Фарфоровая кукла без лица, без одежды,
без имени; из еще не выдуманной,
но уже списанной команды отличившийся игрок;
отсвистевший не вовремя затяжной свисток;
дождь, не начавшийся в безоблачности безбрежной…
Крошится глянец, ширится скол.
Вертит плечами время.
Оно – заявленный кем-то срок.
Вкус времени – карамельный.
Тает и предлагает глоток
жадности непомерной.
Следует солнцу вставать послушно, бережно, нежно.
Рассвело, и ползёт по губам колючий солнечный леший.
На извилинах влажный плющ – дыхание не заметит,
как дружно лучи пройдут к шее, к груди, поцелуют плечи.
И сердцу обман-тоску предложит, отчасти, утро,
когда побегут по сну весёлые птичьи сутры.
Фарфоровые глаза, лоб, руки,
фарфоровую слезу и долгие её перестуки
в отброшенной длинной тени
тайных и тихих молитв
вобрал солнечный монолит,
и взял себя на поруки.
Надо читать очень внимательно.
Необычно.
О скоротечности, хрупкости времени?
Спасибо, Алина.
Долго кружило весну из- под снов, и время диктует: Ты ЖИВ!
Спасибо большое, Рит!