Вот раньше жизнь!
И вверх и вниз
Идешь без конвоиров,–
Покуришь план,
Пойдешь на бан
И щиплешь пассажиров.
А на разбой
Берешь с собой
Надежную шалаву,
Потом – за грудь
Кого-нибудь
И делаешь варшаву.
Пока следят,
Пока грозят –
Мы это переносим.
Наелся всласть,
Но вот взялась
«Петровка, 38».
Прошел детдом, тюрьму, приют,
И срока не боялся,–
Когда ж везли в народный суд –
Немного волновался.
Зачем нам врут:
«Народный суд»! –
Народу я не видел,–
Судье простор,
И прокурор
Тотчас меня обидел.
Ответил на вопросы я,
Но приговор – с издевкой,–
И не согласен вовсе я
С такой формулировкой!
Не отрицаю я вины –
Не в первый раз садился,
Но – написали, что с людьми
Я грубо обходился.
Неправда! – тихо подойдешь,
Попросишь сторублевку...
Причем тут нож,
Причем грабеж?–
Меняй формулировку!
Эх, был бы зал –
Я б речь сказал:
«Товарищи родные!
Зачем пенять –
Ведь вы меня
Кормили и поили!
Мне каждый деньги отдавал
Без слез, угроз и крови...
Огромное спасибо вам
За все на добром слове!»
И этот зал
Мне б хлопать стал,
И я б, прервав рыданья,
Им тихим голосом сказал:
«Спасибо за вниманье!»
Ну правда ведь –
Неправда ведь,
Что я – грабитель ловкий?
Как людям мне в глаза смотреть
С такой формулировкой?!
1964