Маяковский Владимир - Четырехэтажная халтура

В центре мира
             стоит Гиз –
оправдывает штаты служебный раж.
Чтоб книгу
          народ
               зубами грыз,
наворачивается
              миллионный тираж.
Лицо
    тысячеглазого треста
                    блестит
электричеством ровным.
Вшивают
       в Маркса
              Аверченковы листы,
выписывают гонорары Цицеронам.
Готово.
       А зав
            упрется назавтра
в заглавие,
           как в забор дышлом.
Воедино
       сброшировано
               12 авторов!
– Как же это, родимые, вышло??–
Темь
    подвалов
            тиражом беля,
залегает знание –
              и лишь
бегает
      по книжным штабеля?м
жирная провинциалка –
                  мышь.
А читатели
          сидят
               в своей уездной яме,
иностранным упиваются,
                  мозги щадя.
В Африки
        вослед за Бенуя?ми
улетают
       на своих жилплощадях.
Званье
       – «пролетарские» –
                     нося как эполеты,
без ошибок
          с Пушкина
               списав про вёсны,
выступают
         пролетарские поэты,
развернув
         рулоны строф повёрстных.
Чем вы – пролетарий,
               уважаемый поэт?
Вы
  с богемой слились
               9 лет назад.
Ну, скажите,
            уважаемый пролет,–
вы давно
        динаму
              видели в глаза?
– Извините
          нас,
              сермяжных,
                    за стишонок неудачненький.
Не хотите
         под гармошку поплясать ли?–
Это,
    в лапти нарядившись,
                    выступают дачники
под заглавием
              – крестьянские писатели.
О, сколько нуди такой городимо,
от которой
          мухи падают замертво!
Чего только стоит
                 один Радимов
с греко-рязанским своим гекзаметром!
Разлунивши
          лысины лачки?,
убежденно
         взявши
               ручку в ручки,
бороденок
         теребя пучки,
честно
      пишут про Октябрь
                   попутчики.
Раньше
      маленьким казался и Лесков –
рядышком с Толстым
               почти не виден.
Ну, скажите мне,
               в какой же телескоп
в те недели
           был бы виден Лидин?!
– На Руси
          одно веселье –
                     пити...–
А к питью
         подай краюху
                 и кусочек сыру.
И орут писатели
               до хрипоты
                      о быте,
увлекаясь
        бытом
            госиздатовских кассиров.
Варят чепуху
          под клубы
              трубочного дыма –
всякую уху
          сожрет
                читатель-Фока.
А неписанная жизнь
              проходит
                      мимо
улицею фыркающих о?кон.
А вокруг
        скачут критики
                  в мыле и пене:
– Здорово пишут писатели, братцы!
– Гений-Казин ,
          Санников-гений...
Все замечательно!
                 Рады стараться! –
С молотка
         литература пущена.
Где вы,
       сеятели правды
                 или звезд сиятели?
Лишь в четыре этажа халтурщина:
Гиза,
     критика,
             читаки
               и писателя.
Нынче
     стала
          зелень веток в редкость,
гол
   литературы ствол.
Чтобы стать
           поэту крепкой веткой –
выкрепите мастерство!

1926