Всего лишь счастливый случай,
Усталых богов усмешка.
Так, кто же из нас везучий?
Орёл или, всё же, решка?

А сердце плюет на случай,
Его заиграли струны.
В ночи звенит сладкозвучно
И нежно: ноапте бунэ*.



*спокойной ночи на молдавском

В нём отражая чётко время,
Дало мне зеркало совет:
Не спрятать под тональным кремом
Груз лет.

Влюбиться - не страшно,
Пройдёт через года два.
Страшно полюбить -
Это бывает навсегда.

Ох, сведут меня в могилу!
Столько их зачем вокруг?
Сын, отец его, подруги,
Бывших два, хороший друг.

Бывший шеф, одна коллега
И знакомый афорист,
Все откуда они взялись?!
Расплодились, развелись.

Нравы их не вывожу я.
Я - стабильный скорпион,
А у них душа бушует -
Ветрености эталон.

Колыхает их так часто,
Шаткие, что грех таить.
Вновь колеблюсь с запятой я:
Презирать нельзя любить.

Под покровительством Нептуна
И с энергетикой огня,
Знак уготовила мне руна
В холодном мраке ноября.

Его созвездие на востоке,
Не любит жалких полумер,
Врут: хладнокровный и жестокий,
Он преданности всем пример.

Предательства он не потерпит,
От взгляда леденеет кровь,
Наверное, с ним дружит Цербер,
Лучше ему не прекословь.

Покрыт вуалью оккультизма,
Искоркой страсти подожжен,
Деться куда от магнетизма,
Коль грозит жалом скорпион?

А моё время истекло.
Последняя песчинка
Упала. Треснуло стекло
И сердца половинка.

Отсчитан лишь короткий срок
Вселенной в бренном мире
И жизнь моя наискосок
Нанесена пунктиром.

Всё чередом своим идёт
И сердце звонко бьётся,
Никто не знает наперёд,
Где линия прервется.

Пунктир песчинками как прах
Развеет шальной ветер.
В песочных треснутых часах
Во вторник. На рассвете…

Пью чай с родителями и слушаем папин старый транзистор. Песня «Я спросил у ясеня».
После слов: «Была тебе любимая, а стала мне жена»:
Я: Вот так друг.
Папа: Это любимая такая «хорошая»...
Мама: Сам виноват, если он так долго ждал и не женился.

Занавес.

Усталые стоят они у двери.

Стучатся скромно,
Как-бы невпопад.
Остывший воздух
Ранит темно-серым,
Плывёт куда-то
Инфантильно, наугад.
Окна скрывают
Ночью все кошмары,
Оковы сбросив
В тусклой полумгле.

Дни уж короче,
Но придут они, не спросят
И их черёд настанет на Земле.

Радость тускнеет,
Обожжет ранним морозом.
Жёлтые листья -
Давний признак лишь,
Едва ли смогут
Написать в стихах
И в прозе, от своего ты,
Я, не убежишь.

Верить во что? Надеяться на чудо?

Наивно очень, опыт за спиной.
Осенняя, банальная простуда -
Явление побочное порой.
Безумно одиноко в зодиаке.
Рассыпаны они в календаре,
Единственные, светят в полумраке,

Пустота в башке заразна,
Как и вирус за окном.
Голова шарообразна,
Мысль покинула дурдом.

В холодильнике не густо,
Только сыр и два яйца.
Но зато крутая люстра,
А хотелось бы винца.

Пустоту чтоб им заполнить,
Мне б хватило и ведра.
Не цветёт зимой подсолнух,
От того в башке дыра.


Acryl Brush & Ελενα

Сироп кленовый
На губах,
На пальцах…
Тебя хочу я
Душой касаться.

Влипнуть в янтарный
Нектар
Блаженный,
Упасть с тобою в рай
Наслаждения.

Сироп искрится,
Он цвета
осень,
Вкус, на губах, его,
Виртуозен.

Капельку хочешь
Искры соблазна?
На поцелуй я
Один
Согласна.

Хотя и сладостен азарт
по сразу двум идти дорогам,
нельзя одной колодой карт
играть и с дьяволом, и с Богом.

Игорь Губерман


Неважно какой масти козырь,
Досрочно ясен эпилог;
Семерку, тройку, туз ты cбросил,
Но с Люцифером дружит Бог.

О, Канада!
Сироп из клена.
Я с поэзией не знакома.
Но заглядывал в гости енот,
Все запасы сожрет и уйдет.
А сироп он кленовый не хочет!
О, Канада!
Хреновый он очень.
И с чего ж ты так славишься им,
Неужель не нашлось чем другим?

Твои слова перестали радовать,
И мне б хотелось тебя помиловать,
Но я устала тебя оправдывать,
И сил нет больше себя насиловать.

С утра теснятся мелкие заботы,
с утра хандра и лень одолевают,
а к вечеру готов я для работы,
но рядом уже рюмки наливают.

И. Губерман

С рассветом ждёт любимая работа,
До выходных она меня не отпускает.
Когда же мне попраздновать охота,
Меня никто тусить не приглашает.

Конечно, это горько и обидно,
однако долгой жизни под конец
мне стало совершенно очевидно,
что люди происходят от овец.

Игорь Губерман

Конечно, абсолютно очевидно,
Что Божьего творения венец,
Именовать так - совершенно стыдно,
Инструкцию к мозгам забыл творец.

Небо повисло над морем.
Так низко,
Что можно достать рукой.
Мягкое облако близко,
Дотянуться стремление
Мой нарушает покой.
Как сладкая вата в детстве,
Кусочек бы отломить.
Глупый порыв неуместен,
Облаку дальше плыть.

Засвети же свечу
на краю темноты.
Я увидеть хочу
то, что чувствуешь ты.

И. Бродский


Ты уходил, а я молчала.
Не обернулся ты ни раз.
Мои глаза тебе кричали,
Но ты не видел моих глаз.

Я воскресала в полном упоение,
Но в этом мире все несовершенны.
И умывая руки, с наслаждением,
Мою любовь распял ты в воскресенье.

… Уж не осталось даже крошки света,
И мне, конечно, будет лучше без.
Я в твоей жизни вспыхнула кометой,
Ты теплотой моей согрелся и… исчез.



Альбина, дякую за вдохновение.

Ноябрь усталый встал тихо у двéри,
Всё не решаясь чрез порог шагнуть,
Играет ветер реквием Сальери,
В грядущем мраке всё же не уснуть.

Кто-то рассыпал звезды в атмосфере,
Но тускло их мерцание в ночи,
У Осени искрится дождь в фужере,
А на душе тоскливо, хоть кричи.

Оплакивают зря наши потери
Обильные осенние дожди,
Я Ноябрю открою свои двéри,
Шепнув ему с улыбкой: «Заходи».

Где тёмной ночью воском плачут свечи,
Остался недоеденным мой ужин.
Печаль легла тяжелая на плечи,
Зачем визит мой был вообще там нужен?

Не склеить в дребезги разбитое доверье,
Немое равнодушие калечит.
Я за собой закрою плотно двери,
Где темной ночью воском плачут свечи.

И если это есть решение,
То я хочу назад проблему
Я словно в зоне отчуждения,
Не понимаю эту схему.

Мне слов твоих посыл не ясен,
В деяния ты их не воплотил.
Твой результат своеобразен,
Я чувствовала, ты лишь говорил.

Днем кажется, что близких миллион,
И с каждым есть связующая нить,
А вечером безмолвен телефон
И нам, по сути, некому звонить.

И. Губерман


Днём в суматохе забываем одиночество
Бежим куда-то, голову сломя,
А вечером и жить совсем даже не хочется,
Когда вся исчезает кутерьма.

Синий сумрак. Пустынная будка.
Но звонить никому неохота.
И душа так замызгана, будто
начитался стихов идиота.

Игорь Губерман


Ночь. Тишина. Два тёплых чебурека.
Достать к зиме бы шубу, без селёдки.
В себе не потерять чтоб человека,
Стихов вы не читайте идиотки.

Недосказанность - страшная штука,
Не позволит друзьями остаться.
И когда гложет душу разлука,
Не спасает её компенсация.

Игра словами в рифму - эстафета,
где чувствуешь партнера по руке:
то ласточка вдруг выпорхнет от Фета,
то Блок завьется снегом по строке.

Игорь Губерман

Капризна Муза, а тем паче - Вдохновение
Но соблазнительно - коварны, как Лилит.
То новых встреч я воспеваю дуновение,
То боль разлуки по строке моей скользит.

Это?
Это корабль «Ваза». Он стоит в музее, в Стокгольме.
Это корыто построили в 1628 году, оно проплыло 1,5 км и удачно утонуло.
Ошибка в конструкции.
То есть, в украшениях ошибки не было, а в самой сути корабля - была.
Пролежало оно 333 года на глубине 300 метров. Потом его в 1961 благополучно достали и поместили в музей.
Вот. Даже прожив такую бесславную, для корабля, жизню можно попасть в музей.

Ну! Каждый что-то, да может.

Приходит час,выходит срок,
и только смотришь - ну и ну:
то в эти игры не игрок,
то в те, то вовсе ни в одну.

Игорь Губерман



Ты снял ремень, за ним носок…
Стриптиз закончился к утру.
Можешь надеть свой свитерок,
Не так играть в эту игру.

Гуляю с Чудом по парку.
Смотри, какие красивые кленовые листья, говорю я ему. Давай соберем букет? Увлекаюсь листьями и немного отхожу от него. Тут у него звонит телефон и я слышу как он говорит кому-то: Мама собирает хреновые листья.
;)
Ну, на вкус и на цвет, чё )))

По следам группы «Порнофильмы»

Ты - болезнь,
просто наваждение,
Ты - моих
всех проблем решение,
Разреши,
видеть сновидения,
В которых только ты.

Жизнь моя
утратила значение.
Без тебя
Плыву я по течению.
Рифм нет
И самовыражения…
Остался только ты

Грудь разодрал вдруг хриплый кашель,
А вслед за ним бессильный стон.
И кошка знала: беспощаден
Этот здоровия урон.

Она легла на одеяло,
Хозяйке заглянув в глаза:
Я понимаю, ты устала,
Но уходить ещё нельзя.

Она не слышит! Глас с усмешкой
Откуда-то вдруг прозвучал,
Кошка вглядевшись в мрак кромешный,
Узнала, кто там восклицал.

Всё будет быстро и небольно,
Я обещаю! Ты поверь.
Ей мучиться уже довольно,
И ты не Бог, всего лишь зверь!

Нет, я не Бог. Но очень щедро
Он кошек всех вознаградил,
Великодушно, милосердно,
Нам девять жизней подарил.

Это ведь то, чего ты жаждешь?
Одну отдам тебе. Бери!
Раздался смех: Умрёшь однажды!
Их у тебя осталось… три!

Мне б и одной вполне хватило,
Если по чести её жить.
Всё! Убирайся! Получила!
Не смей сюда вновь приходить!

Скользнула тень, слилась со мглою,
Растаяв, словно страшный сон.
Венера утренней звездою
Залила светом небосклон.

Хозяйки ровное дыханье.
И словно колокольный звон,
Кошки нежнейшее урчанье,
Ей подпевало в унисон.

Моей верной мохнатой спасательнице. ) <3

Дисклеймер:
Любые совпадения или нестыковки - плод фантазии авторов и не призваны оскорбить или задеть чувства реальных мат.плат.


Конденсаторы, уставшие ток пропускать,
в бар к резисторам, после работы,
шли бухать.

Микросхемы вслед за ними, сбившись гурьбою.
Они шли, наслаждаясь зеленой
травою.

Увы, лентяй юзер с уборкою
не спешит…
Поэтому и зарос травою
Текстолит!

Но интерфейс, стоокий, не дремлет,
начеку.
Наверно, поколотит он попку
юзеру.

А в баре том чёткая музыка
звучит.
В плате работает очень крутой
Звукочип!

И до утра теперь будут тусить
кайфово
Звуковые контроллеры. А что
такого..?


Гость из прошлого & Ελενα

Любимый мой, антигерой,
В который раз ждала я чуда,
А ты холодный был такой,
Словно февральская простуда.

Устал я, занят, время нет.
Всё на потом, не до меня всё.
Этот заезженный куплет -
Банальное всего лукавство.

Нет цели и процесса нет,
Ну, как ты там? И вновь молчанье.
Скажи мне, если не секрет,
Где остальное содержанье?

Я так устала писем ждать
И унижать себя надеждой,
Уж лучше насовсем молчать,
Чем находиться где-то между.

Уверена, замену мне
Найдёшь достойную ты, очень.
Я же останусь в тишине,
Где нет «не до тебя» - пощёчин.

Я мерзну в осени простуженной
И в полумерье малодушном.
Я не умею быть ненужной…
Но боль пройдёт к зиме жемчужной.

I'll be there 'til the stars don't shine
'Til the heavens burst and the words don't rhyme
I know when I die, you'll be on my mind And I'll love you, always

“Always” Bon Jovi


Глаза мои закрыты.
Я босиком иду.
Грядущее размыто,
Но я тебя люблю.

А время словно пепел,
Развеян на ветру,
Дым без огня нелеп,
Но где бы взять искру.

В душе моей с тобою
Писала о любви,
Но горькою слезою,
Утекли мои стихи.

И если ты попросишь,
Я для тебя умру.
Но вновь встречая осень,
Я для тебя живу.

Обманная надежда,
Не устаёт дразнить.
Не жду я хэппи-энда,
Но тебя я
Всегда буду любить…

Трезвость - это норма жизни,
Мне всегда она твердит.
Полюби меня, я ближний
И хочу всего лишь пить.
Всё молю её, как Бога,
Я налив себе вина,
И совсем ведь я немного,
Только малость лишь пьяна.
Но пугает всё запоем,
Мол, грозит алкоголизм
И цитирует с запоем
Мне о нём вдруг афоризм.
Я ж спокойно пью мартини,
В голове моей дурман,
А в кармане юбки мини
На закуску марципан.
Но она неугомонна,
Мол здоровья в зелье нет
И совсем неблагосклонна
Разделить со мной фуршет.
Я прощу её заочно,
Водки чуть плеснув себе,
Ведь в стакане, знаю точно,
Где-то истина на дне.

Солнце слепит мне глаза.
Я сижу на балконе каюты и смотрю на безмятежное, ласковое море. До самого горизонта на волнах пролегла солнечная дорожка. Она многообещающе блестит на воде.
Здравствуй, шепчет мне море.
Здравствуй. Отвечаю я.
Мы с ним давно на ты. Я знаю его теплым и ледяным. Буйным и ласковым. И хотя кожа моего лица не стала суровой, как у моряков и рыбаков, у которых вместо крови по венам бежит соленая, морская вода, я давно знакома с морем, уважаю и люблю его.
Тебя долго не было, плещет море.
Долго. Улыбаюсь я. Целых три месяца.
Волны ласково обмывают борт корабля.
Меня слепит солнце. В глазах застыли слёзы. Это от солнца, лгу себя я.
Нет, перечит мне море, ты соскучилась.
Соскучилась, признаюсь я. Где-то в сердце снова защемление от новой встречи.
До самого горизонта разлилась вода.
Нет других судн. Нет чаек. Нет связи.
Есть только море. И я.

Ночная мгла
Глотает свет,
Скрывает тени.
Но боль не спрятать,
Даже в темноте.
В холодной комнате
В то роковое
Воскресение
Я поняла,
Что не нужна
Совсем тебе.
И крик немой
Наружу вырвался
Из сердца,
Яростной болью
Подсознание пронзив,
Вдруг умерла
Любви последняя
Надежда,
Ещё и толком,
Даже, не пожив.
Кто мне поможет,
Кто спасет от муки,
Если я даже
Не нужна тебе.
Искусство также -
Одоление разлуки,
В полночном мраке,
С пустотой в душе.
И в гонке дней,
Событий и моментов,
Уже не помогает
И Текила.
Закрыв глаза
На самый страшный
Из фрагментов,
Тебя тогда
Так сильно
Я любила…

Мой корабль качает в темноте ночной.
Покоряет море мощной красотой.
Штормовые волны, тёмная вода,
Камасутра с морем до самого утра.

Она у меня не рыжая.
Она у меня золотая
Легко, как раскрытую книгу,
Любого она прочитает.

«Я чувствую.» Мне она скажет
И с этим попробуй, поспорь,
А жизнь мне потом всё докажет,
Сомнениям дав всем отпор.

Я верю ей беспрекословно,
Она меня не подведет,
А если судьба хладнокровна,
Надежду в меня она льёт.

Сплелись имена наши светом,
Но если лучей его нет,
Не меркнет зимою и летом,
Души её теплый Свет.

С Днём Рождения, Светуля!

И зачем я на работу
С больным горлом-то пришла,
Не могу сказать ни слова,
Хоть и требует душа.

Ржут коллеги надо мною,
А я жестами ору,
Только голосом ни слова
Им ответить не могу.

Эх, вы зря со мной связались,
Голос ведь придёт опять.
Чтоб вы первыми смеялись,
Я могу и помолчать

На миллион вопросов нет ответа,
Но чувство льется, как безбрежная река.
И сотней незатейливых сюжетов
Исписаны страницы дневника.

Всё жду звонка, волнуясь бьётся сердце,
Беспечно бабочки порхают в животе
И за закрытой очень плотно дверцей,
Мечтаю я о белом платье и фате.

Твоя улыбка затмевает звёзды,
И осветила вдруг мою судьбу.
И оказалось, не бывает поздно
Сказать в ответ заветное «люблю».

Что такое осень? Это кризис,
Кризис стихотворный на всех сайтах.
Будь месьё ты или даже миссис,
Нет без рифмы никаких талантов.

Все стремятся бросить это дело,
Лирику сменить хотят на прозу.
Там бы точно мысль не заржавела,
Осень, пережить б метаморфозу.

Но она, однако, беспощадна,
Дует стихотворными ветрами,
Намекает нам тут деликатно,
Завязать не выйдет со стихами.

Acryl Brush & Ελενα

Я, красотка, не блуждал.
Пьянствовал немного.
На горах Кавказских жрал
Я баранью ногу.

Запивал красным вином,
Закусил орехом.
Ну а ты? Все о земном?
Всё ли там с успехом?

Но я рад, что обо мне
В октября ты стуже
Вспомнила. Я как во сне.
Видно, все же нужен…

Подруги, фотки…
Квартиры, тачки…
Ценю я душу,
А не подачки.
Ты плохо лечишь -
Не то втираешь,
Оригинал я -
Не понимаешь?
Я не играю,
Не в фотке ж дело.
Всегда другая -
Как захотела.
С душой на связи
И в этом суть вся,
Лишь с такой базой
Не обмануться.
А тачки - роскошь,
Мне их не надо.
В моей авоське
Тушь, да помада.
Квартиры - чудно,
Себе оставь всё.
Висит в них Рубенс?
Повесь Пикассо.
Подруги - ценность,
Не тронь святое.
Не дам в обиду
Их ни за что я.
Всегда помогут,
Всегда со мною,
Делюсь я с ними
Любой бедою.
В общем, не парься,
Общенье в топку.
Тебе на память
Отправлю фотку.

«Поймала свое отражение в желтой волне Темзы.
Я реку запомню, она меня — нет.»*


«Это лучшая книга всей моей жизни.» Сказала я одному человеку. Он промолчал. В глазах удивление и много вопросов. Он знает меня хорошо. Давно. Он знает, сколько книг я прочитала. И догадывается, сколько прочитаю ещё…

Книга в переплёте серого цвета и с яркими цветами мака. Я знаю, что значит эта обложка. От этого книга становится ещё лучше. Ещё дороже.

Об авторе узнала случайно. Видела интервью с ней. Очень красивая. Очень милая, душевная, интеллигентная женщина. Долго не решаюсь купить и прочитать её книги.
Авторы, у которых материнский язык такой метафорно-орнаментальный, как армянский, часто также орнаментально пишут и на русском, но мне не очень понятно, что они хотят сказать. Мой мозг запутывается в орнаментах и узорах, не понимает метафоры и теряет здравый ум.
Но меня не зря заворожила эта писательница.
Уже само описание книг пленяет меня и я не в силах выбрать что-то. Хочется все её книги. Все и сразу. Они напичканы любовью. Она дышит между строк, ей пропитана каждая буква, она стекает из дисплея телефона на мои руки и течет вверх, к самому сердцу.
Выбираю две. Обещаю… (кому?) себе или автору или своему сердцу, позже купить и другие.
Книга с первых строк окутывает меня безграничной и бескорыстной любовью. Обнимает шалью нежности и уюта. Язык прост, чист и понятен. Но невероятно красив. Я же знаю все эти слова, думаю я. Они же совсем обыкновенные… Но совсем обыкновенные светятся волшебным, совсем необыкновенным светом.

Много записываю. Много фотографирую. Много рассказываю об этой книге. И об авторе.
Как хорошо, когда есть, кому рассказать. Когда есть, кто готов выслушать. Впрочем, я и не спрашиваю. Рассказываю и всё. Но ещё не один не попросил не докучать ему моими рассказами, а это, ведь, уже очень много.

Много думаю. Много познаю. Это добрая книга спасает меня. Много.
Снимает с души злость и боль. Хочется быть лучше. Чище. Терпеливее. Я не знаю, что я буду делать, когда дочитаю её.

Цитате сверху хочу впервые противоречить. Что, если бы реки, деревья, стены домов, скамьи в парках, рельсы вокзалов или колокола церквей могли говорить?
Сколько они могли бы рассказать нам? Не может быть, чтобы они ничего и никого не помнили. Взгляды, руки, слова… Автора невероятной душевной красоты, которая вглядывается в темные воды Темзы. Некоторые вещи, некоторые моменты, некоторых людей невозможно забыть. Они прочно впадают в наши души. Оставляют на её сером фоне, отпечатки ярких красных маков.

А кто цветёт в Вашей душе?



*Наринэ Абгарян

«Ты касайся меня насквозь».*
Твои рифмы меня пленили,
Лепестки ярко красных роз
Они в сердце моем стелили.

Невесомо струясь сквозь сеть,
Телефон заливая светом,
Как бы звездам не потускнеть,
Пред воспетым тобой сюжетом.

В сущность прочно мою влились,
Пронзив душу мою словно ток
Я молю тебя, отзовись!
Я хотела тебя с первых строк.


* Acryl Brush

То ли мёд, то ли яд
На уста мне мажешь.
Искушенья обряд
Твой давно налажен.

Я улыбку таю,
Глуп этот твой спектакль.
Что с тобой как в раю,
Буду. Лжешь мне. Нагло.

Не старайся. Насквозь
Ведь тебя я вижу.
Разве думал всерьёз,
Что себя унижу?

За лукавую лесть
Не продам я душу.
Усмири свою спесь,
Мне твой «рай» не нужен.

Не спрашивай, что будет завтра утром,
Это такая, взрослая, игра.
Сегодня ночью я люблю тебя, как будто…
Как будто, завтра не настанет никогда.

А в новом дне, когда погаснут звезды
И ты устало распахнёшь глаза,
Поймешь ты сам, порою, очень даже можно,
Нам делать то, что делать, в общем-то, нельзя.

Твой номер я, записывать не стану.
Что было здесь, останется пусть здесь.
С тобой мы оба поддались легко обману,
Обоим нам не достучаться до небес.

Проснулась ночью. Посмотрела на часы. 03:03. Загадала желание.
Подхожу к окну.
Лайнер заботливо качается на волнах, дабы не потревожить сон его пассажиров. Море также спокойно. Оно бережно несет наше судно и хранит молчание в ночной тишине.
На горизонте видны какие-то огни. Они сменяются красным и зеленым цветом. Других кораблей не видно. Снизу, на воде, отражается искусственный свет нижних отсеков. Там персонал и команда корабля. Не спят. Для нас. Из-за нас.
Остальной мир объят морем и темнотой.
Если кто-нибудь сейчас случайно упадёт в воду, этого никто не заметит. Подумалось мне. Стряхиваю эту ужасную мысль. Но её настигает новая: Слова Леонардо Ди Каприо из фильма «Титаник». Вода такая холодная, будто бы тебя пронзают тысячи иголок.
Возвращаюсь в постель и ныряю под одеяло. Меня тут же обнимает любимая рука, моего самого любимого человечка. Забываюсь, уткнувшись носом в его плечо.
«Мама, ты всегда везде русскую сказку найдёшь», сказал он мне вчера, когда я смотрела немецкое телевидение на борту корабля, который идёт под итальянским флагом.
Что это за сказка? Спрашивает он.
«Снежная королева», отвечаю я, узнав её по кадрам. Какое задание было у Кая?
Не знаю. Отвечает мой человечек.
Я сплю согретая любовью. Ласковое море. Теплые объятия ребенка.
Пусть никто никогда не упадёт в холодную вечность. Пусть никого никогда не пронзят тысячи иголок. Пусть у каждого будет своя Герда. Которая заметит и обязательно спасёт.

Ты меня на стихи вдохновляешь,
Ну а я же, не сплю и строчу.
В Твоих серых глазах отразиться,
Я хотела б. Об этом молчу.

А они маскируются ловко,
Ну а я же безропотно жду.
Эх, судьбинушка наша - плутовка,
Что ж мы выбрали эру - войну.

Нам не только теперь километры,
Нужно время нам преодолеть.
Торопя его, дуют пусть ветры,
Столько нужно ещё нам успеть!

А пока делим нашу мы сущность,
Кто бы были бы мы без неё?
Парит рифмы волшебной воздушность,
Пряча правду в себе, как вино.

Подходит к моему самому любимому человеку одноклассник в школе и говорит:

А я тоже знаю русский!
Это же легко! Zucker (цуккер - сахар, но произносится как цукка) и Blatt (блятт - лист).

И всё!

Преподаю русский язык в школе. После уроков, на добровольной основе для детей.
Спросила о целях. Сказали говорить. Хорошо, значит, будем говорить.
Захотели знать выражение «с удовольствием». В немецком это очень просто и коротко «gerne» (герне).
Перевожу. Записываю на доске. Прошу всех произнести.
Девочка из Косово. Шестой класс, 12 лет. В платке. Учит русский, потому что интересуется языками. (Это дабы обрисовать образ).
- попробуй. С удовольствием!
- С удо… с удо… сука! блин!* (Через ять)
С удо…


*это не я их научила. )))

Вдруг в стихах о тебе
Появились грустные нотки.
Все проблемы из вне,
У влюбленности век короткий.

Стало меньше слов,
Равнодушье сменило эмоции.
Рифмы суд суров,
Но пока допускаются опции.

Сердца сбился такт,
Вдохновенье меня покинуло.
Спрячем артефакт.
Мы казнили любовь невинную.

Сегодня не увижу я тебя,
Сегодня не приду к тебе на встречу.
Хочу сегодня провести одна,
Наедине с собой быть в этот вечер.
Ты не волнуйся, так же полна чувств,
И та же страсть ещё во мне пылает,
И также жажду поцелуев твоих уст,
И рук твоих прикосновеней я желаю.
Но ТЫ устал.
И ты не грезишь мной,
Твоим словам меня не обмануть.
В твоих глазах - ты это знаешь сам,
Я вижу много и ещё чуть-чуть.
И потому сегодня я одна.
Наедине с собой и огнём свеч.
Хочу я быть сегодня без тебя,
И сбросить всю твою усталость с плеч.

2003

I.
Не стремлюсь я к высоте,
Поклоняясь красоте,
И моралями тебе
Досаждая.
Может это всё обман,
Но манит губ твоих дурман
И в огне своей любви
я сгораю.
Эх, я сгораю!

II.
Говорить, - не говоришь,
любишь или лишь грешишь,
Но в ночи согреть спешишь,
почему-то.
И не мне о том судить,
каким быть тебе, как жить,
Ведь в этой жизни ты одно
моё чудо!
Эх, моё чудо!

III.
Мне дано тебя любить,
Дай тебя боготворить
И обиды все простить,
не страдая.
Пускай будет всё как есть,
Быть ль с тобой но век-
Бог весть, но об этом я молю
и мечтаю!
Эх, и мечтаю!

IV.
Мы одни опять в ночи,
Только пламя от свечи
И в тепле твоих я рук
утопаю.
Я тебя благославию,
тебе счастье подарю.
Просто я тебя люблю
И желаю !
Эх, и желаю!


2005

По мотивам
«Молодая»
Ефрем Амирамов

Картинка из www

Мужику в одиночестве кисло,
тяжело мужику одному,
а как баба на шее повисла,
так немедленно легче ему.

И. Губерман

Одной женщине так одиноко,
Даже некому вынести мозг,
Не накапать на торс полубога
Горячий воск.

Картинка из www

Когда все звёзды сошлись и луна в нужном созвездии.

Слушай, меня пригласили
В Молдову, на Новый год.
А я ж так хочу стать их президентом,
Что платье уже прикупила, и вот,
Думаю, может быть, стоит поехать?
Устроить там маленький переворот.


Конечно же надо! Ну что за вопросы!
И платье уж есть!
Его не использовать по назначению
Была бы, ну просто, жесть.
Кароч, соглашайся, тем более, знаешь,
Одно же - верняк:
С тобою, без переворота, не обойдется.
Никак.

Календарем мгновения измеряю,
Я точно знаю, то, что надо, будет в срок.
Но молча и покорно принимаю,
Тобою, вновь, преподнесённый мне урок.

Грызу гранит математической науки,
Так чтобы чисел всех в шеренге строгий блок,
Но чтобы сократить счет дням в разлуке,
Календаря очередной летит листок.

Картинка из www

Мы - всего лишь система. Машина.
Вечный двигатель изобретен.
Нервы - сжатая туго пружина,
А что будет, когда разожмём?

Грозят голодом нам и войною,
Не устали ль еще нас пугать?
С нуклеарным дружить Сатаною -
Не поможет его избежать.

Сотрёт атом вас первыми в пепел,
Изотопным прольётся дождём.
И забыв про свои ипотеки,
Жить мы будем, как и живем.