Казакова Римма - Гомер

            И. Кашежевой

Неважно, что Гомер был слеп.
А может, так и проще...
Когда стихи уже – как хлеб,
они вкусней на ощупь.

Когда строка в руке – как вещь,
а не туманный символ...
Гомер был слеп, и был он весь –
в словах произносимых.

В них все деянию равно.
В них нет игры и фальши.
В них то, что – там, давным-давно,
и то, что будет дальше.

Слепцу орали: – Замолчи! –
Но, не тупясь, не старясь,
стихи ломались, как мечи,
и все-таки остались.

Они пришли издалека,
шагнув из утра в утро,
позелененные слегка,
как бронзовая утварь.

Они – страннейшая из мер,
что в мир несем собою...
Гомер был слеп, и он умел
любить слепой любовью.

И мир, который он любил
чутьем неистребимым,
не черным был, не белым был,
а просто был любимым.

А в уши грохот войн гремел
и ветер смерти веял...
Но слепо утверждал Гомер
тот мир, в который верил.

...И мы, задорные певцы
любви, добра и веры,
порой такие же слепцы,
хотя и не Гомеры.

А жизнь сурова и трезва,
и – не переиначить!
Куда вы ломитесь, слова,
из глубины незрячей?

Из бездны белого листа,
из чистой, серебристой,–
юродивые, босота,
слепые бандуристы...

1970