Палата №6

Леденящая душу мелодия.
Шаг за шагом.
Не в строю уже, одинокие.
К саркофагу.
Вопли горя кругом.
Но не слышат.
Только бесы и тьма.
Рядом дышат.
Проводить не дозволено.
До чертога.
Каждому там своё.
Да от Бога.
Проходи народ мимо.
В поклоне.
Они нынче в ночном
Эскадроне.
Они там за спиной
У братишек.
Защищают, как могут их.
Свыше.

А вот и я, ждала меня, боялась!
Ещё малышкой видела в углу,
И плакала и мамой прикрывалась,
И церковь и врачей звала во мглу.
Но кто они? Простые люди всуе,
Напрасны. Человеческий планктон.
В моём же, безупречном поцелуе
Безудержная сила испокон.
Но ты сопротивлялась, как умела.
Кресты и обереги и мольба,
Порой вела себя чрезмерно смело,
И тем сильнее мне была любА.
Поверь, судьба конечно существует,
Бессилен человечек перед ней,
Когда потусторонний мир блефует,
Не избежать глобальных пропастЕй.
Иди ж ко мне, я буду очень нежен,
И боль и страх прими и растворись,
Конец у всех, по сути, неизбежен,
Расслабься и от мира отделись…

Застелена кровать и ждёт другого,
Летает муха. За окном февраль,
Она сопротивлялась и боролась,
Но, не судьба, как говорится, жаль…

Тихо.
Лес шуршит и гудит, отгоняя печаль и напасти.
Лихо.
Где то скрылось оно, или, просто, распалось на части.
Холод.
Не такой, как зимою без шапки с друзьями на санках.
Голод.
Только вовсе не мой, я конечно не хищник, приманка.
Песня.
Раздаётся тоскливо манящая в чёрную бездну.
Тесно.
В этом склепе забвения. Скоро надо, а надо? Воскреснуть
Больно.
Слыть гнилым поедателем душ воровских, бесполезных.
Вольно.
Полетать, между дел и понятий чужих, мракобесных.
Сладко.
Вашу кровь разливать по бокалам и пить и смеяться.
Гадко.
Но как хочется с быдлом и мразью людскою остаться...
Тихо.
Жить и любить, принимая законы чужих мирозданий
Лихо.
Не будить. не тревожить. А лишь упиваться дыханьем...

Ну,что же вы, зачем распяли душу.
Горит нутро от лавы неземной,
Получится ли спрыгнуть, может сдюжу?
За что теперь расправились со мной?

Паяц в раскраске скалит свои зубы,
Колпак в крови и запахи гнилья,
Опять вернулись в мысли душегубы,
и вынули меня из забытья.

Чумная баба, видимо убита.
Ребёнок с ней, почти без головы,
Король без глаз, из нафталина свита,
Все как один уже давно мертвы.

Визжат и плачут и зовут с собою,
К чему я им, ведь тоже без ума,
Неистово шипя, могилу роют,
Такая вот, шальная кутерьма.

Сознание теряю, если было,
И страха нет, ведь я давно в пути,
При мне спасители мои - верёвка, мыло,
Они помогут, как тут не крути....

- Держи его, какой брыкастый малый!
- Он тут давно, вяжи его, вяжи.
- Кажись утих. Совсем бедняга шалый.
- И не помрёт никак, Нечистой одержим...

Закрыты двери, ставни - амбразуры.
Там, за чертой, чужая сторона,
Амбалы в белом, снова процедуры,
И ржёт в углу ехидный Сатана.

Пусть временами милые мне лица
Ещё всплывают в памяти болот,
Но рушит время связей черепицу,
Закручивая жизнь в водоворот.

Приятный доктор делится судьбою,
Мол, дети дрянь и денег нет на шмаль,
И от начальства, дескать, нет покою,
По ходу жалуясь, что на дворе февраль.

А мне плевать, что мир, по сути, рухнул,
Да и на суть мне тоже наплевать,
Печалит только в заднице фурункул,
Который не дают поковырять…

Эй, Сатана, сдавай свои картишки,
Моя душа тебе ведь не нужна,
Сыграем на, в мозгу моём, излишки,
Один ты мне приятен, старина…

Нечаянно проснулся в ночь лихую,
Когда нельзя ещё, когда кумар в миру,
Бегу, по бездорожью, вкруговую
И в сучьи рожи бешено ору.

Ору, чтоб пропустили, лап пугаясь,
Слезу глотаю в визге утонув,
И от земли в пространство отрываюсь,
Нечистой силы мужества вдохнув.

И вот уже не рожи, лица, лица…
Улыбки тех, кого давно забыл…
Да нет же, это наша психбольница,
Я снова домочадцев разбудил…

Ветер пронизывает густо так.
Густота.
Вопль в голове нарывается.
Наркота.

Сон как игла во мгле, в руку.
Скука.
А после вопля опять тишина.
Нет звука.

Под одеялом со мной алкоголь.
Боль.
Бьёт по мозгам ощущение горечи.
Соль.

И не доступно во всём понимание.
Суть.
Только квадраты не чёткие, пиксели.
Жуть.

Слёзы в ладонях застыли печально.
Хрусталь.
Всё отольется, когда то во тьму.
Жаль.

А за стеклом тишины эликсир.
Мир.
В прошлом теперь равновесие.
Балансир.

Стулья и гроб. Понесут потом
На плечах.
И ничего не останется. Даже
Страх.

Инферно накрывает землю,
Людишки мрут, как муравьи
А жуткий хохот с подземелья,
Вещает: режь, стреляй, дави.
И режут, давят, жгут, терзают,
Стенанья, вопли, вой, война,
Побед не будет, Дьявол знает
Хоть это не его вина.
Он приложил, конечно, руку,
Направил там, тут подтолкнул,
Развеял в недрах ада скуку,
Весёлый парень Вельзевул.
Но, он, харизма душегубов,
Толчок толпы, завеса дум,
Лишь помогает «правдорубам»
За разум завести свой ум.
Инферно накрывает землю,
Людишки мрут, как муравьи
А жуткий хохот с подземелья,
Вещает: режь, стреляй, дави...

Вдруг закашлялся и чую, подавился,
Побежала жизнь, раскручиваясь взад,
Руки в стороны, за что - то зацепился,
Глаз открыл один и вижу – это ад.

Однозначно. Вот казан, где черти,
Варят – жарят тех, что не в чести,
Испугался, прям, до полусмерти,
И заплакал, Господи прости.

Я ж не думал, так вот, не собравшись,
Не готов ответ держать за жизнь,
Но, однако, смелости набравшись,
Защищаться стал от укоризн.

Дескать, было, я не отрицаю,
Изменял, гулял, со змием пил,
Не за это ли, сейчас вот, погибаю?
Я ж не старый и недолюбил…

Чёрт, однако, строговат попался,
В Рай дорогу мне загородил,
Надо мной три жизни изгалялся,
Он, как видно, вовсе не спешил.

Говорили мы о том, об этом,
Без претензий и по честноку,
Оказался, тоже, он поэтом,
Подарил мне классную строку…

Брызги слёз, и нож тупой по глотке,
Всё закончилось. Видать не в этот раз.
Продышался, выпил чарку водки,
И для беса написал рассказ…

И пальцы в кровь, и белые одежды,
И матовость стены и потолка,
Пропали в миг молебные надежды,
Поднявшись ввысь и рухнув свысока.

Где мир, который так беспечен?
Где теплота, где нежность, где любовь?
Обрыв, полёт и мраморная вечность,
Убившая и мысль и смысл и новь.

И запах нафталина приговором,
Десятки глаз без искорки тепла,
И лязг запором, как щелчок затвора,
И обнажённость сердца догола.

Вяжите, бейте, нет его в помине,
Глумитесь черти, он уже горит,
Конец пришёл пугающей рутине,
Ищите там, в нагроможденье плит.

И только у свечи над изголовьем
Мерцает Ангела родного огонёк,
Он тих и беззащитен. Обескровлен,
Как тот давно забытый мотылек...

P. S.
Как жалко Ангела, душевно, без обиды,
Им достаются в лотерее индивиды,
И жить не жил, и умирать не в радость
И чувствует свою он виноватость…

Поцелуи жгут, марь угарная!
Бархат кожи не гладит, а режет.
Отпусти, прошу, неустанная!
Тот, кто выдал меня, сука, брешет!
Не желал тебя, ночью тёмною,
Не горела плоть, не звала в бреду,
И не алкал я, тебя томною,
И не кликал взять на себя беду!
Может зависть чья, подколодная?
Может сглазил кто, позавидовал?
Ну, какая же ты, вся холодная.
Будто труп какой, я насилую.
Задыхаюсь, ну, отпусти уже!
Нет ни сил моих, ни желания,
Будто голый весь на твоём ноже,
Перетянут тьмой воздержания…

Пот залил лицо, слизь скользит по мне,
В небе блюдо луна, с краем полная,
На болоте, по шею в тОпи, во тьме,
И сверкает и гавкает молния.
Слёзы мутят глаза, хоть и так злая ночь,
И от страха сдавило дыхание,
Нет, терпеть это больше невмочь. Не морочь…
Отпусти моё, ведьма, сознание…

- Что, опять пациента накрыла волна?
- Да, уж, лучше бы помер болезный.
- А на улице, солнце. Приходит весна.
-Что ж, денёк будет нынче чудесный….

Шаг ступи от души и увидишь,
Кого любишь, кого ненавидишь.
Задержись в стороне ненадолго,
И почувствуй, как бьют на осколки,
Злые люди прекрасные чувства,
Это тоже, поверь мне, искусство.
Только дальше идти не пытайся,
На призывы души отзывайся,
Потеряешься, вмиг затянет,
И дорогу твою запоганит,
Заморочит, накроет, заманит,
Отодвинет и задурманит…
Сколько их потерялось во мраке,
Тех, что мы называем – маньяки,
Тех, кого не увидишь душою,
Утонувших за тёмной чертою.
Береги свою сущность от черни,
От нападок манящих, неверных,
И в оглядке живи, старайся,
За свой дух и за сердце сражайся…

Шаг ступи от души, всё увидишь…
Задержись в стороне ненадолго…
Только дальше идти не пытайся…
Береги свою сущность от черни…

«Случайный попутчик»
1
В купе вагона от пересыпа
Готов послушать любую «липу» ....
- Я очень старый для человека,
Мне много лет, уже больше века!
Я помню войны, читаю судьбы,
А мне бы – хватит, а мне – уснуть бы.
И что за данность: попил водички,
– И побежали времён таблички.
Живую воду в солдатской фляжке
Оставил кто-то в крутом овражке.
А я напился, – ну, кто поверит?
Вам тайну эту решил доверить.
И вы смеётесь, не веря в сказки,
Как на духу, не сгущая краски,
Берусь поведать вам всё о прошлом,
Устал тащить я такую ношу...
Менять одежды времён – так странно,
Терять любимых, друзей – печально.
И с каждым годом тонуть в надежде,
Сомкнуть усталые свои вежды.
Закончить жизнь на своём погосте...
Тянуть три жизни, ох как непросто.
2
Мы улыбались его рассказам,
Ему лет тридцать, в глазах сарказм.
Похоже, выпил. И куролесит,
Кто зёрна правды сумеет взвесить?
Но интересно, и дядька режет,
И складно так. Поперёк и между.
И там он был, и того он видел.
- А с этим пил, – да, ты не завидуй!
Как Монте-Кристо когда-то, в детстве,
Его рассказы о королевствах,
Пленили наши простые души,
Он завораживал, тех, кто слушал...
Дорога, ясно, конец имеет,
И, мы, приехав, сказать не смели
О том, что слышать пришлось – неправда,
И что забудется это завтра.
3
Но время шло, вспоминал нечасто
Я ту поездку, уж больно страстно
Текла река моей жизни бурной,
Мне пятьдесят, хоть гляжусь не дурно.
Прошло лет тридцать с того момента,
Как, поезд с дядькой уж канул в лету.
И вот я еду в вагоне к дочке,
Жизнь раскидала поодиночке...
И что я слышу: за стенкой, рядом,
Знакомый голос, его тираду!!!
- Я очень старый для человека,
Мне много лет, уже больше века!
Я помню войны, читаю судьбы,
А мне бы – хватит, а мне – уснуть бы.

Тихонько вышел, в ногах-то вата,
Вы не поверите мне, ребята...
Ему лет тридцать, в глазах сарказм.
Тут я поверил его рассказам!!!
Вот так бывает, живёшь тихонько,
Не веришь в чудо, течёт речонка...
И в одночасье вдруг понимаешь,
Как часто в жизни не прав бываешь....
Как мало, знать, нам дано от Бога!
И как влияет на смысл – дорога....

Холодно и льётся музыка жуткая,
Эй вы, там, а ну плесните игристое,
Умер я? Да нет, пока ещё теплится,
Вон и стол, играю в покер с нечистою.
Дрожь и страх, истыкать душу, торопятся,
Чур, меня, пугаюсь шороха каждого.
Кто послал эту команду бесовскую,
Вмиг решив меня и смысла то здравого.
Чёрт сдаёт – у них все карты краплёные,
Знаю всё, но одолело бессилие,
И течёт, на стол атласа зелёного,
Толи кровь, толи вино изобилия.
Бог ты мой, да разве в чём виноватый я?
Кто же слил моё сознанье в отродие,
И за что, играть приходится с нечистью,
И куда девалось всё благородие.
Только стоп! Кто это там кукарекает!
Искажая улыбку ворога.
Не успели. Осталась толика.
Заплатил за сон сегодняшний дорого.
Весь в поту, кажись, и ноги холодные,
Но смеюсь, спасибо птице всевышнего!
Понял – Не играй на совесть с копытными,
Не проси у создателя лишнего!