В соавторстве с Таней Саниной
А спорим, не пройдет и полу дня,
Как вы, с цветами, на одном колене,
Начнёте слёзно умолять меня,
Чтоб я за вас пошла без лишних прений,
Подарками роскошными маня?

Я девушкам, с моею бородой
Небесного, изысканного цвета,
Не отказал ни разу. Ни одной.
Но чтобы самому просить об этом?!
И быть потом под девичьей пятой?

Завариваю кофе к пирогу,
Чесночно нашпигую буженинку,
В духовке утомилось ждать рагу,
Прилягте, отмассирую вам спинку.
И бороду немного обстригу.

Знай, во дворце есть комната одна,
С железной дверью и пятью замками,
В ней не пристало быть замужней даме.
Ослушаешься - станет жизнь черна!
Ну всё, корми скорее пирогами!

Кусочек съешьте с маком, курагой,
Сюда, на пуфик - водрузите ножки;
Представьте: пляж...и грациозной кошкой
Из моря... Афродита! Пыл - дугой...
(Прекрасно, покрываетесь морошкой.)

Решили покорить меня едой?
Комфортом, обнажённой длинной ножкой?
(Нет, так то я не против с дикой кошкой...)
Но умолять вас стать моей женой?
Возьму кухаркой: торты и окрошка...

(Возьмёшь, возьмёшь...) Возьмёте кем, мон шер?
От счастья потеряла слух и память!
Приспустим может спора ало знамя?
(А шея! Замечательный кошер!...)
Сольёмся мы в экстазе... (Нет не ртами... )

Увы, красотка, в голубой крови
Во мне бурлящей, пару литров яда,
Поэтому кусать меня не надо!
На сладкое - Эбола и Кови...
Для барышни - отличная награда!

Да, да, чума, свиной и птичий грипп,
Ветрянка, витилиго, скарлатина...
Чего б ещё ты выдумал, детина?
Ты, Борода ин блю, конкретно влип!
За женщин - месть - от Леди Дракулины...

Бросаешь словами, в них горечь и лёд,
Любовь с облаками по небу плывёт
Ты плачешь мечтами, обида как нож,
Прошла между вами, любовь не вернёшь.

Напиток остывший, прогорклый салат,
- Он бывший, он бывший! - Подружки твердят,
- Он с Катькой, с Иришей, со всеми подряд!
Он бывший, он бывший! - Подружки твердят!

Напиток обиды, в нём горечь и лёд,
Оболганный идол, недолгий полёт.

Ну как же так вышло? Сердечко стучит,
- Он бывший, он бывший! - Рыдая кричит.

А в памяти сценки - счастливые дни,
Без мрачных оттенков, вы в мире одни.

Ну как же так вышло? Сердечко стучит,
- Он бывший, он бывший! - Рыдая кричит.

Судьбою уныло раскрашены дни,
- Не бывший, - судьбу умоляешь, - Верни!

Ну как же так вышло? Сердечко стучит,
- Он бывший, он бывший! - Рыдая кричит.

Как чашку не склеить, любовь не вернуть,
Пойми и прими, и продолжи свой путь!

Ну как же так вышло? Сердечко стучит,
- Он бывший, он бывший! - Рыдая кричит.

Да, я актриса, в Инстаграме - сцена,
Я леди, няшка, клоун, хулиган,
Я на собаку жёлтый топ надену,
Объеду на диване десять стран!

Пусть я раба, придаток Инстаграма,
Но мне хайпово! Я себя нашла!
Неплохо платит нудная реклама,
Помада, гаджет, домик для села!

Я наркоман, без свежей хайпа-дозы,
Пол сотни лайков, хоть один репост,
Меня трясёт, под новые видосы
Готова на машине въехать в мост!

Пусть я раба, придаток Инстаграма,
Но мне хайпово! Я себя нашла!
Неплохо платит нудная реклама,
Помада, гаджет, домик для села!

Все мысли, чувства, как под микроскопом,
Я искренна, открыта, на показ,
Открыла связь диеты с гороскопом,
С любимым помирилась восемь раз!

Пусть я раба, придаток Инстаграма,
Но мне хайпово! Я себя нашла!
Неплохо платит нудная реклама,
Помада, гаджет, домик для села!

Инфа - отстой! Одна. Живу в Рязани,
В однушке, без пентхаузов и яхт,
Совсем не блонда, с синими глазами,
Без Фотошопа толстоватый зад!

Пусть я раба, придаток Инстаграма,
Но мне хайпово! Я себя нашла!
Неплохо платит нудная реклама,
Помада, гаджет, домик для села!

Я не была в Венеции и Риме,
Не трогала рукой Господень гроб,
И лайнер мой - старик-диван голимый,
Мой лучший друг - кудесник Фотошоп!

Пусть я раба, придаток Инстаграма,
Но мне хайпово! Я себя нашла!
Неплохо платит нудная реклама,
Помада, гаджет, домик для села!

Мутные зеркала,
Ночь разорвал рассвет,
Ты от меня ушла,
Только помады след.

Жёлтой помады след
Твой сохранил бокал,
Ночь разорвал рассвет,
Яндекс-такси набрал.
В капле вина - тоска,
Полночь, окончен Бал,
Молча кивнул - пока!
Денег таксисту дал.

Не было скучных ссор,
Трахнула чувства моль,
Мелкий бесёнок-вор,
Ночью взломал пароль.
И обменял на сор
Нашу с тобой любовь!

Жёлтой помады след
Твой сохранил бокал,
Ночь разорвал рассвет,
Яндекс-такси набрал.
В капле вина - тоска,
Полночь, окончен Бал,
Молча кивнул - пока!
Денег таксисту дал.

Мутные зеркала
Бьётся в окно рассвет,
Ты от меня ушла,
Не разгадать секрет,
Трогаю плоть цела,
Только души в ней нет.

Жёлтой помады след
Твой сохранил бокал,
Ночь разорвал рассвет,
Яндекс-такси набрал.
В капле вина - тоска,
Полночь, окончен Бал,
Молча кивнул - пока!
Денег таксисту дал.

Я слышу крик, он бьётся в тишине, ночь запахнула бархатные шторы,
Я знаю, это ты кричишь во мне, и в зеркало гляжу с немым укором.

Как на тебя похожа наша дочь, а мы с тобой как будто не знакомы,
Я слышу крик, и не могу помочь, нас больше нет, кривляются фантомы...

Зачем-то сохранила телефон, и не смогла стереть-забыть твой номер,
Так часто в полночь исчезает сон, крадутся тени в опустевшем доме...

Измены, ревность, это не про нас, ну почему, чужими в одночасье,
Мы стали вдруг, спрошу который раз, саму себя, куда скатилось счастье?

Я слышу крик, он бьётся в тишине, ночь за окном огнями город красит,
Я знаю, это ты кричишь во мне, и я кричу в ответ, - Верните счастье!

Сольёмся в танце с тобой телами,
Как вирус ритмы кипят в крови,
А мы танцуем, с тобой, как пламя,
Бежит в испуге от нас КОВИ!

Тела как пламя, а ритмы - ветер,
Сгораем в жарком огне любви,
И на танцполе танцует пепел,
И только души кричат: - "живи"!

Опять воскреснем, под ритмы-вздохи,
И на танцполе с тобой зажжём,
Я ром ямайский, ты горький кофе
Коктейль бомбезный с тобой вдвоём!

Тела как пламя, а ритмы - ветер,
Сгораем в жарком огне любви,
И на танцполе танцует пепел,
И только души кричат: - "живи"!

Ты вкус текилы и запах страсти,
Я звон бокала, любви глоток,
Я вкус текилы, ты запах счастья,
Ты бархат ночи, я светлячок!

Тела как пламя, а ритмы - ветер,
Сгораем в жарком огне любви,
И на танцполе танцует пепел,
И только души кричат: - "живи"!

Лжеасфальтные потоки,
Дождь внутри тебя, снаружи,
Пальцы улиц одиноких
На ладонях теплостужи.

Переписанные строки,
Им узды шаблон не нужен.
Ночь в штандартах крепкой мокки,
Луношар спиралью кружит.

Подгибаются коленки,
Мнятся зубы волкобока,
Семь козлят снимают пенку
Поздней встречи одинокой.

Ветер - сын дождливой прачки,
Внук песчаного карьера,
На коленях, на карачках
В серохмарь стремится Вера.

Микрокосм людской песчинки,
То ли мудрость, то ли секта,
Порошок и транс - картинки,
Наизнанку все секреты.

Пальцы улиц в пароскверну
Праздность, не чинясь, швыряют.
Вера не бывает верной.
Кружит белогалок стая.

Обмельчала чаша истин,
Пьешь, мешая тлен и славу,
Путь из боли и амнистий,
Споры первый или главный?

Обмельчалый идол воду
Пошло льёт во внутрь снаружи,
Отдирая струпья моды
От ладоней теплостужи.

Извечна тема: лёд и пламя,
У властной дамы - карапуз,
Беда сегодня с мужиками,
И вместе принца - тяжкий груз.

Капризный, маленький, снобистый,
И в собственных глазах - герой,
А даме торить путь тернистый,
Тащить "мужчинку" за собой.

Не огрубеть лицом и телом,
Остаться слабой - проиграть,
А как же слабой быть хотела,
Но "не срослось", и мужу - мать.

Жуан-Кихот:
Ты не песчинка, в пламени костра,
Расплавленной слезинкой на ладони,
Стекающая в перекрестье хроник,
Ты – взрыв вселенной, умершей вчера,
Мелодия без ритмов и гармоний!

Дуня-Дульсинея:
Без ритмов и гармоний? Как же так?
Я не кажуся нежной и пригожей?
Ну да, живу в селе, хожу в галошах…
Сравнить со взрывом? Ох, ну вы – чудак.
Я тихая. Не склонная к дебошу.

Жуан-Кихот:
Ты грохот обезумевшей грозы!
Бутоны молний, полотнище света!
Палящий зной расплавленного лета,
Коктейль из ядов кобры и гюрзы,
Изящество и хищный нрав стилета!

Дуня-Дульсинея:
Вот прицепились среди бела дня!
Что я плохого сделала, ей богу?
В деревне ценятся поступки, а не слоги,
Смешна мне энта ваша болтовня.
Трухлявы фразы, словно пыль от пня!

Жуан-Кихот:
Далила, Дульсинея, и Кармен!
Коктейль из добродетели, порока,
Ну почему со мною так жестока!
Мои узоры слов – труха и тлен!
Ну что же, бейте! Подставляю щёку!

Дуня-Дульсинея:
Вы Карамелькой, Дунею – меня?!
Назвали? Не смешно – герой-романтик!
Вы без флагштока, как ненужный фантик,
Колышетесь от ветра у плетня!
Летите мимо. От меня АТСТАНЬТЕ

Написано в соавторстве с Татьяной Саниной

А правду ль говорят, - вы лучший спорщик?
А то готовлюсь к выборам - дебаты...
Вначале Пугачева и "Паромщик",
А после - Сукачёв, немного матов

Я лучший спорщик?! Ты хватила, мать!
Избушка на краю лесной опушки,
По вечерам люблю крючком вязать,
Из пней и шишек делаю игрушки...

Я видела досье, не отпирайтесь.
Вы Siri переспорили в айфоне!
Я, кстати, удалённо, копирайтер...
Давайте, погружаемся! Огонь!

С Афоней, право слово, не знаком,
Варю не спирт, а самогон еловый,
Разжечь огонь? В лесу? Пороть кнутом! Пороть до синевы и всыпать снова!

Я говорю - "Айфон" - мобила, связь.
Афоня - это парень деревенский!
Причём тут спирт?... Я поняла! Резвясь,
Вы дышите парами диссидентски..

Ну точно, вспомнил! Год назад, в селе,
Дрова рубил какому то Афоне,
Взял за работу спирта и рублей,
А связь, мобила... Хоть убей, не помню!

Так это вы - тот дивный дровосек?
Махали топором направо, влево...
И слыхом не слыхали вы про секс?
Но афоняток нарожает тётя Бэлла...

Ну, ты меня запутала совсем!
Причём тут внуки папы телефона?
Топор и секс? Какой избитый мем!
А мне по нраву парк осенний, клёны...

Неправда, ваши сторис в Инстаграм
Динамика и мысли винегретом!
Вы - жёсткий укорот бунтовщикам!
Брутальный няша и пижон при этом!

Набор из слов, без смысла - просто хлам,
Сплелись попарно в тонущем ковчеге,
Скрывать устал, я гений Инстаграм,
Звезда Ютюба и король телеги,
В одном лице алтарь, священник, храм,
У миллионов есть мои хештеги!
Тебе совет один бесплатный дам,
Учи матчась, от альфы, до омеги!
Доверься больше чувствам, чем словам,
Быть может, дорастёшь и до коллеги.

Написано в соавторстве с Татьяной Нестеровой

Ты песни пела с левым мужиком!
Мои стихи он выводил гнусаво!
С ним разделила почести и славу,
А я в сторонке, словно не при чём,
Ему досталось всё: и "бис" и "браво"!
Не за себя обидно, за Державу!
Сейчас пойду в ближайший гастроном.
И на тебя, поверь, найду управу,
С гнусавым вместе выпьем литр отравы
И на твои стихи ещё споём!

Как ты писал, так он и выводил.
А левый тот, кто вовсе петь не может.
Тебя не ревность ли случайно гложет?
Ишь, удила как сильно закусил!
Иголки растопырил, словно ёжик.
Не только славу, разделю и ложе,
Едва державный мысленный посыл
На родину вернется с пьяной рожей….
Вам на мои стихи не хватит сил!

Писать и петь - как море и луна,
Сангвиник я, мне ревность не знакома,
На полочке ноль семь из гастронома,
Ты привыкай стихи писать сама!
Я всё решил! Делю с соседкой Томой
Она - Агонь! Я робкий и ведомый
И бархат ложа, и бокал вина.
Я от тебя твоей рукой отломан,
Все наши чувста - блёклые фантомы,
Осенних слов, пожухлых, кутерьма.

Та Тома, что четвертый раз вдова?
Ночного самогона продавщица?
Сангвиник робкий и огня царица.
Ты от неё вчера приполз в «дрова»?
Тебе лишь повод надо, чтоб напиться.
Ты – не орёл. Совсем другая птица.
Как мамочка моя была права!
Не спится мне: тебе бы с ней не спиться.
Фантомы говоришь?! Что ж, счастья вам!

Сплела из жгучей ревности клубок!
Соседка не Тамара, а Тамила,
Она тебя лет пять назад учила,
Держать ружьё в руках, спускать курок.
А ты тогда её боготворила!
То всё ушло, в твоей руке обмылок,
Клубок обид - не повод, а предлог!
И наше завтра вновь не наступило,
Идея-фикс "Мне мама говорила"
Ты ледяная! Я с тобой продрог...

Сипящий вдох. В груди клокочет,
Две чашки в склейках. Тишина.
Рассвет сжигает бархат ночи,
Мир обесцвечен, обесточен,
Душа тобой обожжена...

Разлука колет, точно спица,
Не состоялся диалог,
Не удержал в руках жар-птицу,
Мелькают годы, люди, лица,
Забыть тебя не смог. Не смог!

Гордыня, пафос и упрёки,
Себе казался королём.
Прошло. Казню себя жестоко,
Шут. Постаревший. Одинокий,
Вся жизнь - сквозь пальцы. День за днём!

Плакать солью, таиться в пучине и дно морское
Рыбьим золотом смазав, да наспех заклеив дыры,
Потягаться за невод дырявый с самой судьбою,
И беду заставляя забыться, плясать под лиру,

Мы построим барак, и дворцом назовём лачугу,
Слуги-рыбы в ливреях безмолвны и пучеглазы,
Злое лихо прибьём, на колени поставим в угол,
Почитаем, как мантры, желаний заветных фразы.

И поймаем надежды слепой и глухой фанфавры,
Вместе с тиной зелёной, застрявшей в зубах лакедры,
А хотелось так много, всего и, конечно, даром!
Жаль что синее море столь редко бывает щедрым

Приснилось детство, терпкий вкус тепла, ржаной на два куска "разбитой" булки, шаги в размытом ливнем переулке, обмылки разноцветного стекла, невинные, "бесполые" прогулки, пурпурным кремом груша отцвела, серёжки, брошь из маминой шкатулки...

Июль, деревня, звёзды, сеновал, мечты, горячий шёпот, заяц лунный, оркестр цикад, в полнеба посох рунный, ты самый первый раз "люблю" сказал, в макушку сладко, до мурашек дунул... декабрьский вечер, школа "бальный зал", я Помпадур, ты в образе драгуна...

Звонок. Последний. Детство где-то там, ты укатил в блестящую столицу, а я, а мне... давно устала злиться, "по у́ши" скепсис к "правильным" словам, растаял образ, только снится, снится: зелёный луг, ромашки, по "волнам", хромая, скачет раненая птица...

А дальше - жизнь, заботы и дела, зачем-то муж, наверное, так надо, унылый быт, нелепые наряды, найти себя, не убояться зла, всё на показ, и пафос и бравада, не развязала хитрого узла, рубить не стала, годы маскарада... соцсети, интернет, тебя нашла, две пары строчек, в смайлике - помада.

Приснилось детство. Твой влюблённый взгляд, обрыв, река, короткие штанишки, а дальше - осень, ветер, листопад, ничьей вины. Так вышло... вышло... ВЫШЛО...

Вчера весна бросалась белым пухом, кукожился под ветром абрикос, сегодня солнце, капли теплых слёз, как будто небу выкрутили ухо, и облака, как дым от папирос.

Клубится аромат простого чуда. Где вместо старой яблони - пекан, шатается от ветра, полупьян, в его тени беседка, чай с верблюдом, пирог с корицей, россыпь незабудок, стучится дождь в дырявый барабан.

Кружи́т в ручье кораблик из газеты, упёрся семицветьем в небо мост, ответом на не заданный вопрос гул первых пчёл, в спасательных жилетах,
Летящих на цветущий абрикос.

Писать стихи на ощупь - маета,
ночь красить днём,
скрести макушкой ржавый меч дамоклов,
по стёклам,
идти босым, не убоясь креста,
витиевато, сложно о простом,
не понимая, чёрт или черта,
порвать шаблоны, прорасти мостом,
писать душой, когда душа пуста -
намёком.

Стекают звуки,
плавятся слова,
сквозь шёпот прорастает канонада,
Как плети руки,
мерзкий хруст: - Жива!
Так надо.

Кому, зачем - подвешенный вопрос,
слипаются ненужные детали,
понять бы, кто ты пропасть или мост?
Едва ли.

Безвольной лентой - шёлковый мотив,
Опять кровит, оборвана короста,
Не просто,
Босым по стёклам - можно не дойти,
подросток,
толкает старца - сто шагов пути
к погосту.

Не все способны к яркости мазков,
И выпуклость - особый дар поэта,
Соткать картину из обычных слов,
В финале драма - выстрел пистолета,
Игра теней, какскад полутонов,
Борьба идей, вопросы без ответа...
Увы, не каждый к этому готов,
Пленять не только формой и сюжетом,
Да так, чтоб восхищались сто веков
Дано не всем. Я - только тень поэта...

Люби и прокляни, за шагом шаг,
Огонь и воздух спутник или враг?
Горячий пепел падает в закат,
И за тебя в который раз решат:
Осенний блюз, весенний сочный фанк
Фальшивой позолотой брызжет пранк,
В тебя в который раз вгляделась тьма,
Пусть на распашку личная тюрьма,
Но давит тяжесть золота цепей,
Свобода манит криком журавлей,
А в зеркалах - то радость то беда,
И вместо крови - черная вода,
По лабиринтам, вздутых синих труб,
Хитовый ролик, золото Ютуб,
Высотки-зубы, пасти-города,
Всё преходяще. Смоет всё вода...
Скукожился от боли личный рай,
Минуты вечности, ну что же ты? Считай!

Ты знаешь, банально, про серое море тоски,
Про скалы из быта, в налёте безжизненном стенки,
В корзине - зиготой свернулись попарно носки,
Хрустят по утрам, словно сучья, сгорая, коленки.

Беззвёздное небо в окно заползает жгутом,
Осыпались звёзды, да только мечты забродили,
И горькую брагу безверия тянем вдвоём,
Бесформенной кляксой в чулане топорщатся крылья.

Когда-то, на счастье, дурачась, разбили часы,
Осталась на память, в шкатулке, секундная стрелка,
Исчезли секреты и цифры сменили иксы́,
А вместо сопилки рулады выводит сопелка.

Пустой холодильник, простужено шморгает кран,
Двугорбым верблюдом разложены залежи пыли,
Ты знаешь, банально - тоски ледяной океан,
И горб на спине, а в чулане - усохшие крылья...

Напиши мне сонет о весне,
Рифмы-строки, как старый валежник,
Собери, подожги в тишине,
Пустоту заполняя небрежно.

Боль и грусть растворяя вовне,
Раскачав шаткий мостик надежды,
Нацарапай ногтями "сонет"
Брось в костёр хрупкий панцирь одежды.

Расскажи мне о трели дрозда,
Клочьях мха в серой немощи снега,
О болоте, где рифма, как слега,

Не даёт утонуть без следа,
Напиши лучше Гёте и Фета,
Мне четырнадцать строчек сонета

Огонь погас,
но искорка во мне -
ещё жива,
подкрашивает пепел,
Седой пегас
пасётся в тишине,
в траве ржавеют
брошенные цепи.

Боль отошла,
увял букет страстей,
осыпались
придуманные фразы,
В руках игла,
пунктиром нить идей,
сжимает душу
щупальцами разум.

Поэт ушёл,
бесплодие ночей
бессонницей
по прежнему тревожит,
Не жжёт глагол,
не жжёт сердца людей,
нет сил писать,
а хочется. До дрожи...

Спаситель Гена, выгнав Алигьери
плывёт в мирах кокетки-Шапокляк,
а Чебурашка с фобией бактерией
без маски стих не вымучит, ни как.

Рисуешь нервно маску на салфетке,
она на губы сядет мотыльком,
Стреножишь время с помощью таблетки,
и по воде шагаешь босиком.

В ладонях угли, пышущие жаром,
вокруг столбы - немой укор горгон,
Персей ушёл в Главлит за гонораром,
твой новый стих - горячий, нервный ком.

Отчаянье вспугнёшь, расправив крылья,
оно к далёким звёздам улетит,
очистив стих от прелости и гнили,
положишь завитками на гранит.

Трудно смириться с уно в не/джаз квартете
пальцы цепляют струны ни те ни эти
хочется шарф от гучи не от версаче
где-то у океана кусочек дачи
снова вояж постылый париж неаполь
горсти монет менестрелям в пустые шляпы
платье под са́бо в старый рюкзак кроссовки
выглядеть модно в нищей стране неловко
воздух убрали куда-то и сразу яма
лайнер споткнулся разноязычное мама
новый виток за витком завернул в бесконечность
давит рюкзак стёртой шлейкой массирует плечи
преданный кем-то кому-то когда-то едва ли
хочется примой но место в квартете украли

Белый снег странный дар неумытых сусек
мы с тобою из глины два тела а ниже всё в коме
и бессвязная связь в два мгновения высохший век
быт измазан любовью разбросаны крошки по дому
наша связь это ветер воздушный звенящий топор
трудно строить ковчег да и мы не дрожащие твари
а любовь как рандом то болото то яростный бег
полыхнет антрацитом лужайка скукоженной гари
в никудышном нигде замерла перебранка сердец
сто минут тишины перекличка с дождливым ненастьем
с ловчей сетью идёт до икоты уставший ловец
селит души в сосуд там на донышке капелька счастья

Утро, маршрутка, ветер плещется молоком,
Входит "мой, лучик света", ей невдомёк о том:
Я назубок запомнил каждый её наряд,
Все нюансы помады, от розового, до bluad,
В складках одежды строгой прячет зачем-то плоть,
Но не слиться, ей-Богу с сотней безликих тёть,
Хочется взять за руку, строго сказать: - Пойдём,
И как подростки, глупо тискаться за углом.
Капли, в стекло влетая, с ветром играют блюз,
Надо признаться, знаю, только опять боюсь...

Мой синий кот, потомок Бегемота,
Опять во сне водил меня на пляж,
И там, полузнакомый, дерзкий Кто-то
Писал портрет, мокая карандаш
В чернила португальского портвейна,
Там я, как Незнакомка у Мане,
С большим зонтом и запахом кофейным
А синий кот узлился макраме.
Уходит сон, пылает Рим и Барка
Безмолвно тонет, пристань, Карфаген,
А синий кот, как Гекельбери Марка,
Портрет легко сменил на старый фен

Двести минут, пять секунд, десять сотен столетий,
Время утратило смысл, извернулось спиралью,
Игры ума отвердели застыли моралью,
Звёздная пыль не рождённых желаний в кювете...

Солнечный ветер толкает в рукав безнадёгу,
Нити галактик безвременье вяжут узлами,
Души свободны, не связаны болью, телами,
Вечный полёт, а решения - сущностям Бога.

В мути столетий - прозрачные капли мгновений,
Вечное время привычно играет мирами,
Грани дилеммы: судить, наслаждаться крестами,
И отличать настоящее от отражений

Н очь уходит, полоски рассвета,
А лым красят туманные дали
И стончается, плавится лето,
В етер дарит мелизмы печали.
Н а столе фотокарточка - двое,
А брикосовый чепчик - бабуля,
Я - лохматое чудо лесное,

М айка, шорты в повидле - грязнуля!
Е сли б время вернуть на мгновенье,
Ч то бы детства ладошкой коснуться,
Т кнуться носом бабуле в колени,
А потом, попрощавшись, вернуться

Дурак! Большой и умный, но дурак!
Февраль и март, целуясь перемычкой,
Под гнусный ор ночных кошачьих драк
Придумали - тебе я безразличен.

Крупица веры выросла в сорняк,
Захлёбываясь горьким, твёрдым комом,
Искал в бессмысленном какой-то тайный знак,
Бежал по лабиринту острых кромок.

До тошноты, за блажь задвинув суть,
Слагал из пазлов Вечность - как избито!
Себя совсем не трудно обмануть,
Но где-то масло Аннушкой разлито.

Исчезла лёгкость, давит каждый шаг,
И нежность заливает слезотоком,
Иду к тебе, сжимая белый флаг,
Кому, зачем построил это кокон?!

Давний знакомый - текила и соль
Кактус и осень целуются ало,
Мир без тебя - неоправданно мало,
Мир без тебя - как пещера и тролль!

Горечь обиды и сладкая грусть -
Бьются холодными пальцами в окна,
Вытряхну в блюдце остывшее мокко -
Образом зримым к себе прикоснусь.

Выстрелю в небо - нелепый портрет -
Дни перетёртые с пылью столетий,
Я без тебя. Потерял. Не заметил.
Кровью на землю стекает рассвет.

Давний знакомый - нелепый типаж,
Счастье завёрнуто в мантию боли,
Всё неизменно - актёры и роли,
Ластик беру, разломив карандаш.

Корова мерила седло
Все продавцы наперебой
Как элегантно, боже мой!
Как вам сегодня повезло!

Большие скидки на кожзам!
Покупка дабл - в полцены,
А вам, конечно же нужны
К седлу в комплекте - стремена!

Пошла корова к зеркалам,
- Богиня - хором продавцы,
- Ещё возьмите бубенцы!
Они - изюминка для дам!

Тихонько ржал в сторонке конь
Купил бидон для молока,
Внезапно понял, как смешон,
Реклама - это на века!

Перепишу сонет и акварель
Пролью на лист - абстракция весома,
Как стрелка телефон вонзится в цель,
Легко сменю все коды рибосома.

Стекают по столу мои часы -
Наследие великого Пикассо́,
Роскошный полушубок из лисы
Сменяю, не чинясь, на каплю счастья.

Гулять отправлюсь в чёрном, в час ночной,
Мечтой разбавлю горечь шоколада,
Семь скоротечных, долгих лет с тобой,
Тепло. Уют. Улыбки. Нежность взгляда.

Как дёшево, бесплатно! Быть собой,
Как дороги теперь странички лета,
Где мы взахлёб, под сорванной звездой
Друг другу выдавали все секреты.

Привычно зашиваю по ночам
Края давным давно зажившей раны,
Зачем же мы боимся вслед мечтам
Срываться в небо, прыгать в океаны?

Опять по кругу - счастье, скальпель, боль,
То яркие, то серые страницы,
Где после фа конечно будет соль,
А счастье снова, снова за границей!

Полночный шорох, мутный глаз луны, в безветрии колышется осина, окно зашторено, провал стены, картина и давит груз неведомой вины.

Скребёт когтями сон, рождая сны, ползу по лабиринту переходов, вгрызается как нити кукловода мелодия надтреснутой струны.

Провал, лечу, пунктиром облака, бескрылье не помеха для полёта, земля всё ближе, башенка, ворота, скрутила кукиш чёрная рука.

Рывком проснулся, старые друзья, ушедшие, "живущие" за гранью, и голова, на вертеле, кабанья, из зеркала в глаза в глаза - не я...

Август в дырявом платье, жёлтое стало чёрным,
Я ухожу, объятья, высохли, мир топорный.
С неба вино и звёзды Питера, Лиссабона,
Зуд, обижаться поздно, втоптаны в грязь шевроны.
Вмёрзшее в глупость пламя, алая боль рассвета, черви болеют в ране, вместо людей макеты.
Путь по воде распятых, гордых в сгоревшем прошлом,
Запах левкоя, мяты, тонкое стало пошлым.
Чёрное платье в дырах, август скатился в драму, бьётся судьба в пунктирах, черви засохли в ранах.
Ты остаёшься в лете, я похромаю в осень,
Бьётся судьба в монете, может и вправду, бросим?

Ушёл с котом, царапнул память бывший,
Причина слёз - накрошен горкой лук,
Уходит лето, дождь идёт по крыше,
Лежит в кармане сломанный каблук.

Очки, в который раз, забыты где-то,
Изъянов меньше видится вокруг,
Остывший чай с тобою ждёт рассвета,
Давным давно не пишет старый друг.

Судьба привычно чёркает страницы,
Душе так тесно, запертой в груди,
Стирает ластик память, даты, лица,
А дождь по стёклам пишет: - Не суди!

Событий - глав так мало в бабьем веке,
И все они зачитаны до дыр.
А тут беда, закончился в аптеке
От старости чудесный эликсир!

Скрипучей пыли вязкая рутина,
Где вместо яркой сини - облака,
А хочется - солдат и балерина,
Горячий взгляд и твёрдая рука.

Судьбу меняют чьи то руки.

Приходят ночью голоса
Стучится ветер в паруса
Под скрип штурвала - колеса.

А утром липкий глянец скуки.

На полках Кришну и Исса,
В тарелке пресный ком овса,
За тонкой стенкой голоса.

Давно не свежий пост в Фейсбуке.

Из всех динамиков - попса,
Искрится вера в чудеса,
Свобода за стеклом. Оса

Стучится. Столько боли в звуке.

Письмо в стихах, ожоги на ладони,
У злой любви чернильная душа,
Ещё вчера - прохожий посторонний,
Сегодня - небо, ярких звёзд ушат.

Асфальт и дождь, мелодия Пучини,
Рыдает город в свете фонарей,
Живём, грустим и любим. Без причины,
Мы - пиксели, а за окном - дисплей.

Столетия в зазубринах и сколах,
Планета - безбилетный пассажир,
Судьба - панно, где ты и я осколок,
Но вместо клея держит рыбий жир.

Опять всю ночь перо макаю в душу,
Пропахли чувства терпкостью чернил,
Отправлю в стол. Опять и снова струшу,
Над пропастью - ступени без перил.

Ночной экспресс, без адреса и даты,
Сшивает ткань разорванных эпох,
Умов и глупости расхожие цитаты,
Двуликий Янус. Дьявол или Бог?

-

Я всё жду. Серость неба полощет дождь,
Устилает асфальт прелой сетью проросшая там трава,
Рядом кот - почерневший мышиный вождь,
Грохот грома ритмичен, почти разбираю твои слова.

Ты говоришь, что нет ни потом, ни до,
Только вечное здесь яркой лентой сцепились, вплелось в сейчас,
Я и кот, под зонтом терпеливо ждём,
Вот и профиль похожий на твой. Промелькнул. Нет, чужой анфас.

Мир одичал, продрог, всюду дождь и гром.
Сорваны шлюзы, ни стен, ни запоров, мрачно блестит вода.
Маленький остров станет сейчас плотом.
Уплывёт, мы босыми пойдём по воде, заберём кота.

Постучусь, робким шорохом алой листвы.
Наслежу на крыльце, помолчу, брошу камушек в лужу.
Обернусь. Не дописаны строки главы,
Потерялась любовь и с тобою мы даже не дружим.

Улыбнусь, сотни судеб, скрипят жернова.
Сто дорог, тесен мир, десять лет пролетели пунктиром.
Не решусь, побелела моя голова,
Сяду в поезд судьбы, распакую картонку с кефиром.

Прикоснусь, обжигающий холод стекла.
Ты заметишь следы: камень в луже и ветку жасмина,
Тает грусть, растекается струйкой тепла,
Память бросит к ногам ароматы чужого/родного мужчины.

Бежать по небу,
облака
пугая,
точно стаю кильки.
Кричать от счастья
и рычать,
как щепу вынимая шпильки.
Пролиться молнией,
дождем,
ударить по земле пунктиром.
Мы любим, значит мы живём!
Не прогибаясь правим миром!
Согнуть
и в узел завязать
семёрку радужных полосок.
Душою душу обнимать,
поглубже закопать вопросы.
Пускай ответы прорастут,
под снегом раннею весною.
К ним звёзды с неба упадут,
сгорая огненной мечтою.
Любить,
без крыльев, босиком,
по грязной ткани мирозданья,
оставив вечность на потом,
идти на первое свиданье.
Забыть,
что ты уже старик,
тайком захлопнув в клетке разум,
и шёпот обменяв на крик,
взорваться яростным экстазом!
Любить
токсично,
вопреки,
стирая чувства до мозолей,
до боли,
воя от тоски,
забыв про явки и пароли.
Любить,
забыв, что мог играть,
смычком лаская струны скрипки.
Без чувств учил скрипеть кровать, безлики были заи, рыбки.
Дышать,
и время ухватив,
прибить для верности гвоздями.
Вздохнув,
испепелить архив,
сквозь пепел прорасти
цветами.

Мир безграничен, но кто-то придумал грани.
Чертит границы словом, а чаще - кровью.
Синее небо полосками алой ткани
Тьму пришивает к свету и хмурит брови.

В зеркале бархатном тонет абрис былого.
День затянуло в омут сквозь дыры-звёзды.
Чертит границы, царапая вечность, слово.
Где-то в грядущем в крест забивают гвозди.


Спит пограничник на шёлковых нитях се́ти.
День или век, безразлично, крепки границы.
Если пришёл, поскорей предъяви билетик.
Или прожи́тое вечность вам будет сниться.

Мир безграничен, но кто то придумал время.
Расы и судьбы, веру и твердь Голгофы.
Жарко губами касаясь, целует темя
Может Вишну, а может быть сын Иоффе...

Осудили меня, отец,
Лишь орудием был Пилат,
Преуспел тут Великий Лжец,
Как неспешно плывёт закат!

Разрывает любовь и стыд,
Что там жалкая сталь гвоздей,
Знаешь, сумрак людских обид,
Гасит свет под рукой твоей.

Мор и глад, золотой телец,
По ступенькам людских костей,
Улыбаясь, шагает Лжец,
Меркнет свет под рукой твоей

Я стригу,
с каждым годом всё хуже вижу,
и это грустно.
Я не лгу,
стричь красиво наощупь -
ей-бо́гу, почти искусство.
Блондинистый ёжик
дамы покрасил в чёрный,
она теперь может
сниматься в немецком порно.
Разговорились, об этом, о том,
столько горечи в этой бездонной даме.
Тонут в былом
сотни интриг, точно в бразильской драме.
Были мужья, не один и не два, а трое,
как позолота слоями сошло напускное.
Хлопнула дверью, ушла,
снова жду клиентов,
разные судьбы мелькают пестрящей лентой,
почти что наощупь стригу
и склоняюсь ниже,
может и здорово то,
что морщин не вижу.
Память всё хуже,
не держатся лица, драмы,
одно неизменно -
с шикарной причёской дамы.

Вскормленный байтами смайлик без слов,
взят наугад из безмолвных голов,
мчится пунктиром по небу без звёзд,
тянется шаткий варолиев мост.

Не ново, до дырок банально,
охрой рисунок наскальный,
Снова мы в каменном веке,
забыли слова человеки.

Запад восток,
диффундируют грани границ,
Ты одинок,
Робинзон в океане и-нетных страниц.

Остров Ip и бутылка с посланием - лид,
тонут слова, только смайлик случайный летит.

Снова банальность, побитая молью до дыр,
Смирился и принял, без правок, себя, одиночество, мир.

Она далеко, что то пишет, ты лайкаешь, пост,
тянется смайликом шаткий варолиев мост.

Я пройду
по тропе,
где время -
эмбрион
во Вселенной -
банке,
солнце жарко
целует в темя,
боль притихла
в подсохшей ранке.
Тень танцует
в пыли
с подругой,
жизнь и смерть
разбирают души,
жернова неспеша,
по кругу,
растирают
слова кликуши.
Мироточит
безглазый идол,
стёртый сотней
веков - ладоней,
прах из радости
и обиды
возит в небо
бессмертный пони.
Прикоснёмся
друг к другу
прахом,
время вечностью
склеит души,
обменяем нефрит
на яхонт
в океане
небесной суши.

Знаешь, пиши.
Каждый день.
Ни о чём.
Ночь, прогорая,
сменяется днём,
красного с чёрным
касается шар,
жизнь на кону -
в пепел тлеет пожар,
тени, целуясь,
сплетаются в плеть,
нужно так много,
увы, не успеть.
Дым сигареты
и горечь во рту,
нежность и боль
обожгут пустоту,
ёжик седой
недобритости щёк,
щёлкнул, как выстрел,
раскрытый замок,
дверь на распашку,
присыпанный след,
просто пиши,
перекрёсток планет,
веер миров,
чёрный холод вершин,
о ерунде,
иногда,
напиши...



Источник:

Душа.
Бескрыла.
На излёте
кричит.
В ответ -
кровавый смех.
Тону
в рутине,
как в болоте.
Измена:
слабость,
случай,
грех?
Несмелый шаг
в объятья неги.
А после -
горечь.
Боль
и грязь.
Рвёшь тишину
скрипучим смехом.
Трещит и рвётся
счастья бязь.
Спектакль окончен.
Зал безлюден.
на сцене темень.
Два шута.
Давно остыла
месть не блюде.
Всё преходяще.
Суета...
Приходит полночь.
Слиплись стрелки.
Сто пятьдесят шагов.
Рассвет.
А за спиной -
всё пошло.
Мелко.
Так хочется сказать: -
Привет!
Прощай.
Горчат остатки чая.
Всё в прошлом.
Счастье.
Радость.
Рай.
Прощай.
Я...
всё равно...
скучаю.
Сквозь слёзы улыбнусь.
Прощай.

Я останусь. Я буду. Назло.
Вопреки вскрытым венам рассвета.
Под ногами песок и стекло.
В кобуре рукоять пистолета.

Мелкий сор несерьёзных обид
Отлетел, оголённые нервы.
Знаешь, я опускался в Аид,
Не взяла меня старая стерва.

Без эмоций, в глазах пустота.
Я остался. Сухой и незрячий.
Опостылела тяжесть креста.
Не молюсь, не жалею, не плачу.

И к тебе, извини, не вернусь.
В двадцать пять я седой и беспалый.
Фотография. Локон. И - грусть.
Ты - живи. Не используй лекала.

Я останусь. Словами. Весной.
Поцелуем на шатких ступенях.
Лёгким бризом, кровавой луной.
Неоконченной пьесой на сцене...

Умереть.
Прижимая слова к груди, обжигась до волдырей.
Постареть.
Схоронив всё что смог родить, гвозди вбив в чёрный рот дверей.
Уцелеть.
В вечность робко идут вожди, серость хлещет из всех щелей.
Слово - плеть
Смоют горечь стихов дожди, только некоторые - как клей.

Источник:

В душе я робкий, на показ - жесток,
Чудовище! Угрозы, колотушки,
В моих руках - бездушные игрушки,
Вся их игра - раскрашенный лубок!

Я - деспот! растираю в жерновах
Холодной и безжалостной цензуры
Души стремленья, личности, фактуры!
Мои друзья - свистящий хлыст и страх!

И каждый в душу плюнуть норовит,
Все кости перемыты в кулуарах,
Я - скучный и не модный, просто старый!
На их талантах делаю профит!

А всё на мне - идеи, реквизит,
Чиновники налоги, состыковки
Бесплатный сыр - он только в мышеловке,
Чуть оплошал - просроченный кредит!

Мне бриться некогда! Пугаю бородой,
Кричу, срываюсь, топаю ногами,
Пьеро мне заявил, он, дескать, Гамлет!
А Арлекино - Мюллер-Броневой!

- Сменить репертуар? - весь день решал,
А вдруг светлее станет, тоньше, лучше,
Почти дозрел, но где-то выпал ключик,
И с ним сбежал носатый маргинал!

Ну вот и всё. Ни денег, ни идей,
Давно сбежали все мои актёры,
Висит кредит, работаю суфлёром,
Эх, оплатить его бы поскорей!

:

А он опять с утра смотрел в окошко,
Зелёной лужей в чашке - стылый чай.
И где то там, живёт чужая кошка,
Ушла в рассвет, без горького прощай.
А он живёт. Красивый, белопузый,
В глазах тоска прикрыта зеленцой,
С утра сминает душу тяжесть груза,
Ну сколько там отмерено судьбой?
Разлуки. Одиночества и боли.
Да был не прав, обидел, крикнул брысь!
Ну почему нельзя, как раньше, в школе
Сказать: - Не буду! Милая, вернись!
Тягучий день, закрытое окошко,
И музыка царапает гвоздём.
И где-то там живёт чужая кошка.
А хочется - родная! И - вдвоём!!

Кофе с корицей, две булочки, запах ванили,
В вазе букет покрасневших в смущении роз.
Руки, глаза его так соблазняли , манили, очень хотелось попробовать несколько поз.

В голосе хрилом дразнили горчащие нотки,
Запах волос и мужской утонченный парфюм
Милый родной, так похожий на прежние фотки,
Лишь вместо пикселя - яркий спортивный костюм.

Смысл ускользал, голоса трепетали от страсти,
Долго скрипела, в любви утопая кровать,
Оба узнали, что в жизни случается счастье,
Вместе решили его навсегда удержать.

Дождь шагает, стучит по забору,
Мокрый двор, отсыревшая пыль,
Дождь на стеклах рисует узоры,
В них сплетается сказка и быль.

Стук по стенам подбитого дома,
Звук шагов по ступеням крыльца,
И сирена, до боли знакома,
Неизбывный предвестник свинца.

Дождь шагает под отблески вспышек,
По разбитым дорожкам двора,
Аккуратно крадётся по крыше ,
Заливает остатки костра.

Вздрогнет дом, грозовые раскаты,
Растревожат под шёпот дождя,
И под ритмы ракетных стаккато
- Жизнь продолжится - капли твердят...

На асфальте - дымятся осколки,
Ненасытных воронок провал ,
Дождь стучит и стучит, без умолку,
По натянутым нервам зеркал.

Дождь стекает в объятья рассвета,
Бьётся утро в сети серенад,
Из за моря крадётся ракета,
Мирный город. Октябрь. Дождепад.

Привет, Мальчиш, хранишь, как прежде тайну
С задорным блеском вечно юных глаз,
Последний страж своей страны бескрайней,
Вот только - власть буржуйская сейчас .

Купили за варенье и печенье,
И честь и совесть, больше нет страны,
Нажива, алчность - идол поколений,
Прости, Мальчиш, здесь нет твоей вины.

Излом эпох, виновных нет и правых,
Кровит в клочки изодранная тишь,
Теперь другим кричат салют, и слава,
А я, чудак, шепчу: - "Привет, Мальчиш"...



-

Привычный Ах, стекает кровь заката,
На стенках ванной - слёзы лепестков,
Ты мне дарил свои стихи когда-то,
И грозди ягод с розовых кустов.

Такой смешной, в надломленном монокле,
Наскво́зь пропитан смыслами весны,
Нашедший добродетели в пороке,
Рисуешь дверь, марая ткань стены.

Исколотые пальцы, пишешь кровью,
Подкожно вводишь недозрелый плод,
Венок сонетов ляжет к изголовью,
Ты опоздал, меня Харон везёт...

Горят в огне доспехи тишины,
И вместо слез - улыбка ледяная.
Тревожат душу запахи весны,
Гоняет ветер облачную стаю.

Стучится боль разорванной струны,
И вместо жирной точки - запятая,
Ещё вчера, до хруста, влюблены,
Сейчас зудит как псо́риаз - чужая ...

И ни обид, ни злости, ни вины,
Кричит с небес и плачет птичья стая,
Былое счастье щедро дарят сны,
А явь корёжит страшное - чужая...

Я видел сон, что мы вдвоём,
Сползает клочьями туман,
Синеет небо, облака -
Как пенка, цвета молока
Горячий кофе, круасан,
Как жаль, что это просто сон.

Я видел сон: тропинка, луг
И ты шагаешь под зонтом
Вопрос застыл в твоих глазах
Беззлобный рокот в небесах
Так хочется с тобой, вдвоём,
Но ты одна. Тропинка, луг.

Ты видишь сон: песок, волна
Белеет парус - лепесток
Рыдает ветер среди скал,
И черный лабиринт зеркал,
Волна смывает буквы строк
Размытый замок - ты одна.

Мы видим сны, там страсть и боль
Асфальт, весенние цветы
На нитке бусинки миров
Смешенье звуков и цветов
Кружатся бабочки - мечты,
Звучит минором ре бемоль.

Давай с тобою разделим сны,
Построим между нами мост
Пойдём, за ручку, босиком
Под тёплым проливным дождём ,
Разлуку пустим под откос,
Вдыхая аромат весны.

Нас с тобой разделили миры,
Шлейф пропитанных пылью столетий,
Мы с тобой - аватары игры,
Бездну лет не растущие дети.

Ангел, демон, - всего лишь слова,
Бьются пульсом бинарного кода,
Ты, в меня прорастая, - жива
Вне капризов изменчивой моды.

Гнев, любовь и разлука - узор,
На скрижалях богов пустотелых,
Ты так больно сочишься из пор,
А казалось - давно отболело.

Счастье - десять замазаных строк,
Десять в небо ведущих ступеней,
Элексира пьянящий глоток,
Вереница смертей и рождений.

Капли слёз на ресницах стихов,
Две души, переломаны крылья,
Аватары узоров и слов,
Что когда-то, до боли, любили.


Прорастает любовь сквозь гранит,
От рубцов отпадает короста,
Грань миров, истончаясь, дрожит,
Снова плоть нарастает на кости.

Вы снитесь мне, в разорванный туман,
Глядит наивность синими глазами,
Стекает небо алой болью ран,
Бессильно эхо бьётся мотыльками.

Спиралью кружит скользкий серпантин,
Разлуки, встречи, сладкий привкус боли,
Нет ни одной, из тысячи причин
Не жить, играть надуманные роли.


Вы снитесь мне, сугробы сарафан,
По льду реки - цветущие фиалки,
В руках два ириса, гербера и тюльпан,
И ветер с тишиной играет в салки.

Причудливый узор - декабрь, июль,
Вы зябнете, фиалки и сугробы,
В руках облезлый, старый ридикюль,
Витает аромат вина и сдобы.

Вы снитесь мне, в костре ушедших дней
Сгорает прошлое - помятые картинки,
И одиночество скользит из всех щелей,
А вместо слез - терзают щёчку льдинки...

Поцелуй сентября и рябины неспелые грозди.
Тихий двор, жёлтый лист, пересушенных трав аромат.
В пёстром море цветов собираются ранние гости,
И разносится гул оживлённых пчелиных глиссад.

Две минуты восьмого, так рано для утра субботы.
Делят завтрак на крыше, топорща загривки, коты.
Клён транжира бросает под ноги прохожих банкноты
Номиналами в десять, а может и сто золотых.

На подрамник сентябрь натянул уходящее лето,
Пару клякс облаков подчеркнули небесный простор.
Осень к нам не спешит, заблудилась наверное где-то,
Яркий солнечный луч не справляется с бархатом штор.