За Паганини длиннопалым*
Бегут цыганскою гурьбой —
Кто с чохом чех, кто с польским балом,
А кто с венгерской чемчурой.
Девчонка, выскочка, гордячка,
Чей звук широк, как Енисей,—
Утешь меня игрой своей:
На голове твоей, полячка,
Марины Мнишек** холм кудрей,
Смычок твой мнителен, скрипачка.
Утешь меня Шопеном чалым,
Серьёзным Брамсом, нет, постой:
Парижем мощно-одичалым,
Мучным и потным карнавалом
Иль брагой Вены молодой —
Вертлявой, в дирижерских фрачках,
В дунайских фейерверках, скачках
И вальс, из гроба в колыбель
Переливающий, как хмель.
Играй же на разрыв аорты
С кошачьей головой во рту, —
Три чорта было — ты четвертый:
Последний чудный чорт в цвету.
5 апреля — 18 июля 1935
* Стихотворение написано после посещения 5 апреля 1935 концерта скрипачки Галины Всеволодовны Бариновой. В дневнике С. Б. Рудакова 6.04.35:
«Вчера были на концерте скрипачки Бариновой (с Мандельштамом бесплатно) — у неё невероятный цветаевский темперамент, 22-летняя молодость и неартистичная живость. (Когда я это сказал, О. Э. удивился, откуда я так мог угадать сходство с Цветаевой, когда я её не видел. А ритмы-то стихов!) А вот и моё достижение. После года или более Мандельштам написал первые 4 строчки. О ней, о Бариновой, после моих разговоров —
Играй же на разрыв аорты
С кошачьей головой во рту, —
Три чорта было — ты четвертый:
Последний чудный чорт в цвету.
Это должно стать концом 6-строфной вещи, у которой дома появилось и начало —
За длиннопалым Паганини
Бегут цыганскою толпой
Все скрипачи — »
И далее, дневник С. Б. Рудакова 18.06.35: «Сегодня закончена «Баринова» (23 строки)».
** Марина Юрьевна Мнишек (ок. 1588 — ок. 1614), польская авантюристка, жена трёх самозванцев, претендентов на русский престол в Смутное время.