такая в том его беда.
От дум таких его знобило,
От гребешков его мутило,
Теперь не ел, не пил он днями
И не спалось ему ночами.
Всё думал, как бы ту напасть
Чтоб избежать и не пропасть.
К коллегам прочим обращался,
Но без совета и остался,
Как можно с этим поступить,
Кого бы можно подкупить,
А между тем петля сжималась,
Уж в шею с силою впивалась.
Нашел лишь выход он один,
Фальшивый мира властелин.
С утра проснулся, рано встал,
Уже что сделает он знал,
Не попрощавшийся ни с кем,
Он всех покинул насовсем.
Для труса славный был то ход,
Яд положил себе он в рот.
Захаркал, пеной зарыгал,
Заёрзал, всхлипнул, застонал,
И вдруг затих он навсегда,
Прошли правления года.
Прошла эпоха диктатуры,
Коррупционной конъюнктуры.
Вздохнул народ на полну грудь.
Соседу скажет: «Позабудь,
Все наши нам к тебе нападки,
Несправедливость — так нам гадки.
Не будем больше воевать.
Прибудь Господня благодать.
На наши головы спустись,
Уразуми, чтоб всем спастись
От нашей глупости нам всем.
Не помешает нам ничем
Желание друг с другом жить
И веселиться и любить,
И обниматься, целоваться,
Чтоб дружбе той не оборваться.
А гномов жадных никогда,
Мы не допустим в господа!>>

Не интрига, не наваждение,
Ни загадка, ни вечный вопрос...
Я всего лишь твое отражение,
И с тобой навсегда, и всерьез.
Я могу измениться, состариться,
Быть веселым или грустить.
В меланхолию тихо удариться;
Ты не можешь меня отпустить.
Я улыбчиво или оскаленно,
В размышлениях или испуг.
Без изъянов — плеши, прогалины,
От тебя все зависит, мой друг.
Я всего лишь твое отражение,
Каков ты, то такое и я.
Улыбнись и прими положение,
Ничего от меня не тая.
Буду честным с тобой и отзывчивым,
Без утайки тебе все скажу.
Никогда я не буду забывчивым,
Все, что есть у тебя — покажу.

Не покинет нас дух детства,
Он с нами рядом сквозь года.
Хотим от старости мы средство.
Душой мы молоды всегда.

Взрослея одеваем маски,
Боимся душу обнажать.
Живем сейчас во взрослой сказке,
Но в детство мы хотим опять.

Взрослея, точно не заметишь,
Что постарел уже на год,
Задашь вопрос, и не ответишь:
Теперь ли дальше от забот?..

Пришла ли юности в наследство
Почтенность, мудрости пора?
Все также хочется, как в детстве,
Рвануть подальше со двора.

И также радоваться жизни,
По лужам бегать босиком.
Играть с друзьями — только свистни,
На солнце греться голышом...

На протяжении всей жизни
Уходим в детство мы не раз,
И это самый лучший признак,
О том, что лучшее есть в нас.

Давно уж я почтенный горожанин.
Уже не молод, седина в виске.
Ещё как будто бы вчера я был сельчанин,
С детишками игрался на песке.
Катался на плечах родителей я смело,
Срывая на пути с деревьев что-нибудь,
И первые шаги я делал неумело,
Несмело постигая жизни суть.
Был озорным и непослушным чадом,
Мог из дому уйти, что не найти.
За то, однажды был я пригнан на дом
И за проделки высечен в пути.
Тогда серьезней стало отношенье
К родительской науке, поделом
Мне розгами досталось в наставленье,
И тот урок я не забыл потом.
Беспечное, счастливейшее время
Не думать об истекшем даром дне.
Прекрасное и сладостное бремя -
Учиться и расти, как дорого то мне.
Всегда с теплом душевным вспоминаю,
Как босиком я бегал по траве.
Закрыв глаза я часто представляю,
Бескрайние поля раскинулись в селе.
Бывало, поднимусь на тот пригорок,
Подъем есть на окраине села,
Окину взглядом горизонт аж до задворок,
Он в памяти остался навсегда.
И воздуха полей я не забуду,
Напоенного ароматом трав,
Всегда домой я возвращаться буду,
Земли родимой духа не предам.
Жить нужно в единении с природой,
Всем телом чувствовать творенья естество,
И наслаждаться даже непогодой.
Какое-то есть в этом волшебство.
Ничем не заменить природные красоты:
Ни запаха покошенной травы,
Ни землю украшающие всходы,
Ни звёзд ночных, ни неба синевы.
Ни запаха дождя, что землю очищает,
И душу, от страданий и невзгод,
Любовью к дому сердце наполняет,
Омоет от печалей и забот.
Узоров на окне, как будто в сказке,
Морозом нарисованных зимой,
Картинных галерей, все в белой краске,
Растаявших лишь теплою весной.
Но в джунглях каменных я не увидел
Всего того, что есть в моем селе,
И уезжая в город, не предвидел,
Что заскучаю по грунтовой колее.

Нет, не стоит к телу касаться
Если нету контакта души.
Мало мило в глаза улыбаться,
Целовать никогда не спеши.

Близость духа всегда, то дороже
И желаннее близость тогда.
В своем выборе будь же построже,
Ро'дным станет тебе навсегда.

Раззнакомься и ближе общайся,
Рассмотри скрытый свой идеал.
Есть сомнения — меньше сближайся,
Не влюбись, если час не настал.

Изучи насекомых, что вечно
Там роятся в его голове,
И скелетов найди, что беспечно
Разместились удобно в шкафе'.

А когда все узнаешь, изучишь,
Скрытость таин его приоткрыв,
И сама ему не наскучишь,
Весь постигнув его негатив.

Можешь с ним ты возможно связаться,
Будет счастье в глазах у тебя.
В отношениях дольше остаться.
Но не факт, что так будет всегда.

Неизвестно кто не прав, в чем и чья вина.
Зачем это началось — грянула война.

Ушли в слепую неизвестность
Священный долг свой исполнять,
Чтоб кануть в страшную безвестность,
Число ушедших пополнять.
Их жены, матери в разлуке
Остались ждать их навсегда,
Бессильно опустивши руки,
Пришла в дом каждого беда.
И кто-то так и не дождется
Родных объятий никогда,
Любимый так и не вернется,
Пребудет скорбей череда.
Омоют горькими слезами
Кресты исчезнувших бойцов,
Шепча безмолвными губами
Проклятья старых дев и вдов...
В надежде руки простирая
К безмолвным, черным небесам.
В отчаяньи крича, рыдая
За всеми, кто остался там.
Их души вечно будут с ними,
Незримо их оберегать.
Навеки будут их родными,
На страже мира пребывать.

Я праведником не был никогда,
Греховное пожизненное кредо.
Соблазнами наполнена душа.
Мне безразлично, что для тела вредно.

Я не хочу по струночке ходить
Запариваясь о гражданском долге.
Хочу как мне захочется прожить
Свой век, быть может и совсем не долгий.

Я не хочу бессмысленно терять
Отпущенное для меня здесь время,
В надежде жить, на что-то уповать,
Тащить с собой не нужное мне бремя.

Я выстроил свой главный идеал
Живу по нем, и больше не страдаю
Что чем-то, как-то и кому-то задолжал
Своей душой свободно я летаю.

Я понимаю, что прошедшее ушло,
А завтра для меня не наступило.
Все главное сейчас меня нашло,
И это главное мне по сердцу и мило.

Я праведником не был никогда
И все греховное моей душе не чуждо.
Хочу быть честным пред собой всегда,
Лишь это важно для меня и нужно.

Лентяй по жизни, несомненно,
Хочу себя я вдохновить.
Живу пустышкой, чтобы тленно
Свой век улиткой волочить.
Здоровья нет. С годами хуже
Дается жизни каждый вздох.
Кому вообще такой я нужен?
Достичь вершин не в чем не смог,
И уповать лишь остаётся
На слог, эмоций аргумент,
Который в сердце отзовется
Души моей эксперимент.

Когда встречаешь правду в чьих-то смелых строках,
Что заставляет душу ныть от боли, плакать, сострадать.
Читаешь храбрые слова о женской доле и страданиях, заботах,
То просыпается желание в ответ хоть пару фраз сказать:
,,Не одинока ты в своих глубоких, мудрых думах,
Есть много разных мыслящих людей,
В сердцах которых отзываются твои тоска и боль, тревога.
И тысячи простых и сложных ярких поэтических идей."

В унынье всё твоё призванье,
Грустить всегда - такой удел.
Испытывать негодованье,
Не знаешь ты его предел.
Упадок духа без причины,
Болезнь души, хоть сядь и плачь.
Жить невозможно без кручины,
Ты сам души своей палач.
Не видишь в жизни просветленье,
Сплошная тьма, ни зги не зрить.
В слезах приходит умиленье,
Тогда как волком хочешь выть.
Все плохо, опустились руки,
Не знаешь, чем себя занять.
Испытываешь только муки
И в чём причина — не понять.
И ко всему — лишь безразличье
Испытываешь ежечас.
В тоске твоей — твоё величье,
Такая жизнь твоя сейчас.
Не чувствуешь других эмоций,
Лишь только горе, грусть, печаль.
В душе твоей все без пропорций:
Тревога, страх, хандры вуаль.
Не знаешь как себя утешить,
Как раскрутить невзгод спираль,
Боль сердца как в себе уменьшить,
Взглянуть за край проблем, чтоб вдаль...
Чтоб в страхе больше не труситься,
И горя чтобы впредь не знать.
Чтоб в гневе больше не браниться,
От боли чтобы не стонать.
Душа - пристанище тревоги,
Чертог потёмок твоих дум,
На ней от горя лишь ожоги,
Печаль приходит лишь на ум.
Не изменить порядок чисел,
Как хода вечности времён,
Всегда от тёмного зависел,
Твоя природа, твой закон.

Многострадальческий народ,
Как много раз ты был обманут.
В период смуты, и невзгод,
В войну кровавую был втянут.
Земля твоя уже сдана
Вся супостату, без остатка.
Ее судьба предрешена,
Рукою нового порядка.
Тебя лишь лозунгами всласть,
Вскормили чуждые герои.
Теперь другая с нами власть,
Сейчас в почете их устои.
Их правила должны мы чтить,
Для нас написаны законы.
Чтоб интересы их блюдить,
Молиться в страхе на иконы.
Перевернулось все верх дном:
Порядки, правила и вера...
Но будь уверен ты в одном:
Все эти лозунги - химера!
Не жил свободно человек,
Не при одном устройстве власти.
Порабощен он ей навек
И должен сгинуть в ее пасти.
Лишь в принуждении удел
Любого правила, закона.
Для нас очерченный предел,
Не вырваться нам из загона.
Оковы мы должны терпеть,
Сносить все тягости послушно.
Пожить на воле бы успеть,
Друг с другом в радости и дружно.
Без войн, без распрей и вражды.
Пожить, чтоб мирно и свободно,
Не зная бремени нужды.
Чтоб чувствовать себя достойно.

Превыше правил всех на свете,
Превыше всех на свете он.
По нем живут, и все в ответе,
Ему название — закон!

А правда выше всех законов,
Превыше правил прописных.
Она не бьёт челом поклонов
Не шьётся делом у портных.

Но выше правды — справедливость,
Рассудит честно по делам.
Всю правду, честь и неправдивость
Расставит строго по местам.

А милосердие добрее,
Превыше самых важных дел.
Даётся тем, кто послабее.
Несчастных душ его удел.

Но выше всех на свете правил,
Я повторяю вновь и вновь,
Есть то, что Бог беречь оставил,
Ему название — любовь.

Весна
Цветным калейдоскопом увлечений
К нам в душу рвутся этою порой
Огни эмоций, вожделений
Младых сердец, любовною игрой.
То время поцелуев первых,
Когда вся кругом голова...
Ещё и клятв на всю жизнь, верных.
Жизнь за любимых - не цена!
Минуты истинного счастья,
Которые, лишь в жизни раз
Мы чувствуем в момент свиданья,
От первых встреч впадая в транс.
От чувственности задыхаясь,
Горим как пламя от любви.
Как порох вспыхнем зажигаясь,
Душевных ран побереди.
Нам кажется, что все мы знаем,
Все в отношеньях, про любовь
И даже не подозреваем,
Что все для нас есть только вновь.
Такое в жизни ощущенье
Переживаем мы тогда,
Когда в нас юности желанье,
Весны прекрасная пора.

Лето
В водовороте приключений
И мимолетности любви.
Как ветер быстрых отношений,
Ты только миг такой лови!
Ночей горячих, безрассветных,
Ты не забудешь никогда.
Побед любовных, незабвенных,
Воспоминаньям нет конца...
Неудержимость духа слышишь,
Готовность к подвигу - всегда!
Все до конца из тела выжмешь,
Опять чтоб также, никогда...
Безумных время эмпиризмов,
На что способен ты - поймешь.
Нагих, горячих вульгаризмов,-
С избытком в них себя найдешь.
И кажется, что нету края
Неутомимости в любви,
И слабость тела презирая,
Ведь молод ты, как не юли.
Такое время прегрешений,
С теплом наполненных сердец,
Прочувствуешь без сожалений
И лето есть тому венец.

Осень
Прохлада стынущего чувства,
В душе незримых перемен,
Конец лихого безразсудства,
Ведь опыт к нам пришел в замен.
Простора мысли то есть время,
Воспоминаний ранних лет,
Ума держащее нас стремя,
Твердыни разума рассвет.
Боимся вновь мы ошибаться,
Стремясь в руках себя держать,
Не смеем вновь мы загораться,
На том есть зрелости печать.
Смиренность мыслей и желаний,
Сопровождают нас тогда,
Все краше из воспоминаний
Берём, чтоб жизнь была легка.
Тепло услады сокровенной,
Приходит реже к нам тогда,
А сила радости моментной,
Слабеет с возрастом - беда...
И в разговорах, откровенной
Мы реже делимся мечтой.
Так, увяданье повсемесно,
Есть признак осени златой.

Зима
Туман былых воспоминаний,
Вина за то, что не сбылось,
И постоянных сожалений,
За тем, что было, как моглось!..
Совсем уж не приходят чувства,
Что заставляли нас любить.
Как в час сладчайшего распутства,
Уже как было не грешить...
Мороз души, сковало члены,
Лишь где-то светит огонек,
Дрожит вдали ещё, не смело,
Но никого уж не привлек.
Последняя искра желанья,
Не загорелась, замерла.
И так, со взглядом безразличья
Проходят старости года.
Лишь немощь духа, слабость тела,
В крупицах разума предел,
Сопровождают нас до гроба
И в этом есть весь наш удел.
Холодные уста забвенья
Неслышно нас коснутся вдруг,
Погрузят в вечность сновиденья.
Зима,- безжизненности друг.

Есть совершенство бытия -
В красотах божьего творенья.
Созданье света и огня
В чертогах вечного забвенья.
Миг появления миров,
Возможно ль мысленно представить.
Рожденье времени ветров,
Как подчиниться их заставить.
Где есть начало всех начал,
Границы бесконечной дали.
Как разуму найти причал,
Где мысли в сумраке блуждали.
Возможно ль разумом понять
Глубины бездны мирозданья,
Как бесконечность всю объять
В пределе миропониманья.
Узрить величие небес,
В крупицах миросозерцанья,
Раздвинуть стороны завес
К дорогам самоосознанья.
Постигнуть истину дано,
Твореньям высшего порядка,
А нам лишь жить предрешено,
В хаосе мыслей беспорядка.

Любовь в высоком проявлении однажды
Приходит в сердце к нам — так создан человек.
Не посетит то чувство тебя дважды
И не придет повторно — жди хоть целый век.

Приходит многократно страсть, симпатия, влюбленность,
Но не любовь. Такое суждено лишь раз
Нам испытать.
А главное — не перепутать увлеченность
С тем чувством, что способно созидать.

Листва кружится, улетая
В осеннем танце на ветру.
Срываясь с веток, ниспадая,
Навеяв на душу хандру...
Желтеет золотом червонным,
Под каждым деревом вокруг.
Красивым озером бездонным,
Очерчивая ровный круг.
Убранством дорогим, нарядным
Укрылось всё вокруг, кругом.
С оттенком дорогим, багряным,
Земля накрылась вся ковром.
Всё в ранней дымке утопает,
Уж позже солнышко встаёт,
Всё одеялом укрывает,
Как летом птица не поёт.
Дожди холодные спустились
Из чёрных туч на крыши все.
Ветра студёные явились,
Продуют каждого везде.
В преддверьи жизненного цикла,
Природа будто замерла.
Ветвями голыми поникла,
Всего с лихвою отдала.
Дождаться холодов суровых,
Осталось нам всего чуть-чуть.
Гулянья в рощицах садовых,
Те дни запомни, не забудь.
Всю красоту, что можно видеть
В коротком миге бытия.
А можно осень ненавидеть,
Как не люблю её и я.

Полна от мыслей страстных, жгучих, голова.
Не спишь, не ешь, и пить не хочешь тоже.
Страсть эта, может быть, губительна и рокова,
Но для тебя она милее всех на свете и дороже.

Все то, о чем желаешь больше ты.
О чем грустишь и грезишь, вожделеешь,
Желания твои немыслимо наивны и просты,-
О взгляде ты ее мечтать совсем не смеешь.

Любимый лик рисуешь пред собой,
В воображении его ты с нежностью целуешь,
Ничто не может встать меж нею и тобой,
Ко всем на свете ты ее неистово ревнуешь.

И чувства эти невозможно просто так унять.
Не выдумал никто такого средства,
Чтоб можно было просто захотеть и взять,-
Избавиться от пьяного, глубокого блаженства.

Что сам себе бессонными ночами намечтал,
Сам создал мнимого, надуманного идеала,
Ошибку - счастьем ты себе напредставлял,
Душа в восторге в небесах парила, ликовала.

Остынь от ложных чувств, свой ум освободи,
Освободись от мыслей губящих сознанье,
От боли сердце ты свое убереги,
Чтобы пришло в твой разум трезво осознанье

Того, что мучает неистово, болезненно тебя.
Нещадно губит, в клочья разрывает душу.
Отпрянь от идола того, возвысь над ним себя,
Скажи себе - всю неприязнь я на тебя обрушу!

Спроси себя - за что страдал я так, чем был я увлечен...
Пустым подобием придуманного идеала,
Зачем я был так сильно, безнадежно удручен.
Зачем душа моя так больно по тебе страдала.

И осознаешь ты, каким неправым был,
Воспрянешь духом и расправишь плечи.
Поймёшь, что никогда ее и не любил,
Блуждал в тумане, ждал ненужной встречи.

То, что когда-то разжигал твой страстный пыл,
Покрылось коркой инея холодной.
То время ты с тревогой прожил, а потом забыл,
Уже не видя в ней принцессы благородной.

Не каждый в силах страсть ту роковую пережить,
Оковы рабства сбросить мнимого блаженства.
Найти в себе все силы, чтобы ярко победить.
Жить, постигать пределы совершенства.

Понимаю тебя, как никто,
Ведь я мыслю и чувствую также.
Верю в то, что и ты и никто,
Не шатнет моей веры. И даже,
Нет сомнений в том, как ты права,
Когда ставишь в упрек мою честность.
Ведь любовь к тебе просто жива,
Хоть к другой это просто неверность.
Не хочу быть навязчивым, но
Не могу позабыть я твой облик.
Пусть тобой все про нас решено,
Но кручу я в уме тот же ролик,
Что общаюсь с тобой, как люблю,
Как дарю тебе все, что захочешь.
Эту тайну я в сердце храню,
Хоть и знаю, - меня ты не хочешь.
Ты прости, что пристал как репей,
Не могу поступить по-другому.
Лишь все мысли о ней, лишь о ней... Попечалится сердце былому...

Как птицы, годы улетели
Куда-то безвозвратно в даль,
В душе оставить след успели:
Смущение, тоску, печаль
О том, что было в дни расцвета,
В младые юности года,
О ком мечталось без ответа.
Все как-то кануло в лета...
И пылких чувств воспоминанья
Растаяли в пути времён,
И не осталось сожаленья,
И даже в памяти имен.
Но в жизни выпадает случай
Нежданной встречи дорогой,
С желанной страстью, не минувшей
И не ушедшей на покой.
Когда встречается с тобою
Та, о которой ты мечтал,
И новой, страстною волною
Нахлынет вновь девятый вал
Глубоких чувств и ощущений,
Желание быть ближе к ней.
Горячих, страстных наслаждений,
В объятия ее скорей.
Томление души, надежда
На встречу, так она близка...
Услышать запах, как и прежде,
Ее волос вблизи виска.
Согреть дыханием ей ушко,
Губами шейку поласкать,
Чтоб стало очень-очень жарко
И нежно, долго целовать...
Согреть словами нежно душу,
И повторять ей вновь и вновь,
Что близость нашу не нарушу,
Тому причина есть — любовь.

Я рюмкой водки замедляю
Все биоритмы в голове.
И тот эффект я закрепляю
Бокалом пива на столе.
Коньяк я тоже потребляю.
Полезен он, так говорят.
Чем вреден он — знать не желаю!
Пусть те не пьют, кто не хотят.
А я люблю уйти в раздумья,
Навеянные змием мне.
Не сильно выпить, чтоб безумье
Не овладело мной вполне.
Люблю с товарищами выпить
Под добрый, вкусный закусон,
И возбуждённо тост воскликнуть,
Под общий грохот рюмок звон.
Торжественность событий важных,
Как без напитка подчеркнуть...
В кругу друзей своих отважных
Готов с макушкой утонуть.
И под бокальчик из шипучки
Приятно женское тепло,
Чтоб ласковой была, не злючкой,
В душе чтоб садом зацвело.
Прощай, тревога и печали!
Жизнь будто пёрышко легка.
Душа стремится где-то вдали...
Проста мечта у мужика.

В твоих глазах вся страсть блаженства,
Любви пленящая звезда.
Не знает края совершенство -
Мой идеал, моя мечта.

Как солнце душу согревает,
Заря прекраснейших очей.
Любовью сердце наполняет,
Они как свет ночных свечей.

Их блеск прекрасен! Нету силы
Сопротивляться чарам, нет...
Как божий свет, они так милы,
В них тайна, страсть, любви ответ.

Поверь в себя, ты сможешь больше,
Чем распланировал на жизнь.
Придёт успех возможно позже,
Ты стисни зубы, но держись.
Не допускай в душе сомнений,
Ведь можешь все ты превозмочь.
Без чьих-то умных наставлений
Вершин достигнешь, страхи прочь!
Иди к мечте, не озирайся
По сторонам, там проку нет.
Расти все выше, возвышайся,
Используй опыт прошлых лет.
Бери пример с людей успешных,
Кто процветания достиг
И оторвешься от тех бедных,
Кто мудрость жизни не постиг.
Тогда создашь души творенье,
Свой идеал тогда найдешь,
Амбиций удовлетворенье.
Недаром жизнь ты проживешь.

Ох и кони! Что за кони!..
Грива пламенем горит!
Не застоятся в загоне,
Их узда не усмирит.
Пуще ветра понесутся,
Только им свободу дай,
Под копытами трясутся:
Луг, поля, бескрайний край.
Гром гремит, так кони скачут,
Что с ноздрей аж слышен хрип.
Тела в мыле и в придачу,
Будто стрелы их изгиб.
С под подков сверкают искры,
Камни в стороны летят.
Не унять, так кони быстры,
Чуть быстрей — и полетят!
Пусть галопом мчатся кони,
Пусть несутся все быстрей
Нет стремительней погони
За удачей, кто первей.

Война: погибель, разрушенье,
Предлог пролить чужую кровь.
Одним — доход, обогащенье,
Другим — несчастье, крики вдов.
Статистика бесславно павших
Напрасный героизм других.
В одной земле их всех сровнявших:
Врагов, собратьев и родных...
Борьба пустых идеологий
И политических страстей.
Раздор зажравшихся сословий,
Нет дела нам до их идей.
Конфликт за мнимую свободу
И восхваление вождей,
Что воспевают флагу оду,
Но позабыли про людей.

Ой ты Русь моя родная,
Златоглавая Москва!
Нет границ родного края,
Нет предела торжества!

Мать союзных всех народов,
Дом разрозненных племен,
Колыбель святых приходов,
С незапамятных времен.

Нет страны России краше,
Разноликие места,
Дух России - это наше!
Это с нами навсегда!

Не объять размах России,
Никому не обуздать!
От могущества стихии
Никому не устоять!

Слався Русь моя родная!
Нерушимый наш оплот.
Все величие, без края,
В сыновьях твоих широт.

Когда-нибудь предамся я забвению
Душа покинет тело как эфир.
Всю жизнь идешь ты к одному мгновению,
Чтобы смиренно отойти в тот лучший мир.

Застынет взгляд стеклянный, будто кукольный
И неживой теперь, потухший прах.
Запомнит те глаза твой дух напуганный,
Прохладой по спине погладит страх.

Покойников боятся незаслуженно,
Они смиренней всех послушных лиц.
Сторонятся их сути необдуманно,
Насочиняют всяких небылиц.

Положат тело в ямку родимую.
Землей присыпят, песню заведут.
Оставлю все на свете: дом, любимую,
Все радости мирские отойдут.

Хочу лишь, чтобы добрым словом помнили,
Чтобы оставить по себе хоть малый след.
С того, что написал, хоть что-то поняли,
Чтоб соблюли несложный мой завет.

Желайте всем добра и даже недругам.
Прощайте их проступки, краток век.
Живите, чтоб не поддаться недугам,
Чтобы достойно зваться — человек.

Чем больше пошлости и грязного посыла
Тем ярче удовольствие в любви.
Волною страсти ласково накрыла
Фантазия вчерашней визави.

И нету лучше ласк, чем собственные ласки
Даримых самым сладостным местам.
Себя ласкаешь ты, не чувствуя опаски,
Что кто то надругается, таская по кустам.

Истома сладостная разлилась по телу
Как разливается по берегу волна.
Всецело отдаешься тому делу,
Когда сама с собою ты одна.

Антихристы сегодня правят балом!
Незримо заползли они на пьедестал.
Волною режут землю золотым оралом,
Телами сеют ниву, черный час настал.

Кровавыми слезами поле поливают
Тех вдовы, что безвременно ушли.
С проклятиями в сердце презирают
Антихристов, что править здесь пришли.

Без жалости, страданий и упреков,
Антихристы свой страшный правят пир.
Без сожаления, в обличии пророков,
Сожгли до тла когда то светлый мир.

Внушая каждому, что лечь в сырую землю
То честью есть для каждого из нас.
Я их шипенью лживому не внемлю,
Не пробил мой смертельный, крайний час.

Чарующие речи лестью манят,
Тихий голос нежно говорит.
Сладкие слова сознание туманят,
Разум глубоким сном спит.

Нет больше фальши, притворства,
Душа - раскрытый дневник.
Нет сопротивления, непокорства.
Сердце - любви родник.

Есть лишь смирение сильной воле,
Приклонение своей головы.
Есть покорение своей доле,
Душевный огарок золы.

Птицею феникс не возродится,
Не оживится душа.
Сгоревший в огне не загорится,
Внутренний храм разруша.

Прощай, мой милый тамагочи,
Тебя сберечь я не смогла.
Кормила тебя дни и ночи,
Внезапно твоя смерть пришла.

Мне будет без тебя тоскливо,
И сердце будет поднывать,
Смотреться в зеркало уныло,
И думать: "Чё ж ты сдох-то, блять?!"

Тебя любила как живого,
Подарки делала тебе.
Тепла дарила бытового,
Желала счастья, как себе.

Но ты ушёл, не попрощавшись,
Как делают все мужики.
Моего чувства налакавшись,
И бросил — так тебе с руки.

Тебя за это ненавижу!
Не стоишь ты моих обид.
В помойке я тебя увижу,
И сразу будешь мной забыт!

Я много женщин видел прежде,
О той как ты всегда мечтал.
Всегда о встрече жил в надежде,
Такой я раньше не встречал.

В твоих глазах я утопаю,
Как в омуте я в них тону
И наслажденье получаю,
Когда в них ухожу ко дну.

Уста милее красной розы,
А грудь, как спелые плоды.
Ноги стройны, как ствол березы:
Длинны, упруги и белы.

С тобой я становлюсь собою.
Люблю твой звонкий, звучный смех.
Не мыслю я тебя другою,
Твой голос лучше всех утех.

Твой облик рядом, здесь, со мною,
С ним я ложусь и с ним встаю.
Будь навсегда сама собою.
В тебе, себя я узнаю.

Желаю страсти лишь с тобою.
Влюблен и это признаю.
Будь для меня моей звездою,
С тобой я счастье познаю.

Зачем мне рай без тела,
Когда в нем смысл весь...
Любить, мечтать,— в том дело,
Что тело у нас есть.

Непознанные дали
Куда-то нас влекут.
О всем, о чем мечтали,
Закончится всё тут.

Всё лучшее, что было,
Оставим позади.
Не знаем, как там будет,
что ждет нас впереди.

Ты никогда меня и не любила,
Всего лишь встречным был я на твоем пути.
Не видела мужчину ты во мне и быстро позабыла,
Другого встретишь на дороге впереди.

Чем зацепила ты меня, и сам не понимаю.
Наверное, открытым был душевный разговор.
Расстались мы вчера, а я уже страдаю,
Жжет сердце, плачет, рвется на простор.

Я знаю, что душа твоя далеко,
Гораздо дальше, чем находишься сама.
Моею не была, а просто развлекалась ты жестоко.
Но в том, что я позволил, лишь моя вина.

Во мне ты видишь друга или брата,
Для любящего сердца незавидна роль.
Пришел момент и нашего с тобой заката,
Тебя я отпускаю, чувства - в ноль.

Будь счастлива! Цени, что ты имеешь,
Свою семью - надежный свой оплот.
Я знаю, обо мне не пожалеешь.
В твоих глазах я сбитый летчик, не пилот.

À ma chère amie,
pour nos adieux.

Я не умею жить иначе,
Как все живут, я не живу.
Душа в груди от грусти плачет,
Жить по-другому не могу.
Рожден таким, и по-другому
Не будет, как меня не гни.
Такой я просто, быть потому,
В душе горят свои огни.
Не просто быть со мною рядом.
Для многих лучше и не быть.
С огромным надо быть зарядом,
Иль просто обо мне забыть.
Я не гожусь быть просто другом,
Проблемный я для дружбы той.
Не буду я твоей подругой,
Душа как будто под пятой.
Я не хочу пустых страданий,
Потери времени, тоски,
Невыносимых ожиданий,
Души разрыва на куски.
Пусть лучше так, одним ударом,
Рассечь нескладный узел наш.
Я знаю, не пройдет все даром,
хоть наша дружба — лишь мираж.
Тебя я долго не забуду,
Поверь, что рана глубока,
Ее лечить я долго буду,
Задача эта не легка.
Лишь время лечит эти раны,
Другого средства не нашли.
С тобой мы были страстно пьяны
В очаровании любви.

Слёжаный осадок на душе лежит,
Горек он и гадок, плесенью покрыт.
Скользкими слоями улеглась тоска,
Боль, страданье сердца, с тяжестью песка.
Чёрными грибами проросла печаль,
Тиною болотной занесло мораль.
Камнем неподъёмным придавило грудь,
Мерзкое желанье горького хлебнуть.
Свет чернее ночи в самый светлый день,
Закрываю очи, прячусь будто в тень.
Все ухабы жизни на пути лежат,
Сорняки с шипами только там стоят.
Все попытки тщетны выбраться со дна,
Крахом грез пропахло, только пыль одна.
Не хочу ни думать, ни любить, ни жить,
Хочется в забвеньи поскорее быть.

Вечер, серый небосвод, темная вода,
Расстаемся мы с тобой видно навсегда.
Ровно стелится туман на речную гладь,
Сердце рвётся из груди, хочет убежать.
Хмуро смотрят на меня с неба облака,
Невеселая дорога, очень далека.
Мелко дождь заморосил мокрою слезой,
Распрощаемся навек мы сейчас с тобой!
Разразилась в миг гроза, ливень сорвался,
Ветер дёрнул за грудки — душу унося.
Кривой луч о землю бьёт, искры — кто куда.
Не увидимся с тобой больше никогда.