Ночь плескалась столетним вином,
Растекаясь по звёздным лузам,
Словно демо немого кино...
Как-то тоскливо и блюзово.

Кошкой Муркой в душе заскребло...
Тихий сплин медово-тягучий
Сделал сердце моё как стекло -
Хрупким таким и бесчувственным.

И, утратив способность любить
(ведь любовь - это та же химера),
Хочу лично Амура казнить
За проделки его в стиле Эроса.

Бог Любви, почему он стрелял
Не покинув моих пределов?
Часто в сердце моё попадал,
Своими губЯщими стрелами.

Да, я с ним поквиталась сполна!
Не томит любовь тяжким грузом...
Только жизнь приглушила тона -
Нет, не тоскливо, а блюзово....

Осень убралА шатер -
Воздух стал седым,
Где страстей горел костер -
Вьётся белый дым...

Ах, не хочется как прежде
Рано встать и ждать рассвета,
И не хочется, тем паче,
От кого-то ждать совета.
Что со мною - я не знаю -
Сон цветной недавно снился,
Вроде был он и хороший,
А не хочется чтоб сбылся.
Вспомню грех совсем недавний -
Всё равно - пускай осудят!
Мне сейчас легко и просто -
Ну а дальше - будь, что будет...

Когда снова погаснут свечи,
И распустит свой шлейф темнота,
Бесполезными станут речи,
Как и прочая вся суета.

Когда ночь махаоном чёрным
Будет в наше стучать окно -
Всё ненужным станет и вздорным:
Мы не виделись так давно!

Только музыка танго. И - вечность.
И флюидов чарующих ток.
Если было бы так бесконечно!
Пусть рассвет не спешит на восток...

Каждый миг здесь бесценен и дорог,
Где любовь свой вершит произвол.
А в тиши едва слышимый шорох -
То одежда упала на пол...

Тоска зелёная плелась
С хандрою - вот союз!
За ними плыл разлуки час
Да саксофонов блюз...

Прикоснись ко мне нежным Эфиром -
Я в объятиях утону...
Продолжай своим править Эпиром
А я буду в твоём плену.

Я не буду гордой троянкой,
Да пускай все гордыни умрут!
Не хочу быть бунтаркой, беглянкой,
Пусть мои бастионы падут.

Кто-то спросит: "Ты словно забыла?
Он разрушил Трою твою!
Ты волчицей раненой выла!"
Тогда - выла, теперь - люблю...

И зачем ты, Февраль, всё воюешь?
Мятежам неспокойно в душе?
Своей белою шпагой фехтуешь
По-гасконски так, на кураже.

Зря опять эту битву затеял -
Март тебя всё равно победит.
И пойдешь ты в обнимку с потерей
Когда вновь проиграешь, гоплит...

Природа осени дерзка, неповторима
Чудеснее поры, наверно, нет.
И власть её красот несокрушима,
В такое время и рождается Поэт.

Он самобытный, редкий, непохожий!
В его стихах - распахнутость Души,
Они и возвышают, и тревожат
В них и свобода, и полёт, и миражи...

Поэт - Творец! Он представляет миру
Прекрасное. И в сложном, и в простом.
Не из-за принадлежности к мундиру
А потому, что он не может по-другому.

Поэт! Пусть твоих планов продвиженью
Сопутствует удача, и засим
Позволь тебя поздравить с днём рожденья,
Романтик, менестрель, пиит - Максим!

Из разговора двух подруг, накануне дня рождения третьей:
- Фая, а всё-таки какая она - наша Танюшка?
- Ой, Оксан, на этот вопрос сразу и не ответишь! Она - это же целый мир. Уникальный и невероятный...
- Как космос?
- Как Вселенная...

Как рассказать нам о тебе - непостижимой?
Такой невероятной и родной,
Такой редчайшей и неповторимой,
И уникальной, и какой-то неземной...
Ты лучшая - и это аксиома!
Ты на Земле чтоб мир добрее был!
Хвала Создателю - не просто мы знакомы,
Он нам с тобою Дружбу подарил.
Тебе Весна могла бы быть сестрою -
Тогда бы мир стал менее жесток,
Несчастья бы ходили стороною,
Удача вышла бы на следущий виток.
Но ты и так в подлунном этом мире
Собою воплощаешь Янь и Инь,
И даже там - в божественном эфире
Была бы краше проживающих богинь!
Танюша! Мы хотим сказать: "Спасибо!"
За то, что рядом столько долгих лет,
За Счастье, Радость и тепло улыбок,
За юмор, Доброту, Любовь и Свет!
Пусть станут фактом все твои желанья!
Чтоб в жизни был нескучностей мятеж!
И в алый парус всех твоих мечтаний
Пусть дует Ветер Сбывшихся Надежд!!!

Твои навсегда - Фаина и Оксана.

Что происходит - нЕ знаю я!
Явь беспричинно темна.
Мороки мутят сознание
Хлеще любого вина.

Ветер-скиталец кручинится.
В небе гудят провода.
Кошка шипит и щетинится -
Словно за дверью беда.

Мучит сердечная колика,
Счастья пустеет казна.
Черепом бедного Йорика
В окна глазеет луна.

В горле комок будто каменный,
Мысли попали в капкан.
Под ноги стелется саваном
Средневековый туман.

Доля моя всё никчёмнее.
Злобы считаю гроши...
Это же чьи силы тёмные
Выкрали Май из души?

Он ушел. Мне спину показал.
Даже сам ботинки завязал.
Дверью хлопнул, гордо закурил -
Где-то в лифте след его простыл.
Как ни странно, но не грянул гром,
"Как же быть?" - не встал вопрос ребром,
Лишь мобильный был не отключён -
И свекровь устроила трезвон!
Крики в трубке: "Что ты за жена?!
И везде одна твоя вина!
Мальчику пришлось с дивана встать
И ко мне за помощью бежать!
Вот проблема - в ванной кран течёт -
Ничего, проблема подождёт.
Он вакансии работы изучал,
В танки в ноутбуке не играл!
Долго ищет место? Ну так что ж?!
Сразу должность босса не найдёшь!
Ты в семье работаешь одна?
Милочка, на то ты и жена!
На тебе достаток и уют
И не место для истерик тут!
Твой супруг придёт сейчас домой -
Ужин ему праздничный накрой!!!"
Это выход - пусть домой идёт,
Заодно пожитки заберёт.
Применяя функцию "Галоп"
Возвращён был маме остолоп.
И теперь - такая красота!
Вместо мужа заведу кота.

Герцогиней явилась Зима.
С постоянным снобизмом своим,
Прибыла к нам Морана сама,
Вился шлейфом за ней белый дым.

Напевала Метель соул-блюз,
А Мороз запретил снегопад.
Совершенный и вечный союз -
Холод, статика - вечность подряд.

Бриллиантовым крошевом снег
На земле неподвижно лежал,
И Зимы торжествующий смех
В каждом ветре, буране звучал.

Лютой стужею вотчин её
Принят был леденящий закон,
Утверждён - так и есть - Декабрём -
Абсолютный, нетленный канон.

Велика его сила и власть.
Места нет для любой кутерьмы.
Так недолго и вовсе пропасть
В стылом омуте северной тьмы.

Где была герцогиня - там лёд
Заковал всё окрест в кандалы.
В галерее студёных пустот
Не спастись от её кабалы.

У софизмов Зимы края нет!
Герцогине вся власть отдана...
Только будет ли солнечный свет?
И когда же наступит Весна?

Так бывает. Неуютно
Стало мне с тобою рядом.
Лучше тропкою попутной
Не идти совместным шагом.

Я бежать хочу от сплина -
Лето отпустить не хочет.
Синевою крепдешина
Небо карму мне пророчит.

"Не спеши!" - взывает Август,
"Это бегство - что за прихоть?"
Ну а мне казалось вправду
Отступленье - это выход.

А тебе я благодарна.
Отпустил меня. Не мучил.
Мы с тобою так полярны!
Остальное - решит случай.

Он представился однажды.
Его волей я вернулась.
Так случается не с каждым,
И - увы, я промахнулась.

Осень в воздухе витает,
Сеет прозу в атмосферу,
Солнце на дожди меняет,
Увеличивая меру.

Беспризорником несчастным
Ветер бродит по просторам.
Равнодушный, безучастный
По лесам да косогорам...

Прав был Август! Почему же
Я к нему глухой осталась?
А вокруг сплошные лужи,
Тучи, вОроны и жалость...

С утра хотелось что-то сделать:
Найти смысл жизни, суп сварить.
Ну скажем так - любую мелочь
Себе любимой подарить.

Но, близость мага - монитора
Поставило на планах крест.
И вот при помощи курсора
Ищу вовсю кино the best.

Вдруг как-то быстро солнце село,
Просмотру всё - трублю отбой!
Да блин, я так и не успела
Сварить обычный суп грибной!

В окне снежинок парашюты
Чертили хинди словеса,
Машины ехали куда-то,
Да и обратно - чудеса!

А на столе стояла ёлка,
У монитора - клава, мышь.
И опустилась плотным шёлком
Такая благостная тишь...

Вот в этой чудной атмосфере
На кухню тихо побрела,
И в холодильнике, за дверью
Лишь базилик сухой нашла.

Для смысла жизни слабовато,
Хоть и приятен аромат!
К нему бы малость сервелата
И хоть бы толику опят.

Но нет, просмотр тому виною,
А может быть и чья-то лень.
Так провела в борьбе с едою
Свой выходной и зимний день.

Не звони мне вовсе. Я прошу.
Я теперь уверенно дышу.
Вновь смеюсь и плачу. И грешу.
Лишь стихов любовных не пишу.
О тебе забыла я давно.
Мне однажды стало всё равно,
И что было, то - исключено,
Всё забыто и погребено.
Я в то время не сошла с ума -
Хоть со всех сторон давила тьма,
И казалась вечною зима,
"Выпей" - подбивала сулема.
Этот выбор был недопустим.
Вопреки всем горестям моим,
Пережив предательский экстрим,
Пожелала счастья вам двоим.
Мне теперь не важно почему
Ты совсем не нужен никому.
Покаянных слов я не приму,
И твои причины не пойму.
Бес тебя попутал? Ну так что ж,
Ты ведь знал, какой тропой идёшь.
А я гибла глупо - ни за грош,
Было жутко - словно к горлу нож!
Но прошло всё это - и теперь
Безуспешный пыл свой поумерь.
Я тебя считаю - мне поверь,
Самой из ничтожнейших потерь.
...Больше на невзгоды не робщу.
Я давно уверенно дышу.
Но тебе, Иуде, не прощу
Что стихов любовных не пишу!

Я помню день, когда уже чужая,
Не потерпев слов, бьющих наотмашь,
Бежала я продрогшая, пустая.
Бежала, комкая надуманный мираж.
Мир сузился до маленькой полоски...
И чтоб по прошлому гулялось налегке,
Я заглушила боли отголоски,
Держа при этом душу в кулаке.
А та - рвалась, кусалась трепетала,
Пространство разрывала на куски!
Она не примирилась, а устала.
Молчит теперь, немая от тоски.
Она не сможет чувствовать как прежде,
Не сможет так смеяться и летать.
И больше не доверится надежде -
Не вздумай бередить её опять!

А вот по встречке бежало стадо.
Бежало стадо? Ну значит надо!
Кому же надо? Ведь это стадо!
И что - как стадо, так и не надо?
Бежит наверно за авокадо,
Его нет рядом - вот ведь досада!
И мчится стадо, одевшись в Prada,
За авокадо, прям в Эльдорадо!

Мне поведай, Зима, почему
Ты всё время такая холодная?
От обиды ль какой, не пойму,
Стала белой змеёй подколодною?
Кто так душу твою остудил? -
Перестала быть искромётною.
Кто любовь твою не пощадил?
Кто дал зелье испить отворотное?
Ты могла бы волшебницей быть,
Ведь могла бы стать чародейкою!
А теперь заставляешь остыть
Всё живое. И стала злодейкою.
Лишь метель да лихой снеговей
Бьются насмерть на стылом ристалище,
Только парочка снегирей
Стережёт твое белое кладбище.
Нет конца ледяному плато,
Края нет - таковы обстоятельства.
И мы вряд ли узнаем - за что
Твоя месть. За какое предательство?
Может злишься, что муж твой Мороз
На Весну загляделся нечаянно?
И поэтому - льдинки из слёз,
И за них воздаёшь ты отчаянно?
Твою тайну не знает никто.
Снег ложится на белое пастбище,
Нет конца ледяному плато,
И Борей треплет флаги ристалища...

Беспечные прогулки, танцы, свечи...
Как я решилась только? Не пойму.
Подруги назидательно при встрече
Сверлят меня вопросом: "Почему?"
А мой ответ, до глупости банальный,
Отпустит разве все мои семь бед?
Он необыкновенный, идеальный!
Мой большеглазый, нежный сердцеед.
Я, будто птицей Феникс, возрождаясь,
Спешу к нему в ночи на рандеву,
Горя, в его ладонях растворяясь,
Я понимаю - только так живу!
И точно знаю то, что нам с тобою
Покажет утро не один рассвет.
Ты будешь счастлив только лишь со мною,
Мой колдовской, чарующий брюнет!

1997 год.

Снова осень искусно плетёт
Красногривые косы деревьям.
Днями целыми напролёт
С упоительным исступленьем.
Там багрянец, там золота блеск,
Вон там - охрою накипело!
Иногда, где-то зелени всплеск -
Это лето уйти не успело.
Торжествует. На то она - Осень!
И запутавшись в паутине,
Пробивается яркая просинь,
Там, где ягоды - на рябине.
И у солнца не тот уже лик,
Но ещё оно радует светом.
Только стай перелётных крик -
Означает, что кончилось лето...

Моя Рутина - автор замкнутого круга.
Уже не кажется что ты - моя беда.
Но раньше думала - спешу туда, где Радуга,
А шла уверенно дорогой в никуда...

Осень боязно в лужах дрожит:
Рыжевата принцесса, скромна.
Тут - листвою слегка шелестит,
Там - ветлою стоит окна.
Будто жемчугом, сыплет дождём,
Бабье лето не гонит пока,
На воде всё блестят серебром
Отразившиеся облака.
Только скоро царицей на трон
Наша Осень взойдёт в ноябре.
Её челядь из стаи ворОн
Звать туманы начнет на заре.
Вот тогда она и упразднит
Карнавал. Позовёт палача -
Станет ветер деревья казнить
Не жалея, угрюмо, с плеча...

Мы часто лжем - то словом, то поступком,
Есть во спасенье ложь, и ложь-игра.
Молчание есть - ложь - борьба с рассудком,
Которую не лечат доктора.
И вот я лгу, ссылаясь на погоду,
И главное - заносчиво, при всех!
Кому нужна пустая ложь в угоду?
Притворный взгляд, да и поддельный смех...
Зачем хочу порядочности лживой?
У счастья было ровно пять минут!
Так вот за это, для толпы болтливой,
Глаза молчат, а губы просто лгут?
Я солгала поступком, оскорбляя,
Прости. Тоски зелёной колоски,
Растут повсюду, душу отравляя.
Растут друг с другом наперегонки.

Сложивши крылья, падать камнем вниз,
Не получив желательных ответов?!
И не увидеть будущих рассветов,
Исполнив преглупейший экзерсис?
Чтобы потом, толпа могла, звеня,
Злорадно над проступком посмеяться,
И слабостью моею наслаждаться? -
Увольте! Это всё не для меня!
Не буду я у чьих-то жалких ног
Послушной глиной. Им и не дождаться!
Мне на лету поможет удержаться
Кипучей жизни пылкий мой восторг!

Я у стойки японского бара
Равнодушно, без цели сижу.
И под звуки мелодии старой
За колечками дыма слежу.
Колоритный бармен виртуозно
Подаёт мне в кирико саке,
Надо мною скользит грациозно
Шар рубиновый на потолке.
Никотиновой руной виденье
Появляется из темноты -
Её странное передвиженье
Воздух режет на лоскуты...

Непогода всё гоняла
Ветры буйные и злые...
Где-то осень расплетала
Свои косы золотые.

В лунном храме блуждает истома,
Блики делят пространство на сферы,
И мне кажется что невесомо
В древнем танце кружит баядера.
Подчиняясь лишь собственной власти,
Сбросив правил немыслимых бремя
Предаётся магической страсти,
Выбрав самое лучшее время.
Вот она, будто юная жрица -
Груз запретов легко разрушает,
И волшебною, белою птицей
Этот танец в полёт превращает.
Виртуозный полёт. Нереальный.
Он наполнен свободой и верой!
Совершая обряд ритуальный
В древнем танце кружит баядера.

День воскресный иль воскресший
Постепенно истекал.
Моих радостей ушедших
Незатейливый финал...

Идёт борьба меж депутатов -
Как поделить им славу, власть?
К деньгам у наших "демократов"
Неподобающая страсть.
У потому у перехода
Старушка рада пятаку.
Их пресловутая свобода
Сродни амбарному замку.
Красноречиво пишут книжки -
Как нам спасти свою страну.
Так почему ещё мальчишки -
Уже уходят на войну?!
Россия, Родина, Отчизна -
Великая! - одна из стран.
Неужто время править тризну?
Терпеть казённый балаган?
Вопросов тьма, но нет ответов.
Спасайся сам, коль не дурак.
Нет видно в будущем просвета.
А есть дилемма:"Как же так?!".

1998 год.

Я не ворвусь к тебе весенней бурей,
А ты не вспомнишь обо мне когда,
Осенний плакса капать будет хмурый,
Когда в набат ударят холода...
Застынет леденелою скульптурой
Всех наших дней счастливых череда.

Лужи. Вокруг одни лужи...
Путы зануды - дождя
Сменит острог белой стужи,
Сотнею дней погодя...

- Танюха, Та-ню-ха! - посмотри денёк-то какой! - весело кричала в распахнутое окно Зоська, щурясь от солнечного света, вдыхая хмельной, весенний воздух. Улыбнувшись в ответ, Таня подумала, что Зоя потихоньку начала отходить после страшного известия о гибели её жениха под Таганрогом. Там шли жесточайшие бои, тогда в октябре 41го...
Похоронку на Андрея получила мать и конечно же Зоська узнала об этом горе. И стала она совсем другой... Будто мороз коснулся жизнерадостной и задорной души. Потухли Зоськины глаза, не звучали её весёлые шутки и частушки. Только с подружками она оставалась чуткой и внимательной, да и работа по-прежнему спорилась в руках. Но какая-то часть её самой, наверное самая лучшая. осталась навсегда с любимым, где-то там, под таганрогской деревней.
Впервые очнулась от оцепенения Зоська, когда Левитан по радио объявил о долгожданной победе. Ах, сколько же чувств и эмоций выражали тогда Зоськины глаза! А главным было - желание жить. Что-то подобное заметила Таня в ней и сейчас.
А день этот был действительно великолепный. Уже отзвенела весенняя капель, и земля под щедрым, тёплым солнцем обсушивала влажные, чёрные, пока ещё без зелёного покрова бока.
- Представляешь, подруженька, нет проклятой войны! Почти уж год, как нет, - радовалась Зоська. Но, перехватив грустный взгляд девушки, сказала:
- Ну перестань, вернётся твой брат. Не погиб он, сердцем чую. Не погиб...
С самого начала войны носила в себе эту боль Татьяна. Именно тогда пришло к её родителям сухое и суровое известие:"Пропал без вести...". Пропал без вести её брат, который воевал под Брестом и, который вместе со многими нашими бойцами, принял на себя первую фашистскую атаку.. Но вот уже почти год, как на земле не свистят пули, не гремят пушки и не рвутся снаряды. Но о родном человеке нет ни слуху, ни духу. Нет его среди живых и среди мёртвых тоже нет.
- А знаешь что, Зоська, пойдём-ка мы с тобой в кино. Говорят, новая картина идёт, "Кубанские казаки" называется. Пойдём, а? Тряхнув кудрявой головой, предложила Таня. И вырядившись в свои немудрёные наряды, они поспешили по оживающей улице в ближайший кинотеатр.
- Ишь ты, какие попрыгуньи! И усталость их не берёт. Пашут, вкалывают целый день - а вечер настал, так мордашки напудрили свои - и скок в кино. Охо-хо, а тут...
Но поток добродушного ворчания тёти Поли - хозяйки квартиры, был прерван неожиданным стуком в дверь.
- Кого это нелёгкая принесла? Кто тама, спрашиваю? - крикнула она на ходу.
А в это время девушки всматривались в искромётный сюжет фильма. Музыка Дунаевского была настолько завораживающей, что им казалось - они на экране, вместе с героями картины работают, любят, поют, шутят, плачут и смеются. По дороге домой подруги напевали:"Каким ты был, таким ты и остался...", наперебой строили планы на будущее. Им казалось, что после сегодняшнего вечера жизнь наладится в лучшую сторону. Ведь они молоды и живут в самой лучшей стране!
Болтая, они не заметили, как подошли к своему дому. Первый раз за столько лет девчата были в хорошем настроении. Наверное, юный непоседа - весенний ветер, заразил их своей бесшабашностью и озорством. Одна за другой они впорхнули в дом, и обнаружили, что хозяйка не одна и поит чаем незнакомого человека.
- Тётя Поля, - хихикнула Таня, - предупреждать надо, если бы мы знали, то на второй сеанс бы остались. А то ты э... э..., мужчину пригласила, и мы припёрлись. Нехорошо получается.
Зоська тоже не смолчала:
- Хозяюшка, да больно худой твой посетитель, аж светится весь. Ведь говорила тебе раньше надо было на рынок идти. А проспала - вот тебе довесок один только и достался. А тебе посолиднее надобно. И обе закатились от смеха.
- От и есть чисто две дурёхи, - резюмировала тётя Поля. А гость действительно был невероятно худой. Только глаза на лице и... улыбка. Вглядываясь в эти черты, Таня почувствовала как ёкнуло её сердце и, уже не слыша, как бранится тётя Поля, еле слышно произнесла:
- Гриша...
- Здравствуй, сестрёнка.
- Гришенька, Гришенька! Живой...
Слёзы радости долго не давали разглядеть брата, вернувшегося ниоткуда. А потом, уединившись на кухне, почти до самого рассвета они не могли наговориться. Брат рассказал ей о том, как яростно сопротивлялись бойцы тому, первому вражескому нападению, как почти все ребята его батареи погибли, а он - командир отделения был контужен и потерял сознание. Из-за чего и был взят фашистами в плен. За то, что он был членом партии и офицером советской армии, в германском концлагере вынес массу пыток и издевательств. Много раз чудом избегал смерти. А когда их освободили, то многие из тех, кто выжил в этом аду, даже не поверили в свою свободу. Потом был долгий путь домой. На родной земле их встретили подвалы НКВД.
- Как же ты, родной всё это вынес и вытерпел? - спросила Таня.
- Горько мне было там, несладко и здесь пришлось. Но я один из тех, кто не предал свою Родину. Хоть и трудно мне это было доказать, но всё же это удалось и мне поверили. Восстановили в звании лейтенанта, но служить вряд ли придётся - здоровье не то. Его ужасная худоба и кашель говорили сами за себя.
- Танюша, можно я прилягу, устал я что-то, слабо улыбнулся Гриша. Постелив ему на диванчике, она так и не сомкнула глаз до самого утра. Брат спал, а Таня не могла на него насмотреться и поверить в это чудо. А Григорию ещё предстояла дорога домой - к жене и дочери. Ведь они ещё не знали, что жив их без вести пропавший муж и отец.
За окном уже розовело свежее, весеннее утро. Несмотря на бессонную ночь, Тане спать не хотелось. Наоборот, ей казалось, что в неё вливается какая-то новая сила. И вдруг она поняла главное: время ожидания, слёз и отчаяния кончилось. Где-то в глубине души у всех близких людей её брата всегда жила вера. Поэтому он и вернулся. Живой.

В феврале неуютном, холодном.
Я с любовью и верой жила -
Ведь в мужчине таком благородном
Сомневаться никак не могла.
Я тебе без оглядки дарила
Свои помыслы, душу, мечты.
Я судьбу свою благодарила,
Что достался мне именно ты!
Я могла отрешенно и смело
Всё на свете за встречу отдать!
Я тогда даже думать не смела,
Что меня ты сумеешь предать...
И не стоит теперь удивляться
Отчего я с тобой холодна.
Почему перестала смеяться
И вокруг ледяная страна?
Здесь снежинки и справа, и слева
Атакуют колючей гурьбой.
Да, я снежная королева,
Исключительно только с тобой!

Ночь одела звёздное монисто...
Повторяя сложный пируэт,
На поляне нежно-серебристой
Танцевала вьюга менуэт.
Танцевала лучше примадонны,
Под аплодисменты декабря.
И нас "бис" дарила нам поклоны
Очень щедро. Может быть и зря.
Этой ночью стало всё возможно...
Месяц был похож на камертон.
По тропинке узкой, осторожно,
Белоснежный ехал фаэтон.
Он уже объехал всю планету,
Нежно колокольцами звеня.
И устав бродить по белу свету,
Он остановился у меня.

На Ивана как-то, на Купалу,
Я цветущий папоротник ждала.
Всё искала - где ж он? Всё искала,
И в чащобу мрачную попала.
В ней мерцали фосфором гнилушки,
Голосили глупые лягушки,
Обнимались ели, как подружки,
Между елей пряталась избушка.
На двери - седая паутина,
Рядом с дверью - старая корзина,
А в оконце - полог из сатина,
Так себе домишко - не домИна.
Любопытство кошку погубило.
По себе известно - да уж, было!
Я уроки старые забыла
И в избушку двери отворила.
На окошке дребезжала муха,
У стола сидевшая старуха
Вопросила:"Пахнет русским духом?".
Ох, не поплатиться б за проруху!
"Я, простите, в общем, заблудилась,
Я..." - и что-то мямля, извинилась.
Как осенний лист душа трусилась!
В пятки вместе с сердцем укатилась.
"Проходи, не бойся. Заплутала?
ПО лесу бродить небось устала?
Я давно гостей не привечала" -
Так меня хозяйка приглашала.
Филин там угукал за спиною,
Чёрный кот согнул себя дугою,
Мысль пришла догадкою одною -
Я была здесь с Бабою Ягою!
"Ты не бойся, вовсе я не злая -
Просто репутация такая.
Все трубят, про суть мою не зная,
Я, мол, и такая, и сякая!
Бахари всё сказки сочиняли,
Как они меня уже достали!
Образом моим детей пугали,
А по мне - так лучше бы молчали!
Впрочем, все меня уже забыли...
И друзья далёко укатили.
Интернет с гламуром полюбили,
А до этого кикиморами были.
Да садись ты! Может выпьем чаю?" -
" Как не выпить" - еле отвечаю,
А сама себе воображаю -
Как я скорый поезд обгоняю.
Всё-таки скажу вам - я решилась!
В тот же миг здесь всё преобразилось!
На столе закуска появилась,
А Яга в обновки нарядилась.
Медью самовар блистал парадно!
Вместо чая пили мы... Ну ладно.
Было хорошо нам и отрадно,
И пошли беседы как-то складно.
"Вот однажды я Кащея проводила.
Городская жизнь его сманила.
Сразу как-то стало всё постыло,
Одиноко, сумрачно, уныло...
Тут сороки новость притащили.
ПО лесу злодейки раззвонили -
Мужики мол, на болоте, были
Водяного неводом ловили.
Мне подумалось что это - рыбаки,
И надеть решила каблуки.
А на деле - это были лешаки,
Тьфу, нечистые, ну прямо... чудаки!"
Разговоров до утра было немало.
С нами и сова её не спала.
Будто слушала она и понимала,
И возможно что-то колдовала...
К вечеру уже домой добралась.
Тут моя Ягуся постаралась -
Хорошо, что ступа не сломалась,
Очень быстро к городу домчалась.
В гости я теперь подругу пригласила.
(И прийти Кащея попросила.)
Не тянуть с визитом предложила,
И бруснику чтобы не забыла.

Время пряное. Царствует лето
На раздолье кубанской земли.
Переливы волшебного света
Отражаются где-то вдали.
Исполняют кузнечики скерцо,
Полдень знойный сонливо притих,
А моё неуёмное сердце
Пишет пульсом о Родине стих.
Как пьянит бесконечная воля -
Где простор безграничный, большой!
По пшеничному золоту поля
Я бреду, отдыхая душой.

Может быть во сне или в бреду
По заснеженному лесу я иду.
Кружатся снежинки - лёгкий пух,
Ветка хрустнет и берёт испуг.
Ухает сова и плачет сыч,
И доносится до слуха чей-то клич.
Сердцу жутко при большой луне.
Как же выбраться и выпутаться мне?
Знаю: долго буду я как тать
По чащобам и скитаться и плутать.
Чтоб из леса мне из тёмного уйти,
Должен ты, меня, любимый мой, найти.
Только ты не любишь и не ждёшь,
И искать меня по лесу не пойдёшь.
Что ж, на землю тихо опущусь,
И лесной колдуньей обернусь -
Чтобы всем влюблённым на Земле,
Помогать, коль растеряются во мгле.

Я во сне была в волшебной сказке,
Под салют бенгальского огня.
И мои хрустальные салазки
Мчали белоснежных три коня.
И мелькали прошлого картины,
Зимний презентуя вернисаж.
И узоров сложных паутина
Украшала сказочный пейзаж.
Я коней своих притормозила.
И, ступив в волшебную страну,
Долго я по выставке бродила,
К своему шагая полотну.
Там светило солнце над горою,
В призрачном, чудесном январе,
Моё детство с малой детворою
Что-то там лепило во дворе.

1999 год.

То в безверье бросает, то в веру,
Твердой почвы душою не чую.
То пытаюсь найти в себе меру,
То беспутно и горько тоскую.
Вдруг душа разольётся блаженством!
Белой поступью вьются туманы,
То представят тебя совершенством,
То откроют твои мне изъяны.
Ах, мне чудится пылкое лето!
Там где хрупкое счастье рождалось,
И надежда до нитки раздета,
А в душе и такой оставалась.
Не желаю я знать про изъяны!
Оставайся со мной совершенством.
От восторга кажусь себе пьяной -
Так пускай разольётся блаженство!

Мы разожгли костёр противоречий,
Вот только нет желанного тепла,
И только разговоры, письма, встречи,
Признания в любви - горят дотла.
Тяжёлая реальность этой ночи...
Мы говорим никчёмные слова.
И вот уже куражится, хохочет
Над нами вездесущая молва.
Мне хочется уйти без объяснений.
Увы мой друг, прощай. Не обессудь.
Меж нами не осталось и сомнений
В душе лишь только пепельная муть.
Потом воздвигнет памятник рутина
Погасшему, забытому костру...
И парусом поникшим паутина
Трепещет на пронзительном ветру.

Нет, не сумели мы с тобою сохранить,
Венерой нам дарованный приют -
Чего влюблённые порой веками ждут,
Мы не сумели даже оценить.
С лихвой всё было - мёд и пастораль,
И клятвы - непременно на крови!
Свиданья, танцы, торжество любви
И сбывшихся надежд цветная даль.
Но, как-то раз, под грохот канонад,
Явился со щитом разлук и ссор
Непобедимый враг Любви - Раздор,
А с ним - Прощание, Скандалы и Разлад.
Так канул в Лету сказочный сезон.
С тех пор воды немало утекло.
И лишь кружил и бился о стекло
Воспоминаний синий махаон...

С нею дети в округе, не ссорясь, играли,
Доверяя охотно друг другу мечты.
Все принцессой Наташкой её называли
За большие глаза и большие банты.
Белокурая, юная, хрупкая леди
Ей едва улыбнулась седьмая весна.
"До чего ж хороша" - говорили соседи, -
До чего же красива, мила и нежна".
Только вскоре заметили даже подружки,
Что она угасает как пламя свечи,
Лишь немногие знали о том, что девчушке
Безнадёжный вердикт объявили врачи.
Несмотря на жестокие, злые прогнозы,
Папа - доктор над дочкой своей хлопотал.
И в душе схоронив непролитые слёзы,
Отдалял, как умел, неизбежный финал.
А беда, не спросясь, репетирует пьесы,
Беспардонно приходит незванная вдруг -
В медицинской борьбе за здоровье принцессы
Оказался сильнее проклятый недуг...
Ничего нет страшнее родительской боли.
Над могилою дочки поклялся отец,
Что себе врачевать никогда не позволит -
Он за жизни людские уже не борец.
Время шло. Доктор клятвы своей не нарушил.
Лишь замкнулся в себе. Постарел. Поседел.
Мир привычный, размеренный, старый разрушил -
Без принцессы Наташки он жить не умел.
Как хотелось ему убежать и забыться!
О болезнях ни помнить, ни знать никогда.
Но однажды от клятвы пришлось отступиться
В этот раз постучалась чужая беда.
Эта пара неясно откуда явилась.
Молодые совсем, умоляли помочь.
Папа больше молчал, мама с плачем просила -
На глазах умирала любимая дочь.
Он почти побежал! Да и как по-иному?
Как завеса упала с заплаканных глаз!
Не оставшись бесчувственным к горю чужому,
Незнакомую девочку всё-таки спас.
А потом, когда дело пошло на поправку,
Пациентку свою старый врач навестил:
"Как зовут черноглазую эту смуглянку?" -
Улыбаясь как чуду, тихонько спросил.
А она деловито ему отвечала,
Пеленая мартышку в зелёный лоскут:
"Меня мама с рожденья Наташей назвала,
Ну люди в округе принцессой зовут".

Я люблю его так безрассудно!
Всюду царствует кутерьма.
Я готова признаться прилюдно,
Что давно я сошла с ума.
Пусть твердят, будто я поглупела,
Бесшабашный имею вид.
Как душа моя раньше болела!
А теперь она не болит.
И когда я бегу на свиданье,
Вы не смейтесь, смотря мне вслед.
Те, что я загадала желанья
Все исполнились. Ваши - нет.

"... Она подбежала, смеясь:
- Что ты делаешь здесь, на газоне?
- Стою, - сказал он и упал к ней на руки.
А со всех сторон к ним бежали люди... Как близко, оказывается они были..."
Финал повести Галины Щербаковой "Вам и не снилось".

Любовь, ни в чём невинную сослали
На каторгу. На безграничный срок.
Бездушными словами забросали,
Решив, что маета ей будет впрок.
Она терпела пытку расставаньем,
И ради встречи будущей жила.
И ханжеским не веря обещаньям,
Предать её и сдаться не могла.
О, безысходность карцерного свода!
Некованных решёток злая медь!
Ей снилась здесь желанная свобода,
Она мечтала в небо улететь.
И вдруг влетела! Радостно. Счастливо.
Но очень скоро встретилась с землёй...
И ставшая судьбой несправедливость
Текла на клумбу алою струёй.
А люди - что? Хоть были очень близко,
Беды чужой не понимали суть.
Так как же быть? Нет выбора у риска.
И слишком поздно что-либо вернуть.

По капле растворялся апогей,
Блистали звёзды и дремали травы.
Ты так мою ладонь держал в своей,
Как будто бы имел на это право.
И был весь мир - не мир, а райский сад.
Я повторила Еву, ты - Адама...
Кружился бесконечный звездопад
Под сводом символического храма.
Туман клубился тихо, от луны,
А блики незаметно пропадали.
Мы плыли из неведомой страны
В заоблачные розовые дали.
Была заря невинна и чиста,
Любовь не отпускала нас из плена.
История извечна и проста.
История, достойная Родена.

Я потрогаю ветер руками,
Не спеша он сквозь пальцы прольётся.
Над сожженными глупо мостами
Птицей раненой память бьётся.
Все сгорело - надежды, сомненья,
Серость пепельной лентой повисла,
И наводит на размышленье,
Пепелище, лишенное смысла.
Отчего, там где счастье плескалось,
Там, где звёзды ловили руками,
Всё нежданно и вдруг оборвалось?
Головешки хрустят под ногами...
Мы теперь по разные стороны.
Погорельцы. Мы - двое нищих.
И горланят над нами вороны
На бессмысленном пепелище.

Дождь кончится и радуга взойдёт
Над Родиной моей необозримой,
И красками такими расцветёт,
Что станет красоты неповторимой.
А это значит - колос будет спеть,
Необычайной силой набираться,
Кубанские казаки будут петь,
И дети будут весело смеяться.
Пройдёт сезон и злости, и обид,
Не будет драк меж наших "демократов".
Людская память свято сохранит
Как гибли за Кущёвскую солдаты.
И будет жить талантливый народ,
Сумев сберечь старинные преданья.
И радуга когда-нибудь взойдёт
Над Родиной моею - над Кубанью!

2000 год.

Мне приснился однажды сон,
Будто рядом со мною - ты,
Будто счастья настал сезон,
И восстали из-пепла мосты.
Будто больше не быть одной.
Будто радость окутала дом,
Будто буду любимой, родной,
И не будет разлук потом.
Как легко по течению плыть!
Мне казалось, что это не сон...
Ведь не могут сердца остыть,
Если долго стучат в унисон.
В этом сне белый свет затих,
Тихо сыпалась звёздная пыль.
В этом тесном мирке на двоих,
Мне мечталось, что это - быль.
Вдруг проснулась. Светлая грусть
Разбудила меня до зари.
Как обидно и больно! Пусть.
Словно всё проиграла в пари...

Высшей пробы осень золотая
По округе ходит не спеша.
Где ж она сейчас, моя родная,
Бедная, пропащая душа?
Может, где-то мается в дороге,
Испытав все тяготы пути?
Может, сидя на твоём пороге,
Просит разрешения войти?
Ты пусти, она не потревожит,
Не прервёт ни снов твоих, ни дел.
Тихо в уголке пожитки сложит,
Вот и всё. Таков её удел.

Солнце быстро утомляет.
Небо - редкой синевы!
Я смотрю - жуки гуляют
У подножия травы
Муравей демонстративно
Мою ногу пересёк.
Две капустницы наивно
Опустились на пенёк.
Речка весело искрится -
Посижу на берегу.
Воздух пахнет медуницей -
Надышаться не могу!
Ах, вот так бы бесконечно,
Любоваться и вдыхать!
Или бабочкой беспечной
Над гречихою порхать...

Обида беззастенчиво кружит.
И, темнотой ночною укрываясь,
То ближе подойдёт, то отбежит,
Своей осадой молча наслаждаясь.
Луна стучится в мокрое окно,
За стенкою скребётся чья-то жалость,
И скатерти багровое сукно
По комнате небрежно разметалось.
Бокалы бьются, падая на пол,
О чём-то о своём трепещут свечи.
Тоска уже почистила камзол,
Чтобы его накинуть мне на плечи.
Я устою, я знаю что должна
Не сдаться и прогнать свои печали.
Как эта ночь безумна и сложна!
Противовес античной пасторали.
Но вот уже рассветные лучи
В моё окно настойчиво стучатся.
О, Грусть моя, пожалуйста, молчи!
Мне кажется что нам пора расстаться.

Сноп огня, дымовая завеса,
Автомат уронила рука...
Из готической сказки принцесса
Улыбнулась ему сквозь века.
Он не слышал, как рвутся снаряды,
Боль и страхи ушли далеко.
С ним чудесная девушка рядом
На душе хорошо и легко.
Он не помнил, как друг под обстрелом
До санчасти его дотащил.
Закрывая от пуль своим телом
Докторам чуть живого вручил.
А солдат был как будто из стали -
Весь пронизан осколочной тьмой.
Извлеченный хирургом усталым
Был осколок - по счёту восьмой.
Он очнулся. На теле повязки
Чуть белели от свежей крови.
Медсестра из готической сказки
Прошептала:"Родимый, живи..."

Солдат погиб в жестоком, варварском бою.
Да только ли за Родину свою
На землю чёрную лицом вперёд упал,
А перед смертью маму свою звал?
И камни плакали, услышав этот крик.
Неужто, за амбиции владык,
По небу тёмному отправилась домой
Его душа блуждающей звездой?

Написала юноше как-то я стихи.
Светлые, зовущие, на помин легки.
Про весну-кудесницу, про девичий стан,
Про Ассоль и Грея, да про Зурбаган.
Про меня нелепую, да про облака,
Про любовь счастливую - что наверняка.
Он ответил:"Глупости, бред и ерунда.
Разве что нелепою ты была всегда.
И к тому же это кучка слов простых"...
Вспомнила пословицу и сожгла мосты!

Скрипач играет вдохновенно.
И необычно. И легко.
И воспарив, душа мгновенно
Летит куда-то далеко.
Ей видно всё - как море злится
Волну бросая за волной,
Как разъяренный шторм грозится
Своею хваткою стальной!
Как от стихии гибнет судно,
Как мачты жалобно скрипят,
И обреченно, безрассудно
Навстречу вечности летят.
И нет на смерть пока запрета,
Уже спешит девятый вал...
Но у Вивальди нет ответа
Каким окажется финал.

Он побеждал на рыцарских турнирах
И время проводил в походах славных,
Крушил врагов, не заключая мира,
И защищал убогих и бесправных.
Она была изящною графиней.
И волшебство в глазах её таилось,
Прекрасная как юная богиня,
Она ему ночами часто снилась.
Однажды он с триумфом возвратился.
На этот раз покончено с войною!
Со славой победителя простился,
Чтобы она была его женою.
К её ногам он бросил свои латы.
И кубки золотые зазвенели!
И были здесь шуты и акробаты,
И душу услаждали менестрели.
А после торжества вельможи спали,
Маня к себе Амуров утомлённых.
И чёрным шелком тени ниспадали
На первое пристанище влюблённых.
Луна им песню напевала,
И время меж колоннами терялось...
И долго ещё лютня колдовала,
Под сводами, где таинство рождалось.

Мне не хочется как раньше -
рано встать и ждать рассвета,
И не хочется тем паче от кого-то ждать совета.
Что со мною - я не знаю,
сон цветной мне как-то снился,
Вроде был он и хороший, а не хочется чтоб сбылся.
Вспомню наш разлад недавний -
всё равно - пускай осудят!
Мне сейчас легко и просто,
остальное - будь что будет!
День прошёл и вечер тихо
под окно моё подкрался,
А потом, вот также тихо, с ночью темною смешался.
На столе свеча трепещет, блики на стене играют,
Млечный Путь на небосводе звёзды густо осаждают.

Я теперь ни о чём не жалею.
И тебя, вероятно, прощу.
Я брожу по осенним аллеям,
И как будто чего-то ищу.
Вот на ветке озябшая птаха,
Молчаливо грустят фонари.
Ветер кружится с фугами Баха,
Разливая тоску до зари.
Что ищу я в осеннем пейзаже?
Что я буду искать до утра?
На печально-багряном корсаже
Полыхают рубины костра.
Осень хочет казаться кокеткой.
У неё свой загадочный стиль.
Из дождя серебристой виньеткой
Всё пускает в глаза мои пыль.
Только это всего лишь бравада -
Осень просто скрывает года...
Я ищу в ней своё Эльдорадо.
Я его не найду никогда.

Я ждала этот праздник. Мечтала, любя.
Представляла, как радостно встречу тебя.
Ты пришёл не один. И забыв обо всём,
Танцевали, шептались вы только вдвоём.
Этот день был плохим. Самым худшим в году!
В горле ком подавив, я плела ерунду.
Улыбалась гостям и лишь делала вид
Будто строго слежу чтобы каждый был сыт.
А они мне смотрели сочувственно вслед,
И мелел ручеек задушевных бесед.
Я лишилась твоих поцелуев и встреч.
Наш кораблик любви дал огромную течь!
Обнимая её, ты небрежно курил,
И за что-то гостей моих благодарил.
А она - некрасивой и глупой была,
Но сумела разрушить и сжечь всё дотла.

Посвящается моим
родителям Николаю и Зинаиде Чичиль.

"Раз в жизни ошибается сапер" -
Что ребятне до мудрости такой?
Нашли мальчишки мину за рекой
И спрятали соседям под забор.
Немудрено, что был потом скандал,
Не первый раз ругала парня мать!
Хотела его строго наказать,
Да он по огородам убежал.
Девчата же у крайнего двора
Качали своих кукол из тряпиц.
У кукол тех - ни рук, ни ног, ни лиц,
Но всё-таки какая-то игра.
Одна девчушка, сидя в стороне
Качала куклу и запела вдруг.
И слушали, стоявшие вокруг
Как детство пело песню о войне.