Письмо «Татьяны к Онегину», да на новый лад

Я вам пишу — чего же боле? По-итальянски вам писать я не могу, но в вашей воле письмо моё и не читать... Сначала я молчать хотела, — поверьте мне, что мой позор вы не узнали бы, синьор, когда б возможность я имела хоть редко, хоть в неделю раз тайком в театре видеть вас, чтоб только слышать ваше пенье, кричать вам «браво» и потом стоять под снегом, под дождём и ваше выждать появленье... Но, говорят, вы нелюдим, и в дамском обществе вам скучно. А мы и день, и ночь сидим — вам тапки шьём собственноручно!..
Зачем вы посетили нас, зачем вам русская столица?.. Ужели деньги тянуть вас, как это всеми говорится!.. Другой! Нет, никому кисета, ей-ей, не вышила бы я. Тебя услышав в «Риголетто», уж я решила, что твоя... Сундук мой полон лишь тобою, твоих портретов там милльон, без бороды и с бородою, ты, там красив, как Аполлон... Едва на сцену ты являлся, весь дамский пол с ума сходил, ты прозван «душкой» нами был, твой тенор чудно раздавался.
Недавно, кажется, вчера, ты чуть запел, я задрожала, закашлялась, затрепетала и громко крикнула: — Ура!.. Не правда ль, я тебя слыхала, ты говорил со мной в тиши, когда чулок я свой вязала, иль мирно кофе распивала в своей Коломенской глуши?.. И в это самое мгновенье не ты ли, милое виденье, с окна в один прыжок скакнул, приникнул тихо к изголовью, не ты ль, с отрадой и любовью, тотчас мурлыкал, — вдруг заснул?..
Кто ты — мой ангел ли хранитель, иль просто старых дев гонитель?.. Но, так и быть!.. Ночной колпак тебе с письмом я посылаю; я знаю, ты в душе; простак, принять мой дар я умоляю... Вообрази, я здесь одна, лишь кот досуг мой разделяет, мне скоро «сорок» наступает, — ужель завянуть я должна?..
Молю тебя: ты слов набором моё письмо не назови, не смейся над моим позором, сожги письмо иль разорви!.. Кончаю!.. Стыдно перечесть, здесь много глупостей, я знаю, но мне порукой ваша честь и я письмо вам доверяю...
Ваша Риголетто.