Под счастливой звездой рожденный,
Нарышкин школьных бредней враг;
Трекрестный капитан несменный,
И камер-юнкер, и козак.
В свойстве хоть дальнем с кровью царской,
Причетник обер-секретарской!
Ты видел все, везде прошел;
Скажи ж мне, как в пути сем трудном,
В развратном мире и причудном
Ты демокритов путь нашел?
Иной, все видя в черной краске,
Над миром панихиду пел.
В обманчивой зря злобу маске,
Добру и верить не хотел.
Не тешася кровавой дракой,
Считал героя забиякой,
Согрету в дружбе зрел змею;
Не раз обманут филантропом,
Чтил яростным его циклопом,
Неправд откупщиком – судью.
А ты, людей судья нестрогой,
Заблудших не винишь слепцов;
В напичканных наукой многой
Индийских видишь петухов.
Лишь родом знатна господина
Ты почитаешь за павлина,
Цветным гордящимся хвостом:
Судью коварна – рыболовом,
А рыцаря в венце лавровом –
Отечества опекуном.
Как сам душой не лицемеришь
И презираешь подлу лесть,
То изредка и дружбе веришь,
Добру же платишь должну честь.
Хоть филантропии не чтитель,
Но если где благотворитель
Прострет к сиротке щедру длань,
То, в лепте видя [нрзб] злата,
Ему, как за родного брата,
Несешь признательности дань.
Где встретишь зло, там очи жмуришь;
На доблесть пялишь их остро;
Портрет разврата [нрзб]...
И пишешь во весь рост добро.
Над глупостью глупцов смеешься,
И лбом об стену не бьешься,
Когда пойдет что впоперек.
Без примеси здесь благ не ищешь,
Как в черствой драме в скуке свищешь
И смотришь на людей в раек.
С бездельем дело так мешая,
Живи, как жил ты без забот;
Заднее позабывая,
Все подвизайся лишь вперед.
Над вздором смейся на досуге,
Смейся в малом, милом круге
Драгой жены, детей, друзей;
Вкушай плоды любви и счастья;
И знай, мой друг, что без ненастья
Цены б не знал ты ясных дней.