Возвращаюся с работы,
Рашпиль ставлю у стены,–
Вдруг в окно порхает кто-то
Из постели от жены!
Я, конечно, вопрошаю:
«Кто такой?»
А она мне отвечает:
«Дух святой!»
Ох, я встречу того Духа –
Ох, отмечу его в ухо!
Дух он тоже Духу рознь:
Коль святой – так Машку брось!
Хоть ты – кровь голубая,
Хоть ты – белая кость,–
Вот родится Он, и знаю –
Не пожалует Христос!
Машка – вредная натура –
Так и лезет на скандал,–
Разобиделася, дура:
Вроде, значит, помешал!
Я сперва-сначала с лаской:
То да се...
А она – к стене с опаской:
«Нет, и все!»
Я тогда цежу сквозь зубы,
Но уже, конечно, грубо:
«Хоть он возрастом и древний,
Хоть годов ему тыщ шесть,–
У него в любой деревне
Две-три бабы точно есть!»
Я – к Марии с предложеньем,–
Я на выдумки мастак! –
Мол, в другое воскресенье
Ты, Мария, сделай так:
Я потопаю под утро –
Мол, пошел,–
А ты прими его как будто,
Хорошо?
Ты накрой его периной –
И запой,– тут я с дубиной!
Он – крылом, а я – колом,
Он – псалмом, а я – кайлом!
Тут, конечно, он сдается –
Честь Марии спасена,–
Потому что мне сдается,
Этот Ангел – Сатана!
...Вот влетаю с криком, с древом,
Весь в надежде на испуг...
Машка плачет. «Машка, где он?»
«Улетел, желанный Дух!»
«Как же это, я не знаю,
Как успел?»
«Да вот так вот,– отвечает,–
Улетел!
Он псалом мне прочитал
И крылом пощекотал...»
«Так шутить с живым-то мужем!
Ах ты скверная жена!..»
Я взмахнул своим оружьем...
Смейся, смейся, Сатана!
1967