Россыпью белоснежной искрится в экран
меня завлекающий вихрь.
Больной невозможно, всегда...
часто неоправданным риском волнуют недетские игры.
Моё кредо убийцы от скуки,
от переизбытка жизненных сил.
Мои принципы - красивые суки,
чаще двое и лёгкая доля насилия.
Вымотан в резких движениях
вылитый деятель биенья баклуш;
Я не вымыл позор из денег
и зачем тут тебе меня слушать?!
Бред выбирая в обедню,
стоят друг за другом довольные с виду.
Вера в Бога им вред скорее,
но пусть так, а то хуже выдумают.
Мирных забот бы и счастья в быту
с любимой,
Но я ведь не робот, штампуют что повсеместно,
к сожалению - клоун без грима.
Мой омут твои черти боятся...
они только издали фыркают,
визжат,
а как булькнет оттуда,
то сразу кланяются.
Дай рому мне сотку, - дам жару
и без этого пьяный поэт я.
Мой голос уверенно дорожает
между прочим среди междометий.
А мне спеть бы хотелось тебе,
но я здесь - исправляю ошибки;
Не печалься, ведь время тленно
и я скоро зачту свою рифму.
По губам пока передам
свои строки чужим я ненужный.
Моя рифма и есть мой храм...
слушай друг меня, просто слушай!

В полутонах не увидеть,
Как чертит орнамент Бог.
В компромиссах забыли,
Кем нам быть суждено с тобой.

Градиент наложить на бит
И наждачкой сгладить углы.
Мы слепы, мы угрюмы, грубы;
На себя нацепив кандалы,-

Душу в клетку и на замок,
Рвёмся к мнимым победам как зомби
И в карманы гребём песок
Мы в пустыне. Весь путь из утробы

Смыслы ложные шепчем соседу,
Говорим: "Передай другому"
И пустые ведём беседы.
Суть отложена на потом;

Искра гасится, даже не вспыхнув;
Меркнет тихо в глазах огонь.
Все испробуем землю рыхлую,
Только позже, пока бегом,-

Повзрослеть; полюбить; построить;
Сделать всё, только не себя.
Слышишь, друг мой?! прошу, постой,-
Глянь, как в хлебных струится полях

Ветер, рождает волны,-
Что несут в твои уши шум.
Посмотри, - в небе мост над городом
Разноцветный, обнял в дугу,-

И не видно краёв постройки,-
Только радость глядеть, вникать;
А под мост, корабликом бойким,
Кучевые плывут облака;

А в ногах, большой вереницей,
В дом добычу несут муравьи;
И щебечут в верху синицы;
Кот охотится из травы.

Если горы ты видеть можешь,
То смотри на них каждый день,-
Они знают, предшествует что же
Не случайной твоей беде;

Помни, полон тиши - покоя
Многолетний смешанный лес,-
Он ответ на вопрос любой
Даст за так. И вообще чудес

В мире много и даже сами
Мы являемся чудом таким.
Мы - такой же Божий орнамент;
Смотрим, слушаем и творим.

Слабит глоток за глотком
Недёшевого коньяка.
Вдох, разговор о простом;
Зреет красивой строка.

Спальнику всё же плевать,
Долго ли будешь любить.
Вечно помята кровать,
Люто желание жить.

В гонке за призрачный приз, -
Денег пурпурный рулет,
Сонный танцуешь на бис;
Вспомнишь ли, сколько лет?

Снова томительный бег,
Снова усталый взгляд;
Ответь мне, куда, человек,
Истратил огромный заряд?

Съёмный, невзрачный квадрат;
Тестер духов дорогих.
Все мы тут пробы пера,
Без рифмы и такта стих.

В окнах картины людей, -
Театр героев немых;
В шторах то игры теней;
Свет то потух, то вспых.

Ночью в картонных стенах
Слышаться крики и стон, -
Это рождает страна
Новых героев окон.

Мочки лягут на плечи...
На пол века в позе цветка.
День, как миг, - не замечен.
Козырь словно, ты и в рукав
Спрятан Богом под вечер,
Где два друга, - косяк и стакан.
Вихрь сил следом в смерчь;
Битва высших за мир в облаках.

Здесь на кон, вместо денег, трон
(В покер партия). Сквозь очки
Против Бога шипит дракон,
Давит в банку консерв бычки.
Темень космоса вместо окон,
Фоном звёзды вдали - светлячки.
У стола многорукий слон, -
Карты цепью сквозь ловкие пальчики.

Третьей явится, - опоздает
На турнир молодая сова;
Томный взгляд словно грудь сияет, -
Оппонентов кругом голова.
Ящер с пасти огнём пылает, -
В комплимент облачить слова
Нет мочей. С высот ада ли рая
Богам не на кого уповать.

Здесь игра не на жизнь, а на смерть -
Галактической меры турнир.
Лягут смирно в зелёную скатерть
Вместо злата, ключей от квартир
Души рабские, что в теле заперты;
С жатвы поданы что на пир.
Звон в просторы разносит камертон,
Открывая тем серию игр.

И летят и срываются с пальцев
Карты в руки Богов с колод.
(Со стола поскорей убраться,
Чтобы снова пустить в хоровод.)
Сколько лиц в Богах, сколько грации,
Лжи и зла; будто из болот
Вышли идолы, коим кланяется
В вере яростной в пол народ.

В закоулках пути молочного;
Вдали от пастбищ Зимун
Матом русским, отборным, сочным,
Проигравший дракону луну,
Бог ругается, волосы в клочья
Рвёт и мечет чуть было в бреду;
Слева дерзко сова хохочет.
(Каждый может тут в раз утонуть)

Кто последним смеяться будет,
В честь того на планете храм
И дары для того на блюде.
Вот такая Богов игра!

Всё мимолётно:
События, города, люди,
Когда жизнь на автопилот;
Когда не важно, кем будем;
Когда мир привычен, изучен;
Когда по колее накатанной;
Тебя совесть не мучает
Когда плечи покатые.

Всё мимолётно;
Время, эмоции, жизнь
Или то, как вы её называете,
Всё преувеличивая, себя не цените,
Лишь декорации вокруг меняете.

Вы спросите: " А что вечно? "
Вечен друг от друга наш бег по кругу;
Вечен бред параноика и его пустая ругань;
Вечны муки от болезни неизлечимой;
Вечны величины -
Скорби, печали, стресса;
Вечны набор и потеря веса;
Вечен выбор -
Быть мимолётным ли, вечным ли.
И этот выбор взвалив на покатые плечи мы
Мимолётные идём в бесконечность
И мимо нас
Мимолетная вечность.

Свет в щель вползал
И крался по стене пятном
Мне мозг лизал

В тень затянувший меня гном.
Глядел я в зал,
Я - между явью; сном.

Волос запутаных узор
И прядь оттенка хром.
В руках держал я свой позор;

Гном сел мне на плечо,
Он в шляпе цвета мухомор,
Шептал: " Ты обречён.

Огромно поле маковых цветов,
В нем я - ловец, ты - мой сочок.
Я знаю, ты готов."

Вонзил в затылок мне иглу
И яд из грязных слов
Потёк, меня роняя в мглу,

Где зла исток.
Порока словно дыма клубы
Стремятся в потолок.

Мне жарко, тесно за стеной -
Мой ад становится широк;
Я сам не свой.

И зверь внутри освобожден
И в полночь вой;
Я жаждою с ума сведён

В распахнутую дверь,
За гномом, кличет что: " Пойдём,
Я - истина, поверь!"

И лунной ночью мы идём
Мы - на туманный брег;
У брега мутный водоём.

Мой зверь, что в прошлом - человек
Ныряет в воду и на дно;
Я - чудище на век.

Мы - нелюбимые и забытые
Дети ищем поддержки и радости,
Повзрослели,- рутина, быт.
Мы в притворство; во всю эту гадость.

Боязнь совершить ошибку
Нас ведёт, захватив за руку.
Боль с годами становится липкой;
Тенью прошлое ходит... сука.

Я боюсь, мой читатель, тоже
Не почувствовать ту теплоту
Отдаюсь я во что-то похоже
С той, что тоже забыла свой путь.

Посмотрите вокруг, мы - коконы,
В ожидании знака спим;
Пред глазами экран, как око;
Слоган громкий - " Вся жизнь впереди."

Под перьевыми облаками
Культур бескрайние поля;
Я в глину цвета миндаля
Упёрся босыми ногами.

Мне хором шепчет шелест листьев
С дубравы ближней: "быть дождям"
Я внемлю зов природы чистой.
Низко летающим шмелям.

Как хорошо! - за день погожий
Совсем не высохла земля;
Вростаю в почву, буду тоже
Как колосок питать себя.

Заливал слюной
Тело ум больной.

Он царапал и бил,
Скалясь, людям грубил;

Рычал злобным животным
И на туловище его потном

Волдыри с синяками.
Продуваемый сквозняками
Жил под низкими потолками.

Сокрушался, решался,
Поставил сам
Себя на зеро в казино.
На экране злое кино,

Уберите детей и беременных.
Жизнь - штука временная.

Мораль послана к херу,
Если человек, потерявший веру

Ещё существует.
В голове ветры дуют,
Видно, тоскуют
По тому, кто себя смакует,

Рассыпая всего без остатка,
Собирая покрытое термоусадкой.

Потерял он земную твердь,
За углом поджидала смерть,

Но концу разрешение
Не давала сама Вселенная.
И гиена была убиенная
И родила она гения.

Чувств меньше. Мы глупцы.
Эмоций больше. Мы мертвецы.
Сорвалась нить...
Хочется всем жить не тужить,
А в итоге такое украдкой,
В основном существуем.

"Кайфуем,
Сегодня мы с тобой кайфуем."-
Строки бы эти, да почаще каждому,
Но все всё равно несчастны,
Так как забыли о самом важном.
Каждый сам себе кузнец,
Сама себе швея на фабрике хлопчато-бумажной.

Есть предначертанное и есть то,
Что ты чертишь сам!
Будь наглым, позволь себе иметь,
А не согласных шли к чертям!

Исписать тетрадь свою полностью,
Изливая себя на бумагу.
Вне воли новые вольности
Обретаю вместе с отвагой.

Сжигаю свою мягкотелость,
Поливаю семя везения,
Позволяю себе смелость,
Устраняю любое смятение.

По пятам труда и смирения
В глубину себя самого.
Повстречал я внутри гения,
Созидатель который и Бог.

Он шутил, говорил загадками
Про меня и мой жизненный путь;
Деструктивный, на зелия падкий
Был и он; Что такое тонуть

Знает сам и не понаслышке:
Разрушал пространства, миры,
Но после в сознании вспышка;
В этом суть духовной игры.

Всё циклично - подъём и падение;
Из света рождается тьма.
Увлечённый мирским наблюдением
Расширяет границы ума.

Будь живым, проявляй свою искру,
Ощущай в себе Бога следы.
Во Вселенной ты всё уже выиграл,
Пожинай же победы плоды.

Хм...
забавно, не правда ли, вышло, -
Нас вряд ли тут кто-то услышит.

Мы спрятались в окнах зашторенных,
В рядах чуть пустых и чуть вшторенных.

Запомни таким меня пламенным,
Рассыпавшим счастье на ла́минат,

В досаде мелькаю со стаффом;
Запомни обои и кафель.

Нужна красота ли в клоаке?!
Нужна ли строка на бумаге?!

Мгновение чистого, ясного;
Мгновение в красках прекрасного

Несёт за собою расплавленных,
Друг друга терзающих саблями.

Ночами в туманные улицы, -
Ключами копать, что раскурится,

Пойдём и в ладонях дрожащих
Мерцать фонарями по чаще.

Почаще звонили бы лучшие,
Пореже бы небо всё в тучах.

И может тогда б мы не встретились,
И может быть не упали бы вниз.

Но раз всё сложилось как пазл, нам
Осталось испить из бокала сполна.

Держи меня крепко, не отпускай...
В аду между нами рай.

Я не знаю, кто пишет моей рукой;
Я иногда не слежу за строкой.

Она струится тонким ручьём.
Не моё это, знаю, это ничьё.

Будто бы высшее провидение,
Будто бы шепчут на ум привидения.

Я лишь безликое Бога перо, -
Это высокое чувство так тро́гает.

Я благодарен безмерно Вселенной,
Что указала на грязь, на люмпена.

Мне ли?! что жёг свои вены весами...
Мне ли?! лжецу с сальными волосами...

Как же мне это счастье досталось?
Боже, прошу скажи, как оказалось?

Что на пропащего наркомана
С неба вливается творчества мана?

Все тут знаем, как надо другим...
Ты в начале себе помоги.

Надо красный диплом,
Надо, в долг чтобы дом.

И гасить с тихой грустью на привязи.
(Зимы мимо и в осени выгрузить)

Выпить гадости, чтобы выблевать
Смесь проблем и лечиться сывороткой.

В утро жутко, бошка - чугун, -
Сухо,
мутно,
рассол? - угу.

Снова комната будто карцер,
Снова живо желание сдаться.

За окном вместо чащи лесной
Лишь панельное море стеной.

Вот нарзан в горло вдохом спасительным,
Вспоминать уж не так офигительно,

Если б было, что вспомнить, кроме
Своего дюже мерзкого тона.

Где же гуру, постигший в нирване?
Полный мудрости в пьяном угаре...

Где тот умник, - мужик толковый?
По дешёвке скупает товар бракованный?

Или может он спикер на форуме?
Или следит за физической формой?

Или успешно торгует на бирже?
Или на Бали, на пляже нестрижен -

Мерно глаголит в окно телефона,
Как сделал деньги на гофрокартоне.

Где же?! ответь, кто вчера рисовался -
Перед дружком таким умным казался.

Может покажешь теперь на примере,
Как соответствовать заданной мере.

Снова на стену поток оправданий,
Давят как пресс пять минут осознание.

Выдержи, выстой.. или опять
Снимешь в соседнем подъезде "ноль-пять".

Смог ведь?
значит ты, всё же, силен!
Бог бережёт того, кто бережён.

Значит достичь, чего хочешь, способен, -
Выбраться из этой кучи подобий.

Пусть они знают, как надо другим.
Ты их оставь, а себе - помоги!

Ой, что-то шатко мне...
Плечи, лечь бы и уснуть;
Среди серых дней
В алкоголе утонуть.

Ярко в глаза
Бьёт неоном вывеска.
В горло нарзан;
Тротуар ополоскал.

Больше не твой;
Я ничей, неправильный.
Грязной рукой
Воротник поправил я.

Дым изо рта
Я пускаю в путь круги.
Фоном картавым -
Мир отныне стал другим.

Пьяни среди
Этой праздности блестящей;
Счастье в кредит
Хоть на миг побыть парящим

Иней в экран
Картой мажу в кружево;
В голову буран,
Кто давно простуженный.-

Только тебя,-
Помню очи чистые.
Я оловянный
Стал несусь сквозь числа.

Что не с тобой,
Не узнать во времени;
Тонкий рябой,-
Я ушёл из племени.

Мам, ты знаешь?-
Им бы придуриваться полноценными;
Вести толки о Боге.
Они все из себя:- упоенно.
Самозабвенно, размереным слогом,
Заученным текстом
Произносяят саморекламу,
Мол: " я амбидекстр;
Прочёл Шантарам;
Я веган, либо на кете"
И этот наигранный смех.
Модные тряпки напялят и этим
Не кончается парад этих всех,-
Безликих, пустых и скучных.
Я для них товар штучный.
Одни ненавидят; другие хотят;
От злобы, что я такой, в гневе пыхтят;
Другим же я мерзок
( С чего это вдруг
Так открыт и дерзок?)-
Я что ли им друг?
Они ценят общепризнанное;
Они до жути капризные,
Но, до пены у рта, взрослые
И тычат этим всем, кто ниже по росту
иль возрасту
Они кланяются авторитетным;
Богатым; заметным...
И мне поклонятся!
А я буду смеяться, мама,
Ох как буду смеяться!

Миру мир, что на крови воздвигнем
За кумир, задвигающий ригель...
Вот чума,
Что заменит вам отчима.
Прочь в дома,
Лечь и в ночь не читать "отче наш"...
На полях раскорявыми кляксами
Из нуля выводить и выплясывать
Мелким почерком мелкие порчи.
И сжимать без того зубы сточеные,
И обрушивать бренную злобу
В бреде душном, что с вами до гроба.

В кубе тут в одного или в оба?!
Тело скрючили будто в утробе
И хныкать о прошлом
До́ "в горле ком", до́ "тошно".

Сложно....
жить с ложью,
А по истине всё в разы проще,
Да так, что не нужны святые мощи....
И всё в лад!

Всё, Влад...
хватит,
оставь,
дай осмыслить!

Изрисуй все поля тетради,
Изведи в пустоту карандаш.
Ты художник вопреки, (не ради) -
Наскоряк набросал пейзаж,

Где тоскует герой поэта,
Там ковёр на стене как фон.
Среди комнаты стул - ракета
Из ведра выпускает столб.

Дым, встречаясь с преградой из воздуха,
Растекается волнами в образ, -
Предстаёт героиня в облаке,
Её вьётся из дыма волос.

А герой в меланхолии тонет,
Это он сочинил красоту
И в дыму ему истина что-ли,
И в дыму ему обитель дум.

Нарисуй на ковре узоры,
Что текут из краёв в круги;
Бахромой обрамлённые горы.
Нарисуй потолок в изгибах,

Что надвис над героем разбитым,
Некогда вознесённым в любви.
Ему больше бывать убитым;
Больше встречи не ждать и видеть...

Видеть связи ещё не оборванные
С той, что грела в объятиях телом.
Они были когда-то влюблённые,
Отдавались друг другу смело.

Было сладостно, было до́ нельзя,
А теперь обратилось в пепел;
Теперь встречи ему лишь с образом,
С дымом под руку, чуть ослепнувшим.

В его взгляде бездонная пропасть,
В ней безмерное боли присутствие.
Разрисуй его кожу да кости,
Он любовь эту вряд ли отпустит.

На предлечии выжжено имя,
На другом монотонный монстр.
Он отправил себя больным
На необитаемый остров,

Где ему лишь над жерлом вулкана
Ждать в волнении порцию дыма.
Вот такая сложная драма
Разыгралась в простую картину.

Карандаш всё короче в пергамент,
Оставляющий серую темень.
Здесь зачем тебе играть цветами,
Здесь итак мне всё ясно в целом.

Я и сам пропадал, тоскуя,
Словно этот герой волнующий.
И я жду, что ещё нарисуешь ты,
Красоту на бумагу льющий.

Только шаг от добра во зло, -
Не узнать то, к чему привык.
Здесь ищи теперь нужный предлог,
Оправдаться от едкой молвы.

От чудесного ослепительного
До слепого чудного
Только шаг; и такой оглушительный
Грохот будит глухонемого.

Ты не знал ведь (не ведал), что можешь
Совершить шаг тому подобный.
Ну и как сознавать тебе, корешь?!
Что зло зрело в тебе с утробы...

Зло - ступень,
зло - итог,
зло - двигатель,
Зло нас ждёт, словно гуру в нирване.
Зло - на плёнке свежий негатив,
Неотъемлемая часть программы.

Зло во всём и во всех, зло - истина,
Через зло мы становимся мудрыми.
Непризнание зла как выстрел нам
Прямо в голову. Кровью бурой

Заливает "доброе" тело,
Что под маской, типа "сущий ангел".
Только смрад крови чует умелый,
Злой по сути, свободный, как Джанго.

Он ни жив и ни мёртв, он - видящий
Зло насквозь, - чует за километры.
Зла ни раз и ни два, зла тысячи, -
Сколько лиц, столько зла спящих мэтров!

Племя мерно шагает час от часу
Из добра полей в зла пристанище.
Нас всех ждёт по итогу тут Божий суд, -
В мире зло ведь испокон веков правящее!

В спектре радужном дождь лучей
Ты объял в грани углерода.
Кто ты? Маг либо чародей...
Ты являешь из злата красо́ты.
Пёстрый перелив опала
В посребрённой оправе звёзд,
Ты играючи, - несерьёзно,
Созидаешь коралловый будто
Риф притягательно глазу.
Ты и сам подобен алмазу,
О мастер камней ли, металла ли..
Ювелир!

Печаль укроет лёгкой простынёй,
Погрузит в глубь воспоминаний;
Как был ревнив; как был пленён;
Как был в бездействии среди мечтаний.

Смешались в моей голове
Все разговоры, действия и люди.
Я был хороший человек,
Я был злодей, был тем, кто судит.

Нередко глупо поступал;
Не знающий не без ответа.
Был разным - мне пример опал,
Переливались грани цветом.

Тонуть в потоке мыслей невпервой;
Я не страшусь, как раньше диалога,
Внутри что я веду с самим собой;
Плыть по нему я научился по итогу.

Бывает тихий словно Дон;
Стремится вдруг, как горная река.
Мыслей поток - всего лишь фон;
Я есть поток, я есть реки рукав.

Через смирение отбрасываю мысли,
Не нужные я выложу на брег;
Я чист; я снова близок к руслу;
Что нужно, я оставил при себе.

Так тихо, так спокойно стало;
Вкруг берегов не видно, стелится туман.
И снова новое начало,
Учусь я быть безмолвный океан.

Она не любила мужчин,
Он ненавидел женщин.
Они ссорились без причины,
Из окон бросали вещи.
Ругались с поводом ,без,
Грозились друг с другом расстаться.
Разыграли любовную пьесу,
От которой только плеваться.

Пытались начать заново
С другими людьми, по-иному.
Задеть не только словами
В комментах, либо селфи новым,
С новым партнёром целуясь,
С интересом проводя время.
В парке, ресторане красуясь,
В толпе своих новых с друзьями знакомя.

Он думал ночами: " Дура".
Она подругам твердила : " Козёл".
По барам вливал он микстуры,
В угаре кричал : " Потеряла котёл
Ведьма, по имени Маша!"
И силой гружёный друзьями в такси,
Пьяный парень по имени Паша
Засыпал уже в слезах и без сил.

Тем временем Маша ходила на йогу.
С высоко поднятой головой
Встречала гостей и с порога
Давала понять, что любви былой
В ней нет и вернуть не хочет
Отношения, что сладкие до горькоты.
Но сердце внутри грохочет,
Когда его имя произносят уста.

Как странно, они свободны,
Не уходят друг к другу чувства.
Ведь там полов войны,
А без них совсем как-то пусто.
Прошло уже два месяца,
Как наши герои в грозу расстались.
В эту ночь они снова встретились
И уснули друг к другу прижавшись.

Тонны житейской мудрости
С примесью нежити мерзости.
Ноты в лице её нежности,
Ей не хватало торжественности,
Когда говорила, чтоб не грустил,
Вспомня моменты радости,
Что канули уже в давности.
Во рту привкус был гадости.
В миг человеческой слабости,
В полном сознании пакости,
Я совершал грубости,
Умело просил милости.
Знания в каждой области
Не уберегают от тупости,
Если на бешеной скорости,
Как вертолётные лопасти.
Это ошибки молодости
В попытке уйти от трусости.
Состояние трезвости
Где-то пропало без вести.
Был в ожидании благости
С пониманием тяжести.
Приобретение важности
Фундаментальной ясности.

Мой внутренний покой устойчивый;
Я крепче, я сильнее, я кремень.
Бывало время и поступки опрометчивые;
Бывало падал и сливался в тень.

Какие долгие скитанья,
Но всё же путь от самого к себе.
Те,без концовок начинанья-
Всё же попытки достучаться до небес.

Я вижу, слушатель-читатель, знаю,
Что на концерт придёшь и книгу для прочтения возьмёшь.
В своих работах для тебя приоткрываю,
Что ищешь ты, с чем встречи ждёшь.

Я шёл вам рассказать, стремился,
Я ведаю о том, что мне пришлось видать;
Не прятаться я чтобы, появился;
Я появился, чтобы воссиять.

Чего боялся?! Многого:
Что своим рвеньем только рассмешу.
Что было потерял, но благодарен Богу!
Я стал бесстрашен и отныне я пишу!

Нас пытаются обесточить
Этилом и чем похлеще.
Тяжело в таком мире быть прочным,
Тяжело не держаться за вещи.

Слепнуть, глядя в остатки прошлого;
Жечь нутро, чтобы не чуять запах
Гнили тела, за дрянью по́шлого, -
Сверить фото вблизи в гаражах.

Мы стремимся, как солнце закатит
В неба край, - в кабаки, что ближе.
Нам и сотен ночей не хватит,
Новых лиц будет мало (слышишь?!)

Мы с пелёнок рабы ненасытные
И вцепились в соломенки чёрные,
Как в соски материнские; в ритме мы
Пьём из рокса иль хайбола, чё нам

Льёт невольный посредник в фартуке -
Обольститель девиц голодных.
Бро, плесни поскорей по блату мне,
Разогреть мою грудь холодную.

Ты ведь тоже из нас, - из тлеющих?
Так послушай мой бред сумасшедшего! -
Я молчать об одном не смею лишь:
Хищных сущих, за кровью пришедших,

Среди нас не кончалось и ранее.
Уж который век кровожадные,
То и дело, своё внимание
Заостряют на самом желанном.

И грызут и смакуют, кости
Омывают слюной ядовитой, -
Чище будет объект их зависти,
Засияет пусть в лучшем виде.

Наливать из пустого в порожнее
Будет им сто восьмая причина,
(А манящая, как мороженое
В зное жарком под солнца лучи).

И под фото в сети, залайканном,
Будут спамить и желчью внутренней
Всё заглаживать, - после майку
Одевать с индивида именем.

О, жестокое время неясности!
Все мы жить хотим не напрасно;
Все боимся гадкой гласности, -
Чтобы нас (дай Бог!) не обласкали!

Вокруг все спят, а я пишу,
Что нёс в себе, несу и понесу;
Каждой работой дорожу,
В каждой строке события рисую.

И с миллиметр в стержне шар
Пересекает клеток грани,
Ведет он верно, не спеша
Караван из буков, знаков препинания.

Крутится шар, всё ставит на места -
Все запятые, мягкий знак иль твёрдый.
Я оставляю строки песен и текста.
Я словно шар и вопреки всему кручусь упорно.

Сижу пишу, пока все спят,
Мне нет покоя, пока нет хоть пары строчек.
Рифмы писать зовут, в сознании парят,
Летают врозь без форм и оболочек.

Мой стержень твёрд, он твёрже стержня ручки,
Что направляет текст, как направляю мысль я;
С заглавной буквы важное, то что не нужно вычеркнув,
Творю свой новый мир, себя меняя.

В маску влипнувший;
Грубость с ревностью словно вши.
Нам не быть в тиши,
Мы хотим, чтоб "друг другу пиши".

Шифер с треском сшиб, -
Покатился с проехавшей крыши.
В моём сердце шип,
Помогите, хоть кто-нибудь, вытащить!

Разменял просто шиш на шик, -
Куш мне будто игрушка плюшевая;
На запястье воды дорогущей пшик, -
(Мм..как пахнет!) вдохни, послушай.

Шахмат танец среди вершин,
За доской многорукий Шива;
Шаг за шагом то шах, то в ширь, -
Решето чёрно-белых ошибок.

Штопор словно я - пол кругу,
Вкруча стержень, проникнул в сушу.
Моё шествие - как ушу,
Я который запрет нарушил.

Шесть три раза под кожу в шрифт
Шибко чёрною краской с шила.
Меня выделил Бог и нажал на шифт, -
И огромное стало совсем не большим.

Кошка, в платьице красный шёлк,
Шляпку снимет, накроет шалью
Своё личико; вот будет шок, -
Женишок не в курсах ведь, что шваль она.

Что о шрамах, то туша в швах,
А внутри - кто бы душу заштопал.
Не волнуйся, в пяти шагах,
Чтобы боль заглушить, наркошоп.

Шуберт в уши с пластинки кашлял,
(Помню, сам собирал гроши.)
Плющит мощи мне пушка-гашик,
Кукиш с маслом сменил на шик.

Сорок долгих минут
Мне полетом казалось падение;
Сорок дней в плену;
Сорок тысяч в меня глядели.

Сорняком не сорванным
Поражать плодоносную землю.
Корни лезут в оного
Человека, что зверю внемлет.

Не заботит грядущее, -
Только сорок минут полета.
Стал ведом ведущий
Гений, слывший для всех идиотом.

Кожа стянет кости,
Иссыхая в морщины-трещины.
(Нет опоры, трость бы)
Все ничто для беспечного

За пол метра ко дну;
И реальность лишь сон, - видение.
Сорок долгих минут
Мне полётом казалось падение.

Иногда вот так чёркаешь;
Переводишь листы и пасту;
Злишься, ногами топаешь;
Хочешь писать прекрасное,-

А выходит мудрёно и грязно.
И с чего ты подумал вдруг?-
Что поэт из тебя первоклассный?
Что шедевры выходят из рук!

А бывает, что в поиске темы,
Убиваешься несколько дней.
Вроде сел, вроде пишешь, затем -
Перечёркаешь всё скорей.

И сквозь думы, ума метанья,
Льются чистой водой родника
Строки, в коих переживанья,
Слова мастера - ученика.

Время,
Время уносит слабых и не готовых.
Племя,
Мы - племя плавных и новых.

Генетический код засоренный;
Мы надумали быть королями;
Нас пугали позором;
Мы прощались с корнями.

Танец медленный - линий,
Что впускает грубых и одиноких.
Племя болота и тины
Не потерпит морально высоких.

Пускай...
Пускай в ход свои страсти.
Вискарь
Глушит слабость после минутного счастья.

Вокруг структурирует мир суета;
Мы - невежды с амбициями.
Слишком рано научились летать,-
Пух накидывают без перьев птицы.

Племя сольных артистов,
Играющих в жизнь по ролям;
Мы смакуем друг друга, запивая игристым,-
Начинаем играть с нуля.

Тише!
Слышишь, как жизнь протекает мимо?
Выше?
Выше потоки мыслей неуловимых.

Мы толкаем действительность в тень,
Нам не нравятся её недостатки;
Сквозь окно в дом струится день,
Мы зашторим его без остатка.

Пропасть может застигнуть в зале,
Не успеешь сменить одежду;
Затянет в пучину баров и спален.
Всяк входящий, оставь надежду.

Моя грязная репутация
Всё бежит впереди меня.
Ах, мне вышло пожить голодранцем,
Песни петь из беззубого рта.

Я был мал и терялся в догадках
От вердикта: " С тобой всё не так!"
Начал думать,- во мне неполадки,
Оказалось,- я просто дурак.

Бремя тяжкое - быть серьёзным;
Для прохожих казаться другим.
Будь собою пока не поздно
Ане не то - погибать молодым;

И закрутит пучина блуда -
И поманят напитки, разврат;
И в протест твоей жизни скудной
Пробудится в тебе пират.

Обнаженный блестел в пороке
Я не светел, но среди светил;
Я кометою нёсся в потоке,
Пал на дно; меня ил обхватил.

Мне не жаль ни себя, ни время;
Через хтонь добивался оваций.
Вот не менее тяжкое бремя -
Моя грязная репутация!

Кристальный омут
Вечный сон.
Я болью полон,
В злобе нужен никому.

И стался мудрым стариком
Мой детский, свежий ум.
Я видел свет, касался тьмы;
Я своё "Я" делил на "Мы".

Разворочённый изнутри
Не спал и рыл;
Вселенную открыл
Я у себя внутри.

Скопленья звёзд
И тысячи миров
Мой кожаный покров
Хранит. Обитель грёз

Своих, чужих внутри меня
И пока греет пламя
До жизни крайнего до дня
Писательское знамя

Несу. Ваш давний друг,
С кем вы делили пищу.
Запачканую тысячу
На разрушительный досуг,

Не думая бросал;
Я тот, кто падал,
Тот, кто встал.

Я за барной тоскую
О бесследно прожитых днях.
Зло в который меня смакует
Раз. Теряюсь в знакомых тенях,

Они шепчут мне: " Снова ты?"-
Вьются дымки, лица касаются:
" Мы запомнили тебя молодым,
Ты опять к нам пришёл убиваться?"

Я на фоне со злом
Слился мрак продуцировать;
Промакаю насквозь коньяком
И давай себя цитировать

Неожиданно ярко, народно,
О похожих участках жизни.
Голословное зло стало модным;
Поделись злом и ты с ближним.

Чёрное время проносится вскользь
По стенам, что исписаны жизнью чужих
Незнакомцев; и сводится всякое в ноль.
Я читаю сценарий вслух для глухих.

И сочится из пор моих божий нектар;
Принимается всяк его яростно слизывать.
Я пишу, выводя в своих строках нуар,
Среди демонов, денег, любуясь капризом.

Потолок обветшалый, обшарпаны стены;
Через трещины сердца доносится стук.
Заряжаю любовь через тёмные вены,-
Приглушённым, глубоким становится звук;

Мне поёт в глубине свою тихую песню
Осьминог, что был пойман мною тогда,
Когда дева решила не быть больше вместе
И ушла, запуская в наш дом холода.

Голова моя - колокол тихой часовни,
Что стоит посреди деревушки глухой.
Я коснусь, орашая в округе всё звоном;
Я пожар предвещаю правой рукой.

Подожди говорить мне, что в небе луна -
Лишь фонарь, отражающий солнечный свет;
Это только иллюзия, на деле она
Нам советы даёт в бессознательном сне.

Что поделать, мы винтики этой системы;
Мы задавим других, если это не мы;
Мы без практики верим тупой теореме,
Что придумали более тупые умы.

Здравствуй, девочка - стрекоза!
Ты в поисках лучшего носишься...
Я помню, как, глядя в глаза,
Растворяла во мне одиночество.

Как преданный муравей,-
День за днем, всё тебе за улыбку;
И чувство моё всё сильней
Разжигалось, но ты будто пытке

Меня подвергала. Скажи
Зачем ты играла со мною?
И сердце мне режут тупые ножи;
От боли мой крик под луною

Раздастся,- над городом вой.
Ты вздрогнешь, проснувшись в постели,
И вспомнишь, - я боле не твой;
Стена между нами, метель.

С теплом вспоминая любовь,
Что нёс я к тебе через сотни препятствий,
Захочешь вернуть меня вновь,
Но поздно...
Прощай.
У меня всё прекрасно!

Лелея в руках твои груди и шею,
Я вижу Вселенную в алых глазах.
Искусство великое - мы в отраженьи!
Пылай, королева, в горячих устах моих.

Жму и кусаю твои ореолы;
Ногтями впивайся ты в спину мою!
Пьянит нас туман вкупе с негами моллы,-
В тебе я самое себя познаю.

Уважь меня лаской, моя королева,
И помни, я страстью звериной ведом;
Царапай меня и обхватывай дланью
Причину; души кожанным хомутом.

Мы - два одиночества, в страсти сольёмся
И яркой звездою в кровати горим;
А завтра в аду мы с тобою проснёмся,-
Давай же мы рай на земле создадим.

Стены,полки,решётка в волны,
Окна в плёнке и красный цвет;
Этим опытом я наполнен
И с этапа вам шлю привет.

Воздух полон табачной гарью,
В поры въевшийся никотин;
Ветра редкий порыв сдувает
Мысли встречные на пути.

Обездвижен,сардиной в банке,
Едешь с кем-то невесть куда;
Под ногами лыжни от санок,
А над крышею провода.

Стук колёс,поездов гудки;
Стоит только закрыть глаза
И покажется будто ты
На свободе, как год назад.

То ли пот, то ли божий нектар
С моих пор от страсти сходил;
В холод телом пускаю пар
Словно дым, восходящий с кадил.

Мне босому под ноги цветы
Полумёртвою кучей из рук.
Падший снизу гляжу на святых.
Их тела как хрустальные -
Хрупкие;

Устремлённые взором печальным.
Смотрят тоже мою истерику
Из софита, где свет нечаянный,
Электрический бьёт на берег.

Я стою на древесном причале,
Обнажён и хочу искупаться;
Слогом словно веслом с плеча,
Чтобы вызвать волну оваций,

Бью по глади людской вашей, зрители,
Проникаю в сердца ваши истиной.
Я хочу, чтобы вы увидели
Мир глазами моими,
Только пристегнитесь.

Здесь в грязи сточных вод проявляются
Дали дивных глубин космических;
Здесь жестокая правда сгущается
Пеленой внутри лжи сферической, -

Пузыря блестящего, мыльного,
Что красой своей завораживает,
Ветер с троп его вертит сильно.
Тень от тел солнца свет загораживает,

Полумёртвых, как те цветы срезанные;
Стон пускающих, тянущих руки.
Мы тут все с пуповиной обрезанной
Обречённые с детства на муки.

Сквозь раскаты людских рыданий
Слышу, песню поёт одиночество;
Всякий здесь получает страданий пак
С детства вместе с фамилией, отчеством.

Сорняками поросшие головы
Бренных тел мыслят только в плоскости,-
Как залить пустоту свою солодом
И подольше зависнуть в области

Среди тел, в праздной тяге ослепших;
В красном свете и музыке трансовой;
Где в уборной ошалевших
Визжащих над троном фаянсовым.

Розы лепестком сходит корка с кож,
Поражённых в районе сердца,
Там когда-то был затупившийся нож;
Вы проверьте, используя зеркальце,-

Может в вашей груди тоже есть рубец;
Иль гноится в том месте по малу;
Иль вам завтра же идти под венец,
А с груди льёт на пол багряной.

Здесь наушники, да поглубже,
Чтобы лучше глушили мысли
Песни глупые и не нужные,
Но, что ценятся всеми так высоко.

Главный в выборе трека критерий,
Чтобы зверь просыпался внутренний;
Чтобы гнало живее в артериях
Загустелую кровь припудренных.

Трепет тел этих пред душой живой,-
( Чем плотнее к ней, тем теплее)
Бить, толкать других, затевая бой;
Гладить душу, лобзать, лелеять

Ласки их обман и касаньем свет
Поглощают в бездонные дыры;
Сводят души в мрак, в беспробудном сне;
Ищут новых живых по миру.

Что-то тут не так, не находите,
Пресвятой Николай Чудотворец ?!
Стороной места те обходят все,
Потом раз,- с головой в колодец.

Из-за тех утех точно засуха
Манит всех утолить желание;
Только нет воды,- о дно бахают.
Умирают они как по плану.

Здесь я сам не свой, здесь не ожило
Исхудавшее тело поэта.
Погибал порой, душу гложила
Невозможность выбраться к свету. Здесь

Будто бы за час я познал ничто
И развеял свой опыт в пустое.
Розов Влад для вас или просто никто,
Вспоминайте мой слог густой.

Где-то в извилистых тропах судьбы
Мы снова нечаянно встретимся;
Я уж не тот, которым мог быть,
А ты в цвете трепетных весен вся.

Ты мне расскажешь о доме, родных,
С кем ты встречаешь рассветы;
Я промолчу, что я чаще один,
В беге к ненужным ответам.

Лестницы, плитка, дома, этажи,
Мимо мелькают машины.
Ты мне расскажешь любви миражи,
Взглянешь в меня как в мужчину.

Всё же не нужно, я всё же другим;
Мне иной путь уготован.
Сердце моё, как тогда, береги,
Нежной печали зазноба.

Ночные жители домов, -
Мы завсегдатай полторашек.
Блуд дочерей; кураж сынов, -
Больной нарыв многоэтажек.

Оставьте пеплом оседать
На дне пустой консервной банки;
Окурком скуреным когда-то...
Живём, пленённые упадком.

Мы в грёзах - уж давно никто;
Как Питер Пэн мы не взрослеем;
Девиз наш - "завтра и потом".
Летим со скоростью бобслейной

Мы, в спешке что-то получить;
А что? - давно забыли сами.
Нас смертью только проучить,
Зависли чтоб меж полюсами.

Между бурей и тишью
Расстояние в миллиметр.
Ты мой крик не услышишь, -
Я в покой, где кометы

Стынут мерно; беспечный вакуум
Свяжет мои в слова.
Я - далёкий оракул, -
Меж галактик на век голова.

Мне сверхновая жарит
Вспышкой света лысый затылок;
Я молчу, обнажая
Нежный нерв вековой пустоты.
Ну а ты...
где ты?...

Ты лишь мелкий обрывок памяти, -
Помню светлый твой лик в карете;
Помню, забрал тебя с пати;
Помню, рады как дети.

Руки, волосы, пальцы, ресницы,
Пропасть зелено-серых глаз;
Разукрашу созвездье медведицы
В твой волнующий образ.

Где-то в дальнем краю галактики
Коротает устало миг,
Наблюдающий образ, практик,
Меж созвездий который возник.

Мы бы исправились,
Но ради чего...
Кто осёл, либо хитрый лис,
Кто вперёд быком.
По утрам в полудрëме, -
Трамвай, метро.
Мы берём и берём;
Мы влетаем патроном
В эту взрослую жизнь,
Совершенно не зная правил игры;
Нам бы ослабить нажим;
Нам бы в другие миры.

Скотовод наблюдает,
Как стадо худеет в рядах.
Нам бы жить иногда,
Чтобы вкусной была еда.
Едким сидром в горло, -
Жертвы новой рулетки русской.
Пьëм и мрëм стройным хором;
Выход есть, но тусклый...

Будни в пыль
Растирают кости,
За пшена снопы
Сыпать в землю горсти...
Нам бы только скопить
На начало прелестно нового;
И, свой взгляд потупив,
Мы теряем основу;
Мы теряем свою идентичность;
Мы дышим внутри ребёнка.
Нам бы видеть практичность,
Нам бы
казаться тонкими...

И соскользнëт твоя рука с плеча;
Потухнет свет надломленных сердец.
Моя знакомая печаль,
Я твой, живущий до сих пор, подлец.

После тебя мне больше не любить,
Я стал пустой и людям не знаком.
О, Боже, как же были мы глупы
И как терзались в мыслях не о том.

Прости...
Прошу, прости меня, я был не тем, -
Не смог, что нужно было, дать.
В знакомой улиц бурных суете
Я так хочу тебя обнять.

Что я готов сказать Вселенной?!
Вселенная что скажет чрез меня?!
Я разглагольствовал о теле тленном,
Я озабочен тем, что есть незримая душа...

Я был во власти психостимуляций
И движем целью был их получить.
"Тело - скафандр, а реальность - симуляция;
И ересь можно в точку зренья облачить!" -

Сивой кобылы бред нёс обезумевший торчок, -
Услышав это, тело содрагло в конвульсии.
Словами: истина - волчок, кусила за бочок;
Я узник майи и держу руку на пульсе.

Владело мной невежество,
Ум мрачен был и я ругался на людей.
И совращëн был я искусственным блаженством,
Набрался отвратительных идей, -

Я воровал, обманывал любимых,
Родных и близких огорчал.
Чудовищем из страшных снов, мною гонимых,
Бессонной лунной ночью стал.

О, Боги, как я ошибался!
Что мнил себя воином света во плоти...
Луч истины пронзил и я заизвивался,
И осознанья гнёт, что не на том пути.

Следы животного на лике,
Синие пятна на руках.
В дурмане - словно я на пике,
А на умах - я превращался в прах.

Мой мозг дал течь,
Картина мира рушилась.
Я выбрал сжечь
Старое тело, что не слушалось.
16 августа 2022