Живи в глуши, в лесной тиши,
Страдай, дыши, но о любви
Не думай, не пиши ни строчки —
Пусть лучше будут только точки.

Ты выбрал путь, путь одиночки,
Не стоит будоражить кровь.
Пусть лучше будут только точки.
Забудь несчастную любовь.

Старая мельница стонет и мается,
Дверь дребезжит и от ветра шатается.
Вихрь врывается в мрака обитель,
Почувствовал силу незримый властитель.

Фрамуги круша и осколки роняя,
Пытает одряхшие стены, мечтая
Разрушить ветряк и с землею сравнять,
От полога доски стараясь сорвать.

Вдыхая из подпола сор вековой,
Кашляя гнельем, идет час роковой.
И все внутри мельницы перемешалось,
Пыль, как душа, через щели прорвалась.

И двери осевшие просят пощады,
Скрепя и дрожа от нежданной прохлады.
От иния стены колотятся в стужу,
Покой от мучителя им только нужен.

И лопасти старые клинят предатели,
Постав столетний истерт основательно.
Сколько еще претерпит мучений
Это строение — памятник древний.

Предайте огню, окажите услугу,
Шепчут ветра, будоража округу.
Время пройдет, пороснет все травою,
Камни останутся в память герою.

Стих, что стих,
Главное — рифму надо,
Чтоб читался легко и складно,
И в душе становилось отрадно.
Нет, ну что нет?
В стихе это не важно,
Важна только идея,
К которой поэт толкает читателя
Так бескорыстно и отважно,
Забывая о ритмах и строфах,
Останавливая рифм движение,
Подвигая лишь свой нарратив
Глубиною подачи
Искушённых читателей
Обуять основательно и добить окончательно,
Оставив в раздумьях старательных
Разбирать смысл слогов много сказательных.
Вот и всё, что надо
Для зрительского внимания.
А я с вами прощаюсь,
Целую, до свидания.

1
И изменится в жизни всё разом,
Когда я, опускаясь на дно,
Вырву с корнем ту жгучую фразу,
Что внутри выжигает давно.
2
Вы с ним жили как муж с женой,
И лелеяли друг друга страстью.
Он прикрылся сырою землёй,
Ты забыла былое счастье.
3
Кровь по венам льёт ручьями,
Сердца стук прибавит ход.
Что случилось между нами,
Даже Бог не разберёт.
4
В моём поле цветов больше нету,
Их украла скупая зима.
Я прошу тебя, жаркое лето,
Растопи моё сердце от льда.
5
Можно днями смотреть на воду
И ночами взирать в небеса,
И во век не поймёшь природу,
Как и мне не понять тебя.

Мой друг больной, неизлечимо,
Когда напьётся, слёз не льёт.
Он лезет в споры, как ребёнок,
И ничего не признаёт.

Ему не нужен здоровый смысл,
Всех правд правдивее его.
И этот путь – крамольность мысли,
Исторгнет миру только зло.

Смотреть на это очень больно,
Но осудить не в силах я.
Он вправе делать своевольно,
И я не нравственный судья.

Пусть дизморалит на здоровье,
У пьяных дивный нарратив.
На утро вряд ли что-то вспомнит,
Бутылку ночью победив.

Светофоры, провода,
Свет билбордов, суета.
Жизнь ускорилась, и нету
Слова «стоп» в движенье этом.

Нео-век большим прыжком
Разряжает в нас рожком
Технологий разных массу,
И от новшеств нету спасу.

Мир прогресса, мир новаций
Заставляет наряжаться,
Словно ёлка в Новый год,
Только что он нам даёт?

Разве станем мы умнее,
Нацепив девайс чуднее?
Или где-то в новой вещи
Мудрость всей вселенной блещет?

Мы бежим, ломая ноги,
По немыслемой дороге.
Гонка белки в колесе —
Вот удел затеи сей.

Бег, препятствия, штрихкод,
Новый бренд летит в народ.
Скидки, акции, хиты
Навязали нам мечты.

Заставляя нас забыть
Смысл жизни и любить,
Образ денег, образ власти —
Тленный мусор вместо счастья.

Эти зерна уже прозябли,
Их не скосит рука жнеца,
И не выжечь корней, как к стали.
Меня тянет магнит письма.

И, мечась в барабане жизни,
Я искал и терял себя.
Птицей в клетке, томясь в неволе,
Ждал свободы, смиренно сопя.

Моё время пришло, я понял,
В первый раз написав строку.
Счастьем грудь внеземным переполнил
И изринул с души тоску.

1
Собачьей свадьбы женихи,
Не рвите глотки понапрасну,
Слюной не брызгайте мне вслед.
Я сам себе судья прекрасный.
2
Вы с корабля на бал,
Мы же с коня на верблюда.
Переплыв мировой океан,
Свои корни пустили повсюду.
3
Отслужил свой срок довольно.
Полезай, дружок, в гробок.
Нет реформы пенсионной.
Есть земли с крестом кусок.
4
И жизнь как цирк, и я под купол.
Не зная сути бытия,
Я ставку сделаю по-крупной.
Один прыжок — и жизнь одна.
5
В судьбе твоей я узник страсти,
Окутан вновь незримой властью.
Вдыхая запах нежных роз,
Твоих распущенных волос.

1
Мне бабушка по детству напевала
Ту песню, что забыть не в силах я.
И сердце вместе с ней моё стонало,
И слезы эти были бытия.
2
Туман в мозгу задушит свет,
И нет надежды на спасение.
Я жду святого воскресенья,
Я жду пылающий рассвет.
3
Не знаю, как произошло,
Мой мир сошёлся снова клином,
Я каждый день готов был умереть,
Но не терять ни близких, ни любимых.
4
Не оскудеет рука дающего,
Как и милость к нам творца.
Только верьте в Бога вездесущего
И за веру стойте до конца.
5
Пусть давно не сплю спокойно,
Созерцая утренний рассвет.
Ночь приносит мне покорно
На бумагу строчек след.

Я понимаю всех и каждого,
И дурака, и важного.
Войду в любое положение
И проявлю к ним уважение.

Пускай не злится друг,
И враг в улыбках расплывётся.
Я не хочу войны и в бой,
Душа моя давно не рвётся.

Жизнь полюбить совсем не то,
Чтоб за неё клещом цепляться.
Но и не стоит руки опускать
И уж тем паче насмехаться.

У всех свой сложный в жизни путь,
И ждут падения и взлеты.
Ты только верь, пройдёт печаль,
И тёплым маем сменится февраль.

Посмотри на небо, парень,
Что ты хочешь? Есть желание?
Загадал – подумай малость,
Сколько весит эта слабость?

Разве горы золотые
Или жемчуга, дворцы
Завещали нам когда-то
Наши здравые отцы?

Ну зачем тебе громада?
Скрыта вся в уме награда!
Развивая разум в теле,
Мы становимся мудрее.

Брось на землю тленный груз
И мотай себе на ус.
Мудрость — высший пьедестал,
Кто познал, богатым стал!

Большая чистая любовь.
Лишь пыль на млечной автостраде.
Покорно ждать её в засаде.
Нет, это всё не для меня.

Я вырву сам своё же счастье.
Я украду и спрячу от других.
Лишь тот, кто любит, полыхает страстью.
Лишь тот, кто смел, решает за двоих.

Последний месяц лета вновь,
Такой же знойный и опасный,
Как наша страстная любовь,
Законам жизни неподвластный.

Нам отдает свое тепло
Закат незыблемо прекрасный,
Не знаю, чем нас обожгло:
Любовью или август страстный.

1
На сердце пыль не ляжет никогда.
Как-то бывает с книгами на полке,
Пока ты рядом, женщина моя,
И голос твой тревожит перепонки.
2
Нет, никогда не написал бы даже строчки,
Но снизошёл на землю Божий дар ко мне.
И вот в груди моей пылают рифм кусочки
И рвутся лавою из жарких уст во вне.
3
Пусть листья падают на землю, снова осень.
И о былом в весках напоминает проседь серебром.
Жизнь подарила много нежных теплых вёсен,
Но вместе нам и холод нипочём.
4
Смотри, что ешь, и думай, что сказать.
Не стоит ждать добра от бога,
Когда ты сам не смог с собою совладать.
И грех твой умножает блудная дорога.
5
Я плюну в небо, небо не ответит.
Я в даль кричу, и даль молчит.
Не ушто я один на белом свете?
Для всех несчастий человек — магнит.

Ну, попутного ветра в спину,
И давай, не теряйся из виду.
Если даже затянет в рутину,
Позвони, не таи обиду.

Распетляем твои проблемы.
Нет безвыходных положений.
Даже жизненные дилемы
Не обходятся без решений.

Скрипучий пол наводит шум,
Мешая вору ночью красться.
Коварных мыслей полон ум,
Ему бы только не попасться.

На полке ждет рахат-лукум,
С ним срочно надо разобраться!
Лишь только он рахат-лукум
Способен на губах смеяться.

И снова мне приснилась преисподняя,
До боли страшный и зловещий сон.
Но попытаюсь рассказать о ней сегодня я,
Как там тоскливо и печально испокон.

Я не увидел ни чертей, ни пламени,
Живых и мертвых тоже вовсе нет.
Там всё застыло, будто в камени,
И непривычно тускло-мрачный свет.

Кричать пытался, но исторг дыхание.
Бежать хотел, но сразу же упал.
Душевный страх объял, и нету понимания,
Кто я такой и как сюда попал.

И всё вокруг — моё невежество, незнание.
И некуда идти от этих страшных, страшных мук.
В тумане помутилось всё: и тело, и сознание.
А в перепонки бьет от сердца аритмичный стук.

Так и проснулся я в недомогании,
Холодным потом тело обожгло,
А в голове застыло лишь желание,
Чтоб нас от этих бед уберегло.

1
Бьют ключом бурной жизни потоки,
Я пытаюсь не сбиться с пути.
Тихо прячусь, раздумья глубоки,
И от них никуда не уйти.
2
Твои руки, как листья розы,
Нежно манят объять любя.
Даже колких шипов угрозы
Не способны сдержать меня.
3
Исчезаем, как тени в полдень,
Оставляя следы от ног.
Да и те через день изгладит
Буйный ветер больших дорог.
4
Мы взлетаем, не бойся.
Крепче за меня держись
И ни о чем не беспокойся.
Это всего лишь жизнь.
5
Плесень страха осела в мясе,
И уже добралась до костей.
Нас трясёт, как на старой трассе,
От немыслимых новостей.

1
Да всё земное истлевает в пепел,
И не щадит ни королей, ни их корон.
К чему же этот бренный трепет
Над блеском золотых оков?
2
Упали листья на кресты,
Осенней похоти морозы.
У мертвых нету суеты,
Живым даны немые слезы.
3
Наше племя не носит маски.
Стыд давно опостылел нам.
Лжём в лицо, надрывая связки,
Даже сами своим сердцам.
4
В вине утонут все мечты,
И в нём же злейшие обиды.
Я не хочу другой судьбы,
Мне за свою ничуть не стыдно.
5
Земля давно весну забыла,
И лето испускает дух.
Как быстро ты, земля, остыла,
Смиренно ожидая вьюг.

1
Наша жизнь как овсяная каша,
Прилепая все к своим делам.
Мы не сможем сделать её слаще,
Всё размазав без разбора по краям.
2
Увы, написано немного.
Я только начал этот путь.
Не вижу край, длина, дорога.
Пусть прожигают строчки суть.
3
Быть может, я лицом не вышел,
И кто-то думает, что он
Достоин пьедестала выше.
Гордыня — самый страшный сон.
4
Разорви меня на части,
Если я не божий сын,
Если нету во мне части
Моего отца сидин.
5
Апельсинка тонет в океане,
Излучая тусклый в небо свет.
Ночь, тоска и ожидание,
Жду тебя алеющий рассвет.

1
Не окончится гонка лихая,
Мы, как уголь, сгораем в золу.
Каждый землю удобрит собою,
Вышел с праха, в него и сойду.
2
Я заставлю вас мыслить чуть глубже,
Не утрируя веских слов.
В моем мире холодной стужи
Вы погрузитесь в сон вечных льдов.
3
Муза снова приходит ночью,
До утра испытуя меня.
На работу встаю, рваный в клочья,
Полусонный с улыбкой царя.
4
Моё сердце — лишь часть механизма,
Но главнее не знаю я.
В нём хранится любовь и нежность,
В нём хранится душа моя.
5
Я, как сокол, летящий над полем,
Вычисляю добычу слов.
Они стали моей неволей
И лишили спокойных снов.

1
Пока вы в сладких снах летали,
Я изливал все мысли на листы.
Мы те, кем всё же в жизни стали,
Мы то, к чему всё время шли.
2
Я крестьянского племени семя,
Я взращён на сырой земле.
Мне приятней лежать на поле
В бесконечно блестящей росе.
3
Литавры огоньком закат осветит голубое небо,
И землю обожжёт мерцая искр свет.
Прощаюсь я с тобой, но ненадолго.
Придёт пора, и воцарит пылающий рассвет.
4
В моих стихах я часто Бога вспоминаю,
Его перста направил меня.
Другой дороги более не знаю,
Чем восхвалять от всей души, любя.
5
Я пьян, к чему опять вопросы?
Прислушайся, течёт слеза.
Зачем устраивать скандалы и допросы?
Ты всё поймёшь, взглянув в мои печальные глаза.

А эта любовь из самого сердца,
Возможно, последний душевный рывок.
И вряд ли мы сможем сполна ей согреться.
Ушедшее время сквозь пальцы — песок.

С ней рядом, минуты не замечая,
Глаза закрываю и, кажется, вновь
Я в юность, как в воду с разбега ныряю.
Да, это и есть от сердца любовь.

Мы в рабство жизни отданы,
На Бога места не осталось.
Надежда, да и та вислялась
На нитях брошенной души.

От непомерно рабских уз
Всё тело болью содрогалось.
Душа, увы, и та сорвалась,
Оставив лишь холодный труп.

Куда-то вдаль опять несёт
Ветрами бурного потока.
Я знаю точно наперёд:
Судьба к потерянным жестока.

Там не найти вдали ответ,
Увидеть свет слепой не в силах.
И жизнь — всего один куплет,
Что выбит в память на могилах.

Мы ждём ноля часов послушно,
Свершилось, август к нам пришёл,
Но почему всё так же душно?

Не уж-то ты такой же равнодушный,
Как тот июль, что до тебя,
Палил, палил, палил бездушный.

И нет ни края, ни конца,
Как будто выжжены дороги,
И мы в объятьях подлеца.

Нам не уйти, как сновидение,
Мы ждем покорно приговор,
Быть может, будет снисхождение.

Наш август, словно добрый вор,
Там в небесах без позволения
Внесёт в хранилищах раздор.

Набьет карманы семенами
Дождей и молний и громов,
И их рассеет между нами,
Отдаст до капли всю любовь.

Человек, что меня учит,
Не сумел исследовать себя же,
Кинув груз чужой на плечи,
Свой оставил позабытым.

И теперь идет печален,
Раздосадован и злобен,
Тянет груз чужой на шее,
Не найдя и в нём спасенья.

Нас опять по спирали закрутит
В череду боевых событий.
Чей-то штопор вино откроет,
Мы же кровью поля омоем.

Нам не важен ваш вид горделивый,
Вы никто перед общей массой.
Тех, кто в бой поднимается смертный,
И лежит на траве красно-красной.

Тех жалких призраков, дышащие мечты,
Бесцельное в потемках душ скитание.
Они, увы, давно мертвы
И влюблены в тревоги нагнетение.

Ночной испуг, и стало непомерно звонко.
Рояль издал фонтан нестройных голосов.
Повсюду пахло затхлостью, как вдруг
Тот новый мир вещественный
И в то же время рвущий перепонки
Стал чем-то прошлым, стал немым.

В движении дрожащих губ
Остался только напряженный стук по венам.
Ночной испуг всего лишь привидение,
Всего лишь мёртвый пресный дух.

Душа пробита, щель сквозит,
И всё залито алой кровью.
Меня отравленной стрелою
Убила жгучая любовь.

Жизнь без любви и смерть едины,
Судьбою всё предрешено.
В её груди не расколоть массива льдины,
И я иду с пробоиной на дно.

Нет сил бороться, гаснет свет,
Рассвет не суждено увидеть.
Я жизнь любил, был ей согрет,
И смерть приму, не стану ненавидеть.

Листья с ветром зашептались
О своём, о чем-то суетливом.
Только я задумался в печали.
Тянет неводом на дно рутина.
Долгий путь дороги торной
Заставляет дом покинуть.
Расстаюсь не навсегда, но всё же.
Так боюсь, что не услышу больше
Голос мама твой любимый.

Котик умер, плачь, родная.
Я и сам всё это знаю.
Нет спасенья от потерь,
Все умрут, ты мне поверь.

Я не то чтоб бессердечный,
Просто жизни нету вечной.
Лучше первым выйти в дверь,
Чем считать чисто потерь.

Умер котик, мир живёт,
Всё имеет свой черёд.
Я умру, закройте веки,
Слез не надо, смейтесь, человеки!

Нужна всего одна секунда,
Чтоб взглядом взгляд поймать, родной.
Тот образ вовсе не похожий
Среди беспечных лиц прохожих.
Твои любимые глаза
Меня пленившие на век.
И вот уже полжизни вместе
Со мной любимый человек.
И всё размеренно и чинно,
И нет печали и забот,
Когда тебя, моя родная,
С любовью крепко обнимаю.
Лицом к лицу, как в первый раз,
Искрится нежность твоих глаз.

Сейф расхищен, стой, грабитель.
Признаю, ты победитель.
Был безжалостен и груб,
Взял добычу с моих губ.

Мне оставил страх и боль,
К сердцу взломанный пароль.
Как теперь мне с этим жить,
Ведь его нельзя сменить?

Ты ушла, мой нежный сон,
Я как будто ослеплён.
И, терзаясь вновь и вновь,
Я ищу тебя, любовь.

Звёздный путь, часы столетий.
Человек по всей планете
Развернул военный блок,
Запасая бомбы впрок.

Страшный вам скажу секрет:
В мире миру места нет.
Шлёт нам ядерный привет
Мегатонны яркий свет.

Всё, к чему ведёт нас гонка,
С радиацией воронка.
Путь печальный, путь обманный,
Путь для всей земли туманный.

Снегом ядерной зимы
Будут все занесены.
Мгла на небо вознесётся,
На земле не будет солнца.

Кто останется живой
После битвы роковой?
Благодарные потомки
Назовут всех нас подонки.

Второй вагон, сороковое место.
Лежу на верхнем ярусе, как тесто.
А снизу друг, раскинув холодец,
Соседей задрочить решил напористый малец.

Храпит, как главный свин кабанчей легиона,
И слюни тянет к полу, издавая стоны.
Сдержаться больше нету сил, я раздосадован вконец.
Восстанет тесто и замесит холодец.

Ты останешься навечно неприступной,
Холод каменный скрывает бастион.
Даже лед оттаял бы на утро
От моих горячих нежных слов.

Но, увы, ты леди-мрамор,
И не взять тебя стрелой любви.
Сталь искрится, чиркая о камень,
Жаль, всё так же неприступна ты.

Совершая вновь и вновь попытки,
Содрогаю воздух зря.
Штурм окончен... Для меня как пытка,
Образ твой — холодная скала.

Нам с тобой никто не нужен,
Приходи, мой друг, на ужин.
Я налью тебе вина
И зажарю кабана.

Будем петь и веселиться,
Рот в жиру, кривые лица.
Смех и буйная потеха —
Это всё друзей утеха.

С другом вместе пьянка краше,
Пусть запомнят дети наши
С ранних лет и до седин:
Друг как брат всегда любим.

В хлеву раздался визг свиней,
Им жемчуг люди раскидали.
На псарне громкий лай собак,
Им тоже что-то обещали.

Одним святыня отдана,
Другие жемчуг весь попрали,
А что останется для нас,
Никто, увы, и не узнает.

Я раскроил на мелкие кусочки
Стихи, что были для тебя.
От них остались только строчки,
Пропитанные болью, но любя.

Рассеченное сердце вновь не склеить,
И стих разорванный мне не собрать.
Но, как и прежде, буду верить
И так же с нетерпением ждать.

Все ваши капища сгорят,
Пристолы рухнут в одночасье,
Кумир не сможет уберечь,
Придёт внезапно день несчастья.

За всё ответить час пробьет,
Нет кумовства пред высшей властью,
Я жду приход того судьи
Со страхом, трепетом и счастьем.

Не хотелось бы проснуться в преисподней,
Где гиены огненные сыщут.
Я не самый злостный грешник,
Да и жизнью вроде не присыщен.

Дай мне, Господи, еще немножко,
Я исправлюсь, честно обещаю.
Эти черти с дикой черной кошкой
Под ногами безустанно рыщут.

Пусть кривая, но к тебе дорожка.
Я иду, мне в спину свищут.
Что ни шаг, то злейшая подножка.
Всё стараются, изъяны ищут.

Пусть ревёт безумно кошка,
И танцуют черти хороводом.
Страха нету, лишь глаза ладошкой
Закрываю, чтобы их не видеть.

О, муза, я тобой польщен,
Когда ко сну отходят глазки.
В душе моей словечки-связки
Плетутся в строчки, и я вновь,
Приподнимая свою бровь,
Забыв про сон, открою очи.
Осилив тягость век в полночи,
Иду к столу, сажусь писать.

И нет покоя, льются строки,
И я, как воин одинокий,
Виду войну с куском листа.
И эта битва непроста,
Из сотен слов собрать одну
Ту фразу, что строки достойна.
И сердце будет беспокойно
Стучать, сбивая ритма ход.

Но вот случайный поворот,
И брызг чернил перевернет
Курс мыслей и письма теченье.
Смешав все строчки нераздельно,
Скомкав листы, бросаю прочь.
Я знаю, сможет мне помочь
Мой ангел, муза полуночья,
Вернет меня к началу дум.

И вновь, забыв про сон и дрем,
Мы с ней вдвоем писать начнём
Строку за строчкой до рассвета,
Пока в груди горит комета.
И вот под утро звезды гаснут.
Туман мне дарит безопасность.
Тушу свечу готов обнять
Свою холодную кровать.

И с музой ласково прощаясь,
Ложусь и сразу растворяюсь,
Витая в пышных облаках.
Себя пушинкой ощущаю.
И мысли только о стихах,
Как волны бурного прибоя,
Кидают о скалистый брег.
И не дают душе покоя.

Шепча обрывки фраз во сне,
Движенье губ к утру стихает.
И лучик солнца сквозь окно
К постели нежно подползает.
И я, проснувшись в день прекрасный,
Подругу жду в томлении страстном.
Пылая с ней, сгорю и сам,
Но дружбу нашу не предам.

Дождь застанет меня в поле,
Русский дух в траве раздолье.
Под ракитовым кустом
Завалюсь — не страшен гром.

Мать-земля в своем подоле
Не допустит к сыну горе.
Скрежеща со зла гроза,
Развергает небеса.

Яркой вспышкой в небе бьется
Змей, упавший в тучи с солнца.
Сколько буря ни гневись,
Я смотрю, любуясь в высь.

Капли летнего дождя
Бьют в мои глаза, слепя.
Или это мои слезы —
Всё лицо зальют, любя.

И что сказать тем, кто и не родился?
И даже тем, кто будет после жить?
С приходом нашим мир не изменился.
Дерзайте, смелые! Быть может,
В ваших силах всё переменить.
Свои ошибки сделаете сами,
И подвиги свершите тоже вы.
А мы, прожившие чуть ранее веками,
Оставим вам раздумия дары.
Дерзайте, юные!
Быть может, в ваших венах
Бурлит иная кровь, краснее и живей.
Надежда наша в вас,
Вы молодое знамя!
И пусть горит в глазах,
Не угасая ни на миг,
Открытий новых голубое пламя.
Неиссякающий познания родник.

Прожигают путь себе ракеты,
Обгрызают люди знания гранит.
Всё по-прежнему вращаются планеты,
И в глазах неубывающе горит.

Нас пытливый ум влечёт к познаниям,
Открывая двери в новые миры.
Мы бесстрашные заходим в это пламя,
Забирая для своих детей дары.

Сошлись незримые пути,
И вот кипят в воде карбиды.
Не вздумай спичку поднести,
Земля сойдет на раз с орбиты.

И воцарится хаос в мире,
И дрогнут литосферы плиты,
Пока два сердца бьются в страсти,
Пока кипят любовные карбиды.

Что нищему подать,
когда в кармане пусто?
О чем сказать,
когда язык мертвецки пьян?
Что на душе, когда на сердце,
как в потемках тускло?
И что важнее, может быть,
Вино или бокал?

Ответов многих я, увы, и сам не знаю,
И рассудить двух спорящих смогу едва.
Душу свою до дна опустошаю,
И остаётся лишь пустой...
Пустой бокал из-под вина.

Докажи мне, зверь,
Зубы, как ножи.
Докажи мне, зверь,
Оскал свой покажи.

Докажи мне, зверь,
Сколько злобы есть.
Докажи мне, зверь,
Где же эта честь.

Докажи мне, зверь,
Что в законе власть.
Докажи мне, зверь,
В правде или красть.

Докажи мне, зверь,
И я содрогнусь.
Докажи мне, зверь,
И я соглашусь.

Воздушный змей моих мечтаний,
Лети над миром, над землёй.
Ты знаешь все мои желанья,
В ветрах незыблемый покой.

Ты соткан словно нитью солнца,
Покрой достоин ярких звёзд.
Витай с небес, на мир взирая,
В мечтах и я парю с тобой.

Людям необходимы даже самые дурные законы, ибо не будь их, люди пожрали бы друг друга.
(Эпикур)

Нас от животных отличает
Лишь власти жёсткая рука.
Всего на миг её теряя,
Зверь пасть мгновенно раскрывает.

Кто помешает ему всласть
Наполнить пузо вашей плотью?
И реки крови, горы тел —
Всё это зверский беспредел.

Так вот, мой друг, людей беда:
Закон и дикая среда.
И пусть закроют свои пасти
Охотники до нашей власти.

Лопух достоин поощрения.
Огромный, сильный, крепкий лист.
Я приношу вам извинения.
Я так себе натуралист.

Но, может быть, есть доля правды
В моих напыщенных словах,
И он действительно полезен,
Не как репейник на штанах.

Хотелось бы всегда о главном,
О мире том, какой он есть.
Но нам всё время разбавляют,
Мешая яд и мёд в одно.
В спектакль жизни завлекая,
Судьба-злодейка, спесь сбивая,
Своей рукой смеряет нас,
И голос наш уже чуть слышен,
Хотя недавно был возвышен.
И правду нам скорей подать,
И горло рвать в опале крика,
И вен дрожанье на лице
Нас заставляло ядом брызгать.
И неприятелей браня,
Свое навязывать им мнение
Путем софистики мышленья,
Оставив глупых в дураках,
Посеяв в сердце их сомненья
И вызвав прочих умиление.
Уходим праздновать сраженье,
Свой вымпел до небес задрав,
Узнав сих лавров вкус победы,
И данью оклики глупцов
Заплатят нам в пути забвенья,
Оставив в прошлом треволнения.
Уйдем навеки в небытие,
Угаснув догоревшей спичкой,
Закрыв глаза в последний раз,
Мы забываем о том главном,
Что споры возбуждало в нас.

Я иду до безумия пьяный,
Не от водки или вина.
На строении достаточно старом
Вся исписанная стена.

Нет, не срамные выражения
И не детских граффити следы.
Там достойные уважения
Русской школы живые стихи.

Прошли года, я знаю точно,
Ушедших дней назад нам не вернуть.
И грусть, как выстрел пули точной,
Насквозь пронзает мою грудь.

Пускай тревожит дрожью тело,
Души отчаянный порыв,
И с губ сорвется тихий шёпот:
Я всё давно уже прожил.

Бесспорно, было всё земное:
И радость, и тоска, и боль.
И был любим большой душою,
И сам пылал не меньшей любовью.

Но всё прошло, и нет покоя
От снов проклятых, страшных снов.
Внутри, сжимаясь, беспокоит
Былая чистая любовь.

Но в чём же страх, меня ты спросишь,
И я отвечу, не шутя:
Придя в сознание после сна,
Как страшно вновь терять тебя.

Нам жизнь дана один лишь раз,
Её прожить достойно надо.
Душа бессмертна, тело — тлен,
Загнать стараясь душу в плен.
Ища в растлении упоенье,
Даст радость жизни на мгновенье.

Пройдя свой путь страстей минутных,
Распутной жизни дурака,
За эти жалкие утехи
Простится с раем навсегда.
Упав на дно клоаки мутной,
Терзаться будет в вечной муке.

Что хвалишься злодейством, сильный?
Милость Божия всегда со мной.
Пусть мне погибель вымышляет язык твой,
Коварный и как бритва изощренный.
Ты любишь больше зло,
Добра не ценишь вовсе,
И только лживые слова —
Нет правды в них совсем.
Любитель гибельных речей,
Язык коварен твой,
И Бог за это сокрушит тебя,
Изринет с глаз Своих
И корень твой с земель живых
И из жилищ исторгнет.
Увидит праведник и убоится,
И смехом над злодеем разразится.

Аутодафе или Голгофа,
Как окончу путь — не знаю сам.
Не суди меня строго, люди,
Я иду по праведным пятам.

Весна с ума сойти решила,
И снегом всё запорошило.
Где лишь вчера виднелся всход,
Сегодня вьюга глотку рвёт.

И где-то там в снегах густых
Оазис зелени притих.
Он ждёт тепла, он ищет света,
Зима простит, мы ждали лета.

Но небо внемлет мгле тягучей,
И нарастают плотно тучи,
Собой закрыв светилы взор
На плотный пасмурный запор.

Очнись, мой край, сорви оковы,
Прогрей зелёные покровы,
Лучами солнца одари
Томимых узников земли.

Мои мысли воздух сотрясают,
Разряжаясь молнией в ночи.
Наполняют стены мраком.
— Тебе страшно?
— Да!
— Тогда молчи.

И уйдет секундный ужас.
Я опомнюсь и, придя в себя,
Буду долго думать в полутемке,
Кто о страхе спрашивал меня.