Тает алый с зелёной каймою
за окном некрасивый закат.
Ты закрыла глаза, я открою.
Гармонический лязг за стеною,
на гитаре бренчат и бренчат.
Снова эта щемящая нота,
снова эти наплывы нытья.
Представляю себе идиота:
нынче праздник, а завтра суббота,
так ударим по струнам, друзья!
Эта песня, он сам её, что ли,
сочинил или слышал в кино.
Это фальсификация боли.
Это то, чем любовь запороли.
Это адская музыка. Но —
за окном тополиные кроны
шелестят, подпевают ему.
Перегоны, вагоны, перроны.
Лает пёс, раскричались вороны,
воет ветер. И дальше, во тьму:
всё поют, удлиняются лица.
Побренчи же ещё, побренчи.
Я молчу, но мне тоже не спится.
Дребезжат самосвалы, убийцу
повели убивать палачи.
Смерть на цыпочках ходит за мною,
окровавленный бант теребя,
и молчит, и стоит за спиною.
И рыдает за страшной стеною
тот, кому я оставлю тебя.
1999