Стихи на день России

Не надо мне совсем шелков и злата,
Не надо изумрудов полный дом,
Моя душа не тем теперь богата:
Россия – вот что служит образцом!

Ведь жизнь моя совсем недолговечна.
Зачем её мне тратить на не то?
Россия! В этом слове что мне вечно?
Хотел за образец бы взять я что?

Во-первых, тот народ, свободу взявший
В тяжелых битвах яростных веков
И снова в сорок пятом доказавший
То право − жить здесь! − выгнавши врагов.

Те песни, что поют в часы застолий,
С душевной мелодичностью своей.
И облик вековых твоих раздолий,
И тайны всех арктических морей.

Те реки и поля, что бесконечны,
Озёра – да в них дна не увидать,
Но связаны они с тобой навечно,
Даруя столь особенную стать.

Те чувства − и любовь, и состраданье
С заботой и участьем пополам,
Твой голос – то негромкое журчанье
Ручьев лесных, бегущих по дола́м.

Те горы, что безумно поэтичны −
В их до́лах разноцветья благодать,
Леса все, что шатром зеленым пы́шны,
И недра, где богатств не сосчитать.

А злато, деньги – страсть и безрассудство –
Не тем теперь богат мой добрый дом.
Семья, родные, музыки искусство,
Россия – вот что служит образцом!

05.12.24

Ах, как же люблю я весенней порой
Быть с природой и садом единым.
В апреле, когда вовсю пахнет весной,
Горы снег сокрывают в низинах;
Долины уже ручейками блестят,
Едва заряница устроит парад;
Ёлки только одни зеленеют;
Жадно речка водой богатеет.
За нею меня ожидает мой сад,
И меня в него тянет, как будто
Йомен я, что явился оттуда,
Куда понеслось время в мыслях назад,
Ловко вмиг сквозь века пролетая,
Мысли садом мои заполняя*.

Но пришла ведь пора записная.
О садовых делах вспоминая,
Почти позабыв о прошедшей зиме,
Резво снова рюкзак собираю,
Снова в сад свой пойти я мечтаю.
Тогда, когда вновь станет сухо вполне,
Утром рано на зорьке я встану,
Форму быстро для сада достану,
Хэш-тэг «я в саду» нарисую в посте,
Цибулю в рюкзак положу я в холсте,
Чеснок яровой посадить захвачу,
Шибко в сад я потом пошагаю.
Щебечут дрозды, улыбаясь грачу,
Твёрдым знаком работа сгибает** –

Ыжлость*** вмиг от меня убегает.

Мягким знаком согнувшись сажаю**** –
Эдак спину свою разминаю,

Южный ветер играет со мною,
Я с Россией сливаюсь душою!

17.03.25
_______________________________________________________________
* Свободный мелкий землевладелец. Так уж случилось, что семья моя связана с землей оттуда – со времён царской России – и именно с садоводством. Пан подарил 1 га земли моему прадеду за качественный уход за его садом, но мне уже ничего не досталось, увы, кроме стремления к саду.
** Это когда на коленях перед грядкой. Некоторые называют эту позу – поза буквой «зю». Садоводам она известна. Но мне в ней мерещится перевёрнутый твёрдый знак.
*** Это устаревшее, вышедшее из обихода старорусское слово. Означает уныние, грусть. Сущ., кол-во синонимов: 2 • грусть (27) • уныние (41) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013.
**** Это когда стоя перед грядкой. В этой позе мне мерещится перевёрнутый мягкий знак.

А Россия была, есть и будет
И всегда, и во веки веков,
Не утонет она в вечной смуте,
Несмотря на мечтанья врагов*!

По весне вновь прольёт белоцветом
И раскинет серёжки берёз,
На рассвете блеснёт самоцветом –
Той росою, туман что принёс.

А с зарёю туманную смуту
Изничтожит лучистый восход,
Ветерком вмиг она будет сдута,
Освежит он и счастьем дыхнёт.

И безмерно-лучистое счастье
Всю Россию накроет собой,
Растворив то стальное ненастье,
За туманом что скрыто с бедой.

Удалое и сильное семя
В буйный рост неизбежно пойдёт.
И за очень короткое время
Зелень вновь молодая взрастёт.

Она сменит засохшие листья,
Свет вдохнёт и отправит к стволу,
Чтобы знаний плодовые кисти
Сочинить смогли жизни строфу.

И Россия незыблемой будет
Навсегда и во веки веков,
Если сами её не забудем
Защитить от нападок врагов*!

19.03.25
_______________________________________________________________
* «Когда Россия развалится, я добровольно стану губернатором оккупированной Москвы, чтобы надлежащим образом управлять этими территориями», – заявил Василий Бондарь, посол Украины в Польше в эфире польского радио RMF FM. Вместе с тем произведение написано немного ранее, чем оно это сказало. Тем не менее, это мой «ответ Чемберлену», хоть и с почти столетним опозданием.
 

Солнце взошло и тепло привело,
Льются мёдом лучи золотые,
Стало светать, но ещё не светло,
Зеленеют поля луговые.

Я на курган заберусь поутру,
Там, за речкой, заря заалела.
Воздух хмельной разом в грудь наберу,
В море счастья нырну ошалелый.

А под холмом бьёт родник ручьевой,
Что мне снится, бывает, ночами,
Снова меня Русь ласкает водой
И щекочет косыми лучами,

Что полетят за далёкий предел,
Озаряя округу до донца,
Чтоб разогнать тьму сияньем сумел
Свет «Звезды той по имени Солнце*»!

Зорко гляжу на безгранную Русь,
Наслаждаюсь щемящим покоем,
Сердцем своим с ней сливаться учусь –
Я привязан к ней крепко душою.

Русь с родника улыбаясь глядит
С добротою и лаской – Доверья
Жизнью своей закрываю кредит,
Что Россией мне выдан с рожденья.

Звонко с холма песни петь наловчусь.
Удивляя просторы лесные,
Вдруг запою: «Я люблю тебя, Русь!
Это счастье – с тобой быть, Россия!»

15.03.25

* «Звезда по имени Солнце», группа «Кино», песня их к/ф «Игла».

Ветер затих, и мороз на дворе,
Солнышко поздно восходит.
Короток день в ледяном декабре,
Тридцать бывает доходит.

Снежный покров всё ж ещё невелик –
Надо бы снега побольше.
Где-то в лесу тихо плещет родник –
Не обмерзал бы подольше!

Утром к нему вновь тихонько спущусь,
Чтобы водой угоститься.
Там – в его во̀дах – живёт моя Русь,
Что по ночам часто снится.

В детстве я часто к нему прибегал
И предавался покою.
Он озорно мне всё что-то шептал*,
Вволю поил той водою.

Лес шелестел изумрудной листвой,
Пел соловей свои песни*.
Был тот родник путеводной звездой
Для удалой моей жизни*.

Вот и сейчас я пред ним нахожусь,
Некуда мне торопиться.
Там – в его во̀дах – живёт моя Русь,
Что по ночам часто снится.

17.12.24

* Он озорно мне всё что-то шептал: песни жизни.

Независимо-вольная, щедрая −
На курган вновь с утра поднимусь.
Убедительно сильная, мудрая, −
О тебе я пою, моя Русь!

Над тобою восход начинается,
Прогоняя кромешную мглу.
Над рекою заря занимается,
Пробираясь к родному селу.

Расплескалось шафранное зарево
И пролѝлось по дальним лугам,
Да трепещет туманное марево,
Обнимая пологий курган.

И за горы, таёжными далями
Убегают косые лучи,
Чтоб сразиться с далекими хмарями,
Что от света забрали ключи.

Распевает весёлая пеночка
Свои песни, меняя напев,
Где склонилась нахальная веточка
Над водою, слегка оробев.

А вода-то – хрустально-росистая! −
Убыстряясь, по склонам бежит.
Вот и солнце извечно-лучистое
Пробудилось − на волю спешит.

Удивительно чистая, верная −
Я душой до тебя дотянусь!
Упоительно светлая, мирная
Навсегда для меня моя Русь!

24.11.24

Ты бери побольше из дому корзину,
в лес пойдем сегодня утром по малину.
В узелке пусть будут пирожки с капустой,
два яйца вареных, да огурчик хрусткий.

Знаю я опушку с дивным малинняком,
там стоит береза с вырубленным знаком,
а с кустов зеленых каплями свисают
гроздья алых ягод, соком истекают.

Перезрели, видно, падают на землю.
Так пойдем сегодня утром за деревню?

В бархатный мох упаду,
запахи хлынут густые,
вдруг свое сердце найду
в самых глубинах России:
ворох резных васильков –
чаши на стеблях высоких,
краски цветущих лугов,
трепет осин у дороги,
ржанье усталых коней,
шаг их спокойный неслышный,
жалобный клич журавлей,
белые майские вишни,
песни ночные цикад,
ягоды хрупкой рябины,
клена прозрачный наряд
и кружева паутины,
радуг небесный полет,
розовость утренней тучи,
лоно озерное вод,
речек песчаные кручи,
рыжее сено в стогах,
сок из весенней березы,
россыпи ягод в лесах,
в небе полунощном – грозы,
мед золотистый из сот,
ос полосатых жужжанье,
мшистые кочки болот,
мрачных трясин колыханье,
утренних птиц голоса,
губы и руки в чернике,
в травах цветная роса,
солнца летящие блики,
легкие крылья стрекоз,
бабочки над иван-чаем,
в знойное лето покос,
драки котов за сараем,
гриб у еловых корней,
тайные звездные знаки,
чистый кристальный ручей,
яркий костер в полумраке,
взмахи серебряных кос,
сладкий пирог с ежевикой,
с детства знакомый погост,
в вазе букет с повиликой,
банка с парным молоком,
стая сорок на заборе,
колос с созревшим зерном,
быстрые летние зори,
пурпурный лист на земле,
ива в пруду по колено,
чудные звуки во мгле,
волн набегающих пена,
ветхий заброшенный мост,
ворот колодца скрипучий,
красные щеки в мороз,
темные низкие тучи.
В бархатный мох упаду,
запахи хлынут густые,
вдруг свое сердце найду
в самых глубинах России

Вот озеро, как зеркало большое
в узорной раме трав и ивняка
вздыхает потаенно и слегка
колышет лоно водного настоя.

Вокруг царит такая тишина,
что слышу я шуршанье тонких веток,
бессонницу рождая у поэтов,
сияет в небе белая луна.

И много звезд (то полночи каприз)
тяжелых, словно маленькие слитки,
висящих на незримых тонких нитках,
и изредка срывающихся вниз.

Но очень скоро птицы запоют,
и убегут таинственные тени.
Я чувствую, как тысячи растений
зарю всем существом своим зовут.

Рвал ветер тучи на клочки,
и воды бешеной реки
ревели, вызывая страх,
и тьма густела в облаках.
Гром яро рыкал в глубине,
блистала молния в огне
и освещала все окрест.
Стонал от ветра старый лес,
с грозой сражался он один –
природных сил любимый сын.
Ломаясь, падали дубы.
И было столько красоты
в борьбе двоих богатырей.
Не угадаешь, кто сильней.

Вязи белой паутины
натянулись на ветру,
и сплетенья тонких линий
с солнцем начали игру.

В травах длинных и лучистых –
запах долгого дождя.
Вновь сиреневые кисти
обрываю, уходя.

Так брожу я не впервые
в платье, вымокшем насквозь,
и плету венки цветные
для рябин и для берез.

Я иду по тропинке лесной,
белки прячутся в чаще, трусихи,
терпко пахнет душистой смолой,
а еще – перезревшей черникой.

Паутины свисают с ветвей,
в редких лучиках солнца сверкая,
у древесных могучих корней
полыхают цветы иван-чая.

По бокам великанами в ряд
возвышаются статные ели.
Комары кровожадно звенят,
до чего же они надоели.

Нынче много грибов собрала
крепких белых и очень красивых.
Пусть корзинка моя тяжела,
я домой возвращаюсь счастливой.

Ивы моют подолы в реке,
распустив по-русалочьи косы,
и алеют на юной заре
в паутинах серебряных росы.

Ветер трогает плечи мои
по-отечески нежно крылами,
песня длинная грустью звенит,
за большими теряясь холмами.

Я брожу среди высохших трав,
как в сосуд, в сердце горечь налита.
Скоро будут снега на полях.
Ну, а лето – забыто, забыто.

Вечер, вечер, какой ты красивый,
дня вершится привычный распад,
обжигает край неба закат,
угасающий неторопливо.

Красный, розовый и золотой.
Как палитра природы богата!
В ней – преддверие будущих радуг,
изгибающихся дугой.

Сумрак ткет свою зыбкую сеть,
превратившись на час в шелкопряда,
чтоб алмазами древнего клада
стали звезды на небе гореть.

Всюду массой темнеет листва,
тяжело на ветру шевелится,
обрамляя простор композиций
в восхитительные кружева.

О. как много сейчас соловьев
в тишину свои трели вплетают,
и природа вокруг обретает
облик райских забытых садов.

И отсюда я, нет, не уйду.
Пусть прохлада на плечи мне ляжет.
Скоро ночь свою сказку расскажет,
Красота породит красоту.

Россия, я тебя люблю
невыразимою любовью
и, если надо будет, кровью
твои березы напою.

Заросли кленов спали,
видные под луной,
листья, дрожа, держали
горсти росы ночной.

Лишь тростники чертили
по золотой воде,
полные четких линий
знаки большой звезде.

Прыгали рыбьи стаи
и, устремляясь вниз,
в воздух, блестя, взметали
сотни стеклянных брызг.

Бархатом стлались травы,
слушая сны земли,
синие тени плавно,
тихо по ним ползли.

Можно во тьме услышать
странные голоса.
Всем, кто из дома вышел –
все эти чудеса.

Листья падают желтые, красные,
даже розовые летят,
это осень над миром властвует,
в сентябре начав листопад.

Вся природа глядит царицею –
гордый стан, дорогой убор,
небо виснет и манит в ситцевый
и такой голубой простор.

Лес под ноги кидает золото,
словно вскрытый несметный клад,
солнце яркое снова молодо –
льет лучи на земной наряд.

Что за дни стоят, будто праздники,
мир купается в щегольстве,
нынче прячутся листопадники
в разноцветной сухой листве.

Шевелятся в пушистом ворохе
очень древние существа,
и пугают нас трески, шорохи,
так похожие на слова.

Может, рядом коварством светятся
их загадочные глаза.
Не гуляй в листопад при месяце
и не слушай их голоса!

Там меж зеленых берегов
река течет так живописно,
калины гнутся от плодов
и над оврагом стайкой виснут.

Конечно, есть колодец там
с водой прозрачной серебристой,
подземный холод даст губам,
и глубиной вздохнет лучистой.

А сколько же в лесу грибов –
маслят, боровиков, лисичек,
во мху же – красный, словно кровь
в обильных ягодах брусничник.

Спят пауки в своих шатрах
на чудо чудное похожих,
и соловьи поют в садах
рулады - гимны Славе Божьей.

Там церковь пращуров стоит,
давно заросшая, немая,
взглянув на этот жалкий вид,
все люди крестятся, вздыхая.

Но скоро вознесется храм
в честь новомучеников местных
и, может быть, расскажут вам
их путь последний жуткий крестный.

Мир поглотила чернота,
задув закат розовокрылый.
Ночь лужи тонким льдом покрыла
и перепутала цвета.

Все потеряло облик свой –
скамьи, фонтаны, клумбы, зданья,
от них остались очертанья,
чуть освещенные луной.

В такой глубокой тишине
все звуки резки и случайны,
и в каждом шорохе есть тайна,
необъяснимая вполне.

Пустые улицы длинны,
их фонари так тускло светят.
Ах! Эту ночь и не заметят
все те, кто спят и видят сны.

В час прощанья с ночью длинной,
видные едва,
вновь раскинут паутины
сети-кружева.

Посмотри, они повсюду,
зыбкие весы.
В них сверкают изумруды -
капельки росы.

Но, как только солнце сонно
оглядит простор,
вспыхнет золотом червонным
тонкий их узор.

И тогда уж чудо-нити
для неспящих нас
будут лучшим из событий
в этот ранний час.