Я рассказала закату о тебе,
О криках наших - хлёстких, беспощадных.
О слове, что застряло на губе,
О взгляде злом, как выстреле случайном.

Ты уходил - в глазах огонь и сталь,
Седло дрожало под твоей усталостью.
А я кричала в пустоту: «Не смей!»
Но эхо обернулось только жалостью.

И мотоцикл - твой спутник и приют,
В ту ночь ревел, как ярость без прощенья.
А я молчала - зная, что возьмут
Тебя дороги в горькое забвенье.

Я рассказала ветру о тебе,
О том, как шины скользко обнимали трассу.
Он замер, будто слыша в тишине
Последний твой, сорвавшийся вдох сразу.

Я рассказала звёздам о тебе,
И каждая дрожала - будто знала.
Они сгорят, а боль во мне
Не сгорит - ей слишком мало пламя.

Я рассказала утру о тебе,
Когда узнала: больше ты не дышишь.
Вина моя горит в моей судьбе,
А сердце режет - будто ножи.

Как мне простить себя за тот момент?
За всё, что в гневе я не удержала?
Ты мог бы жить… но резкий, злой акцент
Меня навеки к смерти привязал.

Я рассказала солнцу о тебе,
И оно встало кровавым горизонтом.
«Прости», - шепчу я миру и себе,
Но слышу в небе только стон бездонный.

И если смерть когда-то встретит вновь,
Я всё отдам - чтоб взгляд твой снова встретить.
И пусть закат возьмёт мою любовь,
Я рассказала о тебе - и буду вечно, в памяти хранить все наши встречи.

Я тебя разлюбил в 2:04.
Как странно, что именно в это время.
Словно часы замерли, и я остался на месте, а ты… ты ушла, не заметив.
В два часа ночи ты ещё была рядом — казалось, всё было, как прежде.
А вот сейчас — тишина. Такая густая, что я слышу, как мои собственные мысли начинают гудеть.

Ты могла бы спросить, что не так, но ты не спросила.
Ты, наверное, не заметила. Или, может, не захотела замечать.
Я стоял на краю этого момента, а ты смотрела в экран телефона, не видя, как я тонул.
Ты не знала, что уже в 2:04 что-то в нас умерло, без слёз и без крика. Просто… без звука.

Ты говоришь, что не понимаешь, что изменилось.
А я не могу объяснить.
Это не одна большая трагедия, это тысяча маленьких точек, которые стали резкими и холодными.
Ты даже не заметила, как мы стали друг для друга как две тени, мимо которых проходит время.

Я пытался почувствовать что-то, но этого чувства больше нет.
В 2:04 я осознал, что всё.
Ты уже не та, что была. И я уже не тот, кто был рядом с тобой.
Мы просто — пустота.
Я тебя разлюбил. Не потому что ты что-то сделала, а потому что мы с тобой стали чужими, и я так долго не хотел это признать.

Теперь всё, что я могу — это сидеть в темноте, смотреть в окно и думать, как странно, что одна минута может изменить всё.

Как тяжело мне скрывать свои мысли,
Когда внутри всё разрывает на части,
Как будто тёмные тени затмили свет,
И сердце утонуло в вечной ненастье.

Я искала покой в обманчивых словах,
Но каждый шаг ведёт меня в пустоту.
В мире, где счастье — всего лишь мираж,
Я всё пытаюсь найти свою суть.

Мои мечты давно уже унесены,
Как листья, что на ветру умирают.
Я молчу, но в груди — боль без конца,
Словно мир вокруг меня разрушает.

И каждый взгляд, что мне когда-то был близким,
Сейчас как ледяной шторм, холодный и чёрный.
Я потеряла себя, с каждым днём всё дальше,
В этом океане бездны, полной страха и боли.

Тоска — мой спутник, и в каждом шаге её след,
Мне не найти твердой почвы под ногами.
Я здесь, но нет меня — лишь пустой контур,
Отражение в зеркале, что больше не отражает.

И снова ночи без сна, в которых теряюсь,
Туда, где нет ни тени, ни света — тьма.
Как долго я буду искать путь назад,
Когда душа моя давно уже сгорела в огне.

Но нет пути — и, быть может, я не хочу его,
Ведь без этой боли мне не понять себя.
Смогу ли я когда-то стать целым вновь,
Или буду разрываться в поисках смысла?

Кажется, что я сгорела,
Но не от огня, а от пустоты.
Когда ты долго тянул за собою,
А потом просто отпустил руки.
Я не заметила, как стал исчезать свет,
Сколько ещё можно смотреть в темные окна,
И пытаться найти что-то живое в своих тенях?

Ты ищешь ответы, но они — туман,
Каждый день похож на вечность,
И время, что было, теперь слишком тяжёлое.
Я вытираю пепел с ладоней,
И с каждым движением, с каждым вздохом,
Чувствую, как силы уходят,
Как свет теряется в этих глазах.

Ни тревоги, ни мечты, ни боли.
Только пустое место, где был я.

Быть может, я кого-то обижала,
Не ведая, что боль сильней, чем слово.
И чьё-то сердце тайно разрушала,
Когда сама искала вновь основу.

Быть может, я ломала чьи-то крылья,
Не злая - просто падала сама.
И мир казался хрупкой, тонкой глиной,
Что вмиг трескается - и нету дна.

Но, видно, каждый учится с потерей,
С обидой, с пустотою на душе.
И всё же я живу с одной лишь верой -
Что не вернуть тех лиц в толпе уже.

Быть может, я кого-то обижала…
И это не исправить никогда.
И боль моя - как ноша из металла,
Что тянет сердце в бездну, в холода.

На кухне лампа — жёлтая, как солнце,
За окном дожди, как шёпот ветра,
А мама наливает сладкий мёд —
В чашку с чаем. И приходит лето
Лишь в памяти. И дочка, чуть устав,
Садится рядом, вздох — и замирает:
"Мам, знаешь… Я теряюсь в этих днях,
Я как-то есть, но будто исчезаю..."

Я людям сердце выносила вслух,
Я их любила — даже за безликих.
В глаза глядела — в каждой встречной пух,
В их вечный страх и в замыслы великие.

Я шла, когда звали. И даже во тьмах.
Когда молчали — я сама являлась.
Дарила свет. И шила им в сердцах
Заплаты из своей души усталой.

Им было больно — я держала их.
Им было пусто — я сама пустела.
Им надо жить — я отдавала всё,
И плоть, и кровь, и даже каплю тела.

А у меня... Кто спрашивал меня?
Кто знал, что я боюсь своих рассветов?
Я строила чужие якоря,
А свой корабль тонул без ветра.

Мне говорят: "Ты свет, ты доброта!"
А я, как свечка, в воске замираю.
И воск по пальцам — каплями креста,
А я молчу. И будто понимаю...

Когда ты всем — ты больше не себе.
Ты будто — служба. Или без иконы храм.
И люди молятся тебе… в борьбе,
Но не зовут тебя за стол, с поклоном.

Мам, я устала быть такой живой,
Как будто вечный сторож чьей-то боли.
Я возвращаюсь — не в себя, в прибой,
Где моё "я" — уже не в этой роли.

Я раздавалась, как вино в стакан,
А кто налил мне — до сих пор не знаю.
Мам, я живая? Или просто шрам,
Что ходит, светит, шепчет и спасает?

А ты мне: "Доченька, ты не теряй
Себя в других. Ты у меня едина".
Но как не стать дорогой для ста стай,
Когда у сердца остается половина?

Я всех люблю. Но, мама, я молчу.
И больше не прошу любви взамен.
Я светлый свет, что был в горах один,
Где не был человек, но шёл сирен.

И мама чай глотает, не спеша,
И смотрит: "Дочь, а ты — живая, слышишь?
Ты просто… в мир вложила душу всю.
Теперь научись — её обратно вышить".

Ты сказал, если это — твой последний шаг,
То я останусь, даже если свет погас.
Ты сказал, если это — моя ошибка,
То мне не простить, но всё равно буду рядом.

Ты сказал, если это — судьбы путь,
Я буду терпеть, лишь бы меня ты не забыл.
Ты сказал, если это — не вернуть,
Я научусь жить с тем, что не могу забыть.

Ты сказал, если это — конец,
Я буду сильной, буду переживать.
Ты сказал, если это — так нужно,
Я отпущу, но в сердце ты будешь всегда.

Ты в голове, как тяжкий груз,
Как тень, что тянет за собою,
Забыть тебя у меня нет сил,
И я все жду, но не найду покоя.

Ты был как свет в конце тоннеля,
Как дождь, что спасает в жару,
Но я оттолкнула тебя, совсем не веря,
Что могу потерять весь мир за миг.

Почему же я ушла, не сказав ни слова?
Зачем закрыла дверь, не повернувшись назад?
Ты был тем, кто давал мне снова
То счастье, что теперь в душе как злобный яд.

В тебе была вся нежность и свет,
Ты был тем, кто был мне всем,
А я, как глупая, не удержала этот свет,
Оттолкнула, не заметив, как уходит он.

Теперь в сердце только боль и пустота,
Ты, как тень, но ты всегда в моем сердце,
Зачем я оттолкнула тебя, не зная, что
Тот шаг оставит меня в вечной тени.

Ты был не голосом — дыханьем,
Не словом — а моей лишь тишиной.
Ты стал мне светом, ожиданьем,
Ты был не рядом — ты был мной.

Смеялся так, как будто в небе
Нет ни запретов, ни границ.
Ты верил в нас — как в чудо
Молитвой — падший из зарниц.

Ты был — нелеп, безумно светел.
Как дождь в окно, как первый снег.
Ты знал, что я почти не верю,
Но ты шагнул за мой побег.

Ты был — любовь. Ты стал — прощаньем.
Ты — вечность в капле моего.
Ты отдал всё — без обещаний,
Не требуя ничего взамен.

Теперь — лишь зал без балерины.
Забыт оркестр, замолк рояль.
Я стала сильной? Увы, нет…
Я стала пустой, как февраль.

И всё же, если звёзды помнят,
И ангелы читают сны —
Пусть этот стих до сердца тронет
Тебя — в безмолвии весны.

Ты где-то есть. Ты стал мне светом.
Ты не ушёл. Ты — в каждом «жди».
Ты просто стал чуть ближе к небу,
А я — немного дальше… к любви.

Бабушка… ты там, где свет не гаснет,
Где нет ни боли, ни вины, ни зим…
А здесь — как будто мир распался,
А я хожу по черепкам один.

Ты помнишь — в ту последнюю минуту,
Когда дрожала хрупкая рука,
Ты шепотом, сквозь слёзы и простуду,
Сказала мне: «Ты сильная, родная…»

Ты верила. А я теперь не знаю —
Кто я без тебя? Где моё "здесь"?
Куда иду? Зачем ещё живая?
Зачем я ношу эту тяжесть — весь?

Мне страшно, бабушка. И так темно…
Как будто мир разучился дышать.
Я не прошу, чтоб мне стало легко —
Просто… скажи, как мне не упасть?

Ты снишься — в саду, на скамейке, как раньше,
Ты гладишь мне волосы: "Ты всё пройдёшь..."
Но сердце моё — как стекло под подошвой,
И боль — не стихает. А время — гнёт.

Я всё держусь. Из последних усилий.
И, может, лишь этим и живу —
Ты просила не сдаться. И я — не сдалась.
Но, бабушка… я устала.
Я… не могу.

Но всё равно — иду. Пусть даже на коленях.
Пусть пусто в душе и в груди — ожог.
Ты там, где легко. А я здесь — в потерянных.
Но помню: «Ты справишься». Значит, — шаг.

Я бездарь, вовсе не поэт,
Словами правлю — смысла нет.
Пишу как слышу, рифмой в бред,
Но всё ж в душе ищу ответ.

В строках — лишь эхо пустоты,
Обрывки снов, чужие сны.
Перо скребёт стену судьбы,
А смысл тонул в волне вины.

Мне муза — призрак без лица,
И вдохновенье — боль в груди.
Я звал любовь, я звал Творца —
Но не пришли. Пиши. Терпи.

Мой каждый слог — как шаг во тьму,
Где свет исчез и тени пляшут.
Я правду выжгу на холсте,
Пусть буквы шепчут - в пустоту.

Я слышу крик внутри строков,
Бумага шепчет, кровь струится.
Мир — марионеточный покров,
А в рифмах — смех, что мне приснится.

И вот — перо замолкло вдруг,
Лишь тень скользнула по странице.
Чей голос жил в чернильной мгле?..
Не мне — он шепчет вдалеке.