Холод пронзил, как осколок стекла,
В комнате мрак и безмолвие густое.
Лишь тихий шорох, как будто зола
Сыплется с неба, дыхание злое.

Ты проснулся во время Блокады,
Голод – твой спутник, и смерть – на пороге.
Не слышно ни песен, ни слов, ни баллады
Лишь вои сирены в застывшей дороге.

На стенах – иней, как будто узор,
Но это не радость, а просто обман.
Надежда – лишь слабый, дрожащий костер,
Пытающийся согреть душу от ран.

Ты проснулся во время Блокады,
И мир стал кошмаром, белее, чем мел.
Но в сердце горит огонек, как награда,
Что ты еще жив и еще не стерпел.

Ты должен подняться, ты должен идти,
Сквозь голод, сквозь холод, сквозь страх и отчаяние.
Ты должен дождаться, ты должен найти
В себе силы для нового начинания.

Ты проснулся во время Блокады…
Но в этой беде ты не будешь один.
В глазах у других – та же искра, награда,
Что верит: настанет светлый день, господин!

Любили оба, молчали тоже,
В сердцах храня огонь страстей.
В глазах читалась только дрожь,
И робкий трепет новостей.

Слова, как птицы, рвались в небо,
Но замирали на губах.
Страх оттолкнуть, обидеть слепо,
Вдруг превращал их просто в прах.

Взгляды украдкой, прикосновенья,
Случайных встреч недолгий миг.
И ожиданья, и сомненья,
Переплетались, словно крик.

Любили оба, молчали тоже,
Боясь разрушить хрупкий мир.
И в этой странной, тихой дрожи
Казался каждый - будто сир.

Но в тишине, в немых посланиях
Душа читала по слогам:
Любовь живет в воспоминаньях,
И эхом бьется по ветвям.

Растает снег, и звон капели,
Разбудит землю ото сна.
И в этот день, такой несмелый,
Весна стучится у окна.

Для вас, прекрасные созданья,
Чей взгляд теплее солнца, свет,
Мы посвящаем все признанья,
И дарим нежный свой привет.

Вы – вдохновение поэтов,
Вы – мудрость, нежность матерей,
Вы – лучик утреннего света,
Что делает наш мир светлей.

Пусть в этот день, в душе растают
Все огорчения и печаль.
Пусть вас любовью окружают,
И счастье льется через край.

Пусть будет жизнь полна чудес,
И каждый миг неповторим.
И пусть сиянье ваших глаз
Разгонит тучи, словно дым.

С 8 Марта, наши феи!
Спасибо, что вы с нами есть.
Любовь и радость вам навеют,
И счастья неземную весть.

В лучах весны, когда поёт капель,
Когда сердца теплом согреты вновь,
Мы славим вас, чья сила, словно сталь,
И чья любовь – надежда и тепло.

Вы – вдохновение в работе нашей,
И мудрость ваша – компас и маяк.
Пусть каждый день становится всё краше,
И счастье льётся, как весенний злак.

Заботу, нежность, чуткость вашу ценим,
За блеск в глазах, за веру в чудеса.
Пусть этот день вам радостью ответит,
И пусть улыбка не сойдёт с лица!

В самой далёкой, самой сказочной галактике, где облака напоминали сахарную вату, а планеты – леденцы на палочке, жила маленькая Звездочка. Она была не такая, как все остальные звёзды. Звездочка не любила сидеть на небе и ярко сиять. Ей нравилось мечтать о приключениях и путешествиях. Она хотела увидеть что-то большее, чем бескрайний космос.

Однажды ночью, когда все звёзды мирно спали, Звездочка услышала тихий мяукающий звук. Она посмотрела вниз и увидела… Лунного Котика! Он был серебристый, как лунный свет, с большими, как блюдца, зелёными глазами и пушистым хвостом, который слегка покачивался в космическом ветре.

"Здравствуй! – промяукал Лунный Котик. – Меня зовут Лун. Я потерялся и не знаю, как вернуться домой, на Лунную Планету."

Звездочка очень обрадовалась. Вот оно, приключение! "Я помогу тебе! – воскликнула она. – Меня зовут Звездочка, и я тоже давно мечтаю о путешествии!"

И вот, маленькая Звездочка и Лунный Котик Лун отправились в путь. Первым делом им нужно было найти дорогу к Млечному Пути. Это была самая длинная и светлая космическая трасса, которая вела ко всем уголкам галактики.

Путь был долгим и интересным. Они пролетали мимо планет, покрытых шоколадом, где жили маленькие шоколадные человечки, которые угощали их горячим какао. Они видели планеты, на которых росли гигантские леденцы, и планеты, где вместо травы расстилался мягкий зефир.

Однажды они попали на планету Громкого Смеха. Там жили маленькие смешинки, которые все время хихикали и хохотали. Звездочка и Лунатик не могли удержаться и тоже начали смеяться. Они хохотали так сильно, что чуть не потерялись в облаках смеха!

На планете Грустных Звуков они встретили печального музыканта, который играл на космической скрипке. Его музыка была такой грустной, что у Звездочки навернулись слезы. Лун подбежал к музыканту и начал ластиться к его ногам. Музыкант улыбнулся, и его грустная музыка превратилась в тихую, умиротворяющую мелодию.

Продолжая свой путь, Звездочка и Лун наткнулись на космических пиратов! Они были очень страшными, с черными повязками на глазах и большими саблями. Пираты окружили их и потребовали отдать все сокровища.

"У нас нет никаких сокровищ! – испуганно сказала Звездочка. – Мы просто ищем дорогу на Лунную Планету!"

Но пираты не поверили. Они хотели отнять у Звездочки ее сияние, а у Луна– его серебристую шерсть. Лун, недолго думая, выпустил облако сверкающей лунной пыли, которая ослепила пиратов. Пока пираты ничего не видели, Звездочка и Лун убежали.

После этого происшествия они стали очень осторожными. Они прятались за астероидами и пролетали мимо опасных мест только ночью.

Однажды ночью они увидели вдали яркий свет. Они подлетели ближе и увидели… Млечный Путь! Это была огромная река света, которая тянулась через весь космос.

"Вот она! – обрадовался Лун. – Теперь мы сможем добраться до Лунной Планеты!"

Они прыгнули на Млечный Путь и помчались по нему, как по самой быстрой космической трассе. Вокруг них сверкали звезды, а мимо проносились планеты.

Долго ли коротко ли, они наконец добрались до Лунной Планеты. Она была серебристой и блестящей, как большая луна. На ней жили другие Лунные Котики, такие же пушистые и серебристые, как Лунатик.

Когда Лун вернулся домой, все Лунные Котики очень обрадовались. Они окружили его и начали ласкаться к нему.

"Спасибо тебе, Звездочка! – сказал Лун. – Без тебя я бы никогда не вернулся домой!"

Звездочка была очень рада, что помогла Луну. "Я тоже рада! – сказала она. – Это было самое интересное приключение в моей жизни!"

Лунные Котики устроили в честь Звездочки большой праздник. Они пели лунные песни, танцевали лунные танцы и угощали ее лунным молоком и лунными пирогами.

Звездочка осталась на Лунной Планете на несколько дней. Она играла с Лунными Котиками, гуляла по лунным полям и любовалась лунным небом.

Но однажды Звездочка поняла, что ей пора возвращаться домой. Она скучала по своему месту на небе и по своим друзьям-звёздам.

Лун проводил Звездочку до Млечного Пути. "Спасибо тебе за все! – сказал он. – Я никогда тебя не забуду!"

"И я тебя тоже! – ответила Звездочка. – До свидания!"

И Звездочка вернулась на свое место на небе. Она снова начала ярко сиять, но теперь ее сияние было еще ярче, чем прежде. Потому что она знала, что где-то в далёкой галактике, на Лунной Планете, у нее есть друг – Лунный Котик Лун, который всегда будет помнить о ее помощи.

С тех пор Звездочка больше не мечтала о путешествиях. Она поняла, что даже на своем месте можно быть полезной и нужной. И каждый раз, когда она видела в небе Луну, она вспоминала своего друга Луна и улыбалась.

А Лунный Котик Лун, глядя на звезды, всегда видел свою маленькую Звездочку и махал ей пушистым хвостом. И они знали, что их дружба, как и звёздный свет, будет сиять вечно.

Иногда, в ясную ночь, если присмотреться повнимательнее, можно увидеть, как маленькая Звездочка подмигивает Луне, а Лунный Котик подпрыгивает от радости. Это значит, что в далёкой галактике все хорошо, и дружба всегда побеждает любые препятствия. А еще это значит, что сказки существуют, нужно только уметь их видеть.

В густом, дремучем лесу, где старые дубы шептали сказки ветру, жил маленький Солнечный Зайчик. Он был весь соткан из солнечного света, и куда бы ни прискакал, там расцветали цветы и щебетали птицы. Зайчик очень любил помогать всем вокруг: белочке орешки в дупло затащит, муравьям соломинку через ручей перенесет, бабочке с поломанным крылышком поможет.

Но в самой темной части леса, в старом, заброшенном дупле, жил Хмурый Филин. Он никогда не улыбался, всегда ворчал и всем был недоволен. Если Зайчик дарил ему цветок, Филин бурчал: "Только мусор!" Если птички пели ему песенку, он ворчал: "Слишком громко!" Он считал, что доброта – это глупость, и лучше жить в одиночестве и ворчать на весь мир.

Однажды случилась беда. Началась сильная гроза. Ветер ломал ветки, дождь лил как из ведра. Солнечный Зайчик, дрожа от холода, увидел, как маленькая птичка выпала из гнезда. Она была совсем мокрая и замерзшая. Зайчик бросился ей на помощь. Он согревал птичку своим солнечным теплом, пока гроза не утихла.

Увидел это Хмурый Филин. Он сначала хмыкнул: "Зачем тратить силы на какую-то пташку?" Но потом, вдруг, что-то в его сердце дрогнуло. Он вспомнил, как в детстве, когда он сам был маленьким филином, его согрела мама после сильного дождя.

И тут Филин услышал слабый писк. Он увидел, что гнездо, из которого выпала птичка, почти развалилось от ветра. Он знал, что птичка там больше не выживет.

Хмурый Филин, преодолевая свою злость и ворчание, вылетел из дупла. Он полетел в самую чащу леса, нашел там крепкие ветки и кору, и, рискуя жизнью, под проливным дождем, укрепил гнездо.

Солнечный Зайчик, увидев это, удивился. Он никогда не видел Филина таким! Когда гроза утихла, Филин осторожно вернул птичку в обновленное гнездо. Птичка радостно запищала, а ее мама благодарно заворковала.

С того дня Хмурый Филин стал меняться. Он стал замечать красоту вокруг, слышать пение птиц и улыбаться Солнечному Зайчику. Он понял, что доброта – это не глупость, а сила, которая может изменить мир. И самое главное, он понял, что помогая другим, он помогает себе стать лучше и счастливее.

А Солнечный Зайчик продолжал дарить всем свое тепло и свет, зная, что даже самое хмурое сердце может растаять под лучами доброты. И помните, ребята, добро всегда возвращается, иногда даже оттуда, откуда совсем не ждешь! И чем больше добра вы делаете, тем ярче становится мир вокруг вас!

Грохотал, как рупор революций,
Маяковский — голос бурь и гроз,
Над толпой, как башня, возвышался,
Слово — молот, а перо — как гвоздь.

Он ломал каноны и устои,
Рифмы рвал, как цепи на руках,
Не терпел он лирики пустой и,
Воспевал заводы в кумачах.

Сердце — пламень, пульс — как телеграмма,
Строки — лозунги, набат времен,
Он кричал о правде, прямо, яро,
Смысл искал в движении племен.

Город — сцена, улица — площадка,
Для актера в кофте канареечной,
И звучал его стих, как атака,
Против гнили, скуки, бесчеловечности.

Он любил, страдал, метался в клетке,
Гений, бунтарь, вечный пилигрим,
Смерть — лишь точка в жизненной заметке,
Имя — вечно, как пылающий Крым.

Маяковский — эхо поколений,
Голос будущего, зов вперед,
Он остался в памяти нетленным,
Поэт-трибун, что в сердце не умрет.

Когда слова теряют свою власть,
И мир вокруг становится чужим,
Я ухожу в безмолвия причасти,
Где тишина становится моим.

Там, в глубине беззвучных берегов,
Рождаются мелодии души,
Из отголосков позабытых снов,
В мерцанье ускользающей тиши.

И каждый вздох – как нота неземная,
И каждый взгляд – как отблеск звезд в воде,
В тиши рождается симфония иная,
Где нет ни фальши, ни пустых теней.

Здесь прошлое становится светлее,
А будущее – манит вдаль мечтой,
И сердце бьется радостней, смелее,
В гармонии с небесной чистотой.

Но тишина обманчива порой,
В ней прячутся и боль, и страх, и грусть, И нужно быть отважным и собой,
Чтобы развеять эту злую грусть.

И я иду сквозь сумрак и сомненья,
Навстречу свету, что в душе горит,
И в каждом миге – новое рожденье,
И тишина о многом говорит.

О том, что жизнь – бесценный дар небесный,
О том, что нужно верить и любить,
И даже в миг, когда весь мир исчезнет,
Надежду в сердце все равно хранить.

Пусть тишина научит нас молчанью,
И мудрости, что в глубине веков,
И в этом тихом, светлом созерцанье,
Мы обретем язык души без слов.

В багровых отблесках заката, в молчании гулком площадей,
В День нашей памяти богатой, склоним колени перед ней.
Пред той Победой, что в мученьях, в крови и пепле рождена,
В страданиях, в самозабвенье, народом нашим спасена.

Вспомним мальчишек безусых, что в гимнастерках шли на смерть,
Не ведая любви и вкуса, не успев даже посмотреть
На мир, который защищали, на поле ржи, на небе синь,
На матерей, что ночи ждали, на тихий шепот журавлей.

Вспомним окопы, полные грязью, и вой снарядов, что не стихал,
И взгляд, наполненный угрозой, боязнь за друга, что рядом пал.

Как сердце билось, замирая, под градом пуль, под вой сирен,
Как волю в кулак собирая, вставали с колен и шли в плен
К своей судьбе, к своей Победе, сквозь страх и боль, через огонь,
О тех, кто пал, чтоб жили дети, чтоб мирным стал грядущий день.

Вспомним блокаду Ленинграда, и голод, лютый, ледяной,
Как смерть ходила там, где надо, касаясь каждого рукой.
И женщин, рывших траншеи, и стариков, ковавших меч,
И слезы горькие, что не высыхали, им не стереть…

Вспомним концлагеря и печи, и крики, полные тоски,
И души, что навеки ввечеру застыли, словно лепестки
Увядших роз… О, как же страшно, представить этот ад земной,
Но мы обязаны, мы помним, чтоб это не случилось вновь!

Идут года, и седина ложится на виски отцов,
Но эхо той войны все слышим, в биенье наших юных слов.
Мы благодарны вам, солдаты, за мир, за солнце, за весну,
За то, что можем жить богато, и видеть неба глубину.

Спасибо вам за вашу смелость, за жертву, подвиг, веру, честь,
За то, что не сломились, выдержали, за то, что смогли все превозмочь,
За то, что дали нам надежду, на светлое и мирное "сейчас".

И пусть алеет лента гордо, у сердца каждого из нас,
Напоминая непрестанно, о том, что мир был куплен в час,
Когда отцы и деды наши, сражались, не щадя себя,
Чтоб мы могли сейчас свободно, смотреть на солнце, на моря.

И пусть салюты в небе брызнут, раскрасив ночь огнями вмиг,
Пусть каждый вспомнит павших близких, чей подвиг в наших душах жив.
Пусть ветераны, поседевшие, рассказы детям вновь твердят,
О той войне, что мир перевернула, и научила нас ценить.

И пусть летят над нами птицы, пусть громко дети голосят, пусть
Не повторится, не случится, тот страшный, беспощадный ад.
Ведь память - это наша сила, она хранит нас от беды,
И в День Победы, как и прежде, мы будем помнить их следы!

Давным-давно, высоко в горах Кавказа, там, где вершины касаются облаков, а ветер играет с травами, жило стадо овец. Среди них был маленький барашек по имени Беля. Он был самым маленьким и пугливым в стаде, и ему всегда казалось, что солнце светит как-то особенно ярко, а трава – особенно зелено, чтобы лучше было видно его страх.

Беля боялся всего: тени от облаков, жужжания пчел, даже громкого блеяния других баранов. Но больше всего на свете он боялся орла! Он слышал от старых овец страшные истории о том, как орлы уносят маленьких барашков в свои гнезда на скалах.

Однажды, когда стадо паслось на склоне горы, Беля отстал от остальных. Засмотрелся он на цветок эдельвейса, растущий на самом краю обрыва. Цветок был такой красивый, белоснежный, словно сделанный из лунного света! Беля, забыв обо всем на свете, потянулся к нему, чтобы понюхать.

Вдруг он почувствовал, как что-то огромное заслонило солнце. Беляш поднял голову и увидел… орла! Огромного, могучего, с острыми когтями и пронзительным взглядом. Сердце Бели забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Он зажмурил глаза, готовясь к худшему.

Но орел не напал. Он медленно опустился на землю, сложил крылья и посмотрел на Белю.

"Не бойся меня, маленький барашек," – пророкотал орел голосом, похожим на шум горной реки. "Я вижу, ты любуешься эдельвейсом. Он и правда прекрасен."

Беля, немного осмелев, приоткрыл один глаз.

"Ты… ты не собираешься меня съесть?" – пролепетал он дрожащим голосом.

Орел усмехнулся (если можно так сказать про орла).

"Зачем мне тебя есть? Я старый орел. Моему гнезду нужен не барашек, а немного мягкой шерсти для тепла. Вижу, у тебя ее много."

Беля нахмурился. "Шерсти? Но… разве орлам нужна шерсть?"

"В горах Кавказа всякое бывает нужно," – ответил орел. "Зимой здесь очень холодно. Шерсть помогает сохранять тепло моим птенцам."

Беля задумался. Он больше не чувствовал такого сильного страха. В глазах орла не было злости, только усталость и… немного грусти.

"Хорошо," – сказал Беля, набравшись смелости. "Я дам тебе шерсть. Но только немного, чтобы мне самому не замерзнуть."

Орел кивнул. Он аккуратно выщипал немного мягкой шерсти с бока Бели. Это было совсем не больно, скорее щекотно.

"Спасибо тебе, маленький барашек," – сказал орел. "Ты очень добрый. В награду я расскажу тебе одну тайну. Знаешь, почему эдельвейс растет на самом краю обрыва?"

Беля покачал головой.

"Потому что только там, в самой опасной близости, можно увидеть настоящую красоту мира. Нужно преодолеть свой страх, чтобы ее разглядеть."

Орел взмахнул крыльями и взлетел в небо. Беля долго смотрел ему вслед, пока тот не превратился в маленькую точку.

С тех пор Беля больше не боялся так сильно. Он понял, что даже самые страшные вещи могут оказаться совсем не такими, какими кажутся. Он больше не отворачивался от опасности, а старался смотреть ей в глаза. Он по-прежнему был маленьким барашком, но в его сердце поселилась храбрость и умение видеть красоту мира, даже на самом краю обрыва.

И каждый раз, глядя на эдельвейс, он вспоминал старого орла и понимал, что настоящая храбрость – это не отсутствие страха, а умение преодолевать его, чтобы делать добро. И может быть, именно поэтому эдельвейс так красиво цветет в горах Кавказа – напоминая всем о храбрости, доброте и красоте, которую можно найти даже в самых неожиданных местах.

В закатном зареве багряном, словно кровь,
В молчанье трепетном, что проникает в кость,
Живет он, День Победы, наша боль, наша любовь,
Заплаканный слезами, выстраданный в злость.

Идут колонны ветеранов, редки их ряды,
Среди бессмертных фотографий, что смотрят в небеса.
Они прошли сквозь ад войны, сквозь голод и нужду,
Чтоб мы сегодня слышали лишь птичьи голоса.

Вспомните лица их, изъеденные войной,
Морщины – карты битв, глубокие, как шрамы.
В глазах уставших – отблеск битвы роковой,
И свет надежды, что не гаснет с годами.

Вспомните матерей, чьи письма ждали день и ночь,
Чьи руки загрубели от работы непосильной.
Их слезы – океан, что не иссякнет прочь,
По сыновьям, что в землю русскую легли обильно.

Вспомните города, что в пепел превратились,
Вспомните села, где бурьяном заросли погосты.
И как отцы и братья насмерть бились,
Не отступая, защищая наши просты.

Вспомните Сталинград, пылающий в огне,
И мужество блокадного, голодного народа.
Вспомните Курскую дугу, в кровавой мгле,
И как рвалась к победе вся советская порода.

Вспомните Брестскую крепость, первый грозный бой,
Где каждый камень кровью был омыт до капли.
И как стояли насмерть, не щадя себя самой,
За Родину, за мир, за то, чтоб дети спали.

Вспомните подвиг Зои, юной, но сильной духом,
И как Матросов бросился на вражеский огонь.
Они отдали жизнь, не требуя ни слуха,
Лишь верили в Победу, в свет, что будет вновь.

Вспомните песню "Священная война",
Как поднимала в бой, давала силы жить.
Она звучала гордо, властно, как волна,
И заставляла Родину любить.

Вспомните Рейхстаг, и красный флаг над ним,
Символ Победы, долгожданной и великой.
Он был добыт ценой неимоверной, страшной им,
Ценой, что измеряется страной безликой.

И пусть сейчас над нами мирное небо,
Пусть дети наши не знают ужасов войны.
Но помнить будем тех, кто отдал жизнь, не требуя,
За то, чтоб видеть солнце, чтобы видеть сны.

И каждый год, девятого мая, в тишине,
Мы головы склоняем перед их бессмертным подвигом.
Они живут в сердцах, и в каждой песне, в каждом дне,
Напоминая нам, как хрупок мир, как нужно беречь его, родимый.

И пусть никто не забывает этот страшный урок,
Пусть мир царит на нашей планете, пусть не будет войны.
Ведь День Победы – это боль и вечный сток,
Слезами омытый, нашей скорбной памяти дары.

Слеза застыла на реснице, как роса,
Над полем битвы, где бушует тишина.
Там, где когда-то колосилась полоса,
Теперь лишь пепел, смерть, да скорбная луна.

Война… Проклятое, чудовищное слово,
Оставившее шрам на сердце у страны.
Она пришла, как хищник, злобно и сурово,
И разорвала мир на "до" и "после" дни.

В окопах стылых, под обстрелом адским,
Солдаты юные, мальчишки, сыновья,
Сражались с яростью, с упорством фанатическим,
За Родину свою, не жизни не щадя.

Их матери, седые, с горем на челе,
Молились тихо, чтоб вернулись сыновья.
В их письмах, полных веры и тепла,
Была надежда, словно искра у огня.

А сколько женщин, хрупких и нежных,
В тылу ковали силу для победы,
Работая в полях, и в мастерских безбрежных,
Забыв про сон, про отдых, и про беды.

Они вязали рукавицы и носки,
Писали письма, полные тепла,
И ждали вести, словно капли от реки,
Боясь узнать, что беда уже пришла.

В блокадном Ленинграде, город-герой,
В объятьях голода и лютой стужи,
Люди боролись с непокорной судьбой,
Сквозь боль и страх, сжигая свои души.

Они делили крошку хлеба на двоих,
Смотрели смерти прямо в страшные глаза,
Но не сломились, не упали, не притихли,
Храня в сердцах надежды паруса.

И Сталинград, в руинах и огне,
Сражался, не сдаваясь ни на миг.
Солдаты в яростной, смертельной войне,
Отбили город, словно вырвали из книг.

Там каждый дом, подвал, стена, овраг,
Хранят в себе историю борьбы.
И подвиг их, не меркнет, не зачах,
Горит звездой, как свет в ночи судьбы.

И вот Победа! Долгожданный час!
Взметнулись в небо радостные крики!
Но сквозь ликующий народ, сквозь слезы с глаз,
Проходит боль, воспоминаний лики.

О тех, кто не вернулся, кто погиб,
За Родину, за мир, за нашу жизнь.
Кто принял смерть, челом своим поник,
И чьи имена мы будем вечно чтить.

Мы помним их, героев той войны,
В их честь салюты яркие взлетают.
И пусть не будет больше той цены,
Которую народы заплатили, не узнают.

Пусть дети наши знают о войне,
Лишь из рассказов, книг и старых фильмов.
И пусть всегда над нашей мирной земле,
Сияет солнце, яркое и сильное!

И пусть слеза, застывшая в тиши,
Напомнит нам, какой ценой досталась
Победа эта, чтоб могли мы жить,
И чтобы память предков не прервалась.

Лицо в морщинках, словно карта жизни,
Где каждая черта – любви следы.
Руки, что помнят ласки и капризы,
Что утирали слёзы и мечты.

Бабушка… Слово тихое, родное,
Звучит как песня утренней росы.
В нем столько света, доброго, святого,
Как будто в нем и тайна красоты.

Ты помнишь детство? Летние рассветы,
Когда ты тихо к нам в кровать кралась.
И сказки, что шептала нам секреты,
Пока луна в окошко улыбалась.

Ты научила нас, ценить себя
Варить варенье, печь блины на славу.
И главное – любить и дорожить,
Жизнь принимать с улыбкой величавой.

Твои советы – мудрости бесценный дар,
Они как компас в трудные моменты.
Ты научила видеть в жизни Божий дар,
И верить в то, что счастье – это вскоре.

Ты помнишь сад? Там яблони цвели,
И мы, смеясь, ловили бабочек в траве.
И запах пирога, что ты пекла в печи,
Он до сих пор живет в моей душе безбрежной.

А помнишь вечера, когда у очага,
Ты нам читала книги вслух, неспешно?
И сердце наполнялось, словно влага,
Любовью, что струилась бесконечно.

Ты нас учила быть всегда добрей,
Не обижать бездомных кошек, птичек.
Делиться хлебом с тем, кто бедней,
И помогать другим, без всяких списков.

Твои молитвы, тихие, но сильные,
Оберегали нас от бед и зла.
Они как ангелы, незримые и милые,
Вокруг нас крыльями всегда несли тепло.

Прошли года, я вырос, и уехал,
Но в сердце навсегда остался след.
Твоей любви, такой простой и светлой,
Какой нигде на целом свете нет.

И пусть морщинки стали глубже, больше,
И волосы серебряной парчой.
Любовь моя к тебе не станет тоньше,
Она лишь крепнет с каждою душой.

Когда мне грустно, вспоминаю твое имя,
И сразу легче на душе моей.
Ты – мой маяк, мой свет неугасимый,
В потоке суетливых, серых дней.

Я знаю, время быстротечно, хрупко,
И жизнь порой бывает нелегка.
Но память о тебе – моя порука,
Что я пройду сквозь тернии к цветкам.

Спасибо, бабушка, за все твои уроки,
За ласку рук, за мудрые слова.
За то, что ты всегда была так близко,
Надежда, вера и любовь моя!

Я знаю, скоро мы увидимся опять,
В краю, где нет ни боли, ни тревог.
Где вечно будет солнце нам сиять,
И где любовь – единственный наш Бог.

А пока, позволь мне просто помолчать,
В тишине, вспоминая твой нежный взгляд.
И тихо-тихо, слезы утирать,
За то, что ты всегда со мной, люблю тебя.
Ты мой покой!

(Часть Первая: Шепот Песков)

Пески шептали сказку древнюю,
О городе, что в них исчез.
О славе, что была мгновенной,
И о судьбе, что словно грех.

Там, где сейчас лишь дюны зыбкие,
Вздымались башни до небес.
Там жили люди, сердцем гибкие,
Полны надежд и чудес.

Звался тот город – Альтаиром,
Жемчужиной среди песков.
Сиял он золотом и миром,
Приют даря для путников.

И правил им мудрец великий,
По имени Арман, чей взор
Проникновенный и глубокий,
Видел грядущее с тех пор.

Арман любил свой город страстно,
И днем, и ночью бдил над ним.
Он строил храмы, школы, башни,
Чтоб Альтаир был невредим.

Но, как известно, в мире бренном,
Не вечен ни один рассвет.
В сердцах людей, под солнцем знойным,
Взошел гордыни злобный цвет.

И позабыли благодарность,
За то, что город им давал.
В роскоши, в лени, в праздной радости,
На Бога каждый уповал.

Арман, то видя, горевал тяжко,
Пытаясь их предостеречь.
Но голос мудрости был важным,
Лишь для немногих, кто смог зреть.

И вот однажды, ночью темной,
Когда луна затмилась в мгле,
Явилось знамение огромное,
Что предвещало быть беде.

Огромный скорпион небесный,
Спустился с звезд, сверкая зло.
И тень его, как плащ чудесный,
Весь Альтаир в себе несло.

Арман, увидев это знамя,
Вскочил, как будто ужален змеей.
"Беда! Беда! Спасайся сами!
На город надвигается злой!"

Но его слова не услышал,
Никто, кто в пьянстве пребывал.
И только ветер злобно свищет,
И скорпион над ними встал.

(Часть Вторая: Гнев Пустыни)

Наутро солнце не взошло.
Лишь серая, густая мгла
На город медленно ползла,
И ужас в души принесла.

Песок, взметнувшись вихрем яростным,
Окутал Альтаир в кольцо.
И вой поднялся, словно траурный,
Над городом несчастным.

Песчаная буря бушевала,
Сильнее, чем когда-либо прежде.
И не было защиты малой,
От гнева, что пустыня несла.

Дома рушились, как карточные,
Ветром гонимые вдаль.
И крики отчаянья, отчаянные,
Смешались с песчаной печалью.

Арман, в молитве преклонившись,
Просил у Бога пощады.
За грехи их, преклонившись,
Он умолял о награде.

Но Бог молчал. Лишь ветер стонет,
И песок все глубже погребал,
Надежды, жизни хоронит,
Под свой песчаный саван жал.

Не все погибли в этой буре.
Немногие смогли спастись.
Они бежали в дальней туре,
Сквозь пески, не зная, где жить.

И видели, как Альтаир прекрасный,
В мгновение ока исчез.
Под песками остался ужасный,
Наказания страшный пресс.

Арман, последний из пророков,
Бежал вместе с ними, измучен.
И сердце его кровоточило,
О прошлом, что было разрушено.

Он знал, что город проклят Богом,
За гордость и за злые дела.
И что им вечно, тяжким итогом,
Будет пустыня зла.

(Часть Третья: Странники Судьбы)

Блуждали странники по пустыне,
Голодные, уставшие, злые.
В их глазах таилась пустыня,
И ненависть к своей судьбе.

Одни проклинали Альтаир,
За то, что он их обманул.
Другие вспоминали мир,
Который буран отнял, украл.

Их вел Арман, старик уставший,
С молитвою на иссохших устах.
Он верил, что еще настанет,
Момент, когда исчезнет страх.

Но пустыня не прощала слабость.
И каждый день приносил утраты.
И мало кто доживал до старости,
В песках, где нет любви, где нет награды.

И вот однажды, в дальней дали,
Увидели они оазис, зеленый.
Им казалось, что мечты их стали,
Реальностью, светом озаренной.

Но в оазисе их ждала другая беда.
Там жили люди, дикие и злые.
Они не знали милосердия никогда,
И убивали всех, кто приходил к ним.

И снова бегство, снова утраты,
Снова голод и жажда вечные.
И надежды, словно зарплаты,
Растворялись в песках быстротечно.

Арман, видя все это горе,
Решил, что пришло его время.
Он собрал всех странников вскоре,
И произнес свою последнюю тему.

"Дети мои, Альтаир погиб,
За наши грехи, за нашу гордыню.
Но Бог не оставит нас одних,
И даст нам шанс, чтобы возродиться.

Нам нужно забыть о прошлом злом,
И начать все заново, с чистого листа.
Найти место, где будет дом,
Где будем жить мы без страха, без греха."

И он повел их дальше, сквозь пески,
Сквозь бури, голод и отчаяние.
И верил, что найдет они место,
Где встретят новое мироздание.

(Часть Четвертая: Наследники Мечты)

Прошли года, сменились поколения.
И странники, потомки Альтаира,
Все еще искали искупления,
И место, где расцветет их вера.

И вот однажды, юный пастух,
По имени Халид, нашел долину.
В ней бил родник, чистый как дух,
И зелень трав, словно картина.

Он позвал своих соплеменников,
И рассказал о своем открытии.
И они, усталые от странствий,
Решили там поселиться, не медля.

Они построили новый город,
Назвали его – Новой Надеждой.
И стали жить мирно и свободно,
И забыли о прошлом, прежде.

Они помнили историю Альтаира,
Как предупреждение, как урок.
И старались жить в мире и согласии,
И Бога чтить, в каждый миг и срок.

Халид стал их вождем мудрым,
И правил справедливо и честно.
Он учил их труду и добру,
И жить в гармонии, вместе.

И Новая Надежда расцвела,
Словно цветок в пустыне знойной.
И люди жили в ней без зла,
И были счастливы, и спокойны.

И так исполнилось пророчество Армана,
О новом начале, о искуплении.
И забытый город Альтаир,
Остался лишь легендой, воспоминанием.

Но шепот песков все еще слышен,
Над дюнами, где он покоится.
И напоминает он нам вечно,
О том, что гордыня – злая сила.

И только мудрость, любовь и вера,
Могут спасти нас от падения.
И приведут нас к свету, без меры,
В новой надежде, искупления.

Февральским утром, снег искрясь,
День мужества приходит в час.
Защитникам страны поклон,
За мирный сон, за звонкий звон.

Кто долг свой честно исполнял,
Кто край родной оберегал,
В бою ли, в службе непростой,
Гордимся мы всегда тобой.

Пусть сила духа не слабеет,
Пусть сердце пламенно горит.
Пусть радость в жизни вас согреет,
И Бог от бед всегда хранит.

Здоровья, счастья и добра,
Уюта, света и тепла.
Защитникам ура, ура!
В их честь сегодня вся страна.

Война – то пламя, черный дым,
Разруха, боль, кошмар один.
Там гибнут жизни вмиг, как сон,
И плач, и стон со всех сторон.

Снаряды рвутся, адский вой,
Земля дрожит под страшной ношей.
Оставив пепел за собой,
Война калечит души тоже.

Там брат на брата меч поднял,
В безумной злобе ослеплён.
И мирный дом войной стал хлам,
А свет надежды – поглощён.

О, сколько горя, сколько слёз!
Война – лишь смерть и пустота.
Пусть мир любви скорее рос,
И навсегда ушла вражда!

Огонь и дым, и стон земли,
Где жизни нити порваны, сплели.
Забыты песни, смех и радость дней,
Лишь страх и горе в душах все сильней.

В руинах город, пепел на ветру,
Война несет лишь боль и темноту.
Солдат, усталый, смотрит в небеса,
В надежде видит мирные глаза.

Здесь кровь и слезы, смерть в каждом углу,
И нет покоя даже на полу.
Молитва тихая в губах дрожит,
О мире, что так долго не царит.

Забыты клятвы, принципы, закон,
Лишь грохот взрывов, эхом окружен.
Когда же солнце снова заблестит,
И жизнь вернется, боль утихнет, стихнет?

Мы любим тех, кто нас не любит,

А губим тех, кто нам так верен.

И сердце бьётся, сердце губит

Того, кто искренне намерен.



В чужих глазах находим счастье,

А близких души разрываем.

И в этом странном без участие
Мы сами смысл свой теряем.



Как мотыльки летим на пламя,
Сжигаем крылья без возврата.

И время машет нам крылами,

За всё приходится расплата.



Но не меняется природа,

Всё так же ищем мы чужое.

И год за годом, словно мода,

Нас манит что-то неземное.



А те, кто рядом, те, кто дышат

Одним дыханьем с нашим сердцем,
Любви слова от нас не слышат,

Им не дано в любви согреться.

Ты сильная такая, мама

Несёшь свою любовь день ото дня

И пусть судьба порой упряма

Ты веришь в лучшее, любя



Одна растила, одна мечтала
Одна встречала ты рассвет

И никогда не унывала
Даря мне материнский свет



В твоих руках тепло и нежность

Я помню каждый добрый взгляд

Ты даришь веру и надежду

И учишь жизнь свою менять



Одна растила, одна мечтала
Одна встречала ты рассвет

И никогда не унывала

Даря мне материнский свет


Спасибо, мама дорогая
За то, что ты всегда со мной
Люблю тебя, и обнимаю
В моих глазах ты мой герой!

Благодарю тебя, родная,

За каждый день и каждый час,

За то, что ты, не уставая,

Всё отдаёшь, любя, для нас.



За руки нежные, что гладят,

За тёплый, ласковый твой взгляд,

За то, что в дождь и в снегопады

Ты даришь солнечный мне сад.



За то, что учишь быть добрее,

За то, что веришь в чудеса,

За то, что нет тебя мудрее,

За то, что любишь ты меня.

За то, что рядом в час тревожный,

За то, что любишь без причин,

За то, что путь мой невозможный

Ты делишь, не считая зим.



За то, что ты всегда прощаешь,

За то, что даришь мне мечты,

За то, что просто понимаешь

И даришь счастье только ты.

В одном дворе живут они,

Один от сердца, смело, щедро,

Отдаст добро, живые сны,

Другой же, как земля, безмерно.

Рука открыта у первого,

Он раздает свет и надежду,

С улыбкой, в мире безмятежном,
Несет тепло, словно в детстве.

А рядом стоит черствый «нет»,
Сжался в кулак, не зная жалости,
Свою монету он бережёт,

Как будто в ней сокрыта дальность.

И вот на перекрестке суд,

Где сердце — весы, что развесило,
Выбор решает, кто есть кто —

Любовь или серебро неслышимо.

Кто словом делится, тем нам свет,
Тепло его жертвы — бесконечно,

А жадность счастья не видит след,

С годами только боль беспечно.

Вот так и живут два мира —

Свет и тень, без друг и дружок,

Где один отдает всё, как птица,

А другой прячет всё, как рок.

Мы никогда не будем лучше для родных.

Как ни старайся, всё не так в глазах их строгих.

Среди дорог, знакомых и чужих
Блуждаем мы, теряясь на порогах.

В который раз пытаемся понять,
Зачем нам эти вечные упрёки?

И сколько можно прошлое менять,
Когда давно все пройдены уроки?

Мы никогда не станем идеальными детьми.

Как ни старайся, всё не так, как им хотелось.

И сколько ни проси, не помоги,
Останется в душе пустая зрелость.

А может быть, не стоит нам искать

В глазах родных потерянное счастье?
Пора учиться нам себя прощать

И отпустить минувшие ненастья.

Но, может быть, когда-то всё пройдет.

Растают льдинки непонятной боли,

И только время чертит свой извечный круг,

Но меняя заданные роли.





Ночь за окном, а мама не спит

Сердце её за сына болит

Годы прошли, но помнит она

Как поднимала его одна



Сердце матери бьётся в груди 
Столько любви и света внутри
Нежность и ласку дарит она

В жизни такая только одна



Трудно бывало, но всё смогла

Сына растила, счастье нашла

В каждой улыбке, в каждом шаге
Видела смысл в своей судьбе


Сердце матери бьётся в груди 
Столько любви и света внутри
Нежность и ласку дарит она

В жизни такая только одна.

Сквозь зимний вечер, в сказке белоснежной,
Мерцают яркие огни, подобно звёздам.
Скоро часы пробьют, и станет всё безбрежным,
На миг волшебным зазвучит мелодия нежной.

Снежинки кружатся, танцуют в воздухе,
Уносят мечты, как сны под хрусткий свет.
Здесь собрались сердца, в едином дружном круге,
Чтоб встретить Новый год, открыв надежд не счет.

Фейерверки ярко вспыхнут в небе ясном,
И радость зальёт, как разливной напиток.
Пусть каждый откроет сердце с добрым сказом,
Смехом наполнив этот миг, как бесконечный титул.

В бокалах отразится счастье и удача,
Пускай же предстоящий год во всем блеск принесёт.
Забыть печали, как на снегу — следы в утраченной даче,
С надеждой в будущее, мы вместе, за новый поворот!

В тени гнетущего молчания,
Где свет не смело пробуждается,
Сквозь гнев и страх, сквозь унижения
Просит душа — пусть правда открывается.

Где тени тех, кто был снарядом,
Плоды жестоких, холодных сердец,
Там каждая слеза — не просто зачатие,
Но голос мира, что встает в конец.

Мы крепче, чем молчание заката,
Не позволим тьме нас поглотить.
Поднимем руки в небе с мольбами —
Дадим отчизне правды вновь явить.

Восстанем с каждым требованием,
Соберем в объятиях счастье, как свет.
Ткань мира сровняем с нашей силой —
Сломим цепи, в темноте взлетим!

Не стихну я, не ринусь в забвенье,
Пока живу, я буду бороться.
За каждую руку, каждое сжение,
За право быть — за смелость в глазах!

В тишине ночной, где крики не слышны,
Скрываются слезы, как тени в тени.
Сломанные мечты и сердца в кольцах,
Остались лишь шрамы на женских лицах.

Крик подавленный, горький, как плен,
Тела, что годами терпят беды вен.
Чужая рука, что свободу зажала,
Насилье коснулось, надежда пропала.

Очнись, мир, услышь этот горький зов,
Где мужество всё же победит страхи вновь.
Тот, кто причиняет, тот враг на пути,
Каждая женщина вправе любить и мечтать.

Вместо тьмы и боли пусть свет зазвучит,
Сила в единстве, и пусть это зрит.
Мы вместе поднимем голос, возьмёмся за руки,
Сломаем оковы, прервём страдальческие муки.

Жизнь реет в знамёнах, свободы венец,
Для каждой души, что нашла в себе певец.
Вместе за правду, за светлое завтра,
Насилие в прошлом, настало нам счастье!

В который раз играем в прятки

С своей судьбой, с чужой душой.

Все чувства кажутся нам сладки,
Когда проходят стороной.



Мы ищем тех, кто недоступен,

Кто не подарит нам тепла.

А путь к любви порой так труден,
Когда она совсем близка.



Но мы упрямо отвергаем

Того, кто дарит нам любовь.

И сами счастье разрушаем,

Чтоб после мучиться нам вновь.



А те, кто любят нас безмерно,

Готовы всё отдать сполна,

Страдают тихо и смиренно,

Их участь горькая одна.



И этот круг неразделённый

Вращается из года в год.

Как будто кем-то предрешённый

Судьбы извечный хоровод.

Она прошла, словно виденье,

По тропке парка в летний день,
Оставив только впечатление
И мимолётной встречи тень.



Глаза – как звёзды в поднебесье,

Улыбка – солнечный восход,

И словно тихой, нежной песней

Был каждый плавный поворот.



Я не спросил её названья,

Не знаю имени её,

Но это краткое свиданье

Перевернуло всё моё.



В душе остался отпечаток

Той удивительной красы,

Как будто летний день был краток,
Как будто таяли часы.



И пусть она не обернулась,

Пройдя сквозь солнечный поток,

Но в сердце песня встрепенулась,

Как не дописанный стишок.

В тишине ночного сада

Я увидел силуэт,

Словно лёгкая прохлада,

Словно утренний рассвет.



Платье белое мелькало

Между веток и цветов,

Сердце гулко трепетало

От несказанных мне слов.



Кто она? Откуда родом?

Чей загадочный портрет?
Промелькнула хороводом,

Оставляя нежный след.



Может быть, она виденье,

Может, сон среди весны,

Но осталось впечатление 
Удивительной красы.



Я искал её повсюду,

Но растаяла как дым,

Этот миг я не забуду,

Он навеки стал моим.

Благодарю тебя, родная,

За каждый день и каждый час,

За то, что ты, не уставая,

Всё отдаёшь, любя, для нас.



За руки нежные, что гладят,

За тёплый, ласковый твой взгляд,

За то, что в дождь и в снегопады

Ты даришь солнечный мне сад.



За то, что учишь быть добрее,

За то, что веришь в чудеса,

За то, что нет тебя мудрее,

Когда взлетаю в небеса.



За то, что рядом в час тревожный,

За то, что любишь без причин,

За то, что путь мой невозможный

Ты делишь, не считая зим.



За то, что ты всегда прощаешь,

За то, что даришь мне мечты,

За то, что просто понимаешь

И даришь счастье только ты.

В твоих глазах я вижу свет

Который греет столько лет

И каждый миг с тобой как дар

В душе пылающий пожар



Любовь как птица в небесах

Парит на солнечных лучах
С тобой взлетаю высоко

И дышится мне так легко



Ты даришь нежность и тепло
Мне без тебя так тяжело
И сердце бьётся в унисон

Как будто это сладкий сон



Любовь как птица в небесах 

Парит на солнечных лучах

С тобой взлетаю высоко

И дышится мне так легко

В пустоте холодных стен
Я брожу, как будто тень,
Мысли путаются вновь,
Остывает в жилах кровь.

За окном летит листва,
Кружит голову едва,
Время медленно течёт,
А душа чего-то ждёт.

Телефон молчит давно,
За стеклом темным окно,
В доме гаснут этажи,
Словно призраки души.

В одиночестве своём
Я мечтаю о былом,
Где тепло родных минут
Создавало мой уют.

Но часы идут вперёд,
Время раны заживёт,
И однажды в тишине
Счастье постучит ко мне.

В преддверии гор, где солнце встаёт,
Камни шепчут тайны, истории древние,
Дагестан, охваченный зеленью весны,
Сквозь ущелья звучит песня земли.

Реки, стремительные, словно мысли,
Несут свои воды, отражая небеса,
Скалы, как стражи, стоят неумолимо,
Сохраняя мудрость предков в своих недрах.

Теплота людей, как солнечный свет,
В каждом взгляде — тепло и забота,
Традиции, как нити, сплетаются в узор,
В сердце хранятся, словно драгоценный камень.

Дым чайников поднимается в небо,
Аромат специй наполняет воздух,
В каждом блюде — история, культура,
Вкус родины, который живёт в нас.

Здесь звучит музыка, что не утихает,
Где шаги танцоров рисуют круги,
Под небом ясным, полном звёзд,
Сердца бьются в ритме древних мелодий.

Дагестан, ты — крепость и свобода,
В красоте твоей — и горечь, и радость,
В каждом мгновении, у каждой тропы,
Я нахожу себя, в сердце твоём.

В еде нет вкуса уж совсем,
И сон уж не такой и сладкий.
И жизнь мне кажется загадкой,
Которую не разгадать никем.

И ситуации бьют в душу, не жалея,
Снося всю радость на своем пути.
Часы идут все тише и быстрее,
И дни за днями прыгают уже.

Нет смысла в подвигах, поступках,
Важны всем лишь красивые слова.
Но в этих слов нет ни любви, ни слуха,
Сверкают лишь их лживые глаза.

И в сердце только холод и тревога,
И ветер вымел все мечты мои.
Сквозь серость дней виднеется дорога,
Но где же свет? Где искры красоты?

В большой толпе ищу знакомый взгляд,
Но вижу лишь безмолвие и тьму.
И каждый шаг—как будто в темном саде,
Ищу покой, любовь и красоту!

Давай-ка, мама, мы присядем на дорожку,
Вздохнем о нашей жизни и семье.
Судьбой мне уже собрана дорожка,
Сейчас я дома, а потом уже во сне.

Я знаю, что за мною ты скучаешь сильно
И слезы проливаешь ты рекой.
Но в сотый раз обратно возвращаясь,
С улыбкой у дверей ворот ты стой.

Другим с тобой мы многое прощали,
Но жаль, что не прощали мы себя.
И Богу каждый раз мы обещали
Любить, пока жива еще семья.

И мимо времени, дорог и расстояния
Любить друг друга и быть близкими людьми.
И если это крайнее свиданье,
Прошу тебя за все мои грехи прости.

Потух огонь в моих глазах,
И всё вокруг вдруг стало черствым.
Лишь лежа на твоих ногах,
Я чувствую себя серьезней.

И вспоминая все те дни,
Когда с тобою мы гуляли,
Я чувствую себя живым,
Но жаль, что всё мы потеряли.

Не понимаешь ты меня,
Когда я что-то объясняю.
Не понимаю я тебя,
Когда нотации читаешь.

И если сильно приболела,
Бегу скорей лечить тебя,
Окрепла что бы ты быстрее
И стал я радовать, любя.

Но если делаем мы плохо,
Друг друга искренне ценя,
То компромисс находим быстро,
Ведь мы же всё-таки семья.

Любовь не гаснет в темноте,
Как факел ярко освещает,
Когда душа твоя во мне
Чего-то искренне желает.

И в голубых твоих глазах
Плыву, как будто в океане,
И на мели заметил душу,
Которой мне так не хватало.

Поцеловав тебя я нежно,
Улыбка твоя засияет,
Как будто мама тебя в детстве
Пред школой сильно обнимает.

Любовь не гаснет в темноте,
И крылья ангела пылают.
Но жаль, что только лишь во сне
Душа твоя во мне сгорает!