Он только твой

- - - - - - -



И холст сегодня не такой, и год другой, и день другой.
Пень, избалованный судьбой, цветёт ветвями и листвой.
Земля парит, разросся дёрн. Трава, цветы на нём толпой.
Дёрн крепок, терпелив, как мост. Тропинка к пню, и пню вопрос:

– Когда умрёт день под Луной, Луна найдёт себе покой?
Кору изрядно серебрит. Фантомный блеск младых ветвей.
Узда не держит. Храп коней; и кони, ночи вороней, собой
являют срез кривой меж небом, ночью и тропой. И свет полей

вокруг Луны питает тьму, тьма не хранит секретов пня.
Прохладно. Пень врастает в ночь. К нему приходит чья-то дочь.
Ложится поперёк корней, треножит путами коней; своя
среди корней и пней, Луну не в силах превозмочь.

Очнись, Весна! Проснись, дыши! Дари тепло, бери, суди,
казни:
- за ночи непокой, за сон, навеянный тропой. Он только твой,
конечно, твой: про пень, светящийся в ночи, про серп Луны,
про гривы смоляных коней: минут стреноженных и дней;
- за влажность ночи роковой; за лист холстины под рукой.