Мей Лев - Арашка

Дворовые зовут его Арашкой...
Ученые назвали бы ара;
Граф не зовет никак, а дачники милашкой
И папенькой...
            Бывало, я с утра
Росистою дорожкою по саду
Пойду гулять,– он на одной ноге
Стоит на крыше и кричит: «Эге!
Bonjour!» Потом хохочет до упаду,
За клюв схватившись лапою кривой,
И красною качает головой.
Никто не помнит, как, когда, откуда
Явился в дом Арашка... Говорят,
Что будто с корабля какого-то, как чудо,
Добыл его сиятельный...
               Навряд!
Мне кажется, Арашку подарили –
Или визирь, иль pospolita rada , или –
Не знаю кто. Быть может, что сама
Державина бессмертная Фелица?..
Положим – так...
         А попугай – все птица...
Он не забыл Америки своей,–
И пальмовых лесов, лиановых сетей,
И солнца жаркого, и паутины хочет,
А над березами и соснами хохочет...
Не знаю, почему припомнилось...
                         Читал
Когда-то я индийское преданье
О племени... Забыл теперь названье,
Но только был героем попугай...
Вот видите... в Америке есть край,
На берегах – пожалуй – Ориноко.
Там ток реки прорыл свой путь глубоко
Сквозь кручу скал... И брызжут, и гремят,
И в прорезь рвутся волны... Водопад...
Сюда-то в незапамятное время
Укрылося войной встревоженное племя
Затем, чтоб с трубкой мира отдохнуть
В тени утесов и пещер прибрежных
От дней, вигвамам тяжких и мятежных;
Пришло сюда и кончило свой путь...
И спит теперь от мала до велика
В пещере: всех горячка унесла...
Но нет, не всех: осталася улика,
Что был народ какой-то, что была
Когда-то жизнь и здесь...
                 Над водопадом,
На выступе гранитных скал, сидит
Седой ара? и с потускневшим взглядом
На языке утраченном кричит
Какие-то слова...
               И наотмашку
Гребет веслом испуганный дикарь;
Всё – мертвецы, а были люди встарь...

1858