Хочу тебе хоть что-то написать, но мне не пишется.
Холодный белый лист разлёгся на столе.
Осиротевший сад от ветра чуть колышется
И растворяется в вечерней серой мгле.

А мне бы написать хоть пару строк о счастье,
Как Пушкин написал бы, как Есенин, как Шекспир...
Но, под пером в заглавие письма сухое - "Здраствуй!",
Не слышно больше музыки небесных лир.

А мысли в голове кружат безумный танец,
И на поверхность поднимают память о былом.
Лишь на листе белеет чистый глянец,
Который вновь останется не тронутый пером.

Уже темнеет, звезды высыпает Ночь на небо,
Горит свеча, и свет её рождает тени на стене.
Мечтаю, хоть на миг тебя увидеть мне бы,
И прикоснутьстя, как тогда, в далёком сне.

А мне б вдохнуть твой аромат, но мне не дышиться,
Как жаль что мы не можем быть вдвоём.
В который раз пишу, но мне не пишется,
Я снова растворяюсь в одиночестве своём.

Ну, вот и день прошёл,
Уж ночь в окно струится
Своей прохладной и пьянящей тишиной.
Пусть не нашёл того,
Что так мне часто снится,
Но целый день все мои мысли были лишь с тобой.
Сегодня снова жить,
И биться сердце хочет
И снова возрождаются мечты,
Хочу тебе я пожелать: "Спокойной ночи!"
Спасибо, что в судьбе моей есть ты.

Мечта

Я мечтал, что когда-нибудь встречу любовь,
Но она не нашла в моей жизни начала.
Пустота на душе не дурманила кровь,
Мой корабль любви заржавел у причала.

Для тебя в моём сердце горел огонёк,
Даже света во тьме выдавал он не мало,
Только к свету не смог прилететь мотылек,
И поэтому тьма в моём сердце крепчала.

Знаю, там далеко, ты ждала меня страстно,
Ты горела огнём, выгорая к ночи.
Только знаешь для нас эти чувства опасны.
Мы давно потеряли друг к другу ключи.

Я мечтал, что когда-нибудь встречу тебя,
И что справлюсь с преступно - высокой стеной.
Но не смог бы прожить с головою любя
Только ту, что однажды дана мне судьбой.

© ИVAN R.

О мечте

Вы когда-нибудь задумывались о своей мечте? Почему именно об этом мечтаете? Что Вам сегодня не хватает для счастья? Лично я задумался об этом совсем недавно и пришел к очень простому, но в то же время важному решению. Но обо всем по порядку.
Нам по 10 лет. Мы шумною толпой бежали к ближайшему водоёму. Кто рыбу ловил руками, кто просто купался, а кто и вовсе залез на иву и поплевывал сверху оттуда на воду. Одни мечтали о хорошем улове, а другие уходили к оврагу ловить ящериц. Было большой удачей поймать «королевского ужа». И тогда мы собирались всей толпой, передавали ужа друг другу и шептали ему своё желание на ушко. Затем, ужа следовало отпустить, а то ничего не сбудется.
После этого мы бежали во двор, на хоккейную коробочку, где летом она была и футбольной, и волейбольной и какой угодно… Ограждения у коробочки, как такового уже не было, Все доски местные пацаны, в том числе и мы, растащили на костры. По периметру остались стоять железные столбы с натянутой между ними, кое где, сеткой. А где сетки не было, наши бабки натянули веревки и сушили бельё. Вечер. Белье поснимали. Мы с речки неслись сломя голову во двор.
Кто-то прокричал:
- Кто последний, тот и «ВО́ДА»!
Мы, с Лёхой рванули вперед, обошли всех конкурентов и, когда до цели оставалось совсем немного, Лёха, вдруг, спотыкается, хватается руками за эту злосчастную бельевую веревку и падая цепляется за неё зубами. В ту же секунду, следом за ним, я срубаю эту веревку своей шеей, и приземляюсь рядом с другом. Все в порядке, мы вне игры. Вокруг хохот, а мы, «полосатая команда», идем домой принять дозу зеленки с йодом, ну и отцовского леща, для профилактики. И в этот момент я мечтаю об одном, поскорее бы ушла боль, чтобы снова бегать с пацанами. Но, мы с Лёхой, были обречены на аккуратные прогулки в течении недели, под пристальным надзором старших. И, видимо, именно в этот момент, мы стали настолько не разлей вода, что все что происходило в нашей жизни после, мы всегда делили на два, и хорошее, и плохое.
Мне 17 лет. Новый год. Лёха пришел из армии. Много не рассказывал. Но мы всё понимали. Смотрели телевизор, читали газеты.
Живой, Слава Богу!
Изрядно подпив местного самогона, мы всей толпой рванули в сельский клуб на танцы. А рядом с клубом, была горка ледяная. В детстве мы с нее на картонках да на корзинках съезжали вниз. Тут кто-то предложил вспомнить детство. И снова, шум гам. Наша банда, как будто и не взрослели, носились по этой горке, как ошалевшие. А главное, вытащили всех из клуба, вместе с Дедом Морозом и Снегурочкой, и весь праздник перенесли на улицу. Собралось половина деревни (вторая половина уже перебрала). И тогда мы мечтали, закончим учебу, отслужим в армии и сделаем свой ночной клуб. И там обязательно будет весело.
А дальше, девяностые расставили все по своим местам. Совхоза не стало, предприятия позакрывали. Единицы смогли пробиться в институты и училища. Другие сколотили банды и добывали на жизнь силой. А остальные плыли по течению и мечтали, что все плохое когда-нибудь закончится. Но мы не сдавались. Семья, дети. Было тяжело, но мы сами помогали друг другу. Мы мечтали, и мы выжили.
Лёхи не стало в 27 лет. Ранний инсульт, в результате врачебной ошибки. Когда я узнал об этом, земля уходила из-под ног. Рухнули все мечты и не с кем было эту беду разделить на два…
- Сынок, но ведь жизнь то продолжалась! Смотри, какие у вас дети, внуки (мои правнуки), дом есть. И Алёшкины дети с твоими очень дружат…
- Да, мам, ты права, - я согласился, а у самого к горлу подкатил такой огромный и колючий ком, что казалось, ещё немного, и я не смогу вздохнуть.
- Сын, привет, о чем вы тут разговариваете? – в комнату вошел отец.
- Помнишь Лёху, бать, со второго подъезда. Ну с которым мы на веревке тогда повесели.
Отец прошел к шкафу, молча достал графинчик с коньяком, три рюмки, и сел рядом:
- Хороший был парень, «всегда в деле»!
Мы выпили и замолчали, каждый о своем. А я сидел и мечтал, что бы Бог дал нам здоровья и сил подольше быть вместе. Что бы вразумил нас беречь и ценить друг друга, пока мы живы…
- Дед! - на кухню ворвалась дочь, а в руке у неё что извивалось. – Смотри, кого поймали!
Это был «королевский уж».

© ИVAN R. 2023

Все прошло, я тебя не ревную,
На душе отзвенела капель,
Не люблю, но ценю, как родную
И ложусь с тобой рядом в постель.

Ты прости, может это всё стало
От того, что я преданным был,
Или, может, ты просто устала,
Или, может, я что-то забыл.

Не грусти, знаешь, я всегда рядом,
Я с тобой до конца своих дней.
Нет любви, и лишь в этом преграда.
Жаль, но так и не стала моей.

Не предам, не отдам, не обижу.
Знаю, что я смогу нас сберечь.
В этом что-то иное я вижу
Сквозь туманы обыденых встреч.

В дни, когда разгораются страсти,
В них горим мы с тобою вдвоём,
А когда вдруг приходят напасти
Мы за руку друг друга берём.

Сквозь холодные злые метели,
Мы находим друг друга всегда,
Дни за днями проходят недели,
Вереницею мчатся года.

Знаешь, просто тебя не ревную,
И пускай отзвенела капель,
Только я не желаю другую,
И не лягу с ней рядом в постель.

Прощай, мой друг, прощай.
Судьбы моей предвестник.
Зашёл ко мне на чай,
А жил со мной ты вечность.

Прощай, и уходи.
Тебя держать не стану,
Ведь будут впереди
Друзья иного плана.

Оставь, мой друг, меня,
Хранил тебе я верность,
Живя, судьбу кляня,
Приняв на грудь смиренность.

Ты был со мной всегда,
Мы сто дорог прошли.
Прощай, но иногда
Хоть пару строк пиши!

Вот, первый день весны
Отмерил календарь.
Пришли другие сны,
Прощай, мой друг Февраль...

Вчера по городу бродил,
О жизни размышлял.
И слышал - кто-то со всех сил,
В толпу стихи читал.
Потрепан весь его наряд,
У ног тетрадь лежит,
Сверкает счастьем его взгляд,
И он всё голосит.
А мимо люди шли толпой,
Никто и не заметил,
Что здесь стоит старик седой,
Что счастлив он и светел.
Средь хмурых лиц, витрин машин,
Он был один приятен.
И стих его не повторим,
И строен и опрятен.

Читать поэт вдруг перестал,
И взгляд направив в небо,
Воскликнул: "Господи, подай
всего, хоть кроху хлеба!"

Очнувшись, я прошел тот час,
В соседний переулок,
И для счастливых этих глаз
Купил французских булок.

Вернулся на аллею я,
Среди толпы прохожих,
Поэта не было следа,
И не было похожих.

Но, только здесь, средь хмурых туч,
Мир стал чуть-чуть светлее,
Казалось, буд-то солнца луч
Пролился на аллею.

© ИVAN R.

И вновь февраль на части душу рвёт,
И снова дождь, как много лет назад,
Брожу по городу, но он уже не тот,
И мысли в голове ложатся невпопад.

Я помню зонт, как шли вдвоем с тобой.
Я помню свечи, как горел огонь в груди.
А дальше смутно: кухня, двор, вино...
И тишина твердила: "Уходи!"

И как тогда, я снова ночь не спал.
Я тихо просидел на стуле у рояля.
А утром на кровать без сил упал,
Пытаясь сердце отогреть под одеялом.

Потом метался, и пытался всё вернуть.
Друзья твердили, в жизни так бывает,
Мне говорили, что у нас один и тот же путь,
Но каждый по своей тропе шагает.

Один мне говорил, забей браток,
И притащил с собой гвоздей коробку,
Но не решился взять я в руки молоток,
Забить не смог, и в руки взял я стопку.

А время шло, и зарастали раны.
Уже другой я вверен был душой.
И стали даже незаметны шрамы,
И стала в сердце боль совсем немой.

Но каждый раз, когда февраль дождями моет,
Моя душа рыдает вместе с ним.
И где-то в глубине под сердцем ноет,
И кажется, что я не стал другим.

Зажгу я свечи и налью вина в бокалы.
И выпью сам с собою в тишине.
И вспомню эти зимние накалы,
Что разгорелись под дождём в далёком феврале.

ИVAN R.

Живя, себя всего я жизни подарю,
Чтоб ничего не пропустить и не оставить.
Сегодня я в своём огне сгорю,
Чтоб завтра крылья вольные расправить,
И, встрепенувшись, вверх взлететь,
И окунуться в море бесконечных облаков.
Ну, а пока, в плену своих оков,
Мечтая о небесной синиве,
Тихонько разгорается огонь во мне.
И я по жизни, словно марафон бегу.
С мечтой, которую у сердца берегу.

Я встретил смерть,
Ей посмотрел в глаза.
И взгляд её казался мне печален.
Ах, сколько жизней перед ней кончалось.
Мне трудно было что-то ей сказать.
Я подошёл, тихонько тронул руку:
- Мне очень жаль, что жизнь не видишь ты,
Что в чёрных одеяниях хранишь свои мечты.
Ведь ты всегда одна, а это для любого мука.
Готов я скрасить одиночество твоё,
Когда теперь я навсегда покину дом.
Но Смерть лишь подтянула балахон,
Сказала, что зайдёт ко мне потом.
И показалось, будто в темноте,
Она тихонько улыбнулась мне.
И вышла.

Закройте двери за моей спиной,
Сожгите эти ненавистные мосты.
Хочу наедине остаться я с самим собой,
Облить чернилами холодные листы.

Оставте все мои пороки для меня,
Их буду бережно хранить в своей душе,
Идите к черту, Вы, копытами звеня,
Я не умею жить по выданным клише.

Уйдите прочь, забудьте, что я был.
Поймите, с Вами стало слишком больно.
Я в стае Вашей от тоски завыл.
Мне просто нужен свежий ветер вольный.

Прошу Вас, заберите весь свой хлам,
Свои подачки, в них мне тоже нет нужды.
Сорву я крышу и откроюсь небесам,
И смоют, пусть, с меня всю грязь дожди.

Устал я с вами жить, как дикий зверь,
Хватать добычу и терзать её на части.
Я ухожу в себя, за мной закройте дверь.
Я к Вашей стае больше не причастен.

Медленно, струйкой тонкой
Жизнь заливают под кожу.
Тело, измученно ломкой,
Жёстко привязано к ложу.

Взгляд, потускневший от боли,
Синие тонкие  руки.
Вены нещадно кололи
Чтоб победить свою скуку.

Чёрная ночь на пороге,
Давит виски как прессом.
Бьются в желании ноги,
И не находят места.

Крики, охрипшие стоны,
Дьявольский хор в больнице.
Слезы кристаллами соли
Здесь застывают на лицах.

Пальцы царапают стены,
Красным узоры рисуя.
Снова пульсируют вены,
В бешенном ритме танцуя.

Шрамы, татуировки,
Сбитые в кровь колени.
Кто-то под кожей ловко,
Яд разливает по вене.

Взгляд, устремленный в космос,
Тихий, безрадужный высад.
Высохший хриплый голос.
Жизни последний выпад.

Он был как все, и жил он неприметно.
Он строил дом, любил свою Страну.
И труд его, быть может, не заметен,
Но он не дал пойти всему ко дну.

Любил семью, и всячески лелеял,
Носил своих любимых на руках.
Он жил мечтой, он непрестанно верил,
Что заслужил немного места в их сердцах.

К себе был строг, на то были причины,
Он продолжал любить и строить дом.
Но время шло, и постарел мужчина.
И буд-то стал ненужен в доме том.

Ему стелили на полу, как буд-то бы собаке.
От боли утром корчился старик.
Но знал, мужчина слабым не бывает,
И собирался в кучу в тот же миг.

Его родные стали ненавидеть -
Не мог достаток принести в свой дом.
Старался каждый побольней его обидеть,
Мечтал мужчина совершенно не о том.

Он верил, что его любовь сильнее,
И помогать старался всем, как мог.
Старался боль терпеть и быть добрее.
И не хотел других он выбирать дорог.

В эпоху гаджетов, всемирной паутины,
Он стал ненужен, все забыли про него.
Он тенью стал, домашней стал рутиной.
Тоска сковала, не любил его никто.

Ушёл...
Покрылись мхом родные стены.
Поднялся пол и захрипел весь дом.
Удобству, чистоте тогда на смену
Пришёл Бардак, и понеслось всё кувырком.

В борьбе за долю, что старик оставил
Его семья переругалась вся.
Своим уходом мир он обезглавил,
Когда б он жил семью всю на руках неся.

Пройдут года, и кто-то очень светлый,
Гвоздики нежно принесёт на холм земли.
Поправит фото, потускневшее заметно.
Попросит, чтобы он её простил.

Там, высоко, на небесах, вдруг что-то вздрогнет.
И встретит он любимую свою.
Обнимет нежно, и собой укроет.
И счастье снова возвратит в семью.

Новый год настал и в праздник
В каждом доме яркий свет.
Снова электромонтажник
Сдал очередной проект.

Светят в нём светодиоды,
Чтобы Мир был ярче всем.
Чтобы при любой погоде
Умный дом был как тотем.

Электронной паутиной
Укрывается Страна.
По её маршрутам длинным
Свет идёт во все дома.

Чтоб с комфортом люди жили,
Не грустили никогда.
Телефоны чтоб звонили,
Грелась в чайнике вода.

Ель на площади сияет,
Песни громкие звучат.
С Новым Годом поздравляет
Дедушка своих внучат.

А электрики в сторонке
Всё мечтают о своём -
Как бы Дедушке под ёлкой
Обустроить Умный дом.

Где-то в космосе далёком,
Электричества где нет,
Там монтажники с отвёрткой
Добывают яркий свет.

Их изделия искусно
Разместятся на Луне -
Генераторы запустят
На обратной стороне.

А монтажники в сторонке
Вновь мечтают о своём,
Как бы им во всей Галактике
Устроить умный дом!

Мысль в голове моей зреет,
Кто-то не согласится -
Кому-то журавль милее,
Кому-то важнее синица.

Но счастье подобно ветру,
Вряд ли его поймаешь,
И не измеришь метром,
И никогда не узнаешь.

Я же открыто мыслю,
Счастье не за горами,
Счастье искать нет смысла,
Ведь счастье - это мы сами!

Теперь уж всё мне кажется безсмысленно,
Давно упал последний жёлтый лист,
Вдруг, обнажённый лес затих таинственно,
Здесь слышен ночью только ветра свист.

Давно, уже, вода на озере заснула,
Застыла зеркалом у снежных  берегов.
Здесь Солнце яркое в его объятьях утонуло.
Укрывшись одеялом белых облаков.

Здесь иногда поскрипывают сосны,
И слышен тихий шорох их ветвей.
Уже на небе стали появляться звезды,
А лунный свет в лесу устроил вальс теней.

Вокруг меня таинственное эхо,
Дыханье леса ровно и свежо.
Моей реальности угрюмой веху
Укроет ночью беленький снежок.

© ИVAN R.

Dm7, Dm7/C, B7, A7

Я искал тебя здесь, я искал тебя там,
Я ходил по Земле по твоим следам.
От усталости падал, подняться не мог,
Ощущая свинцовую тяжесть у ног.

Навсегда уходил от чужих берегов,
Избавляясь от старых скрипучих оков.
Ветер снова меня за собою позвал,
Я тогда в твои сети безнадёжно попал.

B7, A7
Но в тебя моя вера все сильней и сильней,
И я знаю, что скоро ты будешь моей.

Я однажды в толпе повстречаю тебя,
И ты будешь теплее и ярче огня.
Ты растопишь в груди мной накопленный лёд,
Я впервые согреюсь и усталость пройдёт.

Ты водой родниковой умоешь меня,
От природы прекрасна твоя чистота.

Я тобой обязательно вдоволь напьюсь,
Под мелодию ветра спою тебе блюз.
Мы останемся вместе с тобой до конца,
Чтоб слились воедино наши сердца.

Наша вера друг в друга сильней и сильней,
Скоро стану я твой, а ты станешь моей.

Dm7, G7, C7, Am7
Dm7, E, Adim (примерно так)

Как мне хотелось написать о любви.
Тёплый летний дождь наиграл мне мотив.
Строчка за строчкой, словно река.
И в каждой любовь на века.

А в твоих глазах отражение Вселенной.
Я в объятьях твоих пропадаю бесследно.
Растворяюсь в тебе, словно капля дождя в океане.
Ангел мне написал на сердце твоё имя...

Солнечный лучик, лишь коснётся земли,
Первым своим теплом постучит в наше окно.
Я попрошу, чтоб её не будил.
Она сладко так спит. Она видит сны,

Где в её глазах отражение Вселенной.
А в объятьях её пропадаю бесследно.
Словно капля дождя в Мировом Океане,
Растворяюсь в тебе, ты мой ангел...

Вот уже Осень подводит итог,
Скоро первый снег пройдёт за порог.
Мы под теплый плед заберёмся вдвоем
И согреем себя лишь своим теплом.

Там, в твоих глазах, стану частью Вселенной,
А в объятьях твоих пропаду я бесследно.
Словно капли дождя в Мировом Океане,
Растворимся друг в друге мы...
Я люблю тебя...

Твой взгляд похож на мой и в этом сила.
Я долго шёл к тебе, мечтал и звал.
Я помню, нестерпимо одиноко было,
В отчаянии к Всевышнему вызвал.
Просил Его, назначить нашу встречу,
И Благодарен Богу, всей душой.
Я знал, Он раны все мои излечит,
Я верил, что мы встретимся с тобой.
Но годы шли, я черствым стал и гордым.
Я жизнь свою по полкам разложил.
Шагал широкими шагами бодро,
И про мечту свою почти забыл.
Вливал в себя отчаянно портвейны,
Тоску мою глушил безумный рок.
И может быть тогда в местах питейных
Я навсегда пропасть бесследно мог...
Но появилась ты, твоё сияние
Из сердца вытащила злую ночь.
Ты, древо жизни и его сознание,
Ты Богом послана, чтоб мне помочь.
А может, это всё мне только снится.
А может выдумал мечту свою?
Но сердце жаждет все сильнее биться,
Когда тебе я говорю - Люблю!

Я устал, я ухожу.... Слышали такое?
Но и мне пора пришла, выбрать этот путь.
Для кого-то это страсть, для меня - святое.
Но писать с пустой душой - преступленья суть...

Она всё ждёт, всё письма вновь читает,
И смотрит вдаль, закрыв свои глаза.
Она хранит очаг, она ещё мечтает,
Что он придёт и сможет рассказать
О том, где был, о том, как трудно на чужбине,
Как враг жесток, но смелый верный друг.
Она уверена, что чувства не остынут,
Что рядом с ним сомкнётся счастья круг.

И он ей пишет. Письма вновь приходят.
В них сообщает, скоро в отпуск он пойдёт,
Что служба, как мгновение, проходит,
Что встречи с нетерпением он ждёт.

На полке с книгами стоит его портрет,
Запечатлил фотограф этим летом.
Ему исполнилось сегодня тридцать лет...
Внизу портрет подвязан черной лентой.

Обретшие любовь благословенны,
Их дни проходят, словно жизнь в Раю,
Их чувства яркие, от времени нетленны.
Пусть чаще говорят друг другу : "Я люблю!"

А мне лишь пальцы в рот и громкий свист,
А мне бы просто жить, как предки жили.
Босым по крышам бегать, поднимая птиц,
Чтоб в небе стая голубей кружила.

Возраст, это значит - мальчик вырос,
У него густая борода.
Многое он прожил, много вынес.
За спиною тянутся года.
Мальчик стал теперь уже солидный.
Есть машина, дом, жена, семья.
Есть собака с поводочком длинным,
И набор для гладкого бритья...
Только...
Если мимо прокатился мячик,
Обязательно прогонится за ним,
Ведь мужчина, это тот же мальчик,
Только внешне кажется другим.

Где-то в далёкой Рязанской глубинке,
Там, где болота и мхи.
Кто-то выводит пером, по-старинке
По белой бумаге стихи.
Чувства в них льются весенним потоком,
Строчка - мелодия фраз...
Встретил, влюбился в неё ненароком.
Было такое не раз.
Сразу открыться бывает так сложно.
Мысли лишь только о ней.
Только ведь сердцу сказать невозможно,
Что бы не билось сильней...

Я кричу, раздирая горло,
Кровь сочится по краешку рта.
Жизнь размотана, тело продрогло,
А вокруг лишь одна пустота.

Мир качнулся, и рухнул в мгновенье,
Не оставив мне шанса пожить .
Заставляя меня на коленях
По крупинкам судьбу разложить.

Были взлеты, и были падения,
Но вставал и пытался идти.
Полосы неудач и везения -
Я мечтал своё счастье найти.

Я мечтал, что когда нибудь снова
Ты зажжешь в моём сердце огонь,
Символ счастья - златую подкову
Мне под ноги уронит мой конь.

Только иней вокруг, замерзаю.
Черно-белая, буд-то в кино,
Жизнь моя от меня убегает,
Надломилось хромое звено...

В её стихах навеки растворился,
Стекло смартфона уж затёр до дыр.
В её огромный Мир я буд-то бы влюбился,
И буд-то вместе с нею разделил тот Мир.
Я часто, ночью, в полусонном состоянии,
Пытаюсь вновь постичь всю глубину её души.
И не взирая на большие расстояния,
Она родной, вдруг, стала. Я прошу: "Пиши!"
Пройдут те дни, когда бываю я в смятении,
Сквозь них её стихи у Сердца сберегу.
Как только станет тяжело, то без сомнения,
Я в Рай, который был написан ей, сбегу.

У гвоздя стальная шляпа,
Кончик острый, угловатый.
Он на солнышке блестит,
А на нем фигня* висит.
Той фигнёй* траву мы косим,
а в другой водицу носим.

Можно в стенку гвоздь вогнать,
Можно в ухе ковырять.
Ну а дяди из Европы
Забивают гвозди попой.
Из Америки ковбой
Чистит гвОздем зуб гнилой.

Ну а русский, так бывает,
На фигню* всё забивает.
Собирает волю в горсть,
Подбирает нужный гвоздь...
Тут же вырастает дом,
И начинка сразу в нем.
Пять диванов, унитаз,
В каждой комнате матрас(ц) ...
В кухне новый самовар,
Печка, свечка, тратуар...
Жигули да синий трактор,
И настольный вентилятор.
Гвоздь - он Гвоздь и в далеке,
Важно, в чей тот гвоздь руке...

Бывало, опускался я на дно стакана,
В хмельном угаре воротил дела,
С похмелья кое как вставал с дивана,
И часто боль настолько сильною была,
Что наливал стакан я снова полным
И осушал опять его до дна,
А утром, часто, ничего не помня,
Вновь пил и ждал, когда придёт весна.
Мне черт рогами в бок толкал однажды,
Копытами своими расцарапав пол,
Но стало это все совсем не важным,
Ведь он ко мне опять ни с чем пришёл.
Хотел он душу, но узрев в ней дыры,
Он от меня и от души отстал.
И стало одиноко вновь в квартире.
И даже запах серы в ней пропал.
Тогда, налил я снова свою чарку
И выпил, грусть свою залив вином.
А по-утру сосед пойдёт на улицу  с овчаркой,
И моё тело обнаружит под кустом...

________
*(экс) из комментария к стихотворению А. Бурдина "Ода алкоголю"

Друг другу тянули мосты,
Песочные строили замки,
И смелые наши с мечты
Не лезли в обычные рамки.

Во тьме разжигали огни,
Что были непостоянны,
И вновь потухали они,
В любви утонув - в океане.

Мы были немного просты,
Мы были, как дети, наивны...
И рухнули наши мосты,
Остались одни лишь руины.

Осталась лишь горстка тепла,
И слез горьковатая соль.
Судьба нас с тобой развела,
На сердце оставив лишь боль.

Мы строили снова и снова
Дороги к родным берегам,
Но шаткими были опоры -
Разлуку пророчили нам.

Пусть жизнь  - параллели линий,
Но моря лазурная гладь,
И купол небес звездно-синий,
Не смеют любовь разорвать.

Конечно, уйти мы вольны,
Любовь обрекая на муки,
Но чувства, как прежде, сильны,
И я предлагаю Вам руку!

Кто-то невидимый дёрнул за руку -
Осень.
Дождь навевает вечернюю скуку -
Проседь.
Голову нежно присыпали блестками-
Годы.
Волосы стали со временем жёсткими-
Мода.
Тихо шуршат под кроссовками листья-
Средство.
Мне бы хотя бы на час возвратиться
В детство.
В дом у ручья, где она у окна
Ожидает.
Жаль, далека та весна,
И такое бывает.
Мне б окунуться в любовь с головой,
Без причины.
Мне б надышаться одною тобой-
Но морщины.
Снова года отнимают все то,
Что дороже.
Мне бы хотя бы на миг
быть немного моложе.
Жаль, но бессильна в этом вопросе наука...
Кто-то невидимый дёрнул меня за руку.

Ну вот и всё, пришла пора проститься,
Я словно тень, с закатом солнца растворюсь.
Как жаль, что не умели насладиться,
Как жаль, к тебе я больше не вернусь.
Скажи, прошу, а мы с тобой любили?
Или сгорали только, пепел по ветру пустив.
Ведь разлучают нас с тобой не мили,
И не найти разлуке нам мотив.
Придёт закат, а мы, как буд-то тени,
С тобою вместе растворимся в темноте.
Чтоб на рассвете, словно птицы Феникс,
Вновь возродиться в полной красоте.

Нарезай большой марковка,
И ложи в кастрюля ловко.
Лук порежь, добавь чеснок...
Э-э-э... ЗАБЫЛ БАРАНИЙ НОГ!!!
Под кастрюль огонь зажги
И немного подожди.
Наливай в кастрюль вода,
Насыпай укроп туда.
Положи немножко рис
И вели ему: "Варись"!
Черносливу горсть кидай
И подругов созывай.
Всех огромный стол сажай,
Всех люби и уважай!!!

© Copyright ИVAN R.
2023
______________________

Это стихотворение посвящено не плову как Восточному блюду, а плову, который нас всех обьеденяет. Ведь невозможно кушать плов одному, это противоречит самой сути и смыслу плова. Обязательно надо собрать вокруг родственников, друзей, соседей. Сесть за огромный стол, общаться, смотреть друг другу в глаза, улыбаться, беречь и уважать друг друга.
Вот тогда это будет настоящий Узбекский Плов.

Взял огромную морковку,
Лука тоже - три головки.
Чеснока, укропа, риса,
положил все это в миску.
Маслица налил в кастрюлю,
Показал соседу ДУЛЮ
И огонь разжег, варил.
Громко матом говорил.
Про приправы не забуду.
Выложу их все на блюдо
Может, кину две картошки,
Макарон и соли ложку,
Пять лягушек, мышек шесть,
Вряд ли больше можно съесть.
Яблок, веточку малины,
Прямо в баночке маслины.
Дров побольше - жарче печь.
Всё, пора теперь прилечь.
Отдохну, в конце-концов,
Нафиг нужен такой плов?

Я мечтаю услышать тебя,
И с тобой СВОЮ сказку писать,
Жить одну лишь тебя любя,
Звезды в небе с тобой зажигать.

Я мечтаю - рука в руке,
Чтоб любовь была крепче стали,
Чтоб ёлка с тобой в январе,
Чтобы зимы теплее стали.

Чтобы рядом с тобою быть,
Каждый день, возвращаясь домой,
Чтоб дышать, и смеяться и жить...
Только вместе, и только с тобой.
(экс.)

- Если я пришёл домой и шапка слева,
Может, милая со мной что хочешь делать!
Будет вечер полон и любви и счастья,
И наполнен будет нежной страстью.

Если я пришёл, и шапка справа,
Значит, настроение - отрава.
Буду, значит, на тебя орать,
Знай, тогда ко мне не стоит приставать.

- Милый, если ты пришёл, а я со скалкой,
То по шее ты получишь, не ходи к гадалке!
Меня боксу обучил любимый папка,
И мне пофиг, где ты носишь свою шапку!

Утро. Сентябрь. Ветра порывы
Ткут золотые ковры.
Осень рукою своею игривой
Жжёт на деревьях костры.

Солнышко ласково гладит лучами
Эти осенние дни...
Стало немного потише ночами,
Ярче ночные огни.

Клич Журавлей. Перелетные стаи,
Машут, прощаясь, крылом.
В высь вместе с ними подняться мечтаю,
Бросив дела на потом.

И, облетев голубую Планету,
Снова вернусь я домой.
Скоро зима, ну а там и до лета
Можно подать рукой.

ИVAN R.

Я хотел бы стать ближе к тебе,
По земле разливаясь дождём,
Тёплым солнцем на мокром окне,
Красно-жёлтым осенним огнём.

Погрузившись в небесную гладь,
Лунной краской на зведном холсте,
Я пытался тебя написать,
Образ твой, что увидел во сне.

Я мечтал лишь в тебе раствориться,
Словно капля дождя в океане.
И тебе этой ночью присниться,
Но мечты далеки и туманны.

Я хотел бы услышать тебя,
Но прошло больше тысячи лун,
На душе только всхлипы дождя,
И мелодия вырваных струн.

Нет, я не умер, ты не угадала.
Да, было время, где-то пропадал.
Но я устал.
И в этом есть причина -
В замке у Сердца заржавела вновь личина,
В дверях Души поскрипывают  петли,
Заросшая дорога к Сердцу стала неприметна.

Нет я не умер... Проще. Я пропал...
И в этом суть конца моих начал!
Я долго спал...
Я пропадал в ночи.
Бывало, телом натыкался на мечи.
Тогда болел, и многие меня пытались шить.
Но я был прост, мне лишь хотелось жить...

Нет, я не жив... Ты снова не права...
Меня любви твоей протёрли жернова.
Но шла молва...
Хотя, кому все это...
Легко ломается душа поэта
И рвётся, словно тоненькая нить.
Огонь погас. Я нет...
Я продолжаю быть...

Ну, вот и всё, слова, увы, все сказаны,
Мы, словно тени, незаметны и просты.
За нелюбовь мы с Вами вновь наказаны,
Уходим, и сжигаем яростно мосты.

Уходим, оставляя горстку пепла за собой.
Не чувствуя ни грамма боли от обмана.
И далеко уже не главный я герой.
Так скоро нами сочиненного романа.

И Вы, по-прежнему прекрасны, но во мне
Остыли чувства и ушли желания.
Согодня, только наши фото на стене
Разбудят  о былой любви воспоминания.

Но не защемит больше сердце и во мне
Не заболит, и не заноют раны,
"Я вас любил! " , как буд-то бы во сне,
Теперь слова любви звучат довольно странно.

И все же, вспоминая о былом,
Мечтаю в будущем вернуть все то, что было.
Хочу как прежде быть я в Вас влюблён,
И чтобы Ваше чувство тоже не остыло.

Как быстро, вдруг, промчалось лето,
Зелёный сад, слегка, поник,
Короче дни, все меньше света,
В душе проснулся "мой старик".

Срипят натёртые колени,
И кружат голову ветра,
Даруя волю своей лени,
Брожу по саду я с утра.

Недавно здесь цвела малина,
Вишнёвый слыша аромат,
Лежали яблоки в корзинах,
Висел поспевший виноград...

И солнце заливало небо,
И пахло скошенной травой.
Жить в лете бесконечно мне бы,
Питаясь нежной теплотой.

А нынче карканье вороны,
И в небе тучи серый клок.
Прощаюсь с летом. У перона
Печальный прозвенел звонок.

Долго не хотел затрагивать эту тему, но наболело. А недавно, одна очень хорошая поэтесса - Осипова Е. написала стихотворение, в котором она передаёт те горькие чувства, которые вызвали у неё открытие этих игр. Тогда я написал ей ответ:

Эх, Алёнка, нам ли горевать,
Ведь Европу нам отсюда не видать!
Говорил Высоцкий, Там в Париже
В бане летом парят пасатижи!
Там парады, пропоганда неформалов,
Там у них любовь через аналы.
От такого б сам Наполеон порезал вены,
И повторно сдох бы на святой Елене!

Эх, Алёнка, нам ли горевать,
Посмотри кругом, какая благодать -
Солнце светит, речка в далеке блестит,
Птичка в небе голубом летит, свистит.
Помидоры в огороде поспевают,
Алкаши незамерзайку распевают.

Ведь у нас на Родине, все как и прежде!
Здесь живём мы с верой в серце и надеждой,
И для нас любовь - это души волнение,
А не просто, как у них там, размножение!

Ну а этих, что в Европе, нам уж не спасти!
И пускай они друг друга долбят в ж... ГОСПОДИ, ПРОСТИ!

Грек за раками идёт,
В реку раком он встаёт,
Руки раку сунет в реку,
Рак за руку цапнет греку.
Грека рад, а рак ропочет,
В реку греку кинуть хочет.
Грек из ре'ки, в реку рак,
Рака не достать никак...
***
На шоссе стояла Саша,
Вместе с ней подруга Даша,
Две весёлые подружки
Неспеша сосали сушки.
***
Мы на мель по лиману гоняли Линя,
Линь на мель не хотел, злил лишь только меня.
А Налим, что в лимане с Линём проживал
На мели белый мел из земли добывал.
Мы на лодке легонько на мель подошли...
Линь с Налимом с мели по лиману ушли.
***
Кукушонок у кукушки
В капюшоне спрятал мушку.
А Кукушка кукушонку
В шапку напихала пшенку.
***
На траве двора
Вся братва в дрова.
Не дури братву,
Не кури траву!
***
Клара для Карла кларнет продавала,
Карл за кораллы кларнет тот купил,
После у Клары кораллы пропали,
Кто-то у Клары их ночью "свинтил".
И ничего не осталось у ней....
Карл был доволен аферой своей.
***
Мила мылом Мишку мыла,
Мила мыло уронила.
Наклонилась, чтоб поднять,
Мишка начал приставать.
И про мыло вмиг забылось...
Очень мило получилось!

Не виновата Украина,
Что мрази топчатся кругом,
Что у руля её скотина,
Устроивший в стране погром.

Она ведь юнная девица,
Нежна, как буд-то лепесток,
Свежа, прозрачна, как водица,
В земле образовав исток.

Она серебряные россы,
Лишь рассыпала на леса,
А по утрам в златые косы
Она вплетала небеса.

Но дьявол вылез на Майдан,
И грязным пальцем ткнув в Европу,
Он вскинув руку, заорал,
И началась, простите, ж...па.

Втоптали Украину в грязь,
И сарафан разорван в клочья,
Косу обрезал тёмный князь,
И выколол ей светлы очи.

Теперь Она слепа и зла,
Росса оборотилась кровью,
Она лишь боль в себе несла -
Ей безразличны слёзы вдовьи.

И почернев, она тогда
Цветов букет сменив на вилы,
Сжигала в пепел города,
Своих сынов втоптав в могилы.

И кто виновен, братцы, в том,
Что стала сук...й Украина,
Что тьма вселилась в её дом,
И превратила всё в руины?

Она же светлою была,
Свежа, прозрачна, как водица,
Что в чистом роднике жила,
Когда ещё была девицей.

Ответ на стихотворение Рябова Г.

На войне как на войне,
Стало чтоб полегче,
Нагони-ка тётка мне
Самогон покрепче!

Каплю выпью и взбодрюсь
В полевом окопе,
А когда домой вернусь
За Победу хлопну!

Помолись ты там за нас,
Ставь к иконам свечи.
Ты дождись, наступит час
Долгожданной встречи.

В поле рокот, грохот мин,
Дым и дёрна клочья,
Значит, вскоре, победим.
Это знаю точно.

Ты не плачь и не грусти,
Жизнь солдата вечна.
Кто за правдой на пути -
Победит, конечно.

И с охапкой полевых,
Встретишь нас родная,
Так же как  своих родных
В сорок пятом, в мае.

А пока, молись за нас,
Ставь к иконам свечи.
Чтобы в самый трудный час
Было б нам полегче.

Не бойся друг, открой свои глаза
И посмотри, как этот Мир прекрасен!
Не знаю кто и что тебе сказал,
Но для тебя я вовсе не опасен.
Быть может отличаюсь цветом кожи,
Или верхом скачу я на гнедой,
А может с упоительною рожей,
Из мерседеса наблюдаю за тобой.
Или стою у двери я с метлой,
Или стригу зелёный я газон,
А может льется сталь моя рекой,
Или овец гоняю я в загон.
А может быть обычный я романтик,
Лежу на травке я в изношеном кафтане.
В кармане дырка, от конфеты фантик,
Нет денег, но зато всегда я пьяный.
Иль деньги я гребу в машну лопатой,
И цен не знаю, все могу купить.
Своей рукой могу залезть мохнатой
В любое дело, чтоб хоть что-то ухватить.
И ты такой как я, и тем мы квиты,
Что у обоих руки, ноги есть.
И одинаково с тобою жизнью биты,
И ран на теле нам уже не счесть.
И ты и я - мы всё дитя природы,
И перед Богом мы с тобой равны.
Какое семя, таковы и всходы.
И жизни нам единожды даны.
А по сему, скажу - наш Мир прекрасен,
И мне не важно кто и что сказал!
Поверь, мой друг, я вовсе не опасен,
Не бойся жить, открой свои глаза!

Медленно, чуть касаясь дна,
Пробираясь по расширеным венам,
Тело лишая покоя и сна,
Стекая по ржавым стенам,
Острой иглой вонзается в сердце,
Плоть превращая в гранит.
Зов - завывание стаи секвенций.
Тянет к себе, как магнит.
Время, напрасно ушедшее вспять,
Было воспето пророками.
Зависть - утраченная благодать,
Худшее из пороков.

Я прошу тебя, лишь, напиши!
Не терзай мою душу напрасно,
Я вину свою знаю прекрасно,
Только этим, прошу, не души!
Твоего не дождусь я прощенья,
Знаю, судят таких на века,
И вина, пусть моя глубокая,
Но я верен тебе до забвения.
Ежедневно я думал о нас,
И в минуты холодной печали,
Я познал , почему мы молчали.
Жаль все выяснил только сейчас.

Я сегодня гуляю с другой,
На её отвечаю вопросы,
Иногда я точу её косу,
Это мы называем игрой.
Но она лишь приходит во сне,
Говорит, много дел на работе,
И душа чья то снова в полёте,
Отправляется в Рай неземной.
И она меня снова жалеет,
Говорит скоро, но не сейчас,
Не пробил ещё смертный мой час,
Но становится лишь тяжелее.

Сжечь письмо ты моё не спеши,
Хоть на миг, пусть, по-прежнему будет,
Всё обиды давай позабудем.
Ты хоть строчку в ответ напиши...

Медленно катятся капельки осени
вниз по экрану окна,
Желтой листвой укрываются проседи,
лето испито до дна.
Холод сквозит между нашими ранами,
Медленно рвет их по швам.
Часто любовь погранична с обманами,
Часть оставляю я Вам.
И ухожу в свои снежные россыпи,
Выпив всё лето до дна...
Медленно катятся капельки осени
Вниз по экрану окна...

История, которую поведаю я вам,
Произошла со мной совсем недавно,
Кому-то, вдруг, она покажется забавной,
Другой, понявший суть, воспримет все как есть,
Ну что ж, тянуть за хвост кота не стану,
Перо и лист бумаги я достану.
Пишу.
А вам пришла пора удобней сесть,
Чтоб повесть эту до конца прочесть.
Пройти, как говориться, по моим следам.

В поэты, в общем, никогда не рвался,
Работал честно, но не надрывался.
И жил как все - жена, детишки, дом.
Да заработанное тратил я с умом.

Земля кормила, не дала пропасть,
Когда в начале девяностых свергли власть.
Когда ж остановилась экономика в стране,
То приходилось выживать не только мне.

Сходил с ума «Горбатый мост» от звона касок,
Правители читали людям много сказок.
Одни спивались, умирали от вина.
Другие в пираМММиды верили сполна.

Тогда в России жили осознав,
Что, кто имеет силу, тот и прав.
И мысли те от истины совсем недалеки,
Короче, подвязался в банду я, в быки*.

Бомбили мы на рынке торгашей,
Что бы они делились прибылью своей.
«Ломали бабки» и киоски жгли -
Кошмарили народ мы как могли.

Имели с этого немалое бабло,
По высшему разряду девки и бухло.
Семерка Жигулей, затем Девятка.
Короче, жили мы тогда в достатке.

Народу, правда много потеряли,
Когда с ментами войны затевали.
Или с соседнею братвой рамсили,
Тогда стреляли, иногда до смерти били.

Но нулевые вновь сменили власть,
Тогда по зонам все могли пропасть.
И я попал, статья и небо в клетку,
Огромный срок прожил марионеткой.

Подъём, работа, «Здесь нельзя стоять!»
Усталость смертная, хотелось сильно спать.
Ломал для развлечения нас через день ОМОН,
И часто попадал я к ним «под молотки» в ШИЗО.

Но время шло, тихонько таял срок,
И все же я на волю выйти смог.
Жена меня, конечно, не ждала,
Она давно семьей другой жила.

Мне предложили снова криминалом промышлять,
На зоне я ещё решил, пора бы завязать.
В обычном магазине стал охранником,
И был я сам себе простым начальником.

Прошло лет пять, горит огнём Майдан.
По новостям Донбасс и тут, и там.
Фашизм, простых людей из дома гонят,
А во дворах погибших малышей хоронят.

Как птицы перелётные летают «Грады».
И миномётом по селу стреляют, гады.
Круша дома, сжигая все кругом,
Так украинцы борются с врагом.

Сепаратистами всех русских называют,
Очередную «Точку У» в Донецк кидают.
Луганск горит, в крови по грудь Лиман.
И в будущем людей густой туман.

Сжималось сердце, глядя на всё это.
И вот, с товарищем, однажды летом,
Поговорили, сдали бывшим золотые кольца,
Ушли в Укра́ину простыми добровольцами.

***

Здесь по началу было очень туго,
Надеялись мы только друг на друга,
Здесь мины сыплют с неба, как дожди,
И от осколков их пощады ты не жди.

Получен был приказ освободить село,
А наш боекомплект кончался, как на зло.
Да и враги пытались нас в кольцо зажать,
Мы стали думать, где же нам патроны взять.

Но тут, откуда ни возьмись влетел «Урал»,
Колеса догорали, тент его пылал.
И из кабины вырвался приказ:
«Чего сидите, разгружайте сей же час!»

А за рулем боец сидел и весь дрожал,
«Как, брат ты к нам прорвался?», он не понимал.
«Урал» заглох, заклинило движок.
И больше запустить его никто не смог.

На возвышении у села построен храм,
Оттуда снайпер ВСУ стрелял по нам.
Но был приказ, в тот храм нельзя стрелять,
И оставалось только погибать.

На утро был назначен штурм горы,
Ну а пока держали мы позиции свои.
Настала ночь, стрельба немного утихала,
Война на фронте в это время отдыхала.

И вдруг, отчаянный боец схватил свой пулемет,
И начал в темноту стрелять. Кто знает, тот поймет!
Здесь нервы через одного сдают у всех.
Сорваться здесь легко, считается не грех.

И снова тишина, в дозоре весь отряд.
Но видимо враги сегодня спят.
Ни слышно шороха, движенья тоже нет,
Не видно даже угольков от сигарет.

С утра начался затяжной, тяжелый бой,
Гранаты, мины, рвались за спиной.
Осколки с неба сыпались дождём,
Но мы к победе шли своим путём…

В конце второго дня утихла канонада
Уставшие бойцы все понимали, что так надо.
Освободили высоту мы дорогой ценой,
И храм очистили от нечисти дурной.

Но сорок молодых бойцов погибли без вины.
Герои, в списках смерти этой проклятой войны.
Средь этих списков значится фамилия моя,
Сразила в сердце пуля снайпера меня.

Меня уж нет, я голову за Родину сложил,
Теперь судите сами кто и как прожил…

Эта реальная история, записанная со слов участника СВО на территории Украины в 2022.

Вот и всё, нам пора расставаться,
Нас впервые с тобой разлучили,
На прощанье с тобою обняться
Мне хотелось, но нам запретили.

Не узнать мне теперь твоей ласки,
Не узнать мне заботливых рук.
Помнишь, как ты читала нам сказки,
Помнишь, был я любимый твой друг.

Помнишь, как по морозу ходили,
Как сияли тогда небеса,
Как мы вместе друг друга любили,
Как звучали тогда голоса.

Под ногами хрустел и искрился,
Тот февральский, истоптаный снег.
Иней вновь на ресницы ложился,
Ну а время брало свой разбег.

Мир, как буд-то бы перевернулся,
Ярких красок наполнен сюжет,
Нас впервые с тобой разлучили,
Но обратной дороги уж нет.

Кто-то сильный тянул меня выше,
Яркий свет, дальше - сильный хлопок!
Я хочу, чтоб ты боль мою слышала,
Надрываясь , кричал я как мог...

А потом, хорошо вдруг так стало,
Я к твоей прижимался груди.
Знаешь Мама, об этом мечтал я -
Вот и новая жизнь впереди.

Легкой дымкой над озером стелет Туман,
Первый луч поднимается выше над яром.
Проливет овраги молочный дурман
и прозрачным в садах дышит паром.

Утонул на равнине пастуший шалаш,
Злат полей с головой в молоко окунулся,
Кружевным покрывалом, как белый мираж,
На рассвете весь Мир обернулся.

Вот и солнце уже поднимается выше,
Алым цветом горит вдалеке небосвод,
Льёт туман сквозь лучи, беспорядочно дышит,
С изумрудной росой закружив хоровод...

Поднимался он вверх и кружился над яром,
То сливался в овраги, валяясь в траве.
А потом, обоженый, как будто пожаром,
Спрятал тело в прозрачной зелёной листве.

Но на небе хозяйка вовсю уж сияет,
Ветерок разгоняет Туман по полям,
Птичий звон по садам и по лесу витает.
Вот и Утро вернулось в родные края.

Нет другого такого края,
Где бы солнце мне также светило,
Что бы ввысь журавлиной стаей
Все тревоги мои уходили.

Где поля, словно волны морские,
Мою Душу на гребнях качали,
Песни утренних птиц щегольские,
Что бы так же как здесь звучали.

Полюбил этот маленький край,
Чистоту его и безбрежность.
Здесь под небом цветущий Рай
Дарит ласку свою и нежность.

2023

Утихли звуки, снова телефон молчит.
Холодный дождь по подоконнику стучит.
Горит свеча, из чайника бежит дымок,
Раскрыта книга, я вникаю в смысл строк.

Там, где-то далеко, безбрежный океан,
Нарушив сладкий сон, ворвался в твой роман.
Волной играя, он живет в твоих мечтах
И оставляет привкус соли на губах.

Тепло, потрескивают угольки в печи,
Подрагивает огонек от восковой свечи,
В твои мечты я снова погружаюсь,
И между строк, в безумных танцах растворяюсь.

Как птица Феникс, день за днем горишь в огне,
Оставив лишь щепотку пепла на окне,
Но утром, широко ты крылья расправляешь,
Сама себя по-новой к жизни возвращаешь.

Через туманы и холодные метели,
Февральский ветер и апрельские капели,
Идя по звездному пути, пылая страстью.
Через Вселенную ведёшь, навстречу к счастью.

Закрыта книга, вновь на полке. Тишина.
Очередной сюжет, испитый мной до дна.
Не жду теперь для счастья нежных слов,
Вдыхая тонкий аромат твоих стихов.

А в выставочном зале есть мазня.
Мерзо'та в отвратительных деталях.
Как между небом и землей идет резня.
До полной ризки наполняется грааль.
Кровавый морфий учредителям баталий
Сегодня радостно подносит генерал.
И кто-то рядом безутешно заскучал.

А за спиной у генерала яркий пламень,
Притихшие от страха остова домов,
Стрела, пронзившая дорожный камень.
Окутанные черным дымом горсти снов,
Безмолвный крик, безудежное горе...
В кровавом месиве оборваные жизни
И выполненый долг пред отчизной.

Разбито небо на две части разных красок,
Там где был синий цвет, там ярко-красным стал,
Горят на нем в огне герои ратных сказок,
Когда земные гибнут за металл,
То нет конца их неземным страданьям...
Последний взгляд их снизошедший с неба,
Последний вздох, оконченый молебен...

И черный цвет, цвет ярости и мести,
Цвет близкой смерти и ее одежд.
Окраска страшной, ненавистной вести.
Цвет обрушения несбывшихся надежд
Убитых страшным горем матерей.
Цвет темной и безлунной ночи -
Цвет вестницы о том, что все закончено.

Ходили люди и в глазах их не было печали,
Смеялись громко, пили разные напитки.
Их дух веселья в воздухе витал,
Достоинства картины отмечали,
Художнику дарили яркие улыбки.
А он стоял, плечами пожимал,
И никого вокруг себя уже не понимал.

"-Я говорила же тебе,что мир жесток!
И в этом мире люди все обречены.
В том мире, где начальствует порок
Не будет света и не будет тьмы.
Добро от зла уже никто не отличает
И здесь нет места состраданью.
Забыты все основы мирозданья!

-Не верю я тебе, ты говоришь напрастно,
В душе у каждого теперь мерцает свет,
У каждого душа по своему прекрасна.
Безчуственных людей на свете нет!
И что бы ты поверила сейчас
Смотри что будет!", показав ей спину,
Он начал рвать в куски свою картину.

Кругом все стихло, замер гулкий зал...
Как буд-то время в этот миг остановилось,
Смотрели люди как художник душу рвал.
И разом в воздухе веселье растворилось...
Вдруг кто-то вскликнул:"Он сошел с ума!
Держите люди, бейте, руки заверните!
Сейчас же уничтожит полотно, ну что же вы стоите?"

Обезображено лицо, разбиты руки,
Толпе внимая, он лежал на каменном полу.
Душа художника теперь испытывала муки,
За тех, кому дарил в картинах красоту.
А люди плакали, смотрели с сожаленьем,
С огромной болью человеческих утрат,
На черный и ничем не примечательный квадрат.

Она стояла и смотрела на людей,
Они прошли сегодня испытанье.
И даже в груде человеческих страстей
Она увидела простое состраданье.
...
А смерть пари сегодня проиграла,
И на прощанье лишь поправив балахон,
Художнику рукой костлявой помахала.

На свете есть волшебные слова,
Которые способны в сердце проникать,
А в лютый холод душу согревать,
И от которых кругом голова.

Сказать, что любишь, иногда обнять
И улыбнуться лишний раз любимым.
Всё станет лёгким и неповторимым.
А новый день наполнит благодать.

Ты говорила это мне всегда,
Но я не верил, думал это сказки
И чужды были мне все эти ласки...

Закрылась дверь на долгие года.

Кому сказать теперь мне добрые слова.
Остались в доме только тараканы,
Лишь в раковине грязные стаканы,
Вновь говорят, что ты была права.

А говорил бы раньше, что люблю,
А дорожил бы каждой нашей встречей,
И не был бы тосклив сегодня вечер,
Теперь в вине я одиночество топлю.

Кому и что теперь могу я говорить,
Стеснялся раньше, не успел, и вот,
Такой печальный жизни поворот.
Осталось только горькую мне пить.

Так говорите люди, не стесняйтесь!
Друг друга крепче обнимайте и любите,
О ваших чувствах вы друг другу расскажите.
И чаще друг для друга улыбайтесь...

В городе "N" оказавшись случайно,
Вдоль мостовых и оборваных стен,
Шел неспеша, постигал его тайну,
Видя как мир превращается в тлен.

Глядя в толпу безразличных прохожих,
В мир, состоявший из серых теней,
Грязных дорог ни на что не похожих,
Серых витрин и дорожных камней,

Вспомнил, как раньше здесь все бушевало,
Яркие вывески, солнце, огни.
Мир постарел, красота вся пропала,
Остались лишь серые, будние дни.

Главная площадь, вот лавка с цветами,
Серыми буд-то бы в старом кино,
Древо фонтана с пустыми ветвями.
И вывеска "Воды Вино".

Прямо у входа был древний старик,
С черной, как смоль, бородою.
И всякий прохожий и мал и велик
Обходили его стороною.

Лишь изредка, кто то закинет пятак
В его пустовавшую чашкку.
Поклонится он головой кое как
И улыбнется внатяжку.

Я долго смотрел на того старика,
Лицо мне его показалось знакомым,
Осунулись серые плечи слегка,
И глаза показались бездонными.

Подошел к старику и спросил у него,
"Что с витринами и мостовыми?
Почему все уныло и крайне серо,
И с людьми, они были другими.

Да и сам ты, старик, ведь я знаю тебя,
Только где мы всречались, не помню.
Расскажи ка немного ты про себя.
Ведь наш мир не такой уж огромный."

Он стоял предо мной опустивши глаза,
Говорил, буд-то был музыкантом.
И на площади этой в былые года
Он блистал своим ярким талантом.

"Каждый в городе этом и мал и велик
Проходя отдавали таланту поклоны
Мир вокруг был прекрасен и многолик
Чудных дней, мягких нот перезвоны.

И однажды на площади я увидал
Дивных локонов в злат переливы.
Голубые, небесного света глаза,
А движенья мягки и игривы.

И в тот самый момент понял я что пропал,
Сняв гитару с настенных крючков,
Я пошел на базар и ее обменял
На букет из прекрасных цветов.

Но цветы мои девушка не приняла,
И ушла гордо, словно царица.
В мое сердце вонзилась стальная игла
Мир вокруг словно остановился.

Моя старая скрипка пылилась в углу,
От гитары остался лишь след на обоях.
И однажды, услышав в себе тишину,
Начал жить от запоя к запою.

Больше музыки нету в моей голове,
Нет ни строчки в стихах, и нет прозы.
Я искал свою музу в проклятом вине,
День-за-днем увеличивал дозы.

Я стемился познать глубину своих дней,
Падал глубже на днище стакана,
И весь мир мне казался немного светлей,
Краски ярче сквозь окна дурмана.

Свою скрипку кому-то отдал за гроши,
И прощаясь с ней в пьяном угаре,
Свою музу пустую совсем задушил,
Бросив камнем под дверью у бара.

Нету музыки больше в моей голове,
Лишь последняя нота осталась,
Вот ее я допел и уже в тишине
С моей музой мы и попрощались."

Растегнув старый кофр, я достал инструмент.
И поднес ему в руки смычек.
"Моя скрипка не знала подобных легенд,
Поиграй для меня, старичек!"

Лишь коснулся он струн, так толпа замерла,
Все вокруг на мгновение встало.
С каждой нотой вся площадь все ярче цвела,
Все весною вокруг наполняло.

Его музыка лилась подобно реке,
Разносилась по ветру листвой.
Слышно было в проулках, в любом уголке.
Нарушая тот "серый покой"...

Я из города "N" уходил неспеша,
Наслаждаясь его необычной красой.
Осторожно со мною ступала душа
Шли, поросшей цветами, тропой.

2020

Молчаливый тихий вечер.
Зонт. Калитка. Рядом ты.
Очень ждал я этой встречи
В ней вся соль моей мечты.

Сжал коробочку в кармане,
В ней заветное кольцо.
Незаметно, как в дурмане,
Мы поднялись на крыльцо.

Стол. Диван. Горели свечи.
Поцелуй без лишних слов,
Я обнял тебя за плечи
Знаю, ты и есть любовь.

- Любишь?

Но в ответ молчанье,
Закружилась голова
- Так ответь...
В ответ:
- Не знаю...
То последние слова.

Дальше кухня, взгляд печальный,
Два глотка воды сырой,
Двор. Калитка. Скрип прощальный.
Расставание с тобой.

Ночь. Февраль. Погасли свечи.
Небо в тёмном. Мелкий дождь.
Груз тоски упал на плечи,
Придавив собою ложь.

Помню, как искал я света.
Как бросать мне было жаль
Как любил, мечтал...
Как это
Всё оплакивал февраль.

В этот день я стал не нужен.
В горьком дыме сигарет,
Загребал ногами лужи,
Знал, назад дороги нет.

Мир стелился у наших ног,
В облаках мы парили от счастья,
И подумать никто не мог,
Что меж нами случится ненастье.

Говорят, что февраль виноват,
Что разлил наши чувства водой.
Вместо песен запел Набат.
И пришлось попрощаться с тобой.

Наши чувства, как тысячи звезд
Полыхали на стыке миров
Мира страсти, любви и грёз,
И свободного от оков.

И февраль здесь совсем не при чем,
Слишком сильный огонь развели
И сгорая, плечом к плечу,
Мы лишили себя любви.

Лишь зима, да вода на снегу,
Ворошит мою память о ней.
И забыть никогда не смогу,
Тех счастливых и радостных дней.

Город погибший в потоках беспечности,
Мысли порочные тянутся к вечности.
Дым.
Вновь не стать молодым.
Время уносит с собою сознание,
Тело уставшее от истязания
Длин.
Не вернуться другим.
Время прошло, только раны все шире,
Нету покоя душе в этом мире.
Своим
Стал в итоге чужим.
Но не залечит любовь эти раны,
Их же она нанесла, как ни странно.
Молчим.
Пропадая в ночи.
Тысячи слов тратим на сообщения,
Но не находим двух слов для общения.
Сплин.
Мир изогнутых спин.
Город погибшего самосознанья,
Мысли прогнили, остались желания.
Свой Мир...
Кто-то занял эфир...

2023 г.
Двадцать лет прошло,
но как-будто было это вчера,
День угасал неумолимо быстро
под звуки дождя.
Держа друг друга за руки
мы шли укрывшись зонтом.
Шли молча, не как обычно,
разговаривая о том и о сем.
Между нами встала
какая-то стена,
Вся покрытая льдом
от февральского дождя.
Да, еще я помню у дома
как дверь проскрипела.
Но почему-то в эту минуту
мне до нее не было дела.
В голове кружились мысли
о прожитых днях,
И вроде все было хорошо,
не было нехватки в цветах.
И ночные прогулки
освещаемые луной,
Мы тогда были вместе
едины с тобой.

2003 г.
И вот наступила ночь
седьмого февраля,
Ты не могла уснуть,
не спал и я,
На секунду замер
в предчувствие беды,
Прошёл на кухню,
налить стакан воды.
Обернувшись, я увидел
твой молчаливый взгляд,
И мне все стало понятно,
но я не был этому рад.
Одевшись, вышел
на заснеженный двор,
Постоял с пол минуты...
...и навсегда ушел...

Устал.
Устал я видеть ложь вокруг.
Устал от мук искусственных иллюзий,
Схватил безвкусный, приготовленный мне смузи.
Глотая жадно из прозрачного стакана
Очередную порцию зелёного обмана,
Я видеть перестал, кто враг, кто друг.

Устал.
Теперь мне нестерпимо больно
Жить в мире, что себе придумал сам.
В душе моей скопилось много ран,
И от реальности сегодня убегая,
Себя искусственно я в угол загоняю.
Тону. Нет больше сил сказать: «Довольно!»

Устал.
Нет сил искать табличку: «ВЫХОД»,
И больше нет желанья погружаться в ложь.
По телу бегает галопом дрожь.
Я жду. Когда на небе догорит звезда -
Собственноручно вырву провода.
И погружаясь в сон уйду я тихо...