Некрасов Николай - Орина, мать солдатская

      День-деньской моя печальница,
      В ночь – ночная богомолица,
      Векова моя сухотница...
          (Из народной песни)

Чуть живые, в ночь осеннюю
Мы с охоты возвращаемся,
До ночлега прошлогоднего,
Слава богу, добираемся.

– Вот и мы! Здорово, старая!
Что? насупилась ты, кумушка!
Не о смерти ли задумалась?
Брось! Пустая эта думушка!

Посетила ли кручинушка?
Молви – может, и размыкаю.–
И поведала Оринушка
Мне печаль свою великую.

«Восемь лет сынка не видела,
Жив ли, нет – не откликается,
Уж и свидеться не чаяла,
Вдруг сыночек возвращается.

Вышло молодцу в бессрочные...
Истопила жарко банюшку,
Напекла блинов Оринушка,
Не насмотрится на Ванюшку!

Да недолги были радости.
Воротился сын больнехонек,
Ночью кашель бьет солдатика,
Белый плат в крови мокрехонек!

Говорит: «Поправлюсь, матушка!»
Да ошибся – не поправился,
Девять дней хворал Иванушка,
На десятый день преставился...»

Замолчала – не прибавила
Ни словечка, бесталанная.
– Да с чего же привязалася
К парню хворость окаянная?

Хилый, что ли, был с рождения?..–
Встрепенулася Оринушка:
«Богатырского сложения,
Здоровенный был детинушка!

Подивился сам из Питера
Генерал на парня этого,
Как в рекрутское присутствие
Привели его раздетого...

На избенку эту бревнышки
Он один таскал сосновые...
И вилися у Иванушки
Русы кудри, как шелковые...»

И опять молчит несчастная...
– Не молчи – развей кручинушку!
Что сгубило сына милого –
Чай, спросила ты детинушку?–

«Не любил, сударь, рассказывать
Он про жизнь свою военную,
Грех мирянам-то показывать
Душу – богу обреченную!

Говорить – гневить всевышнего,
Окаянных бесов радовать...
Чтоб не молвить слова лишнего,
На врагов не подосадовать,

Немота перед кончиною
Подобает христианину.
Знает бог, какие тягости
Сокрушили силу Ванину!

Я узнать не добивалася.
Никого не осуждаючи,
Он одни слова утешные
Говорил мне, умираючи.

Тихо по двору похаживал
Да постукивал топориком,
Избу ветхую обхаживал,
Огород обнес забориком;

Перекрыть сарай задумывал,
Не сбылись его желания:
Слег – и встал на ноги резвые
Только за день до скончания!

Поглядеть на солнце красное
Пожелал,– пошла я с Ванею:
Попрощался со скотинкою,
Попрощался с ригой, с банею.

Сенокосом шел – задумался,
– Ты прости, прости, полянушка!
Я косил тебя во младости! –
И заплакал мой Иванушка!

Песня вдруг с дороги грянула,
Подхватил, что было голосу,
«Не белы снежки», закашлялся,
Задышался – пал на полосу!

Не стояли ноги резвые,
Не держалася головушка!
С час домой мы возвращалися...
Было время – пел соловушка!

Страшно в эту ночь последнюю
Было: память потерялася,
Всё ему перед кончиною
Служба эта представлялася.

Ходит, чистит амуницию,
Набелил ремни солдатские,
Языком играл сигналики,
Песни пел – такие хватские!

Артику?л ружьем выкидывал
Так, что весь домишка вздрагивал:
Как журавль стоял на ноженьке
На одной – носок вытягивал.

Вдруг метнулся... смотрит жалобно...
Повалился – плачет, кается,
Крикнул: «Ваше благородие!
Ваше!..»– вижу – задыхается;

Я к нему. Утих, послушался –
Лег на лавку. Я молилася:
Не пошлет ли бог спасение?..
К утру память воротилася,

Прошептал: «Прощай, родимая!
Ты опять одна осталася!..»
Я над Ваней наклонилася,
Покрестила, попрощалася,

И погас он, словно свеченька
Восковая, предыконная...»
         _______

Мало слов, а горя реченька,
Горя реченька бездонная!..

1863