11 марта 2008.

А говорят, поэта строчки родились прихотью ума,
Пока он жил, как одиночка… Но тут пришла она сама.
И он строчит в сердечной муке, Пьерошкой бледным, как в муке…
Ушли цвета, пропали звуки, и жизнь висит на волоске.

Он весь исполненный забвенья, как будто в мире мира нет.
Своей кривой сердцебиенья рисует вновь ее портрет
И строк безмолвными рядами он заполняет свой блокнот.
Уже строфа горит, как пламя, стихотворение поет.

Любовь не терпит суесловья, в ней деготь смешаны и мед.
Огнем любви горящей кровью он души сладострастно жжет.
И воплощает сладострастье в союзе сладостном двух тел.
Чтобы глаза горели счастьем, вот это все, что он хотел.

13 октября 2016.

Грешна любовь любая. Не святая.
Но всё равно зови её. Лови.
Звук скрипки, улетая, тихо тает,
как плач по не случившейся любви.

Звук скрипки, словно реквием по чуду,
что показать сумело только край,
но помнить и писать о нём я буду…
Вот и сейчас пишу. А ты – играй!

Играй! И пусть звучит творенье Шнитке,
что он не нам писал, но всё ж – о нас,
сшивая явь и сказку тонкой ниткой,
которая прочнее, чем алмаз.

Пусть встреча та была настоль короткой,
какой ни до, ни после я не знал,
мажорной прозвучит в миноре ноткой
и бесконечным сделает финал.

29 мая 2016.

Ошибся Киплинг… Вот-те на!
И Запад встретился с Востоком.
Ты так пленительно-нежна
по зову страсти? Воле рока?

Кто мне тебя послать сумел?
Как жаль, но это неизвестно…
Но слились в страсти двое тел;
моё и гурии небесной.

И жаром страсти той объят,
спешу его отдать тебе я…
И твой восход, и мой закат
равно на небе пламенеют.

21 июня 2015.

Я куплю себе звёздный билет
в столь желанный мне поезд «А»,
и спустя сорок с лишним лет
к Эмпирейским помчу островам.

Жаль, что Веры со мною там нет;
потому, как судьбою злой
не туда ей отпущен билет
и маршрут там указан другой.

Но надежды зелёный росток,
сквозь асфальт пробиваясь зла,
вдохновит. И помчится поток
строк о той, о ком память светла.

Он летит. И преград ему нет.
И не будет, пока я жив…
Я сжимаю звёздный билет
и пою Эллингтона мотив.

24 марта 2015.

Наверно, это было не случайно;
благословенно пращура ребро…
Предпочитаю золоту молчанья
я стихового слова серебро.

Я им плачу за Веру, за Надежду,
но чаще и охотней за Любовь,
которая приходит неизбежно,
переполняя множество томов.

Ведь нет поэта, чтоб хотя бы строчкой
о ней в своих творениях не спел…
Как шар без газа – только оболочка,
так сердце – просто мышца, раз без стрел.

Поэт с Любовью – сплав души и тела
(нет! были и Волошин, и Кузмин!),
и, чтоб любить, нужна такая смелость,
что лишь у покорителей вершин.

И, словно покоритель Эвереста,
стоит поэт и озирает мир,
который без Любви – пустое место,
как, впрочем, так же – без звучанья лир.

23 декабря 2014.

Альт и тенор. Перекличка.
Диалог.
Перевёрнута страничка,
как итог.

И плывут над миром звуки.
К вышине.
Дарят радость. Гонят муки.
И ко мне

лёгким призраком порхая,
словно сон,
вновь спускается из Рая.
И, влюблён,

раскрываю ей объятья,
как тогда,
но не в силах удержать я;
так вода

между пальцев протекает.
И она
исчезает, навевая
сладость сна.

Но душа разрушит стену.
Дай лишь срок.
Перекличка. Альт и тенор.
Диалог.

13 ноября 2023.

В тот день июльский, словно две струны,
моя душа аукнулась с Твоею.
И были наши ласки столь нежны,
что мы, подобно двум воздушным змеям,

над морем, кипарисами, землёй
парили, ничего не замечая…
И Ты была моя. И я был Твой.
И всё вокруг казалось новым Раем.

Нас из него никто не изгонял…
Вот разве старец с длинной бородою
к тому, чтоб мы расстались, дал сигнал…
И разошлись поодиночке двое.

Но каждый смог души своей клочок
другому дать, как маленькое пламя.
В мост превратился маленький мосток,
который я наращивал стихами.

Но бледный конь со всадником на нём
я вился и забрал Тебя с собою…
Моя ж любовь негаснущим огнём
строку рождать стремится за строкою.

И строк огонь с душой соединясь,
такие обретает мощь и силу,
что никогда не оборвётся связь,
и будет вечно рядом облик милый.

14 ноября 2013.

Завтра будет другой день.
испанская поговорка

Mañana sera otro dia…
Спеши любить, пока живой.
Чтоб жизни на любовь хватило,
ты душу с сердцем ей раскрой.

Так пусть она войдёт богиней
в, ей отворённые, врата.
И там – оазисом в пустыне –
с устами встретятся уста.

Дамаск свои врата раскроет,
и в ожидании атак
готов приветствовать героя,
который поднял страстный флаг.

Лови момент. Memento mori.
НесОм любовною волной,
в грядущее тропинку торишь…
Но – завтра будет день другой!

19 октября 2013.



Руку ту, что ласкала (порой и карала!)
укусил, и в момент стал из друга – врагом.
Началось с пустяка; просто с песенки малой,
но рождает лавину малюсенький ком.

Власть сменилась… И что? Только люди все те же,
и по-прежнему сор не несут из избы…
И под звуки гитары, как шут на манеже,
он запел, как сильны ещё медные лбы.

Как уходят друзья: кто – в князья. кто – из мира.
Как колёсами поезд в Освенцим стучит.
И гитара его обрела свойства лиры,
и прорвали мрак лжи светлых истин лучи.

Но не нужен пророк – Александр свет Аркадьич,
и прогнала его коммунистов братва…
Лишь слова про изгнанников, что правды ради,
на могиле, на Сент-Женевьев дю Буа.

Времена поменялись. И мы вместе с ними.
Хвалят жизнь те, кто встроился в этот бедлам.
И почти что забыто звенящее имя,
и стихами назвали лишь песельный хлам.

22 августа 2013.

Нет эффектного берета,
не петушьего пера,
шпаги нет…
– Наряд вот этот
позабыть давно пора!

В чёрных джинсах и в рубашке
чёрной с воротом апаш –
приземлённый и нестрашный –
мне явился персонаж.

Голова в бейсболке «Рибок»,
на ногах – кроссовки «Найк»…
– Ни к чему твоё «спасибо»,
ты мне душу подавай!

На короткий этот номер
отправляешь «Yes! O’K!»,
и живи (пока не помер!)…
Евро? Долларов? Рублей?

Что желаешь? И как много?
Тысяч сто? Иль миллион?
Что талдычишь мне про Бога;
думаешь, не в курсе Он?

Все вы тут ханжи, и свято
поклоняетесь Ему…
А кому идут откаты
с каждой сделки? А? Кому?

Но, не веря ни словечку
(искушать умеет бес!),
я зажёг святую свечку…
Заорал он… И исчез.

Я один лежу в постели
и гадаю: он ко мне
приходил на самом деле?
Или было всё во сне?

31 мая 2013.

Здесь тела низ и духа высь
в звезду единую слились.
Здесь свет и тьма, огонь и лёд.
В одном Рожденье и Исход.
Здесь души мучающий Ад
и, в то же время, Райский сад.
Здесь плюс и минус. Тишь и звук.
Здесь радость встреч. И боль разлук.
Шесть линий здесь. И шесть углов.
И сладость слов. И горечь слов.

12 октября 2023.

Мы – простаки. Не тою простотою,
что, говорят, похуже воровства…
Нет! С тою мы, с какою строки строим,
наполнив мыслью серые слова.

Мы – простаки. Не простотой святою,
что хвороста подбросила в костёр…
Мы простаки с открытою душою,
что шли под пулю или под топор.

Мы – простаки. И потому мы смеем
на всё своё суждение иметь.
Поэтому, всех мудрецов мудрее,
мы верим в жизнь, не забывая смерть.

Мы – простаки. Мы веруем в свободу
и сочиняем строки на ходу,
надеясь, что продлим кому-то годы,
а от кого-то отведём беду.

9 октября 2023.



Я сегодня повстречал случайно
на проспекте в толчее людской
путника с веслом. И было тайной,
как он очутился здесь? Волной какой

был на берег Волги он заброшен?
Неужели снова Посейдон
постарался? Между тем, на площадь,
не спеша шагая, вышел он.

Ничего не видя, брёл куда-то
никому не видимый Улисс…
Видел только я. Но про лопату
не спросил. К чему такой сюрприз?

Первый раз я от души желаю,
чтоб кому-нибудь не повезло…
Пусть вовек страны он не узнает,
где зовут лопатою весло.

20 января 2011.



Я опять возвращаюсь к истокам…
И приходят ко мне на пирушку
Гумилёв, что расстрелян жестоко,
и убитые Леннон и Пушкин.

Мандельштам, Саша Чёрный и Палыч
(да, и он, к сожалению, тоже!) …
Что поделать? Но время настало
всё исчислить и всё подытожить.

Тихо входят знакомые тени:
Башлачёв, Маяковский и Богат…
Все давно уж знакомы со всеми.
Я надеюсь, мне снова помогут,

коль тоска, вновь свинцовою пулей
просвистев, укусила жестоко…
Не теряйся в компании, Юля,
не останешься здесь одинокой.

Посмотри, вот великая Анна
с просто Любой ведёт разговоры…
Здесь, хотя чудесато, не странно,
будто рухнули времени горы.

Познакомься; та самая Вера –
вдохновитель и ангел-хранитель.
Я любви к ней исполнен без меры…
Кто-то в двери вошёл, извините!

Я – хозяин – общаюсь со всеми.
Я хожу и вино подливаю.
Пусть на улице холод и темень,
здесь тепло и светло. Вот такая

атмосфера роскошного пира
единения слова и духа.
Здесь Гомер, забывая про лиру,
что-то шепчет Булгакову в ухо.

Тот с улыбкой едва лишь заметной
щурит глаз. Иронический Лагин
что-то двум объясняет поэтам,
впрочем, трём; Белла в той же ватаге

состояла, где Роберт с Андреем.
Пир общения длится и длится…
Но заря на востоке алеет.
Тихо гаснут знакомые лица.

Солнце светом фантазию рушит.
Но опять будет вечер, уверен,
и сойдутся ко мне на пирушку,
снова стукнув в известные двери

те, кто сделал поэта – поэтом,
кто стихи мои радостно слушал,
кто, назло темноте, ярким светом
озарял одинокую душу.

11 мая 2018.

Отзовись. Хоть на мгновенье.
Отзовись из белой ночи.
То ли Алконоста пенье,
то ли Сирин мне пророчит.
Верь-не верь, но с ними рядом
вновь шагаю вдоль Невы я...
Слёзы. Смех. Стихи. И взгляды.
Все по-прежнему живые.
А потом нас ждёт Фонтанка,
где на Аничковом - кони...
Под звучание фанданго
мчим за временем в погоню,
хоть его не потеряли,
а нашли - старинным кладом...
Все таинственные дали
оказались ныне рядом.
И в незримом хороводе
кружат мифы и сказанья...

Вновь заря. И ночь уходит.
До свиданья!

17 - 18 февраля 2018.

Тише. Тише.
Капли дождя по крыше.
Ночь без Луны - черна.
Третий лишний.
Тихо из дома вышел.
Глянь хоть вслед из окна.

Дождик плачет.
Где же моя удача?
Да и была ль она?
Не иначе
я ничего не значу...
Сверху глядит Луна.

Словно с кручи,
мчатся по небу тучи...
Мне бы за ними вслед.
Частный случай.
Может быть, будет лучше?
Нет!

14 января 2018.



За окном - кирпичная стена.
Нет пространства. Но за каплей - капля
падают с сосулек времена,
чтобы не вернуться вновь... Не так ли?

Как же жить без выхода в тот мир,
что закрыт стеною той от взгляда?
Капли бы пробили много дыр,
но они летят не так, как надо.

Что там за стеною? Что там за...
Ты не знал. Не знаешь и теперь ты...
Вечности усталые глаза
смотрят по ту сторону бессмертья.

И, как след от чашки на столе
исчезает, этот мир проходит.
Но в зеркальном видится стекле
вечный облик... Вопреки природе.

5 января 2018.

Как же можно пройти, не оставив
ни строки, ни мазка... ни следа?
Уходить незаметно не вправе
человеки. Вот разве стада...

Но тогда непонятно; от Бога
что осталось? Лишь облик?.. И всё?
И пуста у них жизни дорога;
не прокатится там колесо.

Ведь придумать его ещё надо,
а у них не хватает мозгов...
И бредёт потихонечку стадо,
прославляя своих пастухов.

27 ноября 2017.

А. Л.

Туманный Питер - словно Зурбаган.
Заря алеет парусом "Секрета".
И, кажется, за поворотом где-то
мелькнёт сам Грэй, любовью обуян.

И Фрези Грант идёт через Неву,
едва воды касаясь стройной ножкой...
Пусть Гарвей подождёт её немножко,
чтоб не смогло сорваться рандеву.

Над куполами гордо реет Друд,
смотрясь такой невероятной птицей,
но той, к кому бы он хотел спуститься,
ни там не видно и не видно тут.

Туманный Питер - словно Зурбаган;
такой же - колдовской... неповторимый...
И верю я, что повстречаюсь с Грином,
пусть даже и рассеется туман.

18 ноября 2017.

В двух шагах от Бога, в трёх - от беса,
до Любви лишь руку протяни,
временем потрёпанный, повеса
проживает, не считая дни.

В двух шагах от света, в трёх - от слова,
от большого мира вдалеке
проживает. И желал бы снова
оказаться в маленьком мирке.

В двух шагах от грусти, в трёх - от боли,
рядом с теми, кто был им любим,
он живёт. И делит поневоле
вместе с Музой тяжкий груз годин.

В двух ли? В трёх? А, может, где-то рядом
ходит та, о ком не знает он?..
И пускай малы две искры взгляда,
б у д е т в сердце пламень разожжён.

3 ноября 2017.

Был точно в цель двух карих глаз дуплет.
Жаль, я - не Фауст, чтоб пролить мгновенье,
но Обезьяна, Скорпион, поэт,
и в тот же миг сложил стихотворенье.

И для неё придумал псевдоним,
чтоб грязных слов не вылились ушаты,
ведь жаркой страстью плотскою томим,
я вожделел с рассвета до заката.

Её душой я овладел, шутя;
прочёл, ей адресованные, строки.
Но, как запретной сладости дитя,
так грудью очарован был высокой,

которую увидеть довелось
сначала в вырез, а потом - открытой...
По телу жар промчался, как мороз.
Меж "можно" и "нельзя" случилась битва.

В тот раз "нельзя" сумело победить,
поскольку тут же скрыла грудь одежда.
Но протянуть смогла улыбка нить;
пусть тонкую, но всё-таки - надежду.

И миг настал; алтарные врата
она открыла мне. На три минуты.
Но Фатума чугунная пята
нас отделила друг от друга, будто

упал меж нами гильотины нож...
А впрочем, были три-четыре встречи,
а дальше - тишина... Всё это - ложь,
что время, словно доктор, всё излечит.

Она доныне в памяти моей;
любимая Лавиния... И что бы
досужий люд не говорил о ней,
но то была любовь высокой пробы.

2 - 3 ноября 2017.

Выхожу один я на дорогу,
и неотвратим конец пути...
- Помоги! - взываю (в мыслях) к Богу. -
Жизнь прожить - не поле перейти.

Пусть попозже встречусь со старушкой
в старомодном ветхом шушуне
и с косою острой (не игрушкой!)...
Пусть попозже подойдёт ко мне.

А пока уставлен сумрак ночи
тысячей биноклей на оси,
если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.

Пусть навстречу выйдет мне Катюша,
и во тьме кремнистый путь блестит.
Не нужны ни яблоки, ни груши,
пусть она со ной заговорит.

Я другой такой страны не знаю
и узнать навряд ли я смогу,
ибо не готовят самураи
встречу на далёком берегу.

И не ждут на берегу турецком.
И в далёкой Африке не ждут.
И, с мечтою распрощавшись детской,
не найду в Италии приют.

Пусть страна порою смотрит хмуро,
но ведь это - Родина моя...
У высоких берегов Амура
девушку Катюшу встречу я.

Заживём, и песня в том порука,
нерушимой крепкою семьёй...
А танкисты - три весёлых друга -
будут охранять её покой.

Не жалею, не зову, не плачу...
Всё прошло... Всё ждёт нас впереди.
Пусть весь мир заплатит за удачу,
от печалей нас освободив.

4 августа 2023.

Наверное, была безумной страсть.
И всё вокруг любовью так дышало,
что не сумела в этот миг не пасть…
И – пала.

И понесла любовь, как по волнам,
нас в никому неведомые дали…
Они так далеки, что вряд ли там
бывали.

Как будто отпустили тормоза
и к пику страсти с Нею оба мчали…
А дома, как писала мне, глаза
сияли.

Был в основном наш в письмах разговор,
а иногда я Ей звонил, не скрою…
Но этих глаз сиянье до сих пор
со мною.

23 – 24 марта 2017.

Я Бродского, как мамонта, забил
количеством рифмованного бреда,
в котором страсти жар и тела пыл,
сплетясь в одно, бегут за рифмой следом.

Не Пушкин, я – тот самый сукин сын.
Я сам кричу и хлопаю в ладоши.
Мне всякий стих дороже колбасы,
тем паче, если он хороший.

Не, как Мишель, по-своему, другой;
я с Быковым не схож (хотя бы статью!).
Не нужен мне булгаковский покой;
в нём не смогу и строчки написать я.

Не Пастернак, но на столе свечу
я зажигаю в память о любимой.
Не Мандельштам – воспеть её хочу,
над строчками корпя неутомимо.

Я – не Тарковский. И – не Гумилёв.
И сравнивать меня ни с кем не надо…
Мне темой наивысшею – любовь;
её печаль, спокойствие и радость.

2 декабря 2016.

Твердят олимпийцы, что так Ойкумена устроена…
Что Космос? Что Номос? Давно уж покинули Трою мы.

Пути не проложены нам и срока не отмеряны;
вот так и кружИм по морям меж пространством и временем.

Гоняют ветра корабли в Посейдоновой вотчине.
Родная Итака вдали… А увидим воочию?..

Мешают сирены, циклопы и прочие гадости.
Там – где-то вдали – Пенелопа страдает без радости.

И ждёт хитроумного мужа; когда возвратится он?..
Века пролетят. И другим не нарушить традиции.

Гляди: отраженьями звёзд будто море засеяно.
Все – бывшие после – считали себя одиссеями.

Эль Кано, да Гама, Колумб, Магеллан и все прочие
остались в веках, как и он, что бы там ни пророчили.

14 января 2010, 8 ноября 2016.

На лоб спадает чёлка,
где непокорна прядь.
То малая девчонка
строчит стихи в тетрадь.

Вослед другим поэтам
рождаются слова,
и, словно у Джульетты,
кружится голова

от той любви, что в жилах
горячею волной.
Лишь первый раз открыла,
что мир ещё такой.

И встал вдруг поневоле
(немного неказист)
перед глазами Коля –
надменный гимназист,

что медленно и веско
готов цедить слова.
В грядущем – неизвестность…
Кружится голова.

16 июля 2016.

Есть вопросы без ответов.
Есть задачи без решений.
Как понять, среди поэтов
кто бездарность и, кто гений?

Всё решит, на всё ответит
старец с грозною косою;
для кого спасенье в свете?
Для кого нужда в покое?

Кто увенчан лавром будет?
Для кого венец терновый?
Чьё сверкнёт вдруг между буден
и опять погаснет слово?

Чьё останется навечно
там гореть, не угасая?
Род не знает человечий…
Да и сам поэт не знает.

24 мая 2016.



Бахвалился палач: «Какой я милый;
верёвку мажу туалетным мылом!»


Когда был влёт сбит фрашкой вертопрах,
убитый остаётся он в веках.


Ведёт дорога всякая до Рима.
И всякая ведёт дорога мимо.


Что та, что эта сторона медали
всегда не в разном, а в одном металле.


Так пафос громыхал, что даже эхо
от этой речи корчилось от смеха.


Струну навряд ли сыщешь в мире звучней
струны из проволоки колючей.


– Спасибо! – не дано дождаться вам…
Его не скажут зёрна жерновам.

В истории всех больше след
оставит тот, кого в ней нет.

Ты не один. Гляди: за тем углом
тебя ждёт ближний. И сжимает лом.


Ars longa. Это значит, снова
один сворует у другого.

Куда идёт он, вздев так гордо стяг?
В кабак!


Мы все марионетки. Даже те,
кто думает, что он-то в пустоте.

Мы все марионетки. Видит Бог.
А тот, кто нет, тот просто би-ба-бо.

21 мая 2016.



Бороться с раком до сих пор не в силах,
и многих жертв его доныне жаль…
Улыбка по губам его сквозила,
но плавилась в глазах его печаль.

И бодрости не поддаваясь лживой,
шутил он перед смертной гранью той:
– Ты принеси, старик, бутылку пива,
а что до рака, у меня он – свой!

Поэт ушёл. Он будто бы растаял.
Но до сих пор в стихах своих живёт…
Но до чего же, братцы, не хватает
нам всем Светловских шуток и острот.

20 мая 2016.

На калине, будто брызги крови,
ягоды пылают горячо…
Если боль рифмуется с любовью,
много ли в том надобно ещё?

Как давило время чёрной тушей
(впрочем, есть ли легче времена?) …
Но спасали от безверья души
чудики рассказов Шукшина.

Смерть успела раньше нежли старость;
Богу оказался нужен знать…
Годы прибавляются, Макарыч,
а тебе всё те же сорок пять.

И другого вовсе не представишь:
весь в морщинах и, как лунь, весь бел…
Только печки-лавочки, Макарыч,
память о судьбе. И о тебе.

17 мая 2016.

Натали! Натали! Натали!
Милых ножек исчезли следы.
Я пытаюсь печаль утолить,
но глаза она ест мне, как дым.

Лишь на миг закрываю глаза,
и тотчас же встаёшь предо мной.
Пробежит вдруг шальная слеза,
и уже он размыт – облик твой.

Затерялась в просторах Земли
от меня ты настоль далека…
Натали! Натали! Натали!
Дни, как годы! Часы, как века!

Мысли – странники в тёмной ночи;
то куда-то ушли, то – пришли…
А душа просто криком кричит:
Натали! Натали! Натали!

5 марта 2016.

Нагулянный Фортуной от кого-то
(но я считаю, что отец – Гермес),
он рушит репутации в два счёта,
хоть иногда возносит до небес.

Тут главное, коль подвернулся, лихо
схватить его за хвост. И не пускать.
Тогда вся суета-неразбериха
сумеет стройность обрести опять.

Но так меняет маски и обличья,
что рядом с ним – дитя – любой шпион.
В нём можно встретить даже что-то птичье:
в один момент вспорхнул и сгинул он.

Он может выпасть старою монетой,
пройти навстречу девицей-красой.
То вдруг мороз ударить сможет летом,
а то зимою вдруг настанет зной.

Подбросит толстый кошелёк под ноги.
Иль выпишет в историю билет.
Является в обличьях многих – многим…
Жаль, что не каждый видит шанса след.

13 февраля 2016.


Со скоростью ветра. Со скоростью света.
Со скоростью солнца к тебе я лечу.
Не надо мне в эту дорогу билета;
поскольку не нужен он света лучу.

Со скоростью бури. Со скоростью шторма.
Со скоростью страсти лечу я туда,
где полог ночной пополам был разорван,
и в этом разрыве сверкает звезда.

Со скоростью сказки. Со скоростью лета.
Со скоростью мифа, что сложат о нас,
лечу я к тебе. И верней нет приметы,
чем яркость сияния любящих глаз.

Со скоростью веры. Со скоростью века.
Со скоростью вечности строки летят…
Счастливей меня не найти человека;
меня согревает любимый – твой – взгляд.

12 февраля 2016.



Трибуны замерли. Готовы
взорваться грохотом оваций,
когда на лёд он выйдет снова –
игрок под номером семнадцать,

когда с лихого разворота,
когда с немыслимой спирали
загонит шайбу он в ворота…
Такое вряд ли мы видали.

Лёд под коньками ярко брызнет…
И хочется в любви признаться;
ведь стал легендою при жизни
игрок под номером семнадцать.

Несётся время быстротечно,
и всё ж его не позабуду;
он в памяти моей навечно…
Но повторенья нет у чуда!

Бывает, что во сне приснится;
так, что за ним и не угнаться,
в космическом пространстве мчится
игрок под номером семнадцать!

7 февраля 2016.

Снимаю грим. Из зеркала глядит
уже не персонаж, лицо простое.
Я – снова я, а Гамлет пусть поспит,
увидит сон о благостном покое,

которого не ведал он, пока
на сцене шли событье за событьем…
Он должен отдохнуть наверняка;
забыть безумства и кровопролитья.

Спи, Гамлет! Спи, мой принц! И тот покой
я не нарушу; целую неделю
мне быть собой, а вовсе не тобой…
Но жернова времён столь лихо мелют,

что пролетает этот срок, как миг;
вновь Муза призовёт меня к ответу…
Исчезну я, чтоб снова ты возник –
посланец чести, мудрости и света.

7 февраля 2016.

Снова время вопит дурняком.
До чего ж этот вид мне знаком;
точно в раме портрет на стене…
Только в зеркале нет. Нет и вне.

Где? В краях ты каких? Не узнать!..
Обрывается стих, словно тать
мои рифмы унёс на базар.
Вою я, словно пёс. Ни сказать,

ни прочесть, ни пропеть ничего.
Стал я меньше на треть… Что с того?
Но сплетенье обид – снежный ком…
Снова время вопит дурняком.

5 февраля 2016.

Я всё прощаю всем. Бог им судья.
Кто адвокат? Не знаю. Но не я.
Я всех прощаю, но не защищаю.
Душа моя, как видно, такова;
ей чувства превращаются в слова
и улетают к людям птичьей стаей.

Простить бы рад, защита – не по мне;
ведь истина не знаю в чьей вине.
Есть в каждой сказке сказочная доля;
чем больше чувств, тем там сильней она,
и, что ни ночь, лишать готова сна…
И больше всех – меня, чего же боле?

Сижу. Сумбурных строк сплетаю вязь,
а Бог-судья за мной следит, смеясь.
И слышу шёпот ангела над ухом:
– Любовь твоя – та самая звезда,
которой не погаснуть никогда;
бессильна перед нею смерть-старуха.

30 января 2016.



Не бывает радости без горя,
как без тени света в мире нет.
И сегодня Requiem в мажоре
выдать на-гора готов поэт.

Он о тех, кто были. Есть. И будут.
Тут бессильна Времени коса;
словно камень, попадётся чудо…
А они творили чудеса.

Упиваясь теми чудесами,
постигая метров колдовство,
мы творить свои пытались сами –
слабые подобия того.

Но они – гиганты и таланты,
гении (не чистой красоты!)
нас гранили, словно бриллианты,
чтоб с искусством стать смогли на «ты».

Я о статусе готов поспорить;
но считаю гениями их…
И звучит, как Requiem в мажоре,
всем ушедшим посвящённый стих.

26 января 2016.



Ольге Дейн

Каждый день и каждый час молиться
одному святому слову «ты»,
я готов – последний в мире рыцарь –
Рыцарь Необузданной Мечты.

Не нужны мне в этом деле латы.
Ручка – не копьё – наперевес.
Но душа – богата и крылата,
и полна невиданных чудес.

Что там зАмок, сложенный из камня?
Мой – из слов – прекрасней и прочней.
Поселю в нём ту, что так близка мне,
чья душа рифмуется с моей.

В честь моей Прекрасной Светлой Дамы,
кроме альб, канцон и серенад,
сплавом из комедии и драмы
сделать эту жизнь я буду рад.

Пусть истлеет и сгорит бумага,
станет ржою сталь, гранит – песком…
Только слово гордо реет стягом
над, идущим в правый бой, полком.

Лавровым венком, быть может, слава
не сумеет мне покрыть чело,
но надеюсь, что в бою неравном
имя, от которого светло,

заменить сумеет щит и латы
и осветит землю с высоты…
Сохранить его сумеет свято
Рыцарь Необузданной Мечты.

6 января 2016.

Снег шуршит, как щётками ударник,
исполняя сольный свой квадрат…
Только это – не «Туманно» (Гарнер),
пьеса под названьем «Снегопад»

ночью шла, и до сих пор всё длится.
Ах, маэстро! Как же ждали мы
то, что нам казалось небылицей;
снегом наметённые холмы.

Вот она зима на самом деле!
Нам её сочельник подарил.
Снежную муку ли в небе мелят?
Пух летит от ангельских ли крыл?

Нет ответа. Но летят снежинки,
укрывая белым всё вокруг.
Ах, какая чудная картинка!..
Только вот надолго ль, милый друг?!..

18 – 19 января 2016.

Литературу делают волы
Жюль Ренар

Как тут ни бубни: по воле рока.
Как ни жди хвалы. Или хулы.
Но по вязкой пахоте, по строкам-
бороздам едва ползут волы.

Плуг-перо они упрямо тянут,
дабы поле добротой взошло.
Главное, тянуть всё время прямо,
хоть, конечно, это тяжело.

Тянут потихоньку. Шаг за шагом.
В этом деле спешка не нужна.
Строками покрытая бумага
мудростью неспешною полна.

Мнят, они – пророки. Или, гуру.
Мутных строк вздымаются валы.
Но сказал Ренар: «Литературу
делают (фактически!) волы»!

Андрею Оршуляку

25 ноября 2015.

Мой путь – он мой. И только – мой.
Мои находки и утраты,
мои торжественные даты
всегда со мной. И лишь – со мной.

Мой путь – он мой. И вехи там
пускай расставлены не мною,
но для меня. И много стоит
то, по каким они местам.

Мой путь – он мой. И никому
другому он не предназначен.
Мои вопросы и задачи
решать позвольте самому.

Мой путь – он мой. И встречи те,
и расставания, конечно,
равно приемлю телом грешным
с душой, погрязшей в суете.

Мой путь – он мой. Пусть он не прям,
но не всегда прямая – благо.
Я по нему иду под флагом,
что друг-приятель всем ветрам.

Мой путь – он мой. Иду вперёд,
пока душа не оскудела,
не овладела немощь телом.
Иду. И, может, кто-то ждёт.
клип на песню можно посмотреть в ютубе, забив в поиск Мой путь шутить изволите

21 ноября 2015.

(Э. Ростан Сирано де Бержерак)

Чтоб шляпа не мешала, наземь брошу.
Перчатку бросить вам? Да вот беда;
уже не раз бросал их, мой хороший…
Хотите знать, где эти господа?
Они теперь в Раю или в Аду;
я их туда отправил – страстных, пылких –
поэтому прошу иметь в виду,
что в вас я непременно попаду,
но не сейчас. А лишь в конце посылки.

Зачем сошлись со мною в поединке?
О, сударь, шпага у меня остра
настоль, что ножниц Парки половинка,
по правилам, родная ей сестра.
Не верите? Пожалуйста!.. Ну, что ж,
что просится ко мне на кончик вилки?
Так пухло всё у вас, не подберёшь,
но жирный бок на каплуна похож,
и я его проткну в конце посылки.

Ах, сударь! что случилось? что такое?
Вы так свои меняете цвета,
как будто бы невидимой рукою
кладёт художник краски: так и так.
Какой, однако, выпад! Красота!
Простите, вам не подстелю подстилки…
Вращенье ваше просто суета;
не подставляйте разные места:
наметил цель я. До конца посылки.

посылка

Ну, что же, князь? Ещё пятёрка строк,
и ждёт финал. У вас дрожат поджилки?
Надеюсь, мой урок пойдёт вам впрок?
Отбил удар. Другой. И вот он – бок,
в который я попал. В конце посылки!

19 ноября 2015.

В паре раб и господин
два раба, два господина;
потому, что, хоть один
пред другим сгибает спину,

но зависит от раба
господин по полной мере,
так связала их судьба.
Можешь верить и не верить…

16 ноября 2015.

Жорж Брассанс. Облом

Бульваром как-то проходил.
Идёт красотка впереди.
Ласкает взгляд
прекрасный зад.
Но обгоняю… Бог ты мой!
вид крокодила предо мной.
Пускаюсь тут же наутёк
я со всех ног.

припев:

Вот так всегда в который раз
то, что сперва ласкало глаз,
внушает ужас, да такой,
хоть волком вой.

Весьма самим собою горд
я шёл по place de la Concorde,
и вдруг она,
да как стройна.
Но тут амбал к ней подошёл,
и стало мне нехорошо,
и мой Луксорский обелиск
тотчас повис.

Париж покинул и в Марсель
сбежал за тридевять земель,
чтоб там опять
кого-то снять.
Но мне опять не повезло;
таких встречаю, как назло,
что могут лишь в кошмарном сне
присниться мне.

Короче, как тут не крути,
но мне подруги не найти.
Что за напасть,
чтоб мне пропасть?
Ну, что ж, придётся, как ни жаль,
снимать на площади Пигаль,
дабы потешить плоть и дух,
мне потаскух.

14 ноября 2015.

когда же ты поймёшь, что ты не сын земли,
но путник по вселенным…
М. А. Волошин

От мира к миру. От звезды к звезде.
Мой путь пролёг тропинкой меж Галактик.
Вселенная и далее везде
оставил след я на эфирном тракте.

Ни звука нет в космической тиши,
но музыка стиха всегда со мною.
Куда идти? ещё я не решил.
Хотелось бы увидеться с тобою.

Но где? В какой Вселенной скрыта ты?
На поиск сил своих не пожалею.
жаль только, что меж звёздной пустоты
нет отклика на голос мой – Орфея.

Но вопреки печали и тоске
сумею, покорив пространство бездны,
пусть в самом дальнем-дальнем уголке
вновь встретиться с желанной и любезной.

4 июля 2015.

И уже не в Дании, в Отчизне
расшатался век и запах гнили
стал сильней, и призрак коммунизма
вмиг Олимпиадой заменили.

Сжёг себя «Володя всенародный».
За границу выпихнут был Галич.
А Булат, стреноженный свободой
скрылся в исторические дали.

Молнией в ночи сверкнул МетрОполь
и погас, как будто вовсе не был,
лишь начальства разъярённый топот
прогремел, как гром. С пустого неба.

Всё текло, нисколько не меняясь,
и, казалось, строй бездарно вечен.
И враньём так души наполнялись,
что надолго каждый обеспечен.

И везли с Афганщины груз 200,
в магазинах делали облавы.
Тесный круг так становился тесен,
что левша руке не верил правой,

а правша совсем не верил левой;
всюду всем мерещилась Контора.
Потихоньку зрели гроздья гнева,
но никто не знал, что очень скоро

перестройка и развал Союза,
и делёж на бедных и богатых…
– Хватит! – тихо прошептала Муза. –
Скажут, что поэты виноваты!

22 – 23 июня 2015.

И опять заблудился трамвай;
тот, где встретились Гумми с Живаго
под ворон несмолкаемый грай…
У обоих кресты за отвагу

и один (на погонах) просвет.
Три звезды. Значит, каждый – поручик.
Повстречались поэт и поэт;
вот такой удивительный случай.

Фантастический просто сюжет;
в том трамвае висят на подножке,
повстречавшись, поэт и поэт…
Эх, услышать, хотя бы немножко,

разговор, что неспешно ведут
два поэта, с подножки свисая…
Как мгновения, годы бегут,
нет! летят они мимо трамвая.

Сам трамвай, как комета, летит.
И безумной мечтою согреты
воспевают открывшийся вид
так довольные жизнью поэты.

Только жаль не прочесть тех стихов,
что сложили Живаго и Гумми…
Но единственно может Любовь
излечить мировое безумье.

21 июня 2015.

Я куплю себе звёздный билет
в столь желанный мне поезд «А»,
и спустя сорок с лишним лет
к Эмпирейским помчу островам.

Жаль, что Веры со мною там нет;
потому, как судьбою злой
не туда ей отпущен билет
и маршрут там указан другой.

Но надежды зелёный росток,
сквозь асфальт пробиваясь зла,
вдохновит. И помчится поток
строк о той, о ком память светла.

Он летит. И преград ему нет.
И не будет, пока я жив…
Я сжимаю звёздный билет
и пою Эллингтона мотив.

19 – 20 июня 2015.


Мечты беспечный рыцарь
и верный паладин
загадочною птицей
летит сквозь Питер Грин.

Неведомое слово
застыло на губах,
и тайна Крысолова
мелькает в зеркалах.

Моря, леса и горы,
как в яви, перед ним.
Через голодный город
идёт голодный Грин.

Он книгой небывалой
готов мир одарить…
И, словно парус алый,
горит клочок зари.

6 июня 2015.

Газировка с вишнёвым сиропом…
Три копейки всего лишь стакан…
Не вернуться по призрачным тропам,
в мир, где первой любовью был пьян.

Так, что звёзды там ярче сияли,
и мокрее была там вода.
Как туманом, затянуты дали.
Не вернуться уже никогда.

И звенящее имя, как льдинка,
отзвенев, стало паром давно.
Я гляжу на два маленьких снимка,
крутит память обрывки кино.

Где она? Может, где-то в Европах?
То, что было, нам не повторить.
Газировка с вишнёвым сиропом.
Три копейки… Всего только три…

11 – 12 марта 2015.

Багровеют окна от заката.
В небе облаков переполох.
Это март. И новая утрата;
вновь к себе призвал мужчину Бог.

На Земле был истинным мужчиной.
Он таким останется и там.
Пусть Господь не поскупится чином
для того, кто был примером нам.

Для него обыденное дело
охранять, спасать, в беде беречь;
он в кино с успехом это делал –
потому веду об этом речь.

Станет он хранителем кому-то
сберегать покой и день, и ночь,
в самую тяжёлую минуту
он протянет руку, чтоб помочь.

Будет помогать различным людям,
ставший Божьим ангелом, Отар…
Мы же об артисте не забудем;
с нами навсегда актёрский дар.

11 марта 2015.

Я вслед глядел, шалея и немея,
когда, из рамы выбравшись, она
направилась на выход из музея,
подобно бабе снежной, холодна.

И сразу заиграло ретивое,
и вслед за нею повело оно.
На весь Париж нас было только двое…
Наверно, свыше так предрешено.

Я, обогнав её, пошёл навстречу
похожий на Верлена и Рембо…
Опять Амур мне в сердце стрелы мечет.
– Эй, парень, а в неё пустить? Слабо? –

Не скаля зубы; всё же не акула
(я тоже улыбнулся что есть сил)
прицельно Мона Лиза улыбнулась…
А следом поцелуй контрольный был.

1 марта 2015.

Я к себе прикидывая мифы,
будто бы одежды, всех времён,
понимаю, больше схож с Сизифом;
в гору подниматься обречён.

Но не камень я туда толкаю,
а переплетённых слов клубок.
Это казнь назначена такая?
Сколько же за жизнь поднял я строк?

Сколько их скатилось вниз, к подножью,
не оставшись в памяти людской?
Труден путь меж истиной и ложью…
Что избрать: неправедный покой?

Или груз непогрешимых истин?
Видно свой у каждого ответ.
Но считаю, души должен чистить,
а не пачкать творчеством поэт.

Вновь качу я стиховую глыбу,
словно Гавриил благую весть…
Может, кто-то скажет мне: «Спасибо!»
Может, кто-то проклянёт… Бог весть!

Всё равно катать к вершине буду,
веруя (простите чудака!),
что когда-нибудь случится чудо;
там они застынут на века.

8 февраля 2015.

Бумажный журавлик – листок из блокнота…
Стихи, как кому-то письмо от кого-то,
по жизни несёт, тихим ветром гоним.
И сам бы поэт полетел вслед за ним

в те дальние дали, в те ближние страны.
Не зная – желанным? А может, незваным?
Бумажный журавлик, покинув блокнот,
любовные строки любимой несёт,

что страстью пылают, что пуха нежнее,
как сам он пылал, как был нежен он с нею.
Бумажный журавлик – блокнота листок –
несёт волшебство наколдованных строк.

Листок из блокнота – бумажный журавлик…
Пусть даже поэт тот не будет прославлен,
и строки сотрутся, рассыпавшись в прах.

Бумажный журавлик парит в облаках.

4 февраля 2015.

Испытание Раем?
Испытание Адом?
Всё, что мы собираем,
отдадим, если надо.

Свежий ветер эпохи
об истории камень
раскололся. И крохи,
что копились веками,

полетели по ветру
золотым листопадом.
Упадут они где-то…
Значит, так было надо.

Значит, так было нужно.
По-другому не пробуй.
Испытание дружбой?
Испытание злобой?

Никогда не узнаем:
то печаль? Или радость?
Искушение Раем…
Искушение Адом…

22 мая 2014.

Бумажные письма… Наивны. Смешны.
Для вас – двадцать первого века детей.
Век нынче исполнен таких скоростей,
что свяжет в секунду две разных страны.

Бумажные письма… Напыщенный слог.
Извольте, Отнюдь, Не сочтите за лесть,
Вам розою майскою пахнуть и цвесть!,
Засим, до свиданья!, Храни Вас всех Бог!

Бумажные письма… В конвертах и без.
Обвязаны ленточкой стопочки их.
Почти невесомы, но памяти вес
готов воскресить облик близких, родных.

Бумажные письма… Уходят во тьму,
но нам оставляют сверкающий след.
Как духу приятны они моему…
И трепетно в руки беру их, поэт.

5 – 6 мая 2014.

Ушёл дежурный по апрелю,
и струн затихло серебро…
А мы всё делим – не разделим
завещанное нам добро.

Перенеся его на строки,
перенеся его на звук
сближаем бывших одиноких,
сближаем сотни душ и рук.

И памяти его достойны,
мы знаем, нет пути назад…
И где б он не был, пусть спокойным
пребудет навсегда Булат…

3 мая 2014.

Когда добавишь к чувству разум,
понять сумеешь ты тотчас;
обетованные алмазы
с небес обрушатся на нас.

Как Гавриил писал Романыч,
алмазна сыплется гора…
О, сколько выпадет их за ночь,
коль будут сыпать до утра?

Куда ни глянь, одни алмазы;
гора в алмазах и овраг…
И это – пострашней проказы,
чумы, войны и прочих «благ».

Все тут же обеднеют сразу:
алмазов уйме – грош цена…
Душа – ценнее всех алмазов,
хотя она и не видна.

28 апреля 2014.

От портрета до портрета
как меняется лицо;
то весёлый лик поэта,
то печаль перед концом.

От Кипренского к Линёву
только дюжина годов,
и легли от слова к слову
жизнь и слёзы, и любовь.